Густов Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Враг врага

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   В Р А Г В Р А Г А
  
  
  
  "Он мёртв", - неслось над городом. Толпы людей собирались на площадях и улицах и обсуждали то, как после взрыва большая колонна рухнула ему прямо на голову. Он даже не упал, а прости вмялся в землю. Никто не верил в то, что после такого можно выжить.
  
  Верховный Жрец вышел из комнаты и, повернувшись ко страже, произнёс не терпя-щим возражений голосом:
  - Ступайте. Ваша помощь ему уже не нужна.
  После того, как стража удалилась, Жрец отодвинул портьеру. Стоящий за ней началь-ник тайной службы явно не ожидал этого и под суровым взглядом Жреца с испугу буквально выпрямился по струнке.
  - Приведите сюда сами знаете кого.
  Начальник чуть шатаясь поплёлся к выходу.
  - Живо, - крикнул ему вслед Жрец, - а то можете не успеть.
  
  Он появился во дворце Шестого Представителя Его Воли на Земле лет двадцать назад. Всегда тихий и незаметный он бродил там, где хотел, и тогда, когда хотел. Никто из охраны и, даже, жрецов не осмеливался ему запретить этого, ибо все знали, что таков указ Шестого Представителя; ибо все знали, что в своё время, если что, он станет Седьмым.
  Он всегда ходил без охраны. И это было не потому, что было безопасно, а потому, что его всегда сопровождал огромный пёс - помесь чего-то очень страшного с ещё более страш-ным. Эта собака наводила ужас своей величиной, мощью и скоростью, и никому и в голову не приходило даже просто приблизиться к нему. Только сам Представитель подходил к нему практически в плотную, но лишь после того, как он приказывал псу лечь. Этого одного при-каза было более чем достаточно. Никто не помнил случая, чтобы собака хотя бы на йоту ос-лушалась данного ей приказа. Рассказывали, что он в своё время спас тогда ещё щенка, и те-перь, пёс платил ему беспредельной преданностью: везде и всегда был рядом с ним и был готов в любой момент разорвать на части любого, кто попытался бы причинить вред хозяи-ну. Лет пять назад пёс стал сдавать и иногда выглядел просто больным. Но даже и сейчас ни-кто не рисковал дразнить его, памятуя о том, как месяцев шесть назад он перекусил хребет вырвавшемуся на свободу тигру. Да сделал это так быстро, что стоящие рядом охранники только и успели, что достать оружие.
  Единственные, за исключением самого хозяина, с кем этот пёс играл, были дети. Не-смотря на его ужасный облик, они почему-то всегда абсолютно безбоязненно подходили к нему и гладили, а он лизал им руки. Может быть он бы лизал им руки и потом, но стоило де-тям подрасти, как они панически бежали в стороны едва завидев его.
  
  Он появился за спиной Верховного Жреца так тихо, что никто даже и не заметил это-го. Все продолжали делать свои дела: жрецы читать молитвы, а доктора поддерживать жизнь в ещё не понятно по какой причине живом теле. Он стоял и смотрел на эту картину безмолв-но, не желая, что бы его заметили. Это он был нужен им, а не они ему.
  Минут через пять Верховный Жрец, видимо недовольный тем, что его приказ ещё не выполнен, развернулся и вновь направился к двери. Но увидев перед собой невесть откуда взявшегося его, Жрец вскрикнул в испуге.
  - О, - произнёс он затем в почтительном поклоне, - Вы уже здесь. Я и не слышал как Вы вошли.
  - А с чего ты взял, что я вошёл? - ответил гость и, отодвинув Верховного Жреца дви-жением руки, направился к постели умирающего.
  Когда он подошёл к постели, и врачи заметили его, они тут же ввели Шестому Пред-ставителю Его Воли какое-то лекарство, и тот пришёл в себя. Взор его был замутнён, но ум, судя по всему стал ясен, как бывал и прежде. Он тут же громким голосом приказал:
  - Оставьте нас, все, и побыстрее. Эй жрец, - он повернул голову в сторону Верховного Жреца, - к тебе это тоже относится. И не вздумай подслушивать в соседней комнате, как это ты обычно делаешь. Я не смогу проверить, но Хозяин сможет.
  Все быстро удалились, оставив их наедине. Представитель посмотрел на стоящего пе-ред ним, указал ему глазами присаживаться, и, когда тот сделал это, тихо проговорил:
  - Ну вот, преемник, настал и твой час. Помнишь я говорил тебе, что Представители Его Воли не умирают, они только погибают. Слишком много народу видело, что произошло. Ты не сможешь продлить Шестого Представителя, как это сделал в своё время я. Тебе пред-стоит открыть новую страницу. Хоть я ещё и жив, но теперь Ты уже главнее меня. Меня слушаются лишь по привычке. Тебя боялись даже тогда, когда я был. Теперь же перед тобой трепещут.
  Шестой Представитель Его Воли закашлялся и замолчал на пару минут. После чего продолжил
  - Сними капюшон. Я хочу видеть твоё лицо.
  Преемник не спеша выполнил его просьбу.
  - Вот так. Молодец. - Представитель снова закашлялся. - Скоро ты узнаешь свой путь. Ступай с Верховным Жрецом. Он покажет тебе твои покои. Потом ты познакомишься с Ним.
  Пока он говорил на лица преемника не отразилось ни единой мысли. Он был спокоен.
  - Ты так спокоен, - спросил его Представитель, - неужели тебя не интересует, как вы-глядит наш Хозяин, и ты не боишься встречи с ним.
  - Всему своё время, - ответил преемник, - придёт час и я узнаю как Он выглядит. А страх ... Не я служу ему, а он мне. Боятся же следует лишь того, что можно изменить. Если же что-то неизбежно ...
  - Хорошо, но ты даже не удивлён тому, что я жив. Ты не хочешь узнать, почему после столь тяжёлой раны жизнь ещё не покинула меня?
  - Не всякий живущий жив, и не всякий умерший мёртв. Что же до тебя, то ты ещё дышишь лишь потому, что тот, чью волю ты представляешь, так хочет.
  - Ты прав. Я жив лишь потому, что при мне есть вот это.
  Представитель разжал левый кулак. В тот же миг комната озарилась переливами раз-личных цветов. Свет то ослеплял, то ласкал, то раздвигал пространство вокруг себя, то втя-гивал его во внутрь. Преемник присмотрелся внимательнее и сумел разглядеть, что в руке Представителя лежала половинка круглой пластинки.
  Представитель рассмеялся.
  - Давно я ждал этого дня. Наконец-то я увидел, как ты удивился. Я уж думал, что ты безразличен ко всему, но нет. Что ж смотри. Вот то, что даёт мне жизнь. До тех пор, пока это в моих руках жизнь не покинет меня. Хотя этого и не достаточно, чтобы снова сделать из меня полноценного человека. Будь моя рана не столь сильна, я бы и не чувствовал её. Но эта пластинка не только моё лекарство. Это и мой знак, по которому Хозяин узнаёт, что Пред-ставитель это Представитель, а не кто-то другой. Протяни ладонь.
  Преемник протянул руку ладонью вверх, и Представитель накрыл её сверху своей та-ким образом, что пластинка оказалась между их рук. Пальцы Представителя буквально впи-лись преемнику в руку. Чувствовалось, что Представитель не хотел умирать. Но вдруг кто-то неведомый буквально встряхнул его на ложе, и Представитель проговорил, чётко, будто бы заклинание, произнося каждое слово:
  - Держи. Теперь ты Представитель. Седьмой Представитель Его Воли на Земле.
  С этими словами он разжал свои пальцы, и безжизненная рука упала на кровать.
  
  Они остались одни.
  Седьмой Представитель Его Воли на Земле ещё раз оглядел хорошо знакомую комна-ту, где ему довелось побывать множество раз. За этими столами он познавал искусство вла-сти и ненависти.
  "Как же это было давно и, в месте с тем, недавно", - думал Представитель.
  Он подошёл к окну и стал разглядывать сад. В нем не спеша работали люди, для кото-рых теперь он будет земным воплощением их хозяина. Хотя для них это было наверное не столь важно. Сменился лишь номер в полном титуле того, перед кем нужно будет склонять колени. Внешне же - тот же плащ, те же приказы, такой же страх.
  - Представитель Его Воли на Земле, -произнёс из-за его спины Верховный Жрец. - мне не хотелось бы отрывать Вас от Ваших размышлений, но я обязан ...
  - Не извиняйся, - прервал его Представитель, продолжая смотреть в окно.
  - Вы были здесь раньше на правах гостя и ученика, Теперь это Ваше. Вот Ваши новые покои.
  - Я не дурак и уже понял это.
  - Не совсем.
  Представитель повернулся лицом к Жрецу, желая понять, что же он имеет в виду.
  - Вот Ваши новые покои, - проговорил Жрец, отдёргивая полог, за которым оказалась дверь, о которой Седьмой Представитель Его Воли на Земле никогда и не подозревал. - То, где вы находитесь сейчас, - это всего лишь комната, где Вы будете принимать тех, кого захо-тите принять. Это же, - Жрец кивнул на дверь, - принадлежит лишь Вам, и никто никогда не переступит порог этой двери. Только лишь тот, кого Вы выберете своим преемником, и то, только после того, как Вы уже умрёте.
  - Откуда же ты знаешь про эту дверь.
  - Мне рассказал о ней предыдущий Верховный Жрец перед смертью. Он сам никогда не видел этой двери, ибо, как Вы знаете, век его был короче века Представителя. Так что я знал до сего момента об этой двери лишь понаслышке. А так как я лишь недавно занял эту должность, то моё знание этого секрета не намного старее Вашего.
  - Почему же ты знал о ней, а я нет?
  - Всему своё время. - ответил Жрец. После небольшой паузы он с улыбкой добавил. - Тот, чьим преемником я являюсь, сказал мне, что каждый Представитель учит своего преем-ника тому, чтобы тот не доверял жрецам, ибо хотя они и умны, но не они представляют Его Волю на Земле, а потому, и не им отдавать приказы. Но я думаю, что Вам всё же следует внимать если не тому, что говорит жречество, так тому, что буду говорить я.
  Пока Верховный жрец говорил Представитель повернулся к нему спиной, как делает большинство людей, когда вынуждены слушать то, что им не совсем приятно. Однако по-следние слова так взбесили Представителя, что он резко развернулся и нанёс сокрушитель-ный удар правой рукой. Если бы удар пришёлся в висок, то он бы наверное стал для Жреца смертельным, но того спасло то, что пёс, лежавший в ногах хозяина, почувствовал вспышку гнева в душе своего повелителя и, бросившись Жрецу на грудь, опрокинул его на спину. Ку-лак просвистел в воздухе даже не зацепив цель. Не смотря на то, что Жрец был повержен, промах ещё больше взбесил Представителя. Он бросился к лежавшему и, схватив его двумя руками за грудь, поднял и отбросил к окну.
  - Щенок, - прокричал Представитель, - да кто ты такой, и как ты смеешь мне указы-вать? Ты думаешь, что раз ты занял свой пост раньше, чем я свой, то тебе удастся сломать меня и насадить своё правление? Да, я не так опытен в своём деле как ты в своём, но запом-ни: жрецами становятся те, кто не смог стать правителем.
  Представитель в гневе вышагивал из одного угла комнаты в другой. Верховный Жрец приподнялся на колени и, придерживая левый бок руками, произнёс:
  - Мой друг говорил, что жрецами становятся не те, кто не смог стать правителем, а те, кто хочет управлять этими правителями.
  Представитель бросился к Жрецу и, вцепившись в его грудь, прокричал:
  - Назови мне имя этого наглеца и я покажу тебе, кто и кем здесь управляет.
  - Мой друг умер лет двадцать назад. Но умер лишь как тот, кем он был ранее. В день своей смерти он родился тем, кому сегодня суждено было стать Седьмым Представителем Его Воли на Земле.
  После этих слов Верховный Жрец снял свой капюшон. Представитель пристально по-смотрел на него и, резко выпрямившись, отступил назад.
  - Патрик, - сказал он, - так это ты, вечный труженик.
  - Нет, Патрик, как и ты, умер. Перед тобой Верховный Жрец, - ответил тот, присажи-ваясь на пол у окна.
  Представите подошёл и сел рядом. Так они просидели молча пару минут. Затем Жрец встал и сказал:
  - Много лет назад мы обсуждали с тобой, почему праведники существуют. Тогда мы пришли к выводу, что причина заключается в том, что Представитель Его Воли и Верховный Жрец не могут найти общего языка. Они не доверяют друг другу, и не открывают друг другу всего, что знают. Проведению было угодно, что бы Представителем Его Воли и Верховным Жрецом стали два человека, которые знают друг друга с детства, более того, были друзьями. Неужели мы с тобой упустим шанс объединить наши усилия, чтобы навсегда покончить с праведностью на земле?
  - Что ты предлагаешь? - спросил Представитель.
  Но лишь только Жрец открыл рот, как за дверью, ведущей в личные покои Предста-вителя, что-то заскрипело. Верховный Жрец моментально накинул капюшон и, склонившись в поклоне, попятился к выходу. Как только он удалился, Представитель подошёл к своим по-коям и открыл дверь.
  Пес, который обычно входил во все помещения впереди хозяина, остановился как вкопанный. Через пару мгновений он заскулил и, спрятался за Представителя.
  "Вот те раз, - подумал он, - видимо здесь что-то есть, или кто-то. Но как бы это ни было страшно, я ведь не животное и смогу заставить себя преступить свой страх".
  Представитель сделал шаг к двери и тут же отступил назад. Всё его тело покрылось мурашками.
  - Да что же это такое? - закричал он на самого себя. - Ты же человек и сделаешь это.
  Чтобы не отступить назад, он взялся руками за косяки дверей. Одним рывком он бук-вально забросил себя внутрь. Дверь тут же закрылась за ним, и Представитель оказался во мраке, местами разрезаемым приглушённым светом настенных фонарей. Представитель ог-ляделся и не заметил ничего необычного для личных покоев. Кровать, стол, кресла и стулья.
  Внезапно Представитель почувствовал, что кто-то смотрит на него сзади. Он оглянул-ся, но не заметил никого. Только во мраке угла появились два маленьких огонька. Предста-витель шагнул к ним.
  Ближе.
  Ещё ближе.
  Чем ближе он подходил к этим огонькам, тем сильнее становилось волнение. Когда между ними осталось метра три, представитель разглядел: это были не просто огни, а чьи-то глаза. Он снял капюшон, чтобы лучше видеть, и тут же отступил назад. Что-то попало Пред-ставителю под ноги и он упал. Волнение было столь велико, что он, упав, не мог пошеве-литься. Он смотрел в эти глаза и понимал, что на него смотрят его глаза.
  - Посланник, - прошептал Представитель.
  - Почти, - ответил тихий благозвучный голос.
  И в тот же миг мрак отделился от стены и, шагнув к Представителю, окутал его свои-ми тёмными крыльями.
  
  Представитель подполз к окну и, взявшись за подоконник, сумел встать на ноги. Го-лова кружилась, подташнивало, и колени так и норовили то согнуться, то убежать непонятно куда в сторону. Чтобы не упасть, Представитель лёг на подоконник. Тот же был столь широк, что Представителю не представило труда перевернуться и лечь на спину. Он лежал и смотрел на сад. В нем, как и пару часов назад, не спеша работали люди. Для них ничего не измени-лось. Он посмотрел на дверь, скрытую пологом. Потом, устав от этого созерцания, Предста-витель закрыл газа и стал думать о себе:
  "А разве что-нибудь изменилось для тебя самого? Внешне - тот же плащ, те же прика-зы, такой же страх перед тобой. Неужели всё так просто, и, в тоже время, столь странно и непредсказуемо. Делать одно, и вдруг узнать, что ..."
  В дверь кто-то постучал. Представитель попробовал приподняться, но у него ничего не получилось. Попытки разрешить войти не завершились успехом. Язык тоже плохо слу-шался своего хозяина. Не хотелось даже открывать глаза и поворачивать голову в сторону двери.
  Вдруг Представитель услышал, как тихо приоткрылась входная дверь, и кто-то не спеша направился в его сторону. В тот же миг Представитель сжал левую руку, и неведомая сила наполнила его, и он с лёгкостью юноши вскочил на ноги.
  - А, это ты, - проговорил он, увидев Верховного Жреца.
  - Повелитель, - ответил тот, сгибаясь в поклоне, - я услышал, как Вы вышли из своей комнаты, и хотел войти к Вам, ибо я слышал, как говорят, что иногда ...
  - Хватит, - отрезал Представитель. - Жрец, ты знаешь больше, чем я думаю, что ты знаешь. Но, мне так же известно и то, что ты не знаешь всего. Более того, для того, чтобы узнать это всё, тебе нужен именно я. Хватит юлить. Говори, что ты хочешь. Ведь именно ты пару часов назад предложил мне союз против праведников.
  Представитель сел в кресло и указал Жрецу рукой присаживаться напротив него.
  - Повелитель, - проговорил Верховный, после некоторой паузы. - У нас появился пре-восходный шанс навсегда покончить с праведностью на земле. У нас, у жречества, долгое время хранились книги, которые мы боялись показать Представителю Его Воли, так как боя-лись, что, получив эти книги в своё распоряжение, он уничтожит жрецов как таковых. Одна-ко, после того как я узнал, кто же теперь представляет Его Волю, я понял, что жречеству опасаться нечего и силы можно объединить.
  - Почему же ты решил, что теперь вам бояться нечего. Разве Седьмой Представитель наводит не тот ужас, что Шестой?
  - Отнюдь. Для многих, тех кто знает, что новый Представитель ещё и умён, ужас, ис-пытываемый перед Вашей фигурой, даже более велик, чем перед Вашим предшественником. Мне тоже кажется, что сила, которой обладаете Вы, больше, чем у того, кто был прежде. Но именно Ваши познания позволяют мне заключить, что жречество и не будет уничтожено. Знающие люди нужны всем правителям, хотя бы только для того, чтобы управлять толпой.
  - Предположим. Но как нам удастся покончить с праведниками. Они прячутся по уг-лам и не представляется возможным найти их всех. Подобный труд людям не под силу.
  - Дело-то как раз в том, что не людям придётся искать людей, - ответил Жрец.
  Понимая, что сказанное им не может не заинтересовать Представителя, Верховный Жрец сделал паузу и устремил свой взгляд на Представителя. Не смотря на то, что во дворце Представителя, практически все ходили в капюшонах, и лица не было видно, многолетние общение с людьми, одетыми таким образом, вырабатывало способности к определению ре-акции человека не по мимике, а позе, движению головой и другим жестам. Жрец был уверен, что Представитель должен был хоть сколько-нибудь удивиться сказанному, но, судя по тому, что в одежде Представителя не дрогнула ни одна складка, Верховный Жрец понял, что либо не дооценил оппонента, либо просчитался.
  - Ну, - проговорил Представитель, - и долго ты собираешься держать паузу, и решать: удивил ты меня своими словами или нет?
  - Повелитель, - залепетал Жрец, - я и не думал ...
  - Замолчи. Я не тот, кого можно обмануть. Как ты говорил некоторое время назад, я ещё и умён. Хоть и хорошая лесть, но в ней есть доля истины. Поэтому учти: никогда не пы-тайся со мной играть. Победителем всё равно буду я. А теперь продолжай, что начал.
  Верховный Жрец был явно обескуражен. Он, человек, привыкший играть свою игру, впервые почувствовал, что ему придётся играть на подхвате. "Ну ладно, - подумал он, сейчас твоя взяла, - посмотрим, что будет в конце нашего дела. Хорошо, смеётся тот ..." и продол-жил вслух:
  - Повелитель, Мы все конечно же призваны для того, чтобы проповедовать Его Волю. Но, как говорят книги, мы и можем многое. В нашей власти вызвать из недр Земли нашего Повелителя, нашего Хозяина и Владыку. Тогда, в мире воцарится Его полная власть, против-ники Его исчезнут с лица земли, а служащие ему обретут власть и могущество. Если мы сде-лаем это, то мы будем самыми могущественными в мире, конечно же после Владыки.
  - Если верно то, что ты говоришь, то зачем мне это. Ты предлагаешь стать вторым то-му, кто сейчас на земле первый.
  - Не совсем. Все считают, что Вы первый. Но Вы уже и сейчас не таковой. И тот, кто в той комнате ... - Верховный Жрец указал на дверь за пологом. - Я не знаю, кто он, и зачем он, но я понимаю, что он властен над Вами. Я предлагаю Вам выкинуть тех, кто стоит между Вами и Хозяином, и встать непосредственно у Его трона. Зачем Вам служить каким то там посланникам?
  Жрец замолчал. Наконец то он увидел, что поставил перед Представителем вопрос, на который тот не может ответить сразу. Жрец ждал и смотрел на то, как Представитель раз-мышляет. Голова Представителя неспешна опускалась вниз. Вдруг он выпрямился и спросил:
  - Если всё так просто, и власть на земле будет дана тому, кто призовёт Хозяина, то почему ты ещё не сделал этого?
  - Не всё в моей власти. Есть нечто, что мне необходимо.
  - И что же?
  - Во первых, - Жрец наклонился к Представителю и понизил голос, - нужна печать, которая позволит остаться в живых тому, кто призовёт Хозяина.
  - Вот она, - спокойно произнёс Представитель и разжал левую ладонь. На руке лежал небольшой состоящий из двух половинок кружок, на котором была изображена пятиконеч-ная звезда в круге, обращённая остриём вниз.
  - Как две капли воды похожа на то, что нам надо, - промолвил Верховный Жрец, по-смотрев на печать, - но не она. Та, что нужна нам, обладает магическим сиянием, а это - про-сто кусок металла, хотя его и можно использовать, для того, чтобы объяснять людям, что же нам нужно.
  Представитель встал и, подойдя к окну, задёрнул штору. В тот же миг комната озари-лась переливами различных цветов. Свет то ослеплял, то ласкал, то раздвигал пространство вокруг себя, то втягивал его во внутрь. Жрец, за секунду до этого поднявшийся из кресла, упал в него и, сняв капюшон для лучшей видимости, оглядывался вокруг себя.
  - Рот закрой, - сказал Представитель и, зажав печать в ладони, открыл шторы.
  Солнечный свет ослепил Верховного Жреца, привыкшего к полумраку капюшона, и он закрылся от света рукой. Секунду спустя Жрец накинул на голову капюшон и, преклонив колени и подняв руки вверх, проговорил:
  - Началось.
  
  Народ прибывал.
  Представителю это очень не нравилось. Он не мог позволить, чтобы толпы агрессив-но настроенных людей скапливались в столице, не имея выхода своей ненависти. Всё это грозило перерасти в бунт, который было бы достаточно трудно усмирить. Представитель был просто в ярости от того, что Верховный Жрец раструбил о том, что скоро будет Приход Хо-зяина и за этим последует Великая Битва с праведниками, которая и положит конец их суще-ствованию.
  - Как ты мог объявить начало того, чему начало ещё не положено? - кричал он на Жреца. - Люди собираются сюда, чтобы бороться с праведностью. А что мы можем им дать? Ничего. Нам ещё не известен ни день, именуемый Рок Богов, когда, как написано в книге, наступит их конец, ни место, где должно будет произойти Снятие Покрова с Голов. Запомни, я не выступлю к народу с обращением до тех пор, пока не буду знать и то, и другое.
  - Но мы же не можем запретить им приезжать?
  - Да, не можем. Но мы можем не призывать их и не обещать им.
  Представитель вновь уселся в кресло и взял в руки тексты.
  - Ладно, - произнёс он после небольшой паузы, - объяви, что тот, кто укажет мне ме-сто и день, получит от меня то, что пожелает. Ступай. Да, вот ещё что. Запиши.
  Жрец, было уже направившийся к двери, остановился и, взяв бумагу и ручку, подошёл к Представителю. Тот же взглянул на него и с презрением проговорил:
  - Что, всё боишься, что кто-нибудь взломает пороли твоего сетевого журнала и про-чтёт все мои приказания?
  - Да, Повелитель, боюсь. То, что мы делаем не должно быть известно всем. А уж тем более сейчас, когда праведники столь активизировались.
  -Активизировались? - переспросил Представитель. - А почему мне никто ничего не доложил?
  - Дело в том, что ничего серьёзного не произошло. Поэтому ...
  - Не лги мне. Говори всё как есть.
  - Дело в том, о Повелитель, что в городе появился один праведник, совсем молодой мальчишка, он проповедует.
  - И он не боится? - после небольшой паузы спросил Представитель.
  - Судя по всему, нет. Более того, мы не можем его поймать.
  - Что значит не можете?
  - Не знаю, что и происходит, но каждый раз, когда мы посылаем охрану взять его, он уходит от них. Причём не тайными путями, а просто так. Охрана видит его, но не может его остановить. Здесь что-то не так. Может быть это знак. И кто-то, может быть даже Он Сам, нам этим хочет что-то приказать?
  - Запомни, - проговорил Представитель. - Всё, что есть вокруг нас, не приказывает нам, а предупреждает нас. Предупреждает, чтобы мы хотя бы в эти последние минуты успели сделать то, что в душе считаем правильным, но боимся признать таковым.
  - Я не совсем понял Ваши слова.
  - Ничего, придёт время, и ты поймёшь. А сейчас ступай.
  - Как прикажете, Повелитель. А насчёт этого мальчишки не волнуйтесь. Мы его пой-маем. Не сегодня, так завтра.
  Верховный Жрец вышел из комнаты. Представитель посидел в кресле ещё несколько минут, затем встал, подошёл к псу и, присев перед ним на корточки, спросил:
  -Ну, поймают они его?
  Пёс тихонечко прорычал и отвернул морду в сторону.
  - Ты прав, - сказал Представитель вставая, - не по рыбаку рыбка. Не по рыбаку.
  Так он простоял ещё несколько минут, размышляя о чём-то, затем подошёл к пологу и, открыв спрятанную за ним дверь, шагнул в темноту.
  
  Было далеко за полночь. Представитель встал из кресла. Он неспешно прошёлся по комнате, подошёл к окну и, прижавшись к стеклу капюшоном, чтобы свет из комнаты не мешал смотреть в темноту, стал разглядывать ночной сад. Так он простоял минут пять или более. Потом присел на подоконник, задумался о чём-то на пару мгновений, тяжело вздохнул и направился к кровати, чтобы немного поспать.
  Все во дворце знали, что Седьмой Представитель Его Воли практически не спит. Лишь изредка, раз или два в месяц, Представитель ложился на кушетку и засыпал на пару часов. Ему было достаточно. Никто не понимал то, как ему удаётся не спать, ибо ни один из предшествовавших ему шести Представителей не мог делать это. И это умение бодрствовать неделями, а иногда и месяцами, делало Седьмого Представителя Его Воли более непонят-ным, пугающим, а с тем и более могущественным в глазах обывателей.
  Жрецы же находили тому своё объяснение. Они были убеждены, что силы Представи-телю даются от общения с самим Хозяином. Рассказывали, что, когда наступала ночь, Пред-ставитель садился в кресло и начинал говорить. Никто никогда не слышал произносимых им слов и чьих бы то ни было ответов, но все были убеждены, что Представитель беседует с Ним. И именно тот факт, что никто не слышал ответов, а Представитель то говорил, то за-молкал, то вновь начинал говорить, как бы отвечая на вопросы неизвестного, и усиливал в жрецах эту веру.
  В эту ночь поставленный жрец как и всегда подслушивал всё, что происходило в ком-нате Представителя. Услышав, что тот встал, подошёл к постели и уже откинул покрывало, жрец было уже хотел уйти, но тут он услышал неясный шум в комнате. Он усиливался. Встревоженный жрец бросился к Верховному Жрецу, чтобы доложить о случившемся, но, пробежав несколько комнат, остановился. Шум не затихал, а, наоборот, продолжал усили-ваться. Жрец подошёл к окну и увидел, что на территорию дворца входит толпа людей, впе-реди которой шли двое. Первого жрец узнал сразу. Он не раз видел Верховного Жреца в тем-ноте и смог бы отличить его от любого другого даже по одной его тени. Вторым же уверенно шёл молодой человек, совсем ещё мальчишка.
  "Неужели это тот, о ком так много разговоров в последнее время и во дворце и на улицах города, - подумал жрец. - Если это так, и его поймали, то можно рассчитывать на то, что если не Представитель, так Верховный Жрец, устроит хороший весёлый праздник."
  Пропустив первых двух, стража отрезала толпу, которая замерла в ожидании того, что произойдёт внутри. Жрец, понимая, что мальчишку ведут к Представителю, и не желая что-нибудь пропустить, бросился назад в потайную комнату и, усевшись на стул, замер в ожида-нии. Послышался стук в дверь, и через несколько секунд прозвучало чёткое:
  - Войдите.
  
  Седьмой Представитель Его Воли на Земле сидел в кресле, наклонясь вперёд, и упи-раясь локтями в подлокотники. Он так сильно сгорбился, что в своём плаще с капюшоном был похож на стервятника, разглядывающего с ветки свою жертву.
  "Жертва" стояла в середине комнаты и смотрела на "хищника" спокойным взглядом. Казалось, что юноша нисколько не волновался, присутствуя в комнате Представителя, куда предпочитали не заходить без приглашения все без исключения. Да и по приглашению то появлялись без особой радости.
  На юноше был одет очень простой наряд. Сверху всё это покрывал длинный плащ с капюшоном, который был откинут назад. На голове парня была одета шапка, отороченная мехом.
  "А он смел, - думал Представитель. - даже шапки не снял."
  Так они, один сидя, а другой стоя, глядели друг на друга минут десять. Верховный Жрец начинал терять терпение. Но он боялся прервать молчание. Наконец, чтобы хоть как-то напомнить Представителю о том, что они здесь не для того, чтобы разглядывать друг друга, Жрец кашлянул несколько раз. Сначала тихо, потом громче. Представитель молчал, продол-жая думать о чём-то о своём. Жрец кашлянул ещё громче.
  Юноша посмотрел в сторону Верховного Жреца и, улыбнувшись, проговорил, обра-щаясь к Представителю:
  - По-моему, этот, - он кивнул в сторону Жреца, - желает что-то сказать. Да и я здесь, в конце концов, не для того, чтобы играть с тобой в молчанку. Говорят, что ты обещал, что тот, кто укажет тебе место Снятия Покрова с Голов и день Рока Богов, получит от тебя то, что пожелает. Так ли это? Если да, то я готов.
  - Верховный, - проговорил Представитель, поворачиваясь к Жрецу, - если мне не из-меняет память, ты говорил, что это тот парень, что проповедует праведность?
  - Да. О, Повелитель.
  Представитель перевёл взгляд на юношу, вновь немного помолчал и, вставая с кресла, обратился к парню:
  - А если то, что тебе говорили про моё обещание - ложь? Что тогда? Ты не станешь мне говорить то, для чего пришёл?
  Заданный вопрос обескуражил юношу. Он посмотрел на Представителя, затем пере-вёл взгляд на Верховного Жреца, затем снова посмотрел на Представителя. Было очевидно, что молодой человек не ожидал такого поворота. Непонятно почему, но он был уверен, что такое обещание было. Но теперь, когда Представитель задал этот вопрос таким уверенным тоном, что спорить с ним казалось просто бессмысленным, юноша вдруг впервые усомнился в правильности своего прихода во дворец. Та уверенность, которая была в нём до этого мо-ментально пропала. Он опустил глаза, и по всему было видно, что он заволновался.
  - Превосходно, - начал Верховный Жрец, выходя из угла, где он всё это время пребы-вал, в центр комнаты, - как великолепно Вы придумали заманить его сюда таким обещанием. Теперь, когда он сам пришёл к нам, ему уж точно не удастся уйти.
  Парень бросил быстрый взгляд на подходящего Верховного Жреца и, сделав несколь-ко шагов к нему, спросил его уверенным голосом:
  - Так ты надеешься ...
  - Нет, - прервал его Жрец, - я не надеюсь, я уверен.
  Напор, с каким произнёс это Верховный Жрец приближаясь к нему, заставил юношу отступить назад. И тут он вздрогну, ибо тяжёлая рука Седьмого Представителя легла на его шею и железной хваткой обхватила её, да так сильно, что парень был вынужден сжать зубы, чтобы не закричать.
  - Заткнись, - раздался из-за его спины голос Представителя. - Если ты не помнишь, то я тебе напомню. Я распорядился оповестить народ о том, что жду от них подобной инфор-мации, ещё до того, как узнал, что в городе появился проповедующий праведник. Я не заду-мывал схватить его таким образом. Но ты конечно же прав касательно того, что нам следует с ним сделать. То, что ты собираешься сделать, мы успеем сделать всегда, если сочтём это необходимым. Но это мы сделаем потом. Сейчас нам нужны те знания, которыми обладает этот, - Представитель сделал паузу, - этот малец. И пусть он знает, что раз я дал слово, что тот, кто укажет мне место Снятия Покрова с Голов и день Рока Богов, получит от меня то, что пожелает, так значит так и будет.
  Представитель разжал руку, и парень закрыв глаза с выдохом облегчения упал на ко-лени, переводя дух.
  - Встань, - обратился к нему Представитель, - и расскажи, что ты знаешь. Потом ты сможешь попросить меня о чём угодно, и я выполню твоё желание.
  Парень неспешно встал и, потирая ноющую шею, спросил:
  - А если я скажу, ты поверишь моим словам?
  - Да, ибо я давно уже знаю, что тогда, когда мне будет тяжело, когда я утеряю путь, когда мне нужен будет толчок, импульс, чтобы продолжить начатое, придёт ко мне юноша и поможет мне в том деле, что я буду делать. Да, я поверю тебе, но лишь после того, как полу-чу доказательства того, что ты и есть тот юноша, которого я жду.
  Последние слова Представителя буквально вдохнули в парня жизнь. Верховному Жрецу показалось, что в этих словах был какой-то смысл, какая-то информация, которую этот парень знал, но до сих пор не очень то верил в неё.
  - И как я должен буду доказать, что я есть я? - спросил юноша, проявляя крайнее лю-бопытство, и, как показалось Жрецу, желая услышать что- то, что он отлично знал.
  - Об этом мы поговорим потом, - ответил Представитель усаживаясь в кресло. - Сей-час я жду, что ты мне скажешь.
  Юноша вопросительно посмотрел на Представителя и указал глазами на Верховного Жреца, как бы спрашивая: "И он будет присутствовать при нашем разговоре?" Представи-тель понял, что хотел его спросить парень и ответил:
  - Говори при нём. Неужели ты думаешь, что я сам буду делать черновую работу. Всё равно потом именно ему придётся подготавливать всё, что будет необходимо.
  - Как скажешь, - произнёс юноша. Затем, помолчав немного, он начал говорить, об-ращаясь к Представителю, - Ты знаешь языки народов, живущих на большом острове к севе-ро-западу от тебя, и на полуострове почти на север от тебя?
  - Настолько, чтобы отдавать им приказания. Больше мне не требуется.
  - Тогда тебе придётся поверить мне на слово. Слушай и запоминай. То место, которое ты ищешь находится совсем недалеко от тебя. Снятие Покрова с Голов означает разоблаче-ние, возврат к истоку, отказ от того, что делает тебя искусственным. Снятие Покрова с Голов - это Обретение Своего Лица, Снятие Масок, Снятие Париков. На наречии одного из север-ных народов это прозвучало бы как Wig Rid.
  - Вигрид? - переспросил Представитель, и обращаясь к Верховному Жрецу, спросил того. - Где я мог это слышать?
  - Вигрид, мой Повелитель, - ответил Жрец, - так называли некоторые наши предки то место, которое в Завете Нашего Владыки именуется Местом, хранящим оружие Штурма.
  - Он прав, - подтвердил юноша. - Отсюда и второе название этого места, сохранив-шееся у северных народов - Arm of Head-on - Оружие Штурма, Оружие Фронтального Удара.
  - Хорошо, -сказал Представитель, - Армофхеадон хоть и звучит коряво, но пусть бу-дет. Хотя мне больше понравилось Вигрид. Слышишь ты, - обратился он к Жрецу, - Вигрид, а не этот Армоф... как его там. Но, - продолжил он, обращаясь к парню, - допустим мы разо-брались с местом. Но ведь есть ещё и день. Как узнать его.
  - Никак.
  - Что значит никак? - прокричал Представитель. - Или ты вздумал играть со мной? Может быть ты считаешь, что тебе удастся сокрыть от меня что-нибудь из того, что ты зна-ешь? Коли так, то я доведу до твоего сведения, что во дворце достаточно глухих комнат, где тебе сделают столь приятно и нежно, что ты будешь валяться у меня в ногах и выпрашивать разрешения рассказать мне, всё что ты знаешь.
  - Не кричи, - отрезал молодой человек. - говоря "никак", я имел в виду, что время это-го дня никак не оговорено. День Рок Богов - это тот день, который выберешь ты сам, это тот день, когда силы Зла соберутся на поле Вигрид, чтобы положить начало концу Добра.
  Седьмой Представитель откинулся в кресле, поднял лицо к потолку и беззвучно рас-смеялся. Он был очень доволен. Но через пару мгновений он резко наклонился в сторону юноши и сказал:
  - Я рано радуюсь. Чтобы убедить меня в том, что тебе можно верить, чтобы убедить меня в том, что я сегодня обрёл давно утерянную радость, скажи мне своё имя. Имя, юноша, скажите мне своё имя.
  От волнения у Представителя запершило в горле, он закашлялся и выронил из руки круглую печать. Как и подобает человеку, наполненному добродетелью, молодой человек шагнул вперёд, чтобы поднять её, но тут Верховный Жрец, считая что парень хочет похитить печать, подставил посох юноше под ноги, и тот растянулся на полу, запутавшись в плаще. Падение было столь резким, что его поясная сумка отлетела в сторону, а шапка покатилась в угол. Представитель движением руки остановил Верховного жреца, и сам поднял печать. По-смотрев на парня, он увидел, что тот так и лежит, замерев в одной позе.
  - Эй, - позвал Представитель, - ты жив?
  Юноша поднялся на ноги, двигаясь так, чтобы всё время оставаться спиной к Пред-ставителю. Перед тем, как выпрямится и повернуться к Представителю, он одел капюшон.
  - Ты спрашивал как моё имя, - произнёс он тихо.
  - Да, - прервал его Представитель, - но сейчас, сначала, я хочу узнать почему ты одел капюшон. Отвечай же.
  Парень стоял, опустив голову, и молчал.
  Тогда Седьмой Представитель быстро подошёл к нему и сдёрнул капюшон. В тот же миг по плечам юноши рассыпались девичьи локоны.
  
  Она в испуге остановилась перед дверью ведущей во мрак, но властная рука Предста-вителя втолкнула её в комнату, и девушка упала на пол. Сзади раздался скрежет запираемой двери. Девушка подняла голову и огляделась. Она не заметила ничего необычного. Кровать, стол, кресла и стулья. Приглушённый свет настенных фонарей местами разрезал мрак, оку-тавший комнату. Она поднялась и повернулась к входной двери. Перед ней высилась фигура Представителя. Во мраке он, укутанный в длинный плащ с одетым капюшоном, производил ужасающее впечатление. Представитель шагнул к ней. Она отступила назад и, упёршись но-гами в кресло, упала в него.
  - Ну, - властно проговорил Представитель, - кто ты, и что ты хочешь?
  Девушка была напугана и вместо ответа просто смотрела на Представителя и беспо-мощно моргала глазами. Больше всего её пугало не это место, перед которым она как-то вне-запно потеряла страх, а то, как внезапно изменялась её судьба. Ещё с час назад она была сча-стлива и делала то, что считала единственно правильным и необходимым. Затем её сковал испуг, в который она была ввергнута словами Представителя о том, что его клятва может быть не чем иным как ложью. Когда же за этим падением последовал взлёт её веры, когда Представитель сказал, что поверит ей, что ему нужно всего лишь одно доказательство того, что она есть именно тот человек, которого он ждёт, она вновь обрела почву под ногами и по-верила в благоприятный исход её дела. Теперь же, когда он узнал, что она не парень, а де-вушка, она поняла, что всё пропало. Она сидела, не зная, что сказать.
  - Ну, - Представитель повторил свой вопрос, - кто ты, и что ты хочешь? Отвечай же, иначе я заставлю тебя ответить. Поверь, ты не сможешь что-нибудь утаить.
  Девушка опустила голову и тихо прошептала:
  - Я не знаю, что тебе сказать. Мне восемнадцать лет, я воспитывалась далеко отсюда в стране, где всё не так как здесь. Нет, конечно же там знают о тебе, но там много и людей, го-товых противостоять тебе. Мы живём по другим законам, нежели вы. Меня послали сюда одну, сказав, что я должна явиться к тебе и передать то, что я только что тебе передала. Я не очень понимаю зачем это нужно. Зачем нам говорить тебе то, что может нам повредить. Но меня заверили, что так надо. Они сказали, что приходил посланник, и он сказал им, что так должно.
  - Так значит Посланник приходил не к тебе? - переспросил Представитель.
  - Нет, не ко мне, - живо ответила она, почувствовав, что Представитель смягчился. - Многие видели его, но мне ни разу не довелось. Но мне говорили, что мне ещё рано видеть его, ибо если я увижу его, то ... я не очень поняла всего, но мама мне говорила ...
  - Мама? - переспросил Представитель тихим голосом.
  - Да, - проговорила она немного помолчав. - Мама говорила мне что-то про свободу выбора, про страх, про борьбу с собой. Но мне кажется, что если бы я увидела посланника, всё было бы иначе. А ведь я даже не знаю ни чей он посланник, ни как он выглядит. Теперь же, когда я вдалеке от моих близких, я и не знаю как мне узнать посланника, если я его встречу.
  -Ты сразу поймёшь, что это Посланник, - проговорил Представитель голосом челове-ка, вспомнившего что-то давнее, о безвозвратной утере чего он скорбит всем сердцем. - Уви-дев Посланника нельзя принять его за другого. Не бойся, ты не ошибёшься.
  Девушка посмотрела на него с удивлением. Вдруг ей показалось, что перед ней стоит не Представитель, а кто-то неведомый ей, но в тоже время знакомый и близкий, кто-то, кто навсегда изменит её жизнь. Она встала и сделала шаг к Представителю, чтобы лучше разгля-деть его. Но он поднял перед ней руку в останавливающем жесте, и это заставило её вновь упасть в кресло.
  Представитель начал медленно ходить по комнате.
  - Ты говорила мне о своей матери, - спросил он, внезапно остановившись. - А что же твой отец? Чему он тебя учил?
  - Я никогда не видела своего отца.
  - Что же, неужели и среди вас, женщины рожают не от своих мужей? - спросил Пред-ставитель осторожным голосом.
  Но его осторожность не возымела своего действия. Последние слова привели девушку в ярость. Весь покой, что воцарился в её душе за последние минуты, мгновенно исчез. Она вскочила и словно загнанный тигр бросилась с кулаками на Представителя.
  - Мразь, это у вас женщины рожают невесть от кого. Если же я никогда не видела сво-его отца, то это не означает, что я не знаю того, кто он. Моя мать любила его и он любил её. Но вы ... Вы разлучили их, похитили его и держите здесь, у себя во дворце. Вам не дано по-работить его душу и разум, но вы сделали его тело пленником Зла.
  Она стучала кулаками в его грудь, но Представитель даже не пытался её остановить. Когда же она устала и остановилась, он переспросил её:
  - Пленником?
  - Да, -прокричала она, - но однажды отец вырвется на свободу и тогда он уничтожит Зло, уничтожит тебя, уничтожит вас всех, тогда ...
  Она сжала кулаки и с ненавистью посмотрела на Представителя.
  - Если всё так, как ты говоришь, - произнёс Представитель после некоторой паузы, - то твоя мать ...
  - Не трогай мою мать, - прокричала она.
  - Тогда твоя мать, - повторил он твёрдым голосом, - должна была назвать тебя ...
  Представитель замолчал, желая, чтобы девушка сама закончила его слова. Но она молчала. Видя, что она не собирается отвечать, Представитель произнёс вновь:
  - Тогда твоя мать должна была назвать тебя ...
  - Алекса.
  Представитель сел в кресло и опустил голову на руку. Через минуту он распрямился и глядя мимо девушки обратился куда-то во мрак:
  - Но ведь Посланники не могут ошибаться? - и через паузу добавил. - Или всё-таки могут?
  Через мгновение комната наполнилась невнятными шорохами. Они так напугали Алексу, что она прижалась к ближайшей стене. Представитель вновь склонил голову и заки-вал ею, как бы соглашаясь с невидимым собеседником. Когда звуки затихли, Алекса тихо-нечко отошла от стены, оглядывая углы комнаты, и, встав перед Представителем, сказала:
  - Довольно с меня всей этой чертовщины. Если ты хочешь убить меня, убей. Но преж-де, чем ты сделаешь это, выполни своё обещание: дай мне то, что я попрошу.
  - Что ты хочешь? - тихо спросил Представитель.
  - Покажи мне моего отца. Если боишься видеть его, пусти меня в свою тюрьму, и я сама найду своего отца.
  - Как же ты найдёшь его, если никогда его не видела?
  - Мать рассказывала мне о нём, ибо посланник видел его и рассказал ей. Только сле-пой не узнает его. В тот день, когда он стал вашим пленником, силы Зла изуродовали его ли-цо да так сильно, что, увидев его, нельзя и поверить в то, что этот человек ещё жив.
  Представитель молчал.
  - Дай мне встретиться с моим отцом, а потом делай со мной, что хочешь, - прокричала Алекса. - Ты же дал слово. Иначе ...
  Она схватила со стола тяжёлую подставку и занесла её над головой Представителя.
  - Но знаешь ли ты, - проговорил Представитель тихим спокойным голосом, - что если я пущу тебя в свою тюрьму и покажу тебе твоего отца, то ты сможешь покинуть мою тюрьму лишь после смерти твоего отца? Но даже тогда ты не сможешь скинуть с себя все те тяжести, те вериги, что сама возьмёшь с плеч твоего отца в день его ухода. Сейчас, пока ты ещё не в тюрьме, ты можешь попросить меня отпустить тебя на свободу, чтобы ты могла жить жиз-нью обычного человека. Если ты уедешь далеко отсюда, то ты сможешь жить по своим зако-нам и правилам. Если же ты всё таки захочешь войти, то помни: принимая сию ношу, тебе нести её вечно. И тяжесть мира будет давить на тебя, и ты сможешь устоять лишь в том слу-чае, если вера души твоей и мудрость разума твоего не позволят горести внешнего раздавить счастье внутреннего. Подумай. Готова ли ты взять свой крест? Подумай сейчас. Пока не поздно.
  - Значит, - взволнованно и растерянно переспросила Алекса, - если я скажу "да", то уже ничего нельзя будет изменить?
  - Отнюдь. Если захочешь бросить свой крест потом, то ты сможешь бросить его и по-том. Ты даже станешь счастливой. Точнее говоря, сможешь стать. А, если быть ещё точнее, сможешь попробовать стать. Хотя, я не знаю никого из бросивших свой крест, кому удалось обрести счастье. Но ты можешь попробовать. Вдруг тебе повезёт.
  Представитель замолчал.
  Прошла минута.
  - Ну, что же ты молчишь? Реши: да или нет.
  Алекса молчала. Она стояла закрыв глаза. По всему было видно, что в её душе идёт извечная борьба между здесь и сейчас и от потом и на веки.
  - Да, - промолвил Представитель тихим голосом, глядя на неё, - у каждого своя геф-симания.
  Время шло, но Алекса молчала. Представитель всё смотрел и смотрел на неё. Он смотрел на неё, но в эти минуты он видел другое, ведомое только лишь ему. Голубое небо, корабли боевого флота, проносящиеся над ним, девушка в конце улицы, машущая ему на прощание, и ...
  - Эй, ты слышишь меня, - ворвался в его воспоминания голос Алексы. Представитель вышел из оцепенения и увидел, что девушка склонилась над ним и трясёт его за плечо. - Эй, отвечай же. Да, что же это такое? Ты умер что ли?
  - Нет, -прошептал Представитель и распрямился. - Но почему ты так взволновалась от того, что я мог умереть?
  - Не знаю, - ответила Алекса, отступая от Представителя. - Да. Я приняла решение.
  Тут она вновь замолчала, как бы собираясь с силами.
  - Ну, и?
  - Да. Я согласна.
  Представитель поднял лицо вверх и облегчённо вздохнул. Потом перевёл взгляд на девушку и снял капюшон.
  Алекса, вскрикнув от испуга, отступила назад и выронила подставку. Алекса прижала руки к груди, с трудом сделала глотательное движение и встряхнула головой, проверяя не спит ли она. Но это был не сон.
  Пред ней сидел человек ... Хотя трудно было поверить в то, что это был человек, а не умело сделанная кукла. Ибо через всё лицо его, от темени через лоб до подбородка, шла ог-ромная смертельная рана, но эта смертельная рана исцелела.
  Представитель смотрел на Алексу, и глаза его были полны любви и силы.
  Алекса стояла, боясь шевельнуться. Но лишь только Представитель приподнялся из кресла и сделал шаг к ней навстречу, Алекса схватила его за руки и, прижав их к своим гу-бам, медленно опустилась перед ним на колени.
  И тогда на её голову упали солёные капли.
  
  - Очень часто мы говорим, что совершили зло, думая, что это добро. Порою действи-тельно сложно отличить одно от другого. Но существуют некоторые положения, базируясь на которых, мы можем в значительной степени обезопасить себя от вступления на ложный путь.
  - Но если это так, то как же научиться отличать Зло от Добра?
  - Не всё так просто, хотя простота всего этого поражает. Как ты знаешь, логика и даже интуиция порою не могут помочь. Тот, с кем ты общаешься, может очень шикарно выглядеть и говорить правильные слова. Но есть нечто, что всегда даёт нам шанс разобраться и отли-чить одно от другого.
  Есть очень старое правило: Добро предлагает, Зло навязывает.
  Действительно, Добро не хочет причинять насилие, считая, что каждый выбирает сам, поэтому и не навязывает то, что предлагает. Захочет человек выбрать - выберет, не захочет - его право. Злу же надо обязательно заставить, ибо по доброй воле на злое дело никто не со-гласиться.
  Второе правило, вытекающее из первого, заключается в том, что Добро не афиширует свои дела. Важно, чтобы дело было сделано, а будут ли хвалить или нет - это не важно. Доб-ро самодостаточно. Ему не нужна похвала. Не ради неё же всё это делается.
  Зло же, не в пример Добру, будет всегда твердить о своих "достижениях", хотя, по большей части, они и яйца выеденного не стоят. Обрати внимание, своих детей хвалят лишь те, чьи дети непроходимые тупицы и бездари. Именно Зло придумало слова о том, что сам себя не похвалишь, другие не похвалят. Если ты действительно хорош, то похвалят. И за-висть с ненавистью здесь не причём. Даже врага за его достоинства называют "лучшим вра-гом". Недаром, в одной книге есть такие слова: "И слава наша пошла от врагов наших."
  Далее, Добро не плачется, ибо знает, что трудность - неотъемлемая часть развития. Поэтому, когда кто-нибудь, человек, группа или даже целая нация начинает выступать по поводу того, что "сами мы не местные", все нас бьют и унижают, обвиняют во всех бедах, а на самом деле мы хорошие, если даже не лучше всех, то я понимаю: это "ж-ж-ж неспроста". Пойду-ка я подальше отсюда, чтобы не запачкаться.
  Зло не может быть благородным.
  Благородство подразумевает способность отказаться от блага по доброй воле.
  У Зла же воля злая. Поэтому оно и не может отказаться даже от маленького кусочка. Правило Зла: только победа и любой ценой. Добро в состоянии позволить себе всё время проигрывать, если это приведёт к нужной цели. Но это будут проигрыши воинов, которые помнят все свои поражения, но никого в них не винят кроме самих себя. Даже если проиг-рыш произошёл по чужой вине, виноваты будут они, ибо не поняли того, но кого положи-лись.
  Конечно же, Зло может сделать вид, что отказывается от блага, если не может его достигнуть. Однако, скорее всего, оно не откажется просто так, а уподобиться лисе, что ху-лит виноград, который не может достать. Именно поэтому Зло хулит Добро - оно для него недостижимо.
  - Но ведь и Добро ругает Зло.
  - Не совсем так. Добро констатирует, что Зло - это плохо, и всё. Зло же навязывает нам своё мнение о Добре.
  Пойми: предложения и уговоры это не частный случай, это даже не наиболее вероят-ностное стечение обстоятельств, это суть, которую можно изменить только радикально по-меняв ориентацию. Только так и не иначе. Ты понимаешь?
  - Да, мне это понятно. Но есть и ещё один вопрос, который меня всегда волновал. Он немного не по этой теме.
  - Ничего страшного, говори.
  - Бог, не имеет тела. Точнее говоря, он его может иметь. Но как же тогда это совмес-тимо? Бог не материален. Тело же его, может быть материальным. Как это совместить?
  - Давай посмотрим назад. В древности очень редко можно встретить разделение на материальное и духовное. Это разделение - удел "нашего" времени. В былые годы куда чаще сталкивались с понятиями, которые в наши дни встречаются лишь в ироническом смысле. Это - "тонкая материя" (высокая материя) и, соответственно, "грубая". Когда смотришь на эти архаизмы, невольно задумываешься над тем, что через века люди пришли к тому, что было известно уже в древности, только не все это понимали: мир условно можно подразде-лить на материальную и духовную составляющие, на физику и метафизику. Но все эти раз-деления относительны. Материя лишь называется "тонкой" или "грубой", ибо не существует способов измерения "толщины" материи.
  Богу непринципиально как мы его рассматриваем: духовным или материальным. Он - Бог, был, есть и будет им. Вне зависимости от наших представлений о нём.
  - Но если это так. И абсолютно не важно, материален Бог или нет, то ... То есть, если мы считаем что Бог не имеет тела, то он бесконечен, а если имеет ... Так что же есть Бог?
  - В связи с тем, что человек привык понимать то, с чем ему приходится иметь дело, то его не может удовлетворить ответ о том, что Бог - это Бог. Людям надо понять, из чего Бог состоит, на что похож, чем пахнет и так далее. И это происходит несмотря на то, что Богу не важно, чем или кем его называют. Бог - это Бог.
  Но проблема состоит в том, что, говоря о Боге, людям приходится оперировать зем-ными понятиями. Изначально, наткнувшись на строки о том, что человек сотворён по образу Бога, все решили, что Бог похож на человека. Но подобное представление могло продер-жаться лишь до тех пор, пока люди не поняли, что небо это не твердь и восседать на ней не-возможно. Бог - это куда больше и шире, чем тело. Существует множество определений Бога. Но сейчас мне хочется остановиться не столько на внешней стороне Бога, сколько на внут-ренней.
  В Книге сказано:
  "В начале было Слово. Это Слово было у Бога. И это Слово было Бог".
  К сожалению, многие люди решили, что Бог в своей сути - это Слово. И как подтвер-ждение этому приводились размышления о том, что Слово, сказанное вовремя, может тво-рить чудеса. Что ж, Слово и Бог действительно сильно связаны, но ...
  Но, как заметили некоторые, Слово, которое глупо или необдуманно, не может при-нести благо. Поэтому перед словом обязательно должна идти Мысль.
  В тоже время, многие замечали, что Слово, даже подкреплённое Мыслью, отнюдь не всегда помогает. Порою Действие даёт больший результат. Для многих Бог не может быть Богом если он только говорит не делая.
  Однако и Дело не может стать панацеей. Делать просто так - бессмысленно. Только Дело, которому человек отдаёт себя без остатка, может дать желаемый результат. Именно поэтому Дело должно опираться или быть подгоняемо внутренней Силой, Волей, которая позволит Делу вершить чудеса.
  Но и этого становится недостаточно. Если человек силен, умён, деятелен, то его дела могут идти как в добро миру, так и во зло. Поэтому, для того, чтобы деяния несли только добро, могли творить, а не разрушать, в том, кто делает должна быть Любовь.
  Для меня очевидно, что Слово как таковое, само по себе, не может быть в начале все-го. Бог - это не Слово. Хотя то, что в начале Слово все-таки было, и Слово было у Бога, - очевидно. И с этой позиции Иоанн не был не прав. Однако последующее - Слово было Бог - показывает, что автор, а правильнее сказать переводчик этого автора, ошибался. На то, что Иоанн понимал всё верно, показывает то, что в греческом тексте стоит слово "Логос", пере-ведённое как "Слово". Но слово "Логос" многозначно по смыслу. Иоган Годфрид Гердер в своих комментариях к Евангелию, сделанном в 1775 от рождества Христова, отметил, что "Логос" в зависимости от контекста может быть переведён по-разному. Таких переводов он насчитал пять: Слово, Мысль, Воля (Сила), Действие и Любовь.
  - Но, почему же тогда переводчик выбрал именно "Слово". Может это было сделано в силу слабого знания греческого языка.
  - Вряд ли. Ты можешь себе представить, что тогда греческий знали хуже, чем сейчас. Тому могло быть много причин. Вполне возможно, подобный перевод вызван тем, что пере-водчик (скорее всего очень умный и образованный человек для своего времени) не смог свя-зать перевод книги с тем, что Бог - один, но многолик в своих проявлениях..
  Если, говоря о Боге, мы учтём и этот факт, то у нас отпадёт необходимость в том, что-бы делить Бога на части. Как часто нам приходится слышать, что Бог - это Слово, Любовь или что-то там ещё. Мы пытаемся спорить с такими высказываниями или соглашаемся с ни-ми. Когда с оговорками, когда безоговорочно. Вместе с тем мы забываем, что ответ на во-прос "Что такое Бог" дан очень давно. Его просто надо увидеть в том, что хорошо видно.
  В начале был Логос. Этот Логос был у Бога. И этот Логос был Бог.
  Что может быть проще. Не Слово, не Мысль, не Воля , не Действие и не Любовь. А Логос. То, что несёт в себе смысл всех этих слов.
  То, что мы (пока мы люди) никогда не сможем обрисовать лик Господа - очевидно. В нашей власти - понять лишь его сущность. Понять для того, чтобы помня, что мы есть подо-бие Бога, поставить себя на путь, который сделает нас достойными носить имя Человека, а не говорящей мартышки.
  Бог - это тот, кому мы подобны.
  Бог - это рождённая Мыслью, оформленная Словом, созданная Делом, подкреплённая Волей и наполненная Любовью Первичная Всеизвечная Истина, порождающая несущие Лю-бовь и дарующие Силу Дела, Слова и Мысли.
  Хотя и это - лишь часть целого.
  - Но если и это - лишь часть, то, что же тогда Бог?
  - Бог - это Бог.
  
  - Повелитель, - Верховный Жрец склонился перед Представителем, - когда прика-жешь устроить показательную казнь над этим, а, точнее говоря, этой проповедницей?
  Седьмой Представитель остановился, постоял пару минут, смотря вдаль, как будто вспоминая что-то, и затем, даже не повернувшись к вопрошающему, едва слышно произнёс:
  - А, ты о той, что пришла к нам неделю назад. Так ты опоздал, Жрец, опоздал. Я уже...
  Представитель сделал многозначительный жест рукой и пошёл дальше. Дойдя до по-ворота он остановился и, повернувшись к Верховному Жрецу, спросил:
  - Когда ты принесёшь мне текст обращения к народу по случаю дня Рока Богов?
  Жрец молчал. Казалось, что он даже не слышал вопроса. Он даже стоял, повернув-шись не к Седьмому Представителю, а куда-то в сторону. Не дождавшись ответа, Представи-тель подошёл к Жрецу и, взяв его за плечо, несильно встряхнул. Жрец выронил посох и, по-смотрев на Представителя, попытался отступить от него, даже не подняв уроненное. Но крепкая рука Представителя удержала его.
  - Ты куда, Верховный? - спросил Представитель с явной насмешкой в голосе. - Ты что, испугался? Тогда подними посох. С ним в руках тебе будет легче от меня отбиться.
  Видя, что Представитель пребывает в хорошем настроении, Верховный Жрец немного успокоился и даже попробовал подхалимно рассмеяться, но рука Представителя сдавила его плечо так, что вместо усмешки раздалось поскуливание.
  - Ты когда принесёшь мне текст обращения к народу по случаю дня Рока Богов? - Представитель повторил свой вопрос.
  - Когда пожелаете, - ответил Жрец, слегка корчась от боли, - обращение уже готово. Так что только прикажите, и оно будет у Вас на столе.
  - Хорошо, принеси его вечером, - сказал Представитель и, посмотрев на Жреца, доба-вил. - Это всё, или ты хочешь ещё что-нибудь спросить?
  - Повелитель, Вы сказали, что уже сами ... ну ... эту девушку ...
  - Да, и что же?
  - Когда прикажете забрать её труп?
  - Не надо, - ответил Представитель и уже собрался уходить, но Жрец спросил снова:
  - Но ведь труп будет разлагаться?
  Представитель помолчал немного, затем оглянулся, как бы проверяя одни ли они бы-ли, и, наклонившись к уху Жреца, спросил:
  - А как ты думаешь: почему вот уже с неделю я не заказываю себе ни завтрак, ни обед, ни ужин?
  Верховный Жрец медленно выпрямился, посмотрел перед собой в пустоту и, даже не поклонившись Представителю, побрёл к выходу постепенно убыстряя шаги.
  
  - Люди, грешники, к вам обращаюсь я сегодня. Настал тот священный для нас день, когда мы смело можем заявить вам, что известно нам стало то место и тот день, где и когда положим мы начало концу Добра. Все, кто хочет нашей победы над Праведностью, да при-идет ровно через сто дней от ныне на поле Вигрид и да приведёт с собой тех, кто не слышит сегодня слов моих, но желает вместе со мной вступить в бой с Добром, и да принесёт с собой тех, кто не может идти, но жаждет хотя бы лёжа вонзать своё оружие в остывающие тела Праведников. Придите под крыло моё и ступайте за мной, ибо вместе мы являем ту силу, что свергнет ...
  Представитель отложил листок и, обращаясь к Верховному Жрецу, спросил:
  - Сам писал?
  - Да, Представитель.
  Представитель помолчал, затем скомкал листок и бросил его в угол.
  - Повелитель, - пролепетал Жрец, - я напишу лучше. Надо будет сказать и про приход Хозяина из "недр земли". Я думаю ...
  - Замолчи. Я сам. Ты никогда не мог сделать что-либо сам. Лучше расскажи, что должно будет мне делать во время церемонии.
  Верховный Жрец, чувствовавший до этого некоторую скованность, оживился и, раз-ложив перед Представителем листы бумаги с различными изображениями, начал быстро го-ворить, местами проглатывая слова:
  - Значит так, Повелитель, первое, что Вы должны запомнить, так это то, что церемо-нию нельзя прервать, если она уже начата, и нельзя вносить изменения в установленный по-рядок. Всё должно быть так, как нам диктуют книги. Очень важен распорядок вещей на Пли-те Восхода. Это должны быть книга Всеизвечного Завета Владыки, выдержки из которой Вы должны будете прочитать, далее это должен быть специальный столик, на которой должна покоится Книга, и завершать всё должна печать, которую Вам следует держать в своих ру-ках, чтобы Хозяин смог Вас узнать.
  - Хорошо. Значит мне предстоит читать Книгу. Что ещё мне следует сделать?
  - Сущую безделицу. Вы должны будете поднять обе руки в приветственном жесте.
  - Что ты хочешь сказать этим?
  - Вы должны будете поднять руки вверх и в стороны, сложив при этом пальцы осо-бым образом, особенным знаком. Всё это будет выглядеть вот так.
  После этих слов Верховный Жрец выпрямился, поднял руки и сложил пальцы таким образом, что указательный палец и мизинец остались выпрямленными, а большой палец прижал к ладони средний и безымянный.
  
  - Посмотри, вот пятиконечная звезда в круге. - Представитель выложил на стол свою печать. - Возьми её, не бойся.
  - А где у неё верх?
  - А где верх у мира, что нас окружает?
  - Где верх мира? Конечно же вверху. Там.
  - Да? Но ведь для тех, кто живёт на другой стороне земли, твоё "там" отнюдь не есть верх, но низ.
  - Но ведь земля круглая.
  - А печать? Смотри.
  Представитель взял лист бумаги и нарисовал шестиконечную звезду.
  - Но почему ты нарисовал её такой сложной. Неужели нельзя было просто использо-вать линии.
  - Нет. Эта звезда имеет свой смысл только в таком виде. Всё остальное игры. Два пе-реплетённых треугольника белого и чёрного цвета означают окружающий нас мир. В мире есть всё, и не в нашей воле изменить эти составляющие в мире. Белый треугольник устрем-лён вверх и тянет вверх, черный же вниз. В нижних вершинах белого заложены, если так можно выразиться, "знание" и "культура". В верхних вершинах чёрного - "незнание" и "бес-культурье". Верхняя вершина белого и нижняя чёрного несут в себе соответственно "Веру" и "Безверие".
  - Ты ведь имеешь в виду не просто веру и безверие?
  - Конечно. Как я уже говорил ранее, в мире есть всё, и не в нашей воле изменить эти составляющие в мире. Именно поэтому мир имеет в себе все шесть лучей звезды. Но мы, хоть и являем из себя некий мир, не являемся окружающим нас миром, ибо окружающий нас мир состоит из наших миров. Мы же состоим только из своего мира. И именно поэтому мы отличаемся одним лучом. У нас их только пять.
  - Почему?
  - "Знание" и "незнание", "культура" и "бескультурье" есть в любом. Как бы мы не стремились познать окружающее нас, мы всегда чего-то не знаем. Сколько бы мы не строили из себя культурную элиту общества, в нас всегда есть хотя бы доля того, что делает нас чем-то не стопроцентным. Эти четыре вершины есть в любом из нас. Но оставшиеся две. Мы ли-бо Верим, либо отвергаем Веру. Мы не можем идти сразу в двух направлениях. Либо Вверх, либо Вниз. Другого не дано. Мы выбираем наш путь. Добро или Зло. Милость или Нена-висть. Свобода выбора или Принуждение. Бог или ...
  - Дьявол.
  - Нет не Дьявол. Бог или Безбожие. Запомни. Дьявол очень хорошо помнит о том, что Бог есть. Он признаёт это. Именно поэтому более чем недостаточно просто признавать суще-ствование Бога, ибо и Дьявол признаёт существование Бога. Именно поэтому Дьявол и не призывает служить себе, ибо служить кому бы то ни было, когда есть Бог, просто безумие. А Дьявол не глуп. Дьявол предлагает отвергнуть Бога. Он предлагает людям стать атеистами в прямом смысле этого слова, но сам атеистом не является. Ибо только глупец отвергает оче-видное, а Бог для Дьявола более чем очевиден. Но вернёмся к теме. Бог или Безбожие. Вот в чём наш выбор, выбор, который определит направление пятой вершины звезды. Мы держим самих себя, как и эту печать, в своих руках. И только от нас зависит то, как мы развернём звезду: остриём вверх или остриём вниз.
  Представитель ударил пальцем по печати и она завертелась на столе.
  - Скажи. А ведь эта печать составная. Откуда у тебя эти половинки.
  - Первую дал мне Шестой Представитель, когда умирал. Вторую же я получил от ...
  Представитель сделал паузу, явно не находя подходящего слова.
  - От Посланника?
  - Почти.
  - Что значит почти?
  - Есть многое, что не постижимо умам людей.
  - То есть?
  - Ты знаешь, что Добро предлагает, а Зло понуждает. Доводилось ли тебе когда-нибудь слышать, чтобы Дьявол заставлял.
  - Но ...
  - Даже Иисуса Дьявол только лишь соблазнял в пустыне.
  - То есть ты хочешь сказать ...
  - ... что есть многое, что не постижимо умам людей. Есть вещи, которые мы не пони-маем до конца, и о которых нам лучше молчать, ибо наши слова не всегда могут быть поняты правильно. Ты говоришь, что Дьявол принуждает. Да. Но запомни: у Дьявола много бо-гатств, но только одно кольцо он носит на руке своей. То кольцо, на котором есть надпись "Первый раз всегда добровольно".
  
  Седьмой Представитель Его Воли на Земле неспешно поднялся на трибуну и поднял правую руку вперёд. Толпы людей, стоящие перед ним, смолкли, повинуясь его жесту. Пред-ставитель выдержал паузу, окинув стоящих взором, и начал:
  - Люди, грешники, к вам обращаюсь я сегодня. Настал тот священный для многих день, когда вы можете услышать от меня, что известны и то место, и тот день, где и когда вы сможете собраться вместе, чтобы положить начало концу Добра. Все, кто хочет этой победы над Праведностью, да приидет ровно через сто дней от ныне на поле Вигрид и да приведёт с собой тех, кто не слышит сегодня слов моих, но желает вместе с вами вступить в бой с Доб-ром, и да принесёт с собой тех, кто не может идти, но жаждет хотя бы лёжа вонзать своё оружие в остывающие тела Праведников. Придите на поле сие в день сей, если злоба пере-полняет сердца ваши, и ненависть к Добру столь велика, что смерть милее жизни, когда пра-ведные рядом. Ступайте по зову, что шлют вам сердца ваши, и по словам, что шепчет вам разум ваш. Придите все, кто зол и лют, ибо лишь вместе вы являете ту силу, что смеет про-тивостоять Праведности. Если же кто не захочет придти на бой сей, то не считайте его боле сторонником своим, исторгните его из круга Зла и отправьте его к праведным, чтобы вкусил он Добро и стал такими же как и они. Придите же все, кто зол, и знайте, что в день тот вам всем воздастся по делам вашим.
  Как только он смолк, толпа взревела от радости и ликований и медленно поплыла в сторону Представителя. Охране пришлось изрядно потрудиться, чтобы не пропустить людей далее положенного. Представитель же видя, что народ всё стремится и стремится к нему, спустился с трибуны и, приказав охране расступится, шагнул к людям. Такой поворот дел ввёл толпу в состояние оцепенения, ибо никогда ранее ни один Представитель не выходил непосредственно к народу. Толпа смолкла и невольно расступилась.
  Представитель шёл неспешно через всю площадь. Народ был так поражён этим , что за всё то время, пока Представитель был на площади, над ней висела такая тишина, которой не было даже во время Его выступления.
  Представитель подошёл к своим носилкам и сел в них. Слуги понесли их в одну из улочек. И лишь тогда, когда носилки скрылись за поворотом, народ стал приходить в себя. Того волнения, что последовало после окончания речи, не было и в помине. Люди не столько радовались, сколько тряслись от страха. Их поразило это поведение Седьмого Представите-ля, и многим из них казалось, что что-то здесь не так и не то. Но со временем волнение и страх прошли, и люди стали вновь ликовать, памятуя о том, что близок назначенный день.
  
  Прогулки Седьмого Представителя Его Воли с того дня стали традицией. Вот уже двенадцать недель подряд он каждый день выходил из дворца в город и пешком путешество-вал по тем местам, где должны были проходить основные события дня Рока Богов. Предста-витель, как ещё и год назад, ходил один, без охраны. Только старый, но ещё наводящий ужас, пёс следовал рядом с Представителем. Люди стали привыкать к тому, что Представи-теля можно было встретить даже в самых удалённых от центра города местах. Это уже не удивляло, но всё ещё пугало.
  Одна из улиц, примыкающих к храмовой площади, бежала вдоль высоких стен про-мышленных зданий, окна которых выходили во двор. Люди не любили это место, так как здесь всегда темно и сыро. И малолюдно. Именно поэтому Представитель любил прогули-ваться здесь. Когда почти всё время проводишь во мраке капюшона, полумрак улочки мало что меняет.
  Шагая по грязной мостовой Представитель размышлял о предстоящем дне. Он очень волновался, ибо смертному трудно поверить в то, что всё то, к чему он так стремился, вот-вот должно стать реальностью. Если бы это было что-нибудь земное, то Представитель вряд ли бы даже обрадовался. Он уже давно привык к тому, что к его услугам было всё, что можно было достать на земле. Но это ...
  Представитель уже возвращался домой, когда из-за угла выскочил парень и со всего бегу врезался в него. Представитель пошатнулся, но устоял. Своей крепкой рукой он схватил парня за плечо и крепко сжал свою кисть. Но парень даже не вскрикнул от боли, хотя Пред-ставитель и увидел, как расширились его зрачки. Но юноша молчал не от того, что умел тер-петь боль, просто он был в шоке от того, что натолкнулся на самого Представителя. Каза-лось, что их внезапная встреча была для парня наименее желаемым событием.
  Когда остолбенение прошло, юноша попытался высвободить плечо, но Представитель ёще сильнее сжал пальцы, и тогда юноша присел от боли.
  - Кто ты, - спросил Представитель, - и что тебе тут надо?
  Парень молчал.
  - Неужели ты не расслышал мой вопрос? - произнёс Представитель. - Отвечай, или я прикажу убить тебя.
  - Можешь убивать, -коротко ответил парень и отвернул лицо к стене.
  - Ты не боишься смерти?
  - Кто ж её не боится. Но мне без разницы. Если я промолчу, ты убъёшь меня. Если расскажу о том, почему я здесь, - тоже убъёшь.
  - Почему ты так в этом уверен?
  - Потому, что ты сам сказал, что следует считать праведниками тех, кто откажется появится на поле Вигрид в день Рока Богов.
  - А ты не хочешь идти туда?
  - Нет.
  - Отчего же? Разве Добро тебе милее Зла? Что даёт тебе Добро? Только лишь униже-ние от тех, кто тебя окружает. Ты хочешь быть добрым. Поэтому все считают тебя слабым. Разве ты забыл, что есть семь смертных добродетелей? Неужели ...
  - А разве ты забыл о семи смертных грехах? - спросил парень, глядя Представителю во мрак его капюшона.
  Представитель разжал руку и жестом приказал парню встать на ноги. Когда тот под-нялся, Представитель спросил:
  - Откуда тебе известно о семи смертных грехах? Отвечай, не бойся.
  - А я и не боюсь. Я прочитал о том в книге, что нашёл у себя дома в полу. Только ро-дители не знают о ней. Они твои последователи. Так, что, если хочешь убить меня, убей, но родителям не причиняй зла. Если ты не веришь мне, то я готов поклясться.
  После этих слов парень отступил от Представителя на шаг назад и преклонив колено начал говорить:
  - Клянусь Богом ...
  Представитель зажал рукой парню рот и, склонившись над ним, произнёс тихо но от-чётливо:
  - Не клянись Богом. Слышишь? Никогда не клянись Богом. Никогда вообще не кля-нись. Да будут слова твои лишь "да" или "нет". Остальное - от лукавого. Ты понял меня?
  Парень кивнул в ответ головой.
  Представитель выпрямился, постоял перед парнем несколько секунд и пошёл своим путём. Юноша поднялся на ноги и, не понимая, что происходит, спросил удаляющегося Представителя:
  - А как же я?
  - Ты? - Представитель повернулся к юноше. - Ты можешь идти.
  - Но разве ...
  - Ты плохо запомнил, что я сказал в тот день. Я не приказывал убивать тех, кто отка-жется идти на Вигрид, я приказал отправить их к праведным, чтобы вкусил они Добро и ста-ли такими же как и те. Так что, беги, коли считаешь, что Истина не здесь.
  
  Представитель Его Воли слез с носилок и начал не спеша восходить на холм к Плите Восхода. Толпы, рукоплескавшие до этого, смолкли в волнении. Они понимали, что до тор-жественного момента восхода их Хозяина из "недр земных" остаются считанные минуты. Они трепетали перед ним, и одновременно жаждали его. Они знали, что как только Предста-витель взойдёт на Плиту, начнётся ритуал, который уже нельзя будет остановить. Ощущение причастности к чему-то грандиозному заставляло их молчать сейчас, пока ещё можно было всё остановить. Они молчали точно так же, как и молчит атлет перед тем, как сделать свой первый шаг в разбеге перед прыжком.
  Представитель шёл не спеша. Казалось, что он обдумывает что-то куда более важное, чем просто последовательность ритуала. Представитель осматривал стоящих вокруг, как будто ища кого-то. Внезапно он обернулся и подошёл к юноше, которого крепко держал за руку мужчина, видимо его отец.
  - И ты здесь? - спросил Седьмой Представитель Его Воли. - Неужели и ты? Ты ведь отказывался идти на бой и даже убегал.
  - Да, ты прав, - юноша смело посмотрел ему в глаза и громко продолжил, - но я здесь лишь потому, что родители поймали меня и привели сюда силой.
  Представитель посмотрел на родителей парня и гневно спросил:
  - Разве вы не слышали, что я сказал в тот день? "Если же кто не захочет придти на бой сей, то не считайте его боле сторонником своим, исторгните его из круга Зла и отправьте его к праведным, чтобы вкусил он Добро и стал такими же как и они." Зачем вы привели сюда того, кто не хочет служить Злу?
  Родители растерялись и не знали что ответить. Тогда Представитель взял парня за ру-ку и, поведя за собой, промолвил назад:
  - Ладно, я сам позабочусь о нём.
  Подойдя к Плите Восхода Представитель огляделся. Вокруг Плиты доколе видел глаз простирались людские толпы. "Если даже бежать, то часа два. Много, очень много, - сказал он себе". Обернувшись к парню, Представитель тихим спокойным голосом даже не столько приказал, сколько попросил:
  - Встань от меня на Плите по правую руку как можно ближе. И не вздумай бежать.
  Через мгновение он протянул парню круглую печать.
  - Возьми и не бросай, что бы не приключилось. Ты понял меня? - спросил он уже вла-стным голосом.
  - Да, понял.
  Представитель подошёл к Плите. Постояв пару секунд, он повернулся к парню, снял капюшон и, взяв парня за плечи, посмотрел ему в глаза. Увидев изуродованное лицо Пред-ставителя, юноша вздрогнул в испуге. Его качнуло. Он попытался сделал небольшой шаг на-зад, чтобы не упасть, но ноги не слушали его, и он начал падать. Крепкие руки Представите-ля удержали его. Прошла минута. Они стояли друг против друга и смотрели друг другу в гла-за. Представитель молчал. Прошла ещё минута. Слеза показалась в углу глаза Представителя, и, чтобы удержать её, он крепко закрыл глаза и, отвернувшись, произнёс:
  - Удачи тебе.
  Представитель снова одел капюшон, расправил плечи и взошёл на Плиту Восхода. В тот же миг сотни тысяч голосов взревели в диком восторге.
  
  Седьмой Представитель Его Воли на Земле распахнул плащ и достал из-за пояса ста-рую книгу. Затем он аккуратно положил её на приготовленный столик, открыл и стал читать. Рёв ликования прекратился и над полем воцарилась тишина. Только лёгкий ветерок шуршал травой да листьями, занесёнными сюда из соседнего леса.
  Метрах в двадцати от Плиты Восхода непосредственно за спиной Представителя на отдельной площадке окружённый своей охраной стоял Верховный Жрец. Он был Единст-венным человеком, который действительно понимал то, что сейчас произойдёт. Именно он, а не Представитель, владел всеми документами с описанием Процессии Восхода Хозяина из "недр земли", и именно он знал, чем это всё должно закончится.
  "Ну, давай, сделай же меня Наместником Его Воли на Земле. - шептал он себе под нос. - Ты говорил, что мне не стоит играть с тобой, ибо победа всё равно будет в твоих руках. Как же ты ошибался. Ты думал и думаешь, что это ты станешь вторым на земле после Его прихода. Нет. Ты - всего лишь жертва на алтаре. Твоей кровью окропится приход Хозяина. И Печать - это не защита твоя, а знак жертвы. Наместником же станет тот, кто первым покло-нится Ему. И это буду я. Когда Он разорвёт тебя, принесённую Ему жертву, Он обратит Свой взор на меня и даст мне власть. Ну, читай же, да не ошибись".
  Представитель читал страницу за страницей.
  "Что то уж больно долго он читает, - говорил себе Жрец. - Ну, давай. Закрой книгу. Тебе уже пора поднять руки в приветственном жесте".
  Через несколько минут Представитель действительно закрыл лежащую перед ним книгу и поднял две руки в стороны и вверх.
  И тут случилось то, чего Жрец не предвидел: Представитель опустился на колени.
  "Что он делает. Он не должен становится на колени."
  И тут дрожь охватила Верховного Жреца.
  "Милость будет дарована первому коленопреклонённому. Так написано в книге. Но в книге сказано и то, что Плита Восхода - это Алтарь, на котором должна стоять жертва. И её уничтожит восходящий. Неужели нет. Неужели Представитель знает что-то, чего не знаю я, и это что-то позволит ему стать вторым на земле после Него?"
  Жрец выхватил бинокль у стоящего рядом охранника и стал подробно рассматривать всё, что происходит на Плите.
  "На Плите всё расположено верно, - твердил он себе. - Да и Представитель одет так, как я ему это указал. И руки он поднял верно".
  Верховный Жрец опустил бинокль и замер.
  Знак.
  Знак, который изображали пальцы Представителя, был другим. Вместо того, чтобы выпрямить указательный палец и мизинец и прижать большим пальцем к ладони средний и безымянный, Представитель неплотно прижал к ладони мизинец и безымянный палец, а ос-тальные три держал слегка согнутыми.
  - Что за чёрт? - вырвалось у Верховного Жреца. - Что же он делает?
  Жрец был удивлён. Но белее всего сейчас его удивляло и пугало то, что он не знал, что это за знак. Жрец не знал, что же ему ожидать. Ему казалось, что он где-то уже видел это, но он не мог вспомнить где. Верховный Жрец снова поднял бинокль и стал всматриваться в этот неведомый знак.
  "Странно, он не только воплощает пальцами этот знак, но ещё и делает руками какие-то магические движения: то сверху вниз, то по горизонтали. Снова и снова ... Но что это?"
  Следя за руками Представителя, Верховный Жрец бросил взгляд на близко лежащую на столике книгу.
  - Это не так книга, - воскликнул он.
  Поймав книгу в объектив бинокля, Верховный Жрец приблизил картинку.
  "Да, это не та книга. На её обложке даже есть какой-то знак".
  Верховный Жрец ещё приблизил изображение, чтобы лучше разглядеть знак на об-ложке.
  "Вот и он."
  И тут Жрец замер и выронил бинокль. На зелёной обложке был изображён золотой восьмиконечный крест. Получив верный путь, мысль мгновенно отыскала в памяти Жреца не только тот знак, что сложили пальцы Представителя, но и где Жрец видел этот знак. Лет пять назад он принимал участие в уничтожении одного гетто праведных. Именно так были сложены пальцы нескольких стариков.
  "Да. Именно так."
  Верховный Жрец всё понял. Он опустил голову и застонал, осознавав не столько свою беспомощность, сколько свою глупость. Он понял, что это его конец, и что нет средства хоть как-то исправить ситуацию.
  И тут ему вдруг вспомнились слова, которые сказал ему как-то Представитель:
  "Всё, что есть вокруг нас, не приказывает нам, а предупреждает нас. Предупреждает, чтобы мы хотя бы в эти последние минуты успели сделать то, что в душе считаем правиль-ным, но боимся признать таковым".
  И тогда Верховный Жрец скинул свой плащ, упал на землю лицом вниз и раскинул руки в стороны.
  
  Над полем поднимался ветер, который заглушал слова, которые зашептал Верховный Жрец. До его охранников долетели только непонятные обрывки, которые были абсолютно не знакомы воинам и суть которых была им не понятна: "... велик. Нет силы и славы ... Твоё есть ... отныне ... веков ..."
  Они склонились над Жрецом, чтобы поднять его на ноги в сей торжественный момент прихода Хозяина из "недр земли", но всезаглушающий трубный глас заставил их поднять головы, и они замерли, ибо увидели, как над всей Землёй, от края до края, как бы разверзлись Небеса.
  
  Алекса неслась со всех ног к Плите Восхода. "Только бы успеть, - в такт биению сердца повторялась в её голове одна и та же мысль. - Только бы успеть. Да, у него печать, по которой опознают его и не причинит ему вреда кара Господня. Но вдруг, что не так, вдруг его всё же ранит. Вдруг. Надо успеть пока он жив."
  Вот и она - Плита Восхода. Алекса огляделась и, зарыдав, упала на колени. Его нигде не было. Только рядом с плитой вниз лицом лежал какой-то парень.
  Печать.
  Печать, что должна была спасти её отца, была зажата в руке этого юноши. Алекса взревела от ненависти и бросилась к парню, чтобы вырвать печать из его рук, из рук, ли-шивших жизни самого дорогого ей человека. Она схватила печать и дёрнула с такой силой, что парень покатился вниз по склону, оставляя за собой кровавый след.
  - О, Господи, - вскрикнула Алекса, - да что же это со мной?
  Она бросилась к юноше и, сев рядом с ним, положила его голову к себе на колени и стала обрабатывать рану. Вдруг их окутал яркий свет. Среди него Алекса смогла увидеть лишь два глаза, устремлённые на неё. Они были полны любви и силы.
  Через несколько мгновений глаза приблизились к ней так, как будто бы тот, кому они принадлежали, сел бы рядом с Алексой. Она уже отчётливее могла разглядеть контуры нахо-дящегося радом с ней. Он был как будто бы человек, полный сияния, но было в нем что-то, что делало его другим. И это были глаза. Алекса пристально вгляделась в них и замерла - на неё глядели её собственные глаза.
  - Посланник, - прошептала она.
  - Да, Алекса. - ответил тот. - Ты хочешь что-нибудь спросить?
  - Это конец?
  - Нет. Это - начало.
  - Начало? Но ведь всё разрушено.
  - Не всякое строительство знаменует начало, не всякое разрушение означает конец.
  После этих слов Посланник наклонился над парнем и коснулся губами его лба. Юно-ша вздохнул с облегчением. Алекса сидела и смотрела на Посланника, который молча смот-рел на неё. "Ты сразу поймёшь, что это Посланник, - вспомнила она слова, что отец говорил ей. - Увидев Посланника нельзя принять его за другого. Не бойся, ты не ошибёшься".
  - Он был прав, - сказала Алекса, и тут же добавила. - Где он и что с ним?
  - Он уже далеко, вне опасности. Не бойся, мы позаботимся о нём.
  Алекса заплакала. Слёзы текли ручьём, но, странно, они не мешали ей говорить. В не-которые мгновения ей казалось, что она и не говорит вовсе, а происходит нечто иное.
  Алекса снова перевёла взгляд на Посланника и спросила:
  - Зачем вам я, если у вас есть он? Зачем мне жить?
  - Затем, - услышала она в ответ, - что мужчины слишком безрассудны, чтобы спасать себя, а женщины слишком слабы, чтобы спасти мир. Загляни в себя ...
  Посланник сделал паузу и добавил:
  - Он спас мир ... ради Истины, ради тебя, ради него, - Посланник указал на парня. - Ради жизни, а не смерти. Загляни в себя ...
  Словно ток пробежал по телу Алексы. Она посмотрела на Посланника и, заглянув в свои глаза, увидела себя, себя изнутри - прошлую, настоящую и ...
  Она закрыла глаза. Но даже через опущенные веки она заметила как лучезарные кры-лья устремили Посланника ввысь. Благодатный ветер окутал Алексу со всех сторон.
  
  Когда ветер стих, она открыла глаза. Лежащий у неё на коленях парень потихонечку приходил в себя. Он приоткрыл веки и посмотрел на неё. Алекса быстро вытерла слёзы и, улыбнувшись, спросила его:
  - Ну как ты?
  -Лучше, - ответил тот, еле шевеля губами. - Ты не скажешь, здесь ведь сейчас был кто-то ещё?
  - Да. Это был Посланник.
  -Посланник? - переспросил парень. - Чей посланник? Представителя Его Воли?
  Алекса улыбнулась.
  - Нет, не его, а Его истинного.
  Юноша облегчённо вздохнул.
  -Скажи, - спросил он после небольшого перерыва, - почему у Представителя была эта печать? Он что, не должен был погибнуть?
  - Да.
  - Но почему? Он ведь был главный враг.
  - Враг ... - произнесла Алекса и, проглотив ком в горле, добавила, - врага.
  Парень перевёл взгляд на долину. Доколе видел глаз клубился дым. Юноша был удивлён. Ещё совсем недавно это поле было полно людей, а сейчас на нём не было никого из воинов Последней Битвы. Только люди в длинных белых плащах бродили меж столбов дыма и наводили некий, ведомый лишь им, порядок. Юноша лежал и думал о чём-то о своём.
  Алексе не терпелось узнать, что же здесь произошло. Убедившись, что состояние юноши стабилизировалось, она спросила его:
  - Я была далеко отсюда и слышала лишь звук будто бы семи громов. Расскажи мне, что здесь было. Ты ведь не мог не видеть и не слышать.
  - Да, я видел и слышал, но я не расскажу. Ни тебе, ни кому-нибудь ещё. Ибо когда семь громов проговорили голосами своими, услышал я голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не говори никому.
  Он замолчал и прошло ещё несколько долгих минут. И тут парень повернулся к Алек-се и спросил:
  - Скажи мне, я ведь не умру?
  - Как тебя зовут? - спросила Алекса.
  Парень сплюнул кровь из горла и ответил:
  - Лёша.
  Алекса склонилась над парнем и прижалась к нему, чтобы он не заметил того, что она заплакала.
  - Нет, Алёшенька, ты не умрёшь, -ответила она. - Я ... я спасу тебя.
  Она поцеловала его в лоб и зашептала молитву, которую в тот миг шептал вокруг неё весь мир:.
  "Отче наш, иже еси на небеси! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя яко на небеси, и на земли; хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наши, яко и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но из-бави нас от лукавого. Ибо Твое есть Царствие и сила и слава во веки.
  Аминь."
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"