Через не зашторенные окна в комнату свободно лился холодный свет уличного фонаря. Лежа на диване в полумраке, сквозь подкрадывающуюся дрему, я смотрела старый, надоевший боевик, пытаясь следить еще и за бегущей строкой. В глубине души я понимала, что скоро придется съехать: подруга, с которой мы снимали квартиру на двоих, кажется, собралась замуж. Уж слишком бурный случился у нее роман. Вот и поглядывала на объявления. Сначала я подумала, что мне приснилось. Подскочила, тряхнула головой и прочла: "до первых петухов". Растерянная, уставилась в экран, объявление повторилось: "Пятничные карнавалы в новом кафе "Колдовская ночь". Не пожалеете! Удивительная кухня, развлечения, танцы, праздничная программа. Диск-балет "Три ведьмы". Кафе расположено по адресу: переулок Погостовый, 13. Часы работы: каждая пятница с 20.00 до первых петухов".
Я подумала: "Идиоты, что за объявление?" Потом: "А почему бы и нет?" Оглянулась вокруг: старая, допотопная мебель, облезлые и разрисованные детьми прошлых квартирантов стены. Горбатый телек, по которому показывают-то две с половиной программы: две нормально, а третья сквозь "снег". И чего я здесь торчу одна? Светлана пропадает днем и ночью. Бойфрэнда я так и не завела. Что высиживать? Лелеять тоску! Натянув новые джинсы, белую мужскую рубаху, повязав на шею галстук в рыжий горох, сверху - черный атласный жилет, пересчитала деньги, решила, что хватит, накинула шубку и выскочила в ночь. По дороге набрала вызов такси, но связи не было. "Эх, чем туда ехать?" - думала я, сбегая вниз по лестнице. Повезло: у подъезда как раз стояло такси - черная иномарка с оранжевым гребешком. Водитель услужливо распахнул дверцу:
- Поехали, красавица! Вмиг домчу!
Заскочила, не раздумывая:
- Погостовый, тринадцать, - сообщила.
- Да знаю, - ответил водитель и криво усмехнулся, увидев мое удивление, объяснил: - пятница, все туда едут.
В полном молчании по зеленой волне светофоров мы мчались через весь город в старую часть. Я примерно представляла, где находится кафе. Переулок Погостовый может располагаться только возле старого, дореволюционного кладбища, где не хоронят уже лет сто, наверное. Там есть старинные, покосившиеся, покрытые мхом склепы, мраморные, точеные памятники и буйная растительность: одичавшие розы, сирень, огромные платаны. Когда я только приехала в город, квартиру сняла как раз рядом. Учусь я на вечернем отделении, утром работа, оттуда сразу на занятия, а возвращалась через кладбище. И всегда этот путь вызывал во мне неприятное ощущение страха. Видимо, это у нас в крови: бояться кладбищ, даже таких, старинных. Однажды, теплым сентябрьским вечером, фонари еще не горели, и, освещенный луной пейзаж казался сказочным, я увидела, как спящий ангел расправил крылья, взмахнул ими, будто отряхиваясь, и сложил снова. Ужас сковал меня. Я остановилась и смотрела на памятник, пока из-за плеча ангела не взлетел огромный ворон. Необъяснимое объяснилось, и, под хлопанье крыльев и громкое: "Каррр, каррр", я бросилась бежать. Потом долго ездила с пересадками, чтобы ходить другой дорогой, но это оказалось утомительно. И однажды я снова отправилась через страх и кладбище. Была уже поздняя осень, ливень полоскал полысевшие кроны деревьев, пронизывающий студеный ветер гудел в проводах, обрывал последние листья и рвал из рук зонтик. Я шла, с опаской поглядывая на спящего ангела вдали, как вдруг услышала тяжкий глубокий вздох чуть сзади, треск. На этот раз я не остановилась, а рванула, что было сил, дальше. А утром хозяйка квартиры, сбегав за молоком, рассказала, что на старом кладбище в эту ночь обрушился склеп. Там полно полиции, все осматривают, ищут следы, может, кто специально порушил? Вандалы, может? Но я-то знала, что там никого не было! После этого случая решила искать квартиру поближе к институту или работе. Подумала, как ни красив старый город, в новом будет спокойней. Квартира нашлась буквально на следующий день. Спросила в группе, не знает ли кто, где сдаются квартиры, и сразу Светлана предложила поселиться с ней.
Теперь, подъезжая к кладбищу, снова ощутила страх. Уже подумывала вернуться, но такси проскочило мимо дома, где я жила раньше, свернуло направо и остановилось около огромного, некогда купеческого, особняка. На булыжной мостовой, ярко освещенной неоновыми светильниками, толпилась молодежь. В основном парами. Немного поодаль группка парней, человек пять. Само здание с высокими узкими окнами, кариатидами, поддерживающими вычурный балкон над входом, казалось, светилось изнутри. Вход был затемнен балконом, вывеска "Колдовская ночь" переливалась огнями, как елочная гирлянда. Выходя из машины, спросила:
- Сколько я вам должна?
- Мне платит заведение, леди, - ответил водитель, опустив глаза и хитро улыбнувшись.
Я вышла, такси тронулось. Посмотрев вслед, чуть не задохнулась, увидев номер: "Б 013 ДА". "Беда, 013", - прочла вслух. Беспомощно оглянулась и хотела рвануть назад, к бывшей квартирной хозяйке. Почему-то думала, она меня защитит. Но вдруг густой пеленой повалил снег. Кроме особняка с темным входом под балконом и яркой, блестящей вывеской, ничего не было видно! Поняла, что деваться некуда, и поплелась к зданию. Кто-то осторожно взял меня за локоть. Чуть не вскрикнув, оглянулась. За моей спиной стояли два парня.
- Вы одна? - спросил щупленький голубоглазый юноша, близоруко вглядываясь мне в лицо.
- Да.
- Не страшно?
- Страшно, - честно призналась я.
- Девушка, туда пускают парами, или по трое, но обязательно, чтобы одна была девушка. Понимаете?
- Нет.
- Нам очень надо войти во внутрь. У меня пропала невеста. В прошлую пятницу мы повздорили, она отправилась сюда сама и не вернулась. Я хочу ее найти, пока не забыл.
- У вас такая короткая память? - съёрничала я.
- Память у нас хорошая, - откликнулся другой - высокий и черноглазый. - Но решайтесь скорее, вы нам поможете?
- Леди явилась на бал одна?
Услышала я низкий глубокий голос, оглянулась. Мы стояли около самой лестницы. Из темноты под балконом вышла высокая тощая фигура в темном балахоне с капюшоном, надвинутым глубоко на лицо, так, что даже подбородка не разглядеть.
- Нет, я с друзьями!
- Проходите.
Фигура склонилась в низком поклоне и распахнула перед нами двери. Мы вошли в ярко освещенную прихожую.
- Как вас зовут? - шепнул черноглазый. - Я - Виктор, он - Семен.
- Мара, меня зовут Мара, - так же шепотом ответила я.
К нам приближался маленький горбатый клоун. Он радостно всплескивал руками и кричал:
- Гости, к нам пожаловали дорогие гости! Как мы все рады! Как мы счастливы! Скорее, проходите скорее! Вас ждут небывалые приключения, сладкие угощения! Столы накрыты, вина разлиты!
- Еще и в рифму, - недовольно буркнул Семен.
- Да ладно, Сема, - улыбнулась я, играя роль старой знакомой, - будь проще. Высокой поэзии здесь и быть не должно.
В это время горбун стал высоко подпрыгивать, желая помочь мне снять шубку, но Виктор твердо его остановил:
- Я сам помогу раздеться своей девушке!
Клоун злобно взглянул на него и отошел, обижено оттопырив губу. Сдав вещи в гардероб смешливой бабе Яге, мы прошли в зал. Это была огромная комната с высокими потолками. Освещали ее восковые свечи в витых медных канделябрах, столики стояли вразброс, покрытые бордовыми бархатными скатертями, рядом тяжелые черного дерева кресла с высокими прямыми спинками. На стенах кабаньи и лосиные головы. Очень удивили свечи - с улицы казалось, что в зале горят яркие электрические лампы. За столиком в дальнем углу я увидела Светлану, махнула приветственно ей рукой. Виктор мягко обнял меня за талию и зашептал в ухо:
- Боюсь, что у этих стен и мебели длинные уши, поговорим во время танцев. И вообще, будь осторожна. Ничего сама не предпринимай. Сема очень взволнован, он взрывной, следи за ним, если что - толкни, окликни, - Виктор нежно чмокнул меня за ухом.
Со стороны это, наверное, так и казалось - ласка любящего человека. Я в ответ потянулась к нему, делая вид, что обнимаю, шепнула:
- Вы актер?
- Ты тоже, и вообще, раз ты моя девушка, никаких "вы". Со стороны смотрится странно, - он поцеловал меня и продолжил громко: - Сладкая какая!
Семен нервно озирался по сторонам. Мы выбрали столик в центре зала, поближе к эстраде, в надежде, что когда будет играть музыка, сможем поговорить и за столом. Сели. Между столиками сновали Красные Шапочки, одна подошла к нам, предложила меню. С трудом пробираясь сквозь старославянскую вязь, что-то заказали. В ожидании выполнения заказа, Виктор пригласил меня на танец под звукозапись старинного вальса и начал рассказ:
- Пропавшая девушка, Алина, моя сестра. Они уже жили вместе, когда Алина взбрыкнула и отправилась в это кафе. Семен прискакал следом, но опоздал: пускают здесь до восьми вечера. Выпускают и правда с первыми петухами, то есть в пять утра. Он просидел всю ночь на ступенях. Хорошо, тогда не было мороза, а от дождя защитил балкон. Когда утром двери открылись, Алина не вышла. Выходили пары, веселые, уставшие, натанцевавшиеся. У подъезда было много такси. А Алины все не было. Семен вошел в кафе. Обошел все помещения, от кухни до складов. Не нашел! Тогда он приехал ко мне. Сообщил, что пропала Алина, а я не помню, кто это. Представляешь?! Он говорит: "Твоя сестра", а я не понимаю: "Какая сестра, у меня есть сестра?" - спрашиваю. Главное, его знаю, а ее - нет! Семен полез в бумажник, там ее фото. Но, как только он его открыл, фото стало меркнуть и исчезло. У него там так и лежит - чистая белая бумажка. Мы прошли в комнату. Там на стене семейный портрет. Я, Алина и родители. Вместо сестры белое пятно! Сейчас уже и пятна нет. Просто чуть кривовато расположены люди на фото. Я полез в документы. Нет ни свидетельства о рождении, ни аттестата. Лежат чистые бумажки. Я плохо сейчас помню ее лицо. Оно сохранилось в одном месте - в карандашном рисунке, который сделал Семка на первом курсе. Они оба учатся в художественной академии. Еще что интересно, все Алинины рисунки, которые хранились дома, тоже исчезли. То, что осталось у Семы, пока сохранилось, но начало тускнеть.
- А как родители?
- Мама иногда спрашивает: "А все ли мы есть?" Отец ее не понимает. Если бы не Семен, и я забыл бы. А ведь всего неделя прошла. Понимаешь?
Я кивнула, обдумывая ситуацию. Где ее искать? Что это все означает? Почему за мной пришла эта машина? Беда 013? Вопросы множились в геометрической прогрессии, а ответов не было.
- Ладно, будем смотреть по обстоятельствам, - предложила я.
Музыка закончилась, мы вернулись к Семену. Тот, оглядываясь по сторонам, сказал:
- Обратите внимание: здесь несколько клоунов, несколько Красных Шапочек, два бармена. Лица, смотрите на их лица. Бармены, что близнецы, Шапочки - друг от друга не отличить, клоуны тоже. Ведь так не бывает? И еще, эти головы на стенах. Они не отбрасывают тени. Они нарисованы. Очень хорошо нарисованы.
- Как нет тени? Вон же, есть! - возразила я.
- Она должна меняться, понимаешь, Мара. Свечи мерцают, а тень неподвижна!
- И что? - спросил Виктор.
- Не знаю, но что-то в этом есть. Рука мастера. Это маски. Кажется, я знаю, где Алина! Надо пробраться на второй этаж. В прошлую субботу там стояли мольберты. Это - мастерская, точно!
Он так уверенно кивнул головой, что даже я поверила в существование художественной мастерской. Семен поднялся, тут же подошла официантка:
- Хотите уйти? Я принесу счет, - она направилась к барной стойке.
- Нас выпустят раньше? - спросила я.
- Возможно, они что-то почувствовали и хотят от нас избавиться? Может, узнали меня?
- Ты же говорил, обслуги не было?
- Я их не видел, но они могли видеть меня.
На эстраде появились три красавицы с длинными волосами, стянутыми на затылках в "конские" хвосты, с метлами в руках. Одеты они были как средневековые крестьянки - в холщевых, вышитых рубахах и длинных пышных юбках, на ногах деревянные сабо. Покружившись на месте каждая вокруг своей метлы, они вдруг оседлали их и взлетели под потолок.
Вернулась официантка.
- Может, не будете торопиться? - спросила она. - Начинается программа.
В это время под потолком носились ведьмы, между столами кувыркались в сложных сальто горбуны-клоуны, за соседним столиком кто-то восхищенно присвистнул и произнес:
- Ничего себе! Цирковая программа!
Семен открыл бумажник. Официантка вскрикнула, с громким хлопаньем попадали на пол метлы, ведьмы планировали вниз на раздутых юбках, клоуны закатились под столы, завизжали испуганные женщины, громко заговорили мужчины.
Семен бросил на стол бумажник и, со словами: "Она здесь", - выбежал из залы. В бумажнике я увидела фото рыжеволосой зеленоглазой девушки. Виктор, поднял бумажник, так же, не закрывая его, подал мне руку и повел к выходу. В это время откуда-то появился человек в черной накидке с капюшоном. Он громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, и сказал:
- Дорогие гости, я приношу извинения за некоторые технические неполадки! Мы сейчас все исправим. Угощение сегодня за счет заведения! Присаживайтесь, прошу вас!
Я чувствовала буравящий мне спину взгляд и шла ровно, опираясь на Виктора. В прихожей хмурая баба Яга уже подавала одежду Семену. Рядом с ним стояла растерянная, удивленная девушка.
- Знакомьтесь: Алина, Мара, - произнес Семен.
- Сема, ну почему бы еще не посидеть? - спросила Алина.
- Пойдем, ты здесь сидишь уже неделю.
У крыльца нас ждало все то же такси, но мы отказались и пошли пешком мимо кладбища, и мне уже не было страшно. Я опиралась на твердую уверенную руку. Да и может ли быть страшно после такого представления?
- Интересно, почему все так получилось?
- Алину, я думаю, - начал Виктор, - они затащили, как художника. Надо же антураж заведения поддерживать, маски рисовать.
- А я?
- А ты просто красивая девушка.
- А кто они?
- Не знаю. Предполагаю, что это лучше и не знать. Ты о себе расскажи.
Снег все сыпал и сыпал, покрывая деревья причудливыми шапками, отливая серебром в свете фонарей. Было безветренно и почти не холодно. Можно было идти и идти. Но все когда-то кончается. Мы расстались у моего подъезда. Я вошла в квартиру и почувствовала, что что-то не так. В комнате на письменном столе стояла рамка, в которой вместо фотографии белела ослепительно чистая бумага. "Что это? - подумала я. - Здесь же что-то было раньше?" Я положила рамку в сумку. "Надо будет рассказать Виктору, и интересно, а разве я здесь живу одна?" Я смутно вспомнила чье-то лицо в кафе за столиком в дальнем углу.