Храбровский Даниил : другие произведения.

Междоусобица-2074: Битва за Север

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На Северо-Западе неспокойно, грядет схватка техногенных и магических цивилизаций. Кто сможет победить, кем будет третья сторона, и какие изменения в регион принесет очередная война?
  ЧАСТЬ 1. МОЛНИЯ РЕСПУБЛИКИ.
  
  На северо-западе некогда великой страны, кажется, не жили хорошо уже полвека. Почти весь регион был пропитан влиянием Каганата, который разменивал науку и экономику любого региона на толпы камикадзе, полувоенные формирования и прочие 'достижения' государства не то искаженной Новой Эры, не то самого далекого и темного прошлого.
  
  Впрочем, не все подчинились этому влиянию. Некоторые смогли отстоять свою независимость перед лицом многочисленных военных банд и фанатичных вторженцев. Следа Тотьмы не было ни в Карелии, ни в бывшем Санкт-Петербурге, ни на дальнем Западе. Впрочем, было ли это облегчением для этих людей?
  
  Одной из вольных и стойких стран оставалась Новгородская Республика. Будучи 'республикой' лишь формально, под руководством князя, эта страна удерживала территории от рубежей бывшей Новгородской области до западных территорий Нарвы, в прошлом такой же русской земли. Смотря 'вертикально', границы клики пролегали от подступов к Ленинграду до середины бывшей Тверской области.
  
  Первый и, пока что единственный, новгородский князь находился в своей подземной ставке, одной из множества, в центральных столичных районах. Он сидел за рабочим столом, но даже не пытался сделать вид, что работает. В конце концов, над ним начальства не было. Князь Юрий Коршунов опять был погружен в раздумия о будущем подконтрольного ему квази-государства.
  
  С незапамятных времен, он руководил страной не совсем единолично. Его ближайшим соратником всегда был маршал Юрий Валин, старый друг детства и доказавший свою лояльность проверенный функционер, хозяйственник и полководец. Его влияние было немногим меньше влияния князя, но он никогда не стремился свергнуть правителя и занять княжеский престол.
  
  Варлорды так и жили, можно сказать, душа в душу. Пока на излете 2060-ых князь вдруг не понял, что его ближайший соратник, по сути-то, не имеет с ним уже ничего общего. Их взаимоотношения плавно перешли в чисто формальные взаимодействия, к тому же, наполненные разногласиями, постепенно набравшими критическую массу и перешедшие в разряд внутренней холодной войны.
  
  Князь делал ставку на сложнейшие технологии и уникальное вооружение; маршал остался верен 'войне моторов' и тяжелой бронетехнике. Князь хотел сдерживать и стачивать экспансию каганатцев-регрессионистов; маршал желал полного силового уничтожения Каганата. В конце концов, разошлись их взгляды не только в военном вопросе, но и в самом важном - внутренней политике. Князь стал все больше интересоваться элитарно-техноэзотерическими концепциями обустройства общества; маршал же пришел к обычному тоталитаризму, на пересечении коммунизма с фашизмом.
  
  Разногласия и почти революционная ситуация плохо отражались на состоянии клики. Обе стороны были одновременно сильны и влиятельны, но в то же время бессильны в главном - никто не мог убрать оппонента. Попытка смещения как князя, так и маршала, неминуемо повлекла бы за собой восстание лояльных этому лидеру групп. Оба командира прекрасно понимали, что это станет последней страницей в истории Новгорода как самостоятельного региона - жадные до территорий соседи съедят все земли в течении недели после того, как новгородская армия перестанет кошмарить границы.
  
  В тяжелую металлическую дверь раздался глухой стук, после чего камера на стене активировалась, отобразив в синей гамме лицо гостя. Это был некий генерал, выглядевший сильно старше князя. Система автоматически распознала его, выведя над ним надпись - 'капрал-генерал Михаил Нанит'. Была ли эта фамилия урожденной, или произошла как псевдоним, система не уточнила. Тем временем, генерал сказал фразу, которая передалась внутрь кабинета с помощью настенной рации-передатчика.
  
  - Господин князь, доклад составлен. Разрешите войти?
  
  Князь, недолго думая, навел указательный палец на дверь и повел им в сторону после того, как на ней загорелся зеленый светодиод. Пневматическая система пришла в движение, со скрежетом распахнув дверь, толщина которой составляла едва ли не метр металла. Генерал строевым шагом прошел внутрь.
  Несмотря на высокое звание и работу в штабе, его мундир был далек от типичных костюмоподобных одежд, в которых генералы разных клик ходили на парады и прочие торжества. Его униформа была выдержана в темно-синей расцветке с серыми вставками, и больше напоминала смешение рабочего комбенизона с солдатским снаряжением. Добравшись до железного стола, покрашенного под деревянный, генерал положил доклад на стол князю, старательно обогнув стоявшую там ЭВМ.
  
  - Вот. Все подробности в техническом задании. Разрешите идти?
  
  - Разрешаю.
  
  Генерал Нанит отдал честь, приложив руку к голове, на которой была надета небольшая и довольно узкая фуражка, после чего развернулся на месте и таким же отчеканенным строевым покинул помещение. Почти сразу гермодверь закрылась за ним, оставив его одного в длинном коридоре центрального бункера.
  Князь вздохнул и взял в руки папку, которую ему принес генерал. Напечатана она была на третьесортной пожелтевшей бумаге - тратить хорошую бумагу на одноразовые писульки было нерациональным решением в условиях нехватки ресурсов. Папка была озаглавлена как 'Доклад об энергетической ситуации в стране на 29 марта 2074 года'.
  
  Открыв ее и прочитав техзадание, руководитель убедился, что все было сделано в четком соответствии с его планами и запросами. Он приступил к полному прочтению документа. Энергетический вопрос все еще был одним из важнейших в стране.
  
  Результаты были неудовлетворительны, но, честно говоря, вполне ожидаемы. Раздутый военно-промышленный комплекс съедал больше электроэнергии, чем могла выдавать вся государственная система, и без того работавшая на 115% от ее возможностей. Единичные и регулярные заказы, промышленные проекты, специальные задачи и 'особая цель' постоянно пожирали всю возможную энергию.
  
  Несколько десятилетий тому назад, для купирования этого эффект была введена временная мера - отключение электроснабжения сначала в отдаленных районах, затем во всех не-стратегически важных районах, затем так же в больницах и на любых объектах, не задействованных непосредственно в производстве. 'Временная мера' была активна до сих пор, благо, никакой документ не регламентировал длительность ее применения.
  
  Для получения энергии промышленной державе требовалось топливо, которого так же критически не хватало. В последнее время ситуация несколько улучшилась, когда маршал согласился распилить на металл несколько древних сверхтяжелых танков, любое передвижение которых потребляло больше топлива, чем мотопехотный батальон за месяц.
  
  Только вот сам дефицит ГСМ достигал таких размахов, что покрыть недостачу можно было только 'распилив' половину средств моторизации армии, чего ни один из лидеров не мог даже теоретически рассматривать - технически продвинутая новгородская армия была единственным эффективным средством сдерживания многочисленных проходимцев и недоброжелателей.
  
  Листая отчет, князь тяжело вздохнул, и поправил свои очки. Он был, вероятно, единственным во всей бескрайней 'варлордии' человеком, чьи очки сочетали в себе защитную функцию строительных противоосколочных с функцией поддержания зрения, при помощи диоптрий.
  
  Положив отчет на стол, он дернул пальцем вверх, направив его на некое углубление в столе. Оттуда мгновенно выскочила голографическая карта региона, с актуальными границами 'государств' и некоторыми личными пометками от владельца. Одна из таких пометок, красный значок радиационной угрозы, приходилась на южную оконечность Кольского полуострова, там, где он уже плавно переходит в Карелию.
  Весь этот регион, от северного моря через Карелию прямо в Ленинградскую область, был подконтролен государству, обозначенному как 'Кольский деспотат'. Звезда, обозначавшая его столицу, крутилась на севере полуострова - в Мурманске. Небольшая плашка, интерактивно отмечавшая уровень дипломатических отношений между Новгородом и выделенной державой, горела оранжевым цветом.
  
  Деспотат, как и сама республика, был относительно 'техноцентричной' цивилизацией, продолжавшей развитие по старому - техническому вектору. Впрочем, деспотат всегда оставался довольно нейтральным и изолированным, не посвящая никого в свои планы, достижения и результаты.
  
  Когда-то он вполне плодотворно сотрудничал с Новгородом, но по мере развития политик клик они все больше отдалялись друг от друга. Ставка на автаркию сделала поставки с севера политически некорректными, а само северное государство отозвало большую часть ресурсов на какой-то свой засекреченный сверхпроект, начатый еще в 2050-ых и, по всей видимости, не завершенный до сих пор.
  
  Князь всегда 'держал руку на пульсе' относительно Деспотата и располагал оперативной ситуацией настолько, насколько это было возможно в условиях их изоляционизма. На их самом старом, еще довоенном ядерном объекте, КАЭС, уже много лет находились последствия старых экспериментов - портативные энергоносители, наделавшие много шума в регионе.
  
  В Каганате их прозвали 'электробочки', за характерный внешний вид. Эти энергоносители были уникальной для региона наработкой, но, по какой-то причине, то ли не пошли в серию, то ли использовались максимально секретно - никто больше не слышал о них ничего, кроме тех свидетельств, которые 'утекли' с базы хранения несколько лет назад.
  
  Был в этом всем для Новгорода какой-то последний шанс...
  
  ***
  
  Толпа бородачей в ватниках и ушанках стояли под ржавой стальной крышей, по которой барабанил дождь. Это были работники феодально-военного дела 'Архангельская боевая верфь им. 40000-летия Бессмертия Души'. У каганатских корабледелов сейчас был перерыв, потому они кучно толпились в единственном ближайшем укрытии от погодных условий.
  
  Все бурно обсуждали слухи от соратников из более дальних гарнизонов, мол, в регионе с неба льется зеленая вода, которая разъедает даже металл. Два практически одинаковых пожилых нищука увлеченно вели разговор.
  
  - Слухай, а как думу думаешь, энто чего такое у них капают-то? Небось энопланетяны аль какие самолеты невидимыя бросаются?
  
  - Да это уран наверное, сам подумай, зеленый да все прожигает. Технососы эти, чтоб им пусто было, вечно жить мешают. Сидят там, радиацию свою всем подбрасывают, а у нас потом уроды рождаются.
  Хотя обстановка и располагала к этому, во всей толпе не было ни одного курильщика. Атмосфера Каганата оставалась предельно чистой. Один из работяг смахнул с себя капельку воды.
  
  - Э, а че, откуда вода тут?
  
  Остальные, конечно, не могли проигнорировать такой внезапный вопрос. Рабочие-солдаты начали высматривать, каким образом под навес могла накапать вода, пока один из них не ткнул пальцем в направлении ржавого навеса, на котором уже зияла дыра.
  
  - О, смотрите, железягу продырявило!
  
  В стане бомжей начались бурления, плавно переходящие в панику. Солдаты один за одним выкрикивали теории о произошедшем, и расступились от образовавшейся дырки, пока еще несколько таких же не появились прямо на их глазах, в других точках навеса.
  
  - Караул! Химозой бомбят!
  
  Толпа рванула в помещение, оставляя дряхлеющий навес пустующим. Не меньше двадцати человек разбежались по всему складу, в разные его углы и в другие здания по коридорам, спеша уведомить других о пренеприятнейшем известии. У каждого из них была своя версия произошедшего.
  
  Из подсобки в зал вырвался бородач в выцветшем старом камуфляже, размахивающий явно не новым 'калашом'. Он, похоже, был слишком обеспокоен произошедшим, чтобы соблюдать правила обращения с оружием, или же вовсе не знал их. Размахивая пушкой во все стороны, он обратился к пробегавшему мимо рабочему.
  
  - Эй, че творится? Кто напал?
  
  - Да это десант с Нибиру! У тебя пушка? Может, отразим?
  
  - Отразим!
  
  Вместе они выбежали на улицу через ближайший черный вход, стараясь не выходить за пределы крыльца, на который разъедающие капли еще не долетали. Невооруженный 'корректировщик' принялся осматривать небо, словно он сам был радаром. Вскоре в поле его зрения появилась некая удаленная черная точка, висевшая где-то между облаков.
  
  - Вот он! Это лазерный бомбардировщик деспотов! Сбей его!
  
  Солдат развернулся и, едва прицелившись, начал палить короткими очередями от бедра, посылая пули куда-то в сторону этой точки. Пули улетали приблизительно в ту сторону, и шансов достичь загадочный объект не имели в принципе.
  
  - Так-то их! Пусть уд сосут, гады позорные, нас-то уж им не сломать!
  
  Черная точка постепенно скрылась за облаком. Расчетом 'сопротивления' это было однозначно воспринято как победа.
  
  В следующие полчаса информационный мутант распространялся по территории верфи. К нему добавился новый важный элемент - береговое ополчение отбило авианалёт предполагаемого противника. Инопланетяне смешивались с Деспотатом, появлялись свидетели 'открывшегося в небе портала', кто-то даже доказал, что нападение было из прошлого или будущего.
  
  Кислотные дожди продлились еще несколько часов, в том числе в других поселениях в пределах Архангельской волости. Через час об этом знали в ратуше Архангельска, на следующий день - в стольном граде. Конспирология циркулировала по всей стране, и чем дальше расходилась новость, тем больше у нее появлялось подробностей.
  
  Когда новость прошла через западные рубежи, к злому Деспотату приписали не менее злой Новгород, после чего не меньше четырех различных версий отправились с разных направлений в правительство. Так же сильно разнились и все четыре доклада, устно дошедшие до непосредственно кагана.
  
  Пока общество бурлило, переваривая инцидент, а официальные структуры не могли сказать ничего определенного и четкого, в умах людей уже нашлось место для нового события.
  
  
  
  ЧАСТЬ 2. СИНИЕ ТЕНИ.
  
  Фельдкапитан войск специального назначения Райтин находился в нескольких километрах от основной структуры главной АЭС Деспотата. Под покровом тьмы, он рванул вперед, навалившись со спины на нерасторопного деспотатского часового и одним точным ударом 'снял' его.
  
  Спецназовец уложил одетый в кевларовую гимнастерку труп на землю, спихнув его в овраг по скользким от недавнего дождя листьям. Все еще крепко сжимая свой нож-кастет, надетый на правую руку, левой он кинул распальцовки своему отряду, и спецназовцы перебрались по одному к более близким укрытиям.
  
  Раздался неуместный смех, за которым последовали приближающиеся со стороны входа в ангар, возле которого двигался отряд, шаги.
  
  - Хээ, Саня, смотри чё за видос нашел! Э, ты где там? Иди сюда уже, тут такой прикол...
  
  Райтин, залегший в траве у стены ангара, снял приближающегося мужичка метким выстрелом в голову из небольшого пистолета. Выронив свой большой КПК, на котором он так и не успел включить какое-то видео, второй номер караула так же завалился на бок, после чего без сторонней помощи скатился в овраг, к первому номеру.
  
  'Двойка' спецназовцев быстрой перебежкой переместилась из кустов к стене ангара. В касках и бронежилетах, обвешенные всевозможной аппаратурой, они, тем не менее, не имели ни ПНВ, ни каких либо фонариков и светящихся устройств. Первый выглянул за угол, удостоверившись, что других представителей караула там нет.
  
  - Все чисто.
  
  - Первая группа на вход, вторая - позиции у дверей. Следите за поворотами!
  
  Двойка перебежкой переметнулась к двери ангара. Это происходило за ангаром, у черного входа. Вторая двойка разделилась - один залег в кустах рядом, просматривая уходящую вдаль местность за другими ангарами; второй начал отслеживать проход между ними. В это время солдат у двери визуально осмотрел её, не найдя никаких ловушек и растяжек.
  
  Аккуратно попытавшись ее приоткрыть, он понял, что дверь всё-таки заперта. На помощь пришел второй номер, доставший из разгрузки небольшой девайс, что-то вроде баллончика или коробочки, которую он поднес к замочной скважине. Зеленоватый темный экран устройства отобразил внутреннюю структуру замка и процесс взлома, шкалу, быстро заполнявшуюся от нуля к ста процентам.
  
  Без единого звука, процесс завершился. Первый номер без труда рассоединил замок, оставив его болтаться на двери. Встав слева от нее, он позволил второму номеру медленно, во избежание скрипов и шумов, приоткрыть ее, после чего осторожно заглянул внутрь.
  
  В большом ангаре не было не только никаких признаков жизни и активности охраны, но даже света. Огромное, темное помещение, заваленное деревянными ящиками продолговатой формы. Солдаты принялись прочесывать помещение, убедившись, что на стенах нету камер - по крайней мере, видимых.
  
  Когда спецназовцы уже просвечивали ящики карманными фонариками, приготовившись вскрывать них, в ангар зашел сам Райтин.
  
  - Ну, что? С описанием совпадают? Кодировки те же?
  
  - Так точно. Безошибочно, даже номера совпадают.
  
  - Тогда передаю данные на пост.
  
  Одинокий деспотатский грузовик гнал по древнему разваливающемуся асфальту, за рулем сидел не менее одинокий шофер-рядовой, два часа назад получивший 'специальный заказ' на доставку неких материалов к этому отдаленному гарнизону. В сумерках его видимость была ограничена тем, насколько далеко доставали фары его ЗИЛ-131.
  
  'Бившие' на пару сотен метров фары дальнего света засветили для него шлагбаум с КПП достаточно рано для того, чтобы он успел оторваться от монотонного наблюдения за дорогой и прослушивания кассеты мурманского певца-партийца, и затормозить метрах в пятнадцати от шлагбаума.
  
  Наблюдая, как к нему приближается дежурный с автоматом и штыком, водила поспешил остановить кассету и опустить окно. К этому моменту дежурный уже подошел достаточно близко.
  
  - Фамилия, звание, цель прибытия?
  
  - Ефрейтор Еремин. Доставляю спецзаказ полковника Ребина. А давно здесь блокпост поставили? Раньше ведь не было.
  
  - Когда надо было, тогда и поставили. Вылезай, документы показывай, еще обыск надо.
  
  - А обыск-то нахрена? Я сам ЗГТшник, не первый день туда-сюда гоняю.
  
  - Потому что такое новое постановление от Координационного Совета Гвардии. Что, не слышал еще?
  
  Ефрейтор вылез из машины и протянул военный билет дежурному, облокотившись на машину.
  
  - Да не слышал как-то. Когда вышло-то?
  
  - Часа четыре назад. Военник у тебя в порядке. А что из кузова-то торчит? - Дежурный ткнул пальцем куда-то за спину шоферу, перенаправляя туда его внимание.
  
  - Что торчит-то? Нету там ничего...
  
  Как только ефрейтор чуть ли не инстинктивно повернулся, 'дежурный' выхватил из кармана пистолет и вышиб тому мозги, произведя выстрел в упор.
  
  Из будки КПП к вышел невысокий мужичок в какой-то простецкой синей униформе, без ремня и погон, похожий скорее на какого-то военнопленного. Он спокойно встал рядом с дежурным, осматривая труп, когда тот передал ему военник погибшего.
  
  - Короче, тебя теперь зовут, оказывается, ефрейтор Еремин Сергей Васильевич, и родился ты у нас в 2053 году, в Кандалакше. Служишь с 2068 года, есть допуск к гостайне Деспотата, груз везешь какому-то полковнику Ребину.
  
  - Да ладно, хорош мозги пудрить, я и сам его военник прочитать мог. Спасибо, что 'омолодил' меня, я теперь аж двадцатидвухлетний. Смотри, если на меня его кирзачи не налезут, поедешь вместо меня.
  
  - Если они на тебя не налезут, я тебе ноги отрежу и пришью его кирзачи сразу.
  
  Диверсанты вдвоем занесли тело в охранную будку, стараясь не волочить его по земле. Там 'военнопленный' полностью переоделся в одежду убитого, забрал его документы, и оружие - ПМ с парой обойм. Уезжающий 'ефрейтор' и волокущий голый труп в лесополосу 'дежурный' пересеклись в последний раз.
  
  - Удачи там, победа за нами!
  
  - Так и будет! Благодарю!
  
  ЗИЛ уехал дальше, в направлении деспотатовских складов. Продолжил свою работу и неуместный блокпост, состоящий из привезенной в готовом виде будки и шлагбаума, на который на заводе, по спецзаказу, не наносили никаких опознавательных знаков и клейм. Упокоился в яме в рощице и настоящий ефрейтор Еремин, всего лишь промежуточная жертва в структуре нелегкой диверсионно-шпионской операции новгородских 'синих теней', как их прозвали сначала в Каганате, а затем и в остальных кликах.
  
  Усталый часовой сидел на шлагбауме на въезде к территории военной части. Его глаза были почти закрыты, но он все еще следил за приближающимся издалека желтым огоньком. Когда между ними оставалось не более полукилометра, часовой перешел в будку КПП, заняв положенное ему место дежурного по КПП.
  
  Вскоре следом в помещение ввалился человек в деспотатовской гимнастерке, к которому сразу обратился дежурный.
  
  - Цель прибытия?
  
  - Спецзаказ для полковника Ребина.
  
  - Погоди, уточню.
  
  Дежурный поднял беспроводной стационарный телефон, унаследовавший форму, но не содержание, от своего довоенного предшественника, и набрал на цифровом табло номер 004.
  
  - Полковник Ребин на линии.
  
  - Здравия желаю, товарищ полковник. На КПП прибыл грузовик, по словам шофера, спецзаказ для Вас. Подтверждаете?
  
  - Так точно, пропусти его.
  
  - Есть пропустить.
  
  Сегодня у полковника был какой-то необычный голос, более высокий, чем обычно. Впрочем, эта деталь все таки не стоила того, чтобы обычный дежурный солдат решился усложнять жизнь целому полковнику. Трогать красногвардейцев вообще всегда было плохой идеей, а когда речь шла о таком высоком начальнике - идеей просто смертельной. Дежурному ничего не оставалось, кроме как проглотить эти сомнения, убеждая себя, что это он сам себе накрутил от стресса.
  
  Человек в сине-серой униформе положил трубку, еще раз кинув взгляд на тело полковника Ребина. Привычка включать кран в раковине на полную мощность, чтобы глушить хлопки собственного жира во время мастурбации, стала фатальной для партийного офицера и гарнизонника. Сегодня никто не услышал, как новгородский спецназовец лейтенант Ихинов завалил его из бесшумного пистолета прямо в толчке, под аккомпанемент этой самой воды.
  
  Допущенный на территорию, ЗИЛ с 'ефрейтором Ереминым' без проблем проехал вглубь объекта, припарковавшись возле главного входа в крайний ангар среди целой линии таковых. В этот же момент из-за угла появилось два похожих гвардейца, быстрым шагом проследовавших к ангару и открывших не главную дверь, а лишь небольшой проход с человеческий рост, в правой части ворот.
  
  Вместе с водителем, они отправились внутрь ангара, перекинувшись парой слов с схоронившимися в углу новгородскими спецназовцами. Во избежание лишних рисков спалиться, спецгруппа отдыхала в темном ангаре, не издавая ни звука без необходимости.
  
  Пока 'грузчики', имитируя полезную бурную деятельность, выносили ящики с неизвестным содержимым из грузовика в ангар, из коробки в углу кузова наконец смогла вылезть девочка лет десяти-двенадцати, в потертой униформе, почти такой же, как у этих ненастоящих гвардейцев, но в зеленых тонах и с особыми знаками отличия.
  
  Она находилась тут, право сказать, недобровольно. И хотя ее психологически и идеологически обработали, а в конце еще и просто запугали, она не могла проигнорировать выдавшееся ей 'окно', пробоину в контроле, ведущее на свободу.
  
  Полчаса назад она слышала какой-то выстрел, который утихомирил ее желание к побегу прямо в дороге. Но сейчас, пока солдаты были заняты, она могла безопасно смыться. Даже если это не было так безопасно, как виделось ее детскому мозгу, игнорировать этот шанс не позволяли инстинкты.
  
  Когда три солдата в очередном заходе взяли тяжелые ящики и поволокли их на склад, гвардейская лоля окончательно выползла из коробки и аккуратно пробралась к выходу из кузова, тихонько спрыгнув на землю.
  
  Так как солдатские шаги из ангара уже приближались вновь, она быстро проскочила за ангар, решив обойти его сбоку и оказалась на узком перешейке, между рядами ангаров и оврагом. Она не заметила сломанного замка на задней двери ангара, да и не собиралась заходить туда.
  
  Вприпрыжку она побежала вперед по перешейку, стараясь не шуметь и не привлекать внимания. Возле последнего, пятого ангара, она столкнулась с совершавшим обход гвардейцем. Они оба закричали от неожиданности. Вышедший из-за угла солдат инстинктивно сорвал с плеча автомат и, зажав на эмоциях спусковой крючок до упора, сделал предупредительный одиночный в сторону, совсем забыв устав. А еще через секунду он просто упал замертво.
  
  У девочки сдали нервы, и все, что она смогла - попытаться убежать, в то самое пространство между ангаров. При попытке это сделать ее голень пронзила, как стрелой, острая боль, она упала на мокрую траву лицом вниз и завизжала.
  
  Одинокий выстрел с последующими детскими криками серьезно обеспокоил личный состав. Засуетился караул, а через минуту и вовсе заревела сирена тревоги.
  
  - Братцы, что за хуйня?!
  
  Перепуганный новгородский спецназовец задал резонный вопрос своим товарищам в деспотатовской форме, когда те торопливо несли очередной энергетический куб в ЗИЛ.
  
  - Я не ебу! Походу, нас срисовали. Быстро все в кузов и съебываем, время еще есть!
  
  - А энергоносители?
  
  - В пизду! Если мы живыми не приедем, князь похоронит нас в кипящем масле за слишком несвоевременную смерть!
  
  Внемля этому доводу, спецура экстренно погрузилась в полузаполненный кузов, разложившись в самых дальних и темных его частях. Ближе к выходу сели два "гвардейца", а за рулем опять был "ефрейтор Еремин".
  
  Пока суетившиеся гвардейцы носились по части, в основном вокруг трупа караульного и раненной девочки, ЗИЛ начал выезжать к КПП. Прямо на ходу к нему прицепился неизвестный гвардеец, зацепившийся за дверь с открытым окном на стороне водителя.
  
  - Отставить! Выезд при боевой тревоге воспрещен!
  
  - Я даже не с этого подразделения, я спецзаказ доставлял.
  
  - Не ебет! Тормози машину!
  
  - Да иди ты в жопу, товарищ старшина.
  
  Не отрываясь от вождения, "Еремин" одной рукой выхватил из кобуры пистолет и поставил назойливому старшине "хедшот" промеж глаз.
  
  Конечно, это заметили другие гвардейцы и открыли огонь по грузовику, пробив тент кузова, но огневая мощь целой группы спецназа внутри приложила их к земле на достаточное количество времени, чтобы водила успел разогнаться и протаранить шлагбаум, уехав с базы по единственной дороге на огромной скорости.
  
  И все у них было хорошо, когда они ушли от погони, но что-то пошло не так...
  
  ***
  
  Новгородский генерал Пенобетон стоял, склонив голову, "на ковре" у князя. Глава государства сегодня явно был не в себе, он ходил по кабинету и бил кулаком то в стену, то по столу.
  
  - Ну как, блять? Как можно было так проебаться? Ты хоть понимаешь, в какое дерьмище ты нас втянул? Лоялисты маршала будут смеяться над нами еще лет двадцать, а всякие тотьмичи изрыгнут тонны приколов и графомании про этот случай. А все потому, что ты, придурок, не продумал отход всех групп, да еще и забыл, что такое "минное поле".
  
  - Мы не забыли, случился форс-мажор...
  
  - Обсёр случился, только так можно назвать ситуацию, когда одна лоля и одна мина сводят на нет десятки тысяч человекочасов планирования и подготовки. Или ты все это время дрочил и в домино играл, да, генерал?
  
  Генерал поднял голову, сохраняя стоическое выражение лица.
  
  - Никак нет, Ваше превосходительство.
  
  Увидев решимость генерала защищать себя, князь немного остыл. Он не любил проигрывать, но лизоблюдство и мягкотелые "полководцы" не нравились ему еще сильнее.
  
  - Думай, что теперь будешь делать со своей репутацией. Ты выстрелил в ногу не только себе, но и всем силам спецназначения, и лично мне со всеми моими сторонниками. Кому ты лоялен, главе государства или какому-нибудь зарвавшемуся генеральчику?
  
  - Только главе государства. Я принимал присягу.
  
  Князь окончательно перешел во вменяемое состояние и сел за стол, подперев голову рукой.
  
  - Ну, хоть расскажи, что с отрядом-то в итоге стало?
  
  - Скорее всего, сейчас продвигаются на нашу территорию через леса. Они отключили большую часть устройств во избежание пеленгования со стороны противника. Двое пропали без вести, один, скорее всего, убит или пленен.
  
  - Значит, надежда на их выживание есть?
  
  - Так точно, Ваше превосходительство. Говоря прямо, я практически уверен, что они выберутся. Доктрина Деспотата заточена на авиацию, поэтому аэрофоторазведку местности они все еще проводят исключительно с применением самолетов и самолетных БПЛА. Они не догадаются послать дроны прочесывать леса, потому что тогда реакционеры-авиаторы опять устроят холодную гражданскую войну.
  
  Князь помнил эти события - лет двадцать назад правительство Деспотата разрывалось между условной 'реакцией' и 'революцией', но влияние и усилия первых, все таки, пересилили рвение вторых. Ситуация в Новгороде сейчас не так уж и сильно отличалась от Кольского кризиса 2050-ых.
  
  Деспоты вышли из этого порочного круга военным путем, конфликт в правительстве быстро потух после того, как все, вне зависимости от взглядов на политику и доктрину, встретились с тотемской угрозой в южной Карелии. Тогда ВВС страны нанесли рейдерским толпам и 'штурмовым бандам' такое разгромное поражение, что в Каганате даже написали несколько книг, рефлексирующих на тему 'греховности воздухоплаванья'.
  
  Бесценный опыт этого северного государства являлся отличным подспорьем в новом плане князя, довольно авантюрном, но все еще рациональным - объем приобретений в случаи успеха перевешивал объем потерь в случаи неудач.
  
  Единственным шансом выйти из сложившейся ситуации было пойти ва-банк. Другого пути уже не было.
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 3. РЕШИМОСТЬ.
  
  Пока деспотатская верхушка рассуждала о факте новгородской диверсии и раздумывала, какими ограничениями и видами агрессии следует наказать зарвавшуюся монархическую республику, в их мыслительный процесс ворвалась еще одна новость, требующая немедленной реакции.
  
  Части новгородской армии без объявления войны перешли границу. Поначалу речь шла о единичных инцидентах, но вскоре необъявленная война развернулась до состояния полномасштабного конфликта, на фронте начался самый настоящий апокалипсис.
  
  Несмотря на хорошие доклады и отчеты о готовности, никто не смог оказать достойного сопротивления на первом этапе. Условно ударную группировку можно было разделить на два кулака, занимавших соответственно фронт западнее и восточнее Ладожского озера. Первый кулак, исходя из его логистики и передвижений, был направлен на Санкт-Ленинград и прилегающие территории.
  
  Второй кулак, соответственно, двигался на север по Карелии, от Тихвина и Волхова в сторону Олонца и Петрозаводска. По докладу стратегической разведки, где-то за ними располагалась армия усиления, потихоньку вводившая резервы в оба кулака по мере того, как те несли сопутствующие потери.
  
  Разгромное начало было серьезным моральным ударом для пограничных войск, из-за чего боевой дух упал, и распад фронта продолжился. В какой-то мере, заградотрядам Гвардии удавалось купировать 'прорывы' собственных войск в тыл, но негативная тенденция была налицо.
  
  Руководство Деспотата сделало ставку на вероятную попытку прорыва новгородцев в Ленинград, в связи с чем отправило крупные силы на усиление городского гарнизона. Впрочем, по действиям новгородской армии, понять, куда же именно будет направлен основной удар, не удавалось.
  
  Деспот Денис I Главный, отнюдь не являвшийся самым главным в политическом смысле, находился в своем тронном зале в Мурманске, восседая на троне из позолоченных тяжелых металлов. Старый деспот изрядно поседел за последние годы, и в целом пренебрегал своим внешним видом. У него были усталые глаза, растрепанные волосы и не очень длинная, но вполне заметная борода. Носил он классического вида корону, в которой, правда, не было места драгоценным камням - этот символ богатства заменяли образцы изотопов, помещенные в прозрачные экранирующие капсулы, не пропускавшие даже гамма-излучение.
  
  Кроме этого, он носил длинный желтый халат-мундир, украшенный разнообразной загадочной символикой, в которой сплетались религиозные сюжеты и какие-то научные, физические формулы и изображения. Он подпирал голову согнутой рукой, а потом бросил негромкую фразу влево относительно своего трона.
  
  - Ну что? Я же говорил, нельзя твоих головорезов на ядерные объекты и секретные структуры допускать было.
  
  В этом же тронном зале, левее, находился еще один трон с еще одной ковровой дорожкой к нему. На нем расположился деспот Денис I Сахарный, обретший свое неуместное прозвище после переизобретения технологии ракетного топлива на базе сахара и карамели. Он выглядел чуть моложе, в основном за счет сбритой бороды, а так же явно сильно лысел. Монарх в нем, на первый взгляд, угадывался легко, но при детальном рассмотре появлялось все больше вопросов.
  
  Его красный мундир-халат был полон коммунистической символики, все так же сплетавшейся с религиозными мотивами, но уже более темными. Обычная пятиконечная звезда соседствовала с перевернутой, на одном из узоров выводилось изображение рогатого Сталина, держащего в руке стакан крови. Корону второго деспота венчала рубиновая звезда, на которую чистым золотом нанесли серп и молот.
  
  - Мои-то как раз диверсантов разбили, а твои на границе что-то не очень хорошо себя показали.
  
  - Да кого ж они там разбили? Энергоносители украдены, подтверждена гибель только одного нападающего, теперь на границе в третьем эшелоне только проблемы учиняют. Ну вот зачем они там? Выведи ты их на места постоянной дислокации.
  
  - Давно бы вывел, если бы твои не воспринимали отсутствие заградотряда как сигнал к безостановочному отступлению. Сейчас весь фронт на них держится. И будет держаться, пока не подойдет общая армия.
  
  - То, что они толпой засели в Ленинграде и превращают город в закрытую крепость, это еще не 'держать весь фронт'.
  
  - Ленинград под Черкашовым, мои как раз держат все то, что не смогли твои.
  
  Деспоты-диархи спорили и спорили, пока новгородское наступление неумолимым катком продвигалось все дальше и дальше по их территории. Маховик конфликта раскручивался, с каждой новой минутой, с каждым новым трупом оставляя все меньше шансов на скорую его остановку, на взаимное прощение и заминание неприятного инцидента.
  
  ***
  
  Тотемские бородачи-феодалы сидели в избе, один из них вслух зачитывал написанный на пожелтевшей бумаге документ, маляву, прибывшую в их поселок сегодня утром.
  
  - 'Согласно исследованью Приказа За Недоброжелателей, имевшия место быть в Архангельской волости событья есмь следствие вторженья иноземно-инопланетного, в коем в порочный сговор вступили деспоты кольския да инопланетяны с Альфа-Центавры то, да поскольку дух их слаб, инопланетяны деспотов бросили да сбежали, когда люд отважный отпор дал'.
  
  Седеющий бородач неопределенного возраста (в Каганате так выглядели все от 30 до 60), задумчиво почесал затылок, откинувшись на табуретке к стене.
  
  - Так, быть стало, энто и те и другия такие вероломныя дела творят?
  
  - Ну, ведомо так, коль Приказ-то доказал, да и вождь сам подтвердил.
  
  Третий, в ушанке с декоративными армейскими наушниками, стукнул пальцами по столу:
  
  - А я ведаю, мол, каган-то между строк прочти велел!
  
  Первый снова поднял лист, проведя по нему глазами, и заявил:
  
  - А тут не написано чёй-та нихрена, между строк-то, пусто!
  
  - Да не напрямую меж них, а в сути. Сам по суди, памятуешь, как инопланетяны планету-матушку раньше кошмарили? Да они без потерь в жизнь бы отсюдава так легко ласты не уносили! Я тебе говорю, тута за других пришельцев трут. Памятуешь, кто окромя деспотов пришельцам поклонялся?
  
  - Энто Новгород все, будь их уд неладен да непрям. Педерасты этакие, ужли они?
  
  В разговор вновь вступил первый феодал.
  
  - Да он дело гутарит, гумагу отсылали вот, мол, новгородцы да деспотатцы на объехте ядерском подралися, взорвали там чёй-та, какие-то носители спёрли.
  
  - А-а, вот и оно! Отсюдава и химоза-то у нас! Ходят там, свою ядерскую аномалию распространяют, а потом все взрывается да с небу сыпет отравою! Знаем-знаем таковых, видывали ужли, видывали...
  
  Второй поднялся с табурета.
  
  - Ну, дык, надобно и тех, и тех наказати! Пойдем-ся хлопцев доброй воли рыскать, да и как выступим против всех этих удососов единым фронтом! Ох уж несладко им придется, знать будут, как на землю нашу свою отраву опускать зловонную!
  
  - Да! Так тому и быть! Пойдем да приударим, яр-тур Волесил!
  
  Воеводы покинули избу, пройдя по своей крепости-острогу на местную главную площадь, представлявшую собой вытоптанный пустырь с деревянной сценой - небольшим подъемом, возвышавшим оратора над остальными, чтобы его вообще можно было заметить.
  
  Свою импровизированную речевку 'зарядил' третий феодал, потомственный генерал Самослав Гоняй-Врага.
  
  - Рыцари духа, мудрые господа и крестьяне, бомжи и знать, люд вольный и освобожденный, мастера и бездельники, все населенье в конце концов! Расклад таковый, зело надобно сражати врага забугорного, коий технодьявола сын, Новгород да Деспотат окаянныя, ибо не ровен час и дойдут они до нас! Спрашиваю я вас, братва Каганата, несгибаемые путеводные самураи, осталися ли среди вас мужи с ядрами чугунными, коие не страшаться ни в гроб прыгать, ни окопы рыть? Есть ли еще здеся таковыя мужички, что почитают пасть в битве за дар высокобожественный?
  
  Скопившаяся вокруг сцены толпа зевак и проходимцев разразилась подтверждающими лозунгами и воскликами. Сотни случайных людей, прибредшие в эту точку деревни в этот момент, были всегда готовы, даже если их об этом не просили и не требовали.
  
  - И я не сомневался в вас, братва, духа полная! Коли таково оно, чрез час аль иной в дальний поход свой выбираемся, возьмите орудия возмездья свои, ибо не каждому суждено покинуть решительные ряды в живом теле! Будем бить супостата, покудава оный не поймет, что шел кривой дорожкой да зрил вне корня!
  
  Боевое крестьянство было легко на подъем. Не больше чем через полтора часа, как и сказал генерал Самослав, большой пехотно-конный обоз с небольшим участием грузовой техники выдвигался из поселка на северо-запад, командный состав которого компактно расположился в бронетелеге, прицепленной к полуторке с газогенераторным движком, дрова в который подбрасывали сами командиры.
  
  Самослав Гоняй-Врага взял с собой сумку, полную случайных вооружений, и шкуру головы волка, предназначение которой не рассказал. Волесил II, князь северовожегодский, добавил к своей полной народной и правительственной символики косоворотке настоящий бронежилет, не упустив шанс взять с собой укороченный автомат, правда, выглядевший крайне ржаво. Последний из троицы местных вождей, господин Святонож Животруп, решил обойтись ржавым скальпелем и флягой с зеленкой - чтобы мазать чьи-то раны, или же плескать в лицо врагу для самозащиты.
  
  В каждом новом населенном пункте, мимо которого проходил 'Обоз Большого Отважного Возмездия Духа Каганата', к нему прибивались новые отряды и боевые единицы. Длинна его стремительно растягивалась, но руководство это вообще не волновало, те были только рады прибытию свежих доблестных сил, решивших разделить с ними нелегкое бремя жизни по правилам отваги.
  
  Обоз двигал к границе Деспотата через Архангельскую волость. Деспотат, слишком занятый купированием прорыва новгородцев, даже не обращал внимания на такие перемещения.
  
  Пока лишняя, третья, незваная сторона конфликта двигалась и расширялась, первые две стороны уже вовсю выясняли отношения, приумножая могилы и разливая все больше и больше кровавого месива по лесам и болотам Карелии каждый час.
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 4. УВЕРЕННОСТЬ.
  
  - Давай, блять, мочи его!
  
  Деспотатовец в боевой гвардейской форме, напоминавшей сверхтехнологичного наследника формы РККА, подгонял товарища сделать выстрел из ручного ПТУРа по новгородскому танку, продвигавшемуся в поле. Громкий взрыв положил конец их боевому пути. Свалившаяся с небольшого, да и не особо громкого, дрона, фугасная граната разнесла расчет вместе с позицией мгновенно.
  
  Крашенный в серо-синие тона танк продолжал движение. Несмотря на свой печальный и ржавоватый внешний вид, он обладал рациональными углами наклона брони и обилием приваренных поверх всех подряд частей решеток, которые окончательно добивали эстетичность его вида, разменивая ее на повышенную живучесть и монструозность.
  
  Курсовой пулемет шпарил по окопам деспотатцев, прижимая их пулеметные позиции собственным огнем. Отряд тяжелобронированных штурмовиков следовал за бронетехникой, подавляя отдельно взятые огневые точки в траншейной линии. Несмотря на то, что новгородцы наступали снизу вверх, в угор, им, в основном, сопутствовал успех.
  
  Небольшие новгородские дроны, конечно, не были невидимыми, но зачастую оставались незамеченными в пылу сражения. Части, брошенные на защиту высоты, похоже, едва ли знали о существовании такой техники, и не были готовы противостоять ей.
  
  - Смотри! Гаси его!
  
  Второй номер пулеметного расчета толкнул первого, указывая на огромный квадрокоптер, в окружении дронов поменьше приближающийся к позициям из-за леса. Но пулеметчики не успели среагировать - расчет вновь приложили к земле массовым огнем с пулеметов и автоматов этих дронов.
  
  Очередь с квадрокоптера проделала в теле второго номера шесть дырок, идущих ровно в ряд. Труп завалился на спину с открытыми глазами. Через секунду в блиндаж прилетел танковый фугас, и потолок рухнул.
  
  Генерал армии Евгений Лопатский находился в импровизированном штабе на вершине высоты. Несмотря на фамилию, он не был тотьмичом. Зато с ним был знаком сам деспот Главный, "хан", как его называли лоялисты.
  
  - Что за херня происходит? Что тут летает? Откуда они это запускают?!
  
  Адъютант генерала с трудом находил что ответить.
  
  - По данным разведки, из-за лесополосы, господин генерал. Это беспилотники, по идее, они не должны массово применять их...
  
  Пулеметная очередь с неба отработала по штабу, пробив мешки с песком и насыпи на крыше, лишь чудом пройдя мимо двух офицеров.
  
  - Сука, с меня хватит!
  
  С этими словами генерал схватил со стола автомат и побежал на улицу, несмотря на протест адъютанта. Выскочив из бункера и встав в полный рост на краю окопа, он обратил на себя внимание всей группы дронов.
  
  - Эй, попробуйте это!
  
  Очередь. Еще одна. Третья. Главный коптер в группе свалился на землю. За ним пошли бы и остальные, но те вовремя рассеялись и снизились.
  
  Новгородские операторы за перелеском были, мягко говоря, неприятно удивлены этому событию.
  
  - Что он только что сделал? Он всю дроногруппу с автомата перебил?...- спросил некий оператор, опуская КПК.
  
  Второй оператор не был столь отчаян, хоть и тоже потерял "птичку"
  
  - Да насрать, наши уже на высоте, две минуты и побегут деспотуны.
  
  И действительно, когда штурмовые группы добрались до вершины, генерал дал формальный приказ отступать, который в сложившейся обстановке превратился в бегство остатков. Сам генерал скрылся на уезжавшем грузовике, едва не попав под танковый снаряд.
  
  Рядовая гвардии Деспотата, 11-летняя шатенка Саша, сбежала в лес. Ее подразделение распалось еще в начале штурма, когда статного партийного офицера, руководившего "молодежной ротой", снял снайпер. Теперь у нее были лишь винтовка и мелочевка по карманам, а так же страх быть признанной дезертиром.
  
  "Э-эй, помоги..."
  
  Странный стон из ближайшей канавы сильно напугал девочку. Кто вообще мог просить о помощи посреди леса? Впрочем, через пару секунд ее мозг заработал, и она поняла, что раненный солдат возле фронтовой линии не такая уж и загадочная сущность.
  
  Воспитанная партией в ценностях взаимовыручки, девочка осторожно подошла к источнику звука, но увидев, что же именно там находится, в ужасе отпрянула.
  
  Лежавшее в канаве существо вроде бы было человеком, и даже носило рваную военную форму, но морфология его была абсолютно отвратна. Нечеткие контуры тела, как будто искаженный мимикрический камуфляж, неестественно вывернутое лицо и перекошенный рот. Раненое нечто едва ли можно было назвать человеком при детальном осмотре.
  
  - Э-ээ.. Не от-хо-ди. Как.. тебя звать?
  
  - С-саша..
  
  - И я.. был, когда-то!...
  
  Сущность встрепенулась и резко выпрыгнуло из канавы, разворотив свою верхнюю половину тела в большую, черную челюсть, наполненную кроваво-алыми, чернеющими клыками, какими-то зелеными и серыми субстанциями...
  
  Девочка не успела даже закричать до того, как оказалась в полной темноте, внутри монстра. Теперь ни ее крики, ни удары, ничего не могли изменить. Инфернальное существо поглотило ее. Последние свои минуты девочка провела в неистовом сопротивлении, пока ее медленно уничтожали покрытые ядовитой, разъедающей слизью внутренности мутанта.
  
  Еще одна жертва пропала без вести в жерновах конфликта четырех воевод. По крайней мере, ее так и не признали дезертиром.
  
  ***
  
  Поля Смоленщины сегодня были неспокойны. По бескрайним равнинам неслись сотни, если не тысячи бронемашин, автомобилей и мотоциклов. Все они были выдержаны в необычной и не очень удачной для маскировки яркой черной раскраске, да и каждый аппарат был по своему уникален.
  
  Особо выделялись внедорожники с огромными колесами, похоже, выжившие в стране минных полей и перестрелок лишь чудом. Над центральным, главным из них был поднят большой черный стяг, лихо развевавшийся от ветра, усиляемого огромной скоростью аппарата.
  
  В расширенный кузов с бортиками и броней быстрым шагом, почти вприпрыжку, вышел мужчина средних лет в черном тактическом костюме. Его волосы покрывала фуражка со сверкающей контрастной белой кокардой, а глаза были скрыты за не особо качественными солнцезащитными очками.
  
  Загадочный офицер немного посмотрел в небо, словно выискивая что-то взглядом, после чего ткнул пальцем в небо с воскликом 'О!'. Сразу после этого он приспустился обратно в кабину, обращаясь к водителю после недолгого свиста:
  
  - Хэй, стопори народ, там та-а-акие гости!
  
  Речь у генерала была чрезвычайно быстрая и эмоциональная, хотя, вроде бы, особо веских поводов для этого не было. Водитель внял приказу и вскоре значительно снизил скорость, в результате остановившись посреди поля.
  
  Похоже, все остальные наблюдали за действиями флагманского внедорожника, поэтому поступили точно так же. Огромное количество разнобойных тачанок, машин, грузовиков и прочего встали без движения и какого-либо построения, в беспорядочной толпе, посреди голых полей. Такая армия была мечтой для любого бомбардировщика и просто нападающего, но то ли веселый генерал не беспокоился об этом, то ли не имел здесь никаких врагов.
  
  Снова выбежав в кузов, генерал прыгнул через борт и приземлился на колено, как герой боевика. Похожим образом из другого внедорожника к нему 'выкатился' еще один похожий человек, на вид того же возраста, без очков и в стандартной армейской кепи в такой же черной расцветке. Два генерала быстро подошли друг к другу.
  
  - Хэйя, три часа тя не видывал!
  
  - Хоу, ну теперьче-то увидал? Как поживаешь?
  
  - Да на уровне! Вездеход высший класс!
  
  - Рад за тебя! А че мы стопанулись-то?
  
  Генерал в очках указал на едва различимую точку в небе.
  
  - Видишь?
  
  - Да че-то вроде есть! А че, кто там?
  
  - Самолет!
  
  - Круто! А че, кто в самолете, не знаешь?
  
  - Самолет!
  
  - Да я понял, внутри-то кто?
  
  - Так Самолет внутри!
  
  - Да в смысле? Транспортник что ли летит? А ты откуда знаешь?
  
  - Да куда там, транспортник! Это ж Вячеслав Самолет! Корефан мой древний!
  
  - О как! А почему он Самолет-то?
  
  - Хочешь расскажу?!
  
  - А то!
  
  - Да его так назвали, потому что у него есть самолет!
  
  Оба варлорда так расхохотались, что едва не упали на землю. Согнувшийся пополам от смеха генерал в очках в итоге все таки упал и прокатился несколько кругов по земле, ударяя почву кулаками и не переставая ржать. Наконец, он кое-как поднялся с помощью своего соратника.
  
  - Вот такая вот тема, короче! Он с нами будет! Прикинь, он на самолете полетит, можно будет смотреть на самолет когда воюешь!
  
  - Круто! Люблю на самолеты смотреть, особенно когда они по нам не лупят!
  
  - Да я тоже! А когда лупят, тоже прикольно, бегаешь туда-сюда от них! Но свои лучше, конечно, без сомнения.
  
  - А че мы встали-то? Будем Самолета ждать?
  
  - Ка-а-нешн! Для своих-то нетрудно, а?!
  
  - Да зэроу квешнс вообще! Он не надъебнется на полях сажаться?
  
  - На поле сесть не плохо, не на зону ведь!
  
  Генералов опять взорвало смехом с этой невероятной шутки юмора. Пока они смеялись, падали и поднимались, загадочная точка в небе становилась все ближе. Действительно, это был белый самолет, довольно небольших размеров, и он шел на посадку прямо в поля. Пилот намеренно выбрал такой ракурс, чтобы не столкнуться ни с кем из многочисленных боевиков и их броневиков, и чтобы быть способным набрать достаточно скорости для обратного взлета.
  
  С грохотом кукурузник приземлился на поле, подпрыгивая на каждой кочке так, будто это разрываются зенитные снаряды. Самолет окончательно потерял инерцию и, слегка завернувшись в сторону, остановился прямо возле генералов. Пилот в черном гермошлеме выполз из кабины, позволяя себе скатиться вниз по фюзеляжу.
  
  - Какие люди! Сам генерал Красавчик и до сих пор с нами! Я тебя по стилю передвижения узнал!
  
  'Генерал Красавчик', варлорд в очках, кинулся крепко обнимать летчика.
  
  - Ха-ай, Самолет! У тебя еще не сбили самолет? Ха! Слухай, извиняй что так сходу, но есть одна маза!
  
  - А-а? Че предложишь?
  
  - Короче! Мне че-то стало скучно сидеть, я решил напасть на какую-нибудь клику! Взял с собой брательника, вот, познакомься, это генерал Делай-потом-Думай. Его так назвали потому что он делает, а потом думает!
  
  Варлорд в кепке вышел вперед, крепко пожав руку Самолету.
  
  - Это правда! Реально делаю, а потом думаю! Быстрый как блиц-криг!
  
  - О как, хорошего дня, господа нападающие. А куда напасть-то хотите, и могу ли я присоединиться?
  
  - Да мы и хотели позвать! Короче, на Новгород поедем, слыхал, чего по новостям у них?!
  
  - Да как-то не очень, чего мне эти Новгороды, я на самолете летаю вот, за землею-то и не слежу.
  
  - Круто! Там война началась! Они куда-то там напали, я не помню уже! Думаю мы сможем захватить все быстро, че на одном месте-то сидеть, а?! Прикинь, быстро туда-сюда, победим и обратно! Как думаешь, в газете напишут?!
  
  - Да по любому напишут, какой бы там результат не был. Я не против помочь, такие люди ведь, когда выдвинемся?
  
  - Да мы ща туда и движем! Полетай с нами тоже!
  
  - Путь покажешь?
  
  'Красавчик' взмахнул рукой, направляя ее строго вперед по линии движения своей армии.
  
  - Да вон туда! А там граница, найду какой-нибудь знак, узнаю все!
  
  - Короче, тогда буду следить за твоей бандой с воздуха, когда куда-то пристанете или побоище устроите, присоединюсь. Как вариант?
  
  - Да отлично! Со своими всегда лучше!
  
  Вернувшись в свои транспортные средства, уже три варлорда продолжили свой путь. Похоже, у Самолета не было подчиненных и солдат вообще, что, однако, никак не мешало тому носить гордое звание полководца, в связи со своими знакомствами. Красавчику и Делай-потом-Думай носить это звание не мешала и полная оторванность от реальности, позволявшая им делать остановки целой армией посреди сплошных полей.
  
  Впрочем, за все это время никто так и не позарился на обильное число неподвижных небронированных автомобилей, так что вопрос, можно ли считать 'гениев' стратегии настолько уж ненормальными, оставался открытым. Возможно, наоборот - они знали сильно больше других и не заморачивались по пустякам, исполнение которых справедливо считали необязательным.
  
  Так или иначе, огромная армия рвалась к Новгороду. Уже глубоким вечером, почти ночью, они сходу прорвали границу, добравшись до нее почти незамеченными из-за темных расцветок техники. Не останавливаясь ни на минуту и даже не утруждая себя блокадой или захватом населенных пунктов, они объезжали все стратегически важные точки, направляясь на север, в древний столичный город.
  
  Красавчик и его отряды не следили за новостями, и даже не знали, как на это все реагируют соседи, союзники и противники Новгорода. Более того, им вовсе не было интересно и важно знать это. Все таки, даже по меркам этой загадочной эры варлордов, его армия оставалась решительно непонятной для окружающих.
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 5. НОВГОРОД-2074
  
  ...Бородатый тотемский воин, а по факту просто идейный бомж Славорот сегодня был в Новгороде. Несмотря на бороду и одежду, он как-то смог добраться до этого города живым, за что благодарил разных богов разведки. Он не был предателем, даже наоборот, в стан врага его привело желание найти и убить гнусного князя.
  
  Землянок и заброшек на новгородской стороне было катастрофически мало, а потому Славорот был вынужден остановиться в 0,5-звездочной гостинице 'Четыре гайки', отвратительные условия в которой вполне удовлетворяли тотьмича. Благо, паспорта при заселении не спрашивали, и под кличкой Савелий Динамит, партизан спокойно заселил полный строительной пыли кубрик без отделки, именовавшийся тут 'номером'. Но там хотя бы не было крыс и насекомых, в отличии от тотемских жилищ, потому что никто из живых существ (кроме человека) не мог решиться выживать при настолько загрязненном воздухе.
  
  Шконка внутри совпадала с представлениями Славорота - из некачественного, даже бракованного металла, с резиновым матрасом, набитым опилками. Используя трофейный гвоздь, партизан вспорол матрас и украл две горсти опилок и стружки.
  
  Партизан было думал посетить сортир, но издалека увидев там унитаз через приоткрытую дверцу, резко передумал. Он слышал однажды, что все унитазы оснащены камерами и телепортами, которые крадут ДНК из мочи и кала, и отправляют материал на пользу новгородскому военно-промышленному комплексу. Верный делу, тотьмич всегда испражнялся в ямы и прочие места, и сегодня не мог позволить себе такого кощунства, как помощь вражескому военпрому.
  
  Заместо этого его разум быстро родил новое решение. Славорот лег на пол, кое-как спустил штаны и начал мочиться под шконку, направляя струю в одну точку. Внезапно, из темноты на партизана посмотрели два глаза, с которыми он быстро пересекся взглядами. Едва не навалив в штаны, в дополнение к моче, партизан резко кувыркнулся назад и уполз в угол, готовясь к непростой битве.
  
  Из-под шконки вылезла обоссанная лоля, лет двенадцати. У нее не было оружия, а расцветка униформы, как и ее разнобойный стиль, больно уж напоминал каганатские 'камуфляжи', собранные из всего, что попалось под руку. Передумав резко нападать, партизан решил поговорить со светловолосой лолей.
  
  - Эй, ты чья будешь? Какого уезду?
  
  Утирая мочу с лица, лоля безучастно, но быстро ответила.
  
  - Да князя Гнилослава я, с Усть-Рыцарства поселенья.
  
  - Извиняюсь, родная, не узрил во тьме сути твоей, ведомо, скрываться мастак. Тоже мстить идешь?
  
  - Кому?
  
  - Гнусному вождю новгородскому, чтоб его кони драли, супостату эдакому.
  
  - А-а... Ну да. Думала, заночую здесь незаконно, а по утру и в атаку.
  
  - Сие похвально, ни копейки этим обсосам давать не решилась. Слухай, как тебя звать-то, и скоко годов уж лямку тянешь в этой жизни?
  
  - Аней звать, здесь с 7570-го году.
  
  - Меня счетоводить не учили, сколько в годах-то будет?
  
  - Двенадцать уже.
  
  - Хорошо, что не на один больше, а то число несчастливое. Похвально, что партизанишь уже, я в твоем возрасте еще только фуражиром при генерале Никоем бегал. А генерал такой мудрец был! Все на свете понимал, во всем Суть Вещей видывал. Жаль, больше не с нами он, сменил мерность. Он на знамени такую поговорку записал, до сих пор памятую. 'Умереть не стыдно, стыдно боятся умереть'! Запомни!
  
  - Ага, я помню похожее, мне в детстве бусидо читали.
  
  - А я вообще три бусидо читал. Бусидо партизан, генералов и бомбардировщиков... А, ладно, это, давай я тебе расклад-то поясню. Короче, князь этот ихний живет в ядерном бункере. Сама понимаешь, там все жутко фонит радиацией, ядерный же. Но я верю, что это не остановит нас, ведь дух сильнее. Правда?
  
  - Правда!
  
  - Так вот, думаю, притворимся оружием и пройдем туда. Скажем, что мы киборги, и нас заказал князь. Они проверять не решаться, а то он их в кипящем бензине сварит. Когда найдем его, грохнем сразу, и потом нас убьют в бою. Я думаю, за действия в бункере апну тридцатый уровень, и у меня откроется кастомизация новой жизни, и я стану генералом где-нибудь в южных уездах. Кстати, какой у тебя уровень?
  
  - Не знаю, не слышала раньше.
  
  - Ну, пятнадцатый, на глаз. Ничего, я на этом уровне похуже был. Будешь хорошей союзницей.
  
  Партизан похлопал лолю по плечу, выражая свое глубокое уважение рыцарскому образу жизни малолетки. Идиллию двух диверсантов кагана прервал активизировавшийся громкоговоритель-передатчик, с усиливающимися помехами распространяющий записанное в рубке сообщение противным электронным голосом, стилизованным под женский.
  
  'Всем находящимся в помещениях немедленно прибыть в главный зал!'.
  
  Славорот сходу встрепенулся, поднявшись с пола, и громогласно заявил своей подопечной:
  
  - Вдруг они там князя привезли? Надо скорей посмотреть, если что, проследим за ним и грохнем вместе!
  
  Почти перейдя на бег, партизан выскочил за дверь, даже не дождавшись, пока за ним последует лоля. В этой части гостиницы он обитал почти один, поэтому не пересекся ни с кем из других постояльцев, которые должны были так же проследовать в зал. Пробежав пару лестниц и коридоров, Славорот с Аней оказались в этом самом главном зале, где столпилось довольно много людей.
  
  В четком строю все эти люди по одному подходили к станку, проводя с ним непонятные тотьмичам манипуляции. По сторонам от строя беспорядочно стояли новгородские ВОХРы, солдаты-охранники в синей униформе, вооруженные в основном пистолет-пулеметами. Вскоре один такой подошел сзади и к двум тотьмичам.
  
  Мужик-солдат в кепке, потряхивая своим ПП, словно сваренным из листов металла в ближайшем гараже, подтолкнул партизана вперед.
  
  - Че стоишь? В строй давай, работать.
  
  - Какой работать еще?
  
  - Че, первый раз здесь?
  
  Диалог их прервал загадочный человек в серой мантии, который спустился со второго этажа и затянул песнопения, посвященные Технобогу. Он медленно расхаживал вокруг строя, потрясая гаечным ключом на веревке и канистрой с отработкой, которой он иногда окроплял пространство вокруг себя и случайных стоящих в очереди.
  
  Охранник в кепке ткнул пальцем в его сторону, обращаясь к Славороту.
  
  - Справляем ритуал. У нас тут, так сказать, новая эпоха. Государство наш культ пока не признало, но все впереди. Это ритуальная работа на станке, как демонстрация лояльности вождю.
  
  - Чего? А Технобог-то кто такой?
  
  - Мы обязательно создадим его, когда достигнем нужной ступени прогресса. Тогда он сметет остальных божков, порождения магических суеверий и деревянных догм, всяких там Сварогов и прочих чухонцев тьмы и света. Он будет богом-человеком, символом превосходства разума над чувством.
  
  Пока обычный охранник пускался в высокие рассуждения о богах и магии, демонстрируя теоретическую подкованность не слабее, чем у неплохого тотемского уездного философа, Славорот обрабатывал полученную информацию. Он и так не мог заставить себя участвовать в подобной профанации, молиться выдуманному научному богу и ритуально работать на врага, но наезд на богов Каганата окончательно определил его действия.
  
  Пользуясь отвлеченным состоянием охранника, Славорот резко прописал ему апперкот в челюсть, отчего техновер рухнул в нокаут. Не дожидаясь дальнейших событий, партизан схватил лолю за руку и с разбегу выпрыгнул в ближайшее окно, прикрывая ее своим телом от осколков стекла.
  
  Довольно удачно он приземлился на ноги, и даже то, что летел он со второго этажа, не навредило ему. Он оказался в какой-то подворотне между трансформаторной будкой и зданиями, и в тот же миг из-за будки на него вышел обеспокоенный звуками бьющегося стекла и падения солдат. В ту же секунду он получил в лицо горсть песка из кармана тотьмича, из-за чего оказался дезориентирован.
  
  Лоля дернула партизана за собой вперед, сразу после чего раздался выстрел. Смотрящий из разбитого окна новгородец с винтовкой промахнулся буквально на пару сантиметров. Славорот жестом поблагодарил девочку и рванул вместе с ней вперед по закоулкам, пока не объявились другие силовики.
  
  Пробегая в подворотнях, Славорот даже на какое-то время пропал из поля зрения врагов, да и никаких признаков преследования он не замечал. Все было тихо, никто (кроме него) не бегал и не кричал, не было слышно транспорта или солдат. Курсировавший беспорядочно по всем проходам Славорот вместе со своей неактивной лолей, только и успевавшей не отставать от взрослого мужика, заныкался в совсем уж нелицеприятном закутке, который был полон мусора, валявшегося кучами возле переполненных контейнеров. Здесь, как он думал, никто его искать не станет - он уже достаточно запутал следы, и вместе с девочкой спрятался возле высокого забора, за грудой мешков с дефектным брусом.
  
  В это время новгородский штатный охранник-программист вместе с двумя солдатами смотрел камеры на компьютере, обнаружив на одной из них скрывающихся за мусором тотьмичей. Лысый сержант ткнул пальцем в экран.
  
  - Вот они! Это где? Координату можешь кинуть?
  
  - Да без проблем, кому?
  
  - Третьей группе давай, THD3 в базе данных. Скажи им выдвигаться поскорее, двое безоружных диверсантов на точке.
  
  Очень скоро третья группа, состоявшая из десяти оперативников в тяжелой броне, вооруженных дробовиками и автоматами, выследила и пленила обоих бомжей. Славорот пытался в последние секунды перебросить лоли через забор, давая ей шанс сбежать, но не успел и был арестован на месте. Дротики с транквилизаторами быстро успокоили волю диверсантов к сопротивлению, и героической смерти у них не получилось.
  
  Вскоре к подворотне приехал бронированный полицейский фургон, в который спецназовцы начали грузить поверженных врагов, но вскоре на месте появился и футуристичного дизайна бронированный пикап, своим угловатым дизайном крайне похожий на старую американскую электротачку, копией которой, видимо, и являлся. Из нее выбрался офицер, лейтенант, глаза которого закрывали черные очки со сплошным стеклом. Он быстрым шагом подошел к фургону, прервав погрузку лоли.
  
  - Резервы Службы Генштаба. Вот эта 'пациентка' уходит по правительственной линии.
  
  Старшина-амбал, командовавший погрузкой, с нервным смешком ответил.
  
  - Понял, не дурак. Отряд, отставить погрузку, в багажник товарищу лейтенанту ее.
  
  Солдаты поспешили исполнить приказ, донеся малолетку на носилках к автоматически открывшемуся после активации дистанционного ключа багажнику. На удивление, он был как будто специально сделан для транспортировки людей, причем не очень большого роста. Внутри он был обустроен скорее как микроскопическая камера-кровать, а не просто хранилище хлама.
  
  Вскоре представители Резерва СГ исчезли так же быстро, как и появились, не смея больше мешать деятельности спецназа. Старшина задумчиво посмотрел вслед удаляющемуся автомобилю, и тихо произнес:
  
  - Когда, блять, и узнали-то? Неужели безостановочно камеры смотрят, только ради этого?
  
  Многие в Новгороде знали, что такие за 'подразделения РСГ' двигаются по территории клики. И почти все из них знали, зачем они постоянно появляются там, где есть маленькие девочки, и куда они их отправляют. Чаще пленных или арестованных, или дочерей да внучек репрессированных, но иногда и случайных. Не были секретом и сексуальные предпочтения главы государства, которыми тот нередко публично бахвалился и вовсе не считал постыдными или порочными.
  
  Но партизан Славорот не был ни маленьким, ни девочкой. Он остался лежать в фургоне спецназа, который доставил его в другое место - 'тюремный центр ?2', одно из крупнейших пенитенциарных заведений Республики. Славороту не сильно повезло - он попал в не самый массово населенную, но самую быструю часть заведения, в 'Отдел однозначных случаев и мгновенного исполнения наказаний'.
  
  Пришел в себя партизан уже в некой бетонной комнате, запертой тяжелой гермодверью. В комнате не было ничего, кроме небольшого бетонного выступа, на котором и усадили тело. Он быстро понял, где оказался - некая тюрьма или карцер, из которой, скорее всего, выйти ему уже не удастся. Впрочем, сдаваться он не собирался. Гордо встав посреди камеры, арестант начал хулить князя и всех знакомых ему членов новгородского правительства распоследними словами, от которых уши сворачивались в трубочку даже у тех, кто проездил по лагерям несколько десятилетий.
  
  Постепенно в камере становилось жарче, партизан потел, и вскоре сбросил ватник и рубаху. Тем не менее, это дало лишь временное облегчение, и с каждой минутой становилось только хуже. Славорот не верил в физику, но слышал что-то о том, что активная двигательная деятельность может повысить температуру в помещении. Избавившись от кирзачей и рваных штанов, он сел обратно на бетонный выступ, обливаясь потом, но оставаясь, назло врагам, с гордо поднятой головой.
  
  В горле у него пересохло. Даже бетон покрылся конденсатом. Славорот уже буквально вымачивал бороду, пытаясь избавиться от излишков стекающей влаги. Дышать становилось сложнее, попытки восполнить запасы воды в организме слизыванием конденсата не удались. Распухший язык занимал все больше места во рту, сердце билось как бешеное, тотьмич попытался встать, но безуспешно.
  
  В глазах троилось, взгляд заносила черная пелена. Не в силах удержаться в сидячем положении, партизан упал на бок и медленно сполз с выступа вниз, на пол. Уже мертвое тело окончательно свалилось, раскинув руки в разные стороны. Закатившиеся назад, полностью покрасневшие глаза уставились в потолок, теперь уже навсегда.
  
  Новгородский князь Юрий I отошел от экрана, транслировавшего прямой эфир с камеры наблюдения в этой камере. Дневной сеанс просмотра казней был завершен. На этот раз он провел его во время остановки в пути, через ноутбук охранника комплекса, а не свой КПК, имеющий прямой доступ ко всем камерам в городе и агломерации.
  
  - Нормально. В следующий раз сделаю температуру повыше, а то совсем как-то тихо все прошло. Повезло тебе, солдат, что твой лидер способен сам придумать, как умертвить диверсантов. Сколько, говоришь, его соратнице?
  
  - По ее показаниям двенадцать лет, господин верховный князь.
  
  - М-да, старовата, но посмотрим. Все, его высокопревосходительство покидает тебя, солдат, вольно.
  
  Сразу после этого князь покинул помещение, пешком направившись в другое отделение, куда и свозили малолеток на первичную отбраковку. Вообще-то, в любую точку города он мог прилететь, приехать или придти с толпой охраны, но намечались в Республике некоторые проблемки, перед которыми было бы крайне желательно поднять боевой дух населения. Способа лучше, чем продемонстрировать свою персону в гордом и достойном одиночестве, инспектирующей тюрьмы и гарнизоны лично, в нынешних условиях не было.
  
  К тому же, у такого подхода были свои неочевидные плюсы. Люди видели объем вклада, внесенного князем в жизнь страны. Например, изобретенная им казнь 'баня по-тотемски': убийство через искусственное создание условий крайне высокой температуры с крайне высокой влажностью. Убивали ею только тотемских диверсантов и остальных лиц, проявивших лояльность Каганату и пребывающих в новгородских застенках. Сегодня Славорот продержался немного дольше запланированного, а значит на очереди было усиление системы.
  
  Князь смотрел на казни, инспектировал лолей и правил государством. И если в первых двух занятиях он был первопроходцем и монополистом, в третьем у него был заметный конкурент.
  
  ***
  
  В генштабе, в большом зале, сегодня было много народу. Конечно, там никогда не было пусто, но сегодня людей собралось сильно больше, чем обычно. На экстренное заседание, созванное князем, обязаны были явиться все, кому это приглашение вообще пришло. И если у восьми офицеров нашлись уважительные причины, почему они не смогли попасть туда, то даже бедному генералу Ацетату пришлось срочно возвращаться в столицу, прерывая инспекцию пограничных частей на юге. Уезжал он оттуда разочарованный обилием проблем, которые происходят в столь важных войсках.
  
  Новости он еще не читал, поэтому не знал, насколько ему повезло, что он не остался на юге еще на пару дней. Скорее всего, он и жив-то остался лишь благодаря этой случайности, но ему лишь предстояло выяснить это.
  
  Держа в руках чемодан с графеновым покрытием, генерал, одетый как и любой другой высокопоставленный новгородский офицер - в темно-синем мундире с простым дизайном и небольшой аккуратной фуражке - вошел в раскрытые двери Зала Власти в генштабе. За ним в этом помещении было закреплено место ?135, совсем близко к самому почетному месту во всем помещении. Он пришел не последним, но и далеко не первым - почти все места, стоявшие полукругом в несколько уровней по направлению к главной трибуне, уже были заняты.
  
  Генерал пробрался на свое место и занял намертво вмонтированный в пол стул, подвесив дипломат на специально оборудованный крючок. Как и полагается по регламенту, он осмотрел рабочее место. Квадратная трибуна-стол со встроенным КПК и кнопками для голосования, в которую была вмонтирована кнопка, позволявшая 'вывернуть' содержимое трибуны и получить на столе подключенный к единой сети компьютер.
  
  После проверки целостности места по регламенту полагалось сидеть молча, пока заседание не будет объявлено открытым. Поэтому генерал и пришел одним из последних, не очень то и желая сидеть несколько часов как робот, в ожидании сигнала. Наконец, электронные часы показали 14:00, и соответствующий сигнал пробил. Генералы, до этого или шептавшиеся между собой, или в разных расслабленных позах растекавшиеся по своим стульям, сели ровно, как один, направив головы строго вперед.
  
  В середине зала, по форме напоминающего подкову, в равном удалении от обоих концов, заседали на двух единственных в помещении кожаных креслах два человека. Слева единственный новгородский маршал Юрий Валин, одновременно командующий флота и авиации, 'начальник воды и неба', как его прозвали в народе. Маршал был лысым, с круглой головой и пышными усами. Он был невысокого роста, но это с лихвой компенсировала его ширина - маршал не был жирным, как какой-нибудь огромный самарский генерал, скорее коренастый эндоморф, не лишенный, впрочем, заметного пуза, связанного с неумеренным потреблением пива и прочего алкоголя.
  
  Справа - сам князь. Он был значительно выше маршала, обладал довольно длинной шевелюрой и гладко брился, да и в целом выглядел так, будто был младше большинства присутствующих лет на двадцать. Злые языки, особенно из 'кагансферы' (самого Каганата и его союзников), нередко сравнивали его то с геем, то со смазливыми мальчиками из журналов первых десятилетий 21 века, то просто с женщиной.
  
  Именно этот человек и начал обсуждение. Взмахом пальца куда-то за спину он вывел на большом голографическом экране сделанную с высоты, вероятно, дроном-наблюдателем, фотографию. На ней было отчетливо видны сотни транспортов - броневики; грузовики; легковые штабные и офицерские тачки, все в одной и той же черной расцветке. Все двигались довольно хаотично, но были объединены общим направлением.
  
  Князь, встав и поправив мундир, окинул взглядом присутствующих. Лица у большинства генералов были довольно растерянные и озадаченные, никто понятия не имел, что это за войска и для чего их демонстрирует сам глава государства. Но раз для этого был созван целый общий военный совет, который происходит крайне нечасто, весомый повод показать это был. Наконец, князь заговорил.
  
  - Дамы и господа, через 48 часов эти войска будут возле столицы. Кому они подчиняются и откуда двигаются, неизвестно.
  
  В штабе повисла неловкая тишина, которая уже через несколько секунд превратилась в разнообразный гвалт. Кто-то предлагал искать виноватых, кто-то разразился патриотичными лозунгами и был полон решимости надрать зад противнику, отдельно взятые генералы каялись в недосмотре и обещали, что таких прорывов больше никогда не случится.
  
  Князь сам знал, кто здесь главный виноватый. Снимая большую часть войск из внутренних гарнизонов и с неприоритетной границы, в усиление Армии Вторжения, он предусмотрел возможное нападение разрозненных банд регрессионистов из Каганата, большая часть из которых была уничтожена еще на выходе. Но с юга приходить никто не должен был.
  
  То, что располагалось южнее Новгородской Республики, с трудом можно было считать частью эры милитаристов. Местное государство-объединитель, 'Империя Смоленска и Витебска', не существовала уже седьмой год. Те банды бомжей и грабителей, которые бродили по региону теперь, танки и бронеавтомобили видели только в детстве и во снах. Поэтому князь и пошел на политический ход, почти опустошив границу и оставив в столичном регионе лишь слабенькие части фольксгренадеров и внутренние войска - милицию, боевые крылья парамилитарных формирований и различных нефронтовых силовиков.
  
  Сократить защиту столицы во время успешной войны - довольно почетное решение. Таким образом он надеялся в очередной раз напомнить гражданам, что не собирается прятаться в охраняемой бесчисленными комбатантами цитадели, испугавшись каких-то тотемских нищих радикалов и кольских диверсантов. Только вот нападение армии, появившейся на юге буквально из ниоткуда, не входило в этот план. Каганат бы не дошел, больше такими силами в регионе никто не обладал.
  
  Маршал, прокашлявшись в кулак, тоже встал, положив руки на стол.
  
  - Товарищи. Предлагаю встретить этих ушлепков и накостылять им всеми имеющимися силами авиации и флота так, чтобы больше и не думали сюда ползти. Кто за?
  
  Никакого голосования с компьютера начато не было, потому и нажимать кнопки на местах было бессмысленно. Чуть ли не половина штаба сразу подняли руки. Это все были лоялисты маршала. Все таки, маршал хоть и не был величайшим стратегом, продумывавшим все на десять шагов вперед, у него хорошо получалось оперировать грубой силой, грубой во всем - от формулировки мыслей до прямого воздействия. И, надо сказать, эти воинственные речи не были пустословным бахвальством.
  
  Силы авиации и флота Республики, кроме непосредственно кораблей и самолетов, составляли 'полевые дивизии', 'береговая охрана', 'сухопутные флотилии' и другие удивительные подразделения. Кроме пехоты и артиллерии, в этих частях были даже вполне многочисленные и тяжелые танки, собранные по заказу самого маршала.
  
  Лоялисты князя сначала с ожиданием смотрели на действия своего предводителя, но постепенно тоже начали поднимать руки. Конечно, не согласиться с противоположной фракцией было святым делом, но представить другой вариант выхода из сложившейся ситуации было невозможно. В самом деле, не сдавать же столицу какому-то загадочному сброду, лишь по случаю того, что они пришли в удачный момент?
  
  Глядя на растущее количество поднятых рук, князь вскоре тоже поднял ее и показательно встал, окинув взглядом помещение еще раз. Теперь уже только единицы продолжали сидеть, сложа руки. Князь громогласно объявил:
  
  - Все, поддержавшие принятие этого решения, примут посильное личное участие в организации обороны и самом сражении. У кого-то есть возражения?
  
  Никто ничего не сказал, лишь некоторые покрутили головой, подтверждая свою позицию. Все они были согласны. На просторах 'варлордии' вообще было мало людей, считавших, что высокие должности и титулы являются уважительной причиной не рисковать жизнью. Было довольно трудно думать так в обществе, где заполучить эти титулы можно было только бесконечно рискуя и сражаясь.
  
  Даже не договариваясь заранее, князь и маршал одновременно повернулись друг к другу и демонстративно крепко пожали друг другу руки, как будто и не было никогда десятилетнего политического кризиса и 'новгородской холодной войны'. Зал просто взорвался аплодисментами и скандированиями. Если бы хоть кто-то из врагов Республики мог лично видеть этот момент, он бы сразу понял, что сломить эту страну уже не выйдет.
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 6. БЕЗ ПЯТИ МИНУТ ВЕЧНОСТЬ.
  
  Феодалы-генералы Волесил II, Самослав Гоняй-Врага и Святонож Животруп чинно заседали в генеральском шалаше, на территории военного лагеря в северной Карелии, который они сами же основали и сами же таковым провозгласили, презрев то, что для стороннего наблюдателя это место больше напоминало бы ночлежку бомжей и беглых заключенных.
  
  Окинув друг друга взглядами, феодалы никак не могли решить, кто же первый начнет говорить. Самославу, в итоге, надоело ждать, поэтому раскручивать маховик разговора начал именно он.
  
  - Ну чего, товарищи воеводы, кто за чего отвечати-то будет? Вон, вождь-то говорил, надобно обязанности распределяти, дабы не случалося перенагрузки у главных. А то, смотри, как у технососов этих окаянных, сдохнути от перетруда способно.
  
  Князь Волесил, закинув ногу на ногу и почесав бороду, попытался вспомнить самые лучшие способы распределения обязанностей. Выбирать главного броском камня в толпу было невозможно, слишком уж мала была толпа - всего три человека. Наконец, в его светлую башку пришла гениальная идея, отголосок прошлого, отрочества, проведенного стареющим князем на малом хуторе.
  
  - Братва, можливо кинути деньгу-то, какой стороной вниз обрушиться, тот и главный будет.
  
  - Идея могуча, но где ж нам деньги-то взять? Чай, не скопиталисты, которыя сидят да только и копят деньгу свою.
  
  Порывшись в кармане, князь выбросил на стол большую, видимо, чугунную монету, на реверсе которой было отлито кривое изображение человека в фуражке, подписанное как 'Очень древний герой'. Два соратника встретили такой жест крайне одобрительно.
  
  - Зримо, что человек свой! Без страха и упрека последнюю копейку с побратимами разделит! Ну ладно, как на ней гадать-то?
  
  - Да на ней не гадают, просто берешь, задумываешь какая сторона что означает, потом кидаешь. Что выпало то и делаешь. Мол, ежели выпадет мужик в фуражке, то ты главный, а ежели нет, то не главный.
  
  Едва дослушав объяснение, Самослав подобрал монету и бросил ее над столом. Повернувшись два раза в полете, громоздкая монета рухнула на ребро и покатилась дальше, пока не упала 'мужиком в фуражке' вверх прямиком перед воеводой.
  
  - Тачда-а-у-у-ун! - Самослав хлопнул в ладоши и подпрыгнул, радуясь своему успеху. Хотя он даже не успел определить, какие части будут отвечать за двух других варлордов, значения это уже не имело, ведь выпала именно принадлежащая ему часть.
  
  - Го-о-о-ол! Я тогда заместитель начальника! Святонож, имеются разногласия?
  
  Бородач в износившемся медицинском колпаке покрутил головой.
  
  - Да не, занимайтесь управлением, а я организую знахарник и буду хилить юниты после дамага. Всех полуживых ко мне тащите.
  
  Тотемские генералы ужасно не любили иностранные слова, особенно английского происхождения, но к ММО-РПГ терминологии оказались крайне дружелюбны. Наравне с магическими и просто круто звучащими словами, такие изречения 'харамом' не считались и принимать столь же достойными, сколь и бородатого звучания историзмы, которыми было принято разговаривать в повседневной жизни.
  
  Полководцы согласились на его предложение, после чего встал вопрос еще более удивительный, чем поставленный ранее. Прозвучал он из уст нового главного вождя Самослава.
  
  - Мужики, чего думаете, послать разведать кого до супостата, аль сдюжим и напропалую, толпою в бой и будь оно неладно?
  
  - А чего там разведувать, и так ведается, что новгородцы треклятые. А ежели они с инопланятянами, то и их тоже отпинаем, у нас характеристики-то повыше будут, чай приспособились-то к погоде здешней. Хотя... Есть вопросец некий, коий бы не мешалось растереть да разузнать.
  
  - Чего такое?
  
  - А их там, примерно, сколько голов-то? У нас вот... Ай, да забыл сколько, а у них-то? На что рассчитывать-то, как долго мясо ихнее месить будем? Чем больше, тем дольше засидимся ведь.
  
  - Ну, сидеть-то не страшно, страшно когда не за что, а сидишь. А супостатов, поди, меньше нашего-то. Они свою эту науку больно чтут, как ее там... Лохистику эту свою, мол, как на каждого лоха выделить хлама да побольше. Ишь, вещисты какие, даже на войну без собственности не могут.
  
  - А что, лохистика эта им мешает лохов своих на бойню возить?
  
  - Да мешает, прикинь, какое дело у них. За каждым воином прется толпа обслуги, они даже в книгах о доктрине это пишут. Мол, тылы налаживают, подвоз припасов каких-то, патронов, харчей. Это наш солдат все свое несет с собой, а у них-то, придурков, конвои за армиями тянутся, длиннее войск самих. Еще и назвали-то как, слыхал, 'фураж'! Ну дебилы внатуре! Снабжение в честь фуражки назвать!
  
  Все три командира залились хохотом, искренне полагая это невероятно нелепым и оттого смешным.
  
  - Да они, ведомо, не слыхали, что фуражку надо на голову натягивать! Думают, ее возить в телегах через полмира надобно, или, может, каждому офицеру по ящику фуражек!
  
  Пока в командирском шатре командующие смеялись над словами, значения которых не понимали, остальной лагерь постепенно 'раскладывался'. Люди хаотично рыли землянки и ямы, искали в лесах ветки для шалашей или хорошие места для навесов, разводили костры, устанавливали ритуальные идолы, расквартировывали излишки вооружения. Жизнь кипела, правда, в таком же стиле, какой была она в шатре.
  
  Сельский бродяга-солдат Хренояр бродил по окрестным лесам, разыскивая некие 'оккультные артефакты новгородских сатанистов', о которых ему в пути рассказал другой бродяга. Думая о сверкающих техномагических устройствах и ужасающих адских вооружениях, которые непременно будут валяться в случайных кустах, солдат вообще не думал об угрозах материальных, таких как мины и растяжки.
  
  Впрочем, ни того, ни другого он тут не встречал. Сканируя глазами бесконечный хвойный лес, который, казалось, не заканчивается вообще нигде, Хренояр обнаружил возле маленького озерца неподалеку какую-то кучку тряпья. Для этой местности случайные тряпки на земле были несвойственны, поэтому он поспешил проверить, побежав прямо к озеру.
  
  Предвкушая изучение древнейшего плаща дьявола, или старой ритуальной мантии гнусного князя-техносектанта, солдат присел рядом с этим тряпьем. Оно было измазано в какой-то странной полупрозрачной, местами темно-зеленой жиже, сами тряпки были мокрыми, как будто их уронили в воду - впрочем, рядом с озером это могло быть правдой.
  
  Еще ближе к берегу тотьмич увидел два небольших кирзача, валявшихся прямо на самом краю, перед входом в воду. Он хотел было забрать их с собой, чтобы отдать кому-нибудь из босых сослуживцев, но, подумав о темномагической и даже адской природе этих предметов, решил не прикасаться к ним руками. Тем более, даже по сравнению с ногой Хренояра сапоги были неприлично маленькие, как будто предназначались для десятилетнего ребенка.
  
  Подобрав в траве палку, тотьмич аккуратно поворошил тряпки. По крайней мере, они не двигались, не взрывались и не издавали звуков, что уже было хорошим знаком для новоявленного исследователя. Развернув лежащую сверху ткань пошире, Хренояр угадал в предмете очертания обычной гимнастерки, какую он и сам когда-то носил.
  
  Вскоре в массе нашлась такая же мокрая пилотка, которую ополченец раздвинул одним лихим движением. Не будучи гусаром, Хренояр не смог промолчать, даже несмотря на то, что был один, и вслух прокомментировал находку.
  
  - Е-е-мае, али сами леваки-безбожники здеся бывали?
  
  На кокарде пилотки, даже в таком стершемся и поврежденном виде, четко различались цвета и очертания красной пятиконечной звезды, легендарного советского символа. Хотя Советский Союз и рухнул более восьмидесяти лет назад, символика этого государства все еще была любима некоторыми кликами, генералами и отдельными отрядами, а левые идеи все еще пользовались заслуженной популярностью.
  
  Почесав репу, тотьмич в очередной раз задумался, почему же, все таки, все предметы из этой 'коллекции' такие несуразно маленькие. Самым простым вариантом была их принадлежность ребенку-солдату или какому-нибудь карлику, но тогда оставался не менее интересный вопрос - что произошло с этой одеждой, и что оставило такие следы зеленой жижы?
  
  Или... Кто их оставил?
  
  Хренояр слышал однажды, мол, из-за изучения атомных технологий гнусные новгородцы и деспотатцы упустили из лабораториях радиоактивных мутантов, плюющихся урановой кислотой, но на картинах та жижа была куда более яркой и кислотной, а эта же больше напоминала что-то вроде желудочного сока или соплей, но никак не ядерных отходов.
  
  Солдат уже устал сидеть на корточках и тыкать палкой в тряпки, стилизованные под советскую форму, а потому выбросил палку и просто ушел с места, отложив мысли об этой загадочной находке до следующего разговора с первым встречным на тему магии, сатанистов и злобного врага. К тому же, пока он изучал тряпье, в лагере развели костры - значит, было где погреться, а то и урвать немного пищи у тех, кто решил поделиться с беднейшими.
  
  Все таки, все без исключения тотемские солдаты сохраняли свой уникальный коллективный дух даже здесь, едва ли не у полярного круга.
  
  ***
  
  Самослав Гоняй-Врага сидел на старом, скрипящем стуле. Стул бы установлен на месте бывшего сиденья в старом, скрипящем грузовике, кустарной копии советской 'полуторки'. В ногах у него стоял граммофон, слева сидел бородач-водитель, а спереди было голое поле и угор, в который с трудом поднимался грузовик, на крышу которого были установлены многочисленные оккультные символы, по словам водилы, усиливающие двигатель.
  
  Трудно было понять, влияют они на эффективность или нет, но, хоть и с большим трудом, кустарная тачка медленно продвигалась вверх. Угол был не очень большим, поэтому собранный из уникальных и невзаимозаменяемых запчастей движок все-таки справлялся с непростой задачей. А задача была, конечно, для тотемской армии предельно важная.
  
  Феодал, назначенный главным при помощи броска монетки, предпринял попытку разведки боем. Где искать врагов он понятия не имел, но именно поэтому и добавил к 'бою' еще и 'разведку', которую сейчас со своей армией и выполнял. Вместе с ним в угор забирались тысячи пехотинцев, шофера другой кустарной техники и другие разнообразные юниты, которых вместе можно было описать как 'сброд'. За главным спешили поспеть и 'магические ополченцы' северных уездов, и 'современные рыцари' с заточками и кинжалами, и многие другие специфические вариации низкоквалифицированной нерегулярной армии, которых трудно было встретить за пределами Каганата.
  
  Постепенно Самослав на своем грузовике все же заехал на вершину холма, откуда ему открылся неожиданный вид. В низине впереди лежали кучи трупов, явно сброшенные туда намеренно, тела в форме цвета хаки и каком-то светло-сером обмундировании, не похожем ни на новгородские, ни на тотемские образцы. Других, впрочем, Самослав никогда не видел.
  
  - О как. Ну-ка, давай спешимся, позырим, чего там случилося.
  
  Феодал недвусмысленно позвал своего водителя пойти вместе с ним смотреть на трупы, причем обязательно пешком. Выбравшись вместе с ним из громыхающего транспорта, удобство которого измерялось в отрицательных величинах, князь наконец-то смог пройтись вниз пешком. Он верил, что передвижение любым способом, кроме пешего, вредит здоровью и духу, а потому по возможности избегал пользования транспорта, кроме сверхдальних переходов или соображений сакральности.
  
  Каждый шаг князя сопровождался характерной тряской клинка на поясе, седой варлорд спускался вниз с холма, спрятав руки в карманы штанов. За ним двигал водитель и несколько других солдат, которые уже подтянулись с той стороны холма и решили последовать за главным и дальше. Хотя место и было идеально просматриваемо и простреливаемо, князь ничего не боялся и о защите не беспокоился, ведь на все воля Божья.
  
  Самослав спустился к заполненной мутной, кровавой водой канаве, в которой плавали мертвые тела. Рядом с нею валялись другие трупы, которые почему-то в воду не сбросили. Судя по ранениям, все они были просто расстреляны вблизи, прямо здесь. Князь взял палку и потыкал одно из тел, в промокшей насквозь гимнастерке, прямо во вздувшееся лицо. Слегка сдвинувшись от воздействия, оно не проявило никаких признаков жизни, после чего князь констатировал:
  
  - Да, действительно подохли! Как мнишь, за чего их здесь вальнули?
  
  Все это время наблюдавший за действиями главаря шофер почесал голову, не удосужившись даже снять пилотку, отличавшуюся от идентичных на некоторых трупах лишь отсутствием красной звезды на кокарде.
  
  - Не знамо, яр-тур Самослав! Поди, загран-отряды эти ихние, или как их там, которые границу на фронту сдвигают и валят тех, кто отступать пробует!
  
  - Да беспредел какой-то рисуется, как ты там сказал, загрань-отряд? По делам-то истинно за гранью добра и зла, своих же валить, наши бы никогда такого не допустили. Слухай!... - князя неожиданно осенила новая светлая мысль - так мы-то за деспотщину толкуем, а здеся ж и новгородцы гнусные бродить должны. Быть могёт, они-то и уложили голь безоружную?
  
  - А ведь глубоко зришь, кнезе. Что ж творят-то, ироды, без оружья да гасить. Хоть богов-то побоялись бы.
  
  - Да они там не веруют в богов, говаривают, мол, компуктер их бог, да науки эти ихние проклятые. Оттого-то мы их гонять и прибыли, дабы защиту даровать голытьбе всей, кто в дух верует да без пушки не боится в бой-то первым ступать. Скажи-ка, готов ли ты прямо сей час за идею-то сгинуть?
  
  - Всегда готов, за право дело головушку сложить не срам. Тем болье, если башню вдруг срывают такие педерасты противные, коие безоружных побивают. Назло супостату эдакому, сложимся с пушками в руках, да несломленные!
  
  - Тогда поехали!
  
  Князь с водилой снова запрыгнули в грузовик, шатающийся не только от резких движений, но и от самих мыслей о поездке на нем. Набирая скорость, варлорды рванули вперед, по низине, прямиком в сторону небольшой лесополосы. За сумасшедшей тачкой поспевала велопехота, особо скоростные бегуны и кавалеристы, зачастую везущие с собой целую телегу солдат.
  
  Князь на своей шайтан-машине все приближался к деревьям. Но, похоже, останавливаться вообще не входило в его или его водилы планы. Ворвавшись в эту лесополосу, шофер в последний момент отвернул от березки, уже через пару секунд вновь оказавшись на поле. Эта посадка была очень узкой, разделявшей два равнинных участка линией, и на втором участке была уже 'чужая' земля.
  
  Стали отчетливо вырисовываться силуэты строений и фортификаций, стрелковых позиций, пулеметных гнезд и точек. Целый лагерь, занимающий здешнюю высоту и прилегающие территории.
  
  - Ну-с, помирать так с песней!
  
  Князь наклонился и поднял граммофон, поставив его на приборную панель. Вырвав маленький деревянный ящик, встроенный в эту самую панель, он вытащил оттуда пластинку и резким движением поставил ее на аппарат, едва не сломав. Наконец, он смог запустить эту древнюю систему, и кабину наполнил звук старой, дефектной пластинки, исполняющий маршевую мелодию, местами даже можно было расслышать текст:
  
  'Воля и совесть
  Выше чем разум
  Доблесть и подвиг
  Путь нам укажут
  Воля к победе
  И вера в богов
  К смерти жестокой
  Всегда будь готов!'
  
  - У-ух, ведаю, судьба супостату уд гложти, коль мы с такими-то песнями помираем!
  
  Грузовик шел на острие атаки, к которой присоединялось все больше и больше юнитов, прошедших лесополосу. Враг уже среагировал и начал обстреливать атакующий сброд, но в маневрирующий грузовик пока что попала лишь одна шальная пуля, разбившая лобовое. Холодный ветер обдал лица 'экипажа', но те лишь воспользовались возможностью и начали кричать разные непристойные фразы, которые не имели шансов долететь до врага.
  
  Лысый мужик, бегущий по полю с заточенной палкой, пуль не боялся и траекторию движения не менял. Удивительно, но ни одна пуля так и не попала по нему. Будучи благодарным божествам за поддержку, он тоже закричал в сторону холма, откуда по нему продолжали стрелять:
  
  - Пулями не возьмете, утырки!
  
  В тот же миг он приземлил свою ногу на неудачное место и стал жертвой противопехотной мины. Направленный удар убил его мгновенно, и воин так и не успел осознать, что свою защиту следует формулировать более четко.
  
  Новгородский офицер, наблюдающий за происходящим в бинокль, заметил взрыв. У него в голове появился вопрос, достойный скорее атакующего тотьмича, чем капитана армии Республики, но он все равно озвучил его.
  
  - Тут минное поле что ли? Почему не доложили?
  
  Ответить ему решился стоявший рядом лейтенант, уже скоординировавший действия своего взвода.
  
  - Господин капитан, нету там минного поля. Вчера сканировали, ничего не было.
  
  - Ничего не было, а взрыв-то был. Проверьте вручную после всего.
  
  - Так точно.
  
  Типичный тотемский командир в такой ситуации придумал бы теорию про телепортировавшуюся бомбу, заложенный самим Господом боеприпас или 'атомный взрыв' атомов земли, но в этой контркаганатской армии такого делать было не положено. Капитан не знал, что лысый бедняга стал жертвой одиночного ржавого боеприпаса в земле, и что минного поля там действительно нету, но предпочел бы потратить человекочасы деятельности и сохранить жизни, чем уповать на одноразовое сканирование.
  
  Князь Самослав на грузовике все приближался и приближался к первой линии обороны. Уже готовящийся спрыгнуть и пойти с граммофоном в ближний бой, он увидел увеличивающуюся точку. Фугасный боеприпас замаскированной автопушки разворотил порочную копию полуторки. Кабину разнесло во все стороны, а остальное от собственной инерции опрокинулось и упало вверх ногами.
  
  Сжимая в руках обломок пластинки, тяжело раненый тотемский князь выполз из под горящей кабины. К нему на помощь сразу ринулся пробегавший мимо военный, который приподнял потерявшего ноги князя и усадил его у груды обломков.
  
  - Яр-тур Самослав, сей час лекарь прибудет, Святонож наш, и сошьем тебя! Главное оставайся с нами!
  
  Окровавленный князь лишь усмехнулся, посмотрев на свои кровоточащие культи, обильно увлажнявшие землю вытекающей кровью.
  
  - Не-е, браток, не надобно. Лучше водилу-то моего до Святоножа оттащите, а мне-то пора, время-то уж вон сколько.
  
  - Сколько?
  
  - Сколько-сколько... Без пяти минут вечность, эхе! Даже меньше уже. Еще минута аль другая, и пребуду я в вечности! Спасай водилу и живи доблестно, воин!
  
  С трудом подняв руку, бородатый князь приулыбнулся и показал растопыренные указательный, средний и безымянный пальцы, жест, обозначающий в Каганате лишь руну-символ жизни. Как только жизнь покинула его, князь закрыл глаза и наклонился в сторону, а руки его опустились и остались сжаты в жесте с противоположным значением.
  
  Неизвестный боец сдержал эмоции и последний раз козырнул вождю, пусть и приставив руку к непокрытой голове. Он тут же нашел еще одного пробегающего и вместе с ним поволок лежавшего с другой стороны водилу в госпиталь.
  
  Пока толпа наступала, уже начиная ловить лицом не только редкие пули, но и артиллерийские снаряды, выстрелы автопушек и гранаты, два солдата на руках тащили водителя своего князя в расположившийся в тылу госпиталь. Тот тоже был ранен осколками и истекал кровью, но по крайней мере выглядел не так плохо, и ноги у него были на месте.
  
  Солдаты затащили его в длинную землянку, по потолку которой был растянут огромный парашют, призванный защитить помещение от падения кусков земли. Сам Святонож Животруп сидел на стуле возле пустой койки и с важным видом читал пожелтевший медицинский справочник, несмотря на то, что едва помнил буквы.
  
  - Лекарь высокопоставный, кнезе десятой минуты почил, водилу егонного упросил упасти!
  
  Слабовооруженные бомжи разместили тело на ближайшей койке. Князь-знахарь отрегировл незамедлительно, отложив едва понятный ему справочник и быстро натянув на седую голову колпак с выцветшим красным крестом. Встав рядом с полуживым водилой, он призвал обоих солдат себе на помощь:
  
  - Господа войнослужащие, будете моими ассистентами.
  
  - А это как?
  
  - Хлам там всякий подавать, помогать короче.
  
  - А, свято дело, без вопросов.
  
  Новоиспеченный хирург надел явно неоднократно использованные 'одноразовые' резиновые перчатки и начал осматривать тело. Проводя руками возле ран, он пытался нащупать осколки и другие инородные тела, и иногда это у него удавалось.
  
  Обследуя ноги, горе-врач наконец-то заметил кровотечение.
  
  - Солдат, подай тряпку вон ту, что на тумбе-то.
  
  Солдат протянул ему сильно растянутую тряпку для мытья полов, со следами запекшейся крови, которую Святонож туго замотал вокруг ноги, немного выше самого ранения.
  
  - Отмотаете через час, а то ногу оттяпать придется.
  
  Визуально осмотрев ранение, врач увидел там впившийся осколок, который вскоре достал рукой. Кусок металла, принадлежащий разлетевшейся кабине, при разрушении достиг очень высокой температуры, а потому прижёг ткани вокруг себя. Впрочем, на внешней части это не сработало, и поврежденная вена все равно кровоточила.
  
  - Солдат, дай этот... Как его... Нож, короче, дай.
  
  Ассистент подал лекарю ржавый скальпель. Тот сразу ювелирно рассек им окровавленную гимнастерку, обнаружив довольно глубокое ранение осколком в грудную клетку. Разглядеть ничего врач там не смог, поэтому решил растянуть рану руками, но и так ничего внутри не нашел.
  
  Расценив это как признак сквозного ранения, Святонож просто заклеил входное отверстие пластырем с травами, которые должны были ускорить зарастание лишней дыры. На этом этапе он уже потерял нить происходящего и стал искать ее заново, пытаясь понять, что же следует сделать с пациентом, и от чего его лечить.
  
  - Братва, а вы ему дыхалку-то проверяли? Не откинулся ли?
  
  - Да не проверяли, знахаре, времяни-то в обрез дадено было, едва донести-то успели.
  
  - А он говорил че-нибудь?
  
  - Да вроде не довелось, молчал, ведомо.
  
  Святонож положил руки на шею безмолвному пациенту, пытаясь вспомнить, в каком месте находится пульс. Но никаких вибраций и стуков уловить не смог. Тогда врач похлопал водилу по щеке, после чего голова оного запрокинулась на бок, а уста раскрылись, но так ничего и не произнесли.
  
  - Жаль весть сию утверждать, но померкло туловище егонное. Мы сделали все, чего до наших сил по воле спустил Творец-то сам. Памятуйте мужичару оного, або покуда человек помниться, жив он.
  
  Святонож снял колпак и опустил голову, в дань уважения к погибшему рыцарю чести. Солдаты поступили так же. Еще один, далеко не первый, пациент лекаря-феодала ушел к праотцам в иные измерения. Но в том не было вины Святоножа, ведь он действительно делал все, что было в его крайне небольших силах.
  
  А война продолжалась. Разъяренные гибелью своего главаря, тотьмичи каким-то чудом плотно насели на вражескую оборону и действительно начали сгонять противника. Как только они добрались до окопов и смогли перенести боевые действия на ультракороткую дистанцию, количество вражеских потерь сильно возросло.
  
  Тотьмичи считали, что их успехи связаны с божественной помощью, что лишь усиливало их и без того высокий боевой дух. То, что атакованная ими позиция была перехвачена новгородцами совсем недавно, и закрепиться в полную силу они еще не успели, рыцари Каганата не слышали и слышать не хотели.
  
  С именем своего одноразового главаря на устах, бородатые ополченцы зачищали одну комнату за другой, успешно реализуя свои преимущества на короткой дистанции. В коридорах и траншеях полноценное штурмовое вооружение становилось скорее помехой, чем преимуществом, и люди с заточками и пистолетами имели достаточно места, чтобы разгуляться в полную силу.
  
  Как это обычно и бывало в армиях Каганата, остатки главкомандования, которые заседали в лагере и автоматически стали самыми высокопоставленными воеводами после гибели Самослава, вообще не знали о ситуации. Не имея никакой связи, Волесил II сейчас обсуждал какие-то страшные истории со случайным ополченцем, пока что убежденный, что князь Самослав ведет наступление сам.
  
  Солдат Хренояр тем временем, так же оставшись в тылу, поскольку на наступление его позвать забыли, нашел ничейный нож и решил погулять по лесу, все еще не в состоянии забыть измазанную чью-то форму, найденную им по утру. Он хотел найти что-то, что приблизит его к разгадке этой тайны. Например, инопланетян, оплевавших снарягу из своих био-бластеров, или ужасного мутанта, поедающего прохожих.
  
  Пока что он не нашел ничего, хотя ходил по лесу уже второй час. Периодически ему попадались неизвестные ягоды, которые он избирательно ел, все равно не зная, опасны они или нет. В поиске очередных таких он забрался в заболоченную местность, где уже под ногами хлюпала земля, но еще было сложно утонуть.
  
  Собрав очередную пригоршню неизвестных ягод, Хренояр поспешил выбираться из болота, но услышал мольбы о помощи из ближайшей ямы. Солдат остановился и задумался над тем, как ранее съеденные неизвестные ягоды могли повлиять на психику. Ему уже перехотелось добавлять еще одну порцию, но он все таки не решился выбрасывать с таким трудом добытое пропитание, и пошел дальше.
  
  Тем не менее, зов повторился. Почти стонущий приглушенный голос утверждал, что вот-вот помрет, и в очередной раз вопрошал, есть ли кто-нибудь рядом. Теперь уже Хренояр решил все таки проверить, кто это говорит. В конце концов, если это одна из жертв инопланетного мокрого бластера, то тотьмич сможет ближе подобраться к разгадке тайны.
  
  Подходя к яме, ополченец увидел в ней мужчину в синей военной форме. Голова его была покрыта чем-то черным, видимо, балаклавой или похожей тряпкой. Он лежал в довольно неестественной позиции и периодически подергивался. По виду, однозначно, ему было крайне нехорошо.
  
  - Эй, новгородский будешь что-ле? Чего у лагерю нашего делал?
  
  Начав диалог с допроса, Хренояр, тем не менее, был готов помочь полумертвому противнику. Он не считал почетным убивать тех, кто не может сопротивляться, да и вообще не почитал жестокость на войне, и был готов оказать теплый прием подчиненному ужасающего князя-истязателя, о котором в Каганате ходили самые страшные легенды.
  
  Туловище медленно развернулось. Хренояру в глаза бросилась его странная манера движения, как будто он перетекал в пространстве, смещая свою форму, а не непосредственно поворачивался. Вскоре полутруп взглянул на него криво расположенными глазами, и открыл рот, но тот выглядел, скорее, как продолжение балаклавы, а не нормальный человеческий рот.
  
  - Э-э-это... Помогай, подранили...
  
  Хотя полутруп так и не ответил на его вопрос, тотьмич не стал злиться за это на человека, находившегося в одном шаге от неминуемой гибели. Он и сам не смог бы поддерживать адекватный диалог, пролежав полдня в канаве раненным, и, не будучи лицемером, решил оказать минимальную первую помощь.
  
  Как только он присел на корточки и протянул руку к раненому, его кривая рожа раздвинулась и резко протянулась аж до пояса сущности, попытавшись ухватить солдата за руку огромными, длинными и острыми черными зубами. Тот лишь чудом успел одернуться и свалился назад, сделав кувырок назад. Едва сохранив самообладание, тотьмич не закричал, но и сформулировать никакого ответа времени у него не было. Длинная башка сущности продолжила движение за ним, растягиваясь до немыслимых размеров.
  
  Вскочив на ноги, он бросил собранные ягоды в сторону противника, видимо, намереваясь дезориентировать его, и принялся убегать в сторону лагеря. Полужидкая биомасса, принявшая форму чего-то отдаленно напоминающего черную рептилию, быстро протекала за ним, стремясь ухватиться хоть какой-то частью непостоянного тела. Но ничего не получалось.
  
  Хренояр бежал между деревьями и кричал в сторону лагеря о том, что его преследует ужасный мутант-вырожденец. Поначалу он побоялся, что, приведенное в лагерь, это создание сожрет там всех, но все же решил, что коллективной силой тотьмичи смогут противостоять уроду. И был прав.
  
  Еще на подступах к лагерю часовые услыхали его вопли. У одного из них, по счастью, оказалась целая винтовка с патронами, которые он не преминул зарядить и занять позицию на крыше только что возведенного переносного сортира. Когда бегущий по косой траектории Хренояр проскочил в сторону от этого поста, часовой, почти угадав упреждение, выстрелил по мутанту. Загадочное существо взвыло нечеловеческими воплями и начало удалятся, растекаясь по земле.
  
  Другие часовые, с вилами и топорами, собирались уже преследовать его, но черная жижа оказалась умнее и потерялась среди одинаковых деревьев и хвороста быстрее, чем кучка ополченцев смогла отследить точное направление ее движения, учитывая, что она менялась вместе с формой создания, каждые несколько секунд.
  
  На выстрел из шатра выскочил Волесил II, который, увидев убегающих часовых и валяющегося на земле Хренояра, с трудом пытавшегося отдышаться, даже не понял, что и думать.
  
  - Чего у вас здеся сотворилося-то?
  
  Хренояр, потихоньку поднимаясь с земли, обратился к воеводе:
  
  - Яр-тур Волесил, чесслово, памятую ваши исторьи про ужасных черных иродов, так вот, истинно существуют оные!
  
  Князь усмехнулся и повернулся назад, встречая взглядом того партизана, которому он толковал об этом предыдущие два часа.
  
  - Видал, свидетель есть! Я ж говаривал, так оно и есть, а ты все сумлевался, фома неверующий!
  
  
  
  ЧАСТЬ 7. ГРОМИТЬ СТОЛИЦЫ.
  
  Новгород сейчас был еще больше похож на огромную военную часть, чем раньше. Фортификационные работы не прекращались ни на миг, все предприятия в черте города, как и требовал стратегический план, успешно перешли на военные рельсы за 24 часа, и теперь выпускали продукцию для обеспечения местных вооруженных формирований.
  
  Представители Национальной Трудовой Армии, Районной Милиции, фольксгренадеров и военных инженеров второй линии, Резерва Верховной Ставки и охранные предприятия промзон и спальных районов. С ними - представители десятков других вооруженных и не очень организаций, в чьи обязанности входило исполнение функций поддержания порядка, защиты мест постоянной дислокации и собственных жилищ.
  
  Конечно, Республике было не к лицу формировать оборону из толп каких-то ополченцев, как в самом дальнем каганатском уезде, но общий дух ощущался сегодня сплоченным как никогда. Работяги и охранники, не сильно почитавшие правительство в повседневной жизни, сегодня действительно были готовы сражаться за сохранение привычного правления в противовес правлению непривычному, с которым громить столицу несся никому ранее неизвестный балагур и юморист в черном комбезе.
  
  А он и его дружки-генералы не останавливались. Продолжая свой бесконечный марш на скоростях скорейшего прорыва, они были замечены уже чуть ли не в центре области, и прибытие этого сброда ожидалось с минуты на минуту.
  
  На связь они так и не выходили, да и не собирался никто в правительстве вести с ними вообще хоть какие-то переговоры. По выражению маршала в штабе, коммуникация с новоприбывшими будет осуществляться путем передачи сигналов морзянки через короткие очереди в лобешники скоростным ездунам.
  
  Улыбчивый мужичок, известный как 'генерал Красавчик' все так же стоял в своем бронированном пикапе и смотрел вперед. Хотя до города оставалось уже почти ничего, никто в этих полях даже не пытался остановить его - никого и не было. Генерал не очень любил думать, а вот удачу, наоборот, сильно почитал, поэтому расценивал такое совпадение как очень хороший знак.
  
  Спустившись в кабину, к настенной рации, генерал обратился ко всей своей армии.
  
  - Короче, парни, встаём тут, а авангард дальше шлёпает! Все круто раскладывается, на том победим, хах!
  
  Большая часть армады броневиков и грузовиков сбросила скорость и остановилась прямо в полях. Не обошлось и без ДТП - некоторые из них протаранили друг друга, но ничего особо серьезного, вроде бы, не произошло. Впрочем, у генерала Красавчика в целом в жизни не было вещей, к которым он бы относился серьезно.
  
  Вперед пошел, в основном, тот самый авангард. Небольшое количество легкой бронетехники, пара грузовиков с пехотой и мотоциклы - какие-то напоминали немецкие BMW с люлькой времен войны, какие-то просто двухколесные 'моцики'. Никаких причудливых тактических фигур эта группа не формировала, просто продолжая свою поездку к приближающейся столице.
  
  Окраины города уже были видны на горизонте. В этих местах уже с возвышенности можно было увидеть удаляющиеся местные хрущобы, построенные когда-то маршалом из эстетических соображений, и уникальные 'жилые промзоны' - нестратегические и не сильно технологически сложные производства, рабочие которых буквально жили на территории завода и ночевали там же.
  
  Въезд в город был огорожен забором с сеткой Рабица, забором, видно, непостоянным и легко транспортируемым, поскольку и границы города часто менялись. Его было нетрудно протаранить и сбить, но офицер на острие атаки, на мотоцикле в черном шлеме и соответствующих очках, решил оставить эту задачу более крепкому транспорту.
  
  Сам он избрал своей целью арку на дороге. Въезд в город преграждали ворота из двух блоков такой же сетки, закрытые на большой замок. Самое интересное, что у них было дистанционное управление через пульт у диспетчера, но местные их почему-то регулярно продолжали запирать еще и на замок, за что один работяга однажды даже был расстрелян по обвинению в 'регрессионистских сентиментах и сочувствию каганизму'.
  
  Приближаясь к воротам, офицер снял со своего транспорта револьверный гранатомет и заметнул гранату прямо в замок. Раздался громкий взрыв, и разлетелся не только замок, но и все ворота, да и половина арки тоже.
  
  Среди пыли и осколков, мотоциклист со свистом пронесся вперед, выкатившись из облака пыли и устремившись вперед. Никто не пытался застрелить его даже там. Складывалось впечатление, что обороны у города нету как таковой, и все его защитники испарились.
  
  Один из грузовиков протаранил забор и закатился в промзону, на территорию небольшого предприятия с двумя цехами. Закатившись в один из них, из кузова высыпало с десяток солдат, в такой же черной униформе и с разносортным вооружением, хоть и все еще преимущественно старыми автоматами.
  
  Слесарь, засевший на контейнере в углу цеха, разрядил в отделение очередь из пулемета. Весь десяток, не успев разбежаться по территории, остался лежать скучковавшись возле своего транспорта. Услышав выстрелы, водитель собирался дать по газам и попытаться выкатиться из цеха, но зашедший в ворота токарь с автоматом разрядил в кабину целый магазин, несколько раз все таки попав, и последний представитель вторжения на отдельно взятый завод погиб.
  
  Немного дальше забор прорвал колесный броневик с автопушкой, заехавший в узкие улицы и продвигавшийся вперед без пехотной поддержки. Разогнав небольшую группу ополченцев огнем, экипаж смог провести свою машину на маленькую площадь, а на деле пустой двор, откуда телеграфировали Красавчику: 'Да, то, что мы видим, не похоже на город будущего!'.
  
  В ту же минуту из окна третьего этажа местного здания высунулся пожилой сторож с одноразовым гранатометом и запустил кумулятивно-фугасный заряд в машину. Пробив небольшую броню башни, снаряд влетел в машину сквозь тело наводчика и сдетонировал уже как фугас внутри, разворотив броневик целиком и окропив останками экипажа, смешанными с горящими обломками, весь этот небольшой дворик.
  
  В небе тем временем бесшумно летал БПЛА со светоотражающими материалами, практически полностью невидимый в воздухе. Аппарат с небольшой камерой зафиксировал стоящий в полях среди множества другой техники особо выделяющийся броневик, с флагом и торчащей антенной, которой не было на других автомобилях.
  
  Через КПК эту картину наблюдал сам князь, находившийся в центре города на одной из зенитных башен. Аппарат просканировал местность и определил эту тачку как уникальную. О том, что именно на ней сидит вожак вражеского вторжения, ясно было еще несколько дней назад. Теперь пришло время трансформировать эти знания в действия.
  
  По личному приказу князя, на переданные с БПЛА координаты одна из ракетных установок запустила малую противотанковую ракету, мощности которой, впрочем, хватало для пробития любого встречающегося в регионе бронированного объекта. Не доходя до сверхзвуковых скоростей во избежание лишних хлопков в присутствии и без того нервного населения, ракета устремилась через весь город к противнику.
  
  Довольно быстро она преодолела нужное расстояние и спикировала на штабной броневик армады Красавчика. Попадание было точным и филигранным. После оглушительного взрыва остатки флагманской машины разлетелись по полю, упав возле других транспортов и даже ранив некоторых пехотинцев.
  
  Довольный результатами, князь приказал отозвать БПЛА и перешел к исполнению других административно-командных задач. Держать этот уникальный аппарат впустую над полем, полным вражеских сил, было не очень-то и разумно, особенно учитывая, что свою основную задачу он выполнил. В новгородском штабе теперь считали, что вторжение обезглавлено, и скоро власть перейдет в руки кого-нибудь из тамошних полевых командиров, за чем неизбежно последуют внутренние конфликты.
  
  Сам генерал Красавчик в это время вылез из грузовика, в котором он играл в домино с Делай-потом-Думай и победил. Оглядев издалека свой штабной броневик, превратившийся в груду горящего металла, он, не теряя расположения духа, позвал своего напарника посмотреть.
  
  - Э, смотри, как я круто отыграл! И тебя победил, так еще и выжил, ха! Броневик мой бомбанули, пока я с тобой сидел!
  
  Делай-потом-Думай вылез из грузовика и, оценив обстановку, заразительно расхохотался, что вскоре сделал и сам Красавчик.
  
  - Ну даешь! Прямо, джекпот выбил! А кто бомбанул-то?
  
  - Да враг наверное! Че париться, меня ж не грохнули!
  
  - И то верно!
  
  Веселые полководцы продолжили смеяться над потерей своего флагмана. Настроение оставалось таким же неадекватно положительным, как и всегда. Генералы разумно посчитали, что при вторжении вместе с авангардом их обоих, скорее всего, грохнут прямо там, а потому решили пока отдохнуть в тылу.
  
  Авангард в это время развивал прорыв. Его условный лидер, полковник Опрокинутый, гнал на мотоцикле вглубь города, не беспокоясь ни о чем. На своей воображаемой карте сражения, он смещал фронт вглубь лишь одним своим присутствием на такой дальней территории, несмотря на то, что соратники уже потеряли его след и не могли ввести резервы в созданные им 'бреши'.
  
  Выкатившись на своем стальном коне из двора, грохоча мотором, полковник направился вперед по пешеходному проспекту, осматривая территории на предмет наличия врагов. Странно, но на всей дальности проспекта он не видел ни одного активного и живого человека. Даже не было каких-нибудь пушек и пулеметов, хотя бы бесхозных, стоящих для приличия.
  
  Полковник приподнял свои темные очки, чтобы рассмотреть ситуацию получше. В глаза ему сразу ударил идущий откуда-то сверху блик, явно не от солнца. Полковник зажмурился и натянул очки обратно, всматриваясь в эту точку. Лишь на миг он зажмурил глаза, чтобы лучше адаптироваться ко второй резкой смене световой обстановки за минуту, как почувствовал сильное жжение в груди и энергию, тянущую его тело назад.
  
  Снайпер на крыше церкви выдохнул. Бесшумная автоматическая винтовка с захватом целей не подвела и сейчас. Ее владелец не рассчитывал, что вторженцы доберутся на этот проспект так быстро, но, вроде бы, кроме одного разведчика больше никого не было. Но и этот один, похоже, был не лыком шит.
  
  Раскинув руки в разные стороны под влиянием ветра и инерции (гранатомет-револьвер, конечно, выпал), погибший полковник продолжал движение. Его голова закинулась назад, и он каким-то чудом занял устойчивое положение, продолжая ехать вперед. Он больше не мог влиять на управление, но на прямом проспекте это не имело значения. В центр столицы упорно прорывался труп.
  
  Пока труп рвался в сторону Новгородского Кремля, живые мешкали в далекой промзоне. Авангард сейчас дрался с ополченцами на территории нескольких некрупных заводов, и то, с переменным успехом. Пехота чувствовала себя лучше бронетехники - перенасыщенность вражеских сил ручными противотанковыми средствами сделала применение 'броневичков' форменным самоубийством, но экипажи этих машин не очень-то беспокоились.
  
  У вторженцев была удивительная тактика, ставившая неподготовленных защитников в тупик. Они нигде не стремились закрепиться и постоянно рвались вперед, разбивая врагов чуть ли не по одному. Все люди в Республике, способные самостоятельно двигаться, проходили различные и регулярные курсы военной подготовки, но к таким противникам охранников, слесарей и фрезеровщиков там не готовили.
  
  Вместо боевых кличей и воплей атакующие в черной форме в основном смеялись или выкрикивали что-то неуместное и дурацкое, а потом смеялись с этого. Ранения они воспринимали с какой-нибудь шуточкой, смертельные же раны переносили молча и умирали без лишних слов. Повсюду раздавались их свисты, возгласы, гогот и просто нечленораздельные звуки на высоких тонах.
  
  Создавалось впечатление, будто ополченцы сражаются с детсадовцами, пришедшими поиграть в войнушку. Но глядя на то, как они убивают людей ножами в ближнем бою или расстреливают в упор с восторженными криками, сравнивать их с детьми язык не поворачивался. При этом, нельзя было сказать, что противники представляли из себя садистов и психопатов, которые радовались непосредственно убийству - их больше завораживали разлетающиеся струйки крови, отваливающиеся конечности и трупы в смешных позах. Точно так же они бы отреагировали на смешно падающие манекены или развалившуюся машину.
  
  Новгородцы покидали очередной цех. Заполонившая территорию предприятия штурмовая пехота противника выдавила оборону, закидав укрепленные позиции гранатами. В это время очередной склад контейнеров переходил под контроль легких отрядов, приехавших на простеньких, легковесных мотоциклах.
  
  Сочетание этих факторов в одной районе привели к скорому локальному краху линии обороны. Солдаты Красавчика вышли друг на друга, шумно побратались и тут же приступили к совместному прорыву далее, преследуя обескровленные отряды. Намечался классический прорыв, вслед за которым вынуждена будет отступить и вся остальная линия.
  
  Авангард рвался вперед, но потери давали о себе знать. Никто не считал, сколько именно осталось лежать на первой линии, но поддерживать такой же лихой темп прорыва у вторженцев уже не удавалось. Группы солдат буксовали тут и там, 'критическая масса', нужная для взятия позиций с наскока, никак не могла накопиться. А пока солдаты этого ждали, стачивался уже собравшийся состав.
  
  'Черные' кучковались в зданиях и рассказывали друг другу всякий смешной бред, ожидая, пока к ним подтянется побольше соратников и они смогут наброситься на очередной вражеский пункт. Но людей становилось все меньше, ожидание все дольше, напор все меньше. Так, один за одним, был сточен авангард.
  
  Прорывы прекратились. Более того, нападающим пришлось оставить передовые пункты, отойдя обратно в промзоны. Здесь они чувствовали себя получше, пресекая редкие малочисленные контратаки. Авангард не взял город, но он выполнил свою задачу, вскрыв сильные и слабые стороны собравшейся в столице армии.
  
  Когда солнце зашло, и освещать город остались лишь немногочисленные фонари, большинство из которых отключили в целях безопасности и конспирации, в один из крупных цехов металлоформовочного завода пришел сам новгородский маршал.
  
  Сегодня он был в камуфляже и бронежилете, прикрыв лысину модифицированным шлемом 'NeoAltyn-62'. За весь сегодняшний день ему не доводилось посещать передовую, да и несуществующие вражеские ракеты и бомбы не смогли бы достать его в тылу, но своеобразное чувство стиля и желание продемонстрировать личный пример подчиненным заставило его переодеться в полевую форму даже не посещая фронт.
  
  В цеху его встретили верные солдаты, представители пехотной дивизии ВВС, что-то вроде штурмовиков маршала. Их официальной задачей было спасение летчиков и техники, упавшей в тылы врага, а так же защита аэродромов и материальной части от посягательств на земле, но сейчас они скорее служили как раз в роли классических фронтовых солдат.
  
  Маршал ответно козырнул подбежавшему солдату из этого подразделения и завязал краткий разговор.
  
  - У вас этот утырок?
  
  - Так точно, вон там - солдат указал рукой за большой контейнер.
  
  На ходу доставая классический советский наган, маршал посмотрел и на наручные часы - циферблат, обставленный вокруг красной звезды, показывал на одиннадцать часов. Понятное дело, уже не утра.
  
  Зайдя за контейнер, широкий полководец нашел там того, кого искал. На приваренном к полу железном стуле сидел потрепанный мужик в черных армейских штанах, всю остальную одежду с него сняли. На глаза, на всякий случай, намотали сделанную из его же кителя повязку-тряпку, из-за чего он даже не мог понять, где находится. Будучи явно не в лучшем положении, военнопленный сидел со связанными за спиной руками и с опущенной вниз головой, не реагируя на разговоры и шаги.
  
  - Глаза ему откройте.
  
  Один из охранявших его солдат поспешил исполнить приказ маршала. Он пошлепал пленника по щекам, а когда тот поднял голову, развязал повязку, наконец-то даровав солдату возможность хотя бы посмотреть, куда он попал.
  
  Темноволосый щетинистый пленник окинул комнату, и его доселе предельно нейтральное выражение лица почему-то сменилось на легкую улыбку.
  
  - Короче, слушай сюда. Ответишь на несколько вопросов, и, может быть, отпустим на все четыре стороны. Усёк?
  
  - Аха, ну давай!
  
  Эйфорический тон в его положении был максимально неуместен, но смутить новгородских командиров напускной бравадой было нелегко - много лет сражаясь с Каганатом, они повидали уже всех, от немых бомжей до высокопарных 'богов', угрожающих стереть реальность даже сидя в карцере. Поэтому лыбящийся дурачок не стал ничем из ряда вон выходящим для целого маршала.
  
  - Ты кто, и откуда пришел?
  
  - Я солдат, знакомству рад! Пришел с руин, по крови не буржуин. Думал подниму бабла, но походу мне пизда! Хах!
  
  Разговаривающий стихами веселый дурачок был более редким явлением, чем простой неуместный улыбатор, но все еще недостаточно впечатляющим.
  
  - Солдат хренов, сколько вас там таких, в лагере?
  
  - Тридцать рыл и винтокрыл!
  
  Маршал показательно осмотрел пустой барабан нагана и загрузил туда один патрон, раскрутив барабан со всей силы. Щелкнув затвором, он направил его пленнику в голову.
  
  - Юморист? Тогда давай я тоже поиграю. Каждый юродивый ответ, одно нажатие на спусковой. Согласен?
  
  - Да без бэ!
  
  - В чем состоял? Отряд, группа какая-то диверсионная, гарнизон?
  
  - В планетарной обороне!
  
  Щёлк. Выстрела не произошло.
  
  - Какие-то препараты вам давали? Если да, на что похожи?
  
  - Давали! Жижу такую на обед давали, каша называется!
  
  Щёлк.
  
  - Офицеры в твоей армии с какой должности посвящаются в план операции?
  
  - Тока боги и прапоры, потому что от этих ниче не утаишь!
  
  Щёлк.
  
  - Кто заказчик? По чьему объявлению шел? Или кто вербовал?
  
  - Душа за вас болела, господин начальник, хотел от ответственности освободить, чтобы не пришлось больше тяжелую ношу правителя таскать!
  
  Щёлк.
  
  - Были какие-то иностранцы, кто-то из Деспотата или Каганата, говорили про какого-либо Дениса или Трюфеля?
  
  - Ага, в соседней палатке жили, и Денис и Трюфель!
  
  Щёлк.
  
  - Как зовут начальников, командиров, кто там у вас?
  
  - Генерал Красавчик и Делай-потом-Думай!
  
  Бах. Мозги пленного с характерным звуком разлетелись по полу, обрызгав охранников. Верхняя часть черепа солдата оказалась просто снесена, два вывалившихся глаза медленно сползли по окровавленным щекам вниз, оставляя за собой след из растягивающихся рваных кровеносных сосудов.
  
  Маршал дунул на ствол нагана и убрал оружие в кобуру.
  
  - Или совсем поехавший псих, как дебилы каганские, или под синтетикой. Слышь, солдат, не знаешь, че за вещества такие могли быть? Веселящий газ в таблетках, блять, что-ли?
  
  - Не могу знать, товарищ маршал.
  
  - Ладно, хрен с ним. Полы почистите, жмура в утиль. Все в подразделении толково, жалоб нет?
  
  - Никак нет.
  
  - Тогда до встречи. Будьте сильными. Удар мы сдержим.
  
  Маршал вскинул кулак, демонстрируя свою уверенность, и поспешил покинуть цех. Этой ночью спать ни в каком смысле времени не было. Не имея возможности найти даже минутку времени покемарить, маршал уж точно не мог выделить час или больше на 'специальные встречи' с кем-то из своих неформальных партнерш, по комплекции схожих с самим маршалом, только круглых в нужных местах, а не в животе.
  
  А 'солдат, знакомству рад' и не предполагал, что его последний, правильный ответ, будет так неверно истолкован. При жизни для него казалось очевидным, что 'генерал Красавчик' и 'Делай-потом-Думай' это вполне нормальные имена для варлордов, и никто не станет сомневаться в реальности этих людей. По крайней мере, такая атмосфера царила и во всем подразделении, и во всем смоленско-витебском регионе.
  
  Наверное, если бы он узнал, что погиб из-за простого недопонимания, рассмеялся бы и после смерти. Это для его подразделения было еще более характерно.
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 8. ГАЛО.
  
  В серо-синий новгородский танк прилетела очередная болванка. Ржавый снаряд, начиненный взрывчаткой и горючей смесью, разорвался в погоне башни, вызвав возгорание. Вокруг была война. На сближение шли три армии. Удивительно редкий момент - практически одновременно у всех трех группировок начался дефицит боеприпасов, но отступить себе не мог позволить никто.
  
  Армия Каганата не отступала, потому что это было непочетно. Волесил II лично бегал по полю и воодушевлял свои войска идти вперед, игнорируя обстрелы любого характера. Несколько раз его чуть было не убило пулеметными очередями, но он буквально убегал от пуль в последний момент.
  
  А мотивы Новгорода и Деспотата оставались неясны. Они, конечно, тоже не кланялись пулям и не стремились поскорее найти повод к бегству, но такое сумасшедшее упорство было для них нехарактерно. За что могли эти две армии сражаться настолько яростно, чтобы не считать почти опустевшие боекомплекты достойным поводом хотя бы отойти на перегруппировку?
  
  Значит, что-то в этом комплексе среди гор было такое, ради чего стоило идти хоть в штыковую, хоть без оружия вовсе. Тотьмичи вообще еще не совсем понимали, куда попали, и сражались где-то на окраине леса с краями обороны врагов. Куда более яростная баталия шла севернее, возле этого самого комплекса, скрытого за бетонными стенами, ощетинившимися оружием всех сортов. Издалека он напоминал что-то вроде смеси крепости с секретной лабораторией - наверное, так оно и было.
  
  Чем ближе подбирались новгородцы к территории этого комплекса, тем жестче становилось сопротивление. Чаще мелькали гвардейцы и спецназовцы, появлялось все более сильное оружие, а главное - исчезли сдающиеся. Те немногие, кто не погибал в сражении, подрывал себя как только до него добирались противники. Становилось меньше воплей и растерянных мольб, все больше четких команд и спокойных приказов.
  
  Пока все это происходило на главном направлении, на окраине все было как всегда. Горел тот самый танк, совсем недавно подожженный ржавым снарядом. Экипаж долбился через люки, пытаясь покинуть заволоченную дымом машину, в которой стоял невыносимый запах гари и ГСМ смешанных с порохом, но открыть люки у них не получалось.
  
  Те при должном усилии поддавались, и чуть-чуть приоткрывались, запуская внутрь идущие с воли лучи солнца, но в ту же секунду под давлением захлопывались обратно. Это была коллективная работа нищих тотемских ополченцев, солдат, которые не умели писать, но изучили искусство необычно убивать.
  
  По два-три тела они лежали на люках, придавливая их, чтобы никто не покинул пылающий танк. У них не было никакой защиты, они тоже лежали на раскаленном металле и уклонялись от языков пламени сменой положения тела, но не слезали. Они знали, что только общим усилием могут побороть танкистов. Если те вылезут, шесть безоружных придурков не смогут забороть четырех членов экипажа с пистолет-пулеметами.
  
  Медленно, но верно, кислород в танке выгорел. Когда безустанно долбящийся руками и головой в верхний люк наводчик на секунду повернулся, желая что-то крикнуть товарищам, он увидел лишь три обмякших тела. Ему, стоящему почти на уровне выхода, кислорода хватило на чуть дольше - достаточно дольше, чтобы он успел увидеть смерть всех товарищей.
  
  Он уже никак не среагировал на увиденное, вдохнув очередную дозу продуктов горения и упав лицом вниз. Перекинувшись с орудия на свалившийся на казенник труп, огонь быстро прошел по матерчатому комбинезону и перекинулся на боекомплект. В следующую секунду осколки и останки разнесло по всему лесу.
  
  Два солдата, с лопатами, заворожено смотрели на вздымающийся столб пламени и осколки, формировавшие своими траекториями некие очертания ядерного гриба.
  
  - О как бомбануло... Это ж чем так?
  
  - Ну дык, Срамнеим Верхославич с пушки-то лупит. Его ж изобретенье, пугас с огнем, слыхал?
  
  - А-а, слыхал за такое, он тут где-то?
  
  - Ага-а, доброй воли муж. По лицу помню, герой!
  
  Действительно, лет пятнадцать назад мужик, названный, на самом деле, по цитате 'мертвые сраму не имут', изобрел фугас с зажигательной смесью вместо большей части взрывчатки. Не то, чтобы это хорошо работало, но звучало интересно и выглядело красиво, тому же оказалось дешевле - большего для успеха в Каганате и не надо. До сих пор этот уже седой старичок лично ездит воевать добровольцем, распространяя свое достижение.
  
  Сегодня у него вышел действительно удачный день.
  
  Расслабленно сидя за пушкой, старичок находил время сходить поссать на вторую линию и поговорить со снующими туда-сюда комбатантами. У него не было никакой официальной должности или занятости, он мог хоть сейчас оставить пушку и просто уйти домой, и никто не осудил бы его. Люди в Каганате глубоко презирали дезертиров, но понять, что же именно они подразумевают под этим термином, так ни у кого и не получилось.
  
  А вот у других армий не было ни времени, ни возможностей прохлаждаться. В пекле битвы за комплекс, кажется, можно было расплавить сталь и стекло. Военно-научный комплекс стал местом битвы солдат, руководимых лидерами с комплексами психологическими - самоназначенные деспоты против самоназначенного князя, при этом все трое находились за сотни километров от гущи событий.
  
  Новгородцы прорывались через овраг на основную территорию базы-скалы. Конечно, было очевидно, что мост попытаются взорвать, поэтому они делали всё возможное во избежание этого. Крутящийся в небе БПЛА целенаправленной сеткой невидимых лазеров покрыл прилегающие к мосту территории, отслеживая любые запускаемые ракеты и их аналоги.
  
  Эта информация сразу передавалась на противоракетные установки, стоящие на базе списанных танков. Уже они, четко следуя обновляющимся в реальном времени координатам, пресекали полет несанкционированных устройств. В их маршруте изначально был заложен облёт защищаемой конструкции, а скорость превышала звуковой барьер. Каждый запуск такой небольшой ракеты сопровождался оглушающим хлопком, но уж чем-чем, а громкими звуками распугать сражающиеся армии было невозможно.
  
  Мост действительно имел критическое значение - другого контролируемого новгородцами пути к проникновению на базу просто не существовало. Он должен был оставаться пригодным, как минимум, для перемещения живой силы. Скорость новгородского прорыва увеличивалась. Очень быстро они уже добрались до моста и начали пробиваться через него.
  
  Три человека в темно-красной униформе, с пятиконечными звездами на шевронах и закрывающими все лицо черными масками завершили размещение зарядов. Один из них, видимо, главный, кивнул двум другим. Все вместе они трижды перекрестились по православному обычаю, затем поклонились друг другу. Затем главный достал детонатор и нажал на кнопку.
  
  Взорвавшись единовременно, шесть направленных зарядов не оставили от моста ничего. Многочисленные осколки обломки устремились ввысь, вместе с ними - солдаты обоих сторон, не покинувшие мост до подрыва. Деспотатское командование сознательно предупредило подчиненных о взрыве всего за полминуты до его осуществления, чтобы не нарушить конспирацию видом неожиданно разбегающихся с моста солдат.
  
  Генерал Суперактиноид наблюдал за взрывом с другого БПЛА. Он не был 'пилотом беспилотника', которых нередко искали тотьмичи на месте упавших аппаратов, просто заседал в штабном блиндаже недалеко от фронта и смотрел за ситуацией через целую кучу мониторов, транслировавших разные показатели и данные.
  
  Слева от монитора с камерой была выведена голограмма интерактивной карты, демонстрировавшей примерные границы текущей линии фронта. Определялись они по наличию точек-солдат, которых, в свою очередь, определяли по особым сигналам от вооружения или обмундирования. Развалившийся мост 'удобно' поделился системой надвое, наполовину контролируемый летящими в воздухе новгородскими трупами, наполовину нет.
  
  Немолодой генерал поправил очки и сохранил спокойствие. Все таки, далеко не все в генштабе Республики 'взрывались' легко. Выведя на стол еще один интерфейс, спрятанный в нише справа, генерал связался с контактом, подписанным как 'Полковник Иттербий'. На экране появилась пиктограмма исходящего вызова, которая вскоре сменилась изображением с камеры полковника.
  
  - На месте, господин генерал!
  
  - Полковник, готовность к активации директивы 42?
  
  - Десять минут.
  
  - Директиву объявляю активированной. Доложите, приказ поняли?
  
  - Так точно, господин генерал, есть 'директива 42'.
  
  Суперактиноид молча кивнул и завершил вызов. С импровизацией и тактическим мышлением проблем у этого военачальника никогда не было - именно поэтому он смог закрепиться в генштабе, спокойно пережив все волны репрессий. Понимая, что пойти 'всё так' в этой операции не может, генерал заранее приготовил запасное решение на случай обрушения моста.
  
  На полевом аэродроме в тылу активно реализовывалась 'директива 42'. Механики и спецназовцы суетились, вытаскивая из ангаров технику и готовя ее ко взлету. Этой техникой были небольшие самолеты с химическими движками, с очень низкой дальностью полета, но предостаточной скоростью.
  
  Каждая машина, имевшая индекс-обозначение ML-421, зашифрованное скромным князем 'Majestic Leader', обладала уникальной для авиации зоны-варлордии функцией. Шасси у самолетов не было, запуск производился с наземных аналогов или специальных пусковых катапульт. Но нет, отсутствия шасси для уникальности было недостаточно - такой авиации с избытком было в Каганате.
  
  Действительно уникальной функцией была возможность десанта в бронированной капсуле, выполняющей роль экзоскелета и небольшого боевого робота. Катапультировавшийся таким образом пилот превращался в настоящего терминатора, навредить которому было очень сложно.
  
  Это обычного десантника здесь могли запросто застрелить еще в воздухе, пока он медленно спускается с парашютом. Застрелить бронекапсулу было невозможно. А что касается самого ML-421, он был одноразовым и возвращаться на нем обратно не предполагалось. Это, кстати, была единственная разработка в камикадзе-стиле с наличием живого человека на борту, которую когда либо изобретал и доводил до ума сам новгородский князь.
  
  Очень скоро, неубиваемые камикадзе ринулись в полет, запускаемые со своих специально заготовленных установок.
  
  ***
  
  Деспотатский красный генерал Токошин, красный князь Апатитский и кавалер Ордена Пятиконечной Звезды, был предельно сосредоточен и холоден сегодня. Он быстрым шагом спускался по железной лестнице в глубинах исследовательского комплекса, постоянно держа руку на кобуре с наградным наганом.
  
  Рядом с ним, спеша, дабы не отстать, семенил его адъютант. Как и сам генерал, он был в черном комбинезоне с красными бронированными вставками, только в кепке вместо берета. На ходу он говорил с генералом, пытаясь успеть сказать всю фразу на одном выдохе - скорость передвижения была несколько утомляющей для него.
  
  - Товарищ красген, и все таки, Вы уверены, что выгонять солдат с ПТСР на оборону было необходимо?
  
  - Уверен! Я уже сказал, нету никаких пэ-тэ-эс-эс-эс-эр этих, это воспаление трусости называется, не иначе.
  
  - Почему так сразу? Все таки, многие из них сражались достойно до этого.
  
  - Расхотелось че-то им сражаться! Знаешь, как раньше называли психические заболевания?
  
  - Душевные болезни, вроде бы.
  
  - Вот! Душевнобольные, дух, психика, которая на самом деле языческий божок! Это отрыжка реакционеров, которые рассказывают, как они силой мысли объекты перемещают и врагов убивают! Мракобесие и реакция, вот и вся 'психика' и вся связанная с ней лженаука. Души нет, заболевать там нечему!
  
  - И все таки, мы красные эзотерики.
  
  - Именно! Эзотерика означает тайное знание! Мы одни из немногих, кто понял, что боги материальны. И опускаться в пространные рассуждения про души и психики нам еще вреднее, чем бомжеватым фанатикам с каганатского рубежа.
  
  За этими разговорами, генерал с адъютантом постепенно добрались на самый нижний ярус комплекса. Лифта здесь, похоже, не было - или генерал просто не стал пользоваться им. В помещении пульта управления их встретил другой военнослужащий, накинувший поверх формы белый халат.
  
  Завидев гостей, он немедленно козырнул им и выпрямился по стойке смирно.
  
  - Здравия желаю, товарищ красген!
  
  Генерал рвано и неохотно козырнул в ответ.
  
  - Как идет работа? Все должно быть готово через десять минут.
  
  - Все уже готово, товарищ красген! Возможно осуществление запуска.
  
  - Тогда запускай. Прямо сейчас. На половину давай, если что, я дам указания.
  
  - Есть!
  
  Отбежав к панели управления, офицер махнул три тумблера в верхнее положение и дернул массивный рычаг на краю панели. Зафиксировав его во втором из трех положений, ему оставалось лишь наблюдать за происходящим.
  
  Цилиндрическая установка, занимавшая почти все пространство на дне комплекса, с грохотом пришла в движение. Автоматически отодвинулись некие люки, после чего из гидравлических насосов повалили клубни пара. Установка начала крутится, медленно, но верно набирая скорость.
  
  Параллельно она поднималась вверх, по огромной штольне шахты, которая заканчивалась гигантским люком на крыше. Пока что движение вверх едва ли возможно было увидеть, цилиндр поднялся не более, чем на полметра. Но этого уже было достаточно, чтобы понять, что все работает в штатном режиме и идет по плану.
  
  Скорость увеличивалась. Какофония множества деталей, бившая по ушам, становилась больше похожей на звуки какого-то очень громкого авиационного двигателя, вибрации распространялись по всей площади комплекса, из-за чего незакрепленные предметы, вроде брошенных рабочими на стол инструментов или мусора в урнах постепенно начинали сваливаться с мест, выпадать из хранилищ и в целом разрушать доселе почти идеальный порядок.
  
  Чем выше поднимался цилиндр, чем быстрее было его вращение. Поднявшись над частью с рабочими уровнями, устройство вошло на отрезок с генераторами, которые тоже моментально активировались. Желтые молнии тока пошли по всей структуре, заряжая энергией то, что находилось внутри этого гигантского цилиндра. Кроме цвета, ничего не отличало их от обычных, атмосферных молний.
  
  Их становилось больше, они уже скорее напоминали сплошное поле светлой энергии, прибивающееся к цилиндру. Конструкция добралась до верха и замерла. Оператор панели переключил еще один тумблер в верхнее положение, после чего гигантских размеров люк начал расходиться, открывая установке путь наверх, и запуская в и без того хорошо освещенный комплекс лучи солнца.
  
  Дождавшись полного открытия, оператор дернул рубильник в третье положение, но система автоматически отвергла это и вернула рубильник на исходные. Автоматизированная голосовая система заявила:
  
  'Предупреждение: Есть ошибки в процессе запуска. Рекомендуется перезапустить устройство.'
  
  - Товарищ красген-...
  
  Издалека, с высших ярусов, послышались многочисленные выстрелы и крики.
  
  Повернувшийся к Токошину оператор не успел договорить, как тот рывком подошел ближе и одним движением толкнул рубильник обратно вверх, проигнорировав предупреждения ИИ.
  
  - Нету времени на перезапуски. Новгородцы уже здесь, у нас не больше минуты до того, как они смогут вмешаться в процесс.
  
  - А солдаты на улице?
  
  - Нету там никого. Если враг внутри, значит, наши на улице уже мертвы. Если нет, они просто трусы.
  
  Создавая все больше шума и гула, установка заглушила даже звуки боя. Саккумулировав огромный заряд, из цилиндра наверх плавно поднялся хлещущий молниями желтый сгусток, напоминавший шаровую молнию, но ослепительно яркий и сверкающий. Он, похоже, не был более привязан к основной конструкции, и поднимался выше и выше сам по себе.
  
  Новгородский летчик за штурвалом ML-421 докладывал по рации:
  
  - Первый, я четвертый, авангард. Давно у нас солнце на севере стало?
  
  - Четвертый, башня клинит совсем?
  
  - Так посмотри по курсу-то.
  
  - Ну, вижу. У нас стекла защищенные, они весь свет гасят одинаково. Прожектор, наверное, какой-нибудь.
  
  - Большеват для прожектора будет.
  
  В разговор вмешался еще один номер:
  
  - Я третий. Мужики, да гало это обычное, это от кристаллов в облаках. Посмотрите сами, сегодня как раз облака перистые.
  
  - Ну да, кстати, тоже верно. Четвертый, вопрос закрыт?
  
  - Так оно до сих пор вверх поднимается. Еще и жарко стало.
  
  - Ну это уже ты сам себя накрутил, что за метафизические интоксикации пошли? К тебе души предков там еще не явились?
  
  - Да я тебе говорю... Что-то не то...
  
  Четвертый вышел из переговоров, сняв маску и шлем. Лететь на новое солнце становилось невыносимо жарко, и он решил снять обмундирование. В конце концов, потом трансформироваться в робота можно было и абсолютно голым - никто даже не мог увидеть этого до выхода оператора из аппарата. А там уж летчик что-нибудь придумает. Но думать было уже не так просто, спецназовца не покидало ощущение 'кипения' мозгов, сколько бы он не смахивал пот со лба и не махал на себя ладонью.
  
  Стянув с себя комбинезон и оказавшись голым за гашеткой, четвертый не мог оторваться от второго солнца. Он так и не смог поверить сослуживцам, сваливавшим все на гало и прожектора. Не может ведь прожектор так жарить, что и от удара молнии-то не становится так невыносимо?
  
  Стоило ему лишь на секунду подумать об этом, как сформировавшееся за считанное мгновение ответвление солнца, некий длинный желтый луч-молния, одним хлестким ударом достигли самолета. Погасло освещение и все приборы, на секунду в кокпите стало темно, как в каком-то затхлом подвале, но все еще невыносимо жарко. 'Как в Аду, только без огня' - успел подумать четвертый, прежде чем потянуться за тумблером аварийного генератора. Как самолет взорвался.
  
  Тотемский ополченец ткнул пальцем в небо, указывая на солнце своему сослуживцу.
  
  - Зришь?! Ярило-то сам явился, солнечный коло!
  
  - О-о! Внатуре, солнцеврат помогти нам возжелал! У-ух!
  
  Зажмурив глаза от яркого выпада молнии, солдаты отпрянули назад, увидев уже лишь последствия броска. Загоревшийся кусок металла падал с неба вниз, оставляя след густого черного дыма.
  
  - Это чье было?
  
  - Одному уду известно! Поди, ушлепков новградских леталово какое-то.
  
  - А, ну тогда справедливо. Так и надо им, отребью, от батюшки Ярилы!
  
  Первый ополченец был в косоворотке и кирзачах, второй - в лаптях и армяке. Почувствовав исходящий от 'Ярила' жар, он поспешил сбросить армяк прямо на землю, продолжая наблюдать за своим богом. Несмотря на это, лучше ему не стало, наоборот, становилось только жарче.
  
  - Пойдем отсюда уж, божество бушует нынче, нечаго смертным под ногами мешаться.
  
  Махнув рукой, ополченец хотел было уйти в сторону лесной опушки, но резкое ощущение чрезвычайно жаркого и сухого дуновения ветра заставило его приостановиться. В ту же секунду он увидел загоревшуюся хвою деревьев и почувствовал огонь на ногах. Так и было - загорелись лапти. Всего на миг вновь повернувшись к 'Яриле', ополченец не смог стерпеть режущей боли в глазах и с криками упал, пытаясь сбить с себя пламя.
  
  Его товарищ в кирзачах хотел было помочь, но с трудом мог сдвинуться в плавящихся сапогах, которые обуглили его ноги, и, преодолев на несгибаемой силе воли половину пути, свалился замертво с легкими, сгоревшими от вдыхания очередной слишком горячей струи воздуха.
  
  Красный генерал Токошин перезарядил пистолет и обратился к адъютанту:
  
  - Мы уже победили. Но это еще не конец.
  
  - Если точнее, то?
  
  - Слышишь эту пальбу? Те, кто успел попасть внутрь, не погибли. Они пойдут сюда, если их будет достаточно много, то доберутся до пункта управления. А если они отключат установку, тогда, ну, ты сам понимаешь.
  
  - Так точно, понимаю.
  
  - Ну вот и все. А знаешь, даже если отключат, так тому и быть. Главное чтобы они сделали это слишком поздно. Поэтому останемся здесь и будем ждать их. Даже если они перебьют гарнизон наверху, пусть штурм этой кабины обойдется им в цену всего. Слушай, краском, ты готов уйти отсюда уже в гробу?
  
  - Так точно, товарищ красген.
  
  - Вот и хорошо. Мы все сейчас должны быть готовы. Все до единого.
  
  Красный генерал нащупал во внутреннем кармане ключ и достал его через верх, даже не расстегивая куртки. С этим ключом он подошел к шкафчикам в углу помещения и открыл крайний правый из трех штук, после чего достал оттуда два автомата, модернизированных черных калаша, и бросил их инженеру и адъютанту. Третий он забрал себе.
  
  Удивленный инженер, осмотрев оружие, негромко высказался:
  
  - А оно давно там было?
  
  - Полгода уже. Иногда по ночам спецназ запускал почистить и протереть.
  
  - Как? В закрытую зону?!
  
  - А ты как думал? Полномочия на все есть. Надо будет, этот спецназ и деспотам трон тайно протрет. А уж всякие закрытые зоны, это они только для прохожих закрытые.
  
  - Понятно, товарищ красген.
  
  Все вместе, зарядив автоматы, трое комбатантов принялись ожидать прибытия врага.
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 9. ОБРАТНО.
  
  Белый кукурузник, а на деле самолет 'Цессна-172', по утру зашел на посадку на аэродром Кречевицы. Он довольно сильно выбивался из общей картины построенных здесь целыми рядами сине-серых и черных одноместных летаков, но, похоже, попал сюда далеко не случайно. Неподалеку от ВПП стояли новгородские князь и маршал, спокойно ожидавшие посадки небольшого аппарата.
  
  Как только движок был заглушен, не дожидаясь даже полной остановки, из резко открывшейся с удара ноги двери, на холодный бетон ВПП выпрыгнули два человека в черных комбезах. Один был в берете и солнцезащитных очках, второй - в обычной армейской кепке. Оба из них были небритые, но не настолько, как это обычно было у каганатцев, эти двои не прикасались к станку не больше недели.
  
  Осмотрев местность, они улыбнулись и дали друг другу пять, подпрыгнув на месте. После этого они показательно отцепили от ремней кобуры пистолетов и выбросили их в разные стороны, запульнув оные едва ли не на десятки метров. Один из них, тот, что в очках, развел руками и крикнул новгородским лидерам:
  
  - Эй, дамы и господа, все как договаривались!
  
  Угрюмый маршал, стоявший с руками за спиной, низким басом крикнул ему в ответ:
  
  - Ну так идите сюда, дамы и дамы.
  
  Варлорды в черном вполголоса сказали друг друга 'о как' и внезапно расхохотались, но все таки вскоре смогли прекратить минутку юмора и бодрым шагом направились к новгородцам, издавая ударяющимися об землю ботинками громкие хлопки. Генералы Красавчик и его соратник Делай-потом-Думай оставались сегодня в таком же настроении, как и всегда до этого. Здесь, без оружия, посреди вражеского аэродрома, смертельная опасность постоянно грозила лично им, но это ничего не меняло.
  
  'Красавчик', действительно обладавший не самыми худшими внешними данными, показательно снял берет и козырнул новгородцам.
  
  - Ну-у? Поговорить хотели? Выкладывайте!
  
  Не обошлось и без 'пяти копеек' от Делай-потом-Думай:
  
  - А че у вас один лысый, а второй волосатый? Равноправие? Ха-аа!
  
  Новгородцы хотели было ответить нелестными эпитетами про бабоподобных волосачей и лысых зэков-колхозанов, но, находясь все же в полуметре друг от друга, решили не устраивать врагам демонстративную междоусобицу их же смеха ради. Разговор продолжил маршал.
  
  - Я налысо побрился, чтобы таких как ты слепило, но у тебя и так уже очки, видимо, не впервой. Князь, выкладывай.
  
  - Короче, весельчаки, я сегодня добрый, поэтому решил вам дать шанс. Знаете ли, не очень хотелось бы убивать вас всех без разбору, вдруг у вас там и достойные люди есть, поэтому предлагаю вам двоим сесть за стол переговоров в этом свежеотремонтированном ангаре и разрешить конфликт здесь и сейчас, без лишних трупов. Вы своим-то сигналы о прекращении огня передали?
  
  - Передавал! Послушались, крутые ребята, отдохнут хоть!
  
  - Вот и хорошо. Пройдемте, что называется.
  
  Князь приоткрыл ворота ангара, приглашая вражеских генералов внутрь. Пропустив их и огромного маршала, ради которого ворота пришлось раздвигать еще больше, как истинный джентльмен, князь вошел последним.
  
  В ангаре не было самолетов и другой техники, он был почти полностью пуст, за исключением небольшого стола с четырьмя железными стульями в углу. На всей остальной площади помещения, от начала до конца, не было вообще ничего. Никаких шкафчиков или ящичков, никаких объектов и вещей. За счет такого выбора местоположения 'переговорочная' выглядела крайне бедно и неэстетично, но ожидать чего-то еще от полностью техногенной Республики было бы странным.
  
  Все вместе они засели за стол, на котором красовалась табличка 'стол переговоров'. Окинув взглядом своих оппонентов еще раз, князь наконец-то обратился к ним, запустив первые в истории Республики переговоры квази-государства с непонятно кем.
  
  - Ну, что? У вас двоих есть какие-то требования? Может, хотите территории завоевать, или репарации, или еще чего?
  
  Генерал Красавчик поднес руку к подбородку и, задумчиво пощелкав пальцами, заявил:
  
  - Слушай... А как тебя зовут?
  
  И маршал, и Делай-потом-Думай едва сдержались от смеха. Если первый находил смешной саму ситуацию, когда целый генерал понятия не имеет, на кого он вообще нападал, то второму наиболее смешной показалась пауза между словами, а имена врагов не знал и он сам.
  
  - Князь Юрий Коршунов, моим именем бомжей в Каганате пугают. А это - князь указал рукой на маршала - первый и единственный новгородский маршал Юрий Валин.
  
  - Да-б да-б, я. - заметил маршал.
  
  - А вас самих-то как звать, мудрецы стратегии?
  
  - Хо-о! Я генерал Красавчик, а этот - Делай-потом-Думай! Хочешь узнать, почему его так назвали? Потому-что...
  
  - Не надо, я догадываюсь.
  
  С лица маршала тем временем пропала тень улыбки, вызванная до этого тупым вопросом Красавчика. Он вспомнил проведенный им на днях допрос военнопленного из стана врага и последний ответ того солдата.
  
  - Вот это конечно у тебя ЧСВ, 'генерал Красавчик'. А еще говорят, что это я высокомерный нарцисс. Тут живой человек думает, что он красивее меня, и даже прозвище себе на основе этого дает. И все таки, ты на главный вопрос так и не ответил.
  
  - Аа? На какой?
  
  - Требования у вас какие? Зачем напали-то?
  
  - А! Требования! Есть немножко, да, подумывал тут на днях.
  
  - И что надумал?
  
  - Та-а-ак, ага! Выдвигаю тебе, князь Юрий, ультиматум! Если хочешь, чтобы война прекратилась, ты должен сделать так, чтобы обо мне и моем соратнике... Написали статьи во всех газетах! И в других кликах чтобы тоже написали! Ха, если согласен, считай, мир!
  
  - И что там о тебе писать? Какой ты великий красавчик и как ты нагнул всех врагов в одном сражении?
  
  - Да можешь, в принципе! Без разницы, напиши что-нибудь в газетах, на радио там запусти, легенду какую-то сочини или книжку, как хочешь! Только не ври совсем много, разве что чуть-чуть, а то неприлично как-то получается!
  
  - И что, хочешь сказать, ты войска выведешь?
  
  - Ага!
  
  - И нахрена ты вообще нападал тогда? Приехал бы просто так, с миром, и так бы в газетах написали. Зачем было это все устраивать?
  
  - М-м... Да не, шляпа получилась бы! Типа, писать не о чем, одна вода получится, нафига и писать было бы? Вот щас то ли дело, там война, здесь война, еще я напал! Хоть роман целый пиши! Типа, что я агент какой-нибудь крутой разведки или организации, тайно собрал армию солдат и тайно прорвался во вражеские столицы, нашел тут секретный бункер и меня убили, но потом оказалось что это был мой клон и я иду мстить...
  
  - Всё, всё, хватит, писатель хренов, тебе с этой графоманией лучше сразу в Тотьму ехать. Короче, статью в газетенке хочешь?
  
  - Ага!
  
  - Значит, дело такое. Можем приволочь тебе пару тетрадок и ручку, посиди со своим этим замом и придумай, что там и как писать. А то, не дай Бог, ошибемся еще, неправду там расскажем. Пойдет?
  
  - Да без бэ! Тащите бумагу, все сделаем на высшем уровне!
  
  Князь быстрым шагом удалился, оставив маршала наедине с варлордами. Он выглядел достаточно внушительным, чтобы даже если у тех были плохие намерения, они оказались быстро позабыты. Отлучение продлилось недолго, и уже минут через десять новгородский князь вернулся со стопкой тетрадей и ручками, которые передал лично в руки 'Красавчику'
  
  - Сиди пиши, генерал, несколько часов у тебя точно есть.
  
  - От души, вражина!
  
  Теперь уже вместе с маршалом, князь удалился вновь. Вместо них в помещение зашли два охранника с автоматами, чьи лица были закрытыми за черными масками. Они молча встали у входа и никак не мешали писательскому процессу, производимому двумя неуемными вождями-графоманами.
  
  Они писали всякий бред целый день. Рассматривали разные варианты и формулировки, устраивали мозговые штурмы, придумывали себе титулы и детали биографии, даже пару раз повздорили. Из целой пачки, завершены были уже четыре 18-листные тетрадки, а на полу валялось за десяток кончившихся ручек.
  
  Генералы так увлеклись, что вообще забыли и про время, и про естественные потребности. Они только однажды запросили бутылку воды, которую им принесли другие неизвестные военнослужащие, и пару раз справили малую нужду в противоположном углу помещения. Так, в закрытом ангаре, в компании молчаливых и неактивных охранников, стоявших не иначе как по стойке смирно, пролетело для них почти целиком 3 мая 2074 года, добравшись уже до отметки восемь часов вечера, или же 20:19.
  
  'Красавчик' посмотрел на наручные часы и, подождав буквально десять секунд, гаркнул на весь ангар:
  
  - Ха! Двадцать-двадцать! Число ровное получил! Прикинь, только смотреть начал, и сразу почти оно!
  
  - Нихрена! Свезло! Погоди, сколько щас ты сказал?
  
  - Двадцать-двадцать! Почти это, пол-девятого, короче!
  
  - Ё-моё! А мы тут до сих пор статьи строчим, уже, считай, почти двенадцать часов прошло!
  
  - Может, обратно тогда? Самолёт там наверное уснул уже, или седалище отвалилось, половину-то суток из кабины не выползать.
  
  - Да давай, я не против. Бумаги эти им отнесем?
  
  - Они ж не сказали куда, да и мы вообще воюем с ними, сами отнесут. Тут оставь, у них лысый вон какой огромный, это он, наверное, отсюда самолеты на руках унес! Хах!
  
  - Без вопросов!
  
  Генералы синхронно встали, бросив ручки на стол, и усмехнувшись этому, развернулись и направились к выходу. Где-то на полпути доселе неподвижные охранники 'ожили' с характерным dial-up треском, сверкнули глазами и подняли оружие. 'Красавчик' в ответ приподнял руки, как бы останавливая их от необдуманных действий.
  
  - Эй, мужички, это нечестно вообще-то! Я свою пушку сбросил!
  
  Делай-потом-Думай, оправдывая свое прозвище, внезапно запрыгнул на плечи Красавчику и, сменив вектор движения, сделал охраннику справа смачный дропкик прямо в лицо обоими ногами. Впечатавшийся в стену противник выронил оружие и упал вместе с варлордом.
  
  Второй тут же начал стрелять по Красавчику, но еще от прыжка соратника он присел и пули пролетели мимо, попав небольшой очередью в стопку тетрадок на столе. Красавчик начал кувыркаться в сторону, описывая собою полукруг к стене, и противник почему-то никак не догадывался взять минимальное упреждение, продолжая стрелять вслед генералу.
  
  Делай-потом-Думай за это время подпрыгнул и прописал второму с вертухи, так же приложив его к стене. Тот, однако, не выронил автомат и лишь немного впечатался в стену, промяв собою ворота ангара. Сделав из сидячего положения рывок вперед, Красавчик с наскока вступил в схватку с ним и выхватил из рук автомат, выкинув его в противоположный угол ангара. В ходе схватки он небрежно сорвал с противника маску, оттяпав от него часть резиновой кожи. Под ней оказались металлические приводы и шестерни, явно не новейшее достижение науки и техники.
  
  - Нихрена! Киборги! Валим отсюда!
  
  Два генерала резко подскочили и, едва не наваливаясь друг на друга, выскочили из ангара прежде, чем устаревшие киборги очухаются. На улице, к их счастью, никто им сразу не встретился. Солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом, и их черная форма была вполне уместна к текущей ситуации. Самолет, белым пятном стоявший посреди ВПП, тоже не поменял своего местоположения.
  
  Жестом попросив своего соратника молчать, Красавчик вместе с ним рванул к самолету, и даже раздавшийся со стороны другого ангара восклик 'Эй!' с последовавшей стрельбой одиночными из пистолета не остановил их. Одна из пуль попала Красавчику в руку, оторвав половину мизинца.
  
  -Ай! Ну ниче, у меня еще девять пальцев! Ха!
  
  Доскакав до самолета, они распахнули дверь и запрыгнули вовнутрь, едва успевая на ходу захлопнуть дверь, возле которой уже свистели пули. Их встретил полуспящий Вячеслав Самолет, сидящий за штурвалом с таким лицом, как будто разбудили его непосредственно ударом лицом об приборную панель.
  
  - Мужики, че случилось-то?..
  
  - Самолет, полетели быстро, гасят нас!
  
  - Понял...
  
  Зевая на ходу, летчик почти автоматическими действиями завел движок и начал медленно набирать скорость, 'Цессна' кое-как ползла по ВПП, ловя одиночные пули от редких вражеских выстрелов. Большую часть из них исходили от маршала, который целился то по шасси, то по кабине из своего револьвера. Добавлял что-то и часовой с вышки, стрелявший одиночными с достаточно невыгодной позиции и редко попадавший хотя бы близко к самолету-противнику.
  
  - Давай, быстрее блять!
  
  Маршал призывающе взмахнул рукой и этой же, одной рукой, помог открыть ворота в ангар. С монструозными звуками старого дизельного движка, перекрывавшими поблизости даже вой сирены боевой тревоги, из ангара выбрался камуфлированный больше под Западный фронт, нежели здешние условия, огромный сверхтяжелый многобашенный танк. Проезжая по асфальту считанные сантиметры, он уже оставлял на нем значительные повреждения и проваливался к земле.
  
  Нечто, по концепции напоминавшее незаконного наследника 'Иль Дуче' с Char 2C, медленно поворачивало башню главного калибра и одну дополнительную, попутно слегка доворачивая корпусом, чтобы ввести в дело и третью башню. Главная пушка имела калибр 128 миллиметров и заряжалась сугубо осколочно-фугасными, две малые же ограничивались 37 миллиметрами и имели бронебойные, фугасные и даже дымовые снаряды в боекомплекте.
  
  Экипаж машины, численностью пятнадцать человек, судорожно пытался предсказать баллистику и траекторию полета гигантского снаряда, необходимую для поражения взлетающего моноплана. Выстрел. Гигантский фугас со свистом направился из высоко поднятой пушки вслед за 'Цессной'.
  
  И рухнул, пролетев около девяти десятых пути до цели. Начальная скорость тяжелейшего снаряда терялась чуть ли не моментально, и догнать шустро разогнавшийся моноплан у него не было шансов. Огромный взрыв разворотил покрытие ВПП, освещая весь аэродром так, будто на нем только что взорвали не меньше целого состава нефти.
  
  Две мелкокалиберные пушки шмальнули перекрестным огнем через облако дыма. Оба снаряда пролетели ровно между килем, едва не задев затем крылья и тоже рухнули вдалеке. Для любого экипажа тряска от огромного взрыва в сочетании с двумя пролетевшими мимо болванками явно стали бы причиной некоторых нервных проблем, но только не в этом случае. Генералы смотрели в окно и гоготали над происходящим, сравнивая все с фильмами-боевиками и высоким магическим фэнтези.
  
  К до сих пор стоявшему у ангара возле сверхтяжелого танка маршалу подтянулся вскоре и князь. На удивление, он не был особо зол на произошедшее, и, вроде бы, полностью сохранял самоконтроль, что было довольно неожиданно - только что с аэродрома удрали два, по сути, военнопленных генерала, а взлетно-посадочную полосу случайно испортили свои же.
  
  - Откуда ты эту каракатицу выволок? Ты ж говорил, ее на металл распилили еще тогда, даже отчеты какие-то написал.
  
  Маршал убрал оружие в кобуру и, подняв палец, уточнил важную деталь:
  
  - Прошу заметить, на металл я распилил Т-189, а это Т-189М! Другая модель, между прочим, в документах она не числилась!
  
  - Ты бы так государственную тайну защищал, как танчики весом с черную дыру прячешь. Ты тут весь день, что ли, этих прождал?
  
  - Да нет, случайно совпало. Но я так понимаю, уже не важно?
  
  - Верно. Они со своей графоманией настолько задержались, что их войска уже не существуют. Кто сопротивлялся, перебиты в городе, остальные разбежались в разные стороны. Собрать их уже не получится.
  
  - Вот! Я же говорил, что это сработает! Там такие придурки воевали, они не могли отказаться от такого дебильного предложения.
  
  - Ну уж извини, я даже подумать не мог, что такие болваны встречаются за пределами Каганата. Я даже таких заболеваний не знаю, которые могут человека превратить в такого вот клоуна. Знал бы, давно бы уже разобрались.
  
  - Тебе докладывали уже, как все прошло с разгромом?
  
  - Докладывали. Потери у наших дивизий минимальные, тылы они не защищали, всю эту бронетехнику бесконечную им разбомбили. Солдат в городе зажали, в промзонах, пленных нету почти, но и не надо. Судя по всему, за весь день никакого альтернативного командования они себе созвать не смогли, поэтому все кончилось быстро.
  
  - Ну и хорошо.
  
  Генералы тем временем летели в 'Цессне' над сожженным полем, который освещался остовами сотен догорающих автомобилей и броневиков. Был среди них и некогда припаркованный под деревом второй внедорожник Красавчика, замена взорванному задолго до этого, который валялся в нескольких метрах от своего изначального местоположения, сожженный и перевернутый.
  
  'Красавчик' прижался к окну, провожая взглядом свой транспорт.
  
  - У-у, а что? Наших разнесли?
  
  Пилот ответил ему, не отрываясь от управления:
  
  - Походу. Пока взлетал, видел, руин больше стало, а тут еще и наших нету. Походу всё твоя армия, накрылась.
  
  - О-о, даже так! Это получается, я Новгород не захватил?
  
  - Получается так.
  
  - Ай, да и хрен с ним! У меня в деревеньке на Смоленщине есть сарай с подвалом, а там внедорожник круче этого! Покатаемся туда-сюда, так еще лет пять пройдет, можно будет опять где-нибудь повоевать! Все за?!
  
  - Ага!
  
  - Да я тоже не против.
  
  - Чудесно! Тогда давай куда-нибудь туда, пока у этих ПВОшек нету! Жаль, попрощаться с парнями возможности нет, но и к лучшему! Значит, еще встретимся! Ну что, теперь-то точно отдыхать летим?
  
  - Летим, я место помню примерно, доберемся. Как сюда добрался, так и туда смогу, не вопрос.
  
  Генералы вскинули кулаки и почти одновременно крикнули 'есс!' как в типичных американских фильмах, после чего дали друг другу пять и начали предвкушать неплохое времяпровождение в личном сарае Красавчика.
  
  Кому-то в 'варлордии' было страшно воевать, кто-то делал это за деньги, кто-то за идею, кто-то просто любил сам процесс и воевал ради войны. А кто-то воевал по приколу. И ведь как-то переживал такие передряги, о которых можно было бы написать целую фантастическую книгу.
  
  ***
  
  Отряд новгородских часовых двигался по лесу где-то в Карелии. Они были частью полевого лагеря, который находился на второй линии обороны и использовался для всяческих медицинских и логистических целей. В основном там оседали раненые и еще не отправленные домой трупы, через него же на фронт двигались фуражиры и подкрепления.
  
  Сам состав лагеря периодически ротировался, кто-то уходил на передовую, кого-то отправляли дальше в тыл. Конкретно эта команда часовых уже побывала на фронте, поучаствовав в 'новом тотальном блицкриге' с границы до почти самого Кандалакшского залива. Попавшие в лагерь после ранений, доселе незнакомые солдаты уже морально приготовились к новой отправке на передок, как всей армии постепенно донесли важную новость.
  
  В результате теневых переговоров между правительствами Республики и Деспотата было заключено мирное соглашение, территории между Ладожским и Онежским озерами переходили под контроль Республики, но важнейшим достижением войны называлось преодоление энергетического кризиса. Эта новость так обрадовала военнослужащих, что они даже не задались вопросом, каким же образом побоища в лесах Севера могли решить проблему с выработкой энергии.
  
  Жить с постоянными отключениями света людям изрядно надоело, поэтому, даже не учитывая территориальные приобретения, одного этого факта было достаточно для очередного скачка рейтинга князя в стране. Война, официально продлившаяся с 31 марта по 5 мая, завершилась просто чудесно. Как не думали они и о способе решения энергетического кризиса, так люди не задумывались и о причинах, побудивших власти Деспотата неожиданно сдаться.
  
  Но это все было предметом разборок политических и полководческих. У отряда часовых здесь и сейчас появилась другая насущная проблема. Из кустов возле ближайшего озерца, а скорее, большой лужи, раздался протяжный, стонущий призыв о помощи. Разглядеть, кто же его подал, было невозможно, но значения уже не имело. Война официально завершена, бросать раненных, какой бы армии те не принадлежали, ничем быть оправдано не могло.
  
  Трое солдат пошли на звук, не забыв вскинуть оружие. Новгородские военные не слышали тотемских слухов про мутанта-робота-пришельца, который ест людей в лесу, но случайно валяющиеся раненые посреди кустов не были особо часты и в новгородской зоне расположения.
  
  Добравшись до кустов, солдаты узрели полуутопшего в болотце, распластавшегося по земле человека в очень потасканной форме, с неухоженной бородой и кровавой раной, закрывавшей половину головы. Лежал он довольно странно и неестественно, больше напоминая какую-то растянутую текстуру, непропорционально сложенную статую или что-то в этом роде, а не человека.
  
  Двое из караульных встали чуть поодаль, за ним, разговаривать с помирающим бывшим противником пошел только третий, старший смены.
  
  - Эй, ты из каганатских что-ли?
  
  - Ааа-га... - хрип раненого искажался какими-то дребезжащими звуками и 'слетающей' высотой голоса, но это было не сильно удивительно на фоне физического состояния говорящего. Быстрая согласная, протянутая на выдохе, была тому лишним подтверждением.
  
  - Война кончилась уже, мы тебя не завалим.
  
  Солдат присел рядом с ним на колено и собирался было наклонится, чтобы посмотреть на ранения поближе, но что-то его останавливало. Какие-то глубинные инстинкты не давали ему наклониться так близко к этому созданию. Застыв на мгновение, он отпрянул от раненого. Не зря.
  
  Именно в эту секунду кривая рука 'тотемского ополченца' резко вытянулась в длинную черную паклю со ртом, попавшую ровно в то место, где совсем недавно находилась голова новгородца. Заорав, тот начал судорожно отползать, наблюдая трансформацию тела в некую черную биомассу, источающую слизь.
  
  Сослуживцы новгородца отреагировали быстро, вскинув автоматы и начав пальбу по черной слизи. Она кривилась и верещала от попаданий, но не останавливалась. Пока не прозвучал еще один выстрел, одиночный, но заглушивший очереди автоматов вместе с воплями солдата и верещанием существа.
  
  Между деревьев, чуть поодаль, стояли два откровенно бомжеподобных мужика. Оба были бородатые и грязные, как какие-то средневековые крестьяне или совсем опустившиеся алкаши, но была различающая их деталь. У одного, который стоял без оружия, была типичная форма 'из всяких тряпок', у второго же, с горизонтальной двустволкой в руках, хоть и очень изношенная и замаранная, но новгородская спецназовская форма с броней.
  
  - Эй, жижа, ты проиграл, сдавайся.
  
  Черная штука, на удивление, отреагировала и медленно подползла в его сторону, остановившись в паре десятков метров и начав принимать форму. Лужа биомассы постепенно превращалась в некое подобие человека - маленькой девочки в гимнастерке, с обезображенным лицом и вывернутой рукой, и двумя абсолютно ровными ногами, не менявшими толщины и положения вне зависимости от части конечности. Зубастая пасть монстра сохранилась там, где должны быть рот и щеки у этой девочки.
  
  - Хх-! Было ясно, что ты придешь-.. Кхаа,.. Знаешь ли... Стать таким, как я, после смерти... Можно... Только когда вер-ришь в это-о! Х-хх... Так что-...
  
  - Меня не волнует, как стать слизняком и валяться в канавах неделями. Сдавайся сейчас же.
  
  - Кххх... Понимае-ешь, ли, Рай-тин... Процесс, необратимый. Сдаться я т-тебе не смогу, даже ес-ли захочу!
  
  - Значит, я добью твое тело здесь, Ихинов-... Если тебя еще можно так назвать.
  
  - Нельзя-а! Х-хочешь добить? Да-а, попро-буй! Я... Просто малень-ка-я девочка, из Гвар-дии Дес-по-кхааа... Эхе... Ух...
  
  - Слишком дешевый трюк. Похоже, два месяца в этом состоянии совсем отшибли тебе остатки мозга.
  
  Бомж в новгородской форме выстрелил. Серебрянная пуля, начиненная шариками со святой водой и дробью с рунической символикой, угодила прямо в пасть уродливому мутанту, который сейчас был в облике девочки. Поймав пулю, сущность заверещала громче прежнего и начала извиваться в разные стороны, падая вниз, пока, наконец, не упала окончательно.
  
  Обездвиженный труп монстра растворился на ходу, прахом разлетевшись по ветру. От него не осталось ни одного следа. Обрадовавшийся каганатец, второй бомж, крикнул:
  
  - Я же говорил! Святая вода работает! А ты все про самовнушение какое-то, как будто сами новгородец окаянный, тьху!
  
  Часовые окончательно перестали что либо понимать. Сначала полутруп превращается в слизь и умирает в образе другого человека, теперь мужик в новгородской униформе почему-то не считается новгородцем. Дело в свои руки вновь взял командир, которого едва не сожрала черная штука.
  
  - Так, вы все, остановитесь. Что вообще произошло? Кто вы такие и откуда здесь взялись?
  
  Бородач в новгородском комбезе вытащил из внутреннего кармана удостоверение, которое и показал часовому. Прочитав, он тут же закинул автомат на плечо, вытянулся смирно и отдал честь бородачу.
  
  - Здравия желаю, господин фельдкапитан!
  
  Точно так же вслед за ним поступили и два его подчиненных. Совсем иной была реакция у второго бородача, который отпрянул к стволу дерева.
  
  - Едрить твой уд, ужли ты вправду новгородец окаянный-то? Чего-ж под нашего-то косил?!
  
  Капитан Райтин, представитель новгородского спецназа, повернулся к тотемскому соратнику.
  
  - Уж извиняй, Хренояр, ты бы со мной не пошел, если бы я новгородцем назвался. Так уж вышло, у нас была одна цель, и ты был единственной моей зацепкой.
  
  - Ух, уд копченый! Я тебе подсобил стокмо раз, а теперь ты меня под плаху подводишь! Говаривал же князь, нельзя технососам этим гнусным доверять! Вот и пропала моя буйна головушка, на войне-то да в чужом краю!
  
  Часовой (между прочим, сержант) не стал снимать автомат и убивать тотьмича, как тот ожидал. Наоборот, он заговорил и с ним, и с капитаном.
  
  - Да успокойтесь вы оба, война кончилась! Не придется никого убивать, все расходятся, мы победили. И вам, каганские, лучше бы на родину сваливать. А то, слышал, ваших какой-то Ярило наказал, сгорели солдаты в полях.
  
  - Как?! Ярило-то наказал, да наших?! Брешите!
  
  - Да было такое, я сам видел. Взошло второе солнце, лес загорелся, всех солдат почти пожгло. Тяжко было даже нам, у вас совсем потери фатальные были.
  
  - Не верую! Как к своим выбраться?!
  
  - От нашего лагеря, он здесь, километра три-четыре на юго-восток. Там ваши сейчас стоят, какой-то князь людей собирает домой уходить.
  
  - Три-четыре чего? Километер это как?
  
  - Да уж... Ну, эти, версты. Три-четыре версты.
  
  - А, понял! Ну хоть за поддержку спасибо, мужики, не все вы такие утырки, как я думал! Еще раз, Мудеслав, как там тебя по бумагам звали?
  
  - Алексей Райтин я, фельдкапитан по званию. Так уж получилось.
  
  - Чего только в миру не бывает... А ведь действительно за своего принял, кумекал, мол, форму чью спёр. Даже помыслить-то не мог, что с новгородцами якшаюсь стокмо времен!
  
  - Ну, таково уж оно бывает. Ладно, Хренояр, ты искал и сражался достойно, но теперь наши пути разошлись. Поспеши к своим в лагерь, пока они еще не уходят. Долгих лет!
  
  - И тебе не хворать, Му-... Уже Райтин, или как там тебя! Видят боги, надо будет, пересечемся вновь! Банзай!
  
  Ополченец Хренояр вскинул руку в ему одному понятном жесте, символизировавшем одновременно прощание и пожелание удачи, и, сорвавшись с места, побежал на юго-восток. Стороны света он в этом лесу заучил уже почти наизусть, и определить маршрут всегда мог без проблем.
  
  И Райтин, и часовые махали ему вслед еще минуты три, наблюдая, как тотьмич легко сваливает через заросли и деревья. Сегодня новгородский ССОшник Райтин воссоединился со своей армией, перестав висеть между жизнью и смертью в статусе 'пропавшего без вести'. Все то, чем он занимался это время, ему еще только предстояло объяснить начальству в столице.
  
  Кончилась война. Тем же вечером капитан и весь новгородский лагерь отправились на юг, чтобы вернуться на расширившиеся 'законные' территории Республики. С полевого аэродрома неподалеку целой вереницей огромных транспортников, спроектированных в КБ маршала, был вывезен некий разобранный объект, официально в документации проходивший под наименованием 'энергетической установки 2000 года' - абсолютно никому неинтересного старья, позариться на которое не решились бы хотя бы из-за чрезвычайно почтенного возраста 'установки'.
  
  Передали 'установку' авиации, кстати, батальоны, участвовавшие в успешном сражении за военно-исследовательский комплекс 'Звезда-49'. Как говорили сами участники штурма, противник сопротивлялся отчаянно, но когда произошла какая-то аварийная ситуация и от перегрузки энергетической системы в комплексе полностью вылетели пробки и отрубились все генераторы, включая резервные, немногие выжившие мгновенно скрылись по туннелям, взорвавшимся спустя пару минут.
  
  Единственные, кто оставался не сильно доволен произошедшим - деспотатские солдаты. Красная Гвардия, по большей части, молчала, это было в ее типичном стиле. Но сама Армия считала произошедшее предательством со стороны Дениса Главного, и молчание его только добавляло накала ситуации. В стране сохранялась угроза бунта военных, который мог легко перерасти в гражданскую войну из-за сохранения высокого уровня доверия красных к Сахарному.
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 10. РЕЗУЛЬТАТ.
  
  Два деспота сидели, по обычаю, в своем тронном зале. Как и почти всегда, они смотрели в разные стороны, стараясь не пересекаться взглядами друг с другом. Сахарный, 'красный деспот', что-то рассказывал Главному.
  
  - Вот и все. Новгородцы забрали третью установку, получили часть территорий. Все именно так, как мы планировали последние несколько недель. Но люди недовольны, по большей части, недовольны именно тобой. Что будешь делать? Как оправдаться за поражение?
  
  - Самое смешное здесь то, что эти же люди не были сильно недовольны, узнав об отходе новгородцев от Санкт-Ленинграда. То есть, они не смогли провести даже небольшую логическую цепочку, чтобы понять, каким образом Новгород решился снять осаду и резко увести эти силы на добивание врагов в своей столице.
  
  - Это все хорошо, но ты так и не ответил на вопрос. Может, люди и тупые, но как ты объяснишь им все это?
  
  - Установку объяснять не придется. По крайней мере, я надеюсь, твои головорезы достаточно хорошо скрывали ее существование, и так же хорошо скроют ее исчезновение. Касательно территорий... Помнишь, мы агитировали всех стягиваться на север?
  
  - Помню и продолжаю.
  
  - Развернем это в нашу пользу. Мол, на юге небезопасно, да и нету ничего, все эвакуировали и вывезли. А территории вообще оккупанты захватили. Нужно только провести какую-то критическую линию, дальше которой им забраться не суждено. Условности тех мест ты и сам знаешь, пустоватые и глухие, ничего там нету ни на земле, ни под землей.
  
  - Хочешь устроить им партизанство на выжженной земле?
  
  - Допустим. Впрочем, с этим всем я разберусь сам. Меня больше интересует, что ты планируешь делать со своим рейтингом.
  
  - А что, есть какие-то проблемы с моим рейтингом?
  
  - В народе нет и, похоже, не будет. Но как ты объяснишь потерю установки красному штабу и остальным посвященным? Что на это скажет сам Токошин? Ты уверен, что они не устроят тебе новый 1937-й, как это принято у коммунистов?
  
  - Я уверен. Есть причина, по которой штаб и остальные не осудят меня.
  
  - Заткнешь всех недовольных?
  
  - Нет, не заткну.
  
  - А что тогда?
  
  - Долго не хотел тебе это говорить, но теперь уже можно. Если без лишних деталей, то весь этот проект с установкой был скорее аккумулятором бюджета и испытательной базой. То, что увезли новгородцы, это хреновая поделка, я ее видел. По сути, это энергетический шар, который висит над изначальной позицией, бьет током самолеты и поджигает легковоспламеняющиеся материалы. К тому же, у нее куча недоработок и очень ограниченный срок работы.
  
  - И на что ты тогда потратил все эти бесконечные вложения? На рубиновые звезды к каждому унитазу в твоем поместье?
  
  - Ты забыл изначальный проект? Это все называется 'Второе Солнце', оно должно восходить и заходить, делая неплохой такой круг над полем битвы, а то и над целыми странами. Это не может быть стационарная установка, торчащая где-то в лесу в Карелии. Настоящая установка, а на самом деле, даже две, находятся на востоке Кольского полуострова. И вот как раз они работают вполне исправно.
  
  - Ладно, я хотел напасть на твои способности как хозяйственника, но это что-то запредельное. Получать бюджет на одну установку, в итоге построить две, и поддерживать третью? Серьезно? Как всего вообще хватало?
  
  - Сметы были запредельно завышены. А сама документация по установкам глубоко засекречена. Поэтому, за все эти годы, никто подвоха не заметил и заметить не мог. Был один момент, когда чуть не раскрыли, но служба защиты гостайны побеседовала с одним гражданином и все уладила.
  
  - Даже так, даже так... Действительно, сумасшедший. В хорошем смысле, конечно.
  
  Все еще не смотря друг на друга, деспоты незаметно улыбнулись. Извечный конфликт двух правителей хоть на какое-то время приутих. После не то проигранной, не то выигранной войны, это было как нельзя кстати.
  
  ***
  
  Уже майор Райтин расхаживал по столичному Новгороду. На этот раз в идеально выглаженном мундире, без ружья, чистый и бритый. Когда он только вернулся в страну, он был морально готов к очень долгим проверкам со стороны спецслужб, и, потенциально, к долгой поездке в дурдом.
  
  Но, на удивление, особисты больше всего интересовались тем, что за существо он убил и из чего стрелял. Хоть он и боялся, что это могут классифицировать как убийство сослуживца, он все таки признал, что убил своего бывшего подчиненного, лейтенанта Ихинова. Как он пояснил следователям, лейтенант погиб еще во время операции на деспотатской базе, но потом возродился в качестве магической сущности из черной слизи, способной принимать облик тех людей, которых она съела.
  
  Майор тихо присвистнул. Он до сих пор удивлялся тому, что такое объяснение действительно 'прокатило', и он не уехал с допроса прямо в больницу. Следователи старательно записывали всю информацию о его похождениях, включая рассказы тотьмича Хренояра и рецептуру серебряного патрона со святой водой, которую ему донес тот же самый каганатец.
  
  Последний оказался в лесу почти случайно, когда посреди ночи резко проснулся, поймал 'озарение' и покинул лагерь - абсолютно легально и непредосудительно дезертировал. Уже в лесу он встретил Райтина, которого посчитал за своего из-за разросшейся растительности на лице, и именно тогда рассказал ему все, что знал про данное существо. В частности, в лес он сбежал тоже именно за тем, чтобы найти и убить эту тварь, которую он уже однажды видел и еле сбежал.
  
  По завершению допроса, Райтин был с повышением переведен из ССО в отдел информационно-парапсихических исследований, где стал оперативником секретного 'Военного магически-криптонаучного исследовательского центра', официально числившимся как кооператив подразделений, занимающихся сбором и осуществлением охраны армейских отходов, вроде списанной техники и бракованных боеприпасов.
  
  В новой должности задачи были интереснее и зарплата выше. Кроме того, за счет приведения в действие некой энергетической установки, Новгород перестал регулярно погружаться в полную тьму, да и практика спонтанных отключений электроэнергии сошла на нет. Хоть по ночам и начали гореть фонари, окна всех домов так и оставались в сумраке - после, казалось бы, бесконечности времени, прожитой с графиком 'света нет с 23:00 до 05:00', люди просто не могли так быстро привыкнуть к возможности осветить помещение после одиннадцати часов.
  
  А в стране, где света не было с сотворения мира, нищий ополченец Хренояр писал в избе и распространял свою литературу, многочисленные записки и дневники, посвященные не столь редкому для страны сюжету - рассказам о борьбе одного крестьянина с чудовищной темной силой, в которой ему помогал другой бомж, внезапно оказавшийся агентом другой страны.
  
  В Деспотате на повышение ушел красген Токошин. Он стал еще ближе к 'красному деспоту' и обрел больше власти, продолжая составлять большую оппозицию всем сторонникам идей о бессмертии души и всяческим религиозным культам, частью которых были учения о трансцендентных существах и прочей нематериальщине.
  
  Все продолжалось так же, как шло раньше. Типичная война, вошедшая в историю как 'Северная война 2074 года', не оказала никакого значимого влияния на 'варлордии' и, как это обычно бывает, оставила целое непаханое поле возможностей для начала новых войн, прямо истекающих из последствий уже законченной.
  
  Ничего, по сути-то, и не изменилось.
  
  
  
  
  СПИСОК ПЕРСОНАЖЕЙ
  
  Новгородская Республика
  
  Юрий Коршунов
  Юрий Валин
  Михаил Нанит
  Капитан Райтин
  Лейтенант Ихинов No
  Генерал Пенобетон
  Генерал Ацетат
  Генерал Суперактиноид
  Полковник Иттербий
  
  
  Кольский Деспотат
  
  Ефрейтор Еремин No
  Полковник Ребин No
  Денис I Главный
  Денис I Сахарный
  Генерал Лопатский
  Саша No
  Генерал Токошин
  
  
  Тотемский Каганат
  
  Волесил II
  Самослав Гоняй-Врага No
  Славорот No
  Аня
  Святонож Животруп
  Хренояр
  
  
  Клика Красавчика
  
  Генерал Красавчик
  Генерал Делай-потом-Думай
  Вячеслав Самолет
  Полковник Опрокинутый No
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"