О, Луноликая, как сладостно услышать
Все те слова души, что твой несёт привет.
И как волнителен весь этот милый бред
В ночи среди шатров, когда лишь звёзды выше,

Когда лишь вой волков доносится извне,
Что рыщут по полям меж мёртвыми телами.
Ты спросишь, что со мной? И что со всеми нами?
Как не печально то, я снова на войне.

Казалось, я сумел своим негромким словом
Мир миру подарить, с соседями сойдясь.
Но что им просто мир, когда им нужно власть.
И старую вражду они находят в новом.

Наш северный форпост был атакован в среду.
Я поздно то узнал, но вплоть до четверга
Они держались там пред яростью врага,
Пока, не подоспев, я не принёс победу.

Да, что я о себе. Их много полегло.
Великие мужи. И неизмерно горе.
Скажу тебе одно: боюсь смотреть на поле,
Что многих на себя в тот вечер приняло.

Потом свои войска я на восток направил.
Там, донесли, враги опять на нас идут.
Но я, придя туда, вдруг понял, что мне лгут
Все те, кто близок мне, кого я сам восславил,

Кого я сам вознёс. О, вечность бытия,
О, глупость дел пустых под комплексом Эдипа,
Как это низменно, как мерзко, пошло, дико...
Вся эта жизнь толпы так чужда для меня.

Ты помнишь ввечеру, когда нам птицы пели,
И стрекотал сверчок тихонько у скирды,
Ты подарила мне... надеюсь, помнишь ты...
Но, что я о былом... мы много не успели.

И вот пришла война в суровую годину.
Не по мужски, а так - трусливым подлецом.
Я не боюсь врагов, пусть сотня, но в лицо.
В лицо, как человек, не по шакальи - в спину.

Мой верный гарнизон перебежал к врагу.
Нет, не перебежал, он сам мятеж возглавил.
Все те... я на кого... без чести и без правил...
Прости, я перервусь... я дальше не могу...

Опять горят костры.... Прости, я долго верил,
Что всё это не так, что есть ещё друзья,
Что есть ещё любовь... Но убеждаюсь я,
Что прав был всё же Тот, Кто наши дни измерил.

Мы говорили с Ним лишь пару дней назад.
"Терпи," - сказал, - "тебе даю Я испытанье.
Очисти грязь с души и просветли сознанье.
Иначе путь один - навеки в смертный ад.

Когда настанет срок, тогда почуешь ты,
Что есть в груди у всех зачаток силы мрака.
Тебя не битва ждёт, а городская драка,
В которой цель одна: убей добро души.

Что прочие вокруг? Они здесь не при деле.
Ты сам с собой тогда начнёшь сию войну.
Чтоб осознать себя, тебе Я срок даю.
Свет или Мрак царят в твоём навеки теле."

И этот день настал. Он плавно перетёк
Из сладостных ночей, из тягостной заботы,
Из ежедневных дел и из пустой работы.
И встал я, как всегда, в начале трёх дорог.

Одна из них тропой вела через трущобу,
Где острые шипы глядят со всех сторон,
Где нужно, коль идти, так, сдерживая стон,
От мыслей и души прочь отгоняя злобу.

Вторая из дорог была пошире первой,
И камень устилал тот ровный путь прямой,
На коем выплеснуть возможно гнев весь свой,
И быть и подлецом, и откровенной стервой.

А третий путь манил... Хотя в земле бесплодной
Раскинулся едва ль заметной полосой.
Но сладок был тот путь "холодную едой".
Ведь как известно, месть сладка всегда холодной.

Я выбрал первый путь и шаг к нему ступил.
Да разве воин Света мог шагнуть иначе?
Не раз я проходил и посложней задачи.
Всё так... Но третий путь... Он так к себе манил.

Но он не мой. Путь мести слишком гадок.
Никчемны и пусты отмщения пути.
Нет счастья в них, в них смысла не найти.
То - путь во мрак. Но как он всё же сладок!

Я к Господу воззвал, отмщенья ядом ранен,
И боль тот час ушла, и я восстал с колен,
И с лёгкостью отбросил мщенья плен.
Но... Господи, как третий путь желанен!

Я снова ослабел и наземь опустился.
Я к первому пути один лишь сделал шаг.
Но третий путь манил, сгущая в сердце мрак,
Я в муке застонал... И тут я пробудился.

Светило солнце... Утро октября...
Увядшая листва разбросана повсюду...
Круговорот всего... Я сам так скоро буду...
Но, это не сейчас. Ещё не умер я.

Я вышел из шатра. За мной - мои дружины,
Готовые к всему, чтоб я не приказал.
И мощен был вчера их яростный удар.
И был повержен враг, стоящий средь долины.

Повержен враг. И пусть был мощен он,
Но все его полки в открытой битве пали.
И победившие повсюду ликовали.
И ликовал средь них мой верный гарнизон.

Мой верный гарнизон. Тебе, страны герою,
Я вознесу хвалу... И, пусть вопросов тьма...
И явны пусть они... О них не вспомню я.
И, тихо промолчав, на них глаза закрою.

О верные друзья, со мной вы были всюду.
Живите в мире вы, и в счастьи, и в любви.
Творите ж далее вы все дела свои.
Но я, закрыв глаза, ничто не позабуду.

О нет, мой милый друг... Я был так нежен с вами.
Мой верный гарнизон, я пестовал тебя,
Я защищал тебя, отцом твоим был я.
Да, я создал тебя. Но третий путь так манит.

О, Луноликая, вот всё моё письмо.
Ужель смогу тебе ответить боле?
У каждого из нас есть сердце... лишь одно.
И всё бессмысленно, коль в сердце поселилось горе.