Аннотация: Добавила к Прологу Карту Северных Территорий
21
Один с оружием во тьме
Приятели Траггиса Крота поджидали их, когда они возвращались после полуночной охоты. День клонился к вечеру, и свет был насыщенно-золотым. Благодаря незначительным изменениям смены времен года, солнце стояло на западе идеально на одной линии со Рвом. Красное сияние лилось вдоль трещины, отбрасывая тени, которым не было конца.
Адди Ган и Райф смертельно устали. Оба они допоздна оставались на ночную охоту на оленей, а затем поднялись до рассвета, чтобы попытаться еще раз. Мертворожденный, в свою очередь, заснул на закате и спал до завтрака, когда запах зажаренного Адди козьего сердца, наконец, его не поднял. Он был оживлен весь день, хотя был тем, кто тащил большую часть добычи. Матерая лань колебалась, как ярмо, на его плечах. Импровизированная волокуша, сделанная из связанных ивовых шестов, на которой лежала шкура болотного кота, различные куски его мяса и частично разделанного олененка, тянулась за ним на поводке, привязанном к его поясу. Адди нес разделанную козу и ее шкуру в охотничьей сумке, перекинутой через плечо, и Райф тащил мешок с перемешанными ребрами, хребтами, тазовыми и бедренными костями, которые могли быть сварены и отскоблены от мяса, костного мозга и жира. Все трое пахли кровью, но Райф обнаружил, что его перестал раздражать этот запах. Он напомнил ему о долгих охотах с отцом и Дреем.
- Наконец-то он отправил посыльных, - это было все, что сказал Мертворожденный, когда они добрались до восточного уступа.
Двое Увечных, ожидавших их на уступе, были вооружены толстыми копьями из почерневшего закаленного железа. На одном был плащ с пластинками брони; полукружия вареной и лежащей складками кожи скреплялись металлическими кольцами размером с монету, что должно было весить не менее двадцати фунтов. Другой надел кольчугу, которая заржавела вокруг подмышек, и шерстяной килт поверх шерстяных штанов. Оба человека казались целыми, но Райф прекрасно знал, что это заблуждение. Всем во Рву чего-нибудь не доставало, и опыт научил его, что изъяны, которые не бросались в глаза, подчас были худшего разбора.
Какое-то чутье, возможно, опасения или простая привычка, заставило Райфа протянуть руку, чтобы почувствовать воздух. Встречный ветер был слабым, с севера. Восходящие потоки, поднимаясь изо Рва, были порывистыми и лишенными силы.
Сбросив мешок с костями и позволив ему упасть на зеленый гранит уступа, он сказал Адди и Мертворожденному:
- Берите мясо. Идите вперед.
Маленький горец покачал головой и собрался сказать Райфу прямо, что он думает об этом плане, когда Мертворожденный также мотнул головой. Одиночное сухое движение заставило Адди Гана молчать.
- Давай, - сказал Мертворожденный, как-то умудрившись хлопнуть Адди по плечу, в то же время по-прежнему удерживая на весу лань. - Будь уверен, наши Братья Рва получат мясо.
Адди колебался. Он знал, как важно, чтобы мясо было, а также знал, что Увечным нужно было увидеть своими глазами, кто его принес. Наконец, он спросил Райфа шепотом:
- Все будет в порядке, парень?
Райф пристально смотрел на человека в плаще с защитными пластинами, когда ответил:
- Я буду в порядке. Если хочешь сделать мне приятное, найди стрелы. Пару дюжин с оперением.
Горец кивнул.
- Если не вернешься к полуночи, мы придем искать. - Присев на колено, он поднял мешок Райфа. С того все еще капала кровь.
Когда Адди и Мертворожденный зашагали вперед, Райф позволил правой руке опуститься на перекрестье заимствованного меча. Это была мелочь, но она переключила внимание людей Крота от Адди и Мертворожденного на него самого.
- Ты пойдешь с нами, чтобы увидеться с вождем, - сказал человек, одетый в плащ с броней. Теперь, когда он говорил, Райф увидел, что у него отсутствовали передние зубы. Когда Райф отказался двигаться, тот вытащил копье.
- Иди давай.
Он думал, что они поведут к пещере Траггиса Крота, но вместо этого его привели к верхним скалам. Древние раскрошенные ступени, выбитые глубоко в камне, вели через город вверх и наружу, к господствующим скалам, где Увечные держали сторожевые пункты. Скалы нависали над городом, как осиные гнезда, окруженные стенами и конусообразные, соединенные друг с другом рядом переходов-трапов, известных как Облачная Тропа. Райф не бывал здесь раньше, он увидел, что скалы были старше и мягче, чем камень уступа, находившегося ниже. Птицы свили и покинули гнезда в выбоинах скал, а карликовые сосны выросли и умерли, оставив после смерти мощи, дребезжащие на ветру.
Оба мужчины хорошо освоили Облачную Тропу, и справлялись с деревянно-веревочными переходами с легкостью. Райф попытался не смотреть вниз, все равно глянул, и начал раскачиваться.
- Мы доставили паука-прядильщика, - беззлобно прокомментировал мужчина в плаще. Ни он, ни человек в кольчуге не протянули руки, чтобы помочь.
Райф вцепился в веревочные перила. Две веревки, висящие на уровне пояса, и деревянная доска шириной в фут -- это было все, что отделяло его от падения на главный уступ, лежавший ниже на девяносто футов. Ветер раскачивал веревки, и вес трех мужчин на настиле заставлял дерево скрипеть и прогибаться. Было бы легко убить его здесь. Все, что для этого потребовалось бы-- это почти бессильное движение руки. Райф попытался успокоиться, но мир вокруг него опрокидывался, а он не мог понять, что сделать со своим телом, чтобы противостоять этому.
- Шагай.
Это был одновременно приказ и совет. Он держался за веревку слишком долго, и начал опираться на нее, на разреженный воздух. Моргнув, как будто это могло хоть как-то помочь, Райф перенес вес на другую ногу и оторвал руку от веревки. Головокружительная тошнота заполнила его голову. Это ощущалось так, словно его головной мозг отделился от спинного и вращался в черепе, как волчок. Он пьяно сделал шаг вперед. Вращение усилилось. На взгляд сверху город на краю пропасти был похож на кусок коряги, пронизанный червоточинами. После мыслей об этой ерунде он сделал еще один шаг, затем еще один. Шагая.
Еще два перехода, короткий туннель и подъемный мост были пройдены, прежде чем они достигли западного гнезда. Райф разработал технику, которую он назвал "глядя на выбившийся волосок, свисающий перед моим глазом". Зная название, можно было понять, как это работало. В какой-то момент во время второго прохода он понял, что Траггис Крот был наверху. Даже понимание того, что атаман намеренно взял его врасплох, чтобы дать ему почувствовать слабость в коленях, оказалось до странности бесполезным. Это не делало проход по трапам сколько-нибудь легче.
Солнце садилось к тому времени, когда двое мужчин доставили его к груде стоящих скал. Здесь Увечные устроили западный сторожевой пункт, и стоял, ожидая, Траггис Крот. Ветер и ледники раскроили груду, отколов кусок, который торчал из скальной стены, как большой палец. Верх его был плоским и немного наклонен ко Рву. Скалу тонким пушком сахара покрывал лишайник.
Когда двое мужчин ушли, они вытащили веревки ворота, убирая подъемный мост, и оставили Райфа с Траггисом Кротом одних в западне на скалах.
Властитель города на краю бездны стоял, повернувшись спиной к Райфу, глядя через свои владения на юг, на клановые земли. Одет в длинный -- в пол -- плащ из конских шкур, окаймленный черными лебедиными перьями, так, что ниже шеи его тело было скрыто от глаз. Костер, обложенный кирпичами, горел почти в центре груды скал, и атаман, должно быть, недавно им занимался, потому что палка рядом с его ногами испускала шелковистую ниточку дыма.
- Наступает ночь, - сказал он в знак приветствия, не оглянувшись.
Солнце, не выстраиваясь больше в одну линию со Рвом, опустилось за землей каньонов, рассылая угасающие лучи красного света. Райф взглянул вниз и увидел, что орлийский плащ отразил цвет идеально, оглянулся назад и увидел, что солнце уже зашло.
- Прямо сейчас под нами Мертворожденный представляет болотного кота Братьям Рва, утверждая, что он сбил его броском копья. - Траггис Крот обернулся и пригвоздил Райфа взглядом. - Он лжет?
В то время как атаман двигался, Райф боролся с желанием сделать шаг назад. Ни один когда-либо встреченный им в жизни человек не двигался так нечеловечески быстро, как Траггис Крот. Деревянный нос вождя был закреплен на месте над отверстием для воздуха, и при первой сумеречной росе его дыхание казалось белой дымкой.
Райф сказал:
- Удар, который свалил кота наземь, был Мертворожденного.
- Свалить и убить не одно и то же, - ответил Траггис Крот, стегнув своим резким голосом жителя Транс-Вора как кнутом. - Доверие к нему иссякло.
- Бросок Мертворожденного остановил кота. Без него я бы промазал.
Траггис Крот ничего не ответил. Прошло несколько минут, и тишина протянулась до Рва и обратно, прежде чем он прервал ее:
- Ты знаешь, что он взял твое золото?
Райф моргнул. На мгновение он почувствовал себя, словно снова оказался на первом трапе, когда мир опрокидывался набок, и он не знал, как с этим справиться.
Небольшие круглые глаза главаря разбойников вбирали все, но ничего не выпускали наружу.
- Пятнадцать человек, кто принимал участие в набеге на Черную Яму, в награду за успех получили каждый по золотому прутку. Узнай у Мертворожденного, где находится твой.
- Я не буду. - Холодность трех этих слов удивила Райфа. Смазанное движение, слишком быстрое, чтобы полностью быть схваченным взглядом, и потом Траггис Крот стоял у кирпичного очага, а его плащ ходуном ходил у пяток, как у ребенка, который не мог себя сдержать. - Возможно, он полагает, что богатство тебя не интересует.
Кое-что в этом заявлении показалось Райфу примечательным. В частности, слишком большие паузы, разделяющие слова, и ему показалось, что атаман задавал вопрос. Из осторожности Райф промолчал.
Траггис Крот держал дымящуюся палку рукой в перчатке, хотя Райф не помнил, чтобы тот наклонялся поднять ее. Шагая вокруг очага, он царапал ею по стене.
- Они рассказали тебе о нечисти из Рва, которая ходила среди нас? Сколько человек с ней сражались, и скольких она убила? А твои прекрасные друзья сообщили тебе, что они прибыли слишком поздно, и тварь уже ушла? Разве они также рассказали тебе, что каждую ночь я стою здесь на страже, высоко над моим городом, и смотрю вниз в Ров? И они рассказали тебе, что, как только ты начинаешь наблюдение, оно не заканчивается никогда?
Атаман бросил палку в огонь, где она моментально ярко вспыхнула, а затем исчезла.
- Ночь наступает, и тени собираются, и чтобы наблюдать, ты должен привыкнуть к темноте. Выдержи там, где живу я, Райф Двенадцать Зверей - один с оружием в темноте - и спроси себя, это действительно та награда, которая стоит победы, или бездонная яма, которая напрочь высосет из тебя жизнь?
Райф мотнул головой; он не знал, ни что это было, ни что он хотел сказать.
- Ты думал, что можешь прийти сюда и сохранить свои намерения в тайне? - спросил Траггис Крот, поворачиваясь так, что огонь осветил его лицо снизу. - Мертворожденный плохо скрывал свои планы на тебя. Тебе стоит спросить его, почему бы он не взял город в одиночку, а затем выслушать то, на что трудно ответить. Он хороший охотник, и ему нравится так же сильно, как и любому другому человеку понравится в этом Богом отринутом месте. Если бы ты не вернулся два дня назад, как ты думаешь, он бросил бы мне вызов?
Чтобы не сказать чего-нибудь против Мертворожденного, Райф не говорил, но истина лежала в полумраке между ними.
- Пятнадцать лет -- это многовато, чтобы потратить их на нытье.
Райф подвигал ногами, чтобы перенести вес. В то время как Траггис Крот говорил, у него было чувство, что тот оставался в одном и том же положении над тьмой. Все, что он мог видеть ниже себя -- это ночное небо. Однажды, когда они с Дреем были на купальном пруду в Клине, Дрей закрепил под скалой доску, чтобы использовать ее как площадку для ныряния. Это несколько отличалось от прыжков воду с валунов; получался отскок, и ты зависал в паре футов над водой. С нее нельзя было сойти, только вниз. Вот что Райф чувствовал сейчас, словно прыжок отсюда был бы легче. Двинуться вперед было то же самое, что и двинуться вниз.
Все, о чем Траггис Крот говорил, содержало в себе определенную долю правды, даже известие о золоте. Райфа не волновало золото, и это не меняло его мнения о Мертворожденном. Увечный же предупреждал его раньше о том, что здесь не клановые земли, да и он больше не кланник. Райф нахмурился. Если это была попытка атамана направить верность Райфа в другую сторону, то она потерпела неудачу. Что попало в точку, так это другое утверждение Траггиса Крота. Ты должен привыкнуть к тьме. Эти слова характеризовали его жизнь.
Пройдя небольшое расстояние к краю скалы, Райф посмотрел вниз на город, заставляя себя увидеть его. Костер заливал светом главный уступ, и Увечные собрались в большом количестве, вероятно, жаря мясо, которое Адди и Мертворожденный им принесли. Других ярко горящих огней не было. Свет от дюжин тростниковых и ивовых костров слабо мерцал, одиночные прутья или листья травы быстро прогорали. Траггис Крот когда-то назвал это место гнездом термитов, и для Райфа это выглядело так, словно темные силуэты мужчин и женщин под ним стремительно исчезли. Его не заботили эти люди, так почему же он говорил Мертворожденному и Адди Гану, что станет их вождем?
При свете дня многое говорится легко, и звучит это осмысленно. Ночь была другой, полной темных пространств, где сомнения могли возрасти. Слова могли изменить свое значение, повернуться своей оборотной стороной. Траггис Крот обнаружил изъяны в плане Райфа, и швырнул их обратно, как дротики. Райф не собирался проводить остаток своих дней на краю этой пропасти, сражаясь со всем, что выйдет наружу.
Словно прочитав его мысли, Траггис Крот сказал:
- Этот провал в земле -- мой. Я управлял им в течение семнадцати лет, и я обнаружил, что он не становится со временем лучше. - Атаман каким-то образом был теперь рядом с Райфом на краю, его красиво очерченный рот лил холодные слова прямо в ухо:
- Люди скулят меж собой, бросая упреки. Что Крот делает для нас? Почему мы не получили еды больше? Почему Крот ничего не делает и не меняет положение вещей? Они забывают, где они находятся. Они становятся ленивыми -- жгут траву вместо дерева и режут своих пони на мясо. Ты говоришь им идти на охоту или в рейд, а они смотрят на тебя, будто ты проклинаешь их на чужом языке. Таков Ров. Люди здесь не трудятся для благополучия своих собратьев. Править здесь -- это быть королем ямы. Стоит только попасть в нее -- и сам уже не выберешься наружу. Готов ли ты к этому, Двенадцать Зверей, готов ли кормить этих неблагодарных негодяев, разбираться с поножовщиной, избавляться от их мертвецов? И все это время нужно стоять здесь и смотреть одним глазом на Ров и нелюдь, что идет оттуда, а вторым глазом, на затылке, отмечать людей, которые собираются перерезать тебе горло?
Рука атамана в перчатке сомкнулась, как тиски, на руке Райфа:
- Я не позволю тебе перерезать мне горло.
Райф сглотнул. Он почувствовал запах атамана, запах пота и минералов, и еще чего-то, очень похожего на сладкое. Человеческие пальцы, как гвозди, вонзились в его плоть. Внизу город и Ров, казалось, опрокидывались на них. Райф остро осознал покатость скалы. Если положить мяч рядом с очагом, он бы выкатился.
- Скажи мне, что ты не будешь перерезать мое горло, - потребовал атаман. Напряжение его хватки заставило их обоих затрястись.
Рука Райфа начинала неметь. Что-то в запахе главаря разбойников было смутно знакомым и тревожащим, но его разум не мог постичь, что это было. По какой-то причине он все время думал о доске Дрея для ныряния. Движение вперед было тем же самым, что и движение вниз.
- Я не буду перерезать твое горло, - выкрикнул он.
Мгновенно та же сила, которая держала его, дернула его назад, и он упал спиной на скалу, приземлившись на задницу. Он посидел мгновение, опершись ладонями об землю, и тяжело дыша. По руке поднималось иголочками покалывание по направлению к ране, оставленной Шатан Маэром, и внезапно Райф понял, чем от атамана пахло.
Он пожалел, что не узнал запах раньше, потому что это могло помешать ему сделать шаг вперед.
И вниз.
Я не буду перерезать твое горло. Эти слова были ложью; он говорил их, зная, что ими придется пренебречь. О, он был бы уверен, что не станет использовать нож и доставать горло атамана, но во всех других отношениях это заявление было ложным. Райф должен был, и по-прежнему мог убить его.
Нарушить клятву, убить сокланника, лгать человеку в лицо -- список его прегрешений только удлинялся.
Подняв подбородок, Райф пристально посмотрел на звезды. Может быть, в сотнях лиг к юго-западу отсюда, в Черном Граде, Дрей и Эффи делали то же самое. Ему нравилось думать, что они в безопасности. Это давало ему что-то, не то чтобы силу, скорее, твердую почву под ногами для передышки ... когда он падал.
Райф оглянулся через плечо в сторону атамана, который подошел отдохнуть у костра. Рука в перчатке, угловато высунувшаяся из-под плаща и схватившая край защитной стены, сказала ему все. Райф удивился, как он не видел этого раньше. Он, как никто другой, должен был это знать.
- Итак, ты не будешь перерезать мое горло, - с ноткой мягкой горечи в голосе повторил Траггис Крот. - Я буду очень благодарен за это.
Поднявшись на ноги, Райф заметил:
- Братьям Рва следовало бы научиться ставить силки. К востоку отсюда есть небольшая добыча. Кролики, земляные белки, еноты. Мясо тощее, но человек может съесть и похуже.
Незнакомый свет блеснул в черных глазах Траггиса Крота.
- Займись этим, - сказал он.
Это его цена, подумал Райф, не зная, прав ли он был, вытаскивая это на свет. Гордость Траггиса Крота была велика.
- Завтра на рассвете Линден Мади поведет отряд в клановые земли. Не ожидается, что ты пойдешь с ними.
Райф и атаман внимательно смотрели друг на друга, выискивая правду в заявлениях того и другого. В какой-то момент Траггис Крот освободил лицо от деревянного носа и сделал глубокий вдох.
- Почему здесь? - спросил Райф, когда рванул ветер, насылая дрожь в пламя очага.
Атаман не стал пожимать плечами или тянуть время, как можно было ожидать. Он сказал:
- Я дрался в ямах Транс-Вора; если какая-то жизнь и может подготовить человека к такому, это было то самое.
Бои в ямах. Райф считал их легендой. Двух мужчин бросали в яму и не выпускали, пока один из них не погибал.
- Стены всегда были высотой одиннадцать футов, знаешь, почему?
Райф помотал головой.
- Чуть выше, и газовые лампы не дадут в яму достаточного света, и толпа не сможет ничего увидеть. Чуть ниже -- и человек мог прыгнуть вверх и выбраться наружу. - Траггис Крот заметил, как Райф вздрогнул. - Победителю всегда приходилось ждать, пока опустят веревку. Однажды я решил, что больше ждать не хочу.
Становилось холоднее, ощутил Райф, но Крот не показывал, что чувствует это. Он двинулся снова, на этот раз к северному краю массива, где гряда камней тянулась книзу и обратно, чтобы соединиться с отвесной скалой.
- Моя история ничем не отличается от дюжин других, рассказанных тебе здесь мужчинами и женщинами. Мы все - потерянные, отчаявшиеся. Изгои. Моей ошибкой было убийство человека, который опустил мне веревку -- в тот, последний раз. Он не заслужил этого, но я не могу сказать, что это беспокоило меня сильно. Он, оказалось, имел своего рода брата, который не позволил оставить смерть без последствий. Брата звали Скорбут Пайн, и он называл себя Королем Воров. Отхватил мне нос и кое-что еще, если бы я от него не вырвался. На следующий день он назначил воровскую премию за мою голову. Тысячу золотых монет, можешь себе представить? Денег достаточно, чтобы построить мраморный бассейн и утонуть в богатстве. Все конюшенные мальчишки, люди при оружии, лавочники и городское отребье мечтали найти меня и снести мне голову. И он не остановился на Транс Воре. Известие о награде Скорбута Пайна прошло на запад до Утренней Звезды, Собачьей Трясины, Спир Вениса и Иль-Глэйва. Вскоре мест, где я мог бы спокойно спать ночью, просто не осталось. Я приохотился к дорогам, затем к лесам, год провел, выцарапывая средства на жизнь в лагере лесорубов в Порубежье, а потом, каким-то несчастным чудом, я закончил свои скитания во Рву.
Рука Траггиса Крота пошла вверх, когда он легко коснулся своих ребер через ткань плаща.
- И здесь вот я и остаюсь.
Он знает, понял Райф, услышав беззащитность в его голосе.
Траггис Крот встретился взглядами с Райфом, тяжело вздохнул через деревянный нос и отвернулся.
- Каждый, кто видел, как ты стрелял против Танджо Десять Стрел в соревновании лучников, видел, что ты можешь сделать с луком. Чужеземец Томас Аргола считает, что ты можешь еще больше. Он пришел ко мне на следующий день после того, как нечисть прошла через город, и знаешь, что он мне сказал?
Райф мог представить, но покачал головой.
- Он сказал, что если бы он был мной, вождем Кротом, то он бы молился, чтоб Двенадцать Зверей вернулся.
Крот шевельнулся, и через миг стоял прямо перед лицом Райфа, а его рука в перчатке сжимала воротник орлийского плаща.
- Что он имел в виду?
Восходящие потоки воздуха возросли, и зазвучали первые приглушенные ноты Музыки Рва. Райф почувствовал запах мяса кота, жарящегося девятью ярусами ниже.
- Ты должен был спросить это у него.
На мгновение Райф решил, что Траггис Крот вытащит один из своих знаменитых длинных ножей и ударит его в горло. Но он этого не сделал. Пружинящим движением руки он выпустил плащ Райфа.
- Я спрашиваю тебя.
Спокойствие его голоса прозвучало опасно для Райфа.
- Я не могу сказать тебе, что знает чужеземец. Я говорил с ним только несколько раз, и то, что он говорил, не имело никакого смысла. Я могу рассказать тебе, что я видел, и как сражался с теми существами, которых ты называешь нелюдью. Нескольких я убил. Я смогу сделать это снова.
Это было известие, которого тот ждал, самое важное, что было в этой встрече. Райф сейчас это видел, видел мир страха, живущий в черных глазах предводителя Крота. Видел его и знал, что это не для него. Мыпохожи, понял Райф с небольшой задержкой. Оба свидетели.
Оба ранены.
Траггис Крот спросил:
- Будешь ли ты защищать своих Братьев Рва?
Вопрос был формальным, и для Райфа он прозвучал как клятва. Он задумался, прежде чем ответить. Он не хотел говорить со своим вторым Я. Какие-то разные отделы его разума сверяли условия. Слова звучали как простое требование; казалось, они не скрывали ловушку. Только вчера он пообещал Мертворожденному и Адди Гану: Я стану Хозяином Рва. Уверен, что они оба были одним и тем же?
Райф взглянул на атамана, Траггиса Крота. Почему тот не не просил ничего для себя?
Ответ скрывался под плащом. Возможно, даже не осознавая, что он делал, Траггис Крот стоял, согнувшись в пояснице.
- Я буду защищать Братьев Рва. - Райф попытался, но смог удержаться от намека на клятву в своем голосе, и слова отлетели от отвесного обрыва и понеслись через Ров к землям кланов.
Клятвопреступник, таким было его имя в Черном Граде.
Но атаман этого не знал.
Траггис Крот сразу кивнул, а затем призвал невидимого наблюдателя внизу, приказывая ему опустить подъемный мост.
Они с Райфом стояли в футе один от другого, наблюдая друг за другом, когда люди поднимались вверх по лестнице и опускали веревки.
- Иди, - приказал атаман, как только узкий деревянный подъемный мост разместился на опорном выступе скалы.
За мгновение до того, как Райф повернулся, он увидел одиночный завиток черного дыма, поднимающийся через разрез конского плаща Траггиса Крота.
Меч тени глубоко проник между его ребрами в тело, и теперь его разъедало заживо.
Райф ощутил, как его рану в плече сочувственно дергало, когда он в темноте пересек подъемный мост.