Халезов Виктор Николаевич : другие произведения.

Остров дракона. Глава 8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Где-то в полдень, когда стало ясно, что за "Джакомо" не устроили погоню, моряки собрались на квартердеке, дабы придать торговца суду.
   Завзенела рында, призывая всех собраться возле мачты. Вопреки ожиданиям торговца, обязанности обвинителя принял на себя не де Баталья, а Ражий. Лысый гном исподволь подошел к торговцу, когда того только привязывали к мачте и харкнул толстяку в лицо.
   - Я считал тебя другом, а ты оказался такой же сволочью, как и остальные имары, - с вящей обидой произнес обгорелый.
   Бо выпучил глаза. Он искренне недоумевал, каким же своим поступком сумел навлечь на себя столь яростный гнев.
   Паче чаяния суд начался с выбора наказания. Вина торговца сомнению не подвергалась.
   - Вздернем на рее! - хищно осклабился Сивый.
   - Слишком легкое наказание для подобного лиходея, - скрестив руки на груди, важно заключил Ражий.
   - Бросим на съедение акулам, колесуем, протащим под килем, - посыпались со всех сторон предложения.
   - Освежуем и четвертуем, - с ехидной ухмылкой подал голос Снулый.
   - Протащить под килем? Неплохо, - чинно молвил обгорелый. - Давайте с энтого и начнем. От энтого он точно не окочуриться, посему апосля можно будет и пятки поджарить да шкурку содрать.
   - А как же оскопление? - искренне изумился Дебелый.
   - Тебя оскопить надобно, боров скудоумный, - заткнул пузана Могутный.
   "Ублюдки. Чтобы к вам такие же пытки применили" - в отчаянии подумал купец.
   - Я считаю, он не виновен, - неожиданно выступил вперед де Баталья.
   - Как-так невинонен?! - в унисон возопила добрая дюжина моряков, верно, вяще алкавших полюбоваться кровавой казнью.
   - Он же украл драгоценности вашей матери! - обратился к капитану Ражий.
   - Вы посмотрите, что мы нашли в его сумке, - в руках Сивого возникла торба торговца, из коей гном выудил горсть самоцветов.
   - А что он сотворил с моей посудой! - в гневе возопил Рачительный, извлекши из-за пазухи мятый серебряный кубок.
   - Он пытался умыкнуть мои фолианты! - Дебелый потряс вытащенной из-под полы черной книгой - тем самым некромантским гримуаром, с обложки коего скалился серебряный череп.
   - Молчать! - рявкнул фритониец, выставив вперед руки, дабы защититься от напирающих на него гномов. - Это мой корабль и только я здесь решаю, как и кого наказызвать за провинности.
   Маркиз обвел моряков колючим взглядом. Кто-то из карликов в задних рядах сердито фыркнул, являя вящее несогласие со словами капитана.
   - В последнее время мы потеряли многих славных моряков, - почал вещать де Баталья. - Пятеро из нас пали в Финхаре, сгинули в пучине Сухопарый и Хмурый, Вислоусого свалила с ног тяжкая хворь, подлые предатели Рудой и Ботелый сбежали к Айдану, сыну Залмара. Так что ныне, коли мы будем убивать друг друга за малейшие проступки, нас не останется вовсе.
   - Малейшие проступки?! - дернул бровью Сивый.
   - К чему ты клонишь, капитано? - вопросил Ражий.
   - Я повелеваю освободить этого человека, - де Баталья властно указал на купца. - Служба в качестве моего личного валетто послужит ему достаточным наказанием.
   - А не ты ли, капитано, не давеча как в прошлую седмицу, глаголел, что быть твоим челядином почетная обязанность, коей достоин далеко не каждый? - задал каверзный вопрос Сивый.
   - Чем сложнее дело, тем больше чести в его выполнении, - туманно ответствовал фритониец, чем заставил гнома в недоумении раззявить рот.
   Карлики недовольно запыхтели, но не решились открыто выступить супротив маркиза. Дунфаи в то же время приняли распоряжение капитана с невозмутитым безразличием. Двое расчехранных гоблинов споро отвязали Бо от мачты и провели к юту.
   За ними вприпрыжку примчался бледный де Баталья. Капитан по обыкновению удрал в самый последний миг, когда моряки уже собирались выплеснуть на него накопившийся гнев.
   Торговец и фритониец зашли внутрь. Маркиз споро запер дверь на засов.
   - Ты видел их физиономии? - согнулся в приступе беззвучного хохота де Баталья. - Они-то уже думали, что им ничто не помешает насладиться кровавым зрелищем. А тут я...
   Бо устремил на заливающегося смехом капитана недоумевающий взгляд - настолько тяжелый, что фритониец, встретившись глазами с толстяком, дернулся и тотчас прекратил гоготать.
   - Но перейдем к делу, - выпрямился маркиз, голос его сделался зловещим. - Сегодня я спас тебя, но отнюдь не из благородных побуждений, коих ничтожества, навроде тебя, попросту недостойны. Во-первых, Энрико тяжело болен, а мне требуется слуга, никто из команды, на твое счастье, на эту роль не подходит. А во-вторых... Ты видел их физиономии? Какие рожи они скорчили, когда я сказал им, что тебя нельзя убивать? - снова расхохотался де Баталья.
   Слушая откровения капитана, Бо невольно огляделся по сторонам. Жилище фритонийца пребывало в ужасном состоянии. Гамак свисает с потолка обрывками, дорогой ковер располосован, изображавшая битву шпалера изрублена, как и балдахин кровати, вещи из рундука раскиданы по всей комнате, из пола и стены вырваны доски. Кто-то явно похозяйничал здесь после того, как торговец сбежал с картой на берег.
   - Как я уже говорил, - вновь нацепил серьезную мину маркиз. - Я лишился слуги. Энрико занемог, а Хмурый сгинул в пучине. Посему отныне ты будешь моим валетто.
   - Кем? - вырвалось у купца.
   - Моим личным слугой, - сухо пояснил недовольный скудоумностью собеседника капитан. - Первой твоей задачей будет привести мою обитель в порядок.
   - Но я не умею работать, - воспротивился Бо. - Я ведь торговец, а не горничная.
   - Слушай сюда, мерзавец, - де Баталья вплотную придвинулся к толстяку. - Сегодня я спас тебя от шайки зело рассерженных гномов. Ты мне жизнью обязан. Коли ты не будешь выполнять то, что я скажу, я отдам тебя обратно этим пещерным ублюдкам.
   - Я тебе не раб! - огрызнулся купец.
   Однако маркиз отчего-то не соизволил продолжать спор, величаво развернулся и гордой поступью двинулся к выходу из каюты.
   - Позови меня, как только приберешься здесь, - бросил фритониец, отпирая дверь. - Я буду подле штурвала.
   Бо проводил капитана недоуменным взглядом, а затем обвел глазами разоренную комнату. Толстяк взаправду не умел что-либо делать, окромя торговли да владения оружием. Впрочем, большего в жизни ему до сей поры и не требовалось.
   Обуреваемый мрачными мыслями, торговец тяжело опустился на чурак, подобрал катавшийся по полу запечатанный сургучом кувшин, сбил горлышко, отхлебнул вина.
   Когда де Баталья вернулся, купец допивал уже второй сосуд.
   - Ты что вытворяешь, подлец? - взвился капитан, узрев в руках купца сосуд с пряным напитком. - Это же Дольче ди Аскуитта двадцатиоднолетней выдержки!
   Маркиз стремительно подскочил к толстяку, тонкие пальцы ухватились за глиняную ручку, вырвав из рук торговца бесценное вино.
   Де Баталья порскнул к рундуку и осторожно, точно укладывая младенца в люльку, спрятал кувшин в недрах ларя.
   - Ты посмел ослушаться меня, мерзавец! - повернулся капитан обратно к торговцу, на благородной физиономии заиграли желваки, глаза горели гневом. - Я самолично выпорю тебя.
   Бо поднял на ярящегося фритонийца осоловелый взгляд, и равнодушно пожал плечами. Дорогое вино подействовало на него расслабляюще, и, казалось, теперича ничто не могло вырвать его из приятной неги, куда он погрузился после десятка глотков чудесного напитка.
   Трясясь в гневе, де Баталья почал искать нечто в сундуке - верно, кнут для приведения в исполнение означенного наказания.
   - Капитано, - донесся от двери хриплый голос. - Быть мозет, займемся Вислоусым?
   На пороге стоял Сметливый - в юбке и с бусами из ракушек, но без посоха.
   Маркиз порывисто повернулся к гоблину, взгляд фритонийца несколько прояснился, и он после недолгого раздумья кивнул.
   - Пойдем, - бросил маркиз и, в два шага пересекши комнату, исчез за низкой дверцей, ведшей в нутро корабля. Храня надменное безмолвие, гоблин проследовал за де Баталья.
   Немного покумекав и существенно протрезвев, Бо решил заняться выполнением поручения капитана. Ежели для того, чтобы остаться в живых ему требуется выполнять обязанности слуги, то он уж как-нибудь с ними справится. Варварская гордость, коя не позволяла иным его соплеменникам, заниматься какими-либо ремеслами, окромя войны да разбоя, у торговца отсутствовала напрочь. Верно, сказывалась отцовская, лорданийская кровь.
   Для начала торговец выбросил в разбитое окно обрывки гобелена и ковра, затем кое-как приладил обратно гамак, опосля собрал уцелевшие вещи и небрежно закинул их в рундук. Испорченная утварь также полетела в воду. Затем купец кое-как приладил обратно вырванные из стены и пола доски. В общем, теперича комната выглядела почти, как раньше. Утомившийся толстяк вновь опустился на чурак.
   Фритониец и гоблин вернулись часа через два. Из обрывков разговора Бо понял, что Энрико поразила некая Хатрийская лихорадка и что вислоусый ныне обречен. Услышав об этом, толстяк даже невольно обрадовался, поскольку понял, что теперь его не отправят на заклание после выздоровления старого слуги.
   Де Баталья не оценил трудов торговца.
   - И это ты называешь привести в порядок?! - взбеленился маркиз. - Да ты учинил здесь разгром похлеще, чем приснопамятный ассасин. Ежели ты готовишь еду так же, как убираешься, то я отдам тебя гномам уже завтра.
   Толстяк в ответ лишь угрюмо уставился в пол. Стряпничать он не умел вовсе.
   - Устрой трапезу мне и моему гостю, - фритониец кивнул в сторону дунфая.
   Бо не пошевилился, вперив в де Баталья иступленный взор.
   - О, всемогущий господь, почто ты сниспослал на мою голову столь чудовищные испытания? - воздел глаза к потолку капитан, а спустя миг добавил изменившимся будничным тоном: - Пойдем, покажу тебе, что делать.
   Бо нырнул вслед за фритонийцем в узкий проход, в коем обыкновенно исчезал, исполнив указания хозяина Энрико. За низкой дверцей оказалась короткая лестница, приведшая их в тесную комнатушку, где имелся обложенный камнем очаг и окно для выхода дыма. Тут же присутствовали котелок, тренога, вертел и прочая потребная для приготовления пищи утварь.
   - Запасы хранятся этажом ниже, - указал на люк в углу де Баталья. - Там же ты найдешь рыболовные снасти. Начинай, кухарничать, - бросил фритониец, указав на лежавшие подле очага кремень и кресало, а после вышел из помещения.
   Бо осмотрелся. Из соседней комнаты, отгороженной от кухни пестрой занавеской, доносилось хриплое прерывистое дыхание. Похоже, там почивал умирающий Энрико.
   Терзаемый любопытством торговец заглянул за портьеру. Вислоусый фритониец лежал на жестком топчане. Подле постели старика валялся набитый куделью мешок, на коем, видимо, предназначалось ночевать купцу. В темной, озаряемой лишь едва пробивавшимися сквозь мутное стекло маленького оконца светом комнатке стоял тяжелый смрад. Верно, старый фритониец справлял нужду под себя, но никто не занимался уборкой его испражнений.
   Вход в следующее помещение скрывала уже крепкая дверь, коя, впрочем, оказалась не заперта. Бо очутился еще в более тесной каморе, где имелось всего несколько предметов. Почти половину комнатки занимала внушительная бадья. На стене висели потрепанное мочало и серая тряпица для того, чтобы вытираться опосля омовений. В углу стояло большое деревянное ведро, в коем лежал мутно-желтый брус - мыло.
   - А, ты, недурственно поживаешь, сумасбродный маркиз, - пробурчал торговец, вспомнив, как за куда меньший кусок сего вещества получил от одной лорданийской дворянки целый мешок серебра.
   В следующей каморке его ждало еще большее удивление. Там он узрел самое настоящее эльфийское биде, совмещенное с ночным горшком - фаянсовая емкость, расписанная искусными узорами. Оное приспособление стоило куда дороже всего корабля. Ходили слухи, что подобные изделия имеются лишь во дворцах доргримской знати и совершенно недоступны кому-либо, окромя остроухих. Интересно, где же фритонийский пройдоха раздобыл сие сокровище?
   В отхожем месте пахло зело приятно, оный аромат распространяли две ныне не горевшие курильницы. В этом же помещении имелась еще одна ведшая наверх лестница. Видно, по ней де Баталья спускался, дабы справить нужду, не заходя в спальню слуги.
   Бо вернулся на кухню и с пытливым интересом откинул находившийся в углу люк. Спустившись по короткой, в три ступени, лесенке, он очутился в узкой комнатушке, коя взаправду служила складом. Тут почти нестерпимо разило рыбой - излюбленной пищей маркиза. Низкий потолок подпирали груды мешков, ящиков и бочонков, набитых снедью, по большей части, выловленной из моря. В соседней каморе Бо обнаружил невод, несколько удочек и гарпун. В стене имелся широкий люк, кой, как догадался купец, служил для спуска снастей в воду.
   В последнем помещении нижнего этажа, скрипя, покачивалась на канатах подвешенная к потолку небольшая лодка.
   - Гляжу, хитрый фритонийский негодяй, ты подготовил себе пути отхода. Только вот жаль, твое бесценное биде в оную посудину не поместится, - сердито процедил купец, рассматривая стену, коя, судя по имевшемуся под потолком засову, откидывалась в сторону, освобождая шлюпке путь в море.
   - Ты чего там так долго, Толстозадый?! - послышался сверху недовольный крик. - У нас с гостем уже животы от голода скрутило! Поспеши, пока я не всыпал тебе плетью!
   Бо поднялся обратно в кухню. Осмотревшись, он обнаружил пару вареных рыбин, видно, оставшихся после предыщущей трапезы. Не мудрствуя лукаво, порубил их на разделочном столике нашедшимся здесь же тесаком и бросил в казан. Спустился на склад, притащил оттуда бочонок с пресной водой, наполнил котелок, щедро сыпанул в него солью и какими-то пахучими приправами, кои находились в подвешанных к потолку мешочках. Развел огонь, довел варево до кипения.
   Через четверть часа торговец явился наверх, неся на подносе две исходящие парком плошки.
   Де Баталья и Сметливый играли в тшахир. Кислая мина фритонийца говорила о том, что гоблин явно старался не сдаваться без боя.
   - Это что еще такое? - скорчил брезгливую гримасу маркиз, когда перед ним возникла миска с похлебкой.
   - Уха, - сухо пояснил купец.
   - По запаху больше похоже на помои, - вскочил на ноги разъяренный капитан.
   - Не смей поносить мою стряпню. Я, между прочим, старался! - подивившись самому себе, вспылил торговец.
   - Попробуйте, капитано, вкус отменный, - подал голос Сметливый, с жадностью облизывая деревянную ложку, коей только что зачерпнул купцова варева.
   - Коли так, - бросил подозрительный взгляд на гоблина де Баталья. - Отведаю твою стряпню. Но, ежели она меня разочарует, пеняй на себя, - фритониец одарил Бо колючим взглядом.
   Толстяк лишь с деланным равнодушием пожал плечами.
   Верно, маркиз оказался дюже голоден, поскольку, не проронив ни слова, быстро вылакал снедь и вернул миску толстяку, презрительно бросив:
   - Убери посуду.
   Бо спустился вниз. Желая подкрепиться, он отправился на склад, где обнаружил мешок галет. Набив пузо, торговец уселся прямо на пол и устало прикрыл глаза.
   Его разбудили донесшиеся сверху голоса.
   - Второй способ - энто вселить в его тело демона. Оные создания могущественны, но при всем том рьяно преданы хозяину и исполнительны... - хриплым басом вещал кто-то из гномов.
   - Подробности меня не волнуют, - гневно оборвал карлика де Баталья. - Спускайся вниз и покажи, на что способен.
   На лестнице раздались шаги.
   - А ты чего дрыхнешь? - в кухонке появился капитан. - Спускайся вниз и налови мне рыбы! - острый мысок сапога врезался в бедро вытянувшего ноги торговца.
   Бо с неохотой поднялся и двинулся в сторону ведшего на нижний уровень люка. Маркиз важно прошествовал в спальню Энрико, следом за фритонийцем, с трудом протиснувшись в узкий проход, в помещение ввалился Дебелый. Сегодня телеса пузана облекала черная мантия - настолько длинная, что ее подол волочился по полу, норовя опутать гному ноги и заставить упасть. В руках карлика находились два фолианта - те самые, что хотел присвоить себе торговец - некромантский гримуар и посвященный гоетии трактат.
   Узрев Бо, коротышка надменно фыркнул и отвернулся, молча протрусив мимо торговца.
   Спустившись в комнату с рыболовными снастями, торговец открыл забранное дощатым полотном окно и сбросил невод в море.
   Сверху послышались размеренные шаги - видно, де Баталья предпочел вернуться в свою каюту. Затем ушей торговца достигло хриплое песнопение.
   Охваченный любопытством купец сызнова поднялся на кухню и, украдкой отодвинув портьеру, заглянул в спальню Энрико.
   От увиденного внутренности толстяка заледенели. В погруженном в сумрак помещении зеленым пламенем горели четыре черные свечи. Положив на грудь старого фритонийца раскрытую книгу, Дебелый нараспев читал заклинания, выводя короткими ручонками замысловатые пассы.
   Тело вислоусого конульсивно подергивалось, будто подчиняясь движениям колдуна.
   - Ты что здесь устроил, выродок?! - в искреннем ужасе возопил торговец.
   - Творю темную волшбу, - повернулся пузатый карлик, глаза его горели безумием. - А ты мне мешаешь.
   - Вы что орете, недоумки?! - донесся от лестницы сердитый фальцет де Баталья.
   - Он... он... проводит здесь некромантский ритуал, - задыхаясь от внезапно накатившего гнева, выдавил из себя купец.
   В сознании торговца, как и большинства иных обладавших хотя бы толикой разума людей, эльфов и гномов, с юных лет утвердилось убеждение о безмерном вреде и чудовищной опасности, что несет в себе черная магия.
   - Вестимо, проводит! - откликнулся капитан. - А как ты еще предлагаешь поднять Энрико на ноги, коли даже знахарство Сметливого оказалось бессильно?
   - Но... - торговец никак не мог успокоиться и начать говорить внятно. - Но вы... не вернете его... к жизни... Вы создатите... чудовище! Кадавра, умертвие.
   - Мне плевать, как оно будет называться! Главное, чтобы надлежащим образом исполняло свои обязанности, - решительно отрезал маркиз. - Не мешай Дебелому, Толстозадый, а то мне придется тебя высечь.
   - Дык, ничего не выходит, капитано, - встрял толстый гном. - Надобно совершать обряд в полночь.
   - В полночь нельзя, - нетерпящим возражений тоном заявил фритониец. - В это время я буду почивать.
   - Ну, как хотите, капитано, - развел руками карлик. - От сотворенных днем заклятий толку не будет и вернуть Вислоусого с того света не удастся.
   Маркиз далеко не сразу решился дать ответ. Стоял, задумчиво поджав губы, и буравя взглядом пустое пространство перед собой.
   - Хорошо, - наконец, вымолвил де Баталья. - Проведешь обряд сегодня.
   - Нет, нет, нет, - замахал руками пещерный некромант. - Капитано меня не правильно понял, мне потребуется, по меньшей мере, дюжина ночей, чтобы поднять старикана.
   - Дюжина?! - в гневе завизжал маркиз. - И ты предлагаешь мне не спать все это время?!
   - Я постараюсь сильно не шуметь, - виновато потупился гном.
   Фритониец долго молчал, прежде чем заговорить вновь.
   - Будь по-твоему, - снисходительно произнес де Баталья. - Жизнь Энрико стоит дороже десятка бессонных ночей.
   - Нежизнь, - поправил капитана карлик. - Он восстанет в обличьи нежити.
   - Мне все равно, кем он станет, главное, чтобы выполнял свою работу не хуже, чем прежде, - молвил маркиз и, развернувшись зашагал вверх по лестнице.
   От всего услышанного у торговца закружилась голова. Он тежяло опустился на стену, понимая, что вот-вот потеряет сознание. Эти вконец свихнувшиеся мореходы решили заняться подъятием мертвецов. Нет, в рабстве Кахазула определенно не могло произойти ничего худшего.
   Бо вновь разместился на кухне. На нижнем ярусе стоял невыносимый дух рыбы, а в комнате Энрико, где до своего исчезновения ночевал Готрик, смердело еще хуже. Торговец вытянул ноги и задремал, облокотившись, спиной на стену. Сиденья, а тем паче чего-нибудь могущего послужить ложем в оной каморе не имелось.
   Дебелый вернулся за полчаса до полуночи. Бо расслышал его тяжелую поступь, как только гном вошел в каюту де Баталья. Через короткое время пузан спустился вниз. В комнате властвовала темнота, едва рассеиваемая проникавшим через окошко лунным светом. Помимо книг, гном приволок внушительную сумку, набитую колдовскими принадлежностями. Кроме того, из-за пояса карлика торчал лишенный ножен изогнутый кинжал.
   Бо подтянул к себе ноги и вжался в стену, дабы освободить Дебелому дорогу. Карлик прошаркал по комнатке, не обратив на свернувшегося в углу торговца никакого внимания.
   Спустя пару минут из спальни Энрико вновь потекли заунывные песнопения. За занавеской мерцал неживой, бледно-зеленый свет, верно, исходивший от горевших колдовским пламенем свечей.
   В кухне сделалось неожиданно холодно и Бо пришлось убраться на нижний уровень - подальше от нечистивой волшбы.
  
   Он проснулся от болезненного удара в бок.
   - Проклятье! Что происходит?! - спросонья выругался Бо. Толстяк с трудом разлепил глаза. Однако увиденное подействовало на него похлеще, чем ушат холодной воды.
   Над ним, скорчив недовольную гримасу, возвышался полностью обнаженный де Баталья. Купец ощутил, как его глаза вылезают из орбит. Сначала его охватило безмерное изумление, спустя миг сменившееся непреодолимым ужасом. Ошарашенный торговец рванулся в сторону, ударившись затылком в стену.
   Губы маркиза скривились в гадливой улыбке.
   - Помоги мне умыться, - елейным тоном протянул маркиз.
   - Изыди, мужеложец, - зарычал толстяк. - Зарублю! - руки лихорадочно шарили вокруг в поисках ножен.
   - Ищешь вот это? - тощая рука фритонийца выудила из-за спины бракемар.
   - Отдай, - подался вперед торговец, тщась схватить ножны руками.
   - Помоги мне умыться, - повторил с лукавой ухмылкой маркиз, вновь пряча клинок за спиной.
   - Я не мужеложец! - в гневе возопил купец.
   - Я то же, - сухо молвил капитан.
   - Тогда верни мне меч и проваливай! - рявкнул Бо.
   - Никуда я не уйду! - топнул босой ногой де Баталья. - Ты мой валетто и обязан прислуживать мне во время трапез и омовений.
   - Да я скорее сдохну, чем буду участвовать в подобном, - решительно заявил толстяк.
   - Что ж, это легко устроить, - ядовито усмехнулся фритониец. - Коли ты отказываешься мне подчиняться, я отдам тебя на расправу гномам.
   Маркиз развернулся и двинулся прочь из каморы.
   - Верни, мой клинок! - торговец попытался вскочить, споткнулся, но вновь поднялся на ноги и бросился следом за капитаном.
   - Передумал? - остановился на пороге де Баталья.
   - Отдай меч, - выпалил толстяк.
   Маркиз поджал губы и долго изучал его лицо испытующим взглядом.
   - Держи, - фритониец протянул купцу оружие и, ехидно улыбнувшись, добавил: - Все равно он не спасет тебя от гнева наших низкорослых друзей.
   Капитан чинно развернулся на пятках и вышел из комнаты.
   Какое-то время Бо стоял в замешательстве, теребя в руках возвращенный клинок. Не без колебаний, он все же решил, что помощь пусть и отъявленному мерзавцу в умывании повлечет за собой куда менее плачевные последствия, нежели протаскивание под килем, освежевание али четвертование, кои ему вчера истово сулили гномы.
   Глубоко вздохнув, Бо понурил голову и поплелся в комнату, где весело плескался в бадье, напевая какую-то непристойную песенку, маркиз.
   Вопреки ожиданиям, споспешествование в банных делах не явилось чем-то ужасным. Торговцу пришось лишь подать мыло, а после того, как фритониец вылез из кадки протянуть полотенце.
   Раздобрившийся капитан, уходя, снисходительно молвил новоиспеченному слуге:
   - Отныне можешь пользоваться моим гальюном.
   "Вот тугодум. А ты думал, куда я со вчерашнего дня нужду справляю? Тебе в еду, что ли?" - провожая взглядом маркиза, подумал купец.
   За весь день Бо не выбрался на палубу ни разу. Впрочем, он зело не алкал встречи с осердчавшими на него гномами. Купец не сидел без дела: готовил еду, ловил рыбу, прислуживал за столом игравшим в тшахир де Баталья и Сметливому.
   К ночи опять нагрянул Дебелый, почти до самого утра мешавший уснуть торговцу монотонными псалмами.
   Проснувшись, Бо отправился справлять нужду, путь его лежал через комнату, где покоился на топчане недужный Энрико. Торговец взвыл от ужаса, узрев старого фритонийца. Нагое тело испещряли причудливые знаки, вырезанные на коже кривым ножом, кой покоился тут же.
   На крик сверху примчался маркиз, самыми гнусными из существующих ругательств кляня нарушившего его сон челядина.
   Узрев то, что сотворил с Вислоусым Дебелый, де Баталья лишь пожал плечами и бесстрастно молвил:
   - Надеюсь, это поможет.
   Исключительно ради любопытства Бо решил проверить, жив ли усатый старикан. Преодолевая страх и омерзение толстяк подошел к кровати и нагнулся над распластавшимся фритонийцем. Тот едва дышал, как и раньше пребывая в глубоком забытьи.
   Торговец спустился обратно в комнату с рыболовными снастями. Вчерашнего улова хватало на несколько дней, посему делать ему было нечего. Толстяк задумался. А что если Дебелый подымет Вислоусого на ноги? В подобное верилось с трудом, но все-таки. Это означало, что купец станет не нужен маркизу и тот без зазрения совести отдаст его на расправу гномам. К тому же ничто не мешало де Баталья раздобыть слугу на ближайшем обитаемом острове. Поразмыслив еще, Бо заключил, что рачения Дебелого вряд ли увенчаются успехом, впрочем, сие не отменяло необходимости того, что с корабля требовалось бежать и как можно скорее. Вестимо, торговец мог спустить на воду шлюпку де Баталья в любое время. Но подобное действие означало лишь мучительную смерть от голода и жажды спустя пару недель плавания по морским просторам.
   Пелену мрачных дум рассеял раздраженный фальцет де Баталья, требовавший подать ему завтрак. Бо в расстройстве хлопнул себя по лбу. Он ведь не озаботился приготовить еду. Торговец сумел выкрутиться, подав на стол вяленую рыбу, залитую первым найденным на кухне соусом - ранжевой жижей с острым кислым запахом.
   - Это отвратительно! - отведав немного яства, маркиз запустил в слугу подносом.
   Торговец ловко увернулся, и рыбина с хлюпаньем шмякнулась о стену, медленно сползши на пол и оставив на красной древесине широкую полосу рыжей слизи.
   - Прибери здесь и притоговь к обеду достойной стряпни, - сурово бросил капитан и вышел из каюты, верно, решив оттрапезничать с моряками.
   Не придумав ничего лучше, Бо сварил уху, навроде вчерашней. Торговец сидел, вытянув ноги. Он заслуженно отдыхал после часа тяжкого труда, когда наверху хлопнула дверь и послышался разгневанный голос Де Баталья. Маркиз требовал слугу явиться к нему.
   По обыкновению прокляв нерадивого хозяина, торговец тяжело поднялся и, не торопясь двинулся вверх по лестнице.
   Фритониец сидел на стуле. Лицо его выглядело бледным, а губы гневно подрагивали. "Видно, завтрак с командой выдался не слишком удачным" - отметил про себя купец.
   - Ты что без еды приперся, остолоп?! - встретил слугу раздраженным воплем маркиз.
   - Так ты ж еду нести не просил, - огрызнулся в ответ купец.
   - Значит, так, - паче чаяния де Баталья не стал вступать в дальнейшие препирательства. - Дуй вниз за снедью, а опосля позови сюда Сметливого. И ногами проворней шевели!
   Даже не подумав ускориться, Бо все так же неспешно сходил вниз за подносом с ухой, а затем, медленно прошествовав мимо капитана, вышел на палубу...
   И замер с открытым ртом. Половину небосвода заткала пелена темных, явно грозовых туч. И ныне "Джакомо" двигался прямиком навстречу надвигающейся бури. По палубе гулял пока еще несильный холодный ветер. Слышались раскаты далекого грома, между клубящимися небесными исполинами мелькали вспышки молний.
   Вокруг сновали дунфаи, деловито снимая снасти. На квартердеке сбились в кучку гномы. Карлики на чем свет стоит костерили нерадивого капитана, приказавшего направить корабль в самое сердце бури.
   - Где Сметливый? - сурово вопросил Бо, поймав одного из хануриков за шиворорот.
   - В кубрике, - бросил тот и ловко, вывернувшись, помчался скручивать с рангоута толстый канат.
   Надменно задрав голову, торговец направился в сторону гномов. Внутри у него все сжалось, он не чаял, что те его просто так пропустят. Однако карлики даже не посмотрели в сторону купца, лишь еще громче и яростнее принялись поносить капитана, верно, рассчитывая что торговец до последнего слова перескажет своему хозяину все ругательства и обидные словечки, коими карлики поименовали фритонийца.
   В кубрике толстяк столкнулся с Хилмо. Паче чаяния рыжий обалдуй, завидев старого приятеля, лишь недовольно фыркнул и отвернулся, продолжив о чем-то гуторить с Дебелым.
   - Капитан зовет, - сообщил Бо Сметливому, коего обнаружил в гамаке, подвешенном в дальней части обители моряков.
   - Никуда не пойду, буря надвигается, - без всякого почтения, отрезал дунфай.
   - Слушай, ты, гаденыш, - надвинулся на него торговец. - Коли ты отказываешься идти к капитану сам, я потащу тебя за шкирку.
   Сидевшие и лежавшие в разных частях помещения гномы подобрались и подтянулись, предвкушая заманчивое зрелище.
   - Ты сто не знаесь, кто я, имар? - зашипел гоблин, подняв руку и сложив пальцы в сложном жесте.
   Наверное, в толстяка должно было ударить разрушительное заклятие, однако Бо ничего не ощутил.
   - А ну двигай к капитану, подлюка, - торговец рванул шамана за тощее запястье.
   Жалобно пискнув, гоблин вывалился из гамака и распластался на полу. Ухватив худосочную шею, Бо ловко поставил заклинателя на ноги.
   - Я сам пойду, - горделиво сдернул с себя длань купца Сметливый.
   - Вот и хорошо, - одобрительно кивнул торговец.
   Гномы проводили толстяка довольными улыбками. Глумление над дунфаями доставляло подгорным жителям вящее удовольствие.
   Они выбрались на палубу, солнце загородили серо-свинцовые тела туч, с неба сыпал мелкий холодный дождь.
   - Буря насинается! Как я пойду обратно?! - умоляющим тоном заскулил Сметливый, не желая двигаться к юту.
   - Ты же маг, наколдуешь хорошую погоду, - невозмутимо пожал плечами купец.
   Гоблин в ответ лишь жалобно застонал.
   Когда тоговец и дунфай вошли в каюту де Баталья, корабль уже ощутимо покачивался на усилившихся волнах. Поднос с ухой сполз со столешницы, стряпня выслеснулась на пол. Пока Бо убирал разлившуюся похлебку, маркиз и шаман начали играть в тшахир. Доски под ногами уже ходили ходуном. После того, как поле с фигурами во второй раз съехало со стола, капитан принял решение завершить партию и отпустил гоблина восвояси.
   Торговец спустился вниз. Кухонная утварь каталась по полу. Из-за портьеры слышались глухие удары, ни чем не закрепленное тело старого фритонийца бросало из стороны в сторону.
   Бо остановился, поднял глаза к потолку. Де Баталья то ли не слышал, то ли не желал слышать, как бьется о доски его верный слуга. Поняв, что никаких распоряжений от капитана не последует, торговец пожал плечами и двинулся вниз - в каморку с рыболовными снастями, где обычно проводил ночи. Ему не шибко нравился усатый фритониец, к тому же выздоровление Энрико могло повлечь для толстяка серьезные неприятности, посему он решил оставить все как есть. Ежели Вислоусому суждено раскроить череп о доски собственной берлоги, то так тому и быть.
   Похоже, нынешний шторм выдался куда злее предыдущих. Стены каморы содрогались от тяжелых ударов. Корабль бросало из стороны в сторону, так что торговец кубырем катался по крошечной комнатушке. Из щелей между досок струилась вода. Довольно быстро на полу образовалась холодная лужица. За пределами судна неситово шумели волны, ревел ветер и рокотал гром.
   Бо перебрался на склад. Здесь оказалось посуше. Поначалу он содрогался от каждого удара волн, ожидая, что жалобно трещащие доски не выдержат и неистовый поток ворвется внутрь, сметая все на своем пути. Однако через пару часов толстяк привык и почти перестал обращать внимание неистовствовавшую бурю, скорее всего, просто устал бояться. Он перекусил галетами и попытался вздремнуть, что, конечно же, ему не удалось.
   Заняться было совершенно нечем, посему время тянулось нестерпимо медленно. Де Баталья не звал наверх, да, кажется, вообще куда-то запропастился, верно, забился в какой-нибудь угол и трясся от страха.
   Видимо, минуло довольно много часов, поелику, невзирая на шум и качку, торговца сморил сон.
   Когда он сызнова открыл глаза, снаружи все так же бушевал шторм, а корабль яростно швыряло из стороны в сторону. Однако в спирепый рокот моря врезался еще один звук - тонкий отчаянный крик. Обыкновенно так визжат узревшие мышь барышни.
   Торговец нахмурился, силясь понять, откуда доносятся странные вопли. Сызначала он подумал, что слышит то самое пение ундин, о коем так любили баять моряки. Впрочем, оный вопль исходил откуда-то сверху, посему никак не мог принадлежать таинственным морским красавицам.
   Наконец осознав, что кричат прямо над ним - на кухне, Бо осторожно выпрямился и приподнял крышку врезанного в низкий потолок люка. Он увидел две пары босых ног, топтавшихся по полу, будто их владельцы танцевали в обнимку, при этом будучи вдрезбезги пьяны. Без сомнения, оные конечности принадлежали людям. Ниже колен одного из плясавших (или дерущихся?) спускались кружевные оборки снежно-белой ночной сорочки. Судя по смуглой коже и утонченной худобе, эти ноги принадлежали достославному маркизу де Баталья, как и разбудившие торговца истошные пронзительные крики. Поджарые голени и стопы второго человека покрывала мертвенно-бледная дряблая кожа. Торговец охнул от удивления. Похоже, вислоусый Энрико встал на ноги. Но почему же тогда де Баталья визжит не радостно, а скорее испуганно? И что вообще здесь происходит?
   Бо острожно откинул крышку люка и высунул голову. Фритонийцы предстали перед ним в полный рост. Белый, словно снег, капитан визжал в истовом ужасе. Тощие узловатые пальцы сомкнулись на шее маркиза и, тот яростно бился, тщась освободиться из смертельного захвата. Душил де Баталья его верный слуга - Энрико: глаза старика подернуты мертвецкой пеленой, движения порывисты и неловки, точно у болтающейся на нитках куклы.
   Умертвие! Кадавр! Зомби! Бо отшатнулся, более не удерживаемая крышка ударила его по макушке.
   "Что делать? Что делать?" - гномьим молотом стучала в сознании лихорадочная мысль.
   Какое-то время он метался по узкой каморе, сам не понимая для чего, то ли тщась найти оружие, то ли в поисках путей к бегству.
   "Дык, ничего не делать" - прозвучал в его голове другой голос, взвешенный и спокойный. - "Пущай мертвяк маркиза удушит, а потом уже ты его утихомиришь? В первый раз, что ли, с зомби столкнулся?".
   Бо остановился, губы его растянулись в довольной улыбке, когда он представил, как кадавр рвет на части мертвое тело де Баталья. Торговец облокатился на стену и медленно сел на пол, с блаженством вслушиваясь в исторгаемые капитаном вопли.
   Внезапно крышка люка, кою Бо опрометчиво позабыл запереть на щеколду, откинулась вверх, и в камору влетело тощее тело в изорванной ночной сорочке. За спрыгнувшим вниз маркизом потянулись узловатые руки мертвеца, однако де Баталья ловко отпихнул умертвие тычком в грудь и захлопнул ведшую в кухню дверцу. В отличие от торговца, капитан не забыл задвинуть засов.
   Встрепенувшийся торговец вскочил на ноги. Де Баталья развернулся и ухватил его за грудь.
   - Там... Там... - задыхаясь, завизжал капитан.
   - Что же там? - в напускном недоумении округлил глаза толстяк, осторожно высвобождаясь из захвата обезумевшего сеньора.
   - Энрико... Восстал... Из мертвых... - глаза маркиза горели безумием.
   - Прекрасные новости! - купец изобразил истовый восторг, растянул губы в улыбке и почал рукоплескать, едва не прыгая от радости.
   - Прекрати! - тонко взвыл де Баталья и стремительным движением отвесил торговцу пощечину.
   - Ты что выделываешь, негодяй?! - возопил в ответ Бо, ухватившись рукой за горящую болью левую половину лица.
   - Он... обратился... в нечто... ужасное... Пытался... убить... меня... - маркиз не обратил внимания на оскорбление.
   - А что ты хотел? - несколько успокоившись, вопросил купец. - Думал, что некромантское заклятье сделает его таким же как прежде?
   Де Баталья поджал губы и задумчиво взглянул на торговца. Пламя ужаса и безумия теперь пылало в его глазах не столь яростно.
   - О, святой Филиппо! Что же мы наделали?! - паче чаяния воскликнул маркиз и бухнулся на колени, принявшись истово читать какую-то молитву.
   - Постой, приятель, - ухватил фритонийца за подмышку торговец и дернул, пытаясь поднять на ноги. - Таким способом нежить не уничтожишь.
   Внутренне купец проклял себя. Ну, вот зачем он опять лезет помогать какому-то проходимцу вместо того, чтобы просто остаться в стороне? И откуда в нем зародилось сие нездоровое мягкосердечие?
   - Ты что подвергаешь сомнению силу слова святого? - с нехорошим подозрением воззрился на торговца капитан.
   - Ни коим образом! - выставил вперед безоружные ладони толстяк. - Только когда я раньше сталкивался с мертвяками, мне больше потрафляли крепкие дубины или иное оружие, коим сподручно дробить кости.
   - У тебя, что, тоже были слуги? - недоверчиво спросил де Баталья.
   "Ну и болван" - закатил глаза купец и вместо этого ответил:
   - Я много путешествую и по дороге мне иногда попадаются заброшенные погосты, склепы али крипты, - пояснил Бо.
   - Значит, промышляешь осквернением могил? - недобро прищурился капитан.
   - Оставим это, - примирительно поднял руку торговец. - Сейчас в комнате над нами разгуливает оживший мертвяк и нам необходимо его прикончить.
   - Как мы его прикончим, коли он уже мертв? - недоверчиво молвил маркиз. - Может, дождемся Дебелого? Он же создал эту тварь, значит сумеет и приручить.
   - Возможно, - не стал спорить Бо. - Но гном придет сюда только, когда закончится буря, а это может случиться через день, а может через неделю. Ты хочешь все это время проторчать здесь?
   - А что мне еще остается делать? - огрызнулся де Баталья.
   - Найти тут оружие поудобней и разделаться с кадавром, - решительно ответил толстяк и начал осматриваться.
   - Но это же Энрико! - капитан ухватил за рукав сделавшего шаг в сторону соседней каморы купца. - Возможно, его еще можно образумить?
   - Образумить? - глумливо фыркнул торговец. - О, ты знаешь, сколько раз я видел подобных дуралеев, что мнили восставших из могил трупов своими родственниками али друзьями? И угадай, что же со всеми ними случилось?
   - Не ведаю, - нахмурившись, помотал головой маркиз.
   - Умертвия растерзали и сожрали их всех до единого, - понизил голос до зловещего шепота купец. - Запомни, та тварь, что бродит сверху, больше не твой разлюбезный Энрико. Это жестокое и кровожадное создание лишь внешне напоминает Вислоусого, однако на самом деле не имеет ничего общего с твоим былым слугой. Или мы его уничтожим или оно нас.
   Торговец решительно вырвался из руки маркиза и нырнул в соседную камору. Находившиеся здесь удочки и сети не годились для того, чтобы сокрушить мертвяка. Скрупулезно обшарив третью комнатушку, Бо обнаружил на дне шлюпки два тяжелых коротких весла, одно из коих он вручил де Баталья.
   - Что мы собираемся делать? - поднял брови маркиз.
   - Будем дубасить твоего восставшего из мертвых челядина до тех пор, пока в нем ни одной целой косточки не останется. Только так мертвяков и можно, - Бо с грозным видом взвесил в руке новое оружие.
   - Но я не могу! - воскликнул де Баталья. - Это же Энрико!
   - Значит, я управлюсь в одиночку, - презрительно бросил толстяк, размашистыми шагами возвращаясь к ведшему на кухну люку. - А ты сиди здесь и не высовывайся, кисейная барышня.
   Он ожидал, что капитан в ответ взорвется каскадом грязных ругательств, однако фритониец лишь, потупившись, промолчал, тем самым признавая свою несостоятельность в противостоянии с мертвецом.
   Бо осторожно подобрался к крышке, в кою размеренно колотил руками засевший ярусом выше кадавр. Почуяв живого, умертвие всхрапнуло, удары посыпались чаще.
   Торговец резко отдернул щеколду и, перевернув в руке весло, ткнул торцом ручки в дощатое полотно. То отлетело вверх, врезавшись в лицо покойнику.
   Откинувшийся назад Энрико глухо зарычал. Торговец не дал кадавру опомниться, в один миг вскочил по лестнице, едва не сверзился вниз, поскольку корабль неожиданно качнулся в бок от удара очередной волны, но устоял на ногах и опустил тяжелую лопасть на седую голову фритонийца.
   Толстяк нанес более сотни ударов, прежде чем упрямый мертвец перестал шевелиться. Бо отбросил весло и, выдохнув, отер проступивший на лбу пот. Тело Вислоусого еще продолжало конвульсивно подрагивать, однако раздробленные кости не позволяли покойнику вновь подняться на ноги.
   Над люком показалась бледная физиономия де Баталья.
   - Что теперь? - осторожно спросил маркиз.
   - Выбросим эту шваль за борт, - торговец небрежно пнул распластавшегося перед ним мертвеца.
   - Ни в коем случае! - вскричал капитан. Похоже, самообладание быстро к нему возвращалось, вместе со скверным нравом. - Его надлежит похоронить достойным образом.
   - Вот ты этим и займись, - ответил купец, отодвинув ногой в угол лежавшее на полу весло. - А я пойду отдохну. Уж больно притомила меня эта схватка.
   - Никуда ты не пойдешь! - гневно топнул босой ногой уже забравшийся в кухню де Баталья и тут же едва, не упал, поскольку когг в очередной раз резко накренился. - Ты мой слуга и я приказываю тебе подготовить Энрико к погребению.
   - Какому-такому погребению? - искренне изумился купец. - Бросим его в море и всего делов.
   - Мы похороним его согласно обряду веры в Магвира! - в ярости возопил капитан.
   - Как хочешь, - с ехидной улыбкой пожал плечами толстяк. - Только я родился в Колден-Куре, а там поклоняются Карроку, посему я знать не знаю, как справляют похороны лорданийцы.
   - Я не лорданиец! - взвился маркиз.
   - Но веришь в Магвира, - веско молвил купец.
   - Вера в Магвира пришла из земли Сайдиг, что ныне является частью Доргрима, и первыми ее приняли фритонийцы, а затем уже остальные народы людей, - гордо вскинул подбородок де Баталья.
   - Я таких подробностей не ведаю, - отмахнулся купец, делая шаг в сторону люка. - Нашел однажды древнее священное писание, да и выкинул в болото, поелику ни одного покупателя на подобную рухлядь не нашлось.
   - Да как ты смеешь богохульствовать на моем корабле, святотатец?! - разразился неистовым криком маркиз.
   Лицо капитана исказилось в гневе, он бросился на купца, но тот с небывалой для своего грузного тела прытью, порскнул вниз. Тощая рука вцепилась Бо в куртку, но толстяк ловко отпихнул фритонийца и захлопнул крышку. Какое-то время де Баталья яростно барабанил по люку кулаками, но затем, верно, выбившись из сил, прекратил сие бессмысленное занятие и затих.
   Прошло довольно много часов. За это время торговец успел дважды перекусить и немного поспать. Шторм, кажется, немного утих, или Бо попросту сумел привыкнуть к грохочущему гулу и яростной качке.
   Уши купца различили донесшийся сверху настойчивый стук. Сердито фыркнув, торговец медленно поднялся и приник к крышке люка.
   - Кто там?! - ворчливо и громко, дабы перекрыть шум волн, вопросил он.
   - Твой сеньоро! - визгливо отозвались из-за люка.
   - Что тебе надо? - купец даже не думал отодвигать щеколду.
   - Поднимись сюда и приготовь мне снеди! - надменно бросил де Баталья.
   - Готовь себе сам! - прокричал толстяк, но ответа ему не последовало.
   Судя по донесшемуся шуму, маркиз убрался наверх.
   Бо задумался. Выполнить распоряжение капитана али ослушаться? Быть может, фритониец заманивает его в ловушку, дабы проучить за прошлое неповиновение? С одной стороны ныне он мог попытаться укокошить де Баталья, поскольку моряки вследствие бушующего шторма не могли прийти главарю на выручку да и вообще не услышали бы звуков схватки. Как только буря бы утихла, Бо отвязал бы лодку, скрытую в соседней каморе, и покинул корабль. Но с другой стороны куда ему плыть? Даже если он возьмет с собой изрядно припасов, долго в открытом море ему не продержаться. Он не ведает, где ближайшие острова и к тому же в утлой шлюпке он не сумеет пережить даже небольшой шторм, не говоря об урагане, навроде того, что бушевал вокруг корабля сейчас.
   "Пойду наверх и подам ему снедь. Коли попробует на меня напасть, убью, завалю дверь и уплыву на шлюпке, как только стихнет буря", - наконец принял решение торговец.
   Со стряпней он особо не усердствовал: смешал в плошке кусочки вяленой рыбы с размолотыми галетами да сдобрил получившуюся кашицу изрядным количеством пряностей.
   Маркиз принял яство с каменным лицом, но вопреки ожиданиям торговца не запустил в него миской и даже не одарил фонтаном отборной ругани. Судя по осунувшемуся лицу, во рту де Баталья за все время, что купец, запершись, сидел внизу, не побывало ни крошки.
   Довольно быстро, но без какого-либо удовольствия расправившись со снедью, капитан небрежно вручил слуге миску и сухо отмолвил:
   - Еще раз приготовишь подобное и я тебя высеку. Сегодня тебе повезло, что я слишком голоден, да к тому же еще и изрядно устал.
   Бо лишь пожал плечами и спустился на кухню. Здесь стояла отвратительная сладковатая вонь. Как известно, подобный запах источает гниющая мертвая плоть. Торговец заглянул за портьеру - именно оттуда разило сильнее всего. Труп вислоусого Энрико лежал на топчане, замотанный в какое-то отрепье.
   - Что мы его теперь год по морям таскать будем? - сердито проворчал толстяк, заткнув нос от непосильного смрада.
   Минуло около седмицы. Торговец сделал оное заключение исходя из того, что за прошедшее время он почивал ровно шесть раз.
   Толстяк вернулся от маркиза с грязной плошкой, поставил посуду в угол кухни и спустился на склад. Где-то два часа он сидел, томясь безделием. Неожиданно море снаружи загудело с удвоенной яростью, корабль заметался по волнам, так что Бо не удержался на месте и кубарем покатился по каморе. Стихия настолько разбушевалась, что купец уже решил попрощаться с жизнью. Кувыркаясь по комнатушке, он лихорадочно вспоминал предания о том, что ожидает сынов народа варваров в посмертии. Погибшие в бою попадали в чертоги Каррока, где предавались вечным пирам и утехам. Каждому храброму мужу свирепый бог даровал по десятку молоденьких жен и бездонный бочонок эля. Тем же, кто умер от старости, болезни або любым иным образом, не связанным с участием в сражениях, полагались вечные муки в подземельях жестокого демона Шигота.
   "Что ж, буду доказывать этому Карроку и его приспешникам, что пал в яростной схватке с духами моря", - в очередной раз перевернувшись через голову, подумал Бо.
   Неистовое буйство стихии продлилось с четверть часа, оборвавшись так же неожиданно, как и началось. Только что ходивший ходуном пол, замер, едва заметно, покачиваясь. Волны за стенкой чуть слышно шумели. Торговец лежал на животе, тупо пялясь в стену и не в силах поверить, что все закончилось.
   Из оцепенения его вывел по обыкновению раздраженный фальцет де Баталья:
   - Ты чего уснул там, Толстозадый?! Принеси мне снеди!
   Толстяк натужно поднялся и полез на кухню. В этот раз смесь рыбы с толчеными галетами маркиза не удовлетворила. Он по привычке швырнул в слугу подносом, велев приготовить что-нибудь более изысканное.
   Бо спустился вниз. Недолго думая, он решил сварить уху.
   - Ишь, господин нашелся, яства ему подавай, - ворчал под нос торговец, изучая имеющиеся припасы. - Мож, тебя на обед мясцом собственного слуги попотчевать? В соседней каморке его преизрядно. Вишь, как ароматно разит.
   Довольно много времени ушло на наведение порядка: толстяку пришлось собрать расбросанную по полу утварь и установить над очагом изрядно помятый за время шторма казанок.
   Неся на подносе плошку с исходящим парком варевом, Бо поднялся в каюту капитана. Де Баталья отсутствовал, дверь на палубу оказалась распахнутой. Поставив блюдо на стол, толстяк прильнул к притолоке и украдкой выглянул наружу.
   Мокрая палуба блестела в лучах выглянувшего из-за туч солнца. На квартердеке вокруг высокой фигуры капитана столпились старшие матросы - Колченогий, Рачительный, Тороватый, Щедривый, Сметливый и Сивый. Маркиз и его приспешники внимательными взорами изучали верхушку мачты. Торговец обратил взор в ту же сторону и удивленно округлил глаза. Топ, где находилась люлька впередсмотрящего и рея, на кой висел свернутый парус, исчез, а заместо его имелся лишь расщепленный обломок балки.
   Закончив осмотр мачты, капитан и его помощники двинулись к юту. Бо порскнул внутрь помещения, дабы его не уличили в подглядывании, однако моряки не стали заходить в каюту, а по узким трапам поднялись на кормовую площадку - туда, где находился штурвал.
   В ожидании маркиза, торговец уселся на его высокий, походивший на трон, стул. А что? Не все ж ему по полу камор на нижних ярусах валандаться?
   Снаружи раздались резкие и громкие голоса. Верно, капитан по обыкновению распекал подчиненных. Торговец спешно вскочил с насиженного места.
   - Разговор окончен! - вошедший в каюту де Баталья захлопнул дверь перед самым носом Колченогого.
   - Вот негодяи! - возопил капитан, обращаясь то ли к слуге, то ли в пустоту. - Гуторят, поворачивать надо, припасы закончились да и баб зело алкается. А я, что ли, им велел всю снедь сожрать, пока шторм бушевал? Никуда я не поверну, пусть друг друга жрут, да и распутничают пусть то же друг с другом... - наконец заметив торговца, де Баталья прервал гневную отповедь и, одарив купца колючим взором, зло процедил: - А ты сгинь отсюда, а то высеку. Тошнит от твоей хари.
   - Как пожелаете, гос... сеньоро, - небрежно поклонился толстяк и скрылся в ведшем на кухню узком проходе. У него тоже не имелось желания лицезреть нахальную физиономию маркиза и слушать его мерзкий фальцет.
   Дела у торговца складывались неплохо. Команда, похоже, сильно осердчала на нерадивого капитана. Ежели маркиз не внемлет чаяниям моряков, то в скором времени стоит ожидать бунта. Впрочем, толстяку надлежало с лучшей стороны проявить себя, дабы доказать свою полезность и нужность команде когга. В противном случае, его выбросят за борт вместе с опостылевшим фритонийцем.
   Какое-то время Колченогий сотоварищи пытались пробиться к запершемуся капитану. Бо слышал тяжелый стук в дверь и исполненные недовольства хриплые голоса карликов. Де Баталья отвечал подчиненным визгливо и раздраженно.
   Затем гвалт стих. Верно, матросы несолоно хлебавши утащились в восвояси. Однако через четверть часа некто вновь усердно, ровно тараном, забарабанил в дверь маркиза. На этот раз отчего-то де Баталья открыл. Заинтересовавшийся Бо даже взобрался на кухню и притаился возле ведшей неверх лестницы, дабы послушать, о чем гуторят капитан и моряки. К разочарованию купца, выяснилось, что притащился всего лишь Дебелый, к тому же в одиночку. Подгорный некромант зычно доказывал фритонийцу, что, дескать, все идет по плану и он, только дайте труп, поднимет Энрико на ноги.
   - Я вселю в его тело дух демона! - услыхал торговец бас гнома. - Они-то хозяевам преданно служат, не то что зомби скудоумные.
   - Проваливай! Хватит с меня нечистивой магии! - завизжал в ответ маркиз. - Сгинь, малефик, пока на костер не отправил!
   - Я не малефик, а некромант и демонолог, - обиделся гном. - Не из последних, между прочим! Два гримуара изучил. Колдуна с подобными умениями вы не в каждом городе сыщете, даж в Даркланде.
   - Будешь вещать о своих достижениях на суде инквизиции, - судя по донесшемуся шуму, де Баталья тщился взашей вытолкать Дебелого из каюты, но, знамо дело, у него ничего не получалось.
   - Ха! Напугал тоже, капитанишка, - браво воскликнул карлик. - Да от ваших клириков даж голь перекатная откупается. У моего дядюшки Бримбора деньжат поболе, чем во всей церковной казне. С потрохами купим не только святош да все ваше имарское графство, что Фритонией зовется.
   - Ты что глаголешь, сволочь? - не на шутку взъярился маркиз. - Как ты смеешь поносить мою родину да еще у меня на корабле! Убью!!!
   - Спокойнее-спокойнее, капитано, - горячечно запричитал Дебелый, поняв, что наговорил лишнего. - Всё, ладно, ухожу, ухожу! Что ж вы сразу за шпагу-то! Я ж ничего такого не сказал!
   Шум наверху усилился, затем донесся спешный топот и зычный, сотрясший весь корабль, хлопок. Видимо, опрометью выскочивший из обители взбеленившегося фритонийца гном настолько резко затворил дверь, что та едва не сорвалась с петель.
  
   В этот день маркиз более не вызывал торговца к себе. Отужинав галетами, Бо улегся спать на полу склада. Ночью его разбудило монотонное пение.
   - Совсем умом крянулся, придурок фритонийский? Справляешь тризну, что ль, по своему Энрико? Но вот зачем этим ночью надобно заниматься? - проворчал спросонья торговец.
   Толстяк медленно сел и прислушался. Столь тонкий голосок мог принадлежать только Селестино де Баталья, но лился он отнюдь не сверху, а снаружи, со стороны моря.
   - Что еще за дела? - нахмурился купец. - Ундины или как их? Да чего ж они мне сделают, в море отсюда не утащат.
   Бо приник ухом к стене, за которой негромко шумели волны. Пение теперь слышалось громче. Даже стало возможным понять, что поют на языке во многом подобном эльфийскому.
   - А ну кончайте шуметь, уроды морские! - забарабанил кулаком по стене торговец. - Людям спать мешаете!
   К вящему удивлению купца таинственные голоса смолкли.
   - Так-то лучше, - пробурчал купец, устраиваясь поудобнее, дабы продолжить почивание.
   Он вновь смежил веки, когда снизу донесся стук. Торговец подскочил от неожиданности.
   - Проклятье! - скрипнул зубами толстяк. - Они ж взаправду меня услышали, теперь ведь мстить примутся, вестимо, ежели речь нашу разумеют.
   Стук повторился.
   - А ну прекрати стучать! - саданул кулаком по полу Бо. - Я здесь, между прочим, почивать пытаюсь!
   Удары прекратились. Купец некоторое время прислушивался, но новых звуков не последовало, посему торговец, пожав плечами, вновь растянулся на полу. И как-то только начал погружаться в сон, снизу прилетел навязчивый стук.
   - Вам чего не дрыхнется, негодяи?! - раздосадовано треснул по полу толстяк. - Вот выловлю вас, подлецов, сетью! Посмотрим кто кого.
   И вновь все стихло, но стоило Бо опять лечь и смежить веки, раздались с полдюжины коротких ударов, будто мокнущий под дождем путник настойчиво пытался проникнуть в дом не желавшего его пускать крестьянина.
   - Да катитесь вы к демонам! - прошипел купец и поднялся на кухню.
   Здесь спать оказалось невозможно, но уже не из-за надоеливого стука, а мерзкого смрада, исходившего от разлагающегося Энрико.
   - Проклятье! - буркнул себе под нос толстяк и зашагал вверх по лестнице в направлении каюты капитана.
   Выяснилось, что де Баталья спит весьма чутко. Стоило торговцу только войти в его обитель, как фритониец тотчас подпрыгнул в гамаке.
   - Ты что приперся, обалдуй?! - завизжал маркиз.
   - Ундины спать не дают, - сухо пояснил Бо, направляясь в сторону пустующей кровати с балдахином.
   - Ты что надумал, мерзавец? - поднял брови капитан.
   - Заночевать здесь, - торговец, не снимая сапогов, плюхнулся на атласное белье.
   - А ну проваливай! - рявкнул де Баталья, спрыгивая на пол.
   - Никуда я не уйду! - возразил купец. - Сам внизу дрыхни, да с ундинами препирайся.
   - Какими еще ундинами? - замер, пытавший вылезти из гамака капитан.
   - А такими, - буркнул толстяк, даже не глядя в сторону фритонийца. - Что внизу то поют, то стучат, спать прилежным слугам не дают.
   - Ты не прилежный слуга, а растяпа и лентяй, совести начисто лишенный, - огрызнулся в ответ капитан. - Вот сейчас спущусь и проверю, какие-такие там ундины. Коли врешь, так высеку, седмицу ходить не сможешь.
   Выбравшийся из гамака де Баталья, нарочито печатая шаг, словно на параде, отправился вниз.
   - Угу, - проворчал торговец, поудобнее устраиваясь на ложе. - А сам все это время голодать будешь. Сам-то себе снеди приготовить не можешь, точно дитя малое али недоумок распоследний.
   Маркиз вернулся спустя пару минут.
   - Никаких ундин я там не слыхал, - гневно объявил он.
   Купец ничего не ответил, лишь отвернулся к стене, силясь уснуть. Бо встрепенулся только, когда в помещении раздался знакомый ему щелчок.
   - Давно надлежало тебя проучить, - процедил де Баталья.
   Маркиз стоял у сундука, выразительно поигрывая многохвостой плетью. Губы фритонийца скривились в гадливой ухмылке.
   - Могу сказать тебе то же самое, - пробурчал торговец, поднимаясь на кровати.
   Капитан вновь щелкнул плетью и двинулся в сторону строптивого слуги. Судя по звуку, хвосты орудия маркиза имели стальные набойки.
   - Что же, ты сам напросился, - мрачно обронил купец, взяв убранный в ножны меч чуть выше рукояти. - Посмотрим, кто кого.
   Неспешным шагом они приближались друг к другу, буравя исполенными решимости взглядами. Де Баталья вновь взмахнул кнутом, купец даже глазом не моргнул.
   Внезапно снаружи донесся хриплый, несоменно гномий, крик. Маркиз, нахмурившись, остановился.
   - Это не Шалый... - в замешательстве прошептал он.
   Возглас повторился, а затем весь корабль задрожал от разразившихся воплей, сопровождавшихся неистовым топотом. Складывалось впечатление, что почали орать и метаться все присутствовавшие на корабле карлики.
   - У них что там праздник какой-то? - поднял бровь Бо.
   - Сейчас проверим, - сухо отмолвил де Баталья, направляясь к двери. - Ух, всех дебоширов плетью высеку.
   Снедаемый любопытством купец последовал за капитаном. Они вышли на палубу. Здесь стоял чудовищный гвалт. Ошалевшие моряки с неистовыми воплями носились по палубе, в оном безобразии участвовали не только гномы, но и дунфаи. Одни пираты стреляли из арбалетов и притороченных к бортам баллист в воду, другие бросали туда же разнообразные предметы: бочки, коробы и даже части такелажа. Складовалось впечталение, будто моряки находятся не на судне, а на гребне крепостной стены, кою штурмует неичислимая орда беспощадных ворогов.
   - Что происходит?! - надсаживая глотку, завопил фритониец, но его яростный крик затерялся средь поднявшегося гула.
   Тогда взбеленившийся маркиз почал охаживать плеткой всех оказывавшихся рядом моряков, желая получить внятный ответ на свой вопрос.
   - Ундины! Ундины атакуют! - пронеся мимо людей Мешкотный, вылезшие из орбит глаза карлика пылали всамделишным безумием.
   - Где? Где они? - вскричал де Баталья, однако растерявший остатки рассудка гном уже умчался к одному из бортов.
   Бо узрел, как нестово швыряет в пучину огненные шары, Сметливый. За плечами собратьев, возле мачты, раскрыв фолиант, что-то колдовал Дебелый.
   Охватившее корабль сумасшествие продолжалось с четверть часа. Выбившиеся из сил гномы, утирая пот, сползали на доски прямо там, где только что стояли.
   - Ууух... Кажись, отбились, - устало протянул опустившийся на ступеньки ведшего к штурвалу трапа, Тороватый.
   -От кого отбились?! Что вообще случилось?! - тотчас налетел на зеленоглазого карлика фритониец.
   - Как от кого? - выпучил зеницы гном. - От ундин.
   - Да где же эти ундины? Отчего я их не вижу? - едва не прыгая от ярости, маркиз выглянул за борт и, судя по скривившейся в раздражении благородной физиономии, не обнаружил там ничего, окромя разбивающихся о бока когга бурунов.
   - Сбежали они. Я ж говорю, отбились, - пояснил в ответ на испепеляющий взгляд капитана зеленоглазый.
   В этот самый миг вода за бортом с чудовищным гулом вздыбилась пенным фонтаном и на палубу с силой обрушилось нечто громадное. Корабль вздрогнул, едва не развалившись пополам, моряков окатило холодными брызгами. Все, кто стояли (а именно купец и де Баталья) повалились на доски, не удержавшись на ногах.
   - Это что еще за безобразие? - отплевываясь, прохрипел себе под нос торговец.
   - Кракен! Кракен! - тотчас прилетел ответ.
   От квартердека донелось мокрое хлюпанье, будто нечто огромное и склизкое ползало по палубе. Бо устремил взор туда, откуда слышались странные звуки.
   Перевалившись через леер, по палубе с чавканьем елозили с полдюжины громадных темных щупалец, усеянных бесчисленными присосками.
   Гномы взялись за секиры и принялись отчаянно рубить лоснящиеся конечности. Большинство дунфаев, а вместе с ними и Хилмо с Мешкотным, воя от ужаса, пытались спрятаться, забиться кто-куда. Растолкав тщедушных гоблинов, рыжий оболтус нырнул в ведший на нижнюю палубу люк, обладатель алого кушака, в свою очередь, исчез в соединявший палубу с гальюном коридоре.
   Рачения гномов возымели успех. Исходя святящейся голубой кровью, щупальца отпрянули, но не сгинули в пучине, а накрепко вцепились в кромки бортов. Резий толчок, от коего Бо подпрыгнул на месте, а поднявшийся де Баталья вновь бухнулся на палубу, и корабль на добрую сажень погрузился в воду.
   "Он нас утопит!" - сверкнула в сознании жуткая мысль. Грудь торговца сковало страхом, гибнуть в пучине али пасти кракена ему зело не алкалось.
   Карлики не растерялись, продолжив рубить уродливые отростки. С рук поднявшегося на ноги Сметливого с хрустом сорвалась ветвистая молния. Осклизлые конечности конвульсивно дернулись и миг спустя потащили корабль вниз с прежним упорством.
   Не в силах пошевелиться, лежащий купец с ужасом наблюдал за разворачивающейся на его глазах картиной. "Джакомо" опустился уже настолько низко, что поравнялся с пенными гребнями волн, что тотчас почали запрыгивать на палубу.
   Над правым бортом из воды медленно поднялась громадная уродливая башка с двумя полосами узких черных буркал по бокам.
   Не сговариваясь, Могутный и Ражий взревели и, воздев топоры, бросились на кракена. Стремительно прянувшее щупальце сбило с ног беззубого карлика. Обгорелый гном оказался более удачлив. Он ловко срубил кинувшуюся на него конечность, второй отросток, тщивщийся преградить лысому дорогу сбил молнией Сметливый. Оттолкнувшись от досок палубы, гном прыгнул и в следующим миг обрушил лезвие секиры на поблескивающую в лунном свете макушку морского страхолюда. Кракен содрогнулся всем телом, щупальца отпустили корабль. "Джакомо" будто подброшенный подскочил вверх, оставив кракена и неистово рубившего его голову гнома где-то внизу, у поверхности воды.
   По палубе прокатился облегченный вздох, вырвавшийся единовременно из двух дюжин глоток. А в следующий миг, все как один гномы кинулись к правому борту, силясь узнать, что случилось с их сородичем. Исполненные ярости, боли и отчаяния возгласы дали торговцу понять, что доблестный Ражий сгинул в бездне вместе с чудовищем.
   В ярости саданул по лееру Могутный, угрюмо потупился Рачительный, принялся горячо рвать собственную бороду Сивый.
   Первым пришел в себя Колченогий. Хромой карлик решительным шагом отправился к тяжело облокотившемуся на дверь собственной каюты де Баталья.
   - С нас хватит, мы поворачиваем, - прогудел старший матрос, не дойдя до капитана трех шагов.
   - Что значит поворачиваем?! Здесь только я вправе отдавать команды! - взвился маркиз, взмахнув плеткой.
   - Ты больше не капитан, - сурово молвил Колченогий, к нему за спину исподволь подтягивались насупленные гномы.
   - Как это не капитан?! - взорвался гневом де Баталья. - Я хозяин этого корабля. За подобную дерзость я прикажу протащить тебя под килем.
   Взъярившийся фритониец сделал шаг в сторону первого помощника и взмахнул плетью. Ударить маркиз не успел, поскольку пудовый кулак Колченогого врезался ему чуть ниже груди. С тяжким стоном де Баталья отлетел назад и, врезавшись спиной в стену юта, сполз на палубу.
   - Мы выберем нового капитана, а тебя, негодяй, спустим по доске за борт, - сурово сообщил хромой.
   - Точно! Верно глалолешь, старая борода! Даешь надежного вожака! - поддержали боцмана остальные карлики.
   - Эх, жаль вервульф сгинул, - в расстройстве саданул по воздуху Рачительный. - Из него бы отличный главарь вышел.
   - Да молчи, ты со своим оборотцем, - одернул штурмана Тороватый. - Он поумнее нас оказался, сообразил, когда сбежать нужно было.
   - Ты что же энто имеешь в виду? - подозрительно сощурился обладатель пропитого голоса. - По-твоему, значить, и Ботелый с Рудым верно сделали, что к Айдану подались?
   - А энтого куда? - отвлек остальных от зарождавшейся перепалки Сивый, ухвативший за рукав, незаметно пристроившегося возле борта торговца.
   - Как куда? - удивился Могутный. - Дык, в море вместе с капитаном, на кой нам энтот прохиндей нузен?
   - Верно гуторишь, братец, - поддержал беззубого Дебелый. - Скормим ворюгу акулам.
   Важно хмыкнув, Колченогий шагнул в сторону купца и поднял руку вверх, призывая собратьев умолкнуть. Маленькие глазки хромого гнома брезгливо осмотрели человека.
   - Так и быть, - спустя пару секунд заключил первый помощник. - Пусть отправляется вместе с де Баталья.
   - Как так?! - в истовом недоумении возопил Бо.
   Торговец рванулся к хромому, сам не понимая зачем, то ли бухнуться на колени и взывать о пощаде, то ли врезать что есть мочи по круглой физиономии.
   Его тотчас сбили с ног тяжелым тычком в бок. Толстяк упал ничком, сверху, точно набитый камнями куль, водрузился кто-то из гномов.
   - Заприте их в карцере. Приговор исполним на рассвете, - зычно повелел Колченогий.
   - Эй, Громур, - подал голос Хилмо, обращаясь, судя по всему к хромому. - Толстяка выбрасывать никак нельзя. Он нам может пригодиться.
   - Что, долгарская рожа, решил дружка выручить? - глумливо осведомился Сивый.
   - Да я тебя, старый, за борт выбошу, буде хоть один волосок с его головы упадет, - огрызнулся рыжий, верно, говоря о купце.
   - Ты, северянин, помолчи, тебе слово не давали, - ввязался в спор еще кто-то из гномов. - Мы вас, гримборцев, как облупленных знаем, чуть что на вражий корабль перебегаете.
   Отчего-то Бо только сейчас сообразил, что Хилмо ныне являлся единственным среди оставшихся гномов, кто происходил не из Гуллрока. Двое других уроженцев полуночных земель, Рудой и Ботелый, переметнулись к сыну Залмара еще на острове.
   - Пока нового капитана не выбрали, мои решения не обсуждаются, - грозно прогудел Колченогий. - Я сказал, бросить людей в карцер.
   - Но, Громур, толстяк-то ничего не сделал, - паче чаяния взмолился Хилмо.
   - Умолкни, акулий малек, пока сам в узилище не угодил, - сурово произнес хромой карлик.
   Сын Килто в ответ лишь печально вздохнул.
   Карцером оказался узкий колодец, находившийся в дальнем конце пронзавшего нижнюю палубу коридора. Ширина камеры составляла всего около двух локтей, а высота - приблизительно сажень. Гномы грубо сбросили бывшего капитана и торговца в тесный каземат и захлопнули сверху тяжелую крышку, погрузив пленников в непроглядный мрак. Тут было настолько тесно, что люди могли только стоять. Мокрые осклизлые стены источали холод, посему, быстро продрогнув, узники начали стучать зубами.
   - Болваны, до Гатвала три дня пути осталось, - оные слова де Баталья повторял все время, пока их тащили в кутузку, сперва неистово бившийся в руках конвоиров маркиз яростно выкрикивал оную фразу, а теперича, растратив силы, лишь лихорадочно шептал.
   - Да помолчи ты, - торговец, не кичась, пихнул фритонийца локтем в бок. - Что, интересно, там происходит? Кажется, дерутся.
   Из отделенного толстой стеной кубрика доносились звуки возни и хриплые крики. Раздавались и глухие шлепки, свидетельствовавшие о том, что в ход пошли кулаки и ноги.
   Через некоторое время звуки свары стихли. Затем хлопнула дверь и шум борьбы послышался уже из коридора. К карцеру волокли еще одного провинившегося. Бо усмехнулся, поняв, кого решили наказать моряки.
   Скрипнул засов, поднялась крышка. Желтый свет тусклой лампады резанул по глазам, аки острейший нож. Торговец болезненно сощурился. Сверху прянуло нечто громадное и тяжелое, походившее на мешок с камнями. Однако оный мешок отчего-то фыркал, хрипел и яростно брыкался.
   - Что вы делаете, изверги? - завыл свалившийся на головы людей ком. - Я ж ваш сородич, гном, как и вы!
   - Закрой хайло, морда, пока еще тумаков не отвесили, - злобно буркнули сверху и с хлопком опустили крышку.
   - Как же так? - в недоумении пролепетал брошенный в темницу гном.
   - О, любезный Хилмо! - ехидно протянул торговец, несколько отойдя от тяжелого удара. - Как же тебя угораздило попасть к нам?
   - Тебя хотел выручить, шельма неблагодарная, - огрызнулся в ответ рыжий.
   Дюжий карлик явно не помещался в тесную камеру. Сын Килто громоздился сверху, давя на плечи и головы узников. Гном, не переставая, ворочался, тщась высвободить себе побольше пространства и устроиться поудобнее.
   - Полечге, приятель, - толкнул елозивший сверху зад гнома Бо. Шея торговца начала докучливо ныть под столь тяжким бременем.
   - Слезь с меня, пещерный ублюдок, - зло возопил де Баталья. - А то я...
   - Что ты? - хохотнув, перебил его Хилмо. - У тебя теперь ни корабля, ни команды, ни шпаги.
   - Да я тебе! - в неистовстве воскликнул маркиз.
   Бывший капитан и рыжий оболтус взялись яростно толкаться.
   - Прекратите бучу, полудурки! - в свой черед, зарычал купец, тщась отпихнуть подальше от себя товарищей по несчастью.
   Силы довольно скоро покинули узников, и они успокоились, лишь изредка постанывали да тяжело вздыхали.
   Всю ночь гномы в кубрике и на палубе кричали и распевали песни, видно, справляя тризну по сгинувшему Ражему.
   В столь неудобной позе, когда сверху довлеют необъятные телеса гнома, Бо не смог уснуть. Обездвиженные члены налились болью. Судя по тяжелому дыханию, кряхтению и частым стонам, сокамерники торговца испытывали такие же мучения.
   Спустя несколько часов сознание купца помутилось. Он уже не соображал, где находится и что происходит, а затем и вовсе провалился в забытье.
   Заслышав тяжелое буханье, толстяк даже не понял, что это за звуки. Крышка вновь поднялась и в камеру ворвался свет. Торговец ощутил его сквозь закрытые веки.
   - Наконец-то уразумели, что меня надобно освободить, - сварливо бросил пришедшим Хилмо, кой чувствовал себя несколько лучше, нежели купец и маркиз.
   - Освободить? - ядовито усмехнулись сверху. - Мы пришли исполнить приговор.
   - Негодяи! Подлецы! - вскричал сын Килто. - Я вам живым не дамся!
   Рыжий почал брыкаться, но его споро успокоили парой тяжелых ударов.
   Их по очереди вытащили из каземата. Хилмо поставили на ноги и он побрел на палубу сам. Толстяка и фритонийца гномы потащили волоком.
   В глаза ударил яркий и горячий, отнюдь не утренний свет. Несколько пришедший в чувства торговец заключил, что они провели в узилище часов двенадцать, а быть может и вовсе несколько дней.
   Толстяк без особого интереса смотрел по сторонам. Возле обломанной мачты, на квартердеке, собрались моряки, гномы и дунфаи. Ныне на притороченном к расщепленному концу балки рее болтался куцый и многократно латанный запасной парус.
   Посреди толпы с важным видом застыл Колченогий. Бо заметил прикрепленную к правому борту длинную, протянувшуюся более чем на сажень доску, что нависала над равнодушно шумящим морем.
   Гоблины и карлики расступились, освободив пространство перед хромым. К бывшему первому помощнику, а ныне, судя по всему, капитану. подтолкнули пленников. Де Баталья и Бо, отпущенные конвоирами и неспособные держаться на ногах, тотчас плюхнулись на доски.
   - Поднимите их, - сурово молвил Колченогий. - Приговор надлежит выслушивать стоя.
   - Будь ты проклят, Громур, - Хилмо без обиняков харкнул в физиономию боцмана.
   - Ах ты, кальмар распутный, - хромой отвесил сыну Килто оплеуху, настолько тяжелую, что тот наверняка плюхнулся бы навзничь, не окажись позади него парочка сородичей. - А я-то, краб безмозглый, хотел тебя помиловать. Что ж, теперь отправишься на прокорм акулам вместе с энтими подлецами.
   Толстяка и фритонийца ухватили за шивороты и резко вздернули, поставив на шаткие, норовившие подогнуться ноги. Пара тяжелых тумаков заставила людей стоять тверже.
   - Ты, недостойный лжец, подлец и негодяй, рекомый маркиз Селестино де Баталья, - начал боцман, уперев взгляд во фритонийца. - Ты, гнусный мерзавец, вор, плут, мошенник и прощелыга торговец Бо Хартсон, - карлик перевел взор на толстяка. - И Ты, чревоугодник, прелюбодей, лодырь и осквернитель великой доблести предков Хилмо, сын Килто, - Колченогий повернулся к рыжему. - Обвиняетесь в поругании чести подгорного народа и за все вами содеянное приговариваетесь к спуску по доске в воды Файат хра Аишам, Великого Моря.
   - Здорово сказал. Истину глаголешь, - поддержали вожака радостными возласами гномы.
   - И все-таки мы, благородные гномы, - тем временем продолжал хромой, гадливо ухмыляясь. - Не обезумевшие от крови палачи и мучители. Даже столь мерзким лиходеям, коими вы являетесь, мы решили дать возможность спастись и искупить свою вину, отшельнической жизнью на далеком острове, в лишениях и одиночестве, - облаченная в толстую перчатку длань указала на край окоема, где темнел изломанный абрис суши. - Вестимо, буде боги позволят вам доплыть дотуда.
   - Дайте мне шпагу и принесите одежду, - прохрипел де Баталья, показательно растягивая изорванный подол ночной рубашки, в коей его бросили в узилище.
   - Энто можно, - благосклонно молвил Колченогий. - Воина надлежит хоронить с оружием и в полном боевом облачении.
   Моряки вокруг разразились сардоническим гоготом.
   Хромой взмахнул рукой и Дошлый умчался к юту.
   - А мне верните клинок, - процедил купец.
   - Нет, энтот меч принадлежит мне! - тотчас взвился Дебелый.
   - Отдай жулику энту дрянь, пузатый, - грозно вскричал Сивый. - Сам же говорил, в нем демон сидит.
   - Тем паче надлежит выбросить, - согласно кивнул хромой, величаво поглаживая бороду.
   Дебелый с неохотой протянул ножны купцу.
   - А мне несите секиру, доспех и шлем, - встрял Хилмо, вызвав новый всплеск смеха.
   - Дуралей, ты же до берега не доплывешь! Бехтерец тебя на дно утащит! - возопил Мешкотный, с насмешливой заботой похлопав рыжего по плечу.
   - Энто тебя морской дракон в пучину уволочет, - зло пробурчал в ответ сын Килто.
   Спустя минуту приговоренным принесли скарб. Перед де Баталья помимо убранного в черные с серебряным тиснением ножны клинка очутились: снежно-белая сорочка, красные шоссы и щегольские сапожки из карминового сафьяна, расписанные золотым узором.
   Хилмо же приволокли еще и заплечный мешок, кой рыжий обалдуй, не кичась, водрузил на плечи, будто собирался не в морскую пучину, а на прогулку по тракту.
   - Где моя шляпа?! - возмутился маркиз. - Верните мне шляпу!
   - Она теперича принадлежит мне, - выступил вперед Мешкотный. - Негоже столь славной вещице гнить на морском дне.
   - А я не собираюсь тонуть, - вскинул подбородок фритониец и, схватившись за рукоять клинка, сделал шаг в сторону гнома.
   - Сейчас мы энто проверим, - преградил де Баталья дорогу Колченогий. - Ты пойдешь первым, - хромой подтолкнул разжалованного капитана к нависшей над морем доске.
   Маркиз с высокого поднятой головой прошагал по узкому, скрипящему мостку, остановился на кромке, оглянулся на бывшую команду.
   - Будьте вы прокляты, ублюдки пещерные! - бросил де Баталья и прыгнул в воду.
   - Отправляйся к ундинам, негодяй! - перегнувшись через борт, прокричал маркизу Сивый.
   - Ты следуюсий, - грубо толкнул купца в спину Могутный.
   Бо осторожно ступил на доску. Он бросил взгляд на волны и увидел, как лихо гребет в направлении берега фритониец.
   Торговец сделал несколько шагов, доска закачалась под его немалым весом.
   - Да катитесь вы все к демонам! Варвары не отступают! - бросил торговец и сиганул в воду, не дойдя до края норовившего сломаться мостка.
   Очутившись за бортом, торговец лихо заработал конечностями. Поднявшись на поверхность воды, он последовал за уже оторвавшимся от него на десяток саженей маркизом.
   Бо проплыл с полдюжины локтей, когда позади раздался оглушительный треск. Торговец украдкой оглянулся на "Джакомо". Случилось то, что он и ожидал. Крепкая на вид доска сломалась под тяжестью облаченного в броню Хилмо. Гном с диким криком рухнул в волны, подняв фонтан белых брызг.
   - Поделом тебе, болван, - проворчал Бо и повернулся в сторону темневшего вдали острова. Кажется, ему наконец удалось избавиться от рыжего болвана.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"