Старик сидел на берегу, обреченно глядя на свои изуродованные подагрой ноги. Был сентябрь месяц, когда холодных дней становилось все больше, а отдыхающих все меньше. Ветер гнал впереди себя пыль вперемешку со ржавыми листьями. Воздух наполнялся новыми запахами, напоминающими о скором приходе сырости и холодов. Старик впитывал в себя последние солнечные лучи. Он не мог думать о себе в будущем времени. Прокручивая свои воспоминания как старый давно забытый фильм, старик извлекал подробности _ маленькие составляющие, из которых была скроена его жизнь.
Будучи еще ребенком, он часто слышал от отца, что в их роду все мужчины были музыкантами или зубными врачами. Сам отец был скрипачом, знаменитым в среде их маленького курортного городка. В молодые годы он успешно играл в ресторанном оркестре, услаждая слух отдыхающих. После того, как отец простудился и оглох на левое ухо, из оркестра его попросили уйти, так как он слишком громко играл свою партию, заглушая другие инструменты и несвоевременно вступая в такт. Но отец не отчаялся и через три дня нашел даже ещелучшую работу в похоронном бюро. Работа ему нравилась. Так хорошо озвучивать похороны, что плакали даже незнающие покойника люди, мог только он. Когда звучала его скрипка, каждый, кто ее слышал, начинал подумывать о собственной бренности жизни, о незавершенных делах и о детях, которые одни остаются на этом свете.
Провожая усопших в последний путь, за хорошую игру отец нередко от родственников покойного получал дополнительный заработок, на который и был построен их огромный дом. Работал бы он и дальше на зависть соседям, если бы не болезнь, заставшая отца врасплох прямо на рабочем месте. Дизентерия, которую отец подхватил, объевшись с вечера немытых яблок, дала о себе знать во время траурного шествия на середине пути к кладбищу. Отец подумал, что для покойника ничего страшного не будет, если похоронный марш Шопена будет сыгран в темпе Presto. Дойдя до кладбища, на время звучания прощальной речи отцу удалось незамеченным отлучиться за соседние могилы. Вернувшись в облегченном состоянии, и избавившись от болей в кишечнике, отец вопреки обыкновению стал играть вальсы Штрауса, прикрыв глаза и улыбаясь самому себе. Напрасно провожающие, стоящие к нему поближе, шептали ему предостерегающие слова. Ведь он был почти глух, а с закрытыми глазами еще и слеп. Прервал он свою игру тогда, когда его больно ущипнула вдова, подошедшая с перекошенным от злости лицом. На поминки его не пригласили. А на следующий день уведомили, что в похоронном бюро он уже никогда работать не будет. С этого дня у них в семье все изменилось. Осунувшийся отец, почерневший от горя (еще не была достроена мраморная лестница), сидел на подоконнике у открытого окна и с утра до ночи наигрывал траурные марши. Часто возле их дома собирались незнакомые люди и спрашивали, когдаже. наконец будут выносить гроб. Немузыкальные соседи просили отца дать отдых рукам,некоторые даже предлогали за это деньги. Тогда отец со скрипкой уходил к пустырю, где рядом строился высотный дом, и там уже играл полюбившиеся ему мелодии. [Author ID1: at Wed Nov 6 09:44:00 2002
]
Но мир полон злых людей-и какой-то суеверный рабочий, работавший на высоте,не выдержав скорбных звучаний, сбросил на отца лопату.
Отца не стало, но осталась скрипка, которая указала старику путь, по которому не нужно идти.
Быть зубным техником было совсем не плохо.Ведь умирает человек один раз в жизни, а зубы лечит всю жизнь. Свою работу старик любил и никогда не останавливался на достигнутом. Поскольку он экономил золото, то первые резцы, которые он изготавливал для своих клиентов, по своей остроте не уступали японским мечам. Но после нескольких случаев откусывания клиентами кончика языка он изменил стиль работы. Его новая форма передних зубов, имеющая внизу утолщение, позволяла при умелом пользовании не только перекусывать, но и пережевывать твердую пищу. От тех пациентов, которые приходили к нему повторно, он слышал, что после вставки его зубов у них появлялись невиданные доселе качества: одни приобретали в разговорной речи акцент, характерный для иностранцев; другие могли подражать голосам птиц; третьи _ имитировать насекомых и ползучих гадов.
С такой работой было совсем не трудно найти хорошую жену. Его сочная рыжеволосая Рахиль выгодно отличалась от костлявых жен колег. Она была из тех женщин,которым не нужно обладать умом,для того чтобы понравиться.Самую большую власть над Рахиль имела музыка. Услышав музыкальные ритмы, она незамедлительно начинала думать о продолжении рода. Часто в концертных залах под впечатлением любимых симфоний Рахиль начинала призывно поглядывать на старика и так страстно сжимать суставы его пальцев, что потом они воспалялись на целые недели. Старик хотел тишины. Полюбив один раз, Рахиль смогла это сделать и во второй. А старик не смог. После того, как его жена ушла к соседу, который давал уроки игры на аккордеоне, он не смог себя заставить жениться еще раз. Быть может, потому, что каждое утро он видел свою жену в соседнем окне напротив, слышал ее смех, похожий на стрельбу из дальнобойных орудий. Так тихо он и жил. Днем сгорал на работе, изучая подгнившие зубы, а вечерами надлюдал закат солнца и Рахиль с соседом. [Author ID1: at Wed Nov 6 10:09:00 2002
]
Старик оторвался от воспоминаний оттого, что почувствовал, как чья-то наглая тень легла на его худую спину.
-"Какое свинство. Такой огромный пляж, _и,однако, кому-то надо встать возле меня." -
Он приоткрыл глаза, но то, что он увидел, заставило их снова закрыть.
-"У меня галлюцинации. Солнечный перегрев. Разжижение мозгов." -
Старик опять взглянул туда, где он только что видел черта. Тот стоял над ним, рассматривая свои копыта и накручивая кончик хвоста на смуглый палец.
-"Не пройти ли нам в тень?" -
приятным баритом спросил черт.
-"Знаешь,какие-то сволочи набросали жвачек Надоело их отрывать от копыт."-
Черт добавил неприличное слово и потер одно копыто о другое. Старик опешил, но встал. Буравя песок копытами, раскачиваясь из стороны в сторону при каждом шаге, черт побрел к кустарнику. Принять черта за истину старик не мог, так как издавна был атеистом.
- "Все-таки галлюцинации", -
решил он и, отдавшись во власть нового чувства, двинул вслед за чертом. Когда оба достигли тени, черт, хрустнув костями, присел на песок, а потом вскочил, громко выругавшись. Из его хвоста сочилась кровь.
-"Что за придурки оставляют битые стекла ?", -
со стоном произнес черт. Старику стало черта жаль. Ведь он как-никак был врач. Осмотрев хвост,он обнаружил у основания свежие порезы и предложил заклеить их пластырем. У черта были печально-выпуклые глаза, как у представителя многострадального народа, белки его глаз скорее можно было назвать желтками, зубы тронуты кариесом, а толстая нижняя губа отвисала не соприкасаясь с верхней. Увидев на песке кем-то забытую старую газету, черт аккуратно подстелил ее под себя и лег на живот, бережно вытянув хвост вдоль тела. Старик пристроился рядом, поджав колени под подбородок и охватив ноги руками.
-"Тяжела жизнь."-
сказал черт, глядя вдаль.
-"Тяжела."-
подтвердил старик , думая о своих болезнях.
-"Давай не будем друг другу морочить головы. Я тебе хочу сделать приятное. Ты ведь любишь, когда тебе делают приятное?" -
вдруг ни с того, ни с сего спросил черт. Дед оглянулся по сторонам и увидел, что они совсем одни. Тогда он сильно перепугался. Ничего приятного от черта он не хотел.
- "Знаешь," -
начал дед,
-"в моей жизни и было-то приятное _ только работа да жена. А к другим вещам я не привык. Родители были у меня строгие и вообще...." -
Черт почесал указательным пальцем за рогом,потом очень грустно взглянул на деда и и продолжил:
-"Вот и я говорю. Мало в твоей жизни было приятного. Можно сказать- ничего. А скажи, был ли ты хоть раз в жизни в казино? Изменял своей жене? Выкуривал в день по сорок сигарет? Поправлялся в месяц на пятнадцать килограмм?"-
-"Нет, ничего этого у меня в жизни не было.-
поддался печали старик и ему самому себя стало жаль.
-"Вот ты меня пожалел, а я тебя пожалею." -
продолжил черт .Он полез к себе в трусы и достал оттуда какие-то бланки.
-"Жара, понимаешь?", -
обяснил черт.
-"Вообще-то им нормальное место тут," -
и он постучал по рогу "но пока клиентов найдешь, вся слюна высыхает." -
Старик ничего не понял, но вопросы не задавал.
"Ну, что бы ты хотел иметь и что бы мог отдать?", -
спросил черт.
-"Ах, иметь бы я хотел все, а отдавать мне нечего" -
сдавленным голосом ответил старик. Тут вдруг оба они услыхали какй-то шум за плечами и бормотание:
- "Ох,нехорошо-то как. О, Господи,прости. Нехорошо-то как получилось. Не хочу я с его матерью ничего иметь. Прости меня, Боже."-
В кустах запутался какой-то старик, у которого вместо рук были крылья. Черт засуетился, быстро выискал пустой бланк и сунул его под нос старику.
-"Плюнь сюда и все твои и мои проблемы будут решены" -
попросил он. Из кустарника раздался стон: "
-О, не делай этого. Если..." -
Но фразу до конца ему не удалось произнести, так как черт швырнул ему в лицо пригоршню песка. Крылатый старец закашлялся, а черт тем временем настойчиво умолял:
-"Ну,плюнь же, плюнь, и тебе будет приятно. Вот увидишь."-
Старику стало любопытно.
- "А что будет, если я плюну?" -
подумал он и тут же плюнул на бланк. Черт обрадовался несказанно. Наколов бумажку на правый рог, он встал, выпрямил спину, развел копыта в стороны, а потом перехватил руками за спиной свой хвост и стал им чесать, как мочалкой поясницу. Утолив зуд, взглянув на небо, черт удовлетворительно поизнес:
-"Ну вот, на сегодня моя норма выполнена. Знаешь, в дневную смену больше зарабатываешь.Один день идет за три ночи. Доработаю год, а там _ на покой детей растить." -
Сказав это, черт начертил вокруг себя круг и какие-то замысловатые знаки. Громко выкрикнув матерное слово,он стал уже погружаться в землю, но вдруг что-то вспомнил, хлопнул себя по лбу и опять выпрыгнул из недр.
-"Вот что, старикан, чуть не забыл. Совсем старый стал. Если что захочешь, ты только вслух произнеси "Анатас" - и желания твои станут реальностью. "-
Старик произнес по слогам:
"А-на-тас" -
и за это время черт исчез окончательно. Исчезли и очертания круга под порывами ветра.
-"А-на-тас" -
повторил старик и неожиданно услышал плач. Оглянувшись, он увидел, что крылатый старец, похоже его ровесник, наконец-то выбрался из кустов, но так ободрал крылья, что был похож на упавшего с десятого этажа на колючую проволоку.
-"Вот так всегда", -
всхлипывая, сокрушался выходец из кустов
-"Как только я захочу спасти чью-то душу, он тут как тут. И что ты наделал, глупый? Зачем себя отдал во власть сатаны?Знаешь ли ты, что своим плевком ты скрепил договор и теперь не будет тебе у нас места? Не будет тебе покоя и вечного наслаждения. И мне не будет покоя. Не уберег я тебя перед богом. Всю жизнь берег, а тут не вовремя расслабился и уснул. Тяжело в мои годы работать. Все больше к небу клонит."-
Тяжело вздохнув, крылатый старик посмотрел на свои ободранные крылья, а потом сцепил зубы и резко вырвал одно перо. Послюнив его конец, он стал им рисовать маленькие крестики на груди у старика. На третьем крестике вдруг перо обломилось. Тогда он отшвырнул его в сторону, обреченно схватил себя за голову и со стоном произнес:
-"Знаешь ли ты, что чем больше у человека удовлетворенных желаний, тем короче его жизнь? Для тебя твое третье желание будет последним".-
Он вздохнул еще раз ,потом расправил крылья и медленно унесся в небо.
Старику вдруг ужасно захотелось спать и он смежил веки.
Из состояния дремоты старика вырвал смех. Смех молодости и беззаботности. Открыв глаза, старик медленно повернул голову влево и увидел в пяти метрах от себя трех странных людей, которые никак не вписывались в одну кампанию. Самый крепкий из них, армянин с остатками волос, похожими на пух, держал в руках колоду карт, непрерывно бросая нежные взляды на немолодую близорукую женщину, сильно превосходящую его в возрасте. Она прижималась щекой к волосатому плечу армянина и гладила его своими короткими пальцами по затылку. Лысого полного мужчину, сидящего напротив нее, она называла отцом, хотя он был явно моложе ее. Все трое были чем-то возбуждены. Армянин встал и, прихрамывая, пошел к воде. Лысый предостерегающе закричал ему вслед:
- "Смотри не простудись, сынок." -
На что армянин ответил:
-"Не беспокойтесь, отец. Я только ноги остужу."-
Вернувшись к подстилке, он стал вызывающе кричать редко проходившим мимо отдыхающим: ---"Последняя игра в сезоне! Не упустите возможность обмануть судьбу! Выиграйте свое счастье!"-
Старик увидел, как полная скучающая женщина в некрасивом купальнике, не отрывающая глаз от своего мужа, норовящего уплыть за горизонт, вдруг прекратила свое наблюдение и с интересом подошла к картежникам. Она села рядом и спросила, на какую сумму можно играть. Армянин посмотрел ей в глаза, потом неприятно засмеялся и сказал:
-"Кто же сейчас играет на деньги? Давайте сыграем на что-то абстрактное. Ну... Ну, на зрение, наконец..."-
При этом он с любовью взглянул на ту, которая касалась его плеча.
-"На зрение?", -
удивилась полная женщина.
-" А вы _ шутник. Скажите, что просто хотите поиграть. Ну что же, я согласна." -
И игра началась. Армянин не волновался совсем, но его женщина нервно покусывала губы, по ее лицу и по шее пошли красные пятна. Через несколько минут на нос она водрузила до смешного старомодные очки и стала напряженно следить за игрой. Было ясно, что женщина в некрасивом купальнике проиграет. Когда это случилось, она равнодушно произнесла:
-"Ну что ж, я всегда проигрываю."-
Она ,не спеша, встала и вдруг истерично закричала:
-"Какой ужас! Я не вижу своего мужа. Он утонул"-
- "Ваш муж?",-
переспросила подруга армянина, сняв очки и уже перестав щурится.
- "Так вот же он выходит из воды." -
Действительно, какой-то мужчина- единственный, который купался в это раннее время , растирая ладонью грудь, выходил из моря. У него была фигура атлета и необыкновенно упругая походка. Старику показалось несправедливым, что такому красавцу досталась такая неподходящая жена. --"Медлительная меланхоличка" -
так про себя он ее окрестил.
-"Может быть, Вы захотите отыграться за Вашу жену?", _
обаятельно улыбаясь подошедшему совсем близко пловцу, спросил армянин.
-"Может быть, и да.", _
добродушно ответил атлет.
- "Какие ставки?"-
-"Самые ничтожные. Символически ничтожные. Ну, скажем - ваша походка или грудь. Вы сами назовите то, с чем вам не жаль расстаться."-
-"С чем мне было бы жаль расставаться, так это с этими часами",_
медленно,как-будто что-то вспоминая, промычал атлет и скосил глаза на свою жену.Он проиграл так же быстро , как и она. Удивился сам себе.А потом,поглядев на часы,торопясь воскликнул:
-" О, время завтракать. Пойдем, дорогая?"-
Он попытался резко вскочить на ноги,встал как-то неудачно и, сильно прихрамывая на правую ногу, поплелся к отелю.
Неожиданно старик поймал себя на желании сыграть в карты -быть может, последний раз в жизни. Стараясь не делать лишних движений, он встал, открывая рот, как рыба, со свистом вдыхая воздух, и медленно побрел туда, где ставкой можно было сделать жизнь.
-"А вот и нет. Вот и не сигаретку. Давайте-ка, мой милый сыграем на что-нибудь."-
-"У вас есть что-нибудь?Например, что?"-
-"Например вот тот дом.", _
и старик направил свой корявый палец в сторону своего огромного дома.
-"Ах, это....Это - нет. Это нас не интересует."-
-"Ну тогда, быть может моя жизнь _ вернее то, что от нее осталось?"-
-"Любимый, подари мне хотя бы двадцать дней.", _
стала шептать пожилая женщина,
-"Двадцать дней _ это лучше, чем ничего."-
Глаза армянина смягчились, он потрепал ее по волосами мягко согласился:
-"Ну, если ты так хочешь..."-
Старику стало тяжело дышать и он сосредоточил свои мысли на женщине:
-"Она бы была еще ничего, если бы не ее увядшая плоская грудь. Если бы она следила за руками и не обгрызала ногти. Да, тогда бы она была ничего."-
-"А если я выиграю, что тогда получу я?", _
вдруг перед игрой спросил старик.
-"Тогда ты получишь мою жизнь. Но ты ее не получишь, так как выиграю я.", _
уверенно ответил армянин и стал преретасовывать перемешивать колоду. Не глядя на карты, старик еле слышно прошептал:
- "Анатас"-
и сделал первый ход . Ход был удачным . Второй был не хуже. Армянин заволновался так, что у него вспотели руки и лицо.
-"Может, прервешь игру?",-
мягко предложила женщина. Армянин очень резко ответил:
- "Ты же знаешь, что нельзя нарушать правила, иначе у меня больше никогда ничего не получится. И вообще - замолчи."-
Он стал нервно насвистывать древнюю непопулярную сейчас мелодию из довоенного фильма. -"Откуда ему известна эта музыка? Ведь фильм сняли с экрана сорок лет тому назад.", _ удивился старик.
Армянин, уловив его удивленный взгляд,[Author ID1: at Wed Nov 6 11:11:00 2002
]перестал свистеть. Он смотрел на свои карты так, как-будто видел их первый раз в жизни. Последний ход едва не остановил старику сердце, но ход-то был выигрышный! Старик бросил последнюю карту и победоносно посмотрел на армянина. Потом вздохнул, потом еще и еще. Воздух проходил глубоко до самого живота . Старик никогда не думал, что так приятно дышать. С ним происходило что-то странное. Тело наполнялось новыми ощущениями. [Author ID1: at Wed Nov 6 11:14:00 2002
]
Он скользнул по себе взглядом и первое, что он увидел, было отсуиствие варикоза, который украшал его ноги еще с тех времен, когда Рахиль жила в его доме. Не доверяя своим глазам,он провел ладонями по своим икрам. Кроме сухожилий и волос, не прощупывалось ничего! У старика перехватило дыхание и пересохло во рту. Он закашлялся, и на песок выпала его вставная челюсть. Крупные и маленькие песчинки прилипли к ней, покрыв зубы неровным слоем. Но что это? Язык старика наткнулся на свои, на собственные зубы! [Author ID1: at Wed Nov 6 11:17:00 2002
]
Случайно его взгляд упал на руки армянина, у которого дрожали пальцы, а через несколько секунд кожа вдруг стала покрываться старческими пятнами и седыми волосами. Пальцы скрючивались и укорачивались прямо на глазах. Старик понял, что происходит, хотя в это трудно было поверить. На лицо армянина он смотреть не стал. Треснувшим голосом без надежды армянин спросил:
Добежав до дома, не переводя дух, он влетел в ванную комнату, где была зеркальная стена. Посмотрев на свое отражение, он понял, что ворота жизни снова открылись перед ним. Он был здоров, рыжие бакенбарды окаймляли его молодое лицо, грудь не нависала над животом,[Author ID1: at Wed Nov 6 11:16:00 2002
] как пустая неглаженная наволочка. Он был готов бороться за свою Рахиль. Подойдя к скрипке отца и смахнув с нее многолетнюю пыль, он бережно взял ее в руки. Ему захотелось играть так же хорошо, как некогда играл его отец. [Author ID1: at Wed Nov 6 11:18:00 2002
]
Старик занес смычок над струнами и прошептал:
-"Анатас."-
В ту же минуту тишину его дома пронзили звуки, от которых у старика защемило сердце. Под смычком рождалась музыка его молодости, та серенада, которую Рахиль любила напевать, гладя свое нательное белье:
Старик услышал,как скрипнула калитка на ржавых петлях, как плотно утаптывая гравий,по садовой дорожке кто-то шел к его дому. Широко распахнулась дверь и в проеме двери, касаясь локтями косяков, возникла его Рахиль. Старику на ум пришли знаменитые строки о чудном мгновении, когда, как мимолетное виденье явился гений чистой красоты.
На той, которую он не смог забыть, был халат, как всегда засаленный на груди и животе, в складках шеи затерялась золотая цепь, которую старик ей подарил еще до замужества, из старых протертых байковых тапочек торчали мизинцы и Рахиль нервно царапала ими пол, вглядываясь в своего обновленного бывшего мужа. В этот момент его память промчалась по однообразию долгих лет одиночества и тишины и неожиданно пришло сознание того, что жил он неправильно, отрекшись от музыки и всего, что было с ней связано. Теперь, когда у него появилась новая точка отсчета, он сможет выучить этюды Черни, от которых у него начиналась нескончаемая боль даже в здоровых зубах, он сыграет своей любимой все, что напридумывал ненавистный ему Майкопар и даже осилит непонятного ему Дебюсси.
Что говорить, даже концерты Бартока, которые грозят открытыми переломами пальцев, он согласен играть для своей Рахиль. От старика не ускользнул ее восторженный взгляд. Такие глаза у нее были тогда, когда он согласился взять ее в жены и опрометчиво пообещал всем ее родственникам бесплатно вставить золотые зубы. Он подмигнул ей левым глазом и улыбнулся. Рахиль покраснела так, как могут краснеть только рыжие люди. Она подошла к нему так близко, что он мог видеть капельки пота, зависшие на её усах, словно роса.
-"Мой пупырышек...", _
ласково обратилась к нему Рахиль, как в первые месяцы их любви. Старик бережно дотронулся кончиками пальцев до плеча Рахиль. Оно отдавало прохладой мрамора. В этот момент под окном раздались аккордеонные переливы, а через несколько секунд влился голос соседа. Чеканя слова и напрягая лицо так, что на висках выступили вены, он запел хорошо известную для фронтовиков песню "Вспомним наш последний бой". Старик и Рахиль не отреагировали на песнопение, ничего не захотев вспоминать. Музыка резко оборвалась, раздался звон битого стекла. Сначала в комнату влетел аккордеон, а затем, опираясь на локти и подтягивая свое огромное тело, в комнату через выбитое окно ввалился сосед.
От него шел резкий запах дешевого вина и чеснока. Налитыми кровью глазами сосед отыскал старика, который тщетно пытался спрятаться за бело-мраморными плечами Рахиль. Громко икая, не выпуская старика из поля зрения, он левой рукой отодвинул Рахиль, а правой грубо выхватил отцовскую скрипку и поднял ее над головой старика.
-"Не надо бить скрипку",_
умоляюще попросил старик. Но встретившись со взглядом разъяренного на арене быка, понял, что лучше идеи соседу не подбрасывать и не смотреть в глаза. От соседа шел едкий запах немытого тела и нестиранного белья. Не выдержав атмосферы разъедающего ноздри воздуха, старик непроизвольно чихнул соседу в лицо, сопроводив как всегда свой чих громким криком,сходящим на фальцет.
-"Ах ты, рыжая поганка!", _
вскипел от злости сосед и, схватив старика за нос, притянул к себе так близко, что было слышно, как работает его желудок, переваривая вино с чесноком.
В это время на старика снизошло озарение и он понял, что хочет только одного _ покоя. Собрав остатки мужества и глядя бесстрашно в глаза подвыпившему противнику, старик стал громко выкрикивать:
-"Ананас...атас...а на вас...осетин..."-
Сосед притормозил работу мозга и замер в движении, став похожим на восковую фигуру. Рахиль, не понимая речей своего бывшего мужа, начала поглядывать на него с жалостью и испугом одновременно. Такими глазами она всегда смотрела на людей, которым была присуща болезнь Дауна.
Не хотелось старику оставлять о себе такую память, но на объяснения времени уже не было. Вспомнив, наконец, заветное слово, он прокричал:
-"Анатас!"-
В тот же момент сосед, резко опустил скрипку на голову старика, вложив в удар всю свою силу. Раздался жалобный стон лопнувшей струны , и старик погрузился в темноту.
Когда он пришел в себя, то почувствовал,как неприятно скрипит песок на вставных челюстях и как ужасно болит надорваное левое ухо. В пяти метрах от себя он увидел трех человек, которых объединяло превосходное настроение. Кудрявый армянин лет тридцати держал в руках карты, а его молодая подруга с красивой полной грудью, прислонившись щекой к его плечу, любовалась маникюром на своих длинных пальцах. Ее отец, только начинающий полнеть, стоял над ними и выкрикивал проходившим мимо них отдыхающим:
-"Последняя игра в сезоне! Притормозите жизнь! Обманите свою судьбу! "-
С трудом поднявшись, старик побрел к морю. Ноги были тяжелые, как чугун, а песок - вязкий, как болото. Ветер дул в лицо, наполняя глаза пылью. Коснувшись воды, старик захотел оглянуться, но потом подумал, что на это у него еще будет время. Вода поднималась все выше, сантиметр за сантиметром охватывая его тело, но старик не чувствовал ее холода. Не обращая на него внимани, мимо проплывали мелкие рыбы, открывая и закрывая рот, как будто им не хватало воздуха. Когда вода коснулась подбородка, старик повернулся лицом к своему дому. В одном из окон метнулось пламя огненных волос Рахиль. Тогда он оттолкнулся ото дна и на него стало надвигаться небо. Где-то в небесной глубине он увидел смиренно-печальное лицо старца, который, разведя крылья в стороны, виновато пожимал плечами.
Закрыв глаза, старик стал погружаться на дно. Вдруг что-то острое пронзило ему бок. Он резко зашевелился и почувствовал, что ноги запутались в водорослях. После нескольких неудачных попыток старику все же удалось отсоединить растения, похожие на пиявок, от своих конечностей, и в ту же минуту какая-то сила стремительно понесла его вверх. Оказавшись на поверхности воды, старик с удивлением заметил, что держит в руках обрывок чьего-то хвоста. Через несколько секунд из воды показался черт с окровавленным рогом и перекошенным от боли лицом.
-"Зачем же, дед, бить по больному-то месту?",-
обозленно молвил он, глядя на то, что осталось от хвоста.
-"А про это ты забыл?", _
и он постучал по рогу. Взяв старика за руку, он повел его к берегу. Опустив голову, старик, как понурая лошадь, брел за чертом, не выпуская обрывок хвоста из своих скрюченных рук. На влажном песке в нескольких сантиметрах от края набегавшей волны черт начертил круг. Старик поднял над головой хвост, щелкнул им, как хлыстом и, глядя в небо закричал:
- "Эх ,ма..."-
Где-то недалеко жалостно заиграла скрипка и старик стал проваливаться в песок.[Author ID0: at ]