Аннотация: Представьте себе: Вы ложитесь спать, закрываете глаза. И вдруг Вам становится очень жарко. Вы поднимаете веки, чтобы встать и открыть окно в комнате. Но вместо знакомой обстановки видите ужасное...
Представьте себе: Вы ложитесь спать, закрываете глаза. И вдруг Вам становится очень жарко. Вы поднимаете веки, чтобы встать и открыть окно в комнате. Но вместо знакомой обстановки видите ужасное.
Вы стоите на галерее сильно разрушенного дома, там, где был третий этаж. Рядом - ещё несколько человек. Внизу - площадка, засыпанная бетонной крошкой и обломками. Эта площадка с трёх сторон окружена домами, с четвёртой она отделена от выжженного поля высоким забором - сеткой. Посредине квадрата установлена огромная, словно раздутая, пушка, снабжённая датчиком движения. Вот человек на галерее шевельнулся резко, побежал... Бесшумный выстрел. Воздух дрожит. Там, где был отчаявшийся, - пустое место. Если "пушка" бьёт в стену, кусок дома отслаивается, словно отрезанный ножом.
Это оружие придумали и поставили здесь не люди. И дома вокруг разрушили тоже не они. Всё это сделали захватчики, неизвестные нам существа, похожие на людей. Была объявлена охота на человека. В этом городе - бывшей столице России - осталось ещё несколько непобеждённых, но и они скоро погибнут.
Мы попали в этот мир случайно и вселились в одного из сопротивляющихся.
Он не знает о нас, и наши мысли не влияют на его действия. До поры, до времени.
Он спустился с галереи. Там только что погиб Его друг, но отомстить за него Он не мог. Он подметил, что Пушка поворачивается довольно медленно и от неё можно убежать. И всё же это слишком рискованно.
Они, Захватчики, сами пока не появлялись, только расставили везде ловушки вроде этой площадки, откуда выйти очень сложно, или капканов. В таких развалинах можно было и просто попасть в место, откуда нет выхода. Так что единственным верным решением для человека, который хочет выжить (но не победить) было - прятаться.
Где-то начался пожар, оттого Ему было жарковато. Он примерно знал, где находится: в центре Москвы прошло Его детство. Вдруг стало очень тихо. Похоже, что даже Пушка перестала убивать. Это - затишье перед бурей, подумалось Ему. За угол Он завернул уже осторожно, стараясь бесшумно ступать и не делать резких движений. Он обеспечил себе и укрытие: сзади в асфальте был пролом, прикрытый до половины куском железной решётки. Туда можно втиснуться.
Он выглянул из-за искорёженной стены. Впереди - площадь. На неё возвышался Египетский обелиск, сильно щербатый, но в общем целый. За ним у здания с портиком и колоннами угадывалась в красноватом дыму статуя "Рабочий и колхозница".
Небо было серо-красного цвета. Ветер поднял кирпичную пыль с улицы, Он чуть не закашлялся. Через площадь Ему видны были Они. Захватчики высадились здесь и теперь прочёсывали дворы и руины домов. По всему Он понял, что сопротивление прекратилось. Люди, оставшиеся в живых, либо ушли в подземные укрытия, либо сдались в плен. Впрочем, по отталкивающему облику Захватчиков, увешанных связками человеческих костей и черепов, Он решил, что последняя категория сопротивлявшихся сделала неверный выбор.
...Прошло много времени - возможно, больше суток. Он не замечал часов, сидя в своей щели. Он боялся очень сильно, в Его душе рос животный страх, - от него хотелось выбежать на улицу, заорать, привлечь Их внимание. Он не мог спать - боялся, что Его увидят спящим, хотя, вероятно, это было бы лучшее. Спящего могут принять и за мёртвого, но только не ночью: Они используют приборы вроде земных - ночного видения, основанные на разнице температур. Труп хладен, спящий - нет.
Они прошли рядом с Его щелью; был вечер, и Захватчики явно устали. Он рассмотрел Их: ростом где-то метра четыре, морды хищные, несколько обезьяньи. Глаза потухшие - точно устали.
Сколько-то ещё времени прошло так же незаметно. Он выглянул, потому что услышал разговор. У опоры развалившейся библиотеки стояли трое и шёпотом переговаривались, один всё время смеялся - беззвучно. Они изучали какую-то бумажку. Он почему-то подумал, что эти люди - туристы, а бумажка - план города. Он вышел из укрытия. Беседовавшие как будто не заметили нового человека. Они казались беззаботными. Один достал из кармана хвост лобстера и протянул Ему. В соседнем доме когда-то - не меньше двух дней назад - располагался самый дорогой ресторан.
Они отошли в тень. И в то место, где только что стояли люди, ударили из Их оружия. Песок оплавился. Воронка примерно метр в диаметре, и дрожащий воздух над ней.
Ещё никогда Он не бегал так быстро. Дважды перепрыгивал через ловко установленные огромные капканы. Несколько раз терял из вида своих спутников. И, когда Он уже видел в конце улицы Пушку, и сзади чувствовал дрожание воздуха от бесшумных выстрелов из подобия гранатомёта, Он упал в шахту лифта, открывавшуюся прямо за холмиком, на который Он вскочил.
Пролетел Он не больше этажа и довольно мягко приземлился на ноги, встал на бетонном полу. Слева был коридор, в конце его горел электрический свет. Он направился туда. За баррикадой из стульев и досок сидел на полу толстый мужчина. Над ним висела лампочка без абажура, она качалась и скрипела.
Он провёл в обществе истеричного механика два дня: у лифтёра был календарь, часы - противоударные, "Rollex"; он нашёл их в шахте. Ещё у него стоял исправный холодильник, но еды в нём не было. Поэтому они сосали лёд, пахнувший сардельками, из морозилки.
Через два дня Он оголодал и решил выйти на поверхность. В одном из дворов Он увидел клетку, сделанную из сетчатых секций забора. В неё сидели те трое, которых Он встретил до падения в шахту. За ними явно следили, и давно. Бедняги, конечно, не догадывались.
Он пробыл на поверхности несколько часов. Врагов Он чувствовал и слышал (Они не заботились о шуме, Ими производимом). Один раз Он влез в лифт огромного небоскрёба, и под тяжестью человека кабина поползла вниз. Он смотрел, как загорается огонёк в кнопках, обозначающих этажи: восьмой, седьмой... Он благополучно добрался до первого. Больше в зданиях выше второго этажа Он не поднимался.
На исходе четвёртого часа Он застрелил Захватчика. Тот обследовал какую-то яму и покалечился, а бластер свой оставил наверху. От этой ошибки четырёхметровый солдат покинул чужой для него мир; Он же стал обладателем оружия с половинным зарядом, да ещё и снабжённого системой самонаведения на движущийся объект. Перед тем, как застрелить солдата, Он поинтересовался у врага, почему это Захватчики так похожи на персонажей дедушки Г. Уэллса - морлоков. Не получив ответа, нажал на курок, что сделать было непросто (бластер весил, наверное, столько же, сколько Он сам).
То ли выстрелы из Их оружия были слышны Захватчикам и кто-то из Них решил пойти на звук Его выстрела, то ли солдат позвал кого-то из своих на помощь, но только вскоре на площади собралось несколько врагов. Он так устал, что бежал гораздо медленнее, чем следовало. Достигнув шахты лифта, Он увидел, что внизу полыхает пожар.
Враги загнали его на галерею, где Он стоял ещё в самом начале борьбы. Он оценил высоту забора, отделявшего Его от поля, отдохнул немного. Через некоторое время на другой галерее появился солдат-Захватчик, сбитый с толку и заблудившийся. Пока Пушка расправлялась с неудачником, Он слез на площадку и у самого основания орудия пробежал к забору, легко перепрыгнул через него и скрылся в густой шуршащей траве. Пушка отрезала кусок здания, стоявшего ближе всего к полю.
Он прополз по сухой траве до речки и лёг у камней плакучей ивы. Он знал, что за этой рекой есть маленькая деревенька. Возможно, думал Он, там Их нет.
Журчание воды усыпляло. Вдруг в Его голове родилась чужая мысль: "Боже, как отсюда выбраться?" Он несколько раз с силой зажмурился и открыл глаза. "Нет, мы опять здесь..." Это думал не Он, но Ему было уже всё равно. Он решил, что слышит голоса во сне, и погрузился в глубокое забытьё. Ему снилось, что Он водит Захватчиков, как гид, по Кремлю и рассказывает Им историю Москвы. А голоса в голове беглеца пытались найти выход из жуткого мира, в который попали, не желая того. И один голос шепнул другому: "Я знаю! Мы должны заставить Его убить себя. Если мы не возвращаемся, когда Он спит, может быть, вернёмся, когда Он мёртв?"
В деревне тоже были Захватчики; Он это почувствовал, едва перешёл реку. Он попятился и остановился на деревянном мостике, примерно посередине. Он уже понял, что здесь, в посёлке, тоже есть Пушка. В подтверждение этой мысли ближайший дом лишился половины стены.
Ему вдруг стало невыносимо тоскливо и жаль себя, Он смотрел на воду и плакал. Город, в котором Он жил, страна, весь земной шар - в руинах. Везде теперь людей вытеснили инопланетные монстры, и это похоже на голливудский фильм. Он не дождался очередного залпа Пушки и прыгнул в воду. Бластер, который Он таскал на себе, сняв большую часть деталей, утянул Его на дно, под корни плакучей ивы с серебряной кроной.
Она открыла глаза, потому что Ей стало очень жарко. Она стояла на остановке, Солнце жарило вовсю. Её тронула за плечо какая-то женщина: "С Вами всё в порядке? Вы очень бледны..." Она села в подошедшую маршрутку. Через улицу белели дома - библиотека, рядом - ресторан. За строениями высился Египетский обелиск. Небо было ярко-голубое. Москва, июль, жара. Пёстрые платья девушек. Шелест шин по асфальту...
Она попросила остановить у белого дома, сразу за парком. Вышла, вдохнула аромат цветущей вишни.
? ? ?
Они стояли у окна, выходившего на проспект и улицу, пересекавшую его. По проспекту шёл, краснея от жары, трамвай. Две девицы, один парень. Они смотрели на красное существо очень пристально.
Примерно в четырёхстах метрах от дома трамвай сошёл с рельс. Тормозной путь дотянулся до улицы, параллельной ограде парка. Передний вагон остановился уже на границе с их улицей, перевернулся. Они видели водителя - старичка в толстых очках. Он был спокоен. Они - тоже.
По аллее парка шли к заливу двое. Парень и девушка. Они болтали о будущем, настоящем и - совсем чуть-чуть - о прошедшем. Иногда переходили на английский.
Впереди синел залив. Аллея чуть понижалась. В гору бежала рота солдат. Несмотря на жару, все они были в сапогах, брюках и гимнастёрках. Бежали нестройно, топали ногами, поднимали пыль с обочин. В тени на качелях сидел старичок в форме майора. Солдаты приложили ладони к пустым вискам.
Они пришли на берег моря. Там было ветрено, от цветущей воды пахло тиной.
В сосняке на берегу белело кирпичное строение без окон. Они подошли к нему. Большие железные створки дверей были отведены в стороны, словно приглашали войти. Охраны не наблюдалось. Они заглянули: судя по многочисленным коробкам и рулонам, здание служило складом.
К морскому запаху примешивался тон сырости и плесени.
Прямо перед входом стояло несколько ящиков. В них, не таясь, лежали упаковки конфет "К******". Верхняя упаковка была сильно сдвинута, она не влезала в ящик. Она явно плохо лежала.
Они бежали по аллее парка воинской части. Бежали в гору, нестройно, Она отставала, коробку держал Он. Выбрали на развилке не главную аллею, а маленькую, тупиковую, но вовремя вернулись на нужное направление. Добежали до пропускного поста. Спрятать золотую упаковку было некуда.
Слева возвышался огромный магазин. Бочком, бочком, - и Они внутри.
У Неё был замечательный нюх на преследование. Вот - два слова шепнула сообщнику, и Они, разделившись, идут к белоснежной двери. Спрятались. Окна закрыты, не вылезти. Шаги рядом - прошли мимо. Коробка мешает, края острые.
Они добежали до выхода из магазина: стоят солдаты, несколько офицеров, курят нервно в ожидании. Страшно: вдруг поймают? В кондитерском отделе нет таких конфет.
Бочком, бочком, - и вот Они снова несутся куда-то. На одном повороте оглянулись - видят: бегут солдаты по их следу, принюхиваются; головы к земле, ноздри раздуваются. Вот - какое-то здание, похоже на клуб. Нырнули в прохладу за открытой дверью. Отдышались. Они оказались в холле, прямо перед Ними куда-то вверх шла лестница. Слева и справа - широкие коридоры. Пока думали, куда идти, слева послышались шаги. Они повернулись и пошли по правому коридору.
Здесь было много военных. Многие офицеры смотрели на Них испытующе, и Они здоровались с ними. Наконец Они зашли куда-то, где заблудились в сетке переходов. Спускались по лестницам, сворачивали, потом не могли сориентироваться. Им всё время казалось, что за Ними гонятся, что из-за поворота на Них сейчас выскочат спецназовцы.
Именно так и случилось. Их поставили к стене, отобрали коробку и повели к какому-то Главному. Он допросил парня, девицу тут же отпустили. На Него надели наручники и отвели к тюремной машине. Он не сопротивлялся.
В Крестах Ему зачитали Его права. Девицу не пустили к Нему. Он получил бы два года условно, но на суде адвокат сумел выгодно представить дело, и Он заплатил штраф.
<Отмена>
Они стояли у коробки, плохо лежавшей на ящике. Конфеты Они не любили, Им было просто скучно. Он спросил Её, что с ними сделают, если поймают. Она предположила, что за мелкое хищение назначат штраф, не более того. У них были деньги. Тогда Они пошли в магазин у пропускного поста и купили коробку конфет - точно таких же, как те. И снова пошли к заливу. По пути Им вновь встретились солдаты. Они бежали весело, не в такт друг другу топая сапогами, отфыркиваясь. И один из них подмигнул Ей.
? ? ?
Представьте себе, что Вы видите два сна, один перетекает в другой. Вы живёте в городе Санкт-Петербурге, у Вас есть своя комната. Дело происходит летом, в конце июля. И вот однажды, закрыв глаза, Вы чувствуете себя как частичку некоего москвича, мужчины, пытающегося сопротивляться жутким инопланетным Захватчикам, живым воплощениям фантазии Г. Уэллса и кинорежиссёров... В конце тяжёлого, душного и жаркого, до мелочей реалистичного сновидения Вы пробуждаетесь... как бы не так. Теперь Вы - голос, девушка-москвичка и всё же одновременно - Вы сама. Вы видите своих друзей, место, похожее на реально существующее... Только после этого второго сна суждено Вам проснуться и кинуться к столу, схватить бумагу, ручку, записать немедленно всё, что произошло с Вами - и не с Вами - в мире, если и изученном, то лишь на одну тысячную долю: в мире сновидений...