Афродита — дочь Зевса; богиня любви; Афина — дочь Зевса; богиня мудрости; Кронос — сын Неба и Матери-Земли; отец Зевса; Дианера — жена Геракла
Елена - дочь Зевса и спартанской царицы Гера - жена Зевса; царица небес Геракл - сын Зевса; величайший герой мира Гермес - сын Зевса; посланник богов Иол - мальчик, который помог Гераклу победить гидру; брат Дианеры Одиссей - соперник в любви Филоктета; муж Пенелопы Парис - принц Трои; любовник Йонани; похититель и любовник Елены Пенелопа - двоюродный брат Елены; жена Одиссея Филоктет - пастух, который зажег погребальный костер Геракла; будущий царь Йонани - богиня горы; возлюбленный Париса Зевс - царь Вселенной
1
В лесу на горе жила богиня. Её звали Йонани.
Она была мудрой и прекрасной, но при этом очень застенчивой. Она никогда не поднималась по ветру на гору Олимп, где находился дворец Зевса, царя Вселенной. Йонани предпочитала деревья мрамору. Она предпочитала траву и мох золоту. Она предпочитала бегать с оленями и разговаривать с птицами, чем пировать со своими
Друзья-боги. На горе Йонани могла быть счастлива. На горе она могла быть одна.
Под горой простиралась равнина. На ней стоял город Троя.
Там правил царь, самый богатый человек в мире, и нигде не было более высоких стен, более прекрасных дочерей и более храбрых сыновей. Однако, несмотря на всю свою отвагу, троянцы боялись посещать гору Йонани. Они никогда не видели богиню, но знали, что она там. Они не хотели её гневить и предоставили её самой себе.
Иногда пастух мог подняться на гору, если это было необходимо, если овца терялась. Но он никогда не оставался после наступления темноты. Никто бы не остался. И вот однажды ночью, когда царица Трои была беременна, ей приснился ужасный сон. В нём она родила… но не ребёнка. Вместо этого царице приснилось, что она родила огонь. Пламя вырвалось из её комнаты. Оно подожгло все широкие улицы. Башни города рухнули. Троя сгорела дотла. Царица проснулась с криком. Что означал этот сон? Жрецы знали и рассказали царице. Младенец в её животе станет причиной гибели Трои. Царица плакала. Царь держал её на руках… но и сам плакал. Оба знали, что должны сделать. Когда ребёнок родился, это был прекрасный мальчик. Царь отдал его пастуху, которому было велено отнести ребёнка на вершину горы и оставить там умирать. Пастух покинул Трою. Царица смотрела ему вслед. Она всё ещё рыдала. Она знала, что больше никогда не увидит своего малыша.
Прошли годы. У подножия горы Троя стала ещё богаче. Её корабли бороздили моря. Её золотые колесницы мчались по равнине. Её царь породил множество храбрых принцев. Тем временем в своём лесу Йонани всё ещё жила одна. И вот однажды у источника она увидела мужчину. Он был молод и очень силён. Серебряная вода блестела на его плечах, когда он плыл. Йонани почувствовала, как её сердце подпрыгнуло. Мужчина обернулся и посмотрел на неё из источника. Его голубые глаза сверкали. Йонани ахнула. Она подумала, что никогда не видела никого столь желанного – даже бога. Внезапно её охватила тоска по нему. Сначала она не осознала своих чувств, но затем он встал и поднялся из воды, и она прекрасно поняла, что чувствует. Она познала, что значит быть влюблённой.
Йонани привыкла к тому, что мужчины испытывают к ней страх. Незнакомец, однако, не выглядел испуганным. Он пристально посмотрел на Йонани холодным и спокойным взглядом. Он сказал ей, что его зовут Парис. Он пастух. Он жил с отцом и матерью у подножия горы. Он вышел из источника. За спиной Йонани листья колыхались на ветру. «Берегись», — прошептали ей на ухо. Йонани обернулась. Она
Она растворилась в лесу. Исчезая, словно ветер, она оглянулась через плечо. Парис всё ещё стоял там.
На следующий день Йонани вернулась к источнику. Парис пришёл её найти. Он нес ягнёнка.
«Ты — богиня горы», — сказал он. Это был не вопрос, а констатация факта.
Йонани кивнул.
«Говорят, можно исцелить всё, что угодно. Стоит лишь увидеть болезнь, и ты сразу узнаешь лекарство». Парис помолчал. «Это правда?»
Йонани снова кивнула. Она по-прежнему ничего не говорила.
Парис поднёс ягнёнка к себе. Голова существа болталась. Всё его тело обмякло. «Пожалуйста», — взмолился он.
Йонани взяла ягнёнка. Она положила руку на его руно. И сразу поняла, в чём дело. «Змея», — сказала она. «Это было у реки. Ягнёнок пошёл на водопой, и его укусила змея».
«Ты можешь его исцелить?» — спросил Парис.
Йонани снова положила руку на голову ягнёнка. Она закрыла глаза. Она прислушалась к облакам, к ветру, к соку, поднимающемуся в деревьях.
Она почувствовала прилив силы. Это было словно золото в её крови. Она почувствовала, как ягнёнок поднял голову. Она открыла глаза. Ягнёнок начал вырываться у неё на руках. Она опустила его на траву. «Он исцелён», — объявила она.
Парис улыбнулся. «Спасибо». Он не поклонился, как подобает смертному богине.
«Осторожно», — услышала она из листвы. На этот раз Йонани проигнорировала предупреждение.
Она ждала, когда Парис обнимет её. Когда он это сделал, она озадаченно вздохнула. Затем она встретилась с его губами. И с поцелуем всё её недоумение исчезло.
ДВА
Йонани и Парис жили вместе. Они любили друг друга. Йонани открыла Парису все секреты гор. Она показала ему, как разговаривать с животными. Она показала ему, как разговаривать с деревьями. Она всё ещё иногда слышала шелест листьев. «Осторожно», — шептали они. «Осторожно». Йонани не обращала на них внимания. Её радость была слишком сильной. Она хотела, чтобы их счастье с Парисом длилось вечно.
Однажды он потерял овцу и пошёл её искать. Йонани сидела у источника, где впервые встретила его. Внезапно она увидела вспышку золота, отражающуюся в воде. Она подняла глаза. Небо наполнилось светом, а затем он исчез. Свет погрузился в лес. Йонани поднялась на ноги. Она испугалась. Она знала, что это был свет: бог. Но почему другой бог пришёл в её лес?
И где же Париж? Сердце Йонани забилось. Она побежала. Пока она бежала, листья снова зашептали: «Берегись».
Впереди неё деревья расступались. Йонани остановился в тени деревьев. Поляна мерцала странным сиянием. Посреди неё стоял Парис, но не один. Там же стоял и бог. Он был выше Париса. На голове у него был шлем с бьющими крыльями. Крылья были и на сандалиях. В руке он держал длинный шест. Его обвивали две змеи. Йонани сразу узнал его. Его звали Гермес. Он был посланником Зевса.
Из своего укрытия Йонани могла слышать каждое произнесенное слово.
«Я пришёл с Олимпа, — сказал Гермес. — Мой отец, Зевс, послал меня найти тебя. Вот, — он протянул что-то, — возьми это».
Йонани посмотрел на то, что держал Гермес. Это было яблоко. Яблоко было сделано из золота.
«Вчера это было подарено Зевсу», — сказал Гермес.
Йонани смотрел, как Парис взял яблоко. На яблоке были написаны слова. Парис прочитал их вслух. «Прекраснейшей». Он нахмурился. «Прекраснейшей»? Кого это значит?
Гермес улыбнулся: «Вот что Зевс повелел тебе решить».
«Почему я?»
Гермес снова улыбнулся. «Ибо кто во вселенной прекраснее жены и двух дочерей Зевса? Но кто из этих троих прекраснее всех? Зевс
не хочет выбирать между женой и дочерьми. Яблоко можно отдать только одной. Проигравшие никогда ему этого не простят.
Париж побледнел. «Но почему они вообще меня простят?»
Гермес не ответил на этот вопрос. Он лишь снова улыбнулся.
Как только Гермес произнес эти слова, поляну наполнило сияние. Оно стало ещё ярче, чем прежде. Парис вскрикнул от боли и поднёс руку к глазам.
Когда он опустил его, перед ним стояла женщина. Высокая и величественная. Её вьющиеся чёрные волосы были увенчаны короной. Её одежды были пурпурными. Сандалии были сделаны из золота. «Я Гера, — сказала она. — Я жена Зевса. Я — царица небес».
Парис снова вскрикнул от боли, ибо красота Геры всё ещё причиняла ему боль. Но он не мог отвести от неё взгляда.
«Отдай мне яблоко, — приказала Гера, — и я сделаю тебя царём мира. Ты поведёшь за собой великие армии. Ты одержишь великие победы. Все будут кланяться и целовать твои ноги». Она протянула руку. Её пальцы коснулись головы Париса.
Парис закрыл глаза руками. От боли он упал на землю. Когда он снова поднял взгляд, Геры уже не было. Вместо неё появилась вторая богиня. Её серые глаза сияли. На голове у неё был шлем. В руке она держала копьё. На плече у неё сидела сова. Взглянув на неё, Парис застонал. Она тоже была так прекрасна, что от её красоты болели глаза.
«Я Афина, — сказала она. — Я дочь Зевса. Я мудрейшая из богов. Отдай мне яблоко, и ты приобщишься к моей мудрости. Ты познаешь тайны вселенной. Ничто не укроется от тебя. Ты увидишь глубины земли. Ты увидишь высоты звёзд». Она протянула руку. Её пальцы коснулись головы Париса.
Парис закрыл глаза руками. Он упал на землю от боли. Когда он снова поднял взгляд, Афины уже не было. Её место заняла третья богиня. Её волосы были из чистейшего золота. Тело было одето в тончайший шёлк. Талию её украшал пояс из драгоценных камней. Там, где она ступала, расцветали цветы. Голуби следовали за ней. Воздух был напоён её благоуханием. Она была так прекрасна, что даже Йонани приходилось моргать. Парис не мог смотреть на неё. Он упал на колени.
Он прижался лицом к цветам, распустившимся у ног богини.
«Я Афродита», – прошептала она. Её голос был подобен похоти. Йонани услышал стон Париса. «Я богиня любви. Я не обещаю тебе корону. Я не обещаю тебе мудрость. Но дай мне яблоко, и я обещаю тебе нечто большее. Я обещаю тебе красоту. Я обещаю тебе любовь самой прекрасной женщины в мире».
Наконец Парис осмелился поднять взгляд. «Кто она?» — пробормотал он.
«Её зовут Елена», — ответила Афродита. «Её отец — Зевс, а мать — Леда, смертная царица Спарты, города за морем, в Греции».
Весь мир желает её. Но дай мне яблоко, и Элен будет твоей.
Пэрис снова застонал. «Я хочу её», — хрипло проговорил он.
«Тогда дай мне яблоко». Афродита протянула руку. Её пальцы коснулись головы Париса.
Парис продолжал смотреть на неё. Он крепче сжал яблоко. Он поднял руку.
«Нет!» — воскликнул Йонани.
Парис оглянулся. Гермес нахмурился. Афродита лишь рассмеялась.
«Нет», — снова сказала Йонани. Она вышла из-за деревьев. «Париж, ты мой.
Не делай этого. Не покидай меня. Ты любишь меня. Ты любишь меня. Пожалуйста.
Парис посмотрел на неё. Затем он перевёл взгляд на яблоко.
«Ты пастух, — сказал Йонани. — Елена — дочь королевы. Как ты можешь надеяться завоевать её?»
Афродита хлопнула в ладоши. «Пастух? Он не пастух. Он принц. Сын царя».
Парис нахмурился в недоумении. «Но мой отец — пастух».
«Нет», — Афродита посмотрела на Йонани с улыбкой, свидетельствующей о её победе. «Разве ты не понял? Парис — тот самый младенец, которого царь Трои приказал оставить на горе. Там его нашёл пастух. Но этот пастух ему не отец». Она провела пальцами по волосам Париса. «Отдай мне яблоко, и я отведу тебя в Трою. Твоя мать, царица, упадёт тебе в объятия».
Твой отец, царь, провозгласит тебя принцем Трои. Затем ты отплывёшь в Грецию. Ты похитишь Елену у мужа и возьмёшь в своё ложе самую прекрасную женщину на свете.
«Нет!» — воскликнул Йонани.
Но было слишком поздно. Парис поднял руку. Он отдал яблоко Афродите. Она прижала его к груди. Вспыхнуло мерцание света, и она исчезла.
Все боги исчезли. Все, кроме Йонани. Она осталась стоять на месте. Затем она увидела, как Парис поднялся на ноги, покинул поляну и побежал сквозь деревья вниз по склону горы к Трое.
ТРИ
Он не вернулся. Йонани ждала. Проходили дни, затем недели. Йонани чувствовала, как её сердце превращается в камень. Гора стала холодной от её горя. Снег лег на деревья. Источник, где Йонани встретила Париса, покрылся льдом. Его вода замерзла. Застыли и слёзы Йонани.
Она сидела одна на унылой горе. В её сердце не осталось тепла.
Наконец пришла весна. Йонани потревожил пастух. Он искал овцу. На мгновение она подумала, что это Парис, но это был не он. Увидев Йонани, он закричал и взмолился о пощаде. Йонани схватила его за руку. Он завыл. Она заставила его замолчать вспышкой своего сверкающего взгляда. Затем она потребовала новостей из Трои.
Пастух рассказал ей. Произошли великие события. Всё, что предсказала Афродита, сбылось. Родители, царь и царица Трои, признали Париса своим давно потерянным сыном. В любви и стыде они обещали ему всё. Парис попросил корабль и отплыл на нём в Грецию. Там его как особого гостя принял Менелай, царь Спарты. Елена, царица, самая прекрасная женщина в мире,
Парис тоже был рад. Он захватил её ночью и привёз с собой в Трою. Теперь она была там, в постели Париса. Вся Троя была влюблена в Елену. Все были ослеплены её красотой.
Йонани отпустила пастуха. Ей показалось, что сердце её разорвалось. Она промчалась сквозь деревья и достигла вершины горы. Далеко внизу, на равнине, она взглянула на Трою. Парис был там, где-то среди её стен, в постели с другой женщиной. Йонани захлебнулась. Впервые она заплакала. И тут же почувствовала, как лёд в её сердце превратился в жгучую ненависть.
Прошёл ещё один год. Слухи о войне достигли Йонани. Однажды она снова поднялась на вершину своей горы и, взглянув на море, увидела флот из тысячи кораблей, направляющийся к Трое. Когда они прибыли туда, огромное войско людей, одетых в бронзу, вытащило свои корабли на берег. Йонани знала, кто они. Это были греки. Они пришли с Менелаем, чтобы вернуть Елену. Они разбили лагерь на берегу. Троянцы вышли из-за стен им навстречу. Произошла великая битва. Ни одна из сторон не победила. Троянцы отступили в свой город, греки – в свой лагерь. Стены Трои не удалось разрушить, но греки не ушли.
Девять лет они оставались в своём лагере, и девять лет стены Трои держали оборону. Девять лет греки и троянцы сражались. Иногда Йонани слышала грохот битвы, доносившийся до неё сквозь деревья.
Иногда она видела в небе грязную дымку – это тысячи марширующих ног поднимали пыль по равнине. Но война так и не дошла до её леса. Греки, как и троянцы, боялись богини. Они знали, что лучше не взбираться на её гору, рискуя навлечь на себя её гнев. Даже пастухи теперь держались подальше.
Итак, Йонани не получила никаких вестей о Парисе. Она даже не знала, жив он или мёртв. Её ненависть к нему была сильна как никогда, но так же сильна была и любовь. Она хотела, чтобы он страдал, но хотела, чтобы он был в безопасности. Шёл уже десятый год войны. Йонани, наблюдавшей за равниной со своей горы, казалось, что битва становится всё более ожесточённой. Иногда из-за стрел битва не была видна. Звук удара бронзы о бронзу отдавался эхом на горизонте. Реки текли кровью. Йонани испугалась.
И вот однажды она услышала треск деревьев, доносящийся с горы. Она прижала ухо ладонью к голове. Она застыла на месте, пораженная. Смертные осмелились войти в её лес. Её лицо потемнело от гнева. В то же время она почувствовала прилив волнения. Теперь она могла узнать, что случилось с Парисом. Она, словно ветер, помчалась к источнику, где впервые встретила его.
Там она сидела и слушала воду. Она также слышала грохот
Мужчины поднимались на гору. Они шли прямо к ней, словно знали, где её найти; словно кто-то указывал им точное место.
Это должен был быть Париж. Йонани вгляделась сквозь деревья и увидела группу мужчин, приближающихся к ней. Они выглядели бледными. Увидев её, они опустили глаза и затряслись. Но всё же они поднялись к ней, и, когда они приблизились, Йонани увидела, что они несут носилки.
Она поднялась на ноги. «Париж», — позвала она.
«Он умирает», — ответил один из мужчин, несущих носилки. «Он просил, чтобы его привели к вам. Он сказал, что только вы можете его спасти».
Лицо Йонани снова потемнело. Она осталась стоять на месте. Она не стала спускаться к носилкам. Она ждала, когда их принесут. Несущие остановились перед ней и опустили носилки.
Йонани посмотрел вниз. Там был Парис. Его лицо горело. Оно было покрыто каплями пота. Он раздирал кожу. Казалось, будто его собственная кровь пылала внутри него. Он облизал сухие губы. «Йонани».
Он выдохнул. «Йонани».
Она не ответила.
«Пожалуйста, — умолял он. — Исцели меня».
«Зачем мне это делать?»
«Потому что ты можешь исцелить всё, что пожелаешь. Стоит лишь увидеть болезнь, и ты сразу найдёшь лекарство. Думаешь, я забыл об этом?»
«Я думал, ты меня забыл».
«Нет», — простонал Парис. Его дыхание сбилось. «Нет, нет, нет…»
Йонани наклонилась и положила руку на лоб. Он жёг. Она закрыла глаза. Она прислушалась к облакам, к ветру, к соку, поднимающемуся в деревьях.
Она почувствовала прилив силы. Это было словно золото в её крови. «Яд», — сказала она.
«Яд на кончике стрелы».
«Да», — простонал Парис. «Там была стрела...»
Один из его помощников поднял одеяло, прикрывавшее его ногу. Там было тонкое
шрам на бедре.
«Вот», — сказал Пэрис. «Стрела. Сегодня утром. Всего лишь царапина».
«Но он был отравлен», — сказал Йонани. «Просто лёгкое соприкосновение, но оно привело к попаданию яда в кровь».
«Тогда вылечи меня!»
«Ты знаешь, что это за яд?» — спросил Йонани, положив руку на лоб Париса.
Он с трудом сел. «Нет. Скажи мне».
Йонани снова поднялась на ноги. Она холодно посмотрела на Париса. «Я знаю, что это за яд», — сказала она. «И я знаю, откуда взялась стрела. Ты уверена, что хочешь, чтобы я тебе рассказала? Ты действительно хочешь узнать худшее?»
Пэрис отчаянно посмотрел на неё. Он облизнул губы и кивнул. «Я хочу знать».
«Это долгая история, — ответил Йонани. — Но я думаю, у вас будет достаточно времени, чтобы её услышать».
И вот она начала свой рассказ.
ЧЕТЫРЕ
В начале, сказал Йонани, до появления людей и богов, во вселенной было только одно живое существо. Это было Небо. Всё остальное было хаосом.
Бесконечный хаос. Хаос без конца. И вдруг посреди хаоса что-то обрело форму. Это была Мать-Земля. Она растеклась и затвердела.
Небо было одиноко целую вечность. Теперь рядом с ним во вселенной было ещё одно живое существо. Он упал на Мать-Землю и обнял её. Ни один дюйм её тела не остался открытым.
Небо могло думать только о сексе. Ему нужна была Мать-Земля. Он без передышки вливал в неё своё семя. Мать-Земля забеременела. Но родить не могла. Небо всё ещё было на ней. Он продолжал её трахать.
Мать-Земля снова забеременела. И снова. И снова. Вскоре её живот...
Она была полна детей. Но никто из них не мог спастись. Мать-Земля стонала от боли. Ей казалось, что она вот-вот лопнет. Но Небо продолжало наполнять её чрево семенем.
Наконец, Мать-Земля не выдержала. Она обратилась к своим нерождённым детям. «Послушайте!» — сказала она. «Ваш отец никогда не прекратит насиловать меня. Вы будете пленниками в моём животе навечно. Нужно что-то сделать. Вы должны напасть на него, и быстро!»
Но её дети испугались. Они не хотели нападать на отца. Они боялись того, что Небо может с ними сделать. Однако один из детей преодолел свой страх. Его звали Кронос. Он сделал серп, заточил лезвие и пробрался сквозь разбушевавшуюся утробу матери. Он проплыл сквозь поток семени отца и дотянулся до яичек Неба. Он схватил их рукой. Небо завыло в агонии. Его крик наполнил вселенную. Кронос сжал его сильнее. Другой рукой он поднял серп.
Вжик! Серп обрушился вниз. Клинок пронзил яички Неба насквозь. Он закричал от боли и наконец вырвался из Матери-Земли. Он отпрянул от неё как можно дальше. Он сжался до пределов вселенной.
Небо и Мать-Земля наконец разделились. Их дети смогли выбраться из чрева матери. Они вышли наружу. Они заполнили землю, и началась жизнь.
А Кронос? Он держал яички отца в правой руке, а затем перекинул их через плечо. Они взмыли в воздух и наконец упали в пене из крови и спермы. Кровь и сперма закипели и превратили землю там, где упали, в грязь. Прошли века, но они не переставали пузыриться. И грязь, кровь и сперма начали густеть, превращаясь в суп. Затем в слизь.
Затем – в живую плоть. Сначала оно просто билось и тряслось – ужасное, пульсирующее сердце. Вокруг него простирались болота. Жидкость была ядовитой. Никто не осмеливался войти в неё. Никто не тревожил существо, таившееся в болоте.
Прошло еще несколько столетий, и нечто начало разрастаться.
Тем временем в мире за пределами болот происходили великие события.
Кронос провозгласил себя Царём Богов. Он женился на своей сестре.
У них родились дети. Но Кронос боялся. Он боялся, что кто-то из этих детей нападёт на него, как он напал на своего отца, Небо.
Всякий раз, когда его сестра рожала сына или дочь, он проглатывал ребёнка. Его сестра плакала. Она не хотела, чтобы Кронос проглотил всех её детей, поэтому, родив последнего ребёнка, спрятала его в пещере. Когда Кронос потребовал ребёнка, она дала ему камень, завёрнутый в одеяло. Кронос проглотил камень. Он не знал, что ребёнок ещё жив.
Мать младенца назвала его Зевсом. Когда он вырос, он покинул пещеру, в которой скрывался. Он сварил зелье и подменил его вином, которое пил Кронос. Зелье вызвало у Кроноса рвоту, и из него вырвался проглоченный им камень. Следом появились дети, братья и сёстры Зевса, все ещё живые. Они напали на отца. Кронос был брошен в бездну тьмы. Зевс забрал отцовскую корону. Вместе со своими братьями и сёстрами он поселился на горе Олимп. Там он женился на своей сестре Гере и стал царём богов.
Прошли ещё столетия. Правление Зевса принесло мир миру. Дикая природа была укрощена. Поля были вспаханы. Города были построены. Иногда Зевс бродил по миру и восхищался красотой женщин. Если он желал одну, он брал её. В конце концов, он был Царём Вселенной. Он мог делать всё, что пожелает. И иногда одна из этих женщин рожала ему ребёнка.
Однажды взгляд Зевса упал на город Аргос. Он заглянул во дворец царя, в комнату, где принимала ванну Алкмена, его жена. Он почувствовал прилив страсти. Он взмыл по небу. Он набросился на Алкмену, заключил её в объятия и нырнул в неё. Он забился в судорогах и закричал от радости. В тот же миг он понял, что Алкмена родит ему сына.
Вернувшись на Олимп, он поведал другим богам свои новости. Он обещал, что сын Алкмены станет величайшим героем на свете. Остальные боги зааплодировали. Только Гера прищурилась. Она почувствовала горький укол ревности.
Когда ребёнок родился, его назвали Гераклом, в честь Геры, но она всё ещё ненавидела его. Едва Геракла положили в колыбель, как она послала двух гигантских змей, чтобы убить его. Но Геракл лишь издал бульканье и протянул к ним голые руки. Он схватил их за шеи, сжал пальцы и убил обоих. Он отбросил их тела. И всё это время он продолжал булькать и улыбаться.
Геракл вырос и стал невероятно сильным. Все в Аргосе любили и восхищались им. Все были рады, когда он стал их царём. Но у Геры были на него другие планы. Она наслала на него приступ безумия, и он сошёл с ума.
Он бежал по дворцу, пуская пену изо рта. Он схватил кинжал и убил всех на своём пути. Он убил свою жену. Он убил своих детей. Когда безумие утихло, он моргнул и потёр глаза.
Он не знал, что натворил. Узнав об этом, он в отчаянии бросился на землю и попытался покончить с собой. Друзьям удалось его остановить. Однако горе Геракла было не остановить. В конце концов, он…
Совершил ужасное преступление: убил свою семью. Как он мог за него заплатить? Он отправился к оракулу. Смертные, приходя к оракулу, могли получить ответы на свои вопросы. Оракул сказал Гераклу, что он больше не может быть царём Аргоса. Вместо этого ему придётся покинуть свой дворец и скитаться по миру. Его задача — очистить мир от всех чудовищ. Где бы они ни скрывались, Гераклу придётся их выследить. Сделав это, он заплатит за своё преступление. Души его жены и детей наконец обретут покой.
Геракл вернулся в Аргос и передал своим соплеменникам предсказание оракула. Они плакали и умоляли царя остаться, но Геракл отказался. Он снял с себя корону и раздал почти всё своё имущество. Единственное, что он оставил, – это меч, лук со стрелами и палицу. Затем он отправился на поиски чудовищ по всему миру. Вскоре он покинул Аргос.
Тем временем в болотах, простиравшихся к югу от Аргоса, что-то шевелилось. Что-то, выраставшее из грязи, спермы и крови. Что-то, жаждущее человеческой плоти.
ПЯТЬ
Сначала начали исчезать овцы и коровы. Затем пастухи и земледельцы, которые за ними ухаживали, люди, жившие одни, по которым не хотелось скучать. Тем не менее, жители Аргоса начали перешептываться. Они нервно бросали взгляды в сторону болот. Туман, поднимавшийся над ними, всегда казался ядовитым. Теперь же тень, казалось, распространялась. Дороги пустели. Люди запирали двери на ночь. Страх, подобный близости душного дня, охватил Аргос.
И тут – ужас! Мужчина ехал из своей деревни на рынок в Аргосе. Он продал то, что привез. К тому времени, как рынок закончился, было уже поздно. Мужчина провел ночь в городе. Утром он сел на коня и отправился обратно в деревню. Сначала он почувствовал резкий и горелой запах, смешанный с липкой сладостью. Затем он ощутил тишину. Только открытая дверь скрипела на ветру. Мужчина въехал на деревенскую площадь и огляделся. Никого. Он позвал. Ответа не было. Он спешился, подошел к своему дому и вошел в него. И тут он закричал. Там, на полу, лежали лужи расплавленной плоти и костей. Его семья. Он узнал их по спутанным волосам. Но от их человеческого облика ничего не осталось. Что-то разорвало их в клочья. Что-то, что...
Останки превратились в ил. По всей деревне шли сцены убийств. Никого не пощадили. Везде стоял едкий смрад, а сама земля казалась выжженной.
Бедняга был ошеломлён потрясением и горем. Тем не менее, он вскочил на коня и поскакал обратно в Аргос. Он рассказал всем, что видел.
Новый король приказал своим людям идти в деревню. Прибыв, они стали искать хоть какие-то следы. Вскоре они нашли след, ведущий из деревни. Похоже, его оставило чудовище размером больше дома. От следов исходил запах кислоты. Капли чего-то похожего на яд упали на траву вдоль дороги и сожгли почву. Люди короля шли по следу, пока он не достиг края болота. Вода бурлила. Никто не осмеливался идти дальше. Вместо этого они поспешили обратно к королю и рассказали ему о своей находке.
На следующий день ещё одна деревня была найдена пустой, если не считать остатков расплавленной человеческой плоти. И снова чудовищный след вёл из деревни к болоту. Король был в отчаянии. Он предложил награду любому человеку, который осмелится войти в болото. Никто её не принял. Все были слишком напуганы. Люди из деревень начали стекаться в Аргос, и город наполнился. Все стояли на улицах и на рыночной площади. Они говорили о чудовище в болоте. Затем они заговорили о Геракле. Все согласились, что он единственный человек, который может их спасти. Но никто не знал, где он. Он отправился в мир, чтобы сражаться с чудовищами — даже не подозревая, что одно из них находится прямо у его порога. Были отправлены гонцы, чтобы найти его. Жители Аргоса ждали и молили богов, чтобы Геракл был найден. Дни шли. И вот, наконец, он пришёл.
Он был одет в львиную шкуру. Передние лапы свисали на плечи. Задние лапы прикрывали его собственные. Грива покрывала затылок и шею. Зубы защищали лоб. Когда царь спросил, откуда взялась львиная шкура, Геракл рассказал ему историю.
Он сказал, что путешествовал из Аргоса в Немею. Он слышал, что на жителей Немеи охотится гигантский лев. Геракл покинул Немею и направился по дороге, ведущей в горы, где находилась пещера льва. Когда Геракл добрался до пещеры, он увидел человеческие кости вокруг входа. Он издал громкий боевой клич, и лев выскочил наружу. Это был гигант. Когда он зарычал, Геракл почувствовал, как его дыхание ударило ему прямо в лицо. От его дыхания несло мясом. Лев прыгнул, и Геракл выстрелил в него из лука. Но стрела отскочила от бока льва, не причинив ему вреда. Лев продолжал наступать, и Геракл увернулся. Он выхватил меч и ударил его в шею.
льва. Меч разлетелся на мелкие осколки. Лев замахнулся на него когтями. Геракл пригнулся, пытаясь дотянуться до дубинки. Он обрушил её на голову льва, но безуспешно, и отбросил дубинку. Он схватил льва за шею голыми руками и крепко сжал пальцами его горло. Лев взревел. Держась друг за друга, Геракл и лев покатились вниз по склону горы. Геракл продолжал сжимать горло льва.
Всё крепче и крепче сжимались его пальцы. Лев начал задыхаться. В последнем спазме его тело наконец замерло. Геракл поднялся на ноги. Затем он понял, что львиная шкура прочнее любых доспехов. Он хотел заполучить её себе и попытался снять шкуру с туши, но не смог. В конце концов, он использовал когти льва, чтобы оторвать её. Очистив шкуру, он накинул её себе на плечи.
Вот такая история, и все, кто ее услышал, почувствовали внезапное облегчение.
Все они начали кричать, умоляя Геракла пойти на болота и убить все, что там скрывается.
Геракл знал свой долг и обещал, что немедленно отправится на болота.
Он отправился по дороге, ведущей к ним. Когда он уходил, жители Аргоса смотрели на него с городских стен. Лишь один из них осмелился последовать за ним: юноша по имени Иол. Он мечтал стать героем и стыдился того, что в Аргосе больше никто не отважился сопровождать Геракла. Конечно же, когда Геракл оглянулся и увидел, что юноша следует за ним, он разгневался.
Он приказал Иолусу вернуться к матери. Иолус отказался. Вместо этого он побежал впереди Геракла по тропе, ведущей к болотам. Там, у воды, стояла лодка.
«Позволь мне тебя подгребать», — сказал Иолус. «А как же иначе ты доберёшься до болота?»
Геракл сел в лодку. «Дай мне весла, — сказал он, — и возвращайся к матери».
«Я не буду», — сказал Иолус.
Геракл нахмурился. Он потянулся за веслами. Иолус отступил назад. В этот момент волна ударила в лодку, и Геракл с Иолом чуть не упали. Волна унесла их дальше в бурлящие воды болота.
«Что... что это было?» — пробормотал Иолус.
Геракл поднял руку. «Шшшшшш». Он указал. Вдалеке что-то огромное пробиралось сквозь камыши. Затем, с всплеском, оно исчезло в
Свежий водный простор. Новая волна обрушилась на лодку и качнула её так, что Геракл и Иол чуть не упали снова. Лодку всё дальше уносило в болото.
«Что это было?» — снова спросил Иолус.
«Беда», – сказал Геракл. Он вынул стрелу из колчана и вложил её в лук. Затем он повернулся к Иолу и кивнул головой. Об отправке Иолуса обратно к матери речи быть не могло. Иолус взял весла и начал грести. Лодка скользила по воде. Туман сгустился. Не было слышно ни звука, кроме плеска весел. Геракл присел. Костяшки его пальцев побелели на луке. Иолус продолжал грести, но становилось всё труднее, вода, казалось, сгущалась. Он посмотрел вниз на болото: оно было зелёным, фиолетовым и красным. Оно лениво пузырилось. И вдруг весло ударилось обо что-то. Он выглянул за борт и закричал. Там, в воде, покачивался полусъеденный труп. Иолус огляделся. Трупы были повсюду. Болото превратилось в суп из тающих трупов. Иолус снова закричал.
В этот момент из тумана выплыло нечто чудовищное.
ШЕСТЬ
Сначала у существа была только одна шея. Она поднималась высоко, как у змеи. Глаза сузились от голода. Шею украшали оранжево-алые оборки. Пасть была широко раскрыта. Зубы были острыми как бритва. С них капала слюна.
Когда слюна падала в воду, она шипела. Приземляясь на грязь или тростник, она обжигала их. Шея извивалась и вертелась. Голова металась. Пасть была широко раскрыта. Она плюнула ядом в лодку. Иолусу пришлось отчаянно грести, чтобы избежать столкновения. Лодка качнулась. Геракл споткнулся. Вода шипела и бурлила там, где попадал яд чудовища.
Геракл натянул тетиву лука. Он прицелился. Он выстрелил. Стрела свистнула в полёте. Она вонзилась в раскрытую пасть чудовища, которое заревело от боли. Кровь была чёрной. Она хлынула густым потоком из пасти чудовища. Она плюхнулась в воду. Вода снова закипела.
«Ты убил его!» — крикнул Иолус. «Ты убил его!»
«Нет», — ответил Геракл. «Смотри», — указал он.
Иолус уставился. Казалось, что-то движется под водой. Извиваясь и переворачиваясь. «Ещё змеи?» — в ужасе закричал он.
Геракл покачал головой. Он натянул ещё одну стрелу и стиснул зубы. «Гидра», — прошептал он. «Это гидра. Гидра о ста шеях».
Внезапно из глубины поднялась вторая голова. Её шея высоко выгнулась над лодкой. За ней последовала третья. Затем четвёртая, пятая, шестая. Лук Геракла зажужжал. Стрела за стрелой летели. Но головы поднимались из болота быстрее, чем Геракл успевал их выстрелить; быстрее, чем Иол успевал их сосчитать.
«Возможно, их было сто, – подумал он с ужасом. – А может, и больше». Шеи извивались, дергались и метались вперёд и назад. Стрелы попали во многих из них, но не во всех. И даже те, кого Геракл поразил стрелой, продолжали дёргаться и хрустеть.
«Вон там!» — крикнул Геракл, указывая на остров, покрытый тростником.
«Вези меня туда!»
Иолус повиновался. Лодка мчалась к острову, и гидра последовала за ней. Вода становилась мельче. Иолус видел, как из болота поднимается тело чудовища. Оно было огромным. Чешуя блестела, словно гранаты. Сердце чудовища колотилось, отвратительно, трепетало. Оно пробиралось сквозь ил. Его шеи извивались, преследуя Геракла и Иола. Головы его чуяли кровь.
Они жаждали человеческой плоти и сошли с ума от этой жажды.
Лодка остановилась среди камышей и ила. Геракл бросил лук и потянулся за мечом. Две головы гидры, истекая слюной, устремились на него. Меч Геракла дважды взмахнул, пронзив чешую, плоть и кости. Две головы, словно камни, упали в ил. Геракл выскочил из лодки и крикнул Иолусу, чтобы тот греб к безопасному месту. Иолус налег на весла, и лодка отплыла от острова. Тем временем Геракл пробирался сквозь камыши. На него щёлкнула ещё одна пара челюстей. Он обернулся.
Его меч рассек воздух. Вспышка бронзы, а затем брызги чёрной крови.
Он обрызгал Геракла, но яд не смог прожечь львиную шкуру. Третья голова упала в грязь.
Геракл достиг суши и встал с мечом наготове. Гидра снова напала на него, извивая шеи и щелкая челюстями. Геракл принялся рубить. Его рука двигалась так быстро, что Иолус не мог видеть, как меч совершает своё дело. Головы падали на землю вокруг Геракла, пока он сражался. Но гидра не отступала. Она продолжала атаковать. Казалось, её атакам не было предела.
головы. Иол наблюдал за битвой из лодки и начал беспокоиться, что Геракл устанет.
Он обогнул остров, направляясь к дальней стороне. Нос лодки уперся в илистую отмель, и Иолус опустил весла. Он перевел дух и снова взглянул на схватку. На этот раз он почувствовал прилив облегчения. Геракл сражался так же хорошо, как и всегда, пока гидра замедляла ход. Головы всё ещё хлестали и ломались, но теперь их превосходили обрубки. Руби, руби, руби. Всё больше голов падало в тростник. Иолус подсчитал оставшиеся: не больше двадцати. Геракл продолжал сражаться. Осталось пятнадцать голов. Потом десять.
Внезапно Иолус нахмурился. Происходило что-то странное. Он протёр глаза. Казалось, голов стало больше, чем мгновение назад.
Он пересчитал их еще раз.
Пятнадцать. Двадцать. Иолус поднялся на ноги и уставился на кровоточащие обрубки гидры. Все они дёргались и росли у него на глазах. Кровоточащая плоть обрубков заживала. Из одного из них появилась пара глаз. Затем появились челюсти. Пасть открылась. Раздалось шипение. За головой раскрылся алый воротник. Взмах меча Геракла – и голова отлетела в сторону, но тем временем появлялись новые головы. Как бы быстро Геракл ни обезглавливал их, на их месте вырастали новые.
Иолус закричал, что видел. Он услышал, как Геракл громко выругался. Головы отрастали всё быстрее и быстрее. Геракл начал отступать. Иолус взял вёсла. Когда Геракл отступал через остров, гидра выползла на сушу. Это замедлило её движение, и Геракл решил рискнуть.
Он повернулся и побежал через остров. Он прыгнул в лодку. «Плывите!» — закричал он. «Вытащите нас из этого болота!» Он схватил лук и выпустил стрелы в гидру, которая закричала от боли. Но она продолжала преследовать их. Иолус греб, отчаявшись. Гидру было не победить. Геракл потерпел неудачу.
СЕМЬ
Или нет?
Выпрыгнув из лодки, едва она достигла суши, Геракл не выглядел побеждённым. «Быстрее», — приказал он. «Найди сухое дерево. Всё, что горит.
Разведите огонь.
Иолус хотел спросить, почему, но знал, что времени нет. Он сделал, как велел Геракл. Минуты шли. Из болота Иолус услышал шипение голов гидры. Он оглянулся. Чудовище приближалось. Иолус схватил ветки, вырвал кусты и набрал травы. Он сложил дрова в кучу. Позади себя он услышал звук тетивы лука Геракла. Гидра завизжала. Иолус снова оглянулся. Геракл стрелял в чудовище стрелами.
Пока что он сдерживал пламя. Но надолго ли? Иолус заметил, что руки у него дрожат. Он схватил кремни и попытался высечь искру. Ничего не вышло. Он выругался. Руки всё ещё дрожали. Он глубоко вздохнул и попробовал снова. На этот раз ему повезло больше. Искра зажгла дрова. День был жарким, и дрова высохли. Через несколько минут огонь уже пылал.
Геракл оглянулся и улыбнулся. «Молодец!» — воскликнул он.
«Берегись!» — закричал Иолус.
Геракл развернулся на каблуках. Раскрытые пасти трёх голов гидры почти касались его. Одним движением Геракл выхватил меч и взмахнул им. Три головы полетели в воздух. В этот момент Геракл повернулся и побежал. Не останавливаясь, он потянулся к стволу дерева, лежавшему на земле. Иол даже не подумал попытаться сдвинуть его. Ствол казался слишком тяжёлым. Но Геракл легко поднял его. Его мускулы напряглись.
На них блестел пот. Он уже был у огня и сунул ствол в пламя. Обернувшись, он оглянулся. Гидра приближалась. Геракл вытащил пылающий ствол из огня. Он сжал его в левой руке. Правой он поднял меч. Гидра атаковала, и Геракл взмахнул мечом. Голова отлетела в сторону. Не успела она это сделать, как Геракл поднял горящий ствол. Он приложил острие к пеню гидры. Сотня других голов затряслась и закричала от боли. От запаха паленой плоти Иола чуть не стошнило. Геракл выдернул горящий ствол. Пень замер. Голова не отросла.
Теперь битва стала поистине ужасной. Гидра впервые осознала, что сражается не на жизнь, а на смерть. Её шеи обвились вокруг ног, тела, рук Геракла. Но Геракл был слишком силён. Он топтал шеи ногами. Он рубил и рубил мечом. Всякий раз, когда он отправлял голову в полет, он сжигал дергающийся обрубок. По мере того, как всё больше голов отрубалось, гидра разворачивалась и пыталась бежать. Но Геракл преследовал её. Охотник превратился в добычу. Иол побежал по следам своего господина и прыгнул в лодку вслед за Гераклом. Он натянул весла и поплыл за гидрой в глубину болота. Наконец, в чёрном яде своего логова, гидра перестала отступать. Битва началась снова. Но гидра быстро слабела. Наконец осталась только одна голова. Геракл рубил её. Долго
Он держал горящий ствол дерева прижатым к отрубленной шее. Наконец он отдёрнул его. Шея дёрнулась, затем замерла.
Геракл оперся на меч и глубоко вздохнул. Он откинул назад голову своей львиной шкуры. Он вытер пот со лба.
«Ты сделал это», — сказал Иолус. «Ты сделал это!»
Геракл улыбнулся. «Конечно. Ты когда-нибудь сомневался, что я это сделаю?»
Иолус покраснел.
Геракл рассмеялся, затем замер и склонил голову набок. «Что это?» — спросил он.
Иолус прислушался и услышал пульсацию, трепет. Он нахмурился и посмотрел на гидру. Казалось, звук исходил от её трупа. Или это был труп?
Иолус нервно шагнул ближе и указал. «Смотри», — выдохнул он. — «Сердце».
Он всё ещё бился. Геракл подошёл к нему и положил руку на дрожащую, дергающуюся чешую. Он на мгновение задумался, а затем повернулся. «Гребите обратно через болото», — приказал он. «Ищите мои стрелы. Найдите как можно больше. Принесите их мне. Я буду ждать здесь».
Иолус сделал так, как велел Геракл. Это была ужасная работа. Головы гидры уже начали гнить. Мухи, привлеченные их запахом, лежали мертвыми кучками. Яд крови убил их. Иолус понял, что нужно быть осторожнее со стрелами, поэтому не торопясь вытаскивал их из вонючей плоти и возвращал в колчан. Было уже поздно, когда он поплыл обратно к Гераклу: солнце садилось на западе. Облако черного дыма, поднимавшееся от того места, где стоял Геракл, скрыло его из виду. Оно было жирным и пахло плотью. Когда Иолус добрался до логова гидры, он понял, что его хозяин развел костер из голов чудовища. Он передал Гераклу стрелы.
Геракл поблагодарил его, затем подошёл к трупу гидры и выхватил меч.
«Отойдите подальше», — сказал он.
«Что ты делаешь?» — спросил Иол. Геракл ответил, подняв меч над головой. Он прицелился в пульсирующее сердце гидры и с силой опустил его. Геракл глубоко вонзил клинок в сердце, и чёрная кровь хлынула потоком. Иол отпрянул. Кровь обжигала всё, к чему прикасалась. Геракл подождал, пока пульсация утихнет, затем вытащил стрелы из колчана. Он опустился на колени и, одну за другой, обмакнул кончики…
стрелы в кровь гидры. Закончив, он осторожно вернул их в колчан.
«Смертельное оружие», — сказал Иолус.
Геракл кивнул и забрался в лодку. Иол присоединился к нему. Вместе они двинулись обратно через болото.
Так закончилось приключение гидры.
ВОСЕМЬ
Но Геракл продолжал истреблять чудовищ. Герой странствовал по миру и сражался с гигантскими птицами с бронзовыми клювами и когтями. Он сражался с гигантскими быками, изрыгающими пламя. Он сражался с трёхголовым псом, охранявшим врата Подземного мира. Ничто не могло его победить. Он стал тем, кем обещал ему Зевс, его отец: величайшим героем из всех, кто когда-либо жил.
Но он всегда возвращался в Аргос. Возвращаясь, он останавливался у Иола, поскольку у него не было собственного дома. С возрастом он всё больше грустил об этом. У Иола были жена и дети. Увидев их, Геракл вспомнил, что у него нет своих. Это напомнило ему о его безумии. Это напомнило ему о его преступлении.
У Иола была юная сестра по имени Дианера. Она была необыкновенно красива, и Геракл очень любил её. Она жила с Иолом, так как у неё не было мужа.
Однажды Геракл спросил Иолуса, почему она до сих пор не вышла замуж. Иолус рассмеялся.
«Ты не догадался?» — спросил он.
Геракл нахмурился. Он был озадачен.
«Спроси ее», — сказал Иолус.
Геракл так и сделал. Дианира покраснела и, прикрыв лицо вуалью, убежала. Геракл смотрел ей вслед. Он подумал о том, как прекрасны её лодыжки. Он вспомнил, как прекрасна она была, когда покраснела.
Внезапно он понял.
Они поженились через месяц. Год Геракл прожил со своей новой женой.
Невеста не отправилась в путь, и он не отправился ни в какое приключение. Затем ему пришла весть. В ней говорилось о чудовище, обитающем в далёкой стране. Геракл был нужен, поэтому он взял свою палицу, привязал к себе львиную шкуру, закинул на плечи лук и отравленные стрелы. Он поцеловал Дианиру на прощание и ушёл.
Он отсутствовал целый год. Вернувшись наконец в Аргос, он пробыл там пару месяцев, но затем снова уехал. На этот раз его отсутствие длилось десять месяцев. И так продолжалось. Дианера пришла в отчаяние. Она умоляла Геракла не уезжать. Она умоляла его проводить с ней больше времени. Но Геракл всякий раз качал головой. Он был нужен, объяснял он. Это его долг. «Но зачем?»
Дианира спросила. Геракл замолчал. Дианира надавила на него. Наконец, Геракл рассказал ей о своей первой семье, о том, как он в безумии убил их всех, о приказе, который дал ему оракул. Дианира ничего об этом не знала. Она пошла в их спальню, легла на кровать и разрыдалась.
Позже той же ночью она сказала Гераклу, что хочет отправиться с ним в его следующее приключение. Геракл сначала рассмеялся, но, увидев её серьёзность, покачал головой. Дианира настаивала, но Геракл всё равно отказывался. Они спорили.
На следующий день, когда Дианера была на рынке, Геракл покинул Аргос. Дианера вернулась домой и обнаружила, что дом пуст. Она позвала Геракла, но там была тишина. Она быстро собралась, погрузила свои вещи на лошадь и повела её к дому Иола. Она спросила его, куда делся Геракл. Иол удивился, что она не знает. Он ответил: Геракл направляется в Фессалию.
«Где находится Фессалия?» — спросила Дианира.
«Это далеко на севере», — ответил ее брат.
«Каково это?»
«Это дикое и суровое место, полное странных монстров. Просто будьте благодарны, что никогда там не побываете».
Дианира криво улыбнулась. Не сказав больше ни слова, она повернулась и ушла.
Она снова села на лошадь и прижалась бедрами к ее бокам.
Конь цокал копытами по улице, ведущей к городским воротам. Дианира спросила дорогу в Фессалию, и стражник указал ей путь. Дианира скакала три дня.
На четвертый день она увидела перед собой крутые и скалистые горы.
Фессалия. Она ехала всю ночь по пустой дороге. Только утром она увидела впереди кого-то, быстро шагающего. Он нёс дубинку. У него был...
Лук и стрелы висели у него на плече. На спине он носил львиную шкуру.
Конечно же, это был Геракл. Он был в ярости. Он не стал разговаривать с женой. Но и не отослал её обратно. Вместо этого они продолжили путь в горы. Вскоре они услышали впереди грохот и грохот. Геракл положил руку на бедро жены и посмотрел на неё. Впервые он заговорил. «Вот теперь у нас проблема», — сказал он. Он помог ей спуститься с коня и повёл её по изгибу горной дороги.
Затем он указал. Впереди них была река. Вскипали брызги. Течение бурлило. Противоположный берег был вдали. «Твой конь ни за что не доберётся», — сказал Геракл. «И я боюсь, что если понесу тебя, то могу потерять равновесие. Один промах, и тебя унесёт течением, и ты разобьёшься о скалы. Ты не можешь идти дальше. Ты должен вернуться в Аргос».
Дианира беспомощно смотрела на реку. Она накручивала локон волос на палец. Она не знала, что сказать. В этот самый момент она услышала за спиной цокот копыт.