Вайло Бладд, бывший и будущий вождь клана Бладд, никогда не забудет то утро, когда суллы выступили против дома Бладда. Ему было пятьдесят шесть, и он побывал в бесчисленных битвах, осадах, набегах и рукопашных схватках. Он убил двух своих братьев и отца, который был вождем. Он дважды сражался с дхунитами в доме Дхуна, и один раз с Черным Градом в Ганмиддише. Он сразился с тенями на Поле могил и мечей и у пруда в Мертвом лесу, слишком незначительного, чтобы иметь название. Дважды в жизни сталкивался с суллами.
К такому его ничто не подготовило.
Оружейная и конная мощь армии суллов была воплотившимся в жизнь легендой. Их кони были так сильны и прекрасны, что лишали старого вождя дара речи. Их покоящиеся луки идеально воплощали угрозу. Мечи были выкованы из метеоритной стали, которая помнила свет звезд. Но даже вид смертоносного войска суллов мерк в сравнении с тишиной, которую они принесли на войну.
Кланники вопили во всю глотку. Они бормотали, ругались, плевались, грозили смертью и выкрикивали приказы. Их кони топали копытами и ржали. Пластины доспехов гремели, как жестяные котлы. Суллы вели себя тихо. Их приказы передавались не словами, а действиями, расходясь от мест, где их строй встречал сопротивление, передаваясь от человека к человеку. Доспехи суллов были скомбинированы из металла и рога. Они постукивали мягко, как кусочки мела. Сбруя была обтянута кожей. А кони... их кони по камням и лесным дорожкам порхали.
Они ударили на рассвете, когда конюх открыл ворота Бладда, чтобы выпустить лошадей на пастбище, а старший по дому - Красную Дверь, чтобы дать кланникам доступ к колодцам, курятникам, загонам для свиней и полям. Дозорные в Красных Башнях дали понять, что все чисто, и эта ошибка была настолько непоправимой, что Вайло их почти пожалел. В лесах к северу и югу стояли четыре сотни суллов. Справедливости ради надо сказать, что у наблюдателей хорошего обзора не было. Выпавший накануне мокрый снег намочил перегной, и, когда ночью температура упала, меж деревьев поднялся туман. Дозорных это должно было насторожить. Им следовало отправить в лес наблюдателей, но они этого не сделали. Они наблюдали за туманом, и, не увидев за белыми клубами движения, сообщили, что все чисто.
Все было чисто ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы открыть обе двери. А потом все стало непонятно. Ясности больше не было. Потому что с двух сторон из леса вылетели суллы, заняв открытое пространство, окружающее дом Бладда, так стремительно, что бладдийцы застыли от шока. Вайло наблюдал за происходящим с холма на западе. Он чувствовал то же, что и бладдийцы. Его ощущения были теми же.
Наступил ад.
За все время, что он был мальчиком, мужчиной и вождем, он не ненавидел себя сильнее.
Дозорные не заметили движения в лесу, потому что вызванные Вайло Бладдом суллы на рассвете уже стояли на месте.
Суллы сосредоточили войска под покровом темноты. Всем бладдийцам, которых они в ту ночь встретили в лесу, заткнули рот стрелами в сердце. Это было то, что кланники забыли про суллов. Те не были людьми. Ночью их зрение работало иначе. Кланник не мог скакать по лесу в темноте, опасаясь быть сбитым с коня или получить веткой в глаз. У суллов такого страха не было.
И они знали старые тропы. Поддерживали их. Даже здесь, на земле, которой больше не владели.
Или, вернее, на земле, на которую до сих пор тайно претендовали.
Смотреть, как враг нападает на твой клан, и ничего не делать - такой пытки Вайло не желал бы никому. Он знал кланников и кланниц, которые сражались внизу. Сестра Нан, Ирилана, должна была эвакуироваться в большой круг, в хранилище в самом сердце дома. Славные старые воинcкие семейства Фаа, Два Медведя, Быки, Солты и Боунсы бросятся за оружием, пока Кварро Бладд, первенец Вайло, организует оборону.
Представив себе, какие приказы должен отдать Кварро, чтобы защитить клан, Вайло ощутил такую боль, что предпочел бы получить удар мечом в живот. Приказ закрыть Ворота Бладда пришел слишком поздно. Группой в виде буквы V вперед стремительно вырвались тринадцать сулльских всадников. Семь всадников в острие V во весь опор понеслись к воротам, а шестеро на флангах бросили поводья и начали стрелять из луков так быстро и точно, что получился стальной таран. Кланники не могли их остановить. Вайло смотрел на их попытки, видел, как людей, которых он знал и любил, отбросило назад градом стрел, бьющих в грудь.
Отряд Вайло, группа из двадцати четырех человек, переживших дорогу из форта, оставили его, когда сулльские всадники докатились до ворот. Он их не винил. Нужно быть человеком особого сорта, чтобы стоять и смотреть, как гибнут твои сородичи. Быть ублюдком с половиной души.
Двадцать четыре человека бросились с холма к воротам Бладда. Они знали, что их ждет - Вайло накануне их предупредил - но верность клану оказалась сильнее верности вождю. Вайло это понимал. Они были бладдийцами.
Как мог он желать чего-то другого?
Когда эти двадцать четыре поскакали к воротам Бладда, они заскандировали клич клана: Бладд! Бладд! Бладд!
Их крики привлекли внимание южного крыла суллов, и на них нацелились сулльские луки. Сердце Вайло остановилось. В груди разлилась слабость. Что-то ожидаемое, на что он полагался всю жизнь, исчезло. Как будто стена, на которую он опирался, внезапно пропала. Перед глазами всё поплыло. Когда стрелы сорвались с луков, Вайло приложил все силы, чтобы удержаться вертикально. Стоять казалось невозможно, поэтому он сцепил колени и бедра и пытался балансировать, как деревянный.
В глазах начало темнеть. Он видел, как стрелы, летя, сверкали в лучах встающего солнца, заметил, что те летят над самой землей, и отключился. Он изо всех сил сжимал колени, но мир мерк, и Вайло уже не отличал верх от низа.
- Деда, деда, поднимайся!
- Позови Нэнни. Скорее, Эван. Скорее!
- Кача, беги и принеси из палатки ивовую кору. Это порошок в белом мешочке. Эван, неси из колодца воду. С дедушкой все в порядке, он просто упал. Иди!
Вайло почувствовал ладони Нан на горле и груди. Даже в непостижимо сократившемся мире он узнал ее прикосновения. Его кожа реагировала на ее кожу. Ее запах напоминал теплую ванну. Он погрузился в него и расслабился. Десять лет он спал с Нан Калдайис. Ее тело было знакомо ему лучше, чем собственное. Сейчас она говорила с ним, повторяя тайные нежности, которыми они делились друг с другом поздно ночью. Она любила его, эта женщина, но он в ответ любил ее ещё сильнее. Знала ли она об этом? Конечно, знала. В их паре она всегда была самой умной.
Он смутно сознавал, что происходит. Ему оттянули челюсть, и пришлось вдохнуть и проглотить что-то острое и щекочущее на вкус. Боли не было, только странно изменилась точка зрения. Вайло видел то, что лежащий на земле человек видеть не мог. Его внуки бежали вниз, изо всех сил стараясь выполнить приказ Нан. Спина Нан согнулась, когда она склонилась над его грудью. Суллы входили в дом Бладда, как в оленя входит стрела.
Точка зрения закружилась, и он подумал, что, возможно, поднимается вверх, потому что дом Бладда показался далеко внизу. Сверху он виделся идеальным красным кругом с кольцом расчищенной вокруг него земли. Как яблочко , понял он внезапно. Самая крупная цель на севере - дом Бладда. Как он мог не замечать этого раньше?
По мере того, как он поднимался все выше, круглый дом становился меньше и отдаленнее, и вскоре он уже не мог различить его среди темной массы северных лесов. Он увидел ржаво-пурпурные степи Медных холмов и черный рубец Рва.
Сердце в груди сжалось. Сокращение, сразу понял он, засасывает в сердце по большой вене кровь из легких, возвращая его самого обратно на землю.
Он падал.
Его тело находилось далеко внизу, но важнейшая его часть парила в северном небе. Поднимаясь, он ощущал себя легким и бесплотным, как облако, свободным или близким к этому. Падая, он снова ощутил свой вес. Он обрел массу. И страх. Нет, поправил он себя. Это было одно и то же. Страх был его грузом, страх за Нан и детишек, за Клаффа Сухую Корку, за сыновей и клан. Страх привязывал таких стариков, как он, к жизни.
Это дает нам ориентир в схватке.
Сначала он не понял, что спуск отличался от подъема. Мир становился ближе с той же скоростью, что и уменьшался, но траектория движения изменилась. Он не возвращался к Нан и своему телу. Он падал в сторону Рва.
Разлом, разделивший континент, мчался к нему с головокружительной скоростью. Его темнота не походила на глубокую и насыщенную темноту ночного неба. Ров был плоским и черным, как кирпичи в очаге.
Вайло почувствовал запах железа и горящего торфа. Ниже он увидел источенные как термитами скалы, которые Увечные называли своим домом. Мальчишкой он хотел к ним присоединиться. У Увечных не было ни клятв, ни кланов; такая жизнь казалась ему полной свободы. Теперь он видел, какой она была на самом деле: жизнь, цепляющаяся за край бездны.
Вайло погрузился в эту бездну.
Свет умер. От стен Рва на грани слышимости отразился пронзительный крик. Вайло отпрянул, но его тело находилось в сотнях лиг к югу, и движение помочь ему здесь не могло. У него возникло ощущение, что он находится в шахте колодца. Воздух был теплым и влажным, и так насыщен запахами минералов, что имел форму. Он странным образом перемещался в темноте, как черви сквозь землю. Крик раздался снова, и, как только он затих, откуда-то снизу донесся тихий гул, словно от вращения гигантского водяного колеса.
Вайло объял ужас. Все опасности, с которыми он сталкивался в жизни, были ему известны. Сыновья, предавшие его, вожди, зарившиеся на его клан, суллы, следившие за его границами: он понимал, чего они хотят. Власти. Земли. Безопасности. Существа, крутящиеся на дне Рва, не хотели ничего. Они уничтожали не потому, что боялись или завидовали, а потому, что такова была их цель. Вайло мог сравнить их только с бурями, которые обрушивались на клановые земли в конце лета. Бури проносились. Ничто не могло их остановить. На своем пути они сносили всё.
Внезапно теплый воздух исчез. Вонь смолы, железа и потаенных мест растаяла, сменившись едва уловимым запахом мерзлого мяса, которым пахнет зимнее небо. Вообще почти ничем не пахло. Вайло падал через области холодного воздуха. Он думал, что находится в темноте, но очертания проявились сами. Ему не хватало слов. Фигуры были сгустками тьмы, массивными и шуршащими. Они были проводниками разрушающей силы, и принимали такую форму, какую выбирали сами.
Во тьме за пределами Рва кружили Последние. Их притяжение было столь велико, что они вытянули мысли Вайло, вытащив их, как расплавленную проволоку. Они узнали, чего он боится, и показали ему это.
Дымящийся дом Бладда, полный обугленных костей.
Внучка, изнасилованная Измененными.
Внук с отрубленными руками, умирающий от кровотечения. Один.
Вайло задохнулся.
Скоро, пообещали Последние.
Палец, такой плотный, что по темноте пробежала рябь, протянулся и толкнул его.