По местному поверью считалось добрым предзнаменованием войти в город Утренней Звезды безоблачным утром поздней зимы или ранней весны в краткие мгновения, когда солнце только появлялось на востоке, не успев погасить Утреннюю звезду на западе. Ангус Лок входил в город как раз в такой момент, вот только в удачу он не верил.
В утреннем свете город на красном озере сверкал золотистым румянцем. Ангус входил через Западные ворота, а поскольку путешествовал он без лошади, груза и тяжелого оружия, его пропустили без досмотра. Внимание стражников пало на конный отряд из Полу-Бладда. В прежней жизни Ангус, возможно, вмешался бы, чтобы помочь суровым, но явно нервничающим кланникам. В нынешней он тихо скрылся.
Звезда, как называли город местные, делилась надвое Скрытой рекой, берущей начало в озера на севере. Войдя через Западные ворота, попадаешь в Западный конец города, и чтобы попасть в Восточный конец, придется воспользоваться паромом или пересечь один из полудюжины городских мостов, заплатив за это право медную монету. Ангус Лок находился как раз в нужном районе. В этой половине города ютилась беднота. Здесь жили рыбаки, мастеровые, попрошайки, зазывалы, наемники, служивые, проститутки и торговцы с рынка. Ангус знал это место, знал эти улицы с их опасностями, знал, где найти лучшее в городе пиво и где залечь, если нет желания лезть на рожон.
Район к северу от ворот называли Воронкой. Это была чашевидная впадина в холме над Скрытой, облепленная лабиринтом деревянных лачуг, шатров, сараев и навесов. Весна - время паводков, и не по каждой улице удавалось пройти. Ангус пробирался, где только можно. Местами через слякоть шли мостки. В других местах бурое месиво текло словно лава, и его поверхность медленно покрывалась коркой.
Первым делом Ангусу нужно было раздобыть денег. Монеты, вырученные за продажу меча в Иль-Глэйве, он потратил практически до последнего медяка. В обычные дни денег хватало. От бедности фаги никогда не страдали. В любом северном городе, в особенности в крупных торговых центрах, а также в некоторых селениях и даже придорожных пивнушках с одним-единственным залом: везде могло храниться золото фагов. Братство держало свои богатства во многих местах. Словечко нужному человеку в нужном месте - и кошелек с суммой, достаточной на год жизни, незаметно скользнет в твои руки. Фаги тайно хранили золото суллов, золото и собственность рыцарей-Клятвопреступников, богатства Храма Кости, сокровища, выкраденные из распадающихся королевств, плату, полученную за оказанные услуги и взыскание долгов. Они сидели на своем добре как старый скряга, заныкавший сокровища по разным закуткам так, что умри он - и никто не нашел бы всего целиком.
Утренняя Звезда была основной опорной точкой фагов на Севере. Здесь встречались места, зайдя в которые с лампой, можно было клясться, что попал в заколдованный дворец из чистого золота. Ангус бывал в этих залах - их сооружали под землей, всегда под землей: невозможно доверить тяжесть золота деревянным доскам, прибитым к остову. Но сегодня он направлялся в другое место. Деньги фагов имели свою цену. Возьми их, и тебя выследят. Кто-то где-то сложит два и два и подумает про себя: А вот и Ангус Лок.
Даже сейчас как всегда осторожный Ангус невысоко оценивал свои шансы ускользнуть от глаз фагов. Это был их город. Даже если на него не обратила внимания Утренняя Стража, могло оказаться достаточно прогулки по любой улице. Ангус знал, каких мест стоит избегать - оружейного рынка на западе, кабинетов писцов, приречных садов, зданий судов на востоке - но невозможно предусмотреть случайную встречу на неприглядной улочке, куда кто-то знакомый или работающий на фагов вышел купить себе свежей рыбки или тепличную дыньку на десерт. Ангус шел на этот риск. В большинстве заданий случались ситуации, когда скрытностью приходилось пренебрегать.
Кратчайший путь к кварталу ростовщиков проходил через шелковый рынок. Ангус посчитал этот путь неопасным и двинулся через ряды красочных шатров и прилавков крупнейшего на севере вещевого рынка. Было рано, и продавцы только выкладывали свои товары. Купцы и зазывалы украшали свои прилавки красно-золотыми лентами, рулонами бирюзовой ткани, расшитыми поясами и корсажами, веерами из рога и бумаги, дешевыми побрякушками, шелковыми кошельками, кружевом и соломенными шляпками. Проходя между прилавками, Ангус почувствовал, как каменеет его лицо. В груди взорвалась пустота, и внезапно стало невозможно дышать. Он застыл и схватился рукой за опору шатра.
- В чем дело, милок? Перебрал вчера дури?
Ангус поднял голову и внимательно посмотрел на говорившую женщину. Та сочувственно сдвинула брови.
- Тебе стоит хоть чего-то съесть и выпить чаю.
Он оттолкнулся от шеста и ушел, не сказав ни слова. Кратчайший путь с шелкового рынка вел обратно на юг. Туда он и направился. Когда ряды прилавков поредели, он начал дышать спокойнее, и к тому моменту, когда рынок остался позади, пришел в себя. Или почти пришел.
Он не был готов к встрече с тенями прошлого.
Любой мужчина, у которого есть дочери, уезжая из дома, всегда прихватывает целый список заказов:
Папочка, мне нужны ленты. Папа, привезешь мне платье? Отец, мне не то чтобы очень-очень нужен кошелечек, но если вдруг найдешь, пусть он будет красным.
Ангус множество раз бывал на рынках во множестве городов и поселков, и всегда - всегда! - тратил какое-то время на покупки для своих лучших в мире девочек. Это делало его безумно и необъяснимо счастливым. Эти сложности с описанием лавочникам возраста девочек, их размеров и вкусов. Когда с зубовным скрежетом платишь за вещи, которые выглядят как недоплетеное кружево. Или обмениваешься смущенными взглядами с такими же растерянными приятелями. И все это ради удовольствия от предвкушения радости дочек. Часто он покупал им что-нибудь еще, потому что после того, как они открывали долгожданные пакеты, маленький сюрприз вызывал неожиданный восторг.
А за восторгом следовали поцелуи, объятия, счастливый смех.
Ангус запрятал воспоминания о своих девочках глубоко-глубоко. Он не мог жить, думая о них. Просто не мог жить.
Выбрав путь к кварталу ростовщиков вдоль реки, он пошел по берегу Скрытой. Рыбаки забрасывали сети, оборванцы искали в тине ракушки. После того, как Скрытая покидала город, ее воды веером разбегались в разные стороны. Часть неслась на север, чтобы затопить окраинные юго-восточные кланы, часть текла на восток, пополняя у Транс-Вора озеро Утопленницы, а один рукав, как гласило предание, устремлялся на северо-восток к Ночной реке и Сердцу Суллов. Ангус вспомнил про эту легенду, пока шел. Чтобы привести мысли в порядок это место подошло не хуже других.
Квартал ростовщиков выглядел спокойнее и опрятнее Воронки, впрочем, этого требовала специфика бизнеса. Транс-Вор, ближайший сосед Утренней Звезды, был городом богатым, но во всех отношениях беспокойным, никакие законы в нем не соблюдались. Деньги делового Транс-Вора хранились на западе. Владельцы земель и рудников, которые их зарабатывали, опасались оставлять их под властью Лорда Транс-Вора, известного своим сумасбродством. Проблемы Транс-Вора оборачивались выгодой Звезды, и меняльные конторы и ростовщики Утренней считались на Севере самыми богатыми.
Ангус проворно шел по мощеным улицам. Здешние обычаи его устраивали. Тут следовало ходить с опущенной головой, никому не смотреть в глаза и не узнавать знакомых. Когда Ангус приблизился к небольшой синей двери с изображением трех слез, нарисованных белым мелом, он оглянулся и вошел в здание.
За столом, передвигая бусины абака, сидела красивая женщина с эбеновой кожей. Два зеркала, расположенные под углом к единственному в помещении окну, обеспечивали ей беспрепятственный обзор улицы. Тонкий шнурок, проходящий через ряд скоб, соединял ее левое запястье с дверной щеколдой. Только глупцы и новички считали, что им позволят войти в банк Утренней Звезды без приглашения.
Женщина опустила щеколду, изолируя комнату от внешнего мира. Подняв бровь, она ждала, когда заговорит клиент.
Ангус знал женщину, и знал, что она его узнала, но порядок следовало соблюдать, и он назвал свое имя и дело, по которому пришел.
Она широко улыбнулась, обнажив зубы.
- Я помню тебя, Ангус. Разумеется. Присаживайся. Может быть, бокал вина? Нет? Конечно, нет, понимаю. - Она говорила голосом обаятельным и нежным, демонстрируя профессиональную любезность. - Ты, конечно, понимаешь, что я могу выдать только часть твоих средств. Изначально ты выдвигал условие, чтобы их разделили между Иль-Глэйвом и Звездой.
Ангус кивнул, хотя на самом деле, как помнил, доплачивал за возможность забрать вклад целиком в любом из этих мест. Впрочем, здесь не место для ссор и угроз. Сломай он женщине шею, и навсегда лишится доступа к хранилищу позади ее стола и, следовательно, не получит ни медяка из своих денег. Система безопасности банка была многослойной, словно луковица, и, в то время как женщина следила за улицей, кто-то другой следил из укрытия за женщиной.
- Одна треть тебя устроит?
Он ответил, что да. Проработав с фагами двадцать пять лет, Ангус сумел отложить для семьи небольшую сумму, достаточную, чтобы девочки получили скромное приданое, а они с Даррой не испытывали в старости нужды. Сейчас он видел только один вариант развития событий, который позволит ему встретить старость.
Женщина постучала длинными ногтями по внутренней двери. Ее впустили в хранилище, и дверь за ней закрылась. Не прошло и минуты, как она вернулась и, сев за стол, придвинула к нему небольшой полотняный мешочек.
- Мне нужно, чтобы ты расписался в ведомости, - добавила она, указывая на книгу и ручку, лежащие рядом с абаком.
Женщина проверила его подпись. Он заметил на ее лице задумчивость, не могло ли что-то, возможно, другие даты и записи, выдать какую-то информацию.
Он дал ей поволноваться еще немного, прежде чем спросил:
- Не знаешь ли ты, где живет женщина по имени Магдалена Тихая, или Незаметная?
Разумеется, та покачала головой. В ее работе прежде всего требовалась осторожность.
- Мэгги Море? Дилейна Ступ, или Сутулая?
Женщина встала, что указывало на окончание встречи. Ангус заставил ее ждать еще немного, пока искал, куда бы пристроить новый кошелек для пущей сохранности. Ей явно не терпелось увидеть его закрывающим дверь с той стороны.
Подойдя к двери и потянувшись к ручке, он поморщился.
- Проклятая рука. Вроде заштопали, а все равно не слушается.
Женщина смотрела на него совершенно безучастно. Ее взгляд метнулся к двери.
Он не двигался. Потирая локоть, произнес:
- Кажется, один из швов разошелся. Дерьмо! Есть рядом хороший хирург?
Красивое лицо женщины исказила неприязнь. Она назвала ему имя и адрес, лишь бы поскорее отделаться.
Ангус дал двери захлопнуться за ним со стуком. Адрес хирурга указывал на север, куда он и направился. Купил у лоточника жареное филе форели, завернутое в черствую лепешку, съел на ходу. Город полностью проснулся, и улицы были забиты. Толкотня повозок, запряженных мулами, лошадьми или собаками, заставляла постоянно проверять, куда ставишь ноги. Ангус уступал дорогу повозкам, но не людям. Он не представлял точно, где находится дом хирурга, но женщина упомянула Пряные Ворота, так что он положился на свой нюх.
Когда Ангус свернул с узкой улочки на просторный бульвар, перед ним впервые мелькнула Горелая крепость. Она возвышалась на севере города прямо над Скрытой. Река исчезала под ней, пробегая около четырехсот футов под землей. Поговаривали, что свое имя река получила именно потому, что она в прямом смысле скрывалась с глаз, убегая под крепость, но Ангус знал, что суллы, некогда владевшие рекой и землями вокруг нее задолго до возведения крепости, называли реку Лун кси'Кадо, Скрытая от Луны.
Сама крепость восхищения не вызывала. Однажды ее подожгли, и каменные стены снаружи кое-где спеклись в стекловидную массу. Другие участки имели матово-черный цвет обожженной земли, и лишь в нескольких местах у основания виднелся исходный рыжевато-коричневый камень. Из прошлого дошли две версии пожара. В первой Маргрейн Станг, пятнадцатый Верховный Лорд, поджег крепость, чтобы укрепить ее мягкие песчаниковые стены перед нападением войска Транс-Вора. По второй Станг поджег крепость просто чтобы посмотреть, как она горит. Ангус склонялся к последней. Предыдущих Верховных Лордов Утренней Звезды назвать вменяемыми не поворачивался язык.
Ангуса не интересовали нынешний Верховный Лорд, политика Горелой крепости и прибрежные сады. Они остались в прошлой жизни. Гигантский механизм интриг, которым являлись фаги, продолжит вращаться и без него.
Добравшись до Пряного переулка, он повернул от реки на запад. Воздух наполнили ароматы перца, ванили и лимона, неожиданно заставив вспомнить дни Зимнего Праздника. Ангус купил у девушки с ручной тележкой свежий струганный имбирь и чашку айвовой воды. Он выпил воду, вернул чашку и, пока шел, жевал имбирь. Он собрался порадовать хирурга свежим дыханием.
Девушка с тележкой подсказала кратчайший путь к месту жительства хирурга, и к полудню Ангус прибыл на место. Вдоль улицы тянулись вывески с изображениями распиливаемых костей и повисших на мочках ушей пиявок. Ангус прошелся по округе и вернулся. Прохожие казались нездоровыми. Большинство прихрамывали. Женщина из банка назвала хирурга, который не только жил в самой середине улицы, но и как специалист, кажется, имел репутацию крепкого середняка. Его дом был скромнее одних, лучше других, а вывеска, хоть и не старая, не выглядела особенно новой.
Ангус стоял в дверном проходе напротив, ожидая, чтобы кто-то зашел или вышел. Спустя почти час дом так никто и не потревожил, поэтому мужчина пересек улицу и постучал в дверь. В верхней части двери открылось небольшое смотровое окошко, явив пару молодых, но налитых кровью глаз.
- Мне нужно увидеть хирурга.
- Его нет. Приходи позже.
Ангус кое-что прикинул.
- Ты его ученик. Может, сможешь помочь?
Молодой человек, которому и принадлежали глаза, покачал головой.
- Не могу.
Ангус встряхнул новый кошелек.
- Займет только минуту, в накладе не останешься. Без вопросов.
В глазах мелькнула легкая задумчивость.
Ангус добавил:
- Если хирург вернется раньше, чем мы закончим, я просто скажу ему, что мы старые друзья, деньги оставишь себе.
Никому ни в коем случае не стоит сговариваться с совершенно незнакомым человеком, но, к великому удивлению Ангуса, люди делали это постоянно.
Засов сдвинулся, дверь распахнулась, за ней показался невысокий крепкий парень со щетиной и бородой, скрывающими большую часть лица.
- Быстрее.
Ангус повиновался. Парнишка выглядел сильным, а пояс оттягивало хорошее оружие. Он стоял в квадратной прихожей с двумя дверьми, ведущими вглубь дома. Взгляд парня нервно метался от одной двери к другой.
- Не против, если мы пройдем на кухню? - предложил Ангус. - Так мы не потревожим владений Его Высочества. Давай быстрее, я сейчас взорвусь от боли.
Парнишка уступил, повернулся открыть дверь за спиной. Ангус последовал за ним. Парень все еще не спросил про деньги. Он совершал худшую в жизни ошибку.
Ангуса привели в узкую кухню с двумя окнами и дверью в дальней стене, которые выходили в крошечный обнесенный стеной внутренний дворик. Вдоль примыкающей стены тянулся массивный стеллаж. В углу комнаты вниз уходила лестница, судя по запахам, в погреб, где хранились овощи. Разделочная доска с лежащей рядом свежей зеленой травой и влажный нож ясно показывали, чем занимался парень перед тем, как его побеспокоили.
Юноша прочистил горло. Когда он заговорил, его голос стал ниже и более официальным, вероятно, в подражание хозяину:
- Что тебя сюда привело?
Ангус двинулся к разделочной доске, засучивая левый рукав куртки и нижней рубашки и полностью обнажая предплечье, и положил руку костяшками пальцев на стол.
У парня отвисла челюсть.
- Жжется, - пояснил Ангус, глядя парню в глаза. - Что посоветуешь?
Рассеянно кивнув, парнишка рассматривал шрам длиной в фут, который, начинаясь в дюйме над запястьем Ангуса, тянулся до чувствительной кожи локтевого сгиба. Вздувшиеся ткани сформировали на месте раны два плотных рубца, и шрам казался жестким, выпуклым и лоснящимся.
- Выглядит старым, - произнес юноша, неуверенно коснувшись указательным пальцем руки Ангуса, но не шрама. - Зажило хорошо.
Ангус одернул рукав.
- Может дашь какого обезболивающего?
Лицо парнишки изменилось, когда он наконец понял, что от него требовалось. Похоже, во взгляде мелькнуло разочарование.
Ангус пошевелился так, что монеты в кошельке звякнули.
- Маковое молоко?
Ангус мягко кивнул.
- Без разницы, что есть.
- Плачу два серебряных.
Парень вконец задумался. Ангус положил матерчатый кошелек на стол и дернул завязки. Дюжины небольших серебряных монет хлынули на разделочную доску. Внимательно глядя на юношу, Ангус подтолкнул к нему три монеты. Вряд ли он и за полгода работы получал столько.
- Я достану мак. - Парнишка прошелся по кухне, вытянул из угла рядом с лестницей деревянную стремянку и поставил ее под заставленными полками, которые тянулись справа вдоль кухонной стены.
- Как тебя зовут? - спросил Ангус, когда парнишка вскарабкался наверх и начал перебирать разные горшочки и стеклянные флаконы.
- Джейдиа.
Мальчишка был занят и не подумал задать встречный вопрос, а Ангус Лок по собственной инициативе информацией никогда не делился.
- Твой хозяин лечит кого-нибудь с сильно обгоревшими руками? Женщину.
Джейдиа мотнул головой.
- Нет. - Он снял банку, откупорил пробку и принюхался. Удовлетворенный содержимым, спустился по ступенькам.
- Пока не слез, посмотри заодно что-нибудь от несварения. - Ангус снова отправил парня наверх. Он любил отвлекать тех, кого расспрашивал. Пока парнишка обдумывал, какое лекарство подойдет, Ангус продолжил: - Ты знаешь большую часть хирургов на этой улице? - Юноша кивнул, потянувшись к банке. - Я уверен, ты общаешься и с другими учениками?
Обнаружив то, что нужно, парнишка спрыгнул.
- Да, я вижусь с ними. Тебе какое дело?
Ангус перевел взгляд на стол. Кошелек все еще лежал открытым, его содержимое блестело в тусклом свете кухни.
- Поможешь найти женщину с обожженными ладонями, получишь все. Ее будет наблюдать какой-нибудь городской лекарь. Ей нужно снимать швы и убирать кожаные мостики к кончикам пальцев. Обрабатывать ожоги. Смазывать. Ладони в плохом состоянии. Поговори с другими учениками, выясни, кто ею занимается.
Парень поставил на стол два сосуда: один стеклянный, другой керамический, коричневый с глазурью. Мальчишке было лет восемнадцать или девятнадцать, и если бы Ангуса спросили, он бы предположил, что хозяин дает парню слишком много работы. Сосуды в глазах выступили явно от недосыпа.
- Зачем ты ее ищешь?
Ангус понял, что мальчишка проглотил наживку.
- Это моя сестра. Она вела не слишком правильную жизнь... - Ангус не договорил фразу, давая парню возможность самому ее додумать. Проституция, воровство, слабоумие - все что угодно. - Поджог был последней каплей. Мы с отцом пытаемся ее найти, вернуть домой.
Взгляд мальчишки скользнул от монет к стеклянному флакону с маковым молоком. Ангус почти услышал его мысль: этот человек и его семья - ненормальные.
- Как ее зовут?
Ангус качнул головой.
- Магдалена Тихая или Незаметная, но ты же понимаешь, что назваться она может как угодно.
Парнишка не собирался признаваться, что не понимает. Он энергично кивнул.
- Мэгги Море. Дилейна Сутулая. Обычно она выбирает имена, которые как-то напоминают ее настоящее.
Ангус сгреб кошелек и монеты, которые из него высыпались, сунул их внутрь куртки и двинулся к задней двери.
- В течение трех дней я буду в полдень проходить по вашей улице. Если у тебя будет ответ, встретимся.
Наружная дверь дома скрипнула, и раздался голос:
- Парень!
Парнишка метнулся к столу, сунул в карман три оставшиеся монеты, затем схватил два сосуда и пихнул их Ангусу в грудь. Ангус взял их, хотя, по правде, сделал это машинально. Он открыл заднюю дверь.
- Как она выглядит? - шепотом спросил мальчишка.
Ангус скользнул наружу.
- Разумеется, похожа на меня.
Парнишка, казалось, удивился. Возможно, он был не так уж глуп.
- Три дня, - напомнил ему Ангус на прощание.
С севера приближались тучи. Переваливаясь через дальнюю стену внутреннего двора в переулок за домом, Ангус раздавил банку со средством от несварения. Порошок рассыпался на ходу - еще повезло, что он оказался земляного цвета. Ангус поставил пустую банку на землю у ближней стены и переложил второй сосуд, с маковым молоком, себе за пазуху. Пройдя переулок до конца, он свернул на юг. Нужно было найти место, где остановиться. Где-то в лабиринтах Воронки, пожалуй.
В то время, как день шел на убыль и становилось прохладнее, Ангус Лок скользил по Утренней Звезде, не допуская и мысли об опасности, что у парнишки могут побывать фаги или Магдалена Незаметная.