Куплю билет в СССР,
возьму с собою револьвер
и всем на свете докажу,
что я - революционер.

В борьбе рука моя тверда,
с врагами справлюсь я всегда.
Но не пролью кровавых рек,
не беспокойтесь, господа!

Мне нужен мир, а не потоп.
Я не любитель скользких троп.
Когда случается стрелять -
я целю в воздух, а не в лоб...

Но - слышите этот сигнал?
Трубит горнист однорукий:
тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум...

О нет, поверьте, я не лгу,
я крови видеть не могу;
смертей желал бы избежать -
и, где возможно, избегу.

Но совершить переворот
должны солдаты, а не сброд.
А где солдаты - там стрельба,
народ иначе не поймёт.

А уж вождю закон велит
иметь особо бравый вид.
Так вот, для виду, господа,
мне револьвер не повредит...

Но - слышите эту дробь?
Барабанщик бьёт одноногий:
тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум...

А впрочем, что за разговор!
Стрельба не метод, а позор.
И револьвер сам по себе
символизирует террор.

Чтоб не попрать моральных норм,
но дать народу свет и корм, -
сниму шинель, надену фрак
и перейду на путь реформ.

Долой войну, долой тюрьму!
Перевороты ни к чему.
И без солдат я обойдусь,
и револьвера не возьму...

Но - слышите этот залп?
Один, и другой, и третий:
тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум...

Ах, нет уж, видно, не судьба!
Как ни крути - опять пальба.
Ведь так недолго, чёрт возьми,
и самому лишиться лба!

Прошу прощенья, господа,
мой план - абсурд и ерунда.
Снимаю фрак, сдаю билет -
и не поеду никуда!

Да и зачем бы мне в Москву,
когда я в Швеции живу?
Уж лучше дома посижу
или схожу на рандеву...

Но - слышите этот стук?
Это строят помост на площади:
тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум-ту-тум...

Михаил Щербаков, "Контрреволюционный этюд", 1989


  1
  
  И начинают каблучки пажей
  Выстукивать чечетку мятежей.
  И засоряют память площадей
  Цвета знамен и прозвища людей.
  И пулеметы лезут на балкон,
  Захлебываясь лентами окон.
  
  Невыносимо низок потолок.
  Невыносимо гениален Блок.
  Невыносимы шорохи знамен,
  Которым нету дела до имен!
  Когда гортани рупоров мертвы,
  Они уже не требуют жратвы.
  Они, как жезла, требуют ружья.
  Уже расстрелян и низложен я.
  Уже калеки тянут кулаки,
  Чтоб исправлять мои черновики.
  
  2
  
  Я постиг неизбежность френча.
  Читаю революцию, как метеосводку.
  Беру в руки винтовку,
  Выхожу на улицу
  И стреляю по освещенным окнам.
  Приказываю:
  Сегодня ликвидировать всех поэтов,
  Завтра - художников, скульпторов, музыкантов.
  Назначаю себя
  Верховным Комиссаром Всея Руси.
  Ордера и мандаты
  Без моей подписи
  Недействительны.
  
  ...
  
  Рубин И., "Революция", февраль-март 1965.