Хуснетдинова Гузель Кимовна : другие произведения.

Дом, что в сердце живет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наверное, у каждого человека есть воспоминания детства, которые с возрастом становятся особенно ценными. Они по-особенному греют душу, а иногда становятся тихой гаванью, где можно, хотя бы мысленно, переждать житейские бури. У меня тоже есть такой "дом", куда я время от времени возвращаюсь - к сожалению, теперь только в мечтах... Даже если мы считаем, что прошлое - позади, говорят, оно все равно где-то рядом с нами. Перелистывая страницы моего детства, я словно вновь ощущаю те же запахи, во мне просыпаются те же чувства и переживания, и даже люди, которых уже давно нет на этом свете, словно оживают. ...Вот идет по улице мой дед - в своем коричневом костюме и неизменной шляпе. Входит в дом, вешает головной убор на один из гвоздиков на стене в прихожей. Медленно подходит к стене, где висит отрывной календарь, и, щурясь, отрывает листок с датой вчерашнего дня... И ко мне возвращается то удивительное ощущение покоя, которого я, возможно, никогда уже не испытаю в будущем. Ведь тогда, в детстве, все было совсем иначе: обиды - сильнее, радости - ярче, а жизнь казалась такой беззаботной... Еще мне хочется сказать большое спасибо, пусть и через годы и расстояния, тем, кто дарил мне свою любовь, делая мое детство счастливым. Я правда чувствую ее, даже сейчас, и иногда она просто спасает меня. Жаль, что со временем многое забывается. Поэтому я решила собрать истории моего детства и записать их. Изменив некоторые имена, чтобы не раскрывать всех секретов. Мне бы хотелось, чтобы, читая эту книгу, и вы вспомнили что-то очень дорогое вам.


   ДОМ, ЧТО В СЕРДЦЕ ЖИВЕТ
  
   Наверное, у каждого человека есть воспоминания детства, которые с возрастом становятся особенно ценными. Они по-особенному греют душу, а иногда становятся тихой гаванью, где можно, хотя бы мысленно, переждать житейские бури. У меня тоже есть такой "дом", куда я время от времени возвращаюсь - к сожалению, теперь только в мечтах...
   Даже если мы считаем, что прошлое - позади, говорят, оно все равно где-то рядом с нами. Перелистывая страницы моего детства, я словно вновь ощущаю те же запахи, во мне просыпаются те же чувства и переживания, и даже люди, которых уже давно нет на этом свете, словно оживают.
   ...Вот идет по улице мой дед - в своем коричневом костюме и неизменной шляпе. Входит в дом, вешает головной убор на один из гвоздиков на стене в прихожей. Медленно подходит к стене, где висит отрывной календарь, и, щурясь, отрывает листок с датой вчерашнего дня...
   И ко мне возвращается то удивительное ощущение покоя, которого я, возможно, никогда уже не испытаю в будущем. Ведь тогда, в детстве, все было совсем иначе: обиды - сильнее, радости - ярче, а жизнь казалась такой беззаботной...
   Еще мне хочется сказать большое спасибо, пусть и через годы и расстояния, тем, кто дарил мне свою любовь, делая мое детство счастливым. Я правда чувствую ее, даже сейчас, и иногда она просто спасает меня.
   Жаль, что со временем многое забывается. Поэтому я решила собрать истории моего детства и записать их. Изменив некоторые имена, чтобы не раскрывать всех секретов.
   Мне бы хотелось, чтобы, читая эту книгу, и вы вспомнили что-то очень дорогое вам.
  
   I. Синий забор с ромашками
  
   Я - башкирская татарка
   Я по национальности татарка, но родом из Башкортостана. Сразу поясню: это республика на территории России, соседствующая с другой - Татарстаном. Разница между "татарскими" татарами и башкирскими не существенная. В Башкортостане есть целые татарские районы, и от "чистых" татар их башкирских собратьев отличает разве что речь, на которую, как это нередко бывает, оказала влияние башкирская - например, в районе, откуда я родом, немного "башкиризовались" окончания глаголов. К слову, и татарский, и башкирский языки очень схожи между собой, и два человека этих национальностей вполне друг друга понимают. Если говорить кратко, отличия - лишь в некоторых словах и некоторых особенностях произношения. А вообще, татар в России много, в некоторых областях они живут целыми районами, по численности это вторая национальность в нашей стране после русских.
   Таким образом, мне повезло стать носителем двух культур. Наряду с родным татарским, до сих пор моим любимым танцем является изящная башкирская "Бурзяночка" (Бурзян - название села). Я росла на песнях башкирских звезд эстрады Фарита Бикбулатова и Ильфака Смакова, с детства самостоятельно научилась читать башкирские книги, а мелодия башкирского народного музыкального инструмента под названием курай для меня всегда связана с родиной.
  
   Родная деревня
  
   Мое детство прошло, в основном, в деревне. И мне порой обидно, когда о селе думают исключительно как о месте с низким уровнем образования и культуры, где якобы много пьют и вообще живут бедно и незавидно. В те времена деревня такой не была: я помню замечательных людей, прекрасную, особую атмосферу, которой не найти в городе. Там просто все по-другому: тише, спокойнее. Иначе, чем в городе, относятся друг к другу люди: здесь все на виду, поэтому особенно стыдно сделать что-нибудь не так, важно, чтобы о тебе не говорили дурно, в то же время в большей цене человеческие качества: например, соседа-алкоголика и ругают, но и жалеют. Две ровесницы могут и накричать друг на друга, а потом пойти помочь друг другу. Конечно, не стоит считать, что в деревне все идеально: там быстро расходятся слухи и сплетни, да и люди бывают, как и везде, разные. Случается, и враждуют годами, или не желают родниться с некой семьей, потому что хорошо знают их не очень заслуживающий доверия род.
   Хотя сейчас, конечно, жизнь в деревне все более современная, и многие пережитки
   уходят в прошлое. Я же буду рассказывать о том, как было тогда, в 80-е.
  
   Улица моего детства
  
   В детстве большую часть времени я провела у маминых родителей. Мы жили отдельно, но часто приезжали, потому что жили недалеко, а уж на лето оставались у бабушки с дедушкой постоянно. Поэтому, когда разговор заходит о детстве, мне все время вспоминается именно эта деревня и этот дом. Там все такое родное, что я и сейчас вижу все как будто наяву, стоит только закрыть глаза и начать вспоминать.
   Небольшая улица была на самом краю деревни, причем, по ней проходило небольшое шоссе. Напротив нашего двора через дорогу стояла колонка, и водители нередко останавливались рядом попить воды или залить ее в машину. Дедушка, человек общительный, мог завести с проезжим шофером разговор, а то и пригласить его попить к нам чайку. Конечно, тогда времена были другие. Говорят, что еще раньше, когда наши мамы были детьми, было принято не отказывать чужим людям даже в ночлеге. Более того, гостю полагались лучшие еда и постель, что есть в доме. При этом, безусловно, имеется в виду только ночевка, ничего более. Хотя я слышала одну связанную с этим обычаем драматическую историю. В благодарность за ночлег некий путник оставил пожилой хозяйке красивый шарфик, та передарила его своей дочери, которая в тот день случайно гостила у нее с младенцем. А муж дочери, ревнивец, почему-то решил, что шарфик оставили его жене, известно за что, и простой добрый жест незнакомца привел к печальным последствиям - семья была разбита. Но это редкий случай, обычно люди ночевали, вставали и уезжали, все это было в порядке вещей и без особых последствий.
  
   "Здравствуйте, бабушки!"
  
   Дедушку и бабушку мы называли не как обычно: эткей и энкей (с ударением на последний слог), что значит на немного устаревший сегодня манер "отец" и "мать": самый старший внук, мой двоюродный брат, начал повторять эти обращения вслед за своими родителями, а потом за ним повторили все остальные. Обычно у нас бабушек и дедушек называют по-другому - "картэни", что значит примерно как "пожилая мать" или "нэнэй" (возможно, от русского слова "няня") и "картэти" ("пожилой отец"), есть также диалектные варианты этих слов.
   Иногда дедушка брал меня с собой в магазин. Как-то мы шли с ним по улице, а в деревне ведь принято здороваться. Встретили несколько пожилых женщин, сидящих на лавочке, дедушка перекинулся с ними парой слов-приветствий, а потом сделал мне замечание, что не поздоровалась, а нужно было. Я было запротестовала: мол, я их совсем не знаю, да их еще и несколько, и тогда дедушка подсказал: "Значит, надо сказать: "Здравствуйте, бабушки!". Помню, что не сразу с этим согласилась, но, когда мы увидели следующую скамейку с несколькими старушками, все-таки торжественно произнесла свое приветствие, и дедушка мне сказал, что вот теперь правильно: бабушкам приятно, и меня будут считать воспитанной девочкой. По-моему, я даже шла и гордилась.
  
   Неутомимая Бахия
  
   Нашу улицу населяли, в основном, пожилые люди, за 60. В самом крайнем доме жила Бахия тэй со своим мужем Агзам абзый. Бахия - это имя (у татар ударение во многих словах ставится на последний слог, и в именах тоже), а "тэй" в наших краях иногда добавляли к имени в знак уважения к женщинам в возрасте - скорее всего, это было сокращение от слова "тутэй", что значит "тетя". "Абзый", соответственно - нечто подобное русскому слову "дядя". Это была очень бодрая, живая старуха, говорили, она спокойно сама косит траву на своем участке и за его пределами. Добавляли, правда, что для настроения любит за работой употребить рюмочку-другую, но все было в рамках приличия, пьяной или шатающейся ее никто не видел. Мужа Бахии тэй я помню мало: опираясь на свою палку, в своей вечной кепке, он восседал на скамейке у дома на мрачноватом фоне их темно-зеленого забора. На приветствия отвечал, но разговорчивым человеком не был. Выйдет и сидит тихонько один, сам по себе. Он умер, когда я была подростком. Зато Бахия тэй запомнилась куда лучше: она дожила до преклонных лет, отличаясь живым характером и чувством юмора. Так, однажды она зашла к нам после пребывания в районной больнице и, весело смеясь, стащила с головы платок и показала свой короткий "ежик": "А вот вам моя новая прическа!". Примечательна была она и тем, что ее овцы в стаде были самые нарядные: неизвестно, где она брала такие яркие ткани, но лоскуты на их шерсти, которые вешались для опознавания, были синие, зеленые или красные, и ее питомцев было видно издалека. А когда стадо возвращалось с выпаса, она призывала "своих" громче всех. Бахия тэй даже ходила по-особенному бодро, она была очень энергичной женщиной...
   В соседнем от них доме жители периодически менялись. Поэтому в памяти он остался как ничейный. Одно время там жила семья нашего дальнего родственника, и я ходила к его жене, сидящей дома с маленьким ребенком, в гости. Ей была нужна компания от скуки, а мне было интересно общаться, поэтому как-то мы находили с ней общий язык, несмотря на разницу в возрасте.
  
   Ведьма, что ведьмой не была
  
   В следующем небольшом доме, поближе к нам, жила еще одна пожилая тетушка - Минниса тэй. Эта невысокая, довольно вредная старушка выделялась тем, что на старинный манер надевала под платье цветистые штаны (обычно бабушки в деревне носили плотные хлопчатобумажные чулки на резинке). Еще запомнились ее длинные серьги. Прямо рядом со скамейкой у ее калитки был разбит небольшой палисадник, где росли длинные гладиолусы, золотые шары и еще какие-то очень яркие цветы. Его было видно издалека. Я мало общалась с этой соседкой, но помню, что одно время, когда мы с подружками или сестрами любили гулять за огородами и ходили неподалеку от ее участка, ей чудилось, что мы рвем растения на ее территории. Едва завидев нас поблизости, она начинала громко ругаться, хотя никто из нас, девочек, в чужой огород залезть бы не посмел. Однажды мы даже бежали от нее, а она что-то кричала, размахивая руками. С тех пор мы стали побаиваться ее и называть за глаза Бабой Ягой. Вдобавок кто-то из детворы пустил слух, что она не разрешает проходить мимо ее того красивого палисадника, чтобы не срывали цветы. Понятное дело, мы старались пройти эту часть пути быстрее и подальше от ее дома, а тетушка Минниса обиженно спрашивала потом кого-то из взрослых: мол, почему ее дом дети так демонстративно обходят, она что, кусается?
   Видимо, моя бабушка с Миннисой тэй не особо дружила, раз я ни разу не была у нее в гостях и не видела ее у нас. Но помню: когда однажды я говорила об этой старушке что-то неприятное, мама сказала мне, что у нее была не очень счастливая жизнь, вроде даже она не дождалась своего мужа с войны, поэтому не следует ее воспринимать как плохую.
  
   Дом, где прошло мое детство
  
   А через еще один дом (о нем чуть позднее) стоял наш - моих бабушки с дедушкой по матери. Родной, нарядный: всегда неизменно синего цвета с белыми наличниками окон и блестящей серебристой крышей. Тогда он казался очень большим, но теперь я понимаю, что это довольно добротный дом по размеру чуть больше среднего. Забор и калитка тоже были того же оттенка синего. За домом ухаживали: я сама не раз помогала маме или бабушке обновлять его цвет (с тех пор люблю запах краски и на всю жизнь запомнила, что лучше всего она смывается с рук и лица олифой или подсолнечным маслом).
   На заборе и воротах были вырезанные из дерева фигурки белых ромашек с красной серединкой. Когда я стала старше, ворота поменяли на более современные железные, и часть ромашек осталась лишь на заборе, а потом и эти части отвалились, но знакомый синий цвет все тот же.
  
   Разговоры на скамейке
  
   Рядом с калиткой - традиционная деревенская скамья, где можно посидеть и отдохнуть вечерами после окончания хозяйственных дел. Иногда туда присаживается какой-нибудь проходивший мимо односельчанин, и сидящие ведут неспешные разговоры. Если на скамье сидит дедушка, то разговоры обычно о политике, о том, что происходит в мире или о самой деревне. Там могут сообщить новости, обсудить действия колхозного председателя, обменяться мнениями по тому или иному поводу. Если на лавочке женщины, то, как и везде, это больше деревенские сплетни, интересные истории или воспоминания. Во время таких посиделок с мамой, бабушкой и соседками я услышала множество рассказов, в том числе с упоминанием людей, которых я не видела никогда в жизни, но их образы представлялись мне порой настолько ярко, словно я их знала. Хотя, возможно, на самом деле они были совершенно другими, и мои придуманные персонажи не имели с ними ничего общего.
   Например, там я услышала о немыслимом по тем временам в деревне случае. Оказывается, несколько лет назад на соседней улице зарубили топором некую старушку. Это была история из ряда вон (тогда о таком не сообщали ежедневно по телевизору, как сейчас), и женщины пытались, ахая и охая, свести услышанное из разных источников воедино и строили догадки. Говорили, что все это было связано с дочкой той пожилой женщины, которая когда-то уехала в город и спуталась там с бандитами, а те по каким-то причинам решили расквитаться с ее матерью. Дочка несчастной женщины тоже спустя какое-то время погибла, и также при странных обстоятельствах, и я, видя на кладбище ее могилу, долгое время содрогалась, вспоминая о той истории.
   Иногда мимо проходили доярки или телятницы, возвращавшиеся домой из фермы. Помню одну, что останавливалась перекинуться словом-другим. Всегда серьезная, немного мужиковатая, в темном рабочем халате, в любое время года в синем или зеленом утепленном платке. На ногах у нее было черное спортивное трико, заправленное в темные носки, а носила она или галоши, или грубоватые сапоги. Кисти рук у нее были большие и обветренные - неудивительно: тогда доили, в основном, вручную, да и вообще в деревне ухаживать за руками и не принято, и некогда. Словом, ничего общего с красивыми селянками из кинофильмов в белых косыночках и светлых в цветочек платьицах. На ферме было не очень чисто, да и работа непростая, поэтому почти все доярки и скотницы выглядели примерно так. Одетой по-другому я ее никогда не видела, такой она мне и запомнилась. Говорили, что у нее сложная судьба: шестеро детей, муж - горький пьяница, и когда он устраивает дебоши, семье приходится ночевать то в бане, то у соседей, а то и (страшно представить!) на кладбище. Женщины очень сочувствовали ей. К слову, будущее у нее тоже оказалось печальным. Пресловутое "ради детей, чтобы у них был отец" сослужило плохую службу: когда ее муж умер, хозяином в доме остался старший сын, который вскоре стал так же нещадно выпивать и выгонять пожилую мать ночами из дому. Старушка продолжала скитаться, как и прежде, по добрым людям. Хороших дней в ее жизни оказалось до обидного мало.
   Нередко на скамейку выносили семечки, тогда разговаривать было еще интереснее: сравнивали, чьи семечки вкуснее, кто как жарит и это становилось еще одной темой для беседы. Иногда, в сезон, выносили целые головки подсолнуха, и ели семечки натуральные, прямо из "гнездышек". Почему-то мне нравились мягкие, недоспевшие семена. А в подростковом возрасте мы выходили на скамейку с кузенами и кузинами с магнитофоном: приоденешься и сидишь, разговариваешь, а рядом играет модная музыка - высший пилотаж! Умудрялись провести из окна дома удлинитель, чтобы любимые песни играли долго и никакие севшие батарейки не могли этому помешать!
   Сейчас почему-то на скамейку выходит мало селян, а раньше вечерами была занята почти каждая вторая скамья, это было некое ежедневное деревенское развлечение. Дождался вечером стадо с выпаса, подоил корову, покормил скот, сделал домашние дела и - на скамейку. И никакой телевизор с новостями не нужен, все там! Даже если вышла только с мамой или бабушкой - рядом обязательно присядет хотя бы одна соседка, и, считай, вечер удался!
  
   Сад, полный яблок
  
   Во дворе, слева от ворот, был сад: в углу у забора рос огромный тополь, а рядом - яблони. Ветви одной из яблонь свисали прямо на улицу и ее плодами часто угощались проезжающие по улице на велосипедах подростки. Тополь недавно срубили - якобы его ветви мешают проходящим линиям электропередач, и это место осталось невыразимо голым, как будто не стало чего-то родного и очень важного. Он красиво шумел листвой, заодно деликатно заслоняя соседский дом, и теперь неудобно: окна в дом соседей как на ладони и рядом странная тишина.
   В саду стоял небольшой домик с разной утварью, а внутри него был погреб, где хранили картошку. (По просьбе бабушки я пару раз спускалась туда за овощами, и это почему-то было очень страшно). С другой стороны домика, подальше от ворот - две большие рябины по углам вперемешку с кустами малины и ульи.
  
   Ой, вы сени...
  
   Входная дверь в дом с маленьким крылечком вела в небольшие сени, где на стенах висели фуфайки и старые пальто и куртки, которые можно было быстро набросить, когда нужно выйти по хозяйственным делам. Под ними - место для обуви. Пол именно в этом месте был с облупившейся краской - видимо, из-за того, что там все время ходили. Я часто мыла его: в дождливую погоду приходилось даже отскабливать грязь, потому что она слегка въедалась в трещины в полу. Также помню, что не раз красила этот пол - сначала он был светло-желтым, потом - коричневым.
   Чуть дальше - окно, над которым висели шапки или шляпы пчеловода. А напротив входа был небольшой закуток, где хранили разную хозяйственную мелочь. Летом в сенях всегда пахло медом и прополисом.
   Дальше шел большой коридор, без окон, потому всегда темный. Там справа от входа стоял большой сундук, о нем я расскажу чуть позже.
   Слева, в чулане бабушка хранила продукты вроде мешков с мукой, сахаром, ведро, в котором ставит закваску для хлеба, доску, где раскатывалось тесто для пирогов и домашней лапши, флягу с медом и прочую домашнюю утварь. Иногда я убиралась в оранжево-черном деревянном шкафу, который там стоял, и видела много интересных вещей: старые железные подстаканники, полупустые сахарницы, в которых мог найтись не только сахар, стопку разномастной посуды, пачки чая и каких-то сушеных трав...
   Иногда бабушка грозилась за плохое поведение запереть в чулане, но так никто из внуков наказан не был. У деда был свой метод воздействия: длинный свежий зеленый прут (возможно, ивовый), который он пару раз деловито и со значением вносил и ставил в угол дома, рядом со столом. Мы немного побаивались прута, но он так и стоял неиспользованным, пока его не выбрасывали.
  
   Веранда и мечты о соседских яблоках
  
   Напротив чулана была комната, которую почему-то называли верандой. Это было именно летнее помещение, в другие времена года там было холодно, и она становилась просто дополнительной комнатой для хранения вещей. В веранде стояли диван, кровать с множеством перин, старый полированный шифоньер и круглый стол с цветистой клеенкой, на котором часто стояли рамы с сотами или таз с медом, накрытый газетой, или только что сваренное варенье. До сих пор вижу, как наяву: сквозь нагретые солнцем занавески в цветочек проходит лучистый свет, в комнате жарко и пахнет медом. Иногда в окне бьется случайно забредшая пчела. Иногда за этим столом летом пили чай.
   В веранде было прохладнее, чем в доме, поэтому в жаркие ночи мы любили там спать. Часто нас, детей, укладывали там одних, и это был дополнительный повод для веселья. Иногда мы ночью выбегали в сад срывать зеленые яблоки, которые бабушка не разрешала есть, потому как они неспелые и могли спровоцировать несварение (другими словами - понос), но мы все равно набирали их, прятали под подушку и жевали, морщась от кислоты и вязкости.
   Однажды мы решили пойти в сад к соседу через дом, долго переговаривались и составляли план, но, когда уже выходили из дому, во двор по своим делам внезапно вышла бабушка и сорвала все дело. На ее вопрос: "Куда это вы?" мы пытались придумать отговорку, что, мол, по нужде, но она строго сказала: "Мальчики с девочками в туалет вместе не ходят!" и подождала, когда мы по очереди сделаем свои дела и зайдем спать обратно. В итоге поход так и не состоялся. И хорошо: тем соседом был очень умный дядька, который, как рассказывали, выращивал не только обычные для нашей местности фрукты, но и южные сливы и был, по сельским меркам, немного "чокнутый". Его странность выражалась в том, что он... читал на лавочке книги! В деревне, где ценят тех, кто хорошо и много трудится, это воспринималось как сомнительное занятие, что-то вроде безделья. А мы, детвора, посмеивались над ним по другому поводу: он косил траву в своем огороде в трусах и носовом платочке, у которого на всех четырех углах были завязано по узлу - в итоге получалась своеобразная "кепка". В селе, где не принято ходить раздетым даже в страшную жару, это выглядело очень забавно.
  
   Маленькая комната
  
   Жилая часть нашего дома состояла из двух комнат - типично почти для всех деревенских домов того времени. Из сеней и коридора с чуланом и верандой входящий попадал в малую комнату, которую можно было бы назвать, наверное, столовой, хотя это не совсем верно, потому что она совмещала в себе несколько функций. Там стоял рукомойник с помойным ведром внизу. Рядом, за печкой, находилась, прикрытая цветистыми шторами, кухня как таковая, или маленький уголок хозяйки, где стояла газовая плитка, столик с небольшим шкафчиком, большой жестяной бак с ключевой водой. А дальше, с другой стороны печки, у окна, стояли стол со стульями, холодильник и кровать.
   Печь в татарском доме обычно украшают сверху и сбоку красивыми цветными шторками (и чтобы прикрыть не очень приглядный верх, и просто для красоты), иногда это полотно, вышитое или связанное в кружево самой хозяйкой. У нас было по печи в каждой из двух комнат (у кого-то могла быть одна на весь дом). В их побелке я тоже участвовала, а иногда мы с кузиной любили грызть уголки печи, почему-то этот "мел" был очень вкусный. Я даже умею разжигать печь: сперва жгут тонкие лучины или старые газеты, а дрова для топки подбрасывают уже потом, когда пламя как следует разгорится. Как-то я пробовала колоть и дрова, чисто из интереса, потому что обычно этой работой занимаются мужчины: размахивать топором тяжело, держать его тоже нужно уметь, и для того, чтобы сходу расколоть полено на несколько кусков, да еще так, чтобы топор не застрял в нем, нужна определенная сноровка. И с непривычки на ладонях сразу выскакивают мозоли. Я также помогала бабушке носить дрова из поленницы в дальнем углу двора: обычно перед розжигом печи целую охапку, придерживая, как грудного ребенка, заносили в дом и клали у печи. Знаю также, что во время растопки печи нужно вовремя выдвинуть специальную заслонку, чтобы дым ушел через трубу на улицу, а не в дом. Вроде простое дело, а имеет свои особенности.
   У входа в малую комнату было подобие прихожей: на стене на гвоздиках висели дедушкины шляпы (он предпочитал именно этот вид головных уборов, их у него всегда было несколько), пиджаки, бабушкины кофты и повседневные пальто, а также одежда, в которой делали работу во дворе. Чуть выше висела дедушкина большая сумка с красной авоськой внутри для похода в магазин.
   Дед любил за чаем смотреть в окно, ему было интересно наблюдать за жизнью снаружи. Для скудной на события деревенской жизни своеобразное развлечение. Вот прошла к колонке с водой новая невестка односельчанина, ишь, как ровно ведра несет, как ее там зовут-то, говорят, не из наших мест, устраивается в школу учительницей... А вот проехала зеленая машина: к соседке, значит, дочь с семьей приехала на выходные, а, нет, это ее старший сын, который живет в таком-то поселке и работает тем-то... Иногда из увиденного возникают темы для разговоров и даже споры.
  
   аморка"
  
   Самая большая комната в доме - жилая, или гостиная. Там - место для второй печи, побольше, отделявшей небольшой закуток в правом переднем углу комнаты, где на крючках висели бабушкины платки и халаты, дедушкина пижама и пара рубашек, а на полу перед печкой стояли наши детские горшки. С другой стороны печи - бабушкина кровать, на которой мы часто с ней спали. Я лежала у стены, рядом с холодной трубой, заботливо прикрытой одеялом или старым пальто, смотрела на бело-голубую штору, закрывающую проем между стеной и печкой, и слушала бабушкины сказки. Об этом я тоже расскажу впереди отдельно.
   ­­­­­­­­
   Дедушка и календарь
  
   В большой комнате было 4 окна, и на них обычно стояли бабушкины цветы. Названий я сейчас не помню, к сожалению, но по аромату запомнила герань. С тех пор этот странноватый запах мне мил. Подоконники иногда отсыревали, краска на них почему-то держалась не очень хорошо, и под облупившейся краской на них всегда виднелась деревянная основа. Как-то я красила и сами рамы - в неизменный белый цвет, обклеив предварительно стекло газетной бумагой, чтобы на него не попадала краска. Еще помню, как мыла окна и зеркала по вычитанному где-то рецепту: крошился мел или брался зубной порошок, заливался небольшой частью уксуса и водой. Протертые такой жидкостью стекла действительно сверкали!
   Между двумя окнами, смотревшими во двор дома, стояла тумба с телевизором, над которым висело небольшое зеркало. Телевизор (вполне современный, хоть и черно-белый) был прикрыт красным бархатным чехлом. На правом верхнем углу зеркала была зеленоватая овальная наклейка с лицом заграничной дивы - тогда ими было модно обклеивать все подряд: чемоданы, фотоальбомы, стекла шкафов, холодильники.
   Рядом с зеркалом висел неизменный отрывной календарь. Когда вспоминаю деда, нередко перед глазами стоит именно такая картинка: он, седой, в красно-коричневой полосатой рубашке подходит к календарю, вдумчиво вглядывается в него, прищуриваясь, и отрывает листок со вчерашней датой. Это была его ежедневная почти обязанность: по крайней мере, я не видела, чтобы это хоть раз делала бабушка. Рядом с календарем в паклю между бревнами были воткнуты иголки с нитками - энкей куда чаще имела дело с ними. А над зеркалом до сих пор висят часы, которые отбивали каждые полчаса красивым, привычным с детства негромким, но звонким боем (каждый час - по количеству часов, а полчаса - одним ударом) и при этом совершенно не мешали спать. Я очень люблю эти часы, для меня это одна из самых памятных вещей о моем детстве.
  
   Я убираю сервант
  
   В левом углу комнаты стоял сервант. Тогда "стенок" в домах почти не было - по крайней мере, в моем окружении - обычно стояли отдельно шифоньер для одежды, трельяж с одним или тремя зеркалами и сервант с "парадной" посудой. В доме моих родителей имелся еще и книжный шкаф, но в деревне, видимо, нужды в нем не было, поэтому у бабушки с дедом были только шифоньер с зеркалом в средней части (слева от входа в гостиную комнату) и сервант.
   С сервантом связаны отдельные воспоминания. Он был обычный, полированный, "советский", и в детстве казался большим. Когда мне было лет 12, моей приятной обязанностью сразу по приезде в гости к родным было вытащить всю посуду, перемыть, вытереть и расставить по своему вкусу. Это считалось почти традицией, и мне было приятно это делать. Особо дорогой посуды у бабушки не было, просто красивые разномастные яркие чашки, блюдца, сахарницы, небольшие яркие чайные сервизы - насколько помню, там было больше красного и оранжевого цветов вперемешку с белым. А на стекле до сих пор висит маленькая мамина фотография: когда мне было лет 5-6, а она уехала сдавать экзамены в Уфу, где училась заочно, я сильно соскучилась, даже плакала и от чувств лизнула ее маленькое черно-белое фото и прилепила его на стекло с обратной стороны.
   За сервантом оставалось место у стены (он стоял немного углом), иногда я там играла в школу - писать мелом на его задней стенке было очень удобно, почти как на школьной доске. Бабушка разрешала. Вообще, я не помню каких-либо суровых запретов, но и за нами особых шалостей не водилось.
  
   Портрет прабабушки
  
   В изголовье бабушкиной кровати на стене висели фотографии. Как принято в деревне, большие, черно-белые, в деревянных или картонных рамах: бабушка с дедом молодые, дедушка один крупным планом несколько лет назад, несколько мелких фото под большим стеклом, где мы с удивлением распознавали детские фото наших дядь, теть и знакомых. Но для меня самым загадочным был, наверное, снимок маминой бабушки, мамы нашей энкей. Я до сих пор не знаю, сколько ей лет на этом фото - с одной стороны, раньше люди старели рано, с другой - в детстве восприятие возраста свое. (Тогда и старухе можно было дать "лет сорок", потому что такой возраст сам по себе звучал для ребенка очень солидным). Так что это была женщина неопределенного возраста, относительно молодая, довольно строгая, неулыбчивая (может быть, тогда на фото и не принято было улыбаться, не знаю), в закрытом платье, а на часть груди, вошедшей на фото, ниспадали 2 черные косы. Звали прабабушку Саима. К сожалению, о ней известно немного. Нет, я интересовалась, и бабушка что-то рассказывала - но, к сожалению, в памяти остались только крупицы. Что ее в 17 лет выдали замуж за прадеда, который был намного старше (ему было тогда около 40), при этом она пришла второй вслед за умершей женой в семью, где уже было несколько детей. Прадед был муллой, зажиточным человеком, материальных трудностей до определенного периода в доме не было. Прабабушка родила 3 дочерей, старшей из которых была бабушка, и умерла в первые годы войны, в возрасте около 50 лет - от тяжелой жизни, голода у нее развилась болезнь, а от операции она отказалась. Говорят, хорошая была женщина. Иногда мне очень хочется знать, что она была за человек, чувствовала ли себя счастливой с прадедом, но вопросов этих уже никому не задашь...
   К сожалению, фотографий прадеда не сохранилось никаких. Но для меня он мощная и важная фигура нашего рода, так я чувствую. Почему-то мне он видится одетым в светлое, крупным и сильным мужчиной. Его звали Мухаметзакир, сокращенно - Закир, он был муллой, отправленным на просвещенческую работу на наши края из соседнего Татарстана. Человек небедный: по рассказам бабушки, в первую очередь, благодаря своей толковости и трудолюбию. Энкей помнила такой случай: бедняки иной раз готовы были продать свои земли, чтобы прокормить семью, и одному такому прадед мудро посоветовал: "Если продашь землю - совсем пропадешь. Не продавай" и дал ему какое-то количество муки или зерна, чтобы хватило продержаться в сложный период. Потеря земли действительно значила крах - пока был надел, была возможность что-то сеять на нем и прокормиться. Прадед умер в 1929-м.
   Интересный факт: два моих прадеда - со стороны мамы и отца, жили в соседних селах и были самыми близкими друзьями. Хотя родители мои сошлись вовсе не поэтому, а совершенно случайно.
   Что касается родителей дедушки Алтафа, его мать Розательджинан (сложное, длинное и редкое имя - вообще, старинным татарским именам свойственна такая особенность) умерла зимой 1950-го - летом того же года родилась моя мама. Прабабушка была дочерью муллы, очень любила детей, была аккуратной, умной женщиной, сама сочиняла и пела куплеты песен. Она прожила долго, а вот о ее муже Исламгали известно совсем мало: тот умер очень рано, когда дед Алтаф был совсем маленьким - сказалась болезнь, последствие участия в первой мировой войне.
  
   Необыкновенные фотографии
  
   К слову о фотографиях. Тогда черно-белые портреты висели во многих домах. Часто можно было увидеть фото хозяина и хозяйки в более молодом возрасте - обычно голова к голове, и только лица крупным планом.
   Видимо, фотографы прежних лет подходили к своей работе творчески: я нередко встречала старые "приукрашенные" фото: на черно-белое или коричнево-белое изображение наносился "цвет", и получались ненатурально розовые губы и щеки, фото выглядело красочно, хотя почему-то с розово-оранжевой соседствовала зеленая краска. В итоге получались яркие лица на нежно-зеленом фоне. Фото покрывала специальная блестящая пленка - возможно, это удовольствие было доступно не каждому, поэтому висело потом на самом почетном месте в доме.
   Еще я любила рассматривать родительские альбомы. Тогда в ходу были, в основном, черно-белые снимки. Цветные встречались редко, и были либо с курорта, либо из фотосалона непременно с цветной шторкой сзади. Альбомы были большие, в плотных красивых обложках, их украшали надписями на память, наклейками, картинками.
   Даже некоторых незнакомых людей я знала по именам, и потом их долго помнила. Среди них встречались и особенно красивые женщины и мужчины. Иногда с фотографиями были связаны целые истории. С иными персонажами из альбомов, например, с мамиными подругами, мне посчастливилось потом встретиться, и достаточно было напомнить, что это такая-то "с той фотографии, где мы стоим втроем, помнишь?", как этот человек становился мне почти родным, как будто я давно его знала.
   Фотографированием увлекался и папа. Став старше, изредка я помогала ему проявлять снимки в темной ванной. На совершенно пустой белой глянцевой бумаге, опущенной в специальный раствор, постепенно появлялось изображение - колдовство какое-то!
  
   Про пчел, мед и самое вкусное пирожное
  
   Дедушка с бабушкой держали пчел. Летом мы старались в сад особо не заходить, или делать это очень аккуратно, потому что был риск попасться пролетающей мимо пчеле. Хотя все равно они иногда нас жалили, запутывались в волосах, а однажды, пока я ждала во дворе дедушку, чтобы пойти с ним в магазин, одна воткнулась мне в мочку уха, и оно раздулось и болело.
   Как-то раз бабушка взяла меня к себе в помощницы. Перед заходом к пчелам я оделась по всем правилам: тело было основательно прикрыто, а на голове была специальная шляпа пчеловода с тюлевой вуалью для защиты лица. Моим заданием было держать в руках черную штучку наподобие чайника, из которой валил синий пахучий дым. Сначала было страшно, но потом страх уступил место любопытству. Наблюдать за тем, как живут маленькие полосатые труженики, безумно интересно: у маленького входа в улей снует толпа, кто-то входит, кто-то выходит, причем, все на удивление организованно, все заняты делом, никто просто так не болтается. Бабушка умудрялась иногда заходить к своим питомцам и без специальной одежды, говоря, что ее они особо не трогают.
   Несколько шляпок пчеловода висели прямо в сенях. И летом и там, и на веранде часто пахло свежими сотами, прополисом и медом. Когда качали мед, бабушка угощала соседских детей, это было что-то вроде традиции. Каждому, кто гулял на тот момент поблизости, вручался кусок свежих сот, сочащихся медом. Мне даже было странно, что кому-то это в диковинку - казалось, что эта сладость есть у всех.
   Особой работой было выжимать мед на медогоне. Стоит большая бочка со специальными рамами внутри. В них укладываются свежие соты, и нужно крутить специальную ручку. Рамы крутятся, качаются, и мед течет вниз, а потом его выливают в другой сосуд. Это было несложно, но со временем руки уставали, поэтому мы "крутили мед" по очереди. Я до сих пор помню этот аромат свежего меда вперемешку с прополисом. А уж если намазать свежий горячий хлеб деревенской сметаной, сверху - свежим жидким медом, получалось лучшее "пирожное" в мире!
  
   О коровах и молоке
  
   Рано утром в деревне выгоняли стадо. В 4-5 часов утра хозяюшки выходят на утреннюю дойку, а спустя некоторое время мы сквозь сладкий утренний сон слышим негромкий "хор" овец и коров. Среди них бывают такие голосистые "певцы", что иногда возникает ощущение, будто тебе замычали или заблеяли прямо в ухо. А потом в комнату, где мы спим, входит бабушка и начинается ежедневный ритуал: она присаживается рядом, тихонько по очереди окликает внуков по именам, и мы, еще даже толком не проснувшись, пьем из небольшой стеклянной банки парное молоко. Выпив, спим дальше. Сейчас, живя долгое время в городе, я очень скучаю по тем временам и по тому молоку - оно было не теплым и не холодным, и почему-то не казалось жирным. Было просто очень вкусно. Кстати, молоко у коров разное: иногда "продукт" из-под соседской коровы я просто не могла пить - он казался невкусным. Говорят, что многое зависит от того, что корова ест, и даже от чистоплотности хозяйки. Некоторых деревенских женщин отмечали как неаккуратных и старались не брать у них молоко - мол, недостаточно чисто она промывает вымя перед доением.
   Примерно раз в неделю из молока делали каймак, или сливки. У каждой уважающей себя хозяйки для этого имелся сепаратор: небольшая сборная штучка с разными насадками, суть которой сводилась к тому, что сверху в посудину побольше наливалось молоко, и пройдя нехитрый путь по этому устройству, одна часть, непосредственно сливки, по желобку уходила в специально подставленную посудину, а вторая часть, обезжиренное молоко - в другую. Этим молоком потом поили телят или использовали в хозяйстве, а сливки - одно из основных блюд деревенского стола на каждый день. Обычно их мажут на хлеб, как масло - по вкусу они действительно как масло, только чуть более жидкое и нежное, и на магазинные сливки совершенно не похожи - гораздо гуще и жирнее. Если намазать свежие сливки на еще теплый хлеб и дополнить сверху сахаром или медом - это лакомство, равных которому просто нет! Чем дольше хранятся сливки в холодильнике - тем они гуще, а когда "устаревают", из них делают масло: долгое время сильно размешивают ложкой, постепенно масло отделяется и сбивается, а лишняя белая водичка стекает. Ставший желтым кусок формируют руками в кружок вроде теста, промывают и замораживают - именно так делается домашнее деревенское масло.
   Сепаратор первое время у нас был ручным, позже купили электрический. Второй, конечно, намного удобнее: налей сверху молоко, подставь две разные посудины и жди, а он сам все сделает, и не нужно крутить никаких ручек.
  
   О деревенском пастухе
  
   Пастух в деревне - человек особый. Почетной эта работа не считалась, обычно ею занимались люди, которые не могли промышлять ничем другим, но был обычай кормить пастухов по очереди, а то и пускать ночевать. (Сейчас, по-моему, эта работа просто оплачивается односельчанами). Если в селе пастуха нет, то каждый двор пасет стадо по очереди сам. В зависимости от количества людей в деревне и скота у каждого, "дежурство" занимает 2-3 дня.
   Это важное событие: каждый заранее знает свою очередь, старушки вызывают своих сыновей из других городов и сел (те даже планируют под это мероприятие свои отпуска), а кто не может сам, ищет, кого бы нанять: иногда за небольшую мзду можно попросить соседских парней. Мы с кузенами, подростки, тоже однажды попали в это дело, помогали деду провести "дежурство". Погнали утром стадо в положенное место на лугу, и задачей было следить, чтобы никто из животных не "загулял" и не отбился. Несколько коров и овец разбрелись, и мы бегали с хворостинами, пытаясь пригнать их обратно. Пасти скот, как мне запомнилось - занятие довольно скучное. И отвлекаться надолго нельзя, и ничем особенным не займешься - сиди да следи. Нас хватило на полдня или около того. Приятно было разве что обедать на свежем воздухе.
   Совсем худо, если пойдет дождь - пастух находится на открытой территории, и прятаться ему некуда, да и стадо бросать нельзя. Некоторые пасут пешком, некоторые - верхом на лошади, а в наше время кое-кто и на машине.
  
   Дедушка встречает стадо
  
   Вечером примерно в одно и то же время коровы и овцы возвращаются с выпаса, и это целое событие. Хозяйки, засидевшиеся в гостях, скорее торопятся домой, чтобы успеть встретить своих животных, а мы, детвора, стараемся особо не высовываться. Стадо большое, идет через всю деревню, есть там и овцы, и коровы, и козы (чуть реже), и телята, и взрослые или взрослеющие быки, встреча с которыми небезопасна. Коровы тоже бывают разные, в том числе, и со скверным характером.
   Большинство животных знает свой дом и возвращается туда самостоятельно, но некоторых бестолковых приходится идти искать чуть ли не по всей деревне, а то и в окрестностях. Была у нас когда-то такая рогатая "девица", время от времени любила так пропадать. А одна из наших коров имела шерсть невероятно красивого вишневого цвета и очень аккуратные и ровные рога полумесяцем - больше я таких никогда не видела. Обычно деревенские молочные красавицы рыжие, черные, черно-белые или пятнистые. А рога часто не очень ровные и разной длины. Бывают даже безрогие, одна такая водилась у наших родственников.
   Возвращение стада домой - отдельное событие, которое нередко разделяет время дня на "до" и "после". (Соседки могут договориться о встрече, например, "после того, как стадо придет"). В это время улица наполняется голосами животных, блеющих и мычащих на разные лады, на редкие окрики пастуха и порой раздающийся звук хлыста.
   Едва заслышав характерные звуки, дедушка поспешно кладет заранее заготовленные кубики хлеба в карман или просто в руку и усаживается на лавочку и калитки. Каждого вернувшегося барана он угощает у входа хлебушком. Не знаю, зачем, не все так делают, но такой у него домашний ритуал. Я тоже как-то пробовала: овца крепкими желтыми зубами выхватывала хлеб у меня из рук, и было страшновато, как бы она и пальцы мои не сжевала.
   Чтобы не путать овец, на них старались делать какие-то опознавательные знаки, обрезали ушки и т.п. Как я уже писала, самые нарядные и яркие были овцы у Бахии тэй с нашей улицы: на них она непостижимым образом закрепляла яркие лоскутки ткани, и ее овец узнавали издалека. И кто-нибудь мог заметить: "У Бахии-то вернулись уже, а моих что-то не видно"...
   ­­­­­
   Бабушка доит корову
  
   Когда по возвращении животных загоняют на свои места, бабушка берет специальное, только для этого используемое ведро, снимает с забора небольшой низенький стульчик и идет в сарай доить корову. В этом деле есть хитрости. Задние ноги коровы привязываются друг к другу старым чулком или лентой, вымя промывается чистой водой и насухо протирается. Хвост тоже лучше привязать к ногам: иногда, обмахиваясь им, запачканным чем угодно, от назойливых мух, корова может заехать доильщице по голове или лицу, и приятного в этом мало. Затем садишься на маленькую скамеечку и начинаешь. Некоторые ошибочно полагают, что доить значит изо всех сил дергать буренку за соски - нет, от этого корове только больно, а молоко вообще не выходит. Нужно уметь по-особому сжать сосок сверху и, чуть надавив на него спереди и сзади, проводить пальчиками вверх-вниз. Помню свою радость, когда у меня это впервые получилось, и я, окрыленная бабушкиной похвалой, надоила при ней почти чашку.
   Однажды взрослые уехали в гости, оставив на нас с кузиной, подростков, вечернюю дойку, и мы, сначала гордые и уверенные, что все сделаем, как надо, в процессе пожалели, что в это ввязались. Корова, чуя чужих людей, нервничала, и то не давала спокойно привязать ноги, то беспрестанно махала хвостом, который никак не закреплялся, а под конец вообще двинулась вперед и наступила прямо в свое молоко, которое, значит, уже все, пропало. Так что непростое это дело - доить корову. И еще очень устают руки - в тот раз мы с кузиной возились очень долго, возможно, Зойке или как там ее звали, действительно надоело стоять на месте так долго, вот она и забеспокоилась.
   После доения молоко для чистоты процеживается через несколько слоев марлевой ткани и начинается вечерний ритуал: нам наливают снова по кружке теплого молока.
   Пишу сейчас об этом и мечтаю о таком напитке!..
  
   Татарский чай
  
   Чай татары пьют часто, как правило, черный и обязательно с молоком, особенно в деревне. На моей памяти, "без молока" могли попросить разве что городские гости, это не осуждалось, но воспринималось, словно какой-то "неполноценный" чай. Более того, по наличию или отсутствию молока в чае нередко могли судить об уровне жизни той или иной семьи: у каждого уважающего себя селянина есть корова, за исключением немощных старух, а если нет - значит, не могут себе позволить. Сейчас, конечно, пьют всякий чай - и с молоком, и без.
   Чай пьют и отдельно, и могут завершать им прием любой, более плотной, пищи. Когда в дом кто-то приходит, даже если этого человека не звали заранее или он зашел случайно, не говоря уже о приглашенных гостях, у татар принято ставить чай - не важно, какое это время дня. Отказаться или принять угощение - дело ваше, но только жадный и невежливый хозяин не последует этому правилу - по крайней мере, так было раньше. И что бы ни было к столу, пусть даже готовый обед или ужин, без чая в конце не обходится. Даже плотный обед обычно запивают не компотом или чем-то в этом роде - только чай (если только дело не происходит в летнюю жару).
   Татарское чаепитие - это небольшой, но ритуал, во время которого ведутся основные разговоры, с теми же гостями, например. Поэтому напитком с конфеткой или сахаром, как принято у некоторых, здесь не обойтись: принято подавать хотя бы бутерброды, блинчики или пирожки, кто чем богат. В деревне обычно с чаем едят хлеб с деревенскими густыми сливками или маслом (если гостей не ждали специально и не приготовили выпечку), мед или варенье, сладости или некоторые национальные пироги. Есть еще одна кажущаяся другим забавной особенность: татары, особенно пожилые, могут пить чай из блюдца. Из чашки наливаешь в блюдце, особым образом захватываешь его пальцами снизу или сбоку и пьешь уже из него - так быстрее остывает. Мне этот навык привычен с детства, хотя теперь я его использую редко, и он напоминает мне что-то очень родное.
  
   Что такое кыстыбый?
  
   Раз уж мы плавно перешли к еде, скажу о ней тоже несколько слов. Большинство блюд татарской кухни состоят из теста, мяса и картофеля. Царь любого застолья, особенно праздничного - бялеш (с ударением на последнем слоге, как и большинство других татарских слов): большой, на всю сковороду, пирог с мясом, картошкой и луком. Особенно вкусен бялеш из печи, но его можно печь и в духовке. Также у татар популярны учпочмаки или перемячи - треугольные или круглые пирожки на дрожжевом или пресном тесте, тоже с картофельно-мясной начинкой, есть кыстыбый - картофельное пюре в лепешке, сложенной пополам, сладкий чак-чак - кусочки теста, сложенные горкой и залитые медом или сахаром...
   Но основное блюдо татарского застолья, особенно в деревне - суп. Очень простой, на мясном бульоне, с добавлением картофеля, моркови и лука, иногда - капусты. Особенность в том, что овощи режутся крупно: например, даже большая картофелина или морковь - всего на 2-3 части, капуста - на четвертинки, и после варки в бульоне выкладываются на отдельную большую общую тарелку, вместе с нарезанным на кусочки мясом или отдельно. А в бульоне, который разливается, как обычно, каждому по тарелке, обязательно должна быть домашняя лапша. Высшим пилотажем считается умение нарезать ее тонко - с непривычки она получается толстой и неровной. Сноровка приходит со временем. Есть даже мастерицы этого дела. В прежние времена, говорят, свекрови обращали особое внимание на то, как новоиспеченная невестка управляется с нарезкой лапши, и если она делала это хорошо, значит, умелая хозяюшка.
   Сейчас я редко режу лапшу, да и в деревне нередко ее заменяют готовой вермишелью, но настоящий татарский суп без нее представить невозможно. Для меня это и одно из самых дорогих воспоминаний детства. Приезжая в гости к бабушке с дедушкой, мы сначала мылись в бане, а потом собирались за большим столом в гостиной на только что сваренный суп. Дедушка обязательно ел деревянной ложкой, говорил, что так удобнее - действительно, она не пропускает жар, как обычная железная, от нее не обожжешься. К супу почти всегда подавался катык - домашняя кислая простокваша. Она и охлаждает горячий суп, и придает ему кисловатый вкус, и облегчает пищеварение. Катык вкусен и сам по себе. Его можно есть просто так, с медом, сливками, иногда в нем настаивают нарезанную кубиками вареную свеклу, и получается розовый катык с оригинальным вкусом. А в жару из катыка делают айран - просто разбавляют большим количеством холодной воды. Хорош айран и после бани.
   К слову, о распространенном в ресторанах экзотическом блюде "азу по-татарски" (сырой фарш с сырыми яйцами) многие татары слыхом не слыхивали, такого в татарской кухне нет вообще. Как я уже говорила выше, основу национальной кухни татар составляют тесто, мясо и картофель, и все обязательно отварное или пропеченное.
  
   Бабушки в платочках
  
   Иногда к бабушке приходили подруги, чистенькие старушки в платочках. Тогда пожилые татарки носили платки двумя способами: как косынку, сложив вдвое треугольником и завязав под подбородком, либо завязывали так же под подбородком два конца более узкой стороны платка, опустив остальную часть полностью на спину. Последний вариант считался более праздничным: одна из моих бабушек, по папиной линии, часто наряжалась на праздники именно так. Платок брался самый яркий и нарядный, с большими розами на зеленом, например, фоне, и, по возможности, с люрексом. А дома часто платок завязывали просто трегольником, но не под подбородком, а собрав все три конца на затылке.
   Кстати, у меня с детства есть привычка: когда готовишь еду, обязательно повязывать на голову платочек - из гигиенических соображений, чтобы в еду при готовке, не дай бог, не упал волосок. В последнее время делаю это не всегда, но в гостях у родственников в деревне или при готовке национальных блюд, например, когда режу лапшу, то рука сама тянется за платком, без него "картина" кажется неполной.
   Жаль, нарядных бабушек с платочком, распущенным по спине, теперь почти и не увидишь - более молодое поколение бабушек либо убирает волосы под платок на мусульманский манер, либо просто надевает платок обычно треугольником или обходится вовсе без него. Честно говоря, я скучаю по этим бабушкам из своего детства. Они обычно надевали цветистое длинное платье (именно платье, а не отдельный верх и низ, юбки носить было не принято), иногда под него широкие такие же цветистые штаны или простые чулки, сверху - кофту. Одно время особенно почитались однотонные, зеленые или фиолетовые, индийские кофты с аккуратной маленькой вышивкой, считающиеся из-за хорошего качества особым шиком. А на плечи и спину ниспадал тот самый нарядный платок. Так и ходили в гости или на традиционные праздничные ужины.
  
   Умею почти все!
  
   Однажды я просто из интереса решила сосчитать, какую деревенскую работу умею делать, и оказалось, что почти все. Никто меня специально не заставлял и не обучал, получалось просто как удовольствие, развлечение за компанию с мамой или бабушкой, но в итоге это принесло свои плоды. Я собирала со взрослыми колорадских жуков (пальцами брезговала, поэтому срывала вместе с листом, на котором они сидели, и бросала в банку со специальной жидкостью). Помогала маме полоть грядки, красить дом, забор, а однажды даже крышу - помню, как катала валик с серебристой краской по железному звенящему настилу. Толкла специальным инструментом на длинной палке с железной острой "трехножкой" снизу свекольную ботву и прочую зелень для кур, приносила воду из колонки через дорогу... Работой нас особо не нагружали, что-то, возможно, я пробовала всего раз, но навыки остались.
   Как-то мы с мамой, взяв старое ведро и надев резиновые перчатки, ходили собирать по деревне лошадиные лепешки - так я узнала, что печку сперва смазывают глиной с добавлением этих самых лепешек, и только потом набело известью, потому что так ровнее ложится и крепче держится. Такая вот народная хитрость. Причем, эта смесь совершенно не пахнет - по крайней мере, когда печь обмазана и высохла, никаких характерных "ароматов" нет.
   Умею я также ощипывать курицу. Работа не очень сложная, скорее, неприятная - зарезанную курицу кладут в таз и сначала обдают кипятком, чтобы перья легче отходили, и она очень своеобразно пахнет. Одни части ощипываются легче, чем другие. Потом обязательно вынимают внутренности. Теперь можно разделывать и готовить. Остатки пуха на коже опаляют над открытым огнем. Я не очень боялась убитых кур, но самой резать их никогда не решалась, хотя в деревне, если, например, нет рядом мужчины, это изредка делали и женщины. Никто не ужасался, вопрос был только в том, боишься это делать или нет. Приехали уважаемые гости - надо сварить суп: хозяин или хозяйка идут ловить курицу, обычное дело. В деревне ко многим подобным вещам относятся проще.
   Кур у нас во дворе было в среднем около десяти, встречались не только белые, но и рыженькие, и "чернушки", и пестрые. Когда я выбегала их кормить, просто сыпала зерно прямо на землю, и они быстро сбегались и шустро начинали клевать свою еду. Еще я очень любила ходить по просьбе бабушки в курятник и искать на насесте в соломе яйца - запускаешь руку в "гнезда", ищешь на ощупь и радостно вынимаешь еще теплые яички - одно, два, а то и три! - складываешь их ковшик, а то и просто на подвернутый подол, и несешь домой. Конечно, деревенские яйца в мешочек с "городскими" не сравнить! Особенно вкусны в курином супе нежные желтые шарики - желтки яиц, которые курочка еще не успела снести. Их подают вместе с печенкой, сердцем и желудочком - я все это тоже обожаю.
   ­­
   Овечья "парикмахерская"
  
   Еще мне почему-то запомнилась стрижка овец. Тоже мама делала, а я рядом была, и мне сунули в руки ножницы, чтобы попробовала. Мне понравилось. Овцы были лохматые, пушистые и грязно-серого цвета, их аккуратно связывали за ноги и клали на землю, и с помощью особых ножниц тонкими прядками состригали с них шерсть. Им не было больно: некоторые, правда, брыкались и пытались сбежать, но другие, убедившись, что им ничего не угрожает, лежали спокойно. После стрижки, ставшие трогательно худенькими и белыми, овцы и барашки резво убегали к своим сородичам. В каждом дворе обычно бывало от трех-четырех до десяти-пятнадцати овец. У нас, насколько помню, семь или восемь.
   Состриженную шерсть сначала чистили и особым образом вычесывали, она оставалась грязно-серого или темного цвета и своеобразно пахла. Вечерами бабушка садилась за самодельную прялку, являвшую собой обычный стул со спинкой, к которой вертикально привязывалась палка. Шерсть укреплялась за палку на уровне головы или чуть выше сидящей рядом прядильщицы, чтобы ей было удобно, а та вытаскивала из облака шерсти кончик, и дальше дело для деревенской хозяйки того времени привычное: двумя руками кончик потихоньку растягивался все длиннее, а пальцы в то же время формировали из него нить. Нить наматывалась на веретено. Я тоже пробовала прясть: правда, у меня нить выходила с непривычки кривая и неравномерная, местами толще, местами - уже, а у бабушки она была всегда ровной. С веретена нить снимали в виде мотков примерно в полметра каждый, потом хорошенько стирали. Не раз я держала закрепленный на двух согнутых в локтях руках моток, а бабушка сматывала из него нитки в тугой клубок. Из него зимними вечерами вязались уже беленькие (или темные, в зависимости от цвета шерсти овцы) носочки. Обычно однотонные, но иногда мастерицы добавляли в вязание цветные нитки, и тогда носки получались с узорами, нарядные. Другие предметы одежды бабушки в деревне обычно не вязали: в основном, только носки и варежки.
  
   Про казан с чабрецом
   Одно из ярких детских воспоминаний - баня. Думаю, татарская баня очень схожа с русской: как правило, она состоит из предбанника, где обычно раздеваются и где стоит скамейка и установлены крючки для одежды на стене, и непосредственно самой бани, где находится печь, рядом с которым - деревянный полок, на который влезают и парятся. У окна часто ставят длинную низкую скамейку, где стоят тазы, там также сидят те, кто не любит жар.
   Татарскую деревню невозможно представить без бани: она есть в каждом дворе, исключение составляют разве что очень старенькие бабушки, которым некому ее построить или нет для этого средств. Во времена моего детства пожилых одиноких женщин нередко приглашали попариться соседи или подруги - пусть старушка порадуется: даже если у той есть собственная баня, зачем ей лишний раз топить самой? Этой доброй традиции некоторые следуют по сей день.
   В растопке бани есть свои премудрости: в определенный момент необходимо убрать заслонку в печи, чтобы весь дым ушел наружу. (В 80-е изредка встречались и так называемые старые, "черные" бани, где дым шел прямо в саму купальную комнату, но они были только у малоимущих - в основном, уже все строили обычные, "белые").
   Когда баня почти готова, кто-то из семьи, обычно хозяйка, идет туда и моет пол и запаривает веник, кладя его в таз или корытце и залив горячей водой. У дедушки Алтафа висели в специальном сарайчике целые колонны веников - за ними в определенное время года специально ездили в лес. Есть особенности в вязке веников, в рубке веточек - чтобы сильно не повредить деревья. В татарской деревне в основном пользуются березовыми вениками.
   Бабушка Сайра в теплое время года заваривала свежий чабрец в специальном чугунке у банной печки - аромат оттуда шел невероятный, а саму воду использовали для полоскания волос. До сих пор скучаю по этому запаху.
   Сам поход в баню - тоже целый ритуал. Сначала идут те, кто хорошо переносит жар - в основном, мужчины (хотя были и крепкие старушки-родственницы или соседки, которые предпочитали такую температуру). Затем - по очереди остальные: мужья с женами (каждая семья, понятно, отдельно), группами "девочки" разного возраста или "мальчики". Специального правила на этот счет нет.
   Иногда брали с собой катык, деревенскую простоквашу. Ею хорошо обмазать волосы, как маской, некоторые даже используют ее вместо шампуня, равно как и слегка взбитые яичные желтки - все это считается очень полезным и на удивление хорошо промывает голову. Хотя с давних пор, а тем более теперь, в бане обычно стоят мыло, шампуни, и народными средствами мало кто пользуется, разве что изредка и ради "экзотики".
   Когда мы были маленькими, нас укладывали по одному на полок и обтирали веничком, бабушка даже приговаривала какие-то стишки, суть которых сводилась к "расти большой и здоровой!". И было принято сначала бить веником ступни: считалось, так "слова врагов остаются под ногами".
   У моей другой бабушки, Минджихан, баня была скромнее, и она топила ее нечасто - в основном, когда приезжали в гости мы. Нэнэй жила одна, поэтому обычно ее приглашали в баню соседи. Помню, как бабушка шла домой из бани, распаренная, во всем чистом, по пути развесив во дворе на веревке свои только что выстиранные вещи, и они сохли на свежем воздухе.
  
   "Мясные" традиции
  
   Еще одно "мероприятие" в деревне моего детства - заклание крупного животного. Делается это обычно зимой, когда родившийся весной теленок подрастает и становится довольно раскормленным. Безусловно, зрелище жестокое и в буквальном смысле кровавое, но в селе является делом привычным, поэтому никого особо не пугает. Занимаются им обычно мужчины. Опустив подробности, скажу лишь, что действие должно совершаться правильно, согласно определенным, в том числе, религиозным нормам - только тогда мясо считается годным для употребления. Детям стоять рядом не разрешают, но и жесткого запрета нет, особенно мальчикам. Я однажды случайно подсмотрела, и, признаться, мне до сих пор не по себе, но так уж вышло, что все равно мясо ем по сей день. Животное жаль, это непередаваемо, но в деревне к этой ситуации несколько иное отношение: в первую очередь, это большое, сложное и необходимое дело, да и все понимают, что скот растят изначально именно с этой целью. Так уж вышло, что мясо, которое многие из нас любят, "добывается" именно так и не иначе, и кто-то должен этим вопросом заниматься.
   Женщины бывают задействованы во второй части этого процесса, а именно: моют внутренности животного. Обычно воды нужно много, она может быть довольно холодной, а промывать нужно очень тщательно, по многу раз споласкивая, поэтому дело это непростое. Часто в помощь приглашают родственниц или соседок. Я тоже несколько раз участвовала в этом деле. В эти дни обычно готовят бялеш - пирог с картошкой луком и мясом или нарезанными кишками. Иногда внутренности просто выбрасывают.
   Есть еще одна татарская традиция - в самом начале зимы, когда режут всех дворовых гусей, женщины собираются на специальное занятие - ощипывание птицы. У этого праздника есть даже специальное название - "Каз омэсе" ("гусиный праздник"). Раньше это был особый ритуал: собирались большие посиделки, пели песни, рассказывали интересные истории, готовили стол. Молодые люди присматривали себе невест. Но теперь, насколько я знаю, осталась только работа и застолье для гостей. Нужно ощипать птиц, промыть их и убрать мясо на зиму. В это же время готовится и популярная у многих татар закуска - вяленый гусь. Промытую и выпотрошенную птицу натирают большим количеством соли, накрывают и подвешивают коптиться на несколько недель в темном и прохладном месте - на чердаке или в чулане. Чем жирнее гусь, тем он вкуснее. Его едят и в сыром, и в вареном виде.
   А раньше, говорят, на подобную общую работу собиралась разом почти вся деревня. Например, если кто-то строил дом, ему помогали все соседи. Под большую работу - например, поднять стены дома - приглашали односельчан специально, а потом угощали их. Жаль, теперь таких хороших традиций почти нигде не осталось.
  
   Бабушкины молитвы
  
   Татары - по вероисповеданию мусульмане. Отношение к религии в нашей семье всегда было спокойное. Это была часть жизни - но, в основном, пожилых людей. Моя бабушка Сайра была дочерью муллы, парадоксальным образом ставшая первой комсомолкой в деревне. Не могу назвать ее особо религиозной, по крайней мере, поклонов Аллаху никто в доме не бил и о вере громко не кричал, афишировать такие вещи было не принято. Но хорошо помню несколько случаев.
   Как-то я, ученица начальной школы, приехала в гости к бабушке и, увидев у нее в серванте молитвы, напечатанные на красочной бумаге, заявила со смехом: "Ты что, бабушка, не знаешь? Бога же нет! Нам в школе так говорили!". Энкей была обыкновенной женщиной, не хочу ее наделять какой-то особой мудростью, но ответ ее запал мне в душу и потрясает до сих пор: "Кызым (дочка), ты пока не говори про Аллаха ничего - ни что он есть, ни что его нет. Когда вырастешь, все поймешь сама, и тогда уже скажешь точно". Благодаря бабушке я знаю несколько молитв. Когда я гостила у них, то обычно спала с ней в одной кровати, и перед сном бабушка всегда читала наизусть несколько коротких дога, иногда приговаривая: "Ты тоже старайся повторять за мной и заучить. Если читать молитвы на ночь - будешь спать спокойно и приснится только хорошее". Признаюсь: я не запомнила тогда ни одной молитвы, но спустя годы, когда бабушки самой уже на свете не было, невероятным образом узнала одну, которую энкей читала чаще всего, и все-таки выучила ее. Для меня это еще и память о бабушке. Она же разъяснила мне, что висящая у нее на стене "Аятель Курси" - самая главная и важная мусульманская молитва, и с тех пор я отношусь именно к этой части Корана с наибольшим уважением. Вот так семена, когда-то посаженные когда-то бабушкой, дали ростки уже в моей взрослой жизни.
   К религии меня активно не приобщали, это делалось очень ненавязчиво, и никогда не преподносилась как некая обязанность. (Возможно, потому, что Башкирия, о которой я рассказываю, в советское время жила так же, как и весь Союз, и вера, даже если у кого-то и была, особо не выпячивалась - в отличие, например, от более отдаленных регионов, где мусульмане соблюдали религиозные предписания давно и более серьезно). Да, видеть дома читающих намаз или держащих в руках четки стариков было явлением привычным, но не более того. Мусульманский пост - уразу тоже если и держали, то обычно пожилые люди. Если кто не знает, ее особенность в том, что пищу принимают только до рассвета и после захода солнца, днем нельзя даже пить. Духовный смысл уразы, как утверждают религиозные источники - в том, чтобы человек мог на себе испытать долю неимущих, которые не могут есть и пить вдоволь в течение дня, и быть благодарным Всевышнему за то, что у него самого есть возможность хорошо питаться. Также пост нацелен на духовное воспитание, ведь во время уразы верующий должен воздержаться от сквернословия, дурных поступков и т.п.
   А вот дедушка Алтаф был атеистом. Сейчас модно "вспоминать" о неистово верующих родственниках, но я не хочу отклоняться от правды. Мой дед всю жизнь считал себя коммунистом и в Аллаха, насколько я знаю, особо не верил, хотя не припомню случая, чтобы он отрицал Его существование. Он вообще эту тему не затрагивал. При этом был очень добрым и хорошим человеком, любил детей. А в день похорон дедушки из-за туч внезапно засветило яркое солнце - говорят, так бывает только при уходе очень светлых, духовных людей...
  
   Пышки, оладьи и хлеб
  
   В теплое время года печь в доме топили обычно только в день, когда пекли хлеб. В этом тоже была для нас, детей, особая радость ожидания: обычно вместе с хлебом, который сам по себе хорош, бабушка закладывала в печь и яблочный пирог или пекла на золотящихся углях от сгоревших поленьев пышки, которые у нас называются кабартма или кольчэ. В отличие от жаренных на плите, они имели совершенно особый вкус, поэтому мы ждали их с нетерпением.
   Пироги у бабушки тоже были своеобразные: на обычное тонко раскатанное тесто выкладывались самые обычные нарезанные яблоки с сахаром, все это накрывалось сверху другим платом теста, и все это защипывалось. Иногда выпечку смазывали яйцом для блеска. Это были самые простые пироги, но секрет в том, что их пекла бабушка, притом в печи, и это часть детства, потому они помнятся как одни из самых вкусных и любимых лакомств. Точно так же, как бабушкины оладьи: почему-то я больше нигде таких вкусных не ела. Рецепт самый обычный: к деревенской простокваше бабушка добавляла несколько яиц, соль, чуть сахара, пищевую соду и муку, чтобы получилась густая смесь, выдерживала это тесто с полчаса в тепле под салфеткой и жарила на смазанной растительным маслом или животным жиром сковороде на обычной газовой плите. Ждала, когда низ у оладий подрумянится, а верх схватится и вздуется пузырьками, и переворачивала. Оладьи получались кругленькие, с одной стороны коричневые и плоские, с другой - светлые и с дырочками. Когда они были готовы, их купали в растопленном сливочном масле и подавали на стол. Я иногда пекла их под руководством бабушки сама, и сейчас делаю по памяти, - правда, заменяя деревенскую простоквашу (за ее неимением) обычным кефиром. Получается очень похоже, чем несказанно горжусь. И это тоже память о бабушке.
   В день, когда пекли хлеб (это случалось примерно раз в неделю и прикидывалось заранее), бабушка с утра занималась тестом. Нужно было смешать продукты, несколько раз довести тесто до нужного объема, очень долго и не раз его месить, потом разложить по специальным железным формам и дать отстояться. В то же время топилась и доводилась до нужной температуры печь (понятно, что это определялось не градусником, а на основе опыта). Сгоревшие угли из печи выгребали, и в нее друг за другом с помощью кочерги отправлялись будущие буханки. Все это накрывалось заслонкой и пеклось несколько часов. Выпечка хлеба занимала как минимум полдня. Готовые румяные буханки доставали, вынимали из формы и смазывали иногда маслом, накрывали полотенцем и ждали их остывания. А мы, едва дождавшись момента, когда хлеб можно было уже взять в руки, просили нарезать горбушку, намазывали ее деревенской сметаной и свежим медом и наслаждались неповторимым вкусом. Пишу сейчас эти строки и понимаю, что вполне четко помню этот вкус и очень хочу снова его ощутить...
   ­­­
   Моя первая подружка детства
  
   Между нашим участком и хозяйством Миннисы тэй стоял небольшой дом Рэйфы тэй - бабушки моей лучшей подружки детства Лейсан. Райфа тэй была доброй и общительной, и у нее всегда в кармане водились конфеты. Если она встречала на улице какого-то ребенка, то непременно его угощала. В их доме благодаря своей подружке я бывала не раз. Муж Рэйфы тэй давно умер, она жила одна. И была довольно строгой бабушкой: моя подружка, приезжая к ней в гости, была всегда занята делом: то воду таскала в дом с улицы, то полола грядки, то убиралась дома. Играть она могла только в свободное время. Но мы все равно успевали встречаться и проказничать.
   В раннем детстве у нас с Лейсан даже пальто были одинаковые, синие, но была у нее одна вещь, которой никогда не было у меня - вязаная "косынка". Это такая шапочка с завязками на подбородке, а на затылке у нее свисает бахрома. Помню, заходит она в наш двор и кричит во весь голос: "Гузеля!" - значит, зовет гулять. Тогда мы, дети, почему-то вызывали друг друга именно так, криком со двора.
   Во что мы только не играли, придумывая на ходу! Даже в "пчел": "носили мед", а она сочинила для нас специальную песню, потому что "пчелы не летают молча". В другой раз поставили по корытцу с водой каждая со своей стороны огорода, и, надев купальники, сидели в "море" и вели девичьи разговоры.
   Летом мы с ней шли гулять за огороды. Бабушка давала нам хлеба и вареных яиц, огурцов или помидор, соли, чай в стеклянной баночке, небольшое покрывало, и получался пикник на природе. Пару раз мы бегали к небольшой мусорной яме через дорогу, где могли высматривать красивые стекляшки или прочие интересные вещицы. У Рэйфы тэй в саду прямо у забора росло дерево, так и не знаю его названия, с которого мы любили сдирать "свистки" и учиться свистеть. А как-то подружка меня позвала на настоящий экстрим: поперек дороги на нашей улице внизу шла труба шириной чуть более полметра, и мы заползали в нее и сидели, с трепетом ожидая, когда наверху проедет очередная машина - тогда по трубе шел гул, и ощущалась вибрация. Было страшно, я туда ходила всего раз или два, не более.
   Однажды по пути в магазин моя подружка Лейсан забежала в один маленький, давно не крашенный серый дом - обычно такие были у одиноких старушек. Оказалось, там живет подруга ее бабушки, и Лейсан иногда ее навещает, чтобы занести гостинец или помочь ей по дому: вымыть полы, вытрясти паласы или покормить кур. Этот случай меня восхитил, даже было немного жалко, что у меня, в отличие от подружки, нет такой знакомой.
  
   Экскурсия на деревенскую ферму
  
   Неподалеку от деревни (а я уже говорила, что дом бабушки и дедушки стоял почти на краю) была ферма. О ней мы были наслышаны давно. Ее упоминали в разговорах взрослые, оттуда по нашей улице на открытых платформах грузовиков возвращались доярки, иногда распевающие песни. В течение дня между фермой и мельницей, что была на другом краю села, туда-сюда сновали лошадки с телегами, груженые мешками (видимо, с мукой, зерном или чем-то в этом роде), которые обычно везли одинаковые суровые дядьки в неизменных кепках.
   И вот однажды мы с подружкой решили увидеть ферму своими глазами. Пройдя довольно долгий путь, вошли на территорию. Нас никто не остановил, рабочих было почти не видно, а мы с интересом ходили и глазели на загоны с животными. Большое впечатление произвела на нас часть фермы, где жили свиньи. Это было огромное (по детским меркам) помещение, с множеством открытых отделений, разделенных заборчиками, и свиней и поросят там было целое стадо: в каждом "домике" жила семья. Пахло ужасно, и было неописуемое количество мух - столько я не видела больше нигде. Потом мы быстро посмотрели во дворе несколько загонов с телятами, овцами и пошли домой. Экскурсия удалась, интерес был утолен, хотя, по правде говоря, мы явно ожидали большего.
  
   О страшном Бабайке Мэуляу
  
   К слову о стариках с мешками. В моем раннем детстве, когда ничто иное не могло помочь, бабушка использовала такой метод воспитания: говорила, что если я сейчас не успокоюсь или не усну, придет один из этих стариков, которые "в мешках увозят на лошади непослушных детей". Угроза помогала безотказно. Со временем образы дядь в кепках слились в один, почему-то у него даже было имя - Мэуляу. Это сокращенное имя одного из пожилых людей, живущих на соседней улице - по-моему, его звали Мэуляутдин. Бедняга, сам того не ведая, несколько лет служил для меня источником страха, был кем-то вроде того самого Бабайки. Едва завидев любого старика, везущего мешки с фермы, я думала, что это Мэуляу, и сразу пряталась за окошко, чтобы он, не дай бог, не увидел меня и не забрал.
   Когда я стала чуть старше, мама объяснила мне, что на самом деле никакого страшного Мэуляу нет, что это обычный дядька. А делать плохо детям он не может хотя бы потому, что сам является дедушкой и у него самого есть такие же внуки, как я. С тех пор я перестала его бояться. Кстати, самого этого деда Мэуляутдина я так ни разу в жизни и не видела. Говорят, добрейшей души был человек.
  
   Я иду в гости к подружкам
  
   Иногда я отправлялась в гости к приятельницам на соседнюю улицу. Их мама была знакома каждому - полная, громкая и жизнерадостная Лейля апа с большой рыжеватой халой на голове, почти "бабеттой" (в деревне обычно волосы так не носили), разносила селянам почту. Ее приход сложно было не заметить: есть люди с особой энергетикой, которых "в пространстве много", именно такой она и была. Их дом стоял почти прямо напротив нашего, но нужно было пройти вдоль оврага, который когда-то был прудом - часть его стала заросшей бурьяном, крапивой и репейником мусорной ямой, а в оставшемся небольшом, довольно грязном водоеме плавали гуси и утки. Тропинка вдоль оврага шла узкая и не очень ровная, нужно было идти очень аккуратно.
   Сначала меня до подружек кто-нибудь провожал, но потом отпускали и одну. Единственное, строго-настрого запрещалось гулять там вечером. В заросшую травой часть оврага скидывали отбросы, там валялись перья ощипанных кур, кости и прочее содержимое мусорных ведер. Бабушка говорила, что в таких местах в сумерках ненароком можно подцепить "зэхмэт" - нечистую силу, и тогда заболеешь. Если же вдруг окажешься там в это время с даже кем-нибудь из взрослых, то лучше по пути тихонько читать молитвы, чтобы отпугнуть всякую дрянь.
   Так вот, я отправлялась к двум девочкам, дочкам Лейли апа, и мы играли в разные игры. Особенно нам нравилась лепка из пластилина "квартиры". Бралась небольшая коробка - например, из-под конфет, и на ней строился "интерьер": сначала ковер на полу из, допустим, красного пластилина, который надо было тщательно и ровно размазать. Затем лепились диваны, стол, кресла и прочие предметы мебели, а потом - даже тарелки на столе с фруктами. Мы соревновались, у кого получится красивее, иногда ссорились из-за пластилина, потому что иногда его на всех не хватало или всем нравился один и тот же цвет и каждому хотелось использовать его побольше.
   Напротив дома моих подруг был большой пруд с целыми выводками гусей и уток, и в солнечную погоду мы любили сидеть на его берегу и лепить разную посуду и прочую "красоту" из красной глины. Особенно красивыми считались "пирожные", украшенные зеленой мелкой травой, которая росла по всей глади пруда. А однажды мы нашли на нашем месте мертвого пушистого гусенка и торжественно похоронили его. Было очень жалко.
  
   Ко мне приехала Чулпан
  
   1. Кошка, забравшая пустышку
   Однажды, когда я была еще совсем маленькая, у бабушки поселился ее младший сын с женой и дочкой. Родители моей кузины Чулпан, педагоги, работали в районном центре. Моя двоюродная сестренка на 2 года младше меня была тогда единственной дочкой в семье, первой внучкой у другой бабушки, и потому страшно избалованной. Если ей доставались в игре не тот мячик или не та кукла, или было сказано что-то хоть немного обидное, она тут же плакала и жаловалась. С Чулпан связаны несколько историй.
  
   1. Кошка унесла!
   Когда настала пора отучить малышку от пустышки, однажды вечером бабушка торжественно порвала ее соску, бросила под стол и заявила: "Все, нету, кошка унесла!". Заплакавшая было по привычке, девочка от удивления быстро успокоилась. А мне как старшей сестре авторитетно дали задание: научить ее пить молоко из бутылки. Для этого я важно легла на кровать, кузину положили рядом, и каждая получила по бутылочке теплого молока. Я начала пить из своей, показывая жестами, мол, вот так надо. Чулпан сначала изумленно на меня поглядывала, но интерес взял верх, и она начала старательно повторять за мной. И мы лежали вдвоем и пили из бутылок с сосками на конце коровье молоко. Я была страшно довольна, что справилась с задачей.
  
   2. Непонятливая сестра
  
   Во время игр мы с Чулпан, конечно, переговаривались между собой, и запомнился любопытный момент. Почему-то иногда я кузину вообще не понимала и удивлялась: как она так странно говорит, что ничего нельзя понять, и как же тогда продолжать игру? Я искренне диву давалась, почему и как такое может быть?! Теперь, конечно, ясно, что, когда одной девочке года 3, а другой - 5, а то и того меньше, наш словарный запас и умение говорить, были, мягко говоря, своеобразными.
  
   3. Незабываемый кекс
  
   По вечерам мы с Чулпан с нетерпением ждали возвращения с работы ее родителей. Иногда они приносили что-то вкусное. Вообще, с ними было интересно. Однажды ее мама заявила, что испечет кекс! Бабушка тоже пекла, но оладьи и пироги, а домашние торты были для нас с диковинку, поэтому мы с волнением смотрели, как тетя Рима достала хрустящий пакет, высыпала вкусно пахнущий состав в миску, что-то еще туда подмешала и поставила в духовку. Мы не могли дождаться чудесной выпечки, все время подходили и спрашивали: "Ну, уже скоро?". Наконец, кекс приготовился, и нас позвали есть. К нашему разочарованию, ни особо красивым, ни потрясающе вкусным он не оказался. Возможно, и сама молодая тетя Рима была тогда не очень опытна в кулинарном деле. Но тот аромат готовой смеси для кекса я люблю до сих пор, а саму историю с выпечкой запомнила на всю жизнь.
  
   4. Игра про семерых козлят
  
   Однажды тетя Рима ездила в командировку в соседний город и привезла большую коробку, перевязанную тесьмой. Внутри оказались деревянные плоские фигурки: персонажи сказки "Волк и семеро козлят" на пластмассовых подставках, их дом, деревья и еще какие-то штучки, чтобы потом играть в эту сказку. Чулпан почему-то страшно загордилась, что покупка предназначалась именно ей, и хотела играть только сама. Бабушка даже сокрушалась: "Надо было купить им обеим", на что тетя Рима оправдывалась: "У меня денег не хватило бы, пусть вдвоем играют, я же не возражаю".
   Конечно, потом мы играли вместе, но кузина всегда чувствовала, что может использовать эти игрушки как козырь: отбирала себе более красивых героев и деревья, всячески давая понять, что игра - ее, и она тут хозяйка.
   Даже когда они переехали, деревянные "козлятушки" еще много лет стояли в ее комнате на полке, и приезжая к ним в гости, я вспоминала те совместные игры.
  
   5. Артистки
  
   Было у нас еще одно развлечение. Каким-то образом мы выучили слова новой, популярной тогда татарской песни "Жидегэн чишмэ". (Это задушевную, протяжную песню татары любят, хорошо знают и поют до сих пор). Тогда артистов и музыкальных произведений было немного, и если по радио несколько раз звучала новая мелодия, да еще и красивая, народ мигом ее подхватывал.
   Вечерами папа Чулпан присаживался со своим баяном на диван, рядом, у шкафа, становились мы с кузиной и затягивали вдвоем эту песню о роднике с чистой водой, жемчужине родного края. Одно слово кузина упорно произносила неправильно, ее всегда поправляли. Я тоже понимала далеко не все фразы, но ответственно старалась воспроизводить текст как положено.
   Стояли мы так и старательно пели - я, едва доходящая головой до замочной скважины шкафа, ровно, и она рядом, все время немного кривляясь, выставляя вбок то одну ногу, то другую, чем, по моему мнению, нещадно портила все представление. Теперь понимаю, что тогда малышке, возможно, просто трудно было стоять ровно на протяжении длинной песни.
   Папа Чулпан играл и веселые мотивы, и мы иногда не только пели, но и танцевали. Когда он был в особенно хорошем расположении духа, то издавал клавишами какие-то неописуемо веселые звуки, сам при этом смеясь, а мы заливались смехом и просили его повторить снова и снова...
  
   "Рыбье" имя
  
   Не назову бабушку по маминой линии Сайру, энкей, особенно смешливой женщиной, но чувство юмора у нее, определенно, было.
   Однажды я пристала к ней с вопросом: "А что означает твое имя?". Оказалось, необычное имя Сайра ей дала повитуха в честь своей умершей дочери. Родители выбирали между именами Гульсум и Наждиха, но так как повитуха считалась очень уважаемым человеком, то ее мнение оказалось решающим. О том, что значило ее имя, бабушка не имела понятия, ей даже стало самой интересно.
   Я, подумав и вспомнив про консервы в сельском магазине, задумалась: "Вообще-то есть такая рыба - сайра". Бабушка тут же расслабилась: "Рыба, говоришь? Тогда неплохое имя, подходит".
   Спустя много лет мы нашли в книге со значениями арабских имен, что Сайра значит "идущая, путница, путешественница". И правда, хорошее имя.
  
   Гранатовые бусы
  
   Энкей не была большой кокеткой, украшений у нее было совсем немного. Мне очень нравились ее красные бусы: не знаю, из камня или обычного пластика, но уж очень красивым был их цвет - гранатовый.
   Я долго о них мечтала, и однажды в подростковом возрасте как-то попросила, и бабушка не отказала мне. Сначала я обращалась с бусами бережно - просто хранила, но потом они порвались, и бусинки со временем потерялись. В итоге не осталось ни одной, даже на память. Очень жаль.
  
   Бабушкины сказки, или как выглядит Аллах
  
   Змей трех... нет, семиглавый
  
   Перед тем, как заснуть, я лежу рядом с бабушкой с внутренней стороны кровати, гляжу на голубовато-белую штору, которая закрывает проем между стеной и печью, и слушаю сказки. (В каморке за печью на ночь оставляют свет, чтобы нам, детям было не страшно ночью найти дорогу к горшку, если вдруг будет нужно). Обычно они о том, как богатырь побеждает многоглавого змея - Аждаху, героя наших национальных сказок. Добрый герой идет куда-то и на пути ему встречается Змей трехглавый. "Нет, бабушка, пяти!", - перебиваю я. "Да, пяти", - как ни в чем ни бывало, продолжает бабушка. Мне хочется, чтобы Аждаха был сильнее и страшнее, и я люблю добавлять ему побольше голов. Видимо, это как-то усиливает эффект от победы героя - ведь он обязательно одолеет врага.
   Однажды бабушка начинает сказку по-другому: "Жил-был один человек. И вот он пошел в мекердже...". Для меня это слово непонятно, но в этот раз перебивать бабушку не хочется, и тогда я сама придумываю, что это могло бы быть. Красивый город? Какое-то особое место?.. Только почти в самом конце спрашиваю бабушку, что же это такое. Оказывается, мекердже - старинное название ярмарки. Я даже слегка разочарована, потому что в моих мечтах мекердже представлялось чем-то невероятным, волшебным. В дальнейшем человек так же боролся с многоглавыми змеями. Наверное, у бабушки были и другие сказки, но запомнились почему-то именно эти.
   Иногда бабушка рассказывала про Аллаха. Что-то очень простое и понятное. Деталей уже не помню, но в моей детской памяти навсегда осталась картинка, которую отчетливо вижу до сих пор. Сидит наверху, в небе, над всеми востроносый человек в зеленой с восточным узором треугольной шапке, поджав по-восточному ноги в белых штанах, а полы его темно-зеленого плаща накрывают, как крышей, весь белый свет. Таково было мое представление, ни страха, ни благоговения оно у меня не вызывало. По бабушкиным рассказам я воспринимала Аллаха как просто некоего хорошего человека, который сидит себе наверху и смотрит на всех. Занятие у него такое. Мне было интересно о нем слушать, как о сказочном герое: я удивлялась, как это он может владеть всем миром и ему даже все звезды подчиняются?..
   А бабушкины молитвы, про которые она говорила, что они читаются для хороших снов и отпугивания джиннов, мне тогда казались загадочными заклинаниями...
  
   История про вишневый сад
  
   Иногда бабушка рассказывала истории из своего детства. Среди них были разные: и печальные, и смешные. Одной из любимых, которую мы часто просили повторить, была такая.
   Когда бабушка была подростком, у них была девичья компания, в которой заводилой была веселая и бесстрашная Гинея, девица лет 17, чуть старше остальных.
   Недалеко от деревни на холме, у самого леса, был огромный вишневый сад, который считался колхозным. При нем состоял сторож - не совсем нормальный парень, которого звали Шакай (это, скорее всего, прозвище, полное имя я в этом случае определить затрудняюсь). Каждый день он приходил на службу, садился на коня и с важным видом объезжал свою территорию, размахивая длинной плеткой. Шакай был резок и непредсказуем, а так как при этом был и не очень большого ума, но крепкого здоровья, его в селе побаивались.
   Но не такой была Гинея. Собрав однажды девушек, она велела всем принести ведра - мол, сейчас пойдем в сад за вишней. Подружки боязливо зашикали на нее: ты что, это невозможно, но "атаманша" призналась, что придумала отличный способ, как пройти в сад.
   В назначенное время она отвела их со стороны леса поближе к саду, сказала: "Ждите пока" и убежала. И вот приближается к этому месту, восседая на коне, сторож, а из леса вдруг со страшными криками выходит голая, лохматая женщина-чудовище и направляется прямо к нему!
   Для Шакая, не совсем разумного человека, это был неописуемый кошмар: он на самом деле испугался, что это вылез какой-то лесной дух или, того хуже, джинн, и с криками помчался в сторону деревни что есть мочи! "Лесная ведьма" (конечно, это была Гинея) быстро оделась, подозвала девочек и в образовавшейся суматохе они успели насобирать ягод домой к пирогу.
   А бедняга Шакай явился на работу не скоро. Говорят, он еще долгое время рассказывал односельчанам, что видел в лесу настоящую Су анасы (страшную водяную с длинными волосами, героиню сказки известного татарского писателя Габдуллы Тукая), но те, зная о том, что у парня "не все дома", снисходительно посмеивались.
   У бабушки был особый смех: она беззвучно тряслась, крепко зажмурившись и сжав губы. Нам это казалось ужасно веселым, и иногда мы специально уговаривали ее пересказать в сотый раз знакомые шутки - и веселились уже над бабушкиным смехом.
   Помню еще один случай из детства энкей. Ей, подростку, папа откуда-то привез тряпичные туфли - для тогдашней деревни невиданную роскошь. В первый же день одна подружка во время прогулки по мосту попросила бабушку на минуточку снять обновку и из зависти столкнула новые туфельки в воду. Так они и уплыли, не успев даже порадовать юную хозяйку.
  
   Пора сенокоса
  
   Летом в деревне наступала пора сенокоса. Из разговоров взрослых знаю про некие особые схемы разделения площадок в лесу или на поляне, и о том, как выгодна дружба с сельским лесником, чтобы "по знакомству" получить более "богатый" участок. Не понимаю, как в лесу люди находили свое "место" - видимо, давались соответствующие ориентиры. Помню, как мы ехали на машине, и дедушка показывал дорогу: вроде бы это где-то вот здесь.
   Косить шли из семьи несколько человек: работать с косой было прерогативой больше мужской, хотя бывали исключения, и об иных женщинах восхищенно говорили, мол, косарь еще тот, даст фору любому мужику! Здесь тоже требуется особое умение: неумелый взмах не только не обрежет траву, как положено, но может сильно поранить ногу, поэтому эта работа требует сноровки и аккуратности. У тех, для кого это дело привычное, коса движется легко, будто "поет".
   Скошенная трава укладывается на землю ровными рядами (тут к работе подключаются женщины с граблями) и обязательно должна полностью высохнуть на солнце. Спустя какое-то время (иногда несколько дней) ее переворачивают и снова подсушивают - иначе сгниет и, считай, пропало. Именно по этой причине важно, чтобы во время и после сенокоса не было дождей: селяне стараются подстроиться под прогноз погоды. Затем сено собирают в копну, и забирают домой.
   Однажды, когда была подростком, на эти сборы попала и я. Мы приехали на свой участок в нескольких машинах. В лесу тепло и необыкновенно свежо. Слышен щебет птиц. Где-то кукует кукушка - причем, никакое это не "ку-ку", а, скорее, отрывистое "у-у". Под ногами шелестит трава, мы с удивлением разглядываем муравейник - черноватую горку, по которой без остановки бегают трудяги-муравьи. Затем отрываем с ближайшего дерева листики, плюем каждый на свой и кладем в муравьиную кучу. Через какое-то время слюна, по которой пробегают муравьи, приобретает кисловатый вкус, и ее приятно слизывать со своего листа. Не помню, кто нас этому научил, но было забавно. Потом нам дают грабли, и мы собираем сено. Скошенная трава пахнет по-особому нежно, храня в себе ароматы всех цветов и растений, которые попадают под косу. Устать не успеваем, для нас это, скорее, развлечение, мы занимаемся этим, пока не надоест - у взрослых хватает собственных сил. Потом мы ищем лесную землянику, по очереди кричим в лесную чащу: "Ау!" или просто гуляем рядом, внимательно глядя под ноги, чтобы, не дай бог, не наступить на змею. Иногда собираем цветы, но это занятие не особенно увлекает - они очень быстро вянут, и рвать их просто жаль.
   А как приятно в лесу поесть! Обычно из дому берут яйца, хлеб, мясо. На свежем воздухе аппетит совсем иной, чем дома. Даже обычный чай из стеклянной банки или термоса кажется необыкновенно вкусным, иногда туда кладут известные лесные травы! Через какое-то время начинает хотеться домой, и мы с нетерпением ждем, когда взрослые закончат свою работу.
   Потом сено привозят домой, и позади огорода возникают большие копны, под которыми мы так любим играть в... свадьбы.
   ­­­­­
   Играем в свадьбу, или старый сундук
  
   Когда летом в деревню приезжали мои двоюродные брат с сестрой, становилось еще веселее. Мы все время что-то придумывали, под руководством старшей кузины несколько раз ставили для родителей концерты. По ее сценарию мы однажды показали довольно смешной короткий спектакль: мулла с женой решили женить сына, сосватали ему невесту, отправили его за ней, но парень быстро вернулся обратно. Невеста оказалась настолько уродливой, что даже конь от страха взбесился! Обходились мы подручными средствами: "бороду" кузина-"мулла" сделала себе, затянув на подбородке обычной резинкой свои длинные волосы - в сочетании с чалмой на голове эффект превзошел все ожидания! Мой вид "жены муллы" обеспечили бабушкин яркий платок и домашний халат, а кузену войти в роль "нашего сына" помогла забавная невесть где найденная шапочка. Кому что и когда говорить, мы обсудили устно, во многом это была импровизация, но, как ни странно, все прошло без сучка и задоринки. Разве что во время следующего концертного номера случился небольшой казус: прямо во время исполнения нами народного танца моя маленькая сестра подбежала ко мне из "зрительного зала" и попыталась с плачем сорвать с моей головы яркий платок танцовщицы и надеть его на себя...
   Одной из наших любимых игр с кузенами была игра в свадьбу. Как-то мы залезли в сундук (тот самый, который стоял в сенях возле дверей веранды) и обнаружили там кучу интересных вещей: одежду и обувь наших мам времен их юности. Ах, с каким восторгом, сгорая от нетерпения во время ожидания своей очереди, мы примеряли шикарные черные ботиночки на высоких каблуках и, по-моему, на шнуровке, мамы моих кузенов! Для нас, девочек, которые иногда пытались вбить высоченные гвозди в свои шлепанцы без каблуков, чтобы попробовать походить "на настоящих каблуках", это было просто что-то неописуемое! Пусть размер не подходил, но воспоминания настолько сильные, что я и сейчас не против была бы посмотреть на эти ботинки - жаль, спустя время они из сундука исчезли. Были там и шарфы, и платья, еще какие-то вещи. И мы брали необходимое для игры и шли за наш огород, где стояли скирды свежескошенного сена. Там я, переодетая в мамино красное платье, с белым вышитым полотенцем на голове (фатой, конечно же!) и найденных там же, в сундуке, туфлях на высоких каблуках, "выходила замуж" за своего кузена. Причем, вся игра состояла из свадебного обряда, когда старшая кузина в роли сотрудницы загса (она же и была организатором наших игр) читала нам свадебные напутствия, и на этом все заканчивалось. Однажды она решила пойти дальше и сказала: "А теперь пусть жених поцелует невесту", но "жених", которому готовы были зачесть поцелуй невесты хотя бы даже в краешек ее фаты, все равно застеснялся и убежал. Мы были обижены на братца за то, что он все испортил, но вскоре, забыв обо всем, придумали уже что-то другое.
   Потом мы сундук забросили - то ли бабушка его заперла, то ли просто пропал интерес. К слову, сундук, и даже не один, тогда был частым предметом интерьера в сельских домах. Обычно он был разукрашенным и сделанным добротно и на совесть. Попадал он в дом традиционным путем: по нашим обычаям, в нем привозила свое придание в дом мужа невеста. (Мы с братцем, кстати, спустя несколько лет по традиции "продавали" сундук кузины ее жениху). Принято было даже открывать его перед гостями на свадьбе и показывать, что привезла с собой молодая жена, какие прекрасные вещи удалось подготовить для нее ее семье, и с ее приходом часто менялись в доме шторы - на принесенные невесткой. А сундук оставался в доме как предмет мебели, где могли хранить все, что угодно - одежду, памятные вещи вроде фотоальбомов, и даже то, что уже состарившаяся хозяйка хранила для своих похорон. Последнее было для старушек делом чести, они старались отбирать для этого все самое хорошее и качественное: как правило, это ткань для савана, а также вещицы вроде хорошего мыла и небольших полотенец, которые, согласно национальной традиции, раздают на похоронах присутствующим.
  
   Сумасшедший кросс
  
   Есть истории, вызывающие при их упоминании дружный смех у участников даже спустя много лет с тех пор, как они произошли. Вот одна из таких.
   Мне лет 7-8, моему кузену, соответственно, на год больше, мы отдыхаем в очередной раз у бабушки в деревне. Наша корова какое-то время назад отелилась, теленок подрос, окреп, и пасется на траве за огородами. В деревне так часто делали, по крайней мере, раньше: вбивают железный колышек в землю в месте, где трава посочнее, привязывают к нему веревку метра 3-4 длиной, а другой ее конец закрепляют на ошейнике теленка. И тот спокойно пасется весь день. Рядом оставляют сосуд с водой. Навещают животное от одного до нескольких раз в день, а вечером забирают домой.
   Однажды вечером бабушка посетовала, что скоро уже надо идти за теленком, а дедушка куда-то ушел и все еще не вернулся. Услышав это, кузен загорелся: "Может, мы сходим, приведем животное?". Но бабушка покачала головой: "Телок уже большой, вряд ли справитесь. Лучше тогда пойдите хотя бы покормите его".
   Мы взяли корм и пошли навестить теленка. Но я понимала: дело этим не закончится, не тот человек мой кузен, чтобы упустить такое азартное дело. Так и оказалось. На месте он в свойственной ему манере заверил: "Да мы запросто приведем его домой! Увидишь, дедушка еще обрадуется!". Я попыталась было уговорить его не делать этого, но было бесполезно: он уже отцепил конец веревки от колышка и усердно наматывал на руку - чтобы теленок вдруг не сорвался и не сбежал. И мы направились в свой огород.
   Сначала животное вело себя спокойно. Но спустя несколько минут, то ли почувствовав свободу, то ли просто сдуру, оно помчалось во весь опор! Кузен был привязан к нему накрепко, поскольку обмотал руку веревкой несколько раз, поэтому ему пришлось бежать за скотиной. Я следовала за ним. Какое-то время мы вот так бестолково носились по полю. Затем теленок успокоился, и нам удалось завести его в собственный огород. Мы вздохнули с облегчением.
   Но тут началась "вторая серия": то ли внезапно чего-то испугавшись, теленок вдруг словно взбесился и резко помчался вперед во весь дух! Бедному кузену снова пришлось бежать (теперь, на собственной территории, он бы и рад отпустить веревку, но не тут-то было!). Затем он ехал по огороду на двух прямых ногах, как на серфе за катером, а вскоре споткнулся, упал и поехал за теленком уже сидя! При этом он громко вопил: "Ааа! Останови его!". Но крики только раззадорили животное: оно понеслось еще быстрее!
   Я все это время стояла растерянно в стороне и наблюдала, мне даже было немного смешно. Но вдруг теленок побежал прямо на меня! Дальше мы бежали уже втроем: я, за мной - теленок, а позади всех - "ехавший" сидя по свежевскопанному огороду и кричащий разные ругательства кузен.
   На счастье, в это время в огород заглянул дед. Конечно, он остановил телка, отругал нас за непослушание, а у кузена еще долго болели ладони со следами веревки и проскакавшая по полю километры "хвостовая часть".
   До сих пор, вспоминая этот случай, мы закатываемся от смеха.
  
   Идем в магазин
  
   Одно из самых интересных развлечений в деревне - поход в магазин. Бабушка туда, по-моему, почти никогда не ходила, ссылаясь на больные ноги. Помню только один поход с ней, и то после моих долгих уговоров. Обычно продукты покупал дедушка - он нередко по разным делам отправлялся в деревенскую канцелярию, что рядом с магазином, а также ездил и в районный центр за 9 километров, куда обычно добирались на автобусе или попутных машинах.
   Магазин находился на другой стороне села, примерно в получасах ходьбы. Поэтому обязательно нужна была компания: хотя бы вдвоем, чтобы веселее. Если не было кузенов и подружки по соседству (они приезжали не так часто), то я договаривалась с приятельницей, которая жила на соседней улице. Райка была на год старше меня, и ходила со мной редко - только если ее отпускала и давала денег ее суровая бабушка. Старушка была строгой: по рассказам (а в деревне все про всех известно), в своем преклонном возрасте она управляла всем в семье сына, невестки и их 6 детей, старшим из которых уже было лет 18-20. Даже заработанные деньги родители Райки, простые работники фермы, отдавали ей, а она уже выдавала им на расходы по своему усмотрению. Теперь я понимаю, что, возможно, бабушке приходилось экономить, потому внучку она за покупками отпускала не часто.
   Итак, поход в магазин. Для этого и взрослые, и дети наряжались в парадное платье - ведь это "выход в люди", а деревенскому жителю особо больше ходить-то и некуда. К тому же, магазин находится в центре села, рядом с домом культуры, школой, сельской администрацией, там можно встретить знакомых из других улиц, которых обычно видишь редко, а то и, например, бывших одноклассников из соседних сел, приехавших в гости или по делам. Поэтому женщины постарше надевают платья, кофты и платки поприличнее да поярче, мужчины тоже стараются выглядеть опрятно. В магазине можно встретить давнюю подругу с другой стороны села, поговорить, узнать деревенские новости. Для некоторых поход в центр - целое событие, позволяющее ненадолго отвлечься от однообразной деревенской жизни, полной бесконечных домашних дел.
   Мы, дети, ходим в магазин редко и больше ради прогулки, но нам обычно дают с собой небольшое количество денег на личные расходы. Иногда, по необходимости, бабушка может что-то попросить купить.
   Одноэтажное здание магазина раскрашено в голубой цвет и разделено на две половины. С одной стороны - продукты. Там обычно народу всегда больше, бывают даже очереди, если, к примеру, завезли хлеб. Он свежий и довольно вкусный, хорош для разнообразия, особенно рады ему старушки, которым тяжело печь самим.
   В продуктовом отделе обычно 2-3 небольшие стеклянные витрины, где лежат дешевые конфеты типа цветного драже или шоколадных подушечек (последние я любила и иногда покупала), и реже - в не очень ярких фантиках. Помню батончики без обертки, которые мне не нравились. На полках стоят трехлитровые банки с разными соками, обычно - с яблочным и томатным. На стеллажах за прилавком - выстроенные "вечной" пирамидкой сигареты типа "Беломорканал" и рыбные консервы. Летом порой завозили арбузы.
   Торжественно дожидаешься своей очереди, и, деловито называя то, что выбрала, чувствуешь себя удивительно взрослой. Мы часто берем оранжевый салат-солянку с горошинами душистого перца в небольшой банке и кукурузные палочки. Пачка белого цвета с оранжево-зеленым рисунком дома торжественно разрывается надвое и сначала съедаются редкие засахаренные, совсем белые и невероятно сладкие палочки. Иногда из-за их дележа между нами, детьми, бывают ссоры и даже слезы. А вкус той солянки я тоже помню до сих пор - с удовольствием съела бы такую и сегодня, но, по-моему, их уже просто не выпускают.
   Еще интереснее за стенкой, в промтоварном отделе, куда заходишь через отдельную дверь. Там есть все: и тазики, и веники, и детские распашонки, и галоши, и разные полезные для хозяйства вещи, но нас больше интересуют витрины с книжками и заколками, зеркальцами или игрушками. Обычно что-нибудь да покупаешь, и это большая радость.
   По пути в магазин, конечно, не обходится без девичьих разговоров и секретов. Иногда подружка жалуется на жесткую бабушку, иногда - на младших сестер, которых ей периодически навязывают. С одеждой Райка не заморачивается: может надеть даже ленту для волос вместо пояска к платью и часто спешит поскорей уйти из дома, пока бабушка не увидала, если вдруг не знает, или не передумала ее отпустить. Обычно она покупает ту самую солянку (по-моему, именно от нее я и узнала про эту замечательную еду) или банку рыбных консервов и почему-то старается поскорее открыть и съесть содержимое по дороге. Может быть, это было для нее лакомством, которым делиться ни с кем дома не хотелось. Да и что досталось бы ей, учитывая, что в доме было шестеро братьев и сестер?
  
   Рассыпанные игрушки
  
   Однажды в продаже появились человечки из журнала "Веселые картинки" в целлофановом мешочке. Тогда это был едва ли не единственный журнал для малышей (был еще "Мурзилка", но для младших школьников), а потому его персонажи Самоделкин, Незнайка, Гурвинек и прочие, всех имен уже не помню, были знакомы многим детям. И я тоже их купила. Это сейчас почти любого героя популярного мультика тут же выпускают в кукольном виде, а тогда такого не было, и симпатичные фигурки были чем-то новым, с ними можно придумывать разные новые игры - например, про компанию, в которой человечки дружат, ходят друг к другу в гости...
   Но радости не суждено было продлиться долго. В этот же день в деревню приехали мои кузены. И старшая кузина, узнав о моем приобретении, как всегда, предложила новую игру: кто-то подставляет ладонь, на нее кладут человечков, в другой ударяет по этой ладошке снизу, человечки разлетаются, и кто их больше собрал, тот и победитель.
   Почему-то именно в этот раз мы отправились играть не абы куда, а на пустырь напротив дома бабушки и дедушки, где росла густая высокая трава, по земле расползались в разные стороны широкие листья лопуха. Я не успела даже дать согласие на странную игру, как человечки были водружены на чью-то ладонь, ловким движением разбросаны, а найти их всех в итоге не удалось. Мое настроение было испорчено, ведь я еще даже не успела ими налюбоваться и наиграться. Кузина сказала, что купит мне новых, вроде бы даже выполнила свое обещание, но те человечки были какие-то другие, и цвет был иной, и персонажи (видимо, партии чем-то отличались). Словом, все было уже не то...
  
   ...Нет давно бабушки и дедушки, в их доме живет мамин старший брат с женой. Спасибо им: несмотря на некоторые нововведения - снесли печи, кое-где поменяли мебель, заменили занавески и прочее - атмосфера дома осталась прежней. На дверном косяке и в некоторых местах на бревенчатых стенах дома до сих пор сохранились черточки карандашом или ручкой с подписями "Марат", "Гузель" и прочими и рядом стоящими датами. Это, когда мы приезжали в очередной раз в гости, измеряли и записывали наш рост. К слову, я была высокой, и папа кузена даже шутил: "Когда Гузель станет постарше, придется двери сверху прорезать повыше". А сам кузен страшно стыдился измерять рост вместе со мной: он долгое время был меня ниже.
  
   II В гостях у других бабушки и дедушки
  
   Один из моих любимых "кадров" детства, наиболее ярко отпечатавшихся в сознании, когда помнишь не только окружающие предметы, но и запахи, ощущения, и хватает буквально секунды, чтобы мысленно оказаться в той самой атмосфере - такой. Я вхожу в крашенную рыжевато-коричневой краской дверь деревенского дома, через сени иду к другой двери, обитой чем-то толстым, по домотканому длинному ковру, ногами ощущая тепло - если лето, или прохладу - если время года иное. Справа на деревянной скамье - пара железных ведер с водой из колодца. Обычно они прикрыты крышками, а в одном плещется ковшик.
   Почему-то давно не видела такой воды, как в детстве: то ли меняется вкус, то ли просто тогда вода и правда была другая: у нее был какой-то особый вкус, и она, в отличие от нынешней бутилированной городской, не только утоляла жажду, но и словно насыщала.
  
   Дом, что в сердце живет
  
Казалось, в том дворе и доме все было всегда одинаковым, никогда ничего за годы не менялось, и потому, наверное, казалось незыблемым и вечным. Проезжаешь по холмам мимо густых и чистых лесов, по неровной в любое время года дороге с неизменными глубокими следами от гусениц деревенских тракторов, огибаешь старенькую, серую от времени, покосившуюся мельницу, и вот он, третий дом на окраине села. Деревенька маленькая, всего-то две улицы в ней, и, конечно, все друг друга не просто знают, а являются, можно сказать, близкими людьми. И вот он, светло-коричневый дом с бело-синими ставнями, такого же цвета забор. В окнах неизменная красная и белая герань, и шумит над крышей, разросшийся перед домом, навевая прохладу, многолетний тенистый тополь с густой листвой. 
Стучит калитка, и маленькая, чуть сгорбленная от времени, ступая быстро и оттого немного неуклюже, выходит наша старенькая бабушка. Мы обнимаемся с ней, и проходим по каменистой дорожке в дом. Выкрашенная светло-коричневой краской дверь, за ней - большие сени, пол которых устлан длинной полосой из домотканых разноцветных дорожек. Справа - крошечный чулан, слева - веранда, где стоит большой стол - на нем сушатся заботливо собранные бабушкой травы, ягоды или небывало крупный шиповник (деревенька стоит в отдалении от больших дорог, природа в округе осталась девственно-чистой). Под ним - плетенная из проволоки большая корзина со свежими куриными яйцами. Запах здесь стоит всегда особенный, а по утрам часто просыпаешься от шума сидящих на крыше голубей или звонких капель дождя, стучащих по железному настилу.
Открывая обитую дерматином старенькую дверь, ведущую в дом, иногда чувствуешь запах свежего хлеба - в кухне, в которой бабушка проводит времени больше всего, - жарко натоплена печь. Из хлебного теста бабушка жарит в печи румяные плюшки, печет ягодные пироги. На шкафчике над кроватью хранятся отправленные нами праздничные открытки, на подоконнике лежат пожелтевшие от древности листы некогда целой книги. Казавшиеся нам диковинными значки бабушка складывает в слова, и мы вечерами увлеченно слушаем истории о жизни пророков. Иногда бабушка поет песни своей молодости - некоторые кажутся нам невероятно забавными, и мы просим повторить их еще и еще. И стучат тихонько старые настенные часы.
Вечером в день нашего приезда нередко бывают гости - родственники или соседи. В большой кастрюле варится суп, едят его деревянными ложками со знакомой с детства посуды. На столе появляется традиционное национальное угощение - пирожки, вишневое масло, вываренный до красноты сладкий творог. На одной из стен висят большие портреты членов семьи. Среди них - фото умерших во время войны бабушкиных близнецов: я узнала их историю, будучи совсем маленькой. Пышно взбитые подушки на кроватях, цветистые вышивки по стенам, круглый стол со старым радиоприемником, накрытый желтой бархатной скатертью с бахромой... 
В доме всегда удивительно прохладно и тихо. На пуховых перинах снятся замечательные сны, а просыпаемся мы с сестрой от звуков тихо звенящей посуды и неспешных разговоров взрослых, которые за большим столом уже пьют утренний чай. 
Мы, внуки, любим взбираться на невысокую гору, стоящую прямо за огородами. Бабушка иногда ходит с нами - поднявшись, по верху горы, холмистым склонам так славно отправляться в стоящий неподалеку лес - за земляникой, шиповником, душицей. И нам так уютно и спокойно вместе...
Время берет свое. Рушатся один за другим казавшиеся незыблемыми места нашего детства. Давно уже нет с нами бабушки. Срублен старый тополь. А в доме живут другие люди, которые прекрасно за ним ухаживают. Иногда мы заезжаем туда в гости, и мало что там напоминает о том, что было прежде.
Только где-то очень далеко и в то же время невыразимо близко, в неизведанном уголке моей души до сих пор существует дом, над которым все так же шумит густолистый тополь, обдавая прохожих прохладой, а в окнах цветет красно-белая герань. К светло-коричневому дому с бело-синими ставнями подъезжает машина. И спешит из дома ей навстречу старенькая, милая бабушка...
  
   О древних книгах и пророках
  
   Папина мама, которую мы звали нэнэй, была довольно набожной. Как истинная мусульманка, она не только не ела свинину, но даже тщательно мыла нож после того, как домашние резали и ели чей-нибудь гостинец - колбасу. При этом не помню, чтобы она навязывала свои взгляды другим. Для нее достаточно было не делать этого самой.
   Зато за намазом, или ежедневной пятикратной мусульманской молитвой, бабушку можно было застать часто. Еще у нее на подоконнике в маленькой комнате лежали очень старые, почти разлетевшиеся на отдельные желтые потрепанные страницы, книги с арабским письмом. Иногда она читала нам оттуда увлекательные истории, связанные с жизнью пророков - и, судя по тому, насколько сложным и порой непонятным было повествование, книги были действительно очень старые. Иногда мы сами просили ее почитать нам - поскольку сами расшифровать арабскую вязь не могли, хотя текст был на татарском языке. У меня до сих пор хранится одна малоизвестная молитва из тех книг, которую нэнэй велела записать как особенно сильную и полезную.
   Современному письму и чтению бабушка была не обучена. В ее детстве в школе преподавали другой алфавит, основанный на арабской графике (что объясняет написание тех старых книг на татарском языке, но арабской вязью), а другой, привычный для нас, она так и не выучила. Ей, почти всю свою жизнь прожившей в маленькой деревне всего с двумя улицами, это и не понадобилось. Письма за нее писали соседские девчонки или приезжие учительницы, которые у нее иногда жили, читали ей их тоже они. До сих пор помню ее надиктованные на старинный манер тексты, которые она отправляла на имя папы. Несколько раз я и сама по ее просьбе писала для нее письма ее дочерям - моим теткам и другим родственницам. А газеты и книги бабушке читать было некогда - она занималась домашними делами.
  
   Мой второй дед
  
   Дедушку со стороны отца в детстве я не очень любила. Он был грубоват, мог прикрикнуть, и я его боялась. Пыталась несколько раз подойти, приластиться, но, не видя ответного тепла, оставила эту затею.
   Я была первоклассницей, когда он умер. Родители уехали на похороны, а я, хоть и не понимала всей ситуации, почувствовала, что произошло что-то печальное, и неожиданно даже для самой себя заплакала.
   Мы по возможности посещаем могилу дедушки, она ухоженная и под присмотром: сначала о ней заботилась бабушка, а после ее смерти - живущие в той же деревне родственники и, конечно, мы. Но если к бабушке у меня отношение особое, то дедушка с моей стороны никогда не пользовался вниманием. Я посещала его холмик за оградкой скорее из-за того, что так нужно, без особых чувств. И если на фотографию на могиле бабушки я смотрела с сожалением, скучая о ней, то фото деда у меня не вызывало такой реакции.
   О дедушке я знала лишь то, что он был военнопленным. Он приехал с войны без одной руки, и это наложило отпечаток на всю его последующую жизнь. Многие знают, что к бывшим пленным после войны относились как к людям "второго сорта", как к предателям. Каково жить с таким ощущением? Но дедушка не потерялся в этой жизни: первоклассный плотник, он одной рукой (!) построил не только большой и добротный дом своей семье, но и помогал с плотницкой работой односельчанам. Причем, дом строил сам буквально: в помощниках у него был только единственный сын - мой папа-подросток. Несмотря на его суровый характер, с бабушкой они жили в полном взаимопонимании, душа в душу. В свое время ради него она даже ушла от своего очень приличного по тем меркам, мужа-учителя - возможно, почувствовав в дедушке своего человека, свою вторую половину.
   В 1958 году дедушка Абунагим был награжден Орденом Отечественной войны II cтепени и снискал прежнее уважение. К сожалению, мы, его дети и внуки, не знаем, за что именно его наградили - но такие ордена не дают просто так, значит, было в его жизни и место подвигу. Папа сейчас ищет в архивах данные о своем отце и его награде - к сожалению, пока безуспешно. Возможно, сведения просто были уничтожены, как порой тогда случалось.
   Недавно стали известны новые подробности о жизни дедушки, которые трогают до глубины души. Простые, казалось бы, случаи, но сколько за ними стоит на самом деле...
   Когда дедушка лежал раненый, и рядом оказались немцы, один из фрицев хотел его просто пристрелить, и уже взвел курок, но внезапно другой немецкий солдат заступился, и дедушку оставили в живых и увели в плен. Я считаю, поразительное везение! Чудо или божий промысел - неизвестно, но, так или иначе, он остался жив.
   Находясь в плену, дедушка сильно заболел. Понимая, что умирает, он утратил интерес к жизни, перестал даже есть. Когда он совсем отчаялся и потерял веру, рядом случайно оказался земляк из соседнего села, которому удалось пробудить в деде желание жить. И тот окреп, постепенно выздоровел. Я не знаю имени этого человека, не знаю, что такого он сказал, чтобы поднять на ноги умирающего, не знаю, остался ли он сам в живых, но в душе возношу молитвы в его честь: даже в таких тяжелых условиях он нашел силы помочь другому! Наверное, это был очень хороший человек, настоящий ангел, чей-то сын, отец или дедушка, который своим поступком улучшил судьбу всего своего рода, ведь он спас чужую жизнь.
   Сейчас я думаю: легко сказать "дедушка был в плену". А ведь сколько всего стоит за этими словами! Один Бог знает, что именно ему пришлось пережить в этих лагерях. Даже при чтении воспоминаний об этом в книгах волосы встают дыбом. Возможно, именно там были расшатаны его нервы и так изменился характер.
   Став взрослой, я также поняла вот что: в моем роду были такие сильные люди, достойно пережившие испытания - значит, их сила в какой-то степени передалась и мне. И есть ли большее везение, чем то, когда решение тебя убить отменили в последнюю минуту? Где-то в моей генетической памяти отпечатался и этот момент удачливости.
   Мы так мало знаем о своих предках. Очень жаль: иногда это помогает лучше понять их и увидеть некоторые ситуации совсем иначе, чем кажется на первый взгляд. И даже себя узнать лучше: ведь многое, даже черты характера или склонности к какому-либо ремеслу, передается нам из поколения в поколение.
   Теперь, вспоминая о дедушке, я чувствую, что в душе что-то переворачивается, и к глазам подступают слезы. Я его поняла и простила.
   Недавно кузина со стороны отца рассказала мне еще одну историю о деде. После войны ему нередко приходилось, чтобы прокормить семью, уезжать на заработки в дальние села. Однажды, когда он в сумерках возвращался домой с деньгами через безлюдное место, его выследили грабители - компания из нескольких человек. Что мог человек с увечьем с ними сделать? Наверное, в лучшем случае у него отняли бы деньги, не говоря о том, что могло случиться дальше. Но вдруг кто-то из нападающих воскликнул: "Стойте! Это же тот однорукий мастер!". Видимо, тяжелый труд деда и его слава искусного плотника снискали такое уважение, что даже местные ворюги не посмели его тронуть, и отпустили спокойно восвояси.
  
   Как я поздоровалась с теленком
  
   Однажды, когда мне было года 3-4, бабушка повела меня кормить пасущегося на лугу теленка. А я шла и думала: "Интересно, а животные понимают людей?". Наверное, да, решила я в конце концов, и на всякий случай поздоровалась с теленком. Так и сказала ему вслух: "Здравствуй". И даже слегка удивилась, когда никакой реакции от "собеседника" не последовало, будто он меня даже и не понял вовсе.
   А бабушка долго смеялась, вспоминая об этом случае.
  
   Почему я не беру чужого
  
   Я никогда не беру чужого. Даже иголки - как говорят у нас в народе. Возможно, этому способствовала такая история из моего детства.
Однажды, когда мне было лет 8-9, я была в гостях у бабушки, и увидела, что под скатертью на кухонном столе она хранит свою пенсию, тоненькую стопку купюр, в основном, по рублю. И, как-то особо не задумываясь, в ее отсутствие взяла одну и положила себе в карман. Отчетливо помню, что воровством или чем-то подобным мне это не казалось - просто взяла и взяла, там же много. Может, мороженого хотелось, или просто денежку одну из кучки себе, не знаю. 
Вечером бабушка каким-то образом обнаружила потерю. Кроме меня, взять деньги было больше некому. Но я боялась признаться - осознала, что сделала что-то стыдное, и в то же время стояла рядом с бабушкой у стола, тихо трясясь внутренне, ждала: что же теперь будет, убьет, меня, наверное?..
Вдруг бабушка тоненьким голоском заплакала - от обиды, что ее внучка может взять ее деньги и скрыть это от нее. Она говорила что-то вроде: "Если нужно - ты бы попросила, и я дала бы тебе, но нельзя брать без разрешения - это значит украсть, и это очень плохо". Для меня эта сцена была хуже всех позоров, вместе взятых. Не помню, что было дальше - вернула я ей деньги или так и побоялась признаться в своем грехе, но этот случай помню ясно до сих пор - настолько, что по сию пору стыдно за свой такой странный поступок.
  
   И напоследок
  
   Моих дедушек и бабушек давно нет в живых, но они навсегда в моем сердце.
   Среди множества прочих правильных вещей, которым меня научила мама своим примером,- отношение к умершим родственникам. Я живу с однозначным внутренним пониманием того, что они никуда не исчезли, все знают, слышат, видят, и на кладбище иду как на встречу с ними: у памятников обязательно здороваюсь с каждым, говорю несколько слов, вспоминаю о нем, а иногда, если нужно, разговариваю о чем-то важном, обращаюсь, как к живому. И когда убираю сорняки, крашу ограду или ставлю свежие цветы, делаю это как некое проявление внимания к ним, потому что теперь могу выразить свою любовь и доброе отношение только таким образом. Сделав такие чисто "бытовые" вещи, ухожу с ощущением, что моим дедушкам и бабушкам приятно, что к ним пришли и проявили заботу - будто в гостях у них побывала.
   Оттого мне обидно за заброшенные могилы: это как если бы никто не навещает человека - не важно, живой он или нет. К слову, в одной духовной книге я читала, что благополучие семьи в немалой степени зависит от того, насколько ухожены могилы ее предков.
  
   ­­­­­II. Калейдоскоп моего детства
  
   Есть такая детская игрушка: смотришь в трубочку, а там целая вселенная! Одни расписные цветочки сжимаются, другие распускаются, затем появляются звездочки или бабочки... Точно так же воспоминания: за одним возникает другое, за ним - третье...
  
   "Темная комната"
  
   Я не из тех детей, которые до школы почти всю жизнь провели в садике. То я проводила дни у няни, то была дома с мамой, которая находилась в декретном отпуске с моей сестрой, то болела. Но какое-то время я туда ходила. Это был небольшой дом с зеленой деревянной калиткой.
   Помню, как воспитательница во время тихого часа учила нас складывать ладошки вместе и класть под голову, объясняя, что так сон будет особенно сладким. Я верила, что так оно и есть, и старалась так спать и дома.
   Еще была история с темной комнатой. Для расшалившихся детей, которым уже не помогал никакой угол, у воспитательницы было припасено самое страшное наказание - она грозилась запереть хулигана в "темную комнату", дверь которой была чуть подальше от входной. Этой загадочной, а оттого пугающей, комнаты боялись все, при одном ее упоминании любой проказник успокаивался магическим образом. Однажды там все-таки заперли мальчика из нашей группы, и мы очень переживали за него. Когда спустя некоторое время он вышел оттуда и стал говорить, что ничего там страшного нет, мы не поверили: врет, конечно.
   Тайна страшной комнаты раскрылась неожиданным образом: однажды мама вошла вместе со мной в другой вход детсада, чтобы решить какие-то канцелярские вопросы с администрацией. А потом повела меня к двери в конце коридора, чтобы завести в группу. И тут я замерла от удивления: я вошла в игровой зал через ту самую "страшную дверь"! То есть, темной комнаты не было вообще, а дверь вела в коридор, где сидела администрация детсада (там никто из нас просто не был никогда)! Вот так исчезли страхи, связанные с "темной комнатой".
  
   Новогодние костюмы
  
   Во времена моего детства было принято на новогодние утренники и вечера в школе наряжаться в костюмы любимых сказочных героев. В первом классе я была снежинкой, во втором - самостоятельно нарядилась лисичкой, использовав имеющиеся у меня оранжевое башкирское национальное платье и проволочную корзину, в третьем - то ли Мальвиной, то ли принцессой. Все, особенно девочки, старались, кто во что горазд. До сих помню костюмы Шахматной королевы одной из моих подруг и образ Королевы другой одноклассницы, которая надела черный наряд с высоким воротником, а волосы ее были искусно завиты сестрами на бигуди. Локоны вызвали у меня восхищение: мне бы самой сделать такое даже в голову не пришло! Собственный костюм мне показался незавершенным: у меня были просто зачесанные в хвост волосы. Дальнейшие свои костюмы помню смутно, разве что марлевое платье принцессы классе в 5-м или 7-м, когда я пыталась походить на героиню любимого чехословацкого фильма "Третий принц", а в старших классах мы уже не наряжались, считая это детской забавой. Было еще голубое платье Снежной королевы классе в 8-м или 9-м, тогда же я сочинила пьесу-сказку для школьного вечера, но тетрадки с ней я дала кому-то почитать и больше они ко мне не вернулись - жаль, интересная была сказка.
   Запомнилась мне еще одна елка в жизни - когда я училась в первом классе, новогодний утренник устроила районная санэпидемстанция, к которой папа имел отношение по работе. Так как я была ребенком болезненным, мама решила не заморачиваться и надела на меня обычное белое трикотажное платье. Оно было нисколько не нарядное, да еще и с зелеными полосками на кармашках, на которые мама для красоты нашила серебряные "дождики". Я хотела пойти в чем-нибудь красивом и даже плакала, отказываясь надевать такое простое и дурацкое платье, но меня как-то уговорили. Конечно, мое разочарование стало еще сильнее, когда я увидела в празднично украшенном зале девочек в белых воздушных платьицах, белых гольфиках и - просто невыносимо! - с серебристыми проволочными коронами на головах. Вот это были снежники так снежинки! Не знаю, что там было дальше, но мое настроение было испорчено на весь вечер и, по-моему, с таким я и вернулась домой. Вроде бы даже кто-то из этих девочек сказал: "А почему у тебя платье совершенно не праздничное?", что только усугубило мои страдания.
   К слову о платьях вообще: у меня их было много разных, что-то нравилось больше, что-то меньше, но одно, самое любимое и действительно ослепительно красивое, я носила классе в пятом. Ни до, ни после ничего подобного этому наряду я не помню. Но так важно, что оно было. Ведь каждой девочке хоть раз хочется быть принцессой, самой-самой, и очень красивое платье обязательно должно быть в ее жизни - по-моему, именно поэтому невесты так тщательно выбирают свадебный убор.
  
   Нурия нэнэй
  
   Мне повезло: кроме двух бабушек, что жили в других селах, у меня была еще и няня: меня водили на дальнюю улицу в селе к бабушке Нурие, или Нурие нэнэй, как я ее называла. К сожалению, ее лица уже не помню, но в моей памяти она осталась светлой, голубоглазой, опрятной, добродушной женщиной с родинкой на щеке. Мы с ней вроде бы неплохо ладили. Я обиделась на нее лишь раз. Меня долго манила стоявшая у окна на полке накрытая салфеткой гармонь, прежде чем я набралась смелости и попросила разрешения с ней поиграть. Но няня, к моему удивлению, не позволила. Позже мне мама объяснила, что это единственная память о погибшем во время Великой Отечественной войны муже няни. Конечно, сейчас я понимаю причину ее отказа и совершенно не обижаюсь.
   Помню еще несколько эпизодов общения с няней. Однажды после сильного дождя она быстро засобиралась протереть пол на крыльце. Я удивилась: разве нельзя немного подождать? Она сказала, что нужно стремиться всегда поддерживать чистоту, и чем скорее приберешь беспорядок - тем приятнее будет самой. В другой раз я обратила внимание на то, как тщательно она моет пол под кроватями и в самых дальних уголках дома, а она ответила мне, что обязательно нужно делать именно так, иначе пыль все равно распространится по всей комнате и пол будет уже не такой чистый, как нужно.
   Нурия нэнэй считалась одной из самых аккуратных женщин в селе, и я тогда поняла, каким образом ей это удается, и запомнила ее наставления навсегда.
   Еще к няне приходила одна полная подруга, и когда кто-то спросил, как примерно она выглядит, я сказала: "Ну, лет на 40". Тогда такой возраст мне казался весьма преклонным - на самом деле ей, конечно, было где-то 60. К слову, лишь недавно я поняла, что дети иначе оценивают возраст, у них другое понятие времени: если ребенок говорит, что взрослому, скажем, 45, то абсолютно не факт, что так оно и есть - скорее всего, тот человек намного старше. Говорят, даже время в детстве проходит гораздо медленнее.
  
   Моя первая любовь
  
   У кого когда, а моя первая любовь случилась лет в пять. В то время часто показывали русско-латышский многосерийный фильм "Долгая дорога в дюнах", и хоть я не понимала тогда языка и прочих сложностей, сюжетную линию о любви главных героев Артура и Марты воспринимала со всем восторгом девочки своего возраста. Одно время даже мечтала, когда вырасту, назвать своего сына Эдгаром, как звали в фильме их малыша. Но влюблена я была, конечно, в Артура. Спокойный, интеллигентный и при этом очень мужественный, он казался мне настоящим мужчиной. К слову, так считаю до сих пор. И восприятие Артура не изменилось: мне по-прежнему нравится этот мужской типаж.
   Жаль, что исполнитель этой роли актер Юозас Киселюс, имя которого я тоже выяснила спустя много лет, ушел из жизни рано. Пишут, что он был таким же хорошим человеком, как свои герои - даже умер из-за того, что где-то в больнице, ожидая очереди к врачу, уступил место женщине, в то время как резкий подъем был ему противопоказан.
   Его образ навсегда останется в моей памяти.
  
   Имя для младшей сестры
  
   Моя младшая сестра появилась, когда мне было около пяти лет. Почему-то маму беременной не помню. Но к предстоящему событию меня по-своему готовили: говорили, как тогда было принято, что мама пойдет в больницу за ребенком, и интересовались, кого я хотела бы больше - сестру или брата. Я непременно хотела девочку и даже заявила, что, если это будет мальчик, то не пущу его в дом, пускай идет куда хочет. Хотя потом, когда мама уже была в роддоме, смотрела на большие сугробы во дворе и размышляла: "А если я не позволю малышу войти в дом, то он ведь замерзнет, наверное. Куда же он пойдет?" и в итоге решила, скрепя сердце, что, пожалуй, пусть уж заходит, даже если мальчик, а то ведь его жалко.
   Слава богу, родилась сестренка - видимо, мама "успела, и всех девочек еще не разобрали".
   Имя для новорожденной мы придумывали вдвоем вместе с кузиной Чулпан. Изначально было два варианта, и когда мы остановились на одном, бабушка позвонила папе и совершенно серьезно сообщила об этом. То есть мы, хоть и маленькие, принимали решения, к нашему мнению прислушивались, и, возможно, именно это помогло в будущем избежать моей ревности к младшей сестре. Кстати, я до сих пор подтруниваю над ней: "Твое имя полностью зависело от меня. Радуйся, что не назвала тебя какой-нибудь "Корзинкой", а могла бы".
   Маму в роддом мы привезли с папой вдвоем. Помню больничный коридор с коричневатым кафельным полом. Папа хотел пройти куда-то дальше, но вышедшая к нам тетенька, типичная советская санитарка или медсестра, его остановила: "Вам дальше нельзя".
   А я смотрела на маму в зеленом пальто, исчезающую за дверью, и переживала: а вдруг с ней в больнице что-нибудь случится и она больше не вернется... По-моему, своими сомнениями я даже поделилась с папой, на что он вроде бы даже не смог скрыть улыбки и сказал, что ничего страшного нет и все будет хорошо. Это меня как-то успокоило.
  
   Моя узбекская подруга Махмуза
  
   Где-то в середине учебного года в моем первом классе появилась необычная девочка. Она училась плохо, почти не умела читать, была не очень красивой, и звали ее непривычно - Махмуза. Потом выяснилось, что ее семья поселилась в стареньком доме напротив моего, который принадлежал душевнобольной старушке, которая годами лежала в психбольницах. У Махмузы были мама, которая устроилась работать дояркой на нашей ферме, и молчаливый и угрюмый отчим. Оказывается, они приехали сюда из далекого Узбекистана, поближе к родной тете.
   Семья жила бедно, и, по-моему, девочку там особо не жаловали. Бывало, она и зимой ходила в красном тонком демисезонном пальтишке, а иногда выходила на улицу играть с бумажным кульком, в который была завернута жареная или вареная картошка, и торопливо ела ее. Может быть, отчим ее недолюбливал, а мать старалась подстроиться под него.
   Мы с ней были очень разными, но, то ли из-за соседства, то ли удобства вместе ходить в школу, дружили. Мне нравилось бывать в их маленьком домике с облезлыми оконными рамами. Как-то я нашла у нее голубую книжку узбекских сказок и даже пыталась читать их, но так и не осилила. Уж больно сложен для меня был певучий чужой язык, хотя в общении мы друг друга понимали. Я то и дело интересовалась, как будет на узбекском то или иное слово и старалась запомнить. Махмуза тоже приходила в гости, мы даже несколько раз навещали вместе ее тетушку на соседней улице. По-моему, это она научила меня жевать черную "производственную" смолу, которая мешками валялась у гаража моего папы - и нам нравился ее необычный вкус.
   Моя подружка спустя какое-то время уехала. То ли семья решила, что у себя на родине лучше, то ли еще по каким-то причинам, не знаю. С тех пор я о Махмузе ничего не слышала. Интересно, как сложилась ее жизнь?..
  
   Красавец Анвар
  
   Анвар был племянником жены моего дяди по маме. Впервые я увидела его, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, а ему, соответственно, чуть больше двадцати. Чтобы вообразить, какой он был красавец, можно представить себе самых красивых молодых героев индийских фильмов: смуглый, с черными вьющимися волосами и большими зелеными глазами. Не помню, чтобы я прямо влюбилась, но на какой-то момент он мое девичье сердце зацепил.
   Однажды он заехал к тете и дяде в гости, я сидела рядом с ним в машине и болтала. Он спрашивал про учебу, еще какие-то мелочи, и я стеснялась поднять на него глаза, потому что тогда считала себя, как многие подростки, не очень красивой (как будто, если лицо опущено, то это незаметно), а понравиться ему мне очень хотелось. Потом я его видела еще пару раз, спустя какое-то время он женился - как говорили потом, не очень удачно.
   Прошло много лет. Однажды я оказалась у родственников, и кто-то сказал, что скоро заедет Анвар. Мне было интересно взглянуть на объект своей детской симпатии, его приезда я ожидала с трепетом. Даже вышла во двор, чтобы увидеть как можно раньше. И вот открылась калитка и вошел... полный седой мужчина с сильно выпирающим животом. Я, конечно, понимала, что годы меняют людей, но в глубине души почему-то все равно надеялась увидеть прежнего красавца. Но на того "индийского актера" он теперь походил разве что очень отдаленно.
   Это было сильное разочарование. Я, не удержавшись, призналась: "Анвар абый, а ведь вы были таким красавцем, я в детстве была в вас почти влюблена". И он ответил: "Да уж, не то, что теперь...". А мне осталось только в шутливом тоне бестактно согласиться: "Что правда, то правда...".
  
   "Королева" Таисия
  
   Когда я была подростком, мне очень нравилась песня Аллы Борисовны Пугачевой "Королева". Было в ней какое-то особое настроение - то ли легкая грусть от осознания того, что сделали годы с некогда первой красавицей...
  
   ...Я ее недавно повстречала,
   И сначала просто не узнала:
   Где ж твои локоны цвета пшеницы?
   Хрупкие руки, большие ресницы?..
  
   С недавних пор я знаю, как это происходит в жизни.
   Когда я была еще совсем маленькой, мы жили в деревне, и у мамы появилась то ли коллега, то ли приятельница с непривычным для татар именем Таисия. Не знаю, как остальным, но мне она казалась красавицей. У нее была невероятно женственная дубленка с лохматым белым воротником и рукавами, из-под шапки выбивались пшеничные локоны, а на щеке была родинка. Я тут же стала мечтать о такой же шубе и о том, чтобы стать во взрослом возрасте такой же высокой, стройной и красивой, как Таисия. Сохранился в памяти предновогодний зимний день, когда по деревенской улице разъезжали разукрашенные тройки лошадей, а на санях сидели Дед Мороз в красном пальто и Снегурочка в синем, и кричали прохожим по-татарски: "С новым годом!". Все это создавало особое настроение, а мне верилось, что они настоящие. Мы откуда-то шли с мамой и по пути встретили Таисию. Взрослые о чем-то поговорили, я в очередной раз полюбовалась роскошной шубкой и ее хозяйкой-красавицей, а потом мы прямо там, на улице, сфотографировались.
   Интерес к Таисии подогревала и необычная любовная история. Говорили, что у нее был жених, их связывала большая любовь, но однажды они крепко рассорились. И никак не смогли помириться, хотя продолжали любить друг друга. А вскоре она вышла замуж. Мы тоже были в приглашены. Теперь я умирала от восторга от Таисиного венка на голове -тонкого проволочного ободка с пластмассовыми белыми цветами. После свадебного вечера я даже примерила этот венок и взяла с Таисии обещание, что, когда свадьбу отпразднуют в доме жениха, то она мне его непременно подарит. (Не подарила, конечно, и я очень обиделась и помнила об этом много лет). А на свадьбе я смотрела на жениха и переживала: "Как же так? Почему она выходит замуж за него, ведь она любит другого?". Жених был усатым и симпатичным брюнетом, и мне даже было его немножко жалко, как будто его обманывают, а он об этом не знает. После свадьбы Таисия уехала в дом жениха, они обосновались в другом населенном пункте, мы тоже переехали в другое село, и я потеряла ее из виду. Кстати, ее брак сложился, по-моему, удачно.
   На новом месте мы случайно поселились на одной улице с бывшим Таисиным женихом. Он тоже через какое-то время женился, привез издалека приятную на вид жену-башкирку, которая стала учительницей в нашей школе, и я в свои семь-восемь лет опять ходила и размышляла: "Интересно, а она знает, что он любил другую девушку?".
   Спустя почти 30 лет я случайно увидела фото Таисии. Если б мне не сказали, что это она, я бы даже не узнала. Конечно, золотистые локоны увяли и превратились в короткую стрижку невнятного цвета, сильно изменилось и лицо. Прямо как в песне Аллы Пугачевой "Королева". И нет уже, по-моему, ни ее мужа, ни бывшего жениха - оба в разное время ушли из жизни. Конечно, время берет свое, люди так или иначе меняются, но иногда так хочется сохранить их в памяти такими, какими они были в нашем детстве - чтобы не верить в скоротечность жизни.
  
   Немецкая Эмма
  
   Как у каждой девочки, у меня были в детстве куклы. Одни забылись, а с другими связаны интересные истории. Например, вот такая.
   Когда я в очередной раз гостила у кузенов, двоюродная сестра (на 6 лет меня старше) иногда приглашала свою подружку-соседку, с которой они вместе играли. Главной игрушкой была немецкая кукла кузины - с резиновым мягким тельцем, невероятными густыми пушистыми ресницами и с заграничным именем Эмма. Такие куклы тогда были редкостью, и мне в нее играть старшие девочки не разрешали. Оставалось только сидеть на диване и, пригнувшись к ручке, завистливо смотреть, как в уголке на полу они играют с красивой Эммой...
   Дальше в моей памяти шел пробел. Но однажды кузина случайно рассказала мне продолжение этой истории. Однажды красавица Эмма странным образом потерялась. Кузина погоревала об этом, да и забыла. Ей было суждено увидеть свою куклу еще раз только спустя несколько месяцев, и ту было не узнать: страшные спутавшиеся волосы, которые уже не расчесать, и разрисованное цветными фломастерами до неузнаваемости лицо. Не знаю, были ли на месте некогда роскошные ресницы... Словом, бедная Эмма словно претерпела акт вандализма.
   А дело было вот как. За некоторое время до этого я в очередной раз попала в больницу. Конечно, на больного и одинокого ребенка было жалко смотреть. Родители кузины, пришедшие меня навестить, спросили: "Чего тебе хочется? Что принести?". И я, видимо, воспользовавшись случаем, а может, и нет, слабо прошептала: "Эмму". Ну, как тут отказать? Конечно, сама кузина вряд ли отдала бы мне свою куклу, потому та и "потерялась" так неожиданно. (Хотя она сама сейчас утверждает, что рассталась с Эммой добровольно).
   Что касается разрисованного лица, позже я вспомнила: в какой-то момент я наигралась с куклой, и мне показалось, что для совершенной красоты ей все-таки чего-то не хватает. И решила ее "накрасить" фломастерами. Ну, может быть, немного не хватило опыта и умений - все-таки я не была визажистом, а всего лишь ребенком 3-4 лет...
  
   Анюта
  
   Мне подарила ее семья кузенов, когда я пошла в первый класс, и это была моя самая любимая кукла из всех-всех. Она была большой и действительно очень красивой (я подобных не видела ни до, ни после, не знаю, где они ее купили), в белом платье в рыжеватую клетку и такой же косынке. У нее были оранжево-розовое личико, ярко-синие глаза и белоснежные короткие волнистые волосы. Я в нее просто влюбилась с первого взгляда и даже не играла в нее никогда, чтобы ненароком не испортить ее красоту. Она сидела на шкафу, и я смотрела на нее, замирая от восторга. Впервые в жизни игрушка для меня была чем-то столь важным, что даже жалко трогать.
   Спустя два года мы уехали далеко на север. Родители взяли только самое необходимое, и, конечно, кукле бы в чемодане места не нашлось. Ее было решено оставить у бабушки в деревне, на серванте.
   Летом я приехала на каникулы и, конечно, сразу захотела увидеть любимую куклу. Побежав к шкафу, я испытала настоящий шок! Шелковистая аккуратная прическа куклы была разворочена, как будто ее волосы часто и небрежно собирали в хвост, платье было грязным и в пятнах, а косынка и вовсе потерялась! Я так ее любила, что даже боялась ее трогать, а кто-то спокойно в нее играл, как с самой обычной куклой, и, судя по всему, никаких нежных чувств к ней совсем даже не испытывал!
   Бабушка призналась мне потом, что, когда ей было трудно, к ней приходила помочь по хозяйству молодая соседка с детьми, и, конечно, те выпросили поиграть со шкафа куклу. Отказать малышам неудобно, тем более, когда их мама приходит по доброте душевной, вот они и поиграли с моей Анютой несколько раз.
   А я, хоть уже и не маленькая девочка, горько плакала от обиды. Это было глубокое и серьезное чувство, которое испытываешь, когда с чем-то бесконечно дорогим и очень ценным для тебя обошлись грубо и небрежно, как с дешевой безделушкой. Я выстирала кукле платье, пыталась ее причесать и даже завить, но понимала, что прежней она уже никогда не станет. Анюта потом так и сидела на шкафу на почетном месте, и никому не было позволено ее трогать, она до сих пор живет в моей комнате, уже в другой одежде. Но что-то очень важное в тот момент было утрачено - не в кукле, конечно, а в моей детской душе.
  
   Как я попала на похороны
  
   Первый раз на кладбище я оказалась лет в 7. Дело было так. Я просто шла по улице - может, откуда-то возвращалась, и вдруг встретила знакомую бабушку, няню моей сестры. Та сказала, что идет на похороны и пригласила меня с собой. На мусульманских похоронах принято раздавать небольшие подарки, считается, что это милостыня. Как правило, это мелочь вроде мыла или небольших полотенец (обычно старушки специально копят вещи для такого случая, складируя их в сундук), нередко родственники умершего раздают небольшие суммы денег. "Шиковать" в этом случае не принято, а деньги стараются разменять заранее, чтобы количество было равным, и хватило ее всем присутствующим. Так что, видимо, бабушка решила, что мне как ребенку будет интересно собрать таким образом подарки. Мы вошли во двор, присели на лавочке с другими старушками (к покойнице в дом, конечно, не входили) и вначале все было хорошо, даже любопытно. Но потом бабушку кто-то подозвал, и пока я стояла в уголке в растерянности, вдруг все встали и куда-то пошли. В незнакомой обстановке я решила, что, значит, так и надо, и смешалась с толпой. Часть людей постепенно куда-то подевалась. Мы долго шли и неожиданно оказались на кладбище. Делать нечего, я встала неподалеку от могилы и видела, как туда опустили что-то белое (по старинным обычаям, не гроб, а просто тело в саване на специальных деревянных "носилках") и сверху начинают закидывать землей. В один момент мне стало как-то очень не по себе, я стояла и думала о чем-то серьезном и совершенно недетском. Почему никто не обратил внимания, что я совершенно одна, без взрослых, ведь детям на кладбище находиться вообще не положено? Возможно, сочли, что я этой бабушке родственница или просто всем было не до меня. Вроде кто-то даже подсказал мне взять в руки горсть земли и бросить в яму, и я очень испугалась... Так и стояла, не понимая толком, где я, почему там оказалась и что должна делать, а уйти было как-то неудобно.
   К слову, это не единственный случай, когда, будучи ребенком, я не представляла, как мне следует поступить. Знаю по себе: дети мыслят совершенно по-другому, у них свое видение и ощущение конкретной ситуации. Иногда неловко что-то сказать или сделать в присутствии взрослых - непонятно, как на это отреагируют, можно так или нельзя. Видимо, именно поэтому родителям порой сложно понять поведение ребенка, когда в определенный момент он не действовал так, как на его месте по логике сделал бы любой взрослый.
   ...Домой я тоже шла одна, через поле. Мои впечатления были настолько сильны, что я не сразу заметила, как ко мне бежит взволнованная мама с несколькими девочками. Оказывается, прошло несколько часов, и меня дома потеряли, и мама просто не знала, куда я подевалась и где меня искать. Я пыталась объяснить что-то, но, помню, мама от страха и бессилия могла меня только ругать.
   В тот день я ничего не поняла о смерти, я даже не очень осознавала, где была и что делала, но в душе осталось какое-то сложное чувство: это было первое столкновение с необъяснимой печалью, когда словно вдохнул и выдохнуть не можешь.
   Второй раз о смерти я услышала, когда папа с мамой куда-то уехали, сказав мне осторожно, что умер дедушка со стороны отца. Я не очень любила деда, и даже толком не поняла, что произошло, но вдруг на меня нашло что-то странное, и, глядя на открытку с розами на полке, я внезапно заплакала. Мне было чего-то очень жаль.
  
   Про больницу
  
   В селе, где жили мои кузены, была больница, и так как я была девочкой болезненной, я часто лежала в стационаре или меня лечили прямо у них дома. Их папа работал в той лечебнице и часто сам делал мне уколы или ставил банки. До сих пор помню, как нужно было лечь на живот, палочку, на конце которой горел пропитанный особым составом и жутко пахнущий кусок ваты, совали поочередно в маленькие специальные медицинские баночки, и присасывали эти банки к спине. Потом накрывали тряпочкой и теплым одеялом, и надо было лежать и терпеть. Я едва могла дождаться, когда же их снимут. Чтобы протянуть время, дядя мне однажды читал красочную сине-желтую большую глянцевую книгу про Буратино. Сказку, написанную на русском языке (я его тогда не понимала), он по ходу переводил на наш родной татарский. Банки всасывали кожу на спине, а потом на спине оставались ужасные круглые сине-красные пятна. Больше, чем банки, я ненавидела только 2 процедуры: когда надо было дышать под одеялом над кастрюлей с горячей картошкой, из которой шел пар, и когда болело ухо, и надо было прикладывать к нему на некоторые время горячую мокрую тряпку.
  
   Чертики, желтый порошок и медсестра Антонида
  
   Про саму больницу воспоминания отрывочные. На этаже был большой отсек, где проводились некоторые процедуры: там сидели медсестры, на столе стоял телефон, за шторкой делали уколы, раскладывали в специальную коробочку с множеством отделений лекарства - в каждой ячейке была бумажка с фамилией пациента и таблетки для него. Мне приносили по 3-4 таблетки, горькие, и нравился мне разве что завернутый в тонкую бумагу желтоватый порошок - раскрошенная аскорбинка. Зато куда больше была по душе больничная еда: каши с желтой лужицей сливочного масла посередине в особых железных мисочках с ручками (особенно я полюбила такую манную), картофельное пюре с котлеткой, молочный суп с вермишелью... Все это было вкусно, почти как дома. Взрослые ходили есть в специальную столовую, а нам, детям, приносили еду на подносе. Обеды-ужины ждали: это казалось неким приятным занятием, потому что в больнице было скучно. Пациенты мужского пола от нечего делать заигрывали с симпатичными медсестрами. Одну из них я запомнила: красивую и доброжелательную брюнетку звали необычным именем Антонида. Некоторые мужчины выпрашивали у медсестер кусочки цветной "системы"-капельницы и искусно плели из них желтых или ярко-зеленых чертиков, скорпионов и прочие забавные фигурки, которые было модно вешать в качестве украшения в кабине машины. Я мечтала о ручке, обвязанной в стиле, похожем на макраме, или о другой подобной фигурке - в итоге мне что-то сплели, но не совсем то, что хотелось...
   Помню особый запах той больницы: смесь лекарств, спирта и составов для уколов из процедурной и хлорки, которой мыли туалеты и коридоры. Я его почему-то люблю, он мне нисколько не неприятен. Но он принадлежит именно той больнице, а не стационарам вообще.
   Я даже праздники иногда поневоле проводила в больнице. Однажды там делали для маленьких пациентов новогодний утренник. Родня, живущая рядом, мне принесла костюм кузины, из которого она выросла. Я очень не хотела становиться, уродливым, на мой взгляд, цветком в зеленом фартучке в виде нескольких лепестков, обшитых по краям "дождем", и в красной косынке в виде пластмассовых лепестков, и даже плакала, пока меня одевали, уговаривая, что это очень даже красиво. Наверное, мне все же пришлось согласиться под этим давлением (и за неимением ничего другого), потому как сохранилась черно-белая фотография с изображением группы детей рядом с Дедом Морозом, которого изображал мой дядя, папа моих кузенов, и где-то там есть и я - круглолицая, с лепестками вокруг головы. И вроде как не совсем это даже ужасно.
   А однажды в больнице прошел и мой день рождения. Меня должны были забрать, но случился выходной, поэтому домой я попала только на следующий день вечером. Зато там меня ждал кусок бело-голубоватого торта, который, оказывается, привозили мои родственники, чтобы поздравить меня. Мне было обидно: я даже не видела, каким был этот торт, а "двухэтажный" почему-то остался в моей памяти как с белоснежными кремовыми колоннами между двумя этажами, хотя, конечно, теперь я понимаю, что таким он быть не мог, это, скорее, плод моего воображения. И вкуса его я не помню, но, как бы там ни было, этот подарок запомнился мне на всю жизнь как нечто очень значимое - ведь это был не простой торт, а ДВУХЭТАЖНЫЙ!
  
   Царь горы с порванным ухом
  
   У нас были еще одни двоюродные - дети маминой сестры постарше. Но мы бывали у них очень редко. Их папа занимал какой-то важный пост, и если наши с другими кузенами семьи жили примерно одинаково, то у этих было все по-другому. Они жили в районном центре, у них была красивая мебель и большой цветной телевизор, по тем временам, большая редкость (Даже видеомагнитофон позже дядя купил чуть ли не первым в своем населенном пункте)! Видимо, мы бывали у них в выходные, потому что запомнились шедшие непривычно для нас, обладателей массовых черно-белых телевизоров "Рекорд", в цвете "Клуб путешественников" и знакомая всем заставка с танцующими журавлями из передачи "В мире животных". Мы приезжали туда в баню, и очень любили пить после нее очень вкусный вишневый компот. У родственников был большой сад я яблонями и вишнями, и они делали заготовки из собственных ягод и фруктов. Его вкус я помню и сейчас.
   Старшие дочери дяди и тети были уже почти взрослыми, и на тот момент уже где-то учились вне дома, поэтому мы их практически не видели, да они нас и не интересовали. Помню только розовый, очень красивый маникюр младшей из них, и свое восхищение ее умением так аккуратно их красить. На зеркале у нее в комнате висело фото иноземного красавца по имени Дин Рид, а на полках были модные пластинки: "Пришла и говорю" Аллы Пугачевой и, по-моему, "Моя любовь" Владимира Кузьмина. Помню, как меня поразил странно длинный ноготь на мизинце рок-певца, и как эффектно выглядела на конверте пластинки артистка. Иногда я разглядывала коробочки с разной косметикой, и это были неописуемые ощущения, как будто мне дали возможность потрогать что-то недоступное.
   Мы общались больше с младшим сыном этой семьи, который был примерно нашего возраста - на три года старше меня, на два - моего кузена. По правде сказать, мы его не очень любили. Он был красивый, тихий, спокойный и прилежный мальчик, учился тогда примерно в третьем или четвертом классе, и у него даже стол-книжка с учебниками был особенный, не то, что наши стандартные письменные с тремя ящиками с одной стороны. И к нему почему-то относились более уважительно, чем к нам, шалопаям. Он никогда не приезжал ни к нам гости, ни в деревню к бабушке, а в редкие моменты нашего приезда в гости то учил уроки, то читал книжку, поэтому мы не считали его "своим".
   В тот зимний день нам все-таки удалось его как-то увлечь, и мы пошли играть во двор. Рядом с сараем была сильно запорошенная снегом копна соломы, и мы тут же решили использовать ее для игры в "Царя горы". Кто не помнит правил: одна часть игроков сидит наверху, а другие пытаются тоже туда пробиться, цель первых - сталкивать "врагов" и не пускать. Мы с кузиной сели наверху, мальчики полезли на "гору", мы разыгрались, было весело, и тут наш драгоценный кузен вдруг упал с копны в снег в очередной раз и громко заревел. Мы испуганно подбежали к нему и увидели, что он держится за ухо, а в том месте, куда он упал, на снегу видна кровь. Кто-то побежал в дом, позвал взрослых. Оказалось, наш родственник каким-то образом напоролся на валяющийся на земле гвоздь или проволоку и умудрился порвать мочку уха! Мы искали искомый предмет, но так и не нашли. Кузена быстро повезли в больницу, а нас сильно отругали, как будто в случившемся были виноваты мы. Спустя какое-то время Ильдара привезли обратно. На его красивых щеках живописно блестели крупные горошины слез, пострадавшее ухо было заклеено белым пластырем, а что нам не понравилось больше всего - он стал героем дня. Взрослые подчеркнуто оказывали ему особое внимание, просили, что принести, чем угостить, чтобы поднять ему настроение, а он тихо всхлипывал и, как царь, принимал шоколадки и яблоки, в то время как нас, провинившихся, как будто и не замечали.
   В тот день мы с другими кузенами разъехались по домам в твердом убеждении, что Ильдар - совершенно не "наш человек" и правильно, что мы его и раньше не принимали в свою компанию. (Во взрослом возрасте, конечно, все изменилось, особенно тесно мы общались с ним во времена студенчества, и об этом стоит написать отдельно).
   И еще одно забавное детское воспоминание об этой семье. Тетушка была скуповата, и не очень любила делиться своими многочисленными заготовками на зиму, хранящимися в подполе. Старалась не пускать нас лишний раз и в сад, где росло много яблонь и вишен - разве что помочь собрать урожай. Говорила, что якобы будет ругаться дядя, хотя он целыми днями пропадал на работе. Как назло, с наступлением зимы из подпола то и дело слышался чпокающий звук - это сами по себе взрывались ее банки с заготовками. Обычно такое случается крайне редко, но у нее так пропадала едва ли не половина компотов, варений и прочего. Мы потихоньку смеялись: есть на свете справедливость.
  
   О поездке в Уфу
  
   Мама получала заочно второе образование, поэтому иногда мы ездили с ней в город - в Уфу. Там жил ее брат с семьей, у которых мы обычно останавливались. Это было замечательное время! Первым делом берешь у мамы рубль или чуть больше и бежишь в ближайший магазин за несколькими стаканчиками изумительного пломбира - чтобы хватило на всех! Первое время приходилось упрашивать маму пойти вместе, но потом меня стали отпускать одну - продуктовый магазин с прилегающим к нему киоском с мороженым находился в соседнем дворе. Так намного интереснее - во-первых, идешь и покупаешь сама! Подбегаешь к киоску, протягиваешь деньги и с волнением ждешь, когда седовласый дядька-продавец в белой шапочке протянет тебе в полиэтиленовом пакете мороженое - ароматно пахнущее, без обертки, но с бумажной круглой "нашлепкой" сверху! Сливочную "Мальвину" по 16 копеек не берешь, она не такая вкусная, а вот пломбир за 20 копеек - в самый раз! Обычно мне разрешали есть только подтаявшее мороженое, чтобы не простудить горло, но все равно оно было таким вкусным!
   По пути в киоск стоял ларек "Союзпечати", и я любила, проходя мимо, разглядывать лежащие на нижней полке за стеклом черно-белые и цветные открытки с изображением известных актеров и актрис советского кино. Эти довольно простые фотографии почему-то были необыкновенно красивыми. Иногда в гостях у любимой кузины я выпрашивала пачку ее "актерской" коллекции, и мне нравилось внимательно рассматривать ее, особенно женские фото: актрисы были с необычными прическами, нарядные, красиво накрашенные и чем-то сильно отличались от обычных женщин. Даже естественный макияж на них смотрелся ярко и интересно. Они словно были из какого-то другого, недоступного обычному человеку мира.
   Иногда мы заходили с мамой и в продуктовый магазин. Помню пузатые бутылки кефира и ряженки с разноцветными "шапочками" из фольги - они были тоже невероятно вкусными. Нравился мне и ароматный хлебный батон - такой продавали только в городе. В магазине иногда попадалась жевательная резинка - мятная, апельсиновая, малиновая или кофейная. Тетя угощала меня творожными сырками: иногда с изюмом, иногда обычные, тогда они были не такие приторно-сладкие, как сейчас - по крайней мере, мне так кажется, и я ела в гостях это городское лакомство с большим удовольствием!
   Домой мы привозили чаще всего вареную колбасу и мойву в картонной коробочке. Папа иногда покупал на улице у тетки в белом халате возле пузатого желтого контейнера пиво - прямо в полиэтиленовом мешочке. На мой вкус, темно-коричневая жидкость довольно противно пахла. А вот колбаса в детстве была по вкусу совершенно другой, нежели сейчас: я обожала обжаренные в сливочном масле розовые кружочки с румяной корочкой, а каким лакомством казалось подбирать кусочком хлеба остатки масла со сковороды! Мойву ели больше взрослые - маленьких рыбешек просто обгрызали сверху до косточки. Как-то мне тоже дали попробовать, и мне понравилось.
   А еще в Уфе мы с мамой ходили в кино! В отличие от села, здесь были и дневные сеансы, на фильмы можно было ходить чаще, и иногда мы просто во время прогулки забегали в кинотеатр, стоящий неподалеку, и смотрели индийское кино! Русский язык я тогда знала не очень хорошо, но это было не важно! Некоторые названия фильмов и сцены я помню до сих пор - смысл был примерно понятен, а детали можно было уточнить у сидящей рядом мамы. Я так любила эти походы, что когда однажды выяснилось, что в кинотеатре в тот день нет индийского кино, взамен на детский сеанс пошла с большой неохотой, и была фильмом не особенно довольна.
   На первом этаже дома, где жили мои родственники, был большой и красивый сувенирный магазин. Там продавали расписные подносы, костюмы, но меня однажды сильно впечатлила симпатичная небольшая кукла в нарядном башкирском национальном платье с двумя черными косами. Я пыталась ее выпросить, но мне объяснили, что она стоит слишком дорого. Расстроившись, я, тем не менее, несколько дней мечтала о том, что вдруг случится чудо, родители передумают и мне ее подарят, но этого так и не произошло. Так и осталась у меня в памяти эта не купленная кукла в сиреневом платье.
   Недавно мне удалось побывать в тех местах. Как все изменилось! Магазин, до которого, по детскому восприятию расстояний, приходилось топать минут 10, оказался в соседнем доме - там расположилась популярная продуктовая сеть. Ларька с мороженым
   уже нет. В здании кинотеатра теперь дом детского творчества. Зато "жив" киоск "Союзпечати". Ощущения от увиденного невероятные...
  
   Гигантские лилии
  
   Иногда развлечений было еще больше: мы ездили с родственниками на дачу. Кстати, с одной из них, что была поближе, в пригороде, связана забавная история. На небольшом, плотно засаженном ягодными кустами участке стоял маленький деревянный зеленый домик, рядом - грядки клубники, которой нам разрешали лакомиться всласть, а прямо у входа рос большой куст красивых оранжевых лилий. Будучи уже взрослой, я кому-то взволнованно рассказывала об этом, подчеркивая, что куст был просто огромный, что лилии были выше моей головы, что я таких громадных не видела ни до, ни после... И только тогда до меня дошло, что лилии были, скорее всего, обычными, это просто я была маленькая!
   На даче было свежо и спокойно, мы иногда там даже ночевали. И вроде бы ничего особенного в этом не было, но память сохранила эти красочные страницы жизни.
   Однажды тетя взяла меня с собой на дальнюю дачу. Я впервые ехала на электричке, и это тоже создавало особые впечатления, а потом мы шли по живописной тропинке вдоль реки и о чем-то интересно разговаривали. Рядом росли деревья, зеленела трава, были видны дачные и жилые дома. Сейчас иногда мы с тетей вспоминаем этот случай и гадаем: о чем мы, интересно, вели такие задушевные беседы? Ведь между нами было около 40 лет разницы в возрасте, но это не было сюсюкание взрослого человека с маленькой девочкой, а вполне разумный диалог. На той даче мы были еще несколько раз - ездили уже на машине, с родителями. Дом у родственников был большой, новый, двухэтажный, обустроенный, весь в зелени, у соседей тоже были похожие дома, и я гордилась тем, что гощу в таком красивом месте. А какая вкусная там была клубника! Тетушка с изысканным именем Венера была женой маминого брата, и в основном там нами занималась она, и я не помню, чтобы она жалела что-то, не разрешала или ругалась. Квартира у них была небольшая, но их гостеприимство запомнилось мне навсегда. В детстве обычно по-особенному воспринимаешь отношение к себе, и чувствуешь очень остро, любят тебя или не очень. А еще тетя казалась мне очень мудрой, а ее наставления - всегда толковыми.
  
   Анапа
  
   Было в моей жизни незабываемое путешествие в 7 лет - я с папой отправилась по путевке в санаторий в Анапу. Первый раз на море. Сейчас уже деталей не помню, но остались в памяти отдельные картинки.
   В самолете мне закладывает уши, и добрая молодая женщина в соседнем кресле советует мне в такие моменты сглатывать слюну. Я запомнила этот совет, иногда пользуюсь им до сих пор - кстати, помогает.
   Мы входим в холл санатория, и папа идет к стойке оформлять документы, велев мне покараулить чемодан. Я тихонько разглядываю гостей. Особенно удивляет меня мужчина в шортах: открытые волосатые ноги я вижу впервые - мои взрослые родственники-мужчины не снимают брюк даже в жару, у нас так не принято.
   Я впервые вижу море. Восхищаюсь громко количеством песка на пляже: "Наверное, чтобы привезти его, понадобилось грузовиков 20 или даже больше!". Папа смеется.
   В санатории очень вкусно кормят. Я люблю гулять вместе с папой по двору, любоваться на резные балконы (есть даже фото, где я в большой панаме с гордым видом восседаю на красивой скамье на территории), и просто обожаю вечернюю дискотеку, где крутят "На недельку до второго я уеду в Комарово", "Корабли" и другие красивые песни. У меня там даже появляются подружки. А еще мы покупаем много овощей и фруктов. И папа до сих пор со смехом вспоминает, как я, бывало, скушаю пару абрикосов или слив и сразу иду в туалет, так и фланирую в номере между санузлом и тарелкой.
   Мы заходим на большой базар. Мне очень нравятся яркие цветные большие "камешки" на золотистой цепочке, которыми торгует цыганка у входа, и папа мне тут же покупает такой - малиновый, прозрачный, и я тут же радостно вешаю его себе на шею. И модная заколка-банан, как у двоюродной сестры, мне тоже достается! На выходе с рынка к папе пристает цыганка. Стоит перед ним, вырывает волос с его голы и дует, сама смотрит в голубоватую пудреницу, у папы в руках красная десятирублевая, достаточно большая по тем временам, купюра, и мне почему-то страшно: вдруг она что-то сделает с папой, как-нибудь заговорит? Но потом мы уходим, вроде ничего ужасного не произошло.
   Мы заходим с папой в большой магазин - вроде, комиссионный. Мое внимание привлекают сидящие наверху в ряд голубые кучерявые собачки. Я прошу купить себе такую, мне почему-то очень хочется (похожая рыжая есть у моего двоюродного брата), но папа объясняет, что это очень дорого и мы сейчас ее взять не можем. Я так сильно ною, что он дает мне на улице подзатыльник - мне очень стыдно, особенно перед рядом стоящим дядькой. Но в итоге покупает мне другого, коричневого мишку, который нам, видимо, по карману. Уже во взрослом возрасте я папе напомнила об этом случае, "предъявив" свои претензии - оказывается, он не помнит об этом, но все равно сожалеет: "Не понимаю, как такое могло быть, и почему я не купил ту собаку, которую ты хотела?". Теперь думаю: может, цыганка его как-то облапошила, и денег на собачку действительно просто не хватило?
   А еще в киоске, мимо которого мы часто ходили, продавали очень красивую красную пару заколок с золотистыми висюльками, и я долго их выпрашивала, в итоге под конец отдыха мне их все-таки купили.
  
   Живу у родни
  
   Когда родители уехали на север, первые два месяца третьего класса я прожила у кузенов. Мама с папой отправились практически в никуда, жилья еще не было, и работал пока только папа, взять меня с собой у них не было возможности, но я очень по ним скучала. Родители моих кузенов, к которым я относилась хорошо, казались мне в тот момент чуть ли не врагами. Я обижалась по любому поводу. За общим столом как для самой младшей положили салат с помидорами и огурцами в отдельную вазочку - значит, считаете чужой, отделяете! Накрываете ночью поверх одеяла тулупом - а у самих-то, небось, одеяла, а не дурацкие шубы! Кузина не дает денег на мороженое - жадина!
  
   Сдаем бутылки
  
   Эту "ссылку" вдали от родителей скрашивал веселый досуг. Как-то предприимчивый кузен заговорщицки поведал, что на пустыре неподалеку по вечерам собираются пьяницы, и оставшиеся после них бутылки можно собирать и сдавать. Он вечно что-то такое затевал, я побаивалась, но в итоге из любопытства все равно составляла компанию. И в тот раз стояла "на стреме", пока кузен набирал валяющиеся у телеграфного столба на месте чужого пиршества стеклянные сосуды из-под водки. На другой улице неподалеку был магазин, куда мы пошли все это сдавать. Отстояли огромную очередь, и было обидно, когда продавщица нас "завернула" - оказывается, бутылки нужно чисто помыть! Мы пошли к колонке с водой, сполоснули свою находку, отстояли еще, и в итоге почти разбогатели: по крайней мере, помню, что на вожделенное мороженое и сладкую газировку хватило. Хорошо, что про это в семье никто не узнал: родительница моего кузена занимала в своем селе довольно высокий пост, и то, что ее сын ходит сдавать бутылки, как ребенок из неблагополучной семьи, ее точно бы расстроило. Может, чуть позже кто-то из нас все-таки проговорился, и нас отругали, но больше на пустырь мы не ходили.
   Как-то мы увлеклись игрой в "ресторан". Возможно, идея принадлежала нашей старшей кузине. На кухонной двери вешали меню, где писали дату и нехитрый список блюд вроде "1. Жареная картошка", "2. Салат из помидор", "3. Чай", и готовили все это родителям на обед. Просто кулинарить было бы не очень интересно, а так это была игра, и поэтому она нам нравилась.
  
   "Бешеная" Роза
  
   Мы жили в двухэтажном доме, и на каждом этаже было 2 квартиры. Напротив нас жила пожилая Роза апа. Она отличалась скандальным характером, не любила детей и постоянно гоняла их, поэтому нам нравилось над ней издеваться. Не помню, кто нас научил, может, мальчишки во дворе, но мы с кузеном брали жестяную банку из-под кофе (тогда были в ходу именно такие), клали в нее сложенную бумажку, куда заранее счищали серу с нескольких спичечных головок, и проделывали в одной ее стенке консервным ножом дырочку. Банка хорошо закрывалась собственной же жестяной крышкой, выносилась в подъезд и в нее потихоньку всовывали в дырку сбоку зажженную спичку. Нужно было быстро отбежать далеко в сторону, потому что через несколько секунд банка открывалась и крышка взлетала вверх с огромным грохотом. В сочетании с подъездным эхом это создавало невероятный эффект. А главное, бешеная соседка сразу выбегала смотреть, что случилось, кто нарушил порядок. Однажды она нас едва не застукала, но, приняв вид прилежных и скромных детей, просто шедших по своим делам, мы соврали ей, что это сделали какие-то мальчишки, но они сразу убежали.
  
   Неудавшийся побег
  
   Еще одной причиной моих радостей был дед, который иногда приезжал в райцентр, где жили кузены, по своим делам или в магазин. Он заходил узнать, как дела, и попить чаю, заодно привозил от бабушки гостинец - простой и вкусный яблочный пирог из печи. Я очень ждала деда, его визиты скрашивали мою печаль в отдалении от родителей, и мне бывало очень обидно, когда он обещал, но не мог приехать в следующий выходной. Как-то я ждала его до позднего вечера, и, не дождавшись, плакала.
   Однажды я сильно рассорилась с кузенами, и в очередной раз почувствовав себя никому не нужной и нелюбимой, решила одна, на попутной машине, уехать на выходные к дедушке с бабушкой. Хорошо, кто-то из девочек во дворе сообщил об этом старшей кузине, и она на велосипеде примчалась с кучей дворовых детей ко мне на остановку. Слава богу, попутных машин за это время не было, или никто не остановился (скорее всего, я даже голосовать не умела), и меня какими-то немыслимыми уговорами привели домой.
  
   "Курильщики" в подполе
  
   Любимым и запретным занятием для нас было лазить в подполе. В него вело несколько выходов в разных комнатах: мы приподнимали специальную дверцу в полу, спускались вниз и лазили на большой территории под довольно большой квартирой. Внизу было темно, мы брали свечи и ползли вперед, кузен знал, куда. Однажды он важно учил меня курить, свернув из какой-то бумажки "сигарету", один конец которой едва тлел. А как-то к нам присоединился одноклассник кузена, очень толстый и неповоротливый парнишка. Он увлеченно полз за нами, но где-то на середине пути случился казус: между комнатами в подполе была кирпичная стена, местами частично разобранная. Мы, худенькие, вполне легко могли проползти между образовавшимися прорехами, а наш друг... застрял - прямо как тот самый мультяшный Винни-пух в гостях у кролика! А кузен-проказник тихо велел мне держаться за его штанину, поскольку я ползла позади него, а сам взял и потушил фонарик, соврав, что выронил и потерял его. Представьте, что творилось с мальчиком, который остался один практически в подземелье, да еще и в кромешной темноте. Потом мы его, конечно, пожалели, и он как-то поднатужился и вышел - правда, со стороны входа: перейти стену ему так и не удалось.
   Взрослые запрещали нам лазить под пол, пугали тараканами, болезнями и крысами, но ничего подобного там не было: ничем не пахло, просто веяло землей и прохладой. Один раз подпол даже "спас" кузена от позора. Узнав о том, что к ним пришла по поводу его безобразного поведения школьная учительница, он не придумал ничего лучше, как быстро зайти в комнату и нырнуть в подпол и не выходил оттуда до тех пор, пока классная дама не ушла. Ни уговоры, ни угрозы со стороны отца не подействовали.
  
   Самые вкусные конфеты
  
   Был у нас с кузеном "грешок". Его мама занимала важную должность, и в доме иногда появлялись вещи, которых не было в широкой продаже. Так, однажды кузен обнаружил в секретере стенки несколько коробок с изумительными конфетами "Птичье молоко". Это были обычные российские конфеты, даже не запечатанные, они располагались внутри просто ровными рядами, даже без пластиковых "кармашков", а сверху были прикрыты тонким листом пергамента. Коробки были узкие и длинные, сверху на них были нарисованы цветы. Братец не только показал их мне, но и "подбил" попробовать содержимое. Я боялась, но он убедил, что никто ничего не заметит. Мы аккуратно взяли одну конфету, поделили ее пополам, а ряд, в котором она лежала, аккуратно выровняли, чтобы не было заметно пустого места. Конфета была изумительной, и стало понятно, что одной штукой не обойтись. Через какое-то время мы так же тихонечко взяли еще одну и точно так же, как раньше, выровняли ряд.
   Тетя с ее сложной работой и так появлялась дома редко - в том смысле, что приходила довольно поздно, в выходные тоже пропадала по общественным делам - словом, ей явно было не до каких-то там конфет, и пропажу никто не заметил. А мы обнаглели еще больше: заметив, что прошло несколько дней, а нас никто не поймал и не отругал, мы стали уже увереннее таскать конфеты. Они были шоколадными с тремя разными начинками: коричневой, белой и желтой. Последние, лимонные, я просто обожала и старалась, чтобы попадались именно они. Иногда даже бессовестно хватала несколько и пыталась через не очень ровно облитую шоколадом нижнюю часть разглядеть цвет начинки. Вскоре ряды выглядели сильно поредевшими, зазор между конфетами, которые прежде стояли почти впритык друг к другу, уже измерялся сантиметрами. И каждый раз, когда мы воровато тянулись в отсутствие взрослых дома к коробке, нам казалось, что конфет еще много, и все равно как-нибудь никто не догадается. По-моему, в итоге одна коробка опустела совсем.
   И ведь нас так никто и не поймал. А может, увидели, но сочли, что наказывать детей за любовь к сладостям, по крайней мере, глупо. Некоторое время спустя я уехала к себе, и история как-то забылась. Но я до сих пор помню вкус этих конфет и мечтаю найти те самые любимые "лимонные" и съесть их уже в открытую, безо всяких уколов совести.
  
   Как за нас отомстила Алла Пугачева
  
   Конечно, из-за такого веселого времяпрепровождения порой уроки учить было совершенно некогда. Иногда я нагло бежала к однокласснице на второй этаж и срочно просила списать, потому как уже через полчаса надо было убегать в школу во вторую смену. Она училась хорошо, была прилежной, но иногда мы ругались с этой соседкой, и "враждовали": в отместку писали на дверях друг друга слова типа "дура!", для чего могли использовать и пластилин, чтобы было тяжелее соскрести. Однажды, зайдя к ней попросить в очередной раз для меня тетрадку с домашними заданиями, кузен стал свидетелем ужасной сцены: разъяренная из-за чего-то мама девочки страшно кричала на нее и даже запустила в нее сапогом! Кузен пришел испуганный, а уроки мне пришлось делать самой - он едва успел убежать, пока его никто не заметил. Нам стало жалко нашу маленькую соседку, и мы позвонили им по телефону. Трубку сняла ее мама, которая, еще не остыв, несколько раз громко и нетерпеливо крикнула в телефонную пустоту: "Алло? Алло!", а мы ей в ответ на всю мощь включили очень популярную тогда такую же агрессивную песню Аллы Пугачевой "Алло!". Это была наша маленькая месть.
  
   Мои любимые мелодии
  
   Еще одним нашим любимым развлечением было слушать модную музыку. У старшей кузины к тому времени уже был первый собственный магнитофон (забегая вперед, скажу, что спустя какое-то время папа решил подарить мне на день рождения магнитофон, я принципиально выбрала точно такой же, хотя была возможность купить и дороже, и лучше) и несколько кассет. В частности, концерт "Веселых ребят". Из всех песен я безумно любила одну - как потом вычитала где-то, она называлась "Гранитный город" - и постоянно просила поставить. Когда сестра была в школе, мы пытались включить ее, хоть она не особенно и разрешала, но, поскольку не имели понятия о том, что кассету можно перематывать, да и нажимать куда попало наугад боялись, то пользовались только клавишей включения, которую кузен подсмотрел. Мучительно: магнитофон играл и играл, песни звучали, но любимой все не было. Чуть позже нашим фаворитом стала черная кассета с красной наклейкой, мне там нравились почти все песни, и я долго запоминала имя певицы - Си Си Кетч.
   А когда мы жили уже на севере, я ходила в гости к подруге, у которой было много пластинок. Особенно нам нравилась Сандра с неповторимым хрустальным голосом и альбом "Веселых ребят" с песнями "Баня", "Автомобили", где я обожала романтичную медленную песню, даже названия которой тогда не запомнила. Как-то пришла с магнитофоном, переписать ее песни к себе, и оказалось, что подругу случайно, уходя на работу после обеда, родители заперли снаружи. Но мы придумали выход. Она из окна со своего третьего этажа спустила веревку, я привязала к ней сумку с магнитофоном и микрофоном и Таня записала все, пока я ждала на улице. Кстати, Сандру я люблю до сих пор. И песню "Вечер при свечах", ту самую медленную, я спустя много лет нашла и послушала заново. Конечно, аранжировки устарели, но мелодия нравится мне по сей день. Да и слова припева помню наизусть, они такие красивые:
   "Кончится вечер,
   погаснут новогодние свечи,
   ты руки мне положишь на плечи,
   и праздник никуда не уйдет.
   Жизнь закружится,
   и этот день от нас отдалится,
   но только ты запомни, что длиться
   будет целый год Новый год"...
  
   Песни про "рыб" и "сестру"
  
   Помимо магнитофона, у кузины имелся и проигрыватель и несколько пластинок. Мне очень нравилась белая с эффектным кудрявым мужчиной на обложке, а одна песня там была самая любимая. Я изводила кузину просьбами поставить песню про рыб, поражаясь, что такой известный певец поет про гуппи - незрачных рыбок из аквариума кузины. "Ну, веселая она еще такая, быстрая, он все время поет: "гуппи, гуппи"". Кто же знал, что Валерий Леонтьев (а это был он) пел не про гуппи, а: "Все бегут, бегут, бегут..."?
   А за несколько лет до этого, когда я была еще на несколько лет младше, в деревню к бабушке и дедушке приехал еще один мой кузен, старше меня на 17 лет. Да не один - с огромным магнитофоном с бобинами. Среди его модных записей мне особенно нравилась танцевальная песня "про сестру", и я просила ее поставить. Но брат не понимал, говорил, там таких нет, на что я обижалась, думая, что меня просто обманывают. Лишь спустя много лет я узнала, что артисты пели: "Прошу тебя, в час розовый", а не: "Прошу тебя, сестру зови", как слышалось мне. Это была очень популярная тогда песня "Малиновки заслышав голосок".
  
   Советские игрушки
  
   В советское время выбор игрушек был небольшим, особенно по сравнению с тем, что можно найти в детских магазинах теперь. Помню, в первом классе нас возили в Уфу в цирк и завезли в детский мир. И я на родительский рубль, данный мне в дорогу, купила красивую бумажную ленту для измерения роста с изображением Чебурашки и надувной мяч в виде глобуса, и приехала невероятно довольная. А в другой раз купленная мне родителями игра - в маленьком пластиковом аквариуме висели крюки, и на них нажатием на кнопки нужно было надеть как можно больше колец, которые выпрыгивали с нажатием - произвела в классе фурор, и все просили поиграть. То есть, разновидностей игрушек, особенно в сельских магазинах, было немного. Иногда что-то появлялось новенькое, и это покупали тут же все.
   Одно время невероятно популярными были маленькие голые пластмассовые пупсики ростом в сантиметров 10-15. Мы с ними играли в "лялечек", меняли на них одежду, купали, "кормили". Самым крутым считался пупсик, продающийся прямо с собственной голубой ванночкой. А у моей кузины было целых три пупса: Стасик, Славик и Павлик. У них был целый гардероб одежек, пеленок, одеялец - конечно, сшитых самостоятельно, тогда отдельно одежду для кукол почти не продавали.
   Еще одна знаменитая игрушка моего детства - Дюймовочка. Это был забавный железный механизм: пока ты раз за разом быстро нажимал на длинную ручку, вторая часть игрушки, зеленый бутон, кружился, его железные лепестки раскрывались, а внутри сидела маленькая Дюймовочка - в розовом или голубом платьице. Когда нажатие прекращалось, бутон закрывался обратно, сказочная девочка оставалась там, внутри. По-моему, эта забава была у каждой девочки дошкольного возраста.
   Почти в каждой квартире сидел и белый пластмассовый гусь, на шею которого можно было бросать с расстояния кольца - их было три: красное, синее и, по-моему, зеленое.
   Словом, каких-то особых, удивительных игрушек тогда у детей не было - по крайней мере, в провинции. Помню только один случай: уже когда мы жили на севере, девочка из соседнего подъезда вынесла во двор огромного мягкого "малыша" - это была привезенная ей родственниками из Германии кукла ростом с натурального младенца и выглядящая точь-в-точь как живой ребенок, особенно издалека. Порой, увидев это чудо на руках девочки-дошкольницы, от неожиданности пугались даже взрослые. А мы, конечно, восхищались этим пупсом.
   Были у нас и интересные игры. В казаки-разбойники я не играла, но, например, "резиночку" с девчонками во дворе помню хорошо. Выносилась обычная одежная резинка метра в три длиной, концы которой были связаны так, что она превращалась в "кольцо". Две девочки "входили" в резинку, и, встав друг напротив друга на расстоянии 2-3 метров, растягивали ее, а третья прыгала по образовавшейся дорожке. Резинка была не у каждой, поэтому ее хозяйка имела в игре особые привилегии. Что касается самой игры, это был целый квест. Существовал определенный порядок прыжков через резинку: сперва попроще, потом с перекидыванием внахлест и тому подобное, при этом игра с каждым кругом усложнялась. Сначала резинка была на уровне лодыжек девочек-держательниц, затем она поднималась до колен, а последним уровнем была высота на уровне пояса. Когда одна девочка сбивалась, на ее место становилась вторая, а первая занимала место "держательницы". Были даже дворовые "чемпионки", которым удавалось брать особо сложные высоты.
   Девочки помладше играли и в классики, начертив на земле мелом таблицу с цифрами и передвигая одной ногой по ним какой-нибудь кусочек кирпича, но эта игра была куда менее увлекательной, чем "резиночка". Любили мы и "вышибалы", когда двое ребят, стоя на некотором расстоянии друг от друга, пытаются мячом "попасть" в других, кто находится между ними и, соответственно, всеми силами старается увернуться. Вообще, игр во дворе было много, иногда мы придумывали их сами.
  
   Я люблю читать
  
   Обычно люди не знают, как заставить своих детей сесть за книгу, а мои родители, наоборот, мучились, не зная, как оторвать меня чтения. Я научилась читать в 4 года и с тех пор везде и всюду ходила с книжками. Мало кто поверит, но "Как закалялась сталь" я прочитала уже в первом классе. Почти ничего не поняла, но о любви Павла и Антонины помню до сих пор. Это еще что! Во втором классе я сходила с ума по книгам с пьесами татарского драматурга Тажи Гиззата - популярными историями о том, как деревенская девушка любила бедного парня, но ее выдавали замуж за богатого. Я перечитывала эти пьесы до дыр! Недоумеваю, как и почему, потому что сейчас пьесы на бумаге вообще не воспринимаю.
   Помню и одну из первых книг, которую из Уфы привез в подарок папа. Это был бежево-желтый с бордовым тиснением сборник детских произведений знаменитого татарского поэта Габдуллы Тукая. Мне очень нравились стихи, а сказку про Козла и Овцу мне много раз наизусть рассказывала мама. Она в стихотворной форме и заучивается удивительно легко. Воздействовала на детское воображение и другая известная история о том, как мальчик увидел на реке водяную, польстился на ее золотой гребень и выкрал его, а она потом явилась к нему домой и требовала вернуть свою вещь. Конечно, украшение пришлось отдать, а мама мальчика сильно ругала, ведь нельзя трогать чужое ни в коем случае. Была еще одна известная сказка о Шурале (ударение на последний слог), лешем, которого удалось обмануть находчивому деревенскому парню, иначе тот защекотал бы его до смерти. (Кстати, переводы произведений Тукая на русский язык, мультфильмы по его сказкам и стихам легко найти в Интернете, а книга по его биографии сама по себе заслуживает отдельного внимания - это удивительно трогательная история о юноше-сироте, который, прожив на свете всего 27 лет, оставил такое богатое литературное наследие, что считается у татарского народа поэтом номер один, как для России Александр Сергеевич Пушкин).
   Была у меня и зачитанная до дыр, с потерянной обложкой толстая книга татарских народных сказок, из которых помню почему-то только одну - о девушке, у которой не было рук. О чем была эта сказка и чем закончилась - теперь сложно сказать, но это было что-то из той серии, когда злая мачеха или колдун лишили девочку рук, но она и без них хорошо справилась и в конце стала счастливой.
   Еще одной моей любимой книгой был "Таинственный остров" Жюля Верна в татарском переводе. Я могла читать ее в любое время и с любого места.
  
   Книга про любовь
  
   Лет в 12-13, я, как и всякая девочка, полюбила книги о любви. Моими фаворитами были повести типа "Дикая собака Динго" Р.Фраермана или "Щен из созвездия гончих псов" Л.Неменовой - по нынешним временам, возможно, довольно наивные, но для нашего неискушенного поколения этого было вполне достаточно. Чуть позже потрясли меня "Девчата" Бориса Бедного. Кстати, после прочтения этой книги, ставшей одной из моих любимых, я одноименный фильм совершенно не воспринимаю: мне он кажется очень поверхностным, а настоящие личностные трагедии в произведении - неуместно "облегченными". Словом, тот самый случай, когда книга - однозначно лучше.
   Так вот, поскольку дома было все подобное уже давно прочитано, я по приезде в гости к кузине постоянно ее мучила: вставала у их большого книжного шкафа и клянчила какую-нибудь книжку про любовь. Потом точно так же другую, и так до бесконечности.
   Однажды кузина была чем-то сильно занята, но я нытья не прекращала. Наконец, просьбы возымели эффект: она подошла к полке, быстро посмотрела несколько книг, и наконец, протянула мне одну: "На, держи, вот тебе про любовь!".
   Я в предвкушении начала читать. То, что с первых страниц начиналось описание природы, меня не удивило - многие книги о деревне начинаются именно так, но когда было прочитано страниц десять, а действий или героев посреди всех этих лесов и полей так и не обнаружилось, я насторожилась и решила посмотреть название этой странной книги. На зеленой обложке было написано: "Любовь моя, Башкирия" и книга была о родном крае. Вот так надо мной подшутила сестра.
   К слову, точно так же в свое время обманулась моя мама: в подростковом возрасте они с подружкой с огромным душевным трепетом пошли на сеанс фильма "Тропой бескорыстной любви" (про любовь ведь!), и при просмотре были сильно разочарованы: речь в фильме шла о... собаке.
  
   На севере
  
   Когда мы приехали на север, первое время, несколько месяцев, жили у дальних родственников. Нашему счастью не было предела, когда однажды выяснилось, что нам дают жилье. То, что не отдельную квартиру, значения не имело - многие жили вообще за пределами городка, в поселке, некоторые мои одноклассники приезжали в школу на специальном автобусе. В двухкомнатной квартире в новой пятиэтажке нам дали большую комнату. В маленькой поселились наши земляки - молодой рабочий с семьей. Я дружила с его женой и частенько сидела у них: мне нравилось разговаривать с Расилей и нянчить их крошечную дочь Светлану. Кухня была общая, в ней стояли 2 совершенно одинаковых холодильника - по-моему, "Орск". Именно у Расили я научилась печь торты. Сначала с интересом подсматривала, потом брала рецепты. Особенно вкусным был "Малютка", для которого использовалось детское питание с одноименным названием. Теперь уже бывшая соседка со смехом вспоминает, что, когда я бралась в отсутствие родителей печь очередной "шедевр", и иногда неудачное тесто или готовое изделие приходилось выбрасывать, она переживала, как бы пропажу яиц в холодильнике моя мама не "повесила" на нее.
   Когда у меня еще не было собственного магнитофона (мне его подарили на 10-летие), я любила слушать песни у соседей. Одну кассету они ставили чаще других, я даже помню порядок песен в этом сборнике. Первым шел "Аэропорт" Александра Барыкина, затем - "Разлучница-разлука" (до сих пор помню привязчивый мотив: "Разлучница разлука у дома не крутись, мы больше друг без друга не можем обойтись", и далее: "нанааа-нананананана"). Следующую украинскую "Ты ж мене пидманула" я старалась пропустить, ведь дальше шла как раз та, что нравилась - романтичная "Незнакомка" Игоря Николаева...
   Мы жили, в общем-то, дружно. А через несколько лет соседям дали отдельную квартиру, и та, где мы жили, осталась полностью нашей. С какой радостью и воодушевлением мы расставляли мебель и вешали на стену кашпо из макраме в бывшей комнате соседей - теперь у нас с сестрой была свое, отдельное "царство"!
  
   Уроки труда и мыльные "корзинки"
  
   Интерес к кулинарии у меня давно, я уже класса с третьего вовсю собирала и опробовала несложные рецепты, поэтому обожала уроки труда в школе, где вся первая четверть была посвящена именно этой теме. Нас учили варить супы и второе, измерять количество продуктов и прочим хитростям. До сих пор помню рецепт необыкновенной гурьевской гречневой каши и вкусных картофельных зраз с начинкой из вареных яиц и лука. Нам заранее сообщали рецепт блюда следующего урока, мы в группах по 4-5 девочек распределяли, кому какие продукты принести, и начиналось увлекательное действо. Под конец мы пробовали приготовленное и сравнивали, у кого получилось вкуснее, угощали мальчишек, которые в соседнем кабинете учились делать табуретки и прочие плотницкие штуки. А однажды нам разрешили готовить, что хочется, и я наконец-то опробовала давно переписанный рецепт из "Бурды" - вишневый пирог. Вишен на севере было не найти, поэтому я заменила ягоды клюквой - получилось тоже очень мило.
   С тех пор я удивляюсь, когда девушки говорят, что совершенно не умеют готовить - уроков труда у них в школе не было, что ли?
   Хотя, признаюсь, были и "трудовые" сложности: у меня определенно не было способностей к шитью и вязанию. Считается, что вязание расслабляет, а для меня это было сущее мучение. Я вязала слишком туго, моя спица не могла зацепить нить, та рвалась, и в итоге в конце урока у всех получался завяленный узор, а у меня, как бы я ни старалась делать все аккуратно и тщательно высчитывать петли и накиды, выходило непонятно что. То же и с шитьем: у девочек получались красивые юбки и домашние халаты, у меня более-менее симпатичным получился только фартук с косынкой, что мы шили в четвертом классе. Единственное, что мне еще нравилось на уроках труда - плести разную красоту в стиле макраме. Одно время девчонки были им увлечены повально и вязали помимо школьных заданий по труду кашпо, разные фигурки - высшим пилотажем считались настенные лохматые пудели. В моей комнате тоже висели пара собственноручно изготовленных, простых в исполнении, но вполне приличных кашпо. Однажды кто-то принес в школу интересный подарочный сувенир - корзинку из мыла. И многие пытались себе сделать такое же. Схема была проста. В кусок обычного овального мыла, лежащего горизонтально, с обеих сторон примерно в сантиметре от края вплотную друг к дружке аккуратно втыкались английские булавки - так, чтобы снаружи оставались только их головки, образуя также форму ровного овала. Потом через эти головки особым способом аккуратно, поочередно через одну булавочную головку сверху и другую параллельную снизу, продевалась длинная неширокая красивая атласная тесьма желаемого цвета. Когда мыло полностью покрывалось, к нему приделывалась ручка, сплетенная из той же тесьмы с помощью проволоки, и получалась нарядная корзинка, которую действительно приятно и вручить, и получить в подарок. Особенно красивым было мыло в "одеянии" розовом или цвета фуксии, некоторые приделывали к ручкам "корзиночки" красивые розочки или ленточки в контрастный тон. Это был высший пилотаж, и мало у кого получался. Одно время на эти "корзинки" была "мода", их продавали в магазинах и дарили друг другу даже взрослые женщины.
  
   Я и телевизор
  
   Когда я была маленькой, то почему-то считала, что люди из телевизора тебя тоже видят. И однажды даже отказалась переодеться в пижаму в комнате, где шла программа "Время". Было стыдно, что меня в нижнем белье увидят дикторы. На всякий случай уточнила у мамы, так ли это, и, когда она сказала, что нет, все равно не поверила. И переоделась, только встав позади какой-то мебели, чтобы меня бы точно не застали в неприличном виде.
   В моем детстве и юности телевидение было немного иным. Во-первых, сначала работали всего 2 канала, их так и называли - "Первый" и "Второй". Ни видео, ни тем более Интернета не было, поэтому неудивительно, что если шел интересный фильм, вся страна была прикована к телевизору, и увиденное везде бурно обсуждалось. Говорят, когда шел сериал о Штирлице "Семнадцать мгновений весны", на улицах почти не оставалось народу, даже преступность снижалась.
   Телевизоры были, в основном, черно-белые. Помню, первый цветной телевизор "Рекорд" появился у нас в годы, когда шел один из первых бразильских сериалов (если не самый первый) "Богатые тоже плачут", и часть перипетий в судьбе иностранной сиротки Марианны мы уже досматривали в красках. Не важно, что изображение в нашем новом телевизоре было не столь четким, как нынешнее цифровое, а лица были неестественного зеленоватого цвета. О пультах вообще речи нет. Если у черно-белого телевизора для переключения каналов с силой закручивалась к нужной отметине круглая штучка, то у цветного было целых 6 кнопок, и, чтобы переключить, достаточно было на нужную нажать. Позже появились японские и прочие иностранные телевизоры и видео. Стали потихоньку добавляться каналы. В нашем городе, например, были 2 кабельных, городской и частный, где обычно шли поздравления, новости и зарубежные фильмы - в основном, ужасы либо боевики вроде "Рокки". Одно время у нас показывал и американский канал - по-моему, MTV, и мы с удовольствием смотрели первые клипы своих кумиров типа 2Unlimited. Тогда информация в целом была довольно скудной, даже плакатов с изображениями любимых певцов было не достать, и эта возможность казалось невероятной продвинутостью. Видимо, канал "ловили" пиратским способом, потому что просуществовал он недолго.
   Потом хлынула волна видеоклубов. Поскольку видеомагнитофон был почти недоступной роскошью, предприимчивые люди открывали клубы с показом видеокассет. Иногда изображение транслировали на большой экран, или просто собирались у телевизора и смотрели, а чуть позже в нашем городе открыли салон, где можно было выбрать любую кассету из длинного списка, оплатить и смотреть в отдельной комнате со своей компанией. Выбор - от эротики до мультфильмов, иностранные фильмы обычно шли с известным "гнусавым" переводом. Мы с подругой как-то ходила на "Человека-амфибию", было довольно интересно выбрать и посмотреть то, что не шло по телевизору.
   Что касается передач для детей, по телевизору в выходные утром шел веселый и познавательный "Будильник", но мы особенно любили и с нетерпением ждали воскресную "В гостях у сказки". Вела ее неизменная Валентина Леонтьева: она немного общалась с маленькими зрителями, показывала рисунки, отправленные ими в программу, а потом шел детский фильм-сказка. Особенно мне нравились чехословацкие истории о принцах и принцессах, а больше всех - "Три орешка для Золушки", где главную героиню играла очаровательная Либуше Шафранкова. Однажды мы с подругой забежали проведать одноклассницу, и когда начался наш любимый фильм, остались досматривать, а мама потом ругалась, потому что нас потеряла. Телефонов тогда в нашем городе было мало, нам линию провели позже, поэтому позвонить не было возможности. (А о мобильной связи тогда вообще не знали и спокойно без нее обходились!).
   В школе перед каникулами продавали абонемент на посещение кинотеатра: к красивой праздничной открытке были прикреплены примерно 10 билетов, и каждый день можно было ходить в кино! Благо, городок маленький, и кинотеатр недалеко. Иногда даже надоедало, и использовалась только часть билетиков.
   К слову о кино. Когда я стала чуть постарше, однажды нас с подругой завлекла рекламная фотография "взрослого" кино - назывался фильм "Дама с попугаем", на фото были изображены женщины на пляже в купальниках. Билеты покупала подружка. Мы зашли в зал и с волнением стали ждать начала. Но вместо любовной истории, которую мы предполагали увидеть, на экране с загадочным видом забегали какие-то мальчишки. Как назло, фильм оказался из тех, где название пишут минут через 5-6 после начала. Тогда-то все и прояснилось: мы пришли на "Скрипичный футляр". Оказалось, подружка робко прошептала в кассу название кино, и когда женщина-кассир переспросила: "На детский?", почему-то с перепугу кивнула. Так мы попали не на тот фильм. А волнующая "Дама с попугаем" шла в это время в другом зале. Кстати, я до сих пор ее так и не посмотрела.
   В подростковом возрасте, лет в 13, мы по несколько раз ходили на французский "Бум" с Софи Марсо в главной роли, и с восторгом восприняли героиню, нашу ровесницу. Особенно нас, конечно, взволновала любовная линия юных персонажей. Песню из этого фильма мы просто обожали! Чуть позже вышел "Бум-2", продолжение, его мы тоже очень любили. Неудивительно: в том возрасте каждая из нас тихонько мечтала именно о том, что происходило с героиней. Эти фильмы я с удовольствием пересматриваю и теперь: правда, сейчас мне более интересны взаимоотношения родителей героини Марсо. Каждому возрасту свое.
   Еще одним ярким впечатлением моего детства были концерты (преимущественно, татарские) и кино, куда меня родители часто брали с собой (наверное, по простой причине - негде оставить). Поездка в театр в Уфу лет в 5 мне запомнилась на всю жизнь. Именно тогда я впервые почувствовала, как мелодия из спектакля перевернула что-то во мне, и с тех пор воспринимаю музыку и драматические моменты совершенно иначе, как будто с моей души тогда сняли некую пелену и слегка ее обнажили.
  
   Сериалы
  
   Помните латиноамериканские сериалы? Первой была, насколько я помню, "Рабыня Изаура": за несчастных рабов переживало почти все население страны, тогда в обиход вошло и слово "фазенда" вместо дачи - причем, это слово произносилось с особой интонацией и иронией: имелся в виду не садовый участок, а нечто совершенно роскошное.
   Потом уже "запенилось" настоящее "мыло" - по 200 и более серий, и первой ласточкой была мексиканская теленовелла "Богатые тоже плачут". Что тогда творилось! Марианнами называли дочерей и телок на фермах, кое-кто даже, по-моему, назвал сына в честь главного героя Луиса-Альберто. За довольно-таки нудным с сегодняшней точки зрения сюжетом следили все: и мужчины, и женщины, причем, дамы постарше переживали за героев искренне, чуть ли не с валидолом. Не исключено, что медлительность событий и неспешность разговоров в сериале производили на зрителей медитативный эффект: к тому же, если не ошибаюсь, сериал шел часов в семь вечера, когда как раз есть возможность отдохнуть после работы у телевизора. Смотреть больше особенно было нечего. Помню, во время трансляции сериала моя бабушка за неимением собственного телевизора ходила к соседке. Как-то они признались, что языка особо не понимают (пожилым татаркам в маленькой деревне русский особенно и не нужен), но все равно следят за событиями в фильме внимательно и многое понимают или друг другу объясняют, кто что понял и что из этого следует. Потом была "Просто Мария": история простой деревенской девушки, обманутой богачом, но потом добившейся в жизни успехов, и ее нового кудрявого кавалера Виктора была предметом обсуждения во многих домах. Известный артист балета Николай Цискаридце даже вспоминал в интервью, что его мама воспринимала идущее на экране настолько близко к сердцу, что боялась не дождаться последней серии - к сожалению, по странному совпадению так оно и вышло (светлая память замечательной женщине).
   Затем сериалов, как и телеканалов, стало больше. Но любовь нашего народа к ним долго не угасала. Помню, моя пожилая уфимская тетушка просматривала не только все сериалы такого рода на разных каналах, но и повторы серий по утрам, при этом умудрялась не путать героев и сюжеты. И не дай бог спросить ее, что было в последней серии такого-то сериала или задать вопрос вроде: "А кто эта девушка?" во время просмотра ею очередной серии: долгий и подробный рассказ с самого начала и с упоминанием всех важных героев на весь вечер был обеспечен. Красивые, романтичные, в общем-то, беззаботные и нарядно одетые, но при этом страдающие от разных чувств герои становились частью жизни некоторых впечатлительных людей, отвлекали от обычной не особо богатой на впечатления повседневности, их воспринимали как родных и переживали за них по-настоящему. Актрису Викторию Руффо, ту самую "просто Марию", даже пригласил в гости тогдашний Президент Татарстана, и о путешествии мексиканки по России сняли целую передачу, она же появилась в рекламе лопнувшей впоследствии инвестиционной компании и ряде программ...
   Про многолетнюю американскую "Санта-Барбару" и не говорю: одни актеры сменялись другими, нередко одного и того же героя играли несколько людей по очереди, но все равно было интересно, особенно первые несколько лет. Когда ушли популярные Круз, Иден, Мейсон и прочие наиболее яркие персонажи, то я смотреть сериал перестала - так и не знаю, чем там все закончилось. Но название сериала стало нарицательным: говоря о сложных и запутанных отношениях, достаточно просто вздохнуть: "Ох, это целая "санта-барбара"", и другая сторона все поймет.
  
   Переговорные пункты
  
   Как я уже писала, в нашем городке на севере телефоны были мало у кого. Поэтому звонить в другие города мы ходили в переговорные пункты. Если кто из молодежи не знает - это специальное учреждение вроде почтамта, где стоят несколько кабинок. За окошком сидит телефонистка. Ей называешь населенный пункт, куда хочешь позвонить, оплачиваешь по тарифу и ждешь. Через какое-то время в громкую связь объявляют: такой-то город (или село), такая-то кабина. Мы ходили звонить бабушке с дедушкой или маминым сестрам каждую неделю. Иногда в переговорном пункте бывают очереди, и приходится долго ждать, но выбора нет.
   Когда в нашу квартиру провели, наконец, телефон, какое-то время междугородный разговор заказывали тоже через телефонистку, заранее. В назначенное время телефон звонил, когда снимали трубку, женский голос сообщал, что на проводе такой-то населенный пункт, и буквально через секунду уже можно было услышать родного человека. Изредка телефонистка говорила: "Номер не отвечает".
   А возможность сразу набрать номер по междугородному коду появилась позже.
  
   Кумиры нашего времени
  
   У каждого поколения есть свои кумиры. Человек больше любит музыку, которая была популярной именно во времена его молодости. Моя кузина, которая родилась в начале 70-х, обожает "Аббу", "Оттаван", "Бони М", та, что чуть младше - Си Си Кетч и "Модерн токинг", а кумирами моего времени были "Мираж", "Фристайл" и "Ласковый май". Последний произвел настоящий фурор! Впервые на сцене пели не взрослые, а почти ровесники, переживания в песнях тоже очень были похожи на наши собственные в том возрасте, и, конечно, в симпатичных ребят нельзя было не влюбиться. Плакаты и фото кумиров было сложно найти. Как-то я привезла с юга значок с изображением лидера группы Юры Шатунова и вызвала зависть чуть ли не половины школы! Я собирала вырезки о группе из газет, записывала их песни из телевизора, которые передавали изредка в молодежных программах по выходным. Заслушивалась до дыр переписанная у кого-то кассета с первым альбомом "Ласкового мая". Купить в провинции, как сейчас, в любом музыкальном уголке любимые песни было нереально. Особо классные записи привозили из отпуска. Помню, подруге папа подарил первый альбом Наташи Королевой, и мы сто раз крутили "Желтые тюльпаны" и "Синих лебедей". В другой раз мой папа преподнес мне "Браво" по рекомендации парня из киоска на вокзале, но мне записи Агузаровой совершенно не понравились, зато драйвовая песня Минаева "Мини-макси" на другой стороне показалась очень даже ничего.
   Потом стали открываться музыкальные ларьки, где на обычных кассетах на 60 и 90 минут записывали с одной стороны одну группу, с другой - кого-то другого или сборники. Если кассета была на 60 минут, а переписывали с той, что на 90, то весь альбом не влезал, а песня запросто могла обрываться в конце и никто за это не отвечал. Записывали как угодно и что угодно, хотя в этом порой был и свой плюс. Например, я купила кассету с записями мегапопулярной в 90-е Марины Журавлевой, а с другой стороны был никому не известный тогда "Летний сад", где солировала Татьяна Буланова - именно с этого момента я узнала и полюбила эту певицу. Специальных фирменных обложек, за редким исключением, не было: в коробку с кассетой просто впихивали бумажку с отпечатанным на машинке или написанным от руки названием группы или фамилией артиста и годом выпуска записи типа "Браво - 92" или "Союз-95" (сборник студии "Союз", стало быть). Популяризировались студии звукозаписи - ларьки, где висели огромные списки, и можно было уже выбрать, кого хочешь записать на кассету. Однажды я с воодушевлением заказала там якобы новый альбом любимого "Ласкового мая", едва дождалась положенного срока в несколько дней, чтобы забрать кассету, и испытала страшное разочарование: оказалось, это записи не моей любимой группы, а одного из их многочисленных двойников, которых тогда колесило по стране немало.
   На мое счастье, кто-то в одном из соседних домов частенько ставил новый альбом группы "на весь двор" И я обожала раскачиваться на качелях в нашем маленьком детском "городке" под эту музыку. Это были непередаваемые ощущения.
   Если на концерты "Миража" и "Фристайла" я попала во время отдыха на юге, то "Ласковый май" так и остался мечтой. Со временем группа распалась, да и у меня появились другие интересы. Но уже во взрослом возрасте мне удалось увидеть кумира своей юности на сборных концертах, так что мечта частично сбылась, а песни "Ласкового мая" я до сих пор люблю как память о юности и могу вспомнить текст с любой строчки. Пусть немного наивные, но они были красивые, мелодичные, отражали то, что творилось в душе у нас, подростков, помогали в сложных ситуациях, и, что важно, в них не встречалось ни одного пошлого или грубого слова. А что касается их якобы невысокого музыкального качества - думаю, это совершенно нормально для подростковых предпочтений. Хорошие песни, как вино, начинаешь понимать и ценить с годами, для этого нужен как минимум соответствующий жизненный опыт. Подросткам наиболее близки и интересны ровесники, у каждого поколения свои: наши младшие братья и сестры поклонялись уже Spice Girls, иностранным бойз-бэндам вроде East 17, дальше были "Руки вверх!", Максим и прочие.
  
   "Отрезанная" песня
  
   А вот еще одна история, связанная со "звукозаписью". Как-то у одной из наших старших кузин появился предмет нашей страшной зависти - сборник песен, где были особо нравящиеся нам "Девочка моя синеглазая" Жени Белоусова и "Зимний сад" Алексея Глызина. Однажды мы еле-еле выпросили ее послушать. Страсть моей другой кузины к Глызину и его новой песне была так велика, что она пошла на ужасный поступок: каким-то образом пометила на ленте начало и конец песни, и просто вырезала ленту и приклеила ее на какую-то свою кассету. Сам сборник сестра вернула, как ни в чем не бывало. И тут случилось неожиданное и досадное. Старшая кузина сказала ей: "Раз уж тебе так нравится эта кассета, можешь ее обратно не отдавать - бери, дарю". Пришлось потом переклеивать "Зимний сад" обратно на место.
   И еще несколько слов о кассетах. Лента от частого использования нередко застревала в "головке" магнитофона (так называли штучку, которую полагалось периодически чистить ваткой со спиртом, чтобы записи хорошо проигрывались), тогда ее наматывали обратно на "катушку" с помощью обычной ручки. Так же делали, если лента не перематывалась - бывало и такое. Порванную ленту, отвинтив крошечные гвоздики и открыв кассету, аккуратно извлекали и заклеивали обычным лаком для ногтей, и кассета вновь служила, как миленькая. Такие вот "маленькие хитрости".
   Песни обычно переписывали друг у друга, либо на новую кассету, которые первое время тоже было непросто достать, или на устаревшую, одновременно стирая надоевшую запись. Для этого 2 магнитофона соединяли с помощью шнура. Помню, как мы с подругой переписывали ее записи для меня, запершись в ванной и боясь, не дай бог, чихнуть: у нас был только внешний микрофон (такая пластиковая штучка размером со спичечный коробок, шнур которого подсоединялся к тому магнитофону, что записывал), и он "слышал" любой шорох. На внешний микрофон я иногда записывала песни и с телевизора, и горе, если кто-то что-то скажет в этот момент или послышится шум - все, запись испорчена.
   Обладатель "двухкассетника" в то время считался поистине счастливчиком: ведь он мог запросто переписать любимые песни с одной кассеты на другую прямо в одном магнитофоне. Кое-кто даже пытался делать на этом "маленький бизнес".
  
   "Месяц на небе"...
  
   Классе в 7-м я записалась в Доме пионеров на вокальный кружок. (Тогда это было бесплатно, а кружки по интересам мы находили сами - через подруг, одноклассников, иногда в школу приходили представители детских творческих учреждений или спортивного комплекса, рассказывали о занятиях, некоторых записывали по желанию прямо на месте). Туда только что пришла новая преподавательница и создала ансамбль "Северное сияние". Это было замечательное время! Семь-восемь девчонок приходили на занятия несколько раз в неделю и под фортепиано разучивали разные песни: и современные, и народные. А что особенно интересно, наш педагог Светлана Павловна, приехавшая с Украины, предложила нам ввести в программу и украинские. "Прекрасное далеко", "Юность моя", "Три белых коня" перемежались "Посылала меня мати", "Ой ты мисяцю", "2 дубки", "Белым цвитом" и прочими песнями. С тех пор я очень люблю их, особенно "Месяц на неби". Мы даже выступали в национальных украинских костюмах на различных городских концертах, которые показывало местное телевидение. Несколько месяцев я училась игре на бандуре: единственный инструмент преподавательницы мы передавали из рук в руки и тащили к себе домой в морозы, чтобы подготовиться и сыграть по нотам разучиваемую песню. Правда, моей усидчивости надолго не хватило, бандуру я вскоре забросила. Но до сих пор признательна своему педагогу за то, что она привила нам уважение и любовь к украинскому народному творчеству. (Кстати, украинскую кухню я тоже давно люблю, особенно вареники с вишней). Много лет моей мечтой было увидеть Киев и проехать по Украине - не так давно она, наконец, сбылась. Я любовалась Киево-Печерской лаврой и другими достопримечательностями, гуляла в центре, угощалась вволю в "Пузата хате", и просто влюбилась в этот замечательный город. Жаль, что несколько месяцев спустя начались в Украине беспорядки. Но это уже другая, очень грустная тема.
  
   Про учительниц: хорошую и не очень
  
   Мне везло на учителей - не было, например, таких, кто мог за свободомыслие или мнение, отличное от критической статьи в учебнике, поставить "2" за сочинение. Но в моем детстве были 2 любопытных случая, и я хочу их здесь привести - просто для сравнения.
   К моменту отъезда родителей на север я отучилась 2 класса в сельской татарской школе (это значит, что все предметы велись на родном языке, а русский шел как отдельный предмет по специальному учебнику "для нерусских школ"). Как уже упоминала, я оставалась у родственников, и в третий класс мне предстояло пойти в районную школу, где обучение велось уже полностью на русском языке. Другими словами - мало того, что уехали мама с папой, поменялся дом, появились новый класс, учителя и прочее, так я еще и русского языка хорошо не знала. Мне как бывшей отличнице (даже единственной на всю школу) было, наверное, не просто. Неудивительно, что сразу пошли вместо пятерок четверки и даже иногда тройки. Приходилось завидовать новым одноклассницам, у которых при раздаче на обложке тетрадок появлялись все новые и новые красные звездочки, означающие пятерки за выполненную работу, что у меня получалось довольно редко. Мне не очень понравился новый класс, там, в отличие от деревенского в 7-10 человек было намного больше детей, и вообще, там я чувствовала себя чужой. Слава богу, проучилась там всего пару месяцев. Но два случая меня шокировали на всю жизнь.
   Мы учили падежи, и на следующий урок должны были рассказать их наизусть без запинки. После предварительного "напутствия" учительницы: "Кто собьется хоть раз - тому сразу - "единицу"!", в назначенный день каждый ждал своей очереди с ужасом. И, естественно, запинались через одного. К сожалению, в числе этих несчастных оказалась и я: сбилась просто от волнения, ведь к уроку готовилась добросовестно и ответ знала хорошо.
   До этого случая у меня, по-моему, не было даже ни одной "двойки", и для меня эта оценка была огромным позором. Я шла домой как на заклание. Это сейчас, с высоты своих лет, понимаешь, что важно, а что нет, как к чему нужно относиться, но тогда я ощущала немыслимый стыд, даже передать не могу, с чем его можно сравнить. Долго пыталась взять себя в руки, но когда за ужином кузен при всех весело сказал: "А кое-кто сегодня получил кол!" (он относился к таким вещам гораздо проще), я горько разрыдалась и ушла из-за стола. Меня не ругали, но это был лично мой внутренний конец света. Вспоминая эти и другие случаи, я понимаю, что дети переживают все намного сильнее и больнее, чем взрослые. У них пока еще нет защитной "стенки", они не умеют трезво оценивать ситуацию, и любая, с точки зрения взрослого, мелочь может показаться ребенку настоящей катастрофой - особенно для эмоционального, послушного и старательного, для которого важно "быть хорошим".
   В этой истории есть еще один нюанс. "Колы", конечно, получили все через одного, но любимица нашей учительницы, симпатичная отличница, запнулась целых три(!) раза и один даже ошиблась, но она получила "тройку". Мы все были в напряжении, каждый внимательно следил за ответом соседа, поэтому этот момент запомнили все - явную несправедливость, причем, на глазах у всего класса.
   С этой же учительницей у меня связана еще одна похожая ситуация. Через какое-то время мы выставляли в дневниках оценки, полученные за неделю, и педагог стала каждому называть отметки за поведение и прилежание. Здесь тоже был "творческий" подход: она назвала 2-3 фамилии и сказала, что у них 5/5, потому еще нескольким - другие оценки, и в конце объявила: "А остальным - 2/2". У меня было ощущение, как будто меня оглушили! Как 2/2?! За всю неделю у меня были вполне хорошие оценки, а с поведением у меня вообще никогда не было проблем. Я дрожащими руками вывела в дневнике эти оценки, рядом с которыми должны были расписаться родители. Конечно, весь оставшийся день прошел в рыданиях. Я вообще не хотела больше ходить в эту школу - слава Богу, вскоре родители меня забрали к себе.
   Конечно, сейчас я пошла бы разбираться, или вовсе не поставила бы явно несправедливую оценку к себе в дневник, или нашла бы другой выход не принимать это все близко к сердцу, но в 9 лет мыслишь иначе, слово учителя - закон, и раз она так считает, то значит, так все и есть. Дома меня опять утешали, но эта ситуация навсегда определила мое отношение к этому педагогу. Она потом успешно преподавала много лет, у нее масса разных важных званий и регалий, но я ее не уважаю и любить не могу при всем желании.
   Конечно, мои детские обиды давно забыты, а я привела этот случай для того, чтобы оценить с высоты своих лет детское восприятие сложных ситуаций и показать, что учителя порой бывают и такими.
   А теперь другой пример. Когда меня родители привезли к себе на север, я пошла учиться в местную городскую школу. В нашем классе учились дети самых разных национальностей: и русские, и украинцы, и азербайджанцы, и дагестанцы. Но почему-то не было никаких насмешек ни в чью сторону. Однажды в конце урока учительница объявляла оценки и сказала, что, перед тем как мне поставить "5" или "4", хочет спросить у меня одно правило. Я его изучала на родном языке, и правильно сказать по-русски не могла (там были определенные названия), о чем с волнением призналась учителю. Она спокойно ответила: "Ладно. Ты сегодня все равно хорошо отвечала, поэтому ставлю тебе "5"". По сей день помню этот поступок педагога, который не дал мне почувствовать себя униженной из-за того, что я недостаточно хорошо знала тогда русский язык. Это очень важно. Спасибо вам, Лариса Ивановна Заречная!
  
   "Горячий" Ташкент
  
   Когда мне было 12 лет, родители решили навестить нашу родню в Ташкенте. Бабушкина младшая сестра уехала туда еще в молодости, и здорово помогала бабушке в свое время, отправляя время от времени посылки с отрезами тканей или готовой одеждой - тогда в Ташкенте со всем этим было проще, чем в Башкирии, и дети оказывались обеспечены какой-никакой одеждой. Про сладкие узбекские гостинцы - изюм, курагу и орехи - даже и говорить нечего! Их выставляли на стол, как лучшее угощение, иногда бабушка давала нам немного с собой! Особенно любили это лакомство старушки: пили, размачивая сухофрукты в чае.
   Тетушка приезжала из Узбекистана очень редко. Один ее приезд запомнился особенно: во-первых, мне она и ее дочка привезли красивое платье, во-вторых, вдали от родины они подзабыли родной язык и поэтому говорили больше по-русски. Я, со своим на тот момент единственным татарским, почувствовала себя неловко, и не придумала ничего лучше, как подойти и предложить тетушке спеть ей песню. При этом, заменив во фразе на татарском языке все буквы "дж" (есть в нашем алфавите такая, похожая по звучанию на английскую j) на "з", я была уверена, что говорю по-русски! И очень обиделась, когда взрослые в ответ громко и дружно рассмеялись. Родня про этот случай вспоминает до сих пор.
   Так вот, поскольку сама тетушка почти не приезжала, да и родителям захотелось увидеть жаркий сказочный Узбекистан, однажды летом мы туда полетели - впятером, наша семья и кузен. Его тоже взяли с собой, чтобы "показать мир". К сожалению, я тогда была слишком мала, чтобы серьезно интересоваться достопримечательностями, поэтому исторических мест, о которых теперь наслышана, не посетила. Но все равно впечатлений было море. Тетушка жила в частном доме с взрослой незамужней дочерью, сторожила их хозяйство большая овчарка Сильва. Весь двор был увит гроздьями винограда - такое мы, привыкшие к природе средней полосы России, видели впервые. Посередине стоял айван - так необычно для нашего уха называлась большая деревянная площадка на ножках, которую устилали коврами и в жаркую погоду пили там чай. Все было необычно и вкусно: например, невероятные огромные мясистые красные помидоры, которых я прежде нигде не видела. Осмелев, через пару дней мы вышли на улицу. Там тоже для нас было целое представление: по улице текли арыки, и в них спасались от жары местные дети. Почти все были наголо выбриты: девочек можно было узнать только по ярким платьицам в национальном стиле и сережкам в крошечных ушках. Почему-то запомнилась двухлетняя соседка с красивым именем Муниса, которую выводили гулять лысую и просто с трусиках, и только по золотым колечкам в ушах можно было понять, что это девочка. Нам тоже хотелось окунуться в арык, но родители запрещали: говорили, что вода холодная, и вообще, это чуть ли не канализационный сток - хотя на вид вода не казалась грязной.
   У взрослых - свои впечатления. Маму интересовала жизнь узбечек, а папа удивлялся: "Вечером стоит груда кирпичей, сушится, а наутро из нее уже что-то выложено - ночью, что ли, здесь работать умудряются?".
   Мы съездили в местный зоопарк и на рынок и стали обладателями модных "бананов": у меня брюки были розовые, у сестры - голубенькие, а у кузена - черные. (Правда, он почти сразу по приезде к себе домой их испортил: попытался сделать из них в доморощенных условиях "варенку" с помощью какого-то сильного отбеливателя, и брюки стали в результате непонятного цвета и с дырами). У меня были и девичьи радости: мы с сестрой как раз перед приездом прокололи уши, и нам купили красивые золотые сережки: мне в виде листика, а ей с крошечной горошинкой рубина. А тетушкина дочь, Гуля, порывшись в своих шкатулочках, одарила меня несколькими парами "взрослых" украшений с прицелом, что я буду пользоваться ими, когда стану постарше. Я сидела перед зеркалом, слушала ее советы, что как носить и прочее, и была страшно довольна этим общением.
   Иногда мы с кузеном играли перед домом в бадминтон, и пару раз пришлось "выдернуть" взрослых из дома, чтобы достать застрявший на крыше воланчик. Мы также ходили в гости к еще одной тетушкиной дочке, и они с мужем угощали нас в своей квартире невероятно вкусным пловом.
   Омрачено было путешествие только одним событием: в аэропорту, уже в Уфе, папа поставил рядом со мной один из наших плетеных ящиков с узбекскими фруктами и, велев посторожить, ушел снимать с транспортера другие вещи. Но как только он скрылся, рядом вдруг появился какой-то дядька и, уверенно выхватив стоящую рядом корзину, тут же убежал. Я даже не успела среагировать. Вернувшийся с сумками отец только руками развел: жалко, что украли, а что поделаешь?..
   Все равно о той поездке остались самые замечательные впечатления. А какие прекрасные расписные тарелки мы привезли - они служат до сих пор!
   Я мечтаю снова съездить в Узбекистан - в Ташкент к родным, но на этот раз с экскурсионным туром и в Хиву, Самарканд, Бухару, чтобы увидеть всю эту красоту разом.
  
   Как я накрасила ресницы
  
   Однажды, когда мне было лет 7-8, мы заехали в гости к двоюродной сестре, и она похвасталась новой тушью своей мамы - по-моему, это был почти недоступный тогда "Ланком". Даже предложила: "Хочешь, тебе глазки тоже накрашу?", но я застеснялась и отказалась. Потом взрослые куда-то собрались сходить, а у меня то ли болел живот, то ли просто устала, - в общем, я осталась дома.
   Конечно, очень хотелось накрасить ресницы, как взрослая - заграничная загадочная тушь манила. Я долго крутилась возле нее, ведь без спросу вещи брать нельзя, но потом не выдержала, взяла и тихонько провела пару раз по ресницам одного глаза - неумело, но очень аккуратно, старательно, чтобы никто не заметил.
   Тем временем вернулись взрослые. Сестра, подбежав ко мне, спросила радостно: "Ой, ты глаза накрасила?". А я всеми силами старалась себя не выдать: "Нет, ты что? Тебе показалось!".
   Тут она меня подвела к зеркалу, и я поняла свою оплошность. Мало того, что накрашенные ресницы всегда заметны и их никак нельзя выдать за "свои", так у меня под бровью осталось большое пятно от туши!
   Таков был мой первый опыт с косметикой. Продолжились эксперименты классе в восьмом, с продукцией российского, польского и турецкого производства: свои ярко накрашенные сиреневые веки и то, как выпросила у мамы первый большой набор "тени-румяна-тушь-помады" в яркой коробке, помню до сих пор (ужас, ужас!).
  
   Пионерлагерь!
  
   Наверное, нельзя в книге о детстве обойти вниманием еще одну яркую страницу - поездки в пионерлагерь, ведь это была часть подростковой жизни, полная особых впечатлений. Это как минимум означало, что почти целый месяц будешь на море! Мне повезло в этом плане: родителям-нефтяникам давали с работы путевки в хорошие лагеря на юге, и за школьные годы мне удалось съездить туда трижды.
   Первый раз это было в 13 лет. Любопытно, что жили мы тогда в...одесской школе. Ходили слухи, что именно в ней в свое время снимали серии знаменитых и любимых нами "Приключений Петрова и Васечкина", хотя, по-моему, в итоге эта легенда оказалась не более чем выдумкой.
   Наш девчоночий отряд жил в большой классной комнате. Сейчас из той поездки в памяти остались лишь отдельные картинки. Например, утренние зарядки на прохладе во дворе школы - иди на них ужасно не хотелось (иногда мы умудрялись их проспать), зато после ощущалась необыкновенная бодрость. Кормили в лагере неплохо, иногда ребята врывались туда с кричалками вроде: "Открывайте быстро двери, мы - голодные как звери..." (дальше не помню).
   Однажды в девочку из нашего отряда влюбился мальчик из соседнего, и мы всем девчоночьим коллективом ее уговаривали присмотреться к нему: мол, хороший ведь парень, симпатичный, да еще и чувства у него серьезные.
   Нас также вывозили в город на различные мероприятия: в цирк, бассейн, стадионный концерт безумно популярной тогда группы "Фристайл" (у меня долго хранилась их черно-белое фото, а песня "Эти желтые розы" в исполнении Вадима Казаченко и сейчас навевает воспоминания о тех временах).
   Моя кровать оказалась рядом со спальным местом двух подруг из параллельного класса, который славился безобразным поведением, его учеников вечно позорили на линейках за плохую успеваемость. Так вот, эти две девочки меня, оказывается, недолюбливали, но благодаря общению в лагере мы даже подружились, а они мне потом говорили: ты такая классная, а раньше нам казалась совсем другой.
   Одно из самых забавных впечатлений в лагере - конечно, одесский привоз. О нем нам прожужжали уши с первых дней: кто-то был здесь уже не первый год или дружил с местными, и поездку туда мы ожидали с нетерпением. Из покупок помню популярные тогда плакаты с полуобнаженной грудастой певицей Самантой Фокс (такой потом висел в моей комнате - странно, что родители не возражали), кассеты, пляжное платье ярким принтом, которое я долго и с удовольствием носила, модный белый кошелек с фото пляжных красоток. Еще запомнился неповторимый аромат одесского продуктового рынка: больше никогда не встречала я тех помидор, фаршированных оригинальной маринованной капустой с чесноком, и до сих пор мечтаю попробовать их вновь.
   Со мной также отдыхала моя близкая подруга Резеда (руководителем в нашем отряде в тот год была ее мама, учительница). Натура утонченная и одухотворенная, она вела пафосные соответственно возрасту и особому творческому восприятию записи в дневнике, и иногда их мне зачитывала. Например, о том, каким райским уголком ей кажется деревня, куда она летом ездит на каникулы... Заветная тетрадка хранилась под матрацем, и бесполезно ее было выпрашивать почитать. Резеда страшно обижалась за эти попытки бесцеремонно вторгнуться в ее личное пространство, и, как назло, дорогие сердцу и ревностно охраняемые записи были случайно забыты под матрацем в день отъезда...
   Словом, месяц в лагере прошел интересно, и мы с удовольствием поехали туда и на следующий год. На этот раз к нашей с Резедой компании присоединилась еще одна моя подруга. Мы оказались в турбазе под Одессой, где стояли отдельные домики без удобств на двух-трех человек и в отдалении один большой главный корпус со столовой, душем, туалетами и кабинетами администрации. Почему-то жилье было совершенно не подготовленным к приезду школьников, и какое-то время взрослые искали людей, потом выдавали ключи и записывали, кто с кем будет жить, а оставшуюся часть вечера, уставшие после долгой дороги, мы убирались в домиках: выметали оттуда кучи пыли и мусора и мыли пол и стены. Девочки есть девочки: чтобы навести не только порядок, но и создать уют, мы к стене прибили красивое полотенце с пальмой, а на пол постелили лишнее одеяло, и получилось очень даже симпатично.
   Это был, пожалуй, самый веселый сезон. Мои подружки иногда ругались друг с другом и жаловались мне по очереди: "Скажи Резеде, чтобы не трогала мою косметику" или "Пусть Альбина не делает так" и т.п., но, в основном, постоянно проходили забавные события.
   Рядом с нами жили знакомые пацаны. В первый же день я рассказала при разговоре с ними очень смешной анекдот, и мы с девчонками полночи не могли успокоиться, в редких перерывах слыша, как от такого же хохота сотрясается соседний домик.
   Однажды шел долгий, сильный дождь, и к вечеру у нашего порога сильно натоптали. Резеда не смогла вытерпеть этой грязи и стала уговаривать нас пойти набрать воды в главном корпусе, чтобы вымыть пол. Нам с Альбиной это казалось абсолютно бессмысленным, ведь уже было почти время отбоя, поэтому мы предложили ей выставить ведро за порог, чтобы вода набралась сама. Но Резеда сочла наши слова за издевательство над ее благородными порывами, и стала собираться одна. Мы лежали на своих кроватях и посмеивались, а она с возмущениями: "Воот, так я и знала! Вам ничего не нужно, лишь бы валяться и в потолок плевать!" натянула на ночнушку свою коричневую ветровку и храбро ушла в дождь. Мы надеялись: может, еще передумает, вернется, но нет: маленькая фигурка возникла в дверях только минут через десять, с полным тазиком воды в руках, и стала демонстративно натирать пол. А нам почему-то было совершенно не стыдно и по-прежнему смешно, и мы с Альбиной, жуя невозмутимо шоколадку, время от времени комментировали: "Вот тут не забудь промыть еще раз, Резеда", "Вон там еще мусор остался". Наша трудолюбивая подружка дулась. Потом мы, конечно, быстро помирились.
   В другой раз после такого дождя я шла в резиновых вьетнамках в столовую, не помню, по какой причине, немного отстав от других, и вдруг на полпути один мой шлепанец безнадежно порвался. Ключи у подруг, что делать? Пришлось на одной ноге проскакать до единственного открытого домика, надеть там чьи-то на мое счастье оказавшиеся запасные сланцы и пойти в столовую. И устыдиться, услышав прямо на пороге громкий возмущенный крик девочки-хозяйки одолженной пары обуви: "Это же мои!".
   Как-то мы собирались уже лечь спать, и Резеда в своей ночной рубашке по привычке записывала на ночь глядя события проходящего дня в свой дневник. К нам забежал с каким-то вопросом пацан-сосед, и увидев, что наша подружка сосредоточенно что-то пишет, он вдруг с криком: "А, секретная тетрадка!" выхватил эту вещь из ее рук и выбежал вон. Резеде ничего не оставалось, как помчаться за ним. Для нас это был лишний повод для смеха, а ребята носились по лагерю минут пятнадцать, пока Резеда не вернулась, тяжело дыша, но победно помахивая дневником.
   В другой раз от скуки мы вместе с несколькими девчонками придумали коллективное развлечение. Я сочинила одному мальчику признание в любви в стихах, другая девочка его красиво написала на бумаге, третья оформила в виде открытки, и мы отправили послание адресату. Думали, посмеется и забудет - ан нет: парень, уж не знаю, для чего, но решил во что бы то ни стало найти автора и стал ходить по домикам, выспрашивать и сверять почерки.
   Увидев в окно, что он направляется к нам (Резеды с Альбиной не было), я быстро схватила со стола какую-то книжку и притворилась увлеченно читающей. Главное - не засмеяться и не выдать себя. Конечно, я сделала вид, что впервые вижу эту открытку (отметив про себя, что, оказывается, она действительно классная получилась!) и всячески отрицала, что имею к ней какое-либо отношение. Парню ничего не оставалось, как уйти несолоно хлебавши, а я только после его ухода заметила, что держу "увлеченно читаемую мной" книгу вверх ногами. Чем в итоге закончилась эта история, не помню.
   Был у нас в том лагере физрук "Сидорыч" (по-моему, Анатолий Сидорович), которого мы не любили за то, что выдергивал нас, уже взрослых, по нашему мнению, девиц, каждое утро на зарядку. Он ругался, если мы пытались филонить (хотя мы тоже не оставались в долгу и придумывали себе нескончаемые "критические дни"). Еще он зачем-то придирался к моей модной длинной челке - мол, слишком скрывает мое лицо...
   Как-то по лагерю прошел слух, что среди местных есть парнишка - копия знаменитого тогда Юры Шатунова. Однажды он побывал и у нас, и мы с упоением его рассматривали - действительно, сходство было довольно сильное. Как его звали на самом деле - не помню: по-моему, это никого не интересовало, все обращались к нему "Шатунов", и все.
   В лагере было хорошее питание, но растущему организму, видимо, все равно было мало, и ребята стали потихоньку уносить с ужина хлеб, чтобы съесть его позже. Но и этого не хватало, и когда мы узнали про какой-то дальний продуктовый магазин, то тут же отправились туда. Карманные деньги у нас имелись, но ассортимент был, видимо, не ахти: мы купили только рыбные консервы. Когда поздним вечером стали предвкушать ужин, то поняли, что открыть-то консервы нечем. Получилось почти как у героя фильма Леонида Гайдая "Спортлото-86": как мы только ни пытались, и пилочкой, и маникюрными ножницами (откуда у нас консервный нож?), все безуспешно. В другой раз нож все-таки нашелся, но не оказалось хлеба, и нам пришлось гурмански сочетать рыбу со сладким печеньем. Но все это было весело и забавно.
   Тот магазин был далеко, и мы ходили туда редко, а одна девчонка решила "срезать" путь и пошла через находящуюся неподалеку воинскую часть. Не знаю, может, это был просто повод, ведь она чуть ранее рассказывала, как строила глазки тем солдатам, пытаясь с кем-то познакомиться, но в тот раз вернулась зареванная и напуганная и сказала, что ее там чуть не изнасиловали. После этого мы и вовсе перестали ходить в тот магазин, хотя с отделения почты рядом с ним можно было позвонить родителям - просто поболтать, что тоже было иногда удовольствием.
   Видно, в лагере были и не чистые на руку люди, или территория недостаточно охранялась: одним вечером я постирала свои и сестренкины спортивные брюки, повесила их на веревочке рядом с домом, а утром не нашла. Мы удивились, штаны были от хороших костюмов, но делать нечего. Это были, конечно, мелочи.
   Третья моя поездка в лагерь состоялась, когда мне было 16, в Анапу. В этом возрасте в лагерь уже не брали, но в итоге нас таких оказалось трое: кроме меня, девчонка и парень. С девушкой Наташей мы тут же подружились и поселились в одной комнате. А мальчик считал себя невероятно крутым, так как был знаком с каким-то мажором в нашем городе, и все время носил на плече модный тогда двухкассетник. Музыка у него была однотипная, я такую терпеть не могла, но мы иногда собирались втроем и за неимением ничего иного бесконечно слушали этих его "Скорпионз" и "Металлику". Как ни странно, с тех пор я полюбила рок-баллады этих групп, и они у меня всегда ассоциируются с тем временем.
   Мы познакомились и с парой местных: ди-джеем, который беспрестанно крутил на наших дискотеках зажигательную "Бэби-тунайт" Лады Дэнс, и симпатичным молодым лагерным электриком. Однажды ночью мы с Наташей сбежали на пляжную дискотеку, за что нам потом попало от воспитателей.
   На рынке мы снова покупали кассеты - на этот раз страшно популярных "Роксетт" и "Captain Hollywood" (тогда достать их было непросто, разве что вот так привезти откуда-нибудь), а в небольшом магазине взяли кремы для мам - потом оказалось, нам продали просроченный товар. Там же за небольшую сумму я купила каталог одной модной компании одежды - теперь по таким можно спокойно заказать одежду, а тогда это был просто "модный журнал" с яркими картинками, который можно было подолгу разглядывать.
   А у Наташки тем временем случился настоящий роман с тем красавцем-электриком, и они потом даже переписывались, и он ей писал из армии трогательные стихи. Но это уже совсем другая история.
  
   Про глянец
  
   Люблю глянцевые журналы - для меня это не женская "библия" и кладезь советов, а такие "веселые картинки" для взрослых и тексты для поднятия настроения. Пионером среди них всех, конечно, была "Бурда", которая начала выходить в нашей стране, по-моему, в 1988-м. Знакомство с этим разноцветным чудом состоялось у той же тетки-руководителя, мамы моих кузенов: она где-то "доставала" журнал, в широкой продаже его тогда не было.
   Стопку из нескольких номеров мне как-то случайно дала кузина - и все, я пропала! Листала страницы с упоением, потом помнила почти каждый номер и представленные в нем наряды. Одежда там была НЕРЕАЛЬНАЯ - именно так. Яркая, красивая: красные, желтые, зеленые цвета. При этом не то чтобы думать, что это великолепие можно купить и носить - удовольствием было даже просто сидеть и разглядывать. Недоступной роскошью казались демонстрируемая там декоративная косметика "Сан Суси" (название врезалось в память навечно), знаменитые духи и кремы. А страницы о ведении дома! Яркие скатерти с иностранной надписью, бытовые аксессуары, которых у нас нигде не было в продаже, мебель! Особый восторг у меня вызывал кулинарный раздел. Там были картинки таких пирожных! Половину ингредиентов в рецепте было невозможно достать. До сих пор помню марципановый торт с изображением аиста (слово "марципан" я тоже впервые встретила именно там) - я даже выписала рецепт, но собрать необходимые для выпечки продукты было нереально, поэтому я так и не испекла это чудо ни разу...
   Чуть позже журнал стал более доступным: наша учительница труда, женщина довольно продвинутая в этом смысле, шила себе оттуда наряды, и они казались невероятно модными и выделялись среди тех, что носили все.
   Сейчас, конечно, глянца много, и разного, мы стали куда разборчивее, но, по-моему, ярче и красивее тех самых первых "Бурд" не было и не будет. Счастлива, что в моей жизни было это открытие!
   Когда я стала студенткой, стали выходить номера и других иностранных женских журналов на русском языке. Помню, с каким волнением покупала самые первые "Elle": помимо цветных страниц о красивой жизни, там часто встречалась реклама духов, можно было разлепить специальный вкладыш и послушать аромат. Так я познакомилась с духами "Кензо", "Герлен", "Кашарель" и других фирм-производителей парфюмерии. Примечательно: все ароматы, в отличие от сегодняшних, были разные и очень запоминающиеся. Одни духи оттуда стали моими любимыми на всю жизнь. Тогда же стали, по-моему, открываться и первые "Летуали" и прочие парфюмерные магазины: сейчас звучит странно, но тогда, чтобы зайти в огромный зал, где можно побрызгать абсолютно любой аромат, причем, и покупать его при этом необязательно, требовалась некоторая смелость. Настолько это было непривычно. А уж купив вожделенный флакончик (сначала даже хотя бы маленький "пробник"), ощущали себя людьми какого-то другого, особого мира!
   В детстве я тоже читала много журналов. Их было тогда немного, поэтому известные издания знали, а по возможности, выписывали чуть ли не все. Так как я жила в селе, а потом в небольшом городке, не могу сказать ничего об их продаже в киосках - но такого изобилия изданий, как сейчас, точно не было. Мы выписывали "Работницу" и "Крестьянку", из которых я вырезала разные полезные советы и кулинарные рецепты. До сих пор помню один: кусочки мясо обжаривались на сковороде с ломтиками соленого огурца и с чем-то еще, все это приправлялось сметаной, и было безумно вкусно! В "Работнице" еще была специальная музыкальная страничка, разделенная на четыре части, с фото и информацией об артистах. К сожалению, там редко печатали тех, кто нравился мне, но однажды я таки дождалась фото любимого Юры Шатунова! А в "Крестьянке" музыке был посвящен целый разворот: писали об артисте, размещали его крупное фото и давали текст его наиболее популярной песни. Лариса Долина с "Льдинкой" даже висела у меня на стене. Плакатов с любимыми группами тогда было не достать, разве что привезти откуда-нибудь, поэтому такие фото ждали и вешали кто куда - кто на холодильник, кто на стену, а то и на дверь в туалете. Выписывали также "Здоровье". Этот журнал был мне менее интересен, но помню, какой ажиотаж вызвала статья под названием "Апогей", посвященная сексуальным взаимоотношениям - вполне целомудренная по нынешним меркам, не с эротическим, а, скорее, медицинским уклоном. Редакцию забрасывали письмами, а номер передавали из рук в руки - о таком "неслыханном бесстыдстве" хотелось прочесть и высказаться едва ли не каждому. Еще я любила рубрику "Маленькие хитрости в журнале "Наука и жизнь", где давались полезные советы на тему: "Не выбрасывайте старый футбольный мяч, он еще послужит вам в другом качестве". Листала папин "Моделист-конструктор" с любимым цветным разворотом про самостоятельное изготовление мебели (тогда везде была стандартная, и ту было толком не купить, поэтому самодельные двухъярусная кровать или диван, встроенный в стену ради экономии пространства, казались чем-то удивительным).
   У бабушки не пропускала номера татарского журнала "Азат хатын" ("Освобожденная женщина") - издание для женщин, которое выходит по сию пору, правда, уже под другим названием, "Сююмбике". Там были социальные материалы, рецепты, советы для хозяек, а больше всего мне запомнились обложки предновогодних номеров, где изображались елочные ветки, запорошенные снегом, или с яркими игрушками-шарами и золотистым "дождиком". По старой памяти я этот журнал люблю до сих пор. Была еще "Башкортостан кызы" ("Дочь Башкортостана") на башкирском языке, тоже женское издание, но то ли оттого, что язык был хоть и понятный, но для меня не родной, то ли по иной причине, оно нравилась мне меньше. Но не в последнюю очередь благодаря этому журналу я рано выучила башкирский язык и спокойно могу читать на нем и понимать его.
   В нашем доме были также целые кипы журналов "Знамя" и "Вокруг света", которыми я зачитывалась позже у бабушки на веранде, куда мы их перевезли.
   Для себя я с удовольствием выписывала "Костер" и "Пионер". Помню, в последнем в нескольких номерах подряд печатали страшилку Эдуарда Успенского "Черная рука, красная простыня и зеленые пальцы" по теме, знакомой почти всем детям того времени. Это истории, которые передавались из уст в уста в пионерском лагере или среди школьных подруг: про то, как старушка продавала девочкам пирожки, а потом одна из девочек ушла с ней за выпечкой и пропала, а другая на следующий день нашла в пирожке ноготь своей подружки. Или про черную руку, которая тоже творила страшные вещи - какие, сейчас уже и не вспомню. Это вызывало одновременно и страх, и восторг, а уж если расскажут в темноте в соответствующей пугающей обстановке! В "Костре" мне нравилась последняя страничка с анекдотами, которые заканчивались всегда одинаково, фразой "И все засмеялись!". Еще мне выписывали "Пионерскую правду" - интересная была газета для своего времени. А в татарский детский журнал "Ялкын" я даже отправила свое стихотворение. Его не опубликовали, но прислали из редакции уважительный ответ с благодарностью и пояснениями. Не уверена, что сейчас стали бы так обстоятельно отвечать на письмо первоклассницы.
   Были еще молодежные издания "Студенческий меридиан" и "Парус", которые я выписывала уже в старшем школьном возрасте. В последнем запомнилась повесть Н.Андриановой "Токмаков переулок, дом 8" про некую беспутную Эльзу: героиня и ее образ жизни мне не были близки, но написано было очень пронзительно. Почему-то помню я и историю об Анжеле, девушке, которая написала в журнал романтичное письмо о том, что сбилась с пути, загуляла, запила и хочет снова встать на путь истинный, зажить, как нормальные люди, выйти на работу. Откликнулось много желающих помочь, а один парень из сочувствующих читателей даже женился на ней, но потом выяснилось, что девушка была неисправима - вернее, слова расходились у нее с делом, и письмо оказалось не более чем красивым обращением, зацепившим сердца людей. Помощь, по сути, девушке и не нужна была: менять свою жизнь, как якобы мечтала, она совершенно не собиралась, да и некоторые факты были не совсем правдивыми. Автор описывала свое разочарование: столько людей поверило, переживало за девушку, а на деле все оказалось обманом. С нетерпением ждала и я свежие номера нового журнала для подростков "Мы": повесть "Две тетради" о любви парня и девушки из ПТУ не забылась до сих пор.
   А в младшем школьном возрасте мне выписывали "Веселые картинки" и "Мурзилку" - это были самые популярные журналы для детей. Оба были красочными и по-своему интересными.
  
   III Истории из жизни
  
   Венер
  
   По приезде на север мы на первое время поселились у родственников, а напротив, дверь в дверь, жила семья с девочкой лет пяти. У них уже была двухкомнатная квартира, многие о такой тогда только мечтали. Молодой и улыбчивый сосед работал нефтяником и получал хорошую зарплату, его жена и дочь выглядели вполне счастливыми и довольными. Мы общались с их дочкой и иногда забегали по-соседски поиграть, а она давала нам понюхать флакон невероятно пахнущих маминых духов и почитать большую красочную книгу сказок! Соседи часто приглашали гостей, у них были шумные посиделки - молодежь есть молодежь...
   Позже мы съехали в свою квартиру и какое-то время о них почти не слышали. Единственное - мы, дети, иногда ходили в тете Лене в кафе (она была продавщицей) за мороженым в красивых вазочках на ножке и посыпкой на выбор: шоколадная крошка или печенье.
   Затем стали доходить слухи о том, что в их семье не все ладно, что глава семьи стал выпивать, а поскольку он был мужчина горячий, то иногда в пьяном угаре случались драки. Как-то его посадили на 15 суток, начались проблемы с работой, загулы в компании таких же друзей по ресторанам, а однажды он даже поднял руку на жену... Закончилась "развеселая жизнь" Венера, как нередко случается, разводом.
   Квартира каким-то образом досталась Лене, которая спустя пару лет вышла замуж, а ее бывшего супруга мы долгое время не видели и даже почти забыли о нем. Как-то при случайной встрече она рассказала моей маме, что тот за бутылку водки позволил ее новому мужу удочерить их общую дочь. Позже стал известен и вовсе вопиющий случай: однажды пьяный Венер встал в продуктовом магазине в очередь за своей уже подросшей дочерью, и даже не узнав, спросил у нее: "Вы последняя?".
   Несколько лет назад бывшего соседа встретила на улице моя мама. Поняла, что он, не сразу: тот стоял у киоска, где продавали спиртное, почти без зубов, в драной тельняшке. Попросил у мамы небольшую сумму денег в долг. Мама дала несколько рублей и по-соседски его поругала, что тот так опустился. Оказалось, Венер давно уже бомжует: ест, пьет, что найдет и ночует где придется. В другой раз он попался маме без одного глаза - выбили в пьяной драке. В третий стоял зимой, в лютый сибирский мороз, у магазина в женской рваной шубе и просил милостыню. Его даже как-то показывали в новостях по местному телевидению: милицейский рейд обнаружил пьяного бомжа на чердаке одного дома.
   Каким-то образом о Венере сообщили его родным в Башкирию. Его забрала к себе сестра. Но, видимо, момент был давно упущен. Венер и здесь взялся за старое: стал воровать и продавать вещи сестры, невесть где пропадать, завел таких же друзей. Родственница, не выдержав такого испытания, отправила его обратно.
   Спустя еще два года выяснилось, что прошлой зимой Венер замерз на улице, и никто даже не знает, где он похоронен и когда точно это случилось.
   Эта история для меня навсегда останется примером того, как легко человеку опуститься. Бомжами никто не рождается: все начинается с одной обычной рюмки, и неизвестно, где та черта, за которой идет путь в пропасть.
   У моего знакомого, который когда-то учился с Венером, хранится черно-белая фотография: несколько моряков снялись в день прихода с армии, в центре широко улыбается молодой симпатичный белозубый парень. Кто мог тогда подумать, что его судьба сложится так печально? То ли силы воли не хватило противостоять той круговерти, которая повела по дурному пути, то ли такова была суть этого человека, то ли в нужный момент поддержать было некому? Мне почему-то жаль Венера и иногда, перечисляя имена умерших родственников во время молитвы, я включаю туда и его...
  
   Сумасшедшая Зейтуна
  
   Когда мы переехали на новое место жительства после рождения моей младшей сестры, то обратили внимание, что серый неказистый старенький домишко напротив нас пустует. Оказалось, у него есть хозяйка, но она периодически проводит время в психиатрических больницах, потому что не совсем здорова умом. Мне как ребенку, конечно, очень хотелось увидеть ее: сумасшедшая, как интересно! Однажды Зейтуна, так ее звали, вернулась.
   Затрудняюсь сказать, сколько ей было лет. Это была уже немолодая женщина небольшого роста со странными глазами. С виду она была вполне нормальной, обычной деревенской бабой в платочке, одевалась простенько, но чисто. Довольно безвредная, единственное - случались у нее порой обострения. Например, как-то она активно пыталась проникнуть в кабинет сельской администрации, где шло партийное собрание, чтобы якобы что-то там высказать (ей, конечно, не дали этого сделать). В другой раз к нам ехали на машине родственники и почему-то сильно задержались в пути. Оказалось, что наша соседка, нацепив на рукав красную повязку "дежурной", встала в начале улицы и по одной ей известным причинам не давала проезжать машинам: ее еле-еле удалось то ли уговорить, то ли объехать.
   В деревне такого рода юродивых жалеют, стараются не обижать, покормить. Моя сестра помнит, как к ее няне, соседкой старушке, Зейтуна иногда заходила, и они о чем-то подолгу разговаривали и пили чай. Видимо, не совсем уж не в себе была наша "дежурная", раз могла поддерживать беседу. Однажды к ней даже приехал откуда-то издалека пожилой брат, и он дружелюбно общался на лавочке с моими родителями.
   Потом мы уехали оттуда, прошло много лет. Совсем недавно я слышала, что последние годы своей жизни Зейтуна провела то ли в психбольнице, то ли доме престарелых вдали от родных мест. И что меня совершенно потрясло: оказывается, она часто писала той самой своей подруге-соседке письма, плакала, очень скучая по дому, и просила, умоляла забрать ее домой. Этому, конечно, не суждено было осуществиться: возможно, и ее дома уже к тому времени не было, а потом уже и подруга ее умерла. Да и кто будет возиться с одинокой сумасшедшей? Так Зейтуна канула в безвестность. Возможно, у несчастной даже нет могилы.
   И так никто и не знает о причинах ее сумасшествия, и о том, как жил, какие переживания носил в своем сердце и что чувствовал этот человек. А что кому за дело - чокнутая, и ладно...
  
   "Трава Сабируллина"
  
   В деревне у бабушки живут удивительные люди, и с некоторыми связаны интересные истории. Эту рассказала мне мама. Однажды в сельскую школу пришла комиссия, в чьи задачи входил и осмотр школьного сада. За чистоту в нем отвечала пожилая учительница, женщина по имени Сабира. Конечно, она готовилась к приезду вышестоящих лиц, как смогла. Единственное, в одном углу сада остался заросший сорняком участок - то ли Сабира апа его не заметила, то ли просто не успели его скосить и понадеялись, авось туда не доберутся.
   И вот ведет начальство осмотр, и к несчастью, направляется именно в тот угол. Дойдя до проблемного места, глава комиссии грозно спрашивает: "А это что за трава здесь растет?". Недолго думая, находчивая учительница уверенно отвечает первое, что пришло ей в голову: "Это трава Сабируллина".
   Почему-то ответ совершенно удовлетворил комиссию, и та прошла дальше. Видимо, решили, что это что-то вроде биологического названия травы или Сабируллин - фамилия какого-то местного важного руководителя.
   ­­­­­­­­
   О доброте
  
   Порой одна, даже очень простая ситуация может навсегда остаться в памяти и научить чему-то больше, чем двадцать устных наставлений.
   На другой стороне улицы недалеко от нас стоял дом многодетной семьи, вроде бы не очень благополучной: отец у них пил, а еще не старая мать была не совсем здорова. Говорили, они живут довольно скромно.
   Когда мы уезжали из этой деревни на север, мама собрала покрывало и еще что-то из постельных принадлежностей, постирала, погладила, аккуратно сложила все это и велела отнести в тот дом.
   Мы с этой семьей особо даже не общались, поэтому, увидев меня на пороге, мать семейства сильно удивилась. Я, слегка оробев, сказала: "Мы уезжаем. Вот, мама попросила передать это вам". Соседка поначалу почему-то подумала, что речь идет о продаже вещей и стала отказываться, говоря, что не может купить это, но потом, несколько раз переспросив и убедившись, что это не за деньги, а просто так, попросила маме передать слова благодарности и сказала мне несколько напутственных пожеланий. Вроде ничего особенного, но я навсегда запомнила, как изменился ее взгляд в тот момент: так бывает, когда давно не ждешь от жизни подарков, и вдруг неожиданно приходит кто-то и говорит: "А это вам. Просто так, возьмите, пожалуйста".
   Это был один из случаев, когда я на уровне души почувствовала, как это ценно - отдавать что-то другим людям. И не столько даже для того человека, сколько тебя самого, потому что ощущение, когда ты даришь что-то кому-то просто так, и тебя благодарят, мало с чем соизмеримо. Это чувство нужно обязательно испытать, иначе в жизни будет пропущено что-то очень важное.
  
   Свет в окошке
  
   Была у меня замечательная очень дальняя родственница, которую я воспринимала почти как родную тетушку. Гостеприимная, открытая, дружелюбная, Фая апа работала в институте, и всегда выглядела хорошо. Одна воспитывала сына: говорили, муж у нее был, но она давно рассталась с ним по причине его пристрастия к алкоголю. Сын был уже взрослым, женился и жил с семьей вместе с мамой, но до сих пор был для нее всем, как свет в окошке: она много занималась его учебой, направляла его по жизни, гордилась его успехами.
   Мы любили бывать и у нее в частном доме в городе, и в деревне у ее одинокой сестры. Обе были достойными и уважаемыми, а по гостеприимству им не было равных - последнее угощение поставят перед гостем, да еще отправят с собой гостинцев, никогда ничего не пожалеют.
   Сначала скоропостижно скончалась старшая сестра. Фая апа, чтобы не пропал родной дом, решила оставить работу (она уже была на пенсии) и приехать жить туда. В ее доме осталась семья сына.
   Одно время, еще до ее отъезда в деревню, мы общались с ней довольно часто, но потом я уехала далеко, и стала лишь изредка звонить и отправлять открытки. Как-то услышала странную новость: оказывается, подающий большие надежды сын Фая апы, без пяти минут доктор наук, вдруг стал выпивать. Эти слухи доходили все чаще, а как-то наш родственник увидел его в автобусе, пьяного, в неопрятной одежде. Потом нас поразила другая новость: сын Фая апы развелся, жена от него съехала...
   В редкие приезды на родину я пыталась навестить Фая апу в деревне и звонила ей, чтобы спросить, удобно ли ей, если я скоро приеду, но почему-то находились разные причины: то она якобы уходит в гости прямо сейчас, то вдруг заболела и приезжать не надо. Мне это казалось странным: прежде она всегда была рада меня видеть, но я старалась понять: мало ли, какие бывают совпадения. Однажды родители случайно заехали к ней по пути, и увидели, что в комнате стоит стол со спиртным, там были какие-то мужчины, а хозяйка, заметив гостей, очень смутилась и даже приглашать их в дом не стала. Родители удивились такому приему и решили на какое-то время оставить ее в покое.
   Фая апа тщательно скрывала, что в ее семье что-то происходит, изо всех сил старалась делать вид, что все в порядке. Но шила в мешке не утаишь: то одна знакомая увидела на улице ее сына пьяным, то другая случайно слышала, что его вроде бы выгнали с работы - словом, несмотря на тщетные старания женщины, спустя какое-то время, как в таких случаях часто бывает, "все всё знали". Только она одна старалась сохранить лицо, а гордость не позволила ей обратиться к кому-то за помощью или хотя бы рассказать о сложившейся ситуации. Она привыкла справляться со всеми проблемами одна, так и здесь, видимо, решила. А мы - каждый занят своим делом, кто-то даже обиделся на нее слегка за такое странное отношение - словом, никто приставать к ней с расспросами или предлагать помощь не стал.
   Гром грянул неожиданно: вдруг родственник сообщил нам, что Фая апа серьезно больна, причем, болезнь уже на последней стадии, и вряд ли ей можно чем-то помочь. Наша всегда элегантная, сильная и гордая Фая апа умирала. Она пыталась и проблемы со своим здоровьем скрыть до последнего, но теперь уже в этом не было смысла: когда ей пришлось лечь в больницу, все всем стало ясно.
   Оттуда ее забрала дальняя родственница, потому что на вконец опустившегося сына рассчитывать было уже нельзя. Говорили, что к тому времени он почти побирался, выпрашивая у знакомых сто рублей...
   Я жила далеко от нее, и, как бы мне ни хотелось, приехать навестить не смогла. Долго думала, как бы ей помочь, и решила просто написать письмо. Самое обычное, но от души, обо всем, что хотелось ей сказать, если бы была рядом. Я понимала, как она устала, как ей тяжело было всю жизнь тащить на себе сына, она возлагала на него большие надежды, а он запил, опустился, и ей было стыдно в глаза людям смотреть, и один бог знает, каких усилий ей стоило скрывать случившееся. Можно лишь представить, сколько боли и тяжести было в ее сердце. Конечно, я пыталась ее подбодрить, а чтобы не выдать, что ее тайны раскрыты, обошлась в письме общими фразами: что "иногда человек устает от проблем", "порой тяжело справиться одной" и т.д. И попросила маму вместе с письмом передать ей мягкую игрушку, чтобы Фая апе не было одиноко и было с кем обняться во время сна.
   Родственники, узнав о моей просьбе, возмутились: мол, лежит человек, умирает, до писем ли ей. Но мне очень хотелось поддержать тетю, и я, последовав зову своего сердца, решила отправить письмо в любом случае.
   Спустя совсем короткое время Фая апа умерла. На ее похоронах женщина, которая ухаживала за ней у себя дома, рассказала моей маме: оказывается, мое письмо так воодушевило тетю, что дало ей сил еще на несколько дней жизни. Она его много раз перечитывала, мои слова, адресованные ей, украсили ее последние часы... .Я очень рада, что все-таки отправила ей то письмо.
От этой истории у меня до сих пор на глаза наворачиваются слезы. Иногда человека может обогреть какая-то мелочь - главное, чтобы в нее была вложена душа.
   Тетя Фая, сгоревшая в этой жизни в безуспешных попытках самостоятельно спасти своего сына, так и не оставила его: через некоторое время он внезапно и странно ушел вслед за ней. Видимо, слишком крепкой была связь между матерью и сыном, если он, привыкший, что она всегда рядом, пропал без нее в буквальном смысле, стоило ей уехать жить от него отдельно, в деревню. Второй раз надолго покинуть его она уже просто не могла....
  
   Тетя Неджибе

Она приходилась нам дальней родственницей. В одиночку вырастила племянницу - дочь своего брата, с которой связана интересная жизненная история. Мать девочки на позднем сроке беременности попала под что-то тяжелое и сломала шейку бедра. От сложной травмы женщине пришлось долгое время лечиться. Роды тоже были нелегкими, больная мама не могла ухаживать за ребенком, поэтому ее грудничка сначала отдали в детский приют, а потом новорожденную забрала к себе Неджибе. В дальнейшем, по разным причинам, девочка так у тети и осталась. А ее родители развелись.
   С "настоящей" мамой приемная дочь Неджибе апа виделась редко, помню, как, уже будучи взрослой, она рассказывала о своей последней поездке к ней: "Смотрю на нее и понимаю, что мне ее очень жалко, но никакого чувства, что это моя мать, нет - просто сочувствие к чужой умирающей женщине". Своей мамой она всегда считала Неджибе, так они и жили душа в душу: иногда переругиваясь, иногда смеясь.
Вернусь к повествованию о Неджибе апа. Она была небольшого роста, как многие бабушки, которые сидят вечерами на лавочках во дворах больших городов, с железными зубами, волосы зачесаны назад и закреплены гребнем. Очень гостеприимная, простая, не бог весть какая интеллигентная, но по-житейски мудрая, она относилась к нам по-родственному, искренне и с любовью. Во многих вещах разбиралась, интересовалась даже политикой. Вообще, телевизор был ее верным другом: она не пропускала, по-моему, ни одного сериала. Не дай Бог спросить: "Неджибе апа, а что было в предыдущей серии?" - дальше следовал рассказ в деталях с самого начала фильма.
   А о том, как тетушка порой забавно путала слова, можно складывать анекдоты. Однажды пришла от друзей после "обмывания" покупки - новой стенки и рассказывала: "Хорошая мебель. Даже андерсены есть". (Как мы поняли потом, шкафы были с антресолями). В другой раз кому-то из знакомых советовала купить "диФлоХос", проехать куда-то на "трамБае", сообщала, что по телевизору выступал "лице-президент", а сосед, мол, купил машину "мерзадес". Как бы там ни было, суть ей передать удавалось. К сожалению, мало что уже осталось в памяти из ее таких "приколов". Зато помню ее дружеские советы, которые она давала искренне и с желанием помочь. 
Когда Неджибе исполнилось 20 лет, в семье родился младший брат, а поскольку мама была слаба здоровьем, дочери пришлось забрать малыша к себе в город и заняться его воспитанием. Из-за мальчика она потом отказывала кавалерам, видимо, слишком ответственно относилась к своим обязанностям. Она прожила без мужа, всю жизнь воспитывала приемную дочь и помогала брату.
Моя кузина-психолог вспоминает, что самым большим страхом нашей тетушки был... экзамен. Ей часто снилось, что стоит она возле учителя, не может ответить на заданный вопрос, и ей ставят "двойку". И однажды посадила кузина тетушку рядом и говорит ей серьезно: "Я - учительница, вы - ученица. Будете сдавать мне экзамен". Та удивилась, даже немного испугалась, но согласилась. Договорились так: вопросы будут по психологии, затрагивающие жизненные случаи, отвечать нужно без учебников, исходя из собственного опыта. И тетушка справилась! Можно только догадываться, насколько серьезно она отнеслась к "экзамену" - из ее глаз закапали слезы радости: "Я все-таки сдала!". Как ни странно, но с тех пор сны тетушки про провалы на экзаменах прекратились.
А еще у нее в преклонном возрасте была... любовь. Дочка Неджибе апа по секрету поведала мне, что у матери уже много лет есть поклонник - женатый мужчина, с которым вместе им быть не суждено. Вроде он в молодости даже предлагал ей руку и сердце, но по каким-то причинам совместное счастье не сложилось. Он жил в другом городе, но изредка звонил ей или отправлял открытки, а когда оказывался в Уфе, приходил в гости. Помню, как дочь любя потешалась над приемной матерью, когда перед приездом "жениха" та принималась быстро красить в темный цвет длинные седые волосы, что-то вкусное готовить. А он приходил, немного смущенный, в белой летней фуражке, которую носят многие старики. Я и сама однажды их видела: два пожилых человека, сидя рядышком в гостиной на диване, смотрели фильм, по-моему, про знаменитого Шурика, неспешно переговариваясь, и какое-то приятное, умиротворяющее чувство возникало в душе при виде этого. Они были не вместе, не было там итальянских страстей или безумной любви - а вот такое спокойное взаимопонимание и редкие встречи. Непередаваемо трогательно. 
Неджибе апа, светлая ей память, умерла в преклонном возрасте, на руках у заботливой и любящей приемной дочери и зятя. В последние годы ее жизни мы виделись редко, но иногда очень не хватает ее быстрой, эмоциональной речи и мудрых советов...
  
   Тюльпаны
  
   Я купила их ранним утром у бабушки, которую приметила еще вчера. На фоне нахальных торговок с зычным голосом она выделялась особо. Как-то очень скромно прижимала к груди заскорузлые старческие руки с букетиками нарциссов и тюльпанов. Первый раз от увиденного сжалось мое сердце. Наверное, она вынуждена продавать эти цветы, вставать рано утром, скудной пенсии ей не хватает, и других способов заработка у нее нет. Возможно, она когда-то стояла у ткацкого станка или была чьей-то учительницей - того самого, старого склада, когда представители этой профессии пользовались большим почетом и считались едва ли не самыми уважаемыми людьми. Уж очень интеллигентной она казалась, и как-то слишком застенчив был ее взгляд.
   Сегодня утром я не смогла пройти мимо. Остановилась возле нее, решив купить хоть что-нибудь, чтобы просто дать ей денег. Узнав о том, что мне понравились ее цветы, она заметно оживилась. Но тут же очень огорчилась: оказалось, на мою крупную купюру у нее нет сдачи. В ее глазах читалось такое разочарование, что это маленькое горе странным образом передалось и мне, и мы, словно вместе заодно, обратились с просьбой разменять купюру к соседке, торговке сигаретами. Размена не оказалось, но мелочь нашлась в итоге в моей сумке. Я взяла пять крошечных алых тюльпанов на тонюсенькой хрупкой ножке. И почему-то достала из кармана иконку, которую вот уже несколько дней, с момента приобретения в одном храме, носила в кармане курточки - чтобы подарить ей со словами: "Все продадите, не волнуйтесь! Вы видите, кто это?". "Спасибо, но я без очков не разгляжу", - смущенно отвечала она. "Это Николай Чудотворец, молитесь ему, он всем помогает, не переживайте, все продадите!". "Спасибо, спасибо, вы сегодня мой первый покупатель...", - и такая радость в глазах!
   Я тоже почему-то ушла от нее очень счастливой.
   Маленькие тюльпаны, поставленные на столе в офисе, распустились и стали источать дивный свежий аромат.
   А на душе в тот день было так печально, хоть плачь. Разговор с коллегой, которую начальница мучила из вредности уже который день, собственные мысли: "Терпеть и дальше это бесконечное унижение или уйти?" - о бессмысленности сидения в этих стенах, усталости от необоснованных придирок со стороны неадкватной шефини, повторяющихся изо дня в день и выбивающих из колеи настолько, что пропадает желание жить...
   Но перед глазами стояли цветы в прозрачном стакане свежей воды. Тонкие стебельки, нежные остренькие лепестки, смущенно направленные вверх... Сама нежность. Дивная, неописуемая красота, которую видишь, воспринимаешь не только глазами, но и частью своей души. Которую не разгадать, не объяснить.
   И вдруг... я поняла. Я ведь тоже дитя природы. Такое же хрупкое и нежно тянущееся к свету, к солнцу. И что же будет, если беспрестанно бить и топтать мои стебли, грубо крутить в руках тонкие лепестки?.. Нет, я не позволю больше так обращаться с собой - хрупким цветком, милым творением создателя.
   Вскоре после этого случая я ушла с той работы и за десять прошедших лет ни разу об этом не жалела.
  
   Рябина
  
   Тонкие хрупкие ветви, подрагивающие на зимнем ветру. Морозно-оранжевые ягоды, сжавшиеся от холода. Вся скромная такая, невзрачная, словно извиняющаяся за свою неяркость. Нет в ней ароматной красоты яблони или притягательной печали ивы. Но она восхищает другим - стойкостью перед невзгодами. Вопреки всем разочарованиям.
   ... Мы росли вместе. Короткая стрижка под мальчика, ровная густая челка. У меня был красный фланелевый халат , у тебя - серый в белый невзрачный рисунок. Мы ходили друг к другу в гости, из старенького твоего магнитофона на мой переписывали "Песню года". Мне казалось, у тебя идеальная семья. Папа, словно собирательный образ идеальных отцов из детских книжек. Строгая, чуть полноватая красавица-мама...
   Ты незаметно стала для меня примером для подражания. Несмотря на всего год разницы, разделяющий нас, казалась такой взрослой и много знающей. Когда редкие просьбы родителей сбегать за хлебом бывали для меня мучением, отвлекающим от игр, ты уже умела выбирать в магазине лук и морковь. Иногда мы звали тебя гулять, но строгая мама объясняла, что ты учишь физику. Отвлекать тебя от важного дела было неловко. Мне бывало даже немного стыдно, что в то время, как ты занята серьезной работой, я убегаю на улицу. Помню, как любила ходить к тебе в гости после праздников - угощения с вашего стола казались мне неземными яствами, у нас всего этого тогда не было. Почему-то не помню тебя беззаботной или заливисто смеющейся - ты с детства была серьезной и какой-то...стойкой. Как оловянный солдатик.
   К моменту окончания школы моя семья переехала в новый дом, ты уехала учиться в другой город, и мы долгое время не виделись. Помню твои длинные письма из института про первую серьезную любовь, настоящие чувства. А потом ты писала, что вы расстались, решив остаться просто друзьями. Сказано это было просто, как всегда, без особых прикрас. Казалось, и переживаний особых нет. Но в словах сквозило разочарование и какое-то необъяснимое отчаяние. Тогда я впервые поняла: при кажущемся полном штиле снаружи внутри тебя бушует ураган. Ты не привыкла к эмоциональным всплескам, предпочитая все держать в себе.
   Ты всегда будешь такой. Через несколько лет твоя мама передала мне твое приглашение на свадьбу. Я не смогла приехать, но была очень рада за тебя. За то, что та любовь, возможно, прошла бесследно, раз ее место заняла другая. Но... тебе снова не повезло. Интересный собеседник, симпатичный мужчина, обладающий, казалось со стороны, достаточным для полного счастья стандартным набором прекрасных качеств. Не хватало в нем только одного: оказалось, он тебя не любит. Ты мужественно терпела несколько лет его необоснованные оскорбления по поводу твоей фигуры, внешности. Однажды за бутылкой вина на кухне призналась тайком, что однажды чуть не дошла до самого края. Два человека просто существовали рядом, не было ни заботы, ни нежности. В отчаянии ты решила завести друга на стороне, как бывает в таких случаях. Но мимолетная связь душевного равновесия не дала. Когда твой брак по обоюдному согласию распался, все вздохнули с облегчением. Ведь уже давно его синонимом была безысходность.
   Ты переехала в другой город. У тебя все хорошо. Ты даже умудрилась остаться друзьями с бывшим мужем и даже с ним созванивалась. По-детски трогательно пыталась защищать его и ваши отношения. Ты словно до сих пор чувствовала себя ответственной за его судьбу. А он... вскоре нашел другую и собрался жениться. Узнав об этом, ты вначале, казалось, порадовалась за него, но потом вдруг как-то сникла. Вся словно сжалась на миг и произнесла: "Не буду я ему больше звонить!". И, пытаясь казаться беззаботной, добавила: "Да пошел он!". Потом у нас были долгие ночные разговоры. Твои откровенные признания, из которых я узнала, как тебе на самом деле плохо. Поняла, какую боль и переживания несет в себе душа знакомой мне хорошей девочки из детства. Как ни странно, первым "доброжелателем" в твоей жизни оказалась мама - под видом строгой вежливости скрывалась властность и недопущение ослушания. Это она в подростковом возрасте сравнивала тебя и твою лучшую подругу явно не в твою пользу: другая девочка, по убеждениям твой мамы, всем была хороша - и красавица, и умница. С той девочкой вы обе теперь взрослые, но ты до сих пор не можешь избавиться от ощущения, что она - недостижимый идеал. Семена сомнения в собственной внешности, посеянные в детстве мамой, взошли "благоприятно" - эти убеждения поддержал и бывший муж. Причем, тебе не приходило в голову сомневаться в его правоте. Я знаю, были мужчины, пытавшиеся связать свою жизнь с тобой. Но ты к своей душе так никого и не допустила.
   У тебя хорошая работа, квартира, но ты снова одна. Ты пишешь рассказы, но не решаешься показать их даже подругам.
   Ты редко пишешь и почти не звонишь. Нас с тобой сейчас разделяет огромное расстояние. Но я вижу трепещущие на зимнем ветру нежные ветви, сжавшиеся на морозе некогда яркие ягоды... Неброская красота...
   Я так хочу, чтобы ты была счастлива.
   (примерно 2005 год).
  
   Мудрый совет
  
   Я очень люблю свою журналистскую работу. При встрече собеседник не только отвечает на вопросы, но и открывает свой внутренний мир, делится жизненным опытом. Почти каждый раз я выношу из разговора что-то полезное. Например, вот случай, демонстрирующий недюжинную внутреннюю силу и удивительную мудрость одной молодой певицы, с виду очень нежной и хрупкой женщины.
   Долгожданного второго сына она не смогла выносить и родила намного раньше срока. Малыш был очень слаб - более того, оказалось, он серьезно болен. Прогнозы врачей прозвучали как гром среди ясного неба: "Даже если выживет - будет всю жизнь беспомощным, как овощ".
   Сердце молодой матери разрывалось на части. С одной стороны, родную кровинку хотелось сберечь. С другой, не станет ли такая жизнь мучением для самого ребенка? Тогда близкая подруга дала совет: "Помолись Богу, чтобы сделал так, как будет лучше для всех". С глазами, полными слез и отчаяния, обратилась молодая мать к Богу. На следующий день ребенок умер...
   "Наверное, так действительно было лучше для всех, поэтому я смирилась, что мне оставалось", - говорила молодая женщина. К слову, спустя пару лет после того разговора она родила замечательную дочь.
   Я надолго запомнила этот совет. В сложные моменты, когда не знаю, какой из двух возможных вариантов предпочесть, прошу высшие силы помочь выбрать наилучший из них. Удивительно: вскоре после этого одна из возможностей сама собой отпадает, другая остается, и все проясняется.
   Просто, но очень мудро, правда?
  
   Говорит моя родня
  
   Меня окружают люди с прекрасным чувством юмора. Иногда жалею, что не записываю все смешные фразы - получилась бы отдельная, очень забавная книга.
  
   Маленькая девочка спрашивает у моей сестры на курорте: "Ты с кем приехала?". "С папой". Малышка удивленно: "С папой? У тебя что, мужа нет?".
  
   Сестра, довольно глядя на себя в зеркало: "Я с каждым годом становлюсь все лучше и лучше. Страшно представить, какой красоткой буду лет так в 70!".
  
   Подруга, учительница музыки, случайно подслушала разговор двух своих маленьких учениц:
- Ты кем хотела бы стать - скрипачкой или красавицей? 
- Скрипачкой. Потому что я и так уже красавица!
   Двухлетняя племянница, глядя на себя в автомобиле в зеркале заднего вида: "Красота - такая сила!"
  
   Мама в разговоре о профессии, призвании: "Я всю жизнь себя искала: преподавала - не мое, экономист - тоже не мое". И, подумав: "Наверное, "мое" - это пенсия".
  
   Десятилетняя племянница старшей сестре: "Вот ты хочешь себе умного парня. А я искала-искала, не нашла такого и решила, что лучше выбрать не умного, а красивого. Умный - он умный, и все, красивым его не сделаешь. А красивого можно научить чему-нибудь полезному, и он тогда будет и красивым, и умным".
  
   Пожилой дядя советует во время житейского разговора: "Надо идти вперед, как крокодил". Почему именно крокодил? По его словам, это земноводное по своему строению не может оглядываться назад, поэтому смотрит только вперед.
   Про женские хитрости
  
   Как-то я решила расспросить маму о секретах долголетия брака. И вот что мне ответила женщина, за плечами которой более 35 лет совместной жизни с моим папой:
"Главное в семейной жизни - умение идти на компромисс. Если каждый будет гнуть свое, ничего не получится, нужно искать что-то общее. Вообще, часто женщина, уступая, даже выигрывает, главное - уметь это делать.
   Также для жены очень важно уметь готовить, создавать дома уют и нормальное настроение, чтобы в дом хотелось вернуться. Кому захочется идти туда, где некомфортно и скандалы? Немудрено, что от такой жизни мужчине захочется сбежать туда, где приятно и спокойно.
   А еще мужчину обязательно нужно хвалить - если поискать, любого найдется за что. Это его вдохновляет и подстегивает быть лучше. Если, например, говорить, что он молодец в каком-то деле, то, чаще всего, он с удовольствием будет это делать и в дальнейшем".
   А вот "хитрости" от маминой замечательной подруги: "Чтобы жить в браке с мужчиной хорошо, надо быть артисткой". У нее есть муж, прекрасный человек, с которым они вместе уже более 40 лет. Они все время все делают вместе, муж ей очень помогает везде и во всем. Но когда приезжает консервативная свекровь, жена всегда сажает мужа у телевизора рядом со свекровью и якобы делает все сама. Свекровь уезжает домой довольная: невестка относится к сыну как к царю, старомодные обычаи соблюдены.
   Тарзан и Эдик
  
   К сожалению, это грустные истории.
   Первая собака появилась у меня, когда мне было лет семь. Однажды зимой я приехала в гости к родственникам, живущим в другом селе в частном доме, и увидела, как у них во дворе бегает нечто маленькое, палево-белое, мохнатое, похожее на болонку. Оказалось, двоюродный брат завел собаку. Увидев, в каком я восторге, он решил подарить своего питомца мне. Моя радость была неописуемой!
   Песик имел гордое имя Тарзан. Поначалу все было хорошо. Тарзан сидел привязанный, иногда мы его отпускали гулять, кормили, как положено. Но как-то стали поступать жалобы со стороны соседей - оказалось, наша собака нападает на соседских кур. Мы пытались пса привязывать, но иногда ему удавалось сбегать.
   Однажды случилась беда: то ли как раз в это время производили отстрел собак, то ли кто-то из хозяев растерзанных кур решил отомстить - Тарзан пропал. Спустя время выяснилось, что его подстрелили...
   Второй раз я завела собаку лет в 12-13, когда мы жили уже в городе. У одноклассницы окотилась болонка, и, увидев в гостях беленькие хорошенькие комочки, я не удержалась и с разрешения родителей принесла одного домой. Это был мальчик, и я назвала его Эдиком. Помню, как он скулил в первую ночь в отведенном для него уголке, и мы практически не спали. Щенка было очень жалко, он плакал, как ребенок.
   К сожалению, как теперь понимаю, я была тогда совершенно не подготовлена к тому, что такое взять ответственность за питомца. Поддавшись минутному порыву и придя домой с "красивой игрушкой", и не имела представления, как за ним правильно ухаживать. Тогда не было ни всезнающего Интернета, ни соответствующей литературы, лишь из какой-то тонкой потрепанной книжки я знала, что собак выгуливают дважды в день, кормят тем-то - и все. Почему-то во время утренней прогулки пес не умел "делать свои дела", или делал, как получится - то на улице, то дома. В какой-то момент это стало проблемой, которую тоже было неизвестно, как решать. Почему не посоветовалась с бывшими хозяевами щенка, сегодня тоже не могу дать ответа. Наверное, просто не хватало житейского опыта.
   Единственное, я по-своему любила Эдика и жалела. Вспоминаю, как сажала его на подоконник и мы вместе с ним смотрели из окна на улицу.
   Спустя несколько месяцев мы уехали на долгие летние каникулы в Башкирию, и пса было решено оставить у папы на работе, на месторождении. Папа сказал, что собаки там живут часто, что за Эдиком позаботятся и покормят.
   Прошло лето, и мы вернулись домой. С нашим питомцем все было хорошо, оказалось, нефтяники его успели полюбить, он сильно подрос, стал сильно лохматым. А шерсть была вся в нефтяных пятнах. Но то ли за лето мы уже от него отвыкли, то ли просто "наигрались" - словом, совсем скоро было решено отвезти его обратно на месторождение.
   Мы часто интересовались у отца, как там Эдик. Но ответы стали звучать все реже: то собаки не было видно, то некогда было ею заниматься. А спустя несколько месяцев папа признался, что через пару недель после возвращения к нефтяникам Эдик случайно попал под большую машину и погиб... Вышел встречать "гостя" с лаем, и по неосторожности не успел увернуться от колес.
   Я не помню своих истерик или рыданий по этому поводу, но с тех пор это моя большая боль. И когда знакомые пытаются, поддавшись просьбам детей, завести собаку, я часто пытаюсь отговорить. Это не игрушка, животное требует большой заботы и ответственности. Не уверен, что сможешь обеспечить ему достойную жизнь - лучше не бери совсем.
   Если бы я в свое время относилась к этому вопросу более серьезно, если бы понимала, что это такое - взять в дом собаку, то, возможно, у несчастного пса была бы совершенно другая судьба. Теперь остается только сожалеть...
  
   Чертовы проделки
  
   Эту мистическую историю я услышала случайно. Ее рассказал кому-то из моих знакомых некий деревенский пьяница.
   Однажды, под новый год сидел он в гостях на другом конце села, и хорошо "угостившись", поздней ночью отправился домой. Чтобы сократить длинную дорогу, пошел через пустырь, и вскоре почему-то заплутал. Хорошо, встретился ему путник - незнакомый, видно, из соседнего села. Но, видно, добрый человек: когда разговорились, вызвался проводить его, куда нужно.
   Шли они довольно долго, сильно замерзли. Наконец, добрались до родного дома загостившегося селянина. Только вот ворота оказались заперты. Тогда провожатый показал на прореху в заборе, почти у самой земли: "А ты вот тут прогнись пониже да пролезай". Рассказчик уже нагнулся было, но тут почему-то вдруг пришло ему, даже не особо верующему человеку, в голову перекреститься и сказать: "Ну, с божьей помощью!".
   ...И тут поднял он голову и видит: никакого дома нет, и рядом никого нет, а стоит он у большой полыньи на реке, а деревня и вовсе далеко в стороне! "Так бы, говорит, и ушел под воду, а потом, если бы нашли, сказали бы: "Утонул по пьяни".
   Его "провожатым", видимо, нечистая сила была...
  
   Девушка и гармонист
  
   Говорят, нельзя обижать людей, а уж обиженных судьбой - тем более.
   Давно это было, когда еще на деревенских вечерах гармонисты играли. В один праздник собралось много народу, гармонь пела самые зажигательные песни. Поддавшись всеобщему веселью, пошла плясать, взмахнув платком, и единственная в селе глухая девушка. Гармонист решил подшутить: когда она в танце отошла подальше и отвернулась от него, резко собрал гармонь. Не зная, что музыка прервалась, девушка продолжала свои движения. Народ стал посмеиваться. Плясунья вдруг оглянулась, поняла, что потешаются над ней, и горько заплакав от обиды, убежала с танцев. Гармонист хохотал ей вслед громче всех ...
   Спустя некоторое время гармонист женился, в положенное время у него родилась долгожданная дочь. Вот только никто не мог понять одного: как у совершенно здоровых родителей, безо всякой причины, могла появиться на свет совсем глухая девочка...
  
   Татарские имена
  
   Если у ровесников моих бабушек нередко были длинные, труднопроизносимые старинные имена, то своим детям они старались дать более короткие и современные. Далее "мода" постоянно менялась, и чего там только не было.
   В юности я вычитала в одной старой религиозной книге очень правильный, на мой взгляд, совет: прежде чем давать имя ребенку, следует обязательно узнать его значение. Например, говорилось там, если разбить женское имя "Бибихафизельджаннет" на составные части, то "биби" с арабского означает бабушка", "хафиз" - сторож, а "джаннет" - всем мусульманам известное слово "рай", и в итоге получится "бабушка, сторожащая рай". Почему-то нам с сестренками это казалось очень смешным, мы такого имени прежде никогда не слышали, но мысль верная: человек носит свое имя всю жизнь, поэтому выбирать его нужно тщательно.
   Между тем, знаю чистокровных татар по имени Ганс или Франц - видимо, названных так в честь киногероев или после войны. Есть Людмилы, Лены, Борисы, Радики, Владики (именно сокращенный вариант) - в честь русских подруг или бывших сослуживцев. Например, Светлана (правда, с ударением на последний слог) практически стало уже "татарским". Очень много "модных" имен прижилось в советское время: это и Люция (в одном селе даже были близнецы Рева и Люция в честь, понятно, революции), Владлен, и многие другие. В одном селе жили близнецы Зита и Гита - видимо, мама была поклонницей индийского кино.
   Еще одна интересная татарская черта: татары запросто могут придумать ребенку новое имя, изменив, скажем, одну букву от имени отца. Например, в одной деревне у отца Фината родился сын, которого назвали "похоже" Финалом. Или старшего брата зовут Ренат, а младшего - Ренал. Таких "производных" огромное количество, букву могут поменять в какой угодно части имени.
   Очень много мужских имен на "Иль": Ильдар, Ильнур, Ильдус, Ильяс, Ильшат, Ильфат... Или женских на "Гуль": Гульнара, Гульназ, Гульнур, Гульфия, которые русские обычно сокращают до "Гули"... Среди более старинных имен встречаются двойные, из двух частей, которое обычно сокращают в разговорной речи до одного. Например, Галиахмета могут называть просто Ахметом.
   Существует и такая особенность: нередко к мусульманским именам прибавлялось в начале слово "мин", "минне", что означает "родинка", "с родинкой" - говорят, его добавляли, чтобы, по старинному поверью, у ребенка не появилось уродливое родимое пятно. Поэтому у татар много таких имен, как Миннеахмет, Миннегуль и т.п. На церемонии имянаречения даже к современному имени порой добавляют слово-"избавление от родинки". Например, меня тоже назвали "Миннегузель", хотя в паспорт эту приставку, конечно, не вписали.
   Есть имена совершенно забавные. Однажды мне встретился в неких списках "Венер Пионерович". Венер, кстати, как и Венера, довольно распространенное у татар имя, но "Пионера" я встретила впервые.
   В наше время, к счастью, татары стараются руководствоваться здравым смыслом и выбирать новорожденным привычные уху национальные, но короткие и незамысловатые имена, хотя без "экзотических", конечно, тоже не обходится. Эта традиция мне нравится гораздо больше, чем мода на странные, но "модные" имена типа Азалия, Эльвина, Аделина, которая была не так давно и постепенно проходит.
  
   Как вы там?..
  
   Есть такой вопрос, который иногда задают известным людям: "Если бы была возможность, с кем из умерших или ныне живущих вы хотели бы встретиться?". Обычно в этом случае называют имена знаменитых личностей.
   Однажды я тоже задумалась: а с кем бы хотела увидеться я? И поняла, что это были бы мои близкие и знакомые, о которых сегодня остались лишь воспоминания. Как хотелось бы увидеть их вновь живыми и здоровыми!..
   Н.И., подруга мамы, не родственница, но очень близкий нам человек, к которому я относилась с большой теплотой. Ушла внезапно, и мне очень не хватает ее смеха, ее быстрой речи, ее доброты. Неповторимые сладкий брусничный морс и торт "День-ночь" - так их умела делать только она!..
   Р., мой двоюродный брат, веселый, смешливый, всегда широко улыбающийся парень, который уехал отдыхать на море, и живым уже не вернулся. Что это, если не судьба: увидев вечером голосующего на окраине города парня, новенький, только вывезенный на обкатку "Форд", сначала проезжает мимо, но вдруг водитель решает забрать одинокого пешехода, и возвращается за ним. А через всего каких-то сто метров новая машина теряет управление, и в одну минуту сильный удар лишает молодого попутчика жизни - при этом остальные почти отделываются царапинами.
   Дядя Р., у которого мы всей семьей жили сразу по приезде на север. Спустя годы он с важным видом заходил иногда ко мне в редакцию за очередным выпуском газеты, а моим родителям как-то признался в том, что перед этими визитами старается приодеться и даже надевает свой большой золотой перстень - пусть мои коллеги знают, что мой дядя не абы кто, а приличный человек. Приходя к нам в гости, он не забывал о нас с сестрой и всегда приносил нам коробку конфет...
   Наши добрые знакомые, две пожилые сестры, которые привечали нас в своем деревенском доме, как родных. Даже обычные сыр с колбасой там казались необыкновенно вкусными, а доброта и тепло, исходящие от хозяек, согревали так, что встречи запоминались надолго. Мне до сих пор непривычно, что теперь, когда я по старой традиции покупаю для отправки родственникам праздничные открытки, нужно взять меньше. Иногда очень хочется написать им поздравления, и бесконечно жаль, что уже некому и некуда...
   Дядя Ф., который в последние годы уже совсем ослеп от диабета, но очень радовался, когда я приезжала в гости, и всегда старался угостить чем-то вкусным. А когда я однажды привезла ему в подарок (тогда еще) кассету с новыми записями его любимой певицы, его счастью не было предела!..
   Как порой хочется снова обнять и расспросить о многом своих дедушек и бабушек. Как хочется вновь войти в дом своего детства, и чтобы все там было точно так, как было тогда, и найти там близких людей...
   Но время неумолимо и прошлого нельзя вернуть. Поэтому важно ценить настоящее и тех, кто рядом.
   22 мая 2015 г.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"