В семь вечера я пошел в кино с K., потом мы пошли к ней домой, поужинали и смотрели телевизор до часа ночи. Я пошел к себе; походил по квартире, потом лег.
Мосье В. позвонил в 3:15, как я и просил. Я собрался. В 4:15 за мной заехала полицейская машина. По дороге никто не сказал ни слова.
Приехали в тюрьму. Все там. Прокурор приехал последним. Собирается целая процессия. Двадцать или тридцать надзирателей, важные личности. Пол покрыт казенными коричневыми одеялами, чтобы заглушать звук шагов. В коридоре на трех тумбочках тазы с водой и грубыми полотенцами.
Они открывают дверь камеры. Я слышу, кто-то говорит, осужденный лежит, но не спит. Мы готовим его. Это довольно долго, у него нога-протез, который надо пристегнуть. Мы ждем. Все молчат. Тишина и покорность осужденного успокаивают надзирателей. Наша колонна собирается вновь и мы возвращаемся тем же путем.
Одеяла на каменном полу кое-где уложены неровно, на звуки шагов никто особого внимания не обращает. Вся группа останавливается у одной из тумбочек. Осужденный садится. Его руки в наручниках за спиной. Надзиратель дает ему сигарету с фильтром. Он молча курит. Он молод, черные волосы, хорошая прическа. Лицо приятное, правильные черты, но он бледен и под глазами черные круги. Он не похож на глупца или преступника. Он курит и сразу жалуется, что наручники давят. Надзиратель пытается ослабить. Осужденный вновь стонет. В этот момент я замечаю палача, он стоит меж своих двух подручных, в руках держит веревку. Хотят заменить наручники веревкой, но в конце концов их просто снимают. "Там ты будешь свободен", - говорит палач.
Он курит сигарету - почти докурил - ему дают еще одну. Теперь его руки свободны и он курит неспеша. Я вижу, он начинает понимать, это конец, это последние минуты и жизнь закончится вместе с сигаретой. Он требует своих адвокатов. Подходят мэтр П. и мэтр Г. Он говорит с ними очень тихо, потому что подручные палача очень близко, будто хотят преждевременно похитить последние минуты его жизни. Он дает мэтру П. какую-то бумагу, мэтру Г. - конверт. Ожидание продолжается. Вторая сигарета выкурена. Прошла уже четверть часа. Молодой, приветливый надзиратель приносит бутылку рома и стакан. Он спрашивает осужденного, не хочет ли тот выпить, и наливает половину стакана. Похоже, его жизнь прервется, когда опустеет стакан. Осужденный пьет медленно. Он снова что-то говорит своим адвокатам. Осужденный понимает, сейчас он умрет, все что он может, это оттянуть конец на несколько минут. Осужденный пьет медленно, малыми глотками. Он просит позвать имама, тот подходит, говорит что-то по-арабски.
Стакан почти пуст и, как последнее средство, он просит еще одну сигарету. Но палач теряет терпение и вмешивается: "Мы и так были очень гуманны с ним, очень добры, пора кончать все это." Прокурор тоже отказывается дать еще одну сигарету, несмотря на повторную просьбу осужденного, который добавляет, "Это будет последняя." Все испытывают замешательство. Прошло двадцать минут с тех пор, как осужденный сел около тумбочки. Мы были терпеливы, мы ждали стоя двадцать минут, пока осужденный, сидя, курил и пил ром. Мы спешили исполнять его желания.
Мы позволили ему управлять сущностью этого времени. Это было его время. Теперь мы забираем время назад. Осужденному отказывают в сигарете и говорят быстрей допивать ром. Он делает последний глоток и отдает стакан конвоиру. Подручный палача быстро достает ножницы из кармана и начинает отрезать воротник синей робы осужденного. Палач подает знак, что этого недостаточно, и подручный распарывает материю на спине. Его руки связаны за спиной. Его поднимают со стула. Охранники открывают дверь в конце коридора. Видна гильотина. Я иду за охраной, ведущей его в камеру с "машиной". Около нее небольшая плетеная коричневая корзина. Тело укладывают лицом вниз. Я отворачиваюсь - не из-за слабости, а из какой-то инстинктивной деликатности.
Я слышу оглушительный шум. Поворачиваюсь - кровь, очень много крови, очень красная кровь. Мгновенно оборвана человеческая жизнь. Человек, разговаривавший минуту назад теперь не более чем окровавленная арестантская роба в корзине. Охранник берет пожарный шланг. Следы преступления надо смыть как можно быстрей. Меня подташнивает, но сохраняю контроль над собой. Мы идем в кабинет, где прокурор оформляет акт. Д. тщательно проверяет документ. Это важно. В 5:10 я дома. Сейчас 6:10.