Последнее оставшееся укрепление Дхунской стены, которое осталось пригодным для проживания, была насыпь, облицованная камнем, у которой была вторая крыша, поставленная поверх первоначальной сланцевой. Вторая крыша состояла из массивных медных панелей, спаянных воедино и местами изогнутых, что было обеспечено, насколько Вайло Бладд мог видеть, штырями высотой с человека, которые проходили через медь и между пластинами сланца в исходные деревянные балки, расположенные ниже. Таких железных стержней, торчащих из крыши, прикинул Вайло, должно быть около сотни, и он не был бы удивлен, если бы, в самом деле решив подняться по лестнице на крышу, пройдя по шелушащемуся зеленому ковру ярь-медянки и встав рядом с одной из этих черных игл, он бы увидел, что это было копье. Эту крышу соорудили воины, использовав те возможности, какие были под рукой -- медь, запасенная на южных шахтах, и аляповатые копья, которые были им не нужны. Вайло мог себе это представить. Крыша у них протекала, и они находились в сырости и убожестве. Они обратились к вождю, и были оставлены без внимания. С севера шли атаки, их снаряжение ржавело, одежда покрывалась черной плесенью; повозка с припасами не смогла приехать. Разозленные, они придумали эту крышу, удачно применив в своем изделии дорогую дхунскую медь, и отправили своему вождю разгневанное послание. Взгляни на нас, мы сыны Дхуна. Сила, с которой копья были всажены в крышу, пробив в металле огромные вмятины, рассказала обо всем.
Конечно, вторая крыша работала едва ли лучше первой. Солдаты так никогда и не заделали эти вмятины, и дождь нашел себе через них дорогу, сбегая на первую крышу, а по хорошо проторенным путям -- и к заплесневелому нутру крепости, лежащей ниже.
Вайло не нравился вдыхаемый воздух. Он нахмурился, глядя на скользкую черную пленку на стенах, и понял, что ее удивительно легко представить поражающей его легкие. Он предложил Нан сделать, что она сможет, но она была единственной женщиной, боровшейся с тучей спор, и вскоре, когда она раскрыла ставни, чтобы впустить ветер внутрь, маленькие черные демоны захватили ее уборочное ведро, заразив само средство своего собственного разрушения. Нан посмеялась над этим, и стойко отказалась от их помощи. У Вайло было ощущение, что ей нравится быть единственной женщиной среди ста восьмидесяти мужчин.
Ну, достаточно близко к ста восьмидесяти... но он подумает об этом позже, когда солнце не будет отсвечивать квадратами на плитах пола, которые были почти теплыми, когда проходишь по ним, а детский смех не будет скатываться вниз по винтовой лестнице.
Вайло прошел через центральный зал укрепления в его северную палату. Строение и часть стены, защищающей его, было зажато между двумя холмами. Это было основание постройки с тремя закругленными помещениями на уровне земли, три поменьше этажом выше, и кроличьи клетушки и складские отсеки ярусом выше. В верхней части стены, примерно в двухстах футах к востоку, осталась стоять полуразрушенная сторожевая башня с наполовину обвалившейся крышей. Вайло еще не подходил к ней, но собрался это сделать сразу, как только заметил, что Клафф Сухая Корка проводит там большую часть своего времени. Сухая Кость посетил остальные пять укреплений в цепи, и нашел их более крупными и расположенными лучше, но и разрушенными полностью. "Раскатившиеся камни и отдельно стоящие стены -- все, что осталось, - сказал Сухой. - Крыши обвалились, и сосны ухитрились накидать в покои семян."
Остальные укрепления имели для Вайло небольшое значение, хотя он, в силу своей бездомности, был рад, что Дхун их когда-то построил. Расположенные на северной окраине Медных Холмов, они смотрели вниз через заросшие кустарником болотистые равнины, пустоши и нагорья, лежавшие севернее. Они в свое время видели жестокие бои, так много, что он мог бы сказать, что в наружной стене были места, где можно было увидеть тени давно прошедших событий: паутину трещин, появившуюся после мощного выстрела, каменные сегменты, оплавленные до стекла, кратеры и выжженные круги. Вид их рождал в груди Вайло странное чувство. Он знал, что Увечные где-то на севере распоряжаются разрушенным городом, но он совсем не был уверен, что они когда-либо были способны на такой яростный штурм.
Собачий Вождь упрекал себя, когда проходил через комнату на батальную террасу. Он должен был запомнить истории, слышанные от Моло Бина и Окиша Быка. Было бы спокойнее точно знать, что за дела здесь творились. Вполне возможно, что некий дерзкий черноградский вождь предпринял жестокую атаку с севера. Может быть, боги благословили их, Потерянный Клан был на подъеме, и Дхун ощутил угрозу от их близости. Клановые земли были бы ничем, если бы ограничивались своими историями. Визи и Колодезь вели летописи, так что предания сохранялись, и было еще что-то слышно о недоступной комнате в Молочном Замке, где, как рассказывалось, содержались драгоценные свитки. В течении пятидесяти с лишним своих лет Собачий Вождь -- по глубокой и давней традиции вождей Бладда -- пренебрегал изучением истории кланов, но он уже начинал жалеть о своем невежестве.
Ошибки были сделаны. Если Боги пожелают, больше я их не совершу. Мысль об Окише Быке заставила Собачьего Вождя улыбнуться. Его слова непостижимо помещали раскаяние рядом с вызовом.
Улыбка Вайло сохранилась, когда он широко раскинул руки по каменным перилам и высунулся на свежий воздух. Он смотрел поверх долины форта и окружающих ее возвышенностей на север. Послеполуденное солнце было заслонено крепостью за его спиной. Это было лучшее место во всей постройке, эта широкая, наполовину крытая батальная терраса, которая раскинулась за северным покоем. Находясь здесь, человек мог представить, что он плывет под парусом на север через пролив на огромном корабле, проходящем между двумя островами. Ветер дул в лицо, в какое бы время дня или ночи ты не пришел сюда, и ты не мог видеть земли под ногами.
Нан захватила часть террасы под игровую площадку для ребятишек, и почти каждый человек во всем укреплении приходил сюда пару раз в день, чтобы подышать чистым воздухом вместо плесенной вони. Двое мужчин и сейчас находились здесь, сидя на деревянных ящиках, которые Нан вынесла для ребятишек. Мого Соль и Одвин Два Синяка сидели спинами к крепостной стене, насаживая морковь из медной миски на кончики своих мечей. На противоположном конце балкона человек, которого Вайло не узнал, стоял на страже, вооруженный прекрасным цельным липовым луком.
Вайло через террасу спросил его:
- Где Сухая Кость?
Мужчина повернулся, показывая высокие скулы и прекрасной лепки лицо сулла.
- Сэр, он в башне.
Он был в снаряжении со знаками Бладда -- рукоять красной кожи на его мече в ножнах, выдолбленная кость с меркой священного камня, карбункулы граната на застежке плаща -- тем не менее, Вайло его не знал.
- Как твое имя?
- Я Кай Горный Бегун, раньше порубежник, теперь бладдиец. - Его голос был гордым, но под гордостью Вайло заметил нервозность. Он был молод, и он первый раз встречался с вождем.
- Твою клятву принял Сухая Кость?
- Да, сэр. Восемь месяцев назад, когда я стоял в Бладде.
Теперь, когда он рассмотрел парнишку лучше, Вайло увидел, что его чертам не хватало ледяного совершенства чистокровных суллов.
- Как давно ты с нами?
- Пять лет. Я работал на конной ферме Окиша Быка. Именно там я встретил Клаффа Сухую Кость, и он начал обучать меня.
Вайло кивнул, он подумал, что молодой человек в этом нуждался.
- Так ты встречался с Окишем?
- Он умер вскоре после того, как я туда попал. Его сын разрешил мне остаться.
Так Окиш принял мальчика в качестве оброчного кланника. Это подходило, так как все суллы, а также и порубежники, были известны своим мастерством в разведении лошадей. А у Окиша всегда была слабость к беспризорным детям. Вайло знал, что лучше не спрашивать Кая, кем был его отец или что подтверждает, что он должен быть бладдийцем. Если он был бастардом, это его дело. Тема закрыта.
- Стой в дозоре для Бладда, - сказал ему на прощание Собачий Вождь. - Мы избраны Каменными Богами, чтобы охранять их границы.
Это было частью кланового девиза, и Вайло с трудом понимал, что заставило его так сказать, но все же, если он был удивлен собственными словами, то ответом молодого человека он был удивлен еще больше.
- Я знаю это. Именно поэтому я здесь.
Словно холодный палец прикоснулся к позвоночнику Вайло. "Я знаю это. Именно поэтому я здесь". Он взглянул на молодого воина, увидел тихий огонь воли в его нечеловечески ярких сулльских глазах. Было нелегко отвернуться от него, но Вайло это сделал, и направился обратно в сырость форта.
Что тут происходит, спросил он себя, направившись к восточному крылу. Какой фокус выкинул Окиш Бык из своей могилы? И как Сухая Кость участвовал в этом? На скольких еще сулльских бладдийцев он наткнется в этих стенах? Да, это было правдой, что Бладд всегда принимал свою долю полукровок из Порубежья -- в конце концов, они делили границу -- все-таки Вайло не мог избавиться от своего волнения. Девиз, проклятый девиз. Мы -- клан Бладд, избранный Каменными Богами для охраны их рубежей. Смерть -- наша спутница, долгая тяжкая жизнь -- наша награда. Пятьдесят три года он прожил с этими словами, вдохновляемый их запредельной гордостью. Когда же они изменились для него? Как могут слова в один день означать одно, а на следующий день что-то другое?
Светловолосый мечник Большой Борро открыл перед ним укрепленную дверь на восток, дернув назад засаленную кожаную бухту, которая висела на месте вытяжного кольца.
- Завтра снег, - сказал он, когда Вайло вышел на Дхунскую Стену.
Снег? Вайло нахмурился, посмотрев на солнце и безоблачное небо. Это не представлялось возможным, но он был достаточно мудр, чтобы не высказывать возражений. Прошло шестьдесят лет с тех пор, как мужчины Борро попадали в бурю.
Дхунская стена потрескалась и вид имела потрепанный. Ее северный конец был изрезан ветрами, и проломы в стене обвалились настолько, что ничто не могло помешать человеку перешагнуть эту границу. Были утрачены целые пролеты каменной дорожки, пропуски были перекрыты свободно лежащими досками. В других местах камень был сжат и вытолкнут наверх, образуя неряшливые холмики, где процветали сорняки. Вайло был весьма осмотрителен, выбирая, куда поставить ногу. Оттуда, где он стоял, можно было увидеть и север, и юг, и обозреть всю великую обширность земли. Медные холмы раскинулись вокруг него фиолетовыми и ржаво-коричневыми валами, зрелище, волновавшее сердце кланника.
Другим делом теперь была башня, и когда Вайло подошел к ней близко, он слегка испугался за свою голову. Куски камня обвалились недавно. Другие выглядели угрожающе. В отличие от главного здания, башня медью покрыта не была, и ее обвалившиеся и истлевшие до черноты стропила все еще держали позвякивающие обломки сланцевых пластин. Вайло рванулся к двери. Напомнив себе, что, когда он хранил прекраснейшее сооружение в клановых землях -- дом Дхуна у Голубого Дхунского Озера -- он никогда не получал от него большого удовольствия, Собачий Вождь вошел в разрушенную башню.
В ней пахло, как в колодце, и звуки тоже отражались, как в нем. Оба -- и башня, и Дхунская Стена - погружали свои основания глубоко в расщелину между двумя холмами, и первое, что Вайло заметил, был спуск вниз. Стоило захватить факел, подумал он, так как, хотя крыша и провалилась, между ним и светом по-прежнему находилось шесть этажей. Одинокая щель для стрельбы из лука высоко на западной стене была единственным источником света. Вайло осторожно двинулся вперед. Плесень под ногами была скользкой, как лед.
- Сухой! - крикнул он, разочарованный. - Ты там?
Звук шагов эхом отдавался от округлых стен башни. Строчка пыли от кирпичной кладки посыпалась с потолка. Взгляд Вайло отследил перемещение через темное место, которое он принимал за сплошной камень, и в поле зрения появился Клафф Сухая Корка.
- Я прошу прощения, что не зажжена лампа.
Вайло фыркнул.
- Ты не знал, что я приду. Вот. Бери меня за руку. Проведи меня наверх.
Вайло даже не приходило в голову сомневаться в способности Сухого видеть в темноте. С детства Клафф Сухая Корка всегда лучше всего чувствовал себя ночью. В то время как ребята старше него мирно спали в своих постелях, он находился на красном дворе, совершенствуя свои навыки. Вайло вспомнил, как однажды обнаружил Сухого, не подозревавшего, что за ним наблюдают. Двенадцатилетний мальчишка, в лунном свете казавшийся синим, повторил один и тот же удар мечом сто двадцать раз.
Клафф Сухая Корка взял руку вождя и повел его вверх по лестнице. В какой-то момент между первым и вторым этажом света стало больше, однако никто из них не шевельнулся, чтобы расцепить руки. Вайло сказал себе, что Сухой, вероятно, беспокоился, чтобы его старый вождь не поскользнулся и не сломал себе шею.
Ветер пронизывал башню насквозь. Вайло задался вопросом, сколько еще осталось идти. Мягкая и знакомая боль под сердцем давала ему понять, что она не любит лестниц. Сухой наконец замедлил подъем и привел своего вождя через каменную арку в круглую, сводчатую камеру с заколоченными окнами. Центр свода обвалился, и груда камней, почерневших деревяшек и кровельных плиток лежала под ним на полу. Вайло взглянул вверх через отверстие и увидел небо.
- Этажом выше лежат остатки крыши. - Это заявление не показалось ему особенно утешительным. Вайло не обратил на него внимания и подошел к окну, глядевшему на север. Казалось странным, что Сухая Кость снял с этого окна средние доски, но не тронул ни одной с окна, глядевшего на юг.
- Я встретил сегодня одного из твоих новых людей, - сказал он. - Кая Горного Бегуна.
Клафф Сухая Корка кивнул, но ничего не сказал. Вайло полагал, у него не было причин для ответа; ведь вопрос не был задан.
Сухой был одет в практичные штаны из серой шерсти и тунику из серой замши. Четверть луны, которую он рисовал как раз ниже линии волос, исчезла, хотя опаловые кольца по-прежнему скрепляли его длинные, до пояса, волосы, Вайло был рад увидеть, что его краги и рукоять его меча были красными.
- В этот день достаточно ясно, чтобы увидеть Ров. - Прекрасная мощная рука Сухой Кости снова опустилась на руку вождя, он прикоснулся легко, как когда он направлял Вайло в нужную сторону.
- Эта темная линия в разрыве горизонта.
Вайло увидел ее. Без Сухого он бы никогда не узнал его, потому что разрыв в мире был так невелик, что делал линию исчезающей на большом расстоянии.
- Это там живут Увечные?
- Нет. Они находятся к востоку отсюда, где Ров глубже всего.
- Ты наблюдаешь за ним.
Никакого вопроса снова не было, и Сухая Корка промолчал.
- Однажды я отправился ко Рву, - сказал Вайло, все еще глядя вперед. - Мне было девять, и я был зол на Гуллита. Решил уйти и никогда больше не возвращаться. Проехал весь путь до Мертвого Леса, целых три дня, прежде чем гнев оставил меня, и я повернул домой с поджатым хвостом. Была мысль присоединиться к Увечным.
- Этот бладдийский воин рад, что ты к ним не присоединился.
Вайло радовался тому, что его взгляд был направлен вперед. Слезы брызнули из его глаз, и он мог позволить ветру унести их. Семь сыновей, и ни одного доброго слова или прикосновения ни кого из них.
Он был плохим отцом, он знал это. Захваченный делами клана, вспыльчивый, эгоистичный, но ведь он точно никогда не был жестоким? Был, возразил жесткий голос в его голове, который прозвучал подозрительно похожим на отцовский. Тебя возмущало, что твоим сыновьям, которые были законнорожденными, не приходилось сражаться не на жизнь, а на смерть, как тебе в свое время. Это было в достаточной мере правдой, именно поэтому между ним и Сухим все было иначе. Они были бастардами, и они знали все детали и все то главное, что это означало.
Приглушив голос, Вайло спросил:
- Скажи мне, почему ты сторожишь?
Секунды прошли, и задул ветер, и затем Клафф Сухая Корка ответил:
- Моя кровь велит мне.
Тот же самый холодный палец, что касался Вайло ранее, прикоснулся снова в том же самом месте, у основания спины. Он не ожидал такого ответа, но теперь, когда он услышал его, он не мог считать его неожиданностью. Все это время он знал, что его приемный сын был создан из другой, более древней субстанции, чем он сам. Остальные знали это тоже. Окиш Бык прикрывал Сухому тылы, и после своей смерти оставил тому немного денег. Великий Мастер меча Вингус Харкинг, двоюродный дед вождю Полу-Бладда Орвину Полу-Бладду, уйдя на покой, прикатил сам на север в повозке, которую тянули запряженные собаки, просто чтобы целый год тренировать Сухого. Вингус работал с другими во время своего пребывания в Бладде, но известие о растущем мастерстве Клаффа Сухой Корки пробудило его в Полу-Бладде от оцепенения. Было невозможно встретить Клаффа Сухую Корку и не понять, чего он стоит.
Что-то, блеснувшее на возвышенности за долиной форта, привлекло взгляд Вайло.
- Нет ли там ручья?
Сухая Кость проследил за его взглядом.
- Нет, это Поле Могил и Мечей. Я проходил там. Большинство мечей больше не стоят. Те, что остались, проржавели и не имеют острия. - Миф становился правдой. Мальчишкой Вайло слышал о Поле Могильных Мечей, о кладбище, где воины были похоронены вместе со своими мечами, торчащими из земли. Он считал, что это очень качественная вещь, потому что поле, как говорили, представляло первую линию обороны легендарной крепости -- даже в смерти воины стояли на страже крепости. Странно было узнать, что такое небольшое укрепление было местом такой легенды.
- Что случилось с пропавшими девятью людьми? - спросил Вайло, уже не так уверенный, стоит ли менять тему.
Клафф Сухая Корка прикоснулся к контейнеру из кости на своем поясе.
- Я послал их на вылазку на северо-восток. Они не вернулись.
- Какова была их цель?
- Для сбора информации об Увечных, и свободно поохотиться, если захотят.
- Вы ездили искать их?
Молчание, и затем, словно заранее договорившись, оба мужчины отодвинулись от окна и повернулись, чтобы полностью видеть друг друга. Лицо Сухого, кирпичного цвета, было мрачным.
- Я возглавлял поисковую группу. Идти по их следам было несложно, и мы нашли... - он с трудом подыскал слово - ...их останки в течение дня.
Вайло прикоснулся к своему кожаному кошелю с порошком священного камня.
- Кто погиб?
Клафф Сухая Корка перечислил их имена в безупречном порядке официального рейтинга, начав с кланника с наибольшим стажем присяги клану, Дерека Бланта, и закончив новиком, Виллом Пулом, братом Мидж, который принес свою первую клятву семь месяцев назад. Вайло знал их всех.
- Да хранят их боги.
Зная, что у него нет иного выбора, кроме как продолжать давить, он спросил:
- Их кони?
- Тоже нет.
- Убиты или уведены?
Ноздри Сухого раздулись.
- И то, и другое. Этот воин не знает слов, чтобы описать то, что осталось от людей и их коней. Их тени после остались, сожженные, в траве.
О боги.
- Как давно это произошло?
- На закате будет одиннадцатый день.
Вайло нужно было ходить, и он начал кружить по сводчатой камере. Его сознание перевернулось, когда потрясение прошло через него. Бладдийцы мертвы. Дереку Бланту было сорок три, он опытный руководитель и искусный конный мечник. Как мог хорошо вооруженный отряд с ним двигаться не остерегаясь?
- Там остались приметы врага?
- Большой Борро что-то нашел рядом, прорезанное в торфе отверстие в форме меча. Мы пытались разрыть и найти то, что это вызвало. Мы продолбили камень на шесть футов вниз, но предмет в форме меча прожег его насквозь, и до него было не добраться.
Остановившись рядом с грудой обломков крыши, Вайло перевернул гнилую деревяшку носком сапога. Со света поспешно убежала мокрица.
- Что происходит, Сухой? Что это за угроза, с которой мы столкнулись?
Клафф Сухая Корка подтянулся, расправил плечи и поднял подбородок.
- Я опасаюсь худшего, мой повелитель и отец. До того, как я пришел в Бладд, я кое-что слышал. Порубежье полно слухов. Некоторые говорят, что этот шепот идет от деревьев. Я был мальцом, и на меня совсем не обращали внимания. Мужчины и женщины свободно разговаривали в таверне, где я им прислуживал. Они не думали, что у семилетнего мальчишки есть уши. Большинство из них были суллами или полукровками, и иногда, в поздние часы, их разговоры обращались к угрозе, вырастающей во тьме. Они говорили о Бен Горо, Времени До, и о Маэр Хорн, Веке Тьмы. Война приходила к ним в прошлом, и должна прийти снова. Большинство соглашалось, что предзнаменования были плохими. Ксаллаа'мар, тьма сгущается, говорили они. Лиша мат и'скарас. Мы должны смазать наши мечи.
- Эти слова возбуждали железо в моей крови, как магнит. Я не могу сказать, почему. Тысяча лет прошла с того момента, как тени поднимались в последний раз, и суллы считали, что они должны восстать снова. Я боюсь, что это тени, мой отец. Я боюсь, что наши кланники погибли от рук, образованных маэр дан, теневой плотью. Я боюсь, что мы присутствуем при Конце Времен, и если мы не будем бдительны и проиграем сражение, Время увидит конец Каменных Богов и клана.
Вайло дышал размеренно и никак не реагировал на слова приемного сына. Его поразило сразу многое, однако в наступившей тишине была печаль, которая держалась и росла. Было непривычно слышать Сухого, произносящего сулльские слова с такой небрежной четкостью. После двадцати пяти лет в клане оказалось, что язык его детства остался в памяти неизменным. Непривычно было также впервые услышать рассказ о годах до появления в Бладде. Вайло ничего не было известно о детстве Сухого в Порубежье, кроме того, что, когда он появился в доме Бладда, он был жестоко избитым и почти умирал с голоду. Но даже ощущение необычности у Вайло смешивалось с гордостью. Клафф Сухая Корка был человеком, достойным уважения. Мой восьмой сын. И во многом, хотя Вайло и хотел, чтобы тот был кланником, он им не был. Их разделяла пропасть, и когда Вайло смотрел вперед, он видел вдали на горизонте темную черту расставания. Как Ров. Не замечая, что массирует больное место под сердцем, Вайло сказал:
- Скажи мне, что убило моих людей, Сухой. Если мы столкнемся с ними снова, мы должны понимать, с чем мы боремся.
Тени на куполе башни вытянулись и стали гуще, когда Сухой заговорил. Свет, сиявший между планками заколоченного западного окна, отбрасывал горизонтальные полоски на стены, когда ветер стих до шелеста.
- Рассказывали, что то, что создает вселенную, будет разрушено. Боги созданы вместе со звездами, чтобы нести нам свет, и Ксан Нул, Последние, созданы в пустоте пространства, чтобы нести разрушение. Эти силы сплетаются в войне, которая конечна. На протяжении многих Эпох боги и свет одерживали победу. Земля процветала. Солнце светит и дарит жизнь. Цивилизованный мир разрастается, и люди заселяют все земли, которые могут их прокормить. Суллов учат, что это не может продолжаться. С момента своего создания мир обречен. Он существует, и поэтому должен закончиться. Предназначение Последних -- осуществить это разрушение.
- Предназначение суллов -- противостоять им. Много веков назад, после Войны Крови и Теней, суллы запечатали Последних и существ, которых они обратили в теней, в тюрьму, называемую Провалом. Как они это сделали, я не знаю. Стены этой тюрьмы, говорят, существуют в месте за пределами физического мира. Мы не можем увидеть или потрогать их. Раз в тысячу лет рождается тот, Джал Раккар, Простирающий Руки, кто может подойти к этим стенам и разбить их. Я слышал молву из лесов к востоку от Бладда. Простирающая Руки существует, и она была причиной трещины в стене между мирами. И суллы готовятся к сражению, когда первые твари Последних вырвутся наружу.
Вайло потребовалось время, чтобы понять, что Клафф Сухая Корка прекратил говорить, потому что его слова продолжали жить в безмолвии наступавших сумерек. Как долго они были в этой башне? Вайло казалось, что несколько дней.
Я старый человек, сказал он себе. Вождь в поисках клана. Эта битва не моя.
Потребовалось усилие, чтобы заговорить.
- Это те существа, ты полагаешь, и убили Дерека Бланта и его людей? - повернувшись после этих слов с невозмутимой красотой рядом с приемным сыном, Вайло заговорил голосом, звучавшим на слух сурово и устало:
- С чем мы здесь имеем дело?
Клафф Сухая Корка, казалось, ничего не заметил. Все это время, пока он говорил, он не сдвинулся со своего места у северного окна. Он не пошевелился и сейчас, когда ответил:
- Последние являются пустотами, которые могут оборачивать сущность вокруг самих себя и принимать форму живого. Они ходят по земле, чтобы набрать себе людей и других живых существ для своих армий. Одно прикосновение Последнего -- и ты взят. Ты тень. Люди становятся другими, из их плоти досуха высасывается жизнь, и замещается отсутствием света. Последние вооружают их Кил Джи, теневой, аннулирующей сталью, которая, как говорят, выкована из необыкновенного вещества самого времени. Если ты убит теневой сталью, ты тоже взят.
Вайло начинал понимать последние события.
- Ямка в земле в форме меча?
Сухой отвел глаза от своего вождя вниз.
- Этот воин считает, что это было сделано Кил Джи.
Проведя рукой по щетине на подбородке, Вайло посмотрел через отверстие в крыше на небо. Это был цвет глубоких горных озер. Подводный, который, как он теперь чувствовал, ворвался из мира, который позволял ему стоять на ногах и смотреть вперед, в мир, который был темным и опереться было не на что. Потеряно девять человек, а если опасения Клаффа Сухой Корки верны, они были даже не мертвы. Значит ли это, что они никогда не отдохнут в Каменных Чертогах богов?
- И все же они погибли, сражаясь, - тихо сказал Вайло, едва осознавая, что он говорит вслух.
Невозможно быть кланником, и не понимать весь ужас этих слов. Сухой мягко кивнул:
- У Каменных Богов долгая память. Если люди когда-нибудь освободятся от плена Последних, образ их смерти не останется без награды.
Собачий Вождь за мгновение решил, что это заявление он еще должен будет обдумать. Свет сейчас покидал башню быстро, уступая прохладе ночи.
- Как мои люди могут быть освобождены?
Откровенно говоря, он видел, что это был не тот вопрос, на который Клафф Сухая Корка хотел бы отвечать, даже самому себе. Он повернулся, чтобы посмотреть в окно и наполнить легкие воздухом.
- После того, как мужчина или женщина взяты, они вступают в ряды Последних. Они тоже будут владеть Кил Джи, и в отличие от тех, кто заключен в тюрьму, им нет необходимости выбираться наружу. Они здесь, среди нас, и они ходят по ночам. Чтобы вернуть их для Каменных Богов, мы должны убить их в сердце.
- Матерь Божья, - прошептал Вайло.
После этого они оба замолчали. Вайло мог видеть профиль Сухого, видеть, как он мигает, когда воздух проникает внутрь груди и выходит наружу. Через какое-то время Вайло спросил его:
- Откуда ты столько знаешь? Мальчишка, подслушивающий в таверне, не знал бы всего этого.
Сухой развернулся так, чтобы он мог смотреть прямо на своего вождя.
- Объездчик Ангус Лок многое рассказал мне об этом прошлой зимой, когда мы держали его в заточении под Дхуном.
Конечно. Вайло следовало бы догадаться. Он хорошо знал объездчика. Когда они встретились несколько месяцев назад в Усыпальнице Дхунских Королей, Ангус Лок кое-что из этого пытался ему рассказать. Тот, разумеется, предупреждал его. "Возвращайся в Бладд, собирай свое войско и жди пришествия Долгой Ночи. Забудь о Дхуне, об этом круглом доме и о своей фантазии сделаться Верховным Вождем. Грядут дни, что темнее ночей". Вайло едва обратил внимание на эти слова в то время, так как собирался закрепиться в доме Дхуна. Но Ангус Лок нашел поблизости кого-то еще, готового слушать, того, чья кровь тянула его к суллам и их целям, того, кто жадно хотел знать.
Вайло пытался понять, как он себя чувствует. Он мог почти не обвинять объездчика -- раз принес в свой дом змею, так в конечном счете она тебя укусит -- но ему была не до конца понятна роль Сухого. Должен ли он был слушать так заинтересованно? Как можно остановить человека, желающего узнать историю своего народа? Невозможно, и поступить так -- это его лишить его личной свободы. Было то, что было. Со стороны Сухого не было никакого вероломства, только выслушивание. Тем не менее это причиняло боль.
Сухой стоял, ожидая, и Вайло знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что тот был озабочен возможной реакцией вождя. Вайло сделал над собой усилие.
- Осведомленность Ангуса Лока, как правило, производит впечатление, хотя он разборчив, как и где ее отмерять. - Это было лучшее, что он на данный момент мог сделать, и Сухой это почувствовал.
Сухой мог отметить, что Ангус Лок только рассказал ему то, что он рано или поздно открыл бы для себя, но он этого не сделал. Вместо этого он сказал:
- Половина луны растет.
Это было перемирие. Клафф Сухая Корка был отчасти суллом, и он не мог отрицать этого -- да и не хотел отрицать -- и Вайло знал, что у него не было иного выбора, кроме как принять это. Никто из них не собирался подробно разбираться с тем, чем это должно было обернуться в будущем - задачи суллов и задачи кланов не могли остаться прежними. А сейчас они оба объединились в защите укрепления, оставляя все как есть.
- Давай в лунном свете вернемся обратно в форт, - сказал Вайло.
Клафф Сухая Корка пересек комнату и взял руку своего вождя, и на какое-то время прикосновение успокоило их обоих.