|
|
||
Голый.
Помню, был я индеец
С заточенным, деревянным копьём.
Я носил цветастые перья
И красил в боевой цвет лицо.
Я бросался в атаку
С криком истошным "Жар - Шуга",
Грыз глотку врагу,
Добывал золото и серебро.
Под звон колокольчиков
Пели молитву "Бошетунмай",
"Повторяли слова лишенные всякого смысла"
Вином запивая
Для нашего бога Джай...
Но вот уже который день
Отстал от племя.
Не крашу тело и лицо,
Оставил перья.
<>bЗабыл молитвы,
Но держу оружье.
Чего же ждать?
Бес перьев.
Голый.
***
Привет! Только что кончились все единицы, и я сел за письменный стол договаривать всё, или почти всё, что можно договорить.
Милая, я удивлен нашим знакомством. А точнее, если так можно сказать, знакомствованием каждая наша встреча - это водопады новостей, информации, улыбок, чувств...подмигиваний.
...Мигает. Мигают свето-эффекты в такт музыке, мы в центре этого потока. Я чувствую, все глаза прикованы на нас с тобой, но я не вижу, мы "несёмся" в танце. Лишь твои глаза, улыбка, а в ушах лишь волы ритма, как прибой шумит. То ли очередной хит, то ли сердце?..
...Я лежу и гляжу в потолок, на губах память твоих губ, вокруг меня твой нежный запах. Ночь. Говорят, что в сон проваливаются - я же всю ночь приподымался. Подпрыгивал, смотрел на сон и улыбался. Парил сквозь нежный запах...
...Каждая наша встреча как недопитый чай, недослушанный хит, недосмотренный сон. И я приподымаюсь, подпрыгиваю, смеюсь.
***
Я помню солнечный лес. Был жарко-весёлый послеполуденный день. На тенистом берегу реки Вы говорили мне о готовящемся индейском нападении. Вы, легко - танцующая, стоите рядом...
Это самые лёгкие минуты. Это середина лета. Это июль...
По-моему прошли столетия...
***
Где моё море? Я вижу озеро. Купанье на закате. Твои манящие черты ласкает тёплая вода, что нагрелась в течение этого солнечного дня. Ты лежишь на берегу, твоё тело переливается, играет в лучах заходящего солнца.
А что же озеро? Оно бесится. Как хочет оно тебя. Желает поглотить тело твоё. А ты, ты дразнишь, ты играешь с солнечными зайчиками на воде. Улыбаешься в ответ слепящим приветам солнечных лучей.
***
Иногда бывают желтые-желтые дни. Золото всех вещей заставляет щуриться, или надеть солнцезащитные очки. Желтизна во всём: улицы, дома, деревья, воздух. На небо взглянуть невозможно - золотой блеск слепит глаза.... И ты улыбаешься, а хочется безудержно смеяться, ржать, глядя всему в лицо, в глаза.
Тополь.
И вот снова долгожданные дни. Снова я щурюсь блаженно на золото. Опять готов я бросаться золотом своих листьев, но я не бросаюсь. Я смотрю вперёд и вижу крышу высотного дома.
На крыше спокойно. Тёплый ветер совсем кстати, он не носится по лесу антенн, не рвёт провода.
Я смотру ниже, в окна дома и вижу тебя. Ты нажимаешь пальцами лишь на белые клавиши старого пианино. Какие звуки! Как он прекрасно настроен! Ты нажимаешь.
Ты нажимаешь, я вижу звук. Он медленно отделился от пианино и пополз, своими объемами раздавливая, мало помалу, тишину. Мало помалу, мало помалу...
***
Из тёмной глубины зимних окон верхних этажей высотных домов, сначала просто вырисовываясь светлыми тонами, затем, краснея и отражаясь своими лучами, поднимается солнце.
Здесь, в центре города, с тротуаров, кажется, что солнце встаёт с крыш домов. Что оно просыпается в высоких окнах. Но ветер знает. Он каждое утро смотрит на силуэты домов в дали, эти дома держат небо на горизонте, а солнце своими лучами продирается сквозь эти щели...
Вторник.
Вторник, я тебя дождался!
Вот неделя и началась.
Как мы с тобой похожи. Спокойный день при сером небе. Время суток, которое имеет родственников в прекрасном городе на Ниве. Эти родственники, эта семья, они приезжают в Питер каждый год, и тогда воды огромной реки с гранитными берегами, воздух над рекой, набережными, домами, скверами, мостами становится молочным и белые - белые сливки прилипают к стёклам окон.... Как ни стараются кошки - часики, нет сил это всё вылакать, и всё одно мало ...
Я оделся Небом...
Чувствую себя Днём...
Мы похожи.
Особенно сегодня.
Этот день не торопит, не заставляет, не торопится. Такой длинный день...
Только этот день...
***
Старая лавочка очень удобна. В тихом дворике не шумит листва на деревьях. Она уже желта, но ещё на деревьях. Отчего кажется, что деревья нынче из золота, или огня...
Но сейчас ночь. Я смотрю на звёзды, лёжа на лавочке, положив голову тебе на колени. Мы несем друг другу всякую чушь при этом ни капельки не истощаемся, не беднеем, не пустеем. Мы смеёмся, взглядами и улыбками понимая друг друга.
Сегодня праздник и ты меня поздравляешь - я опять бросил пить. Это третий раз за две недели...Праздник.... Это радость! Это надо отметить!.. Мы жуём шоколадные конфеты и целуемся...
Брат.
Сквозь сигаретную дымку я вижу твое улыбающееся лицо, ты говоришь о чём - то увлечённо. Мы сидим вокруг стола, захмелевшие друзья и давным - давно никуда не надо. Ночь.
И вдруг именно в эту минуту мне сильно захотелось присесть с тобой на кухне, подтолкнуть легко в плечо и сказать: "А ведь мы с тобой когда - то дрались аж на смерть". Но я лишь смотрю и как бы принимаю участие в хмельном разговоре друзей.
***
Ты улыбаешься, глядя на сковородку с рожками. Она стоит на столе очень горячая, обогревая вокруг себя всё. ...Ты смотришь на китайскую лапшу в отечественном кипятке...ты улыбаешься...ты разливаешь водку в пластмассовые стаканчики... Эх-х Тамаша. Пусть пройдут года, а потом ещё. И мы с тобой разольем, мы пожуем, и это будет самый приятный вкус...мы споём...Э-э-эй дари - дари - е-е-е...
***
Зелёный сигнал светофора только загорелся, а вокруг тебя уже слышится гул автомобилей, набирающих скорость. И ты жмёшь на педаль газа, набирая обороты...
Асфальтовое покрытие уходит под тебя, мимо пролетают названия улиц, чьи - то имена, номера домов, числа... Числа. Самые разные: большие и маленькие, памятные, впечатляющие. Четные...возрастающие. Ты прибавляешь и множишь, они отнимают и делят... друзей, подруг, знакомых, врагов, дни недели, годы, родные лица, деловых партнёров...
Дни текут записной книжкой. Ты пролистываешь их, делаешь заметки, какие - то вычеркиваешь.... Всё твоё движение в нагрудном кармане...
Но только не сегодня, сегодня ты с самого утра почувствовал, что день начинается не так как всегда.
...Увидишь ли ты эти горы ещё? Будут ли они останавливать тебя на улице, когда ты спешишь по делам? Встретишься ли ты ещё лицом к лицу с ними? Узнаешь ли?
***
Волны бились о корпус корабля и отхлынывали назад. Корабль разрезал носом воду и плыл на Запад, вслед падающему глубоко в океан солнцу, оставляя за собой расплывающейся след, похожий на хвост дракона. Старый Император стоял на палубе и смотрел в лицо солнцу, которое обжигало своими лучами воду и, раскрасневшись от своей игры, тянулось ближе, чтоб сильнее обжечь океан. Океан пылал.
"Какая ты, моя Япония? Быть может та, где я уже не буду никогда?" такие мысли посетили его вместе с последними лучами заходящего солнца. Когда ночь бежала по пятам и почти уже наступала на "хвост дракона".
"Какая ты, моя Япония? Мне не верится, что я уже не услышу звон холодной стали сильных, самурайских мечей. Не услышу эту тишину между коротких фраз родной речи. Ту тишину, которая говорит больше и глубже чем слова. Как завораживала она меня с самого детства.
/Япония/
***
Я каждое утро смотрю на Восток, встречаю солнце.
Я смотрю на его восходящие лучи, они всё ещё далеки. Где же гонец? Где прохладный, освежающий ветер? Где он, проказник? Наверно заигрался с золотыми лучами рассвета. Золотыми ключами. И не торопится.
Я начинаю бояться. Я боюсь того, что начинаю понимать моё счастье. Моё счастье - это ждать. Это долгое ожидание, глубокая надежда. Неужели надежда может сделать счастливым? Я спрашиваю, удивляюсь и продолжаю ждать.
А тем временем солнце всё выше и воздух горячее. А потом жара, жара, жара. И уже не хватает воздуха, духота душит. Я начинаю терять надежду, как и сознание.... Но приходит вечер. Этот нежный и мягкий целитель. Он успокоит. Он отведет тебе душу незатейливым разговором.
Слово - за - слово, допоздна не гаснет свет в моём окне на кухне. Не один раз подогревается чайник во время такого разговора. Я и тихий вечер - мы вдвоём, и тишина. Уже втроем...болтаем...
Он, вечер, говорит: "Ты помнишь, как-то один страдалец сказал - О, бедный Йорик? Так вот у меня сильное желание повториться - О, бедный Вовка. Я помню тебя тоже сушила духота и жара, жара, жара...". Так пролетает время. А там опять рассвет.
Я каждое утро смотрю на Восток
***
Уходит время меча. Если сказать точнее ушло. Я помню из детства, мы старались. Старались хоть как - то его сберечь, пронести через себя, сами того не понимая. В наших боевых играх, когда мы хватались за учебные, деревянные мечи и с истошным криком бежали в атаку. ...Шли года. С того времени остались лишь светлые воспоминания, выправка и тяга к оружию
Мы смотрим на бухгалтерские записи и проводки на рабочем столе как на военную карту. Мобильный телефон, отвисающий на нашем бедре, заменил нам оружие.
Дорогой друг, вслушайся: "потенциальный потребитель", "конкурент", и т.п. Эти слова заменили нам "на поле битвы" - рынке, понятие "врага". Их мы должны победить, завоевать. Мы новые войны - ТОРГАШИ. Наша храбрость - это риск потери прибыли. Наша воля воевать, наша любовь к бою - это любовь к деньгам, прибыль.
Ещё больнее осознавать, что самый первый воин - это самый преуспевающий торгаш. Я вижу генералов, они поют строевую "Деньги вращают мир". Это давно не "Марш, марш левой".
***
Сегодня была самая обыкновенная суббота.
Проснулся попозже, да ещё повалялся в постели, думал о всякой - всячине; планы на день (суббота всё - таки). В общем, ничего не надумал.
Не умывался.
Провозился очень долго с завтраком, одновременно думал, какую бы кассету послушать. Пока думал, слушал радио.
А ещё звонил телефон. Потом прекратил.
<>iТишина.
Завтрак давно перешел в обед, а после обеда наступил вечер. Сегодня поздно вечером будут показывать "Бульварное Чтиво" - фильм про деньги. А вообще ни о чём, но мне нравится.
Пока есть время, решил выйти на свежий воздух, прогуляться.
Как интересно, сидя у себя в конторе я смотрю через окно на улицу, а когда хожу по улицам смотрю сквозь окна в дома.
Говорят, последнее время очень опасно на улицах, в принципе такая же опасность, как сидеть дома и не мыть руки перед едой.
Выстрелы....Это какой - то совсем молодой человек пугал других молодых людей.
Вскрикнула женщина.
Я лежу на асфальте.
Пуля отрикошетив от асфальта, попала мне в левую лопатку...
Самый простой ответ на, уже, самый простой вопрос.
***
Ливень. Летний дождь радостно бежит по улицам города и мы с ним. Мы шагали босиком по лужам, я с закатанными штанинами до колен, ты в насквозь промокшей блузке...прекрасна. Это прекрасно, это обещание счастья...
... Я люблю смотреть на золотые деревья в нежные, солнечные дни женского лета...
...А потом мы будем кататься на санках с высокой горки. На обеде сидя, наверно, прямо на снегу, мы будем кушать мясо, горячие пирожки с картошкой и не будем пить холодную, бодрящую водку; а только чай.
Зелёные сосновые иглы ткут синюю - синюю материю неба и пришивают её к снежной земле. Зима. Мы замёрзнем и простынем. Длинными, зимними вечерами, укутавшись потеплее в плед, мы будем сидеть с ногами на старом диване, горит торшер, ты читаешь мне о Бегемоте, про самого славного кота на свете. Твой голос тих и нежен как узоры на морозном окне. Нет как пар от чая с малиной. Нет как... Зима. И сосновые иглы, и голые ветви деревьев продолжают плести из неба землю. Но всё это шито белыми нитками... За белыми, холодными, снежными днями стоит Апрель с лёгкой походкой, барабаня своими музыкальными пальцами с крыш капель. И он придёт, и приведёт за собой весну...
***
Несёт широкая река наши воспоминания.
Я стою на берегу и смотрю по течению реки. В дальнюю даль течет река. На её широкой спине улыбаются и сверкают солнечные зайчики - наши воспоминания. Мгновенья, о которых мы думаем, глядя в никуда, чуть улыбаясь. С нежностью вспоминаем мы эти мгновенья.
Пусть вскипает волна большой реки, пусть берега реки будут обрывистыми и с острыми камнями. Лишь бы не теряли свой блеск и улыбки эти "солнечные зайчики" в наших сердцах.
Я ласковый и нежный отец этим дням - детям, которые сами пришли ко мне, и я пришелся по сердцу. Бездомные странники они.
Они невидимки. Лентой, разноцветной лентой идём мы сквозь них невидимых; и не замечаем мы, как оставляют они, прикосновеньями своими, свой тёплый след на наших сердцах. Но они невидимки. Невидимки, отбрасывающие тень. Ибо солнце жизни так сильно светит, что даже невидимые становятся прохладной тенью и убежищем от зноя для тех, кто каждое утро выходит встречать солнце.
***
Лежим в траве...
Кто как...
Кому как удобно...
Молчим...
Мы долго не виделись,
Долго не общались.
Молчим...
Ты пытался что - то рассказывать, и я видел какие - то образы,
Но из - за густой травы неясно.
Слова, словно пыльца, ложились на траву, одежду, руки, лицо...
Молчим...