Говда Олег, Харькин Борис, Алтунин Виктор, Горбунов Игорь : другие произведения.

Антимаг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Дело было вечером, делать было нечего. Так почему бы "благородным донам" не написать роман? Получится - доставим приятное читателям, а не сумеем... так хоть сами потешимся) Сюжет прост, как бином Ньютона. Наш парень вместе с любимой девушкой попадает в мир иной. Не, еще при жизни. Правда, легче от этого совсем чуть-чуть. Там его высшее "заушное" образование совершенно не котируется, а из навыков выживания - в наличии лишь умение переходить улицу на зеленый сигнал светофора. Только и светофоров там нет. Зато есть некий пра-пра-пра... и т.д. дедушка, и даже маг. Но и тут не все слава Богу. Славный предок в бегах и сам нуждается в помощи... В общем, добро пожаловать! ПРОДА ОТ 22.04.13
  Олег ГОВДА, Борис ХАРЬКИН
  Игорь ГОРБУНОВ, Виктор АЛТУНИН
  
  
  А Н Т И М А Г
  
  
  
  
  КНИГА ПЕРВАЯ
  
  'Не случайны на земле две дороги - та и эта.
  Та натруживает ноги. Эта душу бередит...'
  Булат Окуджава
  
  
  
  OUVERTURE
  (Пролог)
  
  - Алл-ла-а!..
  Здоровенный турок выскочил из-за края редута, словно чёрт из табакерки. Перекошенное лицо, зловещий оскал и острый ятаган в руке - страшное зрелище.
  Вот только подпоручик Борис Батавин не боялся ни турок, ни чертей. Первых он отправил на тот свет уже больше десятка, а во вторых - попросту не верил.
  Стремительный выпад, и шпага офицера вонзилась в живот османца. Тот гортанно вскрикнул и кувыркнулся с редута, утаскивая за собой, застрявший в брюхе, клинок. Борис, что было сил, сжал рукоять мокрой от пота ладонью, но удержать клинок не смог - запястный ремешок дернул за кисть и лопнул.
  К счастью, этот азеб1 был последним, из тех, кто забрались на редут, иначе безоружному подпоручику пришлось бы туго.
  Очередная атака захлебнулась, и пестрая масса турецких солдат откатывалась назад, покидая простреливаемую зону. Обратно к морю.... Туда, где из сотен лодок в прибрежные воды спрыгивали свежие силы.
  Борис вынул из-за обшлага рукава изрядно запачканный платок и вытер им лицо. Это была не первая отбитая сегодня атака, а потому ткань платка, от этой процедуры не стала грязнее, разве что чуть больше потемнела от пота, - зато зрение у подпоручика прояснилось. Вот уже восьмой раз, наподобие морских волн многотысячный турецкий десант накатывал на русский редут, обороняемый всего лишь двумя мушкетерскими ротами.
  Офицер поднял мушкет убитого солдата.
  Погибший лежал лицом вниз, и Борис не узнал его. Хотя - какая разница, кому не повезло уже, а кого костлявая прихватит чуть позже?..
  Потянулся было за тесаком, но передумал. Мушкет хоть тяжеловат и не так удобен в бою, как привычная шпага, но даже разряженный, при определенных навыках, не менее страшное оружие. Вместе с вставленным в дуло багнетом, он общей длиной не уступает пике и, если не убивал сразу, то оставлял глубокие, болезненные и долго не заживающие раны.
  Грохот сражения существенно поутих, отдаленно напоминая полуоглохшему офицеру прибой, не затихающий и в самый полный штиль. Только изредка постреливали с пригорка обе пушки, заставляя басурман по фронту отступать к самой кромке воды. Что те и делали. При этом обтекая позицию русских со всех сторон, как море непокорную скалу.
  Рукав подпоручика осторожно тронул чумазый и запыленный денщик, состоявший при командире сводного отряда - премьер-майоре Салтанове.
  - Вашбродь, господин майор к себе требуют...
  - Что говоришь? - прохрипел подпоручик. Вроде и не орал, а голос осип, как после недельного запоя.
  - Самойло Иванович всех офицеров созывают. Они у церкви сейчас. Возле пушек... Вот, - денщик протянул офицеру флягу. - Промочите горло, Борис Архипыч.
  - Спасибо, братец, - подпоручик жадно припал потрескавшимися губами к горлышку. Сделал несколько небольших глотков, только кадык дергался. Потом прополоскал рот и с видимым усилием заставил себя выплюнуть воду на землю. Денщик, принимая флягу, отнесся к этому с пониманием. Сам служил не первый год и знал, что чем меньше всего внутри, тем больше шансов выжить при ранении в живот или пах. - Доложи, сейчас буду.
  - Слушаюсь, вашбродь.
  - Стой. Много полегло?
  - Не могу знать, вашбродь, - не по-уставному пожал плечами солдат. - Шульц сейчас господина майора перевязывает. У него и узнаете.
  - Командир ранен? Тяжело?
  - Нет, чуток плечо зацепило. Самойло Иванович и перевязываться-то не хотели, но немчура ж разве отстанет.
  - Ладно, ступай...
  Живительная влага сделала свое. В голове больше не звенело, мысли прояснились, туман перед глазами развеялся и только тошнотворный запах пороховой гари все еще витал в воздухе. Он, стоны раненых и чужой говор, доносившийся от турецких позиций, и напоминали сейчас подпоручику Брянского полка Борису Батавину о том, что он не спит. И что это жаркое раннее утро июля семьдесят четвертого года может стать последним в его не столь уж длинной жизни.
   'Интересно, какая смерть мне суждена? - спрашивал себя Борис. - Пуля пробьет голову, или острый клинок пронзит сердце? А, будь, что будет...', - подпоручик махнул рукой, отгоняя наваждение.
  Он оглядел поле боя. Увиденное им радовало: ряды защитников Ялтинского редута казалось, и не поредели, тогда, как трупами азебов было плотно устлано все предполье. Да, если б не двадцатикратно превышающая численность врага, можно б и викторию праздновать. Но турок оказалось слишком много. Они высадили в устье Водопадной такой огромный десант, что смогли окружить Ялту со всех сторон. И без помощи извне, защитникам поселка долго удерживать позицию не удастся.
  Так это или - нет, бой покажет. А пока следовало поторопиться. Уж коль командир спустился с наблюдательного пункта, значит, ему есть что сказать младшим офицерам.
  Салтанов сидел на зарядном ящике, набросив китель на плечи, и что-то негромко втолковывал старшему артиллеристу. Остальные офицеры - капитан Михачевский, поручики Берлзиев и Ачкасов были уже здесь. Жадно курили и допрашивали лекаря. Еще бы, не одного Бориса волновали понесенные ротами потери. Две роты против целого экспедиционного корпуса, тут каждый мушкетер на счету.
  - Как я уже имел честь сообщить, господа, убитыми всего двенадцать будет. Девять человек насчитываю тяжелораненых. И два десятка младших чинов имеют ранения средней тяжести, но все ходячие. Кровь легкораненым солдатам останавливают фельдшеры, а потому доложить об их численности не имею возможности.
  - Да кто бы их считал, Отто Карлович, - отмахнулся Михачевский. - В обороне не бывает легкораненых.
  - Господин премьер-майор... - кивнув товарищам, попытался доложиться командиру подпоручик. Не самый младший по званию, с учетом артиллерийского прапорщика и подъесаула донцов, но не столь давно получивший второе офицерское звание, Батавин никак не мог избавиться от вколоченной в училище привычки.
  - Бросьте, подпоручик, не до Устава сейчас, - оборвал его Салтанов. - Господа, прошу ближе. Побережем голос, пригодится еще... - майор дернул себя за ус, как всегда поступал в минуты крайнего раздражения. - Итак, по имеющимся сведениям нам противостоит шеститысячный корпус Гаджи-Али-бея. Егеря Колычева оставили Алушту и отступили. Мы оказались в окружении, а восемь донцов, коих я отрядил с донесением, погибли.
  На немой вопрос офицеров, Салтанов дернул за ус еще сильнее.
  - Видел... в подзорную... Азебы воюют неважно, но лучники неплохие, мать их гаремную... В общем, помощи ждать не приходится. А посему считаю целесообразным: прорываться с боем. Пока к туркам не подошли янычары паши Бекира. Эти хоть и нечета нашим молодцам, но и не толпа крестьян-ополченцев. И с ружьями... Скоро полдень. Голомозые по своему обыкновению отобедают и попрячутся в тень, пережидать жару. Вот по самому солнцепеку мы и пойдем.
  - А пушки? - капитан второй роты Михачевский разрешил себе перебить командира. - Бросим туркам?
  Словно в ответ на его слова со стороны артиллерийской позиции зазвенели кувалды.
  - Заклепаем2, - произнес Салтанов, хотя в его пояснении уже никто не нуждался. - Тяжелораненых на носилки. Внутрь каре и быстрым шагом вон к тому лесу. Успеем укрыться, у многих будет шанс уцелеть. Тут - все как один поляжем. Или, у кого-то будут другие мнения? Прошу, излагайте, господа. Приказа я еще не отдавал... И хоть мы не на флоте, предлагаю начать с младшего по возрасту и званию. Слушаем вас, Борис Архипыч.
  - Надо уходить, - кивнул Батавин, заметив при этом некоторое удивление на лице командира. Интересно, почему кавалер ордена Георгия Победоносца может быть уравновешенным и предусмотрительным, а он должен геройствовать? Молодость не всегда тождественна глупости. Или командир хотел услышать, что его офицеры готовы умереть, но не отступить без приказа? Так и приказа защищать поселок любой ценой тоже не было. Задержали десант, сколько смогли, пора и честь знать. Кроме истории о трех сотнях спартанцев, что сумели остановить у Фермопил целую армию персов, о подобных случаях больше и не упоминается историками. Но там и обстановка другая была...
  Остальные, в том числе и капитан Михачевский, чуть замешкавшийся с ответом, придерживались такого же мнения. Поскольку попытка прорвать окружение с боем хоть и не покрывала брянцев славой, но и не клеймила их бесчестьем. А еще дарила русским воинам надежду выжить.
  
  * * *
  
  Как и рассчитывал премьер-майор Салтанов, разомлевшие от жары, дремлющие после обеда, турки спохватились, когда русское каре преодолело почти половину открытой местности. А пока их командиры сумели навести какой-то порядок в возникшей суматохе и организовать преследование, до спасительного леса оставалось рукой подать. Просветлев лицами, мушкетеры даже поддали чуток, только окриками командиров удерживая строй и не срываясь на бег. Казалось, еще несколько мгновений и все... Но, не в этот раз.
  Опытный, прошедший не одно сражение, премьер-майор не мог не знать, что пехотное каре способно успешно обороняться только, если сохранит целостность строя. Что совершенно невозможно в лесу. Но, место боя выбирать не приходилось. Ялтинские склоны не милая сердцу степь... И не ошибся, - как только мушкетерские роты шагнули между деревьев, каждый стал сам по себе... Тысячной толпе османцев противостояли не стрелковые роты, а такая же толпа русских. Лучше вооруженных, но гораздо малочисленнее.
  В закружившей вокруг свистопляске, отбиваясь от басурман, выскочивших, словно из-под земли, Борис с горсткой солдат всего на пару шагов приотстал от основных сил и, как он не пытался нагнать своих, с каждой последующей стычкой разделяющее их расстояние только увеличивалось.
  И этим тут же воспользовались турки. Они как пчелы улей облепили десяток русских, с визгом и дикими воплями наскакивая на них со всех сторон. Причем, похоже, подкрепление к ним все же успело подойти. Потому что привычных к луку азебов сменили более умелые в рукопашной схватке башибузуки3. Удалью и презрением к смерти вполне оправдывая название своего отряда. Хорошо хоть ялтинские склоны да лес заставили голомозых спешиться и оставить в обозе длинные пики, - а уж с одной саблей супротив штыка не так сподручно.
  Непрерывно поминая Государя-батюшку, Покрову и общую многострадальную мать, Батавин выстроил горсточку своих солдат в некое подобие каре, больше напоминающее треугольник со стороной в пять штыков, встал впереди и повел на прорыв. Умышленно забирая чуть в сторону от общего движения, так как позади арьергарда основных сил русских рот башибузуков набежало - не протолкнуться. Сперва вниз по склону, набирая разбег, а потом - не дав басурманам разгадать маневр, опять вверх. Небольшой отряд хоть и более уязвим, так зато и маневреннее. Даже самому Суворову не удалось бы вот так, мгновенно развернуть на бегу ротное каре, как подпоручик Батавин - свой треугольник. И поскольку, бросившиеся в погоню, башибузуки не ожидали этого, основная масса турок, вопя во все горло и визжа от злости, не успев остановиться, пронеслась дальше, вниз по склону. Тем более что в спину их подталкивали товарищи, ничего не видящие, но торопящиеся достать убегающих гяуров4.
  Притормозить успели только самые последние. Да и те, пока развернулись, десяток русских успел оторваться от преследователей шагов на двадцать... С учетом того, что от переправы сюда спешила еще не одна сотня свежих азебов, выигрыш не столь существенный, а все же...
  И тут взгляд подпоручика зацепился за нечто, чего в данной местности попросту не могло быть!
  Хотя, кто его знает, что и как тут было на самом деле, скажем лет двести тому? Когда побережье Черного моря осваивали греки Ольвии5 и Херсонеса6. Может, именно как раз отсюда и открывался самый лучший вид на побережье? Вот и возвели здесь прежние хозяева морской сторожевой пост, каменные руины которого и углядел Батавин. Все еще возвышающуюся над местностью, полуразрушенную цилиндрическую башню, отдаленно напоминающую сильно раздобревший минарет7 мусульман или, если на европейский манер - донжон8.
  - Братцы! Будем жить! Все за мной!
  Вообще-то решение было не самым лучшим, но так уж устроен человек, что всегда ищет защиту за толстыми стенами. Да и пробиваться вдесятером совсем не то, что двумя ротами. Чуть раньше, или позже - но их догонят и сомнут. А уж добить солдат по одному, много умения не надо. Зато, закрепившись в руинах, мушкетеры могли бы и дух перевести, и раны перевязать. Артиллерии у турок нет, а без нее выбить, засевших в башне русских, не так просто. Даже без воды и провизии есть шанс продержаться несколько дней. А там видно будет... Может, ишак заговорит, а может - эмир умрет... Десант высадился удачно, только потому что их тут не ждали, но как только в ставке узнают о нападении, сюда двинется не один полк... Эх, жаль, что с ним всего дюжина, сюда б хоть взвод, и неделю держать оборону можно. Тем более что в таких сооружениях зачастую и потайной колодец имеется.
  Конечно, все это подпоручик додумывал на бегу. Слыша топот множества ног за спиной, он даже не оглядывался, уверенный, что солдаты, получив приказ, последуют за командиром. А потому, когда он, перепрыгнув через груду осыпавшихся камней, развернулся лицом к противнику, жадно хватая воздух широко раззявленным ртом, и никого не увидел, - Батавин, мягко говоря, опешил. Вот склон, по которому он бежал. Вот камень, на котором едва не оскользнулся и не упал. Вон там - верхушка Ялтинской церкви... Борис помотал головой и провел ладонью по лицу. Золоченого креста не было видно. Зато вокруг стояла невообразимая для боя, гулкая тишина. Оглох? Контузия? Когда?
  Поручик промокнул ухо многострадальным платком, но крови на нем не увидел... А в следующее мгновение, словно воздушная волна от близкого взрыва, толкнула Батавина в грудь и силой отбросила его назад. Внутрь древних руин... Офицера довольно чувствительно приложило спиной и затылком о каменную стену, и свет вокруг померк...
  
  
  
  Глава первая
  
  Я остановился. В горле пересохло, сердце билось так, что вот-вот пробьет грудную клетку и вывалиться наружу. Да и бежать уже было некуда, передо мной выросла гигантская кирпичная стена. Затравленно обернулся. Печальная равнина, укутанная густым туманом. Зловещая тишина.
  Тишина?!
  Неужели удалось оторваться?!
  Как бы ни так.
  Издалека вновь послышался страшный рев мотора. Он стремительно приближался.
  Из клубов тумана вынырнуло лезвие бензопилы. Вытянув трясущиеся ладони вперед, я прижался спиной к холодному кирпичу. Держа в руке бешено вращающуюся смерть, на меня медленно надвигалась черная высокая фигура. Лицо скрывал глубоко надвинутый капюшон. Я ещё сильнее вжался в стену, бежать было некуда. Несколько секунд, и смертоносные зубцы разрежут напополам.
  Чёрный силуэт подходил медленно, словно наслаждаясь моим страхом, упиваясь паникой, которую он читал в моих глазах. Резким взмахом он откинул капюшон и наши глаза встретились.
  Али.
  Он прошипел:
  - Я тебе говорил принести сегодня! Сегодня! Теперь придётся платить жизнью!
  Лезвие было уже совсем рядом, я, словно распятый, прижимался к стене, раскинув руки в стороны.
  - Пожалуйста, нет! - вырвался из моего горла крик, но он потонул в ужасном звуке мотора.
  - Умри!
  Фигура резко подалась вперёд, зубцы коснулись моего живота.
  - Не-ет! - закричал я. И проснулся.
  Будильник истерично разрывался. Именно его трели мой спящий мозг принял за рёв бензопилы.
  Холодный пот стекал по вискам, спина вся промокла. Я вяло поднялся с кровати, тряхнул головой. Перед глазами всё ещё стояла страшная картина. Да уж... Очень надеюсь, что сон не вещий и всё пройдёт в более цивилизованном ключе.
  Часы показывали полдесятого. Через два часа я должен отдать деньги. Или придумать к тому времени очень убедительную историю, чтобы Али и в самом деле не свернул мне шею. Скорее всего, придется прибегнуть ко второму варианту, поскольку денег я всё равно не найду. Десять тысяч долларов для студента универа сумма серьёзная. Ах, Иришка, Иришка... за что же ты так со мной?!
  С этой златовласой красавицей я познакомился в начале сессии, и вот уже месяц, как мы встречаемся. Вернее - встречались... Так будет правильней, после того, что она вытворила.
  Прошёл на кухню - сквозь окно грустно светило солнце, совсем не радуя ранним весенним теплом. Налил себе и выпил кофе, но и от принятой дозы кофеина легче не стало. В душе зияла дыра... Настоящая черная дыра... Своим мощным гравитационным полем, она затягивала внутрь весь окружающий мир, превращая его сначала в унылую серость, а потом в банальное ничто. А как еще может ощущать себя парень, которого любимая девушка развела, будто последнего лоха. При этом, он, под влиянием любовного дурмана, ещё и умудрился связаться с тем, кого в здравом рассудке и трезвом уме лучше обходить за километр.
  Али Айвазов учится на пятом курсе в том самом универе, что и мы с Иришкой.
  Новая эпоха - новая жизнь! Спасибо платным отделениям! Теперь высшее образование доступно любой дубине с купленным аттестатом! А к нему - золотой медалью! Альтернативно одаренные умы, блин...
  На одном из рынков его отец заведовал национальным общаком и был уважаемым человеком среди многочисленных торговцев с малой исторической родины.
  Конечно, пинком дверь в кабинет ректора Айвазов не открывал, но зато его папаня туда захаживал часто. Особенно, во время сессии. И, судя по тому, что Али доучился до пятого курса - захаживал не зря.
  По слухам Али ссужал в долг. Точнее не он, а его папаша. А поскольку в криминальном мире своя бухгалтерия, требующая детального отчета, сроки были маленькими, а проценты огромными.
  Понятно, кому-то проще пойти в банк и взять кредит там. Но это тем, кому не горит, и есть солидный поручитель, или имущество для заклада. А мне горело. Ещё как горело! Любимая девушка рыдала так искренне, что ей бы даже прожжённый прокурор поверил:
  - Юрка, помоги! Пожалуйста! Если я не найду денег на операцию, мама умрет!..
  Да уж, легенда у неё получилась красивая. Как в сериале. Но это я теперь понимаю, а тогда...
  Иришку мать приехала - навестить. И вдруг - инфаркт. Необходима срочная операция. Учитывая, что мать иногородняя, и что операция сложная и срочная, а так же - потом понадобиться оплатить послеоперационную койку - сумма получилась внушительная. Но Ирочка обещала вернуть каждую копейку, как только с мамой будет все в порядке.
  Но, процедура затянулась. Затянулось настолько, что через два с половиной часа мне расплачиваться с Айвазовым, а за душой по-прежнему, ни копейки!
  А тут ещё и Иришка пропала...
  Ее телефон был выключен. И соседки по комнате в общежитии говорили, что дома ее нет второй день. На вопросы, в какой больнице лежит ее мать - девушки лишь пожимали плечами. То ли действительно не знали, не интересовались личной жизнью соседки, то ли никакой больной матери у Иры и вовсе не было...
  Стрелки часов неумолимо двигались, приближая час расплаты. Мысли кружились со скоростью света, но ничего путного в голову мне так и не приходило. Одни только глупости. Например, продать почку. Живут же люди с одной!
  Может, попробовать упросить Али дать еще три дня? Послезавтра вернутся из отпуска родители. У отца в банке на счету пятнадцать тысяч долларов. Как бы мне не было стыдно, а придётся просить помощи у родителей. Ведь я всё отдам. Зато они, в отличие от Али, на счётчик не поставят. Говорят, один паренёк повесился из-за того что задолжал Айвазову серьёзную сумму. Хотя это, скорее всего, слухи, которые для устрашения распространяет он сам. А вот то, что второкурсник отправился в реанимацию после встречи с ним и его дружками - сущая правда. Поэтому с Али ведут дела либо те, кто полностью уверен, что сможет выплатить, либо рисковые парни, либо... - идиоты вроде меня!
  Стрелки часов доползли до одиннадцати. Пора идти, Али вряд ли понравится, если я опоздаю.
  
  * * *
  
  Ровно в двенадцать я стоял в назначенном месте - у фонтана перед университетом.
  Поскольку была весна, фонтан пока не работал. Местами снег ещё не растаял, под ногами хлюпала весенняя слякоть. Но все эти подробности сознание фиксировало мимолетом, оставаясь вне фокуса, потому что глаза мои высматривали только Айвазова.
  Минут через пять, разбрызгивая грязь, подкатил белый 'Порше Кайен'. Автомобиль был не новый, а место под задний номерной знак выдавало его происхождение с головой. Когда-то был американцем, разъезжал по Флориде или Калифорнии - цвет как раз для жары, но сейчас колесил по менее теплой Москве, производя впечатление на студентов или на тех, кто плохо разбирается в автомобилях. Все-таки Порше - это Порше. Автомобиль тормознул возле фонтана, и оттуда степенно вылез Айвазов. Мне сразу стало не по себе - он и без своих быков производил впечатление. На голову выше меня и в плечах шире чуть ли не вдвое. Одет в дорогое чёрное пальто, на лице - улыбка. Ни дать, ни взять - хозяин жизни.
  - Здравствуй, Юрий, братишка! Как самочувствие?
  В отличие от персонажа моего сна турок говорил почти без акцента. Тон был мягкий и вкрадчивый.
  - Спасибо, - ответил я. - Али, у меня к тебе просьба. Можешь дать мне ещё... три дня?
  Турок подался вперёд. Угрожающе так подался, словно готовиться врезать мне под дых. Я напрягся, ожидая удара. Чёрные глаза буквально прожигали.
  - Пойдём в машину сядем.
  Айвазов открыл заднюю дверцу и указал на сиденье. Прямо как радушный хозяин, приглашающий гостя первым переступить порог. Только в глазах играли зловещие искорки.
  Я замешкался. Судя по всему, меня сейчас увезут куда-нибудь за город и будут популярно объяснять, как важно вовремя платить по счетам.
  Только я решился сесть в джип, как мне на плечо опустилась тяжёлая рука.
  - Стой, ноги отряхни.
  Я поочерёдно постучал ботинками о подножку, стряхивая слякоть. Опустился на мягкое сиденье, оббитое кремовой кожей. Спереди, за рулём сидел худосочный чернявый парень - личный водитель Айвазова.
  Али обошёл с противоположной стороны, уселся, громко захлопнув за собой дверь. Внутри джипа образовался зловещий полумрак.
  - Я тебе говорил принести деньги сегодня, - сказал Айвазов. - Ты по-русски хорошо понимаешь?
  Я проигнорировал ехидный вопрос.
  - Дай мне еще три дня, и я всё верну, обещаю.
  - Махмет, - окликнул водителя Али.
  Тот услужливо передал боссу небольшой чёрный дипломат.
  - Открой, - обратился ко мне Айвазов.
  Я посмотрел на него. В невозмутимых чёрных глазах прочитать что-либо было невозможно.
  Осторожно открыл. Было такое ощущение, что оттуда выпрыгнет змея.
  Но дипломат оказался пустым.
  Я непонимающе посмотрел на Айвазова.
  - И что?
  Вместо ответа он ловко схватил меня за кисть, и без особого усилия сунул её внутрь кейса, прижимая крышкой.
  Я вскрикнул от неожиданной боли, а из глаз, невольно, брызнули слёзы.
  Водитель даже не обернулся.
  - Я хотел положить в кейс деньги, но ты подвел меня. Придется оставить там твои пальцы, - тихо сказал турок и надавил сильнее. Свободной рукой я ухватился за крышку, пытаясь открыть. Но, куда там! Али был гораздо сильнее.
  Я орал от боли, а он всё давил и давил.
  За тонированным стеклом люди спешили по своим делам, и никто не обращал на мои вопли внимания. Похоже, в 'Каене' отличная звукоизоляция. А если кто и услышал, так разве станет вмешиваться в чужие разборки. У каждого свои проблемы, и человек человеку давно уже не друг, не товарищ, а только - братан. Да и то, не для всех.
  К счастью, калечить меня, в планы Али, пока, не входило.
  - Я даю тебе один день. Только один!.. Если не будет денег - не будет пальцев.
  Он отпустил крышку.
  - Юрик, братишка, ты всё понял?
  А что мне оставалось, кроме как кивнуть? По любым понятиям, он хоть и мразь, но прав. Долги надо возвращать вовремя.
  - Свободен.
  Я открыл дверь. В душе было гадко - в этот миг я был противен самому себе - глупый и никчемный трус, жалкий муравей, которого медленно размазывают по полу.
  Но испытания этим еще не ограничились.
  - Стой, - окликнул Али. - Забыл совсем. Показать тебе кое-что хочу.
  Он сунул мне под нос свой айфон. Я глянул на дисплей и остолбенел. На ней красовалась фотография Иришки. Полуобнажённая девушка сидела на стуле, с ужасом глядя в камеру. На плечи, почему-то наброшен милицейский китель с майорскими погонами.
  - Узнаешь куколку? - улыбнулся Али. - Это гарантия, что не решишь потеряться. Себя не жаль, о телке подумай. Принесешь деньги - отпустим, - улыбка стала еще шире и наглее. - Она тебе потом много интересного расскажет. Проценты, братишка, так и быть, мы не с тебя, а с нее возьмем. В милицию даже не суйся. Зароем обоих. Погоны на кителе, рассмотреть успел? Ну, то-то. Бывай...
  Мощная лапа Айвазова оттолкнула меня от джипа. И тот сразу же рванул с места, обдав меня на прощание грязью из-под колес.
  Я стоял ошарашенный. В более отвратительной ситуации мне ещё не приходилось бывать. Шутки закончились, даже если их и раньше не было. Али оказался еще более предусмотрительным и меркантильным сукиным сыном, чем я думал. Ведь он же не знал, что я приду на встречу пустым, а все равно похитил Иришку... Нужно срочно достать деньги. Но, во всей этой тьме появился лучик света, который согрел мою душу. Значит, Иришка меня не обманывала. Просто, что-то и в самом деле у нее не срослось. Так что же я стою как идиот?! Надо думать, как вырвать из лап этих ублюдков мою девушку, пока еще не поздно!..
  
  
  * * *
  
  - День-ги! День-ги! День-ги! - издевалась весенняя капель, насмешливо выстукивая по металлопластиковым подоконникам.
  - Дос-тать! Дос-тать! Дос-тать! - присоединились к ним подоконники из оцинкованной жести старой пятиэтажки, еще Сталинской постройки, когда я свернул в свой двор.
  Вот пристали. Понятное дело, надо достать. Немедленно, иначе Иришку... Нет, об этом лучше не думать. Мне сейчас нужна ясность мысли, - а никто и ничто не в состоянии так напугать человека, как собственное воображение. Тем более что благодаря порно-сайтам, пищи для него хватит с избытком.
  Деньги!
  Блин, как классно все происходит в сериалах и книгах. Оказался герой в безденежной ситуации, - тут же приходит известие о безвременной кончине внучатого племянника троюродного дедушки тети Сони, завещавшего именно внучатому племяннику ранчо в Калифорнии. Увы, жизнь замешана гораздо круче и прозаичнее. И ради того, чтобы срочно подогнать мне десятку тонн зелени, никто умирать не собирается. И с хранящимися в тайнике фамильными драгоценностями, тоже напряг.
  Стоп!
  От избытка чувств, я даже в лоб себе заехал. Вот же урод безмозглый! Как все просто можно было разрулить!.. Если я все равно собирался открыться перед родителями и просить у отца денег, - что мне мешает одолжиться украшениями у матери? Я в камешках не силен, но оправы там золотые. Возможно, на всю сумму не потянет, но с ними на руках уже можно вести деловой разговор, а не мямлить что-то невразумительное. Уверен, получив такой залог, Али гораздо спокойнее отнесётся к просьбе, подождать еще пару дней.
  Как жаль, что хорошие мысли всегда запаздывают.
  Сейчас же сгребу все, что найду и буду звонить Айвазову. С одним условием, он немедленно отпускает Иришку. Она ведь, может, потому и не успела с деньгами, что вместо того, чтоб собирать их - сидит у Али в заложниках.
  С этими мыслями я ворвался в собственную квартиру, как тайфун. Только дверь хлопнула.
  Где тут мамина шкатулка? Только б она их с собой не забрала. Вот тогда настанет полный и окончательный облом. Впору возвращаться к идее о лишней почке.
  Слава Богу, шкатулка стояла, как ей и положено, в несгораемом шкафу, а ее содержание если и уменьшилось, то незаметно для меня. Цепочки, перстни, кольца, кулоны, сережки... Золото желтое и белое. Камни красные, зеленые и прозрачные. Полная горсть. Ф-фу, живем! Можно звонить Али.
  Впрочем, однажды я уже поторопился. Наверно, лучше сперва зайти к оценщику. Да и опись составить не помешает. А то, доказывай потом, что цепочек было семь, а не три.
  О! А это что за безделица. Из вороха драгоценностей и золота я извлек за серебряную цепочку тусклый, невзрачный медальон. Странно, он-то здесь зачем? Такой поделке грош цена в базарный день. Очень странно.
  Я почесал затылок, потом потер переносицу, подергал себя за мочку уха, но - невзирая на все проделанные манипуляции по активизации мыслительного процесса, так ничего и не придумал.
  Ладно, много не мало. Если лежит тут, значит, какую-то ценность имеет. Возьму, на всякий случай, с собой. В довесок. А не понадобится, верну обратно.
  Приняв такое умное решение, я, чтоб безделушка не путалась под руками, но была при мне, недолго думая, одел ее на шею. Ну, вот теперь, кажется, все. Выпить кофе, для максимального прояснения мозгов и - в скупку. Потом...
  Впрочем, о том, что будет потом, я подумаю, когда узнаю стоимость маминых украшений.
  
  * * *
  
  Ломбард находился в соседнем дворе, в подвале старой пятиэтажки. Бывать там мне не доводилось, но я частенько проходил мимо большой цветной вывески, и всегда при этом думал, что посещение ломбарда - удел неудачников. Наркоманов, алкоголиков и патологических тунеядцев, волею случая заполучивших нечто, стоящее денег. Увы, теперь и мне пришлось посетить сию юдоль, как выразился б отец.
  Расшатанные бетонные ступени гулко простучали под ногами, и я оказался в царстве ссуды и долга. За столом, тускло освещённым журнальной лампой, сидел пожилой человек с острыми крысиными чертами лица и длинным, Гоголевским носом. Завидев меня, он оживился, глазки заблестели.
  - У нас вы можете продать или заложить всё что угодно, - гордо сказал он, хриплым писклявым голоском и хихикнул. - Вплоть до души. Правда, с этим после полуночи.
  - Я не хочу ничего продавать или закладывать, мне всего лишь нужно узнать стоимость вот этого. - Я высыпал на стол мамины побрякушки.
  - Не вопрос. Оценка по визуальному осмотру будет стоить пятьдесят рублей от изделия. Более точная экспертиза - сто рублей за одну десятую карата.
  - Не вопрос, - ответил я в тон, желая сохранить остатки достоинства.
  - Так-с. Ну-ка, ну-ка, - жевал губами оценщик, перебирая украшения. - Так-с, это у нас подвесочка из сваровского хрусталя в золотой оправе... Золотое кольцо девятьсот двадцать пятой пробы с бриллиантиком. Серьги из белого золота с рубинчиком... так-с, так-с... браслетик инкрустированный сапфирчиками.
  Носатый расписал всё на листе бумаге. Примерная общая стоимость получилась около восьми с половиной тысяч долларов.
  - Вы можете продать мне, - предложил оценщик. - Конечно, это будет немного дешевле, чем поштучная распродажа, но зато я сразу куплю всё, и сумму выплачу тоже сразу.
  - Я подумаю, - сказал я, хотя продавать ему за 'немного' дешевле, разумеется, не собирался. Дела налаживались. Не хватало полторы тысячи долларов, но такую сумму я мог наскрести и наличкой. И тут я вспомнил про медальон.
  - Скажите, а вот эта безделица сколько потянет?
  Оценщик впился глазами в украшение. Мне показалось, что когда он дотронулся до него, руки скупщика слегка задрожали. Носатый долго вертел медальон в руках.
  - Хм... Большой ювелирной ценности эта вещь не имеет. Но она, несомненно, очень старая. Вероятно, она может представлять антикварную ценность. Я бы на вашем месте показал её специалисту по антиквариату. Если хотите, могу пробить по своим каналам. Правда, это займёт несколько дней.
  - Надо подумать, - повторил я универсальную фразу. Времени на поиски антиквара все равно не было.
  
  
   Глава вторая
  
  Али назначил встречу в, принадлежащем его семье, ночном клубе 'Королева Бензоколонки'. Заведение назвали так, потому что оно находилось возле заправки. Заправку тоже держали родственники Айвазова.
  На входе стояла пара мордоворотов в чёрных костюмах и при галстуках, а из-за двери доносились громкие звуки танцевальной музыки. Охранники смерили меня вопросительными взглядами. Но когда я сказал, что у меня встреча с Али, пропустили без лишних слов.
  Стоило войти внутрь, как музыка ударила по ушам не хуже камнепада. Мощные басы сотрясали помещение, темноту прорезали неоновые вспышки, от которых рябило в глазах. На танцполе, в такт музыке, тряслась молодёжь всех мастей и пошибов. В воздухе висела тяжелая смесь пота, духов, алкоголя и сигаретного дыма. Впрочем, не только сигаретного...
  Надо признаться, я не очень люблю такие места. Предпочитаю сразиться с друзьями в бильярд или поиграть в боулинг с Иришкой. А в ночные клубы ходил, когда учился в старших классах. Причём, не для 'потанцевать', а чтобы склеить очередную подружку, не обремененную воспитанием и целомудрием...
  Протискиваясь между разгоряченных тел, я вдруг запаниковал. Предугадать, как поведёт себя этот отморозок невозможно, а в таком аду - выстрелы никто не услышит, не то, что крики. И ведь я, баран, даже записки, на всякий случай, не оставил, о том куда иду и где меня искать, если что...
  За стойкой тощий бармен смешивал какой-то хитрый коктейль. Я перегнулся к парню и спросил:
  - Как мне найти Али?
  Из-за громкой музыки приходилось кричать.
  Бармен поставил бокал с коктейлем, оценил меня, явно сравнивая с полученным описанием, и махнул рукой, мол, следуй за мной.
  Прямо в баре, между полками, заставленными батареей всевозможных бутылок, нашлась неприметная дверь. Бармен открыл её и пропустил меня внутрь.
  Спиральная лестница уходила вверх. Поднявшись, я очутился перед дверью, которую охранял ещё один громила кавказской наружности. Без каких либо предисловий, он тщательно обшарил мои карманы. Вытащил мешочек с ценностями, вопросительно уставился на меня.
  - Это для Али, - пояснил я.
  Он открыл мешочек и осмотрел драгоценности. Только после этого я был допущен к хозяину дома. Охранник прошёл вместе со мной.
  Комната оказалась просторная, светлая и богато обставленная. Паркетный пол устлан дорогим ковром. На роскошном кожаном диване вольготно развалился Али Айвазов, а чуть в углу, на стуле сидела заплаканная Иришка. Из одежды на ней оставались только белые кружевные панталончики, полупрозрачный лифчик - а ля 'Анжелика' и форменный милицейский китель, с майорскими звездами на погонах. Китель был только небрежно наброшен на плечи девушки, как бы прямо перед моим приходом, но, она при этом даже не пыталась придерживать полы одежды, а держала руки на коленках, нервно комкая пальцами носовой платок. Очевидно, получила такой приказ и опасалась его нарушить.
  - Юрка! - всхлипнула Иришка громко, потом боязливо покосилась на Али, косвенно подтверждая мою догадку, и гораздо тише повторила. - Юрка...
  Я почувствовал, как внутри вскипает гнев. Если они с ней что-то сделали!..
  - Да не трясись ты так, не трогали мы твою соску, - сообщил Айвазов, без труда прочитав мои мысли. - Впрочем, возможно, всё ещё впереди... - Он препаскудно ухмыльнулся.
  Глядя в его самодовольную рожу, я уже еле сдерживался. Страх улетучился, уступив место яростной злобе.
  'Мне так хотелось схватить Айвазова и проломить его тупой башкой стену, а затем, полюбоваться, как обмякшее тело свалиться на дорогой паркет, и медленно зальет его кровью. Но, ситуация, в которой был я, диктовала свое правило - будь вежлив и молись, чтобы ни с тобой, ни с твоей девушкой не случилось ничего ужасного...'
  Пришлось даже прикусить губу и мысленно приказать себе успокоиться. Если я сейчас начну геройствовать - это и в самом деле может плохо закончиться. И не только для меня.
   - Показывай, что принёс, - распорядился Али.
  Я протянул ему мешочек. Высыпав содержимое на диван, Али хмыкнул, посмотрел на меня хитро, словно что-то задумал:
  - Слушай, я ведь не оценщик и понятия не имею, сколько стоят эти цацки. Побудь здесь, схожу, посоветуюсь с дядей. Но, учти, если тут не хватает, мы доберем услугами твоей девушки. До полного расчета. И хоть шлюхи нынче изрядно подешевели, ты Юрик, не переживай. Девочка, она у тебя, стильная. Легко отработает. Между своими. Мне ее даже в аренду сдавать не придется. Или, может быть, сразу махнемся? Забирай обратно рыжье, а мне оставь куколку. Ты как, киска, не возражаешь?
  Иришка только пискнула, а меня всего прямо перекосило.
  - Ха-ха... - добившись желаемого эффекта, Али сгрёб драгоценности и вышел из комнаты, довольно хохоча.
  
  * * *
  
  Щёлкнул замок. Я остался в компании молчаливого охранника и зарёванной Иришки. Она всё ещё всхлипывала, вздрагивая, а охранник жадно посматривал на её обнажённые ножки и нагло лыбился. Время от времени демонстративно облизывая губы.
  И тут я до ломоты в зубах отчетливо понял - драгоценностей не хватит. В любом случае не хватит, даже если они стоят намного больше, чем мой долг. Али ни за что просто так не отпустит, оказавшуюся в его власти, девчонку. Тем более, такую куколку, как моя Иришка.
  Мысли лихорадочно заметались в голове. Что делать? Вырубить охранника, схватить Ирку и бежать?.. А дальше?! Нет, это неважно! Иначе сам себя запугаю! Проблемы будем решать по мере поступления. Можно спрятаться на время у Ирки, в провинции. Благо каникулы на носу. А когда вернется отец, многое упроститься. С его связями, и на Али управа найдется.
  Решено, надо бежать, пока этот урод не вернулся. Вот только как с охранником быть?! Такого здоровяка фиг вырубишь! Да и нечем! Я с собой ничего не прихватил. Догадывался, что обыщут.
  Осмотрел комнату. Ничего подходящего! Конечно, а что я ожидал тут увидеть?! Бейсбольную биту?! Весло?! Стол заваленный кастетами?!
  Вот дерьмо! Голыми руками я такого амбала точно не уложу! Гардина, на которой висят жалюзи - высоко. Да и хлипкая она какая-то. Так, что же ещё?! Разве что кувшин на столике. Глиняный, литра на два. Сразу видно - дорогой, и что более важное - даже на вид тяжеленный. Если как следует огреть этого ублюдка...
  - Можно воды?
  - Что горло пэрэсохло? Баышься? Нэ бойся, ми тэбя нэ болно зарежим...
  Я вымученно улыбнулся.
  - Шютка! Пэй, дарагой. И дэвушке дай. Скоро, красавыца тоже дават будэт.
  Он хрипло захохотал, особенно довольный тем, что я покорно стерпел прямое оскорбление.
  Ладно, как говорят ковбои, хорошо смеется тот, кто стреляет последним. Я подошёл к столу. Взял графин. Не ошибся, килограмм пять, не меньше. От стола до охранника - метра три. Да уж, задача! Одно дело, подкрасться незаметно сзади и стукнуть по затылку, и другое - успеть преодолеть такое расстояние. Впрочем, мне и красться не надо, он же разрешил напоить Иришку.
  Я шагнул к ним. Медленно отхлебнул из кувшина. Иришка, покраснев от очередного унижения, возмущенно и недоумённо наблюдала за моими действиями. Потом в ее взгляде мелькнуло понимание. Она жалобно всхлипнула и заерзала на стуле. Да так неловко, что китель тут же сполз с ее плеч и упал на пол. Девушка ойкнула и наклонилась за одеждой...
  'Странно, что она так смирно себя ведет? - мелькнула чуточку отстраненная мысль. - Наверное, запугали, сволочи!'
  Всех этих движений вполне хватило, чтоб охранник сосредоточился только на пленнице. В частности за ее великолепными грудями, - почти выпадающими из низких получаший лифчика. Такой фасон. Только для поддержки...
  Молодец, Иришка! Вовремя сообразила!
  Я быстро шагнул в сторону охранника, и обрушил кувшин на голову кавказца. Охранник застонал, и завалился на спину. Вокруг головы его тут же образовалась темная лужица, но от крови или воды - я выяснять не стал.
  - Юрка! - в глазах Иришки смешались испуг, благодарность и восхищение. Но страха во взгляде девушки было гораздо больше.
  Ладно, потом разберемся. Все потом. Сначала слинять надо.
  Я дёрнул ручку двери, и радость от удачного результата тут же улетучилась. Чёрт! Заперто! Так... ключ должен быть у охранника.
  - Юрка, у тебя рука в крови! - с тревогой произнесла Иришка.
  - Ерунда, - небрежно бросил я, от части рисуясь, от части потому что порез действительно был пустяковый. - Это не моя.
  - Так и надо ему! Сволочь! Эта скотина меня больше всех лапала!
  Я принялся шарить по карманам бесчувственного тела, мимолетно упиваясь мыслью о том, как быстро я укокошил этого урода. Моя фантазия, стала явью! Жаль только, что на месте лежачего был не Айвазов... В одном, в другом, в пиджаке, в штанах... Увы, судьба решила устроить нам очередную подлянку - в заднем кармане ключи таки нашлись, но - судя по брелку, от автомобиля 'Мазда'!
  Что же делать?! Высадить дверь? Куда там - она массивная, железная! Окно?
  Я отодвинул жалюзи, выглянул. Второй этаж, но потолки высокие, до земли метра четыре с половиной, а тои все пять. Я-то прыгну, а вот Иришка...
  За дверью на лестнице послышались неторопливые, уверенные шаги большой группы людей.
  Ну, вот - приплыли! Я посмотрел на валяющегося у стенки охранника. Если я его убил, то теперь все будет на порядок хуже. Впрочем, хуже, кажется, некуда.
  Звук шагов приближался.
  В висках застучало от ужаса. Идиот! Что я наделал?! Теперь решить проблему мирным путём точно не получится.
  Поняла это и Иришка. Ее затравленный взгляд молнией метался от меня к двери и обратно. Но когда глаза девушки останавливались на мне, в них явно читалась не только мольба, но еще и вера. Иришка верила мне и все еще надеялась, что я смогу вытащить нас.
  Послышался характерный звук, производимый вставляемым в замочную скважину ключом. Щелчок и дверь открылась.
  Все! Тушите свет. Хорошо, если не убьют. Прости, Ириша, я хотел как лучше.
  Али шагнул через порог и замер. Пару секунд он разглядывал неподвижное тело охранника, а потом поднял черные, как дула двустволки, глаза.
  - И как это понимать, Юрик? - в голосе его скрежетали камни, готовые в любую секунду сорваться, и обрушить на меня лавину. - Я спешу к другу с хорошим известием, чтобы порадоваться вместе. А что вижу? Человек, которого в этом доме приняли как дорогого гостя, нарушил закон гостеприимства и поднял руку на моего охранника. Пролил кровь! Плюнул в лицо хозяину! Растоптал мою честь!.. И как прикажешь теперь с тобой поступать?
  - Он сам... - едва ворочая языком, проблеял я маловразумительно. - Он первый.
  - Ты лжешь, джавр! - во взгляде турка блеснула тысячелетняя ненависть и... презрение. - Мустафа мой раб! Цепной пес! И без приказа даже лаять не смеет. Извини, но ты сам выбрал свою судьбу. Как и судьбу этой девочки. Если я не накажу вас, мои люди меня перестанут уважать. Я сам себя перестану уважать!..
  Три амбала, стоявшие за спиной Али, только и ждали команды 'фас'. Их глаза сверлили меня, волосатые кулачищи были готовы выбить мои зубы, поломать рёбра, отбить все внутренние органы.
  Но Айвазов медлил, видимо, раздумывал какую наиболее ужасную участь мне уготовить.
  Я инстинктивно старался закрыть спиной Иришку. Мысли лихорадочно метались в голове, но не одной путной не было - я понимал, что никакие отмазки не помогут. Ни что уже не поможет!
  - Я знаю, что с ним сделать, - прошипел, наконец, Али. - Выведите их отсюда...
  
  ***
  
  Два ублюдка заломили мне руки, третий схватил Иришку. Я из-за всех сил пытался вырваться, но хватка у кавказцев была стальная.
  - Али, а что делать с Мустафой? - спросил один из телохранителей. - Вызвать врача?
  - Да ничего с ним не будет, - проворчал Айвазов. - Его башкой можно орехи колоть. Полежит чуток и оклемается. Тем более он сам виноват, позволил этому шакалу себя вырубить. Я ещё подумаю, может Мустафу вообще уволить. Пускай в Баку едет, баранов пасти. Раз сам - баран.
  Нас потащили вниз по лестнице. Иришка всхлипывала, я рычал, и не переставал брыкаться. В голове помутилось. Я знал - меня убьют, а Ирку изнасилуют и, скорее всего, тоже убьют, Али не дурак, чтобы оставлять свидетелей.
  Когда лестница закончилась, мы оказались в подвальном помещении - небольшой комнатушке из, которой в противоположные стороны вели две двери. Нас впихнули в правую, и тут же щёлкнул замок. Я с силой пнул в дверь. Снаружи послышалось:
  - Ещё раз так сдэлаеш, отрэжу твоей сучке ухо!
  Я сел на пол, обхватив голову руками. Иришка рыдала, сквозь всхлипы прорывались слова: 'зачем?! Зачем?! Скоты!'. Я обнял её и ласково зашептал, что всё будет хорошо. Как ни странно, ложь подействовала. Она перестала рыдать и, вытирая слёзы с покрасневших глаз, тихо сказала:
  - Что с нами будет? Что эти сволочи хотят сделать?!
  - Не знаю, - ответил я, а про себя добавил: 'Ничего хорошего! Прости меня, если сможешь!'.
  - Юра, придумай что-нибудь! Пожалуйста! Я боюсь! - Её губы дрожали.
  Комнатка, в которой нас заперли, скорее всего, была раздевалкой - небольшая, по бокам - скамейки и металлические шкафчики для одежды. На полу - серый ковролин, под потолком - лампа дневного света. Окон, естественно, не было, только маленькое зарешёченное вентиляционное окошко, в которое не пролез бы и кот. Дверь была прочная - металлическая. Бежать некуда. И помощи ждать неоткуда. И тут я вспомнил про мобильник - эти уроды забыли его отобрать. Но сети не было, индикатор не показывал ни единой полоски - из подвала до внешнего мира не дозвониться.
  Я стал осматривать вещевые шкафчики. Может, удастся найти, что-нибудь такое, что можно будет использовать в качестве оружия? Везде было пусто, только в одном шкафу валялась пропахшая потом чёрная борцовка.
  За дверью было тихо.
  Я чувствовал, что Ирку вот-вот снова бросит в истерику и принялся нежно гладить её по спине. На самом деле, я и сам был в полнейшей панике, но надо было это скрывать и думать, думать, думать. Только что тут придумаешь, наши возможности близки к нулю!
  С мобилой в руках я излазил каждый сантиметр раздевалки, в надежде, что на индикаторе появится хоть полосочка, но проклятый подвал блокировал связь. Оставалось только сидеть и ждать. Мне казалось, что время тянется жутко медленно. Когда дверь в раздевалку открылась, Иришка вздрогнула, а я сжал кулаки.
  На пороге стоял ненавистный Айвазов, одетый в серебристый спортивный костюм, а рядом с ним толпились его скоты. Али улыбнулся и сказал:
  - Вы тут не скучали? Такая романтическая обстановка, я бы, Юрик, на твоём месте воспользовался. Впрочем, скоро я и так воспользуюсь твоей девушкой.
  Я не выдержал и кинулся на ублюдка, но дорогу мне проворно перегородил телохранитель. Я и опомниться не успел, как налетел грудью на его кулак. Согнулся пополам, хватая ртом воздух, а тяжёлый кулачище телака опустился мне на спину, швырнув меня на пол. Вскочить не удалось - лакированная туфля телахранителя прижала меня к ковралину.
  - Не раздави его, Ахметик, - сказал Али. - Он мне ещё понадобится. Юра, ты как? Бросаться не будешь? За то, что ты сделал с Мустафой, я бы мог убить тебя прямо сейчас. Но я буду милостив и дам тебе последний шанс.
  
  ***
  
  Нас вывели из раздевалки и провели в соседнюю дверь. Здесь было просторное помещение, оборудованное под спортзал. Всевозможные тренажёры, штанги, гантели. В центре висела большая боксёрская груша.
  На скамейках, возле стен, сидело человек десять. Они не были похожи на нукеров Айвазова, и большинство из них выглядело солидно - дорогие костюмы, золотые часы... Эти типы бросали на меня и Иришку заинтересованные взгляды.
  - Отодвиньте железо к стенам, - приказал Али телохранителям. - У нас с Юриком будет бой. Я накажу его собственноручно.
  - Ты уверен, брат? - спросил один из телохранителей.
  - Да. Не вмешивайтесь. В отличие от этого шакала, я - честный человек. Если он победит, я отпущу его и девчонку.
  Я знал, что Али много лет занимается кикбоксингом, знал, что он в прошлом году с лёгкостью выиграл турнир нашего университета. А я не дрался с девятого класса. Да и боевыми искусствами никогда не занимался, из спорта - только водным поло. Мои шансы на победу были ничтожны.
  - Я забью тебя голыми руками, - прошипел Айвазов. - А потом повешу вместо груши и дам всем желающим потренироваться.
  - Делай что хочешь, только отпусти Ирку, - взмолился я.
  - Поздно, Юрик. Но повторяю - если одолеешь меня, я отпущу вас обоих. Докажи, что ты - мужчина, а не трусливая шавка.
  Я заметил, что в зал вошли ещё человек пять. Они передавали стопки зелёных купюр, стоящему возле входа, охраннику. Хитрый турок решил, что просто убить меня будет мало, надо непременно на этом заработать, раз представилась такая возможность.
  Пришедшие расселись на скамейки. Туда же посадили и Иришку. Айвазов хотел, чтобы она видела, как он будет меня избивать. Урод! Когда я смотрел на его самодовольную рожу, появлялся сильный соблазн рвануться к стене, схватить гантель потяжелее и проломить голову этого выродка. Я был уверен на сто процентов, что даже если мне каким-то чудом удастся одолеть его в поединке, он не отпустит.
  Люди Айвазова сноровисто расчистили центр зала, наверное, поединки проводились здесь не впервой. Пока кавказцы двигали тренажёры, я пытался продумать тактику предстоящего боя. Шансов на дистанции у меня не было никаких - опытный кикер уничтожит меня пинками. Да и руки у него были длинней моих. Значит, надо попытаться перейти в партер. Впрочем, и тут мне ничего не светило - Али был тяжелей меня килограммов на пятнадцать.
  - Дорогие гости! - произнёс Али хорошо поставленным голосом. - К сожалению, я не успел подготовить всё как следует, потому что мне не терпится наказать этого шакалёнка. Но уверяю шоу, оправдает все неудобства! Мы будем драться голыми руками, правило одно - никаких правил. Начнём.
  Зрители восторженно закричали, а Айвазов пружинистым шагом двинулся ко мне. Как я и предполагал, он начал бой ногами. Его нога чуть не угодила мне в голову - кроссовок пронесся в сантиметре ото лба. Я отскочил назад. Раздались аплодисменты.
  - Неплохо, Юра! - хмыкнул Айвазов и кинулся в новую атаку. Мощный пинок попал мне в бедро, и я еле устоял на ногах. Тупая боль разлилась по всей ноге. Но я успел ухватить его за кроссовок. Али неловко запрыгал на левой ноге, путаясь высвободить правую, а я изо всех сил тянул её на себя. Айвазов потерял равновесие, и мы упали на пол. Я сразу вскочил и прыгнул на него, не давая подняться, вцепился руками в горло. Турок захрипел, схватился за мои запястья, пытаясь убрать руки с шеи. Я, стиснув зубы, давил ублюдка, я чувствовал, что вот-вот и он стряхнёт меня, словно муху. Но до этого дело не дошло. Чья-то рука грубо дёрнула за волосы, отрывая меня от Айвазова. Два телохранителя заломили мне руки.
  Али поднялся, он хрипел, глаза были выпучены. Кто-то из зрителей презрительно свистнул. Глаза турка налились смертельной ненавистью.
  - Этот пёс дрался не по правилам! - прохрипел он.
  - Ты же сказал, что правил нет, - ухмыльнулся я. Мне уже не было страшно, я знал, что чтобы я не делал, в любом случае никакой пощады не будет. Ни мне, ни Иришке. Единственное, что я мог - взбесить этого урода. - Как шейка? Не болит? Массаж сделать?
  - Заткнись, сучий сын! - заорал Айвазов и ринулся на меня. Телохранители пихнули меня навстречу. Он со всего маху сшиб меня, обхватив за пояс. Моя спина встретилась с полом, и из лёгких выбило воздух. Теперь ситуация была с точностью до наоборот - Али схватил меня за шею и начал душить. Рокировка!
  Я брыкался, но спихнуть с себя девяностокилограммовую тушу было не просто. В глазах потемнело.
  И в этот миг стены спортзала закачались, пол под нами заходил ходуном. Землетрясение, или это у меня от нехватки кислорода сознание помутилось? Вокруг всё плыло, напоминая ощущение, предпоследней, 'самостоятельной' стадии опьянения.
  Я рванулся из лап Айвазова - он тоже был в шоке, только это и помогло мне вырваться из-под него - и кинулся к Ирке. Зрители в панике заметались по залу, телохранители что-то вопили. Последнее, что я успел - добежать до Иришки и крепко обнять её.
  А потом навалилась тьма.
  
  
  
  Глава третья
  
  Сначала я подумал, что виной всему - землетрясение. Пол шатало, словно палубу корабля во время шторма, электричество отрубилось. Но откуда в Москве землетрясение такой силы?! Впрочем, что бы это ни было, оно сыграло в нашу пользу. Может, под шумок удастся бежать?!
  Вдруг, панические вопли и топот множества ног стихли. Нет, даже не стихли, а оборвались - словно весь мир мгновенно замер. Навалилась глухая тишина, какая бывает, когда ныряешь под воду. Я чувствовал тепло Иришкиного тела, а вокруг был могильный холод. Нас всё ещё продолжало шатать, но теперь не грубо, а наоборот - мягко, убаюкивающее. В голове промелькнуло: а вдруг Али меня всё-таки задушил, и я сейчас на пути в загробный мир?! Но я отогнал сумасшедшую мысль, ведь Ира рядом со мной, я чувствую её дыхание, которое живей самой жизни.
  Странное состояние продолжалось какое-то время, в течение которого, пыл сражения с Али полностью отступил, почти забылся. Казалось, что всё это было в другой жизни. Тишина и мрак - расслабляли, успокаивали.
  Когда вспыхнул свет, он был настолько ярким, что на несколько секунд ослепил нас. И лишь позже я понял, что свет был вовсе не ярким, а показался таким после абсолютного мрака.
  - Что произошло? - ошарашено пролепетала Ириша.
  Я не ответил. Знал бы! Произошло нечто очень странное.
  Стены, пол и потолок спортзала вновь обрели положенную им устойчивость, но зато радикально сменили внешний вид. Все это было настолько странно, что страх и напряжение последних мгновений полностью улетучилось, уступив место удивлению и какому-то нездоровому исследовательскому инстинкту. Хотя, что тут странного: не зря же один из моих прадедов по линии матери, Игорь Савич, был археологом... Вот и проснулись гены, оказавшись в соответствующей обстановке.
  Тем ни менее, все происходящее хоть и странно, но - не страшно. Наш проигрышный расклад судьба смахнула со стола, а что там за карты розданы вновь, еще поглядеть надо. Стоп! А эти мысли у меня, от которого из предков? Не, так дело не пойдет. Остановимся на археологе... И так, что тут у нас наблюдается?
  Потолок подвального спортзала воспарил на невозможную даже для квартир сталинской постройки высоту. Примерно где-то метров на восемь и там обрел вид трех толстых деревянных балок, накрытых досками. Что доски, хоть и старые, но уложены плотно, без щелей, позволяла рассмотреть люстра, более уместная в какой-нибудь деревенской церкви. Во всяком случае, ни к какому иному интерьеру приписать огромный круг, плотно утыканный толстыми свечами, я не брался. Хотя, и в церквях, кажется, давно уже перешли на электричество. Теперь, понятно почему: кроме потолка эта люстра почти ничего и не освещала. И чтоб разглядеть прочую обстановку, приходилось изрядно напрягать зрение...
  Стены были задрапированы разноцветными коврами. В том смысле, что каждое полотно имело свой оттенок. Но в целом, все это совершенно не походило по виду на то, что мне доводилось видеть однажды на выставке гобеленов. Одну из стен разнообразило окно. Но глядеть в него было бессмысленно. Нет, ставни как раз открыты, но сквозь мозаику из небольших стекол внутрь заглядывала беспросветная тьма. Возможно, ночь воробьиная выдалась, а может, что и похуже?.. Но задумываться над этим мне, пока, совершенно не хотелось. Четвертая стена, в которой теоретически должна была находиться дверь, оказалась за спиной. Но оборачиваться, чтоб посмотреть: так ли это, мне хотелось еще меньше, чем думать о тьме.
  - Холодно...
  Устланный ковром паркет под ногами уступил место отшлифованным до блеска каменным плитам. И что характерно, изменения затронули не только внешнюю, так сказать, визуальную сторону. Что почувствовала босыми ступнями и тут же озвучила Ириша.
  - Потерпи секунду, сейчас соображу что-то...
  В правом углу плавной спиралью закручивалась вверх винтовая лестница. Деревянные ступени широкие и толстые, двое легко разминутся, выглядели очень массивными и надежными. А все свободное пространство слева от окна занимали полки, уставленные всевозможными банками, коробками, мешочками и горшками и пахло - солеными огурцами. Этот запах, с детства вызывающий в памяти сени деревенской избы моей бабушки, окончательно развеял все страхи. В логове Бармалея так вкусно пахнуть не должно. Тем, кто занимается солениями, не достанет времени вершить темные дела.
  - Где мы?
  Ответить я не успел, поскольку в этот момент, и как раз за спинами у нас, раздался негромкий старческий голос.
  - Мархаба!9 Вы чего в сенях стоите, барышня? Проходите в горницу. Там гораздо теплее. А хотите, можно камин разжечь. Только это вы уже сами, потом организуете... А мне торопиться надо. Клепсидра судьбы уже роняет последние капли. Совсем мало осталось. Георгий, проходи же, не заставляй старика тебя просить...
  Я еще только начал поворачиваться, как Ирина тут же оказалась рядом, ухватила меня под руку и прижалась к боку всем телом. Но, несмотря на то, что она теперь глядела именно в ту сторону, откуда доносился голос, девушка испуганно пропищала:
  - Ой, кто здесь?! Юра, я боюсь...
  Я закончил разворот и с не меньшим, только молчаливым удивлением, уставился на тьму перед собой.
  - Вы где?
  - Что? Почему?.. - голос прозвучал чуть обескуражено. - Ах, да... Прошу прощения... Совсем запамятовал.
  Во тьме прорезалось прямоугольник света, явивший взгляду невысокую фигуру в длиннополом халате и феске.
  'Это ж он дверь открыл в другое помещение, - сообразил я. - Туда, где тепло, где камин... А сам стоит на пороге'.
  - Ну, же, молодые люди, - опять отозвался хозяин. - Прошу без церемоний. Проходите... Георгий, сударыня...
  Может, Ирише понравилось столь изысканное обращение, непривычное уху современной девушки, а может - донимал холод, источаемый каменным полом, но именно она первой откликнулась на приглашение. Отпустила мою руку и прошла в распахнутую дверь.
  - Милости про...
  Старик запнулся в тот самый момент, когда фигурка девушки оказалась полностью освещена. Вполне возможно у хозяина имелся богатый жизненный опыт, но, мелькающие из-под полы милицейского кителя, кружевные панталончики и обнаженные ножки девушки сразили и его. У меня опыта было куда меньше, но в данном вопросе я смог бы понять любого мужчину, даже мумифицированного.
  - Милая барышня, - голос хозяина окреп чуток и в его тоне, вместо старческой шепелявости, зазвучали эдакие баритональные нотки. - Если вы пройдете вон в ту дверь, что справа от вас, то попадете в гардеробную. Мы с вами примерно одного роста, и думаю: вы легко сможете подобрать себе из одежды нечто более, гм... теплое и соответствующее погоде. Там же, на столике, стоит горячий кофейник, а в графинчике, если желаете, - отличный херес. Кстати, не стесняйтесь и не брезгуйте. Большинство вещей закуплено впрок и ни разу не надевано. А мы с сыном пока немного поболтаем...
  То ли слово гардероб производит столь волшебное воздействие на неокрепшие женские сердца, то ли Ириша попросту спешила всунуть замерзшие ноги хоть в какую-то обувку, но девушка, пропустив мимо ушей нетрадиционное обращение старика ко мне, продефилировала в указанном направлении, и скрылась за дверью. Уже в проеме произнеся сакраментальную фразу, которую хоть раз в жизни слышал каждый мужчина.
  - Я быстро...
  - Вот и славно. А мы, Георгий, тем временем обсудим наши дела. Семейные...
  Я недоуменно оглядел хозяина с ног до головы, но к общему впечатлению от шикарного и необъятного халата, висевшего на том, как на палке и феске, завершавшей портрет аскетического, даже изможденного лица, ничего не смог прибавить. Кроме одного - я впервые в жизни видел этого старика, почему-то именующего меня Георгием. Хотя, кажется, Юрий и Георгий - это примерно, как Жан и Иван.
  - Да, да, Георгий. Ты не ослышался... Дела семейные. Позволь представиться. Борис Батавин. Подпоручик Брянского мушкетерского полка, пропавший без вести в бою с турками под Ялтой, ровно сорок лет тому. Теперь, ты понял, кто перед тобой? Так что давай попросту, обнимемся и поговорим. Право слово, совершеннейший цейтнот... Некогда церемонии разводить.
  Я неопределенно хмыкнул и пожал плечами.
  'Странный старик. Сумасшедший? Выглядит не грозно, но не обмануться бы. Еще неизвестно, что он вытворит, узнав, что я не являюсь его потомком. Ну, будем надеяться, что хотя бы обратно не зафутболит. А сдаваться все равно надо. И чем раньше, те меньший срок тянуть придется. Чистосердечное признание, как известно... Хм, а предки у меня, похоже, очень разносторонние были, в том числе и юристы...'.
  - Извините, уважаемый. Вы не сильно огорчитесь, если я скажу вам, что во-первых, меня зовут Юрий. А во-вторых, насколько мне известно, в последние пятьдесят лет Украина не воевала ни с турками, ни с кем бы то ни было еще. Я, конечно, гражданин другой страны, но два года тому отдыхал на Черном море, и ни о чем подобном там не слышал. А на курорте, от скуки, о чем только не говорят... Даже о пресловутой жизни на Марсе.
  - Каком еще Марсе... Подожди, сынок. Я понимаю, ты вправе на меня гневаться, но я все объясню... - заволновался старик. - Своей вины не отрицаю, но так уж сложились обстоятельства.
  - И сыном вашим, я никак не могу быть, господин Батавин... - продолжил я, не давая хозяину сбить меня с мысли. - Я давно, можно сказать, с самого рождения, хорошо знаю своего батюшку. И матушку тоже...
  'Прикольно, похоже, я непроизвольно заразился от хозяина старорежимной манерой общения. А ничего звучит, чуть напыщенно, но вполне прилично и соответственно моменту'.
  - Это я уточняю, на всякий случай.
  - Но этого никак не может быть! - топнул ногой старик.
  Могло бы получиться грозно, но мягкая войлочная пантофля смазала эффект.
  - Вот же у тебя на шее тот самый медальон, который я подарил твоей матушке, уходя на войну. Да и магия призыва крови не могла ошибиться. Погоди. Ты сказал - пятьдесят лет? И при чем тут Украина?.. В Первопрестольной кто сейчас на троне?!
  - Так снова Владимир...
  - Какой еще Владимир? А матушка Екатерина где? Неужто гвардейцы опять переворот затеяли?
  - Екатерина?.. Гм, медальон вы говорите? - я поднял руку и вытащил из-под футболки цепочку с украшением. - Вот этот?.. Интересно... А не повторите, в каком именного году произошло сражение? То самое, в котором вы пропали без вести. Под Ялтой?
  - А что, в миру о том деле так быстро забыли? - без запинки отчеканил старик. - В одна тысяча семьсот семьдесят четвертом.
  - Если не считать того, что сегодня с утра в Москве был две тысячи двенадцатый, - присвистнул я не совсем вежливо, - то ничего особенного. А чтоб вам легче было поверить моим словам, обратите внимание хотя бы на покрой одежды.
  - Две тысячи... - старик ухватился за грудь и оперся плечами на стенку. - Немыслимо! Как же я мог так ошибиться?
  При этом он совершенно не выглядел огорченным. Скорее, напоминал человека, которого вот-вот кондрашка хватит. Апоплексия, по-научному.
  - Больше трех столетий... Невероятно!
  
  * * *
  
  Если что и может ускорить процесс примерки обновок девушкой, то только неуемное любопытство. Я не смотрел на часы, но сколько там прошло того времени, пока мы с хозяином согласовывали сегодняшнюю дату, а Ириша уже выпорхнула из гардеробной. Это надо было видеть! Карнавал! Еще бы, ведь набор костюмов соответствовал названому хозяином историческому периоду, поэтому моя скромная, провинциальная красавица оказалась облаченной в короткие сапожки, гусарские лосины и некое подобие полукафтана. Великолепный, богато расшитый казакин10, в отличие от давешнего кителя, хоть и прикрывал бедра Иришки, зато туго перехваченный в поясе не сходился внизу, а в верхней части - умышленно или в силу естественных отличий в строении тела, вообще не был застегнут ни на один из трех крючков. И смотрелась она в этом наряде так сногсшибательно, что старик хозяин опять на некоторое время позабыл о проблемах и горестях.
  Похоже, бедняга, слишком рано и на чересчур длительное время был лишен женского общества.
  И все же, опомнился Батавин довольно быстро. Может, возраст поспособствовал, может - воспитание, а скорее всего, и первое, и второе, и ранее упомянутый цейтнот. Поскольку старик шумно сглотнул и, отводя глаза, чуть хрипло попросил:
  - Не соблаговолите ли, барышня, пройти вон в ту дверь? Там у меня нечто вроде кухни и столовой. Прошу прощения за бесцеремонность, но отшельнический образ жизни накладывает свой отпечаток и на самые безупречные манеры. В общем, вы меня очень обяжете, если соорудите нам всем небольшой завтрак. Пока мы с Ге... Юрием, закончим разговор. Мне очень неудобно...
  Судя по выражению лица Иришки, она восприняла не больше трети из произнесенных дедулей слов. Соответственно, и информации. Пришлось помочь бедняжке выйти из ступора.
  - Ириша, ну, ты чего, зависла? Все хорошо... Мы с хозяином пожужжим немного, а ты - кофейку нам всем, пока, сваргань. Да бутербродов с десяток сооруди. А если еще и яичницу зажаришь, вообще цены тебе не будет. И веселее, веселее... - улыбнулся я как мог широко и обаятельно, при этом усиленно моргая поочередно обоими глазами.
  Черт возьми, я сам себя не узнавал! Меня только что чуть не убили, Иришку чуть не... даже думать об этом не хочу!.. Потом нас неизвестным образом забросило фиг поймешь куда, и после всего этого - я общаюсь со своей девушкой и новоявленным предком как дворовый гопник! И вообще чувствуя себя как подшофе. Адреналин зашкаливает, что ли?..
  Ирка фыркнула, чуть вздернула носик, но спорить не стала. Вообще-то она и по жизни девчонка нормальная, без особенных заплетов. А тут еще обстоятельства такие... мутные. В общем, не до выяснения отношений.
  - М-да, как-то так, наверное... - задумчиво протянул Батавин, глядя на плотно закрывшиеся двери в кухню. - Наглядно и очень убедительно... Одежду изменить проще, чем способ общения. Думаю, даже через сто лет, вот таким манером говорить с женщинами, молодые люди еще не научаться.
  Потом перевел взгляд на меня.
  - А как же быть с медальоном и голосом крови? Впрочем, глупейший вопрос. Понятно же, что вы, Юрий, мой потомок, только более отдаленный. Вот и весь ребус. И если разобраться, то ни для меня, ни для вас - это обстоятельство ничего не меняет. Вы согласны?
  - Пока, как-то не очень.
  - Это от неожиданности, - старик потер подбородок. - Кстати, а чего мы стоим? Присаживайтесь... - и первым опустился в кресло рядом с камином, развернутое в сторону комнаты. - Попытаюсь систематизировать.
  Я послушно плюхнулся в кресло рядом и приготовился слушать. Зная из собственного опыта, что изначальная инфа во всех РПГ очень важна. Прослушаешь какие-то подробности, потом либо в дневнике рыться приходиться, либо - в прохождении подсматривать.
  - Начнем с того, что... ничего, если я перейду на 'ты'? А то слишком официозно получается. Хотя, если вы, Юрий, сочтете мое поведение излишне панибратским, я готов принести вам свои самые глубокие извинения и...
  Старик выпалил все это такой скороговоркой, что я едва успел вклиниться.
  - Да, ради бога. К чему церемонии? Тем более, между родственниками.
  - Благодарю. Так вот... Никакая магия крови не помогла бы мне выдернуть тебя с параллельного мира, если бы твоей сущности, с очень высокой степенью вероятности, не угрожала смерть. То же самое - и по отношению к барышне. Не смею расспрашивать, но, в момент моего призыва, вам обоим угрожали нешуточные неприятности. Я не ошибаюсь?
  - Увы...
  'А дедусь не прост. Это-то он откуда знает?'
  - Ну и отлично, - потер ладони Батавин. - В том смысле, что если моя помощь пришлась вам кстати, то и мне будет гораздо проще просить вас об ответной услуге.
  Вспомнив, что нас с Иришкой ожидало в гостях у Али, я не задумываясь, кивнул.
  - Да. Спасибо. Вы очень вовремя нарисовались.
  - Нарисовался? - переспросил Батавин. - Ах, да!.. Какая-то новомодная идиома? Не будем отвлекаться. И я еще раз хочу уточнить: претензий ко мне вы не имеете?
  - Нет.
  - Несмотря на то, что спасение ваше, обойдется вам в парочку-другую лет, которые придется провести в этом мире?
  - Вот как?! - тут я уже призадумался.
  - А что ты хотел, Юрий? Путешествие между мирами, это не к соседям на бал съездить. Даже самому сильному магу, коим смею себя считать, приходиться с этим мириться. Раньше чем через год обратный проход не откроется. А если я насильно вас отправлю, то промах по времени может исчисляться десятками лет. Проще уж годик переждать, чем появиться в мире, где еще не родился, или - хуже того, давно умер. Ты согласен?
  - Логично... - я согласился, хоть и не до конца поверил дедуле. Очень уж упорно Батавин не желал встретиться со мной глазами. А когда, наконец, наши взгляды пересеклись, то я в жизни не встречал такого кристально чистого и искреннего выражения глаз. - Но, год - это ж такая прорва времени? Что нам тут делать? Мы же загнемся от скуки!
  - Смею тебя уверить, что скука вам не угрожает. Во-первых, оба вы молоды и красивы. А это обстоятельство скрасит вынужденное затворничество любой паре, как минимум на пару месяцев. Во-вторых, у меня обширнейшая библиотека, что мыслящему юноше предоставит не менее увлекательное и даже более продолжительное удовольствие, нежели уже упомянутое мною. Кроме того, вокруг вас весьма своеобразная, великолепная природа, хоть и дикая. Но, если не отходить далеко от башни, то вы будете в полной безопасности и сможете наслаждаться отдыхом, как на курорте. Всего в паре метрах от входа в башню течет чудесный ручей. Вода его имеет удивительное свойство, сходное с воздействием легких афродизиаков и палочки опия, и - без вредных последствий. Ну и, естественно все это время, вы не будете ни в чем нуждаться. В смысле, еды и питья.
  - Слишком хорошо, чтобы на этом перечень прав и обязанностей взял и закончился, - поморщился я. - Даже приторно чуток. Как липучка для мух. И еще... в рекламном блоке ни разу не упоминалось о том, чем вы, уважаемый предок, будете заниматься сами. И - где?
  Во, как завернул! Прямо Батавин-старший на заседании кафедры. А чего, гены не пропьешь. И потом, мне и в самом деле ни капли не страшно, а только интересно. И как там у Алисы? Все страньше и страньше...
  - Не глуп, - удовлетворенно кивнул Батавин. - Это радует... Да, мой юный друг, как всегда, к бочке меду прилагается ложка дегтя. Но, лично к вам она имеет самое косвенное отношение. Вы, вернее - ты, должен будешь провести некий обряд, ровно через год именно в этой башне. Обряд простенький, особых познаний в магии не требующий. За год его даже..., в общем, осилишь. Самое важное в нем и незаменимое, это капелька живой крови родственника. Капля! Но - родственника! Поэтому нужен именно ты. Понимаешь?
  - Что ж тут непонятного... - в моей голове вихрем пронеслись сотни прочитанных и переигранных фэнтезийных сюжетов и кое-какая мозаика стала складываться в осмысленную картинку. С натяжкой, но можно попробовать угадать. - Я так понимаю, мы будем вас воскрешать, что ли?
  - Как ты догадался?! - далекий предок едва не вскочил с кресла. - Я же это недавно придумал и даже от самого себя утаивал?!
  - В будущем подобное сплошь и рядом, - небрежно отмахнулся я, умалчивая, что имею в виду компьютерные игры. - Но, вот что интересно. Как правило, когда заходит разговор о чем-то подобном, где-то на горизонте маячит Черный Властелин или еще нечто зловещее? У вас, как с этим? От кого прячетесь? Или я приятно ошибаюсь, и вы - банально от уплаты налогов съехать надумали?
  - Маги освобождены от всех налогов, - нахмурился Батавин. Значит, и в самом деле, без меня никак, иначе вряд ли он пропустил мимо ушей мою намеренную бестактность.
  - Угу, значит, Властелин?
  Ответить маг не успел. Дверь в кухню приоткрылась, и оттуда высунулось довольное личико Иришки.
  - Эй, мужчины! Кушать подано. Садитесь жрать пожалуйста!..
  
  * * *
  
  - Ну, так вот, милые мои, - не слишком внятно из-за набитого рта, зато жизнерадостно и широко жестикулируя, вещал предок. - Как вы уже, надеюсь, поняли из моего объяснения, вам предстоит сущая безделица!..
  Вообще-то, я где-то слышал, что раньше, говорить с полным ртом, считалось крайней невоспитанностью. Хуже чем испортить воздух за столом. Но, тем не менее, все происходило именно так. Возможно, Батавин решил напоследок оторваться и наплевал на все приличия, а может - отвыкнув от женской стряпни, он попросту не мог заставить себя прекратить жевать?..
  Должен заметить, Иришка и в самом деле оправдала, по меньшей мере, часть поговорки, утверждающей, что настоящая женщина может из ничего сделать скандал, прическу и салат. Ее бутерброды с сыром и ветчиной, на самых настоящих лепешках, можно было поглощать до бесконечности. Особенно, запивая их, одуряющее пахнущим, самым настоящим, свежезаваренным кофе.
  - Все о чем я прошу, это прожить в башне год, и по истечении этого срока провести простенький обряд призыва. Я тут же возникну и незамедлительно отправлю вас домой. А в виде компенсации, за потраченное время и прочие неудобства, - маг и волшебник, как бы подтверждая собственную квалификацию, вынул буквально из воздуха горсть разноцветных камушков. Каждый примерно с крупный лесной орех.
  Особенно прелестно смотрелись в этой кучке ярко-зеленые изумруды. Впрочем, рубинам, хризолитам, сапфирам и прочим бриллиантам тоже не приходилось за себя стыдиться.
  - За любой из этих камешков вы сможете приобрести небольшое имение, неподалеку от столиц, - тоном Мефистофеля соблазняющего Марию, проворковал старик, пересыпая сверкающие драгоценности с ладони на ладонь. Один из сапфиров при этом, случайно или нарочно, упал на стол и покатился по скатерти, освещая свой путь голубым сиянием. Мы с Иришей глядели на него, как завороженные. - А если вложить вырученные от продажи деньги с умом, то только на ренту от них, можно прожить вполне не бедную жизнь.
  Камешек докатился до кувшина и замер.
  Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, и вернулся к той, самой первой мысли, которая сразу меня насторожила.
  - Это все очень заманчиво, но вы так и не ответили на мой вопрос о Плохом Дяде!
  Батавин, а вместе с ним и Ириша, посмотрели на меня чуть удивленно. Мол, о чем это ты сейчас, когда такая прелесть перед глазами? Но старик был все же достаточно умен, чтоб не притворяться простачком.
  - Видишь ли, в чем дело, Юрий, - начал он издалека. - О Плохом, как ты соизволил выразиться, Дяде, я умалчиваю не потому, что не хочу вас пугать, а потому, что он вас попросту не заметит. Мир устроен наподобие слоеного пирога, где каждый слой живет сам по себе, в своих трудах и заботах, даже не догадываясь, или попросту не перенимаясь проблемами других слоев. А катаклизмы типа наводнения, землетрясения или извержения, кои как нож пронзают весь пирог, случаются крайне редко. Взять, к примеру, орла и ястреба ягнятника. Они могут сражаться друг с другом за охотничьи угодья, быть опасными для других птиц и даже для волков. Нести смерть зайцам и овцам, но... даже самому маленькому лягушонку нестрашны, ни их клювы, ни когти. А вот кого надо бояться, кто самый ужасный и беспощадный враг для всего жабьего рода - так это аист! Тот, от кого хочу спрятаться я, как только потеряет мой след, скорее всего, вообще перестанет интересоваться этим миром. И вы, соответственно, будете здесь в полной безопасности. Я не слишком туманно излагаю?
  - Вполне доступно... - кивнул я.
  - Вот и славно. Мне очень важно, чтоб вы приняли мое предложение добровольно и без недомолвок.
  - А, кстати, почему?
  Я видел, что этот вопрос промелькнул и в глазах Иришки. Но, все еще пребывая в некотором замешательстве от всего, приключившегося с нами, девушка по-прежнему не решалась принять участие в разговоре с этим странным стариком. Оказавшимся здешним магом и по совместительству моим пра-пра... и еще много 'пра', дедушкой. В общем-то, ее можно было понять. Девчонка и со столичной жизнью еще, как следует, не обвыклась, а тут - новые впечатления. И не щепоткой, а целым ушатом. Вот и помалкивала, выбрав самую безопасную линию поведения, предоставив разгребать проблемы мне. Сильному полу и защитнику.
  А я, между прочим, как бы самонадеянно это не прозвучало, и в самом деле, чувствовал себя сейчас именно таким, - сильным, решительным и готовым на многое, ради любимой девушки. Или это началось немного раньше? Хватило же мне смелости в логово Али войти?
  - Странный вопрос, Юрий... - вернул меня обратно голос Батавина. - Да, я мог бы вас загипнотизировать и заставить сделать все, что хочу. Но, человеческая душа устроена таким образом, что, будучи подавленной и принужденной к чему-то, постоянно ищет причины, объяснение своему неправильному поведению. А теперь, представь себе на мгновение, что путем самокопания, через какой-то промежуток времени, но меньше года - вы сможете догадаться и понять, что здесь произошло. Как много у меня шансов еще раз узреть покинутый мир? - старик демонстративно развел руками. - Не знаю, как ты, а я на эту карту и ломаного гроша не поставлю. Нет! И мне, и вам необходимо только полное и взаимное доверие! Иначе вам не дождаться, а мне не вернуться...
  - Я согласна...
  Молоток, старик! Уболтал девчонку. Наверняка в нашем мире из него получился бы убойный менеджер по продажам в сетевом маркетинге. Втюхал-таки свою версию! Хотя, чего я ерепенюсь? Все логично, все толково и взаимовыгодно. Поднять такой куш за один год совершенно необременительного времяпровождения, - только мечтать можно. Курорт по схеме все включено и приз в конце сезона! А от меня - отдать капельку крови и пробормотать заклинание. О, кстати!
  - В принципе, и я не вижу препятствий, - начал издалека. - Единственное, о чем обязан предупредить: в нашем мире - ни в школах, ни в 'вышках' не обучают магии. А ведь там, как я догадываюсь, еще и языком каким-то специфическим владеть надо?
  - Ерунда. Когда мы полностью и окончательно договоримся, то с вашего согласия... Заметь разницу! - дедусь поднял указующий перст. - Я введу вас в транс и пополню недостающий запас сведений. Это уже такие мелочи, что и обсуждать не стоит. А более глубокие знания, как я уже упоминал, вы сможете почерпнуть из библиотеки башни. Но, это так, из чистого любопытства. Потому что я не могу себе представить ни одного повода, ради которого вам понадобилось бы покидать эти стены.
  Я благоразумно промолчал. Иришка - тоже.
  - Вот и славно. Тогда, мои юные друзья, прошу следовать за мной. Время и в самом деле поджимает, а поскольку мы договорились, то не будем транжирить его зря. Проведем сеанс обучения и приступим к главному делу, - Батавин широко усмехнулся. - Спрячем вашего покорного слугу от... Плохого Дяди. А уж я, поверьте, использую предоставленную передышку с умом, и когда вернусь... - он немного помолчал, мечтательно прикрыв глаза. - Не оставлю здесь ни дяди, ни тети, ни вообще никого из родственников. Это мир будет только мо... наш. Если захотите остаться... - маг поднял руку, останавливающим жестом. - Но, молодые люди, не будем ставить телегу впереди лошади. Ибо, как сказано у Экклезиаста: 'Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать. Время насаждать, и время вырывать посаженное. Время убивать и время врачевать. Время разрушать и время строить. Время разбрасывать камни и время собирать камни'.
  
  
  
  Глава четвертая
  
  - Скажите, а почему вы живёте в башне? - спросила Иришка, когда мы поднимались по ступеням на третий этаж.
  - А где же ещё, милая барышня, полагается жить волшебнику? - хмыкнул Батавин.
  - Вы так вот запросто сотворили из воздуха горсть драгоценных камней! Если человек умеет делать такие фокусы, он может позволить себе самый шикарный дворец.
  - Ну, во-первых, фокусами занимаются фигляры на ярмарках, - в голосе Батавина послышались нотки обиды. Или мне показалось? - А это была настоящая магия! Во-вторых, я не сотворил камни. Чтобы создать, что-либо нужно потратить очень много магической энергии. Я же попросту переместил их из сундука, стоящего за моим креслом, себе в ладонь. Сходное заклинание я использовал, чтобы переправить вас с Земли в Аркасар.
  - Аркасар? А-а... здешний мир так называется? - понял я.
  - Именно. Догадливый.
  Батавин довольно кивнул, но взгляд, которым предок скользнул по мне, был далеко не так благодушен.
  - Вот только не мешало бы тебе, Юрий, силенок чуток прибавить Субтильный ты какой-то, словно чахоточный. Быстрый ум - это хорошо. Но такой интересной девушке не только кавалер, но и защитник нужен. Наверняка ничего тяжелее ложки в руки брать не привык. Шпагу-то хоть в руке удержишь?
  Бесцеремонность старика меня не столько обидела (маразм, он и в Африке маразм), как - насторожила. Ведь кто-то чуть не клялся, что в башне безопаснее, чем на курорте и вдруг такой кульбит.
  Уж больно гладко и заманчиво у дедушки всё получается!..
  Как-то сам собой вспомнился анекдот, в котором усопшему предлагают выбирать между адом и раем. А чтоб ему легче было определиться, мужику говорят, что в раю надо постоянно молиться, а в аду разрешено бухать и резвиться с красотками. Он, естественно, выбирает ад, а когда попадает туда, оказывается в котле с кипящей смолой. 'Что за фигня?! - кричит он. - А где девушки и водка?!' 'Меньше рекламу смотри!', - ржут черти.
  Вот и у нас похожая фигня вырисовывается. О! Кстати о чертях! А где гарантия, что вот эта вся история не постановка? И меня банально разводят на контракт с адом? А милый старичок Батавин, на самом деле с рогами и копытами? Хотя, нет, - предки в церковь и сами не ходили, и меня не крестили. Так что если христианство рулит, я зачет по грехопадению сдам автоматом. Но, все равно, слова и намеки у дедули не параллелят и имеют угол расхождения.
  Я уже хотел спросить старика, от кого мне здесь защищать себя и девушку, но тут винтовая лестница вывела нас на площадку третьего этажа, а хозяин, бодро топающий впереди, гостеприимно распахнул ближайшую к лестнице дверь...
  В РПГ я переиграл достаточно и, как выглядит рабочий кабинет мага, вполне мог себе представить. Но одно дело, таращиться в монитор, а другое дело увидеть такое, гы... собственными глазами.
  Иришка, которая компьютерные игры не любила, сперва вообще не въехала, куда мы вошли, и только потом оглянулась на меня, приоткрыв рот. Типа, хотела что-то спросить, а потом забыла: что именно...
  Впрочем, в сравнении с игровой анимацией, здесь всё было довольно стандартно. Огромна комната - квадрат со стороной не меньше десяти метров. Потолок - усеченный конус из плотно подогнанных досок. Ещё одно кардинальное отличие - вместо люстры под крышей висел белый шар, заливающий помещение бледным мертвенным светом, как аварийка.
  Вдоль дальней стены тянулись стеллажи, заставленные разнокалиберными банками, бутылями, склянками, колбами и ретортами. Одни были пустые, другие заполнены разноцветными жидкостями. А в некоторых угадывались, плавающие в прозрачных растворах заспиртованные лягушки, змеи и прочие гадости. Некоторые из них, как мне показалось, даже шевелились и глазели сквозь мутные стекла.
  Справа стоял большой стол, на котором теснились огромные весы и ещё одни - поменьше. Прибор очертаниями напоминающий микроскоп и, судя по жирному красновато-желтому отблеску, сделанный то ли из золота, то ли позолоченный. Два шара, размером с волейбольный мяч. Один - прозрачный, а в другом, если всмотреться, можно было заметить край поляны и полоску леса.
  В общем, банальный средневековый кабинет и мастерская мага средней руки. И только прямоугольная каменная плита, которая громоздилась посреди комнаты, была чем-то чужеродным в этой обители алхимической и прочих лженаук. Внушительная такая плита, габаритами с двуспальную кровать. По углам прямоугольника стояли громоздкие бронзовые подсвечники, с трудом удерживающие огромные, толстые свечи, от которых исходил странный сладковато-терпкий запах. В центре плиты красовалась выдолбленная в камне сложная геометрическая фигура, линии которой излучали зеленоватое сияние. Глядя на эту плиту, мне сразу захотелось покинуть кабинет и вообще, пересмотреть наш с Батавиным уговор. Было в ней что-то жуткое. Сродни тем страхам, что в детстве прячутся под кроватью. Хочется руку свесить, а страшно! Вдруг Оно за палец цапнет?
  - Проходите, молодые люди, не стесняйтесь... - сразу поторопил Батавин, видя мое замешательство, и выдвинул одно из кресел. - Барышня... Присаживайтесь, присаживайтесь... В ногах правды нет.
  Когда мы уселись, старик продолжил:
  - Во-первых, как мы уже говорили с Юрой, совершенно не лишним будет научить вас местному языку, да и кое-что из общей истории и устройства этого мира вам тоже не помешает.
  И опять нестыковка. Если мы не будем выходить из башни, то с кем нам тут разговаривать? Посетители будут?
  Этот вопрос я задал вслух.
  - Кто знает, кто знает... - развел руками предок. - Я никого не приглашал, но пути Господни неисповедимы, а дополнительные знания еще никому не повредили.
  Батавин взял со стола два кубка, потом снял с навесного стеллажа склянку с мутной зелёной жидкостью. Наполнил и подал нам.
  - Отведайте, это упростит процедуру введения вас в гипнотический транс.
  Зелье имело острый запах, и вовсе не располагало к употреблению внутрь.
  - Не бойтесь, друзья мои. Это обычный травяной экстракт, воздействие которого немного напоминает гашиш. Но, в отличие от индийского дурмана, похищающего разум - уверяю вас, эта настойка совершенно безвредная.
  Ириша отважилась опробовать его первой. Хлебнула и тут же поморщилась, словно откусила кусок... лимона. Я тоже хлебнул - всё верно, на вкус это пойло оказалось невозможной кислятиной, забодяженной на протухшей воде.
  'Секрет неповторимого вкуса пива 'Янтарь' кроется в дождевой воде, не менее недели выстоянной в ржавом тазике!', - вяло хмыкнуло подсознание, а потом все закружилась в неторопливом хороводе.
  - Ой, всё плывёт! - воскликнула Иришка. - Прикольно, так... - и глупо захихикала.
  Я хотел взглянуть на подругу, но вместо этого увидел наклоняющегося ко мне Батавина. Дедуля довольно ухмылялся и потирал руки. Потом очертания лица странного, если не сказать больше, пра-пра предка начали расплываться, а голова сделалась невыносимо тяжёлой, словно, мяч в который вместо воздуха закачали воду. Я хотел еще что-то спросить, пытался сосредоточиться, но гнетущая пустота навалилась со всех сторон и...
  
  * * *
  
  Сложно сказать, сколько это небытие продолжалось, но вывели из него меня безо всяких нежностей и церемоний. Кто-то хлестал по моим щекам, а когда я открыл глаза - увидел всю ту же ухмылку Бориса Батавина. Нет, не глумливую, а снисходительную. Как смотрят бывалые мастера на инженера-первогодка. Которому по должности и диплому полагается все знать, а на самом деле этого неумеху к делу лучше не допускать. Только навредит.
  Я скосил взгляд вбок. Ириша, всё ещё не пришла в себя, сидела, откинувшись на спинке стула, глаза были полузакрыты, грудь мерно подрагивала.
  - Ох, слабая пошла молодёжь, - сказал старик. - Ну-ка, Юрий, скажи что-нибудь.
  - 'Что-нибудь', - буркнул я.
  - Вижу эксперимент прошёл удачно. Мы сейчас говорим на Аркассарском общем наречие.
  - Да ну, - не поверил я.
  - Ну, да... Ладно, времени осталось совсем мало. Все, чем мог вам помочь, я уже сделал... Остальное - при случае. Буди барышню, Юрий, пора приступать к ритуалу.
  Я легонько погладил Иришку по руке, потом слегка потряс за плечо. Она открыла глаза, удивлённо захлопала ресницами.
  - Мне снился сон... - начала она, но Батавин перебил:
  - Покорнейше прошу меня извинить, сударыня, но - расскажете позже. А пока посидите здесь спокойно, для ритуала мне понадобится только ваш кавалер. Мы и разбудили вас только затем, чтоб вы не испугались, когда б очнулись самостоятельно. Волноваться не надо, это не займёт много времени, но в процессе нас лучше не отвлекать. Юрий, пойдём.
  Старик взял со стола нож и направился в центр комнаты, к плите. Я последовал за ним.
  - Давай руку, - потребовал Батавин. - Нужна капля крови, возьмём её из пальца.
  Холодное остриё коснулось кожи. Обычно в книгах и фильмах ритуальные ножи не иначе как из обсидиана. А этот был самый обыкновенный, всего лишь с чуть более узким лезвием, как у стилета.
  Старик быстрым движением - словно проделывал такие процедуры ежедневно - проткнул подушечку моего безымянного пальца. Алая капля упала точно на линию. Раздалось шипение. Затем капля, увеличилась в размерах, превратившись в сияющую горошину, и медленно покатилась по выдолбленному желобку, очерчивая сложнейшую геометрическую фигуру.
  Старик, меж тем, этим же ножом, отрезал прядь своих седых волос и протянул её мне.
  - Вот, Юрий, держи... - голос и выражение лица Батавина стали очень серьёзными, все его ухмылки и хитрый блеск в глазах, как ветром сдуло. - Храни этот локон как зеницу своего ока! Без него не получится вернуть меня, а это, по меньшей мере, означает, что вы останетесь в мире Аркасара навсегда. В общем, это твой билет домой. А мне пора уходить.
  Он ловко влез на плиту и встал в центр пересечения линий. Моя капля крови, тем временем, с тихим шипеньем упорно ползла по периметру фигуры, оставляя за собой алый дымящийся хвост.
  - Постой! - вскричал я. - Ты же нам ничего не объяснил! Как нам вернуть тебя обратно!
  - Не волнуйся, мы ещё не раз это обсудим.
  - Но как?
  - Я смогу разговаривать с вами с помощью телепатии, через вот этот медальон. - Старик указал себе на грудь. Там висел мой медальон. И когда он успел его снять и нацепить на себя? Ах, да, я ведь был в трансе...
  - Всё, Юрий, до встречи! - торжественно произнёс Батавин, а потом с иронией, вот уж воистину, привычка вторая натура, добавил: - Смотри не привлекай излишнего внимание, как ты выразился, Плохого Дяди...
  Он явно хотел сказать что-то еще, но договорить он не успел. Кровь завершила свой путь, замкнув фигуру. Раздался резкий хлопок, меня обдуло ледяным ветром, а далёкий предок ... исчез.
  Вместе с этим шар, висящий под потолком и выполняющий роль лампы - потух, и в комнате стало темно.
  Иришка взвизгнула, я - естественно, тоже ойкнул. Правда, скорее, от ее крика. Кажется, уже стал привыкать, что в этом странном месте, могут происходить любые чудеса, и как правило - совершенно неожиданно. И всё же, должен признать, исчезновение Батавина произвело на меня сильное впечатление.
  - Мне страшно! - воскликнула Иришка. - Почему темно?
  - Сейчас... - я нащупал в кармане зажигалку. Маленький синий огонёк слегка отодвинул мрак. На плите, где ещё несколько секунд назад стоял старик, теперь лежал мой медальон.
  - А почему этот светящийся шар погас? - спросила Иришка. Наглядно подтверждая поговорку, что один глупец сможет задать больше вопросов, чем найдется ответов у сотни мудрецов.
  - Сложно сказать. Может быть, старик поддерживал его с помощью магии, или - собственной ауры? А когда перенёсся, подача энергии прекратилась? Разберемся. Не волнуйся.
  Говоря все это, я заставил себя протянуть руку и взять с плиты медальон. На ощупь он был как живое тело и чуть заметно пульсировал. Правда, это мог всего лишь резонировать в подушках пальцев мой собственный пульс. Потом я сделал еще одну вещь. Я раскрыл медальон и положил внутрь локон Батавина. Зачем? Трудно сказать. Просто, именно это, в данных обстоятельствах, почему-то показалось мне правильным и уместным.
  - Да я, и не волнуюсь, пока. Но, пойдем лучше вниз. В кухню. Там, хотя бы огонь горит. Может, свечи найдутся.
  - Согласен... - я подошел к Иришке и приобнял ее за плечи. - А вообще, как тебе наше приключение?
  Девушка развернулась и прижалась ко мне, уткнувшись лицом в плечо.
  - Я не знаю... Все так быстро... Так странно. Всего несколько часов тому я думала... - Иришка умолкла и продолжила о другом. - Есть хочется.
  - Мне тоже, - я решил подыграть девушке, понимая, что воспоминания не самое лучшее, чем стоит заниматься ближайшее время. - Я ведь тоже, кроме пары бутербродов ничего не ел почти сутки. Да и вообще, коль нам с тобою суждено провести в этой башне целый год, то и осмотреться не помешает.
  - Год... - задумчиво произнесла Иришка и повторила. - Год.
  - Всего лишь каких-то триста шестьдесят пять дней. Пролетят, и не заметим, - попытался я приободрить ее немного. Заодно и себе оптимизма прибавить.
  Иришка тяжело вздохнула. Затем с тревогой посмотрела мне в глаза.
  - Как там мама?
  - Операция прошла успешно, - я бережно погладил шелковистые волосы девушки. - Реабилитацию ты оплатила полностью. Так что все будет хорошо. Кстати, ты собираешься нас познакомить?
  - Это ты, типа, сватаешься? - Иришку явно отпускало. Интересно, почему у всех девушек разговоры о свадьбе вызывают исключительно положительные эмоции? Или, вопрос из того же разряда: почему невест наряжают в белые платья, а женихов - в черные костюмы? Впрочем, с темы по любому съезжать не стоило, если действует.
  - Ну, да. После всего, что мы сообща пережили, - я, как порядочный человек, просто обязан на тебе женится.
  - Обязан? - девчонка попыталась отстраниться.
  Вот, дьявол. Никогда не угадаешь, как они поймут шутку. Из одной и той же фразы, одна и та же девушка, в зависимости от настроения, может сделать совершенно разные выводы. Диаметрально противоположные.
  - Вообще-то, - я притянул Иришку обратно к себе. - В данный момент, я хочу быть с тобой всю жизнь. Но, если ты собираешься постоянно капризничать, то у меня в запасе имеется целый год на размышления. Прикинь... - я прикрыл ей рот поцелуем, а когда она, немного посопротивлявшись, притихла, продолжил. - ЗАГС представляет брачующимся три месяца на размышления, а нам с тобою судьба подбросила целый год проживания в отдельной башне и на всем готовом. А главное - вокруг ни души, как на безлюдном острове. 'Только ты, только я, только мы с тобой...' - увлекшись, я даже довольно мелодично пропел строчку из какой-то забытой песни. - Более идеальных условий, для того чтобы проверить нашу совместимость, придумать просто невозможно.
  - Худших, тоже... - философски заметила Иришка и вздохнула.
  - Э, матушка, что-то вы совсем плохи... - я повернул ее к себе лицом. - Надо с этим что-то срочно делать! Гм, где тут у них спальня?
  - Зачем?..
  Ого! Вот это фокус. У нас что, нарисовался кризис типа: 'прошла любовь, завяли помидоры', или 'сударь, вы хам, я не такая, я жду трамвая!'? Караул! Грабят!
  Я, не говоря больше ни слова, подхватил Иришку на руки и быстрым шагом потопал по ступенькам вниз, рискуя при этом свалиться и свернуть себе шею, но - сохранение чувств требовало жертв.
  Слава, Богу, Иришка правильно истолковала эту торопливость, потому что обвила руками меня за шею, легонько куснула в мочку уха и прошептала:
  - Глупый, я спрашивала: 'Зачем нам спальня... если мы одни во всем этом здании?'
  
  * * *
  
  - Ну и красотища! - ахнула Иришка.
  И она была права. Ощущение, словно опять оказался в детстве. Деревья стали выше, трава - зеленее, а воздух - слаще. Перед башней расстилалась огромная лужайка, как дорогой, цветистый ковер на пороге светлого, чистого бора. Даже с расстояния в сто метров пахнущего хвоей, живицей и озоном. Над этим нерукотворным газоном живыми цветами порхали бабочки, - огромные, не меньше махаона-адмирала. Деловито жужжали пчёлы и гудели шмели.
  Я обернулся, чтобы рассмотреть, как выглядит снаружи наше новое и, очень надеюсь, временное жилище. Стены, сложенные из тесаного серого камня, поросли изумрудным мхом. По одной из стен, цепляясь за швы и трещины, поднимались стебли дикого винограда. А может, и не дикого, я в ботанике не силён.
  - А ведь тут тоже весна, - заметила подруга.
  - Уверенна?
  - Видишь, кусты сирени, - она показала рукой.
  Ну, сирень-то я мог узнать - в детстве увлекался стрельбой из рогатки, а из сирени получаются лучшие рогульки. И еще они пахнут приятно. Цветы, естественно, а не рогульки.
  - Ну, вижу, и что?
  - Она вот-вот зацветёт, - пояснила Иришка. - А сирень обычно цветёт в мае.
  - Ну, это спорный вопрос. Насчет месяца. В разных широтах и сроки разные, но что весна - бесспорно.
  - Не будь занудой.
  Вот так всегда. Когда она начинает отстаивать свое мнение, то все способы годятся. А если я хочу что-то уточнить, сразу отмахивается и занудой обзывает. Помню, как-то раз, едва не рассорились, выясняя разницу между словами 'луна' и 'месяц'.
  Мы обошли башню вокруг. Оказалось, что она стоит не на лужайке, а в центре просторной поляны, со всех сторон обрамлённой лесом. Через поляну протекал небольшой ручеёк, берущий начало тут же, в роднике, над которым склонила ветки плакучая ива. Кстати, единственная верба, невесть откуда и возникшая на опушке соснового леса. Наверно, Батавин для красоты посадил. Эстет, блин...
  От воды веяло прохладой и свежестью, как от рекламы стирального порошка. Иришка, кажется, тоже уловила этот нюанс.
  - Хорошо, - улыбнулась довольно. - Будет, где бельё постирать. А то от тебя, милый, уже попахивает.
  А от кого, интересно, не попахивало бы? После таких приключений. От одного разговора с Али до сих пор в дрожь бросает. И я еще очень даже ничего, в том смысле, что могло 'попахивать' гораздо ядренее.
  - Пойдём, прогуляемся к лесу, - предложил я.
  - А вдруг так звери дикие или ещё хуже того... - Иришка испуганно округлила глаза. - Монстры! Кто его знает, куда мы попали!
  Подруга явно шутила, но было видно, что она на самом деле побаивается.
  - Так ведь не зря же я с собой кинжал прихватил. - Я вытащил клинок из ножен и несколько раз махнул им в воздухе.
  - Ты у меня прямо ниндзя, - съязвила Иришка. - Ой, смотри, что это там на опушке!
  Я пригляделся в указанном направлении.
  Странная штуковина. И явно не менее чужеродная в этом пейзаже, чем ива среди сосен. Каменный столб. Примерно метра два высотой и до полуметра поперек. С той стороны, что мне видна. Цвета неопределенно-сероватого. Каменного...
  - Пошли, глянем... - предложил я.
  - Может, не надо?
  Нормальный, женский подход. 'Ой, что это такое? Да ну его, нафиг!'
  - Надо, Ириша - надо. В хозяйстве мага ничего зря не торчит. А, раз мы с тобой тут теперь за главных, то и изучить территорию не помешает. На предмет пригодности и использования. Может, это главная здешняя достопримечательность? Как же ты гостям дом собираешься показывать, если понятия не имеешь, что у тебя на задворках?
  - Гостям? - Иришка машинально поправила волосы и провела руками по яркому, парчовому халату, который она выбрала себе взамен казакина. Отчасти, желая сменить обновку, отчасти по моей вине.
  А чего? Я же не проходил курса по обучению расстегивания крючков и прочих непонятных застежек. Зато, Иришка теперь, как царица... шамаханская. Все время отвлекает мысли в сторону. Ага, ту самую...
  - Шутишь... - информация прошла все эмоциональные фильтры и добралась до сознания.
  - Какие шутки! Как ты только могла обо мне так подумать? - я деланно вытаращил глаза и надул щеки. - Обещаю тебе, звезда моя, что только обустроимся в усадьбе, тут же дадим в вечерке объявление: 'Большой прием в башне мага. Бал-маскарад. Вход только во фраках и... со своей выпивкой!'
  Иришка, наверно, представила себе чопорных джентльменов, прячущих пузыри с портвейном под полами фраков, потому что громко фыркнула и рассмеялась.
  Согласен, смешно. Но не больше, чем дамы, пытающиеся втиснуть под корсет еще что-то, окромя самих себя.
  Перешучиваясь и посмеиваясь, добрались до странной стелы. Не в смысле рекламного щита, а того самого каменного перста. Почему-то именно это название приходило мне в голову. Не столб, сталагмит или еще что-то подобное, а - указующий вверх палец. Даже сцена из фильма 'Отроки во Вселенной' вспомнилась, когда один из героев висел приклеенный к потолку над скульптурой в виде...
  Нет, тут ничего подобного и близко не было. Как я уже говорил: обычный столб, может быть, чересчур гладко и ровно отесанный, - но подсознание странная вещь и понять откуда берутся именно те, а не иные ассоциации - понять трудно.
  - Ой, а тут чего-то написано?
  Иришка опять зрела в корень, а не пыталась понять суть.
  - Надеюсь, слова приличные? Перед гостями краснеть не придется? - я попытался держать прежний тон.
  - Сам посмотри. Я не понимаю ни единого слова... О, и тут тоже есть надпись. И тут!.. Со всех сторон что-то нацарапано, - завершила осмотр девушка, обойдя столб вокруг.
  Действительно. На высоте человеческого роста, в три строчки были высечены слова. В частности, на той грани, которую я рассматривал - двенадцать отдельных групп, состоящих из разного числа символов. Короче, что это был текст, сомневаться не приходилось. А что он гласил - оставалось загадкой.
  - Странно. Дедуля обещал запрограммировать нас на знание местного языка. Обдурил, что ли?
  - Почему, сразу обдурил? - вступилась за Батавина Иришка. - Вот, будь ты c Марса, а земной маг обучил бы тебя русскому. Как много ты прочитал бы на английском? Не говоря уже о более сложных конструкциях, типа иероглифов?
  - Да точно! - Я хлопнул себя по лбу. - Он же говорил, что обучил нас Аркасарскому общему! А эта надпись, наверное, на каком-нибудь местном наречии. Но, ведь не зря каменюга тут торчит? Прикинь, скольких трудов стоило, чтобы вырубить письмена в камне? И для чего? Чтоб оповестить мир, что здесь был Вася? Не сходится...
  - Ну, да... - усмехнулась девушка. - А вам, парням, подавай исключительно инструкции: 'Направо пойдешь - коня потеряешь, налево пойдешь - убит будешь, прямо пойдешь...'
  - Об столб навернешься... Хорош хохмить. Я серьезно.
  - А если серьезно, пошли в библиотеку. Авось найдем какой-нибудь толковый словарь с Неизвестного языка на Неведомый диалект.
  - Умница, - я приобнял девушку и с удовольствием чмокнул ее в макушку. Мысли тут же потеряли стройность и галопом устремились вниз, как вода в раковине.
  - А кто-то говорил о благоразумии, - отстранилась Иришка, ощутив изменение в моем настроении.
  - Да, ладно... - я притянул ее обратно. - За столько времени, как мы встречаемся, впервые никто не мешает... сказать друг другу все, что думаешь. Я же люблю тебя.
  - Знаю... - Иришка была непреклонна. - Вот потому, что никто не мешает, и торопиться некуда.
  - Ага,- настроение чуток испортилось. - Сначала гнездо совьем? Чтоб яйца было куда откладывать...
  - О яйцах распространяться не будем, - чуток зарделась девушка.
  - Сорри... - я и сам понял, что немного переборщил.
  - Проехали... Я к тому, что день не бесконечен. Весна на дворе, не лето... А со светом в башне - напряг, сам знаешь. Полюбовались на пейзаж, ну и будет, пошли обратно. Вечером сам есть попросишь. Можешь даже не помогать... - Иришка сменила гнев на милость. - Только будь рядом. Я все еще побаиваюсь оставаться одна.
  - Правда?
  - Конечно. На кухне от тебя, как и от всех вас (я не стал уточнять этот момент) толку все равно мало. Вот и иди в библиотеку. Ищи перевод надписи, или еще чего. А я стряпней и прочими женскими делами займусь.
  - Иришка, ты чудо.
  - А еще я умница и красавица...
  - Не спорю...
  Такое единодушие следовало скрепить. Чем мы немедленно и занялись. Жаль, некому было кричать 'горько' и вести подсчет. Но, по моим внутренним часам, так долго люди без воздуха не живут. Парадокс? А то!.. И очень сладкий.
  
  
  
  Глава пятая
  
  
  
  
  Есть такой старый анекдот на тему медового месяца. Молодожен спрашивает у старшего и более опытного приятеля: 'Почему первый месяц в браке называют медовым?' 'Понимаешь, - отвечает тот. - Вообще-то наша жизнь - это бочка полная дерьма, которую сверху чуть-чуть прикрыли медом. Вот ты его сейчас и вкушаешь. А как месяц пройдет, все сам поймешь'. 'Да? - озадаченно чешет затылок молодожен. - Видимо, я свою бочку не с того дна распечатал...'
  Спрашивается, почему именно это анекдот мне вспомнился, а не какой-то другой?
  Наверное, от злорадства и чувства собственного превосходства. Потому что лично я - распечатал все с правильной стороны. И мед этот хлынул на меня целым водопадом, который и не думает иссякать.
  Любимая девушка рядом - это раз! Она же умница, красавица и отвечает взаимностью - это два. Собственная башня - это три! Неизведанный мир - это четыре! Огромная награда в конце контракта - пять! Можно еще перечислять, но не буду. Боги завистливы, и тем, кто слишком задирает нос, мигом колдобину под ноги сунут.
  После того как мы с Иришкой нацеловались всласть, она отправилась осваивать блок общепита, именуемей кухней, а меня отправила на исследование башни. Типа, чтоб и под рукой был, но - под руки не лез.
  И поскольку тут наши желания совпадали, я уже через пару секунд топал по лестнице на второй этаж. А в голову лезли мысли о надписи на камне. Была в этих символах не просто тайна, но и ... сила.
  Может, это надгробие? Монумент борцам или жертвам, павшим в борьбе за правое дело? Но, зачем это посреди леса, где ни одной живой души, кроме мага? Которого, кстати, здесь тоже больше нет!.. А может, интуиция Иришки права, и на камне высечено именно предупреждение? Что-то типа: 'направо пойдёшь...'.
  Ответы на все эти вопросы могли найтись в библиотеке.
  Батавин тут живёт давно, и он, наверняка, переводил эту фразу? А может, он её сам и высек? Тогда почему не на общем?.. И кому она адресована?
  А еще, не исключено, что это всего лишь межевой столб, который обозначает границу его владений?..
  Предок не зря расхваливал свою коллекцию письменного наследия знаний - библиотека поражала воображение, не только масштабами, но и содержанием. Ее полки и стеллажи заполняли не банальные поделки типографических конвейеров, а настоящие раритеты. Рукописные свитки, в капсулах или просто перевязанные лентами с печатями и без. Огромные фолианты, некоторые в специальных коробках. Редкие и жутко дорогие даже на вид инкунабулы. Все в старинных переплетах, из-за которых в читальной комнате пахло не бумагой и красками, а кожей. Словно в галантерейном или обувном магазине. Хотя, из нынешних бутиков, кроме дорогих салонов, давно выветрился этот благородный и приятный аромат, а все больше воняет кожзаменителем и дерЬматином... Именно через 'мягкий знак'.
  Во всех комнатах башни, в которых я до этого успел побывать, окна заменяли узкие бойницы. Здесь же окно было в пол стены. Но с хитрым козырьком снаружи. Благодаря чему яркие лучи солнца, дробясь об ажурную решётку, оставляя всю комнату в полутьме, падали только на столик для чтения... покрытый толстым слоем пыли. Пыль была повсюду: на книжных полках, серела на полу, потревоженная моим приходом, кружилась в воздухе и свербела в носу. Я тут же закашлялся. Надо будет намекнуть Иришке, чтобы... хотел сказать: пропылесосила. Поработала тут шваброй.
  Я пробежал взглядом по полкам.
  Увы, в те времена, когда создавались все эти творения, издатели еще не додумались до столь простого, но очень удобного способа оформления - писать названия на корешках. А потому нужную книгу надо было знать 'в лицо'. И мне, как чужеземцу, еще только предстояло пройти длительную процедуру знакомства. Причем, даже не зная с какого края начинать. Но, спешить мне некуда. Впереди, как минимум, целый год. А из развлечений - только любовь и беседы с любимой. Так что, времени - вагон и тележка... Столб за это время, надеюсь, тоже никуда не денется.
  Я наобум снял первый понравившийся ярким оформлением фолиант, открыл и прочел на титульной странице: 'Memoires pour servir a L', Par M. de Reaumur. A Paris, (M.DCCXXXIV - M.DCCXLII).
  С интересом перевернул пару страниц... Гусеницы, бабочки, жучки, паучки... Не то. Взял другую...
  'Elements de Geometrie Par M.Clairaut', A Paris. 1753
  Странный подбор у дедули. Ностальгия по своему времени? А почему же тогда все только на французском языке и издано в Париже? Что в России тогда ничего не издавалось?
  Третья оказалась на латыни, но тоже о растениях.
  'Herbariae doctrinae Duum Viris excellentissimis et undiqvaqve celeberrimis', Petro Hotton, Casparo Comelino.
  Ничего не понял. Я, вроде, в другом мире и должен находить в библиотеке книги на местных языках, а не на земных. Пусть и старинных!.. Или подпоручик на пенсии нам дезу прогнал?! О сложностях перемещения! Ведь именно поэтому он, якобы не мог раньше вернуться домой, к любимой жене и теще! А сам вон сколько книг из того времени натаскал. Впрочем, год издания не обязательно тождествен времени посещения Земли. Но на заметку взять надо.
  Я перешел к другому стеллажу и потянул на себя самую толстую книжищу. По универскому опыту зная, что словари тонкими не бывают. Случай, или нет - но в этот раз я угадал.
  Выловленная книженция называлась 'Толковый словарь самых распространённых языков Аркасара'.
  То и дело заходясь кашлем (долбаная пыль веков!) я начал листать пергаментные страницы. Текст, как и следовало ожидать, оказался рукописным, но очень каллиграфическим. А вот на полях, не столь изящным почерком, нанесены заметки - явно рукой Батавина.
  Книга имела альбомный формат, а страница, как в гроссбухе делилась на десять колонок. Слева, жирно - слово на общем, а потом, оно же на еще девяти наречиях. При этом, некоторые графы оставались пустыми. Видимо, часть слов была известна не всем народам этого мира и не располагала соответствующим обозначением в этих языках. Любопытно. С чего начать? Ну, хотя бы с того, что надо найти колонку, где слова записаны теми тарабарскими знаками, что и на столбе...
  Но, как заметил попугай Кеша, все обрывается на самом интересном месте.
  Только я углубился в сравнительный анализ, как дверь в библиотеку распахнулась, а на пороге возникла Иришка. Она улыбалась, а глаза любимой хитро блестели.
  - Пойдём, милый, я кое-что нашла!
  - Судя по твоему радостному лицу, это как минимум телевизор с видеоприставкой, - пошутил я.
  - Нет, - вздохнула Ириша, - но тебе понравиться.
  Что ж она там такого откопала, интриганка? Ладно, пойдём, поглядим. Как я уже заметил: единственное, чего у меня в избытке - это время.
  
   ***
  
  Всю башню мы осмотреть не успели. Не до того было. Так, сунулись в парочку дверей, пока спальню искали, да и то - не приглядываясь. Применяя принцип: нет кровати, пошли дальше. Зато теперь, пока я глотал пыль знаний в библиотеке, Иришка - в поисках запасов и просто из любопытства, произвела более тщательный осмотр подотчетного хозяйства, сунув носик практически во все комнаты. Только в подвал спуститься побоялась.
  - Там темно! И такие жуткие шорохи! - объяснила скороговоркой, указывая на дверь ведущую вниз. После чего потащила меня на бельэтаж. Заговорчески улыбаясь, распахнула дверь и с видом Хозяйки Медной горы, раскрывающей Даниле-мастеру сокровища подземные, отступила в сторону.
  - Ух, ты!
  Одна из комнат на втором этаже была отведена под 'оружейку'. Самую настоящую экспозицию всевозможного средневекового оружия. Рубящего, колющего, режущего, дробящего и прочего смертоносного воздействия. И без предупреждающих табличек 'Руками не трогать!'. У меня, как у ярого поклонника РПГ, тут же загорелись глаза и засвербели ладони.
  - Вот видишь, я говорила - тебе понравится! - с некоторой насмешливостью произнесла Ириша, глядя на мой мальчишеский восторг.
  Но если к этой чудной находке прилагался женский сарказм, то заряд пропал в пустую: я уже схватил ближайший кинжал и с восторгом разглядывал искусную гравировку на отполированном до блеска лезвии. Но не прямом, как у кортика, или классически изогнутым, а - волнистом, как у миниатюрного фламберга. Кажется, такой клинок носит название 'крис'.
  - Все самцы одинаковые, хлебом не корми, дай острые железки в руках подержать.
  Нет, ну какая наглость! Вот так взять и плюнуть в неокрепшую мужскую душу...
  И это после всего того, что у нас было!
  Интересно, как бы она отреагировала, на мое замечание по поводу своей внешности или умения стряпать?
  В другое время я обязательно нанес бы встречный укол, поинтересовавшись: сколько десятков самцов она знала достаточно близко, чтобы сравнивать, но не сейчас. Здесь, среди великолепнейшего оружия, наверняка, знававшего многих героев и видавшего не одну битву, препираться с женщиной мне показалось не менее кощунственно, чем богохульствовать в храме.
  - Инстинкт.
  - Ладно, - похоже, Иришка тоже ощутила, что переборщила. - Наслаждайся... Оставляю тебя наедине с инстинктами. Только, гляди, и про другие жизненно важные потребности не забудь! - девушка лукаво подмигнула и ушла. Если честно, я даже не обратил внимания: вниз или вверх.
  Вдоль стен, в специальных деревянных стеллажах, стояли копья, алебарды, топоры, секиры, двуручные мечи. На длинных полках лежало оружие не столь громоздкое - одноручные мечи, кинжалы, палицы и кистени. В просветах на специально вбитых крюках, висели щиты разнообразной конфигурации и размера. От ростового до кулачного. Возле каждого экземпляра боевого снаряжения, словно в музее висел или лежал аккуратный квадрат пергамента, с названием и кратким примечанием к данному средству убиения.
  'Меч - в бою со звергом не очень удобно, клинок вязнет в густой шерсти'.
  'Копьё - удобно в бою против зверга'.
  'Пилум - лучше целиться звергу в грудь, промахнёшься, второго шанса не будет'.
  Занятно. Это что же за зверги такие, что про них в каждой инструкции написано? А главное - для кого? Что-то я сильно сомневаюсь, что старик Батавин сам себе такие пометки делал. Вопрос!.. И не из приятных. С душком, прямо таки... и тонким намеком на толстые обстоятельства, в грядущем.
  Ладно, будем надеяться, что они нам все же не встретятся. Но оружие себе стоит присмотреть. Ох, прямо глаза разбегаются!
  Чисто по наитию, я выбрал копье. Оно показалось наиболее привычным, ведь каждый, кто хоть раз ходил в поход, сразу обзаводится палкой. Да и вообще, не зря его первым оружием придумали - простое и удобное, можно метнуть, а можно использовать в ближнем бою.
  Другое дело, что с копьём я, наверняка, выглядел как папуас или зулус. Но если выбирать меду эстетикой и практичностью, я, не задумываясь, выбираю последнюю. И вообще, обезьяна стала человеком после того, как взяла в руки палку. Так с чего же мне становиться на пути эволюции?
  Имелось здесь и дистанционное оружие. Несколько длинных луков, простых и составных, даже с виду, тяжёлых и неудобных. Один, правда, поменьше. Не деревянный, роговой. Наверно, для стрельбы с лошади. Но, чтобы научиться худо-бедно стрелять из такого понадобятся месяцы тренировок.
  Была и парочка арбалетов. И совсем не таких, как в книжках или фильмах, снятых в жанре фэнтези. Громоздких, тяжелых. Килограммов пять-шесть и с габаритами плеча почти метр на метр. Долго на весу не удержишь, да и с перезарядкой проблемы. Куда ногу всовывать понятно, а чего и куда крутить?.. Да еще запас стальных стрел, которые почему-то - болты, изрядно тянет. В общем, похоже, легенда все это и вымысел, о прикольности самострела. Был бы он такой незаменимо хороший, никто бы порох не изобретал.
  Значит, решено - основным моим оружием будет копьё. Ну и, конечно же - нож! Что за джигит без кинжала? Мало ли для него применений в быту? Колбаску нарезать, консервную банку открыть... В зубах поковыряться, опять же. Хорошо, бриться не надо. Не растет в нашей семье у мужчин борода. Спасибо татаро-монгольскому игу, хоть какой-то толк и экономия.
  Мой выбор остановился на кинжале, с обоюдоострым лезвием примерно сорока сантиметров длиной и в два пальца шириной. Дорогие, сафьяновые ножны, инкрустированные жемчугами и мелкими камешками, прицепил к ремню джинс.
  О! Как будто всю жизнь тут висели! Ни капельки не мешают. Наоборот, сразу захотелось втянуть живот и расправить плечи. Так, теперь - копье. Орел! Жаль, зеркала нет.
  Только закончил с экипировкой, подошла Иришка. Окинула меня оценивающим взглядом и засмеялась.
  - Прикольно. Вылитый Чингачгук! Только перьев в прическу насовать осталось.
  - Молчи, женщина! Твой день восьмое марта... - я насупил брови, старательно копируя мимику своего тезки, когда он впервые примерял на себя личину царя Иоанна Грозного* (*Юрий Яковлев 'Иван Васильевич меняет профессию').
  - Герой! Рыцарь без страха и упрека! - захлопала в ладоши Иришка. Я не понял, в шутку, или всерьез. Но во взгляде подружки было что-то такое, не позволяющее обидеться. - Пойдем, же мой верный воин! Сразим страшного дракона, преграждающего путь благородной даме в подвал... - Ира, зябко поежилась и закончила не ерничая. - А то мне одной боязно...
  - Вот пускай Большой Змей тебе и помогает! - я по инерции состроил мину оскорбленного достоинства.
  Но Иришка знала, как меня уговорить...
  Да и какой мужчина смог бы устоять перед обещанием, получить на обед жареную картошку, которая наверняка храниться в подполе. А для этого, ее надо всего лишь обнаружить и принести на кухню.
  
  
  * * *
  
  Ситуация, как в книге 'Подарок молодым хозяйкам или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве' Елены Молоховец. 'Если к вам пришли гости, а у вас дома ничего нет, возьмите в подвале холодную телячью ногу...' Впрочем, помнится, мама однажды очень громко спорила с отцом об этой фразе, потрясая самой книгой. Мол, ничего подобного там нет, а анекдот придуман в голодные годы послереволюционной разрухи.
  Зря я о родителях и доме вспомнил. Даже в горле засаднило. Нельзя поддаваться, иначе ностальгия так скрутит, что взвоешь. И никакой медовый месяц не поможет.
  Я ухватился за бронзовое кольцо и приподнял тяжёлую крышку люка. Из подвала, как и положено, дохнуло сыростью, - но, не затхлой, а как у фонтана на площади. Словно в подвале работал климат-контроль. Впрочем, надо чаще напоминать себе, что здесь не деревенская изба из какого-то бездорожного захолустья, а - башня чародея. Значит, и все будет как-то иначе.
  Вниз вела деревянная лестница. Не винтовая, а обычная - приставная. Зато, с более широкими и толстыми ступенями. Видимо, специально усиленная для спуска и подъема грузов. А то!.. Вряд ли у Батавина, тем более, в последние, старческие годы, имелось желание навернуться с нее вверх тормашками.
  - Свечу возьми, - Иришка протянула мне средневековое средство освещения.
  - Не надо.
  - Но ведь там темно?..
  - Не уверен...
  Я и в самом деле не был уверен, но подумал, что если маг обустроил в подполе вентиляцию, то и с освещением вопрос мог решить. Подсвечник не больно удобная штука, особенно если хочешь что-то взять. И не ошибся!.. К потолку подвала, на всю длину, были прикреплены какие-то гроздья, отдаленно напоминающие виноград. И каждая ягодка излучала свет. Слабенький, как наши светляки. Но, за счет количества, все эти гроздья по совокупности набирали примерно, на пятнадцативатную лампочку. Не бог весь что, но лучше пары факелов. Дымящих и пожароопасных.
  Спустился, неловко держа копье острием вниз. Смешно! Напади на меня нечто, я вряд ли смог бы отбиться, но так было спокойнее.
  Помещение 'подполья' оказалось весьма просторное. Впрочем, не шире фундамента башни. Значит - двенадцать на двенадцать.
  В центре обнаружился колодец, из которого, собственно, и тянуло прохладой. Значит, зимой не придется за водой на улицу бегать. Жаль, ватерклозет предок смастерить не сообразил. Или, в его веке подобное приспособление еще не было в моде? Или считалось недопустимой роскошью и растранжириванием удобрений?
  В углу, на невысоком дощатом помосте, громоздились мешки и кули. Вдоль стен тянулись широкие, мощные полки, на которых стояли разнокалиберные бочонки, горшки, плетенки, банки и бутылки, а под ними выстроились в ряд бочки и кадки. В общем, все как в магазине, только без ценников. А ближе к лестнице, как в кино из дореволюционной жизни - на вделанных в потолок крюках, перемежевываясь с гирляндами лука и чеснока, висели цельные окорока, кольца колбас и многое другое, что я даже не мог вот так сходу идентифицировать.
  - Спускайся, - крикнул я Иришке.
  - А что там за шорохи? - с подозрением спросила она.
  - Не боись, всего лишь мыши, - ответил я. И только потом понял - какую ошибку совершил! Теперь она сюда в жизни не спустится!
  Но Иришка меня удивила:
  - Сейчас спущусь.
  - Ты что, не боишься мышей?!
  - Боюсь. Но там их нет и быть не может. Не забывай, я не в столице выросла. Подвал, в котором живут мыши только в книгах и фильмах бывает. Про дома с привидениями.
  - Не понял?
  - Либо мыши, либо запасы, - засмеялась Ира. - Да и запах от них такой... ни с чем не спутаешь.
  - Тогда, чего же ты боялась, если все так хорошо знаешь?
  - Мало ли какая гадость у твоего прадеда могла оказаться в погребе?! Он же - маг. Вдруг, с некромантией экспериментировал?!
  У меня мурашки по спине пробежались, и отдаленные углы уже не казались достаточно освещенными.
  - Да ладно тебе. Не наговаривай. Старик вредный, факт. Но, не забывай, что от нас его воскрешение зависит. Было бы что-нибудь действительно опасное, он бы предупредил.
  - Наверное, ты прав. Но, что-то я ему всё меньше доверяю, - сказала Иришка, когда спустилась вниз. - Не скажу, что дедуля подличает, но хитрит наверняка. Слишком много натяжек в его рассказе. Пока брюлики глаза слепили, я растаяла, а теперь - уж и не знаю, что думать.
  - Что верно, то верно. Обещал, что свяжется через медальон, и до сих пор ни гу-гу! Ладно, давай посмотрим, чем тут предок затарился.
  Иришка начала осматривать содержимое мешков, бочек и корзин, а я взял с полки глиняную бутыль. Не церемонясь, сковырнул сургуч кинжалом (вот и пригодился!). Запах содержимого меня приятно обрадовал. В посудине оказалось вино. Я сделал маленький глоток. Так и есть, полусладкое, некрепленое. Живём!
  Иришка, тем временем, роясь в мешках, перечисляла:
  - Бобы, горох, фасоль, мука, крупа гречневая, крупа манная. Соленые огурцы, квашеная капуста, грибы...
  - В общем, с голодухи не помрём, - подытожил я, кидая взгляд на мясной отдел.
  Подруга вздохнула:
  - Жаль, картошечки нет.
  - Картошку в Европу завёз Колумб, - напомнил я. - А тут, видать, не было ни Колумба, ни Америки...
  - Ни картошки, - грустно закончила Иришка.
  - Зато винишко есть, и - много! Когда приступим к дегустации?
  Вообще-то я не 'синяк' какой, но ведь - халява! Ну, грех же не оторваться. Особенно, если после гулянки не надо ни домой, ни в универ.
  - Сначала надо все дела закончить, - насупилась Иришка.
  - Да ладно, Ириш! Расслабься! У нас же медовый месяц... - я попытался приобнять подружку. - Успеем.
  - Если кто забыл, напоминаю: у нас - медовый год. Но, всё равно, надо покушать приготовить, шмотки постирать.
  - Ну, как знаешь, - я посмотрел на бутыль в руке, но обратно на полку не поставил. - Мавр сделал свое дело, мавр может уходить... в библиотеку. Ты, кстати, меня позвала как раз, когда я словарь здешних языков откопал.
  - Ты у меня прямо книжный червь! - подколола Иришка. - Ладно, так и быть: ступай. Грызи гранит неизведанного, пока аппетит не пропал. А я пойду, искупаюсь и обедом займусь.
  - Слушаюсь и повинуюсь... - я отвесил девушке шутовской поклон и, громко напевая, бодренько затопал наверх. - Отречемся от прежнего мира. Отряхнем его прах с наших ног...
  Коммунистический гимн был не слишком уместен в устах башневладельца и будущего миллионера, но именно эти две строчки, единственные, кстати, что я помнил, показались мне достойным завершением разговора.
  
  * * *
  
  Вернувшись в библиотеку, я решил устроиться с удобством. Ну, в самом деле, зачем листать тяжелый и неудобный фолиант стоя, если рядом имеется письменный стол и мягкое кресло?
  Подойдя ближе, я увидел, что не все здесь припало пылью. Кое-какие книги пользовались у прадеда большим спросом. Во всяком случае, две из них. Первая лежала раскрытая примерно на средине и заложена костяным ножом для разрезки листков.
  Вернув страницы на исходный рубеж, я прочел длинное заглавие, витиевато выведенное разноцветной вязью на титулке.
  'Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля кроме него погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами; написанные им самим'11.
  Так вот чем убивает старик Батавин свободное от магических сражений время. Занятно. А что у нас на второе? Я придвинул к себе книгу лежащую чуть в сторонке. И совершенно не удивился, когда на титулке второй книги, лежащей чуть с краю стола, прочитал следующее заглавие: 'Travels into Several Remote Nations of the World, in Four Parts. By Lemuel Gulliver, First a Surgeon, and then a Captain of several Ships'12.
  Ну, что ж, у одних Библия настольная книга, у других - Коран. А некоторым индивидуумам романы о невероятных приключениях как раз самое то. Буду уходить, возьму Иришке. Пусть полистает себе перед сном...
  Так, а что у нас в выдвижном ящике?
  Оп-паньки! Это я удачно заглянул! Такая находка поинтереснее любого словаря вместе со столбом будет. Толстая тетрадь в кожаном переплёте, с надписью 'Дневникъ'.
  Дневник Батавина! Надеюсь, он прольёт свет на многие вещи. Едва сдерживая нетерпение, я открыл первую страницу. Гм, зря, наверно из школьной программы убрали каллиграфию. Нынешние письмена сделанные от руки и сам автор не всегда разберет, а тут - как на параде, буковка к буковке. Словно их не писали, а старательно вырисовывали, а то и копировали через трафарет. Загляденье! Комп и то отдыхает... Впрочем, это я так, отвлекся. Ну-ка, поглядим, какие мысли дед решил увековечить?
  'Пройдя кошмар войны, я многое повидал и многое понял. Но мог ли я предположить, что Аркасар - мир, куда угодно было закинуть меня злой судьбе, окажется ещё ужасней! Здесь тоже война, но совершенно другая! Во стократ безжалостнее и без какой-либо надежды на примирение! Победить или исчезнуть!'
  Война, значит? Это не радует. Впрочем, старик упоминал, что он тут уже триста лет. За это время любая война закончилась бы. Хотя... За свою независимость шотландцы воевали с англичанами почти столько же!.. Ладно, будем надеяться, что здешняя война все-таки закончилась.
  Я перевернул страницу.
  Небо, облака, а в небе - огромные глаза.
  Почерк у Батавина был отличный, а вот рисовал он так себе. И все же, выражение глаз передать сумел. Суровый взгляд, даже зловещий!
  И тут заполошно завизжала Иришка.
  - Юра!!! Помоги!!!
  * * *
  
  Бросив дневник, я ринулся вниз по лестнице.
  Сердце стучало как сумасшедшее. Что случилось?! Какой я идиот, что отпустил Иришку одну! Но ведь ручей буквально в десяти шагах от донжона, а вокруг чистое пространство! Даже, если зверь какой-то из лесу вышел, всегда можно убежать.
  Уже на последних ступенях, я спохватился, что забыл копьё. Но оно на втором этаже, не возвращаться же! Хорошо, хоть кинжал так и висит на поясе.
  - А-а! Юра! - вновь донеслось снаружи.
  Я вылетел из башни, на всякий случай, выдергивая клинок из ножен.
  Странное, покрытое чёрной шерстью, существо, габаритами с крупную гориллу, но с более человеческим строением тела, тащило Иришку в сторону соснового бора, сграбастав девушку в охапку. Ира брыкалась, молотила его кулаками по волосатой спине, но на похитителя все ее попытки освободиться не производили ни малейшего впечатления.
  - Стой! - заорал я. - Стой, сволочь!
  Существо оглянулось.
  Я увидел уродливую, обезьянью морду: низкий лоб, вывернутые ноздри. Только взгляд глубоко посаженых глаз был слишком разумным, не звериным. Впрочем, может, показалось? Из одежды на нём была лишь набедренная повязка и кожаный пояс, на котором, как и у меня, висели большие ножны.
  Что-то прорычав, скаля зубы, оно перехватило девушку удобнее и бросилось наутек.
  - Стой! - заорал я еще громче и понесся следом.
  Поняв, что догоняю, гориллоид остановился и выпустил Иришку.
  Ощутив под ногами землю, девушка тут же бросилась ко мне, но похититель проворно схватил её за волосы и с силой дернул назад. От рывка Иришка упала на спину и сильно ударилась, болезненно вскрикнув.
  От нахлынувшей ярости, я позабыл о всяческой осторожности и прыгнул вперёд, выставив клинок. Монстр попятился, а потом резким движением вытащил свой нож.
  Как драться на ножах я не имел ни малейшего понятия. Почему-то в теперешних вузах не преподают такой важной в человеческом обществе дисциплины. Зато противник, похоже, родился с оружием в руке. И даже то, что мой кинжал был немного длиннее ничего не меняло, по-обезьяньи длинные руки гориллоида уравнивали шансы. Чисто математически. Короче, на испуг я его не взял, копье забыл, значит - придётся туго.
  Гориллоид двинулся на меня, стараясь зайти с левой стороны. Шаг впёред, шаг вбок, снова шаг вперёд. Я тут же бестолково, но яростно замахал перед собой кинжалом, стараясь не подпустить врага слишком близко.
  - Не подходи, урод! Попишу!
  Существо оскалилось, обнажая длинные жёлтые клыки, и что-то гортанно выкрикнуло в ответ. Наверно, тоже обещало проделать во мне скворечню.
  Гориллоид перехватил нож обратным хватом и отвёл руку чуть в сторону, открывая живот. В тот же миг, будто по наитию, я сделал выпад, целясь в незащищённоё брюхо!
  Чуть-чуть не достал. Нет, это не была ловушка. Просто он двигался чересчур быстро. И пока я тянулся острием ему в живот, гориллоид успел отпрянуть и полоснуть меня ножом по предплечью. Руку обожгла боль, и я чуть не выронил оружие.
  Воспользовавшись моим замешательством, враг прыгнул вперёд, и теперь я еле успел отскочить. Остриё мелькнуло в миллиметре от груди, распоров майку и едва не оцарапав.
  Гориллоид, хоть и на своем, непонятном мне языке, но с совершенно человеческими интонациями, выругался и начал новый маневр, на сей раз стараясь обойти меня справа.
  У меня по руке сочилась кровь, но, к счастью, порез был неглубокий, иначе моё пребывание в другом мире продлилось бы недолго. Впрочем, я и сейчас не был уверен, что уцелею. Утешало одно: я, как настоящий мужчина, дерусь не только за свою жизнь!
  Лезвие вражеского ножа угрожающе покачивалось из стороны в сторону, приковывая к себе все мое внимание.
  Скаля зубы, гориллоид неторопливо приближался.
  Вдруг существо заорало от боли и пошатнулось, нелепо раскинув руки.
  Не воспользоваться таким подарком судьбы я не мог. Кинжал устремился вперед как живой, и на полклинка вошёл в волосатое брюхо. Гориллоид взвыл ещё громче, схватился ладонями за лезвие, пытаясь вытащить его из раны. Из живота и порезанных пальцев сочилась кровь.
  Я дёрнул оружие на себя, и враг осел на землю, зажимая руками рану, словно пытался удержать вытекавшую из нее кровь и жизнь.
  А позади гориллоида стояла бледная Иришка, сжимая в руке здоровенный, окровавленный булыжник.
  
  Глава шестая
  
  Тварь лежала на земле, и сучила ногами. Это явно была агония. Из горла вырвался булькающий хрип, затем изо рта хлынула кровавая пена. При виде этого зрелища меня чуть не стошнило.
  Иришка прибывала в шоковом состоянии, зрачки расширенны, губы дрожали. Она выронила камень. На пальцах осталась кровь, и девушка принялась истерично вытирать руки о траву.
  Я схватил подругу за плечо и потянул в сторону башни. Надо быстрее уходить. Из бора в любой момент может выскочить ещё одна тварь. Или - несколько!
  Подруга явно пребывала в прострации и ничего не соображала. Парни, которым пришлось повоевать, рассказывали что такое бывает. Сидром пролитой крови. Ничего, очухается. Главное, мы оба целы...
  Уже внутри я мысленно поблагодарил строителей башни. Очень сильно! За предусмотрительность. У двери имелся массивный стальной засов, а все окна цоколя и бельэтажа настолько узкие, что туда не протиснулся бы и трёхгодовалый ребёнок, ни то что гориллоподобное существо. Исключение, - окно в библиотеке, но оно забрано толстой решёткой.
  Видимо шок был и у меня, потому что полная ясность мыслей по-прежнему не возвращалась, и все происходящее я наблюдал как бы со стороны.
  Мы сидели в столовой.
  Ира всхлипывала, я пытался её утешить. Получалось не очень, и я чувствовал себя неуклюжим и тупым, как убитое мною неизвестное существо.
  К счастью, никаких угрызений совести и прочих душевных мук я не испытывал. Вот если бы убил собаку, которая напала на мою девушку, тогда бы, наверное, потом терзался. Но этот монстр, несмотря на явные признаки разумности, вызывал у меня исключительно негативные эмоции. Может, я на подсознательном уровне сразу классифицировал его как смертельного врага? Ну, а какие могут быть сантименты к врагу?
  Хоть он Бодлера не декламировал, но безусловно был разумной тварью. О чем свидетельствовала набедренная повязка и костяной кинжал. А потому меня терзает не раскаянье, а - Страх!
  Потому что если напавший на Иришу монстр разумен, значит, вполне вероятно, что он не одинок. А следовательно, можно ожидать визита его родственников или друзей. Придут, увидят труп рядом с башней и ... Постучат вежливо в дверь и спросят, не знаем ли мы, что тут произошло и нельзя ли от нас позвонить в полицию? Ага, счас!.. Прикинут это... кинжал к носу и пойдут громить ближайшее строение. То есть, нашу башню!
  Я гладил рыдающую Иришку по спине, шептал глупые нежные слова, а сам пытался анализировать не слишком радостные перспективы.
  Выдержим ли мы штурм?
  Дверь почти как в банке - из толстенных досок, обитая железом. Засов - надёжный, окна - для обороны лучше не придумаешь. Взять приступом такую твердыню не так-то просто. Умели предки строить, ничего не скажешь. Впрочем, если бы не умели - то и потомков бы не дождались. Короче, судя по всему, осаду мы выдержим. Колодец есть, провизии достаточно. А там и год пролетит... незаметно. В теплой и дружеской компании, так сказать.
  Главное, чтобы твари не додумались пожечь башню. Ибо тогда трендец более чем вероятен! Сгореть - это вряд ли, а в дыму задохнуться - очень даже запросто.
   Сразу вспомнилась сцена из старого советского кинофильма 'Белое солнце в пустыне'. Абдула, поджигай! И я должен успеть снять поджигателя из арбалета, прежде чем он успеет закинуть факел в кучу хвороста!
  Правда, безнаказанно обложить дровишками наш дом, я им тоже не позволю. Впору считать - сколько у нас имеется болтов для арбалета.
  Кстати, а не тот самый ли это зверг, упоминания о котором встречались в оружейной? Ну, тогда тем более нечего совестить себя. Раз дедуля столько инструкций по их убиению оставил.
  Ох, как бы я хотел, чтобы этот монстр оказался без родственников, друзей и прочих соратников. А еще лучше: случайно в наши края забрёл.
  Ага, держи карман шире! По закону сохранения подлости, еще именуемых законами Мерфи, скорее всего их поселение прямо за соседним леском. Извергов (само получилось!) там сотни. По характеру они злобны и очень мстительны, а укокошил я не кого-нибудь, а единственного и любимого сына вождя племени.
  Чёрт! Надо попытаться перевести мысли в позитивный лад, а то от таких дум скоро не только всхлипывать начну, как Иришка, - а завою, как треклятый зверг-изверг.
  Вот только позитивного мало. Окромя того факта, что я проявил себя как настоящий воин - убил монстра, который осмелился посягнуть на мою девушку. Да и тот подпорчен пониманием, что победителем я вышел благодаря той самой девушке. Спаситель, блин! Неизвестно еще, кто кого спас?!
  Похоже, надо прибегнуть к проверенному методу снятия стресса. Вместе победили врага, вместе и праздновать станем. А чего? Даст Бог день, даст и пищу. В подвале имеется отличное вино, в спальне - чудесное ложе...
  Я предложил сбегать за бутылкой, но Иришка наотрез отказалась оставаться одна. Пошли вместе. Судя по возвращающемуся румянцу, девушка тоже начала приходить в себя.
  - Сейчас выпьем по бокальчику и станет легче, - оптимистически пообещал я Ирише. - Не бери в голову. Анекдот хочешь? - и не дожидаясь ответа, затараторил. - Короче, одна мадам ездила на экскурсию в Конго. А когда отстала от группы, ее трахнула горилла. Все возвращаются с экскурсии оживленные, радостные, одна она - тихая, грустная. Подруга спрашивает, что случилось. Ну, дамочка и рассказала. Подруга говорит: 'Так чего ты переживаешь, обезьяна же никому не скажет'. 'Да, - отвечает та еще грустнее. - И не скажет, и не напишет, и не позвонит...'
  Но Иришка, судя по пустоте во взгляде, шутку юмора не оценила.
  - Знаешь, мне всё время хочется отмыть руки, - призналась Ира, шмыгая носом. - Да и вообще под душем бы постоять. Смыть с себя всю эту мерзость! Я не хочу здесь оставаться!
  Говорить о том, что выхода у нас нет, и что в наш мир мы точно вернёмся не скоро, я, понятно, не стал.
  
  * * *
  Помню, в вагонах метро долгое время каталась реклама какого-то горячительного напитка. Чего именно, забылось, а сама реклама, запомнилась своей оригинальностью. На плакате изображалась приятной внешности парочка барахтающаяся в постели, а ублаготворенное, но в то же время слегка удивленное лицо девушки, обращенное к зрителям, словно вопрошало: 'Ты хочешь сказать, что сначала было кофе?'.
  В полном соответствии с этим слоганом, совместная дегустация винных запасов предка плавно перешла в горизонтальную плоскость, со всеми вытекающими последствиями. В конце концов, медовый - так медовый...
  Правда, должен заметить, что секс, чисто для снятия стресса - это не любовь, а гимнастика. Ага, та самая, что:
  'Вдох глубокий. Руки шире.
  Не спешите, три-четыре!
  Бодрость духа, грация и пластика...'
  И помогло не очень, и удовольствия совсем не получил. Словно через стекло целовались. Один плюс - Иришка уснула. Я же решил бодрствовать. После случившегося лучше спать по очереди. Один отдыхает, другой караулит у окна. Мало ли что... Ни я, ни Иришка не приучены вскакивать по тревоге. Пока продерем глаза и поймем, что случилось - может быть слишком поздно. Если за три-четыре дня ничего не произойдёт, ночные дежурства можно отменить, а пока лучше быть начеку. И хоть я слишком туманно и пространно представлял себе, что предстоит делать, но не делать совершенно ничего тоже не мог.
  Девчонкам хорошо. Они, если чего, шасть мужчине под крылышко и все, - пусть сильный пол решает их проблемы. А мне у кого защиты искать, если сам этому ремеслу не обучен, и папа с мамой далеко? Да и дедушка с бабушкой, кстати, тоже не ближе. Как и все прочие друзья и товарищи. Только на генную память вся надежда и остается. Авось, подскажет?..
  Я расположился в библиотеке. Во-первых, - изрядная высота дает ощущение безопасности. Во-вторых, - лучше и дальше видно. А в-третьих, - её окна как раз выходили на поляну с ручьём, и отсюда прекрасно просматривалась распростёртая на траве туша монстра. В том, что он мёртв, я уверен не был. Кто знает, насколько живучи эти твари, может, за ночь регенерирует и будет как новенький?! Но пока он, слава всем богам и аллахам, не подавал признаков жизни, а скромно валялся на том же месте, где мы его и повергли.
  За окном постепенно темнело, а большой оранжевый шар здешнего солнца, уже почти весь скрылся за верхушками елей. Интересно, в котором часу тут закат? Сам я никогда часы не носил, это у крутых бизнесменов хронометр, запонки и туфли - знак качества и уровня. А обычному человеку, если надо - время всегда можно посмотреть на мобильнике. Мобила, кстати, тоже разрядилась, называется - сэкономил, купив китайский аккумулятор. Хотя, чуть раньше, чуть позже - не принципиально. Подзарядить все равно негде.
  Задумавшись о времени, я автоматически посмотрел по стенам. А вдруг, висят какие-то ходики с кукушкой. Или - напольные, в цельном шкафу стоят. С Батавина станется. Если книги таскал из прошлого Земли, то вполне мог, заодно и часы прихватить.
  Увы, ничего такого я не обнаружил. Что, впрочем, еще ни о чем не говорило. Может, дедуля намеренно убрал часы из библиотеки, чтоб не отвлекали. Потому что один хронометр все же нашелся - в виде клепсидры. Хотя, нет!.. Клепсидра, если мне не изменяет память, это водяные часы, а тут - песочные. И достаточно большие, как минимум, на час. Я перевернул их, и тонкая струйка песка, еле слышно шурша, потекла вниз. Попробую выдержать пару смен, а потом разбужу Иришку. Вот только пялиться во тьму нудно, надо чем-то себя занять.
  Над письменным столом висели точно такие же грозди из ягодок-лампочек, как в подвале, но в данный момент они не светились. И как прикажете их зажечь? Где выключатель? В подвале-то свет загорелся автоматически.
  Прежде чем вопить: 'Сезам, зажгись!', или - 'Да будет свет!', попробуем самый простой способ из ныне известных в быту.
  Я звонко хлопнул в ладоши. Сработало! Ягодки начали медленно разгораться.
  Ай да Батавин! До чего удобно жилище обустроил, почти европейские стандарты. Ну, что ж, свет есть - значит, самое время продолжить изучение дневника. Может, там и про этих монстров инфа найдется? А нет, так что-то иное почерпнем из кладезя мудрости.
  И опять угадал. Даже долго искать не пришлось - записи о гориллоидах начинались буквально на третьей странице личных записей Батавина.
  'Со звергами я столкнулся почти сразу, как очутился в Аркассаре. Зверг - название местное, я же именовал их 'гориллами'. Очень уж похожи...'
  Ха, недалеко я от предка ушёл.
  Читая дневник, я с удовольствием отметил, тот факт, что ясно и чётко понимаю смысл написанного, несмотря на жуткую усталость и употреблённые полбутылки вина. Более того, мне вновь захотелось пригубить бокал. Видимо, здесь другой метаболизм. Или это опасность вместе со здоровым образом жизни (я о свежем воздухе) так действуют? Что ж, хоть какие-то плюсы.
  Кстати, почему 'Дневник'? Насколько я понимаю, дневник это что-то типа документальной хроники в стиле онлайн. 'Такого-то числа, в такое-то время, произошло то, да се', а у меня в руках, скорее, воспоминания, записанные дедулей задним числом. Осмысленные и прокомментированные. Или раньше не было такого деления на жанры и стили?
  Ладно, не мудрствуй. Читай...
  '...Вначале зверги доставляли много проблем. Но зверги панически боятся магии и чуют её на инстинктивном уровне. И с тех пор, как я прошёл ритуал, зверги стали обходить башню стороной'.
  Вот как? Чуют, говоришь? Может, этот зверг почувствовал, что Батавина здесь больше нет, и решил приблизиться? Подошёл и увидел пищу, плескающуюся в ручейке. Или не пищу. Может, монстр решил воспользоваться Иришкой как... Воспользоваться, одним словом! Вот гад! И чего все звери, что здесь, что в прошлой жизни, так падки на блондинок? Своих самок не хватает, что ли? Правильно я ему брюхо вспорол! Как сказано умными людьми: 'На чужой кровать - рот не разевать!'
  '...Зверги они очень воинственны. Между племенами постоянно вспыхивают стычки, иногда заканчивающиеся полным истреблением побежденного племени. Коварство, мстительность, безумная ярость - вот главные черты поведения звергов.
   Неутешительная, прямо скажем, информация! Мстительные, коварные! Чуть что - за кинжал хватаются! Чувствую, житьё в башне теперь праздником не будет!
  Задумчиво бросил взгляд за окно. Уже окончательно стемнело. Лишь узкая полоска ручья серебрилась в лунном свете. А еще чёрный силуэт трупа едва угадывался во мраке, на фоне более светлой травы.
  На пятой странице был изображён камень. Безо всяких сомнений, тот самый, что стоит на границе поляны и леса. Я вспомнил, что хотел узнать смысл надписи на нём, но из-за озабоченного изверга даже это вылетело из головы.
  '...Лес веров окружают обелиски, точный возраст которых определить так и не удалось. Но, судя по состоянию почвы под ними, никак не меньше тысячи лет. На каждом камне высечена одна и та же надпись: 'Преступивший грань, потеряет больше, чем найдёт!'. В зависимости от места установки 'пограничного столба', надпись сделана на разных языках, охватывающих все наречия Аркасара'.
  Я по-быстрому перелистал весь гроссбух деда, но больше о камнях, ничего не нашел. Словно, эта тема Батавину была совершенно не интересна. Отметил мимоходом и точка.
  А вот мне - интересно! И не могу сказать, что перевод надписи что-то прояснил. Понятно стало только одно - в лес лучше не соваться. Что, в общем-то, мы уже и так уяснили, благодаря любвеобильному извергу. Впрочем, у нас и возможности такой нет, благодаря ему же.
  Дальше шли обрывочные записи о верах и о подписанном с ними мирном договоре.
  Кто такие веры, понять из обрывков текста было невозможно. Дед упоминал о них, как о чем-то общепонятном и не требующем дополнительных разъяснений. Может, веры - это другое название звергов? Или ещё какие-то твари? Похоже, местная фауна дружелюбием не отличается. Кто бы еще о флоре хоть намекнул...
  Как говорится, не было добра, так лихо подмогнуло. Короче, 'не ходите, детки, в Африку гулять', а сидите в башне и не высовывайтесь.
  Далее в дневнике рассказывалось о смерти великого императора, и неоднократно упоминался Всевидящий. Заморачиваться с его идентификацией я не стал. Скорее всего - это здешний бог. Аналог земного Христа, Аллаха, Будды, а так же - всех прочих Зевсов и Юпитеров.
  Прочитав в общей сложности страниц десять из жизни предка, я заметил, что буквы начали расплываться перед глазами, а голова потяжёлела, до стандарта полторапудовой гири. Я кинул взгляд на часы и увидел, что весь песок уже покоится в нижней части. А как давно? Вопрос!.. Да, мобила в плане - засечь время, была бы, намного удобнее. Вот только про неё теперь придётся забыть надолго. Вернее - на год.
  Я зевнул. Читать дальше смысла не было, информация не усваивалась совсем. Но стоило мне захлопнуть дневник, как лампочки погасли. На хлопок сработали. Пришлось поаплодировать повторно, чтобы загорелись, - а то в темноте точно усну.
  Так и сидел, откинувшись в глубоком кресле, и тупо пялился на полки с книгами. Время от времени поглядывал в окно. Оттуда доносились ночные шорохи, ветер шумел в верхушках елей, стрекотали сверчки. Вода искрилась в лунном свете, над зубчатой стеной леса горели яркие звёзды - красотища. Вот только темная клякса в том месте, где лежало тело убиенного зверга, словно пятно на чистой совести, портила всё впечатление. Стоило даже мельком взглянуть на неё, и настроение тут же падало, а в голову начинали лезть мысли о толпе разъяренных обезьяноподобных тварей, пытающихся высадить дверь нашей башни.
  Аркасарские секунды текли, медленно складываясь в Аркасарские минуты, а из них уже натекали целые Аркасарские часы...
  В какой-то миг я так сильно клюнул носом, что понял - я почти уснул и больше не выдержу ни одной минуты. Надо будить Иришку.
  Но, когда вошёл в спальню и увидел, как сладко и безмятежно она спит, улыбаясь во сне, то - передумал. Я-то думал, что после случившегося, её будут мучить кошмары. Но ей снился явно не изверг. Может, она во сне видит меня?
  - Мама, не волнуйся. Всё будет хорошо... - пробормотала девчонка, не открывая глаз, и опять улыбнулась. - Юрка что-нибудь придумает.
  Понятно - дежурить мне. А как же сексизм и прочее равноправие? А у, товарищи феминистки и прочие защитники прав непосильно и злобно угнетаемых женщин?
  Я ущипнул себя за бицепс, чтобы прогнать дурь из башки, а сон - с глаз, и вернулся на сторожевой пост. Предварительно заглянув на кухню и ополоснув лицо холодной водой.
  Смешно. Но народ, как всегда прав. Если хочешь иметь право называть себя мужчиной, то отличие от женщины следует искать не в небритом подбородке, а кое в чем еще.
  
  * * *
  
  Когда я открыл глаза в следующий раз, чтобы взглянуть на часы, было уже светло. Яркий, теплый луч падал мне на лицо, слепил, мешал спать. Уже, наверное, обед!
  'Вот разгильдяй! - обругал я себя мысленно. - Не выдержал-таки! Уснул во время дежурства! А если бы ночью напали зверги?!'
  Прислушался к обстановке возле башни. Тихо.
  Выглянул в окно и ... похолодел. Труп покойного зверга исчез!
  Или не труп?! Может, он всё-таки не сдох? За ночь зализал раны и уполз?..
  Тогда дела совсем плохи. Теперь он точно вернётся, чтобы отомстить.
  Так! Вот тебе и 'с добрым утром!'
  А какие варианты ещё могут быть? Труп изверга схарчило ночное зверьё, питающееся падалью? Тогда должны оставаться следы их пиршества - клочья шкуры, кости. А на лужайке только бурое пятно от крови. Может, кости тоже растащили? Но не могли же падальщики так быстро расправиться с огромной тушей монстра? Или могли? Говорят, стая пираний способна за минуту оставить от человека голый скелет. А если тут какие-нибудь сухопутные пираньи водятся? М-да... Как вариант, возможно и такое толкование. Но с трудом верится, что подобное 'застолье' происходило в полнейшей тишине. И никто ни с кем не поцапался, вырывая кусок пожирнее...
  Тьфу, от возникшей в воображении картины, меня чуть не стошнило.
  Что же ещё могло случиться?
  А вдруг, за трупом приходили те самые злобные и мстительные сородичи изверга? Это ещё хуже! Если он сам уполз, то есть хороший шанс, что он не дотянет до дома - мало ли кто на его пути встретится. Например, волки? Или ещё кто из местных санитаров леса. А вот если собратья нашли труп и забрали, чтобы похоронить, то наверняка они сюда скоро вернутся! Потому что теперь и они знают, что мага в башне нет!
  В общем, куда не кинь - везде клин и всё очень плохо. Даже вариант с падальщиками. Если в окрестностях водятся такие зверушки, которые способны за пару часиков подчистую сожрать здоровенную гориллу, то ничего хорошего, в плане прогулок по свежему воздуху, нам не светит. Ибо и до нас эти твари чем-то питались. И это что-то должно иметь очень приличные габариты. Жуть! И это - не упоминая существо, которое оставляло после охоты его недоеденный труп прожорливым 'чистильщикам'.
  Не, так не пойдет. А то я сам себя закошмарю до полного изумления. Не надо забегать вперед, а будем решать проблемы по мере их поступления. И на повестке дня у нас сейчас стоит только один вопрос: 'В этом доме принято по утрам пить кофе, или таки да?'
  Я спустился в спальню. Иришка всё ещё спала, золотистые волосы рассыпались по подушке. Но стоило мне легонько чмокнуть её в губы, глаза девушки немедленно раскрылись.
  - Мне снилась мама, - потягиваясь, сообщила она.
  - Знаю, - улыбнулся я. - Ты очень мило разговаривала во сне.
  - Да? - удивлёно переспросила Иришка и словно извиняясь добавила. - Это, наверно, от переутомления. А вообще-то, со мной такое редко бывает.
  Я снова погладил ее и изобразил улыбку. Понятно, что вспоминать вчерашний кошмар она не хочет. Эх, как бы и я хотел, чтобы всё забылось, и больше ни о каких звергах, и извергах мы никогда не слышали. Но, увы, как следовало из записей в дневнике Батавина - они наши соседи.
  - Что там? - подруга кивнула в сторону окна. В голосе появилась тревога, а на лицо словно легла тень.
  - День. Пора вставать...
  - Я не об этом, - Иришке явно не хотелось называть вещи своими именами. - Ну, ты же понимаешь.
  - Он исчез.
  - Как? - глаза Иришки округлились от удивления.
  - Я не выдержал и уснул. А когда проснулся, его там уже не было.
  - И что это значит?
  - А это значит, что либо я сейчас лягу спать, либо мы пойдем пить кофе. Тебя какой вариант больше устраивает?
  Любопытство - вот истинный двигатель прогресса.
  В общем-то мне еще не представлялось случая наблюдать, как любимая поднимается по утрам с кровати и приводит себя в порядок, но что продемонстрированная Иришей скорость достойна попасть в книгу Гиннеса, не засомневался и на мгновение. Снедаемая желанием получить, в обмен на чашку кофе, ответы на свои вопросы, девушка вскочила прямо таки с армейской скоростью. Наверняка побив при этом легендарные 'сорок пять секунд', которые отводятся на команду 'Подъем!'.
  А еще через пятнадцать минут мы сидели за кухонным столом и попивали ароматный кофе с горячими бутербродами. Еще один реверанс Батавину, за магическое отопление плиты. Газ в башню дедуля провести не удосужился, но альтернативный энергоноситель тоже был вполне приличный. Во всяком случае, завтрак ждать не пришлось. А раз так, пришлось и мне сдержать обещание. Хоть и не и не хотелось расстраивать подругу.
  В общем, часто прихлебывая из кружки, делая длинные паузы на тщательное пережевывание, слово за словом я все же пересказал ей всю информацию о звергах, которую почерпнул из воспоминаний мага. В процессе этого многотрудного дела, Иришка хваталась то за голову, то за грудь. А когда я умолк, иссушив до дна чашку и источник информации, посыпался град вопросов:
  - Юрка, что же теперь будет? Мы в безопасности? Только не ври мне! Скажи честно, они смогут сюда проникнуть?
  Ну, честно, так честно. Не я первый начал.
  - Не знаю. В окна они не пролезут, а дверь вроде надёжная. Думаю, Батавин позаботился о дополнительной защите своего жилища. Помимо магического барьера. Он ведь тоже не с первых дней крутым волшебником был.
  - А если подожгут?
  Блин! Про эту возможность я не хотел ей говорить, чтобы не пугать. Но у меня неглупая девушка, сама догадалась.
  - Вряд ли. Они не додумаются, - сказал я как можно уверенней. - Не такое это простое дело. Камень, из которого сделаны стены, плохо горит.
  - И предок твой тоже хорош! Обещал, что свяжется с нами! А сам пропал. Тоже мне - офицер.
  Да, вот сейчас бы самое время со стариком посоветоваться!
  Я снял медальон с шеи. Повертел и так, и сяк, приложил к уху. Представляю, как глупо я выглядел со стороны. Но на это мне, положим, сейчас наплевать. Результат важнее. Прислушался. Тишина. Потёр пальцами цепочку - мало ли, вдруг, он как лампа Аладдина работает. Увы, никакого эффекта!
  - Может, старик ритуал неправильно провёл?! - предположил я. И тут же чуть язык не прикусил. Ну, что ты мелешь, дурень?! Зачем Иришке такое говорить?! Она и так вся в переживаниях и сомнениях. Особенно, продолжив логическую нить!.. В том случае, если хоть что-то пошло не так, - не исключено, что мы застряли здесь навечно!
  Пришлось второпях исправлять ошибку:
  - Хотя, такого быть не может, он же говорил, что много лет готовился.
  - Что-то я не помню, чтобы он такое говорил!
  Вот тебе еще один урок. Обещай девушке воздушные замки, но никогда не ври девушке по мелочам, они их помнят гораздо лучше мужчин.
  - Да нет же, говорил. Когда нам ту дрянь выпить давал, чтобы мы местный язык быстрее освоили, - соврал я с самым непринужденным видом и, видя, что девушка по-прежнему пребывает в недоверии, выдал прямо-таки шедевр логики. - Ну, помнишь? Ты спала, а он меня инструктировал?
  - А-а... - удовлетворенно кивнула Ириша.
  Вот что значит сила убеждения. Правду не доказывать, а внушать надо!
  - Когда он объявится, я ему всё выскажу.
  - Я тоже, даже не сомневайся... - хмыкнул я и чуть опять не ляпнул впопыхах: 'Только б объявился, гад ползучий'.
  Воистину, язык мой - враг мой.
  - Но сейчас надо подумать, как нам можно себя самим обезопасить. Чисто, для профилактики. Как говорится, авось да как-нибудь до добра не доведут.
  Е-мое, опять не то брякнул. Совсем на меня не похоже. Словно, подсказывает кто. Сплю я еще, что ли?
  - В смысле, лучше предохраняться до, чем платить докторам после.
  - Ну, тут я тебе не советчик, безопасность - это по мужской части... - с каким-то двузначным выражением сказала Ириша. - Так что, соображай, любимый. Тем более что докторов тут нет.
  Ну, что ж. Если отфильтровать сарказм, то из сказанного следует один вывод: несмотря ни на что, Иришка все-таки верит, что я ее опора, скала и единственный защитник! И мне, как мужчине, слышать такое было очень даже приятно. Тем более что на самом деле я уже успел за ночь обдумать все варианты.
  Увы, их у нас было не особенно много. Вот если бы работала связь с Батавиным, можно было бы спросить у него. Сто пудов у башни есть какая-нибудь магическая защита. Он бы подсказал, как её активировать. А может, защита срабатывает автоматически, как лампочка в подвале? При определенном уровне опасности? Вот это было бы здорово. Но, как проверить, если неизвестно - есть она вообще или нет? Сработает на автомате или надо её как-то включать? Ладно, поживем - покашляем, а пока надо исходить из самого плохого варианта, что никакой защиты, кроме стен, у башни вообще нет, - и надеяться только на себя.
  - Но пасаран! (13) - бодренько произнес я клич каких-то борцов за что-то важное. - В оружейке я видел четыре арбалета. Установим их в окнах. Они тяжёлые и неудобные, и перезаряжать их я пока не научился. Но потенциальный враг-то этого не знает. А мы - не расскажем.
  - Лишним точно не будет, - согласилась подруга, опустив словесную шелуху, так и сыплющуюся из меня. - И чего сидим? Кого ждем?..
  
  
  
  Глава седьмая
  
  Я перенёс арбалеты, и положил их возле окон, выходящих на разные стороны света. Наверное, не зря самострелов у Батавина было именно четыре. Иришка принесла сумки с болтами. Я не поленился пересчитать. В каждом подсумке было ровно по двадцать болтов (старик оказался очень педантичным и практичным, не иначе у немцев научился этим качествам) и того - восемьдесят. Живём. Даже настроение поднялось. Ну, держитесь, гориллоиды!
  Вот только надо ещё перезаряжать эти махины научиться!
  Этим я и занялся, ведь зверги могут придти в любую минуту, и вряд ли будут ждать, пока я разберусь, как перезаряжать оружие.
  Дело оказалось нелёгкое. Я взял самострел и внимательно присмотрелся этому чуду средневековой техники. Механизм натяжения был с виду прост. К носу арбалета крепилась металлическая скоба. Очевидно, надо было повернуть арбалет носом вниз и вставить в скобу ногу. Затем с помощью специального ворота натянуть тетиву. Тетива была сделана из переплетения прочных нитей неизвестного мне происхождения. Ворот шёл туго, и я подумал, что у Иришки вряд ли хватит сил перезарядить арбалет. Это плохо. В случае нападения придётся всё делать самому, потому что стрелять я бы ей тоже не доверил.
  Наконец, я натянул и зафиксировал тетиву. Вытер пот со лба, вложил болт в желобок. Сразу возник соблазн шмальнуть во что-нибудь. Исключительно с научной целью. Типа, проверить: далеко ли бьёт? Насколько точен? Какова у этого оружия убойная сила? Но растрачивать болты лишь из праздного любопытства было глупо.
  Я прислонил взведённое оружие к стене, возле бойницы и поймал на себе заинтересованный взгляд любимой.
  Оп-па! Только этого нам не хватало. Пришлось, как бы в шутку, погрозить кулаком Иришке и строго-настрого приказать: не трогать арбалет, дабы обезопасить нас от несчастных случаев. Напомнив при этом насупившейся девушке поговорку, что раз в год и мотыга стреляет. Выслушал клятвенное заверение, не прикасаться к оружию: 'не буду, нехай оно сгорит' - и стал возиться с остальными арбалетами.
  Зарядив все четыре, спустился вниз, посмотреть - насколько надёжно задвинут засов. Естественно, он был закрыт до упора. Глупо. Сам собой он не откроется, и Иришка тоже не дура, чтобы дверь отворять. Но всё равно с самого утра меня постоянно подмывало желание проверить. Нервы! И, как оказалось, сходил не зря. В конструкции засова предусматривался своего рода предохранитель от несанкционированного или спонтанного открывания. В виде подвешенного на бечевке толстого, четырехгранного, кованого гвоздя. Который следовало вставить в проушину, ограничивая тем самым ход засова.
  Что я незамедлительно и проделал. Все, как говорится, граница на замке!
  Пока я возился с арбалетами и проверял надежность запорной арматуры, Иришка приготовила нам второй завтрак. Или это уже был обед? Мы наскоро перекусили. Аппетита не было, всё опять же из-за нервов и плещущегося в крови избытка адреналина, именуемого в простонародье - мандраж. Хотя при других обстоятельствах, домашнюю копченую колбасу из натурального мяса я умял бы с превеликим удовольствием.
  Время текло невозможно медленно, словно патока.
  Я слонялся от окна к окну, сперва напряженно высматривая опасность, а потом - уже просто, по привычке. Типа, по велению долга. Но никаких признаков приближения орды звергов не наблюдалось. Как и любого иного числа, на порядок или два меньше.
  Наблюдаемый из окна лес по-прежнему выглядел спокойно и приветливо, как в первый день нашего пребывания здесь. Правда, теперь я знал, насколько обманчивой может быть эта приветливость, и не поддавался на его притворство.
  Часы шли за часами, начинало темнеть.
  - Юрка, иди, приляг. Я подежурю, - предложила Ира.
  - Уверенна?
  - Конечно. Ты же прошлую ночь дежурил и эту будешь. А я всё равно сейчас не смогу уснуть. Еще слишком рано. Да и выспалась...
  - Хорошо. Из библиотеки отличный вид на запад. Первый зверг пришёл оттуда, значит и остальные, скорее всего, припрутся именно с этой стороны. Но лучше во все окна время от времени поглядывай. И если что, не вздумай орать. Лучше чтоб они не узнали, что мы их заметили. Ага, и еще - в ладоши не хлопай и другого шума не производи. Свет зажжется.
  - А что мне, в темноте сидеть?
  - Боишься, трусиха? Я же рядом буду. Да и дедуля где-то тут, в атомарном виде витает.
  - Да ну тебя! Иди уже, спи! Шутник недоделанный... - Иришка послала воздушный поцелуй и я, ответив любимой тем же, отправился в спальню.
  Улегся, поворочался на безбрежном ложе и понял, что не усну. Все же не на курорте. Слишком все неожиданно. Не успеешь свыкнуться с одной переменой данных, как судьба норовит подсунуть в уравнение еще парочку неизвестных. А в результате, чуть забрезжившее на горизонте, решение превращается в очередную фикцию. Фантом. При этом - весьма опасный для жизни!
  Поворочался еще немного, безуспешно считая баранов, очень похожих на вставших на карачки звергов. И - когда уже почти окончательно собирался подниматься, понимая, что все равно не усну - меня вдруг осенило. Я поспешно вскочил с кровати, схватил в охапку одеяло и потащился с ним в библиотеку.
  Иришке идея понравилась.
  Весьма...
  
  * * *
  
  В этот раз меня разбудил стук. Я разлепил глаза, рука потянулась к кинжалу, который, когда укладывался, на всякий случай, положил рядом.
  - Тук-тук-тук, - доносилось откуда-то снизу.
  Бдительно несущая вахту, Иришка спала, уткнувшись мне в бок и тихо посапывая. М-да, стоять на часах точно не наше призвание!
  Стук вновь повторился. Мерный, не слишком громкий и настойчивый, но - регулярный. А главное - непонятно: снаружи он доносился, или изнутри башни.
  Я поднялся с матраса и прислушался. Чудеса. Стук по-прежнему был слышен и через окно, и из коридора. Какое-то время я сонно хлопал глазами, пребывая в некотором ступоре, пока не сообразил - стучат по створке входной двери.
  У нас гости?! Кто?
  Впрочем, при любом раскладе, зверги вряд ли стали бы к нам стучаться. Я имею в виду, так деликатно. Эти бухали бы ногами и дубинами, если еще не настолько развиты, чтоб таран принести.
  Но тогда кто это, в таком случае? Батавин исчез, никому из гипотетических соседей нас так и не представив.
  Я осторожно выглянул в окно. Мало ли, может, кто из лука в меня стрельнет.
  Чёрт! В этом лучшем из миров приходится постоянно быть начеку.
  На дворе вполне достаточно рассвело, но источника стука, он же - гость, не было видно. Но не из-за очередного волшебства. От моего взгляда его банально скрывал козырёк над входной дверью.
  Иришка пошевелилась и открыла глаза.
  - Ой, Юрка, мне снилось... - начала она, зевая и сладко потягиваясь. Но очередной стук заставил её замолчать.
  - Тук-тук-тук.
  - Что это?.. - сон мигом слетел с ее глаз. Девушка присела и непроизвольно потянула к подбородку одеяло, прикрывая обнаженную грудь.
  Кстати, никогда не понимал, зачем девушки это делают. Были бы у меня такие шикарные сиськи, я бы даже зимой их не прятал. Ну, хотя бы в помещении...
  - Юрка! - повысила тон Иришка. - Ты оглох?
  - Что? - я с усилием оторвал взгляд от... м-да, и вернулся из мечты в Аркасар. - А-а... Не знаю. Может, предки раньше с работы пришли? Вот засада... - попытался пошутить я, чтобы приободрить подругу. Но шутка не прошла, не те обстоятельства.
  В глазах Иришки появилась тревога.
  - Это в дверь башни стучат? - тихо спросила она. - Зверги?!
  - Ну, с чего ты взяла, Ириша.
  - А кто же это тогда? - в голосе любимой зазвенели истерические нотки. - Тебе в окно трудно глянуть?!
  - Да смотрел я. Не видно ни хрена, козырёк мешает. Но, во-первых, - их мало, козырек-то небольшой. А во-вторых, - это мирные существа. Может, даже люди.
  - С чего ты взял?
  - Сама подумай. Стали бы звери деликатно просить, чтоб мы их впустили? И нафига Батавин этот козырек вообще там прицепил?!
  - Ну, твой предок, положим, визитёров не боялся, - резонно заметила подруга. Узнав, что к нам пожаловали не зверги, она заметно успокоилась. - Он же маг, а не то что мы.
  В точку!
  - Иришка, ты гений. Дай я тебя поцелую.
  - Обойдешься, я непричесанная.
  - Да? Ну, как хочешь... А я думал, мы приятно скоротаем время. Пока этому визитёру надоест долбить дверь, и он пойдёт туда, откуда пришёл?
  - Не поняла?
  - Так ему, чтоб уйти, придется выйти из укрытия. Вот тогда мы его и рассмотрим и решим, что делать дальше. Во всяком случае, не разглядев чужака, как следует, я дверь открывать точно никому не собираюсь.
  - Тук-тук-тук.
  - Вот настырный. Ну, если не открывают, значит, никого нет дома.
  - А если дома и не открывают, значит, никого не хотят видеть, - продолжила непроизвольную цитату из популярной новогодней комедии Иришка. - Ладно, залезай обратно. Я передумала. Потом причешусь...
  Из-за избытка адреналина поцелуй получился жарким и сладким, но... коротким.
  - Тук-тук-тук.
  - Вот зараза, - высвободилась из объятий Иришка. - Нет, Юрка, я так не могу.
  - Согласен. Будто за спиной кто-то стоит. Так никаких нервов не хватит.
  - Тук-тук-тук.
  Я не выдержал, подбежал к окну и крикнул вниз:
  - Кто там? Чего надо?
  - Люди добрые, имя моё - Войран, - донесся в ответ звонкий приятный голос. - Я пришёл к вам с миром. Откройте, впустите путника в свой дом.
  Ага, прямо сейчас! Только шнурки поглажу.
  Словно прочитав мои мысли Войран добавил:
  - Уверяю, я не причиню вам вреда.
  - Может, он пришёл к Батавину? - шёпотом спросила Иришка. - Никто ж не знает, что его тут больше нет.
  -Логично, - кивнул я и крикнул незваному гостю. - А ты к кому пришёл?
  - К вам.
  Честное слово, не смотря на страх и неуверенность, я чувствовал себя идиотом, ведя этот глупый диалог.
  - А ты можешь отойти чуть подальше от двери, чтобы мы тебя рассмотрели, - спросил я. - Потому что мы никого не приглашали.
  - Пожалуйста, - легко согласился Войран и сделал несколько шагов наружу.
  - Твою мать!
  Иришка, давно уже висевшая у меня на плече и с любопытством взирающая во двор, удивлённо хмыкнула.
   Нежданным гостем оказался обыкновенный мальчишка! На вид, лет тринадцати-четырнадцати, не старше. Типа, тинэйджер среднего школьного возраста. Одетый по средневековой моде - кожаные, цельнокроеные ноговицы и камзол, из-под которого видна рубашка. Белокурые волосы аккуратно подстрижены. Цвет глаз из-за расстояния не разглядеть.
  - Какой симпатичный, - жарко дохнула мне в ухо подруга. - Вылитый Влад Топалов в юности.
  Мне это не понравилось. В сердце что-то кольнуло. Ревность? Тьфу, глупость. Неужели я буду ревновать свою подругу к ребёнку?!
  - Ага, а сейчас Влад, типа, глубокий старик... - проворчал я. Надо ж на ком-то сорвать злость. И отсутствующий секс-символ, как раз самое то.
  Но то, что этот Войран очень даже симпатичный паренек - с этим не поспоришь.
  - Ну и что с ним делать? Впустить?
  Иришка ничего не ответила, но всем своим напускным безразличием только что не прокричала: 'Да!'
  - Э, нет. А вдруг, это наваждение, личина какой-то опасной твари? В этом мире же есть магия. Вдруг, перед нами умело наведённый морок? Тебе вчерашнего мало?
  Это не фейр-плей, зато подействовало. Томности во взгляде подруги поубавилось. И задышала ровнее.
  - Ну, и зачем ты пришёл?
  - Поговорить, - пожал плечами парнишка. - С новыми соседями ближе познакомиться.
  - А давай так поговорим, - предложил я. - Для начала.
  В этот момент я почувствовал себя просто невероятным, немыслимым невеждой и хамом. Но, во многом благодаря неутихающей ревности, настороженность меня не покидала, и пускать незваного гостя я не собирался.
  'Ну, Батавин, ты всё-таки изрядная свинья! Ничего нам не сказал! Ноль информации. И что теперь делать? Отправить паренька туда - откуда пришёл или рискнуть и впустить?!'
  - Не бойтесь, у меня нет оружия, - Войран показал пустые ладони, потом похлопал себя по карманам камзола, демонстрируя, что там тоже пусто.
  - А с чего ты взял, что мы тебя боимся?
  - Только зверги не впускают путников в свои дома. А в башне мага зверги обитать не могут. Значит, ваше нежелание отворить дверь кроется в страхе и в недоверии ко мне. Что определяется одним чувством - страх неизвестности.
  Во как задвинул! И главное - прав. Мне стало стыдно. В этот момент я чётко осознал, что стоит мне пожить в Аркассаре ещё с недельку, и я точно стану параноиком! Нет, так не пойдёт! Не очень-то меня прельщает перспектива бояться всего вокруг, включая собственную тень и закончить жизнь в комнате с мягкими стенами. Надо перебороть страх и подозрительность и впустить этого типа. Всё равно рано или поздно придётся налаживать контакт с окружающим миром. Запасов в подвале хоть и много, но их на год не хватит. Прогоним пацана сейчас, и он обидится. Расскажет всем в округе, что мы жлобы и невежды. И как нам потом тут жить? Да и сиюминутная польза присутствует. Мы прямо сейчас сможем расспросить его об окружающем мире. Опять же про звергов узнать. Он ведь, как и они - снаружи! Может, нам вообще не стоит их опасаться? Что он там сказал, про них? Только зверги никого не пускают в свои дома? Это, типа, к ним еще и гости ходят? Гм, а что - если наши страхи только плод нашего же воображения? Нет, пацан вовремя нарисовался.
  
  * * *
  
  И все-таки, для начала я решил провентилировать парочку интересующих меня вопросов.
  - Войран, а сколько тебе лет?
  - Лет? - переспросил он, явно не понимая, о чем я спрашиваю.
  Так. Либо тут возраст по-другому считается, либо переводчик сбой даёт. Попробуем сформулировать вопрос иначе.
  - Какой у тебя возраст?
  - А-а... Ну, я ещё не достиг совершеннолетия.
  - И как ты один, без оружия и без взрослых разгуливаешь в местах, где водятся зверги?
  - Я не боюсь звергов, - ответил Войран с лёгким удивлением в голосе. - Они не нападают на членов нашей общины.
  Вот как. Я хотел спросить, из какой он общины, но призадумался. Вопрос указал бы на то, что мы не местные. А я ещё не решил - стоит ли кому-то об этом говорить? А с другой стороны, чего темнить? Парень всё равно быстро нас раскусит. Сразу видно, что он не глуп. Значит, можно спрашивать.
  - А что за община?
  - Может, всё-таки впустите меня? Как-то неудобно перекрикиваться через окно.
  - Юрка, давай, впустим его, - как-то чересчур возбужденно предложила Иришка. Ой, что-то не нравиться мне такая заинтересованность девушки чужаком. - Не знаю как тебе, а мне он кажется вполне... безобидным.
  - Ладно. Как скажешь, - я пожал плечами, мол - смотри, сама предложила. Но открывать пошёл. Правда, кинжал с собой прихватил. Так, для порядка и солидности.
  Когда я отворил дверь, Войран стоял на пороге, демонстративно подняв руки вверх. Доброжелательная улыбка не сползала с его честного и открытого лица.
  - Теперь я вижу, что вы добрые и гостеприимные люди, - сообщил он чуть нараспев. - Впрочем, старый маг другим бы и не позволил загоститься в своём жилище.
  - Спасибо за комплимент, Войран. Проходи, - сказал я не больно дружелюбно, но и не демонстрируя враждебность.
  Как разговаривать с визитёром я пока не решил, но подумал, что быть вежливым немного не помешает делу. А еще - стараться меньше говорить и больше слушать. Аккуратно задавая интересующие меня вопросы.
  - А почему старый маг меня не встретил сам? - спросил Войран, проходя внутрь.
  - А ты к нему? - ответил я вопросом на вопрос.
  - Нет, я не к нему. Вчера бродил по лесу и увидел вас, когда вы подходили к межевому камню. Вот и захотел познакомиться. Но, вчера был слишком занят, поэтому - решил зайти сегодня.
  Что-то он темнит, подумал я. Хотел бы познакомиться - познакомился бы сразу, это много времени бы не заняло. Хотя кто его знает, какие у них тут обычаи. А наш бой со звергом он часом не видел?
  - Маг отлучился ненадолго.
  - Понятно, - хитро ухмыльнулся Войран, не иначе что-то заподозрил. Но видя мою настороженность, он тут же поправился. - Небось, опять крестьяне с просьбами приходили... - лицо парня на мгновение сделалось злым, словно из-под театральной маски выглянуло настоящее лицо. - Эти лежебоки вечно всем недовольны. То солнце недостаточно теплое, то дождей давно не было. А сами только об одном мечтают. Чтоб по весне зерно само в ниву легло, а осенью - урожай, тоже сам, в закрома ссыпался.
  - Не любишь ты их, как я погляжу?
  - А то... Разговорился на ярмарке с одним. Так знаешь, что он мне сказал? Счастье - это когда сидишь за столом, а вареники или пельмени сами из горшка выскакивают, в сметану макаются и в рот залетают.
  - Ну, не знаю... - развел я руками. - Глупо, конечно. Но, с другой стороны, вполне безобидная мечта. Так тебе все-таки маг нужен?
  - Я же сказал уже: знакомиться пришел.
  - Тогда, прошу... Позавтракаешь с нами? У нас пельмени сами в рот не залетают, хоть тут и башня мага...
  - Отчего бы и нет.
  - В таком случае пойдём сразу на второй этаж, там у нас столовая.
  Войран прошёл к лестнице ничего не уточняя и не комментируя. Поэтому, понять бывал ли он в башне раньше, или нет - мне не удалось. Я пропустил его вперёд - подставлять спину не хотелось. Парень явно ощутил моё недоверие, но промолчал.
  Догадливая и излишне гостеприимная Иришка уже заканчивала накрывать на стол.
  С одной стороны я испытал гордость за расторопность своей девушки, а с другой - было бы для кого стараться.
  Но Войрана пиршественная поляна, как мне показалось, вообще не впечатлила. По крайней мере, он первым делом подошёл к окну и, с энтузиазмом всякого мальчишки, стал разглядывать самострел.
  - Ух, ты какой прикольный арбалет! Вы с кем-то воевать собираетесь?
  - Да нет.
  Рассказывать про зверга я не собирался. Мало ли какие у звергов отношения с той общиной, откуда Войран. Он говорил, что зверги на них не нападают! Так может у них союз?
  - А зачем тогда заряженный арбалет возле окна? - удивлённо спросил Войран. Вот же настырный пацан! Я решил перевести всё в шутку:
  - Лежит себе там, просто. Может, проветривается? А если честно, старый маг велел пока он занят, отстреливать всех излишне любопытных пацанов. Чтоб возле башни не лазили.
  Войран мило улыбнулся и в тон мне ответил:
  - Что-то вы не очень хорошо его приказ выполняете. Как минимум, одного уже пропустили.
  - Садитесь за стол, - пригласила нас Иришка. - У нас тут все на скорую руку. Что подвернулось. Копчености, соления. Вино тебе, наверное, нельзя?
  - Вино я не пью. - Войран ловко обошел меня и уселся за стол рядом с Иришкой. Решив пока не напрягать ситуацию, я с улыбкой присел напротив.
  - Красивый у тебя медальон, - сказал он.
  - От мамы достался, - ответил я и опять не соврал.
  Зачем врать, когда можно сказать правду? Тем более, этому странному мальчишке лгать почему-то не хотелось. Было такое ощущение, что у него в голове встроенный детектор лжи, и Войран тихо посмеивается про себя, каждый раз, когда я говорю неправду.
  - А можно мне поближе посмотреть?
  Своими вопросами Войран ставил меня в тупик. А ещё я шестым чувством ощущал, что спрашивает он вовсе не из праздного любопытства, как старается показать. Ну и что прикажете делать?! С виду безобидная просьба. Но Батавин велел беречь медальон как зеницу ока! Без него он не сможет вернуться и отправить нас домой! Поэтому снимать с шеи медальон очень не хотелось.
  Войран, конечно, почувствовал моё нежелание и тактично сказал:
  - Это, наверное, твой оберег? Тогда, извини. Я понимаю. Оберег трогать нельзя никому, кроме владельца.
  - Да, это оберег, - согласился я. Может, излишне поспешно, потому что парнишка опять улыбнулся самими уголками рта.
  - Что ж, понятно. А кинжал-то твой посмотреть можно? Судя по ножнам и рукояти - великолепная работа.
  Давать ему кинжал, я тоже не собирался. Он сидит рядом с Иркой, мало ли что ему в башку взбредёт? А я при таком раскладе останусь без оружия. Дотянуться до арбалета могу и не успеть. Попробую снова отмазаться традициями.
  - Слушай, Войран, в тех краях, откуда я родом, кинжал можно давать другому мужчине в руки, только если ты отдаёшь его навсегда. То есть - даришь.
  - Мне очень нравится рукоятка! Красивая! Я бы хотел такое оружие.
  Мда, парнишка нескромен. Честно говоря, он уже начинал меня раздражать все больше. Подруга же смотрела на него с каким-то обожанием и умилением. Правда, и это не могло не радовать, как я смог понять, Ирка видела в нем не секс-символ. Она глядела, скорее, как девчонки смотрят на детей. Видя в них не то очередную куклу, то ли - рождественского ангелочка. От этого он начал бесить меня ещё больше. Чтобы перевести тему с кинжала в другое русло, я спросил:
  - Ты говорил, что вчера видел нас из леса, когда мы подходили к камню?
  - Видел. Вы выглядели очень... эээ... забавными.
  - В смысле?
  - Удивлялись всему, так восторженно всё разглядывали, будто до этого жили в подземельях и белый свет в глаза не видывали.
  - А что ты сразу к нам не подошёл? - спросила Иришка.
  - У меня были неотложные дела, - задрав нос, ответил Войран.
  Дела у него! - хмыкнул я про себя. - Тоже мне бизнесмен нашёлся. Блин, ну всё-таки как хреново, когда не знаешь местные обычаи! Наверное, спрашивать 'какие именно дела' - будет невежливо? Ладно, надо как-то разузнать про гориллоидов.
  - Скажи, Войран, какие у вашей общины отношения со звергами?
  - Да никаких, - удивлённо ответил пацан. - Они же тупые. С ними даже не поторгуешь.
  Ага. Вот он как. Переживать из-за того, что я завалил 'тупого' изверга, он, пожалуй, не будет. Значит, можно рассказать всё.
  - Вчера, ближе к полудню, на нас напал зверг, - сообщил я.
  На лице Войрана появились признаки любопытства. Он, молча, ждал, и я продолжил:
  - Я ранил его в живот. Сначала мне показалось, что я его убил. Он лежал у ручья в луже крови...
  - Юра! - строго перебила Иришка. - Пожалуйста, не надо таких подробностей. Войран же ребёнок!
  Ребёнок на это только хмыкнул, он выглядел крайне заинтересованно.
  - Но под утро он исчез, - сказал я.
  - Кто ж так делает? - цокнул Войран. - Зверги очень живучие. Надо было отрезать ему голову.
  Ира поперхнулась колбасой.
  - Или сжечь, - невозмутимо добавил пацан. - Оставить его в живых было очень неосмотрительно с вашей стороны. Очень, очень неосмотрительно.
  Войран произнес всю эту жуть с таким лицом, будто головы звергам он отрезает, как минимум, пару раз в неделю, а то и в день...
  На несколько секунд повисла тишина.
  - Хотя!.. - вскрикнул Войран так громко, что мы с Иришкой вздрогнули. - Этот Неосмотрительный поступок вряд ли как-то вам навредит. Ведь зверги как огня боятся магов. Я вообще не пойму, как кто-то из них осмелился приблизиться к башне...
  - Ну, маг в это время отлучался... - сказал я. - Может, зверг это почувствовал, вот и приперся поохотиться?...
  - Что-то он слишком часто стал отлучаться... Не похоже на старого домоседа.
  - Башнеседа, - поправила парня Иришка с улыбкой, пытаясь шуткой разрядить обстановку.
  Войран насмешливо хмыкнул и наградил ее, как мне показалось, чересчур похотливым взглядом. Словно приценивался... Да нет, бред. Ну какая к чертям собачьим похоть? Это же обычный мальчик-подросток, может, уже и половозрелый, но еще наверняка в том возрасте, когда и десятиклассницы кажутся старыми тетками. Он просто пришел познакомиться с новыми соседями. А я, как тупоумный ревнивец, сам себя накручиваю.
  - Ну, допустим и так... - парнишка склонил голову к плечу, при этом явно не отрывая взгляда от, распахнувшегося чуть шире чем стоило, халата Иришки. Совсем не по-детски любуясь виднеющимися там упругими полушариями. И это уже не мой бред. - А защиту он что с собою забирает?
  - Что? - произнесли мы хором.
  - Да так, не обращайте внимания... А маг не сказал когда вернется? - пацан вопросительно посмотрел на меня. И опять его, глаза были настолько фальшиво-добрые, что мне захотелось плюнуть в эту слащавую рожу.
  - Он перед нами не отчитывается, - отрезал я.
  - Юра, - укоризненно посмотрела на меня Иришка.
  Войран пожал плечами, совершенно по-детски поерзав на стуле.
  - Извините, что задаю так много вопросов... Просто, мне любопытно. Не часто удается вот так пообщаться с добрыми людьми...
  - Все в порядке, не обижайся на Юру, он иногда забывает о хороших манерах. - Иришка встала и погладила пацана по спине, а я, чтоб не вспылить, сжал кулаки так, что костяшки хрустнули.
  Но тут Войран вскочил и смачно поцеловал Иришу в губы. Та только охнуть успела. А Войран и не думал униматься, обхватил девушку за плечи и присосался, как клещ. Иришка покраснела, попыталась отстраниться, но как-то вяло, нерешительно. Словно ей этого и не хотелось, но почему-то нравилось.
  Меня и накрыло.
  - Слушай, ты! - я вскочил и замахнулся.
  Пацан вжался в стул и сильно зажмурился. Став похожим на бездомного щенка, которого хотят пнуть ботинком.
  - Юра, успокойся! - попыталась осадить меня Иришка, и ей это удалось.
  Я замер, глядя на нас словно со стороны. Картина получилась крайне экспрессивная - съежившийся мальчишка, кричащая девушка и я, со зловещим оскалом и кулаками наготове. Причем, сомневаться в том, что я готов пустить их в ход, не приходилось.
  Принесла ж нелегкая этого гаденыша! Подумать только, от горшка два вершка, а такое чмо. Раздражает меня, как быка красная тряпка. Еще одно слово и я пору его как Ленин буржуазию, или как Тузик тряпку!
  - Не нужно меня бить - испуганно залепетал пацан, но глядя при этом исключительно на Иришку. - Простите, пожалуйста, просто в нашей общине поцелуй - самый обычный жест уважения. Я не знал, что для вас он означает что-то неприятное...
  Закончился монолог рыданием. Белокурый ангелочек сложил руки на столе и, всхлипывая, уткнулся в них носом.
  Иришка тут же подскочила и принялась успокаивать пацана, словно маленького ребенка. И это после таких взглядов, за которые любой взрослый парень точно схлопотал бы от нее пощечину.
  - Успокойся, мы тебе ничего не сделаем.
  И тут мне стало так стыдно, будто я голый оказался посреди Красной площади. На простой, ну может - излишне любопытный, вопрос паренька я повел себя как взбесившийся павиан. Ответил непонятной агрессией. Раздражался только от одного его вида. И чуть было со всей дури не врезал за невинный поцелуй, который, как оказалось - 'самый обычный жест уважения'... Но елки-палки, я же этого не знал! Вот и чуть не накинулся на этого дурачка с кулаками, а он и в самом деле сосунок совсем, вон как разревелся!.. Нет, нужно что-то с собой делать. А то я уж совсем неадекватно реагирую. И ведь никогда не был драчуном, всегда предпочитал договориться мирно, а тут - как с цепи сорвался! Нехорошо... Портить отношения с соседями никак нельзя. И без них проблем хватает - неизвестно, чем прежняя история закончится... Войран сказал, что оставлять зверга, не убедившись в том, что он мертв, было ошибкой. Ошибки!.. Черт, сколько я их совершил за последнее время... Не сосчитать. А самое обидное, я, кажется, начинаю понимать, в чем, а вернее - кто, моя главная и роковая ошибка...
  Я глубоко вдохнул. Присел обратно, но не успел сказать даже 'извини', как Войран вскочил с места и, всхлипывая, выбежал из комнаты. Иришка попыталась метнуться за ним, но я успел схватить ее за руку.
  - Отпусти меня, придурок! - огрызнулась она. - Войран, постой!
  Послышался звук захлопнувшейся двери. Неожиданный гость покинул башню.
  Я бросился к окну. Пацан быстрым шагом направлялся к лесу, ни разу не оглянувшись...
  Я потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Сцена, которая произошла здесь и только что, казалась невероятнее попадания в неведомый мир и знакомства с предком-магом. Странный парнишка, почти ребенок всего за несколько минут сумел довести меня до белого каления, а следом и до раскаяния - параллельно очаровать мою любимую настолько, что защищая его, она впервые в жизни обозвала меня 'придурком'. Да и сейчас смотрит с такой ненавистью, что куда там взгляду Медузы Горгоны. В камень, не в камень - а в пепел превратила бы точно.
  Оттого я вскипел еще больше...
  - Ты, детка, выражения выбирай в следующий раз! Этот придурок, вообще-то, достал деньги для твоей матери на операцию и вытащил тебя из лап отморозков, которые тоже с удовольствием расцеловали тебя!
  Ирка отпрянула, словно ошпаренная.
  - Что-о-о?! Ты смеешь упрекать меня болезнью матери?! И эту гниду Айвазова упоминать?! А ничего, что они по твоей вине схватили меня?! Трудно было раньше деньги найти?
  По ходу нормального развития ссоры, я должен был ответить девушке еще похлеще, а там и до мордобоя дошло бы. Но вот странно, у меня совершенно пропало желание ругаться. Даже смешно стало. Двое любящих друг друга взрослых людей, специально накручивают себя и ругаются, вместо того, чтобы думать: как им жить дальше, в этом чужом и, скорее всего, враждебном мире.
  Я снова тряхнул головой.
  - Ладно... Все, хватит... Мы сейчас чуток не в себе, Ириша, надо успокоиться...
  - Хорошо, - девушка, похоже, тоже растеряла боевой запал. Ириша присела на стул и поправила волосы.
  - Ну и наломал же я дров, - слова не имели значения, просто время помолчать еще не пришло. - Не нужно было его впускать. Как бы нам не пришлось разбираться с еще одной толпой, которая придет спросить за обиженного мальчика... Хронотуризм, блин!
  
  * * *
  
  'С высоты прожитых лет, я, Борис Батавин, могу смело заявить, что во всех постигших меня невзгодах, - я повинен сам. Здесь же, в мире, где все наоборот, мне пришлось вывернуться наизнанку и принять правила игры. Тем самым, предавая себя прежнего, я избегал ошибок и промахов, становясь сильнее и могущественнее'
  Время помолчать все-таки настало. До самого вечера мы с Иришкой не разговаривали. После вспышки эмоций потребовалось одиночество. Тихое, спокойное, долгое.
  Я сидел на кровати в спальне, читая дневник Батавина и временами поглядывал в окно. Иришка возилась на кухне и, судя по запаху, исходившему оттуда, готовила грибной суп и что-то еще, не идентифицированное, но явно вкусное.
  Переводя взгляд то на желтые страницы тетради, то на уплывающее за высокие сосны солнце, я пытался привести мысли в порядок. Удавалось плохо. Во-первых, - большинство записей из дневника Батавина были мрачными и тревожными. Во-вторых, - я по-прежнему боялся появления звергов. Ну а в-третьих, - из головы никак не выходила картинка с испуганным белобрысым пацаном, которого я чуть не избил...
  Она подошла бесшумно. Осторожно положила руку мне на плечо и тихо произнесла:
  - Пойдем ужинать, Юрка. Заодно поговорим... если захочешь.
  Я убрал дневник, обернулся и посмотрел ей в глаза. Там была усталость, огорчение и обида. Чувство вины снова покарябало меня изнутри.
  - Ириша, прости... Честное слово, не знаю, что на меня нашло. Помутнее какое-то. Клянусь, я тебя ни в чем не виню и больше никогда не упрекну.
  - Ну не знаю... Надо подумать, - девушка притворно тяжело вздохнула. - О-хо-хо... Не будешь, говоришь. Ладно, на первый раз прощаю. Вот только, обычно, когда извиняются, дают что-то взамен... - в ее голосе послышались игривые нотки.
  Я обнял ее за талию и нежно притянул к себе.
  - Как насчет поцелуя?
  - Десять. Нет, двадцать поцелуев и в столовую отнесешь меня на руках.
  
  
  
  Глава восьмая
  
  ***
  
  - Что-то со мной творится, - сказал я, задумчиво вылавливая вилкой гриб из тарелки.
  - Что именно? - с интересом спросила Иришка.
  - Меняюсь что ли...
  - В смысле? - девушка невинно захлопала ресницами. - Как в Сумеречной саге?.. Ты - вампир?
  - Перестань, я серьезно.
  - Тогда, я не понимаю, объясни?
  - Спроси что-нибудь полегче. Стал бы я говорить, если б понимал. В общем, ерунда всякая в голову лезет...
  Иришка поднесла ко рту ложку с супом, чуть пригубила и отдернула.
  - Горячо...
  Она забавно вытянула губки дудочкой и стала дуть. Потом посмотрела на меня и продолжила...
  - Знаешь, Юрка, а ты делом займись. Хоть каким-нибудь. Я вот, посвятила вечер готовке, и никаких дурных мыслей у меня в голове нет.
  - Да, солнышко, наверно - ты права... - видя что Иришка не готова к разговору, я временно сменил тему. - А супчик что надо! Повезло мне с тобой - и готовишь вкусно, и красавица...
  - Ага, а еще - комсомолка и спортсменка! - засмеялась Иришка. - А ты, рядом с таким сокровищем, позволяешь какой-то ерунде занимать свои мысли. Разве ты не знаешь, что каждый настоящий мужчина вообще, всегда должен думать только об одном!
  Последнюю фразу Иришка сопроводила одной из своих двусмысленных улыбочек.
  - Это ты сейчас о чем? - я отодвинул тарелку в сторону и потянулся через стол к любимой.
  Она наградила меня быстрым поцелуем и с глубоким придыханием прошептала:
  - Как прокормить жену...
  - Жену? - я с преувеличенной озабоченностью почесал в затылке. - Звучит заманчиво. Давай-ка я сперва доем суп и, если выживу - отвечу, что думаю по этому поводу.
  - Чего-чего? - Иришка попыталась наморщить лобик, и насупить бровки. - Нет, вы только посмотри на этого негодяя! Он еще и думать собрался. Соблазнил невинную девушку, заманил на край света, а теперь еще и думать собрался. Говорила мне мама, что все мужики одинаковые, а слово ЗАГС услышите, то сразу, как страусы - голову в песок. И - я не я, и попа не моя... Все с тобой понятно. Придется рассказывать нашему сыну, что его папа герой разведчик, или полярный исследователь...
  Поев, довольный и сытый я вольготно развалился на стуле. Правду говорят - путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Откушал и жизнь вроде стала краше и даже мысли о звергах и всяких там наглых блондинистых сопляках отступили на второй, а то и третий план.
  - Страусы, между прочим, - я расплылся в щедрой улыбочке, - голову в песок не прячут. Байки это все и клевета завистников. Если бы ты читала умные книжки вместо гламурных журнальчиков, то знала бы это. Так что, перефразируя Марка Твена, слухи о том, что все парни увиливают от бракосочетания, слегка преувеличены все теми же борзописцами и щелкоперами. Просто, семья - это ответственность и чтобы брать ее на себя, надо быть уверенным - что потянешь лямку. А мне чего пугаться? Квартирный вопрос решен, продуктами мы обеспечены, любовь - как бы, тоже присутствует. Так что - рожай смело.
  - Тьфу-тьфу-тьфу... - сплюнула Иришка. - Какой, умник выискался. Гляди, облысеешь скоро. И вообще, что-то не видела я, чтобы ты сам тут умные книжки читал. Из всей библиотеки выбрал заметки Батавина, и без зазрения совести, самые сокровенные тайны дедушки вычитываешь...
  - Отличная идея! Давай-ка мы поступим так. Ты сейчас, как добросовестная жена помоешь посуду, а я пока пойду в спальню и полистаю Дневник, глядишь, что-то полезное найду. А когда ты тут закончишь - жду тебя с распростертыми и горячими объятиями. Да и еще, не забывай поглядывать в окно, а то мало ли...
  Я уже поднялся с кресла, но видя, что Ирка не слишком довольна таким поворотом сюжета, уселся обратно. В принципе, надо ж когда-то и всерьез поговорить. Так почему не сейчас?
  - Слушай, Ириша... А как тебе вообще, все это?
  - Ты о чем?
  - Ну, наше попадалово...
  Девушка внимательно посмотрела мне в глаза, но не найдя там ни капли юмора, вздохнула и ответила так же серьезно.
  - Если вспомнить, откуда Батавин нас выдернул, особенно жалеть не приходится. Мне даже подумать страшно: чем все могло закончиться.
  Ирина помолчала немного, потом продолжила:
  - Вот только из института погонят...
  - Да ну, брось, - я даже улыбнулся. - Нашла о чем горевать будущая миллионерша. С такими бабками, как нам светит, можешь и восстановится, а можешь - на платное или заочное обучение перевестись. Хотя, честно, не понимаю - нафига? Замутим какой-нибудь небольшой бизнес, типа магазинчика с бельем или книгами, наймем специалистов и всем будет по барабану - свой у тебя диплом... - тут я сделал волнообразное движение в районе груди, - и образование... - руки очертили округлость бедер, - или покупные.
  - Наверно, - Иришка даже не улыбнулась. - Вообще-то я о матери больше всего беспокоюсь. Ведь она только после операции. Узнает, что я пропала...
  Говорили, ехали - сели и прокатились. Это типа, 'Шурик, вчера в кафе у меня увели перчатки, а еще я с тобою развожусь13...'
  - Ириша, иди сюда.
  Девушка послушно встала со своего места и забралась ко мне на колени, положив голову на плечо.
  - Ты не переживай. Все не так страшно... Смотри сама. Во-первых, - сегодня только третьи сутки, как мы здесь. Твоя мама еще точно ничего не знает. И волноваться, что ты не приходишь, начнет только через день-два. Во-вторых, - уже должны были вернуться мои предки. А они пропажу сына и семейных драгоценностей обнаружат гораздо раньше. Очень может быть, что уже... Значит, заявят в милицию. О том, что я искал деньги для твоей матери и одолжил их у Айвазова, на факультете многие знают. А кроме того, хард на моем компе наполовину забит твоими фотками. Не знаю, что ментам наплетет Айвазов, но то что искать нас будут вместе - можешь не сомневаться.
  - И что это меняет?
  - А то, что мои предки очень быстро выйдут на твою маму. И насколько я знаю их характер - пока мы не найдемся, они ее одну не оставят.
  - Правда?
  - Зуб даю...
  - Ой, Юрка... - Иришка благодарно чмокнула меня в щеку. - Я уже их люблю.
  - Я тоже... Жаль, весточки подать нельзя. Не тянет мобила отсюда. Нет покрытия... - я неуклюже пошутил и чуть не подпрыгнул от радости. - Ириша - я идиот!
  - Ну, если ты так утверждаешь...
  - Чего? - я покосился на подругу и с радостью увидел на ее лице улыбку. - Ну, местами... Короче, Батавин же как-то натаскал сюда с Земли разные разности?
  - И?
  - И как только он объявится, мы с тобою, первым делом, заставим его организовать доставку родителям записки от нас. Мол, не волнуйтесь, мы решили испытать свою любовь сложностями жизни. Если выдержим - через год ждите нас домой и готовьтесь к свадьбе.
  - Юрка - ты не идиот! Ты гений!
  Моя врожденная скромность возмутилась и попыталась опровергнуть такое допущение, но сделать это с губами занятыми страстным поцелуем, не смог бы и самый признанный гений, кроме чревовещателя.
  
  ***
  
  Мне снилась мама. Она стояла в комнатке, заваленной всяким хламом: разломанной мебелью, советской бытовой техникой и множеством черно-белых фотографий разбросанных по полу. Взгляд выхватывал то, разломанный граммофон, то страницы растрепанного фотоальбома со старыми, выцветшими до коричневых пятен, черно-белыми фотографиями. Все это было покрытой толстым слоем пыли, которая висела даже в воздухе, искрясь в луче солнца, что прорвался внутрь сквозь мутное окошко и падал на лицо матери.
  - Юра, почему ты не возвращаешься? - с грустью спросила она. И мне сделалось невыносимо горько от ее голоса и потухшего взгляда.
  Ответить я не мог, губы не слушались. Попытался шагнуть навстречу - не вышло, ноги, будто сковали.
  Вдруг, сквозь щели в полу, комнату стал наполнять густой туман. Стало очень жутко. Все вокруг гудело, скрипело, стонало... Остатки уцелевшей еще мебели рассыпались прямо на глазах. Экран телевизора лопнул, будто рванула граната, у шкафа, отвалилась и с невыносимым грохотом рухнула на пол дверца. Невидимый вихрь подхватил и стал расшвыривать по комнате и рвать в клочья фотографии. Вот я - совсем маленький в смешной шапке-матроске. Вот пронеслось по воздуху изображение молодого отца, рядом мелькнуло фото сидящей на стуле, чопорно выпрямленной бабушки и молодцеватого деда с папиросой в зубах.
  - Сынок, не позволяй обмануть себя! - мать громко вскрикнула, как от боли, всплеснула руками, а уже в следующее мгновение ее поглотили клубы белесого тумана.
  А сквозь кавардак отчетливо донесся громкий, требовательный стук.
  - Кто-то стучит! Юрка! Слышишь!
  Очумело мотая головой, словно отрекаясь от приснившегося кошмара, я вскочил с кровати.
  - Твою мать... Точнее мою. Ф-фу, кошмар приснился... Ладно, об этом после. Пойду, гляну, кого нелегкая принесла!
  - Я с тобой! Не хочу одна оставаться! А вдруг это зверги напали?!
  - Те, кто нападает, в дверь не стучатся, - я изобразил улыбку, но, судя по реакции Ирки, получилось неубедительно.
  Стук повторился. Еще более требовательный. Ногою дверь пинают, что ли?
  Я осторожно подошел к окну.
  Угу, суду все ясно. Вернее - не все, но многое.
  - Не трусь, милая, звергов нет... Зато к нам опять пожаловал твой любимчик. Видимо, ему твое угощение так понравилось, что он и позавтракать с нами захотел.
  Ходячая белобрысая неприятность специально встал так, чтобы его было видно из окна. Задрав голову, он смотрел на меня, весь сияя искренней, как реклама зубной пасты, лучезарной улыбкой.
  - Войран! - Ирка подскочила и спешно стала причесывать всклокоченные после сна волосы.
  - Привет! - беззаботно крикнул пацан, демонстрируя какую-то корзинку. - Я пришел извиниться за вчерашнее, и кое-что принес вам вкусненького! К завтраку...
  - Сейчас открою! - ответил я неохотно и закрыл окно.
  Гм, может, почудилось вчера? А на самом деле это хлопец не только белый, но и пушистый?..
  Как и в прошлый раз, мы расположились в столовой. Но на этот раз, наученная прошлым опытом и еще не позабыв о нашем вчерашнем разговоре и едва не произошедшей размолвкой, Иришка уселась подальше от Войрана и плотнее запахнула халатик...
  Надо заметить, что и пацан тоже вел себя безупречно. Сегодня он либо искусно притворялся, либо действительно не замечал, как сексуальна Иришка в это утро. Нет, что не говори, а пользы от него ноль, зато вреда - хоть отбавляй. Не притащился бы Войран в такую рань, мы бы еще немного повозились в теплой кроватке, а потом... Ладно, облом потому и облом, что назад не вернешь.
  Надо настраиваться на позитивное мышление.
   Во-первых, - пацан на нас не в обиде, а, наоборот, в сотый раз извиняется за 'необдуманный поцелуй'. А во-вторых, малина, которую он притащил в корзине, просто восхитительна. Никогда прежде я не ел столько вкусных ягод.
  - Спасибо огромное, малыш, - Иришка не удержалась и ласково потрепала его по белобрысым кудрям.
  Войран с некоторой опаской глянул мне в глаза.
  - Все нормально, - улыбнулся я, продолжая жадно поедать малину. - М-м, вкуснятина!.. Мы же помирились, да?
  - Конечно. Я очень рад. Поверьте, я уснуть не мог, из-за того, что обидел таких хороших людей. Вы себе даже представить не можете, как мне приятно просто посидеть с вами.
  Уловив в моем голосе что-то понятное только ей, Иришка тоже расслабилась, закинула ногу за ногу и расправила плечи. Халатик тут же, словно дрессированный, распахнулся и соскользнул именно в тех местах, где надо. Вот... Женщина! А с другой стороны - глупо же ревновать к ребенку...
  - Расскажи о своем доме, - попросила Иришка.
  - Да чего там рассказывать?.. Живем в лесу. Собираем ягоды, охотимся. Скукотища. А общаться с другими строго запрещено... Старейшины считают, что от чужаков можно ждать только обмана.
  - И много вас... таких? - с интересом спросил я.
  - Нет... - Войран замялся. - Поэтому мне так скучно. Все всех знают, ничего нового, ничего интересного...
  Закончить пацан не успел, потому что с первого этажа донесся звук разбитого стекла, а следом чем-то тяжелым грохнули в двери.
  - Юра, что это?! - подскочила на стуле Иришка.
  Я бросился к окну и выглянул наружу. Там были зверги. Больше десяти. Один уже протискивался в окно, другие долбили в двери и злобно орали.
  - Пожаловали-таки?! Ничего, пара болтов вас успокоит!
  - Послушай, Юрий! - Войран подбежал ко мне. - Не стреляй зря! Это не поможет, у них шкуры крепкие, всех не перебьешь, только разозлишь! Оставайтесь здесь, а я прогоню их. Не переживай, я умею!
  - Что ты несешь?! Как ты их прогонишь? Ножкой топнешь?! Не мешай!
  Я выпустил арбалетный болт в того зверга, что неуклюже карабкался в окно. Увы, снайпер из меня никудышный. И оружие непривычное, и угол обстрела... Твари задрали морды, издали разъяренный вой и завопили еще громче.
  - Войран, куда ты?! - встревожено крикнула Иришка.
  Я оглянулся, - пацан несся по лестнице вниз. И тут меня осенило! Все его слова и поступки были только обманом и хитрой уловкой. А сейчас, заручившись нашим доверием, мелкий говнюк спешил отодвинуть засов и впустить своих дружков в башню. Нам конец...
  
  
  Глава девятая
  
  Войран стоял ко мне спиной, только переступив порог, даже дверь не прикрыл. А перед ним - ледяными скульптурами замерли зверги. Они скалились, демонстрируя впечатляющие клыки, рычали, но не шевелились. И не только те, что у порога, а даже тот урод, который пытался влезть в окно и уже почти протиснулся внутрь, вдруг застрял в оконной раме. Со стороны казалось что Войран загипнотизировал их одним только своим появлением. Но, как такое возможно?!
  - Оставайся на месте, Юра, - очень спокойно и уверенно произнес Войран, даже не оборачиваясь. - Не волнуйся, они уже уходят. Да, парни? Ведь вы не заставите меня повторять?
  Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, я стоял и ждал, чем все это закончится.
  Зверги еще немного порычали и начали пятиться, по-прежнему не делая ни одного лишнего движения и продолжая сверлить его злобными взглядами. Тот, который торчал в окне, жалобно взвыл и неуклюже выпал из рамы. Я заметил, что из его брюха торчало несколько больших осколков.
  - Сам виноват, - презрительно произнес Войран. - Нечего без приглашения лазить в чужие окна.
  С этим я был согласен, хотя и ощущал некое сострадание к раненому. Но вслух ничего не произнес. Показалось, что это не по-мужски жалеть врага.
  Прошло еще несколько томительных минут напряженного ожидания, пока все зверги не убрались с лужайки перед башней и не исчезли в лесу. Вопреки моим опасениям, ни один из них так и не посмел ослушаться приказа, отданного этим странным пацаном.
  Когда силуэт последний зверга исчез в сплетении ветвей, Войран повернулся ко мне. Лоб парня вспотел так, что даже челка потемнела, а глаза глядели настолько серьёзно, что я понял сразу - наши проблемы еще только начинаются.
  - Юрий, нужно уходить, - сказал Войран, утирая пот. - Они вскоре опомнятся и разозлятся еще больше.
  - И что?
  - Вообще-то ничего особенного. Просто, если сейчас они всего лишь собирались вас убить, то теперь... - парень замялся. - В общем, я не удивлюсь, если их вожди объявят месть Большого огня.
  - Какую, какую месть?
  - Да какая разница... - отмахнулся Войран. - Важно иное - для ее проведения соберется вся стая. Объявив месть Большого огня, зверги не успокоятся, пока не поймают обидчиков и не зажарят их на вертеле.
  Войран на секунду замолчал, затем очень спокойно, просто констатируя факт, закончил:
  - И в этот раз я не смогу их прогнать... На сотню тварей даже у моего отца сил не хватит...
  - Нифига себе перспектива... - я схватился за голову и смачно выругался, мысленно проклиная всех, кто меня в это дело втравил. То есть, начиная с Айвазова и заканчивая родственником магом.
  - И что же нам теперь делать?
  - Я же сказал уже: уходить из башни. И чем быстрее, тем лучше.
  - О чем это вы? Куда уходить?
  К нам по лестнице спускалась Иришка. В отличие от меня, боевая подруга держала в руке копье и выражение лица имела самое воинственное.
  - А где зверги? Как вы их прогнали?
  - Прогнали, да... - ответил Войран, я и рта не успел открыть. - Сейчас вы в безопасности. Но в ближайшее время они придут снова. И если старый маг к тому времени не вернется, они от башни камня на камне не оставят.
  - Что?! - Иришка развернулась ко мне. - Юра, что он такое говорит? Ты можешь объяснить по-человечески? Куда идти? Зачем?
  Вместо ответа я отстранил Войрана и вышел во двор, огляделся по сторонам, но как и следовало ожидать - никого не увидел. Вернулся в башню, пропустив впереди себя нашего временного спасителя, и закрыл за нами дверь.
  - Пошли в кухню... Что-то пить захотелось.
  На кухне, вопреки озвученному желанию, я не взялся за кувшин, а стал расхаживать по комнате. Войран и Иришка переглядывались, но на удивление терпеливо ожидали, что я в конце концов надумаю. Но всему есть предел, особенно женскому терпению.
  - Юрка... - голосок Иришки вобрал в себя все обертоны от змеиного шипения до набатного колокола.
  - Да-да... - дольше тянуть не было смысла. Тем более что и в голову ничего разумного не приходило. - Итак, - я остановился перед парнем, - ты утверждаешь, что оставаться здесь верная смерть?
  - Зверги вернуться... - развел руками тот.
  - Зачем вам зверги, я сейчас сама кого-то убью?! - запас терпеливости Иришки окончательно иссяк. - Юра, быстро, объясни, что у нас еще случилось?!
  - Да ничего особенного, - я попытался обнять девушку, но она увернулась. - Войран считает, что нам нужно сваливать из башни. Потому что вскоре сюда придёт армия звергов и зажарит нас.
  - Зажарит?.. - глаза у Иры округлились. - Ой, мамочка! Тогда чего мы ждём?! Надо собираться и немедленно уходить!
  - Разумно, - одобрил пацан и, несмотря на свой геройский поступок, снова вызвал у меня мимолётную неприязнь.
  - Согласен, если кто-нибудь ответит мне на один вопрос... - я выдержал небольшую паузу. - Куда? Для блондинов и блондинок поясняю подробнее. Куда именно, в какое другое убежище мы можем убежать?
  Иришка пожала плечами и обижено надула губки.
  Мне было совсем не до её обид. Мысли путались, в голове царил хаос. Я зачем-то подошёл к разбитому окну и уставился в сторону леса. В душе возникло мерзкое чувство, смесь страха, злобы, тоски и ещё чёрт знает чего. Но кроме меня нам никто больше не поможет, а значит, надо держать себя в руках.
  Оглянувшись на Войрана, я спокойно сказал:
  - Нам с Ирой нужно поговорить, наедине.
  - Конечно... Это разумно. Ты хороший и добрый. Поэтому, повторю ещё раз - оставаться в башне нельзя... Я уже понял, что мага в ближайшее время можно не ждать. Это видно по твоей растерянности... Я уйду и вернусь через час. Советуйтесь, а еще лучше - собирайтесь. Сквозь лес я проведу а там, думаю, ты придумаешь, как добраться до своего дома. Но есть одно важное условие, о котором я вынужден тебя предупредить заранее. Мне неприятно об этом говорить, но таков Закон!
  Пацан многозначительно поглядел на меня. Он вообще все время, последовавшее после нападения, вел себя так, словно мы с ним оставались только вдвоем. Может, наконец-то сообразил, что Ириша моя девушка и мне неприятно, если на нее еще кто-то имеет свои виды. Пусть даже этот кто-то неоперившийся тинэйджер.
  - Если ты примешь помощь, то станешь моим должником.
  - И чем же мне придется расплачиваться?
  - Да ну, сущий пустяк, - попытался увильнуть от прямого ответа Войран, но после сделки с Айвазовым, я уже был достаточно ученым.
  - Нет, либо ты все объяснишь как положено, или разговор окончен.
  Не поучаствовать в столь важном разговоре Иришка естественно не могла.
  - Вообще то, он нам жизнь спас, Юрий.
  - Если разговор зашел об оплате, то и отношения другие,- отрезал я чуть жестче чем собирался.
  - Ты не так меня понял, Юрий... - вскинул руки Войран. - Это не оплата. Услуга за услугу. При этом, лично тебе это совершенно ничего не будет стоить.
  Причем в его словах была такая искренность и убежденность, что я мгновенно успокоился.
  - Тогда, ладно. Считай, договорились. И это... Войран, спасибо тебе за все. Просто я весь на нервах...
  Пацан с лукавой усмешкой улыбнулся Иришке, затем подошёл ко мне и легонько прикоснулся к плечу.
  - О том, что я прогнал звергов, не думай. У нас с ними свои давние счеты. Это даже и не услуга. А вот провести людей сквозь лес... тут совсем иное, тут мне придется объясняться со старшими. И если я сделаю это, не взяв оплаты, меня самого, чего доброго, изгонят.
  - Если все так сложно... - начал было я, но Войран остановил меня быстрым взмахом руки.
  - Нет, я же объяснил. Закон требует брать в оплату то из имущества человека, что достаточно важно для него, чтобы не хотеть потерять навсегда, но без чего он может какое-то время обойтись. Короче, Юрий, подаришь мне какую-нибудь безделицу на мое усмотрение. Договорились?
  Объяснение, надо сказать, так себе. Ни семь, ни восемь. И так можно повернуть, и эдак. Одно немного успокаивало - слово 'безделица'. Что бы он там не выбрал себе в награду, а уж без этой самой безделицы, я как-нибудь перебьюсь. Тем более что и ее придется только одолжить на время. Попользуется и вернет. И все же, стоило уточнить.
  - Вернешь точно в таком же виде как получишь?
  - Клянусь, что никакой разницы ты не заметишь.
  - Ну что ж, считай, договорились. Приходи через час!..
  
  * * *
  
  Мы спорили уже около десяти минут, но никакая истина в нашем споре не рождалась. Может, потому что я был не достаточно красноречив и убедителен, а может, потому что Иришка, как и положено каждой и особенно красивой девушке, руководствовалась не умом, а чувствами.
  - Нет, так дело не пойдет! - я резко встал из-за стола. - Скоро вернется Войран, а ты всё никак определиться не можешь. Остаёмся, уходим, уходим, остаёмся. Я как мужчина и глава семьи сам могу принять волевое решение, но, мне интересно и твое мнение. А ты только кудахчешь как наседка!
  - Сам ты петух Гамбургский! - Иришка возмущенно вскочила со стула. - Неужели так трудно понять, что я не знаю, что нам делать! И из башни уходить не хочется, здесь как-то надежнее что ли. Но и Войрану я тоже верю. И если он говорит, что оставаться нельзя, то...
  - Войран, Войран... - упоминание о парнишке опять взбесило меня. - Не кажется ли тебе, дорогая, что он не такой простачок, каким хочет показаться? Как он ловко звергов шуганул. Что это за сверхчеловеческие способности? Может, он и нас так же? Заведет куда подальше...
  - Я вижу, ты опять за своё? - Иришка демонстративно возвела глаза к потолку. - Ну что он ещё должен сделать, чтобы ты, наконец, поверил, что он наш друг?
  - Он мне не друг. И тебе тоже. Да, он нам помог, но мы до сих пор не знаем зачем? Какие цели он преследовал. И что более важно - почему зверги его испугались. Что в нем такого страшного, что чудовища видят, а мы нет? И потом, это его условие, про ответную услугу... Да, не скрою, он изначально меня раздражает. Но, даже если отбросить личную неприязнь, Ирка, неужто ты сама не ощущаешь, что здесь что-то нечисто...
  Иришка опустила голову и замолчала, но лишь на пару секунд.
  - Ну да, конечно... Просто ты почему-то решил, что он мне нравится и невзлюбил, как потенциального соперника. Ладно, я поняла, он тебе не нравится и во всем нашем разговоре о нем нет никакого смысла.
  В этом месте наш спор опять свернул на проторенную дорожку. И остановить его можно было только замолчав, или - приняв окончательное решение. То самое, которое обжалованию не подлежит и потом винить можно лишь самого себя. Но больше всего меня раздражало то, что наиболее разумной была немедленная эвакуация и заключение договора с Войраном. Без него высовываться за стены башни и вовсе не имело смысла.
  - Чёрт с вами, - вздохнув, произнёс я. - Надеюсь, хуже не будет. Быстро собираем всё самое необходимое, дожидаемся Войрана и уходим.
  
  * * *
  
  В руке я держал копье, на поясе висел кинжал, а спину оттягивал рюкзак. Иришка сложила туда пару колец колбасы, увесистый с полпуда окорок, большую ковригу хлеба и головку сыра, мол - аппетит у мужиков известный. А себе взяла свернутое в рулон шерстяное покрывало, надев на себя на манер солдатской скатки и флягу с водой. Копье поменьше, Иришка использовала как костыль. Все найденные в башне деньги (золотые и серебряные кругляши, с изображением какого-то хмыря), я сложил в кожаный мешочек и спрятал на самое дно рюкзака.
  Побаиваясь что можем передумать и вернуться обратно, под защиту стен башни, мы ждали Войрана снаружи, у входа и с тоской смотрели, как портится погода - небо буквально на наших глазах стремительно превращалось в беспросветное свинцовое полотно.
  - Всё-таки жалко уходить, - промурлыкала моя девушка и грустно поглядела на башню. - Это наш первый собственный дом... Может, ну его? В смысле - их... Запремся внутри и пересидим как-то. А там и Батавин покажется. Он же обещал?
  Я приобнял Иришку за плечи и скользнул взглядом по всей башни от фундамента и до крыши. Под серыми тучами строение выглядело строго и величественно, как и подобает жилищу мага.
  - Знаешь, мне кажется, что она будет без нас скучать.
  - Обожаю, когда в тебе просыпается романтик...
  Иришка прижалась ко мне сильнее, осторожно поцеловала в щёку именно так, как я люблю. По телу пробежали жаркие мурашки.
  - Ты извини меня за резкость. Иногда находит... Помнишь, как я у тебя под окнами написал на асфальте 'Иришка, я люблю тебя!'
  - Ещё бы. Как такое можно забыть. Тем более, что на эту же сторону выходят окна и из 28-й квартиры, где тоже живет Ирина, только она уже год как замужем. Вот смеху было, когда муж ей скандал закатил. Грозился графологическую экспертизу всем ее знакомым мужикам сделать.
  Внезапно подул ветер, настолько сильный, что меня качнуло, словно буёк на воде. Даже мрачная и казалось, застывшая стена леса, зашевелилась. Сосны грозно шумели, в воздух поднялась туча пыли и завертелась воронкой, уносясь в небо.
  - Мдааа, - протянул я. - А погодка-то нелетная. Неудачное время для похода...
  Иришка хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом, мгновенно потеряв дар речи... Она только и могла, что сипеть и тыкать пальцем вверх.
  Сквозь тьму небес, словно через дымчатое стекло, прямо на нас уставилась пара зловещих гигантских глаз. Каждый размером с луну.
  - Юр-ра... - прошептала Иришка. - Что это?
  - Бежим! - я схватил её за руку и мы, в два прыжка влетели в башню. Хорошо, дверь оставалась открытой.
  Трясущимися руками я захлопнул ее за собой и задвинул засов.
  - Офигеть!
  Иришка только прижалась молча. Ее колотила крупная дрожь. Меня в общем-то тоже немного трясло, но раз назвался мужчиной - соответствуй.
  - Успокойся, любимая, тут мы в безопасности, - сказал я, не очень-то и веря собственным словам. - Я с тобой...
  - Я боюсь, Юра. Я очень боюсь. Они смотрели прямо на меня...
  - Да нет, тебе показалось. Просто они такие огромные. А если спроектировать конус взгляда на Землю, то окажется, что их взгляд охватывает целое полушарие, если, конечно, и эта планета круглая, а не стоит на трех слонах...
  Шутка не прошла, Иришка никак не могла успокоиться.
  - Может, останемся здесь? Заколотим окна, спрячемся на самом верху, или - в подвале и будем ждать, когда нас спасёт Батавин? Он же должен вернуться!
  - Ага, его дождёшься. Нет, в башне не спрячешься от сотни звергов... Раньше или позже они доберутся до нас. Просто переждем ненастье.
  От стука в дверь Иришка вздрогнула так, что я сам чуть не подскочил.
  - Кто там?! - завопили мы в один голос.
  - Это я, - голос Войрана показался мне лучшим в мире звуком.
  - Наконец-то, - Иришка тоже оживилась, и шёпотом поинтересовалась: - А он что, глаз не видит?
  - Если и видит, то сдаётся мне - это зрелище для него привычное...
  Чуть повозившись, пальцы все-таки не слушались, я открыл дверь, и пацан с удивлением посмотрел наши испуганные лица.
  - Что-то случилось?
  Над его головой был виден краешек очистившегося от туч неба, но глаза при этом не исчезли. Вот дьявол! Что же пацан так спокоен? Неужели это у них обыденное явление? Ладно, будем соответствовать, а то ведем себя как провинциалы на Красной площади.
  - Ничего. Все нормально.
  Войран, перехватив мой взгляд, тоже оглянулся, но всего лишь кивнул.
  - Прежде чем вы примите окончательное решение, - с некоторой торжественностью заговорил он. - Я хочу сказать, что даже если предпочтёте остаться и доблестно погибнуть, я буду помнить вас. И свидетель моей искренности - глаза Всевидящего.
  Тут в моей памяти всплыла страница из дневника Батавина. Ну да, конечно! Я же видел рисунок этих глаз. И что-то про Всевидящего тоже было написано... Вот только говорить об этом с Войраном мне почему-то не захотелось.
  - Вступать со звергами в доблестную схватку, мы не собираемся, - ответил я торопливо. - Поэтому, подождите минутку, я быстро, и пойдем.
  Иришка удивленно взглянула на меня, но я даже ей не стал объяснять, что каким-то шестым чувством вдруг понял: дневник мага нам еще пригодиться даже больше, чем все кладовые башни вместе взятые.
  
  Глава десятая
  
  Лес, не так чтоб густой, но совершенно нехоженый, так и норовил выхватить из-под ног и упрятать в непроходимом кустарнике едва приметную тропку. Такую извилистую и неказистую, что ее вряд ли могли проложить люди. Скорее всего, Войран, шагающий впереди нас, каким-то чутьем, более острым чем зрение, умудрялся выхватывать эти фрагменты из плетения звериных следов и составлял из них нужный нам маршрут.
  Немного напрягало, что за весь переход мы ни разу не услышали пения птиц, да и животных я тоже нигде не заметил. Впрочем, второе можно вычеркнуть. Я, когда задумаюсь, ничего мельче троллейбуса просто не в состоянии увидеть. А если оно еще и пошустрее такси...
  Единственный постоянный звук, пробивающийся сквозь пулеметный треск сучьев под моими, да и Иришкиными ногами, больше всего напоминал волчий вой. Ну, как в кино про оборотней. Хотя, может это вовсе и не волки, откуда мне знать? Киношники и не такое прибрешут и дорого не возьмут. Вернее, еще как возьмут, втридорога...
  Ветер вскоре после того, как мы углубились в зеленые заросли, утих, зато заморосил мелкий дождь. Но нам он был почти не страшен, сосны не ели, и их разлапистые колючие ветки служили зонтом не хуже иных лиственных великанов.
  Жуткие глаза, в редких просветах, по-прежнему были видны на небе, но первоначальную жуть больше не навевали. Наверное, такова особенность человеческой психики: если что-то не напало сразу - то, может быть, оно и вовсе не агрессивно, а стало быть, вреда не причинит.
  Идиллия закончилась достаточно неожиданным способом. Когда мы допетляли следом за Войраном до небольшой полянки, в радостной надежде сделать небольшой привал и перевести дух, с противоположной стороны на нее вылез какой-то бородатый мужик с деревянным протезом вместо левой ноги и перегородил нам дорогу. Мужик, похоже, был в изрядном подпитии, поскольку его сильно штормило и, на одном месте он держался только благодаря тому, что деревяшка проткнула дерн и слегка погрузилась в землю. Играя роль эдакого сухопутного якоря.
  - Эй, - проворчал Войран. - Тебе чего?
   Мужик дернулся от звука его голоса, уронил голову ухом на плечо, насупил брови и с огромным напряжением всех лицевых мускулов, таки сподобился сфокусировать взгляд именно на нас. Потом пожевал губами и изрек.
  - Я... Ик! Важнецкий. Я тута очень важный чел...
  - Фуко, дай пройти, - Войран похоже знал этого забулдыгу.
  Пьяница ухмыльнулся, широко развёл руками. Икнул, затем зажмурил левый глаз, а правым (видимо, так ему проще было навести резкость) оглядел нас с Иркой.
  - И не дрейфите тута ножками... Мне то, понятное дельце, до задницы. Ветеран, мать её!
  При этом он зло сплюнул, размашисто утерся, а потом грозно ткнул пальцем в нашего проводника.
  - Если ты не уберешься, наша снисходительность закончится, - Войран подморгнул мне и демонстративно постучал себя пальцем по лбу. - Подумай, Фуко. Стоит ли ради этого терять возможность свободно гулять по лесу.
   Пьяница скривил лицо в гримасе напоминающей улыбку, демонстрируя при этом еще крепкие, хоть и коричневато-желтые зубы. Во рту не хватало только верхнего переднего резца.
  - Ик! Вона как лесная дружина к герою обернулась. А мне не страшно. Я так пропитан смертью, что никто меня не тронет! Вот вам!
  Фуко столь энергично продемонстрировал согнутую в локте руку, что потерял равновесие и свалился на бок, выкорчевывая при этом из земли свой протез, словно поваленное бурей дерево.
  - Хорошо, что ты не пьёшь, - тихо сказала Иришка, с неприязнью глядя на угомонившегося пьяницу.
  - Люди все такие разные... - вздохнул наш проводник, уже не обращая никакого внимания на Фуко. - Не устали? Может, отдохнете чуток. Смотрите, какая уютная полянка. Ничего подобного уже до самой опушки не будет. Да и дождик почти совсем поутих.
  Иришка бросила украдкой взгляд на небо, зябко повела плечами и вопросительно посмотрела на меня.
  - Что ж, можно и отдохнуть.
  Я огляделся по сторонам и приметил под одним из деревьев поваленный ствол. Лучше скамейки.
  Иришка последовала за мною. Но сперва внимательно исследовала кору. И только убедившись в отсутствии коварной засады из злых и диких насекомых, только и ждущих чтоб напасть на ее аппетитную попку, уселась рядом.
  Войран подождал пока мы устроимся, сорвал ромашку и беспардонно плюхнулся рядом. Естественно со стороны Ириши. Потом выставил перед собою цветок и отрывая по одному лепестку стал приговаривать:
  - Любишь, не любишь, взглядом одаришь, сердце отдашь, или предашь. Век не забудешь, или погубишь, любишь, не любишь. Плюнешь - поцелуешь, к сердцу прижмешь - подальше пошлешь...
  Лепестки закончились, Войран улыбнулся, но как-то вымученно, словно он изо всех сил пытался укрыть от всех тоску и обиду. Иришка тоже это заметила. Она взяла его за руку, все еще сжимающую ощипанный цветок, и с нарочитой бодростью сказала:
  - Эй, чего загрустил? Уж кто-кто, а такому герою ещё встретится та единственная, которая отдаст тебе и сердце, и все остальное.
  - Извините, - из глаза Войрана тоска испарилась, будто и не было. - Просто у меня тоже была девушка. До сих пор помню, как...
  - Ну ты даешь, пацан! - перебил я его с насмешкой. - Если отвернуться, то можно подумать, будто рядом седой старец. Лет-то тебе сколько? Тоже мне - трагедия. Небось, сломал ее любимую куклу, вот девочка и обиделась... Ой, ты чего?!
  Иришка с такой силой и злостью ущипнула меня за ногу, что я даже подскочил.
  - Понял... Сорри. Был не прав. Дурацкая шутка...
  - А почему вы оба с таким испугом на глаза Всевидящего поглядываете? - сменил тему Войран. Видимо, тема о неверной или ветреной подружке ему тоже не шибко нравилась.
  - Типа? - вместо ответа хмыкнул я.
  - Ну, странно это, - пожал плечами парнишка. - Все обычно радуются появлению глаз. Ведь только у Него можно попросить о прощении, если сбился с пути истинного, или о награде, если заслужил... А вы ведете себя так, словно боитесь, что Он вас сам накажет. Сильно нагрешили, да?
  - Нет, что ты... - зачирикала Иришка, почему-то сильно покраснев. - Это совсем не то, что ты думаешь. Просто...
  А вот о подобной откровенности мы не договаривались. Тоже мне походный духовник выискался. Сопли сперва утри, да хотя бы усами обзаведись, чтоб засохшего молока на губах видно не было.
  - Ладно, - я проворно поднялся и дернул на себя Иришку. - Отдохнули, поболтали, пора и в путь. Солнце вон уже где, а человеческим духом и не пахнет. Так что, похоже, топать нам еще и топать, до ближайшего жилья. Потому как, лично я, под открытым небом ночевать не намерен.
  - Не волнуйся, - насупился Войран. - Не будешь. Деревня не так уж и далеко, как тебе кажется. Можно сказать, совсем рядом...
  
  * * *
  
  - Войран, если все так как ты говоришь, значит, нам скоро предстоит расстаться... - про себя я добавил 'наконец-то'. - Не подскажешь на прощание, в виде бонуса, где в городе нам лучше остановиться на ночлег? Чтобы достаточно чисто, но не слишком дорого.
  - Чтобы было почище и недорого, - вставила Иришка. - Можно три звездочки...
  - Ага. И чтоб паспорта не требовали
  Пацан захлопал глазами.
  - Простите, я не совсем понял... Но это неважно, потому что мы не идем в город. Я выведу вас к дороге, ведущей в деревню. А там все останавливаются либо у войта, либо на постоялом дворе. У войта чище, и даже клопов нет, зато в харчевне вкуснее готовят.
  К тому времени деревья значительно поредели, а чуть вдали показался хорошо различимый просвет, заметив который, я понадеялся, что это та самая, обещанная нам опушка.
  Войран тоже остановился, огляделся и произнёс, глядя мне в глаза:
  - Всё, я свое обещание сдержал. Мы прошли сквозь лес и вас никто не тронул. Юра, дальше ты уже сам. Ступай прямо по тропинке и никуда не сворачивай. За третьим холмом увидишь деревню.
  - Спасибо тебе, - на радостях я даже отбросил никак не проходящую неприязнь к парню и благодарно похлопал его по плечу.
  - Пустяки. Теперь твоя очередь. Рассчитаемся?
  - Проси, все что угодно, - Иришка ободрительно улыбнулась. - Мы твои должники. Как вспомню тех тварей, что осаждали башню, до сих пор мороз пробирает.
  Войран думал не долго. Видимо, все было задумано именно так изначально.
  - Я возьму её.
  Иришка растеряно улыбнулась и растерянно оглянулась на меня. Мне показалось, что она готова была даже шагнуть мне за спину, но все еще не верила, что парень говорит всерьез. Я тоже изобразил улыбку, хотя, за такие шутки, в зубах бывают промежутки...
  - Хорошо пошутил. Молодец. Мы посмеялись. Ну, а теперь, говори, что тебе нужно, и расходимся. Если честно, я чертовски устал и совсем не настроен веселиться.
  - Юра, если ты забыл, то я напомню, - в голосе парня зазвучали непривычные жесткие интонации. - Мы как договаривались? Я вывожу вас из леса, а ты оказываешь ответную услугу - даришь какую-нибудь мелочь, без которой вполне можешь обойтись какое-то время. Не понимаю, в чем проблема? Думаешь, я обману и заберу девчонку навсегда? Перестань... Она не стоит объявления войны людям. Приходи сюда же дня через три и получишь свою красавицу обратно. Поиграем с нею и вернем обратно. Даже не поцарапанную. Я свое слово держу.
  К счастью, от подобной наглости я не остолбенел, а озверел. Иначе кто знает, чем бы все это закончилось.
  - Ты больной?! - рявкнул я, сжимая кулаки. - Совсем сбрендил, идиот?!
  - Это ты больной, если хочешь поссориться со стаей из-за такого пустяка, - Войран чуть сгорбился и раздул ноздри. - Оставь девчонку и убирайся, пока я не передумал. А за то, что ты хотел нарушить обещание, попрощайся с этой самочкой навсегда. Ты меня понял?!
  И, видимо, посчитав что я достаточно напуган, Войран шагнул к нам, схватил Ирку за руку и дернул к себе.
  Терпение мое лопнуло. Я что-то закричал, и со всего маха врезал ему кулаком в грудь. Не ожидая удара, парень вскрикнул, неловко отскочил и, споткнувшись о сук, свалился навзничь.
  - Войран, зачем ты так? - возмущенно закричала Ирка, наконец-то обретя голос, но тем не менее не пытаясь подойти к поверженному блондину ближе. - Мы же твои друзья!
  Юный ублюдок медленно поднялся. Отряхнул одежду. Потом сплюнул и указал на Иришку.
  - Мне нужна ты! А друзья меня ждут в лесу! Вместе с тобой. Ты такая красивая, у тебя такой чудесный запах.
  Вообще-то я согласен, что Иришка очень красивая, и пахнет шикарно. Могу даже прибавить, что у нее очень нежная кожа и, вообще, целая масса достоинств известных, хочется верить, только мне одному. Именно поэтому я совершенно не намерен обсуждать мою девушку с каждым встречным маньяком, которому взбредет удостовериться в ее совершенстве лично.
  Я шагнул к Войрану и легонько ткнули парня в живот остриём копья.
  - Ещё одно слово, придурок, и ты труп!
  Пацан в ответ только оскалился, и я не поверил собственным глазам: мгновение и у него во рту появились устрашающие клыки. Не как у киношных вампиров, но вполне хищного вида. А главное, они словно всегда там были. Я даже удивился, что не замечал их раньше.
  - Ошибаешься, придурок, труп - это ты!
  Он чуть-чуть отступил, пригнулся еще больше и зарычал. Его щёки покрыла густая шерсть, нос вытянулся, а ухмыляющийся рот окончательно превратился в пасть.
  Иришка завизжала, но в обморок не свалилась. Видимо, начинала привыкать. Хотя, скажу честно, у меня самого затряслись колени и застучала челюсть от вида вполне человеческого подростка, только с волчьей башкой. Но это быстро минуло. Всего пара мгновений, и перед нами оказался здоровенный волчище. Голливуд отдыхает...
  Глядя в его горящие бешенством глаза, я совершенно отчётливо понял, что сейчас умру. Копьё оружие надежное, но если не умеешь им пользоваться, то и болонку не прогонишь...
  Больше времени на размышления Войран мне не дал. Быстрым прыжком зверь метнулся вперед. Я попытался тыкнуть в него остриём, но он сбил меня с ног, а копьё отлетело в сторону.
  
  * * *
  
  Пасть распахнусь над лицом, обдавая вонью и слюной. Страх сковал движения и мысли, оставив только одну: если не убить тварь, она загрызёт меня, а потом примется за мою девушку.
  Стряхивая оцепенение, я отчаянно закричал, левой рукой ухватился за шкуру на толстенной шее, пытаясь удержать клыки подальше, а другой - выдернул из ножен
   кинжал и с силой ткнул оборотня в бок.
  Удачно ткнул. Войран дёрнулся, его натиск ослаб, и я нанёс ещё один удар. Вряд ли мне удалось серьезно ранить или покалечить оборотня, но видимо, удары все же оказались достаточно болезненные, потому что Войран, вскочил, развернулся и бросился бежать.
  Инстинкт, накопленный предками, подсказал - раненого врага нужно добить, иначе он залижет раны и отомстит. Я оставил Иришку, и бросился догонять подранка. Сейчас во мне мало что оставалось от цивилизованного человека. Внутри меня бушевала самая настоящая, первобытная ненависть и жажда мести. Я бежал так быстро, как никогда в жизни, даже догоняя троллейбус.
  Тропинка вильнула, и я на мгновение потерял оборотня из виду.
  - Врешь, не уйдешь, тварь!
  Я еще поднажал и таки догнал его. Но, увы, передо мною оказался не волк, а всего лишь прежний мальчишка, бессильно привалившийся к дереву и прикрывший ладонью кровавящую рану.
  - Юра, - прошептал он, еле шевеля губами. - Не надо...
  К его счастью, погоня сожгла излишек адреналина. Я глянул на кинжал, с которого все еще сплывала кровь, затем на раненого подростка, дрожащего от боли и страха.
  'Вот засада! И что мне делать?! Что бы там не твердил инстинкт самосохранения, я не смогу добить мальчишку, у меня не хватит духу!'
  - Юра,- повторил Войран. - Прости, пожалуйста...
  - Молчи.
  - Это всё она... - из глаза пацана потекли слёзы. Его голос становился всё тише, а слова всё менее внятными. Он медленно закрыл глаза, словно очень сильно хотел спать и сполз на землю.
  Судя по всему, конец был близок. Что ж, оно и к лучшему. Мне не придется брать на душу убийство.
  - Извини, парень. Ты сам виноват...
  Я отвернулся, глубоко вздохнул и, не оборачиваясь, пошёл обратно, к Иришке, в глубине души сожалея о том, что все получилось так нелепо и глупо. Ведь, если разобраться, то по большому счету, чем парнишка виноват, что девушка ему голову вскружила? Разве в мое время такое не случается? Еще как! Сплошь и рядом драмы из-за ревности и неразделенной любви. Совсем недавно, в прошлом месяце, в нашем городе какой-то бедолага убил возлюбленную, а потом сам из окна десятого этажа спрыгнул. По всем каналам крутили в новостях.
  Но в этом мире еще жили по другим законам, и чистоплюйство сыграло со мной злую шутку. Отойдя шагов на двадцать, я услышал торжествующий смех:
  - Какой же ты идиот, Юра! Купился на самый дешёвый трюк! А вот я таким глупым больше не буду! Запомни, человек: ты - мой кровник! На тебя будет охотиться вся стая! На тебя и твою вкусную девку!
  Возвращаться и попытаться добить подонка смысла не было.
  Если Войран нашел в себе силы кричать так громко, значит, уже поправился. Видимо, слухи о регенерации оборотней, не преувеличенны. Интересно только, откуда наши писатели об этом знают? Неужели в нашем мире такие твари есть на самом деле, а не вымысел литераторов? Тьфу, что за чушь в голову лезет?.. Бежать надо! К людям! Встречу со стаей волков нам не пережить уж точно...
  
  Глава 11
  Несмотря на то что проводник наш оказался первостатейным подлецом и сволочью, в главном он все же не обманул. Выйдя на опушку и миновав холм, мы увидели небольшую деревеньку, примерно в двадцать домов. По нынешним временам - хутор. А в средние века, когда семьи были не такими малогабаритными как сейчас, и под одной крышей вполне могло проживать не меньше десятка крестьян - поселение в две сотни народа считалось весьма людным.
  Впрочем, нам не налоги снимать. Переночевать, поесть, да расспросить немного - вот и все, что нужно. А кроме того, чем больше людей, тем лучше. Гарантированно оборотни напасть не посмеют.
  Я даже облегчённо вздохнул, глядя на всю эту умилительную пастораль. Аккуратные деревянные дома, небольшое озерцо, в котором с важнецким видом плавали гуси и суетились вечно голодные утки. У центрального колодца, то ли от голода, то ли из вредности, требовательно и громко блеяла коза, почесываясь о сруб. А раздувшийся, как индюк, петух презрительно посматривал на нее с журавля и неодобрительно потряхивал головой увенчанной большим красным гребнем. Видимо, скрипучее блеяние раздражало его музыкальный слух.
  Как человек городской и в населённых пунктах подобных этому не бывавший сроду, я понятия не имел, куда податься и в какую избу лучше попроситься на ночлег. Зато Иришка, которая, наконец-то, пришла в себя после предательства любимца, была тут как дома.
  - Чего застыл. Высматриваешь отель? Пошли вон в тот пятистенок. Он даже с виду самый ухоженный, значит и внутри чистый. Да и попросторнее других будет.
  Иришка указывала на стоящий немного поодаль от всей деревни и ближе к нам, аккуратный домик с красивейшим палисадником, разбитым под окнами. Из всего разноцветья я узнал только розы, но рядом с пышными кустами, переливалось всеми красками радуги множество других цветов, которых я и не видел прежде.
   Пройти мимо такого великолепия и буйства красок было просто невозможно. Не тратя времени, тем более что как раз зарядил хоть и мелкий, но какой-то чересчур холодный для лета дождь, да еще этот взгляд... В общем, мы с Иришкой прибавили шаг и вскоре поднялись на резное крыльцо.
  Дверь в избу распахнулась сама, да так быстро, словно нас уже поджидали. Впрочем, окна выходили на лес, и хозяева вполне могли нас заметить. На пороге избы невысокий мужчина в домотканых штанах и широкой выбеленной рубахе, перехваченной в поясе плетеным шнуром.
  - Мир вам, путники - он улыбнулся, приветливо глядя на нас.
  Этот мужик понравился мне сразу. Было в нем что-то добродушное, почти сказочное. Как воспоминание детства.
  - Ну что же вы под дождём стоите? Проходите, гости дорогие!
  Действительно, торчать под дождём не самое приятное занятие. Вроде и недолго мокли, а казалось, что в одежде не осталось ни одной сухой нитки.
  Мужик посторонился, и мы вошли в дом. Миновали сени и оказались в просторной светлой комнате, обставленной невероятно изысканно и на удивление богато. Даже чересчур для деревенской избы. На полу лежал красно-синий ковёр расшитый замысловатыми узорами. Стены украшали картины с великолепными пейзажами, а справа у окна стоял круглый стол, накрытый с такой щедростью, что живот немедленно заворочался и требовательно заурчал.
  - Чем богаты, - приветливая улыбка не сходила с лица хозяина дома. - Но, прежде чем отобедать, советую переодеться. Вкушать яства, когда одежда липнет к телу, не очень-то приятно.
  - Да, вы правы.
  С таким подходом к делу я не мог не согласиться, несмотря на возмущение живота.
  - Ступайте в ту дверь, там комната для гостей. В ней вы найдёте сухую одежду и все, что может понадобиться путнику. Подберите себе что-нибудь. Если понадобиться помощь, зовите. Я - Михал.
  На церемонный поклон хозяина мы с Иркой тоже изобразили кто что горазд. Но на нашу неуклюжесть тот не выказал неудовольствия, как и удивления. И сам хозяин, и этот уютный дом нравились мне всё больше.
  - Меня зовут Юрием. А это моя невеста - Ирина.
  Хозяин улыбнулся еще шире и едва заметно подмигнул. Именно в этот миг до меня дошло.
  - А знаете, вы удивительно похожи на моего отца, если сбрить усы и бороду. И зовут вас почти одинаково. Вы - Михал, а отец - Михаил.
  - Михаил? Странное имя, никогда прежде не слышал. Да и у вас имена необычные... Я так понимаю, издалека путь держите?
  - Да...
  В эту скользкую тему я решил пока не углубляться. Иришка, судя по тому что, вопреки обычной разговорчивости, за все время не проронила ни одного слова, была со мной солидарна.
  - Ну, хорошо, - хозяин не стал настаивать. - Успеется. Не смею дольше задерживать. Жду вас к столу.
  Комната для гостей оказалась обставлена ещё шикарнее, чем гостиная.
  В центре располагалась огромная кровать, с фиолетовыми, явно шелковыми простынями и украшенной искусной резьбой спинкой. Справа, сразу за дверью, всю стену занимал огромный шкаф, с зеркалами вместо дверок. Стены затянуты богатой золоченой тканью. На окнах - тяжелые бархатные шторы, сейчас увязанные по бокам, и прозрачный тюль. Прямо не деревенская изба, а номер для новобрачных в самом фешенебельном пятизвездочном отеле.
  Моя Иришка тоже удивленно хлопала глазами и потряхивала головой.
  - Юра, я сплю, или мы в сказке 'Тысяча и одна ночь'? Разве в обычной деревне может быть такой дом...
  - Ну, в обычной - вряд ли... Но, мы же с тобой ровным счетом ничего не знаем об этом мире.
  - Что ты хочешь этим...
  - Ну, для примера. Это не просто так себе изба, а типа, охотничий домик какого-то здешнего богача дворянина. А то и вовсе - дачный участок моего предка. В башне он живет, а сюда отдыхать приезжает. От трудов праведных...
  - А, так это ваше фамильное амурное гнездышко? - притворно надула губки Иришка. - Коварный обольститель! Заманил невинную девушку и хочешь наглым образом надругаться?
  - Кто о чем, а вшивый о бане, - отмахнулся я. - Переодевайся скорее. Я жрать хочу!
  - А ты отвернись... - продолжала игру Иришка. - Я стесняюсь... - но тут она открыла дверцу шкафа и буквально запищала от восторга.
  - Это не дом, а мечта, - промурлыкала она, копаясь в ворохе одежды, примеряя и тут же отбрасывая в сторону, чтобы помиловаться следующей обновкой. - Юрка, я готова остаться здесь навсегда. Хорошо, что мы ушли из башни.
  Я глядел на свою девушку и с нарастающим негодованием недоумевал, как можно терять время на всю эту фигню, когда на столе остывает жареное мясо. Надо было что-то срочно предпринять.
  Выход напросился самый простой. Как только Иришка сбросила с себя очередной наряд, я набросился на нее и коварно воспользовался этим моментом. Мне ли не знать, что после хорошего секса она готова съесть мамонта. И всегда только удивлялся, как при таком аппетите ей удается сохранять стройность форм.
  
  ***
  
  Наконец, мы расположились за столом. Напротив нас сидел хозяин дома и элегантными движениями накладывал себе в тарелку телячье мясо, с которого щедро капал сок.
  Стараясь не упасть в грязь лицом и не накинуться на еду, будто прибывший из голодного края, я положил себе немного салата, очень напоминавшего оливье, затем выбрал несколько хороших кусочков телятенки.
  Иришка тоже была сдержана - наложила себе чуть-чуть селёдки под шубой и ограничилась парой кусков мяса.
  Еда была потрясающе вкусная, признаться, никогда в своей жизни я не ел ничего более восхитительного. Мясо было мягким и таяло во рту словно мороженное, а салаты оставляли невероятно-насыщенное послевкусие.
  - Отличный выбор, - сказал хозяин, с восхищением глядя на Иришку. - Чёрное платье идеально лежит на вашей фигуре, а туфельки с бриллиантом, будто созданы для ваших ног. Простите меня, юноша, что отпускаю столь смелые комплименты вашей даме. И не вздумайте ревновать, моя дочь такого же возраста, как и она, а мой сын, старше вас. Кстати, серый свитер крупной вязки, вам, Юрий, очень к лицу. И бордовые штаны, выбор прекрасный.
  - Спасибо вам огромное, как только высохнет наша одежда, мы всё вернём.
  - Обязательно, - добавила Иришка с ноткой грусти в голосе.
  Хозяин закинул в рот кусочек мяса и одобрительно кивая, прожевал.
  - Такие симпатичные и хотите обидеть старика. Ну зачем, позвольте спросить, мне эти шмотки? Мои дети живут далеко и поверьте, могут позволить себе вещи не хуже этих. Так что, если вы не хотите, чтобы столь удобная и красивая одежда пылилась в шкафу - забирайте её и не смейте меня обижать.
  На этом, разговор об одежде был закрыт, что несказанно обрадовало меня, а ещё больше мою благоверную.
  - Нет, так не пойдёт, - вдруг произнёс Михал. - Такие грустные гости мне не нравятся. Немедленно говорите, какое вино предпочитаете?
  Мы переглянулись, Иришка хитро прищурилась и я, в очередной раз отметил, насколько она похорошела, стоило нам оказаться в этом доме. Её глаза наполнились каким-то дерзковатым и от того страшно притягательным блеском. А платье придавало её формам столько соблазнительности, что мне в эту же секунду хотелось воспользоваться кроватью с фиолетовыми простынями.
  - Красное, - кокетливо ответила Иришка. - Полусладкое.
  - Мне того же.
  Хозяин дома щёлкнул пальцами, и наши бокалы тут же до краёв заполнились вином.
  От такой неожиданности я чуть не подавился салатом, а глаза Иришки заблестели ещё больше.
   - Вы маг? - осторожно спросил я.
   - Ну что вы, - Михал слегка пригубил вино. - Я лишь скромный фокусник, дилетантски балующийся магией. В этих краях остался лишь один маг, это достопочтенный мэтр Батавин.
   Расспрашивать про моего предка мага я не стал. Да и вообще, после того, как глотнул вина, меня мало что стало заботить. Словно все проблемы, остались за порогом этого чудо-дома и напрочь потеряли свою актуальность.
  - А теперь, молодые люди, - Михал потёр ладони, - рассказывайте...
  Я посмотрел на Иришку, взглядом спрашивая, стоит ли откровенничать, но её прекрасные очи лишь одарили меня похотливыми искорками. Что ж, так мне даже нравится, женщина и правда плохой советчик.
  - Ну что рассказывать, - начал я. - Живём мы далеко отсюда, в ваши края добрались лесом и...
  - Нет, нет, нет, - перебил меня хозяин дома. - Ну давайте не будем опускаться до земных историй из только что случившегося прошлого. Это, по меньшей мере, скучно.
  - Согласна, - Иришка уже допила вино и Михай, щелчком пальцев, вновь наполнил её бокал.
  - Молодые люди... Я убедительно и настойчиво прошу вас - забудьте обо всём, что прежде вас тревожило. Этот дом я построил исключительно для отдыха души и тела. Пока вы тут, вы в полной безопасности, так что умоляю, отдайтесь своим желаниям и мечтам. Вот как они.
  Михай сделал взмах рукой и в метре над столом тут же возникли маленькие человечки - мужчины и женщины, точно такие же, как на картинах. Пара на белом коне пронеслась по воздуху прямо перед моим носом. А те, что кушали виноград на облаке, приветственно помахали Иришке.
  - Чудо, - вздохнула она и облокотилась на свою ладонь, завороженно глядя на висящих в воздухе человечков.
  Стыдливо, но с интересом я наблюдал, как порхая прямо над моим бокалом, крошечные люди занимаются любовью. Я даже слышал их стоны, приглушенные, но такие страстные, что стало жарко.
  Глядя, как нас увлекло зрелище, Михай поднялся и сказал:
  - Прошу меня простить, молодые люди, но после принятия пищи, я балую себя парой часов сна. Так что, чувствуйте себя как дома, а я временно удаляюсь.
  Хозяин дома поклонился и ушёл в комнату, что находилась по соседству с гостевой.
  Слова здесь были лишними, мы с Иришкой вскочили и слились в страстном поцелуе.
  - Разорви меня, Юра.
  Я поднял её на руки и унёс на шикарную кровать с фиолетовыми простынями и спинкой украшенной алмазами.
  Так ненасытно мы ещё никогда не занимались любовью. Иришка нещадно царапала мою спину, кричала, будто подвергается пыткам, и смотрела мне в глаза совершенно иным взглядом. Порой у меня возникало чувство, что я в постели не со своей Иркой, а с другой девушкой. Она красивее, она соблазнительнее, она жарче. Но кто она?
  - Юра, ты сводишь меня с ума.
  - Это только первый раунд.
  Мы свалились с кровати и продолжили наслаждаться друг другом на мягком ковре. Я не мог оторваться от её тела, оно пылало, словно тысяча огней и дурманило как море вина.
  - Ты богиня, - прошептал я.
  - Ты сделал меня такой.
  В моей голове была только она, всё вокруг исчезло и потеряло смысл, стало пустяком, крошечной песчинкой в бесконечной вселенной.
  Спустя час, а может быть два, мы уснули, утонув в богатом ковре, среди стен, увешанных картинами с людьми, которые отдались своим желаниями и мечтам.
  
  
  ***
  
  Мне снова снилась мать, снова грустная, снова в старой и неухоженной комнате. Я видел чёрно-белые фотографии, своих родных, себя, маленького и улыбающегося во весь рот.
  Мать сказала, что улыбаться так, как на этой фотографии я больше не смогу. Скоро я стану совсем другим и узнать меня будет невозможно. В ответ я только помотал головой.
  Внезапно, моё тело пронзила беспощадная боль - от самой макушки до пальцев ног. Я взглянул на свои окровавленные руки, на сбитые колени, ощутил, что моя спина покрыта ушибами и гематомами. Мне очень хотелось пить и есть, но вокруг только старый хлам, пыль и мать, которая вскоре растворилась в призрачном тумане.
  
  Я открыл глаза и увидел перед собой лицо Иришки, такое милое и приятное, что сразу захотелось её чмокнуть. Что я тут же и сделал.
  - Как спал, дорогой? - нежно спросила она и провела пальчиком по моим губам.
  - Для человека, который спал на полу, очень неплохо. А дождь до сих пор льёт... Слушай, на улице ночь, сколько же мы проспали...
  - Да какая разница, - сверкнув упругими ягодицами, она стыдливо вскочила и, запрыгнув на кровать, с головой укрылась одеялом.
  Я приподнялся, лениво накинул штаны и рубашку.
  - Схожу, глотну водички, тебе что-нибудь принести?
  - Пожалуй, шампанского и... фруктов. Много фруктов, яблок, винограда. И ещё...
  Иришка высунула из-под одеяла головку и улыбнулась уголками губ.
  - Ещё я хочу большой и спелый банан.
  - Для тебя, милая, всё, что угодно.
  
  На кухне я встретил Михая. Он переоделся - накинул бархатный халат золотого цвета и, вальяжно развалившись в кресле-качалке, которой прежде в углу комнаты не наблюдалось, потягивал шампанское.
  - Очень вовремя, - сказал он. - Составишь мне компанию?
  - С удовольствием. Только... Моя девушка попросила фруктов, вы не угостите?
  - С радостью...
  Михай громко щёлкнул пальцами. Справа от него тут же появилось кресло-качалка.
  - Поднос с фруктами и бокал шампанского уже стоит на кровати твоей невесты. А ты, присаживайся и давай с тобой по-мужски, посидим, немного выпьем и потолкуем.
  Что ж - подумал я. - С Иришкой мы достаточно порезвились, пусть она отдохнёт. А мужского общения, мне действительно не хватает. Блондинистый упырь Войран, естественно, не в счёт.
  Я впервые в жизни сидел в кресле-качалке. Это было по-настоящему кайфово - мягко и умиротворяюще раскачиваться, наслаждаясь вкусом холодного шампанского.
  - Нет, вы точно великий маг, - я с улыбкой глянул на Михая.
  - Не преувеличивай, Юра. Магия в Аркасаре, это инструмент скорее разрушения, нежели создания. И великие маги, едва ли, балуются такой ерундой, как создание иллюзий.
  - Иллюзий? Значит то, что мы сейчас пьём - иллюзия?
  Наполовину пустой бокал хозяина дома вновь заполнился, стоило Михаю провести над ним ладонью.
  - То, что мы с тобой пьём, это шампанское. А иллюзия - понятие очень относительное. Ну вот представь, что тебя, с завязанными глазами заводят в дом. В этом доме есть подвал - туда тебя запихивают. И в этом подвале, есть ещё один подвал, куда ты также спускаешься. И вот, наконец, тебе развязывают глаза, ты смотришь вверх и видишь небо. Настоящее небо, синие, с облаками, даже с Глазами Всевидяшего. И всё точно такое же, как и там, за пределами дома. Но ты, понять этого не можешь, потому что искусно выполненная иллюзия - никогда не бывает хуже оригинала. И пусть, ты раскроешь иллюзию, пусть ты выберешься из этого подвала... Но где ты окажешься в итоге?
  - В такой же иллюзии...
  - Совершенно верно. Я давно понял, Юра, что настоящий мир существует лишь здесь, - Михай постучал указательным пальцем по виску. - А всё, что вокруг... Всё что вокруг, может оказаться лишь подвалом и неизвестно, как далеко тебе нужно взбираться, чтобы оказаться в истинном, не иллюзорном мире. А что касается моего дома, то будьте уверены, здесь всё настоящее. Ну почти всё...
  Я залпом допил шампанское, в голове весело зашумело, а бокал снова заполнился до самых краёв. Где-то в самых потаённых уголках сознания, я почувствовал тревогу, но эйфория, которая всё больше заполняла мои мысли, затмевала абсолютно всё.
  - Значит, вы считаете, что мы в плену иллюзий... А знаете, в этом что-то есть.
  Михай одобрительно кивнул.
  - Позволь кое-что тебе показать.
  Он стал водить рукой по воздуху, его пальцы задвигались, словно паучьи лапки, а губы беззвучно зашевелились.
  Казалось бы, что после всех фокусов, что я успел узреть, пребывая в этом доме, удивляться чему-то было глупо. Но я удивился, да так, что открыл рот.
  В паре метрах перед нами, в воздухе появилось полупрозрачное полотно голубого цвета.
  - Потаённая часть сознания, - прошептал Михай и продолжил гипнотически шевелить пальцами на вытянутой вперёд руке.
  На полотне стало проявляться изображение, маленькими фрагментами, в разных уголках. Лицо. Чёрные волосы, чёрные глаза... Вот дьявол, Али Айвазов!
  - Здравствуй, Юрий, братишка! Как самочувствие?
  Это была сцена из прошлого, всё как наяву, я сижу в машине Айвазова, он открывает чёрный ящик, а я, ничего не понимая, хлопаю глазами как дурачок. Он хватает мою руку, прижимает пальцы крышкой, я извиваюсь и визжу как девчонка, я жалок, слаб, беспомощен. Я ненавижу себя такого, мне стыдно, что я такой! Вдруг вспышка. Снова вижу себя, теперь немного другого, что-то изменилось, мои руки в крови, под ногами валяется зверг, он хрипит, корчит морду. Вдруг, вокруг вырастает лес. Страшный, тёмный, непроходимый. Из-за дерева выходит Войран. Он скалится острыми клыками. Затем, на манер пса падает на четвереньки и начинает выть. Громко, протяжно, жутко. Снова вспышка. Полотно превращается в белый квадрат. А после, будто их вырисовывает карандаш в умелой руке художника, на полотне появляются Глаза Всевидящего.
  Мне становится страшно, меня одолевает жажда, голод, тело щемит от боли. Я ничего не понимаю, кто же этот Михай, неужели он знает, что мы из другого мира? Он видел то, что видел я - а у нас всё по-другому - одежда, язык, техника, машины!
  - Юра, я не знаю мир, из которого ты явился, но я вижу твои страхи, - вдруг произносит Михай и мне становится немного легче. - Мне жаль, ведь ты не хочешь быть тем, кем являешься. Ты больше не желаешь любить и не любишь ту Иришку, ту, которая была раньше, до того, как ты попал сюда. Ты другой, ты умный, интеллигентный, утончённый человек, который заслуживает роскоши, в нарядах, в еде, в музыке, в женщинах. Эти желания живут в тебе, живут давно, а ты их боишься, гонишь от себя как чуму.
  Голос Михая действует словно наркотик, плавно вводящий в транс, но мне всё ещё плохо - тело болит, в горле сухо, а в ушах неприятный писк.
  - Эти желания есть в каждом, - говорю я, но не слышу свой голос. - Жить в богатстве, ни в чём не нуждаться, любить шикарную женщину. Но ведь внешний мир - не позволяет их реализовать. Любовь рано или поздно пройдёт, деньги кончатся, музыка надоест...
  - Только не в моём доме.
  Щелчок пальцев, полотно исчезает, вместе со страхом, жаждой, голодом и болью.
  Я глубоко вздохнул, жадно приложился к шампанскому. Мне стало так хорошо и спокойно, что пьяная улыбка невольно растянулась на моём лице. Было совершенно безразличным, каким образом Михай смог вызвать моменты из прошлого, знает ли он обо мне всё, может ли он вернуть меня назад. Плевать на это!
  - Вы классный дядька.
  Михай внимательно посмотрел на меня, и я вновь удивился - как же он похож на папу: поджатые губы, прямой нос, глубоко посаженные добрые глаза, лёгкая седина. Мать всегда говорила, что от неё взял лишь русый цвет волос, всё остальное скопировал у отца.
  - Всё будет хорошо, Юра. Мне всё равно, откуда вы пришли, что у вас было в прошлом и куда вы направлялись в будущем. Вы у меня в гостях и значит, будете сыты, в тепле и главное - в безопасности. Ты и Иришка, вы мне сразу понравились, такие симпатичные, полные жизненной силы. Поэтому, пожалуйста, оставайтесь у меня столько, сколько считаете нужным.
  'Спасибо, папа' - мысленно ответил я.
  - Спасибо вам, Михай...
  - Пустяки, мне это абсолютно ничего не стоит.
  Тут я подумал об Иришке - странно, она даже не хватилась меня, видимо, как увидела поднос с морем фруктов и шампанским, так сразу про всё забыла...
  - Ладно, если позволите, я пойду к девушке, она, наверное, скучает без меня.
  Хозяин лишь подмигнул мне, откинувшись на удобном кресле-качалке.
  
  ***
  Иришку я застал не поглощающей фрукты, как ожидалось, а крепко и сладко сопящей на кровати. Поднос стоял рядом на тумбочке, бокал с шампанским был пустым.
  Я бесшумно подошёл к кровати, присел.
  - Какая же ты красивая, - прошептал я, и аккуратно наклонившись, поцеловал невесту в лоб.
  Посидев рядом с минуту, я почувствовал, что со мной творится неясное - мне одновременно тепло и холодно, я сыт и очень голоден, я спокоен и сильно встревожен.
  Наваждение какое-то, - я потрогал себя за лицо, вроде, температуры нет, пощупал пульс - тоже, всё в порядке.
  Ничего. Пройдёт. Всё это последствия стресса - не каждый день приходится вступать в смертельную схватку с оборотнем. В смертельную, - подумал я. - Она должна была стать смертельной, но Войран жив. Жив, озлоблен и полон жажды мести...
  Ну и чёрт с этим выродком!
  Мне просто нужно отвлечься.
  Я достал из сумки дневник Батавина, читать его мне нравилось не меньше, чем какое-нибудь топовое фэнтези, а даже и больше - ведь всё, что там написано, происходило в жизни настоящего человека. И не просто человека, а могущественного мага. Тем более моего прямого предка...
  Как обычно, я открыл дневник наугад и нарвался на очень интригующий текст...
  
  'Сегодня я убил здесь в первый раз. И теперь, я в полной мере отдаю себе отчёт в том, что отныне я пленник смерти. Я пришёл к этому не спонтанно. Это не было минутным помутнением, не было безумным импульсом, не было вспышкой гнева. Я всё просчитал.
   Впервые я убивал не саблей, а магией. Впервые мне пришлось биться с противником так долго. Я хочу написать о нём, я желаю, чтобы его имя как можно дольше сохранилось на этих страницах. Его звали Керт, он был мразью, лживой, ехидной, алчной и жестокой. Впрочем, как и все маги. И, как и прочие маги, он был богат, жил в городе Тарлар, в шикарном номере гостиницы 'Алмазный Дождь'. Я следил за ним, за его походами в бордель, за тем, как он сдирал с торгашей золото, предлагая взамен мнимую магическую протекцию.
  Вскоре, пришло время его уничтожить.
  Держу пари, Тарларцы, что в ту ночь стояли у окон, ещё долго будут вспоминать, как двое магов, безудержно посылая друг в друга разряды молнии и бросаясь огненными шарами, разнесли в пух и прах центральную площадь.
  Это был настоящий ад. Пламя, вспышки, шум и приближение смерти. Керт уже чувствовал её костлявые лапы на своей спине. Поэтому он так неосмотрительно тратил магию, взлетая над площадью словно коршун и расточительно поливая меня синим огнём.
  Я знал, что с площади Тарлара уйду только я - потому что за мной правда, потому что я пришёл с холодным сердцем.
  Я победил Керта. Ледяной поток, в удачный момент выпущенный из моих рук, превратил его в ледяную статую, с трудом шевелящую губами.
  Когда я подошёл к нему в упор и заглянул в глаза, то понял, что в них нет ни раскаянья, ни чувство вины, а только трусливая надежда на помилование. Он умолял меня оставить ему жизнь. Клялся Всевидящим, что больше никогда не станет пользоваться магией в корыстных целях.
  Я только посмеялся, жестоко властно и с чувством полного превосходства. Мне было плевать на его клятвы, в Аркасаре нельзя верить никому.
  Его голос становился тише, а мольба всё более жалкой. В этот момент я прислушивался к себе, что я должен почувствовать, о чём думать.
  Я на миг представил, что Керт не такая сволочь, каким я его знал. Что он добр, щедр, благороден. Может ли такой человек существовать в этом мире? Пожалуй, нет. Я знал, что если в Аркасаре тебе повстречался порядочный человек - беги от него, иначе он вонзит тебе отравленный кинжал в спину, как только у него появится возможность...
  В ту ночь с площади города Тарлар ушёл только один маг. А труп второго, вскоре, обчистили бродяги - содрали с его пальцев перстни, выгребли из карманов золото и выбросили холодное тело на ближайшую помойку, где его разорвали голодные псы.
  Власти города принялись вести расследование, но ни одного свидетеля той битвы не нашлось. Люди предпочли молчать. И я благодарен им, потому что могу дальше продолжить свою миссию.'
  
  Я убрал дневник в сумку и потряс головой. По вискам стекали капли пота. Я будто побывал на той площади и видел всё своими глазами - Батавина, Керта, их смертельную схватку, которую мой предок довёл до победного конца...
  Я чувствовал себя ещё хуже, чем до того, как взял в руки дневник, жар, голод, жажда и что-то ещё... В голове крутилась строчка из только что прочитанного: '... Если в Аркасаре тебе повстречался порядочный человек - беги от него...'
  Страх. Меня пронзил чудовищный страх и желание, как можно скорее выйти из этого дома.
  Я потрепал за плечо Иришку.
  - Проснись! Нам нужно уходить!
  Она оттолкнула мою руку и поморщилась.
  - Отстань, дорогой...
  Чёрт, что же со мной? Навязчивые идеи, я схожу с ума? Ведь что может быть опасного в этом доме? Ну в конце концов, если бы Михай хотел сделать нам что-то плохое, то наверняка бы уже сделал!
  Я просто устал. Мне нужно на свежий воздух.
  
  ***
  
  Хозяин дома всё также беззаботно восседал в кресле и потягивал вино. Увидев меня, он поднял бокал над головой и торжественно объявил:
  - За тебя, мой друг, за твой душевный покой.
  Во мне снова всё смешалось, стало легче, будто с души свалился камень, но стоило мне взглянуть в окно, услышать, как безудержно барабанит дождь, тревога возвращалась.
  - Выйду, подышу воздухом, душно...
  Михай дважды щёлкнул пальцами, после первого щелчка распахнулось окно, после второго - прямо с потолка на меня хлынул поток холодной воды. Я закрыл глаза, чувствуя, как ледяные струи стекают по моему лицу, по шее, затем груди. Магический водопад вырывал меня из сознания, смывал тревогу, заставлял забыть обо всём.
  Снова щелчок. Окно с шумом захлопнулось, вся вода тут же испарилась не оставив и капли на моём теле и пятнышка на полу.
  - Помогло? - улыбнулся хозяин дома.
  Я глянул в его спокойные глаза, кивнул, и моя рука зачем-то потянулась к медальону на шее.
  - Красивая вещь, - мне показалось, что в голосе Михая появилось подозрение.
  - Подарок, - ответил я, поглаживая медальон.
  Повисла пауза, не знаю, сколько она длилась, десять секунд, минуту, может дольше. В моей голове выстраивалась цепочка из слов - иллюзия, обман, медальон, Батавин... А затем в сознание, будто кувалдой вбили - ...в Аркасаре нельзя верить никому...
  Я резко рванул с места к выходу, мне немыслимо захотелось покинуть этот дом, все остальное улетучилось из головы - и даже мысль о том, что в комнате спит беззащитная Иришка.
  Только я дёрнул ручку и распахнул дверь, как за шиворот меня схватили сильные пальцы.
  - Ты мой гость, - прошипел сзади свирепый голос Михая. - Гости не уходят без прощания.
  Изо всех сил я рвался наружу, сжав кулаки и до скрежета стиснув челюсть, но вырваться из железной хватки не удавалось. Я повернул голову и увидел, что Михай всё так же сидит в кресле-качалке, а его руки удлинились и держат меня за шиворот.
  - Ты мой гость и сейчас ты не уйдёшь! - прошипел он.
  Я рванулся сильней. Ещё немного, пара сантиметров и я покину эти стены, пусть погибну, но моё тело будет лежать на настоящей траве и омывать его будет не магический, а настоящий дождь.
  Иллюзия! Здесь всё иллюзия! А значит, меня держит лишь моё воображение!
  - Да пошёл ты! - вырвалось у меня из горла.
  Рывок.
  Стальные пальцы разжались, я вывалился на крыльцо, а затем скатился по ступенькам на землю, сильно ударившись головой.
  Очнулся. От чудовищного кашля и от невыносимой жажды. С горем пополам поднявшись на четвереньки, я дополз до ближайшей лужи и, уткнувшись в неё лицом, стал жадно пить грязну воду.
  После перевернулся на спину и уставился в небо. Дождь бил по глазам, омывал грязное тело, которое болело так, будто меня целый день избивали дубинами. Я поднял голову и взглянул на дом Михая. От ужаса сжалось сердце. Не было цветов вокруг, не было аккуратной калитки и самого уютного дома тоже не было. Перед собой я видел полуразваленный мрачное жилище, с наглухо забитыми окнами. Вместо цветника - клумбы, заросшие сорняками и колючим кустарником. Вместо аккуратного заборчика - полусгнивший плетень.
  И тут в моей памяти стали всплывать видения.
  Мы с Иришкой стучимся в ветхую дверцу, нам открывает невысокий человек в чёрной накидке, скрывающей лицо. Мы входим. Внутри воняет мертвечиной, по полу шныряют крысы, в углу, привалившись к стене, сидит полусгнивший труп, облечённый в лохмотья. Рядом ещё один - от него остался лишь скелет. Мы с Ирой не обращаем на них внимания, садимся за грязный стол, едим воображаемое мясо, подносим ко рту несуществующие стаканы. А возле нас стоит человек в чёрной накидке, и странно шевеля пальцами, что-то нашёптывает.
  Дальше другая комната, ещё грязнее, ещё зловоннее. Посреди потрескавшаяся деревянная кровать с гнилым матрацем, а на подоконнике, уставившись на нас пустыми глазницами череп. Но мы не замечаем этого. Мы ложимся на кровать, мы любим друг друга, стирая тела о жухлые деревяшки. Мы валимся на пол, старый, треснутый, из которого торчат ржавые гвозди. Мы раним руки, спины, режем и мараем ноги, но всё равно счастливо смеёмся, упиваясь мнимым блаженством.
  Когда видение растворилось, из моих глаз хлынули слёзы. Я глядел на ссадины, порезы, на то, как моя кровь стекает с рванья, в которое я одет.
  Но плакал я не от этого - а от того, что в доме-призраке осталась Иришка, одна, беззащитная, слабая, обманутая сладкими иллюзиями. Как её спасти, как вырвать из лап злобного мага?! Ведь возможно, войдя в дом, я вновь попадусь в ловушку, снова стану пленником своего воображения. Я уверен - старый 'добряк' так и ждёт моего возвращения, чтобы вновь превратить меня в раба иллюзий. Образ моего отца он явно считал из моей памяти. Выходит, этот ублюдок рылся в моих мозгах, и теперь, вероятно, знает всё, что известно мне. А значит, знает и про Батавина. Странно. Раз знает, то, получается, не боится с ним связываться. То-то он такой интерес к медальону проявлял. Но если бы он мог нас убить, то, наверное, уже давно бы убил. Значит, он может только воздействовать на наше сознание, а физически не может причинить вред.
  Ладно, это всё неважно, главное - придумать, как спасти Иришку!
  Оружие, да и вообще все вещи, остались внутри этого страшного дома.
  А если сбегать за помощью в деревню?
  Эта мысль сразу отпала. Неизвестно, как там меня встретят! Я уже понял, что в этом проклятом мире, нельзя никому доверять. Может, тут в каждом доме по такому вот магу-иллюзионисту живёт!
  Да и вообще пока буду туда-сюда бегать, неизвестно, что эта тварь сделает с Иришкой! Надо быстрее вытаскивать её оттуда! Чёрт! Но хоть чем-то же нужно вооружиться!
  Я огляделся. Полуразвалившийся плетень. Гнилые доски из него на оружие никак не потянут. У крыльца валялось несколько старых обломанных костей. Я подобрал самую крупную, провёл пальцем по сколу - острый. Можно использовать, как колющее оружие. Хмм... первобытное орудие против мага. Не самая лучшая перспектива. Тем более, вообще неизвестно, можно ли этого типа убить. Может, он и сам - иллюзия?!
  Впрочем, было уже всё равно. Другого пути нет. Или я вытащу мою девушку, или умру от жажды и голода, сам того не понимая... В конце концов, не самая плохая смерть.
  С этими мыслями я поднялся на крыльцо, и уже хотел отварить дверь, но тут мне в голову пришла одна идея. Я ведь могу как-то подстраховаться на случай, если войдя в дом забуду обо всём, попав в иллюзию. Нужно что-нибудь, что напомнит об обмане.
  Да хотя бы это. Морщась от боли, я вырезал обломком кости у себя на предплечье крест. Блин! Не хватало ещё заражение крови поймать! Да и фиг с ним! Надо идти!
  - Я люблю тебя, Ира! - прошептал я и вошёл в дом, держа кость наготове, чтобы пырнуть иллюзиониста в брюхо.
  
  ***
  
  Я стоял посреди кухни и не помнил, как я сюда попал. Голова была словно задурманена. Вроде я выходил наружу. Или не выходил?
  В правой руке я держал красивую алый пион. Значит, всё-таки выходил и сорвал его в клумбе возле дома. Но почему я ничего не помню?
  Михай с доброй отеческой улыбкой наблюдал за мной, покачиваясь в кресле-качалке.
  Предплечье почему-то саднило. Я глянул на него. Ничего себе! На нём откуда-то появилась татуировка в виде сердечка, а под ним надпись: 'Я люблю тебя, Ира!'.
  - Нравится? - поинтересовался Михай.
  - Да. Но откуда она? - растерянно произнёс я.
  - Ты сам сделал.
  - Но... я не помню.
  - Юрий, память - странная вещь. Ты ещё вспомнишь. Чего же ты ждёшь? Иди скорей, покажи татуировку своей девушке. И подари ей этот прекрасный цветок, ты ведь не для меня его сорвал, верно?
  Действительно. Но факт в том, что я вообще не помнил, как, когда и где я его срывал. Ладно, не важно. Главное - Ирка, наверняка, обрадуется. Хоть не роза, но тоже красиво!
  Она лежала на животике, посреди огромной кровати, облокотившись о подушку и болтая в воздухе ножками. На ней был манящий красный пеньюар. Увидев меня, Иришка хитро улыбнулась. Мне показалось, что за время моего отсутствия, она похорошела ещё сильнее.
  - Любимая, у меня для тебя кое-что есть! - сказал я, пряча цветок за спиной.
  Она надула губки, выдохнула:
  - Интриган! Что же это может быть?
  Я протянул ей скромный подарок.
  - Ух ты! Пион! Какой красивый! Я помню, в детстве у меня возле дома такие росли! Ты такой милый, Юра! А раньше ты мне розы дарил, а я всё стеснялась сказать, что мои любимые цветы - пионы.
  Хмм... Вот оно как...
  - А ты раньше всё белое бельё носила, а я стеснялся сказать, что мне нравится красное, - парировал я.
  - Да? Раньше мне казалось, что красное - это слишком вызывающе. Но теперь... теперь я словно другая...
  Она потянулась к подносу с яблоками.
  - Знаешь, странно, я всё время кушаю, а наесться не могу, как будто желудок стал бездонный. Как бы я так не растолстела.
  - Ну сейчас тебе это явно не грозит, - сказал я. - Такую очаровательную стройную фигурку, как у тебя, ещё поискать надо. Но если ты так переживаешь, то я знаю один способ...
  - Ах ты негодник! Знаю я твои методы. Секс снимает стресс, качает пресс и снижает вес, так?
  - Ну вообще-то я просто имел в виду бой подушками, - сказал я и кинул в неё подушкой.
  Сражение продолжалось минут пять, победила дружба. А потом мы перешли к методу, о котором изначально подумала Иришка. Сие длилось уже гораздо дольше.
  - Милый, я посплю, хорошо? - сонно сказала Иришка, когда всё закончилось.
  - Конечно, любимая. А я пока почитаю.
  
  '...Сегодня важный день! Я, наконец, зачаровал свой дневник. Теперь никто кроме магов превосходящих меня по силе не сможет без моего разрешения его прочесть. И, конечно, никто не сможет его уничтожить. Но самое главное...'
  
  Дочитать я не успел - кто-то со всей дури забарабанил во входную дверь.
  
  ***
  
  Из кухни донёсся злой голос Михая.
  - Убирайся!
  Не думал, что добряк Михай может говорить с такой злобной шипящей интонацией.
  Любопытно. Я оставил дневник, и вышел посмотреть в чём дело.
  Входная дверь отворилась, в неё, шатаясь, протиснулся одноногий тип. В левой руке он сживал масляную лампу, а в правой - глиняную бутыль в ивовой оплётке.
  - Ба, ну и вонь! - изрек забулдыга и, стуча по полу деревянным протезом, двинулся вперед.
  - Фуко, вон из моего дома! - надрывался Михай.
  Но незваный гость даже и не глянул в его сторону. Зато пристально уставился на меня. От пьяницы несло свежим перегаром, напрочь забивая приятные кухонные запахи. Кто бы ещё говорил про вонь!
  - Ик! - Он пошатнулся и зажевал губами, собираясь что-то сказать.
  И тут я понял, что этот тип однажды мне встречался. Вроде бы недавно... Хотя, казалось, что это было в прошлой жизни, на поляне в лесу, когда с нами ещё был этот позорный волк Войран.
  - Ты это... ик... давай, выходи. - Наконец выдавил из себя Фуко. - Дело есть...
  - Вы это мне? - спросил я.
  - А кому ещё?! Не Всевидящему же! Пошевеливайся, поговорим снаружи.
  - Ни в коем случае не слушай его, Юрий, - запротестовал Михай. - Это местный головорез! Если пойдёшь с ним, то опомниться не успеешь, как он сунет тебе нож под ребро!
  Странно, забулдыга совсем не походил на головореза. Глаза у него были добрые и немного печальные, как у дворняги, которую хозяева выставили на улицу в лютый мороз.
  - Ну ты это... ик... что встал как... как огурец в банке? Идёшь, или как? Всего на два слова. Это, между прочим, в твоих инт... интересах, мать их за ногу деревянную.
  - Не поддавайся его уловкам! Это опытный убийца!
  - Он больше похож на опытного алкоголика, - хмыкнул я.
  - С кем это ты там... ик... разговариваешь? - удивлённо промолвил Фуко.
  - Как с кем? - не менее удивлённо откликнулся я. - С Михаем - хозяином этого дома.
  Пьяница озадаченно почесал заросшую щёку.
  - С каким ещё, мать его за ухо, Михаем? Тут когда-то хозяйничал Виаронт, пока его мэтр Батавин не... эээ... ухлопал. А сейчас тут только трупы, да дерьмо.
  - Ничего не понимаю, - я вопросительно взглянул на Михая. - Что он несет?
  - Говорю же, это псих, ступай к себе, Юра. Иришка, наверное, заждалась. Я сам разберусь.
  - Нет, подождите. Слушай, как тебя там, Фуко, я не ослышался, ты сказал 'Батавин'?
  - Ну ты совсем безумный, - покачал головой забулдыга. - Слышал бы старый Борис, как какой-то малолетний безумец, назвал его без приставки 'мэтр'... Поджарил бы он тебе задницу молнией... Пошли, говорю, быстрее! У меня...ик... дела.
  - Не слушай его, Юрий! Он настолько пьян, что несёт полную чушь! - встрял Михай. - Это всегда был мой дом, тут не было никаких Виаронтов! И с Батавиным я был в хороших отношениях!
  - Почему ты так опасаешься его, Михай? - спросил я.
  Хозяин не успел ответить, потому что Фуко заржал во всю глотку.
  - Ну ты и фрукт, хе-хе... стоишь посреди пустой халупы и разговариваешь с... ик... хрен пойми с кем ты разговариваешь. Наверное, с призраком. А я, важнецкий человек, трачу...ик... свое драгоценнейшее время... Спасать тебя, дурачка, надо. На-ка вот, выпей, сразу полегчает! - Пьяница протянул мне бутыль.
  - Что это?
  - Протии... ик... противоядие.
  - Не пей! - взвизгнул Михай. - Этот халдей хочет тебя отравить!
  - Ну и что там говорит твой призрачный соб... собеседничек? - спросил Фуко.
  - Что ты хочешь меня отравить.
  - Хе-хе-хе! - Заржал одноногий, словно ему рассказали анекдот. - Пей.
  - Не надо, Юрий! Вот выпей лучше это. - Хозяин дома наполнил хрустальный бокал алой жидкостью из кувшина, стоящего на столе. - Моё вино лучшее в Аркасаре!
  Он явно не хотел, чтобы я пил из бутылки Фуко. Он боялся. Но почему?! Неужто, пьяница прав, и если я выпью, то мне что-то откроется?!
  Я взял бутыль Фуко и сделал маленький глоток.
  Чёрт! Это был самогон! Градусов восемьдесят не меньше!
  - Да кто так пьёт?! - Пьяница вырвал бутылку из моей руки. - Смотри, как это делается!
  Он жадно присосался к горлышку, и отхлебал добрую четверть. Затем передал бутылку мне.
  - Пей еще.
  - Нет! - закричал Михай.
  Я набрал полную грудь воздуха и сделал большой глоток адского пойла.
  
  
  
  
  
  ГЛОССАРИЙ
  
  1. Азапы, азебы (тур., - 'холостяки'), - род лёгкой пехоты в османской армии, иррегулярные вспомогательные войска, чаще всего авангард. Так называемые, ополченцы мирного времени. Вооружены и обучены хуже элитных частей, типа янычар или спахии, но лучше, чем 'ополчение военного времени' .
  2. Заклепать. В данном случае иметься в виду: выведение из строя пушек, путем заклепывания запального отверстия.
  3. Башибузуки (тур., - 'больная, дурная голова'), - название отрядов турецкой иррегулярной кавалерии. Сравнимо с русским 'головорез' или 'отморозок'. Оружие башибузука состояло из копья и сабли. Башибузуки также могли иметь пистолеты.
  4. Гяур (тур.), - у магометан название для немагометанина, иноверца
  5. Ольвия (др. греч., - счастливая, богатая) - античная греческая колония, основанная выходцами из Милета в первой четверти VI века до н.э. на берегу Днепро-Бугского лимана к югу от современного Николаева и современного села Парутино Очаковского района.
  6. Херсонес Таврический, или просто Херсонес (др. греч., - 'полуостров'; в византийское время - Херсон, в Генуэзский период - Сарсона, в русских летописях - Корсунь) - полис, основанный древними греками на Гераклейском полуострове на юго-западном побережье Крыма.
  7. Минарет (араб., - манара, 'маяк'), - в архитектуре ислама башня (круглая, квадратная или многогранная в сечении), с которой муэдзин призывает верующих на молитву.
  8. Донжон (фр., - donjon), - главная или отдельно стоящая башня в европейских феодальных замках.
  9. Мархаба (тур.) - Здравствуй.
  10. Казакин - короткий полукафтан, обыкновенно обшитый галуном или позументом.
  11. Книга о приключениях Робинзона Крузо впервые была издана в 1719 году.
  12. 'Путешествия в некоторые удалённые страны мира в четырёх частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей' Первое издание вышло в1726-1727 годах в Лондоне
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"