Гордого эльфа в честном бою ещё никто и никогда не догонял! А потому - бойтесь подстав, ребята...
Двадцатый.
Этот эльф, только-только отпраздновавший свое двухсотлетие, был двадцатым, кто был убит за последний улэд в столице Фенсы - и сорок второй, вычеркнутый из списка живых за последние полгода. И не просто убит - аккуратно расчленен и потом сложен кучей в подворотне. Причем все состоящие на королевской службе маги-целители, призванные на место обнаружения страшной находки, в голос утверждали, что эльф был еще жив, когда с ним сотворили... такое. И оставался в сознании до самого конца. Как и прочие, погибшие до него.
Сорок два эльфа, самому старшему из которых было двести десять лет, а младшему не исполнилось даже ста одного. Двадцать погибших старших сыновей своих семей. Семь окончательно прервавшихся родов. Двенадцать юных эльфиек. И трое эльфов, бывших единственными на тот момент детьми в роду.
Потеря, против которой взбунтовался не князь - сам Лес, не желающий терять своих детей так бессмысленно и так быстро.
Дайнэлан в сдерживаемом порыве ярости скрипнул зубами, чем тут же заслужил крайне неодобрительный взгляд Анавариана ара Аторре, приставленного к нему отцом в качестве советника и защитника.
Неимоверным усилием воли княжич заставил себя расслабиться и придать лицу равнодушно-вежливое выражение. Все верно, здесь и сейчас он не молодой эльф по прозвищу Лэй, ста шести лет от роду, только недавно окончивший Академию с отличием и теперь странствующий по миру - он княжич Дайнэлан лиир Ариэс, наследник Леса Рилинэан и Леса Дэйлиар, сын правителя эльфийского княжества, прибывший с целью... Скажем так, вдумчиво пожурить короля Фенсы. И предупредить, что обострять подобным образом отношения с долгоживущими соседями... чревато. И не только одной нотой протеста и дипломатическими танцами с целью выторговать за погибших кусок пожирнее.
Покосившись на невозмутимого, словно каменная статуя, главу рода Аторре, княжич украдкой вздохнул. Как много он не понимал и не ценил еще несколько лет назад! Сейчас бы Дайнэлан отдал практически все, чтобы вернуть в качестве своего Щита пропавшего Раалэса. Погибшего...
"Нет!" - юный эл'феа мотнул головой, невольно привлекая к себе внимание насторожившегося Аторре. Раалэс был жив - однозначно! Не стоило допускать даже тени мысли о гибели наследника Аторре в присутствии кого-либо из представителей этого рода - чтобы не получить в ответ волну ледяного гнева и выполнение возложенных на них посторонних обязанностей Щита строго по приказу. К тому же, фамилиар Раалэса был жив - и это было бесспорным плюсом в пользу того, что пропавший наследник еще присутствует в мире живых.
Живой - в отличие от многих юных эльфов, нашедших столь страшный конец в блистательной столице Фенсы.
Из тяжких раздумий княжича вырвал вошедший в кабинет пожилой представительного вида слуга.
- Король примет вас в малом кабинете. Прошу следовать за мной, - склонился в вежливом поклоне человек. Княжич молча встал с дивана и пошел вслед за проводником. Анавариан ара Аторре привычно занял место за левым плечом наследника своего сюзерена. Щит, охрана, тень... Конвой.
Как было бы проще, если бы вместо сурового и жестокого эльфа спину прикрывал Раалэс! Или Гэреалина. Но в настоящий момент девушка вышла в город, чтобы выяснить и уточнить отдельные не понравившиеся княжичу слухи, циркулирующие среди горожан. Дочь рода Аторре была достаточно обучена, чтобы можно было не опасаться за ее судьбу. А Анавариан с высоты своего жизненного опыта способен понять гораздо больше, нежели это может сделать Дайнэлан. Конечно, сын Аторре - это не дочь рода Варрэ, но Кинжал князей в обязательном порядке обучали азам дипломатии. Высокая леиши Дилиара способна остановить надвигающуюся войну всего парой слов и уничтожить государство небрежно оброненной фразой - но она слишком слаба для того, чтобы защитить наследника престола в случае прямой атаки.
Конечно, идеальным щитом для правителей были Раэне - род, изначально посятивший себя именно охране властителей Леса. Но... В это случае княжич пошел против воли отца. Не в ближайшее тысячелетие ему будут прикрывать спину Раэне. Это бы выглядело предательством по отношению к пожертвовавшему собой Раалэсу - предательством еще более сильным, что измененный мог когда-нибудь вернуться. Это понимал князь, это признали сами Раэне - а потому сейчас за левым плечом Дайнэлана еле слышно дышал рыжеволосый Аторре, цепким взглядом обводя коридор, по которому их вел слуга.
- Прошу, - склонился человек в поклоне и распахнул перед ними массивную резную дверь.
...Малый кабинет был действительно малым - небольшая и очень солнечная комната в светло-бежевых тонах вмещала в себя минимум мебели: массивный стол, два не менее массивных кресла и большой резной шкаф с книгами. Причем стол стоял так, чтобы собеседнику хозяина кабинета бил в лицо солнечный свет. Небольшая, практически безобидная подлость - впрочем, вполне способная вывести из равновесия любого человека. Мало кому понравится щуриться и слезящимися глазами пытаться разглядеть своего царственного собеседника.
Дайнэлан только еле слышно хмыкнул. Люди... Ну что же вы за существа такие-то, а? Постоянно куда-то бежите, хватаетесь сразу за сотню дел, при этом ни одно не доводя до конца как должно, уничтожаете себе подобных даже перед лицом нависшей угрозы и врете, врете, врете... А еще изо всех сил пытаетесь унизить других - даже если заведомо знаете, что слабее. Но нет! Мешаете гордость с гордыней, вырываете крохи самоудовлетворения и кичитесь ими, словно родовыми сокровищами, предпочитая закрывать глаза на все обиды, вами же и нанесенные. А память у иных рас долгая...
Будь княжич человеком, то он бы, попав из темного коридора в ярко освещенную комнату, еще долго пытался проморгаться и восстановить ориентацию в пространстве - а значит, потерял бы нить разговора и поставил себя в заведомо проигрышные условия. Но Дайнэлан не принадлежал к человеческой расе - он был чистокровным эл'феа из древнего рода. Княжеского рода. И потому мог позволить себе... несколько большее, нежели иные.
Мимолетная сеть-паутинка заклинания, легчайшее прикосновение к плечу Анавариана - и вот уже Дайнэлан, насмешливо оскалив в приветливой улыбке кончики клыков, усаживается в любезно выдвинутое кем-то заранее кресло.
Сидящий за столом король Фенсы, Даррик Седьмой, и виду не подал, что его маленькая домашняя заготовка провалилась, вместо этого тепло поприветствовав княжича. Крепкий моложавый мужчина, этот человеческий правитель был прирожденным военным. Тактиком, благословленным Торрэном. Но политик из него был, мягко говоря, не самый лучший. И именно этим хотел воспользоваться в сложившейся ситуации Дайнэлан.
Пока Щит княжича и качественно (для человека) замаскировавшийся в тенях телохранитель короля играли в гляделки, пытаясь определить, кто куда будет бить в случае обострения отношений, княжич, после всех подобающих этикету вопросов-ответов, принялся спокойно просвещать Даррика относительно мнения своего отца в сложившейся ситуации. Разумеется, не полностью - не нужно человеку знать, что против гибели молодняка взбунтовался не князь, а сам Лес. Но вот что если убийства не прекратятся, то эл'феа, подстегиваемые Лесом, будут вынуждены объявить кровную месть людям, сказать надо обязательно.
Даррик выслушал предъявленный ему ультиматум, не моргнув глазом - только сбившееся на миг дыхание его телохранителя позволяло понять, что речь идет отнюдь не о видах на урожай и торговых соглашениях между двумя государствами. "Впрочем, чего-то подобного король наверняка и ожидал", - фыркнул про себя княжич. В конце концов, одно-два убийства в год - еще куда ни шло. Но сорок два эльфа из довольно-таки знатных семей - это уже катастрофа. Это уже война.
Мелодично, с небольшим стальным акцентом, присущим всем выходцам Леса, журчала эльфийская речь. Дайнэлан говорил - и одновременно прислушивался к нитям мира, чувствуя какое-то странное предвкушение и опасение. Он еще не был князем, чтобы слышать все до конца, но крохи умений он мог использовать уже сейчас. И он ясно ощущал: только что случилась беда. Страшная, непоправимая. Но какая именно?
...Король Фенсы выслушал предъявленные ему претензии с несколько нахальной улыбкой. Не нужно было обладать даром дипломатии, чтобы понять: его величеству есть, чем ответить на претензии эл'феа. И аргумент этот был очень даже весомым
- Мы поняли вас, - медленно начал Даррик, когда Дайнэлан закончил говорить. - И согласны помочь вам в поисках преступника. Мы даже отдадим его на ваш суд...
- Но? - Вздернул бровь княжич. То, что это самое "но" имелось, было ясно с первого взгляда.
- Вы должны остановить преступника, убивающего в столице девушек.
- Прошу прощения? - юный эльф, враз потеряв большую часть своего спокойствия, изумленно переглянулся с недоумевающим Анаварианом. Какое отношение местные представители теневого мира имеют к эльфам? И если уж на то пошло, куда смотрит стража? Унижать сына правящей семьи другого государства такой просьбой...
Очевидно, король великолепно понял недоумение своих собеседников, так как очень осторожно, пытаясь не делать резких движений, достал из ящика стола небольшой сверток и, положив его в центр стола, аккуратно развернул ткань.
- Откуда это у вас? - хрипло спросил Дайнэлан, буквально прикипев взглядом к свертку и всей кожей чувствуя неподдельное изумление Аторре.
- Нашли в теле одной из жертв, - медленно сказал Даррик, внимательно глядя в лицо насторожившимся эл'феа. - Их было четыре, но три при попытке прощупать их магией просто рассыпались в труху. Полагаю, вам знакома эта вещь...
Княжич только кивнул, не поднимая глаз. Нет, он не ошибся - перед ним, предусмотрительно завернутая в плотный белый платок, лежала именная "игла" - наградное оружие отцовских Стражей. Уж что-то, а "игл" княжич в свое время навидался достаточно, чтобы однозначно судить: перед ним не искусная подделка, а самая настоящая игла, причем до того, как попала в человеческие руки, служившая не один десяток лет. Слишком специфической и ощутимой была сила, идущая от внешне неопасной "иглы" - одной из десятка.
Просто убийца - это естественно для их жестокого мира. Убийца, принадлежащий к эл'феа - это страшно, потому что долгоживущие куда опаснее, чем прочие народы. Но вышедший в отставку - иначе он бы просто не мог покинуть Лес - Страж, который настолько сошел с ума, что режет беззащитных девушек и позволяет себе бросать личное оружие...
Этого эльфа надо поймать. И немедленно.
- Хорошо. Мы поможем вам найти убийцу, - наконец кивнул княжич. В конце концов, это дело чести - не позволить безумному Стражу уронить имидж отцовских хранителей. Да Раэне с этого безумца кожу снимут и на ветви "древа" сохнуть повесят! И будут полностью правы. - Но его мы также заберем себе.
- Нет, - покачал головой человеческий правитель. Дайнэлан недоуменно изогнул бровь. И какие проблемы возникли на этот раз?
- Народ в ярости, - пояснил Деррик свой отказ. - Многие девушки принадлежали к богатым семьям. Пятеро из них были дворянками, представленными ко двору. Я не буду протестовать, если именно эльфы выяснят мотивы своего... соплеменника, - после мимолетной паузы подобрал король подходящее слово. - Но наказание должно быть приведено в исполнение здесь. Мне не нужен бунт в столице.
- Что ж, это разумное требование, - спустя исс раздумий произнес Дайнэлан, ощущая молчаливое одобрение стоящего за спиной Анавариана. В конце концов, Стражи не в первый раз сходили с ума, и методы их усмирения были давно разработаны. - Что же касается убийцы подданных моего отца...
В этот момент в дверь кабинета осторожно постучали. Король молча взглянул на своего телохранителя, и тот, скользнув к двери, распахнул ее.
За дверью обнаружился молодой, еще безусый гвардеец. "Года двадцать два, не больше", - мимоходом отметил княжич, отстраненно скользнув по парню взглядом. Интересно, что этому гвардейцу так срочно понадобилось, что он посмел вмешаться в приватную беседу двух царственных особ?
- Ваше величество, прошу прощения, но у меня для Вас срочные новости, - начал чуть запыхавшийся человек, старательно отводя взгляд от подобравшихся эльфов и пытаясь - без особого успеха, между прочим, - скрыть охватившее его при виде детей Леса напряжение.
- В чем дело? - Мгновенно насторожился король. А Дайнэлан буквально всей сутью ощутил: вот оно. Та беда, которую он ощутил, пришла к нему.
- Там... Ваше Величество, там... - Гвардеец, наконец, взял себя в руки и, вытянувшись в струнку, отчеканил, стараясь не глядеть на замерших, словно изваяния, эл'феа: - Ваше Величество, только что от городской стражи поступили экстренные известия: горожане растерзали рыжеволосую эльфийку, опознанную капитаном стражи, бароном Райко Напрэ, как Гэреалина лэар Аторре, и насадили ее голову на шпиль ратуши. В настоящий момент в городе очень сильные волнения, люди громят эльфийские кварталы и убивают всех, в ком есть нечеловеческая кровь. Какими будут Ваши приказания?
***
- Ну и? - Поинтересовался молодой сэльд в темно-буром рабочем одеянии работника мертвецкой. И что его понесло работать именно здесь? Совсем неуч, что ли, раз ничего иного найти не смог?
- Труп, - коротко ответила Гэре и набросила на искромсанное тело девушки кусок полотна.
- Вижу, что не мистик, - нервно огрызнулся парень, раздраженно дернув ухом. Ну да, какая это уже убитая подобным образом девушка по счету оказывается в его владениях? - Подозрения оправдались?
Что это однозначно не случайные совпадения, Гэреалина была абсолютно уверена. Слишком похожи были жертвы, слишком знакомо оружие, которым были нанесены раны... Слишком от тел девушек, однозначно убитых при помощи "иглы" княжеского Стража, несло безумием. Не их собственным - их убийцы.
А вот это уже была катастрофа. Само понятие "безумный эл'феа" просто не укладывалось у девушки в голове: Лес надежно хранил своих детей от подобного. А безумный Страж подлежал уничтожению. Немедленному. Слишком страшно, слишком опасно...
Надо немедленно сообщить об этом княжичу.
Эльфийка решительно принялась пробрираться к выходу из ледяного помещения... и затормозила уже буквально около выхода: на одном столе, прикрытое бурой простыней, лежало даже не тело - так, груда плоти...
- Это?.. - оглянулась на сэльда Гэреалина. Парень только стиснул зубы и отрывисто кивнул.
Сорок третий.
Кто-то убил уже сорок третьего молодого эльфа... И это явно был не безумец из княжеской гвардии - слишком разным было оружие убийства. Уж что-что, а в этом девушка была уверена. Тонкие, пракутически филигранные разрезы на теле человечек - и грубые рваные раны, нанесенные эльфам не иначе, как топором.
...Буквально вылетев из мертвецкой, девушка стремительно пошагала по улице, расталкивая прохожих и не обращая внимания на недовольние крики, летящие ей вслед. Слишком страшными были новости. Слишком серьезными. И слишком срочными.
Равновесие между человеческим государством и эльфийским Лесом было нарушено. Девушка боялась, что может начаться война.
- Остановись, дочь моя! - Неожиданно прогремел за спиной у эльфийки властный голос.
Девушка невольно притормозила и оглянулась на зовущего ее. Последнее, что она заметила, это алые одеяния жреца Каирри, прежде чем на ее затылок с размаху опустилось что-то тяжелое. Мир мигнул - и наступила темнота.
***
- Доколе нелюди будут осквернять нашу землю?! - Надрывался человек в алых одеяниях жреца Каирри. - Доколе они будут притеснять нас, детей старшей богини?!
Собравшаяся вокруг него толпа, увеличивающаяся с каждой минутой, ответила восторженным ревом, улюлюканьем и дикими усмешками.
- Нелюди должны знать свое место! - Бесновался ведомый указанием своей богини человек. - Пусть они убираются обратно к своим деревьям и горам! А это - наша земля!!
...Когда-то давно человек, еще не потерявший право на свое имя и не ставший одним из жрецов алой богини, любил эльфийку. Горячо любил, страстно... Более того, он даже хотел уговорить свою возлюбленную на отречение от замшелых эльфийских традиций. Он так хотел сына...
О, да. Он - хотел. Но эльфийка, его любимая женщина, по достижению своего проклятого "третьего совершеннолетия", не говоря ни слова, собрала вещи и уехала обратно к себе. В проклятый эльфийский Лес. А когда он догнал ее уже около самой границы и рухнул на колени, умоляя объяснить, что произошло, она только рассмеялась и ответила:
- Я еду домой. К любимому жениху!
С тех пор человек возненавидел нелюдей всем сердцем. Банально? Для кого-то да... Но отрекшийся от всего, даже от собственного облика, и ставший безликим жрец буквально сгибался пополам от ненависти, видя молодых полукровок на улице. Почему? Почему другим - все, а ему - ничего?!
Поэтому, когда на него снизошла благодать Каирри, он был счастлив. Богиня хочет возвеличить своих детей? Он ей в этом поможет. Всем сердцем и душой! И для начала он уничтожил эльфийскую дрянь, на которую указала его повелительница
Жрец был полностью и абсолютно уверен в том, что делает. Его богиня сказала: нелюдям в этом мире не место! А раз так, значит мир надо очистить от скверны. Раз и навсегда!
Но один он не справится - нечеловеческой грязи слишком много. Он попросил богиню даровать ему силы для ободрения соратников по вере и наказания врагов... Каирри согласилась. Она дала... даже не силу управлять - возможность направлять туда, куда следовало. Это же так просто - подставить одного, навести туман черного безумия на разум другого... И вот, горожане ненавидят убивающих их дочерей эльфов всей душой. А эльфы готовы были растерзать тех, кто убивает их молодняк.
Костер был сложен. Осталось только поджечь его.
И именно этим жрец сейчас и занимался...
- Бей нелюдей!!! - Взвыл под конец дурниной жрец и, ухватив за волосы отрезанную голову посмевшей осквернить мертвецкую своим присутствием эльфийки, взмахнул ей. Толпа разъяренно взвыла и подхватила клич:
- Бей!
Многорукое и многоногое чудовище, состоящие из потерявших разум людей, медленно ступило на улицы Фенсы. Громились сильфийские и гномьи лавки, уничтожались эльфийские сады, отдельных наемников-нимф просто стирали в порошок, срубались головы мирным полукровкам и смескам...
А за всем этим с дикой, абсолютно сумасшедшей улыбкой наблюдал тот, кто еще недавно был всго лишь жрецом Каирри в столичном храме.