Время шло, а никаких заметных улучшений не наблюдалось. Более того - наблюдались заметные ухудшения.
Первую неделю наш дамский угодник валялся в постели, температурил и потел. Зелень не спадала.
Ухаживать за больным приходилось мне. Больше просто было некому. Ариэль не хотела ни то, что видеть Васяна, но даже слышать о нём. Ника сразу сказала, что она не сиделка, а воин и ушла во двор стрелять из арбалета.
Жора тоже был занят. Чтобы Зябба со скуки не начал тут всё крушить, пухлому приходилось каждый день водить орка по кабакам. И ни разу не обошлось без драки. У Жорика уже заканчивались деньги разводить за Зяббины выкидоны.
А Дитер не вылезал из борделя. История Стольника не стала ему уроком. Впрочем, с гномьим иммунитетом бояться нечего, вот Дитер и отрывался по полной программе.
Доктор приходил два раза в день, цокал, щупал пациенту лоб и вставлял клизмы. Во время процедуры он всегда рассказывал какую-нибудь городскую сплетню. Потом получал два седрика и уходил, обещая, что скоро изгонит болезнь.
Сплетни лекаря, я пропускал мимо ушей, но на четвёртый день он рассказал новость, от которой мне стало не по себе.
Оказывается, пока мы тут лечимся, отец Гафтон вкупе с Элеондилом подбивают местную знать заключить союз с эльфами, дабы пойти войной на Стронгхолд. Барон Джастин, пострадавший от руки орка, принимает в агитации активное участие. Многие дворяне уже поддержали компанию, учитывая сколько можно набрать рабов.
Эту информацию доктор получил из первых уст - сэр Джастин обращался к нему за медицинской помощью и лично поведал, что намерен мстить за своё испорченное личико. "Какие подонки могли так отделать человека?!" - в сердцах выдохнул лекарь. Я покачал головой, и сказал: "Да. Негодяи!".
Вечером я рассказал Зяббе о коварных замыслах врага. Орк презрительно плюнул прямо на дорогой ковёр и заявил, что Гадюшник непреступен, а орки всем жопы надерут.
Ну раз Зябба не беспокоится, значит и мне волноваться не резон. Есть и более насущные проблемы, например, зелёный ловелас.
На вторую неделю Василий начал стучать зубами и бредить.
- Спасибо тебе, Петро, - пробормотал как-то он слабым голосом тяжелобольного. - Не бросаешь друга... Когда ты в отключке валялся, я за тобой тоже ухаживал.
- Я-то по делу валялся. Пострадал в бою, в отличие от тебя.
- Я тоже пострадал в бою... а точнее - в войне.
Опять бредит, подумал я.
- В войне полов, - тихо усмехнулся Васян.
Оказывается, это был не бред, а шутка. Может, на поправку пошёл раз ёрничает.
Однако положение только ухудшалось.
Третью неделю друг в основном провалялся без сознания. Лишь изредка приходил в себя, да и то нёс какую-то ахинею.
Ариэль уже смотрела на него не с презрением, а с жалостью. Помогала мне готовить травяные компрессы и накладывать их на лоб Васяна.
С каждым днём мне становилось всё страшнее. А что если Стольник вообще не поправится? Нет. Такого не может быть. Надо настроиться на оптимистический лад. И думать! Потому, что дни утекают как вода. Если так будет продолжаться, мы не успеем вернуться к порталу. Долбанная болезнь загоняет нас в цейтнот!
Шарлатанистый лекарь уже достал со своими клизмами. И хотя Васян заслужил такое унизительное и малоприятное лечение, но никакой видимой пользы оно ему не приносило. Эх, был бы здесь Мерриор! Его грибочки пришлись бы как нельзя кстати!
Пошла четвёртая неделя!
Больной не приходил в себя уже пять дней подряд! Только мерно вздымающаяся грудь говорила о том, что он ещё жив.
Вечером все собрались возле постели Васяна. За окном хлестал дождь, и сверкали молнии. Из-за погодных условий Дитер отменил поход в бордель, а Зябба - в кабак. Даже кардинал зашёл навестить больного. Василий словно почувствовал, что все друзья стоят в изголовье и открыл глаза.
- У меня для тебя хорошая новость, сын мой, - провозгласил Маззини.
- Я... п-поправлюсь?
- Вряд ли.
- А ч-что за... новость?
- Я буду отпевать тебя лично! Редкий усопший удостоится такой великой чести!
Услышав сие, Васян вновь потерял сознание.
- Я думал, он обрадуется, - произнёс кардинал с лёгкой обидой в голосе. - Ну ладно, дети мои, я пойду. Дела, дела.
Кардинал вышел. В комнате повисла скорбная тишина. Ариэль гладила Васяна по лбу, Ника опустила глаза, даже всегда шумные Зябба и Дитер притихли.
- Может, повезём его к Мерриору? - спросил я.
- Лекарь говорил, что Васька не перенесёт дороги, - отозвался Жорик.
- Да пошёл этот лекарь! - взорвался я. - Что нам ждать пока Стольник тут умрёт?! Так хоть какой-то шанс. Повезём его в повозке.
- Откинется хлюпик, - сказал Дитер. - От тряски загнётся.
- Надо ехать! - вступила Ника. - Деда обязательно поможет. Сколько можно лежать! Он так скоро плесенью покроется.
- Поедем, - согласился я. - Стой! Что ты только что сказала?!
- Что деда поможет.
- Нет, не это... Плесень. Нам нужна плесень!
- На хрена? - осведомился Зябба.
- Помнишь, - обратился я к Жорику, - нам химик рассказывал, что первый антибиотик - пенициллин получили из плесени?
- Ну... - неуверенно отозвался пухлый. - Вроде что-то говорил.
- Плесень - природный антибиотик. Где её взять?
- Этого добра в погребах хоть отбавляй. Там есть орчий сыр - он похож на наш рокфор.