Аннотация: Снова осень 2011. Помимо сольного "Положительного результата" накатал дуэт с моим давним излюбленным соавтором Евгением Измалковым. Писали в спешке, идею полностью раскрыть не удалось, но в рассказе определенно что-то есть. Оптимизм какой-то.
Клаус стоял перед креслом своего Наставника и смотрел в пол. Что могло заставить Наставника вызвать его именно сейчас? Работа велась в штатном режиме, отклонений не наблюдалось, но вот же черт, зачем-то его вызвали?
- Присядь, Клаус, - сказал Наставник, хотя это было и не обязательно. Но кто поймет Высших?
Клаус сел в удобное кожаное кресло.
- У меня к тебе один маленький вопрос, - сказал Наставник, и сделал паузу, не отвлекаясь от чтения какого-то документа.
Клаус прекрасно себе представлял, какой вопрос может задать себе Наставник, но с выводами не спешил - ведь может быть, что этот вызов не полная глупость. Клаус быстро прикинул, что такого могло произойти, чтобы вызвать его на ковер, но первичные данные ни о чем не сказали. Ему было велено явится для внеплановой проверки, только и всего.
Пауза тянулась какое-то время, после чего Наставник оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на курсанта.
- Молодой человек, вы можете мне как-нибудь объяснить свое поведение? - спросил Наставник, сурово сдвинув брови. Клаус мысленно вздохнул. Каждый раз одно и то же. Его вызывают, чтобы высказать свое неудовольствие, а потом пытаются наставить на "путь истинный". И это в родной-то Конфедерации! Как будто он какой-нибудь элемент низкого сорта, а не Высший, пусть и с правами Ученика.
- Мое поведение соответствует Правилам, Наставник, - меланхолично ответил Клаус, прекрасно представляя себе дальнейший диалог.
- Молодой человек! Вы нарушили следующие пункты поведения в... - Наставник начал перечислять все грехи, грешки и даже самые малые прегрешения перед Мирозданием, которые только возможно было совершить человеком, поэтому Клаус, сделав дипломатичную мину на своем лице - отключился. А какая разница? Ну, выговор. Ну, какое-нибудь наказание. А дальше что? Эти старые ослы...
Впрочем, развивать свою мысль Клаус пока не стал. Не хватало еще того, чтобы все Высшие накинулись на него с вопросами, которые в общем смысле сводились всего к одному "как дальше жить?". Нет, уж лучше просто выслушать мнение старого наставника и молча уйти, чем нарываться на неприятности.
- ... В связи с чем, - продолжал Наставник, - вы приговариваетесь к Частичному Ограничению сроком на одну стандартную жизнь стандартного высокоразвитого Индивидуума. Ваша Жизнь будет проходить при потере индивидуальной ячей памяти Высших в условиях, приближенных к летальным. Приговор окончательный и...
У Клауса в голове будто разорвалась бомба! Это же... Это... Это просто было немыслимо! Даже с Низшими поступали так в крайнем случае! Назначить наказание провинившемуся Высшему - пусть и сильно провинившемуся - было святой прерогативой Наставников, но, как правило, вся суть наказания сводилась к обязательным Стандартным работам в течение какого-то времени, без лишения свойств и памяти. Условия, приближенные к летальным, применялись только в крайних случаях, да и то только в случае, если обратной договоренности достигнуть - по мнению Совета Высших - попросту невозможно. Так что применение такого решения всего лишь к курсанту...
- Вердикт не может быть оспорен или переиначен никоим образом, кроме Специального постановления Высших судей. - Закончил свою речь Наставник и - показалось? - глаза отвел глаза в сторону.
"Это немыслимо!" - успел подумать Клаус, перед тем как тьма сгустилась перед глазами. Судейские манипуляторы пришли в действие, охватив его разум стальными тисками.
***
Нельзя сказать, сколько прошло времени с момента приведения приговора в действие до момента когда Клаус открыл глаза, ощутив жесткий удар в бок. Время, как и пространство, слишком сильно отличались своими свойствами между Конфедерацией и тем местом, где он оказался. Да и сам Клаус уже был лишь оболочкой Клауса, и даже не знал, что его зовут Клаус.
- Эй! Ты откуда взялся, извращенец? - крикнул какой-то небритый краснорожий детина в грязном и очень вонючем пальто.
Клаус огляделся и обнаружил, что лежит на куче тряпья абсолютно голый, а вокруг него - свалка. Разбитые кузова автомобилей, старые и вышедшие из строя батареи, деревянная труха и много другого хлама. Клаус мысленно отметил, что названия всех предметов он знает.
- Это ты меня только что пнул, что ли? - спросил он.
- Ага! И что дальше? - с явным вызовом спросил бомж.
Клаус спокойным и даже ленивым движением двинул ему пяткой в пах, а потом поднялся, аккуратно снял с согнувшегося в три погибели мужика пальто и надел его на себя. Нельзя ходить голым. Клаус не знал, почему так надо сделать, но чувствовал, что надо.
Быстрым шагом, шлепая босыми ногами, он уходил со свалки. По пути ему пришло в голову, что с бомжа можно было бы снять еще и обувку, но поленился возвращаться. Через несколько десятков минут он достиг дороги и стал ждать. Не совсем понимая, чего именно он ждет, пока не увидел вдали фуру. Правая рука Клауса помимо его воли приняла горизонтальное положение, и машина, визжа тормозами, остановилась около него.
- Совсем оборзели, бомжары, - проворчал водитель, открывая окно. - Ты что же, думаешь что я такое дерьмо к себе в машину посажу? В другой раз задавлю нафиг.
- Зачем же тогда остановился? - спросил Клаус.
- Из любопытства, - пожал он плечами. - Впервые такие сигналят. Обычно знают свое место. Что у тебя случилось, за водярой в город надо?
Клаус энергично кивнул, и водитель хохотнул.
- Лады, полезай в фургон, чудило. Только не трогай там ничего, а то расстроюсь.
Водитель вылез из кабины и открыл ему дверь.
- Как тебя зовут? - поинтересовался он.
- Без понятия, - ответил Клаус.
Тот сначала приподнял брови, а потом понимающе ухмыльнулся.
- Ладно, садись, инкогнито.
Трогать в фургоне было особо и нечего. Ровными рядами стояли многочисленные картонные коробки. Клаус присел на одну из них, водитель закрыл дверь, и через некоторое время фура тронулась. Прошло несколько часов равномерной тряски, во время которой Клауса нисколько не беспокоило ни отсутствие света, ни отсутствие имени. По поводу одежды он и до посадки не заморачивался.
Потом словно пулей в голову пришла идея. Это даже трудно назвать идеей, то скорее была команда. Надо выходить. Клаус встал и на ощупь подошел к дверям. Они были закрыты на задвижку снаружи, но он знал, что сможет их открыть, и это случилось. Фура ехала по узенькому мосту без малейшего намека на перила, внизу была река. Клаус не стал требовать от судьбы большего и сиганул в воду, после чего отдался на волю течению, которое и вынесло его на нудистский пляж. Избавившись от пальто до выхода на берег, Клаус легко слился с коллективом. Спокойно прогуливаясь по пляжу, он нашел раздевалку, подобрал себе вещи по размеру, обнаружил симпатичную барсетку с документами, деньгами и ключами от машины. Документы и барсетку оставил на месте, деньги и ключи украл. Найдя на маленькой стоянке с помощью кнопки сигнала совместимую с ключами машину, сел в нее и поехал. Снова не удивившись тому, что умеет водить.
***
Клаус вел машину со спокойной уверенностью опытного водителя, аккуратно притормаживая перед пешеходными переходами и пропуская вперед "лихачей", коих вокруг оказалось великое множество. Один раз какой-то, видимо, самый лихой едва не задел его на повороте, но в последний момент Клаус слегка прижал тормоз и плавно сменил траекторию. Все это происходило словно помимо его воли, так что не занимало ни одного мыслительного процесса.
Но несмотря на это, мыслительные процессы в голове Клауса не только не уменьшались, но и с каждой секундой прибавляли нагрузку. Моментально возникающие логические цепочки лопались и создавались со скоростью, которую он не мог осознать. Его мозг пытался идентифицировать вокруг в буквальном смысле все - от пейзажа, стремительно изменяющегося за окном, до формирования понимания своего внутреннего Я. И как раз внутренний анализ с каждой секундой приближал его мозг к состоянию, близкому к разрушительному.
Он не понимал, кто он, где он, зачем он и почему происходят все эти мыслительные процессы, но по какой-то весьма конкретной причине он твердо знал - если и дальше его мозг будет формировать одни лишь вопросы, то всего лишь через один стандартный цикл вращения этой планеты вокруг своей оси мозг может не выдержать и тогда... отключение.
За все время с момента пробуждения Клаус узнал очень много об окружающем мире и - самое главное - понял, что он человек, мужской особи, в возрасте от двадцати до тридцати лет. Его физические данные соответствуют по всем показателям норме, но субъективно - превышают по всем категориям любые фактические показатели других людей. Это было несколько странно, потому что Клаус чувствовал себя инородным телом среди тех, кто, казалось бы, должен быть более развит по сравнению с ним, а не наоборот.
За окном его автомобиля проносились дома, куцые деревца и мокрые улицы. Вот уже час он вел автомобиль из точки А в точку Б, но сам еще не совсем понимал куда и зачем направляется. Известно было только одно - для мыслительного аппарата нужно срочной найти ответы, иначе следующим утром он внезапно отправится не туда, куда должен. И одновременно с этой мыслью Клаус вдруг понял, что получил первый ответ - ему нельзя умирать. Ответ породил за собой сразу несколько тысяч новых вопросов, но, к счастью, их приоритет оказался на несколько порядков ниже, чем у других вопросов, да и к тому же снизил общую среднюю нагрузку на мозг почти вдвое. Клаус свободно откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Что ж, если для осознания своего места он получил удовлетворяющие условиям вводные, то теперь главное просто не упустить общий вектор этого направления. Клаус улыбнулся чуть шире. Похоже, не смотря на абсолютно пустое сознание, ему начинало нравиться быть тем, кто он есть.
Через несколько минут машин на дороге в его направлении стало гораздо меньше. Мимо проскользнул указатель "На пригород" и вместо многоэтажек пейзаж заняли невысокие редкие домики, в тоже время деревьев стало намного больше. Клаус почувствовал, что приближается к тому месту, куда его вела интуиция, и притормозил на следующем перекрестке.
***
По правую руку от себя он увидел в окно табличку с номером: "Конфедеративная ул., Д. 37". Клауса тянуло туда с непреодолимой силой, но попутно что-то заставляло и не заходить в дом. На внутреннюю борьбу ушло несколько секунд, после чего он вышел из машины и, пройдя по аккуратной тропинке, позвонился в дверь.
- Открыто! - послышался мягкий и приятный женский голос. Клаус потянул ручку на себя и вошел в дом. Обстановка резко бросалась в глаза своей аскетичностью, а проще - своим отсутствием. Как будто в этот дом только въехали.
- Устраивайся поудобнее, я сейчас приду!
Поскольку устраиваться было не на чем, ни дивана, ни стульев, ни кресел, Клаус проигнорировал заманчивое предложение и попросту пошел на голос, в итоге оказавшись на кухне. Обладательницей красивого голоса оказалась брюнетка в белом домашнем халатике и тапочках. Халат был полупрозрачен, и Клаус отвесил мысленный комплимент ее точеной фигурке.
- Нравится? - спокойно спросила она, не оборачиваясь. Девушка что-то варила в кастрюле, стоя около плиты, и в данный момент усердно помешивала большой ложкой.
Клаус принюхался. Понял, что она готовит этот борщ. Ответ пришел опять из ниоткуда.
- Нет, не люблю этот суп.
- Знаю, ты никогда его не любил,- она обернулась, и от ее пронзительного взгляда Клауса словно током ударило. - Я про халатик. Нравится?
- Пойдет, - кивнул Клаус, и потом до него дошел смысл и более ранних слов. - Ты меня знаешь!?
- Конечно. Я твой куратор в этом мире. В тебя было заложено добраться до меня, причем добраться сложным маршрутом, чтобы ты попутно успел заценить пейзажи. Нравится?
Свалка. Нудистский пляж. Отсутствие культуры на дорогах. И чувствовалось, что это только верхушка айсберга. Нет, не нравится.
- Это твое любимое слово, "нравится"? - спросил Клаус.
Девушка загадочно улыбнулась, и понравилась ему от этого еще сильнее.
- Одно из любимых. Еще люблю, как звучит мое имя. Но тебе я его не скажу.
Странное ощущение, когда одновременно хочешь девушку и хочешь вылить кипяток из кастрюли ей на голову. Клаус преодолел яростное желание по обоим пунктам. Обнаружив на кухне табуретку, сел на нее.
- Тут только одна табуретка. Мне прикажешь стоять или садиться к тебе на коленки?
- Постоишь, - буркнул Клаус, и повисла тишина, прерываемая только редкими ударами ложки о стенки кастрюли.
- Хреново, наверное, не помнить даже своего имени?
Клаус пожал плечами.
- Да вроде нормально. Какая мне разница, как меня зовут.
Девушка снова внимательно посмотрела на него.
- Поразительно. Вот это тебя приморозили они. Не этого я хотела.
Клаус понимал, что девушка пытается его заинтриговать и разозлить, выдавая информацию по крупицам. И очевидно, что сама начинала беситься от того, что не бесится он.
- А чего же ты хотела?
- Чтобы ты страдал, - с готовностью выдала она.
- Не вышло у тебя ни хрена, красавица.
Смеяться Клаусу не хотелось, но он сделал над собой усилие и хохотнул, рассчитывая достать девушку окончательно. У него получилось - неуловимо быстрым движением она выхватила из под халата пистолетик странного вида, и через мгновение в бедро Клауса впился дротик.
- Падла! - выругался он и вырвал его из ноги.
- Не кипятись. Это "лоприн". На пять минут восстановит твою память.
Так и случилось.
- Твою мать! Частичное Ограничение! За что они меня так, Хэлен!? За что!?
Клаус рванулся к ней, схватил за плечи и встряхнул.
- Да в общем-то ни за что. Я малость преувеличила твои подвиги в том письме твоему Куратору.
Лицо Клауса скривилось в презрительной гримасе.
- За то, что я тебя бросил? Ну ты и сука... - с отвращением протянул он и отпустил ее. Месть ей ничего не изменит. Тем более что она теперь его Куратор. Вот закончится ссылка, вернусь в Конфедерации и тогда. И тогда... И тогда посмотрим...
- Борщ будешь? Вроде готов.
- Наливай, - отрешенно махнул он рукой.
К середине тарелки Клаус снова потерял память.
- Звать тебя я буду Мухомор. Оперативная кличка. Чтоб никто не догадался, - сказала Хэлен. - Мне кличку можешь придумать сам.
- Ехидна! - выдал Клаус, продолжая есть борщ. Его несколько смутило, что он не помнил ничего с момента как эта гадина выстрелила в него дротиком и до того как он успел съесть полтарелки супа, но он не стал ей об этом говорить. Никогда не показывай врагу, что у тебя идет кровь.
- Тебе надлежит выполнять мои задания, Мухомор. Сделаешь это - вернешь свою память. Хочешь этого?
- Да не особо. Меня и так все устраивает, - ответил Клаус.
У Хэлен заиграли желваки.
- Хорошо. Есть хоть что-то, что тебя интересует и вызывает желание?
- Определенно не твоя стряпня, - буркнул Клаус, отодвигая от себя тарелку.
***
Следующие несколько дней Клаус пребывал в неясном раздражении, что впрочем, не мешало ему продолжать непрерывный сбор информации об окружающем мире. И чем больше информации усваивал его мозг, чем больше ответов вплеталось в структуру мировоззрения, тем меньше хотелось узнавать что-то новое. Поэтому, все больше и больше времени Клаус стал проводить на заднем дворе этого небольшого домика.
Хэлен несколько раз пыталась заговорить с ним о внутреннем мире, называя этот процесс "сближением душ", но Клаус всячески избегал подобных тем, хоть и не понимал до конца по какой причине так поступает. Впрочем, однажды девушке все-таки удалось его заинтересовать:
- Если ты, Мухомор, так и будешь мрачно сидеть и пялиться в одну точку, то покроешься плесенью и умрешь! Нельзя же все время...
Договорить она не успела, потому что Клаус внезапно вскинулся и пристально посмотрел ей в глаза.
- Что ты сейчас сказала? - задумчиво проговорил он? Это были его первые слова за сутки.
- Нельзя же все время пялиться в одну точку... - несколько ошарашенная такой острой реакцией повторила девушка. - Клаус, я не...
- Нет, не это! Другое слово... - Клаус смотрел несколько секунд на то как девушка лихорадочно пытается вспомнить что такого произнесла и закончил: - Ты сказала - умрешь.
- Ну, допустим я образно...
- Нет, - сказал Клаус, и от твердости в его голосе девушка вздрогнула. - Мне пока совершенно точно нельзя умирать. Хорошо, что напомнила.
С этими словами он подошел к ней, быстро чмокнул и проследовал дальше, в сторону входной двери.
- Не жди к ужину, Хэлен, - бросил он через плечо и, не дожидаясь ответа, закрыл за собой дверь. Девушка несколько мгновений смотрела на закрытую дверь, пока не почувствовала, что до боли прикусила нижнюю губу. В руках у нее оказался коммуникатор экстренной связи, полученный от Верховного Куратора в день назначения на планету Земля. Одной из задач, которые ей требовалось неукоснительно выполнять, был ежедневный доклад о ходе работы: психофизиологическое состояние заключенного, уровень адекватности и вектор стремлений. До сегодняшнего дня все эти рапорты сводились к двум строчкам: объект следует реабилитационной методике, в дополнительном наблюдении не нуждается. Ориентировочный срок до окончательного восстановления - 30 стандартных лет.
По инструкции, в случае резкого всплеска активности ее подопечным, Хэлен должна была сразу же сообщить в штаб. Ведь если Клаус начнет активно действовать, то за срок Частичного Ограничения его память может удалиться не полностью, а тогда... С другой стороны, если вмешаются ищейки из штаба, то ее могут отстранить от должности, за провокацию всплеска мозговой активности, тогда в этом случае новая память Клауса будет заполнена по совершенно ее, Хэлен, не устраивающей программе. "Нет уж, Клаус, второй раз ты от меня не сбежишь", - подумала девушка и выключила коммуникатор.
***
Хэлен запаниковала раньше времени: Клаус даже не обратил внимания, что случайно назвал ее по настоящему имени, и сразу же об этом забыл. Пока что случился лишь незначительный микросбой, который тут же был блокирован системой защиты в его мозге. Плотина дала лишь маленькую трещину, которая могла, как привести к дальнейшему пробуждению памяти, так и остаться просто трещиной.
Клаус столь поспешно ушел по другой причине. Слова Хэлен пробудили в Клаусе дремлющее все эти дни желание. Напихав в себя множество информации, он хотел увидеть смерть человека своими глазами. Но пока что не определился, станет ли он исполнителем, или просто наблюдателем.
Клаус завел угнанную машину и поехал к центру города. Он смутно представлял себе дальнейшие действия, но снова ощущал внутренний вектор, позывающий к движению. Так, вот здесь направо, почувствовал Клаус.
Магазин. Ювелирный. Яростно выла сирена тревоги, из дверей стремительно выбежали три человека в черных масках, с мешками и пистолетами. Они бросились к машине Клауса и заняли места: один сел рядом с ним, а двое на заднее сиденье. Тот, что сел рядом, приставил к голове Клауса пистолет и взвел курок.
- Поехали! - завизжал он.
Клаус продолжал спокойно сидеть.
- Вас же по идее должна встречать своя машина, парни. Какого хрена вы сели ко мне?
- Он по ходу не врубается, Джонни! - завопил грабитель с заднего сиденья. - Вали его и садись за руль.
Клаус кивнул.
- Да, давай, завали меня.
С этими словами Клаус придвинулся к соседу и взял дуло пистолета в рот.
- В натуре отморозок, - пробормотал грабитель и, выдернув пистолет изо рта Клауса, хотел двинуть ему рукояткой по виску, но тот без особого труда перехватил удар и сам коротко сунул нападавшему кулаком свободной руки в нос.
Затем спокойно выключил двигатель, вынул ключи из замка зажигания и вышел из машины. Он направился в магазин, даже не оглядываясь. Клаус не боялся выстрела в спину, или что они просто за ним побегут. Он не исключал этого, но ему было все равно.
Зайдя в магазин, он сразу увидел, что искал. На полу лежал охранник с дважды простреленной грудью. Клаус сразу понял, что тот умирает. Подошел к нему и присел на корточки, внимательно посмотрел охраннику в глаза.
Тот уже находился в предсмертной агонии и слабо понимал происходящее. Но столкнувшись взглядом с Клаусом, встрепенулся.
- Пожалуйста, передай моей жене... - начал он, но Клаус не хотел его слушать.
- Лучше ты передай Джобсу привет, - отрезал он и выпрямился. Его любопытство прошло, и теперь он ощущал только отвращение. Не от смерти, а от всего происходившего. Клаус начал смутно понимать, что все происходившее вокруг - постановка. Причем поставлены не только обстоятельства, но и его действия и даже мышления. Он гребаная марионетка, и сейчас он хотел только одного - смерти кукловода.
Вот теперь Хэлен уже могла начинать бить тревогу.
***
В дверь позвонились, и Хэлен радостно встрепенулась. Сидя и мучаясь ожиданием, она успела простить Клауса, и даже раскаяться. Однако ее ждал неприятный сюрприз - за дверью стоял бывший Наставник Клауса, и пребывал он в крайне скверном расположении духа.
- Ты хоть знаешь, насколько неприятно протискиваться в этом мир? - зло бросил он и вошел в дом, не дожидаясь приглашения.
Хэлен промолчала. Она уже поняла, что погорела.
- Разочаровала ты меня, девочка, сильно. Я все сидел и ждал, когда в тебе совесть проснется. Неужели ты думаешь, что я поверил твоему доносу на Клауса? Что он вводит себе ячейки памяти наших погибших братьев для того, чтобы быстрее набрать опыт и самому стать Наставником? Из-за личной обиды ты подвергла толкового курсанта смертельной опасности. Пока ты тут сидишь, он оральным сексом с пистолетами занимается. Все, игра окончена.
- Пожалуйста, верните Клауса в Конфедерацию. Со мной делайте, что хотите, - взмолилась Хэлен.
- Я и так сделаю что хочу, и притом с вами обоими.
Наставник достал из кармана пульт и нажал кнопку.
- Теперь Клаус начнет потихоньку вспоминать все. А ты, дура, ему еще и разом всю память вернула. И еще удивляешься его неадекватному поведению. То, что у него мозг после твоего дротика не сгорел - попросту биологическое чудо. Написано же в инструкции: "только в крайнем случае".
Он нажал еще одну кнопку.
- Я дал ему команду вернуться сюда. Сейчас он придет, и мы отправимся домой. А ты останешься здесь, состаришься, умрешь и растворишься в сингулярности.
Клаус не просто пришел. Он открыл дверь ударом ноги и ворвался в дом, чуть ли не капая слюной от ярости. Воспоминания еще только начинали возвращаться к нему, создавая приторно-чудовищный калейдоскоп между старым и новым Клаусом.
- Кукловод, - прорычал он и кинулся на Наставника. Произошла короткая и жестокая схватка, в которой победила мудрость. Клаус сидел, прислонившись спиной к стене, и зажимал пальцами разбитый нос.
- За неуважение к своему Наставнику получаешь аналогичное с Хэлен наказание.
Наставник направился к двери. По дороге снова достал пульт и надавил еще пару кнопок.
- Отменил тебе процесс возвращения памяти, - сказал он Клаусу. - Уж больно мне нравится, как ты слюной капаешь. И кстати, ребята, вам запрещено находиться рядом. Приблизишься к нему, Хэлен, и сама знаешь, что будет.
***
За окном все было серым от затянувших небо туч, до пустынных улиц и раскинувшегося, словно плато строевого плаца. По подоконнику стучала капель. Пожилой человек сидел возле окна и, мерно покачиваясь, в унисон своим мыслям смотрел в какую-то точку на горизонте. Со стороны могло показаться, что он просто уснул так, убаюканный звуком дождя, так как в этом случае он ничем бы не отличался от еще нескольких тысяч таких же как он жителей Приюта для Отставных Служащих на далекой планете Земля.
Но впечатление было обманчивым, так как в голове пожилого человека роилось множество мыслей. Одновременно он был далеко в прошлом, заглядывал в будущее, общался с людьми и совершал разные по величине и достоинству поступки. С тех пор как он здесь оказался не было еще ни одного дня, чтобы мысли-воспоминания или мысли мечтания хотя бы на минуту покинули его покрытую сединой голову.
Когда скорлупа из воспоминаний окончательно треснула и он вспомнил все - изменить что-либо было попросту невозможно. Да и было ли что менять? Какой смысл был делать что-то или не делать, если теперь он даже не до конца сам понимает - что было явью, что сном и кто он на самом деле? Хотя, на последний вопрос он уже мог бы ответить. Да, точно мог. Потому что когда-то - его звали Клаус. И была девушка Хэлен. И были Наставники, кукловоды, далекая ссылка с Частичным ограничением. И уж совершенно точно - всегда были смерти. Хотя сейчас все это казалось старому человеку какой-то не очень удачной историей, которую какой-то не очень умелый рассказчик записал ему в голову. А потом заставил в нее поверить. Вот только Хэлен... Почему же ее ему так не хватает? Словно всю жизнь он мучился от недомолвок, а когда вдруг понял, что ему не хватает, то совершенно потерял цель?
За спиной тихо прошелестели знакомые шаги и нежные руки легли на его усталые плечи. От неожиданности Клаус слегка вздрогнул, но, скосив быстрый взгляд на плечо, с облегчением выдохнул. Тем временем нежные руки стали плавно массировать его плечи. Клаус прикрыл глаза и так какое-то время молча сидел, словно вновь отрешился от всего окружающего. Он смотрел, как капли дождя скатываются по стеклу. Из окна на него смотрел очень усталый, потерянный человек, за спиной у которого стояла средних лет дама, которую он так давно знал.
Клаус какое-то время раздумывал, что ответить. Если бы он знал, что этой встречей, даже спустя много лет, Хэлен подписывает себе приговор, он бы скорее всего сказал что-то другое.