Аннотация: Продолжение истории, изложенной в рассказе "Ужас древнего мира".
Не жить тому, кто осмелиться бросить вызов короне Тоттфертона. Новости из Каргона с быстротой крылатых гонцов достигли Галлехульма, столицы на реке Княжьей, и королевские полки выступили в поход по недавно проложенной военной дороге. Знатные же жители Каргона в смятении покидали Брагхельд, сея в стране страх своими рассказами о жестоких врагах. Весть о том, что воины короны потерпели поражение от дикарей, потрясла всё население и даже достигла берегов озера Мранк.
Альбонг, один из королевских воинов, был послан во главе конного отряда в обход на север, чтобы отрезать варварам пути отступления через Дунгардскую гряду. Они прибыли раньше обозначенного срока, и теперь оставалось ждать гонца от Кедлиуса, графа, командующего основным войском. Альбонг проезжал через тихие долины и перелески: всё молчало, словно природа здесь жила в страхе, затаясь под вечно хмурым взором горной гряды. Лишь колючий ветер, спустившись со снежных вершин, гулял в округе.
Могучие, но заброшенные дома с башенками, былые вотчины лордов Дунгардской гряды одиноко стояли по холмам. Деревни у подножия особняков также пустовали. По всей видимости, немногие остаются жить в сени мрачных хребтов. Недалеко от края одного из отрогов гряды, где они должны были стоять и ждать неприятеля, всадники всё же увидели жилое поместье. Это был старый замок, давно перестроенный под особняк, и лишь мощная каменная башня напоминала о военных целях постройки. Хозяин поместья - степенный, спокойный лорд - был единственным землевладельцем на многие мили вокруг. В отряде говорили, что он из рода Орниог, потомок незаконного сына Орно Младшего, неведомо как выжившего после карательного похода короля Аольгора. Так это или нет, но слухи про дунгардских дворян ходили зловещие; казалось, никогда больше знать из земель под сенью этой гряды не будет иметь доброго имени, с тех самых времен охоты на Чёрные культы и страшной резни заподозренных в колдовстве лордов.
Этот старик, без слуг и дорогих одежд, но все равно держащий голову высоко и гордо, вышел к ним навстречу и рассказал, на какой дороге могут появиться дикари.
- Я предупреждал Фрайнора, что опасно идти в поход, но он не послушал меня, - тихо произнёс лорд.
- Сами вы разве не были участником похода? - спросил Альбонг.
- Я? Нет. Я слишком стар для сражений, - снисходительно улыбнулся он в ответ.
- Больше вам не придется волноваться о сохранности своего жилища. Мы искореним варваров, - заверил его Альбонг.
- А я не волнуюсь, мне никто из них вреда не причинит. Вас же предупреждаю: не будите зло, иначе оно настигнет вас, где бы вы ни были, ибо тьма всегда мстит тем, кто узрел её помимо её воли!
Альбонг и воины переглянулись и в молчании поехали дальше. Старый лорд хищно усмехнулся и скрылся в поместье. Под вечер ветроногие гонцы принесли с юга вести - был отбит штурм Брагхельда, враг бежал - а вскоре донёсся и шум с дороги.
- На конь!
По северной дороге в беспорядке двигался отряд дикарей, человек тридцать пять. С Альбонгом было двенадцать всадников, с налету атаковавших ничего не ожидавших варваров. Конные воины вихрем пронеслись сквозь не успевшие вовремя сомкнуться вражьи ряды. Длинные мечи прорубили в них широкую просеку, а копья остались торчать в корчащихся в агонии телах. И этого хватило: дикари кинулись бежать, на север, на восток, тщась скрыться от преследования. Всадники настигали их, и трупы падали в пустых полях под серым небом, в оврагах, в молчаливых пролесках. Воины королевства показали, что хороши не только в пешем строю.
Не вылезая из седла, они добрались до Брагхельда. В свете костров, которые в ту ночь пылали даже за стенами города - так много воинов пришло с запада страны - Альбонгу рассказали, как нежданно нагрянули королевские войска, ударили в тыл осаждающим город отрядам и обратили их в бегство. Но основные силы врага успели отступить, не приняв участия в битве, и отошли к холмам. Разведчики уже прокрались под покровом темноты к границе Каргона и увидели, что дикари укрепляют подступы к Курганам и готовятся встретить здесь врага.
Поутру затрубили сбор. Войско Тоттфертона продолжило поход. Сам Альбонг участвовал только в конечной части этого сражения. Об остальном ходе боя он узнал лишь по дальнейшим рассказам солдат: их пехота атаковала холмы в лоб, осыпаемая градом дротиков и стрел, прорвала первые линии обороны варваров. Врагов сбросили с ближайших выступов; словно ветхая изгородь, их ряды провалились и были опрокинуты в небольшие долины между курганами. Тогда в битву и вступил Альбонг с другими конными отрядами. Их загодя послали в обход, и они с тыла напали на дикарей, несмотря на крутые склоны и узкие, не удобные для лошадей тропы. Ударили в спину скопившимся у подножий склонов врагам, несколько всадников даже вскакали на вершины холмов и согнали оттуда засевших лучников. Варвары вновь бросились наутёк. На этот раз немногим удалось уйти - сотни тел остались лежать в ложбинах и на склонах курганов. Преследование продолжилось сразу, без отдыха. Раненых оставили на попечение слуг, обозчиков и жителей деревни Лайгем. Кедлиус торопился догнать и окончательно уничтожить варваров, иначе те избежавшие смерти сотни дикарей через несколько месяцев вновь спустятся с холмов и примутся жечь деревни.
Широким полумесяцем они наступали вглубь Курганов, обшаривая каждый овраг, штурмуя каждый лесистый склон, сгоняя врагов перед собой. Они уже были высоко над каргонской равниной, преодолев цепи холмов, и вскоре перед ними вырос громадный курган - Высокий Холм - к его подножию и гнали варваров. Сгущались вечерние сумерки, в тёмном бору на склоне там и тут звенели мечи, короткие стычки с особо свирепыми дикарями становились всё более кровавыми. Несколько здоровенных воинов в кабаньих и медвежьих шкурах, встав плечом к плечу, опрокинули щитами королевских солдат, не ожидавших отпора. Одного из них тут же настиг короткий меч врага. Альбонг направил удила на варваров, сбил их строй, но вдруг конь резко дёрнулся, и он упал на гриву затрясшегося скакуна. Дикарь вонзил копье в ребро жеребцу, а потом нанёс второй удар. Конь тяжело захрипел, рухнул на бок и покатился вниз по склону, Альбонг успел вынуть ноги из стремян и отпрыгнул в листву. К нему тут же подскочил бородач, замахнулся булавой, но он успел всадить меч в живот дикарю и вскочил. Пехота наступала, и варвары, размахивая топорами и щитами, падали под ударами мечей на моховые переплетения корней дубов. Альбонг подошёл к одному из мертвецов, сплевывая кровь, и поднял его меч. На клинке была грубая резьба какими-то письменами.
- Уж не в Ирнемне куют эти мечи? - подумал Альбонг, и ему стало не по себе.
Воины шли дальше, оттесняя дикарей прямо к кручам Высокого холма, над которым проплывали тихо рокочущие тучи, предвещавшие дождь, а Альбонг внезапно для себя осознал, что стоит один в густом чёрном бору. Он сделал несколько неуверенных шагов и заметил сбоку на поляне лежащие белые тела. Осторожно Альбонг приблизился и увидел, что это вовсе не тела, а скелеты. В груди ёкнуло, но он зачем-то продолжил идти вперёд в лес, словно против воли. Он отдалился в чащу и увидел на траве круглый стол. "Что это я нашёл?" - подумал он. Альбонг поморгал, пытаясь привыкнуть к сгустившейся мгле, и понял, что стоит перед громадным чёрным барабаном. В тишине он осмотрел инструмент, на чью угольную кожу ушёл не один тёмный вол с угрюмых и скудных пастбищ Ирнемнских холмов.
Вдруг неподалеку что-то шелохнулось и скрылось во мраке леса. Неведомый барабанщик успел рассмотреть пришельца и исчез. Альбонг отшатнулся от ужаса и кинулся прочь, пробегая меж стволами, но, видимо, выбрал не то направление, и оказался на иной поляне, настолько чёрной, что Альбонг был готов поклясться в колдовской природе этого сплошного мрака. Лишь тонкий луч луны серебряной нитью прошивал тьму. Альбонг замер и прислушался. Тишина стояла абсолютная, и потихоньку дыхание его успокоилось, он вдохнул носом лесной запах, но замер в новом приступе страха, ибо на поляне стоял отвратительный смрад какого-то зверя. В нескольких метрах что-то заворочалось, кто-то пробирался между деревьев, и вот сквозь ветки под луч бледного света протиснулось нечто. Оно резко остановилось, как от неожиданности, заревело и осклабилось, обнажив ряд острых клыков. У Альбонга подкашивались ноги, и он был не в силах ни издать какой-либо звук, ни схватиться за меч. Богомерзкое чудовище, недолго думая, протянуло к нему извивающийся хищный хобот, и тут где-то неподалёку прогремел брагхельдский рожок. Послышался топот лошадиных копыт. Тучное создание одёрнулось, заозиралось и, издав утробный вой, повернуло прочь, напоследок сверкнув бездонными глазами прямо в душу Альбонга. Словно вскапывая землю множеством лап, чудовище неуклюже пробежало дюжину метров и, как гигантский вампир, взлетело на своих кожистых крыльях над тёмным бором, тяжко покачиваясь и проваливаясь в воздухе, полетело на юго-запад.
Альбонг, не помня как, унёс оттуда ноги, пошатываясь, вышел к заворачивающей наверх тропе. Его встретил какой-то десятник:
- Все наверх! Ты ранен?
- Нет, не ранен, - глухо отозвался Альбонг.
С вершины огромной кручи раздавались воинственные кличи - по всему периметру солдаты штурмовали последний гребень Высокого холма. Рокочуще и нарастающе промычал изогнутый рог в руках одного дикаря в медвежьей шкуре, и варвары отпрянули в центр вершины, строя стену щитов вокруг чёрного трёхгранного мегалита, который, как наконечник гигантского копья, венчал Высокий холм. Пали на голую каменистую землю последние враги, мешавшие восхождению воинов королевства. Солдаты окружили дикарей со всех сторон, но не спешили атаковать стену щитов, из-за которой яростно гудел рог, чей обладатель то и дело выкрикивал что-то на неизвестном языке, а варвары отзывались боевым кличем, подбадривая себя. Альбонг стоял с мечом наготове, но взгляд его был потерянным.
- Уничтожить врагов Тоттферторна! В атаку! - скомандовал Кедлиус.
Со всех сторон солдаты кинулись на последний оплот дикарей. Грохот сталкивающихся щитов и лязг стали оглушили Альбонга, он влетел в стену врагов, удачно воткнул меч промеж щитов. Клинок упруго вошёл в тело, варвар обмяк и упал, в ответ последовал сильный тычок копьём. Удар пришелся в наплечник, и наконечник застрял в доспехе. Альбонг рубанул по древку, но достать дикаря уже не успел. Весь строй вдался вперёд под напором наступающих, стена щитов опрокинулась. Бой был недолгим, но жестоким. Варвары пускали в ход всё: от зубов и голов до ножей и булав. Неистовый медвежеголовый дикарь вопил и остервенело выкрикивал:
- Га Ирменгор О`Моор!
Но по мере того, как всё меньше его соратников откликалось на призыв, он отбросил закрученный рог и булавой сразил двоих воинов, прежде чем его самого пригвоздили мечами к чёрному мегалиту. Вскорости на холме и в округе не осталось ни одного врага - воины Тоттфертона изрубили всех, кого отыскали. Победно заиграла труба, а Кедлиус приказал снести языческое капище. Привели лошадей, взяли верёвки и крючья - и бо́льшая часть чёрного мегалита, трехгранного покрытого неизвестными письменами столба, была отломана и низвергнута вниз. В тот момент Альбонг услышал низкий рык снизу, из недр холма, но, казалось, никто больше этого не заметил из-за победных труб и возгласов.
В этих боях они потеряли около трехсот человек из двух тысяч выступивших в поход. Победа досталась дорогой ценой, но варварам нанесли поражение, которого они не знали давно. Самих убитых дикарей насчитали в два раза больше. Больше никто не осмелится тревожить Каргон. Единственной тайной для Кедлиуса осталось исчезновение отряда Фрайнора. Карательный поход в холмы не прояснил обстоятельств фрайнорского разгрома и, судя по тому, что даже тел найти не удалось, полного уничтожения его людей.
Альбонг казался своим боевым товарищам странным. Хотя он не пел победные гимны и песни вместе со всеми, он ехал с чувством выполненного долга. Но на душе было неспокойно: переплетались в мыслях слова старика-лорда из особняка близ Дунгардской гряды, таинственное исчезновение отряда Фрайнора и жуткая тварь, жертвой которой он чуть не стал.
В Лайгеме, приграничной деревне, войско заночевало. Альбонг петлял между кострами, он напоил нового коня и теперь шёл к своей палатке. Вокруг одного из костров люди говорили шёпотом. Альбонг замедлился и пригляделся - то были местные воины, видимо, из остатков рыцарских дружин. Он встал за деревом и прислушался к их беседе.
- Оно точно бежало! Неуязвимое для простого оружия, оно не могло быть просто убито, да и об этом говорил бы весь стан, - шептал один.
- Оно не бежало, тёмное божество дикарей навеки останется править в этих землях. Так гласили легенды, - возражал другой.
- Бежало. Я сам видел, как тварь летела над лесом!
- И куда оно могло полететь? Разве что бежать с выжившими слугами дальше на восток, в Ирнемн, чтобы затаиться в своем логове, - воин понизил голос до хрипа.
- Летело в другую сторону. Думаю, в беспросветные чащи юго-западных лесов. Там-то, в тёмных борах, нашло пристанище.
Альбонг стремительно скрылся в сумерках и добрался до своей палатки. Спал он мёртвым сном, а наутро события жестокой битвы вспоминались, словно произошедшие в далеком прошлом. В столице их встретили как героев. Люди бросали цветы к копытам лошадей, за войском тянулась вереница немногочисленных трофеев - оружие, знамёна. Неделю Альбонг беззаботно праздновал с солдатами, им полагался длительный отдых, достойное жалование.
Но вот в одном сне Альбонг вновь увидел то чудовище и чёрный барабан. Он очнулся от грёз посреди безлунной ночи, в холодном поту, а на лице его была печать ужаса, что он узрел в глухой чаще. Тень скорой смерти нависла над ним, однако это чувство не ушло ни на завтра, ни через три дня, а кошмар стал являться каждую ночь. В завершениях этих снов тварь пожирает Альбонга или подхватывает его клешнями-лапами и несёт в неведомые серые пустоши, или приходит прямо в город, в Галлехульм, чтобы высосать из него жизнь. Этот вариант ночного ужаса был страшнее всего, ибо наутро Альбонг дрожал всем телом, а отвратительный хобот мерещился ему из-за каждого закоулка. Он потерял покой и сон, стал замкнутым и мнительным, некоторые говорили, что он поседел от страха и лишился рассудка, и ему пришлось уйти из рядов королевских воинов и жить на выплату ветеранам в старом отцовском доме.
Вот уже месяц Альбонга не покидало тяжкое предчувствие, что за ним следит и наблюдает какое-то существо, и он боялся. Но точно знал, что столкнется с чудовищем еще раз, ибо понял, что оно с осатанелой злобой будет мстить каждому, кто видел его вопреки его воле.