— Вот вам и ваша теория о том, что убийца — женщина, — сказал мне Борга, пока ему перевязывали рану.
Пуля попала ему в левое плечо, пройдя навылет и не задев ничего жизненно важного. Его человеку на крыше не повезло. Он находился в реанимации, и прогноз был неблагоприятным. Борис тоже был в реанимации, но его состояние оценивалось как стабильное. Андре Дюпре был мёртв ещё до того, как упал на землю.
— Я пока не готов так думать, — ответил я Борге. — Мы поймали его с поличным, — напомнил мне Борга. — Только в нападении на Бориса. И я верю, что он тот, кто убил Мартина Леонарда. Но остальные убийства — не его рук дело. — Два убийцы? — Две руки, два оружия, один разум, — сказал я ему. — Вы должны это объяснить, — потребовал он, вставая и с помощью доктора снова надевая рубашку.
Я кивнул.
— Неохотно, но я признаю, что в этом есть смысл, — пробормотал он. — Конечно, есть. Дюпре никогда бы не приблизился к Бельникову, когда рядом были Владимир и его мать. — Верно. Однако, похоже, мы всё равно не в теме. — Необязательно, — возразил я ему.
Он нахмурился, а потом ещё немного послушал.
— Я прикажу принести сюда оборудование, — сказал Борга, оглядываясь в поисках телефона.
Доктор настаивал, чтобы он остался на ночь, но Борга сказал, что согласится посидеть здесь ещё какое-то время, только если ему дадут телефон. Врач пошёл на компромисс.
Когда люди Борги прибыли с оборудованием, они всё подключили, и мы были готовы. Мне пришлось бы разбудить её, но это могло сыграть мне на руку.
Мы поехали обратно в отель и направились в мою комнату. Борга и его люди должны были разместиться там, поскольку свободных номеров больше не было, а мы не хотели создавать беспорядки, выселяя кого-либо.
Мы провели несколько тестов, и когда всё было готово, я вышел из своей комнаты и пошёл к её номеру. Пришлось стучать несколько раз, что означало, что она спит. Затем мне пришлось стучать в дверь громче, что говорило о её крепком сне — и это многое говорило о её совести.
Наконец, она открыла дверь, щурясь и плотно завернувшись в халат.
— Ник… — начала она, но я прошёл мимо, не давая ей возможности продолжить. — Всё кончено, — сказал я ей. — У нас есть Дюпре, и он признался.
Она откинула волосы с глаз и спросила:
— О чём ты говоришь? — Ты знаешь, о чём я говорю. Я говорю о том, как ты возбудила ревность мужа и использовала её, чтобы превратить человека в убийцу. Ты сказала Андре Дюпре, что его жена спала с Мартином Леонардом, и Дюпре убил Леонарда. Затем ты убила Бельникова, надеясь, что полиция посчитает его жертвой того же преступника. — Подожди, подожди, — воскликнула она. — Зачем мне убивать Бельникова? — Чтобы помешать ему бежать. Он дал нам ответ о личности убийцы, схватив Красную Королеву с шахматной доски прямо перед тем, как ты завела его в ванную и пристрелила. Этим он говорил нам, что его киллер — женщина, советский агент. А держа палец над маленькой головой Королевы, он намекнул, что женщина — «спящий» агент. Тебя много лет назад внедрили в Соединённые Штаты с фальшивой биографией, и ты оставалась там, пока вами не потребовалось воспользоваться. — Всё это безумие. — Согласен. Ты убила Бельникова, а затем пошла играть на шахматном турнире, потому что полагала, что, возможно, его семья знала об информации, которую он собирался передать Соединённым Штатам. — Откуда мне знать, что эти ужасные люди были его семьёй? — Ты знала это с самого начала, когда впервые получила задание. — Это безумие, — повторила она. — И оно становится всё безумнее. Ты убила Владимира и его мать, когда та пыталась бежать, застрелив её и оставив там, где она упала. Затем ты направила Владимира в ванну, чтобы его убийство выглядело как убийства Леонарда и Бельникова. Полиция искала психа, который помещал тела своих жертв в ванну. — Ник… — Ты, должно быть, ломала голову, пытаясь сообразить, как добраться до Бориса, а потом мы отпустили его в гостиницу, в тот же номер. Ты не могла в это поверить. На самом деле, ты знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, поэтому решила снова использовать Дюпре. Сказав ему, что его жена спала с Борисом, ты просто легла спать и позволила событиям идти своим чередом. — Откуда у Дюпре пистолет… — Это было легко. Вот почему я никогда не мог найти пистолет Леонарда: он был у Дюпре. Он использовал его на Леонарде, затем сохранил, а сегодня вечером использовал его на Борисе. — Он умер? — спросила она, возможно, слишком взволнованно. — Нет, Борис в больнице, но будет жить. Ты провалилась, и твои хозяева не будут тобой довольны. Возможно, тебе лучше будет со швейцарской полицией. — Не будь смешным. Как я могла убить Бельникова? Я не была рядом… — Это было умно, признаю. Эта ваза — вот что озадачило меня, — признался я. — Я не мог понять, почему в вазе с искусственными цветами была вода. Потом меня осенило, что сырость на ковре была не от воды, а от тающего льда. Ты набила эту вазу льдом из ведёрка, чтобы, когда кубики растают, ваза упала и разбилась, привлекая внимание в другой комнате. Но к тому моменту Бельников уже был мёртв. К тому времени, когда кубики льда растаяли, ты была внизу, на виду у всех. Идеальное алиби, которое ты сама себе придумала.
Несколько мгновений она молчала, просто стояла, держа обе руки в карманах и раздумывая, стоит ли вообще пытаться что-то отрицать.
— Что ты собираешься делать? — спросил я её.
Всё ещё держа руки в карманах, она начала обходить диван, оставляя его между нами. Затем, как я и ожидал, она достала пистолет из кармана и сказала:
— На самом деле, это чертовски почти идеально, Ник. Правда, да. Но тебе не станет легче от того, что ты во всём разобрался. Видишь ли, я не верю, что Андре Дюпре что-то говорил. На самом деле, он, вероятно, мёртв. Я права?
Я кивнул.
— Вы совершенно правы, — сказал я ей. — Он так же мёртв, как если бы вы сами его застрелили.
Из другого кармана она достала глушитель, один из тех, что она применила сначала к Бельникову, затем к Владимиру и его матери. Она стала привинчивать его к стволу своего пистолета, который, как и у Леонарда, тоже был 38-го калибра. Я был уверен, что баллистическая экспертиза всех задействованных пуль покажет, что, хотя все они были из похожих пистолетов, они не все были из одного и того же оружия.