Роберт помчался, внутри него мстительно разворачивался демон. Одним плечом оттолкнул Эндрю, с другого плеча, резко свернув, одним ударом срубил солдата. Слитным текучим движением подхватил меч Эндрю и бросил ему, одновременно встретив атаку нового противника; его клинок сиял от силы, которую Роберт изо всех сил старался сдержать. Нападающий, слишком массивный, чтобы остановить движение, встретился с мечом Роберта прежде, чем смог подставить свой, и сияние проступило сквозь тело. Роберт, ахнув, толкнул и оттеснил демона, заставляя его повиноваться, заставляя вернуться туда, откуда нельзя причинить Эндрю вред. Солдат упал замертво, а Роберт, хватая ртом воздух, спросил Эндрю:
- Что с тобой?
На миг ему показалось, что юноша застыл, но в следующую секунду тот кинулся в бой. У Роберта не было времени им заниматься, только держаться рядом, куда бы тот ни двинулся.
Бой продолжался, кони и люди, кровь и ярость, кипящие вокруг, стали для демона целительным бальзамом, снимая ограничения, питая, наполняя жизнью. Такой яростной, такой жестокой, очень-очень страшной. И как же все демону нравилось!
Он услышал чей-то оклик, и когда солдат перед ним упал, хватило времени поднять взгляд. Тут и там виднелись островки сопротивления, но дорогу от солдат большей частью очистили - ее усыпали тела. Его звал Пейн, еще кто-то передал сообщение. Повозки были вне опасности, никто не сбежал.
Демон вытеснял, и Роберт сопротивлялся позыву громко смеяться. Он почему-то знал, что Дженн это услышит.
Он двинулся вперед, собираясь заняться зачисткой, и обнаружил Эндрю, стоящего у края дороги, глядящего назад, на склон Килфедира, нахмуренного, с брызгами крови на лице, руках, одежде. Тот взглянул на свои ладони, вытер их об куртку и посмотрел снова, словно рассчитывая увидеть что-то еще.
- Эндрю, иди сюда.
Юноша вздрогнул, словно не рассчитывал увидеть Роберта. Затем очнулся и пошел, перешагивая тела так же безучастно, как на дороге обходил нищих. Увиденная картина внезапно поразила Роберта, и понимание сжало сердце ледяной рукой страха.
Нет, только не Эндрю. Не тогда, когда он должен стать королем.
Никогда. Он этого не позволит, и завтра же предпримет шаги, чтобы убедиться, что здесь и сейчас демон остановился.
- Ты делаешь успехи, - сказал он деревянным, на собственный взгляд, голосом. - Найди Финлея с Микой, и мы здесь приберемся.
*
Финлей в последний раз оглядел сеновал, довольный тем, что все либо спали, либо засыпали, и спустился по лестнице в конюшню. Хозяин фермы выгнал всех животных на соседние поля, отдав постройку повстанцам, снабдив для обустройства свежей соломой. Наверное, это были самые удобные постели за последнее время.
Это был большой амбар, в одном конце которого держали двадцать лошадей, а во втором спали еще несколько усталых бойцов. Люди Пейна отвезли захваченное золото в Кастерлейн, где Оуэн прятал баржу, чтобы отправить ее на юг. Куда его спрячут дальше, Финлей не знал. Он только чувствовал, как ноет измотанное тело, и его неудержимо тянуло принять горизонтальное положение.
Он остановился у двери и выглянул наружу, туда, где от костра осталась лишь горсть пылающих углей. Роберт сидел, уставясь в огонь, глаза отсвечивали красным. Напротив сидел МакКоули, хмуро пытаясь читать записи в блокноте. Через мгновение сдался, встал и что-то сказал Роберту. Роберт взглянул на него, кивнул и улыбнулся, отправив епископа спать.
Финлей вернулся и на случай нападения устроился у самой двери, в первой линии обороны. Свежая мягкая солома сладко пахла, заставляя тонуть в своих ворохах. Он завернулся в одеяло, повернулся на бок и глубоко вздохнул.
- Финн?
Шепот был робким, почти неслышным, но он слышался от Эндрю, лежащего рядом.
- Да?
- Все в порядке?
- Вроде да. Почему спрашиваешь?
- Просто интересно. - Пауза. - Как Роберт?
- Сидит у костра. - Финлей старался шептать как можно тише - вокруг усталые люди, которым нужно выспаться перед следующим делом. - Скоро придет.
- Хорошо.
- Тогда спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Финлей.
Он на миг прикрыл глаза, снова открыл.
- А ты в порядке?
- Разумеется, - несколько торопливо ответил Эндрю.
- Хорошо, если что не так, просто скажи.
- Хорошо. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. - Финлей еще раз поправил одеяло, закрыл глаза и расслабился.
Но сколько он ни старался, сон к нему не торопился. И мог ли? Сегодня после стольких лет подготовки произошло первое сражение восстания. Финлей впервые в жизни принял участие в войне, которой его сердце жаждало со дня смерти отца, когда королевство захватил Селар. Разве тут заснешь?
Его душил дым, неотвязный, едкий и отвратительный. Но он должен был им дышать. Пламя вздымалось к небу, яркое, желто-оранжевое, неистовое и оглушающее. Он горел, объятый огнем. Но по крайней мере она на этот раз была вне огня. Мать стояла в стороне, израненная, бледная, страдающая, с расширившимися от страха глазами, но живая и не гибнущая. На этот раз гибель досталась ему. Наверху башни черный дым и кровь, пламя гонит его вверх, проникает внутрь, сжигая душу, оставляя черную шелуху. Впереди неминуемое падение, и он упадет, разбившись насмерть, если она шевельнется, если перестанет смотреть.
Эйден сложил небольшую сумку и через папоротник зашагал к ручью. Епископ не видел, насколько далеко тот находится; но, поскольку журчание слышалось отчетливо, приказа Роберта - не уходить на стоянках далеко - он не нарушал.
Земля под ногами стала каменистой, так что он замедлил шаги, обогнул большое дерево - и вышел прямо на берег. Вид свежей сверкающей воды заставил ощутить жажду, и он встал на колени, зачерпнул ладонями воду и сделал хороший глоток.
Обжигающе-холодная вода чудесно освежала. Поспешно, пока Роберт не начал созывать всех обратно, зачерпнул еще и плеснул в лицо и на волосы, снова и снова, протирая уши, предплечья, шею. Получалось ничуть не хуже купания.
Закончив умывание на скорую руку, в поисках полотенца перерыл всю сумку и, вытираясь, понял, что здесь он не один. В нескольких шагах от него умывался Мика Маклин.
Мика поднял взгляд, легко ему улыбнулся:
- Нужно использовать все подворачивающиеся возможности.
- Верно. Роберт как-то возражает против умывания?
- Обычно никак, - ответил Мика, поднимаясь на ноги и стирая с лица улыбку. Вытер лицо, руки, застегнул пуговицы на куртке. - Я удивился, что он не настаивал на вашем возвращении в Брикстон. Как вы заставили его передумать?
- Никак, - ответил Эйден. И тот не настаивал. На самом деле Роберт не сказал ни слова, что епископу здесь не место, - что совершенно на него не походило. Почему? Он, разумеется, достаточно заботился о безопасности Эндрю и Дженн, и отдельно о Патрике, остающемся с ними, пока не увидел Джоши с мечом. Но на этот раз по какой-то причине Роберт не дал понять, что Эйдену пора отправляться домой.
- Готовы?
Эйден следовал за Микой, замечая в постановке плеч решительность и немалую грусть. Видеть Мику таким ему было неловко, он слишком хорошо помнил его дружбу с Робертом - но епископ достаточно хорошо знал обоих, чтобы понимать, что ни он, ни кто-то другой не смогут ничего исправить. Сломанное смогут восстановить только они сами.
- Долго нам сегодня ехать? - спросил Эйден, больше чтобы поговорить. Роберт запрещал пустые разговоры во время езды, опасаясь, что кто-то услышит, как они проезжают мимо. - Где следующая цель?
- Сегодня будем ехать весь день, и завтра около часа. Завтра ударим по серебряному руднику в Терег Тарггам. После? Ну, надеемся, что нас не поймают.
- И не убьют, - со смешком добавил Эйден. Они подошли к поляне, когда все садились на коней. Ощущая на себе взгляд Роберта, он старательно не смотрел назад. Просто приторочил сумку к седлу, отвязал поводья и забрался в седло.
Ясно было одно: когда много лет назад он принимал последние обеты, обещая себе стать священником, ему и представиться не могло, что вера заставит его проскакать столько лиг за мятежником, который подвергал сомнению мотивы каждого, исключая свои собственные.
*
- Когда услышите колокол, отходите назад. Не оглядывайтесь, просто выбирайтесь оттуда и по любому маршруту двигайтесь к месту встречи. Если этого не сделать, скорее всего, окажетесь в шахте в ловушке, и вас никто не спасет.
Эйден перерисовывал карту, которую Роберт начертил в тетради, и спросил, не поднимая головы.
- Но как вы рассчитываете попасть внутрь?
- Этим займемся мы с Эндрю. Как только ворота откроются, вы все знаете, что делать.
Роберт замолчал, но Дженн задала следующий вопрос:
- Кого они встретят из охраны?
- Ну, - Роберт опустил взгляд на потертую схему. - Я не появлялся там больше года, а тогда стоял гарнизон из пятидесяти гильдийцев. Вероятно, сейчас их может быть больше.
- Гарнизон? - раздался голос.
- Пятьдесят гильдийцев? - раздался второй.
- Я бы не слишком сильно об этом беспокоился, - ответил Роберт, и Эйден увидел, как все заражаются его уверенностью. - Какую-то помощь окажут сельские жители. Просто помните, что мы здесь не для того, чтобы свести на нет присутствие Гильдии, а лишь для того, чтобы закрыть шахту. Если у вас есть вопросы, обсудим их за завтраком. Спокойной ночи.
Когда отряд начал расходиться, Эйден сложил тетрадь и направился к постели. Он подобрал хорошее место, меж двух выступающих корней какой-то пихты. Землю покрывал толстый слой иголок, а запах стоял просто чудесный. Конечно, почва была все равно жестковатой, и поутру бедра обычно ныли, но чего еще можно было ждать в его возрасте? Значительная часть мужчин к шестидесяти двум годам становятся развалинами и прикованы болезнями к постели. У него здоровье все еще отличное, так что это не оправдание.
Он отложил тетрадь, встряхнул одеяло и сел, готовясь снять сапоги. Он знал, что вообще-то не должен разуваться, потому что если ночью потребуется убегать, ему придется делать это босиком, но он просто не мог ходить в обуви днем и ночью, даже чтобы в чрезвычайной ситуации уберечь ноги.
Он замер, услышав шорох одежды, предательский треск сучка. Не глядя, произнес:
- Кажется, меня преследуют.
Из темноты раздался голос Роберта:
- Тогда ты должен бросить мне вызов.
- Чтобы ты надо мной посмеялся? Не согласен.
Но фырканье Роберта так или иначе до него донеслось. Оно послышалось ближе, а когда Роберт перешагнул через один из разросшихся корней и уселся на него, перед Эйденом появилось и лицо.
- Ты нашел себе хорошее местечко. Гораздо удобнее, чем моя бугристая постель.
- Никаких обменов. Убери ноги, пока не измазал мое одеяло.
- Ты всегда так раздражителен по вечерам, или просто пытаешься произвести на меня впечатление?
- Тебе не хватает восстания, чтобы с кем-то воевать? Наверняка есть дела поважнее, чем беспокоить безвредного священника.
Роберт хмыкнул, затем поднял руки, с выражением, насколько Эйден мог видеть, искренним и в то же время невинным.
Эйден уселся на другой корень комля. Сцепил руки и начал изучать человека, ставшего ему сыном, не беря во внимание ни их возраст, ни крайне непохожие жизненные пути.
- Что-то не так?
- Не так? - Роберт нахмурился с видом совершенно беззаботного человека. - Почему для того, чтобы поговорить с тобой, что-то обязательно должно случиться? Я просто поинтересоваться, как ты переносишь путешествие. Не появились ли у тебя вопросы, которые ты не хотел бы задавать при всех. Все как всегда.
- Разве? - удивился Эйден, абсолютно не веря в невинность происходящего. - Отлично. В таком случае, зачем я здесь?
Роберт озадаченно пожал плечами.
- Разве мы не обсуждали этот вопрос? Ты священник, сам должен знать все философские ответы на этот вопрос.
- Роберт, если не прекратишь, клянусь, я тебя стукну.
- Это сказал служитель церкви.
Эйден смог только рассмеяться с ним вместе; тихо и мягко, как пихтовые иглы под ногами. А затем задал вопрос снова, надеясь, что на этот раз получит нужный ему ответ:
- Я здесь зачем?
- Неужели ты сам не хочешь?
- Конечно хочу. Я не жалуюсь - просто не понимаю, что ты от меня хочешь на этот раз. Обычно я без труда вижу свою роль, но теперь?
- Ты присматриваешь за ранеными, каждое утро молишься за нас.
- Все это может - а также делает - Джон.
- Без тебя Джона здесь не было бы.
- Верно. Но нет ничего, что не мог бы сделать он. Так зачем здесь я? Ты не нуждаешься во мне, как когда-то.
- Не обманывай себя, епископ. - Роберт отвел взгляд, в глазах отразилось пламя костра, и в отблеске Эйден увидел многое другое. - Но ты прав. Ты здесь не из-за меня.
Эйден искал ответ недолго.
- Эндрю?
Роберт уставился на свои руки, и Эйден на миг подумал, что разговор на этом закончится, что Роберт сейчас встанет, пожелает ему спокойной ночи и уйдет - но нет. Тот мешкал, и Эйден уже не был так уверен, что Роберту от него ничего не нужно. Однако, когда тот заговорил, его вопрос Эйдена поразил.
- Как священник, ты сохранишь тайну того, что я скажу?
- Разумеется.
- Тогда могу я обсудить с тобой некое дело, связанное с твоими обязанностями как священнослужителя?
- А что именно? - Эйденом овладели волнение и тревога. Роберт за все годы их знакомства никогда так с ним не говорил.
- Если бы я попросил тебя... - Роберт остановился - видимо, по неким причинам, о которых Эйден мог только гадать, вопрос был для него нелегким, - затем продолжил, - Можешь ли ты сочетать браком?
- Браком? - переспросил Эйден. - Кого?
Роберт поднял голову, лицо с одного боку зарделось, вспыхнув такой надеждой, что сердце Эйдена чуть не разорвалось.
Роберт поднял голову, лицо с одного боку зарделось, вспыхнув такой надеждой, что сердце Эйдена чуть не разорвалось.
- Ты и Дженн? - когда Роберт кивнул, Эйден уже начал улыбаться. - Когда?
- Ну, - вздохнул тот, - я еще должен добиться от нее согласия.
- Ты ее не спрашивал?
- Ох, я спрашивал, она просто продолжает твердить, что Ключ не даст мне к ней подойти.
- Но тебя это не останавливает.
- Нет.
- Ну конечно, если она согласится, я буду счастлив поженить вас двоих! Много лет жду, когда вы меня попросите.
- Ну, будь готов, знаешь, когда наступит время. Пока об этом никто не знает. Даже Эндрю.
Эйден нахмурился; сказать он ничего не мог. Истинное происхождение Эндрю - не его тайна, не ему рассказывать.
- Лучше сказать ему побыстрее, не затягивая.
- В последнее время на него свалилось слишком многое. Перед ним сейчас стоят другие первоочередные вопросы. Если я приведу его в смятение, он сломается. Кроме того, я не хочу, чтобы он гадал о причинах. Он должен уметь мне верить.
- Конечно же, так и будет, когда он узнает, что у тебя все это время были планы насчет его матери. Тут Эйден прикусил язык. Он не станет читать Роберту лекции о честности и открытости. - Просто будь с ним осторожнее.
- О, я не могу позволить себе осторожность. Для этого здесь ты.
- Ну, в таком случае, - вымолвил Эйден, тщательно формулируя мысль, - я хочу заниматься большим, чем просто выхаживать раненых и заботиться об Эндрю. Мне нужно быть на виду. - Эйден тихо продолжил, уже предвидя возражения Роберта. - Все эти годы я провел в тиши Фланхара, составляя все эти книги и статьи о колдовстве и о том, что его нужно принимать как дар, и тому подобное. Но здесь, с нашим народом, с его страданиями меня не было - и люди это знают. Если я рассчитываю как-то влиять на их мысли, их отношение к тебе, Эндрю, всем салти, - им нужно меня видеть, слышать мой голос, не довольствуясь слухами и толками.
- Они должны знать, что я не заставлял тебя все это высказывать. - Роберт на миг внимательно на него взглянул и отвернулся. - Ты знаешь, что я не хочу подвергать тебя опасности, и предпочел бы, чтобы тебя никто не узнал, пока эта война не закончится, но...
- Я рискую так же, как и ты, Роберт. Это и моя страна. Я лучше умру здесь в борьбе за свободу, чем во Фланхаре от старости.
- Как все мы, - прошептал Роберт. - Будь осторожен, и бери с собой кого-то надежного. - Он поднялся на ноги, аккуратно перешагнув через корень. - Спокойной ночи.
- Ты тоже. - Шелест одежды, треснувший сучок, и Эйден снова остался один.
*
- Но, мама, - Эндрю закусил губу и понизил голос, - ты не можешь сражаться!
- Почему? Я владею боевыми приемами. Финлей убедился, что я в хорошей форме. По крайней мере, не хуже него. Нет причин, чтобы мне не сражаться.
- Кроме той, что тебе не позволит Роберт.
- Я не всегда поступаю по его словам.
- Но ты должна! - Эндрю снова остановился, озираясь, но, казалось, все уже или легли спать, или переговаривались в небольших группах. Он еще понизил голос. Он ничего не сказал о своих снах, ничего о том, что видел, закрывая ночами глаза. - Мама, Роберт - руководитель восстания. Ты не можешь с этим спорить.
Ее брови поднялись, но выражение лица не изменилось.
- А я джабир. Это не мешает ему спорить со мной, когда хочет.
- Это другое.
- Да?
Он открыл рот, поймал ее взгляд и закрыл его снова.
- Я буду сражаться, Эндрю. Тебе нужно помнить: это и моя страна. Ты мой сын. Право на трон досталось тебе через мой род. Я боролась за свободу Люсары еще за два года до твоего рождения - и занималась этим рядом с Робертом. Если он не хочет, чтобы я сражалась, он мне скажет. Тогда и обсудим.
Эндрю не нужно было слышать это обсуждение, чтобы угадать, как оно пойдет.
- А вот ты, - продолжала она, не моргнув и глазом, - вчера сражался. Роберт сказал, ты хорошо бился.
Он моргнул, и какая-то часть его отгородилась. Он не мог об этом рассказать даже своей матери. Особенно ей. Взамен он повторил то, что слышал от других.
- Главное, мы победили. И ни одного человека не потеряли. Пейн забрал золото, мы отбываем на другое дело.
- Понятно, - кивнула она; ее взгляд сверлил, но дальше она не расспрашивала. - Не знаю, как ты, но мне нужно отдохнуть. А тебе?
- Роберт хочет, чтобы я встал пораньше и потренировался.
- Тогда сейчас же спать.
Эндрю улыбнулся. Все равно, сколько ему лет и как он сражался за трон, которого не хочет, она все равно оставалась его мамой, говорящей, когда ему ложиться спать.
- Спокойной ночи, мама.
Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
- Спокойной ночи, любимый. - Она легла в постель, натянула на себя одеяла и закрыла глаза.
Эндрю еще мгновение смотрел на нее, затем повернул к своей постели.
Он не хотел снова видеть сны - по крайней мере, эти. Но они, тем не менее, время от времени приходили, когда он их не ждал, когда не знал, что с ними делать. Но теперь они стали чуть ярче, хотя подробностей он большей частью не помнил. В памяти оставалось, что мать находилась в опасности, и что там горел огонь.
Когда он не размышлял, не говорил и не занимался чем-то еще, то понимал, что больше всего его пугал огонь. Огонь - и лицо, которое он в нем видел: лицо своего отца.
Он лег на спину, высматривая между деревьев звезды, затем повернулся на бок. Прошептал:
- Я рад, что ты здесь, мама.
- Я тоже, - ответила она.
*
Лошадей они оставили в таверне, которая находилась от ворот шахты дальше, чем хотелось Эндрю. В итоге им пришлось пройти из конца в конец самый неприглядный поселок, который он когда-либо видел. Как и окружающая местность, он был лишен деревьев, большая часть которых давно пошла на топливо для плавильных печей. Дома здесь стояли исключительно из камня, с серыми шиферными крышами, улицы вымощены серым булыжником. С небом цвета серого металла было сложно разобрать какие-то особенности, пока он не разглядел в конце поселка стену.
Она отделяла угол долины с двумя поднимающимися за ней округлыми курганами. В центре находились надежно запертые большие деревянные ворота. Их открывали дважды в день, впуская и выпуская рабочих, один раз в неделю отправляли ценный металл, и возами сбрасывали остатки породы на землю за поселком. Кто здесь главный, указывал желтый знак гильдии на воротах.
Стояло студеное утро, но они шли без плащей, чтобы больше походить на местных и меньше на чужаков. Роберт уверенно приветствовал людей на улицах, словно знал их, и Эндрю последовал его примеру, вспомнив, что по крайней мере часть их готовилась сражаться с гильдией, когда шахта остановится.
- Сюда. - объявил ему Роберт в сыроварне, где было еще холоднее, и не грело утреннее солнце. Как только он зашел внутрь, владелец лавки махнул им в сторону подсобки. Роберт быстро двинулся, заставив Эндрю, чтобы не отстать, почти бежать. Не говоря ни слова, они прошли через дальнее помещение и попали в каменный коридор. Остановились перед дверью, и владелец лавки достал ключ, чтобы отпереть. Распахнув дверь, повернулся к Роберту.
- Сколько это займет времени ?
- Недолго. Сможете подготовиться?
- Ваша светлость, мы уже много лет как готовы.
Роберт усмехнулся, хлопнул его по плечу и направился в проход, оставив Эндрю догонять. Дверь за ними закрылась, и Роберт зажег слабый огонек.
- Дай глазам привыкнуть, и внимательно смотри, куда ставишь ноги. - Роберт деловито двинулся вперед, Эндрю за ним, для спокойствия ведя пальцами по стене. Туннель был грубо прорубленным, с таким низким потолком, что Роберту приходилось пригибаться, чтобы не разбить голову. Под ногами хлюпала мерзко пахнущая грязь, и каждые несколько шагов он почти падал, натыкаясь на упавшие брусья крепи или другие обломки, о которых не подозревал. Чем дальше они уходили, тем становилось темнее. Они повернули, сделали дюжину шагов, и Роберт остановился.
Эндрю моргнул. Здесь было еще меньше света, попадавшего в штольню сверху.
- Здесь есть дверь наверх, мне нужно, чтобы ты ее открыл. Из нас только ты достаточно маленький, чтобы через нее пройти.
Эндрю прищурился, но не увидел ничего, кроме тончайших лучей, которые слепили, не давая увидеть детали.
- Я ничего не вижу.
- Не волнуйся, я подниму тебя чуть ближе. - Роберт потушил свой огонек и откинул голову назад, шагнув в сторону, словно что-то разыскивая.
- Откуда ты знаешь, что здесь где? - шепотом спросил Эндрю.
- Я владел этой шахтой раньше, до того, как Селар заставил меня стать изгнанником, а гильдия в компенсацию ее захватила. В твоем возрасте я месяц здесь работал.
Прямо на глазах Эндрю Роберт взмахнул руками и высоко подпрыгнул, выше, чем можно было представить, и схватился за перекладину, пересекающую штрек. Моментально качнулся и взобрался на крепь. Несколько секунд слышался шорох, затем что-то шлепнуло Эндрю по лицу, заставив его отпрыгнуть.
Трос.
- Быстро.
Перебирая руками, Эндрю взбирался вверх, пока Роберт не поймал его руку и не втянул на крепь. Показал вверх. Невысоко над головой находилась дверь, достаточно близко, чтобы встать и дотянуться, но было тесновато.
- Эта небольшая дверца не заперта. Тебе нужно забраться через нее и отпереть большую, чтобы мог подняться я.
- С той стороны кто-то есть?
- Проклятье, Эндрю, ты должен быть в состоянии определять это сам!
- Но...
- Закрой глаза, - прошипел Роберт, - и представь, что ты с той стороны.
Эндрю протянул руку к стене и аккуратно выпрямился. Дверца находилась прямо перед ним, просто ждала. Все, что от него требовалось - дотянуться и толчком ее открыть. Он закрыл глаза, представляя, что может быть за дверкой, могут ли там быть гильдийцы, или...
Он открыл глаза и обнаружил, что рядом стоит Роберт, глядя жестко и безжалостно.
- Там безопасно. Двигайся, - проговорил он категорично, что заставило сердце Эндрю ухнуть. Он без слов поднялся и толкнул дверку.
*
- Дженн?
- Что?
- Куда ты собираешься? - Епископ ждал, стоя рядом с лошадью, довольно далеко от долины, где проходили события, чтобы находиться в безопасности. Но это не значило, что он не был замешан. Несколько дней походил на сторожевого пса.
- Хочу подойти ближе. Мне не нравится находиться так далеко.
- Сократив расстояние, никому не поможешь.
Но сидеть спокойно она не могла. Кожа горела, словно в одежде завелись мураши. Это означало для нее только одно: малахи. Должна ли она уйти? Или ей остаться рядом с МакКоули, на случае, если он подвергнется опасности? Хотя и Джон, и Патрик - салти, случись бой, ни тот, ни другой не казались ей надежной защитой - да и Роберт просил ее остаться с епископом.
Проклятье, она должна была догадаться, что он ее перехитрит!
"Роберт?"
"Что такое?"
"Прости, но думаю, в окрестности есть малахи."
"Ты в опасности?"
"Нет, и не беспокойся, если нужно, мы переедем. Я просто хочу тебя предупредить. Ты что-нибудь ощущаешь в руднике?"
"Слишком далеко; но я буду настороже. Может быть, кто-то просто едет мимо. Держитесь незаметно и наблюдайте."
"Будь осторожен."
*
- Ты не можешь пренебрегать этим, Эндрю.
Он отодвинулся в сторону, в то время как Роберт притворил плотнее большую дверь и убрал все следы их пребывания.
- Когда столкнешься с Кенриком, тебе потребуется все оружие, какое только сможешь иметь. Думаешь, он не будет использовать против тебя все имеющееся, а? - Роберт стоял в пустой комнате, прислоняясь спиной к стене. На хозяйственный двор выходили два окна, и две двери, одна, очевидно, вела наружу. - Если ты ничего не сделаешь со своей силой сейчас, когда она тебе потребуется, ты знать не будешь, как ею пользоваться. Давай сюда.
Роберт бросился под окно и метнулся к другой внутренней двери. Эндрю кинулся на корточки, обнаружив себя за ним, и внимательно смотрел, как Роберт ведет рукой над запором. Услышал громкий скрежет, затем щелчок, и Роберт открыл дверь.
По другую сторону находилась узкая крутая лестница. Роберт поднялся по ней, по-прежнему быстро двигаясь. Когда они взобрались наверх и попали в комнату, где ясно слышались голоса, сердце в груди Эндрю застучало.
Они замерли, но голоса доносились из соседнего помещения, и через миг Роберт сквозь низенькую дверцу затащил его в комнату с перекрытым люком в полу. Закрыл за ними дверь, придерживая рукой замок, пока тот не щелкнул.
Теперь они были заперты.
Роберт показал на проем и толстую цепь, свисающую с потолка рядом с ним.
- Держи ее. Когда я уберу брусья, держащие ворота закрытыми, тебе нужно тянуть эту цепь, чтобы открыть ворота. Не останавливайся, пока они полностью не откроются, иначе охрана легко их закроет. Как только они откроются, мы заклиним цепь, чтобы они не смогли их закрыть.
Когда Роберт склонился над проемом, Эндрю понял, что они находятся прямо над воротами. Он держал цепь, слыша, что голоса за дверью становятся громче и ближе. Роберт не обращал на них внимания. Он просто вытянул руку, делая что-то, чего Эндрю не видел, и ниже них огромные деревянные брусья, запирающие ворота, начали беззвучно подниматься из своих креплений.
Они почти закончили, когда кто-то сильным толчком попытался открыть дверь и, обнаружив, что она заперта, охранник закричал, подзывая товарищей, и замолотил по двери. Когда дверь начали пинать ногами и по помещению полетели щепки, сердце Эндрю забилось в горле.
- Быстрее! - прошипел Эндрю, но было уже поздно. От мощного удара дверь разлетелась на куски.