Хомченко Андрей Николаевич : другие произведения.

Мене, мене

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Яшка-Матрос и Дарья Игнатовна, - что может быть у них общего? - квартира, машина, чемоданы вещей, нажитые за годы совместного быта... а больше и ничего.
   Ни о чём и расскажем, - не о чемоданах же...
  

- 1 -

  
   Как наливное яблочко Дарья Игнатовна, туга и румяна; чай пьёт не с рафинадом вприглядку, а с плюшками да с вареньем; в сундуках, окованных железными полосами, ждёт своего часа богатое приданое. Засылали сватов к ней уважаемые люди, хлебопёк Жилин и телеграфист Карасиков...
   Интересовались: не созрела ли для замужества девка, -
   всем вынесли гарбуза: рано.
   Уходили сваты, бормотали слова обиды:
   - Больно надо, - шептали,
   - Не очень-то и хотелось, -
   дальше не разобрать.
  

- 2 -

  
   Щедро было отсыпано Яшке жизни, полной мерой. И он грыз свою жизнь, будто тыквенные семечки, беспечно сплёвывая наземь шелуху дней. Ясным светом очей своих нахально смотрел в мир, неизменная улыбочка плавала в пухлых его губах,
   - от улыбки такой, известное дело, беременеют бабы -
   помнила об этом Дарья Игнатовна, вот и шла мимо, старательно не замечая красавчика,
   воротила нос от кухаркиного сына: дескать, кто я и где он...
   лишь ухмылялся Яшка - дай срок
  

- 3 -

  
   ... не нами исчислены сроки:
   Мене, мене, текел, - но цари не умеют читать начертанное... - упарсин.
  
   Писали в газетах: "... нам предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение её среди Великих Держав" - дело святое.
   Яшку забрили в рекруты.
   Даша отправилась на вокзал, - из любопытства, конечно.
   Не Яшку же провожать.
   На перроне теснилась толпа, - восторженные дамы, экзальтированные мужчины, - толпой владело патриотическое настроение.
   Палило нещадно солнце, сверкало празднично на эполетах, слепило золотом куполов, в меди валторн и гобоев сияло весёлыми бликами.
   Отслужили молебен.
   Оркестр грянул марш.
   Молодцеватый полковник рявкнул команду, и пушечное мясо, спеша, спотыкаясь, загрузилось в теплушки, - среди тысяч одинаковых, стриженых наголо, неразличимых между собой новобранцев Дарья Игнатовна Яшку не разглядела.
   Поезд тронулся, - вослед ему Даша долго махала платочком.
   Расчувствовалась, даже слезу пустила.
   И не она одна.
  

- 4 -

  
   Янтарные ленты в Дашиных косах, красный крест на белой косынке, текучая синь в глазах.
   Корпия, камфара, морфий, тому перевязку, тому укол, - привычно и споро делают своё дело руки милосердной сестры, но сердце её томится, сердцу не прикажешь, в сердце Дарьи Игнатовны штабс-капитан Терлецкий, из третьей палаты - весь израненный - пациент.
   Живого места на нём нет, будто мумия, весь в бинтах, - казалось бы, лежи, страдай.
   Но нет, улыбается, подмигивает заговорщицки:
   - Вот поправлюсь я, Дашенька, встану на ноги, и украду Вас. Похищу. Примчу на тройке с бубенчиками, схвачу в охапку и ходу, прямиком под венец. Как у Пушкина, - помните? - вокруг метель, а мы... поедете со мной под венец?
   Даша потупит очи:
   - Вам бы, Максим Александрович, всё шуточки шутить, -
   а сама трепещет, горит, цветёт маковым цветом... что и говорить, любовь.
   Да, любовь!
   ... от великой неизбывной любви сохла Дарья Игнатовна, усохла бы и совсем, кабы б не плюшки.
  

- 5 -

  
   Январь,
   получивший имя в честь двуликого Януса,
   бога входов и выходов,
   - а также бога начала и бога конца -
   постучал в дверь и вошёл,
   - хохочущий, весёлый, хмельной -
   Отряхнул снег с калош и вломился в дома шумным гостем, - ёлки, шары, конфетти - навалился обжорством, истовым пьянством, гуляньями, святками, хороводами,
   - смыл с себя грех в крещенской купели -
   отвьюжил метелями, завалил - по самые брови - город сугробами, покряхтел, потрещал морозами,
   и был таков.
  
   Наступил февраль.
  
   Явился месяц февраль и расцвёл кумачами.
   На площади у вокзала вновь собирались толпы - восторженные дамы, экзальтированные мужчины - ими властвовало воодушевление.
   Они орали: "Свобода", "Революция", "Вся власть Учредительному собранию", - телеграфист Карасиков, исполненный ажитации, вязал алый бант на грудь, хлебопёк Жилин кривился, будто от зубной боли, потом плюнул со злостью и скрылся в собственной лавке, -
  
   Наступил февраль.
  

- 6 -

  
   Терлецкий встал на ноги.
   ... на тройке с бубенчиками не примчался, - приехал степенно, на рессорной коляске, в руках держал ландыши, - потом ромашки - потом астры и георгины, был серьёзен и молчалив.
   Даша робела его.
   Штабс-капитан собирался на фронт, но фронт рассыпался, фронт разваливалась на куски, становилось понятно: эти осколки не склеить, Терлецкий молчал и курил, - Даша не знала, что делать...
  
   Мглистыми затянула туманами осень, из туманов вынырнул Яшка, - в бушлате и бескозырке, на ленте золотом буквы, бес пылает на бескозырке
   - БЕСПОЩАДНЫЙ -
   Глянул на Дашу бес, отметил воровским взглядом, ткнул штыком в грудь штабс-капитана Терлецкого, и сгинул в туманах, пропал.
   Лишь дьявольский хохот из мглы.
   И насмерть пугающее
   - Дай срок -
  

- 7 -

  
   Хмурый январь ударом валенка вышиб двери очередного года, - в проёме вихрились вихри, летело сухое льдистое крошево, - оттуда, из темноты сквозила жуть.
   ... оттуда тянуло холодом, ледяным дыханием смерти...
  
   На улицах жгли костры.
   Угрюмые люди в папахах и в длинных кавалерийских шинелях протягивали к огню свои красные замёрзшие руки, в чёрных зрачках их мерцали отблески мировых пожаров: пожары не рассеивали темноты, - всюду была тьма.
   Тьма и холод.
  
   Даша топила буржуйку книгами, книги сгорали быстро, книги не грели.
   Открыв топку, Дарья Игнатовна безучастно смотрела, как жадное пламя пожирает страницы, а, сожрав, умирает...
   ... Даша продолжала сидеть...
   Она сидела, не двигаясь, не шелохнувшись, - окоченевшая, промёрзшая, вымороженная насквозь, - в проруби глаз её стыло свинцовое безразличие.
  

- 8 -

  
   Сотрясаемый нервной дрожью - с лицом, будто жёлтая жёваная бумага - вбежал к ней однажды Карасиков,
   - телеграфиста трясла истерика, -
   Он рухнул, как подкошенный, на колени:
   - Едемте, едемте, Дарья Игнатовна. Оставаться здесь невозможно, - уткнувшись в подол, всхлипывал...
   Она не ответила ничего, лишь гладила по-матерински голову, - Куда с таким ехать? В волосах мужчины шевелился животный ужас, в каждой клеточке его организма вибрировал дикий страх.
  

- 9 -

  
   Хлебопёк Жилин на пороге собственной лавки,
   - будто загнанная в угол крыса -
   щерит жёлтые зубы:
   у них мандат, у него топор....
  
   - Не дам, - хрипит продотрядовцам Жилин.
   Скупо хлопнул винтовочный выстрел...
   В луже крови лежит человек, - будто загнанная в угол крыса - щерит жёлтые зубы в равнодушные небеса.
  
   Подводы едут на станцию, в подводах - в мешках - мука,
   - всё, что было у живоглота, выгребли подчистую -
   Подводы едут на станцию, - быстрее, товарищи, торопитесь: в Питере голод. В Питере от голода издыхают рабочие. Им нужен хлеб.
  

- 10 -

  
   Даша перестала узнавать свой город.
   И город перестал её узнавать.
   Даже Карасиков... встретила его случайно на улице. Он шёл навстречу, высокий, худой как жердь, - под мышкою нёс полено,
   - заиндевелое берёзовое полено, целое состояние по нынешним временам -
   поравнявшись с ней, Карасиков не поздоровался,
   отвернулся, ускорил шаг... - не узнал.
  

- 11 -

  
   Весной
   - черёмуховым маем -
   злобно рыча двигателем, в город въехал автомобиль.
   На роскошных подушках его восседал Яшка-Матрос, татуированный якорями, с потёртым портфелем в руках, - мы нисколько не сомневаемся, что и здесь
   - в заплёванном семечковой шелухой захолустье -
   будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов.
  
   Яков Донатович Иволгин - новый начальник городской чрезвычайки - по-хозяйски оглядел свои владения, заметил Дашу, коротко сказал ей:
   - Пошли.
   И она пошла, она побежала... она просто устала носить одежду чёрного - вдовьего - цвета...
   ... а у Яши паёк, у Яши власть.
  

- 12 -

  
   Пропустим несколько лет... - в них нет ничего интересного.
   Дарья Игнатовна раздобрела, раздалась в бёдрах, налилась зрелой спелой истинно кустодиевской красотой: мало кто из прохожих мужчин отказывал себе в удовольствии сопроводить внимательным взглядом дородную фигуру мадам Иволгиной, вершившей предобеденный моцион.
   Карасиков, тот и вовсе,
   завидев её издалёка, - пусть и шёл не по той стороне улицы - специально перебегал дорогу, чтобы изогнуться в подобострастном поклоне:
   - Моё почтение, Дарья Игнатовна. Великолепный сегодня денёк...
  

- 13 -

  
   Вижу:
  
   ... будто мучимый несварением желудка, страдальчески урча, на площадь выехал автомобиль. Из него вышел коротконогий с тяжёлым задом мужчина, в руках он держит потёртый видавший виды портфель, на лице хранит печать значительности, фуражка чёртовой чёрной кожи крепко сидит на тщательно бритом черепе. На тёмно-синем околыше тускнеет красная металлическая звезда и такая же, но на суконной тёмно-синей будёновке тускнеет у вытянувшегося в струну часового, молодого мордастого парня, рыжеволосого и веснушчатого, усыпанного крупными конопушками, будто золотыми монетами царской чеканки,
   - скажем, пятирублёвиками -
   зрелая дама, спелая сочная дама - женщина истинно кустодиевской красоты -
   рядом замер в подобострастном поклоне согбенный телеграфист...
  
   ... я их не вижу, я вижу другое:
  
   Дрожащие в воздухе буквы,
   - бледные и прозрачные -
   будто воздух слегка сгустился в мареве жаркого летнего дня,
   зыбкие, едва заметные буквы в тягучем неподвижно висящем зное:
  
   - Мене, Мене, Текел, - и кроваво-красные, роковые: Упарсин...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"