Дубина (Живым я им не дамся)

ЖИВЫМ Я ИМ НЕ ДАМСЯ

Мой друг Васька зовет меня "дубиной". Но я не обижаюся, он ведь
это не со зла. Я намного сильнее его, я самый сильный в деревне, а то
и в районе, зато Васька шибко умный, он даже два си... Два симетра
(кажись так оно называется) в городе в институте проучился. Он прорву
всяких штук знает.
Так, вот, Васька говорит, что я - дубина, потому - я все букваль-
но понимаю. Правда это.
Вот недавно сидели мы за сараем и выпить шибко хотели. А денег
нетути. Ну, сами посудите, откелева денежки-то у сельского труженика?
А Клавка, стерва, продавщица наша, без денег водку давать не хочет. Да
еще недавно застукала Ваську, как он Лидку в копешку волок, да та и
супротивилась только для порядку. А Васька-то и не женат, да и что с
того, что днем-двумя раньше он в ту же копешку саму Клавку заманил -
сама ведь пошла. Ну вот, Васька и говорит:
- На нет и суда нет. Головой стену не прошибешь.
- Ан, - говорю, - прошибу.
- Ну, - говорит, - попробуй.
Я и попробовал. Очнулся я оттого, что он меня водой из ведра ока-
тывал.
- Ну, - кричит, - что ты наделал?
Смотрю - в стене-то сарая дырища агромадная, как кто бревном с
разбегу прошиб. А Васька-то мне и говорит:
- Я ж, - говорит, - не в том смысле! Я ж Клавку имел ввиду, что
не уговоришь ее без денег-то. Ах ты, дубина!
А потом так про себя и говорит еще:
- Ну, кого б послать, чтоб ее, Клавку-то, подоить, авось не
мне-то и даст! Не тебя же, дубина!
Подумал я маненько и вид подал, что обиделся вроде. Сам вроде
встал и прочь пошел. Да только не прочь я пошел, а Клавку доить. При-
шел я в магазин, а народу там - прорва! Все водки хотят. Ну я растол-
кал народ тихонько в стороны, ну возмущаются все, бабы, конешно, пог-
ромче, мужики - потише, а я, знай себе, как трактор по борозде, прямо
к Клавке. Зашел, значит, за прилавок, и сразу ей титьки выпростал и ну
доить! Она и обомлела вся. Да и народ-то поутих. Смотрят, значит, со-
ображают, что там творится со мной да с Клавкой. Потом слышу, хиханьки
пошли. Впервоначалу потише, а потом как грянут! Тута и Клавка оклема-
лась. Вырвалась у меня, красная вся как флаг на сельсовете, титьки-то
взад позабыла заправить - и на меня буром!
- Ты что же это делаешь, ирод окаянный?!
- Как, чего? - отвечаю, - тебя дою, чтоб водки в долг дала.
- Да кто ж тебя дубину надоумил-то?
- Как, кто? - говорю. - Васька сказал...
Народ-то как грянет еще пуще. Уж не только за пуза хватаются, а и
за стенки, а кто и на пол повалился. А я понять не могу - чего это.
Тута с Клавкой навроде удар приключился. Глаза выпучила, рот раззяви-
ла, воздух хватает ртом как рыба. А потом хвать с полки штуку такую
городскую для мяса - вроде вместе топорик и молоток такой с зубчиками
- и деньги, водку - все бросила да и в дверь шасть! Смекнул я, что не
до ветру ей приспичило с молоточком-то, Ваську проведать намылилась,
да только пока смекал, не то что ей, а и всего народу в магазине мить-
кой звали. Все смотреть побегли, как она из Васьки фарш делать станет.
Васька потом долго в бинтах ходил и на меня дулся, а меня народ
стал "знатной дояркой" кликать. Да и Клавке не легче было, все все про
ее удои интересовались. Потом она меня в ту же копешку заволокла, как
ты говорит титьки мои трогал, так можешь чего еще потрогать. И я это
ее "чего еще" трогал, пока ей это не надоело и она не сказалa, чего
она направду от меня хочет. Ну, а это я уж сполнил как мог.
А седни пошли мы в соседнее село на танцы, и стал там Васька к
одной приставать и за всякие места на людях хватать. Ну, выпимши были
мы с ним. Мне-то чего, а ему в голову вдарило. Помельче он меня будет.
А потом отвел он меня в сторонку и говорит:
- Сдается мне, друг мой, что куркулирующая фирма навроде акцию
супротив нас готовит. Давай-ка, брат, сваливать будем.
Ну, я и спрашиваю:
- Кого первого сваливать-то? - А сам на куркулирующую фирму пос-
матриваю. А они на нас. И дубье уже откелева-то в руках появилось.
- Да не "кого", а отсюда! - говорит Васька и бегом с площадки. Я,
конечно, за ним. А они-то за нами. Кричат, гогочут! Васька-то хилень-
кий, запыхался быстро. Наземь за кустиком сел и говорит:
- Ты мой отход прикрывай!
Ну, я пинджак снял и Ваську-то загородил, думал, по-большому ему
приспичило, А он гусем шипит:
- Дубина ты дубина! Я чего имею ввиду? Я того имею ввиду, что я
дальше побег, а ты стой у врагов моих на пути, до меня их не подпущай
и живым им не давайся! - а сам в кусты юрк! - только хруст по кустам
пошел, удаляясь.
Ну и встал я у врагов его на пути и живым им не дался, все, как
Васька велел. Теперь-то я им даться уже могу, дак они меня взять не
могут, как они все на земле лежат неживые.
А что дальше делать, про то Васька ничего не сказал.


Алматы 1995