фантастический рассказ.

Очевидно, во Вселенной действует закон, по которому неприятности происходят именно тогда, когда их меньше всего ждут. Что касается меня, то в тот момент, когда вышел из строя генератор, я меньше всего ждал неприятностей. Я летел на свидание.

Тот, кто не был влюблен и не ходил на свидания, вряд ли поймет меня, но тот, кто пережил все это, знает, как дрожат все четыре руки, и как все три сердца вдруг начинают биться вразнобой, а легким словно не хватает воздуха, и всего тебя обволакивает непонятная опьяненность. И именно когда я находился в состоянии такой эйфории, предвкушая скорую встречу со своей любимой, что - то случилось с генератором подпространства, и он замолк. Не успел я даже сказать "мама", как меня вместе с транспортной ракетой вышибло из подпространства, словно пробку , и я оказался где-то на самых задворках Галактики.

Если честно, то мне никогда не приходилось встречать такого убожества. Всего одно скучное солнце, - желтая звезда класса G, и девять захудалых планеток, придачу ко всему незаселенных и абсолютно стерильных. Скучное место! Меня утешило только то, что я сам остался жив. Как известно, транспортные ракеты служат практически вечно, и допускают только один сбой на триллион перевозок, и в этом в случае пассажир имеет все шансы на то, что его больше никогда не увидят дома, - его размазывает в подпространстве или вышвыривает в самые отдаленные уголки Вселенной, куда никто никогда не заглядывает и не заглянет по своей воле.

Мне еще повезло, что планетарные двигатели остались целы, и я смог спокойно спуститься на ближайшую планету.

Климат на ней мне не понравился. Да и сама планета не понравилась. Постоянно извержения вулканов, сплошной океан, в котором поминутно возникают и исчезают острова, постоянный дождь, и жара, как в теплице. В общем, беспокойная планетка. Но выбирать не приходилось.

Я посадил ракету на один из островков, который показался мне надежнее других, и на котором в отличие от других, был всего один действующий вулкан.

Я не собирался задерживаться, ведь я мог опоздать на свидание, и поэтому тут же решил взяться за ремонт.

При первом же взгляде на генератор мне стало нехорошо. Разобраться в нем казалось абсолютно невозможно. А мне никогда не приходилось чинить приборы. Как удалось понять из показаний датчиков, сгорела самая важная часть генератора - блок распределения энергетических потоков. Может быть, я неосторожно пересек насквозь какой-то плотный сгусток энергии, и это стало причиной того, что блок распределения сгорел. Теперь его предстояло заменить.

Я знал, что запасной блок обязательно должен быть где-то в аварийном комплекте, но совершенно не представлял себе, как его можно заменить. Ведь блок - сердце генератора, и, чтобы добраться до него, надо разобрать чуть ли не половину ракеты. Но разобрать сможет каждый, а мне необходимо было еще и собрать все, и причем так собрать, чтобы не осталось лишних деталей.

В принципе устройство генератора я знал, как должен знать каждый, кто сдает экзамен на права вождения. Но разве эти знания можно было принимать всерьез? Все - таки один отказ на триллион перевозок, а в случае отказа пассажиру даже инвалидность не грозит, так что ремонт мог бы провести только специалист. Но что мне оставалось делать? Глупо было бы предполагать, что где -то на планете есть станция технического обслуживания. А я не желал оставаться ни секунды на этой негостеприимной планете.

Все было предельно ясно - починить ракету я не мог, а помощи ждать было неоткуда. И передо мной возникла веселая перспектива голодной смерти на этой пустынной и безжизненной планете. Ничего кроме выпивки у меня в холодильниках не было.

И в расстроенных чувствах я поплелся на склад, достал сразу четыре банки пива, - по одной в каждую руку, и отправился на берег первобытного океана - предаваться отчаянию.

Когда я уселся на скале, - недалеко от корабля и почти над самым океаном, - в этом первобытном мире только начинался рассвет. Это чувствовалось по тому, что на востоке, за облаками, краснело какое-то багровое пятно. А так - облачность не рассеивалась ни на минуту, и неопределенно - мутный первобытный океан почти не отличался по цвету от тоскливо серого неба. Эта картина так удручающе на меня подействовала, что я тут же единым духом осушил первую банку и со злостью швырнул ее в небо. Но в небо, само собой, я не попал, и банка с громким плеском упала в океан пускать пузыри. Было очень жарко. И после третьей банки я уже видел все как сквозь туман. Именно в таком состоянии я начинал писать все свои лучшие статьи. Но кому это сейчас было нужно? Ведь оказалось, что молодому, талантливому, подающему надежды журналисту, - мне, - суждено погибнуть во цвете лет на безжизненной первобытной планете, где-то в самом глухом углу Вселенной, за тысячи световых лет от дома и любимой. И все от того, что в каком-то гнусном ржавом звездолете вдруг перегорела ничтожная железка, чтоб ей сгореть в пламени звезд!

И я приволок на берег уже целый ящик пива. Уж если умирать, - то чтоб весело.

И скоро в волнах у подножия скалы, на которой я устроил свою оргию, пестрыми поплавками кувыркалась целая стая пустых банок. А одну банку выбросило на берег и она застряла в камнях.

Но не в моем характере предаваться бесплодному унынию. Да к тому же и выпитое оказало свое благотворное действие, и я решил, что во что бы то ни стало должен попытаться починить эту грязную межзвездную посудину. Последнее, что я помню - это, как извергая проклятия в адрес конструкторов моего звездолета, я выволок ящик с инструментами и отправился в машинный отсек, не переставая сквернословить. И почему -то при этом я ругался самыми безукоризненными стихами. Это моя поэтическая натура проявилась даже и в этом. Что было дальше - не помню, и бурная ремонтная деятельность происходила без участия моего сознания. Что делали мои руки - не имею понятия.

Когда я очнулся, то подумал, что на меня обрушился средних размеров метеорит. Иначе происхождение адской головной боли я объяснить не мог. В каждой руке я почему-то сжимал отвертки, словно утопающий - соломинки. А на голове красовался защитный сварочный шлем.

С отвращением отбросив отвертки и шлем в угол, я пополз на продуктовый склад. Только после четвертой банки мне полегчало, а после восьмой я был уже в форме настолько, что смог почти не на четвереньках выбраться на свежий воздух. Впрочем, воздух оказался далеко не так свеж, как вчера. На соседнем острове началось извержение, пепел и дым долетали до моего острова, набиваясь во все мелкие щели и мешая дышать. В придачу от океана поднималась какая-то странная вонь.

Солнце стояло на том же месте, что и вчера. Я взглянул на часы и остолбенел: если они не врали, то я целых трое суток провалялся в машинном отсеке, выпив неизвестно сколько. Но это по моим часам прошло трое суток, а по местному времени - в два раза больше, потому, что на моей родной планете сутки в два раза длиннее.

Сделав это открытие, я поплелся на скалу, где сидел шесть суток назад по местному времени. Чем ближе я подходил к берегу, тем сильнее становилась вонь. На скале она стала почти нестерпимой. Океан стал еще мутнее, чем раньше, а по его поверхности неровными клочьями плыла какая-то пена. И в этой зловонной пене кое - где мелькали пестрые бока пустых пивных банок.

Мне оставалось только вздохнуть. Ну и планетка! Достаточно бросить всего несколько пустых пивных банок в этот теплый, словно бульон, океан, чтобы в нем появилась какая-то гадость. Вон отсюда, немедленно вон!

И с решительным видом я направился к ракете, чтобы или починить ее, или умереть. У входа я споткнулся о порог, и , чтобы обрести устойчивость, понадобилось еще немного пива. В холодильнике оставался только один ящик, но зато спирта - целых три. На мой взгляд, ресурсов хватало ненамного.

Спустившись в машинный отсек, я кое-как разыскал инструменты, и, взяв их наперевес, как оружие, приблизился к генератору. И едва не лопнул от злости! На генераторе висела табличка "Вега, - ты козел, генератор руками не трогать!"

Я пулей вылетел из ракеты и несколько раз обежал вокруг нее, в надежде отыскать гнусного шутника, а потом все-таки вернулся назад. Рассмотрев табличку попристальнее, я обнаружил, что она была написана моим собственным почерком! Что это? У меня бред? Но скоро я понял, в чем дело. Это просто оказались шуточки моего подсознания. Если не углубляться в физиологию, то дело выглядит следующим образом: алкоголь отключает сознательную деятельность, и начинает работать подсознание, которое в нормальном состоянии подавляется. А у меня это всегда проявлялось в такой степени, что стоит мне напиться, и мое второе "Я" начинает действовать совершенно самостоятельно, пользуясь моим временным беспамятством. И никогда нельзя заранее сказать, что оно выкинет в следующий раз.

Один раз оно подложило мне бомбу в кровать, за то, что я решил бросить пить, но по счастливой случайности в кровать сели обе мои тещи, а я не пострадал. В другой раз, проснувшись после запоя, я обнаружил, что оно подстригло меня, то есть себя таким невероятным образом, что мне пришлось сидеть дома до тех пор, пока волосы не отрасли настолько, чтобы можно было появляться в приличном обществе. В третий раз... Но зато сколько от него выгоды! Стоит выпить немного настолько, чтобы все еще сохранять власть над собой, и я превращаюсь в гениального журналиста и драматурга. За мои сценарии готовы отвалить любую сумму в любой киностудии. И вся слава достается мне! А она моя и есть, ведь я - это оно, а оно - это я!

Вот на этот раз оно написало дурацкий оскорбительный плакат, но зато - починило генератор! Ну разве можно не простить любую выходку такому замечательному своему второму "Я"? Пусть от него бывают сюрпризы, но ведь оно спасло мне жизнь. И я с благодарностью мысленно пообещл себе, что при первой же возможности напьюсь, как следует, на радость моему второму "Я".

Конечно, я не стал задерживаться ни секунды! Теперь, чтобы добраться до дома, мне нужно было всего полчаса. Гиперпространственные двигатели мигом перенесут меня в любую точку Галактики.

Уже стартовав, на пульте я обнаружил непонятный обрывок ткани. Оказалось - мой носовой платок. На нем машинной смазкой было написано: "Вега, - ты непроходимый дурак! Если космический патруль узнает, что ты бросаешь в океан пивные банки, тебя вместе со мной посадят на эту планету пожизненно!" Я перечел это послание три раза, и даже понюхал его, но смысл написанного не прояснился. Пожав плечами, я спрятал платок в карман.

Нечего и говорить, что на свидание я опоздал. Да и показываться сразу никому не стоило - в мятой и грязной одежде, весь в пятнах мазута и пива я был похож на самого настоящего космического пирата. Поэтому я первым делом привел себя в порядок, и уже потом бросился разыскивать свою любимую. Сколько сил мне стоило вымолить у нее прошение! Но что поделаешь - сердцу не прикажешь, оно капризно, как солнечная пыль, которая летит в пространстве между звезд, и никогда не скажешь точно, где она окажется завтра.

Но cамое ужасное в том, что я, оказывается, преступник. Мое преступление ужасно и искупить его невозможно. Мое подсознание, как всегда, оказалось право. Если космический патруль пронюхает, где я был, и что делал, мне грозит по крайней мере пожизненное заключение на той планете. Ведь когда я прилетел, планета была чистой и стерильной, даже микроорганизмов на ней не было, а когда я улетал, океан так и бурлил от размножающихся пивных дрожжей. Теперь, вполне возможно, там уже появились организмы типа беспозвоночных, ну, всякие там улитки, рачки, и прочая дрянь. А через миллионы лет - страшно подумать! - может быть появятся разумные существа, цивилизация, города, войны, бомбы, ракеты... И, может быть, пиво тоже.

Но что делать мне? Я не могу ничему помешать. Стоит только признаться - и меня мигом повяжут, назначат на эту планету смотрителем, дадут вечную, неиссякаемую жизнь. Ведь по галактическим законам я - причина возникновения жизни на этой планете, и должен следить за ней, чтобы чего не вышло нехорошего. И зачем мне это? Я еще молод, - мне всего 461 тысяча лет, и намного большая жизнь впереди, полная радостей и удовольствия. А эти... Пусть уж сами живут, как могут. Даже название планеты странное - Земля. Чего мне беспокоиться из-за пивных дрожжей?