- Срежь мне прядь твоих волос, - попросил ее Лан Звездопад. - Я сохраню ее. На удачу.
Аш встала у озера на колени, зачерпнула холодной зеленоватой воды и плеснула в лицо. От холода она вздрогнула, и, чтобы согреться, провела ладонями по лицу. Она тут же решила скинуть одежду и броситься в воду. Аш вспомнила, что каждую зиму в Крепости Масок кучка стареющих баронов разбивала лед в фонтане Лордов-Бастардов и резвилась -- для этого было бы сложно подобрать другое слово -- в замерзающей воде. Они с Катой однажды наблюдали за ними, безудержно хихикая над расплывшимися, уже какими-то дряблыми обнаженными телами. Ката назвала их 'безумными старыми лысухами', и Аш согласилась с ней, считая это точной оценкой. Теперь она думала, что поняла тот порыв. В том, чтобы наперекор зиме раздеться, было что-то от безрассудной свободы. И на это, разумеется, от Землепроходца последовала бы хоть какая-нибудь реакция.
- Твои волосы, - снова сказал он ей, голосом тихим, но настойчивым. - Если ты позволишь, я срежу их у тебя сам.
Аш повернулась к нему. Верх ее платья и ее волосы были мокрыми и прилипли к коже. Снег тут был глубок, и ноги в сапожках глубоко провалились. Снег еще не шел, но в воздухе уже висело его предчувствие, и солнце пропало за тучами несколько часов назад. Они стояли в лесу из гигантских белых елей, обросших длинными прядями лишайника, как перьями, и неприветливых кедров, чьи стволы бугрились толстой корой. Через снег пробивались острые мечи папоротника и лакричника, после долгой зимы бурые и жилистые.
Скалы вокруг озера обросли мхом и серебристым лишайником, как и деревья с северной и западной стороны. Само озеро было небольшим и темно-зеленым. Большая часть воды была свободна ото льда, и Аш подумала, не подпитывают ли его подземные источники.
Она не знала, как быть с просьбой Лана. Она ей в какой-то мере льстила. Это походило на то, как воители в героических поэмах выпрашивали у своих тайных возлюбленных что-нибудь на память, прежде чем отправиться в битву и ужасно и внезапно погибнуть. Аш помнила, как читала такие стихи Кате, и они обе согласились, что это было как-то глупо. А затем надо было каким-то образом их воскрешать. Потому что насколько стихи были глупыми, настолько же они были привлекательными, как мечта. Не подвергалось никакому сомнению, что леди, у которой попросили такой подарок, должна считать себя счастливицей. Но все-таки это было не совсем то. Лан Звездопад никак не подтверждал днем то, что произошло между ними в палатке ночью, и не заявлял о своей бесконечной к ней любви. Она все еще не была уверена даже в том, что нравится ему. Даже сейчас, когда его взгляд упал на выпуклости ее груди, обтянутые мокрым платьем, он смотрел настолько же заинтересованно, насколько неодобрительно. Ей казалось, что Лан Звездопад считал Аш Марку ниже себя. И единственный раз, когда все изменилось, или казалось, что изменилось, было в палатке во время их близости.
Может быть, что-то для него менялось. Может быть, его просьба невольно показывала увеличение внимания. Взгляд Землепроходца был ровен, а глаза нечеловечески ярки, словно отражали свечение снега.
Аш сняла с ремня девичий помощник. Лан внимательно наблюдал, как она отделила у лица прядь влажных волос. Она срезала ее, проведя лезвием у самой кожи. Прядка получилась длиной в два фута и толщиной с ее мизинец, и она подумала, сколько всего в ней может быть пепельно-серебристых волосков. Она слегка связала их и протянула ему.
Он принял их с низким официальным поклоном, и на миг она вспомнила тот случай, когда ее приветствовали Арк Жилорез и Маль Несогласный перед селением Ледяных Ловцов. Они легли в снег ниц, распростершись перед Простирающей Руки. Она тревожно ждала отклика Землепроходца.
Лан Звездопад поднес узел волос к губам.
- За такой подарок следует дать выкуп. - Слова казались искренними, и Аш испытала облегчение. Он осторожно смотал прядь и спрятал в мешочек с оружейными принадлежностями. Когда он вынул из ножен свой кровопускательный нож, она очень удивилась -- она принимала его слова за любезность.
Нож был сделан просто, но красиво, как и все сулльские ножи для отворения крови. Рукоятка и лезвие были выкованы из одного куска металла. Лезвие было закалено и отпущено, и было темнее рукояти. У него было одно ребро, а под поверхностью металл переливался зелеными и синими кольцами побежалости. Лан использовал ту же самую руку, которую обжег при их первой встрече, сделав надрез на дюйм ниже покрытого коркой черного шрама. Почти сразу хлынула кровь, и Землепроходец поработал кулаком, пока красная струя не покатилась по руке вниз и не потекла в снег. Она в первый раз увидела, чтобы он отворял кровь, и задала себе вопрос, почему он не сделал этого тем вечером у Быстрой? Почему обжегся так сильно, что даже сейчас, спустя десять дней, ожог не закрылся кожей и сочился сукровицей? Неужели березовый путь требовал такой высокой платы?
Аш подняла с берега озера свой рысий плащ и стряхнула с него снег. Температура падала, и в промокшем платье становилось зябко. Она не могла больше видеть обнаженную руку Лана, этот вид слишком сильно приводил ее в замешательство. Она только представила его руку меж своих ног, и это заставило ее вспыхнуть. Она никогда не думала, что одним-единственным пальцем, скользящим по влажной коже, можно принести такое наслаждение. Каждый вечер, когда они разбивали лагерь, был для нее заполнен нерассуждающей жаждой. Часть ее понимала, что заниматься этим не мудро, что она не знает Лана Звездопада и она сомневалась, доверяет ли она ему, но ее тело не считалось с ее сомнениями. Ее будоражило, когда он приближался к ней для мелочей вроде как помочь сесть на лошадь и спешиться, или протягивал руку, когда она перебиралась через бревна и ручьи. Ее тело томилось в ожидании малейших случайных прикосновений. Она чувствовала себя разочарованной, если ожидаемый контакт не происходил, и загоралась и чувствовала неудовлетворенность, если он все-таки случался. Лан должен был быть в курсе ее взвинченного и непонятного состояния, но он относился ней довольно холодно, и никаким образом не был признателен за то, что произошло накануне ночью. Стыдился ли он своих ласк? А она? Все это неимоверно ее запутывало. И как раз когда она решила, будто, наконец, поняла, что он никак не связывал их дневное путешествие с их ночами в палатке из волчьих шкур, он пришел и попросил у нее прядь волос. При свете дня, за час или два до заката.
Аш крепко сжала рот и резко нахмурилась, так, что над переносицей сошлись брови. В порыве она решила оставить Землепроходца на месте с лошадьми и прогуляться вокруг озера. Пока она ходила, то ощутила приятное возбуждение между ног. Она нахмурилась сильнее.
По поверхности озера в видимом беспорядке плавало множество прозрачных льдин. Какие-то медленно кружились, разворачиваясь по своим осям, как колеса, другие плыли прямо. Одна треугольная льдина независимо плыла в противоположном направлении. На другой стороне озера она увидела большую, очень спокойную голубую цаплю, и где-то в глубине леса хрипло кричал сыч. Деревья вокруг береговой линии выглядели более стройными, потому что росли друг от друга на расстоянии, и между ними лежали промоины в снегу и звериные тропы. Аш не думала, что ей когда-либо приходется бывать в более таинственном месте. Ели были настолько большими, что, казалось, принадлежали другому, большему миру. Означало ли это, что она приблизилась к Сердцу суллов?
Они покинули путь берез через два дня после того, как Лан отнял ее девственность. Шел снег, и лес притих. Великолепный черный жеребец, который всегда шел без привязи рядом со своим хозяином, вдруг сорвался в галоп и помчался вперед. Лан не сделал ни единого движения, чтобы остановить или догнать его, а через миг и Аш почувствовала, что ее мерин потянул повод.
- Отпусти его, - подсказал ей Землепроходец. Так она и сделала.
Хвост и уши мерина от возбуждения прянули вверх, и он стрелой понесся за жеребцом меж деревьев. Аш посмотрела, как исчезает конь, а затем спросила:
- Ты расскажешь мне, что знаешь ты и кони, и не знаю я? - Она собиралась бросить замечание между прочим, но сама услышала в голосе обиду.
Лан ответил:
- Когда березовый путь заканчивается, кони всегда узнают это первыми.
Аш, успокоенная, притихла. Через какое-то время ей показалось, что она слышит звук текущей воды. Через несколько минут она различила шелест вечнозеленой хвои, колышушейся под легким ветром. Впереди не виделось ничего, кроме берез и взвихренного снега. Глядя на неподвижное золотистое лицо Лана Звездопада, она хотела, чтобы он заговорил с ней, объяснил, как кони узнали, что лес меняется, признался, что тоже испытывает облегчение от того, что путь берез подходит к концу, вызвал ее на скачки, чтобы посмотреть, кто вырвется вперед. Хоть что-нибудь. Вместо этого он полностью развернулся лицом вперед, глядел перед собой и весь день держал один и тот же темп.
Когда она не смогла больше этого выносить, она бросилась бежать. Она видела отпечатки копыт обоих коней, засыпаемые свежим снегом, и двигалась точно по ним, ступая в лунки ногами. Она думала, что Лан последует за ней, и на какое-то время была разочарована, когда не услышала за спиной звук его шагов. Дыхания скоро стало не хватать, впрочем, и шальная радость от бега стала заканчиваться, и ей показалось, что лучшей идеей было бы просто убежать подальше. И не возвращаться. Березы закончились так неожиданно, что по ним можно было провести границу мелом. Ряды голубых елей стояли против берез укрепленным лагерем. Две армии деревьев разделяла ничейная полоса сорняков футов пятнадцати шириной. Мерин Аш был настолько взбудоражен, что даже не мог ничего проглотить, только носился в поисках новой еды с торчащими из пасти стебельками. Даже задиристый жеребец был в приподнятом настроении; прежде чем унестись по полосе ничейной земли, словно по скаковой дорожке, он обошел сзади вырвавшуюся вперед Аш.
Аш, довольная, улыбалась. Она запыхалась, и в рысьем плаще ей стало так жарко, что она испугалась, что может упасть в обморок. Скинув его, она выбежала на середину ничейной полосы и рухнула в снег. Ее тепло моментально растопило свежий снег, и она почувствовала, как платье на спине ставится мокрым. Она собралась встать, но тут подошел мерин и начал касаться губами ее лица, и все это было так забавно и -- хорошо -- что она просто лежала, брыкаясь и хохоча.
По снегу захрустели шаги, и в поле зрения возник Лан Звездопад. Он принес ее плащ.
- Бери, - сказал он, протягивая ее к ней. - Мы должны идти.
Это произошло четыре дня назад. С того момента путешествие стало тяжелее -- путь берез был равнинным и обходился без холмов, скал, поваленных деревьев или водоемов, которые нужно было бы огибать -- но нравилось оно Аш больше. К березам она испытывала отвращение -- и ко всем деревьям, на них похожим. Она не могла представить другие варианты, но березы не могли быть единственными деревьями, которые вырастают прямыми и стройными, как прутья.
Было замечательно видеть фиолетовые, голубые и серебристые сосны. От ароматов смолы у нее первый день кружилась голова. Если бы она была с Арком Жилорезом и Малем Несогласным, она наверняка не смогла бы удержаться от разговора. Слишком много вопросов нужно было бы задать и слишком многие необычные вещи обсудить. Почему деревья были такими огромными? Что оставило странные направленные в сторону следы на снегу? Почему вокруг солнца и луны появлялись ореолы? Что за руины виднелись вдали?
Пока они ехали на восток, по лесу разносились звуки капели и талой воды. Кричали дневные совы, а иногда Аш слышались низкие вопли больших снежных котов. До сих пор они не пересекались с какими-либо другими суллами, хотя Аш видела их следы -- отпечатки копыт на тропе, метки, расчищенные поляны, снег с прожилками крови. Когда она это замечала, у нее внутри все замирало. Здесь суллы жили и охотились. Вчера на горизонте с юга она видела ниточку синего дыма и подумала, что они могут направляться к ней, но Лан свернул на северо-восток.
Аш жалела, что не уделяла большего внимания картам своего приемного отца. У нее были лишь самые смутные предположения, где лежали Облачные Земли. По слухам, чужеземцы не знали расположения Срединных Огней, но карты приемного отца содержали приблизительные очертания береговых линий, рек и места сторожевых башен. Глубокие воды Внутреннего залива, где Восточная Быстрая и Великая Сумрачная Река впадали в Ночное Море, не могли быть далеко отсюда, но она не была в этом уверена. Как только они с Ланом ушли с пути берез, она решила, что они отправятся на юг, по той простой причине, что на пожухлых картах ее отца легенда "Здесь суллы наиболее жестоки" всегда была написана на участке земли, пограничном с Каменными полями Транс Вора. Каменные поля лежали далеко к югу от Быстрой, она отлично это знала.
Высматривая что-то впереди в воде, Аш проложила свой путь ближе к берегу. Когда она пошла вдоль берега, тонкие пластинки льда, устилавшие гравий, захрустели под ее ногами. Температура воздуха упала, и озеро начало парить. В воздухе проплыло несколько снежных хлопьев, когда она наклонилась над водой взглянуть в ее глубины. Уступ здесь был сильно размыт, и случайные потоки натащили в чашеобразное углубление груды звериных костей. Черепа, челюсти, грудные клетки, тазовые кости, лопатки и части позвоночников образовали под водой могильник. Все они были блестящими и ярко-зелеными. Аш моргнула. Один череп казался человеческим.
Повернув прочь от берега, она направилась обратно к Лану Звездопаду и лошадям. Чувство, что она больше не находится на территории, принадлежащей человеческому роду, странно стеснило ей грудь. У нее было ощущение, что если бы она присмотрелась здесь к чему-нибудь повнимательнее -- звериным следам, снегу, упавшим деревьям -- тайны были бы раскрыты. Эта земля была древней. Деревья ее были старыми, и озера ее могли заставить кости позеленеть. В стороне она снова заметила следы на снегу, странные разрозненные изогнутые линии, ведущие от озера к деревьям.
- Что это там за следы? - спросила она Лана Звездопада с некоторым принуждением, когда вернулась. Было бы глупо находиться здесь и быть не в состоянии задать элементарные вопросы.
Землепроходец сидел на сложенных шкурах палатки, занимаясь текущим ремонтом стрел. Он засунул их в жесткий роговой футляр, как только она подошла. Хотя он не мог видеть следы, которые она имела в виду, он ответил:
- Здесь кормятся лунные змеи. Они передвигаются таким образом, чтобы меньше соприкасаться со снегом.
Его ответ погасил ее раздражение. Она поняла, что была настроена на противостояние, сама не зная, почему. Начал падать мелкий снег, она запахнула плащ на груди и спросила потеплевшим голосом:
- Они большие?
- Самки вырастают до тридцати футов. - Землепроходец встал. - В полнолуние они собираются ковеном для охоты и питания.
Она удивилась, насколько свободно Лан отвечал на ее вопросы. Это было необычно, но она решила этим воспользоваться:
- А озеро? Почему в нем зеленые кости?
Он пожал плечами:
- Этот сулл не знает.
- Как далеко мы от Серединных Огней?
Челюсти Землепроходца сжались, и золотистая кожа обтянула щеки. Резким рывком он подтянул чехол палатки.
- Мы едем туда. Серединные Огни будут гореть, пока мы не приедем.
Аш смотрела на плоский прямоугольник снега, оставшийся за чехлом. Она не двигалась, пока Лан нагружал жеребца и закидывал свой блестящий длинный лук за плечи.
- В этих местах небезопасно путешествовать в одиночку, - сказал он, садясь на коня. - Кроме пути берез другой защиты нет.
Он никогда не называл ее по имени. Даже когда ночью входил в нее и брал в рот ее язык. Он не причинял ей вреда и безопасно провел ее по пути берез, но она не знала, как ей с ним быть. Его настроение изменялось слишком быстро. Только час назад он попросил прядь ее волос. Теперь он то ли пугал ее, то ли угрожал ей -- она не могла сказать точно.
- Все Землепроходцы должны возвращаться в Серединные Огни.
И это было еще одним изменением. Его голос был чопорным, но она поняла, что он сказал это, чтобы смягчить свои прежние слова. Ей хотелось, чтобы все не было таким запутанным. Как мог он давать ей столько наслаждения ночью, будучи с ней таким холодным весь день?
Она дала падающему снегу закружиться и засверкать между ними. Через какое-то время решила, что больше ей нечего ему сказать, и пошла садиться на коня.
Становилось поздно, и серое небо медленно становилось синим. Снег притягивал и отражал свет, поблескивая на лесной почве, еловых лапах и ветвях кедров. Жеребец повел галопом, и мерину, чтобы не отстать, пришлось напрячься. Лан Звездопад ехал без усилий, с расслабленной спиной, его пальцы еле касались поводьев. Когда он передвинулся в седле, его длинный меч и лук, повешенные за спину крест-накрест, ударились друг о друга, отбивая такт.
Аш нравилось ехать верхом. Она низко пригнулась к шее мерина и наслаждалась теплом лошадиного тела у своей груди, когда мчалась за Землепроходцем. Рысий мех метался над крупом коня, и за спиной развевались волосы, отяжелев от тающего снега.
Она заметила перемещение настолько исподволь, что поначалу оно едва замечалось. В ее представлении между деревьями было что-то неуловимо черное. Когда снег поредел, ей пришло в голову, что это чернота шла ей на перехват. У нее похолодело под ложечкой. Укоротив поводья, она полностью сосредоточилась на предмете, который приближался к ней с юга
И мгновенно поняла, что это был маэр дан. Это лишило ее сил, как воздух засасывается мощным пожаром. Когда она перевела на него взгляд, она почувствовала, что ее глаза вытаращились.
- Лан, - позвала она. Землепроходец находился невдалеке от нее и не снижал скорости, с легкостью прокладывая дорогу между огромной елью и кедром, которые росли вокруг пня как моллюски на скале. Он ее не слышал, так что она позвала громче. - Лан! - Произносить его имя было непривычно.
Землепроходец обернулся и посмотрел на нее. Того, что он увидел на ее лице, ему оказалось достаточно, чтобы остановить жеребца крутым разворотом. На деревья полетели комья грязи и снега. Она встретилась с Ланом взглядами, и с удивлением увидела в его глазах вопрос. Он был суллом. Она почему-то предполагала, что он должен был знать.
- С юга что-то приближается, - прошептала она, с мокрых волос по позвоночнику потекли ледяные струйки. - Маэр дан.
Теневая плоть. Лан продолжал на нее смотреть, его зрачки расширились. Она вспомнила, как Маль Несогласный в такой момент обнажил меч, с лицом суровым и страшным, его глаза пылали, как холодные голубые звезды на дальнем небесном краю. Ей вспомнилось ощущение не то чтобы безопасности, но защищенности. Если что-то и хотело до нее добраться, то ему надо было сначала миновать Несогласного с его большим мечом. Лан Звездопад потянулся за луком.
- Стой, - потребовал он, голос напрягся.
Свет, отражаясь от снега, оттенял впадины щек и провал под челюстью. Текучим движением он вытянул первую стрелу. В ее стальном наконечнике было высверлено отверстие, заметила она, но не представляла, для чего.
Аш достала свое собственное оружие -- нож-серп на цепи с гирькой.
- Вот так! - крикнула она, пинком отправляя мерина вперед. Будь она проклята, если она останется на месте.
Существо текло сквозь деревья как жидкость. Оно ускорилось, и у нее появилось ощущение могучих мышц, согласованно работающих, каждая на своем месте. Что-то завыло на одной длинной ноте, что заставило вибрировать металл у нее в руке. Аш увидела сверкающую вспышку тьмы в глубине теней, отброшенных древними соснами. Оно было огромным, и никак не человеком. Даже близко.
Оно двигалось на четырех конечностях, у него были мощные плечи и небольшая, пугающе прилизанная голова. Аш вспомнила гиен и бородачей-ягнятников, питающихся падалью, которые зарывались своими головами целиком в поедаемую плоть. Подушечки лап когтями просто пропарывали снег.
Аш провела неловкую подгонку поводьев, собрав их в одной руке так, чтобы можно было свободно раскрутить цепь. Мерин прянул ушами назад, но удержал направление. Существо передвигалось со скоростью большой кошки, его бедренные кости перекатывались упругой волной. Его вой бил Аш по ушам. Она осторожно, как учил ее Арк, подняла нож-серп над головой. Гирька с перидотами подпрыгнула как раз у ее ягодицы, прежде чем она раскрутила цепь.
Тварь направлялась не к ней, поняла она, когда цепь набрала скорость и начала шелестеть. Она неслась прямо к Лану Звездопаду. Землепроходец следовал за Аш, снижая скорость; она слышала шумное дыхание его жеребца, и звон металла в упряжи. Возможно, он целился из лука. Она не оглядывалась.
Сжав мерина бедрами, она изменила направление. Цепь крутилась так быстро, что стала невидимой. Перидоты на гирьке сливались в воздухе в зеленый круг. Насколько она оценила расстояние и время, тварь приближалась. Ее вытянутые челюсти разошлись, обнажив частые ряды скошенных зубов.
Аш привстала в стременах и метнула гирьку вперед. Тварь прыгнула, ее мускулистые задние лапы послали тело вперед, как пружины. Ошеломленная такой быстротой, она поняла, что ее бросок не долетит. Плечо пронзила острая боль от рывка, когда гирька достигла конца цепи. Она с треском лязгнула. Цепь в середине закрутилась, и гирька понеслась обратно к Аш. Девушка сильным движением запястья отправила рывок обратно по цепи, отводя гирьку в сторону от себя и лошади. Закончив с этим, она ощутила ряд мягких отзвуков.
Твак. Твак. Твак.
Одна за другой были выпущены три стрелы. Как только ударила первая, тварь упала, рухнув в снег с глухим стуком. Ее плоть начала шипеть, а две оставшиеся стрелы ударили в крупный мышечный гребень на ее плече. Тварь покрылась рябью. Контур ее тела расплывался, словно она теряла форму. Воздух потрескивал как пластина ломающегося льда. Аш вдохнула его и пожалела, что сделала это. Воздух был совершенно пустым, без всего того, в чем нуждались ее легкие.
Из внутренностей твари исходило тихое шипение. На мгновение все стихло, а затем тело теневой твари начало распадаться, и во все стороны волной хлынул полумрак. Ударная волна прошла по лицу Аш и взъерошила мех ее плаща. Она была холодной, но иначе, чем снег, покрыв ее кожу материей другого мира. От него покалывало кожу. Как раз когда она изо всех сил пыталась разобраться в ощущениях, вещество истаяло в ничто, перестало существовать.
Дрожа, она повернула лошадь. Лан Звездопад стоял в стременах, держа в руках длинный ушастый лук. Его грудь резко вздымалась и опадала, как насос. Он держал в руке наготове неиспользованную четвертую стрелу. Когда Аш посмотрела на него, он сел обратно в седло и подобрал поводья с конской шеи. Забросив лук за спину, он сказал ей:
- Было глупо подходить так близко. - Его голос был тихим и слабым, и ей было приятно услышать в нем страх. Это заставило ее относиться к нему лучше.
- Это был хороший выстрел. Первый. Должно быть, попал в сердце.
На краткий миг его глаза потеряли всякое выражение, затем он кивнул:
- У этого сулла была надежная стрела.
Аш усмехнулась его скромности. Она путешествовала с Райфом Севрансом, и знала все о цене и трудности поражения сердца.
- Бывает, - сказала она, придвинувшись к нему. - Давай поставим лагерь от этого места подальше.
Лан Звездопад убрал неиспользованную стрелу в футляр и на самом деле позволил Аш проявить инициативу. Мерин запыхался, его шея была скользкой от пота, так что она сказала ему теплые слова и пустила легким шагом. На изуродованные останки твари в снегу она не оглянулась.
Как только они нашли место подальше от туши, они разбили лагерь. Аш выбрала поляну среди кедров -- возносящиеся башнями ели заставляли ее чувствовать себя ничтожной. Пока Лан разжигал костер и готовил еду, она полностью вычистила щеткой обоих коней. В то время как она расчесывала жеребцу длинный шелковистый хвост, тот держался совершенно спокойно. Когда она закончила, он привел ее в восторг, предоставив для осмотра правую переднюю ногу. Она проверила ее и в копыте нашла кусок застрявшей сосновой шишки. Она выковыряла ее, используя свой нож для кровопусканий.
Когда она подняла голову, то увидела, что Лан Звездопад пристально смотрит на нее через пламя. Она улыбнулась, и хотя он не улыбнулся ей в ответ, ей мнилось, что она увидела, как смягчилось его лицо. В свете костра его кожа казалась по-настоящему золотой.
Он поставил палатку из волчьих шкур. Лицо Аш при ее виде вспыхнуло. Когда она пила, то расплескала воду из чашки. Страх ушел из мышц, но сухожилия еще гудели. Пока она поглощала свой немудреный ужин из вяленой конины и сухих лепешек, она пыталась успокоиться. Ей стало понятно, что с лошадьми она чувствовала себя лучше. Не так нервно.
Лан застрелил в сердце существо, выбравшееся из Провала, и так или иначе это означало, что оценивала она его неправильно. Сейчас казалось более похожим на правду то, что он был тем, кем объявлял себя - Землепроходцем. Почему она сомневалась в нем, когда он доставал лук? Что она знала о суллах и о том, как они борются с Измененными? Маль Несогласный был мощного сложения, несокрушимым, как гранитная стена и страшным в бою, но она сомневалась, что даже он смог бы отделаться от этого отвратительного проглота более умело, чем Лан Звездопад. Одна стрела, выстрел издалека. Сама она свалить это существо не смогла бы. Оно было слишком сильным и быстрым, чтобы его можно было удержать цепью. Оно стащило бы ее со спины лошади. У Простирающей Руки, казалось, не было физической мощи. Она могла лишь выслеживать созданий Провала, и только.
Она отрывисто взглянула на север и задалась вопросом, где же этой ночью отдыхает Несогласный? Именно теперь ей захотелось поговорить с ним.
Аш держала руки над огнем, давая жару согреть ладони. Кедровые поленья были источены ходами, и пламя оказывалось внутри еще до того, как они загорались. Снег идти перестал, но в воздухе пыльцой клубились кристаллы льда. Лан Звездопад протянул руки и взял руки Аш в свои.
- Заходи.
Он подвел ее к палатке из волчьих шкур, где он уже выложил одной кучей одеяла и меха. На коже Аш приглушенно вспыхивали красные и золотые отблески костра. Она шагнула из плаща, расстегнула ремень и через голову стянула платье. Она чувствовала запах своего пота, соленый и душно сладкий. В животе ощущалась пустота, и, когда Лан прикоснулся к нему, мышцы дрогнули. Его рука надавила под грудью, выталкивая ее вверх так, что он смог сомкнуть губы вокруг небольшого плотного соска. Его другая рука скользнула между ее ног. Аш ахнула. Потеряв опору, она качнулась назад, и Лан схватил ее за бедра и потянул ее на пол. Когда она легла на мех, он стянул с нее сапожки. Он был обнажен, и его член выступал из тела. Когда он снял оба ее сапога, он опустил голову меж ее бедер и поцеловал ее лоно. Аш, удивленная, напряглась. Она медленно расслабилась, когда теплой волной по животу и бедрам прокатился жар. Его язык, влажный и мягкий, скользил вперед и назад. Вскоре нежного давления стало недостаточно, и Аш отстранилась от лица Лана. Его язык в ответ затвердел. Она едва верила, что что-нибудь могло быть так хорошо.
Ей было непонятно, почему она все время видела теневую тварь, продирающуюся между деревьев. Язык Лана двигался по складкам нежной кожи, и она перестала дышать, когда его ритм стал более настойчивым. Одна стрела в сердце. Такая небольшая, плотная головка -- и остановила нечто крупное, где мышц было больше, чем у лошади.
Когда его язык в нее вошел, Аш сжала мех. Сильное давление заполнило ее чрево. Она не хотела, чтобы он останавливался.
Не просыпайся, прозвучал во тьме голос.
Когда мышцы бедер и живота сократились, она поняла, что не видела стрелу, вошедшую первой.