Аннотация: Что будет делать человек с амнезией, оказавшийся совсем не там где предполагал?
Глава1.
Громадная вспышка озарила сознание, мимолетно давая понять - произошло нечто. Нечто, дающее шанс. Шанс продолжить жить. Жить, а не умереть.
Жизнь. Именно она заново разливалась по организму, наполняя сердце и мозг своей удивительной энергией. Прорываясь сквозь плотную пелену бессмысленной пустоты, ломая все преграды и заслоны на своем пути, медленно возвращалось сознание.
Глубокий шумный вдох во всю диафрагму и резко открывшиеся глаза могли бы испугать любого, окажись он рядом, однако я был один. Перед глазами пронеслись и мгновенно исчезли в памяти последние, как мне показалось, секунды жизни До. До чего? Я не мог ответить на этот вопрос. Прислушиваясь к себе, понял, что вряд ли могу ответить вообще на какой-либо вопрос. Пустота, абсолютная пустота наполняла память. Может быть, кто-то и обрадовался такому подарку судьбы, но только не я. Отсутствие памяти порождало бесчисленное множество вопросов. Борясь с хаотическим нагромождением мыслей, сформулировал три базиса, на которые предстояло найти развернутые ответы.
Кто я? Где я? Что произошло?
Вся внутренняя борьба с самим собой на деле вылилась в секундное замешательство между вдохом и выдохом. Получив контроль над телом, мозг попытался было прогнать все системы в тестовом режиме, однако не получив ответа от конечностей подал сигнал тревоги. Смутно ощущая некую тревогу, я попытался встать на ноги, однако, пока еще не придавая особого значения этому факту, понял - ничего не произошло. Ужасом стало осознание того, что хотя глаза и были открыты уже, по меньшей мере, секунды три, ни капли света они не увидели. Паника захлестнула разум, грозясь перейти в губительное безумие. Каким-то образом сумел остановиться на краю пропасти и мелкими шагами вернуть себе самообладание. Несколько, сначала резких и поверхностных, а затем по-настоящему глубоких вдохов насытили мозг кислородом, давая возможность рассуждать, а не сжигать все ресурсы, уменьшая свои шансы на выживание. В том, что сейчас от меня зависит моя жизнь, я не сомневался...
Отдышавшись, совершил первое разумное действие - прикусил язык и впился ногтями в пальцы. Боль не заставила себя долго ждать, следовательно, паралича не было. Аккуратно напрягая мышцы всего тела, понял, почему не смог встать - я прикован за запястья и лодыжки к некому столу. Глаза ничего не видели, так как я находился в кромешной тьме.
Неужели я в могиле? Похоронен заживо?.. Нет, вряд ли, не припомню, чтобы мертвых приковывали к гробу. Больница? Психиатрическая клиника? Тюрьма? Плевать... Надо выбираться. Причем срочно.
Подбадривая себя простыми, местами глупыми фразами, попытался освободить руки. Крепкие оковы довольно плотно облегали запястья. Тихо прошептав "раз, два, три" попытался было освободить руки. Ничего не вышло, к тому же довольно сильно засаднила кожа.
- Эй! - громко закричал, решив пойти другим путем, - Есть кто? Помогите!
Голос звучал непривычно глухо. Не гроб, но нечто на него похожее. Капсула. Точно что-то медицинское. Наверное отключили свет, и я стал невольным пленником в больнице. Скоро должны освободить. Автономные генераторы включат.
Прислушался. Ответа не последовало. Абсолютная тишина до звона в ушах. Бездействуя неопределенное количество времени, может минуту, а может и целый час, начал терять терпение. Тело затекло, мышцы ныли. Нестерпимо захотелось пить. Только сейчас заметил, как жарко в моей темнице. Соленый пот стекал ручьем по лбу, заливая глаза и рот. Легкая рубашка и штаны (хорошо не голый) прилипли к телу. Душно. Стало трудно дышать.
Терпение окончательно покинуло меня. Собравшись с мыслями, расслабил левую руку. Медленно, но уверенно, стараясь как можно сильнее прижать ее к гладкой поверхности стола, повторно потянул прочь из оков. Сначала натянулась кожа, с каждым миллиметром боль усиливалась в геометрической поверхности. Теплая кровь несколько смазала трущиеся поверхности, однако этого было мало. Издав громкий утробный рык, что было силы рванул руку. Противно хрустнула кость большого пальца. Яростно выматерившись, принялся шарить вокруг себя покалеченной конечностью, рассчитывая найти либо систему отключающую оковы, либо на худой конец какой-либо инструмент. Что-нибудь, что поможет избежать болезненной экзекуции оставшихся трех конечностей.
Ты смотри ка, и вправду капсула. Стенки гладкие. Влажные, в какой-то гелеобразной субстанции. Зашибись, еще и грудь ремнями стянута.
Четыре оставшихся пальца продолжили шарить по передней стенке капсулы, стараясь при этом не тревожить пятый. Наконец пальцы коснулись сильно выпирающих кнопок, спустя мгновение появился хоть и приглушенный, но свет, резанувший по отвыкшим глазам. Разлепив веки и прослезившись, увидел перед собой небольшой экран с меню выбора из нескольких пунктов, не дочитав до конца и наплевав на все предосторожности, выбрал пункт номер три - "разгерметизация аппарата".
Негромко хлопнули застежки ремней и браслетов, затем за спиной что-то заворочалось, заскрипело и наконец крышка со скрипом приподнялась. Упершись в нее правой рукой и обеими ногами довольно легко оттолкнул. В капсулу ворвался сухой и горячий воздух. Непроизвольно закрываются глаза от ослепительно белого солнца. Приходится сидеть внутри, ждать пока адаптируются. Необычное сине-фиолетовое небо сразу приковало взгляд. С трудом выбрался на волю - ломило в пояснице спину, да и рука не давала покоя. Присел на край корпуса, огляделся, попутно разминая затекшие мышцы.
Что за чертовщина?! Я явно не в больнице валялся. Даже не в тюрьме. Куда это меня угораздило?
Вокруг, куда ни глянь, на многие километры простиралась бескрайняя степь, в некоторых местах плавно переходящая в самую настоящую пустыню. Под ногами потрескавшаяся земля с редкой растительностью. На горизонте виднелась горная полоса. Изредка пейзаж разбавляли чахлые деревца и колючие кустарники. Ни одного строения или другого намека на цивилизацию не было и в помине. Зато оказалось, что моя капсула была не одинока. Рядом уткнулись в песок три блока по пять капсул на трех парашютах, нехотя раскачиваемых легким ветром. Все капсулы были закрыты и признаков жизни не проявляли.
Я значит, первый из пятнадцати. Приятно, руку, правда, жалко. Если они выберутся каким-то образом без членовредительства, то... Плевать, вообще-то, может я один из них живой останусь.
Неуклюже перемотав руку куском ткани от белоснежной рубахи без каких-либо знаков, надписей или бирок, попытался вскрыть остальные капсулы. Тщетно. Цельные гладкие корпуса из светло-серого металла, без обозначений и еле заметными стыками крышек. Что было силы постучал по нескольким капсулам. Авось проснутся.
Ну и где я? Судя по внешнему виду аппаратов и парашютов скидывали с приличной высоты. Кто скидывал то? Аварийное катапультирование? Откуда? Неужели я космонавт? Где же мой скафандр. А с памятью что? Последствия удара об землю? Один из парашютов вроде спутан. Не раскрылся должным образом?
Предаваясь нехитрым рассуждением и строя теории, присел напротив крышки своей капсулы и внимательно изучил экран, надеясь найти функцию запуска аварийного маяка. Опять же впустую. Меню предлагало провести различные диагностики да проверить внешнюю атмосферу на предмет загрязнения воздуха.
Двадцать процентов, знать бы еще нормально ли это.
Внимательно осмотрел капсулу изнутри - ничего лишнего, гладкая пластина стола, на деле оказавшаяся мягкой на ощупь, кроме злосчастных оков из твердого и не гибкого пластика. Несколько зарешеченных отверстий по всему периметру. Подобие дыхательной маски над головой. Все покрыто приличным слоем синего геля, к удивлению не оставлявшем следов на коже и одежде. Внимание привлек не замеченный сразу небольшой отсек, щелкнув миниатюрными задвижками, выудил на свет три литровые пластиковые бутылки с водой, пару небольших пакетов предположительно сублиматов, приличный складывающийся нож с огнивом.
Так-с, набор для выживания. Могли бы побольше всего напихать, жмоты, места то полно! Посмотрел бы я на вас с таким ассортиментом посреди пустыни. Уроды, экономят на всем. Остается ждать спасательную группу. Не ломиться же в никуда с тремя литрами воды.
Сноровисто нарезав несколько лоскутов и строп от парашюта, соорудил себе подобие обуви, так как песок нещадно обжигал ступни. Подумав, завернул голову в косынку, следом откромсал большой кусок легкой материи и запихнул в капсулу.
Хрен знает сколько их ждать, а ночи, как известно в пустыне холодные. Как будут делить добро остальные четырнадцать если очухаются - не моя забота, кто успел тот и съел.
Мысль о том, что в капсулах, возможно, находятся члены экипажа или коллеги, с которыми проработал не один год, была сразу же отброшена на задворки сознания.
Разберемся.
Притащил пару иссохшихся деревьев и осторожно наломал колючего кустарника. Сложил опять же у капсулы, рассчитывая подать знак группе спасения либо банально греться ночью. Обливаясь потом, спрятался в тенек капсул. Отхлебнул из бутылки, решив пить ближе к ночи, иначе все сразу выйдет с потом. Пригляделся к небу.
Точно странное... фиолетовое, не припомню такого.
На горизонте возвышалось яркое желтое солнце, вдалеке же виднелась крошечная Луна, однако по мере осмотра горизонта, насчитал еще две такие... Луны. Не придал особого значения этому явлению.
Может мираж, может планеты какие, Юпитер там, Нептун. Вроде можно их иногда разглядеть на небосводе. Какой к черту из меня космонавт - элементарных вещей не знаю.
От нечего делать осмотрел тело. На левом плече и заднице обнаружил синяки уколов. Предплечья и грудь в еле заметных пятнах, на пару тонов отличающихся от цвета кожи. На голове довольно длинные темно-русые волосы, на лице ощутимая борода. Недели три минимум не приводил себя в порядок.
По дальнему блоку капсул прополз маленький скорпион.
Ляжешь спать - живности разной набежит в тепло. Дверку не закроешь, ибо задохнешься. Надо бы поосторожнее.
Стресс и солнце ненадолго сморили меня, однако боясь быть ужаленным и пропущенным командой спасения, решил заняться делом. Притащил еще пару тонких деревцев, окончательно приватизировал один из парашютов и в итоге соорудил около капсулы приличный навес, весьма неплохо защищавший от солнца. Скинул все дрова в одну большую кучу, подготовил мелких веток и кусок ткани на растопку - при случае получится приличный костер. Еще раз обошел все капсулы, старательно постучал рукояткой ножа в каждую. Пару раз показалось, что слышал оттуда крики.
Что смелых пальцы ломать больше нет?
Уставший прилег под навес, не забыв сменить грязную повязку и слегка промыть рану.
Давайте ребята, не вечность же мне тут сидеть. Торопитесь, есть же вертолеты, почему не исследуете место крушения. Поди не каждый день полтора десятка людей с неба валятся.
Спасатели, впрочем, не заставили себя долго ждать. Уже через три часа лениво осматривая окрестности засек движение на горизонте.
Ух, сколько пылюки подняли!
Мгновенно разжег костер; что есть мочи привлекал внимание размахивая руками.
Нещадно пыля, к капсулам неслась колонна из трех автомобилей. Расстояния уменьшалось на глазах. Вскоре можно было довольно хорошо разглядеть технику спасения. Все радостные эмоции мигом поблекли, а вскоре вообще сменились страхом, как только я увидел, кто именно едет на выручку.
Впереди несся ржавый приземистый багги на трубчатом каркасе. Хищные колеса на мощных амортизаторах далеко выступали из корпуса. Минимум комфорта и защиты, максимум скорости и маневренности. Машина была обвешана различными канистрами, тюками, коробками, но главная ее ценность была закреплена на крыше - массивный пулемет неизвестной конструкции на вертлюге с полным коробом патронов. Удерживал его человек в песочного цвета камуфляже, с плотно набитой разгрузкой, Калашниковым за спиной и спрятанной под объемным платком и мотоциклетными очками головой. Водитель как две капли воды похож на стрелка. Колонна остановилась на расстоянии, стрелок внимательно осмотрел место посадки и окрестности в бинокль, что-то скомандовал в рацию, после чего техника продолжила движение. На расстоянии от дозорной, видимо, машины, катили два грузовика. Двухосные, высоко поднятые над землей, с широкими, обтянутыми цепями колесами, тентованые, но с самодельными, наглухо забронированными кабинами с крохотными смотровыми щелями.
Подъехав к капсулам, из грузовиков тот час высыпалось шестеро солдат, часть из которых, вооруженные ручными пулеметами, сразу заняли круговую оборону не особо обращая внимания на меня, прячущегося за капсулами. Багги укатила в противоположную сторону, видимо на разведку.
Чует мое сердце не спасать меня приехали. Афганистан? Ближний Восток? Выкуп назначат за головы белых инженеров, которым повезло разбиться на их территории?
Тем временем распахнулась дверь одного из грузовиков, откуда вальяжно и крайне уверенно в себе выпрыгнул, без сомнения, главный в группе. Арабского вида, плотно сложенный мужик, лет под сорок пять, лысый загорелый череп, аккуратная борода, черные солнцезащитные очки, арафатка, качественный камуфляж, дорогущие вентилируемые берцы. Опять же дорогая, четко подогнанная разгрузка с кучей магазинов и подсумков (впрочем, снаряжение всех бойцов сидело как влитое), тактическая набедренная кобура с каким-то клоном М1911, вооружен исполненным в черном пластике АКС74У. Размяв кости и пропуская вперед бойцов с болгарками, кинувшимся вскрывать капсулы, направился ко мне, сопровождаемый пассажиром другого грузовика, также одетым богаче других солдат.
- Мужики спокойно, финансовый вопрос обсудим, - попытался было завести диалог я, на что сразу получил ответ в виде удара прикладом под ребра.
Упал, согнувшись от боли, временно потеряв способность дышать. Между тем ударивший меня араб, ногой отпихнул выпавший из кармана нож. Главный, как временно я его окрестил, чинно присел на корточки возле меня, вытащил бутылку моей воды, в несколько глотков прикончил ее, и сверкая парой золотых зубов что-то сказал на своем языке. Забрав две оставшиеся бутылки, не оборачиваясь передал их сопровождающему.
Наконец я более или менее отдышался, на что главный отреагировал, достав зубами сигарету из белой пачки с неизвестным мне логотипом, затем протянул пачку мне.
- Руку не пожалел, уважаю, - непонятно к кому обращаясь, с хрипотцой в голосе произнес на неизвестном мне языке главный.
Прикурили от сильно потертой зиппы с выгравированным полумесяцем. Подымили, внимательно изучая друг друга. Глаза даже сквозь очки веели холодом и опасностью. Глубокие морщины на высоком лбу. На лице никаких шрамов, родинок или следов болезней.
К тому моменту как сладкий дым сигарет подошел к концу, из капсул уже доставали людей. Большинство из них были живы, однако двум не повезло - захлебнулись тем самым синим гелем, почему-то оставшимся внутри капсул. Несколько человек сразу начали кричать и возмущаться, причем на разных языках, английском и немецком. Их сразу утихомирили, причем жестче, чем меня - мужики скулили и держались за сломанные носы. Остальные вели себя тихо, так же как и я не понимая где находятся. Лица ни капли не знакомы.
А я то на русском говорю и думаю, стало быть, международный проект у нас был. Память, ау, ты где? Как меня занесло сюда?
Главный встал, крутанул указательным пальцем в воздухе, что значило "закругляемся" и направился к грузовику. Сопровождающий отдал несколько указаний в рацию и тыча стволом АКМ мне в грудь заставил лечь на живот, после короткого обыска крепко связал руки за спиной и тычками погнал в грузовик. Ту же самую операцию проделывали с остальной дюжиной мужиков, оказавшихся не в то время, не в том месте. Попутно двое солдат собрали в мешок наборы выживания со всех аппаратов.
Вскоре все мы лежали на металлическом полу грузовиков, подпираемые обувью и автоматами охраны. Вся операция заняла не более десяти минут. Сомнений не было, нас везли отнюдь не добрые спасатели.
Глава 2.
Дни текли медленно, вязко опутывая осознанием безнадежности и страхом скорой гибели. Силы истощались буквально на глазах. Тупая монотонная работа на различных стройках, палящее солнце, невыносимый зной, заставляющий всю живность как можно глубже зарываться в камни и песок, скудная кормежка, недостаточное количество воды, многих отчаявшихся вынуждающее пить свою мочу; нередкие побои надсмотрщиков ради забавы.
Но одним из главных ударов как для меня, так и для остальных пленников, стало осознание того крохотного факта, что мы находились в рабстве отнюдь не на родной планете Земля. Да, планета была бесспорно похожа как две капли воды на Землю удалением от Солнца, массой и размерами, как следствие силой притяжения, климатом, составом атмосферы. Но находилась эта планета не в Солнечной системе. Ночью, во время кратковременного отдыха в крохотной каменной клетке я поначалу жадно изучал периметр стройки в поисках путей спасения. Именно тогда я вспомнил, что видел на горизонте будто бы не одну, а целых три Луны. Так и оказалось - окрестности заливало тусклым светом три спутника, находившихся на разных орбитах. Изучая чистое звездное небо не нашел ни одного знакомого созвездия или галактики. День за днем убеждался в своей горькой правоте. Насекомые, редкие звери и птицы, растения - все отличалось от земных собратьев. Редкие минуты общения с единственным англоязычным пленником Вальтером, находившимся здесь задолго до появления нашей группы, подтверждали мои догадки. Он давно заметил этот феномен, изредка обращая внимание на незамеченные мною детали, но не отвечая на мои вопросы по поводу того, где же мы все-таки находимся. Что греха таить, все пленники заметили это, но реагировали по-разному: одни ночи напролет сидели глядя на небо, другие предавались размышлениям вслух; седоватый, хмурной дед все свободное время рисовал на утоптанном песчаном полу одному ему понятные схемы и диаграммы (я было подумал, что он сходит с ума, однако на деле мужик оказался не дюжего ума, что пригодилось ему в будущем). Некоторым вообще было плевать на все. Пленники почти не контактировали друг с другом, отчасти из-за языкового барьера, отчасти из-за страха попасть под горячую руку надсмотрщика. Большинство погружалось в себя, пытаясь вспомнить прошлую жизнь, так как оказалось, что амнезией страдаю не только я. Даже те, кто находился в плену длительное время, не знали не то что дату, а какой на дворе год.
Идея откупиться от сепаратистов со временем пала прахом. Единожды выдался шанс вырваться на волю, но был бездарно упущен. Примерно на двадцать первые сутки, наш глинобитный барак, вмещавший три десятка новых рабов, посетил сам "главный" сопровождаемый несколькими солдатами и парой сугубо гражданских мужиков. Они переводили его короткую речь на несколько языков, вкратце гласившую о том, что наше будущее зависит от наших же голов, после чего солдаты раздали каждому по бланку и карандашу. Бланк представлял собой тест из двадцати вопросов, продублированных на три языка: английский, какой-то из арабских и, наверное, китайский. Четыре блока по пять вопросов: высшая математика с такими интегралами, что от греха подальше перешел к следующему блоку - физике. Из пяти довольно сложных задач решил, как мне показалось, штуки три. В медицине и взрывном деле необходимо было отвечать развернуто, в этих вопросах я оказался профан. Спустя некоторое время солдаты собрали бланки и карандаши, а гражданские, в свою очередь, быстро и сноровисто их проверили, восседая на принесенных с собой скамьях. Из тридцати человек тест прошли трое: тот самые дед, рисовавший на полу, молодой парень, кажется китаец или вьетнамец, да молчаливый чуть тронутый сединой араб. Солдаты увели счастливчиков под конвоем, остальных же погнали на очередную стройку.
Где и кем я только не вкалывал за эти дни. Рабов постоянно перемешивали и гнали на разные черные работы. Довелось колоть камни, обжигать кирпичи, месить раствор в больших чанах, копать рвы, канавы и могилы для обессиливших коллег по несчастью, строить небольшие одноэтажные здания, возводить баррикады из мешков с песком, камней. Было невыносимо трудно работать со сломанным левым большим пальцем, приходилось делать вид, что все в порядке, и я смогу приносить пользу. На больных и слабых не тратили пули - резали глотки ножом. Постепенно кость начала срастаться, опасность заражения миновала.
Со слов Вальтера мы оказались в рабстве у очень влиятельного и уважаемого на этих землях человека по прозвищу Хан. Вальтер точно не знал (или не хотел говорить), как обширны его владения, но говорил, что мы находимся километрах в пятнадцати от крупного города-анклава, где собственно и главенствовал Хан. Город этот я не видел, но опять же по рассказам он возник на месте какого-то промышленного комплекса или подобной зоны.
Ночи я проводил в крохотной камере размером два на два метра, в которой не было ничего, кроме холодного пола, небольшого оконца под потолком и кучи тряпья, служившей постелью. Приходилось всеми силами сохранять тепло - ночи в противовес невыносимо жарким дням были холодные. Испражняться приходилось во время работы, причем отлынивание от оной даже на десяток секунд пресекалось ударами палкой по спине. Завтрака не было, обед состоял из стакана мутной воды и приличной порции сушеных насекомых, в избытке водившихся в этом краю, на ужин почти литр грязной воды и миска непонятного варева, мало восстанавливающего силы. Однажды один индивид попытался тайком во время обеда обменять еду на воду, однако был тот час пойман надсмотрщиком с поличным и избит до полусмерти.
Раннее утро. Сегодня самым крепким и смышленым рабам предстояло работать не абы где, а в личной резиденции "главного". За некачественную работу пообещали посадить на кол, с другой стороны, если сделать все как надо можно рассчитывать на удвоенный паек. Мне же страсть как хотелось посмотреть на город.
Мимо камер шагал Орхан - полностью седой, но сохранивший былую силу и резкость движений араб. Надсмотрщиком он был жестким, но справедливым - бил сильно, но только по делу. Заскорузлый палец указал на мою клетку, после чего двое молодых загорелых парня вывели меня во двор и приковали к общей транспортировочной цепи. Нас загнали в знакомые уже грузовики и заставили лечь на пол. Жесткая тряска на высокой скорости заставила меня сжаться в комок. До места проведения работ добирались часа полтора-два.
Резиденция "главного" внушала. Ожидая увидеть перед собой некий дворец диктатора, еще на подступах понял, что ошибался. Уже на месте оценил размах.
Два вытянутых высоченных корпуса, на крышах которых возвышались скрытые в капитальных огневых точках ЗУ23-2. Вокруг россыпь зданий поменьше. Казармы, склады, гаражи для техники, среди которой было полно различных грузовиков, джипов и легких бронетранспортеров. Снующие в различных направлениях солдаты. Все огорожено крепкими бетонными стенами, опутано егозой, прикрыто пулеметными вышками, оборонительными линиями и КПП. На дальних подступах угадывались хорошо укрепленные сторожевые заставы. Внутри укрепления расположились различные артиллерийские системы и минометы. Судя по всему когда-то это был рудник совмещенный с перерабатывающим комплексом. Кое-где проглядывали насыпи, оставшиеся от железной дороги, сами рельсы растащены на укрепления.
К концу рабочего дня вымотался донельзя - клали толстенные стены из кирпича, расширяя казарму. Однако Орхан не обманул, паек действительно получили удвоенный. Впервые за долгие месяцы ощутил подобие сытости.
- Вальтер не спишь?
- Не сплю, друг... уже не сплю...
С Вальтером мы были не то, что бы друзья, но старались держаться вместе. Так было легче выжить. Да и пообщаться в условиях деградации личности и разума было край как необходимо. К слову, четверо из тринадцати человек, с которыми я попал сюда, не дожили до этого момента. Двоих свалила простуда и общее истощение; другого схватили при попытке побега, глупец, на что он только рассчитывал. Четвертый сломал хребет на стройке, упав со строительных лесов.
- Может мы в аду? - принялся строить еще одну теорию я.
- Скорее в чистилище, - усмехнулся Вальтер.
- Точно, чис-ти-ли-ще, - смаковал я слово вслух, - правда не ожидал, что Смерть пользуется парашютами, чтобы транспортировать души.
- Пользуется благами технической революции, не вечно же по реке на лодке сплавлять или как там у них раньше устроено было.
Хрипло посмеялись.
- Как думаешь, каким образом ты умер?
- Хороший вопрос, - задумался Вальтер, - в море утонул, наверное.
- Почему?
- Когда в капсуле очнулся, показалось, что тону. Спазм легких, на губах соленый пот, кашлял так, что чуть душу не выхаркал.
- Геля наверное наглотался, - памятуя о захлебнувшихся бедолагах предположил я.
- Тоже так думаю. А ты как?
Разговор прервал яростный окрик Орхана. Получить пару десятков ударов никто из нас не хотел, поэтому общим молчаливым согласием решили отложить разговор на потом.
Проскользнула мысль, что никто, наверное, не представлял себе чистилище другой планетой с почти таким же укладом жизни как на Земле.
Поворочавшись на вонючем тряпье, лег спать, стараясь думать лишь о хорошем. Как бы трудно это не казалось.
Выспаться, однако, не удалось. Началось все, как я понял позже, часа в четыре утра. Собачья вахта. Время, когда внимание солдата, несущего караул, минимально.
Дикий грохот и мощные удары сотрясли мое исхудалое тело. Вскочив как ужаленный, ничего не понимая и не видя сквозь заспанные глаза, тут же упал обратно от невероятной силы толчков. Земля дрожала, с потолка сыпались камни и куски глины.
Я грешным делом подумал, что разверзлись небеса и меня забирают прямиком в ад.
Что-то свистяще ухало за пределами нашего барака. Дикие отсветы рисовали хаотичные фигуры на стенах и ошеломленных лицах рабов.
Нечто светящееся несколько раз расчертило дальний конец барака, затем в опасной близости от меня брызнула ошметками кирпичная кладка. Человека в камере напротив, ползавшего на карачках, буквально перерубило пополам, обильно оросив черным фонтаном стены.
Камера наполнилась удушливой взвесью песка и медным запахом крови.
Война. Не ад, но очень похоже на него.
Уши уже практически не воспринимали грохота стрельбы, минометных и артиллерийских разрывов, каких-то хлопков и прочего. То, что многие пленники визжали от ужаса, понял по их искаженным лицам.
Вжимаясь в землю, попытался вспомнить молитву. В голову ничего не лезло.
Тьфу ты, сейчас налезет тебе в голову, будет полна голова свинца.
Мощный разрыв пришелся точно в одну из казарм, зацепив взрывной волной по касательной временное жилье рабов. Впрочем, этого хватило, чтобы разметать по округе часть стен и тел.
Скрипя песком на покрошенных зубах, с трудом сдерживая рвотные позывы очухался спустя пару минут после взрыва. Спасло то, что находился в дальнем конце барака. Откашлялся. Осмотрелся. Черное небо сплошь расчерчено трассерами. Тут и там мелькают солдаты Хана, рыча моторами, проезжает техника. Краем глаза заметил, как загорелся подбитый старый советский БТР. Одна из ЗУшек полыхает ярким пламенем, другая в противовес яростно плюется огромными факелами. В небе мерно покачиваются на парашютах осветительные патроны. Совсем близко, перемолов в кашу труп солдата, проносится громыхающая автоматической пушкой забугорная БМП.
Дико воняет порохом, взрывчаткой, соляркой и гарью. С каждой минутой становится все сложнее ориентироваться на местности - крепость заполняют дым, поднятые в воздух пыль и песок.
В живых осталось меньше трети рабов. Из под обломков торчит грязный фарш тела, может даже тел. По-пластунски, продираясь сквозь завалы, подполз Вальтер. Что-то кричит мне в лицо и показывает рукой. Сильно кружится голова. Замечаю у него на грязной шее две струйки крови. Контузило нас неслабо. Читаю по губам, что надо уходить. Слегка придавило обломком стены ноги, Руслан самоотверженно помогает откидывать камни. Выжившие рабы неумело бегут кто куда. Всполохи озаряют гримасы ужаса и паники на наших лицах.
Канонада артиллерийско-минометных разрывов и шквального автоматно-пулеметного огня и не думает стихать, наоборот разгорается с новой силой.
Под прикрытием обломков выползаем на улицу. На карачках, ползком, шугаясь каждого движения, падая в грязь каждые пять секунд, выбираемся из горящих руин барака и казармы.
Лихорадочно соображаем куда бежать. Шанс, что нам повезет выбраться живыми один на миллион, но жизнь в неволе осточертела настолько, что все же стоит попытаться.
Судя по всему, нападение вы проспали, так вам и надо сволочи.
Злорадство и ярость буквально кипели во мне.
Тише, спокойней. Думай, анализируй. Где просвет спасения? Куда нам направить свои тщедушные тельца?
У дальнего КПП заняли оборону несколько взводов при поддержке коробочек и крупнокалиберных пулеметов. Прорваться там не получится. Безостановочно работает артиллерия Хана. Вторую ЗУшку на крыше, как ни странно, еще не подавили. По всему периметру полно народа. Прокрасться мимо них, к сожалению, не получится.
А что если попробовать наоборот, с шумом?
Метрах в двухстах от нашего укрытия, прямо у распахнутого настежь гаража стоит никому не нужный в данных условиях багги. Малозаметный и быстрый. С пулеметом. То, что нужно. Рядом окопалось пару испуганных солдат. Прорвемся.
На пальцах объясняю план Вальтеру. Тот кивком соглашается, но скорее от безысходности. Выбрав момент, когда между нами и ближайшим укрытием на мгновение перестали рваться мины, мы, пригибаясь, побежали что есть сил. Тяжелые, будто хмельные, ноги норовили то и дело запутаться и распластать тело посреди простреливаемой площадки. Те, кто напал на крепость Хана наседали не жалея патронов. Вдалеке в искусственном свете осветительных ракет угадывались редкие фигуры с повязками на руках. Сплошной стеной вокруг нас мелькали вспышки дульного пламени. Пространство перед нами внезапно расчертила длинная пулеметная очередь, заставившая нас резко сменить направление и забрать правее, к огромному корпусу. Пристройки и склады временно скрыли нас от губительного огня прорвавшего периметр отряда.
Аккуратно подполз к краю постройки, надеясь спланировать путь к следующему укрытию. Вздрогнул всем телом - прямо передо мной возникло окровавленное лицо лежащего в грязи тела. Очередь изрешетила спину. Повинуясь инстинкту, стащил за ремень автомат, немного подумав, вытащил торчащие из разгрузки магазины. Всучил их Вальтеру, так как жалкие обноски раба не предполагали наличие карманов. Прижатые огнем обе противоборствующие стороны не обращали на нас внимание. Машина стояла без присмотра, укрываемая от взрывов руинами строений. Отстегнув магазин Калашникова убедился в наличии патронов. Опять же жестами показал, что двигаться будем по очереди, перебежками. Я буду прикрывать. Сняв с предохранителя и благоразумно держа палец не на спуске, метнулся вперед к штабелям кирпича. С размаха падаю в спасительное укрытие из стройматериалов, которыми еще днем мы укрепляли обороноспособность этого участка. Слежу через прицел, за освещенным бледным светом полем боя, прикрывая напарника. Мелькают солдаты, но стрелять по ним рано, они нас не видят, зачем же выдавать себя. Преодолев еще полсотни метров, скрываемся за огромными ржавыми баками неизвестного назначения. Остался последний рывок. Бой вовсю перенесся на территорию крепости. Стихли минометы, однако грохот крупняка усилился в несколько раз. Вместо мин захлопали гранаты. В заложенные окна над нами синхронно врезаются два РПГшных выстрела. Чудом глыбы кирпича и бетона не цепляют нас, лишь осыпают крошевом цемента и мелких камней. Оборонительные порядки подвергаются беспощадному обстрелу из всего имеющегося оружия. Только сейчас заметил гремящий и лязгающий гусеницами потрепанный, ржавый танк, прикрывающийся горящим остовом БТР. Огромный язык огня вырывается из его ствола, сотрясая и без того ходящую ходуном землю. Поразил ли он свою цель непонятно, глаза затмили яркие всполохи. Вальтер показывает рукой, что путь свободен, надо бежать к багги. Авось танк будет более приоритетной целью, чем легковушка.
Ни думая уже ни о чем стремглав бежим к билету на свободу.
Внезапно, буквально у нас перед носом, из-за угла выныривает два солдата, преграждая нам путь. От испуга выдаю длинную очередь на пол рожка. Плюющийся свинцом автомат мгновенно задирается выше их голов. К нашему счастью в момент появления врага, оружие было направлено чуть ли не в землю, поэтому очередь расчертила одного из бойцов от колена и паха, до левой стороны живота, другого же нашпиговало свинцом в грудь и руку. Первый по инерции прошел некоторое расстояние и упал в песок, другой тяжко осел на колени и повалился лицом на землю. Пока я приходил в себя и осматривал место откуда выскочили незнакомцы, Вальтер схватил трофейный автомат и шарил по трупам в поисках магазинов. Обернувшись на него и мотая головой, мол, давай, побежали, краем взгляда замечаю, что спина одно из убитых мне кажется знакомой.
Швырнув автомат за спинку сиденья, трачу несколько секунд на поиск зажигания, осознавая, что ключей там может и не быть. Слава Богу, они оказались на месте, мотор еле слышно заурчал на фоне общей канонады. Вальтер, дыша тяжело и с хрипами, бухнулся на сиденье рядом. Двести метров показались нам поистине долгим путем. Учитывая наш скудный рацион, держимся лишь на вере в спасение и адреналине. Трогаюсь так, что чуть не вылетаем со своих мест. Фары посечены осколками, однако я и не планировал их включать.
Теперь вся надежда на то, что бойцы Хана примут нас за своих, а бойцы противоположного фронта нас не заметят.
Давай, милая, не подведи! Вся надежда на твою скорость!
Выжимая из старого движка все соки, несемся прочь из крепости Хана.