Чего Оля совсем не ожидала, так это энтузиазма, с которым Лёша принял идею её участия в конкурсе. Он искренне уверял, что она может в нём победить, причём приложив минимум усилий, - и уговаривал сразу начать делать наброски. Оля не сопротивлялась, взявшиеся ниоткуда идеи рвались на бумагу. Да и то, как расслабился Лёша, поняв, что сегодня она больше из дома ни ногой, - тоже дорогого стоило. Так что, к всеобщему удовольствию, Оля до самой ночи рисовала эскизы.
Можно сказать, что и посещение эльфом консерватории прошло для Ольги бесследно, чему нельзя было не порадоваться. Вернулся гость поздно, в первом часу, задумчивый и молчаливый. На вопрос о впечатлениях буркнул что-то о созидательных возможностях, непонятных и не принадлежащих создателю, то есть не дарованных. И засыпала Оля, глядя на мягкий светлячок памятки под эльфийскими пальцами, но все её собственные мысли были обращены к субботе, которой она ждала с замиранием сердца, страхом и надеждой.
**
Темно. Тихо. Выходной, ни одного прохожего, только они бредут в метели, едва не теряя друг друга. Воздух переполнен снегом, он хрустит под ногами, облепляет лицо, прячет перспективу. Светлячки фонарей лежат ёлочными гирляндами на мягких лапах снега, ничего не освещая. Мигающие оранжевые проблески снегоочистительных машин ведут хоровод где-то вдалеке, между невидимой землёй и невидимым небом. Застывшие минуты. Непонятно - вечер ли, ночь ли, утро... и будет ли когда-нибудь новый день? И молчаливый спутник, всезнающий, почти всемогущий, для которого она всего лишь якорь, позволяющий находиться здесь и сейчас, воспринимая наш мир через призму её взгляда. Бессловесное понимание её роли гида легло само, вместе с утихающей метелью, и не нужны стали объяснения. Он непознаваем, слишком они разные, ей даны только отзвуки его чувств, отголоски ощущений. Зато он видит её насквозь, он научился смотреть так, как она, и этого достаточно, большего от неё не требуется...
Теперь Оля вольна заниматься своими делами, Эд не нуждается в её помощи или, что это ей вдруг причудилось - надзоре. Но не нуждается - не значит, что она сама не хочет помочь в его беспокойных поисках, начавшихся с просмотра старого фильма. Неведомые архи, на которых оказались похожи наши ангелы, не давали ему покоя, и Оля очень надеялась, что он найдёт ответы на свои вопросы, и его неприятное раздражение, забравшееся ей под кожу, уйдет.
В почти пустом храме служка убирал сгоревшие за ночь свечи. Оля, для приличия натянув на макушку снуд, взяла пару свечей и, не зная, куда деть деньги, оставила их просто рядом со свечами. Ничего она в обрядах и правилах не понимала, но просто так разглядывать церковь, как это делает эльф, ей было неудобно. Стараясь никому не мешать, она отошла к ближайшей иконе, которую она, к своему удивлению, узнала. Трудно не узнать Богоматерь с младенцем на руках, в каком бы каноне она не была бы написана.
- Всё равно ничего не понимаю. - Пока она ставила свечи, Эд успел задать ей десяток вопросов, трижды обойти всё помещение и вот остановился рядом, ткнув вверх, на роспись. - Почему эти ваши ангелы с трубами?
- Я не знаток, - шёпотом ответила Оля, - но, мне кажется, так обозначают благовестие, что родился сын божий.
- Родился. И что?
- И... всё... Сам факт и есть благая весть. Не знаю я, что тебе ещё сказать, прости! - С надрывом добавила она. Истерить не хотелось, но сколько можно повторять, что она не знает, что там в комнатке, бог её знает, как она называется, откуда выходят священники, и есть ли что-то особенное в книге, которая лежит на кафедре. Это наверняка библия, но точно-то она не знает. Помнит из школьных текстов, что ещё бывают какие-то псалтыри.
- Молодые люди! Я готов вас выслушать, если вы пришли за советом. Но будьте любезны вести себя прилично и не ругаться в храме, это вам не рынок! - Оля испуганно попятилась, едва услышав тон, в котором высказывалось замечание. Новые чувства просто орали, что высокий, весь в чёрном, священник, крайне... опасен? ...и лучше с ним не связываться. Поэтому она быстро-быстро закивала, потащив Эда за рукав к выходу. Тот вовсе не обратил внимания на обращение, но, ещё раз оглядевшись, пожал плечами, и пошёл за ней.
Едва не столкнувшись с ними, в храм забежала румяная с мороза женщина "неопределённо за пятьдесят", ровно с таким умиротворённо-благостным выражением на лице, как у снимающихся в роликах с "самой лучшей деревенской сметаной" бабушек. Тётушка в чёрном кружевном платке всплеснула руками и схватила Ольгу за рукав:
- Ой, вы ж, небось, о венчании договариваться? И на отца Сергия попали, да?
Эд с несколько гастрономическим любопытством рассматривал распереживавшуюся женщину, словно она была булочкой, и он раздумывал, с какой стороны её укусить.
- Вы подойдите после одиннадцати, вам отец Александр нужен. Вот, - она метнулась к столику за тумбой со свечами и, схватив верхнюю бумажку со словами "за здравие", записала телефон, - возьмите на всякий случай, кто-то да подойдёт и подскажет, что да когда. А сейчас идите, идите, мои хорошие, не время, сейчас отпевание будет.
Выйдя на свежий воздух и отдышавшись от ладанной душности храма, Оля слегка смущенно улыбнулась, переглянувшись с Эдом.
- Прости, она нас за парочку приняла.
- Ольга, я понял. Было интересно наблюдать, как она, практически не имея никаких оснований, выстраивает целую ментальную конструкцию.
- А ты точно мысли не читаешь? Что она такого особенного могла о нас придумать?
- Нет, не читаю. Придумать? О, это многоуровневая и многоходовое построение. Мы влюблены и очень торопимся с ритуалом, у нас есть для этого какая-то причина. Ты печальна, извиняешься и пятишься, значит что-то пошло не так. А именно - мы встретили не того служащего.
- Служителя, - автоматически поправила Оля. - Прости-извини, я не нарочно. И что ещё?
- А ещё ты плохо выглядишь, то ли не спала, то ли плакала. Толстая.
- Это-то с чего она взяла? - Опять не выдержала, возмутившись, Оля.
- Обвела твою куртку таким красноречивым взглядом, а потом встревоженно посмотрела на меня и тут же решила помочь.
- И... и что?
- А то, слух у меня лучше, она под нос себе бормотала: "Подурнела-то как, девочка небось будет. Бросит ещё, чего доброго, её этот красавчик, а отца Александра, как назло, нет".
Оля выпучилась на эльфа, как на привидение, остановилась, смущенно заалела, но, глядя на невозмутимую и даже где-то печальную рожу Эда, не выдержала, и прыснула.
- Боже мой, ведь никакого повода столько напридумывать, у неё не было!
- Вот именно. Смешные вы, всё-таки, люди. Пойди пойми, случайно вы такое наворотили, или под этим действительно есть какой-то смысл...
- Всё бесполезно, да? Ты ничего не нашёл, и от меня никакого толка? - уточнила и так понятное Оля.
- Да. Эта ваша религия никак не складывается. Понятно, что сын-человек и отец-бог - это подобие Создателя и перворожденных. Собственно, таковы все человеческие религии. Подобие неполноценное, потому что эти боги-отцы по сути те же люди, обожествленные. Я тебя могу вывести на такой божественный уровень за несколько лет. И причём тут образ архов, чуть ли не на посылках у местного божка? - Эльф помолчал и добавил, размышляя. - Чувствовать этот ваш так называемый "когнитивный диссонанс" очень неприятно.
- Да, - поёжилась Оля, не приняв шутку, - даже мне неприятно. А почему наш бог не может быть тем самым, который ваш Создатель? Тогда же у него на посылках могут быть архи?
- Потому что этого просто не может быть. Смешно, - отрезал эльф, уже без всякого намёка на улыбку. - Во-первых, архи являются частью Создателя, они пребывают вне пространства и времени. Они хранят... замысел творца. Всю Вселенную от её начала и до самого конца. Архи и люди несовместимы на порядки. Во-вторых, Создатель не находится на физическом плане сам. Проще говоря, у него не может быть детей как у людей. Он создает, как создал нас и дал нам предназначение, как создал вас, дав искру. Ваша же религия похожа на обычное для старших рас почитание основателей расы или рода.
- Ничего непонятно, но ясно, что для тебя архи в такую схему не бьются, хоть плачь, - резюмировала Оля.
Времени оставалось ещё больше часа, до кафе рукой подать, и они неторопливо обходили храм по свежевычищенным дорожкам.
- Скажи, я поняла тебя так, что драконы - тоже архи, нет? Но ты считал нормальным, что они могут общаться с нами... и вот камушек у меня всё ещё теплый, а ты говорил, растает...
- Немного странно, что не растаял, значит, у тебя как-то получается его поддерживать.
Оля промолчала, она не была уверена, но ей показалось, что камушек начинает ярче светиться после каждого из её красочных снов...
- Однако драконы, - продолжил менторским тоном Эд, - находятся в постоянном пространстве-времени. Нашем, сегодняшнем, времени. Они не привязаны к месту, но способны удерживать определенные точки - поднадзорные миры - в фокусе своего постоянного внимания. Это не значит, что они постоянно здесь присутствуют. Вернее, их "здесь" - это вся наша вселенная. Один дракон через свои камни может наблюдать за многими мирами. Если драконы принимают какое-то решение, то исполнять его поручают перворожденным. Так же как и другие архи, те, которые ангелы. А ты видишь у вас перворожденных? Вот. И я не вижу. Поэтому и про драконьи камни вы ничего не знаете, так откуда бы здесь быть архам? Им не с кем здесь общаться.
- А ты? С тобой или другими перворожденными они могут общаться?
- Могут, но вряд ли будут. Мы не местные жители, не брали на себя никаких, пусть временных обязательства. Мы так, гости. Ваш мир ограничен на посещение тёмных, а светлые и сами в пограничный мир не отправятся жить. Вот я никак и не пойму - откуда бы здесь архи?
- Может, их и нет давно, как и перворожденных? В конце концов, их же никто не видел, это просто детские сказки.
В храме кто-то запел, чистым и ясным голосом. И эльф замер. Оля видела, что он не столько слушает мелодию, сколько впитывает всем телом, целиком - и слова, и голос, и интонацию.
Простояв каменным истуканом четверть часа, так, что спутница успела несколько раз обернуться вокруг него, и уже примеривалась смести снег со скамейки, чтобы присесть, когда он очнулся.
- Нет, не понимаю, - сокрушённо вздохнул Эд и, не глядя на Олю, пошёл прочь, к Разгуляю, вместо пиццерии у метро, куда наметила пойти девушка. Впрочем, махнула она рукой на задумавшегося светлого, ещё без четверти десять, успеют дойти до Разгуляя и повернуть назад.
- Что-то в музыке? - рискнула спросить она.
- Больше в словах. - Словно разговаривая сам с собой, ответил он. - Если этот текст ты произнесешь без ошибок, с правильной интонацией и настроем, то твоё физическое тело изменится. Не сразу, со временем. Да и сразу ты вряд ли больше одно-двух раз сможешь прочитать такое, это будет физически тяжело сделать, а ведь я с тобой уже поработал. И вот, имея такую ценность, как эта... песня? Заклинание? И повторяя её неоднократно, да ещё с мелодией, а ведь в виде песни этот... заговор... должен бы резонировать гораздо сильнее. И... спето красиво, но неправильно - и ничего не произошло, никаких сдвигов. Всё бесполезно. И опять неясно, откуда это у вас. Скорее всего, столетиями повторяете, как ваши бестолковые птицы-попугаи, за кем-то из перворожденных... а может тёмный там, и поэтому ничего не происходит, что он и ему подобные на созидание не настроены...
Закончив как бы про себя, - "А вы полностью и не тёмные и не светлые" - Эд замолчал, а Оля рискнула задать вопрос, что крутился у неё на языке уже второй день.
- Скажи, а можно ли как-то отправить обратно, в его собственный мир, тёмного перворожденного?
- Нет у нас никакого "своего" мира, все перворожденные путешественники, - машинально, думая о своём, ответил эльф. - Постой, а кого это ты хочешь отправить? Где ты его возьмёшь?
- Да есть у нас в институте одна...
- В институте? - Эльф действительно удивился. - А почему я её не видел и не почувствовал? Даже след я бы заметил!
- Она позже появилась, после того, как исчез парень, которого ты суккубом назвал. Вы же с ними воюете? С тёмными? С демонами? Да? Прости, я так её боюсь... Можешь ты как-то помочь? Заставить её убраться из нашего мира?
- Я - нет. И думаю, что она не уйдёт, пока жив человек, который её призвал. Или предмет, в который он этот призыв вложил, находится у кровного члена семьи призвавшего. Предмет типа твоего браслета. И с чего ты взяла, что мы воюем? Мы просто стараемся по возможности не пересекаться ни в пространстве, ни в интересах. Такие оазисы, где бы почти не было перворожденных, как здесь, редки. Я вообще первый раз в такой мир попадаю. Большинство же миров находится под управлением либо светлых, либо тёмных.
- А я думала... - растерялась Оля, - что вы ненавидите демонов и стремитесь уничтожить...
- Ненавидим? Стремимся уничтожить? Звёзды, какая глупость! - на минутку в Эде проглянул тот самый высокомерный красавчик, который когда-то расфырчался на её кухне за невкусное мороженное.
- Что сразу глупость-то? Скажи ещё, что не стремитесь победить или уничтожить! - Не преминула надуться она. - Ты же светлый, у кого мне ещё совета спрашивать!
- Ну хорошо, - всем видом выражая, что его отвлекают от глубоких и важных дум, ответил эльф. - Ненависть - это человеческое чувство, мы его не способны испытывать вообще. А тёмных мы не стремимся уничтожать, да это практически невозможно. Они сами друг друга стремятся уничтожить, но вместо этого только низводят проигравшего на самый низкий энергетический уровень.
- А они вас разве не пытаются уничтожить? - Что-то в голове у Оли не складывалось. - Значит... значит всё это ваше противостояние светлых и темных - фикция, видимость? И вы замечательно уживаетесь?
- Противостояние есть. Мы должны их сдерживать. А они пытаются сломать то, что мы создаём и забрать энергию. Чем сложнее светлая конструкция, а любой мир это большая светлая конструкция, как и вся вселенная, тем больше в неё вложено энергии. Чем больше развитых светлых миров, тем разнообразнее вселенная, тем больше энергии она несет в своих структурах, тем она дальше от хаоса и тем труднее темным. Им нужна свободная энергия для роста. А чем сложнее вселенная, тем свободной энергии меньше. Вот они и разрушают всё, что только им по силам. Но, ты пойми, это и нам иногда нужно. Ведь мы разрушать не умеем, а чтобы построить что-то лучше прежнего, нужно разрушить старое. Но мы не разрушаем миры, а они разрушают...
Эльф тяжело вздохнул и продолжил.
- Рано или поздно каждый из них начинает мнить себя накопившими достаточно для создания ядра собственной Вселенной. И пытаются разрушить эту, чтобы стать началом новой Вселенной.
- И у них получается?
- Нет, конечно. Потому что они опьяняются этой энергией, она для них как наркотик, - и перестают чувствовать Создателя. Для нас не ощущать себя частью целого - это самое страшное. Одиночество и переполненность всесилием, ужасно!
- То есть тебе их жаль?
- Безусловно. Это их сумасшествие в конце печально, но такими уж они созданы.
- А у вас, у светлых, тоже есть сумасшествие в конце?
- Не сумасшествие. Неподвижность. Когда всё идеально и дальше не видишь возможности развиваться, тогда созданное тобой тоже замирает. Тогда и происходит последняя схватка.
Только Оля только открыла рот, начиная очередное "А?", как Эд безапелляционно отрезал:
- Тогда появляется новая звезда. И будет об этом. - И Оля поняла, что лучше к нему больше сейчас не лезть.
Кафе, до которого они добрались почти на час раньше намеченного срока, только открылось. Наверное, любые другие посетители, будь они единственными в зале, могли бы в столь ранний час долго дожидаться обслуживания, если бы не Эд. Он просто не мог оставаться незамеченным. Обе официантки, копавшиеся в своих телефонах, тут же рванули к ним, едва не толкаясь локтями, стоило им появиться в дверях.
Чувствуя настроение спутника, Ольга предпочла сразу заказать пиццы - без вариантов Эду подходили две - четыре сыра и с грушей и горгонзолой, и, оставив эльфа выбирать кофе, вышла на улицу, находя в списке вызовов Вадю. Не отвлекать же Лёшу, когда он за рулём в такой снегопад. Мелкий ответил на втором гудке, то есть на второй строчке песенки из "Маши и Медведя", и самым наисчастливейшим голосом доложил, что они уже подъезжают к парковке у Казанского вокзала, что они вышли пораньше, и вообще на троллейбусе доедут быстро, буквально ну минут через десять. Нажав отбой и улыбаясь воодушевлённому и бодрому настрою Вади, Оля нашла в гугле ближайшую остановку, перебежала улицу и уселась ждать, выкинув на время из головы эльфийские заморочки.