Критический анализ статьи А.Н. Фомина и С. Н. Гриняева "Национальная идея и национальная задача". (адрес в Сети: http://www.csef.ru/pdf/376.pdf )
Не всегда попадаются статьи, критика которых сводится к анализу краткой его части. В данном случае - первой главы. Именно она представляет собой концепцию, на основе которой строятся дальнейшие построения и расчеты.
Если в концепции имеются существенные ошибки, то и вытекающие из нее положения тоже ошибочны. Потому анализ их излишен.
Стилистика изложения.
Хотя автор главы постоянно упирает на местоимение "мы", подразумевая соавторство, однако стиль написания и изложения мыслей указывает, что основные положения написаны А. Фоминым. С. Гриняев внес только некоторые коррективы и уточнения. В чем легко убедиться, прочитав остальные главы доклада.
Характерно, что автор обрушивается с нападками на гуманитариев. Например, в пассаже, что гуманитарии часто путают "цели и инструменты". Очевидно, научно-технический апломб автора вытекает из уверенности, что "технари" более трезво и рационально мыслят, склонны опираться на точные знания и расчеты.
Сложно предположить, будто автор не знает, что в так называемых "гуманитарных науках" существует отрасль общественных. В частности "Государство и право", "политология", "наука управления", "экономика", "психология" (в том числе социальная психология), "философия" - тоже опирающиеся на точные формулировки и определения, расчеты с развитым математическим аппаратом. Даже столь "вольная" наука, как философия не может обойтись без науки "логика", тоже имеющей множество формул и положений. В этих науках прията устойчивая терминология. Так, положение автора о "целях и инструментах" переводится вполне понятными терминами "цели и средства".
Остается сделать вывод, что совокупность подобных терминов или неизвестна автору (Что абсурдно! Возможно, известна только в поверхностном объеме, как и сами положения названных общественных наук) или не устраивают его по каким-то неведомым читателям причинам. Следует ожидать от автора применение собственного терминологического аппарата с разъяснением каждого вновь введенного нового термина, и объяснением, почему его не устраивают термины, принятые в общественных науках.
Однако подобного не происходит. Наоборот, автор вместо четких формулировок обычно прибегает к обиходным понятиям, которые имеют вольную и широкую трактовку.
Критика общих положений.
Если бы все сводилось только к изъянам индивидуального стиля автора, то критика была бы излишней. Но, вместе с введением новых терминов следовало бы ожидать от приверженца технических наук четких формулировок его положений. Однако положения эти в высшей степени размыты и туманны.
Так описывая свое видение "национальной идеи" автор дает сразу девять (9!) ее определений. Определения заимствованы у иного автора, но Фомин излагает его без всякой критики, демонстрируя полное с ними согласие.
Найти принципиальные отличия между некоторыми положениями не представляется возможным.
Сравните:
1. Принцип устройства жизни народа.
2. Принцип устройства жизни народа, который соответствует уму, разуму и душе народа". (выделено мной!)
Не говоря о том, что многие положения противоречат сами себе.
Например: положение "1". (см. выше) и положение 6. "Мечта живущих поколений о будущем, которая едина с мечтами о будущем предыдущих поколений".
Мало того, что термины "ум, разум, душа, мечта" - довольно расплывчаты и абстрактны сами по себе, так еще присутствует явная логическая ошибка. Из положения автора следует, что достаточно сформулировать мечты любого из живущих поколений, чтобы выделить национальную идею. Но если эти мечты в корне различны, то национальную идею невозможно определить в принципе.
Подробный разбор всей совокупности допущенных логических "ляпов" и курьезов "9 тезисов" займет слишком много места и рискует превратиться просто в развлекательное чтиво. Чтобы закончить с разбором, предлагаю сравнить положение 6. с формулировкой ? 9: "Национальная идея направлена на преобразование дня сегодняшнего в день завтрашний, о котором мечтали всегда".
В целом, все 9 пунктов представляют собой тавтологию - свидетельство, что в сознании автора нет четкого определения самого понятия "национальная идея". Очень жаль, поскольку именно русские авторы сделали очень многое, для формулировки этого понятия.
Далее следует еще более любопытные пассажи: "Национальная идея России в различные исторические периоды менялась, приобретая политический облик". То есть как таковой единой национальной идеи - "мечты живущих поколений о будущем, которая едина с мечтами о будущем предыдущих поколений", оказывается, никогда не существовало. Это все фикция! Идея меняется.
Автор ("приверженец точных формул") никаких логических ошибок не замечает. Он идет дальше, выстраивая таблицу "изменчивости" российской национальной идеи. Правда, почему-то оговаривается, "возможная (выделено мной) формулировка национальной идеи".
Из таблицы следует, что понятие "Россия" автор возводит к Киевской Руси. Что в известной степени допустимо. Однако, столь глубокий заход в историю сразу ставит вопрос: "Национальные идеи Украины и Белоруссии едины с российской, или как-то разнится?". Отсюда вытекает и следующий вопрос: "В представлении автора украинцы и белорусы - на сегодняшний день отдельные нации, живущие в собственных государствах или все еще часть русского народа?".
К великому сожалению более века понятие "украинский национализм" являлось образующим элементом сознания украинского народа, имея острую антироссийскую и антирусскую направленность. На протяжении ХХ века национализм очень сильно влиял на политическую историю Украины и ее взаимоотношения с Россией. Из этого следует вывод, что "национальная идея Украины", по крайней мере, "не вписывается" в русскую национальную идею. На современном этапе - особенно. Хотя на Украине сильна тяга к новому воссоединению с Россией, сегодня это отдельная независимая нация и страна, идущая собственным, к сожалению, мало связанным с Россией путем.
Поэтому непонятны основания Фомина, заставившего его искать "русскую национальную идею" в древнерусской нации, корректней было начать со становления собственно русской нации, то есть Московской Руси.
Первая формулировка: "1. Киевская Русь - стать гегемоном в Византии".
Интересно, на каких исторических документах автор строит столь "сильный" вывод? "Повесть временных лет" свидетельствует о неких амбициях Святослава, но только в славянском мире, то есть Киевской Руси и северной части Балкан.
Стремление это столкнуло его с Византией, и борьбу он проиграл. Походы Олега и Игоря сложно представить иначе, чем крупные набеги, подобные походам норманов.
За всю историю Древней Руси (IX - XIII века) на Царьград было совершено только три похода. Известно ли автору что за тот период Византия пережила более ста войн? Представляет ли автор вообще, какими силами тогда обладала Русь, и насколько ее потенциал сравним с мощью Византии до 4-го крестового похода? Уместней говорить о гегемонии Византии на Руси, Балканах, Средиземноморье, Месопотамии.
То есть первое же базовое положение оказывается безосновательным.
Выживание, как идея не может являться долгое время стратегической задачей любого сообщества, поскольку ставит ограниченные (оборонительные) цели. Что лишает перспектив развития. Что не развивается, то неизбежно деградирует. Более подробно этот вопрос будет рассмотрен ниже, в связи с "блистательной" метафорой Фомина о молодом человеке, попавшем в болото.
3. "Москва - Третий Рим".
Здесь сложно спорить (хотя и возможно).
4. Период Петра I - Стать Империей, соизмеримой Западу.
Возникает вопрос: что такое "Империя Запад"? Тогда существовало немало империй в Западной Европе: Британская, Испанская, "Римская" (то есть Германская - к тому времени чисто номинальное образование), Австрийская, де-факто: Французская, Португальская, Шведская (назывались королевствами). Петр мечтал ввести Россию в этот ряд. Противопоставить тогда Россию всему понятию "Запад" было бы верхом политического безумия.
5. Славянское единство Восточной и Центральной Европы в противовес Пангерманизму.
Вновь вопрос к автору: на основании анализа каких источников сделан этот вывод? Где, хотя бы в указах и ли высказываниях царей подобная идея названа ключевой? Или положение считывается автором у классиков русской литературы? Это ли мечтания русского крепостного народа?
Действительно идеи панславизма высказывалась периодически определенными кругами русской интеллигенции (спор "славянофилы" - "западники"), но лишь иногда использовалась для утверждения гегемонии Российской империи. Особенно в Польше и на Балканах.
Но с равным основанием можно приводить и контр-доводы: о каком "панславизме" идет речь при продвижении границ Империи на Кавказ и Закавказье, в Среднюю Азию? И так далее.
А вот один из ключевых пунктов, раскрывающий политические взгляды Фомина:
6. 1917-1941-й У части нации, примыкающей к политике властей - построить тоталитарный социал-феодализм, у другой - выжить, выстоять, сохранить остатки духовности.
Прежде всего, хочется спросить: что это за термин "построить тоталитарный социал-феодализм"? Очевидно, имеются в виду "строители коммунизма". В таком случае таки следует называть большую часть советского народа "примкнувшего к власти", поскольку они строили как раз "коммунизм", а не "феодализм".
Применение термина "феодальный" тоже абсолютно некорректно (см. его определение). Автор может сколько угодно ненавидеть советскую власть, однако в терминах надо быть точным. Если есть историческое подобие построенной общественной системе, то это "восточная деспотия" как способ производства. Однако и от нее у "реального социализма" имеются важнейшие отличительные черты.
"Естественно", "строителям коммунизма" отказано во всякой "духовности" - то есть все достижения культуры советского периода автором отвергаются.
Пассаж, про "другую часть нации" с остатками духовности просто великолепен! Известно, как повела себя эта "часть нации" с началом Войны. "Лучшие ее представители" стали полицаями, власовцами, "хиви". Можно только аплодировать таким "носителям национальной идеи".
7. 1941-45. "Выжить, выстоять, победить, овладеть Центральной Европой". _
Вообще-то все называется проще: "Разгром фашизма". Явное противоречие в терминах: смешаны амбиции, свойственные верховной власти и желание всего народа. В целом перечень является скрытым обвинением в захватнических планах. Коммунизм приравнивается к фашизму. Тем самым довершается прежнее положение про "бездуховную власть социал-феодалов".
Дальнейшие формулировки (8 - 11) лишь некий парафраз в терминах западной пропаганды политических задач руководства СССР и России, редко пересекающиеся с "мечтами поколений". Скорей их иллюзиями, например в период Перестройки.
Впрочем, далее автор и сам констатирует этот факт: "...все указанные формулировки практически всегда (исключая случаи парирования явно выраженной внешней угрозы) отражали интересы не основной массы народа, а властных структур"
Вот тебе на!!! Автор собрался сформулировать "российскую национальную идею", "мечту прежних национальных поколений", а рассказал совсем об ином: собственные фантазии на тему политических планов правителей. То есть поставленную перед собой задачу не выполнил.
Впрочем, у автора невольно проскакивают некоторые обобщения. Начиная с самой первой, он пытается выделить вектор имперских амбиций России. Поскольку Россия действительно с первых веков своего зарождения претендовала на имперские масштабы, а со времени Петра добилась их, то отрицать или не замечать подобное сложно.
Наконец, читатель обнаруживает четкую формулировку национальной идеи. Правда высказывает ее не "технарь", а теолог, то есть "гуманитарий в квадрате". Тем не менее, богослов выражается куда ясней "технаря": "Национальная идея - это самопонимание, самоидентификация народа в системе базисных ценностей". Четко и по существу!
Таковые ценности перечислены: "Любовь к Отечеству, благоговейное отношение к природе и окружающему миру, почитание родителей, святость семейных отношений". Поразительно! Глава православной церкви перечислил... языческие ценности! (Мать - Земля ("отечество" - прародитель народа), анимизм, культ предков, родовое братство).
Нет положений о Едином Боге, и уж, тем более, нет христианских этических максим, вроде "возлюби ближнего своего; нет ни эллина, ни иудея" и так далее. Кстати, у "Предстоятеля" есть еще церковная должность и имя. Но Фомин, почему-то не спешит сообщить их читателю.
Патриарх, безусловно, прав. Несмотря на тысячелетие христианства на Руси, самосознание русского народа во многом так и осталось языческим. Новое воцерковление паствы начинается с обращения к ментальным основам народа. Ради благого дела можно пойти и на некоторые "тактические хитрости".
Правда, автор, сам набрасывается с критикой на формулировку патриарха с возгласом: "А причем здесь власть?". И делает вывод, что возня власти с национальной идеей не более чем ширма, за которой разворовываются национальные богатства. Трудно с подобным тезисом не согласиться.
И что же противопоставляется автором взамен патриаршей тезе? "Достаток". И далее: "Достаток - это то, что нужно психически и нравственно здоровому человеку, его семье и обществу в целом".
Что это?! Да, перед нами очередной манифест консюмеризма. То есть, все те же принципы "общества потребления", только втиснутые в контекст "русской национальной идеи".
И далее: "Русская идея означает здоровый образ жизни, высокую духовность, а духовность - это произведение интеллекта на нравственность". Не совсем понятно почему "произведение" а не "сумма". Интеллект предполагает (в том числе) критический подход и анализ. В том числе и нравственных норм. Полагаю, автор, все же, подразумевал под формулировкой духовности "интеллект, управляемый нравственностью", но погнался за "красивым" математическим ("техническим") термином.
На какую нравственность автор собирается опираться? Религиозную? Современную западную? Западную либеральную? Западную консервативную? Коммунистическую? (это вряд ли). Может быть языческую? Где тот свод моральных норм, нравственных ценностей русского народа, формирующих национальную идею?
Автор пытается их сформулировать. Не обошлось без традиционных пассажей про "соборность" и все тех же языческих ценностей, что высказал патриарх. Автор присовокупил к ним культ воинской силы и право на жестокую месть. Можно представить, каковым будет интеллект, управляемый языческим сознанием, и вооруженный современными техническими средствами. Пример Древнего Рима с его развитой культурой и техникой, а также беспощадной военной машиной подавления покоренных народов, институтом рабства, представлениями гладиаторов как главным развлечением - изучен хорошо.
Из своего "произведения" автор выводит тезис про "мир и дружбу между всеми тружениками независимо от их национальной принадлежности". Простите, здесь речь идет о "русской идее"? В ином случае следовало бы назвать ее "российской национальной идеей".
Идет ли речь о классовом мире? Входит ли в понятие "труженик" рабочий предприятия, получающий нищенскую зарплату и владеющий предприятием олигарх? Считать ли "тружениками" менеджеров и акционеров ТНК, построивших или скупивших в России почти половину предприятий и выкачивающих за рубеж огромные прибыли? Ведь, согласно автору, их национальная (в интерпретации "государственная") принадлежность не имеет значения.
Далее автор (снова укрываясь за местоимением "мы") начинает критику проанализированных концепций "национальной идеи" и приходит к выводу, что их невозможно совместить.
Какова же его классификация?
Государственность. По мнению автора "инструмент" развития страны".
В чьих руках "инструмент"? И далее: "если его ("инструмент") не ограничивать, то можно получить большие проблемы". Непонятно, что скрывается за тезисом "ограничения инструмента". Возможно, имеется в виду "ограничение государственности". Полагаю, "ограничение государственности СССР", процессы приведшие к его распаду и сопутствующие ему автора устраивает? А процессы "ограничения государственности" Российской Империи и их последствия тоже устраивают? Тогда непонятна критика автора в адрес сегодняшней Российской власти.
Следует уточнить, что государство в России исторически играло огромную роль в общественной жизни и формировании его идей.
Религия. Автора не устраивает отсутствие механизмов мирного существования различных конфессий.
Однако подобная практика известна со Средневековья. И есть немало примеров стран с мирным существованием различных конфессий. Например, Китай или Япония.
В целом выстраивать сегодня национальную идею на религиозной основе - явный анахронизм и ретроградство.
Доминирование титульной нации - не устраивает автора по причине неминуемой гражданской войны. Странно, примеры преуспевающих (на фоне России) Англии, Франции или Японии автору не кажутся успешными. Пример самой России - тоже. Следует помнить, все империи строились на доминировании титульной нации. И бывшие имперские народы, в массе своей, еще не пережили наследства имперского прошлого.
"Третьи (четвертые?) полагают, что "России ... следует ориентироваться на западные ценности". Резюме автора: надо взять положительное. Но его нужно отделить от "эффекта акселератора, который связан с эксплуатацией колоний". (Надеюсь, имеется в виду инвестиционный, а не технический термин). Вопрос: как отделить зерна от плевел?
"Четвертые зациклились на демократии, полагая ее панацеей от всех бед и проблем". А демократия не является "западной ценностью?" В критике автором демократии нет ничего оригинального. Вполне ожидаемо, он переходит в область больших статистических величин: возможности манипуляций избирательным процессом, мнением отдельного избирателя и электората в целом.
То есть, если бы эти изъяны оказались устранены, информация о кандидатах полной и прозрачной, то демократия вполне себе нормальный "инструмент". О современном кризисе западных демократических институтов, естественно, ни слова.
Возрождение Вооруженных сил. Утверждается, что это только "инструмент достижения целей".
Тезис, разумеется, верный, но имеющий свою специфику. Россия с момента своего становления воевала и удерживала территории, что требовало большой армии. В итоге армия стала "ведущим звеном" в государственном строительстве. Это понял Петр, проводя свои реформы. Для "государственной достаточности" России требовались выходы к морям для прямых контактов с развитыми странами. Что потребовало мощной армии и флота. Что, в свою очередь - военной промышленности. Та - развития образования, науки, культуры. Подобная "матрица развития" действовала до распада СССР. Потому требующие милитаризации страны и экономики вполне обоснованно обращаются к проверенному историческому рецепту.
Далее у Фомина следует уже упомянутая критика гуманитарного мышления по путаницу "целей и инструментов"
Из чего следует, что "территории - это тоже инструмент, а не цель". То есть защита своей страны (населения, территории, государства) только средства - не цель. Странно, что "население" так же не отнесено автором к "инструментам".
Естественно, для автора манипуляция территориями - лишь средство повышения уровня жизни населения. Следуя этой логике, получается, что захват родной страны противником, в случае, если он способствует росту благосостояния населения - процесс для автора положительный.
В обоснование позиции приводится пример компромиссного решения утраты территорий, рассчитанного на короткое время - Брестский Мир. Решение, принятое под угрозой потери государственности вообще. Названный самим его автором (Лениным) "похабный" Брестский Мир отдавал в основном территории уже занятые немцами и австрийцами. К тому же после аналогичного шага, предпринятого Украинской Центральной Радой.
Следующий неудачный пример, относит к моменту, когда не было политической воли, сил и желания удерживать территории. Распад СССР.
Далее следует пример Финляндии, да еще с остротой, очевидно кажущейся автору остроумной: "Финны вовремя утратили остальные российские территории, потому сегодня хорошо живут".
Но это "не совсем верно". Чуть более 100 лет пребывания Финляндии в составе Российской Империи - лишь эпизод ее истории. Сохранялась полная внутренняя автономия: свой парламент, законы, валюта, таможенная граница с Россией. Отсутствие военного призыва и оборонных расходов, низкое налоговое бремя. Активные экономические связи со Швецией и Германий, выгоды от посреднической торговли. Подобное положение буфера способствовало быстрому обогащению Финляндии.
Хотя из остроты автора следует, что в Финляндии было как в остальной России, а вот отделились - зажили в достатке. Что в корне неверно. Финляндия так никогда и не стала единой частью России. Тем более у финнов достало ума не бунтовать, подобно Польше, присоединенной к Империи на сходных условиях. После восстания 1830 года на Польшу были распространены все законы Российской Империи.
Последний в перечне: отказ от всякой национальной идеи в пользу "просто жизни". "Авторов" он не устраивает по причине, что никак не обязывает государство действовать во благо народа.
Далее следует "простой" вариант "национальной идеи": "Повышение среднестатистического качества (уровня) жизни российских граждан".
Как отмечалось - это обычный консюмеризм. К тому "среднестатистический гражданин" в России живет неплохо. Азы экономической статистики: "Если я сегодня съел курицу, а сосед остался голодным, то в среднем мы съели по полкурицы". Пока что факт, что число миллиардеров и миллионеров в России растет в разы даже в кризис, а народ нищает, не учитывается.
Из консюмеристской максимы автор разворачивает идею идеального государства и общества. Ни больше - ни меньше:
Государство должно озаботится, прежде всего, повышением уровня жизни населения.
Армия - защитой населения от глобальных и локальных угроз.
"Национальная и региональные политики становятся предметом балансировки интересов различных наций".
Решаются экологические проблемы - повышается качество жизни.
В "сумме сумм" автора: "Это идея для социально справедливого государства".
Правда, забыто само население или "народ". Что он будет делать? Как сыщет хлеб насущный? Где будет работать? Какие у него будут доходы, что на них можно будет купить? Откуда возьмутся предметы потребления для жизни в достатке? Будут ли развиваться производство? Кто поднимет умирающее сельское хозяйство? Откуда возьмутся деньги на инвестиции, и кто их будет осуществлять? Кто будет владеть промышленностью, и распоряжаться доходами?
Как будет распределяться природная рента: напрямую или опосредованно? Каков будет доступ к образованию, культуре, медицине и прочим социальным благам - всеобщий бесплатный или платный? Если в ход идут термины "социальная справедливость", то, надо полагать, большинство благ станет бесплатными, и будет распределяться напрямую. Как в Ливии?
Следует напомнить автору, что впервые идея социально справедливого и социально ответственного государства была выдвинута столь нелюбимыми им "социал-феодалами", сиречь коммунистами. И, что удивительно - реализована!
В дальнейшем, по свободной прихоти или вынуждено, идею вынуждены били принять по всему миру. Положение о социально ответственном государстве сегодня стало неотъемлемым принципом устройства развитых стран.
Даже фашисты провозглашали идеи "национальной справедливости". Учитывая, что в "Введении" автор благожелательно ссылался на маргинальную теорию "атлантизма и медиавизма", хождения в серьезных научных кругах не имеющей, то истинные взгляды его проявляются все отчетливей. Эту теорию разработали научные теоретики фашизма. Впрочем, поостерегусь высказывать подобные обвинения напрямую, поскольку не имею к тому более веских оснований.
Здесь, следует остановиться и сделать некоторые теоретические отступления.
Хочу выдвинуть контртезу: "Обеспечение норм воспроизводства нации не есть ее национальная идея. И никогда не может быть таковой!"
По той простой причине, что подобные условия являются базисными для всех наций без исключения: безопасно жить на своей территории не испытывая недостатка в еде, воде, жилище, воспроизводстве потомства.
Правило действенно не только для людей, но для любой популяции животных.
Если нация ставит во главу угла достижение естественных условий существования - то это уже тревожный симптом. Возможно - диагноз.
Подобные цели в постоянных стремлениях нации указывают на постоянство голода, бедствий, нищеты. Невозможности преодолеть их на протяжении веков.
Поскольку подобные стремления присущи всем нациям, то, следовательно, эти признаки не выделяют ее среди других наций, обладающих точно такими же потребностями и стремлениями.
Но само понятие нации устанавливает ее отличие от другой нации: языковое, культурное, экономическое, государственное, историческое. Сплачивающие нацию факторы и выделяющие ее из череды других наций.
Нация должна иметь некие собственные задачи и цели, стратегии развития. Поскольку, как уже говорилось, только развитие может гарантировать хотя бы сохранение.
Национальная идея должна сплачивать нацию, что делается, прежде всего, посредством национальной культуры (в широком значения термина). Более того, она ориентирует ее как принадлежащей к большим культурно-историческим общностям. К цивилизации. Из этого надо исходить.
Возвращаясь к статье Фомина. Сформулировав тезис "достаток", он предлагает оппонентам различать долгосрочные цели и среднесрочные задачи.
Для понимания положения предлагается психологический ребус, развернутый в умозрительную аксиому поведения. Берется некий молодой человек, который имеет долгосрочные обширные планы на жизнь. Но поехал он в лес погулять и забрел в болото. Тонет. У него теперь одна задача: "выбраться из болота с наименьшим ущербом для собственного здоровья". То есть сначала выкарабкаться, а потом размышлять о высоких целях.
Вроде бы все правильно. Но возникает множество попутных вопросов. С чего бы это человеку с прекрасным будущим так рисковать не только своим будущим, но и жизнью вообще? Почему он ставит все на карту? Страсть к приключениям? Желание испытать себя? Неразумность мышления и поступков? Подсознательная тяга к смерти?
Не предполагая последствий, на серьезный риск обычно не идут. Для этого нужна серьезная мотивация.
Второй вопрос, значительно более серьезный. Он связан с практикой выживания и спасения, основа которых - позитивный настрой на выживание, мотивация к спасению. Тут перспективы на будущее молодого человека играют одно из решающих значений. Человек понимает: ему есть чего терять. Осознает, почему он должен бороться за жизнь и выбраться из болота: его ждет прекрасное будущее. Если ему нечего терять, если в будущем его ничего хорошего не ждет, то и бороться за жизнь особо не стоит.
Чтобы выжить, не имея на то серьезной мотивации, подобный "молодой человек" должен полагаться только на звериный инстинкт самосохранения. Но, поскольку, он из города забрался в одиночку черти куда, по недомыслию довел ситуацию до смертельно опасной, разумно предположить, что подобные инстинкты у него не развиты.
В примере с "молодым человеком" его дальние планы можно назвать "маршрутом" его движения. На основании маршрута прокладывается конкретный курс, но и строгое следование курсу предполагает грамотных капитана и рулевого, уводящего от конкретных опасностей. Не зная конечной точки своего путешествия (или, хотя бы не смутного представления о ней) невозможно проложить курс. Движение всегда будет наобум, и всегда будет заканчиваться очередным "болотом" или "пропастью".
То есть нам предлагается под видом сытой жизни череда бесконечных испытаний и постоянной борьбы за выживание. Такой вот парадокс.
Схожим образом, нациям и народам дальние перспективы развития необходимы в настоящем, "в дне сегодняшнем". Их национальные традиции, мифы, характер заставляют их выбирать стратегию поведения в той или иной исторической ситуации.
Например, чехи предпочитают "сопротивление в пивных" - особо не сопротивляясь внешним захватам, но тихо саботируя политику иностранных властей.
У афганцев все наоборот. Они будут яростно сопротивляться даже тем захватчикам, которые несут им очевидное повышение уровня жизни. Поскольку их основные императивы лежат не в материальном аспекте жизни.
Впрочем, их пресловутая "духовность": смесь исламского фанатизма, жесткого племенного адата, и традиционной воинственности. Их мир целостен и за него они сражаются, даже если "шурави" строят заводы, больницы, школы, водопроводы и арыки. Их "комплекс высокой духовности" направлен, в том числе, на активирование атавистических чувств и инстинктов, способствующих жестокой и бескомпромиссной борьбе со всякими завоевателями.
Далее, автор приводит статистику, рисуя в целом верную картину обнищания "среднестатистического гражданина" России. Смысл ее приведения сводится к одному: "в таких условиях серьезно говорить о высокой духовности, обсуждать для России различные мессианские идеи, пытаться сформулировать привлекательную долгосрочную цель и повести за собой весь остальной мир могут только несколько процентов материально преуспевающих (курсив Фомина) людей и маргиналов. Или не очень нормальных психически".
Перед нами не сочинение Козьмы Пруткова "Проект: о введении единомыслия в России". Автор вполне серьезен. Страшно представить, что стало бы с великой русской культурой и всей русской цивилизацией, если бы Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский, Чехов вдруг озаботились идеей "поднятия уровня жизни среднестатистического россиянина" и отложили бы свои перья до достижений всеми "достатка".
Вместо национальной идеи автор предлагает только среднесрочные цели выживания и роста благосостояния.
Похвально, что у автора хватило мужества в этом открыто признаться. Из чего следует, что он не знает какая у России национальная идея, какова она была у прошлых поколений (см. его 9 определений национальной идеи). В чем и расписывается: поставленная задача не выполнена. Определение национальной идеи откладывается до "неопределенных времен". Но кто определит то состояние "достатка", за которым автор "разрешит" думать о Высоком?
Оказывается, все было затеяно, чтобы вычислить некие реперные показатели роста благосостояния народа и обязать правительство ориентироваться на них в своей политике. Фактически вся "национальная идея России" по Фомину на ближайшие десятилетия сводится к установке: "Ешьте и размножайтесь, а о высоком и думать не смейте!"
Ход мысли вполне естественный для современного мира. Так в самом конце ХХ века правительство Бутана сформулировало национальную задачу: "Счастье для всех бутанцев". Ёмко! Оставалось определить это самое понятие "счастья". С этой целью князь Бутана собрал группу высокопоставленных монахов, и отправил их в турне по миру, чтобы на основе представления о счастье различных народов, синтезировать единое понятие. Монахи объехали большинство стран с самым высоким уровнем жизни и вернулись с сентенцией тоже весьма емкой: "Счастье - годовой доход на каждого не ниже 10 000 долларов". Случай можно принять за анекдот или притчу, если бы он не произошел на самом деле.
Примерно в том же ключе эволюционировала и доктрина китайского коммунизма: "100 лет счастья и процветания". Загнав китайских трудящихся в капитализм с весьма жесткими полицейскими рамками.
Формула Фомина о ближайшей "национальной задаче" только внешне кажется безобидной и непротиворечивой. Если довести ее логику до конца, то можно обнаружить весьма агрессивный прецедент в недавней истории. А именно: требование "жизненного пространства" для одной известной нации. Последствия тоже известны, нет надобности повторяться. Полагаю, что подобный вектор развития национального эгоизма Фоминым просто не рассматривался.
Даже в среднесрочной перспективе подобный подход чреват множеством опасностей. Будучи реализованным, он лишает страну и ее народ ее творческих, созидательных, духовных сил. Ориентируя "массы" исключительно на потребление, на второй план отстраняется (фактически выводится из оборота) моральные императивы. В том числе нравственность, образование, культура. Как ни странно, именно они являются одной из основ высокого уровня жизни. Поскольку высокий уровень жизни предполагает развитую сложную систему организации и развития цивилизации. Для ее "простого" обслуживания и функционирования необходимо огромное количество специалистов, в том числе в области общественных и гуманитарных наук. Не говоря уже об обеспечении постоянного роста.
Вопрос нравственности тоже весьма "прагматичен", поскольку напрямую связан с безопасностью особенно в области предотвращения преступлений и коррупции. Последние два фактора наиболее актуальны для России, поскольку в наибольшей мере тормозят ее развитие и напрямую влияют на снижение уровня жизни и ухудшение ее качества. Тем не менее, и преступники, и коррупционеры мотивируют свои действия тем же лозунгом, что предлагает автор: "достаток". Они желают достатка для себя лично и для своего преступного круга, потому занимаются разграблением страны и ее населения. Однако верхнюю планку их представления о "достатке" никто не определил, в первую очередь они сами. Им никогда не бывает "достаточно".
Следует отметить, что подобное заблуждение - распространенное явление в среде постсоветской интеллигенции. Уйдя "в бизнес" из творческих профессий, они объясняют свои действия желанием добыть достаточно средств, реализовать свою творческую натуру или просто потом "зажить как нормальный человек". Типичный самообман: "потом" в данном случае синоним "никогда". Только единицы смогли доказать обратное. Остальные посвятили жизнь накоплению богатств, которое в современной "российской действительности" неотделимо от нарушения законов, коррупции, "распилов", "откатов", "заносов". Подобная среда быстро подминает под себя большинство в нее попавших.
Автор отмечает, что задача формулировки национальной идеи сверхсложная, "как поиски смыла жизни". Потому его отказ от ее формулировки вполне обоснован. Ну не справился - значит, не справился. Признался в этом - и то хорошо.
Мой личный опыт показывает, что вопрос о смысле жизни вполне разрешим, хотя, конечно, не прост. Аналогично пониманию на невербальном уровне смысла жизни большей часть разумных людей, понимание национальной идеи присутствует в развитии любой нации, осознается и формулируется в доступной для данного исторического момента форме. Поскольку определяет базовые ценности - императивы, на основе которых формируются представление о будущем, и выстраивается стратегия и тактика достижения этого будущего.
Удивительно, но в сумбурной форме автор высказал нечто подобное. Более того, изложил все основы русской национальной идеи, циркулировавшие на протяжении всей российской. Поскольку действительно попытался изучить материал, только вот "инструменты" оказались "ограниченные". "Технарь" не сумел "собрать конструктор". "Пазл не сложился".
К чести "авторов", в конце главы следует призыв к конструктивной критике. Чем, собственно, я и занимаюсь.
Выводы.
Для "конструктивности" надо предложить если не собственную концепцию национальной идеи России, то, хотя бы общий взгляд на нее. Иначе мои собственные высказывания окажутся не более, чем банальным зубоскальством.
Итак, для начала надо уточнить термин "национальная идея". Сегодня он трактуется несколько шире, чем "идея нации", поскольку в политологию прочно вошли англо-американские термины типа "национальный интерес", предполагающий глобальные интересы государства в той или иной области. При социализме государство сосредотачивало основные ресурсы в своих руках, равно делегировало себе от имени народа многие функции. В условиях западной цивилизации "национальный интерес" предполагает консенсунс в данной области основных политических сил, и концентрацию государственных, корпоративных и частных ресурсов в данной области. Например, космические программы США времен "холодной войны".
В современном языке можно встретить обороты вроде "национальный конкурс балета", который, само собой, предполагает участие в нем не только русских танцоров. "Национальный" в данном случае заменяет "всероссийский".
Подобный подход распространяется и на "национальную идею". Хотя, говоря по правде, сами попытки формулирования национальной идеи - иное название процесса самоидентификации. Промежуточный и давно пройденный этап для "более развитых" наций. Для англичан и французов ответ на вопрос "кто мы?" очевиден. Так же очевидно для них их место в мире, их роль в процессах мировой политики, экономики, культуры.
Из сказанного вовсе не следует, что русский народ менее развит. Просто само положение Российской Империи и СССР, территориальное единство метрополии и колоний, равно весьма специфическое положение некоторых "колоний" в составе России (см. Финляндия) способствовало иному, чем в Европе течению процессов культурного смешения.
Так же сложно определить тип сменяемых в России формаций. Крепостничество здесь никогда не могло стать "классическим феодализмом", но почти всегда существовало в смешенной форме с восточной деспотией. Первый "период капитализма" являл форму сословной монархии и все тот же симбиоз: феодальное землевладение + капитализм + восточная деспотия. Про период СССР говорить так же сложно, там была выдвинута концепция "новой общности - советский народ".
Так что же такое "национальная идея"? С моей точки зрения - вещь весьма банальная.
В самосознание любой нации заложены базовые ценности - императивы. Хотя набор их широк, но в целом не превышает полутора десятков. В исторических условиях для одних наций одни императивы оказались более важны для выживания и развития, у других - иные. Набор важнейших для нации императивов образует ее "базовые ценности". На основе этих базовых ценностей образуется представление об "идеальном мире" - мире, где все эти ценности осуществлены, реализованы в полной мере. Что будет представлять для нации (шире - цивилизации в целом) "идеальный мир". Вектор стремления от реальности к "идеальному миру" и является "национальной идеей".
(Основные нравственные императивы не следует путать с "общечеловеческими ценностями", которые, суть - эвфемизм, скрывающий императивы западной цивилизации. То есть средство ее культурной экспансии).
Уже упоминалось, что основные естественные потребности жизни необходимы всем нациям без исключения, не могут быть национальной идеей. Исключая случаи, когда существует острый дефицит того или иного ресурса. Например, отношение к воде у земледельцев Европы совсем иное, чем у бедуинов Сахары - возводящее ее на уровень духовной ценности.
С другой стороны, той или иной форме национальные сверхзадачи являются мощным стимулом выживания и развития.
"Национальная идея" как вопрос самоидентификации не ограничивается собственно нацией или государством. Парадокс: всякое утверждение несет в себе элемент отрицания, то есть выстраивает определенный вектор. Так утверждение "я - русский", прежде всего, указывает на национальность. Но, в основном в России и ближнем зарубежье. За границей подобное утверждение чаще воспринимается как "я - гражданин России".
И так во всем. Утверждение: "я европеец" подчеркивает не только географическую часть света, но и расовое отличие, означающее, к примеру: "я - не негр". Утверждение: "я - христианин", позиционирует индивида как "не мусульманина" или не приверженца любой иной религии. Тем самым относит к некой суперобщности самого индивида и целые народы.
Весьма краткое определение национальности может быть интерпретировано весьма широко. "Я поляк" в типичном случае означает: "Европеец, католик, гражданин Польши, славянин, носитель польского языка" и так далее. В то же время совокупность этих понятий и означает то "единственное и неповторимое", что определяет национально-государственную принадлежность, то есть исключительность.
В идентификации России начать следует с самого широкого цивилизационного круга. То есть с библейских религий. Их главной особенностью является мессианство, которое в равной мере свойственно (хронологический ряд): иудаизму, христианству, исламу. Доказывать подобные аксиомы смысла не имеет.
Более узкий круг: принадлежность России христианскому миру, более узко - миру православия. Все без исключения христианские империи исповедовали и "несли миру" некие мессианские идеи, жестко увязанные с национальными формам их укоренения. Например, пресловутая "миссия белого человека".
Более того, возникло особое "международное разделение труда" в исполнение вселенских миссий. Например, испанцы ставили во главу угла разнесение католицизма во все уголки мира. Тогда как англичане отдавали приоритет установлению европейского экономического порядка. С другой стороны, раздел мира приводил к тому, что похожие мессианские задачи нации решали в зонах своих "национальных интересов".
Хотя в основе лежали эгоистические национальные интересы, тем не менее, колонизаторы осознавали свою высокую миссию и определенную "ответственность перед цивилизацией". На определенном этапе ограбление колоний позволило сосредоточить в руках отдельных имперских наций огромные богатства и ресурсы.
Следует помнить, что подобное ограбление стоило десятков, даже сотен миллионов жертв среди населения колоний и огромных потерь в колониальных и мировых войнах.
Однако, обретенные ресурсы позволили резко развить промышленность, науку, культуру - все что в ходит в понятие "прогресс". Тем самым, внеся огромный вклад в развитие мировой цивилизации. Речь не только о технической или материальной стороне. Так английский язык стал "новой латынью" и теперь сближает народы, способствуя их взаимопониманию. Без возникновения и четырехсотлетнего существования Британской Империи, самого большого государства в Новой Истории, подобное было бы невозможно.
На сегодня задача скачка цивилизации в целом выполнена, нет нужды в их "сверхмиссиях", надобность в империях и имперских нациях отпала. Сейчас они переживают "кризис идентификации", поскольку утратили прежние цели и начали лихорадочный поиск новых.
Одновременно обострились проблемы "нежелательных последствий прогресса" в виде вопиющего неравенства стран и регионов, загрязнения и деградации окружающей среды, разграбления ресурсов и так далее. Сегодня мир более нуждается в балансе интересов, иначе возникшие диспропорции фатальным образом скажутся на состоянии всей цивилизации.
Вопрос о "разработке российской национальной идеи" был поставлен реформаторами и озвучен лично Ельциным как никогда вовремя. Россия утратила имперское положение супердержавы, одновременно ее нация утратила статус имперской. Огромный исторический период закончился, надо было найти идеи существования и развития в новом мире.
Но "разработчики идеи" так и не смогли выдать что-то новое на гора по объективным (см. кризис идентификации бывших имперских наций) и субъективным причинам.
К последним относится то, что они действовали сервильно, под конкретный политический заказ одним из условий которого было "исключение советского прошлого". Таким образом, огромный советский период - ключевой для России ХХ века - оказался представлен исключительно с негативной стороны. Возможность обнаружить в нем трансформацию национальной идеи было строгим "табу". Отвергалось несколько бесспорных вкладов в развитие и сохранение мировой цивилизации: уже упоминавшаяся реализация идеи "социально ответственного государства", вывод человечества в иную парадигму научно-технического прогресса - космическую (совместно с США в космической гонке 50 - 80-х гг.). Подвергалась сомнению даже очевидное спасение человечества от фашизма в Великой Отечественной Войне.
С другой стороны новая власть провозгласила строительство демократии и вообще полной перестройки жизни по западным стандартам. У "разработчиков идеи" область маневра сузилась до отыскания в менталитете русского народа, в его истории аналоги западным процессам.
В общем, поиск национальной идеи изначально был обречен на провал. Почти 20 лет изысканий дают убогие результаты, типа разработок Фомина, который сам признал поиск национальной идеи задачей для него непосильной.
Мой личный опыт показывает, что нахождение смысла Жизни или национальной идеи не является панацеей для сознания. Большинству важен "процесс" их познания, а вовсе не на "результат", то есть обладание. В психологии подобные точки называются "центрами истерии", всегда оказывающиеся мнимыми.
Например, смысл Жизни () изначально не может быть единым для сознаний религиозного и атеистического. Хотя атеист может выразить его в терминах теологии, подразумевая объективные факторы под "Волей Божией". Но это будет сознательный обман, который не создаст тождественной картины. В религиозном мире мотивы божества и логика его поступков иные, чем действие сил и законов вселенной в научной картине мира атеиста.
Схожим образом представление о "национальной идее" совершенно различно для националистов, либералов западного толка, коммунистов, религиозных монархистов и так далее. Даже сформулированная в ходе строгого научного анализа, она окажется неприемлемой для большинства. Если ее сформулировать для каждого политического спектра совпадающую терминологией, они все равно будут тянуть свою линию (свой набор политических императивов) в свою сторону. Согласия не получится.
Уповать, что познание "национальной идеи" сразу привнесет счастье - просто подпасть один из мифов все той же национальной идеи. Куда важней понимание реальных проблем России и мира в целом (в тактической (ближайшей), оперативной (отдаленной) и стратегической (конечной) перспективах), знание способов их разрешения или разработка новых.
Если развить метафору Фомина о неком человеке, как примере движения целой страны или нации, то поиск национальной идеи будет означать поиск призвания в молодости: стать ли ему воином, художником, правителем, тружеником (молодости пристало думать и говорить высокопарно). Для офицера, маляра, чиновника, рабочего которому "за 30" все эти муки выбора безразличны: они и так знают, для чего предназначены. Иное дело, когда вновь придется выбирать, что делать на пенсии. Но этот выбор уже "абсолютно свободен". Сейчас состояние "абсолютной свободы выбора" (то есть "пенсионный выбор") переживают бывшие имперские нации.
При всей наглядности примера, следует признать, что сравнение нации с человеком, хоть и уместно (детство, молодость, зрелость, старость), но не совсем корректно. Нация обновляется, и может переживать новое обновление - "вторую молодость". И даже более.
Мессианские (христианские) идеи в той же мере характерны для российской цивилизации, как для всей "библейской". Николай Бердяев в работе "Русская идея" убедительно доказал, что победа большевиков не являлась неким историческим нонсенсом, наоборот, оказалась воплощением русской идеи о всеобщем счастье (то есть "Рае на Земле" или "Беловодье") в новой коммунистической форме. Учитывая, что коммунизм берет свое начало в христианском учении, отбросив идею Бога, оставив идею всеобщего спасения и равенства, Бердяев не так уж далек от истины.
(Кстати, эту "мечту" в своеобразной интерпретации Фомин и в разных формулах тоже высказал: "достаток + справедливость/духовность". Вопрос, как взаимодействуют "составляющие" этой мечты: зачастую русские люди готовы пожертвовать "достатком" ради "справедливости", что он дважды демонстрировал в ХХ веке. Если "справедливость" устранена из жизни, то отдается предпочтение добыче "достатка" любыми методами - как сегодня. Или "поискам духовности" как варианту "внутренней эскапады" - ухода от действительности в мир мечты или религиозных грез.
Мной уже отмечено, что стремление к достатку свойственно всем народам и включение его в круг целей означает его постоянный дефицит - как ответ на чрезмерную эксплуатацию. В Китае подобное происходит из-за тысячелетней угрозы голода. В России, гораздо реже страдавшей от голодовок - от постоянного отъема прибавочного продукта и даже необходимого продукта. Например, барщины. В большинстве случаев "барин" на Руси страдал той же "болезнью" что и современный российский бизнесмен. Как показал недавний анализ одного из международных фондов по развитию частного бизнеса - главной проблемой в России является "некомпетентность и чрезмерная алчность руководства". Попросту - "тупые и жадные". Это относится к основной массе как помещиков и чиновников на протяжении веков. Только сегодня помещика сменил "бизнесмен". Простой народ вновь мечтает о "справедливом достатке". Статья Фомина в этом отношении весьма симптоматична )
Столь же органичным выглядит "движение к демократии" времен Перестройки. В очередной раз хотелось устроить "рай на земле": с изобилием полок супермаркетов и свободами разных сортов и видов, очередной "высокой духовностью" даруемой свободой слова и вероисповедания. В очередной раз получилось, что получилось. Хотя движение к коммунизму начала ХХ века и к демократии конца века антагонистичны по политическим и классовым доктринам, но их движущей силой была мечта о реализации "национальной идеи".
Государственная имперская идея в том или ином виде выражалась в России от идеи "Третьего Рима" (то есть "возвращения константинопольского наследства") до формулы Уварова "православие, самодержавие, народность". Государством и подмятой под него церковью (в лучших византийских традициях) были порождений "сервисные" мифы о "Святой Руси" и "народе - богоносце".
Более подробно вопрос рассмотрен в моей работе "Светильник из Стамбула" (* ), здесь растекаться мыслью смысла не имеет. Так же не считаю нужным подробно описывать круг "славянской общности" и круг "русского мира" (то есть круг большинства народов бывшей Российской Империи) - при желании и наличии методы это может сделать каждый или обратиться к изысканиям в менталитете славянства Георгия Гачева.
Не стоит забывать, что государство является не просто неким "инструментом". Это история многих столетий его строительства и функционирования, итог долгих усилий по самоорганизации нации. Конечно, правящие классы - еще не весь народ, тем не менее, выдвигаемые ими идеи с одной стороны являются интерпретацией "национальной идеи" в форме "национального (государственного) интереса". Из них строятся политические курсы, стратегические планы и задачи. Политические планы куда легче осуществимы, чем "чаянья народные", поскольку идеологи могут воспользоваться государственным аппаратом для их воплощения.
Выдвигая свои идеи "в массы", государство активирует те или стороны национальной идеи. Когда удачно, порой - не очень.
Считается, что сегодня взгляды россиян на историю страны в ХХ веке сходятся только в одном: Победа 45-го года оказалась безусловным мировым достижением России. В известном смысле она наиболее емко выражает пример реализации "русской национальной идеи". Причем как в государственной, так и в народной ее интерпретации.
С точки зрения "народа" захват страны означал не только утерю уже имевшегося достатка (причем в понятие "достаток" включалась не только личная собственность и уровень потребления, но и полученные при социализме социальные блага), но и "духовности" адекватной тогда коммунистической идеологии осуществлявшей, кстати, и идеи социальной справедливости. Противник же нарушил все законы справедливости, потому должен быть непременно за это наказан.
С точки зрения вождей государства коммунизм тоже являл идею справедливости, но для всех "угнетенных трудящихся мира", тем самым разгром фашизма и освобождение от него Европы означало исполнение мессианской миссии России - СССР. Эта идея подкреплялась и иными уровнями активации пластов народного сознания и мобилизации их на борьбу с врагом. То есть обращение к национальным стереотипам и историческим примерам. В частности провозглашение Отечественной войны и так далее.
Итогом оказалась Победа, потребовавшая огромных жертв, тем не менее, реализовавшая национальную идею в полной мере.