"Орел с распростертыми крыльями парит над Землей. Лежащий на земле человек, смотрит в небо. Человек с закрытой шкатулкой в руках". Такой гороскоп жизни Королева по просьбе Ярослава Голованова составили во Франции по книге французского астролога Ферре, изданной еще в 1582 году. Французский составитель гороскопа не знал, чей он.
Во времена Хрущева Королев с женой всегда встречали Новый год в Кремле. Хрущева уволили, новогодние приемы в Кремле прекратились. Королевы встречали 1966 год вместе с друзьями. Сергей Павлович привез для друзей коньяк, но сам ничего не пил. В последние годы он почти отказался от горячительных напитков.
В первый день 1966 г Королев отдыхал дома. 2 января, в воскресенье вызвал машину и выехал на предприятие в Подлипки, поскольку до Нового года не успел обработать деловую корреспонденцию. На следующий день он тоже работал с бумагами, иногда звонил для выяснения вопросов, но к себе никого не вызывал, кроме начальника спецгруппы Яковенко, у которого хранились важные документы. Королев отобрал некоторые из них и попросил никому не давать до своего возвращения. "Если все очень затянется, - сказал он, - документы передайте Мишину".
4 января утром, заместитель Королева Василий Мишин, собрал совещание по вопросу уменьшения веса модулей лунной экспедиции. Тогда велись работы по созданию сверхтяжелой ракеты-носителя Н-1, которая могла обеспечить высадку на Луну одного человека. На Тюратаме уже второй год подряд создавали пусковую для этой ракеты - 105 м высотой.
Кабинеты Королева и Мишина имели общую приемную. В тот день секретарь Королева на вопрос "А где Сергей Павлович?" ответила: "Он скоро выедет!". В кабинете Мишина детали лунного проекта обсуждали около десяти его основных руководителей. Люди не спорили, никто никого не упрекал, у всех было какое-то нехорошее предчувствие. Неожиданно открылись двери - на пороге появился Сергей Павлович, в пальто и меховой шапке, с каким-то свертком в руках. Грустно улыбнулся присутствующим. Ушел, так и не зайдя в кабинет. Никто не знал, что это было прощание с Королевым. Мишин закончил совещание, и все тихо разошлись.
При отсутствии Королева министерские чины проявили особую активность относительно его ОКБ-1. В программу пилотируемых космических полетов партийно-хозяйственная верхушка страны вносила постоянные изменения, поэтому завод в конце 1965 года не смог выпустить новые пилотируемые корабли в обещанные Королевым сроки. Министр поручил своему заместителю и начальнику главка Кериму Керимову взять под собственный контроль производство космических аппаратов.
После грандиозных успехов первого периода освоения космоса наметился спад, обусловленный и экономическими возможностями страны, и человеческим фактором. Королев с соратниками готовили высадку космонавта на Луну и облет Марса. На эти программы работали тысячи предприятий страны. Очень странно, но эту программу Королев не возглавлял - он был лишь главным конструктором. Сегодня людей при таких регалиях на каждом, даже пришедшем в упадок, предприятии не сосчитать. Им пытались манипулировать выдвиженцы Сталина, особенно непристойную роль сыграл Трехтактный Устинов. Прозвище Трехтактный говорило об уровне "легендарного" наркома, который в споре конструкторов о применении двухтактного или четырехтактного двигателя сказал, что нужно применить трехтактный - такого в природе не существует, об этом знает любой школьник.
Развитием космической отрасли в свое время руководил "Совет главных". С укреплением отдельных предприятий их руководители уже не хотели подчиняться Королеву, и он им не мог приказывать, поскольку все были главными. Так Глушко своевременно не сделал новый, мощный ракетный двигатель, что привело к четырем неудачам с пусками ракеты-носителя Н-1.
Королев был локомотивом огромного поезда, которому постоянно мешали. Правда, во времена Хрущева никто не смел выступить против Сергея Павловича, даже всесильный Устинов. При Брежневе и министр Афанасьев, и Трехтактный пытались взять управление космической программой в свои руки, предчувствуя звездопад наград. Но их головы были для этого слишком слабы. Они не понимали, что такой организаторский и технический талант, как у Королева бывает раз в сто лет.
Глушко критиковал космические программы Королева и на совещаниях в Академии Наук, и у Устинова. Валентин Петрович забыл, как Королев просил его создать мощный ракетный двигатель для тяжелой лунной ракеты, чтобы не управлять 32 маломощными и устаревшими двигателями. Но Глушко этого не сделал, хотя мог - в его распоряжении были сотни математиков для решения еще более сложных задач.
Королев был одиноким, у него не было людей, с которыми он мог бы поделиться своим мнением, идеями. Наверное, такое было время. Мешали работе Королева и столкновения между министром обороны Малиновским и главкомом ВВС Вершининым. Такого чванства на всех уровнях было вдоволь. И это в стране, еще совсем слабой после страшной войны с народом и внешним врагом.
Поскольку надежд на скорое создание сверхтяжелой лунной ракеты не было, Королев еще в 1963 году предложил облететь Луну на трех состыкованных кораблях по программе "7К, 9К и 11К". Ее не поддержали ни военные, ни Хрущев. Почувствовав, что позиции Королева после снятия Хрущева ослабевают, фирма Челомея стала разрабатывать системы управления космическими аппаратами под руководством Сергея Никитовича, сына Хрущева.
В это время американцы успешно работали над своей программой "Аполлон", по которой трое космонавтов должны были облететь вокруг Луны. Вот где отразилось негативное отношение политического руководства страны к бывшему колымскому узнику - Королеву! Создать мощный двигатель в короткие сроки промышленность страны не могла, а потеря приоритета в освоении Луны делала космонавтику неинтересной для коммунистического руководства.
Возможно, не без помощи самих американцев раздобыли фильм о подготовке американцами высадки на Луну. Сначала его посмотрели высшие чиновники Минобороны, а затем на просмотр пригласили Королева и Челомея. Американский фильм только усилил нездоровый ажиотаж. Все это негативно отразилось на здоровье Сергея Павловича, подорванном избиениями на допросах, этапами по тюрьмам от Москвы до бухты Нагаева, работой возле полюса на руднике Мальдяк.
От Королева требовали невозможного - полета вокруг Луны в кратчайшие сроки, еще до создания сверхтяжелой ракеты Н-1. По графику завод должен был в январе, феврале и апреле 1966 года, отправить на полигон три корабля "Восток", в январе и марте - спутники связи "Молния-1", а в марте и апреле - по два "Союза". Зачем так много, и все сразу?
Утром 5 января Королев лег в кремлевскую больницу на обследование. Нина Ивановна вспоминала, что незадолго перед этим он сказал: "Если со мной что случится, прошу тебя - не живи в этом доме..." В больнице Сергей Павлович спросил врача: "Сколько лет проживу с таким сердцем?". Врач ответил, что хватит лет на двадцать. "Мне достаточно будет и десяти" - вздохнул Королев.
6 января Нина Ивановна посетила мужа, ее в больнице заверили, что все будет "как можно лучше сделано". Никто в этом и не сомневался. Судьба оберегала его: в Одессе мог подорваться на мине, но все обошлось; на планере в Киеве мог сломать себе шею - остался целым; отстранили от профессорской должности, оскорбили - благодаря этому не расстреляли; по возвращению из Колымы не успел на "Индигирку" - в ее трюмах утонуло 1200 невинно осужденных, которых не выпустили на палубу по приказу преступника-капитана; в Казани его молодой коллега Александров просился выполнить за Королева полет - двигатель Пе-2 заглох, самолет разбился; 12 мая 1945 года, на третий день после Победы, на высоте 7 км взорвался ракетный двигатель, получил серьезное ранение в голову, а затем целые сутки почти ничего не видел - а все же выжил.
В больнице Королева детально обследовали, и на 14 января назначили операцию. На операции должен был быть министр здравоохранения Петровский, ведущий специалист по операциям на сердце. Никто из близких и сотрудников Королева не считал операцию опасной - должны были удалить в кишечнике полип. Почему-то Королев не обратился за помощью к своей прежней жене - хирургу Ксане Винцентини. Это она буквально по частям собирала тело летчика Мосолова, который в одном из полетов смог поднять МИГ-21 на немыслимую высоту - 37 714 м. Наверно, она справилась бы с операцией лучше министра здравоохранения.
Между тем 12 января Мишин провел совещание по запуску ракеты к Луне. Она должна была стартовать 31 января, и все ожидали возвращения Королева из больницы - какой же пуск без Главного? Не следует думать, что Королев был безгрешным гением. Были ошибки, но как без них. В свое время в ОКБ Королева десятки продуманных, начерченных, изготовленных, и даже уже испытанных конструкций отправили в мусорную корзину как неудачные.
В последние месяцы жизни на Королева посыпались сами несчастья: 3 января в 1965 г. после автомобильной катастрофы от тромба в больнице умер Семен Косберг, под руководством которого созданы мощные и надежные ракетные двигатели; в начале января 1965 года похоронили Лебединского - директора Института медико-биологических проблем; в январе в автокатастрофе погиб любимец Королева Попков, создатель баллистических ракет морского базирования; летом ушел из жизни главный строитель космодрома Шубников; в декабре очень тяжелая потеря - умер Воскресенский, который в совершенстве знал ракеты и отвечал за их надежность.
Королев начинает замечать, что эти потери соратников истощают его. Поделиться своими тревогами он мог только с Ниной Ивановной и матерью. Все время он в состоянии напряжения и усталости. Королева преследовала прогрессирующая глухота. Многие считали, это следствием грохота космодрома, но никто не осмелился связать причину болезни Сергея Павловича с издевательствами на допросах, когда били по голове ногами. Все реже помогал валидол. 11 февраля 1964 года у Королева случился сердечный приступ. Прямо в кабинете. Летом в 1962 г, сразу после полета Николаева и Поповича, у него началось кровотечение кишечника. Это были страшные боли. Королев оказался в больнице с язвой сфинктера. Его никто не знал, поэтому не очень занимались лечением. Не помогло и обращение Келдыша к совести медперсонала.
Но когда Королева посетили Гагарин и Николаев - отношение к "рядовому" больному сразу изменилось. После рассказа о жизни в Звездном пунктуальный от природы Гагарин мельком глянул на часы - наступило время идти. Королев заметил этот взгляд, а затем сказал: "Нина, а мои часы остановились. Принеси завтра другие..." Гагарин быстро снял с руки свои: "Возьмите, Сергей Павлович!" Королев попробовал отказаться, но Гагарин упросил его взять подарок. Что-то мистическое есть в этом эпизоде с остановившимися часами и таким искренним подарком первого космонавта Земли. Оба ушли из жизни преждевременно.
Летом в 1962 году до операции дело не дошло, но впоследствии у Королева начались приступы страшной слабости. Осенью стало совсем плохо, особенно после неудачного запуска "Луны-8". Сергей Павлович лег на три дня на обследование. На новогодние праздники 1966 года Сергей Павлович отвел Келдыша в сторону и сказал: "Знаешь, у меня плохое предчувствие, не знаю, выйду ли из больницы".
Когда должны были снимать фильм о ракетчиках по повести Я. Голованова "Кузнецы грома", Голованов позвонил Королеву из кабинета главного редактора "Комсомольской правды". Королев сказал: "Завтра ложусь в больницу. Ничего серьезного. Нужно сделать обследование". "Кузнецы грома" не сняли, потому что через три дня после разговора кинорежиссер Петров умер прямо в раздевалке театра, опередив Королева на десять дней.
Анализ последних недель Королева показывает, что ученого постоянно мучили плохие предчувствия, но еще больше его убивало беспричинное враждебное отношение к нему как к зеку "святых" Устинова и министра Афанасьева. Для управления космической отраслью было создано Министерство общего машиностроения во главе с Афанасьевым. Сергей Павлович не боялся строгого министра. Он вообще никого не боялся, потому что очень хорошо делал свое Дело. И Афанасьев от этого свирепствовал.
Конечно, министр знал о состоянии здоровья Королева, но, когда Сергей Павлович уже был в больнице и ожидал операции, которую поспешили объявить пустяковой, Афанасьев устроил разнос ОКБ. Вернувшись на предприятие, Мишин написал заявление на увольнение. Его помощник сразу сообщил Королеву в больницу. Сергей Павлович позвонил своему заместителю и попросил: "Порви заявление - министры приходят и уходят, а мы и наше Дело остаемся". Мишин рассказал Голованову, что если бы Королев не умер, его бы все равно через несколько месяцев уволили. "Устинов и Афанасьев создавали нестерпимую обстановку для работы", - сказал он. Но сначала домучили бы, заодно угробив триумфальные достижения. Те, которые остались "в закрытой шкатулке".
12 января у Королева был день рождения. Он не хотел никого видеть, но Нина Ивановна уговорила его увидеться с матерью. Медицинские светила успокоили мать, что операция пустяковая. Гагарин приготовил ему в подарок магнитофон "Грюндиг", который достал с помощью заграничных друзей. Королев планов на послеоперационный период не строил. Он общался только с врачами и женой. Возможно, хорошо знал, чем закончится "пустяковая" операция, назначенная на 14 января 1966 года.
Игорь Полоз