Аннотация: Что значит смерть? Что значит жизнь? Нашим героям предстоит выяснить, за что и как бороться, узнать друг друга и раскрыть своё первое дело
Призрачное.... Вот, какое оно в этом стерильно-белом пространстве, постоянно тревожимым чьей-то энергией...
Танго с Убийцей из Нирваны.
Она кружит тебя и смеется.

- Какой ты свирепый призрак, - смеется над твоими резкими движениями, над широкими шагами, ее веселит сама твоя суть, но ты прекрасно знаешь, что это неискренне.
Ее энергия отражается внутри ударами, точно сердечными.
И, как бы ты не злился, ты нуждаешься в этой энергии, чтобы вообще помнить, каково это, когда сердце бьется.
Таков он, танец с Убийцей из Нирваны.
Она танцует не по своей воле, по велению той сути, в которой заперта и потеряна.
Но эта энергия успокаивается, танго сменяется на призрачный вальс, пространство от него колышется все медленнее, сменяя ритм.
И это самый огненный момент. Что-то внутри режет и протестует, напрягая широкие плечи.
Ты боишься той тишины, той пустоты, что появляется, когда уходит эта убийца. И в то же время желаешь. Она как тихая тень вдали от огня... Где можно спрятаться.
Пространство больше не колышется в ритм. Лицо успокаивается, приходит холодное равнодушие, ты хочешь закрыть глаза...
...Но продолжаешь держать их открытыми.
И остаешься лишь наблюдателем, когда она отпускает...
...Пока в последний момент не понимаешь, что она искренняя...
...Прежде чем воспоминания вспыхивают там, где горячее и больше не мертвое сердце протестует призрачному вальсу.
И образы его жизни до недавней смерти ослепляют.
Хисен очнулся в... Своем старом доме.(Музыка: Willy William - Ego)
Почему старом?
Потому что Хисен прекрасно помнит и Убийцу из Нирваны и свой последний с ней танец.
И свою смерть.
Но, прежде, чем погрузиться в воспоминания, он замечает девушку. Она стояла напротив зеркала и с удивлением трогала свои волосы, белоснежные, словно у альбиноса, кончающиеся между лопаток и чутка завитые, больше всклокоченные.
Точно почувствовав его взгляд, она оборачивается, и первым внимание привлекают ярко-карие глаза, в которых застыло нечто...

Что заставило сердце екнуть.
А ему чужие взгляды всегда были важны.
Так же безэмоционально смотрела и Убийца из Нирваны.
Но через миг блондинка делает шаг вперед, а в глазах загорается огонь. Тот огонь, что заворачивает бумагу, точно страницы листает.
О чем эта девушка думала?
Хисен вскочил со скрипнувшей кровати, оказавшись к ней вплотную. В лицо дохнуло сладкими духами, а на ее волосах засверкал легкий слой пыли.
Хисен недоуменно огляделся, заметив такой же слой и на паркете. А также крупный след.
Она что, на полу спала? Он сам не замечает, как вопрос слетает с губ.
Собственный голос скрипит, как старая кровать у такого же скрипучего окна, откуда лился яркий свет; как деревянное кресло-качалка в углу маленькой комнатушки и как подставка того зеркала на рабочем столе, к которому секунду ранее наклонилась девушка.
Да и сам низкий стол скрипел. Хотя Хисен вдруг вспомнил, что стол был нормальной высоты, просто девушка высокая. Всего на полголовы ниже него.
- Нам нужно поговорить, - проигнорировав вопрос, она прожигала его все тем же взглядом, огонь которого стремился переворачивать страницы, сжигать обложки книг.
В ответ Хисен смотрел на нее исподлобья, стремясь полить свою обложку смесью, взятой из огнетушителя. Но все равно что-то внутри неприятно скреблось под прицелом ярких чужих глаз.
- О чем?
Девушка резко выпрямилась, и он обратил внимание на ее опору: ступни в высоких чёрно-белых кедах изгибались, как у балерины и рисовали дугу в пыльной пустоте.
Для чего она так старалась стоять ровно?
- О спасении мира, - и выпячила грудь под толстой цепью в распахнутой чёрной кожаной куртке поверх тёмного с белой надписью топа, пока Хисен вскинул брови от того, как ее интонация разнилась с реакцией тела.

Она была какой-то... Меланхоличной.
И самое интересное, что он это чувство разделял. Словно дал огню захватить края страниц.
- Ты меня для этого решила спасти? Думаешь, я подхожу?
Мига, пока она молча смотрит достаточно, чтобы решиться на следующую фразу:
- А ты? - и резко сменить взгляд на прожигающий, - Подходишь? - пока он ждет ее реакции на такое поведение
Потому что она его явно не ожидала, раз решила взволновать своей чуть ли не военной выправкой. А в неожиданных ситуациях можно увидеть истинное лицо человека.
Но та лишь продолжает смотреть. И смотрит с интересом.
Эта переглядка продолжается так долго, что, когда она садится на кровать, Хисен все еще чувствует запах духов у себя под самым носом.
Но он об этом молчит.
Она молчит.
И в голове свистит ветер. Хотя нет.
Хисен поворачивает голову, следуя за вспыхнувшем воспоминаем. Это из щелей под подоконником льется сквозняк.
А также в воспоминаниях всплывает терпкость сидений, запах железа от потных поручней, мерный стук из-под ног... Когда со свистом ветра мешается свист поезда.
Линия метро возле дома.
Пока его странно расслабляет внезапный шум, они смотрят; одна - подперев голову, второй - склонив ее. У обоих оказывается гибкая шея. Но ее склонение не чтобы похвастаться и не из интереса. А просто потому что в воздухе липкими лапками хватает нечто мягкое и сонливое.
- Все с тобой понятно, - его голос выдает апатию...
...И Хисен снова чувствует себя призраком, отданным на растерзание воспоминаниям о мелочах, строящих места, которые он так любит.
Например, вагон метро.
А она смеется. Глазами. Как Убийца из Нирваны. Губы этого лицемерно не показывают. Лишь чуть блестят. И не сразу разъединяются, когда она говорит:
- Тогда ты согласен? - и тут в груди точно колеса прорезают теплую борозду, ведь в ее глазах снова разгорается то пламя, которое напоминает Хисену о том, что он не призрак, а чужой голос спокоен, как шум поезда за окном.
Губы блестят в улыбке, а глаза искрятся хитрым прищуром так, что не отличить от вспышек пыли в туннелях солнечного света, и Хисен снова чувствует, как доверчиво пускает это пламя внутрь с края страниц под крепкую обложку, отделяющую смесь из огнетушителя от огня, горящего под ней.
Этого пламени никогда не было в глазах Убийцы из Нирваны.
И затихающий шум поезда уносит странную апатию. Будто волна смыла песок. А ведь шелесты, проникающие в щель под окном, и вправду похожи на шорохи прибоя...
- И на что же? - голос словно заигрывает, поддавшись умиротворению шорохов...
...А она закусывает губу прежде чем сказать, точно волной на камни недоверия замахнуться:
- Продолжить свою работу, - с острым, словно бы излучающим режущий по глазам свет, выражением, чем-то похожим на ее передние секущиеся пряди длиной до конца лица, так и оттеняющие все вокруг, кроме сверкания пыли, своим ярким оттенком.
Девушка улыбается, и эта улыбка волнует, но при этом совершенно не напоминает улыбку Убийцы из Нирваны.
Яркий свет мягко ложится на профиль девушки, и будто добавляет этому ощущению свою силу...
...Что настораживает.
Потому что...
Хисен несколько секунд раскладывает свои ощущения по полочкам, прежде чем понять, что его так напрягает то, насколько она сама похожа на призрака.
Вся какая-то... Чересчур сливающаяся со светом и пылью.
- И как ты собираешься работать со мной? - он внимательно вглядывается.
По краям чужой кожи скапливался золотистый ореол, и когда взгляд коснулся лица, то это создало видимость нимба. Словно она пародировала ангела своими хитрыми глазами.
- Вместе, - и в этот момент она меняется: лицо становится таким, словно кожу натянули на подбородок, взгляд заостряется, а губы сжимаются.
Пародия становится ярче.
Хисен чуть дергается, когда та, звеня толстыми цепями, резко подрывается с места и пальцами театрально вцепляется в его футболку, а ее гортань, что попадается взгляду вслед за ладонями, опускается легким бугорком по горлу.
- Если хочешь жить, то слушай внимательно... - голос утяжеляет бас, а её черты проясняются, пока карие глаза, словно два огонька, которые нашли древесину, бегают с повышенным вниманием по его лицу; Хисен хватает ее за руки, но девушка все равно продолжает держать его футболку, что заставило невольно вздохнуть, - Та, кто оживила тебя, сделала это не просто так, - но тут он весь встряхивается, что отражается на лице взрывом.
Она становится довольной. И отпускает футболку.
- Кто ты, - слова рассыпаются по воздуху, словно деньги из порванного ее острыми фразами кармана самообладания, - Черт возьми!?
- Я твоя напарница, и, если хочешь продолжать работать детективом, то придется принять, что ты можешь разрушать, - она ухмыляется,- А я соединять.
- И что ты хочешь этим сказать? - теперь он тоже начинает прожигать пламенным взглядом: ее губы все так же сжаты, - Расслабься, - он перестает глядеть исподлобья, - Я рад этой силе, если она может что-то действительно стоящее, - и последнее слово звенит в воздухе тяжелой монетой.
- Конечно! - она отстраняется и складывает руки на груди, становясь чересчур деловой, - Если вкратце, то между всем в этом мире существует своя связь, - и откидывает движением туловища волосы, - Будь то сопротивление ветра, - и чуть щурится, отводя задумчивый взгляд в окно, - Душа и смерть... А также отношения между людьми. Ты можешь их разрывать, а я соединять...
- ...И так просто? - Хисен тоже складывает руки на груди, а блондинка же, наоборот, их опускает.
И неопределенно кивает.
- Увидишь. Но только учти, - ее спина, наконец, расслабляется, - Если не будешь пользоваться своей силой, - То, - и девушка снова смотрит прямо на оппонента, - Умрешь.
Из горла вырывается хмыкание.
- Ладно. Но... - от духов слезятся глаза, когда Хисен медленно, шаг за шагом, становится к ней вплотную, - Если я пойму, - едва заметное подергивание бровей выдает ее растерянность, - Как ты связана, - карие глаза сужаются, полупрозрачные тонкие брови сводятся, - С той девушкой, - она скалится, а в глазах скользит усталое понимание,- То ты скажешь мне, кто она, - и он отстраняется.
- Я с ней танцевала, - она фыркает, - Это все, что я скажу.
Вопреки ожиданиям, теперь девушка совсем не напрягается.
Тогда что же заставило так переменится, стоило начать говорить о силе, дарованной Убийцей из Нирваны?
В каких они отношениях?
- И ты не была призраком?
Словно бы ни ему, а пыли, переливающейся в туннелях света, она отпускает легкий кивок.
- Тогда, получается, ты умрешь вне зависимости от того, будешь ли пользоваться своей силой? - он только замечает свой кулак под подбородком.
Девушка замирает.
Секунду взгляд не выражает ничего, а потом она отрицательно качает головой.
На этот раз для него.
- Ясно, - Хисен разочарованно опускает взгляд, убирая кулак, - Что ж, тогда пора на работу.
И широким шагом проходит мимо нее.
И уже почти касается круглой ручки двери, когда она опережает его в этом, а затем юрко проникает в открывшуюся щель.
И оставляет за собой только запах духов.
И Хисен молча следует.
...
Там, где он работает, царит беспорядок.(The Smiths - Asleep)Повсюду что-нибудь, да валяется, точно не подозревает о существовании мусорки.
Рабочий стол высокий и придвинут к светлой бетонной стене, откуда еще не сняли витиеватую цепь бумажек и пакетиков, перевязанных между собой красной нитью.
Фугон оперлась о пластмассовую поверхность, заваленную бумагами, чувствуя, что спина от этого не болит, и вгляделась в хитрое сплетение улик.
И уверенно сорвала со стены три крайние.
- Эй, ты что делаешь? - этот хмурый парень, которого оживила Дзисацу, вопреки своим словам возмущенным не выглядит.
Фугон спокойна, как и он.
- Я вижу, между какими уликами есть связь.
В этот момент дверь за их спинами с грохотом распахивается.
Фугон только успевает обернуться вслед за своим напарником, как он уже заключен в объятия, выглядывают только густые лохматые черные шторки длиной до щек.
Остальное крепко укрыла панковская одежда, сплошь в брызгах грязи, висящая на другом парне, темно-рыжем и широком.

Забавно, в этом светлом помещении не только она так одета.
Кто это? Другой детектив?
Фугон сама не замечает свои поднятые брови до того как опускает их, стоит руке брюнета опуститься на спину в черной кожаной куртке.
Ее удивление сменяется пониманием.
Она замечает между ними толстую золотую нить.
- Куда ты пропал?! - голос парня оказывается довольно высоким, и он изломан рыданием, - Я думал, что ты... Что ты... - его следующие слова заглушаются в груди брюнета.
- Прости, - он осторожно улыбается, - Все хорошо, мы сейчас вместе, слышишь? И будем работать дальше тоже вместе.