Та эпоха писем на бумаге,
корешков, что роты на смотру,
та эпоха выцвела, как флаги,
если долго на ветру.

Полиняли кителя  в кладовках,
и эмаль истерлась орденов.
Перелом эпохи, как на бровках.
Тот сюжет, что уж не нов.

Золотые прежде позументы
потемнели для музейных ниш,
и на пьедесталах монументы
сторожат ночную тишь.

Споры между нами и отцами;
время завершило свой  вираж:
стариков, что были молодцами,
вывели  в тираж.

Кажется порой, что тот, кто выжил,
все еще не верит в ряд потерь,
а его ровесник в вечность  вышел.
И захлопнул за собою дверь.

"Winds of a faded epoch"

In that age of ink-stained letters,
book spines stood like soldiers in formation,
a battalion reviewed and shelved.
That age has faded, like banners frayed,
long tossed to the restless wind.

Military coats now molder in storerooms,
their brass buttons dulled, their histories unpinned,
the gleam of honors flaked to dust.
The turning point of time - a furrowed brow,
a crease that splits the past.

The tale once epic now rings hollow,
its chapters yellowed, stale, forgotten.
Golden epaulettes dim in museum shadows,
and statues hold their midnight watch,
mute guardians of quiet, empty hours.

Once, we argued with our fathers,
but time - unyielding - has closed the circle.
Those old men, noble in their youth,
are coins worn smooth from hands that pass
them into memory's thin flow.

And still, a survivor lingers, unbelieving,
unable to count his many losses,
while a peer slips gently into eternity
and slams the door behind him -
a sound that echoes, soft yet final.