Любой человек, и даже, пожалуй, любое здравомыслящее существо, не догадалось бы, что эта область пространства, чья - то обитель. Неуютная квартира, вызывала ассоциации с каменным мешком.
В ней невозможно жить, но обитать очень удобно.
Стены состояли из неровной, необработанной породы. Ну, вполне возможно, их и обрабатывали когда - нибудь, но в лучшем случае за это бралась пьяная бригада, державшая кирки не с того конца.
Окно заменяла кривая брешь, от которой ползли тончайшие нити трещин. Через это краеугольное отверстие в среду обитания проникал слабый свет, от огня тысяч отдаленных факелов.
На этом чудном ложе посапывал зеленокожий, двухметровый силач. На нем были грязные, толстокожие штаны, а также кожаный доспех. Надо думать, боевое одеяние уже срослось с бойцом, став вторым наслоением его цветной кожи.
Не сокрытые башмаками, на воле вертелись зеленые ступни, покрытые, минимум, уже девятой коркой грязи. Черные ногти были стрижены путем обламывания, и потому напоминали оградительный частокол.
Вождь орков Уркус, обнимал свой топор и витал по сладкой неге сна. В сонном мире, он в одиночку разгонял многочисленную орду бородатых вонючек. Они разбегались от одного его взгляда, а мимолетного взмаха когтистого пальца, хватало, чтобы снести с ног сотню зловонных карликов. Ползая на коленях, и вытирая землю своей длиннющей бородой, император гномов просил пощады.
Уркус даже заулыбался, оголяя остроконечные клыки. Подобные сны приходили к нему ежедневно, но радость доставляли всегда равнозначную!
Какой приятный сон!
Вот его указательный палец согнулся. Стоит только распрямить его и самая большая, бородатая вонючка отправится в полет по вытянутой ввысь параболе. Палец затрясся от напряжения, накапливая силы, чтобы взлет и соответствующее падение оказались как можно более продолжительными. И...
Маленькая, костяная птичка влетела через "окно". В белых лапках, был свиток с посланием.
Приземлившись в центр зоны обитания, некогда пернатое создание разразилось диким воплем.
Улыбка соскользнула с блаженной морды, и сменилась напряженной миной. Орк приложил все возможные усилия, чтобы удержать ускользающее сновидение. Надо всего лишь привыкнуть к постороннему шуму, и тогда удастся не прекращать просмотр милейшего фильма. Всего лишь... всего лишь...
Но пронзительный крик, кромсал сон и резал по ушам...
Уркус вскочил, вскидывая топор. С диким ревом, воинственный варвар ринулся на навязчивого глашатая!
Птичка вспорхнула, до того, как агрессивно настроенный топор, опустился на место ее бывшего расположения. В области попадания, образовался небольшой кратер.
Резко развернувшись, орк зарычал, и ринулся к гранитной плите, на которой верещала надоедливая сирена. Вновь добыча ускользнула, и яростное орудие раскололо надвое бывшую кровать. Ослепленный бешенством орк, снова и снова опускал разящее оружие на плиту. Лишь когда от койки осталась горстка камешков, боевой пыл слегка утих.
Боковое зрение уловило ненавистное пресмыкающиеся. Оно висело рядом с противоположной стеной, удерживаясь в воздухе, путем взмахивания истлевшими крылышками. Как они, в своем нынешнем состояние, могли этому способствовать, было непонятно, но Уркус и не задавался такими вопросами. Его волновала одна задача - настигнуть птичку топором.
Летучий курьер нагло таращился на орка-берсерка. А он, вызывающе, смотрел в ответ...
Длительность немой дуэли примерно равнялась минуте, а потом Уркус заорал так, что даже его нетренированный голос сорвался, и метнул свой топор. Он вертелся, смертоносной мельницей, пересекая комнату и неотступно приближаясь к безмятежной жертве.
В последний момент, летающий скелет резко спикировал в орочью версию окна, предварительно выбросив свиток.
Закрученный снаряд столкнулся со стеной, выкинув фонтан маленьких булыжников. Так образовалось еще одно окно в соседнюю комнату, не исключено, что и предыдущее окно создавалось таким же образом.
Соседнюю комнату занимал сын вождя. Юный орк, уже привык к выходкам импульсивного отца, и удивлен не был. Предвидя надвигающиеся события, его и след простыл.
Ну вот! Так можно было бы хоть на него накричать! А на ком теперь вымещать скопившеюся консистенцию ярости?
Зажмурившись, Уркус глотал кипящие эмоции. Он уже предчувствовал, что в следующем сновидение будет крушить костяные голубятни.
А почему бы ни осуществить все это на самом деле?
Орк заулыбался, представляя, как сладко будут хрустеть косточки, под зелеными пятками.
То, что костяных голубятен в башне нет, и никогда не было, ни сильно заботило.
Подобрав выкинутый сверток, Уркус сломал печать некроманта, и уставился в письменное содержание. Читать он умел, хоть и по слогам, но подавляющее большинство остальных орков не умели и этого.
Некромант всегда старался изъясняться без особых изысков, чтобы облегчить понимание. Но у него не всегда получалось удержаться, от письменной демонстрации своего превосходства.
В письме было следующее:
"Дорогой мой, военачальник - Уркус! Позволь поручить тебе маленькое, но чрезвычайно ответственное задание. Для такого храброго и бесстрашного воина, это будет сущий пустяк! Даже не дело, а так фикция! В нашу башню вторглись. Но это не наши обычные противники. Нет! Эти гораздо изобретательнее и коварнее, но для тебя, о свирепейший берсерк, они всего лишь козявки, которые надо утереть с носа. Я полагаюсь на твою отвагу, и не сомневаюсь в твоем успехе! Чтож, удачи, хотя и без нее ты справишься шутя. Ах да... они нужны мне живыми и желательно в целостности!!!
P.S. В целостности - это значит, что топор твой не должен в этом деле участвовать!!!
P.S.S. Гномы - дуболомы!!!
Уркус даже захрюкал от удовольствия! Письмо здорово потешило его тщеславную гордыню, получившую большой объем питания. А последнее изречение, о том, что гномы - дуболомы, привело орка в полнейший восторг!
Он готов был станцевать, и более того, расцеловать ранее ненавистную птичку! Правда, и то и другое в его исполнение, было не менее опасно, чем размахивания топором.
Орки и гномы, делили между собой пещерный город, расположившейся в широком основание башни. Они составляли основное войско некроманта, но при этом неприязнь между ними, была, мягко выражаясь, велика!
Не один орк, ни пройдет мимо гнома, ни толкнув его. А тот обязательно ответит ему плевком на спину.
Вообще эти гномы обладали ярковыраженным слюновыделением, особенно когда злились. Так как случалось это с ними не редко, их бороды всегда были насквозь мокрыми.
Уркус постарался выгнать мысли о противных соседях, но помешал этому неожиданный фактор.
На крыше одного из круглых домов, располагавшихся у низа крепости вождя, стоял гном. Несмотря на большое расстояние, Уркус видел улыбку на роже диверсанта, и его дерзкий взгляд.
Глазницы орочьего вождя стали наливаться кровью.
А гном все смотрел и ухмылялся...
Наружу вылез толстый, желтый язык, чуть не доставший гному до пояса.
Свирепость взяла верх над разумом, у которого, признаться, и раньше была небольшая толика власти. Забыв о расстояние, и вообще обо всем, кроме наглого коротышки, Уркус прыгнул вниз.
Расстояние от точки прыжка, до земли соответствовало приблизительно четыремстам метрам.
Наглец тут же исчез...
Уже в состояние свободного падения пришло осознание ошибки. Рассекая четыре сотни метров, вождь орков, приближался к твердой поверхности, обещавшей скорый конец.
Самое время просмотреть экстренное слайд - шоу о прожитой жизни.
Итак, первый кадр - маленькое, зеленое существо играет с игрушечными топориками. Топорики хоть и не боевые, но довольно - таки острые и на ладонях возникают первые ссадины, порезы и болячки.
Далее идут кадры практически идентичные первому, но только с каждым, новым, вырастает габарит игрушки и ловкость азартных лап.
А вот достаточно достопримечательный эпизод - Уркус первый раз подрался со своим бородатым сверстником, будущим гномьим императором. Тогда они оба понесли урон.
Уркус вернулся домой с большим клочком бороды противника, а император, в качестве трофея, взял осколок клыка.
И потом еще череда схожих эскизов, построенных на принципе - навреди ближнему своему. Количество взаимных подлостей и просто кулачных столкновений было настолько большим, что Уркус решил даже примерно их не осматривать, иначе рисковал не успеть окончить просмотр.
С ужасом, орочий гегемон понял - почти все жизненные этапы походили друг на друга. И ему стало грустно... просто-напросто грустно, что в финале жизни ему нечего о ней вспомнить.
У него может душа поэта, а неотвязная политика ее сковывала. Ну, ничего, еще есть время для активации творческих хранилищ.
Лечу как топор, разрубая путы,
Лечу, и не властен никто надо мной,
Я знаю, что скоро концовка пути,
И вот от того, нестерпимо я злой!
Строки сложились в один момент, значит, все же был в нем талант поэта. Оттого еще грустнее, так как талант скоро пропадет, и никто о нем не узнает. Все будут помнить его, как отличного бойца и храброго полководца, но не кто ни догадается, что это ни все стороны его личности.
Картинки летели с невообразимой скоростью, сменяя одна другую. Вот орки заряжают прогнившие фрукты в катапульты и отправляют смердящую картечь, на гномью половину города. А в ответ, на орочью часть города сыпется не менее зловонный, дождь разнообразных продуктов.
Он вспомнил, как к спящим гномам подобрался отряд диверсантов и укоротил их бороды. А к времени пробуждения, многие орки не нашли своих топоров.
Все конец близок...
Хотя нет, можно еще успеть просмотреть какую-нибудь из последних панорам.
Уркус увидел себя, выпрыгнувшим из своих личных покоев, и летящим вниз вдоль стены цитадели.
Дежавю...
Выходит, это уже было!
Стоило об этом догадаться, и вождь орков приземлился, в податливую среду, выпуская во все стороны водяные брызги.
Ну, точно! Уже не первый раз! И предыдущие разы, он также рухнул в ров, опоясывающий твердыню.
Промокший и разгневанный, он выбрался на сушу. Интенсивно встряхнулся, отделяя от себя воду. И злорадно оскалился, вынося планы ужасной мести.
А поэзия...
Она подождет!
***
Сильные, но притом невообразимо грязные, с огрызками ногтей, пальцы, обхватили мокрую бороду. Стиснув влажное, волосяное сборище, руки разжались. Из выжатой бороды, вытек двухлитровый водопад нечистой жидкости.
Гномий император - Грум, поудобнее расположился на троне. Хоть все гномы некромантской башни похожи, его легко можно было отличить в общей массе бородатых фигур.
Он был в полтора раза больше среднестатистического жителя гномьих кварталов. На поясе висела проржавевшая корона, сделанная под гнома стандартных размеров, и потому не налезавшая монарху. Символ власти и на поясе смотрелся неплохо.
Если не считать феноменального габарита, это был самый типичный гном. И характер его был чрезмерно эмоциональным и взрывным. Но для гнома, разумеется, обыкновенный стандарт.
Как знак большого уважения, императору коренастого народца, был выкован двуручной топор. Остальные представители малорослой империи, обходились одноручными топориками. Зато почти всегда имели за спиной целый десяток.
Сейчас император решал сложную, логическую головоломку, о том, как бы напакостить зеленокожим соседям. Каждый день он придумывал минимум двадцать изощренных планов.
Весь имперский зал был завален старым, пыльным хламом, который во время заседаний использовался вместо сидений. Пускай неудобных, но зато разнообразных!
В этом было общее свойство менталитета неунывающих коротышек - они обожали беспорядок!
В данную секунду император был один в тронном зале, который назывался так лишь за то, что являлся самой глобальной из всех мусорных свалок замка. Однако одиночество внезапно прервалось...
За дубовыми дверями, ведущими в зал, послышался приближающийся грохот. Когда бесшабашный гул подкатил к самым дверям, они распахнулись. Это получилось у них медленно, ведь приходилось преодолевать сопротивление мусорных куч.
В зал ввалилась пятерка гномов. Вперед всех, влетела костяная птица, заливаясь иступленным воплем. Приподнявшись, один из низкорослых охранников, метнул свой топорик.
Крупный томагавк воткнулся в трон, в трех сантиметрах от головы Грума. Кинув послание на колени императора, костлявый летун покинул тронный зал. Свернутая депеша не долетела до колен, а завязла в густой и липкой бороде.
Пять пар гномьих глаз уставились на повелителя. Грум начал надуваться. Не дожидаясь, пока на свободу вырвется гневная череда предложений, гномы начали поспешное бегство. Наступая, друг другу на лица и бороды, они, наконец, смогли ретироваться. Только дырявый башмак одного из стражей, стал новым пополнением императорской свалки.
Император гномов сдулся...
Без особого интереса он сломал печать и углубился в содержание. Император гордился способностью читать целыми словами, в отличие от своего менее развитого оппонента.
Итак, текст послания следующий:
"Здравствуй глубокоуважаемый, и, конечно, неподражаемый, император Грум. В наши владения проникла новая форма вторженцев, их трое и они вооружены. Хотелось бы написать "и очень опасны", но я же знаю, что для такого мастера они никакой опасности представлять не могут. Узнать их не составит труда, тем более гному с таким высоким уровнем интеллекта. Это моя микроскопическая просьбочка, и я смиренно надеюсь на импозантного Грума, который снизойдет до ее исполнения. Желаю удачи, хотя тебе она не понадобится! Ты и без нее превосходно справишься!
P.S. Не в коем случае, ни сомневаюсь в твоих способностях, но в одиночку ни ходи - они могут разбежаться.
P.P.S. Они необходимы мне живыми! То есть способными к беспроблемному ведению диалога.
P.P.P.S. Орки - придурки!
Высокомерие Грума, было ничуть не меньше тщеславия Уркуса. Письмо пришлось ему по душе. Последняя строка дала ему новый, мысленный толчок. Почему бы, не написать на крепости вожака орков:
"Уркус - придуркус!"
Грум даже блаженно зажмурился, представив побагровевшую морду. Наблюдать перетекание зеленого цвета в красный - было для него ни с чем, ни сравнимым наслаждением!
На некоторое время, все преобразилось в глазах императора. Его народ представился элитным легионом, а захламленный замок, чудесным дворцом.
Кстати, говоря, о замке, стоит упомянуть, что изысканностью его дизайн обладал большей, чем крепость орков. Несмотря на повсеместную энтропию, здесь были более или менее квадратные окна и сама цитадель, имела хоть какую - то форму! В отличие от орочьего бастиона, эта постройка больше раздавалась в ширину, а в высоту была всего в пять этажей. Были даже башни! Но никакой гениальности или немного вкуса, в архитектуре не присутствовало.
Все же Грум гордился своей обителью. Ведь орочья твердыня была схожа с гигантским сталактитом, в котором паразиты просверлили для себя туннели.
Никто не помнил, какая крепость была возведена первой, но не было сомнений, что возводивший вторую, приложил все усилия, чтобы она не походила на первую.
Предчувствуя дурное, Грум стал пробираться через залежи продуктов жизнедеятельности, дабы достигнуть окна. Это было нелегко!
Один раз борода оказалась защемлена, между какими - то пыльными объектами. Без того раздосадованный Грум, зло дернул ее и лишился знатного количества волос. Дважды он утыкался в непроходимые препятствия, миновать которые можно было только в обход. И трижды проваливался в ямы, образовавшиеся в мусорной среде.
Наконец, покрытый массой ссадин и ушибов, с богатой коллекцией хлама в бороде, император добрался до окна. За ним начинался балкон!
Зрелище перед ним предстало, невообразимое в страшном сне!
На орочей половине города собрались ряды зеленокожего народа. Дружным ритмом, они выкрикивали два грубых слова, обращенных к гномам.
Грум еще не оправился от шока, когда над голосящим войском, взметнулся величественный плакат, с намалеванными словами: "Гномы - дуболомы!!!" Три восклицательных знака передавали усиление интонации.
Стоило состоянию ошарашенности раствориться, наружу вылез первобытный, бешеный крик. От него задрожали стены гномьей цитадели, а у местных жителей встали дыбом бороды.
А орки все продолжали свои смешливые восклицания...
***
Каменные веки стали подниматься. Делали они это медленно, с полным отсутствием желания. Когда органам осязания, все - таки открылся доступ к обозрению, они увидели костяную птицу. Она звонко визжала.
В пронзительных призывах, уже замечалась хрипатость, видно, процесс оповещения длился уже не один час.
Горгулья развернул могучие крылья, и издал сокрушительный зевок. По городу, лежащему внизу, прошла сейсмическая активность.
Гнездо горгульи, представлявшее собой глубокою впадину на возвышение, царствовала над полисом орков и гномов. В принципе, у крылатого курьера была только одна работа, доставлять различные объекты к некроманту.
На каменном небе города, была довольно правильная, громадная дыра, служащая ходом к владыке башни. Именно им пользовался перевозчик, выполняя разнообразные задания.
Хотя задания были не такие уж разнообразные. Первая их разновидность - принести какой - либо предмет. Вторая - принести кого - либо. Пользоваться ходом между верхними и нижними павильонами башни, мог только крылатый посыльный и сам некромант.
Существовала и еще одна задача - следить за порядком в мятежном, населенном пункте. Но вечно дремлющее создание, которое, к тому же, было владельцем феноменально короткой памяти, с этой частью работы не справлялось. И, честно говоря, не сильно и старалось!
К примеру, сейчас, в неспокойном городе опять возникли беспорядки. На стороне орков, поднялся плакат "Гномы - дуболомы!!!", и зеленые дружины его громко декламировали. На противоположной стороне, подняли наспех нарисованный плакат "Орки - придурки!!!". Гномы о чем - то посовещались, опустили плакат и вновь подняли, уже с пятью восклицательными знаками.
Они прикладывали немалые усилия, при выкрикивание его содержимого, но из - за несогласованности звучания, получалось плохо.
Плакаты были таких размеров, что если их перевести в лежачее положение, они, очень может быть, накрыли бы весь полис.
И когда они успели их изготовить?!
Горгулья думал над этим вопрос ровно секунду, которую пришлось затратить на закрывание век. Сейчас у него не было рвения, проводить логическую дедукцию. Она проводилась, обычно, в снах, которые были, по скромным предположениям, затяжными.
Птичка уже впала в неистовство, и начала прыгать перед неподвижным лицом, выдавая бранный визг. Слюной только не брызгала, и то лишь в силу отсутствия слюнных желез.
-Ну что там у тебя? - глухим голосом, не спеша, выговаривая каждую букву и приоткрывая глаза, спросил горгулья.
Птица бросила бумажный сверток и улетела, хрипло кашляя. Если бы ее лик умел отображать эмоции - то сейчас бы они отобразили искреннее счастье!
Светящиеся глазницы, длительное время рассматривали неожиданный предмет. Наконец пальцы, из горной породы, развернули пергамент. Трижды пальцы делали паузы, размышляя о целесообразности дальнейших движений. Злокачественная бумага, содержала следующие слова:
"Уважаемый Камнекрыл! Спешу сообщить тебе, о новом, нестандартном поручение! Мне необходимо, чтобы ты доставил мне три живых объекта, оказавшихся в инородном теле нашей башни! Их отличительный признак - отсутствие бороды или зеленого окраса. Это все. Благополучной охоты!
Некромант Некронг"
Только в письмах к горгулье, повелитель башни ставил подпись, так как ленивый работник, всегда, с небывалым энтузиазмом, искал повода откосить.
Камнекрыл прошелся зрительными рецепторами по каждому символу, выискивая к чему бы придраться, чтобы не выполнять поставленные задачи. Поиски не дали результата.
Камнекрыл пожалел о затраченном на глупые операции времени, так как всякое занятие не связанное со сном, представлялось пустой тратой минутных резервов.
Тогда он около десяти минут обрабатывал новую информацию. Когда процесс был близок к завершению, приятная дремота объяла все тело. Для успокоение уже заснувшей совести, он чуть - чуть с ней поборолся. Но потом поддался.
И провалился в сон...
***
По широкому туннелю, брела процессия из полусотни существ. Они были закованы, в золотистое крепкое одеяние с ног до головы. Доспехи были бы просто восхитительны, если бы золотое покрытие обмундирования, не выглядело таким потертым.
Вооружение существ составляли алебарды, и вытянутые двойные топоры.
Простому бойцу, такое оружие показалось бы смешным и негодным, а кузнеца их изготовившего обозвали бы недоумком. Ну что такое длинное, почти как у копья, древко, оканчивающееся с обеих сторон, двусторонними лезвиями топоров.
Воину надо быть по - истине мастером владения этой штуковиной, чтобы не изрубить себя в пылу сражения. А заодно и окружающих.
Под изношенными шлемами типа "слад", дышали жуткие, похожие на крысиные морды. Дышали скорее по известному лишь им закону, так как вряд ли им это в самом деле требовалось.
В отличии от крыс, усы на их физиономиях отсутствовали, и глаза светились ненавистью. Любое существо самовозгорелось бы, если бы его охватила эмоция подобной мощности.
Кажется, само естество, сама основа жизнедеятельности этих организмов -ненависть. Они дышали ею, она управляла ими, как безвольными марионетками.
Слепая, обжигающая...
Если уйдет она, исчезнут и они...
С острых клыков капала мерзкая слюна. Она стекала на золотистые кирасы, очерняя их и, без того, уже померкшее, великолепие.
Складывалась ощущение, что доспехи раскаляются и плавятся изнутри, под действием огненной силы.
Крысоподобный отряд остановился, и шествующие в первых, неровных рядах, настороженно втянули воздух.
К ним приближались, не на минуту ни прячась. Нагло и открыто...
Это могло призвать к осторожности, но только не этих рабов, без души и разума.
Им навстречу вышел отряд из двадцати скелетов, громко выкрикивавших бранные словосочетания.
То, что монстры ожидали появления идущих, было для них абсолютно неадекватно. Ведь они решили бы провести дезинтеграцию в любом случае, кто бы не вышел из - за поворота.
Крысоподобные чудовища ринулись на костлявый отряд, всего за полминуты разметав его на составные части.
Выглядит как бескомпромиссная победа...
-Как должно быть трудно, расправиться с безоружными костяшками, но чего еще можно ожидать от вас! - ради торжественности предложения, некромант опустил лишние шипящие.
Создания сразу обернулись назад, где внезапно возник старикашка.
-Сомневаюсь, что ваши не отличимые от задниц головы, осмыслили хоть букву из сказанного, - вздохнул Некронг, помахав посохом.
Закованные монстры, не выкрикнули боевого клича, они с холодной решительностью устремились к новому врагу, еще в начале фразы. К ее завершению, они были уже рядом.
Стеклянная вершина посоха описала полукруг, оставивший зеленую линию. Она словно кнут хлестнула по нападавшим, обратив пятерых в пыль.
Остальные, не дрогнув, продолжали упрямое наступление.
Некронг кинул посох чуть вверх и тот завис над ним, выдавая из своего набалдашника легкое излучение.
Когда безрассудные налетчики были в нескольких шагах от цели, он вспыхнул, и они на миг остановились, парализованные замешательством.
Мига хватило некроманту, чтобы выдернуть темный эфес, висевший у него на поясе. И тот, в несколько моментов, удлинился. Теперь морщинистые пальцы сжимали длиннющий палаш. Огненной чертой, клинок без труда рассек золотистые латы, обратив еще полдесятка противников в прах.
Теперь натиск пошел всей кучей, пытаясь победить количественным преимуществом. Для наступающих, тактика валового наступления - являлась всем известным о понятие тактика.
Острый ответ парил, сокрушая злобных животных.
Иногда, Когда секиры противника приближались к Некронгу, его посох пикировал вниз, отражая направленный удар.
Пока инициатива была в руках некроманта.
Смею повторить, чтобы вы прочувствовали "пока"!
С каждым попаданием меч укорачивался, теряя длину. Он уже не так просто одолевал защиту противников, и когда его обличье свелось к кинжалу, Некронг метнул неудобный инструмент.
Горящее лезвие прошило нагрудник ближайшего чудовища. Пройдя насквозь, кинжал, застрял в броне следующего, как оказалось последнего.
Крысообразное существо метнулось к безоружному, раскручивая над собой экзотическое устройство.
Посох вернулся в морщинистые ладони своего владельца, и тот всего лишь вяло им отмахнулся...
Подчиняюсь закону Ньютона, смертоносный агрегат монстра отлетел обратно, нанеся владельцу сокрушительный урон. Достаточный, чтобы его рассеять...
Битва закончилась, и Некронг утер выступивший на лбу пот.
От нападавших не осталось следов, а вот далее по туннелю находилась груда разнокалиберных костей. Стеклянный набалдашник посоха вспыхнул, и в мгновение ока, кости собрались в цельных скелетов.
Те стояли в странном смущение, отразившемся на белых лицах. Самый смелый, а может самый повредившийся, заговорил:
"Мастер, понимайте ли, вы немножко напутали! Это не моя рука и не моя тазовая кость!"
Вдохновленные поступком одного, все слуги громогласно зароптали. Один даже заорал, что у него чужие несколько позвонков, и посторонняя фаланга пальцев.
Завязались короткие стычки во имя возвращения своей собственности.
Но все разом умолкли, стоило взглянуть на некроманта.