Аннотация: Первая книга о мире Сианук и первый мой полностью дописанный роман
Черная радуга
(роман)
Книга первая из цикла "Хроники Сианука"
Первая глава
Вереница пушистых невесомых облаков плывет над Большим Фоком, подгоняемая цепким Надлосом - ветром, служащим пиратам Туманной гавани. Лишь одно облако отбилось от стаи, поднялось выше, ухватило кудри трепетного малыша Фангста и двигается на восток, все удаляясь от островов империи. На этом облаке стоит потрепанный патефон, рождающий небесные вариации Гимермека Сикинтиши. Нельзя назвать эту музыку ни печальной, ни веселой - это просто джаз. И, кажется, словно все облака подчиняются этой разливающейся из невидимого устройства гармонии. И музыка, звучащая в небесах, является сигналом ко всему происходящему. Из патефона рождается малыш Фангст, в волосах которого запутались белоснежные хлопья. И высокий мальчишеский голос кричит в небе, между блистающей высью и зеленовато-голубой бездной моря:
Если вы поднимете голову и присмотритесь к табуну белогривых облаков, то легко отличите одно из них и не только потому, что оно следует не на запад, как все прочие. Правильной формы эллипс, плотные кожаные ремни, обхватившие брюхо гигантского зефира, и прозрачное подбрюшье - капитанский мостик и длинная застекленная веранда, опоясывающая весь нижний ярус. В самом хвосте летающего сооружения пыхтят два облегченных мотора фирмы "Хацудоки", чьи миниатюрные котлы выбрасывают в небо едва зеленоватый дым. Этот дым окончательно выдает в летящем облаке ДЖК-34 - дирижабль с жестким корпусом Почтовой службы империи.
- Это что же, Вадим, следы от пиратских крюков? - кричит Клаус Гордин, механик "Перышка". Ему с самого начала не понравилась идея конфискации новых многомощных цеппелинов для нужд имперской армии. Только они с Вадимом навели лоск на своем "Облачке", как приставы тут же пронюхали это и внесли корабль в свой увесистый список. Туда, к слову, попал и цеппелин франта Асурито, на которого у Клауса давненько был зуб, но и это не сильно подсластило горькую пилюлю, подложенную указом императора Идо Хитрого. В результате парни получили неплохую компенсацию (правда, с серьезной рассрочкой - аж на десять лет!) и допотопный ДЖК-34, из сферы которого едва ли не готов был вырваться предсмертный вздох.
- Возможно, он служил на почте еще до подписания договора с небесными капитанами, - предположил Вадим, капитан цеппелина. - Тогда нападения котаров случались очень часто.
- Ого! - покачал головой механик. - Сколько же этому кораблю лет?
- Может и твой ровесник, - усмехнулся Вадим. Сейчас он стоял на капитанском мостике и мысленно сверялся относительно курса с ками - духом цеппелина - по имени Ансет. Ками помогал в выборе нужного ветра, направления, предупреждал об опасности или сообщал новости, полученные от других духов, встреченных по ходу следования. Мальчишки сразу окрестили Ансет "старушкой", хотя у ками не было ни пола, ни возраста.
- Этой крошке досталось по полной программе! Сфера повреждена в нескольких местах. Наляпали заплаток и вроде как все нормально, - сокрушался механик. - Куда уж там! А галерея! На ней словно не летали, а плавали. Или того хуже - по горным рекам сплавлялись...
Клаус крайне дотошен ко всему, что касается надежности. Он уже трижды намеревался перебрать моторы "Перышка", сетуя на их дряхлость и допотопность конструкции. По его словам, со дня на день из этого облака сбежит ками, и тогда то уж оно точно развалится на части.
Вадим не любит спешить. Это их первый полет на "Перышке", а потому рано что-либо загадывать. К тому же, сколько сил и любви было вложено ими в "Облачко"?! И каков результат? Бравые бойцы империи теперь будут сбрасывать с него бомбы на лысые головы воинственных нагов. Стоило ли так корячиться?!
- Думаю, следует взять в долг у господина Дзэнсая, - кричит из машинного отсека Клаус. - Отчего бы ему не дать нам несколько тысяч в рассрочку. Он ведь в курсе про нашу компенсацию. Да, полная замена сферы влетит нам в звонкую монету. Брюхо можно только подновить, а вот моторами я займусь всерьез...
Вадим лишь задумчиво улыбается. Он в очередной раз бросает взгляд на карту Восточного Каннагара, распятую на столе двумя кружками крепкого чая с ромом. Карта подробная. Восточная часть острова Сораяка увеличена до такого масштаба, что изображение каменных колец крепости Родокан похоже на человеческий глаз. Белыми тонкими стрелками обозначены ветра, цифры указывают высотность их протекания. Вадим упирается пальцем в узкую полоску с надписью "Фангст" и медленно следует по этой воздушной реке. Несколько лиг и они обойдут с севера мумонкан - плавучую крепость. Это Атлант. Его квадрат обозначен на карте графитом - города-призраки, как называют их моряки, частенько снимаются с якорей и дрейфуют в том или ином направлении. Потертые места на карте демонстрируют ту активность, с которой начальники плавучих фортов предпринимают такие вояжи.
Границы империи на востоке обделены мелкими островами - удачными стратегическими пунктами. А вот противников с этой стороны у империи хоть отбавляй. Одни - котары - владеют россыпью из девяти Кошачьих островов. И располагаются они на таком несущественном расстоянии, что генералы Каннагарской империи не перестают теребить эфесы своих шпаг под аккомпанемент быстрой и бескомпромиссной "Песни Салдириша". Другие - вольные пираты Фока и Туманной гавани - по-своему робки и предсказуемы, но оттого не менее кровожадны и алчны.
Плавучие крепости, как стайка перепуганных рыб, сбиваются косяком то к югу, надеясь защитить империю от вылазок воздушных и морских пиратов, то к юго-востоку, выстраивая заслон на пути агрессии котаров - фанатичек из секты богини Неко. Генералы прогнозируют то одно, то другое нападение, однако в последние месяцы на Большом Фоке царит невиданное умиротворение. И пусть в предвоенном мире Сианука фраза "Все спокойно" звучит как сладостный сон, но в этой части Большого Фока, на самом деле, иллюзия гармонии поддерживается даже мерным ходом невинных облаков.
- Клаус, не стоит оперировать нашу старушку, - говорит Вадим, сверяя по карте расстояние до пункта назначения. У него за спиной раздается скрип деревянных досок, которыми покрыт пол.
- Он скрипит просто ужасно! - не перестает сокрушаться механик, поднимаясь на капитанский мостик. Голый торс Клауса перепачкан углем, его черные кожаные штаны отсвечивают зеленоватым - микриновая пыль. На голове большие летные очки, которые мальчишка уже давно задрал чуть ли не на самую макушку. На руках плотные кожаные перчатки. - Как так не стоит?! Развалится же!
Механик снимает перчатки, вытирает рукой пот со лба, отчего остается жирный след копоти, подходит к столу и берет кружку с чаем. Карта вздрагивает, словно не веря до конца, что свободна, и один ее край начинает медленно сворачиваться в трубку. Клаус подозрительно принюхивается и смотрит на своего капитана.
- Открыл из Мишкиных запасов? - спрашивает он, и, получая утвердительный ответ, делает большой глоток.
- Она слишком хрупка! - Вадим одет в длинный кожаный плащ, плотно облегающий его фигуру, стянутый тремя ремнями, которые сцеплены на спине большими металлическими кольцами. Здесь, на высоте, жарко бывает разве что механику. Широкий ремень на поясе капитана удерживает легкий топорик на правом бедре и кортик - на левом. Вадим извлекает кортик с позеленевшим от микринового дыма клинком - неосвященный кусок стали - и кладет его на место убранной кружки. Край карты вновь прижат к столу.
- Надо бы пополнить запас, верно? - спрашивает Клаус, кивая на кружку. - Рома осталось всего ничего. А весна будет прохладной.
- Здесь ты прав! - улыбается Вадим.
- И сферу надо обязательно...
- Проверь! - перебивает его капитан. - Только проверь! Нет утечки и все нормально.
- А как же галерея? Капитанский мостик?
- Отлично! Все с ними хорошо! Пусть следы крюков останутся, будто шрамы на теле воина.
- Там днище...
- Лар с ним!
- Ну а машина?! - Клаус решительно подступает к капитану, останавливается буквально в шаге от него. - Паровой котел еще послужит, но вот поршенек...
- Дружище Клаус, машину, конечно, посмотри, - сдается Вадим. - Резерва здесь нет. А-то выйдет из строя, и будем дрейфовать, пока не съедим всех почтовых голубей.
Механик чуть не давится чаем.
- Как Валка что ли?!
- Он самый, - кивает капитан. - На нашем участке нужно держать ухо востро. Фангст хоть и не столь силен, но цепок, как краб. А перекрестье ветров - одно из опаснейших мест. Тысячный фоквинд унесет на север в мгновение ока.
- И на диких пляжах Сахиля мы, наконец, услышим Сакинтиши живьем, - хитро прищуривается Клаус. - Его рояль будет стоять прямо на песке, его ноги будет омывать соленая вода, а все побережье будет устелено обломками привлеченных блюзом кораблей.
- Да ты в хорошем настроении! - одобрительно кивает Вадим. - Кстати, про голубей. Ты доволен нашим последним гостем? Пора бы обработать оперение голубя инсектицидным препаратом против пухопероедов.
Механик мнется, не решаясь сообщить очередную неприятную новость.
- Знаешь, дружочек, с ним что-то не так. Ты бы сам посмотрел...
* * *
В голубятне за счет выгодного расположения в глубине сферы всегда сохранялась температура в пределах 20'С - оптимальная для птичника, чтобы не размножались клещи, клопы и прочие вредители. Ступая по полу, усыпанному опилками, стружками, крупным песком и торфом, Вадим миновал клетки с почтовыми голубями, которые заворковали, завидев хозяина.
- Ну, и где тут наш гость? - тихо спросил капитан, уходя все глубже в птичник. В самом дальнем углу располагалась крупная клетка, которая служила для карантина птиц. Здесь на жердочке сидел нахохлившись один единственный голубь. В небольшой кучке песка и опилок в другом углу клетки капитан приметил голубиное крыло.
- Ты когда его выбросишь?
- Прямо сейчас, - кивнул Клаус. - Что за напасть?! Проклятие какое-то!
Вадим подошел к клетке, внимательно присмотрелся к птице, сидящей на жердочке. Затем извлек из петли своего ремня топорик и легонько постучал по железным прутьям. Голубь вытянул шею, передвинулся на пару шажков в сторону и снова присел, втянув голову в плечи.
- Я же говорил, что и с ним что-то неладно, - заметил Клаус.
- Да, он мне не нравится! - согласился капитан, открывая клетку. - Давай поближе посмотрим! Ну, что тут у нас?
Вадим вошел в клетку и без особых усилий схватил голубя. Внимательно осмотрел клюв, веки, глаза, проверил оперение, жесткость корпуса, после чего прощупал грудные мышцы.
- Хорошая тренированная птица, - констатировал Вадим. - Только что-то с ней все же не в порядке.
Он раскрыл крылья голубя, проверяя на жесткость. Затем, держа птицу двумя руками, отпустил сначала одно крыло, затем другое. Голубь сразу попытался взлететь, взмахивая свободным крылом.
- На первый взгляд ничего не бросается в глаза, - задумчиво сказал капитан. - Разве что он слишком вялый. Как у него с аппетитом?
Вадим и Клаус склонились над кормушкой.
- Да он тут ни к чему не притронулся! - вздохнул механик.
- А ну-ка, - капитан поднес голубя к кормушке. Птица несколько раз клюнула, словно бы нанося удары вслепую.
- Паразиты? - предположил Клаус.
- А спросим у нашей старушки, - предложил Вадим. - Ансет, что это на твой взгляд?
В голове капитана отчетливо прозвучал ответ: "Вертячка".
- Демоны! - покачал головой сокрушенный механик, который тоже слышал ответ духа. - Вертячка! Никаких шансов! И с чего бы?!
- Да ни с чего! - Вадим отпустил голубя. Тот взмахнул крыльями и быстро занял прежнее место на жердочке. - С чего бывает вертячка? Ни с чего она не бывает. Птичье сумасшествие. Пошли!
Друзья вышли из клетки, и Клаус на сей раз очень аккуратно прикрыл за собой дверцу. Оглянулся, посмотрел на птицу и молча покачал головой. По пути обратно на капитанский мостик Вадим думал о том конверте, что доставила эта проклятая голубиная почта. Если честно, он ничегошеньки не понял из всего начертанного на десяти рукописных листах. Какие-то формулы, странные описания, химические реакции... В химии Вадим не был силен. Не была в ней сильна и Ансет, которая и того пуще - человеческих наук не признавала, поскольку являлась духом. Но оба сходились во мнении - чисто интуитивном в отношении Вадима, и вполне осознанным в отношении Ансет, - что речь в документе идет о деле весьма щекотливом.
С химией на короткой ноге был старик Масакори - один из немногих друзей Вадима в империи. Однако страстный изобретатель и поклонник множества наук, непризнанный поэт и искатель приключений Масакори на данный момент отсутствовал в Кантае. Его слуги ждали прибытия хозяина со дня на день, но о точной дате возвращения неугомонного старика оставалось лишь гадать. Оставалось ждать. Вадим решил сначала показать конверт и его содержимое своему другу, а уж после подумать о реальном адресате - некоем господине Моттакере, чей адрес был отчетливо выведен рукой неизвестного отправителя.
- Наверное, он стоит больших денег, - сказал мечтательно Клаус, поглядывая на капитана. Тот поймал себя на том, что стоит у стола и держит в руке загадочный конверт. - На эти деньги можно было бы сварганить неплохой косметический ремонт, а? Ведь верно рассуждаю?
Вадим покосился на друга.
- И не говори, что сумасшествие почтового голубя здесь что-то значит! - замотал головой полуголый Клаус. - Это ерунда! А вот то, что адресат ждет письма... Судя по содержанию, он человек серьезный, ученый какой-то, может хорошо заплатить...
Капитан осмотрел механика с ног до головы.
- Тебе не холодно, дружочек? - поддел он.
- Да так, - пожал плечами Клаус.
- Ну, так иди, иди! - кисло улыбнулся Вадим. - Не забивай мне голову своими бредовыми идеями.
- И с чего это они вдруг стали бредовыми?! - возмутился механик. - Нам денег позарез надо, а он тут думает невесть о чем! Есть груз, есть адресат. Мы - почтальоны. Все просто, не находишь?
- Здесь пахнет полицией, - заметил Вадим.
- Как только ты хочешь от меня отвязаться, так сразу сводишь разговор к запахам! - усмехнулся Клаус. - Я не обладаю таким нюхом, как ты. Но это не повод выставлять меня дураком!
- Успокойся! - повысил голос Вадим и добавил чуть мягче. - Я и не собирался выставлять тебя дураком. Просто подумай о том, что этот конверт мог принадлежать пиратам или котарам. Адресат может быть шпионом на нашей территории. А мы станем соучастниками, если возьмем и просто доставим эту корреспонденцию.
- Ну точно! Пираты! - кивнул с издевкой механик.
- Старушка Ансет разделяет эти опасения...
- Все, с меня хватит! - Клаус махнул рукой и побрел в машинный отсек, бубня под нос. - А я еще хотел с ним поделиться своими соображениями...
- Ты чего там бормочешь, злодей? - улыбнулся капитан.
Механик тут же вернулся обратно.
- Ну, - он потер грязный лоб, размазывая копоть, - у меня тут есть кое-какие соображения...
- Так-так! Уже интересно! - Вадим сел в высокое капитанское кресло и взял в руку чашку чая с ромом.
- Господин Камба, начальничек воздушного бюро доставки грузов Кантая...
- Так!
- ...так вот! Я недавно обсуждал с ним будущее "Перышка". Ну, там, про деньги тоже говорили. И он сказал мне такое. Работы, говорит, у береговой охраны невпроворот. Контрабанда, пираты, нелегалы. Восточное побережье хоть и спокойное с виду, да только ведь жизнь здесь тоже кишмя кишит.
- Верно, кишит! - кивнул Вадим.
- Вот и говорит. Тяжела у них служба, и помощники бы им очень кстати пришлись, охранничкам-то нашим. Если, говорит, вы сможете пользу империи принести, то в денежном плане отблагодарит нас не только бюро, но и само командование острова. Мол, они уже и так готовят обращение ко всем почтальонам. У нас в бюро-то есть и неплохие кораблики. Так ведь?
- Ну, есть.
- Отчего бы не использовать их для помощи береговой охране, мол?! Ход их мыслей понятен. В военное время все в дело пойдет! А если учесть, что у нас отняли "Облачко", то вину загладить смогут при нашей помощи...
- Ты куда клонишь, злодей? - усмехнулся капитан. - Хочешь перейти на службу в береговую охрану?
- Да нет же! - отмахнулся Клаус. - Мы можем помочь им, оставаясь почтальонами. У нас есть все, что нужно. Храбрость, ловкость, собственное судно...
- Стоп, стоп, стоп! - Вадим вскочил с кресла. - Ты с ума сошел! Использовать "Перышко" для поимки пиратов?!
- Ну почему сразу пиратов? - миролюбиво улыбнулся Клаус. - Контрабандистов, к примеру.
- Это очень добродушные парни, Клаус, - съязвил капитан. - Они сразу же сдадутся, да еще и сами себя свяжут! Точно!
- Не все так бесперспективно, - предположил механик.
- Мы тихоходны, мы вооружены минимальным набором средств, да мы развалимся, не успев начать погони! - усмирял друга Вадим.
- Мы можем многое, дружочек! Главное - храбрость и вера в свои силы! Кому я это все рассказываю?! Человеку, который на днях поставил фингал красавцу Асурито!
- Начнем с того, что к нему пристал не я, а ты...
- Было дело! Он себя плохо вел с дамой.
- Но это была его девушка! - заметил капитан.
- Ну и что?! - взорвался Клаус. - Если и его, он что же, может себе все позволять, что ему заблагорассудится?
- Как тебе сказать, Клаус? - задумчиво покачал головой молодой человек.
- Нет, нет и еще раз нет! - не утихал механик. - Власть не значит унижение.
- Я тебя понял, друг! Успокойся! - Вадим попытался унять пыл худосочного вулкана. - Я же поддержал тебя? Поддержал! Мерзавца проучил? Проучил! Так, а теперь послушай, что я тебе скажу! Давай предположим, что твой план удался...
- В смысле?
- Ну, в смысле мы поймали контрабандистов.
- Хорошо!
- Конечно, хорошо, но что дальше? Сейчас ни у правительства, ни у твоего любимого господина Камба нет денег. Они тебе новую рассрочку придумают. Лет на сто. Старушку нашу загонишь до смерти, а получишь ворох бумажек. Ерунда, мой друг!
Механик поморщился.
- Ну, а что делать-то? Не на войну же идти! Это удел арвингов!
Вадима аж передернуло! Губы исказились, глаза зло сощурились и, казалось, сейчас он скажет что-то очень едкое, способное разъесть своей ненавистью саму перину облака. Клаус даже отступил прочь, ругая себя в глубине души за то, что снова назвал этот бессмертный народ в присутствии друга.
Но капитан смолчал. Переборол, видно, свою злобу. Молча встал за штурвал и посмотрел на море.
- Хотя, в принципе, и почтальоном ничего, - робко заметил Клаус. Его геройство как рукой сняло. Редко он видел друга в таком бешенстве. Только лишь когда тот слышал про арвингов.
- Ладно, - сказал вдруг Вадим. - Мотор переберем по возвращении. Возьмем пару дней отгулов. Затеем небольшой ремонт. Тех денег, что нам уже дали, хватит на что-нибудь не существенное.
- Да, совсем неплохо, - отозвался Клаус.
- Угу, - подтвердил капитан.
Механик осторожно вышел с мостика и вернулся в машинное отделение. Здесь было жарко и душно, тело, которое успело остыть и даже покрыться мурашками, вновь ощутило дыхание горячих котлов. Некоторое время Клаус пребывал не в самом лучшем расположении духа, однако вскоре ему стало легче - слаженный шум моторов радовал сердце.
Капитан тем временем рассеяно смотрел на горизонт. Небо вокруг оставалось таким же безмятежным, как и прежде. Лишь на юго-западе показалась стая каких-то птиц. Они следовали на север. "Наверное, возвращаются в Сахиль или того севернее, в Веглунд, - подумал Вадим. - Да уж, а там сейчас черти что творится".
* * *
Уже через час показался мумонкан Атлант - одна из плавучих крепостей Каннагарской империи. Череда этих оборонительных сооружений оберегала спокойствие островного государства с востока, запада и юга
- По-моему, Атлант стал ближе к береговой зоне, - заметил Клаус.
- Да, - кивнул Вадим, - они, видимо, сжимают боевой серп. Ожидают неприятностей от котаров.
Восточный боевой серп Кокая, пожалуй, был ничуть не слабее западного серпа, оберегающего границы империи от вторжения нагов. Юго-восточные соседи - котары - всегда воспринимались правительством Каннагара как один из наиболее коварных противников. Прежде мумонканы империи регулярно подвергались нападениям либо котаров, либо охотников за удачей - пиратов Туманной гавани. Однако император Идо Хитрый смог найти выход из положения: он переманил на сторону Каннагара бывших вольных странников - небесных капитанов, - изредка промышлявших то каперством, то наоборот пиратством. Договор, подписанный между императором и главой небесных капитанов холодной красавицей Сагой, обеспечил мир и спокойствие на восточных рубежах, позволив сконцентрировать все внимание на главном враге - железной земле нагов.
Атлант медленно надвигался, похожий на оторванный от ближайшего материка кусок суши. Уже можно было различить высокие стены этого рукотворного острова, сделанные из прочного дерева гофур и обшитые тонкими стальными щитами. По четырем углам крепости изящно нависали над морской бездной небольшие капсулы башенок-эркеров. Надо полагать, из ближайших дозорных постов начальству Атланта уже сообщено о появлении в небе почтового дирижабля.
Одна из башен крепости была значительно выше остальных, и на ее вершине трепетал белый флаг Каннагара с иероглифом "Величие" в самом центре. Рядом возвышались похожие на большие подковы ванты воздушной пристани. Именно к этой башне держал курс Вадим. Вооружившись подзорной трубой, он внимательно изучал обстановку. С такого расстояния можно было уже не только созерцать крепостные укрепления Атланта, но и заглянуть внутрь деревянного ларца. А за стенами крепости открывалась умиротворяющая картина - здесь был разбит небольшой аккуратный садик, где нашлось место даже для нескольких деревьев и крупных зарослей кустарников. Рядом с садом возвышалась невысокая часовенка, построенная специально для ками крепости. Ее защитником в мире духов был поклонник блюза ками Онгакка.
Призрачные обитатели мира Сианук редко жаловали искусства людей, но вот музыка неожиданно пришлась им по душе. В крупных городах империи можно было даже отыскать бары, где выступали сами ками, облачавшиеся в черные одежды с капюшоном - сугаты. Особо ками преуспели в джазе, дававшем духам простор для интерпретаций и вариаций. Спрос на суга-джаз был в империи крайне велик, хотя, если честно, не многие могли по достоинству оценить многочасовые музицирования представителей иного измерения. И все же немногочисленные, но оттого крайне дорогие суга-бары редко пустовали.
На территории крепости царило нездоровое запустение. Вадим почесал подбородок, пытаясь понять причину такого положения дел.
- Сбавь скорость! - крикнул он в широкую медную трубку звукового канала.
- Что случилось? Мы не швартуемся? - послышался крик Клауса из машинного отсека.
- Переведи машину на холостой ход! - крикнул капитан и сбавил горелок. Дирижабль стал медленно набирать высоту.
- Да в чем дело-то? - кричал Клаус, а старушка Ансет передавала Вадиму, что его помощник немного волнуется.
- Хорошо, зайдем с подветренной стороны, - решил сам для себя капитан. Он резко крутанул штурвал влево, намереваясь вывести дирижабль с северной стороны крепости. Он надеялся, что резкие южные ветра скажут ему куда больше, чем глаза.
Белоснежная сигара ДЖК-34 изменила курс и, забирая вверх, поплыла на север, минуя плавучую крепость. Правда, разворачиваясь боком к Атланту, "Облачко" становилось уязвимым для возможного нападения. Сейчас Вадим не исключал даже такой вероятности.
Затишье, которое царило в Атланте, было вещью неслыханной для вымуштрованной плавучей крепости полковника Жерара Афраншира, выходца из ноарского Эскаргота. Его крепость всегда работала как часы. Во многом именно его тактическому гению империя была обязана долгими годами успешных войн с котарами и пиратами на восточных рубежах. Оттого крайне странным было видеть такое запустение на мумонкане.
Так близко приближаться к крепости было рискованно. В случае если неприятель захватил тяжелые орудия в периметре крепости, их зажигательные снаряды вполне могли достать обшивку ДЖК-34. Прямое попадание такого снаряда могло просто разорвать старушку на куски. Оставалось надеяться, что проблемы у имперцев не столь существенны.
- Котары! Неужели это проделки котаров?! - бубнил себе под нос Вадим. Пока они заходили на вираж, он не отрывался от подзорной трубы. Вот он увидел, как у северной стены мумонкана в волнах Большого Фока толкутся черные туши непонятных существ. Они то и дело наскакивают на стальную броню Атланта, словно пытаясь вцепиться в нее зубами. Да что же там происходит?
- Прибавь скорость! - скомандовал капитан.
Ни голубей, ни сигнальных ракет, ни выстрелов. Флаг по-прежнему колышется на флагштоке. Ловушка? На внешних стенах крепости не видно никаких повреждений. Правда, летчики заходят с севера, а котары, скорее всего, атаковали - если вообще атаковали - с юга. Заходить на крепость с подветренной стороны им особого смысла не было: вряд ли здесь у имперцев есть такой же ловец запахов как Вадим.
- Только левая машина! Клаус, снизь обороты!
Вадим отложил подзорную трубу. Смысла смотреть в нее уже не было: внутреннее пространство мумонкана скрылось за зубчатыми стенами. Теперь следовало пустить в ход свое тайное оружие - нюх. Капитан "Перышка" осторожно приоткрыл створку окна, впуская свежий морской воздух. Дирижабль не спеша заходил на крепость с севера, и все настойчивее о себе давали знать приспешники холодного Нудлоса. Обрывки южных ветров врывались на капитанский мостик: сначала они нахально сдергивали со стола листы бумаги и письма, затем, осмелев, пронеслись шквалом по всей застекленной веранде, потревожив своим ревом даже отдых почтовых голубей, а после и вовсе почувствовали себя безнаказанно и опрокинули на пол чашки с чаем, сорвали со стола остатки бумаг и карту и завертели белые хлопья документов в бешенном круговороте. Стрелка патефона разом съехала с пластинки и оборвала небесный блюз. Теперь среди облаков неприветливого Большого Фока царили лишь завывания и свист ветра в помещениях почтового дирижабля.
Черные короткие волосы трепетали на ветру, глаза были закрыты. Вадим погрузился в мир запахов, судорожно вдыхая упругие порывы ветра. Сначала образы были обрывочными, словно вырванными ветрами из контекста единой картины. Но вот начала растворятся черная мгла, и молодой человек увидел разноцветные нити запахов, мчащиеся мимо него словно стрелы с привязанными к их древкам шелковыми обрывками разноцветных тканей. Эти пестрые ленты пролетали мимо, касались Вадима, опутывали его, цепляясь за волосы, грудь, шею, срывая с его губ судорожное дыхание, чтобы донести запах капитана ДЖК-34 на сотни миль к северу от Атланта. Словно пущенные многотысячным войском стрелы запахов налетали на капитана "Перышка" свистящим роем. Весь воздух был соткан из многоцветия этих шелковых лоскутов. И через мгновение Вадим ощутил всем своим естеством, что не небо наполнено этими пестрыми видениями запахов, а сам воздух является хаотическим скоплением обонятельных призраков. И как только он ощутил это, как только иллюзия перед его внутренним взором предстала в полном своем величии, он перестал судорожно глотать рванье ветра, а спокойно вдохнул, растворяясь в материи иного измерения - мира запахов Сианука.
В этом мире переплетались прошлое, настоящее и будущее. Призрачные запахи прошлого доносили до капитана дирижабля воспоминания о кораблях эпох Хираты Надэсико и Тордена Могучего, покоящихся сейчас на дне Большого Фока. Запахи будущего предвещали дождь и разочарование. Но Вадима интересовали запахи настоящего; яркие, волнительные, сочные. Этот воздушный шелк еще не успел растерять своих цветов. Он был переполнен образами - теми, из которых будут сотканы призраки прошлого, и теми, что растворятся без остатка под напором беспощадного времени.
Вадим уловил запахи бойцов крепости Атлант, отсыревшего гофура, нагретой на солнце стали, поросшей родной травой черепицы на крыше храма - его мысленному взору предстал весь плавучий мумонкан. Образ крепости походил на кипящий котел, выбрасывающий в небо сотни запахов. Те, в свою очередь, как слепые жадные черви ползли к солнцу, но срывались с места, схваченные хищными порывами южных ветров. Над крепостью кружились сонмы хищников - незримых орлов поднебесья, - жаждущие новых запахов. И каждый червь, нехотя выползший из котла мумонкана, становился добычей этих хищников. И вся эта стая небожителей проносилась сквозь дирижабль, сквозь капитанский мостик, преломляясь в истинной точке вселенной, способной распознать образы одного измерения и перевести их в образы другого. Этой точкой был нос Вадима. Попадая в него, запахи призрачного мира преображались в зрительные образы мира людей. Так капитан ДЖК-34 читал книгу воздуха.
Молодой капитан "Перышка" дышал глубоко и с каждым вдохом он словно поднимался все выше над этой картиной мироздания. С каждым вдохом он видел все больше, и вскоре перед его взором предстала полная картина окружающего. Легкие хищные птицы ветров проносились по верхней кромке мира, и миллионы их тел сплетались в единое существо - дух ветра. Этот дух был древнее всех людей мира Сианука и вместе с тем - самым молодым духом среди высших духов - ренсъелей. Его тело, переливаясь бесконечным числом цветов и оттенков, струилось между плотным морем и горячим солнцем. Он перебирал своими воздушными лапами по спине более медлительного, твердотелого ками - духа моря. Тот, лежебока и завистник, колыхался мириадами поющих рыб, которые также танцевали в мире запахов, изредка упуская свою добычу - хищники ветра вырывали у рыб их ароматы воды. И тело духа моря переворачивалось с бока на бок в сотнях футах под Вадимом. А между этими двумя древнейшими созданиями стоял пышущий испарениями котел - крепость Атлант. И был этот котел черен, бездушен и тлетворен. Он был похож на черную дыру, из которой лезут бесконечные черви, словно пробоина в сфере дирижабля, через которую уходит драгоценный газ. Рану мира зализывали два могучих ками, обтекая ее с двух сторон. Но котел продолжал бурлить запахами иного мира.
- Ну что там?
Клаус стоял рядом с входом на капитанский мостик, с подозрением взирая на беспорядок. Он с испугом следил за своим другом, замершим перед распахнутым окном. Казалось, Вадиму нипочем шквалы высокого ветра.
Но вот он открыл глаза и тут же схватился за ручку окна. Сразу закрыть его не удалось. На помощь подоспел механик. Так, вместе, они захлопнули широкую ставню и на капитанском мостике воздух замер в один момент. Будто бы друзья законсервировали эту комнату вместе с ее запахами, образами, остановив время в этой точке.
- Что? - не унимался Клаус.
- У меня неприятная новость! - ответил встревоженный капитан. Его щеки стали пунцовыми, глаза горели, а грудь по-прежнему высоко поднималась, стесненная узким кожаным плащом, словно бы он пытался выдохнуть те миллионы запахов, что прошли через него совсем недавно, проветривая легкие.
- Нападение?
- Хуже! Крепость Атлант покинул Онгакка.
* * *
Сигара, свернутая из белоснежного табака, медленно опустилась к воздушному причалу мумонкана.
- Разве ками может сам уйти? - не унимался механик.
Вадим молча смотрел на приближающуюся пристань. До сих пор там не было ни души и вдруг... Показался первый человек.
- Клаус!
- Это на юге да в Наге их изгоняют, вроде как мешают они людям жить, а сами-то они вряд ли уйдут...
- Клаус! Морок тебя побери! Смотри туда! Человек! - шикнул на него капитан.
Механик подбежал к окну капитанского мостика и с интересом посмотрел на гвардейца, со всех ног бегущего на пристань.
- Он бежит от кого-то? - тихо спросил Клаус.
- Ханг его знает, - задумчиво ответил Вадим. - Что-то он мне не нравится!
- Тебе сегодня никто не нравится. Ни голубь, ни гвардеец...
- Тихо! - повысил голос капитан. - Почему он так испуган? Полагаю, нужно выйти на внешний мостик.
- Пожалуй, - неуверенно согласился механик, который на всякий случай проверил свой кортик. Тот был на месте.
Вадим прошел по застекленной галерее и открыл дверь на внешний мостик, где царил соленый воздух Фока. Капитан вышел к перилам и махнул рукой гвардейцу. Тот ответил.
- Эй! - крикнул Вадим. - Что у вас так тихо?
Военный вздрогнул и чуть присел, озираясь по сторонам. Затем приложил палец к губам, мол, не кричи. Дирижабль шел сейчас на самом малом ходу и потому у Вадима еще оставалось время подумать, а стоит ли швартоваться к Атланту? В дверях внешнего мостика появился Клаус.
- Я готов вступить в бой! - браво возвестил он, поигрывая кортиком в правой руке.
- Тут еще не ясно, с кем мы дело имеем, - задумчиво проговорил капитан.
- Это уже их проблемы! - зло усмехнулся механик, в котором уже проснулся последний герой мира, на чью голову всегда сыплются сплошные неприятности.
- Стоп! - покачал головой Вадим. - Умерь свой героизм! Лучше посмотри на того гвардейца и скажи, что в нем подозрительно.
- Хм, - Клаус внимательно присмотрелся к пристани, на краю которой уже стоял военный. - Он нервничает. У него в руках нет оружия. Он сильно горбится, словно боясь быть замеченным.
- А самое главное заметил? - задумчиво спросил Вадим.
- Главное? А что здесь главное?
- Дурачок, у него в руках нет швартового каната! - прошипел капитан. - Он вовсе не собирается нас принимать. Он хочет сбежать.
После этих слов Вадим быстро выскочил с мостика и бросился к штурвалу.
- Прибавь-ка скорости! - крикнул он механику.
Капитан разом прибавил жар всех горелок. Те зашумели, нагревая газ в сфере "Перышка". Дирижабль медленно стал набирать высоту, продолжая приближаться к причалу Атланта.
Клаус вернулся в машинный отсек и схватил лопату. Он принялся быстро черпать угольно-микриновую смесь, приговаривая: "Сейчас подбавим! Ух, подбавим!" В топке полыхало пламя. Поршни "Хацудоков" выдавали не один десяток лошадиных сил и были похожи сейчас на ноги беспокойного металлического кузнечика.
Завидев, что почтовый цеппелин передумал швартоваться, гвардеец стал размахивать руками и что-то кричать. Громадина дирижабля приблизилась настолько, что, казалось, его можно будет коснуться. Лишь протяни руку.
Прозрачное подбрюшье "Перышка" поравнялось с пристанью. Вадим увидел, как гвардеец разбегается для того, чтобы запрыгнуть на внешний мостик.
- Что он делает?!
В следующий момент раздался выстрел. Клаус бросил лопату. Вадим припал к окну, пытаясь понять, откуда ведет огонь невидимый противник. Послышался крик механика с внешнего мостика:
- Гвардеец убит!
Тут же Клаус забежал на капитанский мостик и тоже встал у окна.
- Вон он! - указал Вадим. Метрах в тридцати от пристани на стене стоял высокий мужчина с пистолем в руке. Он был недвижим, однако вскоре приметил летчиков и замахал руками, прогоняя почтальонов.
- Кто это? - спросил механик.
- Это и есть полковник Жерар Афраншир, - ошарашено констатировал Вадим.
- Он сошел с ума?
- Не знаю, - покачал головой капитан "Перышка", - но садиться здесь нам действительно не стоит.
Белоснежный цеппелин Почтовой службы медленно уходил ввысь, оставляя далеко позади мумонкан Атлант - некогда один из оплотов восточного серпа Кокая, а ныне - остров сумасшедшего, блуждающий в Большом Фоке.
* * *
Прошло около получаса, а Клаус все никак не мог прийти в себя.
- Это вторжение! Падет серп, и небесные капитаны в одиночку не смогут сдержать напора котаров. Тогда то уж мы точно пойдем в вооруженные силы...
Вадим стоял у стола и перебирал небольшую связку ключей. Наконец, он нашел нужный, наклонился к нижнему ящику стола и вставил ключ в замочную скважину. Вскоре в руках Вадима показался тот самый конверт, что принес неизвестный голубь. Сейчас почтовая птица умирала от загадочной болезни - вертячки, - этимология которой была до сих пор не выяснена. За спиной оставался мумонкан, где с пистолем в руке бродил сошедший с ума (так, по крайней мере, легче было думать) полковник Афраншир, который, возможно, перестрелял всех своих подчиненных. Капитан "Перышка" вспомнил черных рыбин у стен крепости. Лишь сейчас он понял, что то были мешки с телами погибших гвардейцев, которые выбрасывали в море.
- Ты думаешь, все дело в том послании? - осторожно предположил Клаус.
- Вокруг происходят необъяснимые вещи, - прошептал Вадим, - и все началось с этого конверта. Что же в нем за белиберда?
- Нам сможет дать ответ адресат, - заметил механик. - Попросим, чтобы он нам все объяснил. А уж потом решим, стоит обращаться в полицию или нет.
- Твой беспочвенный оптимизм меня удручает, - хмыкнул капитан, - но чаще просто поднимает настроение.
- Но ведь кто знает, когда вернется этот старикан?! - пожал печами Клаус. - Если все это взаимосвязано... Страшно предположить, что же нас ждет дальше.
"Черная радуга". Это название, написанное на первой странице, долго крутилось в голове Вадима. Что бы оно могло значить? Странный алогизм. Походило на занятную головоломку, игру скучающего филолога. Но, судя по характеру текста, здесь приложил руку химик. В любом случае Вадим никогда прежде такого не встречал.
Можно было попробовать прибегнуть к своему нюху. Капитан внимательно посмотрел на конверт и поднес к носу. Распечатать его они решили после того, как Ансет забила тревогу - "Опасное письмо! Ужасные люди!" Несколько раз Вадим глубоко вдохнул. Пахло краской. И чернилами. Бумага была недорогой, привезенной из Пустоши. Волокнистые листы впитали в себя смолистые ароматы Хоромных лесов на севере Братских княжеств, толчею разношерстных запахов железнодорожной станции Горинска, смрад распределительного пункта Шварцбрака и затхлость трюмов имперского торгового корабля "Таканами". Следуя из редких лесов Пустоши, бумага собрала целую гамму ароматов, которые Вадим сейчас с упоением открывал для себя, словно читал книгу между строк.
Между тем конверт имел совершенно другую историю. Он был родом из Фемарки. Лесопереработка в Вальде была поставлена на широкую ногу. Лесорубы понемногу изводили окрестные леса, что испокон веков оберегали державу от печально знаменитой Хангеларской пущи. Оттуда лес проследовал на заводы Ирдиха, после чего, став бумагой, был доставлен в вальдийский порт Форсвар. Уже оттуда путь конверта шел в империю, а далее и в руки неизвестному автору этой химической загадки.
Две бумаги, две истории. Вадим так увлекся чтением между строк, что не заметил тихо подкравшегося сзади Клауса.
- Ну, как? Что пишут? - вдруг спросил тот словно бы между делом.
- Морок тебе в ребро! - выругался капитан. - Ты меня так совсем с ума сведешь!
В этот момент что-то глухо ударило в корпус дирижабля. Друзья замерли.
- Что-то столкнулось со сферой, - не терпящим возражения тоном оповестил механик.
Вадим мысленно обратился к духу корабля - старушке Ансет.
- Гость? - удивленно проговорил он вслух. - Птица?
- Вполне возможно, - кивнул Клаус, - только довольно большая птичка. Не меньше орла будет.
Капитан бросил конверт с рукописью на стол и выхватил короткий пистоль, что был заложен за его широкий ремень.
- Ерунда! Это не птица! Быстро на палубу! - он перебросил пистолет механику, а сам сорвал со стены ножны со шпагой и одним рывком выхватил клинок. Тут же по лезвию прокатился ярко-синий червь, словно зарождающаяся молния. И вот уже весь клинок сиял голубоватым свечением. Ками вещи проснулся и был готов защитить своего хозяина.
- Ансет говорит, что друг, - хмыкнул Клаус, извлекая из ножен кортик.
- Странные какие-то друзья... Пошли! - резко скомандовал капитан, и друзья бросились по галерее к внешнему мостику "Перышка".
Здесь свистел ветер, перила раскачивались и скрипели. Вадим тут же посмотрел на море: на его глади отчетливо вырисовывался силуэт "Перышка", а рядом с ним... Друзья вскинули головы. И в этот момент увидели огромное белоснежное облако и сразу троих человек, быстро спускающихся по ремням, перетягивающим сферу почтового цеппелина.
- Всесильные раматы, кто это?! - обмер Клаус.
Вадим поднял свою шпагу навстречу первому незнакомцу. Непрошенные гости были одеты в просторные белые одежды, развевающиеся на ветру. Они спускались так умело и так быстро, что у капитана от удивления открылся рот.
- Сущие демоны! - покачал он головой.
Не прошло и десяти секунд, как первый гость приземлился на палубу мостика. Он двигался с легким цоканьем, словно бы на его ногах были сапоги со шпорами. Пышная белокурая грива незнакомца была разделена на сотни косичек, в которые были вплетены разноцветные ленты. Лицо гостя было обезображено большим накладным клювом, отливающим сталью.
Жадный до чужой смерти дух шпаги Вадима качнулся навстречу гостю.
- Добрая встреч-ча! - незнакомец приложил руку к сердцу, словно бы не замечая освященного клинка, направленного в его сторону.
В тот же миг за спинами друзей приземлились двое других существ, и на плечи почтальонов разом легли тяжелые когтистые лапы. Хватка гостей была мертвой, хотя и не причиняла боли. Только вот друзьям стало так жутко, что они оба боялись шелохнуться.
- Мы не прич-чиним вам вреда! - прошипел все тот же незнакомец.
- Что вам нужно? - спросил Вадим, пытаясь сохранять спокойствие.
Подобно сну рядом с левым бортом выплыло огромное облако. Оно быстро опускалось вниз, минуя по пути, словно зависшее на месте, "Перышко". Друзья молча смотрели на огромный воздушный корабль. С левого борта плавно погружались вниз три уровня палубы. На каждом уровне стояли странные существа, одетые в просторные светлые хламиды. В их волосах трепетали вплетенные белые и голубые нити или шнурки. Сильный ветер не позволял разглядеть лица небесных капитанов. Но Вадиму показалось, что и у них были клювы наподобие такого, что имел стоящий перед ним незнакомец. Это были люди-птицы. Они стояли на двух ногах и по телосложению походили на людей. Но вот были ли они на самом деле людьми? Кем они были больше?
Лишь на верхней палубе цеппелина стояла молодая красавица, которая вполне походила на обыкновенную земную женщину. Она едва заметно кивнула Вадиму и громко сказала:
- Уноси ноги, мальчик!
Следом за палубами показалась необъятная сфера. Она была белоснежной, куда белее плывущих вокруг облаков. И она была настолько велика, что у механика Клауса еще немного и от зависти случился бы сердечный приступ.
- Уходите на з-запад? - прошипел между тем человек-птица, стоящий на внешнем мостике "Перышка". - Потороитессссь!
За спиной послышалось клокотание. Этот звук был настолько жутким, настолько нечеловеческим, что капитана прошиб озноб. Казалось, только сейчас он осознал, что находится в лапах гигантской птицы, которая одним ударом клюва может пробить его голову. И держали его не просто руки или лапы, а кожистые птичьи пальцы с загнутыми когтями. В голове у Вадима помутилось, и ноги вдруг перестали слушаться. Им овладел страх.
- С-счас-стливого пути!
Цепкие лапы разом исчезло с плеч почтальонов. Что-то зашуршало за их спинами, и лишь Клаус успел лишь проводить незваных гостей взглядом. Когда Вадим обернулся, человека-птицы уже не было: он спрыгнул вниз, за борт дирижабля, возвращаясь к своим.
- Это хранители восточных рубежей - небесные капитаны! - прошептал пораженно Клаус. - Никогда прежде не видел их...
Клаус так и стоял с кортиком в руке, а Вадим - с пистолем, так и не выстрелившим в человека-птицу, и шпагой, чей дух смерти так и не пожрал ничью душу.
- Они находятся на службе императора, - выдавил, наконец, механик.
- Да, - кивнул Вадим. Его до сих пор тряс озноб.
- Бывшие пираты Фока...
Неожиданно раздался громкий хлопок. Чуть позади между облаками повис шар, словно распустился странный цветок. Еще хлопок, чуть ближе и левее. Снова шар.
- А это еще кто? - прошептал капитан.
Милях в трех от "Перышка" на полном ходу шел черный как ночь дирижабль. На его сфере был нарисован жуткий орел с выпученными глазами. Цеппелин то исчезал за облаками, то снова выныривал, как большая хищная рыбина. Притормаживая и разворачивая корпус, им в нос выходил огромный корабль Небесных капитанов. Сначала пираты хотели резко набрать высоту и обойти серьезное препятствие, но вскоре им пришлось притормозить. А "Перышко", между тем, уходило прочь, в сторону Сораяки, в сторону спасительных огней Кантая.
- Полный вперед! - скомандовал Вадим, сбрасывая с себя оцепенение.
- Есть полный вперед! - браво подхватил Клаус. Видимо, и ему нужно было привести себя в чувство.
За спиной слышались громкие хлопки выстрелов легких воздушных пушек. Этот шум сменился треском и пронзительным свистом - Небесные капитаны пошли врукопашную. С каждой минутой шум битвы все стихал, оставаясь далеко позади. Друзья несколько раз вставали на корме, пытаясь различить между столпотворением облаков всполохи выстрелов и предсмертный танец двух сцепившихся в схватке дирижаблей. Но им почти ничего не удалось увидеть.