Испытание огнем. Глава 31
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
31
Роберт ощутил подкожный зуд - сигнал, который получали все салти, когда рядом находились малахи. Он не стал бы отрицать, что в какой-то мере ждал этого.
Он, сливаясь с тенью, скользнул по лестнице во двор, ожидая остальных. Возможно, ему не следовало разрешать Эндрю к ним присоединиться, но он поклялся себе не спускать с парня глаз, когда вокруг рыщут малахи.
Как же их обнаружили?
Слабые шорохи наверху - он считал спускающихся по шагам, пока Финлей, Мика и Эндрю не встали рядом, вглядываясь в путаницу лунного света и темноты, напряженно слушая, ожидая следующего действия.
- Сюда, - шепнул Роберт, поставив Финлея замыкающим. В тени от конюшни быстро пересек открытый двор и вошел в узкую аллею, идущую к озеру. Способности Роберта охватывали окружающее пространство как приливная волна, придавая ночи своеобразный оттенок.
Спокойная вода озера в лунном свете поблескивала. Песчаный берег в местах, не затененных чахлыми деревьями, искрился. Роберт двинулся к этому сумраку, держа руку на мече.
Они были не одни.
Легкое движение, знакомый силуэт, и на свет вышла она. Ее вид несколько изменился, живот выдавался сильнее, одежда не стесняла движений. Волосы водопадом рассыпались по плечам, полные жизни, и в свете луны отливали серебром. Еще до того, как разум отметил ее появление, Роберт ощутил, как Мика вздрогнул и шагнул вперед. Роберт остановил его рукой:
- Если пойдешь, можешь не возвращаться.
- С какой стати?! - зашипел Мика. - Это моя жена!
- Тебя не заставляли на ней жениться.
- Ты сам-то хорошо контролировал, кого полюбить?
Роберт бросил взгляд на старого друга. Сейчас он не мог останавливать его и спорить; время для этого прошло шесть или семь лет назад.
- Я сказал тебе, что произойдет, если она снова ко мне приблизится.
Мика вырвался от него и встал между ними двумя, не принадлежа ни тому, ни другому миру.
- Я не позволю тебе...
- Мика. - Сайред понизила голос, но говорила с такой же решимостью, что и ее муж. - Стой в стороне. Он не может меня убить, и сам это знает.
- Не верь. - Мика остался там, где стоял, не сводя глаз с Роберта. - Я когда-то думал, что он на это не способен, но теперь...
Внимание Роберта привлекло другое движение в темноте, он инстинктивно обнажил меч. Это оказался тот же человек, которого он видел раньше - уродливый мужчина с замысловатой прической из кос и кривыми зубами - Гилберт Дюсан, внук предводителя этого народа.
- Не нужно никакого насилия, - произнес Дюсан, отведя руки вверх и в стороны от корпуса, показывая, что безоружен - словно для малахи это имело значение.
Но едва он вышел на освещенное место, дар Роберта предостерег, что в сумраке есть еще люди, возможно, семь-восемь. Ведьма привела с собой подкрепление.
- Если насилия не нужно, тогда для чего здесь она? Ты слышал, что я сказал. - Роберт шел, пока не оказался перед Эндрю, ощутив, что Финлей двинулся прикрыть их с тыла. - Если ты попытаешься захватить мальчика, вы все умрете. У вас только одна возможность уйти живыми. Воспользуйтесь.
- Милорд, пожалуйста! - Мика с перекошенным лицом вышел вперед. - Им не нужен Эндрю. Выслушайте, пожалуйста.
- Зачем? - Злость Роберта уже просачивалась в демона, наполняющего меч сиянием. Требовалось так мало, чтобы его разбудить! - Это малахи, Мика! Они более пятисот лет делали все, чтобы в живых не осталось ни одного салти! Под руководством Нэша они трудились как проклятые, чтобы посадить на наш трон тирана и отнять у нас Ключ. Что, во имя Серина, могут они мне сказать, чтобы я захотел их слушать? Извинения?
- Предложение мира.
Голос пронесся над песчаным пляжем и канул во тьму. Роберт повернулся к Дюсану и покачал головой.
- Предложение мира? Между кем? Вы хотите сказать, что мира хочет Нэш? Или Кенрик?
- Только малахи.
- Те самые малахи, которые пытались увезти мальчика силой, которые убили его семью?
- А ты сам невиновен в противостоянии наших народов? - Дюсан расхаживал вокруг Сайред, отталкивая Мику в сторону, чтобы встать перед мечом Роберта. - Ты, человек, в один миг убивший в Элайте три сотни малахи? Сейчас не время подсчитывать потери, Роберт Данлорн. Настало время разобраться, кто твой настоящий враг, а кто может стать твоим другом.
Роберт только рассмеялся, хотя звук резал даже его собственные уши.
- И, разумеется, я поверю всему, что ты мне скажешь.
- Такое доверие работает в обоих направлениях! Думаешь, мой народ хочет союза с таким, как ты? Мало кого не задели твои действия в Элайте. Наверное, этого достаточно, чтобы меня хотя бы выслушали.
- Если бы те малахи в Элайте не служили Нэшу, они не погибли бы. Ничто из того, что ты можешь сказать, не заставит меня тебе верить.
- Нет! - вскипел урод, прищурив глаза. - Твое ослиное упрямство приведет всех к гибели. Я не отстану от тебя, пока ты не услышишь, что я пришел сказать. И если ты считаешь, что можешь...
Угроза была именно тем, что Роберт хотел услышать. Когда он поддался порыву, от удовольствия запело все тело. Внутри него радостно скакал демон, наливая силой, которую Роберт никогда сознательно не использовал. Невидимый толчок отодвинул человека назад, прежде чем отбросить, как камень. Роберт наступал, пока острие меча не застыло, упершись в горло противника. Он безумно обрадовался, увидев искру страха там, где до того было одно лишь высокомерие.
- Я давал тебе возможность бежать.
Страх на миг исчез, но не до конца. Дюсан спокойно развел руками:
- Я не стану с тобой сражаться, Роберт Данлорн. Если хочешь моей смерти, тебе придется меня убить.
Слова вынесли демона аж к горлу, заставляя руки дрожать от страстного желания, восхитительного и почти непреодолимого. Малахи всегда помогали Нэшу, прекрасно зная, кто он такой и что делает, и поддерживали его в его злодеяниях просто потому, что хотели заполучить Ключ, не заботясь о том, кто по пути будет убит или какие бедствия постигнут страну.
- Думаешь, угроза убийства меня остановит? Будь по-твоему!
Он занес меч, позволяя темной силе демона течь сквозь него. Он слышал, как одновременно раздались голоса - Финлея, Мики, даже Сайред - хотя ни один из остальных малахи не сказал ни слова. Ведомый получившим свободу демоном, он повел меч вниз, стремясь отсечь Дюсану голову - но его удар был остановлен другим мечом.
- Нет, - прошептал Эндрю, напрягая обе руки, чтобы сдержать натиск робертова клинка. - Пожалуйста.
Он обернулся на юношу, на материнские глаза на мальчишеском лице, на черты, которыми обладала она - и те, которые он получил от чудовища, его отца. Взгляд не колебался, не менялся, заставляя вспомнить то многое, что он отчаянно хотел забыть.
Мать мальчика... и его отца.
Демон внутри него пожух, снова стихая в глуби, замер в ожидании. Роберт опустил меч, и Эндрю с облегчением отступил назад, не сказав ни слова.
Пока он стоял, Мика бросился вперед и помог Дюсану подняться. Мика обратился к Эндрю:
- Милорд, это Гилберт Дюсан, внук Аамина, из рода чабанара.
Эндрю повернулся к нему, удивленно подняв брови, услышав имя и титул:
- Родич чабанара?
- Это как джабир, милорд.
Роберт посмотрел в лицо Дюсану.
- Ты говоришь от имени своего народа?
- Я говорю от имени деда. Он говорит от имени нашего народа.
- Всего народа?
Дюсан кивнул.
- Всего, за исключением тех, кто тебя похитил и пытал.
- Ну разумеется, - мрачно усмехнулся Роберт. - А как насчет тех, кто пытался схватить Эндрю? Кто погубил его семью?
Смерив его уничтожающим взглядом, Дюсан ответил:
- Похищение произошло по приказу Нэша. Сами бойцы - из даззир, под руководством барона Де Массэ. Он умер от полученных от тебя ран. Большинство тех, кто ему служил и участвовал в нападение на Мейтленд, сейчас работают на Феленора Календери, который тебя похитил и пытал. Должен отметить, что твое спасение - целиком заслуга Мики, и состоялось с крайней опасностью для нас самих.
Роберт впитывал информацию молча.
- Зачем я ему был нужен?
- Чтобы найти Ключ, разумеется. Он устал от посулов Нэша, он ощущает себя в опасности, потому что его защитник, Де Массэ, мертв. Он создал с Кенриком своего рода союз. Он, должно быть, узнал, что моя племянница повела тебя на встречу со мной, и решил вмешаться. Я не имел к его планам никакого отношения. Я отказался общаться с ним еще более пятнадцати лет назад, когда он без причин убил вашу королеву.
Стужа в груди Роберта ухнула вниз и угнездилась в животе рядом с демоном.
- Розалинду убил он?
- Как он выглядит? - рядом с Робертом возник Финлей - как истинный люсарец, готовый воздать по справедливости.
Роберт поднял руку. Если они этим займутся, им нужно получить более основательное свидетельство, совершенно четкое - и пока он еще не решил, станут ли они этим заниматься.
- Этот Феленор Календери хотел, чтобы я отдал ему Ключ?
- Совершенно верно.
- А что нужно тебе?
Дюсан остановился, его взгляд прошел от Мики к Финлею, Роберту и, в конце, к Эндрю.
- Мира. Мы хотим мира между малахи и салти.
- И вам больше не нужен Ключ?
- Если я скажу, что мы больше не хотим его иметь, это было бы ложью. Однако последние двадцать лет унесли наши звезды, лучшие умы, сильнейших бойцов. Мы больше не можем выдвигать Ключ единственной целью жизни. Даже если мы так сделаем, поддержка Нэша не принесет нам ничего, кроме разочарования. Если он наложит руки на Ключ...
- Он никогда его вам не отдаст.
- Не отдаст. - Дюсан покачал головой.
- Тогда почему? - Роберт передвинул меч на место и развел руки. - Почему все эти годы вы его поддерживали?
- Официально - не поддерживали. Но наша молодежь хотела славы, которую он обещал, и они были готовы что-нибудь совершить, чтобы вернуть Ключ нашему народу. На самом деле никто из нас не представлял, кто такой Нэш, пока не стало слишком поздно. - Дюсан ушел в воспоминания. - Я проработал с ним двадцать лет, из шкуры лез, чтобы у него учиться, выведать до мелочей его тайны, доложить деду о надеждах на Ключ. Чем дольше я находился рядом с Нэшем, тем больше проникался мыслью, что мы безнадежно наивны, считая, что получим от него Ключ, или вырвем его у Нэша. Существовал только один человек, который мог это сделать.
Роберт дал своему дару погулять в сумраке, затем рукой показал другим малахи, стоящим там, выйти на открытое место. Они выходили один за другим, с гордостью в глазах и гордой осанкой.
Если б только они так говорили двадцать лет назад.
Он не мог забыть ни того, что эти люди делали, ни того, что они сделать могли, но в их облике ощущалась отчаянная надежда. Как и он, они считали перемирие неприятным, и все же находились здесь. Они ничего не сделали, когда он собрался убить Дюсана - и Сайред, за все годы брака с Микой, ни разу не воспользовалась своим присутствием рядом с Эндрю. Но хватит ли этого, чтобы установить между ними мир?
Эндрю, похоже, считал, что хватит. И разве МакКоули не говорил о способности Эндрю отличать правду от лжи? Не способен ли он увидеть, что Дюсан и остальные находились здесь совершенно искренне?
- И как, - тихо спросил Роберт, вы предлагаете обеспечить мир между салти и Малахи? Станете сражаться вместе с нами?
- Не думаю, что это возможно - независимо от того, насколько мне хотелось бы ответить "да". Между нами столетия кровавых стычек, и на изменения потребуется усилий больше, чем полуночная встреча тебя со мной. Но мы поддержим вас как можем, и там, куда вы не доберетесь.
- Как? - заинтригованный, спросил Роберт.
- Феленор Календери. Его люди. Кенрик поднялся, опираясь на них, с их помощью отточив способности. Я хочу их остановить.
Роберт смотрел на людей за Дюсаном, и видел в их глазах ощущение правоты.
- А когда все закончится? Вы снова попытаетесь забрать у нас Ключ?
Взгляд Дюсана затуманился, и он медленно покачал головой.
- Мой народ пол-тысячелетия пытался вернуть себе то, что ему не особо-то было и нужно. Настало время оставить все как есть и направить силы на восстановление того, что было потеряно, когда Каббала воевала с Империей. Аамин хочет вернуться в Бу, хотя он стар и, скорее всего, до этого не доживет.
- Оставив возвращение на тебя?
- Я должен заменить одну мечту другой. Задача потребует времени, - буркнул Дюсан.
Малахи замолчал, и наступила тишина. Эта ночь загустела от напряженных надежд. Роберт повернулся к Эндрю, и увидел в глазах юноши ожидание. Затем, словно Роберт задал вопрос, Эндрю кивнул, совсем чуть-чуть, так что никто другой ничего бы не заметил.
Роберт понял, что именно этого он и ждал.
- Очень хорошо. - Он повернулся к Дюсану. - Между нами перемирие. Все остальное решим после, когда Нэш будет обезврежен.
С улыбкой на страшном лице, едва сдерживая облегчение, Дюсан выдохнул:
- Хорошо. Вы не разочаруетесь.
- Я проверю, - непринужденно добавил Роберт. Он подождал, чтобы малахи отошли, слушая, как они садятся на коней, которых едва разглядел на краю тени. Дюсан подождал еще немного, затем тоже повернулся и исчез в темноте. Роберт положил руку Эндрю на плечо и развернул его к ферме, слыша, что Финлей пристраивается сзади.
Но, подойдя к аллее, Роберт остановился.
- Финн, проводи Эндрю обратно, хорошо? Я хочу поговорить с Микой.
- О чем ты собираешься говорить? - Эндрю встал перед ним, приняв воинственную позу. - Собираешься расправиться за то, что он захотел мира между малахи и салти? Так?
Роберт раздраженно усмехнулся.
- Думаешь, из-за того, что я кое-что тебе рассказал, ты разбираешься в моих отношениях с Микой? Что я ему скажу, тебя не касается.
- Но он только пытался сделать как лучше! Он женился на Сайред несколько лет назад, и она время от времени приходила в коттедж. Несмотря на то, что она знала, кто я, она ничего против меня не устраивала, даже когда выяснила, что я салти. Ты не можешь заставлять Мику за это платить, не можешь!
Роберт стоял в одном шаге от юноши, нарочно нависая над ним, видя лишь отцовский рисунок подбородка и упрямые глаза.
- Не смей так говорить со мной - это не твое дело! Иди спать!
Глаз Эндрю расширились, рот открылся, но юноша промолчал. Не сказа ни слова, он повернулся и убежал, рванув по аллее, словно за ним гналась дюжина демонов.
А разве не гнались?
- Молодец, брат. - пробормотал в тишине Финлей. - Продолжай в том же духе, и скоро он совсем перестанет тебе доверять. Или ты этого и добиваешься? - Финлей положил руку Роберту на плечо и сжал его, подчеркивая свои слова. - Время от времени тебе стоит спрашивать, что думают остальные. Спокойной ночи.
Роберт прикрыл глаза, отключаясь от сияния луны, сверкающего озера, кипения внутри и дрожи пальцев.
Он не мог спрашивать, потому что его никто не понял бы. Как мог он рассказать о демоне, тьме и о том, что требовалось от Эндрю и чего в нем не было? Необходимость, движущая им, не могла быть озвучена, как и решимость добиться успеха.
Он подождал еще немного и отправился обратно к озеру и его сверкающему пляжу. Он нашел их вместе, как и ожидал. Мика повернул к нему голову, не выпуская руки жены. В глазах Мики стоял страх; одно это разрывало Роберту сердце.
Как он позволил этому между ними случиться? Почему Мика ему не доверился; ничего не рассказал о девушке-малахи, которую полюбил? Вопросы можно было уже не задавать. Какие бы обиды Мика не причинил, сам Роберт в ответ их удвоил, запутанную сеть недоверия сейчас никакие слова не исправили бы.
- Ты планируешь остаться с нами?
Мика, взглянув на Сайред, вызывающе вскинул подбородок.
- Разве меня не прогнали?
- Вопрос, - пробормотал Роберт, - относится к твоей жене.
Мика недоверчиво раскрыл глаза и, прежде чем ответить, снова посмотрел на Сайред.
- Нет. Она возвращается с дядей. Я не хочу, чтобы она в ее положении так много ездила.
- Я не больная.
- Мудрое решение, - согласился Роберт. - Но, если ты уедешь, вы не увидитесь, пока все это не закончится. Я никому не могу позволить отслеживать наш путь. Даже тебе.
- Ты по-прежнему мне угрожаешь?
Роберт придвинулся, с каким-то удовлетворением отметив, что Мика больше не пытается обороняться.
- Почему ты меня ненавидишь? - спросил он девушку. - Я ничего, кроме дружбы, тебе не предлагал.
- А сам как думаешь? - с горечью спросила она. - Он мой муж, но годами выбирал тебя, а не меня. Как я могу тебя не ненавидеть? - С этими словами она обхватила микино лицо и крепко поцеловала. Затем отстранилась, глядя только на него. Через миг исчезла, оставив Мику вглядываться в сумрак и слушать топот копыт.
- Знаешь, Мика, - пробормотал Роберт, не желая нарушать мир, - никогда больше так не делай. Ты не должен был выбирать меня вместо нее.
- Знаю. - Мика отвернулся к ферме, убрав руки в карманы. - Поверь мне, я знаю.
*
Шум рынка был Дженн приятен, как и солнечные лучи на лице, и удовольствие наслаждаться всем этим без чувства вины. Она шагала вдоль лотков, заваленных тканями, овощами, фермерским инвентарем и лоскутными ковриками. Она постаралась обойти мясной ряд; одного запаха достало бы испортить славный денек. Она потянулась за более вкусными ароматами; купила двадцать лимонных коврижек и немного пахнущих розовой водой кубиков мармелада. Мужчины ими полакомятся, когда снова тронутся в путь.
Она удивилась, когда утром Роберт объявил день отдыха, хотя несколько минут с Финлеем открыли ей глаза. То, что Эндрю выступил против Роберта, это одно; то, что Роберт согласился на перемирие с малахи, оказалось новостью, с которой она все еще не смогла примириться. Мысль, что они готовы отказаться от Ключа, казалась невозможной, и какой-то своей частью она тут же эту идею отбросила - скорее всего, той, что была связана с Ключом.
Большую часть утра она просидела одна, закрыв глаза, прислушиваясь к изменениям в своем сознании, где жил и действовал Ключ, убеждаясь, что по-прежнему может его ощущать, даже если он больше не будет - или не сможет - с ней говорить.
Правда была в том, что новости тревожили, и смотреть на них иначе не получалось. Ее там не было, и она не видела, насколько были честны глаза Дюсана - не говоря уже о Сайред, - но доверие этим людям в нынешнее время могло привести их к поражению, прямо в руки Нэша.
Но час прогулки по городу и второй по рынку помогли ей прояснить мысли. Кроме того, Роберт пообещал ей вечером комнату в таверне, с настоящей кроватью, и столь ценное время наедине. Но, несмотря на все его обещания, она отказалась провести день с ним, а взамен, подхватив под локоть Эндрю, предложила сходить в город.
С ответ ом он помедлил, но его глаза сообщили ей все, что хотелось знать. Передышка требовалась ему не меньше, а может, и больше, чем остальным. Также она решила никак не обсуждать ни дела восстания, ни Кенрика, если только тема не коснется Эндрю. После часовой прогулки тот, казалось, немного расслабился и даже начал получать удовольствие.
Но прогуливаясь по рынку под полуденным солнцем, она не могла удержаться, чтобы не смотреть на сына, как он бродит позади нее, обращая внимание то на один прилавок, то на другой. В последние недели он все больше и больше от нее отдалялся, отстраняясь даже от Финлея и Мики. Хуже того, она знала, что, пытаясь сблизиться с сыном, она может свести на нет всю работу Роберта. Она слишком плохо представляла, что он делает, чтобы так рисковать. Дженн не могла задать прямой вопрос; мир между ними существовал исключительно потому, что она не вмешивалась. Она знала главное: если между ней и Робертом не будет мира, их дело потерпит поражение.
Это не значило, что ее сердце за мальчика не обливалось кровью, мальчика, который вытянулся с зимы на четыре дюйма (более одиннадцати сантиметров -- прим. перев.)
- Есть лимонная коврижка. - Она помахала под его носом закрытой салфеткой корзинкой и улыбнулась, когда он глубоко втянул запах.
- Пахнет чудесно - хотя я бы подождал, пока мы не поедим чего-то более существенного. Позади на главной улице осталась таверна, которая явно пользуется спросом. Мы могли бы в ней что-то взять.
- О, уже нагулял аппетит? - Она улыбнулась и снова взяла его под руку. - Ты растешь так быстро, что к концу лета догонишь Финлея.
- Думаешь? - Он поднял брови, но отвел взгляд, и слабый оттенок робости в его голосе исчез. Дженн молча оплакала утрату мальчика, хотя радовалась рождению мужчины. - Это что, пахнет рыбой?
Она повернулась туда, куда он указал.
- Похоже.
Он усмехнулся.
- Помнишь жареную рыбу в Эйре? Нигде такой не встречал. Хочешь попробовать?
- Нет, иди сам. Встретимся на зеленой лужайке.
Он кивнул, коротко и решительно поцеловал в щечку. Когда помчался сквозь толпу, она почти заплакала от ощущения потери. Что с ней происходит? Точно так же, как с Робертом: словно частью своей души она непрерывно ожидала, что потеряет обоих, словно душа знала, что это неизбежно.
Развязка близилась. Ей казалось, что она подкрадывается к ним, как тень, как прилив, и ни один из них не может остановиться. Роберт тоже это чувствовал, она видела по его глазам. И теперь то, о чем она подумала, возможно, и служило причиной молчаливости Эндрю. Им остались недели, может быть, только дни. Когда прибудет армия Кенрика, ожиданию придет конец.
Она повернулась и продолжила идти по ряду, останавливаясь, чтобы полюбоваться тканью, которую в свое время покупала без вопросов. Огрубевшим пальцам материя показалась мягкой; Дженн вспомнила, как давно не держала ее в руках. Она положила ткань на место, улыбнулась продавщице и пошла дальше.
В конце ряда она собралась пойти по следующему, и тут увидела, что там с кучей собственных покупок под мышкой стоит Мика. Он ждал ее.
- Что-то случилось?
Он, слегка улыбнувшись, помотал головой.
- Нет, но я увидел, что ты идешь, и решил немного пройтись с тобой.
- Понятно. - Когда он пошел рядом с ней, ведя ее сквозь шумную толпу, Дженн замедлила шаг. - Как Сайред?
- Хорошо. Кажется, не слишком мается, хотя я не хочу, чтобы она так много ездила верхом. Скоро она перестанет садиться на лошадь, но до этого момента мне будет не по себе.
- Ты будешь хорошим отцом. Ты хорошо относился к Эндрю.
- Он сказал то же самое. На самом деле, - Мика оглянулся вокруг, словно что-то искал, - я действительно хотел с тобой поговорить. Можем мы на минутку присесть?
- Разумеется.
Он повел ее через толпу к деревенской зеленой лужайке, где на траве стояли скамейки, на которых сидели посетители таверны, стоящей через дорогу. Он подождал, пока она села, потом устроился рядом. Тщательно подбирая слова, начал:
- Эндрю видит тебя в ночных кошмарах. С тобой происходит что-то страшное. Думаю, он так сдержан частью из-за них. Они у него почти каждую ночь. Мне пришлось будить его прошлой ночью, как раз перед приездом Сайред. Он не станет о них говорить, но я знаю, что он очень тревожится. А в крайнем случае...
- Что? - Дженн нахмурилась. Почему у Эндрю такие кошмары? Она полностью вне опасности - Роберт всегда за этим следит.
- Ну, думаю, тебе пришло время поговорить с ним об отце.
Дженн застыла.
- Что? Зачем? Я помню, ты говорил, что этого нельзя делать сейчас, не тогда, когда мы... - она изо всех сил пыталась подобрать слова, прекрасно сознавая, что их разговор могут подслушать. - Ты говорил, сейчас это невозможно.
- Нет. Я сказал, что нельзя говорить Роберту. Думаю, для Эндрю это становится все более и более важно. Думаю, кошмары у него про ту ночь, когда был убит Ичерн. События той ночи... лежат в его памяти тяжким грузом.
- Он был так мал... - Ночь, когда она убила Ичерна. Ночь, когда ее сила выплеснулась, оборвав жизнь Тьижа, иначе, казалось, тот убил бы Роберта. Эндрю все видел - хотя никогда потом об этом не говорил. - Мика, я не знаю. Если я ему скажу... с Робертом так...
Мика поднял глаза и умоляюще на нее посмотрел.
- Он должен знать, Дженн. Дело Роберта станет ему ближе, знание поможет двигаться дальше без сомнений. Кроме того, он осознает, что Кенрик ему не родня. Пожалуйста, Дженн, прошу тебя, подумай об этом. Есть вещи, которые ему о своем отце знать необходимо, которые повлияют на его действия в будущем. Ему это знать необходимо.
Она видела по его глазам, что он говорит искренне, и от настоящей вспышки ужаса у нее затряслись руки. Подняв взгляд, увидела, что к ним подходит Эндрю, доедая кусок жареной рыбы и облизывая пальцы.
Она смотрела на сына и видела в нем черты Роберта, хотя внешне Эндрю походил на нее - овалом лица, синими глазами. Характером Эндрю очень напоминал Роберта, но этого никто не замечал.
Может ли она лишить его последних иллюзий? Их отношения изменятся навсегда, но что, если Мика прав, и лишь ненависть к Ичерну не дает ему обрести зрелость? Но как ей произнести эти слова, когда так долго хоронила их в своем сердце? Что, если они настроят его против нее - и против Роберта? Сможет ли она принять на себя этот риск, ставя собственные интересы выше нужд страны?
Не сможет, пока не проникнется уверенностью в результате.
- И что там с моим отцом? - Он стоял перед ней, вытирая рукавом рот, слегка улыбаясь, но с серьезными глазами. Одного этого вопроса хватило, чтобы сердце Дженн забилось, и она изо всех сил постаралась это скрыть.
- Ничего. Мика просто говорит, что ты вырастешь таким же высоким, как он.
Взгляд метнулся от нее к Мике и обратно. Он кивнул, делая вид, что верит.
- Вы уже готовы поесть?
- Но ты только что ел. - улыбнулась Дженн в ответ. - Кроме того, здесь есть чем заняться. Полагаю, в этом городке очень симпатичная церковь. Почему бы нам не помолиться за здоровье раненых, а потом пойти в таверну?
Эндрю покорно вздохнул.
- Да, мама. Мика, ты с нами?
- Встретимся в таверне.
- Хорошо, тогда идем.
*
Часовня была небольшая, старая и невзрачная. Но она стояла на отшибе, одна, и службы для местных бедных фермеров в ней проводились лишь время от времени. Несмотря на это, Эйден ощутил особое очарование, увидел искреннюю любовь в полевых цветах на алтаре, чисто выметенном каменном полу и протоптанной к часовне тропке. Он видел мрачную решимость в глазах собравшихся, и надежду, исходящую от приветствовавшего его молодого священника, пригласившего людей на встречу с ним.
Вопросы задавали многие, и Эйден постарался ответить всем. Не все их вопросы касались колдовства; о планах Роберта он рассказывал очень осторожно, о том, что будет происходить дальше, и как это будет достигаться. Но это была не первая церковь, которую он посетил и, разумеется, не самая сложная аудитория, с которыми он столкнулся. Несмотря на это, по лицу Джона он мог сказать, что молодой священник был рад, что отвечать пришлось не ему.
- Так или иначе, - продолжил Эйден, стараясь охватить взглядом как можно больше лиц, - в этих вопросах вы должны верить своим сердцам.
- Но вы-то епископ, ваша милость, - сказал человек его же лет, выражая скорее свое замешательство, чем сомнения. - Вы изучали все эти вещи. А как мы узнаем, что то, что в наших сердцах - правильно?
- Точно так же, как любой из нас, - с улыбкой ответил Эйден.
- Я не знаю, - сказала старуха откуда-то сзади. - Все это звучит серьезнее, чем мы можем рассудить. Мы - простые люди. Мы не понимаем, почему колдуны здесь и нигде больше? Почему они сейчас в Люсаре? Разве они не остались на южном континенте?
- Они здесь давно. Все они родились в Люсаре, как их отцы и деды.
- И бабушки?
Эйден усмехнулся.
- Да, и бабушки.
- И вы говорите, что этот юноша, сын леди Дженнифер, когда все закончится, станет королем?
- Да.
- Еще один колдун?
Эйден сглотнул. Что он мог ответить? Эндрю раньше или позже разовьет свои способности, и нет смысла скрывать это от людей, которым и так лгали десятилетиями.
- Эндрю Росс - юноша достойный и честный, потомок древнего рода Люсары. Знаю, что вы помните его отца, но Ичерн умер, когда Эндрю был ребенком, и даже тогда его влияние было невелико. Вот почему Роберт Дуглас выбрал его для престола - потому что трон принадлежит ему по праву.
Тут наступила тишина, но на всех лицах он увидел печать того же благоговения, что и при упоминании Роберта. Действовало как некое волшебство, и Эйден старался им не злоупотреблять. Тем не менее этим людям, как и всем остальным, с кем он уже говорил, имени Роберта оказалось достаточно, чтобы заглушить самые большие страхи.
Как же они терпеливы, как стойки и достойны большего, чем то, что им дозволялось! И он желал им свободы, желал, чтобы наступило благоденствие, чтобы строились фермы, создавались семьи, чтобы эта служба в церкви оказалась не актом безрассудства, а выражением благодарности и любви.
Он поднялся на ноги.
- Боюсь, должен вас покинуть. Через два дня нас ждут в Роне. Есть еще одно место, куда мне нужно попасть до темноты, а ночью мне ездить по дорогам опасно.
Все моментально поднялись, тревожась о безопасности путешествия. Один за другим подходили к нему и целовали кольцо, которое он носил, и в конце он благословил всех взмахом руки. После вышел вместе с отцом Джоном к Эдайну и Брейдену, ждущим с лошадьми.
- Погода хорошая, святой отец, - заметил Эдайн, вручая поводья. - Едем дальше или возвращаемся в город?
- Едем дальше. Чем с большим числом людей я смогу поговорить, тем крепче восстание. - С этими словами он сел в седло и развернул коня. Народ стоял у церквушки, и лица людей сказали ему больше любых слов, услышанных за последний час. Он поднял руку, осенил всех знаком триума и уехал, оставив после себя надежду и захватив немного с собой.
*
Финлей проскользнул мимо Джоши в кабинку и раздал купленные кружки пива. Юный генерет держал свою, отпивая, обеими руками, собирая пену верхней губой, чтобы потом, улыбаясь, с удовольствием ее слизнуть.
- Вижу, что Джоши без лишних проблем освоился с жизнью в Люсаре. - заметил Финлей Патрику, прежде чем сделать глоток самому.
- Он находит, что странствие с каждым днем становится все интереснее, - ответил слепец. - Как и я.
- Знаешь, жизнь с Робертом никогда не была скучной, - скупо заметил Финлей, проследив, что они в уголке остались одни. Он специально выбрал вместо большой таверны эту пивную, чтобы избавиться от остальных. - Расскажи мне, что ты говорил про Марклорда, Хозяина Знаков? Ты считаешь, он старался в каждом поколении отследить колдовские способности?
- Да. А что?
- Что ж, это так же лишено смысла, как и то, для чего он это делал. Я имею в виду, даже принимая во внимание Пророчество, нет никаких причин это делать, верно?
- Полагаю, это зависит от взгляда на Пророчество. Для кого-то это лишь указание на то, что может случиться. Дженн верит, что это направление, которое дает понимание текущих событий. Роберт считает его проклятием. Другие назвали бы священным даром предвидения, предупреждением о том, что случится, если мы утратим осторожность. Это может быть даже описанием видения, такого, как у отшельника из Шан Мосса.
- И если у Траксиса действительно было видение, записанное им как Пророчество, у нас, по сути, сплошные проблемы.
Патрик вздохнул.
- Да, если верить, что видения - истинное изображение будущего.
- Но в Пророчестве столь многое уже сбылось! И мы не можем забывать о роли, которую играет Ключ.
- Который, похоже, явно не следует каким-либо законам. Послушай, Финлей, я не дам тебе никаких ответов. Я рассказал все, что узнал, и даже с вашими знаниями о том, что случилось, когда я отсутствовал, ты не можешь рассказать то, что мне нужно знать. Возможно, в этом-то и дело. Вы никогда не рассматривали вероятность того, что мы не должны знать слишком много, пока все не произошло?
- Пат, ты не прожил последние десять лет, тревожась о брате. Думаю, ты не помнишь, что это такое.
- Он снова уходит?
- Да, так, и он делает это, потому что считает, что ответов нет. Представляешь, как это давит ему на совесть?
Патрик сделал хороший глоток пива и покатал его во рту, прежде чем проглотить. На какое-то время чуть повернулся к Джоши - Финлей понял, что они мысленно переговорили, увидел по легкому кивку и последовавшей мимолетной улыбке. Финлей не в первый раз задался вопросом, как Патрик сумел научиться мысленной речи, когда считалось, что она доступна только генерет - ну, разумеется, Роберту и Дженн. И ему.
- Знаешь, - через миг произнес Патрик, - Джоши говорит, тебе не стоит так сильно беспокоиться.
- С его стороны это очень любезно, - сухо ответил Финлей. Не смотря на свою необычность, Джоши легко нравился людям. - Он просто хочет, чтобы я взял ему еще пива.
- Правильно, - согласился Патрик. - Но он также хочет, чтобы я указал тебе, что среди генерет роду Дженн было дано другое имя.
- Роду Дженн?
- Да, Союзницы. Ее род, или Дом, назывался несколько иначе.
- Кем?
- Он не знает, хотя считает, что с очень давних пор.
- Каково же другое имя?
- Элайта (в другой транскрипции - Элита -- прим.перев.).
Финлей поперхнулся пивом и чуть не задохнулся, пока Джоши как следует не стукнул его по спине. Он с вытаращенными глазами замахал руками и запросил пощады.
- Пэт, сдаюсь. Еще одного раза не переживу, я слишком стар.
- Нет стар, - выпалил Джоши охрипшим от долгого молчания голосом. - Возраст хорошо, - с этими словами он нанес ему по спине второй удар и поднялся за новой порцией пива для компании.
Финлей посмотрел ему вслед.
- Все, что могу сказать - я рад, что он на нашей стороне.
- Да, - усмехнулся Патрик. - Как и я.
*
С наступлением темноты начались песни, и Роберт, сидя в укромном углу, не мог удержаться от притоптывания, покачиваясь в такт с соседями по столу. Часть маскировки, но Эндрю оказался прав насчет того, как хорошо было снова слышать музыку. Жаль, что он не мог делать это открыто, и приходилось сидеть, надев тяжелый плащ с капюшоном, слушая пересуды селян.
Удивительно, сколь многое за эти годы он узнал подобным образом - и метод не подвел и сегодня. Для начала выяснилось, что насчет слухов и нового женского монастыря в Элайте Годфри был совершенно прав. Эта тема была одним из главных предметов обсуждения: похоже, в том, что Дженн - воплощение Минеи, никто ни капли не сомневался. Роберт услышал о множестве невероятных чудес, которые приписывались ей без малейших на то оснований - но то были люди, утратившие веру в чудо. Если вера, что Минея наконец-то с ними, означала, что их несчастья вот-вот закончатся, как же они могли не хотеть, чтобы это было правдой?
Он сам, разумеется, служил темой множества разнообразных слухов. Новости о восстании ширились, и все с радостью делились увиденным и услышанным. Это было именно то, чего он хотел: это служило его цели: он хотел, чтобы слово бежало впереди него, хотя, чем шире расходились слухи, тем меньше, вероятно, удавалось соблюдать какую-то секретность; а ведь на какое-то время в последующие дни она ему потребуется.
Когда песня стихла, он медленно поднялся на ноги, изображая старика лет семидесяти, со сгорбленной спиной и больными ногами. Он прохромал к двери таверны и вышел в ночную темь.
Роберт терпеть не мог маскироваться, но в этом городке находилась одна из резиденций гильдии, и, хотя он никогда здесь не бывал, кто-то мог его узнать. Проходя вдоль таверны, он держался в тени, потом заковылял через улицу, медленно двигаясь к гильдийским палатам. Они располагались у церкви как пример выставленного напоказ богатства, с его каменными стенами, черепичной крышей, обнесенные со всех сторон глухим деревянным забором.
Ворота были все еще распахнуты, хоть их и охраняли четверо тяжеловооруженных воинов. Роберт проковылял до угла, пока не скрылся из вида. Тут же выпрямился, сконцентрировался и собрал все силы. Задержав дыхание, сосредоточился, делая необходимый шаг в пространстве в сторону и становясь невидимым. Проделав это, взобрался на деревянный забор, беззвучно спустившись во двор.
Ему требовалось время, чтобы разобраться в планировке, но большинство сельских резиденций гильдии строились по единой схеме, и он быстро нашел то, что искал. Избегая встречи с гильдийцами, он вслед за одним из них прошел в главное здание, незаметно проскользнув по коридору. Нашел кабинет мастера открытым. С улыбкой, которую никто не мог видеть, вошел внутрь.
Мастер сидел за рабочим столом, читая сообщение, которое ему только что передали. Роберт держался в отдалении. Одно дело - двигаться, зная, что невидим; но если подойти слишком близко, кто-то сможет почувствовать движение воздуха или задеть протянутой рукой.
Так что он стоял и слушал, а спустя несколько минут быстро покинул резиденцию. Он вышел за повозкой, привозившей дрова, перебежал дорогу и направился назад к таверне. И только когда добрался до конюшни, нашел еще одну тень. Там он снова стал видимым, сгорбил спину, захромал и поспешил на второй этаж.
Номер располагался справа, над кухней, в стороне от пивной и всего шума. Он на миг замер у двери, послав внутрь дар. Окинув последним взглядом коридор и убедившись, что его появления никто не заметил, открыл дверь и скользнул в комнату.
Надо было видеть выражение Дженн, когда она обвела взглядом его наряд и другие детали маскировки. Она видела ее не впервые, но в этот раз не смогла оставить без ответа. Теперь она подошла, брови пошли вверх, рот сжался в тонкую линию, глаза засверкали от еле сдерживаемого смеха. Она без предисловий сняла с него шляпу и парик, сорвала привязанную бороду, поднялась на цыпочки и поцеловала.