В газете "Литературная Россия" я прочитал рассказ Татьяны Куликовой "Оклеймённые". Сразу хотелось бы отметить две вещи: рассказ автобиографический, что, по-моему, делает его ещё интереснее художественного, поскольку перед читателем с первых строк рисуется образ автора со всеми его плюсами и минусами, и даёт представление о нём, как о человеке; второе достоинство этого рассказа в том, что он читается легко, интересно, захватывающе... Хотя автор описывала историю далеко невесёлую. Начать бы хоть с того, что человек в канун новогодних праздников попал в больницу с тромбозом вен нижних конечностей. И тут, пожалуй, следует отметить ещё одну немаловажную деталь: в тексте нет ни единой жалобной ноты, хотя человек отдавал отчёт, что его положение весьма нешуточное, и может привести к смерти. Да, женщине, как любому нормальному человеку, страшно до слёз, что она не сегодня - завтра может умереть довольно молодой; однако она не замыкается в себе, не ноет, а старается жить, бороться с болезнью, помогать пожилым соседкам по палате... Словом, автор не теряет присутствия духа. Читая рассказ, нельзя не обратить внимания на то, что автор наблюдателен, и с фотографической точностью описывает все детали, начиная с ядрёного запаха хлорки в палате, и кончая тем, что она видела и слышала. Я приведу лишь некоторые моменты. И начать я бы хотел с двух, по-моему, парадоксальных вещей: вот рассказ начинается с удушающего запаха хлора... Поверите ли, но даже я, просто прочитавший эти первые слова, ощутил эту нестерпимую вонь, доносящуюся из коридора, и представил себе, как разлеталась, наверно, у автора от боли голова. Однако, читая дальше, я наблюдаю картину, где автор, потянувшись за бутылкой с водой, чтобы попить, видит, как по ней бегают два таракана. Надеюсь, вы помаете, что пить ей расхотелось. Но у меня вопрос: людей хлором морим, а на тараканов яду не нашлось? Или там ползущих с ходячими перепутали? А, может, санитары прибирают там, где видно, и всё! Знаете, картинка, по-моему, абсолютно гоголевская, где по всем коридорам несёт такая капуста, что береги только нос.
***
За персонал больницы вообще отдельный разговор. И здесь я бы тоже хотел начать с прескорбоного: с удивительного равнодушия (а по мне, так и вовсе бездушия!) медсестёр к больным. И это равнодушие проявляется во всём: например, одной из соседок нашей героини стала холодно - старушка позвала медсестру, чтобы она укрыла бабушку, но от той не было ни слуху, ни духу. И только Татьяна подошла к соседке и накрыла её. Про то, как эти медсёстры относятся к больным, и что они себе позволяют за спиной у этих больных, и говорить нечего. Чего только стоит сцены с капельницами: например, когда у Людмилы Фёдоровны, одной из соседок нашей героини, кончилось лекарство, она попыталась позвать медсестру - но не дозвалась. И лишь когда другая соседка нажала кнопку вызова - медсестра появилась (внимание!) "с невозмутимым взглядом". То есть, для неё ничего страшного, что она по своему раздолбайству забыла, что у неё люди под капельницами... Но не менее меня изумило, что эта медсестра не сочла нужным извиниться за то, что проворонила время, и, как ни в чём не бывало, выдернула капельницы. Или вот ещё сцена, где медсестра пришла на другой день делать капельницы, а Катерина Николаевна, другая соседка нашей героини, стала капризничать, отказываться... А сестра, нет бы, поговорить со старушкой ласково, начинает ей хамить, командовать, как собаке, чтобы кулаком работала, и так далее. А потом бессовестно перемывает с коллегами больной кости, выставляя её больной на голову. Однако всё меняется, когда в больницу попала очередная больная по имени Вика, и за неё не попросил некий знакомый покровитель. Думаю (да, пожалуй, так и есть по тексту, он не просто попросил, но и приплатил врачу неплохо, раз женщину приняли, привели в порядок, отмыли и стали лечить. При другой ситуации она бы сдохла на улице, как бомжиха. Знаете, всё понимаю: и то, что зарплаты у медиков низкие, и то, что работы выше крыши, и то, что пациент иной раз капризный бывает... Но коль ты произнёс клятву Гиппократа (по сути, тоже своего рода присягу, как в армии!), что будешь лечить людей не зависимо от их достатка, то и поступай так! И я согласен с автором, что милосердия и человеколюбия у нас ещё не отменяли. Или это отныне за отдельную плату? Тогда какой ты врач и человек, если ты любезен лишь с теми, кто или сам может дать тебе на лапу, или имеет знакомых покровителей?
***
Что же касается милосердия и человеколюбия, то и здесь в рассказе можно отыскать немало тем для наблюдений и размышлений. Элементарно: пока Татьяна не стала общаться с этими бабушками, они жили, как старые собаки, которые друг на дружку гавкают по поводу и без... От скуки, что ли. А Татьяна как-то освежила этот коллектив, смогла настроить его на нормальное общение. Причём она это делала незаметно, просто, потому что она общительный и добродушный человек. Или вот ещё пример: у Катерины Николаевны есть дочь, которая за весь не проведала мать. Старушка из-за этого горевала и плакала, женщины сперва пытались ей объяснить, что у бухгалтеров (а дочь работает главбухом!) под конец года всегда аврал, но для матери это не аргумент. И тогда все принялись сочувствовать соседке и осуждать дочь. Признаться, я и сам поверил старушке.
И, увидев, как мама с дочкой общаются, когда та пришла в больницу, я тотчас же нашёл объяснение: на самом деле мать и дочь между собой откровенно не ладят. И главная причина в том, что они стали чужими друг другу людьми. И дело тут не только в том, что мама попивает, а ещё в том, что она стала лишней в доме дочери, приживалкой, что ли, от которой только помехи. Пожалуй, приведу вам диалог мамы и дочки, чтобы читателю было видно, в каком состоянии их отношения.
Мать (недовольно дочери). Что так долго?
Дочь (резко матери). Я на работе. Ты что, не понимаешь? Конец года, а я ещё отчёты не сделала. Вон видишь, домой работу тащу.
Заметьте: ни с той, ни с другой стороны не было ни "здравствуй", ни какого-то другого нежного слова... Зато раздражение на лицо. Даже не верится, что это говорят мать и дочь. Заметил, что последняя раздражается более выражено и из-за того, что мать требует внимания, и из-за того, что мама у неё дома пьёт с некой Зойкой... Словом, мать дочери ужасно мешает и в её квартире, и в её жизни, как старый хлам. Сейчас подумал: а, может, мама потому и пила, что просто не находила ни любви, ни нежности, но вместо того слышала обиды, попрёки и прочее? Это только версия! И таких примеров можно найти много. Например, ту же упомянутую выше Вику выгнал из дому зять, запретив дочери под страхом смерти общаться с матерью. И, глядя на это всё, делается до слёз обидно, что люди так очерствели к своим близким и родным, не понимая, что однажды они могут потерять своих родных навсегда.
И, наконец, главный вопрос автора: на ком из нас клеймо? Она приводит и медсестёр, забывших о милосердии, и старушек, считающих себя лишними в семьях детей, и сломавшихся людей, оказавшихся по воле судьбы на улице, и наше общество, наблюдающее за всем этим с таким видом, будто его это не касается.
Как ни странно покажется, но, по-моему, у каждого из нас своё клеймо в зависимости от его порока и оттого, насколько он сильно с ним боролся. Впрочем, дело ещё и в обычном отношении к жизни, к людям: если ты умеешь радоваться жизни и дать этой радости тем, кто рядом, то и клейма искать не надо.