Самолет разбился спустя две минуты после взлета. Среди возможных причин, озвученных в вечерних теленовостях, чаще других выдвигалась версия об ошибке пилота, который слишком резко начал набирать высоту.
- Боинг с полными баками топлива рухнул на землю и загорелся. Так трагически оборвалась жизнь ста девяноста семи пассажиров и восьми членов экипажа, вылетевших этим вечером в Италию, - не моргая, на одном дыхании, проговорила с экрана телевизора красивая темноволосая женщина.
Мужчина щелкнул пультом и тяжело поднялся с дивана. Подойдя к окну и глядя в непроглядную темноту ночи, прошептал:
- Господи, какой кошмар... А планы придется менять. И срочно к тому же, потому что Степченко сейчас где? - он невольно поднял глаза вверх. - Вот-вот... Что ж, теперь можно окончательно расставить все точки над "и". Возможно, что сделать это будет даже проще. Вот только как конкретно? Думай, думай...
- Ты слышал новость? - на пороге комнаты появился человек в полосатом халате, домашних тапочках и с сигаретой в зубах. - Самолет...
- Слышал, критик, слышал, - кивнул тот в сторону темного экрана телевизора. - Только что выключил. - И что теперь?
Мужчина в халате неопределенно пожал плечами, выдохнул густую струю дыма и, прищурив глаза, многозначительно произнес:
- Как говорят в шпионских фильмах - переходим к плану "Б".
- Угу. Только его еще разработать надо.
- Мне кажется, для начала неплохо бы по стаканчику виски опрокинуть. Надо как-то усвоить эту информацию. Чесслово, я чувствую себя провалившимся в воздушную яму - того и гляди, вырвет...
Глава 1
- Заполните эти пункты и поставьте, пожалуйста, свою подпись вот здесь и здесь, - представитель страховой компании ткнул пальцем в бланк и, подавив зевок, отвернулся к окну. - Когда все формальности будут улажены, - продолжил он, не оборачиваясь, - деньги перечислят на ваш счет. Не могу обещать, что это произойдет завтра, работаем, сами видите, на износ, столько людей погибло...
Даша не понимала смысла слов, она просто смотрела в спину этого грузного мужчины, на его жирный затылок, лежащий на воротничке рубашки и слегка подрагивающий во время разговора, и осторожно потирала пальцами виски. Голова, казалось, горела огнем. Она прикрыла глаза. Все, что случилось за последний месяц, походило на сон. Только сны обычно выдержаны в одном стиле - кошмары, приятные и просто сны, ну, как бы ни о чем. А здесь были грубо нарушены все законы жанра, и то, что казалось ей невероятной сказкой, закончилось страшным кошмаром. Хотя нет, не так. Был сплошной кошмар. А сказка, она как редкая птица, только мелькнула, чуть задев крылом, не более. Вот и вся сказка. И снова кошмар... Просто чудовищное стечение обстоятельств. Не прошло и полугода, как умерла после ужасной болезни ее единственная близкая подруга, оставив сиротой дочку Катю. Теперь вот погиб в авиакатастрофе Степченко - ее неожиданный знакомый, неожиданный спаситель и муж. Не побывав женой, она вдруг стала вдовой. Смешно? Очень, если бы не было так грустно. А ведь уйди она в тот день даже на минуту раньше - и все, и не было бы встречи с Ромой Степченко. И она бы не сидела здесь и не заполняла трясущимися руками какие-то дурацкие бумажки. Да-а-а... но тогда бы ей никто не отдал Катю. Судьба, можно сказать, подарила ей ту встречу у дверей кабинета по усыновлению и попечительству. А без этого подарка она кто? Серая мышка из библиотеки, без своего жилья, без зарплаты, которую можно было бы вообще назвать этим словом - зарплата. Таким, оказывается, детей иметь нельзя. Не положено! Пока не выйдет замуж. Вот не положено - и все тут! Как будто она преступница какая... А Роман Степченко, человек состоятельный, не побоялся взять ее замуж. Просто так, чтобы помочь ей, нерадивой, выбраться из замкнутого круга. Точнее, конечно, не ей, а осиротевшей Катюше.
Теперь вот вызвали, сказали, что страховку за гибель мужа надо оформлять. Не хочет она никаких страховок! И еще завещание... "Ты зачем писал завещание?! - мысленно она часто обращалась к нему с этим вопросом. - Мы так не договаривались!" Ох, неспроста это, говорили ей "добрые люди". Откуда же ей знать - спроста или неспроста. Сейчас и подавно ничего не поймешь, и некому объяснить...
- Вас что-то не устраивает?
Даша вздрогнула и подняла глаза. Он стоял прямо над ней, нахмурив брови и изображая участие.
- Нет-нет, все в порядке, - она на мгновение замялась, - только...
- Только что? - мужчина тяжело вздохнул. - Поймите, сумма, конечно, не бог весть какая, но таковы законы и я здесь...
- Я не об этом, извините, - Даша поднялась со стула и суетливо застегнула сумочку. - Я пойду, если можно. У меня там ребенок, - она кивнула в сторону двери.
- Да, конечно, - пожал он плечами.
- Спасибо вам. До свидания.
- Всего доброго. Обращайтесь, если что.
Она шла по длинному, плохо освещенному коридору, звук от каблуков гулко раздавался эхом со всех сторон. Какое неуютное здание. И запах, несмотря на свежий ремонт, неприятный, будто в склепе. Или ей так кажется? Похоже, несчастья людские аккумулировались в этом пространстве.
Выйдя на улицу, Даша невольно глубоко и часто задышала, словно избавляясь от удушливой и тягостной атмосферы. Яркие лучи августовского солнца ненадолго ослепили ее, пришлось прикрыть ладонью глаза, чтобы не оступиться на ступеньках.
- Даша, куда ты пропала! - Катюша вскочила со скамейки и побежала ей навстречу.
- Разве я долго? - она присела и развела руки в стороны, чтобы поймать девочку.
- Долго, очень долго! - Катя, едва сдерживая смех, старалась состроить обиженную рожицу.
- Я больше так не буду. Ты простишь меня? - жалостливо попросила Даша и прижала ребенка к себе. Она почувствовала, что руки у нее дрожат и, отстранив девочку, нарочито весело сказала:
- А сейчас мы едем...
- Есть мороженое! - подхватила Катя и захлопала в ладоши.
- Э-э, нет, так не пойдет, - помахала пальцем у нее перед носом Даша и поднялась. - Сначала обедать.
- А потом - мороженое! - глядя исподлобья, заявила маленькая упрямица.
"Господи, как она похожа на мать", - мелькнуло в голове у Даши, и в горле появился мерзкий комок.
- А я знаю одно местечко, где нас вкусно накормят и подадут такое мороженое, что пальчики оближешь. - Высокий худощавый мужчина с Катиной кофточкой в руках подошел к ним. - Заодно поговорим, - добавил он.
Леонид Граховский, юрист и личный адвокат Романа Степченко, последнее время сопровождал ее везде, оставляя в покое разве что на ночь. Этот спутник, словно незримая тень своего погибшего хозяина, с одной стороны, давал ей, Даше, в эти трудные дни некоторую уверенность и защищенность, с другой - являлся постоянным напоминанием о том, что ее жизнь повернула в необычное русло, странное и зыбкое, очень неопределенное.
- Ну что, согласна? - улыбнулась Даша.
Катя посмотрела сначала на Граховского, потом перевела взгляд на Дашу.
- Что же нам делать еще, - по-старушечьи поджав губы, ответила девочка. - Ты говоришь, что мы должны слушаться дядю Леню. А мороженое точно будет? - покосилась она в его сторону. - Поклянись.
- Клянусь! - он приложил руку к груди.
- Кто так клянется? Надо говорить: "клянусь всеми своими секретами".
- Какая странная клятва, - удивился юрист.
- Ладно, пошли, - уныло протянула она и взяла Дашу за руку.
Огромный аквариум был похож на экран, где показывали кино про загадочную жизнь под водой. Можно было бесконечно наблюдать за передвижениями обитателей этого красивого и немного жутковатого в своей необъяснимости мира. Катя, приплюснув нос к стеклу, что-то тихонько шептала рыбам, пытаясь, видимо, войти с ними в контакт.
- Понимаете, Леонид, мне не нравится все это, - негромко сказала Даша, теребя в руках салфетку.
Мужчина допил кофе, неопределенно кивнул головой.
- Мне тоже многое не по душе в этой жизни, но, поверьте моему опыту, в данном случае все права на вашей стороне, и отказываться от наследства просто глупо.
Граховский откинулся на спинку стула, проследил за взглядом Даши.
- Вот вы сейчас о чем думаете? Куда смотрите?
- Я? - Даша повернулась к юристу, пожала плечами, - присматриваю за ребенком, а что?
- Вот-вот, - вздохнул он. - Из вас бы вышла хорошая мать. Ответственная.
- Что вы хотите этим сказать? - лицо Даши вспыхнуло, она отложила в сторону салфетку и сцепила пальцы так, что побелели косточки.
- Ровным счетом ничего особенного. Только прошу вас учесть, что соцопека не дремлет, и если они прознают, что ваше семейное и, главное, материальное положение вернулось на круги своя...
- Откуда они узнают, интересно? Вы доложите?
Она встала и позвала девочку:
- Катюша! Мы уходим.
Та, не оборачиваясь, только махнула в ее сторону рукой и осталась на месте.
Граховский негромко возмутился:.
- Ну, при чем здесь я, Даша? Я вам как юрист советую лучший вариант. Лучший во всех смыслах. Вот если бы мне свалилось наследство...
- Вот и возьмите его себе, - тихо огрызнулась Даша. - А я хочу спать спокойно.
- И я тоже, представьте, хочу спокойно дальше жить.
- Мы все сделаем по закону. Я напишу дарственную на вас, - сказала она, понизив голос.
Юрист повертел в руках чашечку от кофе, со стуком поставил ее на блюдце и поднялся.
- Добрая фея, я должен блюсти волю покойного. А за подобные кренделя можно и в тюрьму попасть. Вы в курсе? Если вас тяготят какие-либо обязанности, связанные с управлением имущества, то вы можете спокойно продать часть. Я вам помогу в этом, обещаю. Деньги будут работать на вас в банке. Тоже ведь неплохо, согласитесь?
Даша не ответила и пошла к аквариуму. Присев рядом с девочкой, она некоторое время смотрела вместе с ней в прозрачную воду, наполненную пузырьками воздуха, на медленно раскачивающиеся растения.
- Как называется эта рыбка? - спросила Катя и ткнула пальцем в крупную, с разноцветными полосами обитательницу подводного царства.
Даша смутилась:
- Я, солнышко, не знаю. Красивая...
- А этих знаешь? - она показала на стайку хвостатых рыбешек.
- Знаю! Это гуппи. Еще знаю сомиков. Только их здесь не видать что-то.
- И все? Больше никаких не знаешь? Надо у официанта спросить.
Даша поднялась и взяла девочку за руку.
- Все, Катя, нам пора. У официанта мы ничего спрашивать не будем.
- Поче...
- Потому, что к рыбам он не имеет никакого отношения, - прервала ребенка Даша.
Катя дернула свою руку, пытаясь освободиться.
- Ты злая, - отозвалась девочка.
- Извини, я не хотела.
- И еще все время извиняешься, - Катя тихонько всхлипнула.
Даша в растерянности остановилась.
- Детка, я что-то не так сказала, ты... - она осеклась, не зная, как выйти из положения. - Поедем домой, а?
- К тебе? - Катя подняла на нее мокрые глаза.
Даша зажмурилась, попыталась внутренне собраться.
- К нам, Катюша, к нам, - она чмокнула девочку в макушку. - Ты же знаешь, у нас с тобой есть большой дом.
- А почему... - начала было Катя, но замолчала и покорно пошла с Дашей к выходу.
Вот этих "почему" - не надо, - подумалось Даше. Слишком много всяких "почему", на которые у нее нет ответов, сейчас нет, и будут ли потом - вопрос не из легких. Вот, к примеру, почему такая прекрасная погода ее раздражает? Диссонирует с внутренним состоянием и событиями? Возможно. Только ей кажется, что не просто диссонирует, а методично издевается, хлещет ее по щекам изо дня в день солнцем, запахом зрелых фруктов, ласковым теплом, счастливыми и беззаботными лицами вокруг. И ей тоже надо улыбаться и выглядеть абсолютно беззаботной, чтобы Катюша была спокойна и счастлива. Да, она обязана сделать эту девочку счастливой. Обязана. Ох, как это трудно... Даже богатым сделать человека, наверное, проще, а вот счастливым - очень тяжело, особенно ребенка...
- Уснула. - Даша растерянно перевела взгляд с девочки на Граховского, когда тот, остановив машину, обернулся к ней.
- Не будите, я отнесу, - тихо отозвался он.
Он открыл дверцу, передал ключи с брелоком Даше, шепнув, чтобы она закрыла машину, а сам осторожно поднял Катю с заднего сиденья.
На крыльцо вышла Надежда, "хранительница очага в прямом смысле слова" - именно так называл ее Роман. Это была женщина лет шестидесяти, высокая, прямая, с копной темных, очевидно, крашеных, волос, собранных в небрежный узел на затылке. Она смотрела, как Граховский несет ребенка, хмурила лоб и демонстративно не замечала Дашу.
- Осторожно, Леня, здесь ступенька высокая, - предупредила она и встала у двери, придерживая створку.
- Помню, помню, - шепнул он, проходя мимо нее.
Даша поднялась следом, кивнула Надежде. Та в ответ бросила короткий, равнодушный взгляд и сказала:
- Я все приготовила на вечер. Разогреете только. Для Катюши сделала пирожки с черникой, как она просила. А я, если не возражаете, поеду сегодня к себе на квартиру.
Не дожидаясь ответа, Надежда быстрым шагом направилась в сторону узкого коридора, ведущего к кухне и комнатам прислуги.
- Конечно, Надежда Ильинична, - пробормотала почти шепотом Даша ей вслед.
"Можно подумать, если бы я возражала, ты бы осталась", - подумала она с раздражением. Настроение сразу испортилось. Оставаясь в этом доме одна, Даша чувствовала себя воровкой, проникшей сюда хитростью. И все это знают и видят, казалось ей, но ничего не могут сделать, потому что она - наследница! Наследница этого прекрасного, большого дома, еще какой-то недвижимости за границей, кучи ценных бумаг... Господи, что же это будет? Правда, впереди есть еще почти полгода до вступления в права наследования, но, как сказал Леонид, они ничего не изменят. А какой у нее выбор?
Даша поднялась на второй этаж. Граховский уже выходил из комнаты.
- Так и не проснулась, - сообщил он. - Я уложил ее на диван.
- Спасибо.
- Позвоните мне вечером.
- Насчет чего?
- Просто позвоните.
- Постараюсь, - нехотя ответила Даша.
- Вы как-то неуверенно говорите. У вас планы на вечер?
Ей хотелось громко сказать: да, у меня планы, куча планов!
- Вы это для чего спрашиваете? Я под надзором? - Даша окинула его удивленным взглядом.
Граховский взял ее за локоть и, наклонившись, негромко сказал на ухо:
- У вас расшатались нервы. Там, в кухне, неплохая аптечка, поищите что-нибудь для себя. А на меня злиться не стоит, поверьте.
Он быстрым шагом направился в сторону лестницы. Даша слушала его удаляющиеся шаги, но вслед не смотрела, осталась стоять у дверей комнаты, прислонившись спиной к дверному косяку и прикрыв глаза. Едва послышался щелчок входной двери, она на цыпочках сбежала со ступенек вниз, подошла к окну и приподняла пальцем деревянную планочку жалюзи.
Граховский медленно, словно раздумывая о чем-то, шел по дорожке к воротам. У Даши появилось ощущение, что он как будто что-то забыл сказать или сделать. То ли почувствовав взгляд в спину, то ли еще что, но адвокат неожиданно остановился и резко обернулся. Даша едва успела отдернуть руку от жалюзи. Сквозь узкую щелку она видела, как он внимательно посмотрел на дом, затем куда-то в сторону гостевого домика, крытой веранды, бассейна. Спустя минуту он широким шагом уверенно продолжил свой путь и вскоре скрылся за воротами, которые автоматически закрылись за гостем.
Как будто два противоположных заряда пронзили ее тело. Даша прислушалась к себе: в последнее время она часто ловила себя на мысли, что слишком жесткий контроль над эмоциями и даже своими мыслями, изматывает ее. Однако она понимала, что по-другому жить пока не сможет, более того, это, пожалуй, был сейчас единственно возможный вариант сохранения хоть какого-то психического равновесия. А без этого самого равновесия ей никак нельзя, без него они с Катюшей пропадут... Страшно. Оказывается, когда боишься за двоих - это страшно вдвойне. Вот такая простая и грустная арифметика. Очень грустная.
Пройдя в кухню, Даша в раздумье остановилась у шкафчика с посудой. Зачем она сюда пришла? Ах, да! Граховский сказал ей выпить чего-нибудь успокоительного. Спасибо, конечно, за совет, но сейчас ей совсем не хотелось расслабляться. Не время, не время... Скорее, ей надо собраться с мыслями. Ну вот, опять - собраться. Даша с досадой поморщилась и достала чашку с полки.
Поставив на плиту чайник, она присела за большой стол и обвела взглядом кухню. Очень красивое и уютное помещение. Светлое дерево, много натуральных материалов. Наверное, стиль кантри, - подумалось ей, когда Роман как-то привел их с Катей сюда. Ей сразу понравилось то ощущение домашнего тепла, которое исходило буквально от каждого предмета, каждой мелочи. Хотя дорогая обстановка в других домах обычно напрягала ее, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке.
Да, еще в тот вечер "хранительницы очага" не было дома. Она в отпуске была, так Роман сказал. Даша впервые с ней познакомилась уже после гибели Степченко, когда Граховский перевез ее с Катей в этот дом. Спустя пару часов приехала и Надежда, в черном платке, надменная и в то же время очень растерянная. У нее буквально все валилось из рук. Она первое время почти не выходила из своей комнаты, говорила Даше, что не может прийти в себя. Даше было неловко перед этой женщиной, она себя чувствовала так, будто лично виновата в авиакатастрофе. Найти общий язык обе женщины не могли, да и не сильно пытались. Наверное, это было ни к чему. Даша прекрасно понимала, что она никогда не сможет заменить ей Романа - скорее, сына, чем просто работодателя.
Роман удивительно ловко справлялся с ролью гостеприимного хозяина, словно он всегда делал здесь все сам. Она же в тот вечер позволила себе быть счастливой и искренне радовалась таким простым вещам, как вкусному чаю, приятной беседе.
Даша наугад открыла одну из многочисленных баночек с чаем и вдохнула аромат. По телу разошлась неприятная слабость, как будто ей сообщили нехорошую новость. Это был тот же самый запах. Она запомнит его, наверное, на всю жизнь. Именно этот чай Роман заваривал тем вечером. И было это вроде бы очень давно. Даже если бы и вчера, все равно - давно. Потому что то "вчера" отделяет от этого "сегодня" огромная пропасть. Такая огромная...
Заливистый свисток чайника заставил Дашу очнуться от тягостных мыслей. Она убрала в шкаф открытую банку с чаем и взяла взамен другую.
С чашкой в руках она подошла к окну и опустила шторы, затем нажала выключатель. Свет от большого абажура разлился по столу веселой лужей, кухня стала словно меньше, и ей это понравилось. Ну не могла она привыкнуть к таким большим пространствам. В ее съемной квартире кухня была крохотная, и все находилось на расстоянии вытянутой руки. Ничего хорошего, конечно, но зато она чувствовала себя спокойно, и все было там как-то понятно. Галина Арнольдовна, заведующая библиотекой, в которой работала Даша, так и сказала: "Дарья, ты себе такую ерунду в жизни устроила. Жила - хлопот не знала. Твой благодетель этот просто решил поиграть в благородство. Надоест ему - что тогда делать будешь?". Даша ничего не ответила, промолчала. Потом, бессонной ночью, она до утра прокручивала в голове слова, те, невысказанные слова отчаяния, обиды и презрения. Жила без хлопот? Да разве это жизнь? - хотелось ей бросить в лицо своей начальнице. И потом - Катя. Разве Катя не имеет права на нормальную жизнь? Чтобы не за казенным столом и не с "коллективом", а дома, на своей кухне ужинать и в свою кровать ложиться спать, и чтобы "спокойной ночи" произносилось только ей и поцелуй в щечку тоже...
Даша вспомнила глаза Алены, умирающие глаза. Она, бедняжка, еще живая была, а глаза уже смотрели из того, другого, мира. Страшного и непонятного. И губы плохо слушались, из последних сил пытались произнести вопрос, самый главный вопрос в ее угасающей жизни: "Ты Катюшу не оставишь?"
Даша закрыла глаза, сложила ладони лодочкой и, уткнувшись в них носом, тихонько прошептала: "Я все сделаю, чтобы Катя была счастлива. Слышишь меня, подружка?"
Дзынь!!! Даша вскрикнула и вскочила со стула. Осколки разбитой чашки валялись на полу среди мокрых чаинок. Растяпа! Поставила чашку на край стола. Хорошо, что нет "хранительницы", хотя от нее ничего не скроешь, она в этом доме, наверное, каждую пылинку наперечет знает.
- А я тебя искала, - раздалось вдруг за спиной. Даша обернулась: в дверях кухни стояла Катя и улыбалась. - Ага! - прищурила она заспанные глаза, - ты чашку разбила! - показала девочка пальчиком на валявшиеся осколки.
- И это, по-твоему, смешно? - спросила Даша и невольно тоже улыбнулась.
- Конечно! Я думала, только дети разбивают чашки.
- Поспешу тебя обрадовать - у взрослых это бывает достаточно часто.
- Почему поспешишь? - подняла тонкие бровки Катя.
Даша застыла на месте, пытаясь подобрать слова для ответа, потом махнула в ее сторону рукой:
- Ай, ну тебя! Ты такая приставучка. Давай, я тебя лучше вкусненьким накормлю, а?
- Вкусненьким?
- Ага.
- Давай. Только я не приставучка...
Глава 2
Галина Арнольдовна Радневская, заведующая центральной
городской библиотекой, отложила в сторону маленькое золоченое зеркальце, поморщилась и пожаловалась:
- Сплю плохо, давление скачет, как кобыла необъезженная...
Она вытащила из сумочки пачку "Муратти".
- Будь другом, открой окно, а?
Даша подошла к окну и, повернув ручку, откинула створку. Теплый воздух вместе с городским шумом тут же заполнили кабинет, нарушив тем самым атмосферу для доверительного разговора. Специально что ли? - подумалось ей.
- Короче, как я поняла, отпуск вы мне давать не хотите, - вздохнула Даша и, понуро опустив плечи, присела на край стула.
Галина Арнольдовна молча достала из стола две чашки, маленькую плоскую бутылочку коньяка, банку кофе и две ложечки.
- Насыпь себе сама, - протянула она одну ложку Даше. Та кивнула и машинально стала готовить себе напиток. Она уже привыкла к этой странности своей начальницы таким вот образом сбивать себе давление: таблетка запивалась чашкой кофе с коньяком и непременно закуривалась сигаретой. Никто бы не поверил, что такое возможно в принципе, но факт, как говорится, имел место быть. Среди сотрудников, правда, ходил слух, что никакого давления у нее на самом деле нет - так, женский каприз неизвестной природы.
- Отпуск, отпуск... Ох, Дашка, да разве это выход? - Радневская добавила в чашку кипятка и аккуратно начала размешивать кофе. - Ну дам я тебе этот отпуск, а дальше что? Сколько того отпуска? Так, пшик один. Сейчас лето, всем отдохнуть хочется, а ты второй раз просишься.
- Так я же...
- Ну и что, что за свой счет? Что с того? У меня кроме тебя еще вон сколько людей имеется. Всем отдохнуть хочется. - Она забросила в рот таблетку и осторожно потянула из чашки. - Оформляй ребенка в детский сад. Она же ходила в сад при матери? К тому же, не забывай, ей в следующем году, насколько я помню, в школу идти. Ребенку нужны занятия в коллективе.
Даша молчала.
- Да хватит уже крутить этой ложкой в пустой чашке! - с раздражением сказала начальница и щелкнула зажигалкой. - И не надо из меня делать монстра. Я живой человек!
- А я разве...
- И перебивать меня тоже не надо! Закончится твой второй отпуск. А что потом, я спрашиваю? Все? Никаких проблем? Ты можешь мне внятно объяснить про свои планы?
Даша отодвинула от себя чашку с сухим порошком на дне.
- Пока не знаю, - честно призналась она. - Думаю, они успокоятся, наконец.
Галина Арнольдовна медленно вытащила изо рта сигарету и, облокотившись на стол, приблизила свое лицо к Даше.
- Они - это кто? - шепотом спросила она.
- Эти, из органов опеки! - выкрикнула неожиданно для себя самой Даша и поднялась со стула. - Вы разговариваете со мной, как с полоумной. Хотя прекрасно знаете, что мне пришлось пережить, пока я ребенка из детдома забрала.
Она подошла к окну и, глядя на улицу, добавила:
- И еще вопрос, смогла ли бы я ее забрать, если бы... - она замолчала.
- Кабы не прынц на белом коне, - закончила за нее Галина Арнольдовна и с шумом затянулась. - Слушай, Дарья, иногда я и вправду думаю, что ты ополоумела. Не узнаю тебя, ей-богу! Ладно, так и быть, уговорю Розанову пойти в отпуск в сентябре. Скажу, мол, грибы и все такое...
Даша обернулась, на мокром от слез лице блуждала неуверенная улыбка.
- Правда? Вы серьезно говорите?
Галина Арнольдовна хмыкнула в сторону и с сарказмом произнесла:
- Если серьезно, то хочу спросить: а за какой надобностью тебе сейчас эта работа, а? Хочешь спокойно ребенка воспитывать, так воспитывай. Средства у тебя сейчас дай бог каждому... Тоже мне должность - библиотекарша. Обхохочешься.
- Ну, вы же работаете, - с удивлением посмотрела на нее Даша.
Галина Арнольдовна выдохнула густую струю дыма в потолок, затушила сигарету и, состроив загадочное выражение лица, ответила:
- Ты на меня не смотри. Я с книгами выросла, с ними и помирать буду. Сейчас библиотеки никому не нужны, все это дерьмом считается. Вот и буду волочь на себе это дерьмо, потому что так нужно, так будет правильно. Понимаешь?
Даша автоматически кивнула.
- Вот, - начальница допила остатки кофе и продолжила: - а средств мне всегда хватало. Мой отец, царствие ему небесное, академиком был, гонорары за труды капают и теперь. Так что я могу позволить себе эту роскошь - работать в библиотеке. Работенка хоть и пыльная, но спокойная. А на большее у меня и талантов нет. К тому же, больно уж книжки читать люблю, особенно детективы. - Галина Арнольдовна тихонько, как-то по-детски, засмеялась.
Дверь в кабинет приоткрылась.
- Ой, простите, я думала вы на обед ушли, - небольшого роста женщина, кругленькая, как колобок, смущенно улыбнулась и продемонстрировала тряпку в руке. - Хотела пройтись, слегка пыль прибрать.
- Не суетись, Соня. Все хорошо в меру, - холодно произнесла начальница.
Дверь осторожно притворили.
- Это кто, новая уборщица? - спросила Даша с улыбкой.
- Она самая, - кивнула начальница. - Между прочим, учительница бывшая. Видишь, до чего народ нынче докатился? Чтобы нервы поберечь, согласны на тряпку со шваброй и две копейки зарплаты. Хотя, и в школе, если разобраться, на копейку больше платят.
Даша возразила:
- Не в зарплате дело. В человеке, Галина Арнольдовна. Она ведь женщина не старая, чтобы... хотя, не мне судить.
- Да, возможно, у нее так обстоятельства сложились, - махнула рукой Галина Арнольдовна. - Но ведь у тебя в этом смысле...
- Поймите! - перебила ее Даша. - Эти деньги, что на меня сейчас свалились - не мои! Да, этот человек спас нас с Катюшей. Это... я не знаю даже, как такое получилось, что я на минуту тогда задержалась в коридоре. Я была в таком отчаянии, когда мне отказали в удочерении Катюши, что просто ноги не шли. А тут Степченко с Граховским. Понимаете, он очень чуткий человек, в тот день, кстати, приходил в исполком по каким-то благотворительным делам. Не знаю, то ли мой вид, то ли еще что, но он почему-то резко становился и спросил, что со мной случилось и чем помочь.
- А ты, конечно, предложила ему руку и сердце, - съязвила начальница и вытащила из пачки очередную сигарету.
- Да, можете смеяться, но практически так. Только я сказала, что помочь мне он не в силах, разве что замуж взять. До сих пор не пойму, как я такое могла сказать. Без замужа, брякнула я, мне ребенка не дают.
- И он упал на колени и сказал: Так вот он, я, твой прынц! - женщина откинулась на спинку кресла и театрально закатила глаза.
- Нет. Он сказал Граховскому - разберись, что здесь можно сделать, - не обращая внимания на язвительный тон, ответила Даша. -
А потом, ну, вы знаете, он предложил фиктивный брак. Моему счастью предела не было. Мы и контракт составили, что я ни на что претендовать не буду. Был бы он жив, мы бы, возможно, познакомились ближе, да и вообще, тогда бы я знала, как нам с Катей быть дальше. А так... Галина Арнольдовна, поверьте, мне страшно.
Начальница отбросила в сторону незажженную сигарету, облокотилась на стол и с серьезным видом посмотрела на Дашу.
- Если честно, то я вовсе не склонна иронизировать на твой счет. Мне просто хотелось растормошить тебя, разозлить что ли. Ты сейчас совсем не та Даша, которую я знаю. Куда подевался твой оптимизм, спокойствие, уверенность в себе? От тебя даже чувство юмора сбежало, ей-богу! Да, я понимаю, когда подруга умирает, это стресс. Но дальше все неплохо складывается. Конечно, неприятно, что этот мужчина так нелепо погибает, однако, согласись, ты с ним очень мало была знакома. По нему уж не стоит убиваться. На всех слез не хватит. Мы все будем поминать его добрым словом. А что, я не права?
Даша пожала плечами и попыталась улыбнуться.
- Я много думала про твою ситуацию. И не надо мне все пересказывать по сто раз. Я помню прекрасно все детали. Но поразмышлять здесь есть о чем. Поразмышлять, заметь, а не убиваться! - Галина Арнольдовна гневно сверкнула глазами. -Знаешь, странно, что он вдруг написал завещание на тебя с Катей. Сама говоришь - фиктивный брак, составили контракт и тут на тебе... И вообще, как будто он знал, что разобьется самолет или еще что с ним случится. Странно, очень странно все это.
- Так про что и толкую. Нет, про аварию он знать не мог. Иначе бы не полетел. Но вот ощущение чего-то неотвратимого у него было. Я видела это. И потом, представьте, мы едва-едва знакомы друг с другом, а тут он приходит ко мне накануне вылета, приносит связку ключей. И говорит вроде как в шутку: я улетаю по делам, ключи от дома хочу, чтобы у жены были. А лицо такое грустное-грустное... Я даже руки за спину спрятала. Не возьму, говорю, это не мой дом и нести ответственность за имущество не хочу. Он вдруг разозлился: я вас выручил? Мне кажется, что выручил, а вы мне в такой мелочи отказываете. Вернусь - отдадите. Я же не прошу вас там сидеть, если нет такого желания. И переживать не за что, дом на охране.
Даша болезненно скривила лицо и потерла руки, как если бы они замерзли.
- А вы говорите "обеспеченная". И самое ужасное, что я не могу уйти жить в свою квартиру, ко мне снова прицепятся органы попечительства, - Даша болезненно скривила лицо. - Неважно, что съемная, что маленькая. Там я у себя, а здесь - будто кролик под колпаком. И квартира Алены - это не то место, где мы с Катей можем жить. Лишком тяжелы воспоминания. Потом, когда девочка вырастет, она сама решит, как поступить со своим жильем.
Она глянула в окно.
- Что-то разболталась я, - виновато проговорила девушка и обернулась. - Меня там ждут. Спасибо вам огромное за отпуск. Я потом что-нибудь придумаю. Может, и правда - в садик. Но не сейчас.
Галина Арнольдовна нехотя поднялась с кресла и небрежно махнула в ее сторону рукой.
- Иди, горе. Что с тебя возьмешь. Софья! Где ты там со своей тряпкой? - крикнула она.
Даша, столкнувшись в дверях с уборщицей, извинилась и быстро вышла.
Граховский сказал, что в такую чудную погоду грех сидеть дома и предложил поехать в парк.
- Я согласна! Грех сидеть с архительницей в доме! - поддержала девочка, едва машина тронулась с места.
- С кем, с кем? - засмеялся адвокат.
Даша смутилась.
- С хранительницей. Так Надежду Роман называл, - пояснила она.
Граховский удивленно поднял брови.
- Надо же... такие подробности успел рассказать.
Даша украдкой глянула в его сторону: адвокат уже не смеялся, он сосредоточенно смотрел на дорогу и как будто расстроился. Ревность что ли какая?
- Успел, - подтвердила зачем-то она. - А скажите, Леонид, - сменила она тему, - вы столько времени проводите с нами, а ведь зарплату вам сейчас никто не платит. Я и не знаю, как мне с вами рассчитываться. Ничего в этом не понимаю.
Граховский и вовсе стал мрачным.
- На этот счет не волнуйтесь, Дарья Олеговна, - неожиданно холодно произнес он. - В данном случае...
- В каком данном?
- В случае, как у вас сейчас, - повел он бровями в сторону Кати, - я обязан довести дело до логического конца, то есть до вступления вами в права наследства. Денег мне достаточно платил Роман Викторович. Захотите - выдадите еще премию. Потом. А работа для меня всегда найдется, не волнуйтесь.
Даша помолчала, затем осторожно продолжила:
- И все же, мне кажется, что вы могли бы заняться своими личными делами. Они у вас наверняка есть. Мы с Катей как-нибудь уж сами. Пора привыкать.
- Как скажете. Только полной свободы от себя, назойливого, я вам не обещаю, - он коротко глянул в зеркало заднего вида на Дашу, - потому что должен быть уверен, что с вами будет все в порядке.
- А что с нами может быть не в порядке?
Граховский молча вел машину. Даша, не дождавшись ответа, отвернулась к окну. Будешь ты отвечать или молчать - мне, по большому счету, все равно, - про себя огрызнулась она. - Мне и так ясно, что покоя не будет. Всем известно, что от больших денег, упавших с неба, всегда куча неприятностей. Ой! - осеклась тут же она. - Это ж надо такое ляпнуть - упали с неба. Дико звучит, но очень точно: Степченко на небо, а деньги - с неба... Никому не пожелаю.
У ворот парка Леонид взял Катю за руку и они, подпрыгивая, направились по дорожке, вдоль которой с обеих сторон рос подстриженный разными фигурками кустарник. Откуда-то издалека доносились звуки музыки. Даша шла вслед за ними и улыбалась. Со стороны они, наверное, выглядели счастливой семейной парой, решившей прогуляться. И сейчас она была, пожалуй, благодарна Граховскому за это мероприятие. Ребенку нужны впечатления, она понимала.
Сама же не любила места с большим скоплением людей, даже если это был самый грандиозный праздник. В толпе она чувствовала себя всегда одиноко и напряженно. А вот кусочек природы у своего дома - это по ней, это то, что давало ей возможность расслабиться и отдохнуть. Даже дом Степченко в каком-то смысле был ей близок именно по этой причине.
Там, во дворе, она хоть и ощущала себя гостьей, но это не вызывало у нее напряжения, напротив, на какое-то время мир поселялся в ее душе. Август в этом году был на удивление теплым и сухим, и они с Катей часто валялись в огромном гамаке, дремали в тени старой, раскидистой вишни, которая росла здесь, похоже, еще задолго до постройки дома. Значит, тут был раньше другой дом, где жили какие-то люди и растили сад. Кроме вишни, из старых деревьев сохранилась еще большущая груша. Хороши ли ее плоды - трудно сказать, потому что висят они очень высоко и вряд ли их снимал Роман. Еще у дома росли цветы, такие незатейливые, космея называются. Она помнила их с детства. В детском саду они ходили среди зарослей космеи, как по лесу, и собирали семена у отцветших цветков. Воспитатели давали им такое задание, потому что космея однолетник. Роман говорил, что ландшафтом ему заниматься некогда. Надежде нравились эти цветы и она высевала их каждую весну. Еще она говорила ему, что полезно сидеть рядом с кустом космеи, придает, мол, силу. Поэтому красивая кованая скамейка и стоит в окружении высоких, подвязанных кустов с разноцветными головками. Они с Катей теперь сидят там по вечерам, набираются силы. А вот Надежда никогда при ней этого не делала, все больше проводила время у себя в комнате или уезжала в город.
- Вам не понравилась моя затея? - спросил Граховский.
Даша помахала рукой Кате, которая как раз проезжала мимо на карусели верхом на толстенькой лошадке, и обернулась к адвокату.
- С чего вы взяли? - она улыбнулась. - Наоборот, я вам очень признательна. Вон, Катя, какая счастливая.
- Я не про Катю, - нетерпеливо перебил он ее. - Это ребенок. Детство должно быть детством. Вы что ли свое забыли?
- А вы, похоже, еще хорошо помните, - съязвила она. - Но правда ваша. Я как-то не перестроилась...
- Не оправдывайтесь. Просто у вас не было детей. А у меня сын чуть постарше Катюши.
Даша медленно скосила глаза в сторону адвоката и замерла, не зная, что сказать.
- Вас это удивляет?
Она кивнула.
- Э-э... да нет, все логично. Я просто не задумывалась над этим. Леонид, я настолько сейчас погружена в свои мысли и занята разными проблемами...