Вечеринка была довольно милой до тех пор, пока Анджей не испортил мне настроение. Можно подумать у него не было других дел, кроме как смотреть на меня как сыч. Да кто он такой чтобы позволять себе подобное, не брат, не муж, не отец. Что он лезет не в свое дело, будто я не знаю когда нужно удалиться. Во время посещения приемов, я видела такое, что этим студентам и не снилось. Подобный образ жизни не по мне и я выбрала другую дорогу. Время уже было за полночь, кода от взглядов он перешел к словам и действиям. Непрозрачные намеки на мое неуместное поведение, на не соблюдения законов и обычаев кварта (будто он нам о них рассказывал), безответственность, не смотря на принадлежность к старшей паре, выводили меня из себя, но я пока держалась. Потом я начала отвечать и его монолог перерос в сору. В запале я не заметила, как Рафаэль и Ева покинули таверну. Вскоре не выдержав потока упреков, я покинула таверну. Возражать было бессмысленно, он все равно меня не слышал. Взорвавшись, я покинула таверну. За пределами заполненного алкогольными парами заведения я полной грудью вдохнула холодный воздух, хранящий запах поздней осени и попыталась успокоиться. Не успела. Вслед за мной уже вышел Анджей. Убегать было бесполезно. Кто интересно всадил в него столько воспитательных заноз. И он что собирается все это мне пересказывать. Такие длинные и нудные лекции, на мой взгляд, действуют хуже "ерша". Во всяком случае, последствия те же: головная боль и тошнота. Не видя иного способа избавления, я отправилась в академию. Ну не станет же он, в самом деле, врываться в мою комнату?
До академии мы добрались без происшествий, почти.... Не стоит попадаться на пути разгневанных студентов. Те двое решившие поживиться за наш счет убедились в этом на собственном опыте. По сути дела они даже не успели высказать угроз, мне хватило и блеска кинжала. Я почти на автомате сорвала с пояса склянку с очередным Евиным экспериментом и зашвырнула ее в нападающих. Пару ударов сердца не происходило ничего, а потом жидкость из разбившего сосуда начала испаряться со вспышками пламени и ..., такого унижения я не пожелала бы никому. Уж не знаю, как она такое сотворила, но одежда нападающих превратилась во что-то прозрачное, светящееся и украшенное крупными надписями "ВОР, Грабитель, Убийца, Мародер, Висельник. Мне даже стало их немного жалко, ведь люди еще помнят время, когда преступников клеймили каленым железом. А подобные надписи не намного лучше. Когда до них дошло произошедшее они попытались избавиться от одежды, но не тут-то было. В состав зелья входил еще сверхстойкий клей. Я решила продолжить путь, пока они отвлечены, мало ли вдруг отомстить захотят. Люди разные. Но ты эльф обозрев эту картину, решил приложить обоих о мостовую. Надо будет поинтересоваться у Евы составом, интересный эффект получается да и отвлекает внимание.
- Вот видишь, тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра, взрослая а все равно умудряешься вляпаться.
Жаль, что это была единственная бутылочка, а то бы я с таким удовольствием зашвырнула ее в эльфа. Ему не надоело изводить меня нравоучениями? И что он придрался к моей взрослости? В возраст малого совершеннолетия я вошла месяц назад. И это, несомненно, вызывало у меня облегчение. Малое совершеннолетие означало, что я уже вышла из полной опеки родственников и могла принимать решения, противоречащие их воле, жить отдельно, вступить в права наследования и многое другое, но по решению государя или в некоторых других случаях мне могли вернуть статус несовершеннолетней. Такое происходило редко, как правило, в государевой семье, и в некоторых дипломатических случаях, когда того требовала необходимость. Были случаи, когда так поступали с богатыми наследниками, дабы они по молодости лет не наделали глупостей. Но в таких случаях хранителем выбирали незаинтересованного человека не из семьи. Я слышала о существовании гильдии хранителей, но говорили о них редко. Мне не грозило появление хранителя, так как ни богатства, ни статус моей семьи не имели большого политического веса, поэтому я чувствовала себя свободной и счастливой, пока не поняла, что у меня появился самозваный хранитель. Стоило ли убегать из семьи, чтобы нарваться на такое? Эх, все равно уже сделано.
Главные ворота были закрыты, пришлось воспользоваться боковой калиткой. О ней похоже знали все. Один из гуляющих сегодня заснул прямо на пороге. Чтобы сдвинуть его с места нам пришлось объединить усилия. Этот крепыш с факультета земли был довольно тяжелым и медлительным, но не буйным. Совместными усилиями мы отволокли его на лавку недалеко от входа. Анджей молчал. Поток упреков в отношении меня закончился. Взобравшись по потайной лестнице, я вошла в комнату и, прислонившись к двери, с облегчением выдохнула. На меня снисходил покой. Когда удары сердца замедлились, я прошла вглубь помещения. Евы здесь не было, жаль, мне хотелось выговориться. Дверь за моей спиной едва слышно хлопнула...
Ее поведение было просто не выносимо. Во-первых, она улыбалась толпе окружающей ее. Женщина не должна проявлять своих эмоций в обществе. Фамильярность и невоспитанность этих... этой толпы переходила все рамки. Да их вообще нельзя было выпускать в приличное общество. А она им потакала, отвечала на все неуместные замечания, смеялась над пошлыми и грубыми шутками, не замечала вульгарности. Его выводила из себя подобная снисходительность, подобное поведение не достойно старшей пары. Хорошо, что не сказал о том, что она ведущая. Он единственный эльф, поэтому может проигнорировать данное правило, не смотря на то, что ему еще треть века до совершеннолетия. Когда он попытался рассказать ей о совершенных ошибках, она его просто проигнорировала, так же как и после, когда он спас ее от нападающих. Совершенно не выносимая женщина. Его удивляла собственная реакция, он редко реагировал так бурно. Когда они вместе оттащили этого невменяемого, она показалось готовой, наконец, выслушать его. Дверь захлопнулась прямо перед носом. Нет, это еже слишком. Она его выслушает, чего бы это ему не стоило. Дождавшись пока дверь освободиться от придавливающего ее груза он вошел в комнату. Так и есть, она даже не соизволила обернуться.
- Ты? Что ты здесь делаешь?
- Поговорить пришел, ты совершенно игнорируешь всяческие правила. Такое поведение просто недопустимо. - Она закатила глаза.
- Уйди, дай мне выспаться. Мне надоело слушать одно и то же. Про недопустимость поведения ты сказал уже раз двадцать. Сколько можно? Ты что не можешь остановиться. И с чего ты вообще взял, что я должна вести себя как эльфийка? Я человек. И мое поведение соответствовало нашим обычаям и традициям. Более того, это общество намного приличнее, чем при дворе. Сегодня не было нарушено ни одного правила приличия. И вообще если говорить о неуместном поведении, то неприлично вел себя ты. Стаял в углу, ни с кем не разговаривал, на вопросы не отвечал. Только напивался.
- Да не пил я.
- Ты даже не поблагодарил ту девушку, что поднесла тебе вина, а оно, между прочим, очень редкое. Если кто был груб так это ты.
Слова лились из нее нескончаемым потоком. Он действительно не принял во внимание, что обычаи людей и эльфов могут столь сильно разниться. Как заставить ее замолчать, в голову не приходило ничего кроме фрагмента какого-то глупого человеческого романа, случайно попавшегося в библиотеке. И я поцеловал ее. Мне нравились ее губы. Видимо что-то было в этом человеческом обычае. Стоит поинтересоваться другими. Щеку обожгла боль от неожиданной пощечины. Она вырвалась из моих рук и выбежала вон. Зачем я ее поцеловал? Ведь не хотел, словно наваждение какое. Вспомнились слова о девушке принесший вино. Не было ли в нем приворотного зелья. Для них ведь зрительный контакт требуется, а я с Аделиры глаз не сводил. Возможно...
Я мчалась по коридорам, перескакивала через ступеньки башенной лестницу и остановилась, добравшись до места обитания птиц. На душе было не спокойно. За окнами занимался рассвет и поднимался ветер. Мистраль, обнаружив меня, беспокойно захлопал крыльями. А мне хотелось спать. Слишком многое произошло за минувшие сутки, больше чем укладывалось у меня в голове. Почему? Зачем? Для чего? Как пятна перед глазами мельтешили вопросы. Слишком многое требовалось понять, усвоить или отринуть. Под клекот птиц тяжелые веки скрыли от меня окружающий мир.
Ева снова просыпалась, в комнате было пусто, а за окном бушевала буря, соответствуя слишком многим настроениям наступившего дня.