Я и Жорик направились в подвалы за спасительным заплесневелым сыром.
- Его орчьим назвали потому, что плесень зелёная? - полюбопытствовал я, когда мы спускались в погреба.
- Нет, не поэтому. О том, как возник рецепт этого сыра - целая легенда имеется. Мне кардинал рассказывал. Хочешь послушать?
- Валяй.
- Однажды, одного орка посадили в тюрьму.
- За что?
- Легенда об этом умалчивает. Да мало ли за что? Он ведь раб был. Ошейник не хотел носить или хозяину рыло начистил. Это неважно. В общем, кинули его в камеру и держали на хлебе и воде. Садисты, скажи же, Петька!
Я кивнул.
- Орк, естественно, к такой пище даже не притронулся, - продолжал Жорик, - требовал, чтобы ему принесли нормальную еду - пива и мяса. Через несколько дней идейной голодовки заключённый начал чахнуть. Тогда хозяин, испугавшись за свой товар, приказал дать орку сыра. - При этих словах Жорик облизнулся. - Ох, сыр в Лареции хорош! Пробовал, Петька?
Я мотнул головой.
- Жаль. Обязательно попробуй! Ну ладно, вернёмся к легенде. Угадай, что сделал этот безмозглый орк? Он швырнул вкуснейшее лакомство в угол, сказав, что такое дерьмо орки не употребляют. Сыр лежал себе спокойно в уголке и постепенно плесневел. Через несколько дней зелёного выпустили, а тюремщик обнаружил кусок сыра, который уже дошёл до кондиции. Поскольку надзирателей, как и заключенных, кормят не шибко, тот не побрезговал заплесневевшим продуктом. Вкус оказался восхитительный. Тогда неглупый тюремщик уволился, продал дом и открыл собственный сырный бизнес. Не прошло и месяца, а он уже сказочно разбогател. А потом в благодарность выкупил орка и сделал его охранником в сырной лавке. Сыр же стали называть орчий. Такая история. О! Уже почти пришли.
Ступени кончились, Жорик отворил дубовую дверь. Чтобы попасть в кладовую, надо было пройти через винные погреба. Пол в них оказался завален опустошёнными бутылками и перевёрнутыми бочками. Полки, когда-то ломящиеся от вина, были уныло пусты. На них не хватало только таблички: "Здесь побывали Зябба и Дитер!".
Мы пробрались через разорённые винные погреба и вошли в кладовую. На стеллажах стояли покрытые паутиной корзины, банки с соленьями, лежали какие-то мешки. Корзины оказались заполнены круглыми головками сыра.
- Вот он. На, отведай, - Жорик протянул орчий сыр.
Я откусил маленький кусочек, больше из любопытства, как-никак - целая легенда. Не знаю, какой на вкус рокфор - не доводилось пробовать, но этот оказался очень даже ничего. Будем лечить Васяна настоящим деликатесом.
Мы вернулись в комнату больного с четырьмя увесистыми головками сыра. Ариэль срезала плесень, и Жорик приготовил из неё отвар. Он получился мутным и жутко зловонным. Поможет ли это Васяну? Остаётся только надеяться.
- Фу! Смердит, хуже дохлого эльфа! - брезгливо бросила Ника и вышла из комнаты.
Зябба раскрыл пациенту рот, и я влил туда первую порцию лекарства.
После третьей порции друг распахнул глаза и пропищал:
- Что это за вонь?!
- Лечим тебя антибиотиками, - объяснил я.
- Всё, всё, я уже здоров! Только не надо в меня это вонючее пойло вливать!
На всякий случай, мы заставили его съесть ещё с килограмм сыра. Тут он уже не противился.
Плесень творила чудеса. Зелень на лице Васяна сменилась бледностью, а бледность - здоровым румянцем. Вот уж действительно, клин клином вышибают - лекарством от зеленухи оказался зелёный орчий сыр.
На следующее утро Васян был как огурчик. Нет, неудачное сравнение. Зелёным он как раз уже не был. Был свежим, розовощеким и жизнерадостным. Про клизмы и вонючее сырное лекарство предпочитал не вспоминать.
Чтобы не терять времени, которого итак осталось катастрофически мало, мы решили выехать прямо сегодня. Кардинал пригласил всех нас к себе в покои. Там состоялся прощальный завтрак, после которого Маззини благословил нас в дорогу.