Его родное и обыденное царство, погибло в токсичном циклоне. Его больше нет, а значит под толщей мусора, навсегда погребен его привычный мир.
Мрачное удовлетворение, доставило то, что царство гномов, постигла схожая участь.
Но злорадствовать уже не очень хотелось. Орочий организм переживал тяжелейшие спазмы, дыхание было прерывистым, а по венам струился "свинец", придавая рукам и ногам непереносимую тяжесть.
Когда пройдет тяжкая усталость придет новое, абсолютно новое...
Что?
Все.
Рядом, почивал Грум. Он пробудился, но пребывал в замершей позе. Ему стало плохо в не меньшей степени, глаза щипало от проникновения соленого пота. Из бороды, можно было воспроизвести миниатюру Ниагарского водопада. Волосяное скопище на подбородке потяжелело во сто крат, и у шеи не доставало сил, оторвать затылок от пола.
-Кстати... кстати ты очень даже неплохо избивал этих тварей, конечно же, не так как я, но все же... - сказал Уркус, не веря, что говорит подобные слова.
Инфраструктура крайней усталости, во многом схожа с комплексом жизнеобеспечения, находящемся в алкогольном опьянение. Сейчас настал один из малочисленных моментов, когда мог быть произнесен довольно сомнительный комплимент.
Грум поворочал непослушным языком и пошевелил изможденной челюстью.
-Ты тоже немного умеешь размахивать своим дрыном, совсем мало, но все же умеешь, - механически проговорил император.
Они помолчали, придаваясь завораживающему расслаблению.
-И все же без тебя, я бы их в два счета, размазал! Твоя борода только под ногами мешалась, и обзор закрывала! - выпалил Уркус.
-Кто бы говорил! Эта самая борода спасла тебя не раз, пока ты додумывал своими зелеными мозгами, в каком направление махать! - не остался в долгу Грум.
Король орков приподнял фамильное оружие, гном занялся тем же. Но оба не преодолели и пятисантиметров высоты подъема. Скованные усталостью, лапы опустились, и пальцы разжали роковые орудия.
-Потом...
-Обязательно...
И оба крепко заснули, раздумывая над феноменальными планами мести. Старые, искренне полюбившееся сны, в них существовали все атрибуты рая - избиение, взрывы, рев, ругательства, глобальные разрушения...
Но присутствовало еще некое нечто. Сверхновая, не исследованная частица, приземлившаяся на истоптанную почву.
Монархи спали, как два младенца.
Первый раз, они находились на столь близком расстояние, и не думали о взаимном убийстве.
***
Сплошной покрой непонятной мерзости, зашевелился по-особому. Из него поднялся силуэт, и встряхнулся как промокшая собака. Самые навязчивые из грязевых комков не отлипли, но теперь то уж, в измазанном снеговике, был шанс узнать гнома.
Дроуду сказочно повезло, он спасся на крыше высокой усадьбы. Все равно конечно, пришлось умыться безобразными помоями, но они не смогли проглотить одинокую жертву.
Враг повержен, факт обязанный внушить оптимизм и гордость.
Плюхнув руническую булаву, в чавкающую субстанцию, Дроуд потер ладони одну об другую. Они и раньше-то были жесткими, а теперь и вовсе обратились двумя макромозолями.
Это нравилось гному - в этом он видел признак настоящего мужчины.
-Эй, с тобой все в порядке? - раздался за спиной вопрос.
Обернувшись, Дроуд встретился взглядом с чернобородым гномом. Тот подплывал к крыше-площадке, на бревне.
Фальшь точно присутствовала в текущей сцене - слишком доброжелателен был бородач, а то им совсем не присуще. Необычностью являлось еще и то, что гном почти не казался испачканным. Несколько досадных следов, а кроме них ничего.
Подойдя к Дроуду, тот поднял ладонь, чтобы похлопать белобородого собрата. Дроуд не спускал с него подозрительно взгляда, и оказалось не напрасно!
Не дойдя до плеча ничтожное расстояние, пухлая пятерня резко сменила курс, и устремилась к белой бороде. Рука злоумышленника модифицировалась в хватательную клешню, алчущую сокровища.
Дроуд ожидал чего-то этакого, но не предполагал, что покушение совершится на его национальное достоинство.
Цепким захватом за запястье, манипулятор вора был задержан и надежно скован. Пальцы мимолетно дотронулись до вожделенной бороды, а дальше пути им уже не было.
Бзимз жалостливо воззрился на потенциально обворованного. Все-таки он неисправимый рецидивист.
Похититель усилил нажим скованной конечностью. Проснулись инстинкты заядлого клептомана, добавившие ему мощности. Усиленный натиск сдерживать стало на порядок труднее, почти невозможно.
Вторая рука Дроуда, непроизвольно, отправилась на подмогу первой. Рефлекс действовал незаметно, краткое время, но мастеру любимого дела, хватило с избытком.
Бзимз вцепился левой рукой в драгоценную бороду, и отделил от нее дорогой кусок. На миг, вряд ли дольше, от инновационного болевого шока, Дроуд ослабил хватку.
Злоумышленник исчез, так же таинственно, как и появился.
***
Все же все эти двуногие - примитивнейшие формы жизни! Они не способны понять, даже простейшего и доступнейшего из обращений - удар копытом промеж глаз! Лезут и лезут...
Нет бы, провизии принесли подкормиться. А они прут и прут... вопят, топорами тычут.
Те, что поумнее, на лишний грамм, опознать их можно по зеленому окрасу кожи или бороде, после десятой получки, выводили гениальную мысль - уйти.
Те, что потупее, это, как правило, с вытянутыми рожами и слюнявыми ртами - понимали с первой попытки. Их интеллектуальное озарение, проявлялось в сиюминутном распаде, на пылевые элементы.
Принадлежащие к касте тупейших, совершенно не учились на ошибках односельчан. Отсутствие полезного навыка, вынуждало добывать жизненный опыт на примере собственного лба. Этот опыт был эпилогом их физического существования.
Вот какие, эти двуногие, диалог с ними возможен лишь на языке копытных пинков. Хотя встретились два любопытных экземпляра, которым не потребовалось делать жесткого внушения.
Ну, пока...
Кто поймет двуногих!
Конь фыркнул, и несколькими взмахами могучих крыльев опустился на крышу дома. Его вершина, не разделила участи прочей части построения - ее не поглотила трясина.
Разговор здесь возможен на упрощенном диалекте, ударных реплик.
Вряд ли, существует другой метод завязать диалог с местными обитателями. Их голова начинает работать, лишь, когда больше ничего работать не способно.
***
Тревоги дня, а изъясняясь проще - последнего часа, превысили всякий допустимый лимит. А он не достигался за всю прошедшую жизнь.
Целостность крыла нарушилась - ужасно само по себе!
Да еще и объявилась экстраординарная личность, а за ней табуны идентичных монстров.
Потом еще пришлось валяться, вжимаясь в пол, чтобы очумелый герой с мясницким тесаком, не искромсал тебя на кусочки. Ну, или как минимум, не лишил летательных частей на спине.
Пугающе!
Но теперь-то все переживания укатились в тартарары. Ну туда им и дорога, там они, пускай, и разыскивают предназначение!
А ему все надоело!
Но стоило сделать признание - иногда надо и потревожиться, в профилактических целях, так сказать. Но желательно, без вековечных отпечатков.
Камнекрыл перевернулся на спину, отыскивая удобнейшее положение на рельефном ложе. Тревоги уходят в отпуск, на неопределенный срок - время беззаботного сна!
А все что за его границами - смысла не несет!
***
Как ученый, может быть ученым, если он боится эксперимента?
Как ученый может бояться познавать неизведанное?
Как ученый, может бояться думать в новом направление?
Тем не менее, вся коалиция ученых наотрез отказалась от исследования башни, затесавшейся между слоями реальностей. Таинственный объект, содержащийся внутри нее, вызывал у них суеверный ужас. Ха! Ученым он не должен быть знаком, тем более его суеверный подвид.
Значит, никакие они не ученые, а группа не в меру умных профессоров, самостоятельно обозначивших себя гордым прозвищем.
Другими словами - аутогенные обманщики!
И среди собрания очкастых и бородатых трусов, нашлась единичная личность, захотевшая познать высшие материи. Да, чем ценнее тайна, тем большее количество церберов ее охраняет. Ну и что!
Весь восторг заключен именно в укрощение многоголовых чудовищ. Ведь вызывает экзальтацию, когда громоздкие препятствия уподобляются мелким кочкам.
Начитанные трусы!
Пребывая в положение невидимки, Алон думал обо всем произошедшем. Всю сложность ситуации, он понимал немногим хуже Некронга. Когда магическая среда полыхала и тряслась в судорогах, он, не переставая, анализировал ее перемены. И понял многое, даже слишком многое.
Например, почему члены ученой коалиции так боялись копать в данной сфере.
Алон едва не ослеп, когда попробовал приглядеться к телодвижениям волшебного студня.
Нет сомнений, свободу получило нечто в высочайшей степени могущественное!
Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Алон относился к той породе людей, которые согласны пить шампанское, даже если ради этого придется стать инвалидом.
Не теряя бдительности, осторожно, он заглянул за завесу реального мира, чтобы рассмотреть зазеркалье. Его защитная аура мгновенно подверглась массированной бомбардировке, но он с упорством вглядывался в течение пылающей реки.
Защитный кокон, почти целиком распался, когда у него, наконец, получилось понять причудливое изображение. Или начать понимать...
Некая серая и тягучая масса, лезла от основания башни к вершине. Несмотря на то, что напоминала она сокращавшееся тело слизня, сокращался он чрезвычайно быстро.
Алон подумал, о том, чтобы тронуть вязкую субстанцию чародейской дланью, но передумал, стоило ей пошевелиться.
Восстающая сущность, не позволит к себе притронуться, и испепелит любого, кто дерзнет!
Несмотря на авантюрные задатки, Алон не был безрассуден настолько, чтобы проверять гипотетический вывод.
И он смотрел.
И был уверен, что становится свидетелем чего-то грандиозного.
Вряд ли еще будет шанс увидеть нечто подобное.
Хотя уже довольно давно, он догадался, о том, что в фундаменте башни заложен феноменально-опасный корень. Поэтому ученый исследовал его со стороны, не проводя радикальных опытов.
А потом появилась группа смутьянов, и спокойный омут исследования, взбаламутился. Будто бы так трудно не сеять скандалов, и не менять, пускай и неспокойного, но стабильного течения жизни.
Алон старался из всех сил, чтобы успокоить бунтарей. Он всеми силами оказывал поддержку, местным народам, чтобы утихомирить очаги раздора.
Но сам же дважды спас дикарей!
Первый раз спас того человечка, с болтливым мечом. А тот даже не захотел пожаловать спасителю свое оружие. Черная неблагодарность!
Второй раз, во время крушения гномьей твердыни, ему пришлось срочно телепортировать парочку бунтующих пришельцев. Гномы в помощи не нуждались, Алон уже давно понял твердость их натуры.
И теперь все исследования насмарку!
Хотя может еще есть возможность определить высвобожденную консистенцию, и понять ее природу?
Нет, нереально.
Остается лишь наслаждаться незабываемым зрелищем. Аура уже не трещала по швам, она развалилась, и атака обрушалась непосредственно на ученого.
Но нельзя упускать возможности досмотреть великое представление до логического конца.
Из носа вытекла алая струйка, и стекла к подбородку. Во второй ноздре зародился схожий родничок. По мере протекания времени, интенсивность выходящей крови увеличилась.
Чародейских преград уже не было, и давление шло на физическую оболочку. Сосуды в глазу тоже полопались, и вежды покраснели.
Сердце отбивало не размеренную дробь, а непоследовательный ритм.
Но не зря ждал.
Выходящая сущность изменила окрас на раскалено-полыхающий. А что еще могло родиться, в тюрьме, расположенной в царстве взаимной ненависти.
Но когда поток иссякал и ослаб, Алон увидел микроскопическую, но ярко сверкающую частицу. Размером чуть превышающая пылинку. Она не походила на прочую материю, и образовывала резкий контраст на ее фоне.
Алон уставился на нее, и она не обожгла, как все остальное. Наоборот, ее прикосновение, освежило, и немного исцелило поврежденные ткани.
Увидеть ее было самым важным!
Замыкающие хвосты, гигантской тени, мотнулись в прощальном жесте.
Переведя дыхание, ученый вытер пот, и уселся на каменную поверхность. Для ума поступило много пищи, и пережевать ее требуется с максимальной тщательностью.
***
Веки разомкнулись, возвращая хозяина к бытию. Первое, что предстояло увидеть - заплаканное лицо Калерии. Впрочем, как только она распознала в нем вполне здоровый взгляд, она сразу отвернулась, скрывая постыдное явление.
А почему она вообще принялась плакать? Она же была знакома с Дракосом совсем недолго, и вряд ли он сформировал о себе хорошее мнение. Наверно, тут тоже затаилась привычка, выпускать слезу при виде чьего-то бездыханного тела.
Опомнившись, Дракос изгнал циничные мысли.
На лице старикашки, также находящегося рядом, промелькнула микроскопическая частица встревоженности. Она мгновенно лопнула - осознав бессмысленность своего существования.
Рядом храпела горка камней. Несмотря на хрюкающие всхрапы, казалось, что смотришь на дремлющего карапуза.
Герой поднялся и осмотрел череду окон, держащих помещение в кольце. За ними уже не шевелилась тягучая изменчивость, теперь там расстилалась красная пустыня. На кроваво-алых песках, во многих областях, расположились горные образования.
Отторгающий пейзаж...
-Ну, что, старина, еще один мирок жаждет быть тобой покоренным, - попытался иронизировать Дракос, хлопая по ножнам.
Ирония в текущей ситуации, была не просто не уместна, она выглядела святотатством. Но герой не стушевался, от выданных слов.
Он подошел к одному из окон, оперся локтем на каменную раму, и принялся всматриваться в бесконечные владения песка.
Куда его занесло волей судьбы? В какой мир, с какими обитателями?
-Я восхищаюсь твоей выдержкой, после всего случившегося, любой герой впал бы в непроходимую депрессию. А у тебя голос, как - будто апатичные настроения над тобой не властны, - удивленно протараторил Экс.
-Так и есть. У них нет надо мной власти.
-Не понимаю...
-Экс, Экс... впади я в состояние грустной крайности - что изменится? Ничего. Это будет абсолютно предсказуемо, я понял, жаль так поздно, что предсказуемость предшествует ошибке.
-Ну, ты философ...
-Вовсе нет. Экс, тебе нравится танцевать под чужую дудку?
-Ха! Да я никогда не танцую под чужие, музыкальные инструменты...
-Значит, танцуешь...
Клинок замолк, задумываясь о чем-то. Но, не обработав всей информации, поставил на ней стандартную точку:
"Я не думаю об этом."
Дракос не отрывал взгляда от красного песка. Каждая индивидуальная песчинка - зеркало, в котором отражаются все его ошибки. Каждая! А от их количества мутнело в голове.
-Дракос, мы отправимся, на поиске новых свершений?
-Нет.
-Что? Мы оставим все как есть?
-Тоже нет.
-Не понимаю.
-Пойми Экс, свершения во имя славы - это уже не раз повторенная сентенция, потому ее верность уже увяла.
-Что же нам, тогда делать?
-Отправляться свершать подвиги!
-Но я же об этом и говорил! Ты попросту деформировал мое изречение, в парафразу, по своему вкусу!
Дракос улыбнулся, грустной, но не обреченной улыбкой.
-Ты так и не понял. Я не собираюсь отправляться на поиски свершений, я намечаю их совершать.
-Не цепляйся к словам.
-Да не в словах дело, мы не отступимся от избранного пути, даже если он представляется тропой безысходности. Мы продолжим начатое.
-Но какая разница?
-Разница в том, что ты замышлял новую попытку, а я всего лишь предложил продолжить старую.
-Я совсем запутался, лучше даже не расшифровывай, а то я перегреюсь.
-Я все же попробую. Понимаешь ли, Экс, люди вечно следуют по замкнутому кругу, наподобие белок которые с упорством бегут по колесу. Многократно повторяют себе - хватит, довольно, так не может продолжать. Но толку никакого, подсознательно им нравится эта постоянность, и в то же время они ее ненавидят. В результате сама жизнь вызывает у них отвращение, и они смиряются с мрачным исходом. Находятся те, кто покидают темный круг, и попадают в точно такой же, вновь замыкая себя в прежних привычках, но в другой интерпретации. Суть не меняется, все остается, как есть.
Но человек может разрушить серую замкнутость, если будет знать точку для нанесения удара. У нас она была, теперь ее нет, и мы заперты между мириадами одинаковых окружностей. Потому я предлагаю не прыгать от одной привычке к другой, а повнимательнее приглядеться к данной, и отыскать ее слабое место.
-Ну, ты многословен! Мне требуется обдумать твое словесное извержение!
-Наша цель крах замкнутой структуры жизни, и свержение чертежника, который с усердием выводит эти фигуры. Потому, я не позволю затертым аллюзиям срываться с моего языка, но не сменю избранного пути. Я поражу врага в ахиллесову пяту.
-Самоуверенно.
-Ошибаешься, я не верю в себя, только в свои слова.
-Но это уже что-то, я вот, например, не верю вообще ни в какие слова, а людей не понимаю.
-И меня не понимаешь?
-До сего момента, думал, что понимаю, но ты меня разубедил!
-Значит, первый камешек в фундаменте нашей тюрьмы, выпал.
-Это из-за того, что я перестал тебя понимать?
-Нет, потому что ты подумал, что не полностью меня понимаешь.
-Вообще я тебя вовсе перестал понимать!
-Но мы же разговариваем на одинаковом языке.
-И что с того? Наша лексика схожа, но фабулы твоих слов я не ведаю.
-Вот именно! Мы говорим на одном языке - это не маловажно!
-Я почти уверился в то, что мы незнакомы совсем.
-Значит, еще один камешек расшатан, и вот-вот выпадет из последовательности.
-Это хорошо?
-Разумеется! Главная наша проблема, в непоколебимой уверенности в собственном всезнание. В то время как всезнание заключается - в признание себя полным дураком.
-Ба! Ты меня пугаешь? Что же выходит, если я признаю себя дураком, я во стократ поумнею?
-Нет, от одного признания к тебе не явится гениальность. Но ей будет открыт путь.
-Сложный алгоритм...
-А в мире и нет простых! Есть сложные, и сложные которых не понимают!
-Ба! Неужели все это ты сообразил в краткий период отключки? Может и мне впасть в анабиоз, а пробудится великим наставником.
-Жаль, но этого недостаточно. Иначе все медведи, после зимних времен, выходили бы из берлог совершенномудрыми.
-Сравнил тоже, насколько я знаю, медведи животные!
-Да, к сожалению, и потому они не могут осознать глупости однообразной жизни.
-Ох, моя серебряная голова! Никогда в нее еще не грузили такой объем информации. Я бы пропустил все мимо слуховых воспринимателей, но шестое чувство подсказывает мне, что я пропущу что-то важное. Какое-нибудь высшее откровение.
-Ну, приравнивать меня к мессии не стоит. Подобная мысль, скорее всего, являлась всем людям, но большинство не рассмотрело ее с должной внимательностью. Вообще, смею предположить, что все мысли приходили ко всем людям, но разные люди смотрели на них под разными углами, и с разной внимательностью.
-Ну, я говорю, ты натуральный философ, наверно, клиническая смерть тебе переродила.
-Я не задумываюсь над тем, откуда это пришло, я задумываюсь над тем, что пришло.
-Ох, чувствую в ближайшее время, ты отрастишь себе длиннющую бородищу, а меня будешь применять в качестве трости. Тогда из тебя выйдет превосходный странствующий мудрец, знающий все, про всех, так как не знает ни о ком ничего. Ох... я уже заразился от тебя рассудительной инфекцией!
Дракос все еще улыбался, но по-прежнему печально.
-Что же мне делать? А может мне стать философом - путешественником, а тебя применять в качестве тросточки? Заманчиво, заманчиво... и как необычно! Только вот длинную бороду, как и саму бороду, будет проблемно отрастить. Но ты же будешь моим глашатаям, и, представляя меня, не забудешь упомянуть о близящейся к бесконечности длине моей бороды. А, да, и упомяни, что борода у меня ухоженная, вымытая и приглаженная, а то мало ли какие у них ассоциации!
-Экс, ты неисправим!
-Да, а разве это плохо? Или тем самым я вставляю камешки в фундамент серого колеса?
-Нет, не вставляешь. Скорее наоборот, потоком разномастных мыслей, ты подтачиваешь их опоры.
-Но ведь и у моих разнообразных мыслей, есть свои законы. Алгоритмы. И если вглядеться в мой речевой поток, он окажется также зависимым от каких-то постулатов.
-Да. Но понимаешь, все в этом мире подчиняется неписаным аксиомам. Для чего угодно можно подобрать правило, по которому это будет работать. Но наша задача, не разрушая существующих конструкций, собрать свою - индивидуальную и неповторимую.
-Бррр... да по-моему все возможное уже существует.
-А вот и нет! Все относительно! И если смотреть относительно тебя, то ты же знаешь не все, значит есть еще миллиарды миллиардов месторождений.
-То есть, то, что я не вижу, ни существует?
-Существует. Это отражение твоих мыслей, или отпечаток в мировой среде.
-Оооо...
Красная пустыня, почти не колыхалась. Лишь мельчайшие песчинки, гонимые легким ветром, затевали путаный танец.
-Ты теперь всезнающ!
-Нет, я просто дурак, выдвигающий свои нелепые версии!
-Синоним совершенной мудрости!
-Скорее пародия!
-Не скромничай...
Песчинки взлетали и падали, чтобы позже продолжить хоровод. Их было много, неисчислимо много... А ведь каждая - нечто вроде микро-вселенной.
Миры...
Их тоже много, и под большим сомнением, имеют ли они численное ограничение.
И каждый мир - вариант.
Другой же мир, даже соседствующий с ним, уже совершенно иной вариант. Не вариация прежнего, а сверхновое явление.
Но в каждом из миров содержатся еще и еще варианты! Миллиарды миллиардов вариантов, похожих и не похожих. У них есть система, но настолько сложная, что проще назвать ее хаосом.
Невозможно, разрушить не одно из явлений, так как они оставляют отпечатки, в которых отражаются. Неповторимые и такие похожие.
Безликий не понял, простейшей истины.
Он обречен на проигрыш.
Но сколько зла он свершит, прежде чем неизбежный рок столкнет его с пути?
-Готовься, Экс, первая глава нашего грандиозного приключения подходит к завершению. Но где ты видел роман, состоящий из одной главы? Я такого не видел, в нем просто может не быть глав. Но я уже даровал порядковый номер прошедшему, а значит придут другие главы, и мы вмешаемся в их написание.
-Ну, наконец-то в тебе проснулись воинственные черты настоящего мужчины! Естественно, в тебе их в многократном множителе меньше чем во мне, но, слава богу, они у тебя проявились. Имеются в наличие - уже радует. Короче, не дрейфь, пока я рядом с тобой, ты все равно не попадешь в большую передрягу и не подвергнешься большей опасности!
-Точно подмечено, - подумал Дракос.