Гала : другие произведения.

Потерять и найти 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Приношу свою благодарность Коути Кате и другим добровольным экспертам, которые помогли мне в написании этой части романа. В том числе и в очень сложной для меня "лошадиной" теме.
  
  
  Глава 4.
  Февраль 1810 г.
  Англия, Годвин касл.
  
  Элли казалось,что ее жизнь, наконец, налаживается.
   Держа на руках малыша, напевая ему песенки, которые он слушал с серьезным видом, время от времени поощряя мать беззубой улыбкой, Элисон забывала о своем эгоистичном и неверном муже, о вечно недовольной золовке и даже о своих старых и новых друзьях. Маленький Роберт заменял ей всё и всех. Она отмечала любую мелочь в выражении лица ребенка, в его поведении. Каждый день, проведенный с сыном, дарил ей новые открытия и наполнял радостью. Даже Мэри старалась спрятать снисходительную улыбку, которую вызывали восторги молодой матери. А няня, нанятая по распоряжению леди Холли, только всплескивала пухлыми ручками, растерянно наблюдая, как молодая графиня сама пеленает ребенка.
   Сестра лорда Эверетта, изредка заглядывавшая в детскую, презрительно поводила плечами, видя "плебейскую" суету невестки вокруг племянника. Сама она никогда не брала ребенка на руки и позволяла себе лишь слегка улыбнуться, когда младенец довольно гулькал, увидев знакомое лицо.
   Улыбка ребенка, то явное предпочтение, которое он отдавал матери, примиряли Элисон с той жизнью, которую ей, очевидно придется вести до конца своей жизни.
   Элли выбрала для детской комнату рядом со своей спальней и постаралась сделать ее уютной и красивой, несмотря на нескрываемое неодобрение леди Холли таким вопиющим нарушением традиций.
   Этой зимой Элисон впервые встретила в Годвин Касле своих собственных гостей. Она искренне радовалась приезду леди Хоуп и сопровождавшей ее мадам де Боном. Старые дамы приняли приглашение графини Годвин на празднование Рождества, привезя в чопорный дом радостное оживление и душевное тепло, которых так не хватало Элисон.
   Выпив с дороги чаю и согревшись, дамы пожелали увидеть наследника лорда Эверетта, пока их горничные размещали вещи хозяек по комнатам. И Элисон с радостью повела гостей к малышу.
   - Ну, что ж, - оглядев светлую теплую комнату, благосклонно кивнула леди Хоуп, - очень уютно. А теперь я хотела бы посмотреть на твоего ангелочка.
   Дальнейшие полчаса прошли в умильном сюсюкании и нежном ворковании, пока Роберту не пришло время спать.
   Сестра графа Годвина с холодной вежливостью встречалась с гостями за обедом и ужином, по-прежнему предпочитая завтракать в одиночестве рано утром, после прогулки верхом.
   Но и гостьи и сама леди Эверетт почти не замечали отсутствия леди Холли. Впрочем, так же, как и ее присутствия в вечернее время. Только Луиза де Боном иногда насмешливо вскидывала брови, бросая за ужином пристальный взгляд на застывшую в ледяном безмолвии сестру хозяина дома.
  Несмотря на явное неодобрение визита гостей графини Годвин, леди Холли все же соглашалась посидеть с ними за картами после ужина. Казалось, теперь она стала немного снисходительнее к невестке и благосклонно улыбалась ей через стол.
   Вообще, с появлением наследника лорда Эверетта многое изменилось для Элисон. Это было заметно прежде всего по тому, как внимательны стали слуги, как они старались угодить молодой хозяйке. Статус матери нового графа Годвина сразу поднялся выше властной сестры хозяина. И хотя Элли уже избавилась от первоначального страха перед леди Холли, а, вернее, стала спокойнее относиться к ее пренебрежению, было приятно, что теперь никто даже молча не оспаривает приказов молодой графини. Слуги не дожидались теперь одобрительного кивка бывшей хозяйки Годвин Касла. Леди Эверетт достаточно было сказать один раз и все бросались выполнять ее распоряжения.
   Встретив Рождество в приятной компании и насладившись доброжелательным и безыскусным обществом леди Хоуп и мадам де Боном, Элисон впервые почувствовала себя почти счастливой.
   Расставаясь с новыми друзьями и дав обещание непременно навестить их в Элмерз Мэнор летом, Элисон, долго махала рукой вслед экипажам со своими гостями. А потом вошла в дом и прямиком направилась в детскую. Там, склонившись над кроваткой со спящим ребенком, она нежно тронула пальцем пухлую щечку малыша.
  У нее был очаровательный и здоровый сын, интересные и веселые друзья, она получила забавное и озорное поздравление от Белинды с обещанием приехать в самое ближайшее время - чего же еще можно было желать?
   Единственным огорчением для Элисон стала необходимость все же передать ребенка кормилице. Ее собственного молока было слишком мало для насыщения растущего сына. С тяжелым сердцем Элли передавала своего малютку в чужие руки, лишаясь самого близкого общения с ним. И нетерпеливо забирала мальчика, едва он, полусонный, сыто отваливался от груди дебелой кормилицы. Женщина, которую графине посоветовала нанять Мэри, была миловидной, опрятной и добродушной , но Элисон все равно относилась к ней холодно, не в силах справиться с охватившей ее ревностью. Делить даже привязанность своего ребенка она не собиралась ни с кем, не говоря уже о его любви.
   В то же время теперь, когда леди Эверетт не надо было подниматься ночью для кормления, она могла выспаться и утром дать возможность горничной спокойно привести себя в порядок. Хотя первое время, проснувшись ночью, Элисон все равно прокрадывалась в комнату сына, чтобы удостовериться в том, что ее драгоценное дитя не умирает от голода.
  И еще одно обстоятельство помогало Элли утешиться и смягчало кратковременную разлуку с малышом.
  Она возобновила свои утренние прогулки.
  Мчаться верхом на изящной кобылке, вдыхая морозный воздух, было истинным наслаждением, о котором леди Эверетт пришлось забыть на время беременности и кормления ребенка. И теперь Элисон наверстывала упущенное, ежедневно выезжая на соскучившейся по скачкам Молли. Верный Майлз, всегда сопровождал графиню во время утренних прогулок. Первое время конюх старался не отставать от своей хозяйки, с тревогой следя за несущейся галопом кобылой. Но опасения старого Майлза были напрасными: Элисон не забыла его уроков.
  В один из дней, когда конюх добродушно ворчал, обтирая вспотевшую Молли, графиня подошла к стойлу одного из двух великолепных гунтеров лорда Эверетта.
  - Ты давно не выезжал Аякса, Майлз?
  - Только вчера, миледи. И Аида тоже, - предупреждая ее следующий вопрос, доложил конюх.
  Черный, как смоль, Аякс довольно фыркнул, когда Элли протянула ему кусочек сахара. Мягкими губами он осторожно взял лакомство с ладони графини. Она ласково провела рукой по атласной шее Аякса и решительно тряхнула головой.
  -Оседлай его завтра для меня, Майлз.
  Конюх озабоченно почесал в затылке.
  - Так ведь, миледи...Боюсь, его сиятельство...
  - Его сиятельство так долго отсутствует, - холодно перебила конюха Элли, - что Аякс давно забыл, кто его хозяин. Завтра я поеду на Аяксе, Майлз. В мужском седле.
  Не дожидаясь ответа конюха, Элисон гордо задрала подбородок и направилась к дому.
  И, как ни фыркала при ее появлении обиженная невниманием хозяйки Молли, леди Эверетт все чаще выезжала либо на Аяксе, либо на Аиде. Зная, что никто не нарушит ее одиночества на прогулке, Элли позволила себе дерзость нестись на жеребце в мужском седле, неприлично свесив ноги по обе стороны лошадиного тела.
  В одну из таких утренних прогулок леди Эверетт познакомилась со своим соседом.
  Собственно, сначала она познакомилась с его сыном.
  В то утро Элли впервые отправилась на прогулку без верного Майлза. Обнаружив, что седлает Аякса не он, а Сэм, один из помощников конюха, Элисон узнала, что ее сопровождающий приболел. Она с тревогой поспешила в маленькую коморку в конце конюшни, в которой жил Майлз. Старый конюх неподвижно лежал на своем топчане, кривясь от боли при малейшей попытке пошевелиться.
  -Ох, миледи, - прохрипел он, пытаясь приподняться, и со стоном откидываясь на тощую подушку. - В спину вступило...Сегодня уж придется вам обойтись без прогулки, ваше сиятельство...
  - Нет-нет, Майлз, не поднимайся, - ласково произнесла Элисон, участливо касаясь плеча конюха. - Лежи, сколько будет нужно. Я пришлю к тебе Мэри. Ее свекровь делает какое-то растирание...
  -А вы...
  - Я поеду одна. - Элли подняла руку, предупреждая возражения Майлза. - Не волнуйся, ничего со мной не случится. Я не буду гнать Аякса.
  - Нет, миледи, - недовольно проворчал старый конюх, - не стоит вам одной-то...
  -Господи, Майлз, я же не отправлюсь бог весть куда, - улыбнулась Элисон, осторожно потрепав конюха по плечу. - Дальше дубовой рощи я все равно не уеду.
  Вот там-то, у дубовой рощи, обозначавшей границу между владениями герцога Монтейна и поместьем графа Годвина, леди Эверетт и встретила юного соседа.
   Утро было таким ясным, а воздух казался таким прозрачным, что Элли не хотелось нестись во весь опор. Она направила Аякса шагом к дубовой роще, подняла голову к яркому голубому небу, закрыла глаза и сделала глубокий вдох, набрав полную грудь чистого морозного воздуха. Задержав его на несколько секунд, чтобы до конца прочувствовать необыкновенный свежий запах влажной земли, оживающей в предвкушении весеннего обновления, Элисон медленно выдохнула и тут же вздрогнула от тонкого конского ржания.
  Леди Эверетт открыла глаза и резко натянула поводья, останавливая коня. Из-за огромного дуба медленно появилась маленькая белая кобылка, которую вел в поводу худенький мальчик лет семи в красивом костюмчике для верховой езды. Подняв голову и не спуская глаз с Аякса, лошадка опять тихонько заржала. Жеребец втянул воздух раздувшимися ноздрями и звонко откликнулся на соблазнительное приветствие незнакомки.
  Выйдя на дорогу, мальчик восхищенно уставился на огромного черного жеребца.
  -Ух, ты, какой...- уважительно оценил он Аякса, от полноты чувств даже забыв поздороваться с наездницей.
  Элисон улыбнулась спрыгнула на землю и расправила юбки.
  - Добрый день, молодой человек.
  - Ой...- растерявшийся мальчик попятился к остановившейся за его спиной лошади. - Простите...миледи...я...мы...
  Некоторый беспорядок в его одежде подсказал Элли, что физиологическая потребность заставила мальчика углубиться в рощу. Но почему ребенок в это время один здесь, на границе чужих владений?
  - Кто ты? Как тебя зовут?
  -Я.. - растерянно пробормотал мальчик. - Я - Дэвид...
  - Ты заблудился, Дэвид? Где ты живешь?
  Мальчик не успел ответить. Топот копыт раздался совсем рядом, и из-за поворота вылетел великолепный серый в яблоках конь с всадником на спине. Картинно подняв на дыбы, тот остановил его и тут же спрыгнул на землю.
  Это был высокий, хорошо сложенный мужчина с узким красивым лицом, застывшим в высокомерной улыбке, одетый изыскано и явно дорого. Он вежливо приподнял цилиндр. Пронзительные серые глаза внимательно оглядели Элисон, заставив графиню Эверетт порадоваться, что сегодня она оделась подобающим образом - в недавно сшитую амазонку, отделанную куньим мехом.
  -Прошу прощения, мадам. Мы разминулись с сыном.
  Мальчик покраснел и опустил голову. Мужчина усмехнулся.
  - Ну, что ж, Дэвид, представь меня даме.
  Дэвид поднял голову и растерянно заморгал.
  - Но я...Но мы еще...
  Элисон засмеялась.
  - Мы еще не совсем познакомились, да, Дэвид? - Она протянула мальчику руку. - Меня зовут Элисон, леди Элисон Эверетт, графиня Годвин.
  Дэвид робко взглянул на отца, пытаясь понять одобрение или неодобрение на его лице, осторожно взял руку Элисон в тонкой лайковой перчатке и слегка пожал ее.
  Затем мальчик откашлялся, выпрямился и уже более уверенно представил:
  - Графиня Годвин - мой отец, герцог Монтейн.
  -Ох!
  Это вырвалось у Элисон непроизвольно. Слишком уж необычным было это неожиданное знакомство с одним из самых богатых людей Англии. Несмотря на то, что формально они много лет были соседями, Элли ни разу с того памятного дня, когда они с Белиндой пытались полюбоваться на новобрачных владельцев Монтейн Касла, не видела герцога.
  Лорд Филипп Дэллмер, девятый герцог Монтейн скупо улыбнулся и слегка наклонил голову, изображая вежливый поклон.
  -Графиня...
  Элли, все еще машинально сжимавшая в одной руке повод Аякса, неловко присела.
  -Ваша светлость...
  - Я знаком с вашим мужем, графиня. Хотя до сих пор не имел чести быть представленным такой очаровательной соседке.
  Герцог перевел заинтересованный взгляд на коня и не заметил, как нахмурилась Элисон. Какое уж тут знакомство, если граф Годвин обращает на жену внимания даже меньше, чем на любимых скакунов.
   - И как зовут этого красавца?
  - Это Аякс, ваша светлость.
  - Хорош...
  Герцог обошел гунтера и остановился перед Элисон, одобрительно кивнув.
  -Он великолепен. И знает это.
  Элли рассмеялась и с гордостью потрепала по холке жеребца, косившего круглым карим глазом на белую лошадку. Похоже, человек его мало интересовал, а красивого мерина герцога Аякс просто проигнорировал.
  Оторвавшись, наконец, от созерцания красивого мощного животного, сын герцога повернулся к отцу:
   - А наш Гром тоже красивый, правда, папа?
   Герцог еще раз оглядел Аякса, а потом кивнул.
  - Полагаю, он не хуже этого красавца, хотя и не такой зазнайка.
  Повернувшись к Элисон, он улыбнулся:
  - Если графиня Годвин захочет взглянуть на наших лошадей, ей достаточно только известить нас об этом.
   Элисон ответила растерянной улыбкой.
  - Приезжайте к нам, - подхватил Дэвид и тут же добавил: - На Аяксе. Мы познакомим его с Громом.
  Герцог покачал головой.
  - О, боюсь, Гром не особенно обрадуется такому гостю.
  - Но я могу познакомить его с Молли. Это моя лошадка, - пояснила Элисон в ответ на вопросительный взгляд мальчика. - Она тоже очень красивая, хотя и не такая маленькая, как твоя.
  Мальчик ласково погладил морду своего белого скакуна.
  - Ее зовут Гуппи.
  Элли постаралась не улыбнуться.
  - Она любит воду, как рыбка гуппи?
  Мальчик хихикнул.
  - Нет. Мне просто понравилось это имя.
  Аякс нетерпеливо переступил ногами и задрал голову, дернув за повод.
  - Кажется, мне пора. Мой кавалер требует внимания.
   Заметив, что неодобрительный взгляд герцога остановился на мужском седле, леди Эверетт густо покраснела. Но все же гордо выпрямилась, давая понять знатному соседу, что не считает нужным придерживаться строгих правил этикета. В конце концов, она не ожидала встретить посторонних на земле графа Годвина.
  Поджав губы, Элли огляделась, пытаясь найти подходящий пенек, чтобы можно было взобраться на Аякса.
  - Я помогу, - помедлив, предложил герцог.
  Он подошел поближе и скрестил большие ладони, подставляя их Элисон. С полыхающими щеками графиня Эверетт воспользовалась помощью пэра Англии, исполнявшего в данный момент роль грума.
  - Благодарю вас, ваша светлость, - не поднимая на него глаз, пролепетала она. - Рада была познакомиться с вами и с вашим замечательным сыном.
  - И я рад, что, наконец, познакомился с вами, леди Эверетт, - вежливым тоном ответил герцог.
  - И с вашим Аяксом, - добавил Дэвид.
  - Буду рад видеть вас с мужем в любое время, миледи.
  Элисон легко взмахнула рукой в прощальном жесте и послала Аякса рысью.
  Домчавшись до изгороди поместья, она пустила коня шагом, размышляя о столь неожиданной встрече. Подумать только, познакомиться с герцогом Монтейном! И в каком виде! Что он теперь может о ней подумать? Элли мрачно усмехнулась. Что? То же самое, что, очевидно, думает ее муж: Элисон Трейси- деревенская серая мышь, не умеющая себя вести подобающим образом, а потому недостойная быть представленной в качестве жены графа Годвина лондонскому обществу.
  И все же даже не это заставило Элли почувствовать ущербность своего существования в Годвин Касле. Встреча с герцогом и его сыном гораздо больше, чем можно было представить себе, взволновала ее совсем по другой причине.
  Мужчина и мальчик. Отец и сын.
  Элисон не могла не заметить, как смягчался холодный голос герцога, когда он обращался к своему сыну, как теплели его глаза, когда он смотрел на Дэвида.
  "Да, Дэвиду повезло, - горько подумала Элли. - У него есть отец, который учит его всему, заботится о нем, знает его пристрастия. Любит его. А у моего сына есть только я".
  
  1810 год, февраль
  Лондон, Годвин Хаус
  
  В кабинете графа Годвина было тепло и уютно.
  Сам хозяин кабинета стоял, прислонившись к столу, и время от времени делал глоток из хрустального бокала с виски. Его приятель смаковал свой напиток, сидя у камина в одном из двух громоздких старинных кресел, придвинутых почти к самому огню.
  Они недавно вернулись из клуба, в котором все еще обсуждали недавнюю смену кабинета министров и начало парламентской сессии.
  - Новый кабинет что-то меняет в наших планах?
  - В отношении моего предложения - нет, - отозвался граф Норт. - А в остальном...Я бы, конечно, предпочел Каннинга, но...
  Лорд Эверетт понимающе кивнул.
   Граф Норт тряхнул головой, и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.
  -Смена кабинета как-то отразилась на твоей судьбе, Саймон?
  Гость равнодушно пожал плечами.
  - Я всего лишь один из чиновников, Грей. Им хватило ума понять, что нет смысла менять исполнителей. Хотя, конечно, кое-кто рад был бы избавиться от меня. А работы хватает. Практически сейчас, в 1810 году, французы на вершине успеха. Европа целиком в их руках.
  - Да, похоже, Англия осталась единственным соперником Наполеона.
  Граф Норт кивнул.
   - Пожалуй, еще Россия.
  Лорд Эверетт удивленно поднял брови:
  - Русский царь уже оправился после Аустерлица?
  Саймон задумчиво хмыкнул.
  - Судя по тому, что он отказал Наполеону в руке своей сестры, император Александр не простил ему герцогства Варшавского.
  Грейсон поставил пустой бокал на стол и присоединился к приятелю, с удовлетворенным вздохом усевшись в другое кресло у камина. Он вытянул длинные ноги так, что они почти упирались в решетку.
  Граф Норт поднялся и прошел к столу, чтобы поставить свой бокал. Большая кипа газет на испанском языке привлекала его внимание. Он взял в руки желтоватый лист.
  - Мадридская?
  - Угу, - невнятно буркнул лорд Эверетт. - Только это - прошлогодние газеты.
  Он поскреб каблуками башмаков по паркету, стараясь устроиться в кресле поудобнее.
  - Я даже не представлял себе, как трудно в Британии найти "Diario official de Avisos" или "Porvenir Navarro".
  Саймон оглядел стопку книг на испанском и португальском языках, сложенную в пирамиду на краю стола, посмотрел на приятеля и потер подбородок.
  - Черт, я все еще...Честно говоря, я чувствую себя как-то...- лорд Холбрук смущенно откашлялся. - Возможно, все же не стоило втягивать тебя в...
  -Успокойся, Саймон, - перебил его Грейсон и снисходительно ухмыльнулся: - Я не делаю ничего такого, чего не хотел бы сам. Ты же знаешь, я никогда не был авантюристом. Но мне чертовски не хватает чего-то...- он щелкнул пальцами, - чего-то стоящего.
  -Да, - пробормотал лорд Холбрук, - скука - страшная сила.
  Приятели посмотрели друг на друга и рассмеялись.
  Мелодичный звон заставил графа Норта взглянуть на циферблат больших напольных часов.
  - Ого! Пожалуй, мне пора. Бел будет волноваться, если я через полчаса не появлюсь дома.
  Заметив, как помрачнело лицо приятеля, он осторожно спросил:
  - А как...э-э-э...твоя семья?
  - Семья? - граф Годвин, не поднимая глаз на Саймона, старательно разглядывая свои ладони.- Ты о чем?
  - Ну...Об Элли.
  - О женщине, на которой меня заставили жениться?
  - Господи, Грей! Там ведь твой сын, - мягко добавил Норт.
  - И мой сын, - помолчав, согласился Грей и хмуро взглянул на графа Норта. - Это Бел тебя надоумила? Ей все неймется? Она прекрасно знает, что моя так называемая семья спокойно и вполне благополучно живет в Годвин Касле и не испытывает никакой нужды. Ни в чем.
  И так не к месту опять встала перед его глазами картина: нежная медноволосая мадонна со спящим младенцем на руках...Ах, Элли!
  Саймон Холбрук неодобрительно хмыкнул. Ему, счастливо живущему в браке с Белиндой Сеймур и обожавшему сынишку, трудно было представить себе, что заставляет друга так упорствовать.
  - Ты что же, совсем не видишься с ними? - помолчав, все же спросил граф Норт.
  - Какого черта, Саймон!
   Грейсон раздраженно уставился на приятеля.
   - Я не был там всего пару-тройку месяцев. Или ты хотел бы видеть меня пришпиленным к женской юбке?
  - Черт, Грей, - невольно вырвалось у лорда Холбрука.- Неужели все так плохо?
  Граф Годвин пожал плечами.
  - Не вижу необходимости в более частых посещениях, - процедил он сквозь зубы.
  Саймон тяжело вздохнул, но ничего не сказав, вернулся к камину в объятия уютного кресла..
  Он долго смотрел в огонь, а потом негромко произнес:
   - И все же. Я ведь не зря говорил об опасности, Грей. Кто знает, как обернется. Может быть, тебе стоит перед отъездом повидать хотя бы сына.
   Граф Годвин долго не отвечал, подняв глаза к потолку. Затем пожал плечами:
  -Может быть...
  Граф Норт вздохнул и покачал головой.
  - Не думай, что я лезу в твои семейные дела, Грей. Просто ...Опасность довольно реальная.
  - О, господи, Саймон!
  Граф Норт нахмурился.
  -Ты напрасно так легкомысленно относишься к этому, Грей. Сэр Роберт Моули был найдет убитым в своей собственной постели. Лорд Хьюго Барретт убит выстрелом из пистолета на охоте, где у гостей были только охотничьи ружья. Герберт Хоксли отправился в Лондон из своего дома в Йорке и бесследно исчез. Всех этих людей объединяло только одно, Грей. Они были агентами короны. Я уж не говорю о двух десятках курьеров, которые были либо убиты, либо пропали вместе с документами государственной важности. Боюсь, еще до того, как ты доберешься до Испании, французы уже будут иметь на руках описание лорда Эверетта графа Годвина.
  Граф Норт помолчал и мрачно добавил:
  -Мне иногда кажется, что не только в каждом лондонском доме, но и в нашем департаменте есть глаза и уши французов. Поэтому я прошу тебя, Грей: будь осторожен. Приглядись к старым слугам и не нанимай пока новых. Оглядывайся, когда идешь по темному переулку к своей...Хм...- Саймон смущенно потер переносицу. - В любом темном переулке. И всегда носи с собой оружие.
  Лорд Эверетт долго молчал, затем согласно кивнул.
  - Пожалуй, ты меня убедил.
  - И побывай дома, - упрямо сдвинув брови, добавил лорд Холбрук. - Приведи в порядок все свои дела.
  Проводив приятеля, Грейсон сразу же вернулся в кабинет.
   Слова графа Норта об опасности, подстерегающей его на вновь избранном пути, будоражили кровь. Похоже, это было то, что ему нужно. Ровное размеренное течение жизни, привычные до зевоты светские развлечения...Неужели вся жизнь пройдет в этом затхлом лицемерном мире, где самым страшным было попасть в скандальное происшествие, самым опасным - быть пойманным с поличным в чужой постели, а самым забавным - наставить рога ротозею-мужу?
   Грейсон помрачнел и забарабанил пальцами по столу. Ему не грозит даже это. В том, что его "серая мышка" не позволит себе ничего лишнего, сомнений у него не было. Особенно теперь, когда леди Эверетт занята священной обязанностью матери - растить наследника рода графов Годвинов.
  - Кстати, о наследниках, - пробормотал он, отпирая нижний ящик стола. - Надо бы пригласить Митчела переписать завещание.
  И его сын и его вдова - Грейсон криво усмехнулся - должны быть обеспечены.И надо позаботиться о Холли. Бедная девочка, у нее не останется никого на свете, если с ним что-то случится.
  А его жена?
  Грейсон поймал себя на мысли, что никак не объединяет свою сестру и свою жену. И даже сына. Как будто они были чем-то отдельным, не относящимся к его семье. Черт возьми, пожалуй, Саймон прав! Надо повидаться с Элисон, с сыном. На всякий случай, конечно.
   Набросав записку поверенному и передав ее слуге с наказом, чтобы дождался ответа, граф Годвин занялся письмами.
  Открыв нарядный конверт с приглашением девятого маркиза Сеймура и прочитав его, Грейсон задумался. Да. Он обязательно поедет. Тем более, что Саймон наверняка получил такое же приглашение и можно будет совместить приятное с полезным. Граф Эверетт осторожно сообщит Холли, что уладил все ее дела, увидит наследника и помирится с женой.
  Неожиданно перед мысленным взором Грейсона встало сладострастное видение: раскрасневшаяся, возбужденная Элли, спускающая с плеч прозрачную кружевную рубашку...
  Неужели тогда это была она, его "мышка"? Лорд Эверетт внезапно представил себе Элисон, такую же соблазнительную, страстную, с таким же трепетом ожидающую мужчину.
  Но только не его, а другого.
  Того, за кого Элли выйдет замуж, если граф Годвин не вернется из Испании.
  Грейсон нахмурился. Эта мысль ему не понравилась. Совершенно не понравилась.
  
  
  Годвин Касл
  
  В конце февралея лорд Эверетт с супругой и леди Холли Найт получили приглашение от девятого маркиза Сеймура.
  Двоюродный брат покойного опекуна Элисон, вступивший в права наследства после смерти своего родственника, устраивал небольшой вечер, чтобы познакомиться с ближайшими соседями. Поскольку наследник титула был не молод, прожил почти всю жизнь в суровом Дартмуре, то каких-то изысков не предполагалось.
  Дамы пили чай в малой гостиной, когда дворецкий принес почту.
  -Деревенский бал, - презрительно скривилась леди Холли, пренебрежительно бросая на чайный столик приглашение, которой Элисон передала ей.
   -Контрданс, рил и карты - вот и все веселье, - добавила леди Холли.
   Но Элли интересовал не бал и не веселье. Приглашение было адресовано лорду Эверетту и его супруге. Но если супруга была в наличии, то сам лорд Эверетт отсутствовал уже почти полгода. А что, если он приедет? Хотя бы для того, чтобы отдать дань уважения дальнему родственнику?
   Впервые за все время, прошедшее с отъезда лорда Эверетта, мысли Элисон покинули детскую и умчались в Лондон. Туда, где красивый высокий мужчина с яркими голубыми глазами сладострастно улыбается очаровательным женщинам, целует их мягкими нежными губами и ласкает сильными горячими руками. Элли внезапно почувствовала теплую волну, сдавившую грудь, пробежавшую по всему телу и невольно сглотнула, ощутив жар между бедрами.
   Холодный голос леди Холли привел ее в чувство.
  - Что это с вами, дорогая? Вы так внезапно покраснели.
   "Если бы ты знала, отчего я покраснела! - в смятении подумала Элисон.- Господи, да что же это со мной? Это...это совершенно неприлично!"
   Внезапно ожившая память похотливо нарисовала последнюю ночь с Греем, сладостное безумие, которое позволила себе Элли, а потом... "Касси!" Боже мой!
   Ее как будто обдало холодом.
   - Не хватало еще только, чтобы вы заболели, - сквозь зубы процедила леди Холли. - Теперь вы вдруг побледнели, как снег.
   Элисон судорожно сжала пальцами чашку и сделала большой глоток. Чуть было не поперхнувшись, она раскашлялась.
  - Ну, вот, пожалуйста!
  Резко поставив жалобно звякнувшую чашку, леди Холли поднялась и поплыла к двери.
   - Ужин прикажите подать мне в комнату.
  Элли бессильно опустилась на спинку кресла и закрыла глаза.
  "Что со мной произошло? С чего это вдруг я вообще вспомнила это безумие? И эту боль, - горько напомнила она себе. - Какое мне дело до распутного Грея теперь, когда у меня есть Робби?"
   Почему тело вдруг вспомнило упоение плотской страсти, да еще в объятиях человека, так явно пренебрегавшего ею?
   Эти мысли преследовали Элисон на прогулке, в оранжерее, куда она пришла полюбоваться на цветущие апельсиновые деревья. И даже в детской, глядя в голубые глаза сына, она не могла прогнать видение такой же голубизны, всего один раз сиявшей ей в полумраке спальни.
   Элли поужинала в одиночестве, не чувствуя вкуса подаваемых блюд. А потом долго не могла заснуть. Теперь воспоминания о единственной страстной ночи заставляли ее ворочаться в постели, пылая от неутоленной жажды мужских прикосновений, жадных поцелуев и нежной ласки.
  И еще Элли злилась.
  Но не на неверного супруга, а на Белинду. Зачем только она послушалась ее? Не зная, какой восхитительной, обжигающей может быть близость с мужчиной, она бы спокойно переносила свое женское одиночество.
  
  1810 год, март
  Испания, Сан-Себастьян
  
  Дон Диего Д`Авилар, высокий мужчина с заросшим небольшой бородкой приятным лицом, слегка прихрамывая, торопливо спускался с горы.
   Сегодня должен быть получен товар. За небольшую плату контрабандисты доставляли несколько бочонков с выдержанным шотландским виски. Они прибывали сложным путем из шотландской винокурни и пропахший рыбой тайник в небольшой шхуне контрабандистов. Правда, по пути делали небольшую остановку в Лондоне.
   Таких бочонков обычно бывало два-три. Двойное дно позволяло переправлять необходимые сведения из Испании в Англию и наоборот.
   Дон Диего почти всегда встречал товар лично, хотя и старался не показываться контрабандистам на глаза. Непосредственно с ними имел дело его слуга Мануэль, спускавшийся сейчас к берегу с осликом, на которого обычно укладывали бочонки. А хозяин в это время зорко оглядывал берег, чтобы во-время заметить французских солдат.
   Впрочем, они с неохотой покидали большое здание, занятое под казарму. К 1810 году. партизанская война в Испании достигла значительного размера. Территория страны по сути была поделена между отрядами герильос, весьма популярными среди населения. И там, где было относительно спокойно, французские войска старались не раздражать испанцев излишней демонстрацией своей силы.
   Контрабандистов не удивляло, что виноторговец с их помощью пополнял свои запасы виски. Несмотря на традиционную приверженность к превосходным испанским винам, везде находилось достаточно любителей напитков покрепче. И контрабандисты охотно удовлетворяли все вкусы. Они доставляли виски в Испанию, а французский коньяк к берегам туманного Альбиона, не подозревая, что заодно играют роль почтальонов для британской разведки.
  Сан-Себастьян был удобен для этого по многим причинам. Во-первых, из-за близости к границе с Францией. Хотя это одновременно требовало большой осмотрительности и осторожности. Во-вторых, это был небольшой порт, куда не заходили крупные суда, зато рыбацких баркасов, лодок и прочих суденышек было в изобилии. И они так часто выходили в море, причаливали и швартовались, что были вполне пригодны для доставки и отправки документов и курьеров.
  После Трафальгарского сражения корабли английского флота практически блокировали все морские порты вдоль побережья Пиренейского полуострова. Но было не так уж трудно на рыбацкой лодке подойти к крейсеровавшему в открытом море кораблю, чтобы доставить или принять груз или человека.
  Удостоверившись, что все в порядке и Мануэль уже тянет за собой ослика по тропе, ведущей к дому, дон Диего облегченно вздохнул и позволил себе расслабиться.
  Дом, так удачно арендованный испанским агентом британской короны, служил и убежищем и складом. Причем, отнюдь не винным. Под рядами пустых бочек в конюшне, переделанной под складское помещение, скрывался тайник для оружия. Никого из соседей сеньора Д`Авилара не удивляло, что тяжело груженые фуры с наполненными вином бочками разгружают у склада. И никто не проверял, сколько из этих бочек ни разу не издало ни плеска, ни бульканья, которым обычно сопровождалось перемещение винных сосудов.
  Высокие заросли тиса, окружавшие двор скрывали маленькую дверцу в заборе, которая давала возможность тихо и незаметно войти на территорию усадьбы и так же незаметно и тайно покинуть ее.
  Дон Диего, проводил глазами Мануэля, шагавшего рядом с бойко трусившим осликом, еще раз оглянулся и решительно направился к воротам своей усадьбы.
  Через месяц он должен будет принять другой груз - более важный и нужный.
  
   Годвин Касл
  Войдя в гостиную, Элисон нерешительно огляделась. Она редко бывала в покоях, отведенных леди Холли. Впрочем, все, что ей надо было узнать - будет ли лорд Эверетт на балу у маркиза Сеймура. Если его не будет, она отправится с Саймоном и Белиндой, которые должны были заехать к ним.
  Сама хозяйка гостиной сидела в большом уютном кресле возле круглого чайного столика. Изящным движением сестра графа Годвина опускала печенье в бокал с вином, стоящий на столике, и с видимым удовольствием отправляла его в рот.
  Она подняла бровь и, прервав свое увлекательное занятие, оглядела Элисон оскорбительно холодным взглядом, от которого та выпрямилась и распрямила плечи.
  - Я просто хотела...Лорд Эверетт, - начала Элли, проглотив колючий комок в горле и сплетя пальцы перед собой, - скажите, он вернется к приему в Сеймур Холе?
  - А вам, дорогая, он этого не сообщил?
  - Нет.
  - Ничего удивительного, - пробормотала леди Холли, отправляя в рот следующий кусочек печенья.
  "Господи, ну почему с ней так трудно разговаривать, - мелькнуло в голове у Элисон. - Такое впечатление, что она наслаждается, откровенно унижая меня? Что такого я им сделала?"
  Она нервно откашлялась и продолжила.
  -Он, вероятно, сейчас в Лондоне?
  Губы леди Холли изогнулись в глумливой улыбке. Она всем телом повернулась к Элисон.
  - О! Неужели вы решили навестить супруга, моя дорогая? Что ж...Если гора не идет к Магомету...
  Она опять окинула невестку презрительно сощуренными глазами и неожиданно ухмыльнулась.
  - Только не ищите его в Годвин-Хаусе, дорогая Элисон. Есть такой небольшой домик...Брутон Стрит, двенадцать. Вы наверняка найдете его там.
   - Вот как, - Элли постаралась не обращать внимания на явную издевку в голосе золовки. - Благодарю вас, я запомню.
   - Этот особняк купил еще наш отец. Для своих нужд. Знаете, когда он уставал от семейных уз, там он мог отдохнуть и ...э-э-э...развлечься.
  То, каким тоном выделила леди Холли последнее слово, заставило Элли напрячься от ощущения чего-то нехорошего, неприятного.
   - Семейные узы, - пробормотала она чуть слышно, - надо же.
  - Именно так, - леди Холли прямо-таки источала приторную сладость. - Семейные узы. И Грейсон там отдыхает от них.
   - Можно подумать, он так уж связан ими, - мрачно усмехнулась Элисон, - чтобы еще и отдыхать от чего-то.
   - А что дает вам основание сомневаться в этом? - осведомилась леди Холли ледяным тоном.
   Элли вспыхнула.
   - Семейные узы - это что-то прочное и основательное, мадам. По-моему, лорд Эверетт не только ими не связан, но и вообще не помнит, что у него есть семья..
  - А она у него и в самом деле есть?
  Явная злость в голосе золовки заставила Элисон сцепить зубы, чтобы не наговорить дерзостей. Она опустила глаза, чтобы ее взгляд не выдал чувств, которые бушевали в душе.
  Злая, жестокая женщина!
  Элли помнила, с каким пренебрежительным вниманием рассматривала ее леди Холли, увидев в первый раз жену графа Годвина. И как от души наслаждалась, третируя невестку. Даже теперь, после рождения Роберта, леди Холли не упускала возможности подчеркнуть то пренебрежение, которым оскорблял ее вечно отсутствующий супруг. И как ни пыталась Элисон вначале наладить отношения с золовкой, ей так это и не удалось. Закрытая в собственную скорлупу и защищенная любовью брата, леди Холли не упускала случая дать Элли понять, что не допустит ее в их жизнь. Ни в свою собственную, ни в жизнь ее брата, который по несчастливому стечению обстоятельств, стал мужем леди Элисон.
  Словом, Элисон, скорее вошла бы в клетку с тигром, чем обратилась к золовке. Но ей хотелось избежать лишних волнений и быть готовой во всеоружии встретить сочувствующие вопросы Белинды о своих взаимоотношениях с мужем.
  Элли пристально взглянула на леди Холли. Откуда у нее такая ненависть к невестке? Что такого сделала она, Элли? Прогнала ее любимого братца из своей постели? Но он и до этого не слишком часто навещал ее. И слухи о череде любовниц, которые успешно заменяют жену в его постели, говорила о том, что граф Годвин прекрасно обходится без нее и совершенно не чувствует себя в чем-то ущемленным. Кроме того, вряд ли он рассказал сестре о том эпизоде, который переполнил чашу терпения Элли. А впрочем, кто знает, - мрачно подумала Элли, - может быть, наоборот, граф рассказал сестре о своей оплошности и они оба посмеялись над глупостью и наивностью деревенской простушки.
  Обида вновь пронзила грудь леди Эверетт.
   - Господи, за что вы так ненавидите меня? - вырвалось у нее.
  Леди Холли, нарочито медленно опустила печенье в вино, с демонстративным интересом оглядела его, положила в рот и медленно начала жевать. Вся эта процедура сопровождалась откровенным разглядыванием невестки. Наконец, вытерев пальцы салфеткой, леди Холли брезгливо скривила губы.
   - За что? И вы еще спрашиваете?
   - Да, спрашиваю, - твердо ответила Элли, решив выяснить, наконец, причину такой длительной и непонятной ей неприязни. - Я не сделала вам ничего плохого. Ни вам, ни...-она на секунду запнулась, не желая называть имени мужа, - ни вашему брату.
   - Ничего плохого?!
  Леди Холли даже привстала в кресле. Глаза ее сверкнули такой яростью, что Элисон съежилась.
  - Вы!
  Сжав кулаки, ее золовка почти выпрыгнула из кресла и заметалась по комнате, пинком отбрасывая попавшиеся ей под ноги пуфики. Наконец, она остановилась перед побледневшей Элли и скрестила руки на груди.
  Похоже, леди Эверетт действительно вошла в клетку с тигром.
   - Вы сломали жизнь Грею! Если бы не вы, он мог бы найти себе жену, женщину, которую с радостью привел бы в своей дом, с которой был бы счастлив! А вместо этого ему навязали вас, - леди Холли обвиняющее ткнула пальцем в грудь Элисон, - заставив жениться на ограниченной деревенской девице, на абсолютном ничтожестве, не способном ни понять Грея, ни стать ему настоящим другом. Вы, - женщина задохнулась от гнева, - именно вы лишили моего брата надежды на счастье, на ту самую семью, о которой вы сейчас упомянули.
   Голос леди Холли прервался. Она поднесла руки к горлу, судорожно всхлипнула и хрипло прошептала:
  - На семью, о которой мечтает любой человек...
  Потрясенная Элисон поймала себя на том, что сквозь туман в голове и боль в сердце, которая пронзила ее после слов золовки, она чувствовала жалость к этой женщине. Ведь это о своем несостоявшемся счастье, о своих обманутых надеждах кричала леди Холли. Это ее собственная семейная жизнь ввергла несчастную женщину в холодную душевную темноту, которая, судя по всему, поглотила ее без остатка и без надежды на спасение.
  И Элисон еще раз возблагодарила бога за Роберта, за его любовь, которая принадлежала только ей и не позволила уйти в такую же тьму.
   - Но при чем здесь я? - собрав силы, с трудом вымолвила Элли.- Я и не предполагала, что выйду за вашего брата. Это было его решение. А я только...
   - О, господи! - остывшая от яростного монолога леди Холли воздела руки к небу.- Именно вы! Вы и ваши опекуны...
   Она осеклась, не зная, как отнесется брат к таким откровениям. Но, взглянув на вытянувшееся, бледное лицо леди Эверетт, испытала такую злобу, что губы ее раздвинулись в торжествующей улыбке.
   - Деточка, - сладким голосом пропела сестра графа Годвина, - так вы ничего не знаете?
   - Чего не знаю? - прошептала Элли со страхом понимая, что ее, возможно, ждет еще одно признание в ненависти.
   Леди Холли расхохоталась. Она опустилась в кресло и продолжала смеяться, пока слезы не выступили у нее на глазах. Едва слышный всхлип показал, что смех готов перерасти в истерическое рыданье. Женщина осторожно поднесла к глазам платок и на минуту замерла. А когда леди Холли вновь взглянула на невестку, глаза ее были сухими и холодными.
   - Что ж, дорогая, - недобро усмехнулась она, - оказывается, не вы первая, не вы последняя.
   Элисон молча смотрела на нее, ожидая продолжения. Она уже знала, что не услышит ничего хорошего. Но, по крайней мере, теперь, наконец, поймет все, что сделало ее жизнь такой несчастной.
   - Ваш опекун проиграл часть вашего наследства, - почти дружелюбно сообщали леди Холли. - Чтобы избежать позора, ваша дражайшая леди Диана, маркиза Сеймур, - губы женщины скривились в презрительной усмешке, - предложила Грею - своему племяннику - жениться на вас и таким образом скрыть грешки своего замечательного супруга. И Грей, как истинно благородный человек, согласился сохранить незапятнанным доброе имя маркиза Сеймура и его дочерей. Спасти его ценой своей свободы, своего счастья, своей судьбы.
   Леди Холли судорожно вздохнула, пытаясь взять себя в руки и, глядя на бледное лицо Элисон, довольно улыбнулась.
   - Вот, собственно, и все, моя дорогая графиня.
  Она сложила пальцы домиком и, склонив голову набок, с нарочитым благодушием смотрела на окаменевшую Элли.
   - Ну, а поскольку вас он никогда не любил и не полюбит, потому что вы навязаны ему вопреки его воле, предлагаю не забывать все обстоятельства вашего брака, дорогая моя леди Элисон, и оставить моего брата в покое.
   Насмешливая улыбка медленно сползла с ее лица. Оно стало таким же бледным, как у невестки, а губы леди Холли сжались в тонкую линию.
   - Ничтожество! Тебе нет места в его жизни. Дай ему жить, как он хочет, - отчеканила она. - Это право он заслужил.
   Поднявшись из кресла и надменно выпрямившись во весь рост, леди Холли вышла из гостиной, оставив оцепеневшую леди Эверетт одну.
  Элли не держали ноги и она без сил опустилась на кушетку. Хотя шок, который она испытала от сообщения, выданного ей золовкой с такой страстью и злобой, постепенно проходил. Сейчас Элисон могла только порадоваться, что леди Холли ушла и не видит ее боли и растерянности. Хоровод мыслей кружился в ее голове, не давая возможности сосредоточиться на какой-нибудь одной. Она сжала пальцами виски, пытаясь остановить надвигавшуюся головную боль.
   Как же так? Леди Диана, маркиз... А Бел? Неужели она тоже знала об этом непотребстве? Нет, не может быть! Только не она! Бел никогда не предала бы ее!
   Элисон выпрямилась на кушетке. Крепко сцепив пальцы и притянув их к груди, она как будто пыталась защититься от несправедливости судьбы. Теперь жестокая правда предстала перед ней со всей беспощадностью. Как, должно быть, нелепо выглядели ее попытки подружиться с золовкой, наивная надежда на внимание мужа...Господи, как больно и стыдно!
  Элли закрыла лицо руками и всхлипнула, но, закусив губу, заставила себя сдержать слезы.
  Вот, оказывается, как все произошло на самом деле! Знатный джентльмен пожертвовал собой. Какое благородство! Он сделал предложение деревенской мисс, чтобы спасти тетку от позора. Ах, как красиво!
  Браво, джентльмены!
   Жаль, никто не предупредил молоденькую дурочку о том, что она всего лишь пешка, которую опытные игроки переставляют по своему желанию и по своим правилам. Игры, которая не предусматривает наличие души в пешке. Как просто, не правда ли?
  А она-то! Наивная девочка, возмечтавшая о том, что блистательный граф Годвин отметил ее своим вниманием, снизошел до влюбившейся в него без памяти деревенской простушки. Ну, а теперь, когда наследник ему обеспечен, она вообще не нужна лорду Эверетту. Выполнив свой долг, он просто решил оставить деревенскую дурочку в поместье, позволил ей покорно носить его имя, воспитывать его сына и не претендовать ни на что большее в его жизни.
   Медленно поднявшись с кушетки, Элли шла к себе в комнату, чувствуя, как на смену растерянности и боли приходит гнев. Плакать она не будет!
   Она бы скорее зарычала от ярости в элегантной гостиной леди Холли, если бы могла себе это позволить.
   Войдя в спальню, леди Эверетт, села в кресло, откинувшись без сил на спинку.
   Господи! Как же все мерзко и гадко! Она все-таки оказалась виноватой! Вспоминая первые дни в Годвин Касле, когда она недоумевала, не зная причину холодного отношения к себе и мужа и золовки, Элли чувствовала, что наказание для нее придумано за какие-то неведомые ей проступки. Теперь она знала. Графа Годвина заставила расплатиться нежеланным замужеством за чистоту фамильной чести! А судьба той, что служила разменной монетой в этом торге, никого не волновала. Она была виновата - и все тут!
   -Ах, тетя, - шептала Элли, прикрыв на минуту глаза, полные слез. - Почему так? Разве я должна была...Ох, глупая, глупая Элли! И ты еще мечтала о любви лорда Эверетта! Понятно, почему ему все равно, жива ты еще или нет.
   "Пока смерть не разлучит вас..." - вспомнилось ей.
   Горький смешок вырвался из груди Элисон.
   "Дай ему жить, как он хочет... Это право он заслужил. Тебе в его жизни места нет!"
   Элли выбралась из кресла, достала платок, вытерла слезы и опять свернулась калачиком в любимом кресле.
   Надо успокоиться и все обдумать. Понять, как жить дальше. В конце концов, разве это такая уж редкость - быть выданной замуж по соображениям деловым, меркантильным или каким-нибудь еще? "Даже высший свет строит брачную стратегию таким образом, чтобы брак был выгодным, - уговаривала себя Элисон. - Ты не одна такая. Ведь ты же хоть краем уха, но слышала о таких историях, дурочка".
   Да. Слышала. Но почему-то никогда не предполагала, что такое произойдет и с ней.
   Потому что после всех ее потерь это было просто несправедливо!
   Элли не могла не признаться самой себе, что даже ощущая неприязнь мужа, она где-то в самом дальнем уголке своей души прятала надежду на некое чудесное превращение. На волшебную палочку, которой, возможно, взмахнет... не фея-крестная, конечно, а заблудившийся в море страдающих душ ангел-хранитель Элисон Трейси. И тогда ее жизнь озарится сиянием любящих глаз самого близкого человека. И сильная рука, на которую можно опереться в трудную минуту, всегда будет рядом, вместе с упоительно прекрасным телом надежного и верного мужчины - мужа, друга, любовника.
   Элли всхлипнула. Надежного и верного! Боже мой! Этого не будет никогда! До конца дней своих она обречена быть одинокой женщиной, покинутой мужем. Никогда не узнает, что такое - быть любимой, никогда не будет счастлива.
   Она заставила себя глубоко вздохнуть, чтобы не заплакать, и гордо выпрямилась в кресле.
  Пусть так. Но больше она никогда не унизится ни перед лордом Эвереттом, ни перед его злобной сестрой. Графу Годвину хочется, чтобы его оставили в покое? Пожалуйста!
  Элли внезапно охватило лихорадочное возбуждение. Она должна с ним поговорить! Да! Она скажет, что все понимает...что он может...Господи, да он и так все может! Это у нее нет никаких прав.
   Щеки Элли заполыхали от волнения.
   Она должна что-то делать! Ждать, пока его сиятельство соизволит появиться в поместье, вспомнит, что у него есть семья, снизойдет до навязанной ему жены? Нет! Она сама все решит! Что бы там ни думали бездушный лорд Эверетт и его замороженная сестра, она не позволит им и дальше обращаться с ней, как с безгласной куклой. Элисон Трейси заставит считаться с собой. Пусть ее судьбу решили без нее, но больше такого не будет! Она...Она все выскажет этому надменному графу!
   Едва сдерживая растущее нетерпение, Элисон освободилась с помощью горничной от одежды, но когда Мэри хотела заплести волосы на ночь, она отправила ее спать. Верная служанка недоуменно покачала головой, но промолчала. Как только за ней закрылась дверь, Элисон вскочила и принялась расхаживать по комнате, не в силах справиться с волнением .
   "Милорд, мне надоела участь "соломенной" жены, - репетировала она свое выступление перед мужем. - Мне нужна хоть какая-то определенность. И если вы, милорд, и дальше будете игнорировать существование жены и сына, тогда...Тогда я решу, как поступить и как вести себя!".
   Элли притормозила свое хождение взад-вперед и застыла на месте. А если она еще долго не увидит своего "надежного и верного" спутника жизни? И все ее решения постепенно развеются, как оборванные лепестки ромашки по ветру?
   Нет! Она не будет ждать. И отправится сегодня же! Сейчас же!
  До Лондона в карете три часа езды. Если она сразу пустит коня галопом по пустынной в такое время суток дороге, то к рассвету будет в столице. Потом доберется до Мейфер...Нет! Элли потерла лоб, вспоминая название улицы. Как же это? О! Брутон Стрит, двенадцать! Это все равно где-то в центре.
  "Найду, - мрачно пообещала себе Элли. - Я обязательно его найду и..."
  Она остановилась, скрестив руки на груди.
  Что все-таки она скажет мужу?
  Элисон почувствовала, что лихорадочная решимость покидает ее, и нахмурилась.
  "Придумаю, что сказать, по дороге, - решила она. - Времени у меня будет с избытком".
  Пора действовать.
  "Господи, наверное, я сошла с ума", - лихорадочно сбрасывая рубашку, думала Элли через минуту.
   Но она торопилась выполнить задуманное как можно скорее, чтобы не опомниться, не остановиться. Потому что в таком случае она точно не решится.
  Накинув пеньюар, Элли робко приоткрыла дверь в смежную комнату. Запах туалетной воды и табака, пропитавший спальню графа Годвина, показался ей настолько мужским, что эффект присутствия Грейсона получился слишком реальным. Элли замерла на месте. Она старалась заглушить голос здравого смысла, звучавший в мозгу все громче.
   "Не останавливайся, - приказала себе Элли, стиснув зубы.- Его здесь нет. Давно нет". Мгновенный укол в сердце, пронзивший ее от этой мысли, опять укрепил решимость Элисон.
   Убедившись, что в спальне графа Годвина в самом деле никого нет, она на цыпочках пробежала в гардеробную мужа. Порывшись среди его одежды, она нашла телесного цвета рубашку, темные бриджи и охотничью куртку лорда Эверетта. Там же обнаружился толстый суконный плащ на меховой подкладке .
  Схватив одежду в охапку, Элли прошмыгнула в свою спальню и с прежней скоростью принялась одеваться. Разумеется, одежда такого крупного мужчины, как граф Годвин, была ей велика. Элисон натянула плотные бриджи почти до подмышек и туго перетянула талию поясом. Удостоверившись, что штаны не соскочат с нее в самый неподходящий момент, Элли взялась за рубашку мужа. Поняв, что может завернуться в нее дважды, она отложила ее в сторону и задумалась. Решительно раскрыв свою гардеробную, Элисон достала жакет от амазонки, одела его, а сверху накинула охотничью куртку лорда Эверетта. На ноги натянула сапоги для верховой езды. Закрутив волосы пучком, Элли безжалостно втыкала в них шпильки, думая только о том, чтобы на них можно было натянуть какую-нибудь шляпу.
  Все! Она готова.
  Элли не собиралась смотреть на себя в зеркало, боясь, что увиденное приведет ее в чувство и заставит отказаться от головокружительной авантюры. Она уже закусила удила.
  Теперь осталось уговорить Майлза.
  Крадучись и озираясь, Элисон осторожно прошла по коридору, спустилась по лестнице и выскользнула через черный ход.
  Холодный воздух обдал леди Эверетт сразу, как только она вышла в сад, и это слегка остудила ее пыл. Элли на минуту остановилась. "Господи, что я делаю!" - на мгновение мелькнуло у нее в голове. Но она решительно сжала губы и двинулась к конюшне.
  На улице было так же холодно и мрачно, как у нее на душе.
  Элисон осторожно открыла слегка скрипнувшую дверь в коморку старого конюха и огляделась. Луна неярко светила в небольшое окно, помогая ей ориентироваться в комнате. Майлз безмятежно спал на своем топчане, тихонько похрапывая.
  - Майлз...Майлз, проснись.
  Ей пришлось потрясти конюха за плечо прежде, чем он сообразил, что его кто-то зовет
  -Что? А? Что за черт!
  Разглядев склонившуюся над ним хозяйку в мужской одежде, Майлз замер.
  -О, господи! Простите, миледи! Что-то случилось?
  Элли набрала полную грудь воздуха и решительно выпалила:
  -Майлз, я прошу тебя...Мне очень нужно в Лондон.
  - В Лондон?!
  Старый конюх чуть не вскочил с постели, но, сообразив, в каком виде предстанет перед леди Эверетт, натянул одеяло до самого подбородка.
  - Не спрашивай ни о чем Майлз Пожалуйста, - просительным тоном продолжала Элли. - У меня так мало друзей здесь. И я надеюсь, что ты - один из них. Боже мой, Майлз, помоги мне!
  - Да...Конечно...- растерянно бормотал конюх. - Я все сделаю, как вы велите, миледи...
  -Пожалуйста, оседлай Аякса. Седло мужское. Ты поедешь на Аиде. Мы должны отправиться сейчас же. Чтобы вернуться пораньше.
  -Хорошо, миледи...Я сейчас...
  Элли облегченно вздохнула и вышла из комнаты конюха, прихватив по пути висевшую на гвозде шляпу с широкими полями.
  Дождавшись, когда Майлз выведет коней, графиня Годвин оглянулась на спящий дом, на слабо освещенное окно детской и стиснула руки. Хочет или не хочет лорд Эверетт, но ему придется выслушать все, что она ему скажет. А потом пусть проваливает на все четыре стороны.
  Пришпорила могучего гунтера, Элисон галопом помчалась к воротам усадьбы, предусмотрительно открытым Майлзом.
   Неутомимые кони отмахивали милю за милей. А леди Эверетт пыталась хоть немного разобраться в самой себе, избегая давать оценку своему опрометчивому поступку. Она представляла себе, как поднимет мужа рано утром, заставит его выслушать все, что ему скажет, а потом..
  -О, господи!
  Представляя себя во время этого разговора в красивом платье, изящную и стройную, Элли совершенно упустила из виду, что отправилась в Лондон в чужих бриджах и куртке, в невообразимой шляпе и тяжелом мужском плаще! И в таком виде она предстанет перед графом Годвином?!
  Словно почувствовав замешательство хозяйки, вороной жеребец замедлил ход и через некоторое время остановился.
  -Что случилось, миледи? - догнав графиню, спросил старый конюх. Он с надеждой заглянул в лицо женщины. - Мы возвращаемся?
  Элисон покачала головой. Она тронула поводья, пустив Аякса шагом. И мучительно придумывала выход из положения. Ладно. Красивого платья нет, изящной и стройной быть не получится. А не все ли равно? Если жена безразлична лорду Эверетту, то какая разница, в каком виде она предстанет перед ним? Пусть даже в самом шокирующем. В конце концов, она просто закутается в плащ. Если уж сейчас её бьет дрожь от собственной дерзости, то в присутствии графа Годвина хорошо еще, если у нее не будут лязгать зубы от внутреннего холода. Так что плащ будет очень даже кстати.
  Элли расправила плечи и гордо подняла голову. Ну и пусть! Не все же Грейсону шокировать общество, демонстративно пренебрегая супружескими узами! В конце концов, даже хорошо, что она явится перед ним в таком виде. Слова леди Эверетт тоже выберет достойные нынешнего наряда. И стесняться не будет!
   Повеселевшая Элисон махнула рукой Майлзу и пришпорила Аякса.
  -Вперед! В Лондон!
   Через полтора часа два всадника ехали шагом по центру Лондона, рассматривая таблички на домах. Копыта их лошадей звонко цокали по булыжной мостовой и, казалось, способны были разбудить всех обитателей скромнх особнячков, выстроившихся по обеим сторонам Брутон Стрит.
  Было еще темно, поэтому Майлз подъезжал почти к самым оградам, пытаясь разглядеть номера домов.
  Старый конюх не задавал вопросов, хотя всем своим видом выражал неодобрение.
   Несмотря на раннее утро, улицы столицы не были пустынными. Редкие пока еще повозки, тележки наполненные укутанными в рогожу овощами, двигались в сторону рынка. Их хозяева хмуро поглядывали на всадников, но, не оглядываясь, двигались своим путем.
  - Похоже, Лондон никогда не спит, - пробормотала Элли.
   Это здесь, миледи, - окликнул ее старый конюх, указывая на табличку.- Только...
  Он смущенно отвел глаза и покачал головой.
   Не нравится мне все это, ваше сиятельство.
   Леди Эверетт тяжело вздохнула. Ей это тоже не нравилось. Она ужасно устала от безумной скачки. И так и не придумала, что именно скажет мужу. Единственное, что Элли знала точно: она потребует, чтобы граф Годвин честно сказал, какую судьбу уготовил ей. Если решил оставить все, как было, она...Она уедет из Годвин Касла! Переедет к леди Хоуп в Элмерз Мэнор!
   А если он передумает... "Господи, Элли, - она остановила оптимистичный полет своей фантазии, - о чем ты мечтаешь? И это теперь, когда ты знаешь, что Грейсон считает этот брак кандалами, одетыми на него добрейшей тетей Дианой с твоей помощью?"
   Очнувшись от своих невеселых мыслей, Элисон осмотрела небольшой особняк, видневшийся из-за высоких аккуратно постриженных кустов барбариса. Странно. Почему лорд Эверетт поселился здесь, а не в фамильном особняке?
   И что делать теперь?
   Леди Эверетт, в общем-то уже остыла. Почти три часа в седле кого угодно приведут в чувство. Но раз уж она здесь...
   Элли махнула рукой Майлзу и повернула Аякса за угол ограды особняка. Парадная дверь наверняка закрыта. Может, воспользоваться маленькой калиткой, ведущей через садик к черному ходу? Вдруг она незаперта?
  - Что вы хотите теперь делать, ваше сиятельство?
  Элли показалось, что старый конюх специально подчеркнул ее титул, чтобы дать возможность осознать всю чудовищность авантюры графини Эверетт. Она закусила губу и задумалась. Предстать перед графом Годвином в таком чудовищно непрезентабельном виде само по себе было скандалом. А уж разговор на тему дальнейшей судьбы их отношений с женой в таком виде...
  Леди Эверетт решительно тряхнула головой. Она не отступит! Пусть ее милый супруг будет шокирован так же, как она, узнавшая, что оказалась разменной картой в интригах двух родственников. Элисон закусила губу и мстительно прищурилась, представив себе, как поднимет Грейсона из постели в такую рань.
   С трудом перекинула ногу через спину Аякса, чтобы спрыгнуть, Элли, не удержавшись на ногах, рухнула на землю, чувствительно приземлившись на пятую точку. Ноги не держали ее.
  - Господи, миледи!
  Майлз, легко спрыгнув с Аида, подхватил графиню Годвин под руки и осторожно поднял ее.
  - Осторожнее! - Старый конюх сочувственно поцокал языком, почтительно поддерживая свою хозяйку. - Тяжело так сразу с непривычки, ваше сиятельство.
   Элли вцепилась в рукав Майлза и пыталась твердо встать на землю. Она на минуту представила, как в нарядную гостиную графа Годвина, еле передвигаясь на полусогнутых ногах, вползет некое существо в заляпанных грязью сапогах, сползаюших с бедер бриджах, в чужой куртке. Стянув с головы жуткую шляпу, существо, сгибаясь под тяжестью промокшего длинного плаща, начинает что-то лепетать заплетающимся от усталости языком о честности, свободе и взаимном уважении.
   Нарисованная воображением картина была столь удручающей, что Элли смогла заставить себя выпрямиться и сделать пару шагов на дрожащих и безумно болевших от потертостей ногах. Деваться было некуда - она уже у ворот дома. И будет большой глупостью, проделав такой путь, уйти, не попытавшись привести в чувство надменного лорда Эверетта.
  Вот пусть он полюбуется, до чего довел жену!
   Ох, миледи, - повторил старый конюх, отпуская Элли. - И как же вы теперь..
  - Майлз, пожалуйста, - проглотив противный ком в горле, хриплым голосом попросила графиня Годвин, - подожди меня здесь. Я потом пришлю кого-нибудь за тобой.
   Морщась от боли и осторожно ступая на дрожащих от напряжения ногах, Элисон подошла к двери и потянула за ручку. Мимоходом удивившись тому, что она и в самом деле оказалась незапертой, она, кряхтя и постанывая, заковыляла по черной лестнице.
  Глаза Элли постепенно привыкали к темноте, но она все еще цеплялась за перила, чтобы не споткнуться. Перед второй дверью, ведущий в господские покои, она остановилась, чтобы перевести дух и успокоиться. Раз уж она все же решила встретиться с графом, надо идти до конца. И Элисон решительно толкнула полуоткрытую дверь. Гнев, вспыхнувший в ней от мысли о муже, погасил усталость и придал ей решимости. "Что бы не говорила леди Холли о праве графа Годвина на отдельную жизнь, - стиснув зубы, подумала Элли, - у него есть семья, есть сын. И если Роберту нужен отец, он у него будет, черт побери! Или у меня не будет мужа".
   Тишина подавляла, и сердце Элли готово было выскочить из груди от любого звука. Она уже начинала чувствовать себя преступницей. "Успокойся, - уговаривала себя графиня Годвин, - это же дом твоего мужа".
   Темный коридор освещался единственной свечой, поставленной на столик у одной из дверей, входящих в широкий коридор.
  Тихий женский смех заставил Элли замереть на месте. Она чувствовала одновременно и страх, и смущение, и облегчение от того, что не одна в эту ночь здесь, в незнакомом доме. А то, что смех был женским, давало Элисон надежду, что она сумеет избежать неловкости, столкнувшись в темноте с незнакомым мужчиной. С женщиной все будет намного проще. Она просто спросит у служанки, где можно найти графа Годвина.
   "Если, конечно, та от страха не завизжит сразу и не потащит меня к констеблю", - с нервным смешком подумала леди Эверетт, вспомнив свое необычное одеяние.
   Некоторое время Элли стояла, ожидая, когда раздадутся еще какие-нибудь звуки, чтобы понять, за какой дверью находится женщина, чей смех прозвучал так нежно. И долго ждать ей не пришлось. За ближайшей дверью раздалось томное:
   - О, дорогой...
  Да, похоже, это не служанка. Элисон нахмурилась. Что-то подсказывало ей, что ничего хорошего не ожидает ее за любой из этих дверей.
  Ну и пусть! Все равно она уже в доме.
  Элли остановилась на минуту, чтобы собраться с духом, затем осторожно толкнула дверь. К ее облегчению, та отворилась без скрипа. Но образовавшая щель была так узка, что леди Эверетт ничего не могла увидеть. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, Элисон еще подтолкнула дверь ладонью и осторожно заглянула в комнату. Глаза ее уже привыкли к темноте, поэтому она увидела все сразу.
   Зрелище, представшее глазам Элисон, одновременно шокировало и притягивало. Оно было завораживающим.
  Большая комната - а это явно была спальня - была освещена угасающим огнем камина и трехсвечным канделябром, стоявшим на трюмо. На огромной кровати, стоявший боком к замершей на месте зрительнице, лежали мужчина и женщина. Оба были обнажены. Правда, на чресла мужчины была целомудренно наброшена простыня. Но остальное его тело было открыто взору Элисон. И оно было великолепно. Первое, что бросилось ей в глаза, было выпуклое от сильных мышц плечо, переходящее в мускулистую руку с широкой ладонью, бессильно распластавшейся на простыне. Мощное бедро, небрежно прикрытое тканью, напряглось, подняв ногу в колене. Даже обильная растительность, покрывавшая ногу, не делала ее менее красивой.
   Обнаженная женщина лежала почти поперек тела мужчины. Она была словно выточенной из слоновой кости изящной статуэткой, нежная белизна которой оттенялась розоватыми бликами от угасавшего камина. Изящная ножка женщины скользнула по ноге мужчины. Сочетание белоснежного женского и более темного мужского тел выглядело таким эротичным, что Элли машинально облизала губы.
  Мерцающий отсвет огня от камина и шевельнувшиеся от открытой двери язычки пламени свечей играли на рельефных контурах мужского тела, вырисовывая переплетение налитых силой мышц. То ли освещение придавало коже мужчины смуглый оттенок, то ли она была такой от природы, но выглядел он лениво раскинувшимся после любовной схватки бронзовым богом - мужественным и непередаваемо соблазнительным.
   Пройдясь жадным взглядом от плеч до ступни великолепного мужского тела и обратно, Элли теперь обратила внимание на лежащую на подушке крупную голову с темными спутанными волосами. Она не могла видеть лица мужчины, потому что в этот момент партнерша бога нежным поцелуем прильнула к его губам, но смутное предчувствие внезапным холодом сжало сердце Элисон.
   Она заставила себя отвести глаза от головы мужчины и перевела взгляд на женщину, жаркими поцелуями покрывавшую теперь выпуклую от напрягшихся мышц грудь любовника. Потом женщина тихо засмеялась и положила голову ему на плечо. Лицо ее было обращено к Элли, и та смотрела на красавицу во все глаза.
   Партнерша бога была не просто красивой. Она была прекрасна! Крупные глаза, устремленные на лицо мужчины, точеный носик и чуть припухшие алые губы, золотистые локоны, волной накрывшие мускулистую грудь мужчины а, главное - гибкая, восхитительно округлая фигурка - полностью гармонировали с сильным мужским телом, к которому прильнула женщина.
   Элли широко раскрытыми глазами впитывала открывшееся ей зрелище с каким-то благоговением и восторгом. Она почти не дышала, потрясенная прекрасной и невероятно возбуждающей картиной.
   Шли минуты, а Элисон никак не могла оторвать взгляд от двух великолепных тел.
   До тех пор, пока распластавшаяся поверх мужского тела, соблазнительно выгнувшаяся изящными выпуклостями ягодиц и все еще смеющаяся женщина, не подняла голову от груди любовника и не обнаружила незваного зрителя.
   В тот момент, когда женщина издала оглушительный визг, голова мужчины дернулась. Последив за взглядом красавицы, он повернулся к входной двери и Элли на секунду словно парализовало.
   Прямо на нее смотрели яркие голубые глаза ее мужа - лорда Грейсона Эверетта, графа Годвина - собственной персоной!
   Все дальнейшее произошло так быстро, что Элли опомнилась только на улице. Она потом не могла понять, как сумела не споткнувшись, пробежать по крутой лестнице, дрожащими руками вырвать поводья из рук ожидавшего ее Майлза и прыгнуть в седло.
  Через минуту леди Эверетт вместе с верным Майлзом уже неслись к восточной окраине Лондона. И ранние прохожие только шарахались в стороны от спятившего мальчишки, несущегося во весь опор на огромном вороном жеребце и его не менее сумасшедшего сопровождающего.
   * * *
  Грей скатился с постели и на ходу подхватил с пола халат, натянув его на голое тело. Впрочем, все, что он успел, выскочив в коридор, это услышать, как хлопнула дверь под лестницей, которой пользовались слуги.
  Ну, с этими бездельниками он еще разберется, а вот кто был его нежданным гостем? Какой-то мальчишка пробрался в его дом!
  Черт побери! Неужели и в самом деле кто-то следит за ним?
  Не слушая взвизгиваний любовницы, вернувшийся в спальню Грейсон застегнул бриджи, натянул рубашку и сапоги и начал завязывать галстук.
  Мысли лорда Эверетта вертелись вокруг странного визита. Ему не почудился цокот копыт под окном? Его соглядатай прибыл верхом на лошади? Был ли мальчишка один или его сопровождал более серьезный посетитель?
  Похоже, Саймон не зря предупреждал об осторожности.
  Впрочем, это мог быть обычный воришка, воспользовавшийся незапертой дверью.
  Или все гораздо серьезнее?
  Как долго находился в доме незваный гость? Где он еще побывал? И, кстати, что он успел здесь увидеть?
   Любовница графа, пышнотелая Кларисса Стоун, все еще изливавшая негодование в виде редких всхлипываний и возмущенных возгласов, застыла, услышав сдавленный смешок Грея. Сама она была настолько потрясена, что так и осталась сидеть на кровати, прикрывшись простыней, когда ее любовник помчался за необычным визитером.
  - Не вижу в этом ничего смешного, - холодно проговорила Кларисса.
  Она дотянулась до сброшенной на пол одежды и закуталась в кружевную пену пеньюара.
  - Хороши у тебя слуги, Грейсон, - раздраженно ворчала она. - Все спят, дверь нараспашку, в дом врывается какой-то сумасшедший...
  - Ты точно видела, что это был мужчина? - на всякий случай уточнил лорд Эверетт.
  - Ха! Мужчина! Мальчишка в отвратительной шляпе! Я даже видела выражение его глаз!
  В отвратительной шляпе...Что-то давнее, забытое промелькнуло в памяти Грейсона. Шляпа...мальчишка...Грей резко повернулся:
  - Ты видела лицо этого мальчишки?
  - О! - Кларисса выбралась, наконец, из постели и подошла к любовнику.- Еще как видела.
  - И как он выглядел? - напряженно спросил граф, пытаясь понять, откуда в его памяти всплыл этот образ - мальчишка в невообразимой шляпе. .
  Кларисса прижалась к нему всем телом и провела ладонью по щеке.
  - По правде говоря, - промурлыкала она, притягивая к себе голову графа, - кроме круглых темных глаз и белого лица я ничего особенного не увидела.
  Круглых темных...Грейсон нахмурился и, уклонившись от поцелуя, мягко отстранил любовницу.
  Внезапная мысль пронзила его, и руки графа замерли на узле галстука.
  Нет! Это безумие! Ничего подобного даже быть не может!
   Такого не может быть!
   Или может?
  Память выудила откуда-то из самой глубин...Две фигурки, съежившиеся от страха перед несущимся жеребцом...Грива спутанных, покрытых пылью волос, большие круглые глаза, испуганно смотревшие на него и злополучная шляпа, свалившаяся с головы Элисон Трейси...
   Чушь! Граф покачал головой. У него просто разыгралась фантазия. Или...?
   Лорд Эверетт без сил опустился в кресло и, полный самых мрачных предположений, уставился в пространство невидящим взглядом. Неужели ...Бог мой, могла ли леди Эверетт заявиться сюда, в особняк, который купил еще его отец для любовных свиданий? Черт побери! Жена посещает мужа в спальне с любовницей! Вот это скандал так скандал! Будет, чем потешить свет перед сезоном.
  Граф Годвин восхищенно покрутил головой. Решительная малышка, ничего не скажешь. Если это, действительно, была она, Элисон Эверетт.
  Карие, круглее...Глаза Элли. Грей помнил их, как единственное, что зацепило его, когда он увидел свою невесту в подвенечном наряде. Большие, испуганные, с золотистыми искорками в глубине. Он вдруг вспомнил, как после произнесенных в церкви клятв поднял вуаль и наклонился над бледным личиком, чтобы коснуться губ новобрачной традиционным поцелуем и встретил взгляд этих глаз. Они светились ожиданием счастья, которого он не мог ей дать.
  Грейсон тяжело вздохнул и провел рукой по лицу.
  Да, нет, же, нет! Такого просто не может быть! С какой стати леди Эверет переоденется мальчишкой и объявится здесь, в любовном гнездышке старого графа Годвина? Чушь! Она и адреса-то этого не знает и знать не может!
  Это либо беспризорный воришка, пробравшийся в дом с черного хода в надежде поживиться хоть чем-нибудь в предутренней тишине, либо...
  Задумавшись, Грей решал, чтоб было бы хуже - то, что какой-то неизвестный мальчишка пробрался в дом и стал свидетелем пикантной сцены в личной жизни графа Эверетта, или то, что этим дерзким пришельцем был кто-то из французских агентов?
  Но это точно не могла быть графиня Годвин.
  Впрочем, скоро он узнает, возможно ли такое вопиющее безобразие со стороны его тихой и покорной супруги. Завтра они с Саймоном отправляются в Годвин Касл.
  Грейсон склонился над вертящейся перед зеркалом недовольной любовницей и рассеянно чмокнул Клариссу в щеку.
  - О, дорогой! - жалобно улыбнулась оправившаяся от шока женщина. - Неужели ты покинешь меня после этого жуткого происшествия? Не утешишь бедную женщину, не успокоишь?
  Говоря это, Кларисса взяла руку графа, поцеловала широкую ладонь и прижала к ее своей пышной груди.
  Грей осторожно отнял руку и направился к двери.
  Ему вдруг все стало противно: и этот дом, и эта женщина, чьи ласки он оплачивал. И сам он тоже стал себе противен.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"