Говорили - это невозможно, и ему тут же захотелось это сделать. Отец ему запретил. Когда Дагро поинтересовался, какой смысл запрещать то, что названо невозможным, отец нещадно его отдубасил. Рэнго Черный Град не терпел непочтительности. Это, как знал Дагро, для вождя было совершенно разумной практикой. Но разве не пристало сыну вождя проигнорировать отца и показать великолепный образец крепких зубов?
Рассказывали, что этот череп величиной с лошадиный, но настолько легкий, что человек может поднять его одной рукой. Дагро допускал, что так и есть. Птицы-собачники могли парить на горных воздушных потоках, не приземляясь, целыми неделями. Так что крупнейшему когда-либо существовавшему собачнику, чтобы летать, кости требовались легкие, как бальсовая древесина.
Чем больше Дагро о черепе думал, тем сильнее утверждался в мысли, что самый блистательный охотничий трофей всех времен не может оставаться у Вайло Бладда. Тот был ублюдком и клятвопреступником. Чтобы стать вождем, хладнокровно убил отца и братьев.
"Бладд держит его в Красной Роще, - сообщил объездчик Хью Маллин всем собравшимся вокруг Большого Очага на Празднике Духов. - Говорят, что бладдийцы, когда не поклоняются Каменным Богам, молятся Великому Охотнику Севера".
Клан ахнул так, что в очаге чуть не погас огонь. Маллин подмигнул Дагро. "Он объявил себя вождем в твоих годах. Слышал, ты сегодня победил в состязаниях молотобойцев".
У Дагро вспыхнуло лицо. Ответить на завуалированное обвинение Маллина было нечем. Семнадцать -- не тот возраст, чтобы играться с молотами, вырезанными из мягкой сосны.
Тихоня заметил: "Отец учил верить не всем россказням про Вайло Бладда. Говорит, будь он таким чудовищем, никто из бладдийцев за ним бы не пошел".
Черноградцы закивали. Кое-кто согласно угукнул.
"Ты, должно быть, Орвин Шенк, сын Магро, - негромко заметил Маллин. - Скажи мне, твой отец никогда с Вайло Бладдом не встречался?
Хью Маллин умело сменил тему. Разговор ушел в сторону, и посиделки тянулись, пока не помянули тостом всех кланников и кланниц Града, умерших в прошедшем году, и не почтили брошенной в Большой Очаг щепоткой священной пыли. Дагро дождался, чтобы от огня остались угли и все ушли, а они с Хью Маллином остались в помещении единственными не спящими. Люди говорили, что Маллин оборотистый, ходит по краю, но градский вождь всегда предоставлял ему честь остановиться у Большого Очага. Дагро задумался об этом, неся к маллинову столу мех с пивом.
Маллин покачал головой.
- Хватит пива. Ночная темень просит света.
Дагро увидел, как Маллин развернул ладони, показывая в правой бутылку, а в левой - три крошечные, как наперстки, медные стопки.
- Дхунское сияние. - Новенькая девушка, Анвин Птаха из клана Харкнесс, вышла из тени и взяла у объездчика стопку. "Мне всегда было интересно, правда ли то, о чем говорят."
Дагро заморгал. Откуда она взялась? Крупная девушка, с копной золотых волос, которыми градские девицы восторгались, а вот пышущими румянцем - уже нет. Не теряя времени, Анвин подняла свою стопку и показала, что умеет читать мысли.
- За проделку в Красной Роще!
Хью Маллин протянул крошечную стопку к Дагро. Жидкость в стаканчике отливала тем же янтарем, что и глаза объездчика. Тот расслабился, откинулся на скамейку и закинул ноги на стол. Поднимая свой наперсток, Дагро заметил на ребрах объездчика блеск оружейной стали.
- За проделку!
- Проделку в Роще. - Не оставалось ничего, кроме как поднять стопку и выпить. "Дхунское сияние", едва коснувшись языка, обратилось дымом и испарилось. Вдыхание летучей жидкости напомнило поджог фитиля. Алкоголь опалил легкие и зажег кровь. Что-то должно взорваться.
Маллин закрыл глаза, с удовлетворением, по-кошачьи, всем телом, потянулся и повернулся к Анвин:
- Напомни, милая, что говорят о Дхунском сиянии?
- Выпей, и твой тост станет клятвой.
/* И их отъезд */
Тихоня поднял большой шум, показывая всем стрелы на индеек.
- Посмотри. Наконечник тонюсенький, как иголочка, чтобы не помять мясо. - Это никого не интересовало, но Тихоня все не мог успокоиться. Планировалось сообщить всем, что они отправляются на три дня на север поохотиться на птиц, но Орвин Шенк обманывать не умел.
- Этими былинками ты и горлицу не собьешь, - охладила его Анвин. Они стояли на главном дворе с лошадьми. В вышине сияло солнце и высвечивало плывущую в воздухе, как снег, пыльцу.
- Что ты собираешься делать, хлопать птицу по плечу, а затем насмерть ее забалтывать?
- Индейки - создания крайне нервные. - Теперь у Тихони появилось, с чем поспорить, и он обрел почву под ногами. Орвин подтянул ремешок на морде мерина. - Малейшее беспокойство, и их мясо становится жестким. Все знают, что единственный способ добыть индейку - крошечная стрелка в сердце.
Анвин повернулась к Дагро с выражением на лице "Какого демона мы его берём?" Дагро безуспешно пытался удержаться от смеха.
Анвин сунула Дагро в грудь сдвоенную седельную сумку. Приложила чувствительно.
- Грузи на кобылу. Уж лучше надейтесь, что нам встретятся только индюшки.
Тихоня захохотал, как полоумный. Бил себя по ляжкам и пердел.
Анвин обеими руками отмахнулась от вони.
- Этим ты всех придурочных птиц точно прикончишь.
/* Итак, вот последний раздел в нашей продолжающейся истории "Великолепный пример хватки". Краткий обзор: Дагро, Тихоня (Орвин Шенк) и Анвин Берд сформировали компанию из трех человек для поездки на восток, чтобы выкрасть из красной рощи клана Бладд череп самого крупного когда-либо пойманного собачника. Наши герои на главном дворе Черного Града собирают лошадей, готовятся к выходу, идут дальше... */
- Сын.
Дагро обернулся и увидел отца, стоящего на пороге главного входа. Ранго Черный Град, одетый в черную ягнячью кожу, затканную серебряной проволокой, и в брюках из черной замши. Боевой молот закреплен по правилам на спине, рукоять выглядывает из-за левого плеча как вторая шея. Дагро ощутил, как с севера дохнуло стужей. Тихоня сполз с мерина. Негоже сидеть верхом, когда перед тобой стоит вождь.
Дагро внезапно понял, что обращение "отец" сейчас прозвучало бы слишком бесцеремонно.
- Вождь.
Ранго подтвердил слово движением подбородка. Обвел взглядом трех лошадей. Их поклажу.
- Для охоты на птиц многовато.
Это не было вопросом, и Дагро знал, что лучше не отвечать(ответ не нужен).
Но не Тихоня.
- Вождь, ведун предупредил нас, что могут случиться бури. Подумали, что лучше на всякий случай запастись провизией. Кому охота из-за непогоды остаться без ужина?
/* Прощание */
- Ты под годичной присягой новика, Орвин Шенк, - тихо с угрозой произнес Ранго. Его взгляд метнулся к Дагро, да на нем и остановился. - Ты не станешь нарушать эту клятву, верно?
Я вручаю себя клану. Свое мастерство, свое оружие, свою плоть и кровь. Я клянусь остаться с кланом на год и один день. Я буду сражаться за клан, не жалея ничего для его спасения, и отдам свое последнее дыхание Сердцу Клана. Я последую за своим вождем и посвящу себя клану на все четыре времени года.
Вот оно. Не раньше и не позже, чем должно быть. Вызвано в жизнь законным правом отца и вождя. Миг нарушения присяги.
- Отец. - Слово произнесено. Студеный ветерок с Севера, кони, высокие облака, чуть пропускающие солнечный свет. Все на миг замерло... потом понеслось дальше. Ранго Черный Град, градский вождь, наполнил легкие пыльцой тсуги и воздухом.
- Для вашего спасения, - сказал он, выпроваживая их, - я не стану рисковать ни одним человеком.
Можно быть готовым к чему-то, и все равно оно придавит. Если бы сын ему не солгал, Ранго Черный Град последних слов не сказал бы. Вместо этого он озвучил правду, во всей ее грубой простоте. Клановые земли не безопасны, женщины, дети и мужчины в пути и за стенами гибли каждый день. Старая ненависть связывала Черный Град, Дхун и Бладд как запальный шнур. Воспламенить запал и разнести все на части могла одна-единственная искра. Какой отец пожелает сыну угодить в центр схватки?
Дагро смотрел на отца, а отец - на него. Ранго был суровым человеком с суровым лицом, но Дагро видел, что того трясло. От гнева - на своеволие сына. От ужаса - что он не вернется никогда.
От гордости вождя за сына.
Дагро вздохнул, выпрямился и вытерпел боль Ранго за сына. Потому что должен, потому что не существовало слов, чтобы ответить на эмоции и надежды, возлагаемые отцом на сына.
В конце концов не осталось ничего другого, только отвернуться и сесть на коня. Когда он пустил мерина через двор рысью, Тихоня и Анвин последовали за ним. Великий северный лес издали мрачно зеленел. В воздушных потоках, сужая круги, поднимался ястреб-тетеревятник, прицеливаясь в добычу. Дагро оглянулся не сразу. Из уважения. Он знал, что отец не станет, не сможет смотреть на его отъезд, и не хотел застать отца в момент его ухода. Горды были оба.
Так было всегда. И всегда будет.
Дагро оглянулся. Отца не было. Конец света показался ближе.
/* Вот теперь команда за Черепом собачника собрана */
Хью Маллин с девушкой догнали их уже в сумерках, когда они устроились на первую стоянку в почерневшем от пожара остове печного дома Шодда. Его подожгли пять лет назад дхуниты, и с тех пор он потихоньку ветшал. Печь еще стояла, хотя дымовая труба давно исчезла, растащенная из-за железа и олова. Плита осталась на месте только из-за давних суеверий. Отнимите у человека на севере печь, и вы отнимете у него жизнь.
С заходом светила стало холоднее, и, когда Дагро колол для костра дрова, пар от дыхания оседал сверкающими кристалликами. Анвин закуталась в буйволиную шкуру и набрала из обмелевшего местного колодца воды. Она увидела их первой.
- Это фасонистый объездчик с незнакомкой-щеголихой. Едут на конях, которые разве что не танцуют.
Тихоня, в эту минуту поливавший единственную уцелевшую стену дома, встрепенулся.
- Думал, он отправился на юг в Дрегг.
Дагро уперся ногой в чурбак, который раскалывал на четвертушки, и выдернул топор. Маллин, как гость Ранго, спал у большого очага, но это совсем не значило, что он был другом и Черному Граду. Четыре дня назад объездчик сообщил всем, что собрался в Дрегг, но сейчас оказался здесь, восточнее градского дома и ближе, чем в дне пути. С компанией. Наблюдая за приближением Маллина, Дагро ясно понял, что сейчас он сам себе голова и решение принимать ему.
Маллин бросил взгляд на топор.
- Добрый вечер, Дагро Черный Град из клана Черный Град. - Объездчик спешился с профессиональной уверенностью. - Анвин Птаха. Орвин Шенк. Похоже, мне суждено двигаться от печного дома к печному дому, встречая по пути самых суровых воинов.
Дагро опустил топор, воткнув его обратно в чурбак. Даже понимая, что Маллин шутит, чтобы выставить его дураком, он все равно чувствовал себя глупо. Он четко знал, что в потемках позади объездчика есть еще всадница. По развороту ее подбородка он понял, что она за ним наблюдает.
- Могу я представить свою племянницу, Джейн Маллин? - Объездчик шагнул в сторону, и всадница спешилась с той же деловитой уверенностью, что и ее дядя. - У нее дела в Транс Воре, и мне представилось, что до Бладда вы можете захватить ее с собой.
/* В печном доме Шодда */
Дагро прищурился.
Джейн Маллин стояла на месте, неторопливо рассматривая всех троих.
Анвин подбоченилась:
- Нежданно- непрошенно.
- Правда? - спросила Джейн, сняла шапку и, тряхнув головой, выпустила темные волосы. - А мне казалось, что те, кому хватает ума пытаться стащить у Бладда череп собачника, не будут сильно разборчивы, с кем ехать.
Из горла Хью Маллина вырвался сдавленный кашель. Дагро догадался, что объездчик сдерживает смех.
Дагро выпрямился и обратился к Джейн.
- Добро пожаловать к нашему костру. Вы можете провести с нами ночь, но кто едет с нами на восток, решать только мне.
- Я за. - Тихоня удивил его своей решительной поддержкой. Дагро подумал, что его слова прозвучали претензией на главенство.
Анвин, убрала руку с бедра. Кивнула на жеребца Джейн:
- У него есть пятый аллюр?
Джейн подтвердила, что у того впрямь есть пятый аллюр, и девушки направились к черному лощеному жеребцу и быстро увлеклись разговором.
- Вот. - Маллин достал из пальто оловянную фляжку. - Посчитал, что вечером вам не помешает немного крепкого.
Дагро взял фляжку. Лицо вспыхнуло. Маллин умел заставить его ощутить себя ребенком.
- Ну, делись, - улыбнулся Тихоня. - Градское пиво, которое я привез, на вкус дерьмовое.
Дагро передал фляжку Тихоне. Стемнело. Свет шел только от огня в печи и луны, поднявшейся над чернокаменными соснами. Ночная цапля пронзительно кричала, предупреждая хищника, чтобы держался от гнездовья подальше. Хищником могла быть сова, волк, норка, рысь и даже снежная кошка. Ночь полна опасностей. Ранго показал ему некоторые во время загонных охот. Целые месяцы, проведенные вдали от клана, далеко на север от дома, в бесплодных землях, где ветер и вечная мерзлота превращают деревья в карликов, а древние тропы оленей-карибу рассекали тундру, как дороги. Ранго преподал ему все разнообразные крики, которые можно услышать, будя его ночью, чтобы он мог послушать. "Вот это лемминг верещит на сову" - мог сказать. Или: "Два самца рыси соперничают за самку."
Рысьи крики звучали совсем как человеческие.
Однажды ночью, когда Ранго вырвал его из глубокого сна, Дагро разозлился. "Зачем мне знать эту дребедень? Дай выспаться."
Ранго сгреб его спальные шкуры и рванул их так, что Дагро взлетел в воздух. "Ты, - проревел Ранго, - должен быть в клане последним, кто ложится спать, и первым, кто встает. Ты должен спать так чутко, чтобы тебя будил крик ночной цапли. Птица чует то, чего не знаешь ты. Нечто сплошь и рядом запредельное, что причинит тебе зло."
Ранго в гневе свалил шатер, содрав шкуры со стоек и расшвыряв шесты. Внезапно оба оказались в бескрайней ночи, с вечностью звезд над головами. "Северу на клан наплевать. Он выживает, просто выживает. Если Черный Град хочет выжить вместе с ним, его вожди должны быть предельно бдительными. Мы должны знать больше, видеть больше, слышать больше любого другого клана."
Дагро взял фляжку у Тихони. Воспоминания о той ночи все еще заставляли его вздрагивать. Ранго закидал костер землей, уложил на коня пожитки и ускакал, оставив сына на отмеченном шатром круге. Дрожащего. Одного. Двенадцатилетнего.
Подняв фляжку, Дагро отпил. Алкоголь оказался по-городскому крепким и почти безвкусным. Клановые винокурни такого не производили. Объездчик смотрел, как он пьет. Прислонился к тому, что осталось от дверного косяка печного дома, уперев средний палец правой руки в жесткий кожаный футляр, в котором хранился нож.
Дагро заткнул фляжку пробкой и бросил ее объездчику. Тот поймал фляжку, когда она ударилась ему в грудь. Пальца на ноже теперь не было.
- Пройдусь по периметру, - сообщил ему Дагро. - Пригляди за огнем, пока не вернусь.
Объездчик долго смотрел на него тяжелым немигающим взглядом, а потом просто сказал "ладно".
Дагро выбросил из головы Маллина, его племянницу и печной дом. Войдя в мрачно сгустившееся лесное безмолвие, он сорвался на бег. Безбрежный полог из чернокаменных сосен качался над ним, волнуемый льющимся с севера воздухом. Дагро с самого начала знал, что этот поход - необдуманный. Кража черепа величайшего когда-либо добытого собачника и должна была быть безумством. Развеселой проделкой или проклинаемым безумством. Каждый новик, мечтающий прославиться, чтобы создать себе имя, совершал нечто шалое. Ранго выкрал с пшеничных полей Молочного юную кланницу. Внучку вождя - ей едва исполнилось шестнадцать - такую красивую, что за ее руку боролись пять вождей. Ранго похитил ее прямо на глазах дюжины вооруженных молочан.
Она не прожила и года. Такие вот дела. Вырванная из родной семьи и клана, девушка перестала спать и есть. Когда наступила зима, она ушла в слепящую белизну налетевшего с севера бурана и не вернулась. Ранго нашел ее через два дня, и тело ее было тверже железа. Когда до Молочного дошла весть о ее смерти, клан начал Войну Девы.
Дагро остановился. Он стоял в чаще леса. Меж соснами, напитавшись их соком, плыли мотыльки той синевы и того сияния, какое бывает в подножии жарких языков огня. Клановый ведун говорил, что деревья ночью дышат. Дагро дышал вместе с ними, втягивая в себя их тонкий бесплотный аромат.
Несомненно, вернуться в градский дом он не мог. Не пристало сыну Ранго после дня в лесу возвращаться домой и заявлять "довольно".
Ему следовало выполнить задуманное.
Возможно, каждый рассказ о крепкой хватке, которой когда-либо хвалились у походного костра, скрывал в глубине грязную изнанку. Про которую не расскажешь красивую сказку. Возможно, Ранго в тот последний миг на пшеничном поле сказал себе, что не должен этого делать, но все равно поскакал вперед и сделал. Может быть, кто-то пытался его отговорить, но слушать он не стал.
Может быть, в этот миг он и стал вождем.
Дагро развернулся и начал долгий путь назад к печному дому.
/* Великолепный образец крепкой хватки: Выбор */
- Вы двинетесь на восток, огибая Дхун? - Хью Маллин ворошил палкой костер. Еще не рассвело, но он был уже на ногах, и полностью одет. Вычищенное оружие лежало на одеяле по размеру; только что смазанная сланцевым маслом сталь шла радужными разводами. - Или на север к Погибшему клану?
Дагро на миг растерялся. Звезды все еще светили, морозный туман струился у ног, как вода. Он ожидал, что будет первым вставшим. Так запланировал, но не слишком удачно.
Из потемок за огнем вышла Джейн Маллин. Во вчерашней юбке для верховой езды и белой блузке с городской отделкой.
- Срезать по землям Дхуна - сэкономить время. В дхунских землях есть отличные конные тропы, а прицелы дхунитов сейчас глядят на юг, в сторону Ганмиддиша.
Она говорила с той же небрежной уверенностью в себе, что и ее дядя, но взгляд девушки был пристальнее. Дагро, чтобы поразмыслить, пришлось отвернуться. Он коснулся тавлинки со священной пылью. За Погибший клан. За всех, кто ушел из клановых земель и никогда не вернется.
Это напомнило ему, кто он и откуда. Он повернулся к печному дому.