Аннотация: Март 1995 года, Москва и голый младенец. Все имена и персоны реальны, как никогда. Многие ещё живы, включая и автора этих строк.
Я шёл по Москве и держал анатомически точную копию младенца. За ножки, головой вниз. Март, снежная слякоть (в Москве вообще не бывает нормальной зимы, когда я приезжаю!), ветер. Младенец голенький, сизый, с пупком, заклеенным пластырем, рот открыт, глазки блестят, головка лысая, писька маленькая - всё чин-чинарём.
Купил-то я его в коробке, но, как у любого командировочного мужика образца 1995 года, у меня была сумка на ремне. С коробкой в трамвай-автобус-метро хрен влезешь - она хуже гробика! Здоровенная, с прозрачным окошком. К тому же мне её сразу же и помяли. И обматерили ещё... приняли за какого-то извращенца. А мне младенец был нужен для славного завода УОМЗ (Россия, Екатеринбург, "Прицел в ХХI век!" и т.д.), который выпускал заодно с военкой ещё и детские кювезы для недоношенных младенцев. На международных выставках мы этого младенца намеревались класть в кювез для наглядности. В магазине "Мед.техника" младенец был последним. Меня предупредили, чтобы я его брал ("Берите, папаша, пока он к другим не ушёл, ха-ха-ха!" - а я ещё и в гостинице не расположился - только что прилетел - и в магазин мне было по пути. Короче, купил, взял товарный чек, вышел из магазина. Теперь мне надо как-то добраться с младенцем до гостиницы. Коробка смята в первом же трамвае. Сам младенец не так уж и велик, нести его без тары намного удобнее, чем коробку. Сел я на скамейку, избавился от коробки, взял ляльку подмышку и пошёл. Московский народ от этого вида охренел: метель, слякоть, идёт усатый мужик, одетый по-зимнему и тащит мёртвого младенца куда-то! У людей начали роиться всякие нехорошие мысли... Я понял, что ляльку надо нести так, чтобы сразу было видно, что это кукла, и взял его за ступни... и стал при ходьбе небрежно помахивать. Тут-то ко мне и подъехала милиция, приготовив оружие. А вы говорите, что в 90-е московские менты своё дело плохо знали, - а вот шиш! Короче, разбирались на месте. Менты посоветовали мне "сыночка" во что-то завернуть. "Газеты пачкаются!" - сказал я. "А нас не не еб...т!" - грубо ответили менты, заржали и уехали, отказавшись подбросить меня... и всего-то - из центра до гостиницы "Турист" за ВДНХ! Тётенька в киоске пожалела меня и дала немного обёрточной бумаги... но она на ветру с дождём и снегом быстро стала расползаться. И в метро я вошёл уже с торчащими из бумаги сизыми пятками. Там меня расспрашивали уже другие менты. И у гостиницы "Турист" - третьи. И все отказывались меня подбросить... бесчувственные москвичи, бесчувственные! В гостинице я слёзно выклянчил старую наволочку (молоденькая симпатичная уборщица уржалась, слушая про мои похождения, но вошла в положение) и ранним утром повёз младенца в ВВЦ на Красной Пресне. В метро меня плохо проснувшиеся москвичи чуть не побили - проклятый младенец выставил свою пипку в прореху в наволочке, а на выходе ещё и ноги высунул. В общем, не залюбил я этого маленького засранца... Зато любили его Решеткова Наталья, а так же все девочки из Управления внешнеэкономических связей ПО УОМЗ ("Прицел в ХХI век!" и т.д.) Генеральный директор Эдуард Спиридонович Яламов и его заместитель по внешнеэкономическим связям Вениамин Соломонович Элинсон были к бедному сиротке равнодушны, но сам факт его нахождения в неонатальном кювезе (тм) их радовал. Наглядно! И выглядит, как живой. ;)