Лаки : другие произведения.

Последний город

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написано по следам осенней "Грелки", на которую я не успела, но очень уж тема понравилась - "Последний город" )) А раз понравилось... ))
    ...В некотором царстве, в некотором государстве объявили конец света. Вернее, сначала о нем объявил некий шаман, к которому потом весь люд за травой да грибами ходил. Но, как часто бывает, бред обрастает подробностями, подробности становятся легендой, а легенда превращается в пророчество. И пока этот самый конец был далеко, о нем почти не вспоминали, но как только начало конца перевалило за середину, народ заволновался. И лишь маленький бесенок каждый день смотрел на солнце и просил конец света случиться, потому что он устал работать на толпу начальников и очень, очень хотел выспаться...
    Рассказ. Выложен полностью.

Последний город

  
   В некотором царстве, в некотором государстве объявили конец света. Вернее, сначала о нем объявил некий шаман, к которому потом весь люд за травой да грибами ходил. Но, как часто бывает, бред обрастает подробностями, подробности становятся легендой, а легенда превращается в пророчество. И пока этот самый конец был далеко, о нём почти не вспоминали, но когда начало конца перевалило за середину, народ заволновался.
   Лесные жители каждый день строчили жалобы своей владычице и требовали конец света отменить, ибо они честные налогоплательщики, без в/п и с ч/ю, не замечены и не привлекались. Степные всадники умоляли этот самый конец отсрочить, потому как им жена вождя наследника не подарила: вот, мол, как мы с новым вождем познакомимся - так хоть на войну, хоть куда. А обитатели озер на всякий случай ушли на самую глубину - закопаться в ил, - уверенные, что там их никакой конец света не настигнет. И только людям было все равно: до конца света ли, когда корова не доена, огород не полит и голодные семеро по лавкам ревут, не замолкая?
   А вот один маленький бесёнок каждый день смотрел на солнце и просил конец света случиться, потому что он устал работать на толпу начальников и очень, очень хотел выспаться. Дома.
   И если бы...
   Бесёнок с тоской посмотрел на голубое небо. Сегодня оно было особенно голубым - ярким, безмятежным, и ни тучки, ни облачка. Никакого намека на конец света...
   - Ось, но ведь есть сущие, - шепнул ветер, - они знают...
   Бесёнок чуть не поперхнулся сжеванной травинкой. Да, они есть. Сущие - так их называл дед, а он был мудрым бесом, повидавшим на своем веку многое. Сущие, Ося, говаривал он, выпуская кольца дыма, живут в людском мире, но так прячутся, что найти их можно или случайно, или если очень в них поверить. Да, добавлял, кашлянув, они верой питаются. И всё-всё про всех знают. И знают, что было. И знают, что есть. И о том, что случится. И о том, чего никогда не произойдет. В них только очень нужно верить. В них - и в их последний город. Последнее пристанище. Рубеж между сущими и людьми.
   Ветер игриво взъерошил рыжеватые бесовы волосы. Здесь, в мире людей, Оська косил под сиротку - пацана без рода и племени. Клянчил, попрошайничал, скитался от деревни к городу да к новой деревне. И смущал, конечно же. Должность обязывает. Смущать, вводить в заблуждение - а там и до греха рукой подать. А за каждый грех человеческий - премия. Вот только отпуска - в отчем доме, в родном пекле - не видать как своих ушей. Не заработал. Не заслужил.
   - Растешь еще и ума набираешься, - сказал вчера старший шеф сурово и глянул так огненно, что Оська присел. - Опыта мало. Домой махнешь - расслабишься и растеряешь наработанное. Стажировка, стажировка и еще раз стажировка!
   - Но ведь я уже давно здесь... - проблеял бесёнок и получил в ответ очередной огненный взгляд.
   - Знаешь, когда ты будешь готов бежать до дому? - спросил шеф неожиданно ласково. - Когда тебе понравится среди людей и жить, и работать. Вот когда тебя плетьми отсюда не выгонишь - и от людей не оторвешь, - вот тогда и будут тебе отгулы. А пока...
   И Оська не стал ждать привычного посылающего рёва. Сам сбежал, сверкая босыми пятками и шмыгая веснушчатым носом. Удрал подальше от начальственного хутора да затаился на лугу, среди одуванчиков. Мечтая о конце света, о...
   - Сущие, - снова напомнил ветер и ласково потрепал по щеке. - Спроси у них, когда. А если верно спросишь, узнаешь, как приблизить. А?
   - А тебе-то что? - бесёнок повертел вихрастой головой. - Тебе-то он зачем, конец света-то?
   Ветер засмеялся - зашуршал травой, пробежался волнами по лугу.
   - Да всё равно мне, - отозвался весело. - Что конец света, что его начало. Это два неразрывно связанных друг с другом состояния, - пояснил снисходительно, хлопнув Оську по плечу. - Понимаешь ли, малец? Ничто не возникает из пустоты, всё берет свое начало откуда-то. И началом этого мира - знакомого тебе - был конец чьего-то старого мира, прошлого, ныне разрушенного. Для чего мне это? Я смотрю. Наблюдаю. Интересно.
   Оська мало что понял и решил мудро помолчать. Поковырялся в длинном носу, посопел, недовольно изучая "улов".
   - Дед говаривал, их тот найдет, кто верит... - заметил нерешительно.
   - Это правда, - отозвался ветер. - И что тебе мешает поверить?
   - Так их же тыщу лет никто не видал, - бесёнок сорвал и зажевал травинку. - А люди и не говорят уж - забыли давно, век-то короток. Я вот от деда узнал, но и он среди людей тыщу лет не был, и сущих не видал - только слыхал от кого-то. А раз не видать их...
   - А меня разве видать? - поддразнил ветер и с разбега влепил Оське такую затрещину, что тот кувыркнулся носом в траву. И сразу же затих рядом - ни травинка не шелохнется. И прошептал смешливо: - В меня ты тоже не веришь, а, малец?
   - Верю, - неохотно отозвался Оська и сел, потирая затылок.
   - Видишь, верить - это легко! Так же легко, как и дышать невидимым... и летать. Хочешь полетать, пацан? Домчу до последнего приюта сущих вмиг!
   - А почему он последний? - бесёнок не решался поверить в неведомых существ и оттого тянул время.
   Поверить - не решался, а полетать страсть как хотелось... Однажды, вразумлял дед, дослужишься - и будут тебе крылья. И свои показывал - мелкие, ссохшиеся, такие, что и даром не нужны, а уж за службу-то без отпуска - и подавно. Но ведь когда-то он летал...
   - Это всё люди, - ветер задумчиво взъерошил траву. - Они плодятся и идут по миру, как завоеватели. Кого-то извели, а кого-то - с насиженных мест согнали. Сущие всегда жили недоступно - высоко в горох, глубоко в лесах, в сердцевине топей... Но люди и туда дошли. Ка-мен-но-у-голь добывать в горах, лес рубить на деревни да болота сушить для пастбищ. Много сущих сгинуло, отход своих прикрывая, чтобы сокровища - знания да магию - вынести смогли. И осталось их - на один лишь город. На последний. Там, где людям никогда не достать. И знаешь, малец...
   Но Оська его уже не слушал. После слова "сокровища" его разум перестал воспринимать смысл остальных слов.
   - Сокровища?.. - повторил он завороженно. - А много? А какие?
   - Ах ты, нечисть мелкая! - засмеялся ветер. - Знания - вот сокровища сущих, пацан, зна-ни-я! За которыми я тебя и направляю! А ты всё не веришь!
   - Верю, - бесёнок аж облизнулся нервно и сглотнул, а перед глазами его сияли в солнечных лучах горы золота. - Верю, конечно, а как же...
   - Нечисть, - повторил ветер снисходительно. - Забирайся. Прокачу.
   И воздух рядом с Оськой уплотнился. Бесёнок робко уселся сверху, сжал "бока" ободранными коленками... и земля уменьшилась. И небо - невозможно голубое небо - вдруг стало... повсюду. А внизу остались лишь пятна да черточки, словно неумелой детской рукой намалеванные.
   - Ух!.. - прошептал бесенок восторженно.
   - Садимся, - откликнулся ветер.
   - Уже?..
   И под босыми ногами оказалась земля - сухая, жесткая, выжженная. И бескрайная пыльная степь - куда ни кинь взгляд. Оська неловко оправил грязную рубаху, поправил подтяжки и отряхнул короткие, чуть ниже коленей, штаны. Отчего-то ему стало стыдно являться к сущим в столь непотребном виде.
   - Иди, - осторожно подтолкнул его в спину ветер. - Дальше - без меня. Всегда вперед. И верь, малец, слышишь? Верь - и найдешь.
   И исчез. Только что его теплое дыхание взъерошивало отросшие вихры - и опять ни дуновения. Оська неуверенно огляделся, уже жалея, что согласился. Сидел бы сейчас на лугу и ждал очаровательную селянку, утешил бы её, концом света опечаленную, наплел с три короба да смутил... Всё проще, чем искать какой-то... город сущих. Даже с сокровищами. Но, как дед говаривал, сел на гвоздь - сам виноват и сам вынимай.
   И бесёнок пошел. Вперед. Проплешины сухой травы больно кололи босые ступни. Солнце всходило всё выше и выше, и становилось жарко, душно. И очень пить захотелось. И есть. Но пить - больше. И, пожалуй, впервые за годы своей работы Оська понял, как неудобно и уязвимо человечье тело. И есть оно хочет не к месту, и пить, и жарко ему до мокрой спины, сердцебиения и тяжести в ногах. Жарко - в родной-то среде! Невыносимо жарко... А еще - ноги. Сев на землю, он осмотрел ступни и вздрогнул. Кровь. Кожа искромсана и сочится кровью.
   Оське стало жутко. Неправильно всё здесь, очень неправильно... От духоты и жажды путались мысли, и сокровищ уже не хотелось. И он вдруг поймал себя на мысли, что привидевшиеся горы золота с радостью отдал бы за несколько глотков воды...
   Ручеек взялся из ниоткуда. Под рукой стало мокро, меж пальцев потекла вода, и бесёнок встрепенулся. Уткнулся носом в землю... а напиться не смог. Вода касалась губ и испарялась. Дразнилась. Оська злобно помянул старшего шефа. Вот кто бы посмеялся да посрамил... Бесёнок собрал в кулак остатки сил, отодрал у рубахи рукава и перевязал кровоточащие ступни - так пацаны в деревнях делали, чтобы заразу не подцепить. И с тоской посмотрел на ручеек. Прикасаешься - и живые ледяные струйки ласкают ладонь и холодят пальцы, а как напиться наклонишься...
   Зашуршали крылья, и рядом села птичка. Серая, невзрачная. И на ручеек косится.
   - Да пей уж, - Оська злорадно отодвинулся, уверенный, что птичку ждет обман. Но...
   Она пила. Хрупкое горлышко задвигалось, и бесёнок задушил в зародыше желание свернуть его. И напиться. Если не водой, так... Но что-то удержало. Внутреннее ощущение "нельзя!", которое и прежде не раз указывало на незримую западню. И - новое, неясное, безымянное пока чувство. Новое и пугающее.
   - Ну, не мне - так хоть кому-то, - пробурчал он недовольно и попытался встать.
   А птица прыгнула на его ладонь, прижала пальцы к ручейку - мелкая, но тяжелая. И смотрит так, будто...
   - Чего тебе?
   Она наклонилась, глотнула воды и снова уставилась, не мигая. Оська глубоко вздохнул. "Верь - и найдешь", - сказал на прощание ветер. Может, мало попросить воды - надо ещё и поверить в неё?..
   Бесёнок зажмурился и представил себе, как прохладная вода касается губ, как он глотает ее медленно и с удовольствием, как она холодит пересохшее горло... И вода коснулась губ. И он пил долго и с жадностью, а когда поднял голову, птички и след простыл.
   - Верь - и найдешь, - повторил Оська и встал. Расправил плечи. Огляделся. И снова помянул старшего шефа.
   Степь исчезла. Вместо голой бескрайности - сады. Густая пахучая зелень, желанная тень... яблоки на траве. Откуда - бесенок уже не думал, он скачками несся к деревьям. И не сомневался - ни в существовании яблок, ни... Суще-ствовании... Суще... Сущие?
   - Ты! - Оська огляделся и швырнул яблоко в ясное небо. - Ветер, где ты? Ты же и есть сущий, да? Ты, в которого просто нужно верить?
   Тихий смех в шелесте листвы.
   - Быстро сообразил, - ветер был доволен. - И быстро научился верить. Это хорошо.
   - А город? - бесенок чувствовал и злость, и растерянность. - А остальные?.. А конец света?.. А...
   ...отпуск?..
   - Оглянись, - снисходительно отозвался ветер. - Всё, что ты видишь, - это и есть мой город. Весь мир - мой город. Первый и последний. Мой - и той, что держит тебя. И той, что недавно утоляла твою жажду. И той, что подсказывала тебе - и помогла поверить. Мы - суть мира. Его плоть и кровь. Его душа. Его память. И ты - тоже.
   - Я? - Оська едва опять не помянул шефа. Ещё услышит да накостыляет...
   - Ты, - ветер улыбался безудержно, носился вокруг бесенка. - Ты - часть этого мира, не так ли, малец? Ты нуждаешься в том, что он дает, а он нуждается в том, что даешь ты. И в том, что ещё не отдаешь, но можешь отдать.
   - А что я... могу? - растерялся бесенок. - Я... вообще не человек!
   - А чем ты отличаешься от человека? - сущий хмыкнул. - Веришь или не веришь ты так же, как люди. И точно так же надеешься: люди - на мир в мире, а ты - на скорый конец мирозданию. А вера и надежда - наши дары. Наши сокровища. Но кроме них есть и другие.
   - Какие? - Оська собрался и слушал очень внимательно. Второй раз попадать в западню сущего ему не улыбалось.
   - Сочувствие, - ветер источал довольство. - Это ты ощутил, когда едва не свернул пташке шею? Жалость и сочувствие, - и повторил, копируя голос бесенка: - "Ну, не мне - так хоть кому-то".
   - Брехня! - возмутился Оська, топнув перебинтованной ногой, и скривился от боли в порезанной ступне.
   - Правда, - шепнул сущий. - Ты узнал, что такое боль. Жажда. Отчаяние. Ты оживаешь, парень. Вживаешься в жизнь. Постигаешь её суть.
   - Брехня! - снова рявкнул бесенок, а в глубине души с ужасом понял, что... правда. И захотелось зарычать, а он едва не заплакал от обиды: - Что ты со мной сделал?.. Как же теперь... работать? Да меня и с работы, и из дома...
   - Зато летать сможешь, - утешил ветер. - Сам. И путь свой сможешь найти. И дом построить - такой, откуда тебя не выгонят на работу, куда ты вернешься, когда захочешь.
   Тяжесть на плечах... Оська неловко обернулся. Нет, крыльев не было, ни как у деда, ни как у шефов. Это... что-то другое. Подвижный воздух словно плащом стелился.
   Бесенок сглотнул, посмотрел исподлобья туда, где ветер прогуливался по высокой траве, гоняя волны.
   - Кто я теперь?..
   - Поймешь. Нескоро, но поймешь, - и теплая ладонь сущего сжала подрагивающее костлявое бесово плечо. - Выбирай, малец. Хочешь - заберу дар. Вернешься назад - и забудешь, привыкнешь, самим собой прошлым станешь. А хочешь - идём дальше. К новым дарам - и к новому тебе.
   - А... конец света? - Оська судорожно цеплялся за прошлое и, вновь не решаясь, тянул время.
   - Дался он тебе! - ветер рассмеялся. - Он случится скорее, чем ты думаешь, - и дохнул на ухо серьезно: - ближайшей же ночью.
   Бесёнок фыркнул. Сущий улыбнулся и мягко добавил:
   - Конечно, когда-нибудь мирозданию придет конец. И люди сами его приближают день за днем, разрушая мир, отдаляясь от его сути, забывая о сущих в себе. И ваше ведомство этому способствует, конечно, изо всех сил. Но что тебе до него? Что важнее: мир в руинах и ты, на вечных побегушках, или же ты - новый, цельный, независимый?
   Бесёнок промолчал, отказываясь вслух признавать очевидное. Выбор-то такой, что его все равно, что нет... И любое умное существо, к каковым он себя всегда причислял, выберет...
   - А почему я? - спросил тихо.
   - Ты услышал, - и ветер тепло обнял его за плечи. - Тебе не по душе работа, одиноко и тоскливо здесь, в навязанной тебе роли. И ты услышал меня. И оценил мой приют. Один из немногих. Один из первых. Но, верю, не из последних. И у тебя ещё будут друзья. Соратники. Выше нос! Ну же! Новая жизнь и новая суть - это не приговор. Это твои крылья. Слышишь?
   Оська неуверенно улыбнулся.
   - Идём. Идём дальше. За новыми знаниями. За новыми сокровищами. В моём городе их полно - были бы на месте глаза да уши. И душа. Идём.
   Идём...
   - Что?! - громогласный рёв с небес. - Чем это ты занимаешься?! А работать?! Оська! Работать! И где...
   ...текст?
   Я невольно съежилась. Шеф, не к ночи будь помянутый...
   - Оська, где реклама про колбасу?!
   Я не Оська, я - Оксана, - завопила... про себя.
   - Уже пишу...
   ...а вместо чудеснейшего текста про вкуснейшую колбасу от местных производителей... Сущие. И ведь как рассказ написался - сама не заметила... Раз-два и...
   - У тебя десять минут!
   А не уволится ли, а? И не пойти ли... искать себя в другом месте? Где я буду частью мира, в смысле - коллектива, и людям смогу принести что-то важное, и в дар от них получить нечто... существенное? Ведь сказывал дед, что есть в мире последний приют сущих, вытесненных людьми из родных мест. И я всегда верила в то, что Последний город существует. И в то, что сущие - среди нас.
   Да, порой нам нужна такая малость - обычная вера... В сущих - и в наш огромный, богатый и волшебный мир.
  

Октябрь, 2016 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

9

  
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"