Привет. Мы каждый день говорим это по сотне
раз, но не замечаем, насколько прекрасно это слово. Привет - значит Вы и тот,
кому Вы это говорите, живы, значит вы рядом, вас не разделяют километры и годы.
Привет. Я хотела сказать тебе это хоть раз так, чтоб ты это услышал, чтоб ты
понял, как я рада видеть тебя сегодня, но слово застревало где-то в груди, не
хватало ему сил выпрыгнуть и долететь до твоих ушей, не хватало храбрости мне
вложить в это слово нужных ему сил. И "Привет" оставался со мной... Ты почти
всегда здоровался со мной, радовался моему приходу, говорил, что соскучился,
смеялся, бегал по комнате, прыгал, и мне было приятно, мне больше ничего не надо
было искать. Почти всегда.. Иногда ты не замечал меня, продолжать делать свои
дела, а меня как не было, может и понимал, что я рядом, но отмахивался от этой
мысли. Я хотела бы, дотрагиваясь до твоего
могильного камня, чувствовать тепло твоего тела, стук всесильного сердца,
горячие дыхание твоих лёгких; но чувствую лишь холод, который нельзя сравнить с
зимним холодом, другой, который не может охлодить мои руки, ноги, губы; от него
становиться не по себе, он заставляет крутиться мыслям, возбуждает воспоминания,
повторяет одно и тоже в Вашей голове без конца. А мысли и память от этого холода
кондесируются и превращаются в слёзы, спотыкающиеся о щёки; слёзы - как способ
спасения, уже воспоминания не такие яркие, их становится всё меньше и меньше,
пока не изчезают вовсе. Конечно память убить нельзя, но иногда она становится не
такой колючей, не такой злой, резающей грудь, становится такой, какой она должна
быть - ласковой. Я надеюсь, что ты помнишь
когда я первый раз к тебе пришла. Тебе было двадцать пять лет, ты учился,
работал, и вроде не было у тебя времени ни на что. Но одна, другая идея, и вдруг
ты стал писать, сначала неуверено, без веры, просто тебе нравилось, критики
смеялись надо твоими работами, друзья не понимали зачем это тебе, и только одна
я всегда была на твоей стороне, я даже боялась подсказывать тебе, когда ты не
мог найти именно то слово, что нужно было, даже если знала его, в эти мгновения
ты прекрасен. Ты был. И вот шаг за шагом, ты становился всё лучше, и я уже могла
восхищаться твоими работами, плакала от счастья, что могу быть рядом с тобой, а
ты был не удержим, казалось, источник твоей энергии не истощим, ты можешь
развиваться вечно, и крушить всё на твоём пути, через год все, кого ты знал
раньше, все критики, смеявшиеся над твоими работами, говорили, что ты - талант.
Но это не правда, и ты знал, повторяя это самому себе, и я знала, ведь только мы
вдвоём видели твои мучения, когда строчки не хотели тебя слушаться, когда слова
создавали не то, что ты хотел, как ты сжигал рукописи, проклинал всех подряд,
клялся, что больше не будешь писать, но через пять минут начинал
сызнова. На могильном камне написано много
лесных слов, среди которых есть "помним", как будто тебя действительно кто-то
помнит, кто-то действительно любил тебя таким, какой ты есть, и любит до сих
пор. Только я помню, что ты не хотел быть похороненным в земле, но мой голос
ничего не значит, меня даже никто не стал слушать. Прошло три месяца с твоей
смерти, а твоя могила уже не посящается, я же вижу, я каждый день сижу и
вспоминаю. Мне сложно будет начинать всё снова и без тебя, вся моя жизнь - это
ты, и теперь так сложно думать о будущем. Мне
нашли работу, с завтрашнего дня я не смогу приходить к тебе и трогать твою
могилу, но я понимаю, что тебя я не скоро
забуду. Я люблю тебя, я не могла сказать это
при твоей жизни, ты бы посмеялся надо мной, мне больно было видеть тебя с
женщинами, которые не любили тебя, они тобой пользовались, ты это сам понимал,
но ничего не хотел делать. Я люблю, и наверно от этого я всё прихожу к тебе и
прихожу, мы были вместе, если можно это так назвать, семь лет, семь долгих лет,
и с каждым годом ты писал всё лучше и лучше, после твоей смерти тебя назовут
великим, но пройдёт ещё не один десяток лет до этого... А для тебя уже нет
разницы. Я не смогу, я думала о работе и
понимаю, что не смогу. Слишком сильно я привязалась к тебе, к твоим сигаретам,
улыбке во сне, большим сильным рукам, строчкам, которые льются водопадом из
твоих книг. Но ты умер. Ты говорил мне, что эти слова я тебе подсказываю, что
без меня ничего бы не получалось, что я сделала для тебя больше всех других
вместе взятых, но какая разница уже. Я ухожу,
прощай, моя любовь, пора мне начинать всё снова, целую, жаль, что я ни разу так
тебя и не поцеловала пока ты был жив, делаю это хотя бы сейчас.