- Мне лично нарисованные снопы тоже больше понравились, чем настоящие, - сказал Исаак..
- Почему? - спросила Королева.
- Почему изображение предмета нравится людям больше самого предмета? - вновь вмешался Король Лиор.
Исаак не стал сразу отвечать, ведь поспешный ответ, как правило, бывает неверным.
- Правильно, не надо торопиться, подите, подумайте, может что-нибудь умное придет в голову! - предложил Лиор.
Он пытался скрыть неприязнь к Исааку за вежливой улыбкой. Королева не проронила ни слова. Откинувшись на спинку просторного кресла, она смотрела сквозь виноградную лозу на безоблачное голубое небо.
Захватив несколько листов бумаги и акварельные краски, Исаак побрел на лужайку. Усевшись в тени раскидистой дикой яблони, он долго смотрел на залитые солнцем стога сена. Потом взял бумагу и начал рисовать. Когда-то Исаак учился искусству живописи, поэтому, вспомнив несколько приёмов, он живо набросал на бумаге сельский ландшафт. Нарисовал правильно, и в бытность школьником, наверняка получил бы похвалу учителя. Но теперь он видел - картина вышла неудачно, она противоречила суждению Королевы о том, что нарисованный предмет прекраснее настоящего.
Отбросив рисунок, Исаак понял, что совершенно запутался. Но он был не из тех, кто легко впадает в отчаянье от неудач.
"Я умен, я силен, я хитёр...", бормотал он себе под нос. Однажды дедушка Исаака, мудрый старый Моисей сказал:
- Если ты зашел в тупик, и не знаешь, как из него выбраться, то постарайся припомнить дорогу, которой ты шел. Вспомни, что видел, все до мелочей. Главное - спокойно, без спешки. И выход сразу найдется.
Исаак решил последовать совету дедушки Моисея. Он лег на спину под раскидистой дикой яблоней, раскинул руки в стороны и зажмурился, силясь припомнить события сегодняшнего дня.
...Древний белый город остался далеко внизу. Исаак летит, невесомый, как солнечный свет, щурясь от яркого солнца. Внизу простираются крошечные деревушки, темнеют лесные чащи, поблескивают реки и озера. Он вспомнил блаженное чувство легкости...
И вдруг - черная птица, огромная, сильная; её острые, гнутые когти близятся к беззащитному телу Исаака... Жизнь кончилась так внезапно! Страшно, невозможно выразить словами, до чего страшно умирать. Вот и пришла смерть. Эта мысль пронзила раскаленной стрелой, парализовала...Он закрыл глаза. Темнота.
Оказалось - жив...
Исаак вскочил на ноги - ему вспомнился момент, когда он осознал - мог бы умереть, но не умер. Живой! Чудесным, волшебным было это мгновенье, ибо будто бы впервые Исаак увидел и услышал мир вокруг себя - небо, солнце, и поющих птиц, и стрекочущих кузнечиков в густой траве.
Как прекрасно ощущать себя живым. Иметь возможность видеть этот замечательный мир. Даже вспоминать это ощущение новизны - счастье. Как удивило его тогда обыкновенное облако, оно было таким живописным... Стоп. Живописным...
Исаак стремглав помчался к постоялому двору, бормоча в крайнем возбуждении: "Я понял, я все понял, благодарю тебя, дедушка, мудрый дедушка Моисей..."
Королева Рахэль вздрогнула, когда перед ней появился Исаак - тёмные глаза его, казалось, стали более выпуклыми; волнистые волосы, обычно приглаженные, стояли торчком. Забыв о почтительном поклоне, он начал быстро говорить:
- Я понял, отчего та картина с двумя стогами в музее так прекрасна, отчего смотреть на нее притягательнее, чем на настоящий луг!
- Неужели? И почему же? - спросила Королева.
- Потому, что глядя на эту картину, мы видим мир иным... Будто в первый раз...
Исаак сделал паузу, выражение лица сделалось лукавым и восторженным одновременно.
- И если нам кажется, что мы видим мир впервые, значит, мы ощущаем себя живыми. Мы живём! Что может быть прекраснее - почувствовать себя живым! Да! Вдумайтесь только в смысл слова "живопись" - ведь это же значит: описывать жизнь.
Королева Рахэль и Лиор переглянулись.
- Я знаю, это столкновение с птицей помогло тебе понять суть магии, которая есть в полотнах талантливых живописцев, - сказала Королева.
- Верно, он сегодня испытал то, что зовется "жаме вю", то бишь "вижу в первый раз", - с улыбкой ответил Лиор. - Вот его и осенило. Правда, с некоторой задержкой. Значит, любезный, ты пришел сегодня к открытию, что созерцая полотна великих мастеров, мы все испытываем эффект "жаме вю"?
Лиор неспешно отпил вина из золоченого кубка и посмотрел на Королеву.
- Да, именно так! - ответил Исаак, голос его звенел. - Только это вовсе не значит, что глядя на картину, мы должны быть потрясены этим вашим... э-э-э, "вижу в первый раз", нет, нет! Лишь подспудно чувствуем мы... как бы это поточнее сказать... Посыл! Вот, нашел нужное слово - посыл! И проникаемся настроением картины. Да, да! И ощущаем себя живыми... Впрочем, я начал повторяться. Может быть, от волнения я слишком сумбурно говорю? Повторить? Так вот...
Королева жестом велела Исааку замолчать.
- Мы поняли, Исаак! Ты прав, хотя есть в твоем открытии спорные моменты. Но я согласна: магия полотен великих мастеров заключается в их "посыле", слово ты нашел верное. Ощущение жизни, которое они несут - вот главное...
- Но при одном условии - если эту картину нарисовал талантливый художник, добавил Лиор. - То есть настоящий Король...
На этом новый фрагмент истории, который появился на сайте "Королевы Рахэль" закончился. Исаак снял очки, потянулся и встал из-за стола. Побродив по тесной комнатке, он сел к компьютеру и включил видеонаблюдение номера "люкс".
Все четыре камеры. Обе комнаты были пусты, на широкой кровати - неприбранная постель.
Наспех причесавшись и почистив зубы, Исаак спустился на первый этаж гостиницы, в столовую, где немногочисленные постояльцы собрались на завтрак.
"Рахэль" сидела за столиком у окна с чашкой кофе. Одна. Исаак лишь скользнул по ней взглядом, отметив, однако, её бледность и усталый вид.
Напустив серьезно-деловой вид, Исаак сначала перебросился парой фраз с поварихой Ниной Петровной. Сделав замечание за несвежий фартук и поворчав, что подан только один сорт колбасы, да и то самой дешевой, Исаак направился к столику, за которым сидела "Рахэль".
- Доброе утро! Хорошо спали? - спросил Исаак.
- Спасибо, хорошо! - ответила "Рахэль" с приветливо-подозрительной миной.
Великий и могучий язык может быть иногда каверзным, подумал Исаак, поняв, что сказал двусмысленность: "хорошо спали" можно понять и как вежливый вопрос к одному человеку, с которым обращаются на "вы", а можно - как бесцеремонный вопрос, затрагивающий интимные отношения двоих...
- О, эта скоростная магистраль! Столько было жалоб, но что я могу поделать? - заговорил быстро Исаак.
- Нет, нет, все было замечательно, - ответила "Рахэль". - Мне здесь нравится. Хорошо, что вы подошли. Я... я не могу сегодня с вами поговорить. У меня изменились планы. Давайте завтра, в это же время, хорошо?
Она посмотрела отчужденно, давая понять, что разговор закончен.