Мир иногда до обидного безразличен. Небо будет притягивать мечтательные взгляды, звезды будут мерцать для кого-то, луна будет дарить свой свет, а ветер будет нашептывать свои песни.
Если ты болен, если ты - ходячий труп, то ты не можешь просто любоваться миром. Ты не можешь быть счастливым. В мире ты видишь свое собственное отражение - оно кажется тебе безобразным, уродливым. Внутри тебя будет жить зараза, внутри тебя будет уродливая бабочка, а каждый взмах ее крыльев будет вырывать у тебя болезненный вздох. Ты разделяешься на две половинки - одна жаждет жить, другая - потащить с собой весь мир, в черную бездну. Обычно все заканчивается безразличием. Все равно конец неизбежен, так что же остается нам делать? Куда нам, мотылькам, лететь, раз света нет?..
Бабочка, сидящая во мне, бабочка, желающая вырваться, раздробить кости, прорвать мышцы, порвать мои вены своими маленькими зубками, окрасить свои крылышки моей гнилой кровью, зовется СПИДом.
Случайные связи? Разгульный образ жизни? "Неразборчивость в людях"? Неважно. Кажется, в тот вечер, когда болезнь поселилась во мне, я был очень пьян. Да и сейчас, признаться, мне это не кажется особо важным. Я - болен. Это не лечится, это просто будет во мне. И, знаете, я хотел жить лишь до того, как моя девушка обо все узнала. Этого следовало ожидать, в конце концов. Все бы так поступили. Никто не хочет пачкаться. Все хотят жить. Все будут бежать от меня, а небо станет бессмысленно-серым. Я буду гнить. Я уже гнию.
СПИД - это падение на встречу бездне. СППИД - это бабочка с темными крыльями внутри. СПИД - это обезображенные внутренние ткани. СПИД - это смерть.
Это вечный полет на встречу смерти. И лучше поддаться, потому что лучше - уже не будет.
Принимай наркотики. Кури, пей, иди и заражай остальных - делай что-нибудь, пока бабочка не вспорхнула, и ребра не раскрылись, как плотный кокон. Червяки ползают в моем сердце, змейки вместо крови в венах, пауки вгрызаются в плоть.
Я кашляю и курю. Я слишком много курю в последнее время. Втрое больше обычного. Я курил и почти чувствовал, как разлагаются мои органы, нервно начинает колотиться сердце, задыхаясь. Я все надеюсь, что задохнется бабочка, но она лишь начинает шевелить своими крылышками, плотно прижатая где-то между ребер - вырывает, тварь, мои вздохи.
Подавись ними.
Где мои наркотики?.. Осталась ли у меня еще доза, чтобы раскрасить серый потолок в голубое небо?.. Сколько мне дней еще позволяется видеть это искусственное небо?..
Месяц? День? Неделю?
Неважно. Я пытаюсь убедить себя в этом, даже когда просыпаюсь среди ночи от боли.
Смотрю в отражение. Осколки зеркала так и лежат на полу, я хожу прямо по ним, я ищу свое отражение, а вижу уродливое бледное лицо и тени, словно черная акварель под глазами.
Потом я бегу на улицу.
В моем городе уже ночь, в моем городе уже пусто и фонари одиноко стоят под темным бархатом небес, и я бегу по лужам, я убегаю от себя, от своего лица, от поганой бабочки. Но проблема в том, что от этого не убежишь.
Если бы меня предупредили - парень, не напивайся так,- или - парень, не трахай ту проститутку,- что бы было?.. Да тоже самое. Не сегодня, так завтра. Эта бабочка- плата за все мои грехи. Эй, Господь, пошли мне уже спасение, наконец! Избавь меня от этой боли. И тогда, возможно, я даже поверю в тебя.
Зачем я ношу крестик, хотя я не знаю ни одной молитвы?..
В голове поселились безумные мысли-червяки. Да-да, рви этим крестиком свою грудь, царапай, царапай до бабочки, вытащи ее оттуда.
У меня кружится голова, я падаю, падаю на асфальт, чувствую, как рот заполняется соленой кровью. Захлебнись в моей крови, болезнь. А, впрочем, ты и так сожрешь меня без остатка.
Тяжелые капли дождя стали падать на мое лицо. А я продолжать лежать на асфальте и глядеть в черное небо. Ни одной звезды... Все звезды теперь скрыты от меня.
Следующие дни - борьба самим с собой.
Следующие дни - я пытаюсь вспомнить, от кого заразился. Кто поселил эту бабочку во мне?
Когда она взмахивает крылышками - я почти вспоминаю. Да и как я мог забыть?.. Лгал я себе, вот что. Я помню шелк волос, помню голос, помню бумагу...
Да, блин. Бумагу.
Чертову записку. Письмо...
То письмо... Я нашел его под ее подушкой. Под подушкой моей женщины. Письмо ее мужчине.
Там была их переписка. Признание в любви... От нее? О, конечно. Бумага насквозь пропитана ее духами, словно она прижимала эту проклятую бумажку к себе.
После всего, что между нами было...
Почему ты так со мной поступаешь?..
" Я уверена, он ничего не знает".
Кажется, я расплакался в тот день, как ребенок. Мне было больно. Обидно. Ну почему ты не любишь меня? Что я сделал не так? Слишком стар для тебя? Слишком мягок? Слишком жесток? Слишком ли я... люблю тебя? Слишком ли ты хорошо меня знаешь?
А потом я напился.
А потом я пришел домой и изнасиловал тебя.
Я ненавижу когда мне лгут, ты же знаешь. Ты же знаешь, как я сильно тебя люблю... Не знаю. Мне тогда сорвало крышу.
Дурочка...
Глупенькая моя девочка, знала ли ты, что тот, кого ты любила был заражен СПИДом?..
У вас же бабочки... у вас бабочки внутри, они рвут вас...
Почему вы счастливы, не смотря на то, что внутри вас болезнь? Почему вы любите друг друга, держитесь за руки, хотя внутри вас ползают черви, органы рвутся, а бабочки так и хотят вырваться наружу?..
Почему я остался один?..
Как наивно. Как глупо.
Я заразился от тебя. Ты - от него. Только вы вместе. Надеюсь, ты ненавидишь меня после того, что я сделал с тобой... Но, черт подери, я ведь любил тебя. Я был здоров, я бы никогда тебя бы не...
Я в этой истории - третий лишний. Да плевать мне, если честно, но... обидно вот до сих пор. И оттого слезы текут, а я, лгун, говорю, что это дождь.
Как звали ту последнюю мою девушку?.. Мне просто хотелось побыть счастливым без тебя.
Я забыл, что я не могу быть счастливым без тебя.
Так уж вышло...
Ты там... я надеюсь, у вас все хорошо?..
Я надеюсь, ваши бабочки рвутся друг к другу, а не как моя - лишь ввысь, в небо, в бездну, в одиночество.
Нет, не мир безразличен. Небо притягивает лишь наши взгляды. И солнце светит лишь для нас. Луна шепчет свои сладкие сказки только для нас.
Просто это мы - дети, непривыкшие быть счастливыми, дети-безумцы, дети-эгоисты, мы стараемся ответить болью, если нам сделали больно.
Мы забываем, что мы неспособны летать друг без друга.
У тех бабочек внутри... у них одно крыло. Если бы... если бы я держался за тебя, если бы мы были оба больны - было бы не так больно. Мы бы могли летать, держась друг за друга.
Надеюсь, ты сейчас летаешь с ним?.. Надеюсь, вы счастливы?..
Я когда-нибудь узнаю, что такое - летать. Это будет истинный полет, без уродливых бабочек внутри. Это будет полет настоящего человека, это будет нечто прекрасное, это будет чувством, это будет любовью... Но это будет не с нами.
Не в этой жизни.