Гурвич Владимир Моисеевич : другие произведения.

Три карты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  Людмила Котлярова
   Владимир Гурвич
  
  
  
  Три карты
  
  Глава 1.
  
  
  1.
  Москва 2000год.
  
  Тамара металась по квартире, как будто опаздывала на самолет. Она бросала в раскрытую пасть огромного чемодана все свои вещи без разбора и предварительной сортировки, как это она обычно делала, когда собиралась в отпуск или в командировку. Но сейчас было другое. Тамара, наконец, приняла решение расстаться с Борисом, с которым прожила долго и вроде бы счастливо в браке, но это в начале, а потом... Тамара с ожесточением метнула в чемодан очередную тряпку.
   Борис, с растерянным видом, наблюдавший за перемещением Тамары по квартире, как умел, пытался образумить жену.
  -Тамара, ну давай с тобой еще раз все обсудим. Мы же столько лет прожили вместе.
  - Хватит разговаривать, мне это до ужаса надоело, - равнодушно заметила Тамара. - Я тебе все уже сказала. И ничего нового ты от меня не услышишь. Я давно готовилась к этому шагу, давно поняла, что наш брак - ошибка. Так что, дорогой, на этом все, в этом месте я ставлю жирную точку в рассказе, который мы писали совместно. Теперь каждый будет писать собственную повесть.
  - Но я не понимаю, у нас ведь было все хорошо, - жалко пролепетал Борис.
  - Да когда же у нас было все хорошо!- Возмущению Тамары не было предела.- Разве только в первую брачную ночь. Ты даже не заметил, что я не невинна. Уже тогда мне следовало бы понять, что ты слишком наивный для этого мира. Ты не умеешь любить женщину, ты возбуждаешься только от слова работа. Нет, уж, извини, блаженные нынче не в моде. Если бы хотя бы какой-толк был от этой твоей возлюбленной работы. Я устала считать копейки. Подчеркиваю, дорогой, не рубли, а именно копейки. На твою зарплату можно жить хорошо. Но только один день. А дальше весь месяц соси палец. А потому прости - прощай. Я пошла.
  Тамара захлопнула чемодан и оглядела квартиру прощальным взглядом. На Бориса она старалась не смотреть. В глубине души она боялась, что изменит решение. А она итак шла к нему долго и мучительно.
  - Но где тебя искать? - спросил Борис, все еще не веря в реальность происходящего.
  - Нигде, - резко бросила Тамара. - Если ты мне вдруг понадобишься, я сама тебя найду. Но надеюсь, этого не случится.
  Тамара подхватила в руки чемодан и стремительно вышла из квартиры, забыв закрыть за собой дверь. Несколько минут Борис потерянно смотрел ей вслед, затем все-таки догадался захлопнуть дверь и подошел к окну. Глянув вниз , он увидел Тамару. Она стояла рядом с плечистым крепким мужчиной и смотрела, как он аккуратно укладывает ее чемодан в багажник. Затем мужчина галантно распахнул перед его женой дверцу своего авто, и Тамара со счастливой улыбкой забралась в недра его огромной машины. Через несколько минут автомобиль тронулся с места и умчал Тамару в неизвестном направлении.
  Борис, сгорбившись, опустился на стул и с безучастным видом уставился в пол. Сердце с бешенным ритмом колотилось в груди. Кажется, первый раз за всю свою жизнь, он почувствовал, что у него есть сердце. Чтобы хоть как-то унять его неуправляемый аллюр, Борис поплелся к шкафу, нашел там остатки водки, недопитой с какого-то праздника, налил себе полный стакан и залпом опрокинул в себя.
  Внезапно раздался звонок в дверь. В надежде, что это вернулась жена, Борис бросился открывать. Но вместо Тамары он увидел незнакомого старика. Борис удивленно уставился на него.
  - Вы кто?
  - Меня зовут Николай Владимирович Гринев, - представился старик.
  - Извините, никогда о вас не слышал. А кто вам нужен?
   -Ордынцев Борис Александрович, - улыбнулся гость.
  - Да, это я, - растерянно протянул Борис, не понимая цели визита старика.
  - Вы-то мне и нужны, молодой человек. У меня к вам важный разговор. Можно мне войти?
  Больше из уважения к его старости, чем из своего желания, Ордынцев распахнул пошире двери и впустил странного гостя в коридор.
  - Извините, но мне сегодня не до разговоров. Давайте как-нибудь в другой раз. - Борис откровенно пытался избавиться от непрошенного гостя.
  -Я понимаю, у любого могут быть разные неприятности. Но у меня нет выбора. Когда человеку столько лет, сколько мне, существует большое опасение, что другого раза может и не быть. - Гринев укоризненно смотрел на Бориса блеклыми голубыми глазами.
  - А сколько вам? - поинтересовался тот скорее из вежливости.
  - Девяносто, - с достоинством ответил Гринев.
   Девяносто! - Ордынцев с изумлением уставился на него.
  - Вы удивлены, - усмехнулся Гринев. - Вам кажется, что так долго не живут. Я и сам когда-то так думал. Но вот дожил. Так что видите, мне нужно поговорить с вами сегодня. Мне было не так-то легко дойти до вашего дома.
   Гринев тяжело вздохнул.
  - Ладно, проходите. - Ордынцев пригласил Гринева в комнату и предложил садиться.
  - Да, в моем возрасте ничего другого и не остается. - Гринев осторожно опустил свое щуплое тело в кресло, как будто боялся в нем что-нибудь сломать.
   - Может, хотите чаю? - предложил Ордынцев.
  - Не откажусь, - согласился Гринев.
  Но вместо чая Ордынцев отрешенно застыл, погруженный в свои мысли.
   -Молодой человек, - осторожно окликнул его Гринев.
  -Извините, я задумался, - встрепенулся Ордынцев. - Да, я же обещал чаю.
  -Лучше в другой раз. Не будем терять время, - остановил его Гринев.
  - Вы хотели мне что-то сказать, - напомнил ему Ордынцев.
  - Сначала хочу задать вопрос: много ли вам известно о своем дедушке? - Гринев с интересом взглянул на Ордынцева.
  - Не очень, - равнодушно пожал тот плечами. - Только знаете, мне сегодня не до деда и других родственников. Давайте как-нибудь в другой раз.
  - Другого раза может не быть, - напомнил Гринев.- Поэтому придется сейчас. Уж извините, старика.
  - Хорошо, я вас слушаю, - обреченно вздохнул Борис.
  - Я был знаком с вашим дедушкой..., - начал Гринев.
  - Вы? - изумился Ордынцев.
  - Это было давно, семьдесят лет назад, - взгляд Гринева затуманился.
  - Сколько же вам лет? - перебил его Ордынцев.
  -Девяносто.
  - Вот это да! - Удивился Ордынцев. -Поздравляю.
  - Спасибо, - Гринев деликатно промолчал о том, что он уже говорил о своем возрасте буквально минут десять назад. - А теперь послушайте внимательно меня. С вашим дедушкой мы работали вместе. Он был выдающимся человеком, одним из самых лучших конструкторов. Хотя я был его значительно младше, но он доверял мне.
  - Почему?
  - Трудно сказать. Может, испытывал симпатию. Я же со своей стороны его боготворил. Уже тогда я понимал, что таких людей, как он, в мире единицы. Но однажды случилось то, что должно было случиться, за ним приехали. - Гринев скорбно замолчал, словно переживая снова те давние события.
  - Вы хотите сказать, что его арестовали?
  -Именно так, - подтвердил Гринев. - Ваш дед предчувствовал это. И буквально за пару дней он неожиданно появился у меня дома. Это было в первый и последний раз. Он был невероятно взволнован. Таким я его еще не видел. Мы уединились. Он мне поведал, что уже несколько лет разрабатывает одну идею, которая перевернет мир.
  - Что за идея? - Глаза Ордынцева заинтересованно блеснули.
  - Мне некогда рассказывать об этом подробно. Да я и не очень тогда понял. Но речь идет о двигателе, который работает на абсолютно новых принципах. Прошло чересчур много лет, и я помню далеко не все из его объяснений.
  -Но хоть что-то вы помните? - Ордынцева не на шутку заинтересовал рассказ Гринева.
  - Речь шла о двигателе, который для работы использует электричество.
  - Не может быть! - Ордынцев взволнованно соскочил со с воего места и снова сел.
  Гринев с интересом посмотрел на него и невозмутимо продолжал.
  - У вашего деда были невероятные идеи. Но сейчас я должен вам сказать о другом. Предчувствуя арест, он спрятал свои чертежи.
  -И вы знаете где? - Ордынцев снова вскочил с кресла.
   - Выслушайте все по порядку, - отрицательно качнул головой Гринев. - Тогда он вручил мне кусок карты от этого места. И сказал, что есть еще два куска от нее, который он пока оставит у себя. И просил меня хранить свою часть.
  - Но третья часть карты не позволяет узнать место, где спрятаны чертежи. Где же остальные два? - Ордынцев взволнованно смотрел на Гринева.
  - За этим я к вам и пришел. После ареста о судьбе вашего деда мне ничего не было известно. Ходили разные слухи. Но тогда их было столько. Поэтому я терялся в догадках. Но все мои попытки хоть что-то выяснить, оказались тщетными. Я ничего не знал о нем до того вечера. Это произошло лет через десять после войны. В мой дом постучался человек.
  - Это был мой дед?
  - Это был незнакомый человек. Но он принес привет от вашего деда. И не только привет. Он сообщил, что ваш дед живет за границей, он получил большое наследство. И завещал его тому, кто принесет эти чертежи. Но произойти это должно не раньше 2000 года.
  - Но сейчас как раз 2000 год, - заметил Ордынцев.
  - Поэтому я здесь. Я слабею с каждым днем, - Гринев тяжко вздохнул. - И я хочу отдать вам свою часть плана.
  - Она у вас?
  - Было бы рискованно ее носить с собой, - заметил Гринев. - Нет. Я ее надежно спрятал. Спрятал у самого любимого мною человека. Ее давно нет, но она мне помогает до сих пор и хранит самое ценное, что есть у меня. Приходите ко мне завтра домой - и мы отправимся за картой.
  - Непременно приду, - горячо воскликнул Ордынцев.
  - Вот вам мой адрес, - протянул Гринев заранее заготовленный листок со своим адресом. - А теперь я пойду. А то внучка, если не застанет меня дома, будет волноваться.
   Гринев поднялся.
  - Вас проводить? - предложил Ордынцев.
  -У меня хватит сил дойти самому. До свидания, - Гринев медленно и осторожно стал спускаться по лестнице. Ордынцев задумчиво смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду.
   2.
   Париж 2000 год.
   Солнце вынырнуло из-за облаков и ударило прямо по стеклам. Журналист Пьер де Винтер, возвращавшийся домой ранним утром после затянувшейся ночной вечеринки, недовольно сощурился и пошарил рукой в бардачке. Изрядно покопавшись в его недрах, он извлек оттуда солнечные очки и нацепил их на нос. Когда Пьер припарковался около своего дома светило уже било по стеклам прямой наводкой так, что не спасали даже защитные стекла. Радуясь, что, наконец-то, добрался до дома, Пьер вышел из машины и быстрым шагом направился к подъезду. В почтовом ящике он обнаружил конверт от неизвестного адресата, несколько газет и открытку. Пьер небрежно сунул все это под мышку и бегом взбежал на третий этаж.
  Войдя в квартиру, он снял пиджак и бросил его на спинку кресла. Спать хотелось безумно, но Пьер преодолел искушение тут же упасть в кровать и с интересом начал просматривать корреспонденцию. Его внимание привлекла открытка. Она оказалась повесткой с приглашением прийти в прокуратуру. Пьер растерянно повертел бумагу в руках, пытаясь сообразить, что бы это могло значить. Внезапно взгляд его стал осмысленным. Он понял, что произошло.
  -О, черт! - Пьер в ярости ударил кулаком по ручке кресла.
  В здании прокуратуры было прохладно. Включенные на полную мощь кондиционеры, спасали от внезапной жары, такой необычной для ранней весны и захватившей Париж в свое полное и безраздельное господство.
   Пьер остановился около кабинета отдела безопасности и с опасением толкнул дверь. Сотрудник отдела - лысый, тучный мужчина, оторвался от своих дел и внимательно уставился на Пьера.
   Он долго и тщательно изучал предъявленную Пьером повестку, словно она заключала в себе какую-то загадку, затем аккуратно и не спеша занес ее номер в книгу регистрацию посетителей и только после этого предложил Пьеру садиться. Затем лысый и толстый извлек из стола сотовый и положил его на стол.
  - Это ваш телефон? - деликатно поинтересовался он.
  Конечно, Пьер сразу узнал свой сотовый, но не стал озвучивать этот факт, предусмотрительно решив помолчать до времени. Мало ли что.
  - Можете не отвечать, - презрительно поджал губы лысый и толстый. - Нами установлено, что телефон принадлежит вам. Как и то, что вы организовали прослушивание зала заседаний кабинета министров с помощью этого телефона. Вы установили телефон на столе и настроили его на режим передачи информации. Как вам удалось проникнуть в зал заседаний?
  Лысый и толстый впился в Пьера цепким колючим взглядом. Пьер сразу понял, что дальше играть в молчанку совершенно бессмысленно.
  - Во время проводимого накануне "дня открытых дверей", - с трудом выдавил он из себя.
  - Спешу поздравить вас, господин "диверсант", - губы лысого и толстого сложились в некое подобие улыбки. - Вашим планам не суждено было сбыться. Телефон был обнаружен сотрудниками спецслужб безопасности во время проведения штатного осмотра. Молитесь богу, что в телефоне не оказалось компрометирующих видеозаписей. Иначе вы бы сейчас сидели совсем в другом месте. Вы понимаете, о чем я?
  - Да, разумеется, - выдохнул Пьер, подумав, что на этот раз, кажется, пронесло. Только бы шеф не узнал о его проколе. Но его надеждам не суждено было сбыться.
  Атмосфера кабинета главного редактора журнала, где работал Пьер, была накалена до предела. В кабинете находились двое. Пьер, пристроившись на краешке кресла, как нашкодивший школяр, и главный редактор, в бешенстве мечущий в него все новые порции громов и молний.
  -Что вы натворили! - орал главный, устрашающе вращая глазами. - Это скандал! Мне звонили из Комитета безопасности и предупредили, что если дело получит огласку, наш журнал будет закрыт! И правильно сделают, мы нарушили закон.
  - Но это же была ваша идея - любыми средствами раздобыть этот материал, - отбивался, как мог, Пьер, прекрасно понимая всю бесполезность любых попыток хоть как-то оправдать себя.
   - Любыми, это не значит противозаконными! - продолжал вопить редактор, как человек, у которого на пожаре сгорело все имущество.
  - Да, но ...
  - Никаких но! Ничего не желаю слышать! С сегодняшнего дня вы уволены!- Главный редактор саданул по столу кулаком так, что в кабинете задрожали стекла.
  
  3.
   Пьер гнал по шоссе со скоростью сто двадцать километров в час. В ушах до сих пор стоял истошный вопль шефа о том, что он уволен. На душе было мерзко и отвратительно, как никогда. Пьер нажал на газ и увеличил скорость почти до предполетной. Ему не терпелось оказаться в доме своей матери, предпочитающей загородное уединение бестолковой, по ее словам, сутолоке и суете Парижа.
  Наконец, глазам его открылась желанная картина: красивый старинный особняк с колоннами в обрамлении сочной яркой зелени деревьев и кустарников, за которыми угадывался небольшой пруд.
  Пьер нашел мать в гостиной за чтением очередного любовного романа, которые она обожала и поглощала в неимоверном количестве. На саркастические замечания Пьера о том, что такая литература годится только для того, чтобы забивать ею пустые головы нервных и экзальтированных дамочек, мать всегда с достоинством отвечала, что предаваться иллюзиям, которыми в изобилии потчуют читателей авторы этих произведений, совсем не вредно, а иногда очень даже полезно. Потому что иллюзия это сон, а сон просто жизненно необходим человеку, чтобы восстановить растраченные силы и с избытком накопить новые. А сон наяву не менее полезен, чем настоящий.
   Пьер ее объяснений не принимал. Для чего матери в ее возрасте нужна вся эта дребедень так и оставалось для него загадкой, разгадывать которую ему было просто и лень и не досуг.
  Мать оторвалась от увлекательного чтения и с удивлением посмотрела на Пьера, появившегося на пороге гостиной.
  - Сегодня уже суббота? Странно, утром я думала только четверг, - рассеянно произнесла она, все еще находясь во власти только что прочитанных строк. - Как быстро пролетела эта неделя. Я даже не заметила.
  - Нет, мама. Сегодня, в самом деле, еще только четверг. - Пьер подошел к матери и нежно поцеловал ее в щеку.- Прости, это я явился не вовремя. И оторвал тебя от чтения.
  - Ну, что ты, что ты, - засуетилась мать и захлопнула книгу. - Я тебе всегда рада. Сейчас ужинать будем. Жюли приготовила гусиную печенку - твою любимую. Как будто чувствовала, что ты приедешь.
  - Мам, не лукавь. Я же знаю, ты тоже обожаешь эту печенку. И наверняка заказала ее себе на ужин.
  - Я уже в таком возрасте, когда могу себе позволить некоторые гастрономические вольности, не думая о последствиях для фигуры, - грустно улыбнулась мать и поднялась с кресла, чтобы распорядиться об ужине.
  Через полчаса они уже сидели в столовой за столом, накрытым туго накрахмаленной белоснежной скатертью и наслаждались едой из старинного фамильного серебра, который мать всегда приказывала доставать к приезду сына. В другие дни она довольствовалась обычным фарфором.
  За ужином Пьер поделился с матерью событиями последних дней и о своем новом статусе безработного.
  - И что ты намереваешься теперь делать? - осторожно спросила мать.
  - Не искать новую работу, это точно! Мне надоело быть на вторых ролях, - в запальчивости выпалил Пьер. - Я сам хочу стать хозяином.
  Пьер поймал вопросительный взгляд матери и поспешил пояснить свои слова.
  -Я хочу издавать свой журнал. Свой! Понимаешь? Тогда никто и никогда больше не сможет указать мне на дверь.
  - Но это же стоит огромных денег, - с сомнением покачала мать головой.
  - Именно за этим я и приехал к тебе. Мама, расскажи мне о дедушкином завещании.
  При упоминании о завещании лицо матери сделалось отчужденным. Какое-то время она молчала, затем нехотя начала говорить.
  - Существует такое завещание. Только проку в этом никакого.
  - Почему? - поинтересовался Пьер.
  - Потому что твой дед совсем не думал о семье. Собственная дочь его интересовала меньше, чем какие-то сомнительные фантазии. Он посвящал им большую часть своего времени. А под конец жизни отец вообще сошел с ума и завещал все деньги какому-то проходимцу.
  - Проходимцу? - Пьер не понял ни слова из рассказа матери.
  - Вот именно. Проходимцу. Первому встречному. Тому, кто принесет плод безумной фантазии отца. Какие-то там чертежи, которые могут осчастливить не больше ни меньше, как все человечество. Как будто оно в этом нуждается.
  - Чертежи? Странно, что ты об этом мне раньше не говорила.
  - А о чем говорить? - Мать нервно передернула плечами, словно из-за двери подуло холодом. - Я не верю, что такие чертежи существуют. Они - плод болезненного воображения отца. Не каждому удается пережить известие о смертном приговоре. Он чудом остался жив...
  - Я знаю эту историю, а вот про чертежи слышу первый раз. - Пьер с интересом уставился на мать, надеясь, что сейчас услышит что-нибудь действительно интересное.
   -Забудь о них. Не стоит думать о фантоме.
  - Кто знает,- задумчиво произнес Пьер.- А вдруг они все-таки существуют. Мам, что тебе еще известно об этом деле?
  - Существует карта с планом местонахождения капсулы с чертежами. Эту карту отец разделил на три части. Одна из них находится у меня.
  - Ты должна отдать ее мне! - горячо воскликнул Пьер.
  - Я уже сказала: забудь об этом. Не трать времени впустую.
  - Нет. Я сам должен убедиться, правда это или вымысел. Иначе я не смогу спокойно жить.
  - Но это невозможно. Предположительно эти чертежи находятся в России.
  -Значит я еду в Россию, - взгляд Пьера был полон непоколебимой решимости.
  - Ты хочешь отправиться в Россию на поиски этих чертежей? - изумилась мать.
  - Именно.
  - Но ведь это безумие. Где ты будешь искать оставшиеся части карты?
  - Я слышал у деда в Москве была семья.
  - Да, но мне о них ничего не известно.
  - Я разыщу их, - как одержимый твердил Пьер.
  - Мальчик мой, ты затеваешь сомнительное предприятие, - пыталась образумить сына мать.
  - У меня нет другого выхода.
  - Ну, хорошо. Есть у меня адрес одного человека. Он тебе поможет. Тяжело вздохнув, с видом обреченной мать встала из-за стола и отправилась в свою комнату.
  
  4.
  Москва 2000год.
   Инга торопилась. На сегодняшний вечер у нее было намечено много планов. И среди этого вороха неотложных дел, ей надо было выкроить хотя бы часок, чтобы заскочить к деду. Он для нее был единственным близким человеком. Родителей Инга потеряла в раннем возрасте. Они были альпинистами и погибли в горах. С тех пор дед был ей и матерью и отцом в одном лице.
  Инга улыбнулась, представляя, как обрадуется дед ее приезду. Последнее время она не часто баловала его своими визитами. Дед не обижался. Он понимал, что у его взрослой и красивой внучки помимо работы в частном сыскном агентстве, куда она устроилась год назад после окончания юридического института, существует еще и личная жизнь. И тратить время на старого и скучного зануду, как, лукавя, он часто сам себя называл, ей вовсе необязательно. Инга сердилась на деда за его стремление доставлять ей как можно меньше хлопот. Ох, уж эта известная Гриневская деликатность: никому и ни в чем не быть в тягость. Инга знала, что это у них в крови, своеобразное родовое клеймо. Инга сама была точно такой же. Отчаянное желание быть сильной и независимой, во всем и всегда полагаться только на себя. Даже защититься от хулиганов она должна была сама, никого не зовя на помощь.
  В школе, когда другие девочки часами старательно разучивали скучные гаммы на фортепиано, занимались танцами или фигурным катанием, Инга предпочитала иные увлечения. Сначала она записалась в секцию стрельбы, а в старших классах увлеклась боевыми искусствами. Это увлечение осталось с ней и по сегодняшний день. Она с удовольствием посещала спортивный зал, где совершенствовала свои навыки в различных видах восточных единоборств.
  Инга тряхнула челкой коротко стриженых волос и посмотрела на часы. Стрелки на циферблате показывали без двадцати семь. На встречу с дедом ей оставалось около часу времени. А ровно в восемь она должна быть в спортзале на очередной тренировке.
  Припарковавшись во дворе дома, где проживал дед, Инга подхватила сумку и быстрым шагом направилась к подъезду. Она уже протянула было руку, чтобы открыть дверь, но в этот момент дверь сама распахнулась перед ней и из глубины подъезда выскочил мужчина странного вида. Он чуть не сбил Ингу с ног. Она едва успела отскочить в сторону. Вид у мужчины был совершенно безумный. Глаза выпучены, волосы в беспорядке, ворот рубашки расстегнут больше, чем позволяют даже самые смелые приличия.
  - Вы хоть смотрели бы куда идете! - возмущенно крикнула Инга ему вслед, Но мужчина, казалось, ее даже не расслышал. Он бросился вниз по ступенькам и бегом припустился вдоль дома. Вскоре он скрылся за его углом.
   Инга с удивлением проводила его взглядом и шагнула в подъезд. Пока она поднималась на пятый этаж, почему-то этот странный мужчина никак не шел у нее из головы.
  Добравшись до квартиры, Инга достала ключ и приготовилась вставить его в замочную скважину, но не успела это сделать. Она обнаружила, что дверь слегка приоткрыта. Ей показалось это странным. Дед никогда не забывал закрывать за собой дверь. Он хоть и был в очень преклонном возрасте, но голова у него была до сих пор светлая, а мысли всегда четкие и ясные.
  Инга встревожилась и, толкнув дверь, вошла в квартиру. Вихрем она пронеслась по всем комнатам, но деда нигде не было видно. Оглядевшись, Инга обнаружила, что в квартире все перевернуто, как будто тут недавно был обыск. Вещи в беспорядке валялись на полу, дверцы шкафов были раскрыты, книги с полок сброшены на пол. Инга испугалась. Что тут могло произойти? Кража? И деда нигде не видно. Вдруг ее внимание привлекло окно на кухне, обе створки которого были раскрыты настежь. Инга насторожилась. Дед никогда не открывал окно, только форточку.
  Она побежала к окну и споткнулась о тело деда, распростертое на полу в неестественной позе. У Инги потемнело в глазах. Чувствуя, что случилось что-то страшное, она опустилась на колени, пощупала пульс и послушала дыхание. Дед был мертв, но рука его была еще теплая. Похоже, что трагедия произошла совсем недавно. Инга закричала от горя и отчаяния.
  
  5.
  Нью-Йорк 2000 год.
   Здание корпорации, где работал Майкл Астахов, располагалось в самом центре Нью-Йорка в огромном многоэтажном здании на пересечении двух оживленных магистралей. Чтобы добраться до места работы из пригорода, где он проживал, ему приходилось тратить почти два часа времени. Но это не смущало Майкла. Ему не было жаль времени, потраченного на дорогу, потому что работу свою он любил, дорожил ею и не только потому что она обеспечивала ему достойный уровень жизни, но еще и потому, что досталась она ему по протекции отца. Ни при каких других условиях рассчитывать на такое место работы Майкл не мог. Даже высокий уровень профессионализма не сыграл бы в данном случае решающей роли, потому что руководство корпорации при приеме новых сотрудников руководствовалось принципами особой конфиденциальности. Каждый член компании должен был обладать высокой степенью благонадежности. А таким не мог быть человек с улицы, будь он хоть трижды супер профессионалом.
  Бесшумный лифт вознес Майкла на пятнадцатый этаж, где располагался кабинет босса. Именно сегодня Майкл зачем-то срочно ему понадобился. Астахов волновался. Обычно он получал высочайшие распоряжения от своего непосредственного руководства. Встреча напрямую с боссом означала только одно: дело, которое будет поручено Майклу, носит особо важный и секретный характер.
  Босс встретил Астахова сдержано, но доброжелательно, пригласил садиться.
  - Вызывали меня, мистер Стентон? - осведомился Астахов, опускаясь в уютное кожаное кресло.
  Чарльз Стентон кивнул.
  - Вызывал. Располагайтесь. Кофе, коньяк, виски?
  -Спасибо, ничего не нужно, - скромно отозвался Астахов.
  Чарльз Стентон улыбнулся.
  - Вы как всегда верны себе, Майкл. Сколько лет я уже вас знаю?
  - Пятнадцать. Столько лет я работаю в корпорации, - четко, как на экзамене ответил Астахов.
  - Надеюсь, вы не считаете, что это потерянное время? - поинтересовался Стентон.
  - Нисколько сэр.
   Стентон посмотрел на Астахова долгим взглядом.
  - Сколько я вас помню, вы всегда были очень лаконичны. Это чисто русская черта?
  - Не знаю, хотя я русский, но никогда в России не был.
  - Мне это хорошо известно. Но теперь у вас появляется возможность возместить этот пробел. - Стентон многозначительно посмотрел на Майкла.
   -Вы хотите отправить меня в Россию? - Астахов так разволновался, что приподнялся с кресла.
  - Именно так. То, ради чего вы когда-то пришли к нам работать, начинается, - торжественно произнес Стентон.
  - Слава богу,- сразу расслабился Майкл.
   - Пока рано радоваться. Задание предстоит не из легких, - охладил Стентон пыл Астахова.
  - Я понимаю. Но я готов. - Весь вид Астахова выражал непоколебимую решимость следовать указаниям Стентона.
  - Вам будет открыт неограниченный бюджет, - пояснил Стентон. - Разумеется, в пределах разумного. К тому же мы не возражаем против использования любых методов достижения целей. Я подчеркиваю: любых. Но ни при каких обстоятельствах имя компании не должно фигурировать. Вы готовы к этому?
  - Этим я занимался столько лет, - Астахов преданно посмотрел на Стентона.
  - Мы знаем и ценим вас. Все необходимые инструкции вы еще получите. А пока готовьтесь к отъезду.
  - Я не подведу, мистер Стентон, - горячо заверил босса Астахов.
  
  6.
  Москва 2000 год.
  Самолет из Парижа приземлился в московском аэропорту. Из багажа у Пьера была только ручная кладь, поэтому, спустившись по трапу, он сразу направился к стоянке такси и взял машину. Пьер с интересом смотрел в окно, жадно впитывая в себя новые впечатления. Водитель бросал на Пьера короткие заинтересованные взгляды, угадав в нем иностранца. Ему не терпелось о чем-нибудь поговорить со своим пассажиром, но он сдерживал себя. Наконец, таксист не выдержал и начал разговор первым.
  - Вы раньше бывали в Москве?
  - Нет, первый раз, - ответил Пьер на хорошем русском языке. - Я представлял Москву иначе.
  Таксист весело рассмеялся.
  - Еще не так давно иностранцы думали, что мы до сих пор в лаптях ходим, а по улицам медведей водим.
  - Я так не думал, - опроверг слова водителя Пьер, - но мне казалось, что в России очень плохие дороги и передвигаться тут можно только на внедорожниках.
  - Вы бы еще сказали, что на самосвалах, - таксист высокомерно скривил губы.
  - На самосвалах? Не слышал о таких машинах. Это новая модель внедорожника? - поинтересовался Пьер.
  - Ага. Улучшенная, - хохотнул таксист.
  Пьер сделал обиженное лицо. Он понимал, что над ним подтрунивают, но не мог сообразить почему. Пьер отвернулся к окну и молча стал наблюдать за мелькающим мимо пейзажем. Таксист больше не докучал ему, и остаток пути они ехали, думая каждый о своем.
  Через час таксист затормозил у пятиэтажного дома.
  - Все. Приехали. Вот ваш дом.
  Пьер расплатился и вышел из машины. Войдя в подъезд, он неожиданно оказался в полумраке. Несмотря на то, что на улице вовсю светило солнце, здесь было прохладно и сумрачно, как в склепе. Пьер споткнулся о какую-то коробку, которую не заметил под ногами, чертыхнулся и, опираясь для пущей безопасности на перила, стал подниматься на пятый этаж.
  Дверь квартиры оказалась распахнутой, а рядом с дверью стояла крышка гроба. Пьер еще раз сверил номер квартиры с имеющимся у него адресом, неуверенно потоптался у порога, размышляя, стоит ли сейчас входить и, решив, что лучше все же войти, раз пришел, шагнул в глубину квартиры. Пройдя прихожую, Пьер оказался в большой комнате, судя по всему, это была гостиная, но сейчас она напоминала траурный зал. Посредине комнаты на длинной скамье стоял гроб с покойным. Около гроба сидели люди в черных одеяниях.
  На Пьера никто не обратил никакого внимания, и ему пришлось самому позаботиться о себе. Он нашел свободный стул, сел и осмотрелся. Внимание его привлекла молодая девушка. Видно было, что она больше всех убита горем. Девушка сидела рядом с гробом и неотрывно смотрела в лицо усопшего, словно старалась навеки запомнить его черты. Время от времени она принималась рыдать, затем резко успокаивалась и снова впивалась взглядом в умершего.
  Размышляя к кому бы из присутствующих обратиться с интересующим его вопросом, Пьер заметил женщину, которая, в отличие от остальных, все время двигалась по квартире, то, появляясь в комнате, то исчезая. Вновь пришедшим она приносила стулья, кому-то предлагала стакан воды, с кем-то тихо разговаривала. Дождавшись, когда в очередной раз женщина вышла из комнаты, Пьер прошел за ней на кухню.
  - Извините, мадам, можно вас спросить? - почтительно обратился к женщине Пьер.
  Женщина с удивлением посмотрела на него, как будто Пьер сморозил какую-то глупость.
  - Я соседка их, а не мадам. Вы меня с кем-то спутали, - строго поджала она губы.
  - Помогите мне, пожалуйста, - взмолился Пьер. - Мне нужен Гринев Николай Владимирович. Я понимаю, что я не вовремя... Но мне обязательно нужно с ним поговорить. Вы мне скажите, кто из присутствующих Гринев, а я зайду как-нибудь в другой раз.
  Женщина горестно покачала головой и вытерла сухие глаза кончиком платка, покрывавшего ее голову.
  - Другого раза вам уже не будет. Если хотите в чем-то повиниться перед ним, идите прямо сейчас и просите прощения. Сейчас вам покойник все простит.
  Пьер оторопело уставился на женщину.
  -Так это он, там в гробу?
  - Он сердешный. - Женщина вдруг громко всхлипнула и на этот раз вытерла самую настоящую слезу, скатившуюся по щеке. - Ингу жалко. Так убивается, так убивается. У нее кроме деда никого не было. Одна одинешенька осталась на всем белом свете.
  Женщина тихо заплакала. Пьер растерянно смотрел на нее, пытаясь сообразить, что же ему делать дальше.
  
  7.
  Москва 2000 год
  Пьер приехал на кладбище и присутствовал при всей церемонии погребения. К гробу он не подходил, а стоял поодаль и смотрел, как происходит последнее прощание близких с усопшим. Пришедших проводить покойного в последний путь было не так уж и много. Человек восемь собрались возле гроба, и каждый из присутствующих произносил теплые и проникновенные слова в адрес покойного. Только Инга ничего не говорила. Она стояла, вцепившись руками в край гроба, и до боли в глазах всматривалась в родные черты.
  Началась заключительная часть церемонии. Все присутствующие по очереди подходили к покойному и прощались с ним. Когда все формальности были соблюдены, рабочие накрыли гроб крышкой и начали забивать ее гвоздями. Молчавшая до сих пор Инга, вскрикнула и громко зарыдала, бросилась к гробу, но двое мужчин подхватили ее за руки и оттащили от него. Инга уткнулась одному из них в плечо.
  Пьер видел, как сотрясалась ее спина под тканью тонкого платья, и ему вдруг безумно захотелось, чтобы это у него на плече рыдала сейчас Инга, а не у этого громилы, который нежно и бережно прижимал к себе хрупкое тело девушки. Пьер поразился бредовой неожиданности своего спонтанно возникшего желания и постарался, как можно скорее подавить его в своем сознании.
  Наконец, все закончилось. Дождавшись, когда Инга осталась одна, Пьер подошел к ней. Она стояла перед могильным холмиком с заплаканным лицом и сжимала в руках свою сумочку так, что побелели костяшки пальцев. Пьер никак не решался заговорить с ней. Наконец, он осмелился.
  - Разрешите выразить мои соболезнования, - тихо проговорил Пьер.
  - Спасибо, - безразлично ответила Инга, даже не взглянув в его сторону.
  - Я не знал вашего дедушку лично, но мне рассказывал о нем мой дед. Он когда-то работал с Николаем Владимировичем.
  Инга по-прежнему была безучастна. Какое-то время Пьер молчал, не зная о чем говорить дальше. Затем достал визитку и протянул ее Инге.
  - Возьмите. Здесь телефон, по которому меня можно найти. Мне нужно обязательно с вами поговорить, Инга.
  - Хорошо. - Инга, автоматически взяла визитку и сунула ее в сумочку, по-прежнему не глядя на Пьера.
  Пьер направился к выходу, но оглянулся и посмотрел на Ингу. Она стояла в той же позе, в какой он ее оставил, и, как загипнотизированная смертью, смотрела в одну точку. Пьеру показалось, что она даже не поняла, что разговаривала только что с ним, что взяла его визитку. Он развернулся и направился обратно к Инге. Пьер решил еще раз напомнить ей о себе, как бы бестактно это не выглядело.
  - Меня зовут Пьер. Пьер де Винтер, - Пьер старался говорить медленно и громко, четко выговаривая каждое слово. - Я француз. Приехал к вашему деду, чтобы поговорить об одном важном деле, но не успел. Теперь у меня надежда на вас. Инга, пожалуйста, позвоните мне.
  - Хорошо, - Инга словно очнулась от спячки, и первый раз внимательно посмотрела на Пьера. Поняв, что его слова, наконец, дошли до нее, Пьер попрощался и, чтобы не выглядеть навязчивым, быстро удалился. Инга рассеянно смотрела ему вслед.
  Внезапно среди людей она заметила мужчину. Что-то неуловимо знакомое было в его облике. Инга напрягла память и тут же вспомнила, что видела его, выходящим из подъезда, в день смерти деда. Ей показалось странным, что она снова обнаружила его на кладбище. Мужчина, поймав на себе пристальный взгляд Инги, побежал вдоль могил и быстро скрылся из виду. Инга бросилась за ним, но его нигде не было видно. Мужчина как сквозь землю провалился.
  
  8.
  Москва 2000 год
  Инга повернула ключ в замке зажигания и задумалась, куда ей ехать. Из головы никак не шел тот странный незнакомец, который, как ей показалось, сбежал от нее на кладбище.
  -Что бы это могло значить? - пыталась понять Инга.- Почему этот человек оказался на похоронах? Что это простое совпадение или...
  Страшная догадка вдруг пронзила ее. Перед глазами замелькали картины того жуткого дня, когда погиб дед. Этот мужчина, выскочивший из подъезда с безумным видом, чуть не сбил ее с ног. Еще тогда он показался ей очень странным, но потом она совсем забыла о нем, потрясенная обрушившимся на нее горем. Почему он дважды встретился у нее на пути: в тот день и затем на кладбище? Инга пыталась собрать разрозненную мозаику всех этих картин в единую логическую цепочку. И все ее умозаключения сводились к одному: этот человек мог быть причастен к смерти деда. Хотя все и пытаются внушить ей, что это всего лишь несчастный случай, но Инга с самого начала чувствовала, что здесь что-то не так. Она поняла вдруг, куда ей надо ехать - в квартиру деда. Почему-то ей казалось, что именно там она отыщет ответы на мучившие ее вопросы.
  Инга выжала сцепление и выехала на оживленную автостраду. Армия машин мгновенно приняла ее в свои нестройные ряды. Двигаясь в плотном потоке, Инга то и дело бросала взгляд в зеркало заднего вида. Через некоторое время она заметила, что ее преследует машина, в салоне которой сидело двое мужчин. Инга решила проверить так ли это или ей просто показалось. Она несколько раз останавливалась, выходила к ларьку купить сигареты. Другой раз вышла, чтобы купить бутылку минеральной воды. Потом позвонила по телефону и долго болтала ни о чем с подругой. Каждый раз преследователи останавливались неподалеку и терпеливо дожидались ее, затем продолжали ехать, как только она возобновляла движение. У Инги не осталось никаких сомнений: эти двое едут за ней.
  Дождавшись, когда движение стало свободней, Инга решила оторваться от них. Резко увеличив скорость, она свернула в маленький переулок, затем промчалась через какие-то подворотни. В конце концов, она не обнаружила машины у себя на хвосте. Ей удалось оторваться от них. Еще немного покружив по городу и, убедившись, что больше ее никто не преследует, Инга припарковалась во дворе дедовского дома.
  Поднявшись в квартиру, Инга долго не могла успокоиться. Она была возбуждена и выкурила сразу две сигареты: одну за другой. У нее не оставалось сомнений: слежка за ней как-то связана со смертью деда. Инга уже была почти уверена, что смерть деда не несчастный случай, а преднамеренное убийство. Вот только за что могли убрать деда? Кому могло это понадобиться? Инга в растерянности стояла посредине квартиры. Вдруг она вспомнила, что у деда был архив с документами, прикасаться к которому ей было запрещено строго настрого. У нее и в мыслях никогда не было нарушать этот запрет. Но сейчас ей необходимо было сделать это.
  Инга зашла в кабинет деда. Порывшись в его столе, она разыскала архив. Взяла первую попавшуюся папку в руки и раскрыла пожелтевшие страницы. Инга листала записи и не находила в них ничего интересного. Это был дневник деда, и описаны в нем были дела давно минувших дней. Инга пролистывала тетрадь, взгляд ее отмечал проставленные даты - 1930, 1931-й и т.д. годы. Все это было так давно, кому сейчас интересно, что было в те времена.
  Инга захлопнула тетрадь. Навряд ли эта седая древность может быть связана с трагическими событиями недавних дней. Она задумалась. Затем зачем-то снова открыла тетрадь, машинально пролистала страницы. Подчерк деда, сомнений никаких. "Мои воспоминания о графе де Винтере" прочитала она.
   Никогда не слышала о нем, она может поклясться, что дед ни разу не произносил эту фамилию. Тогда почему она кажется такой знакомой? Где-то совсем недавно она как будто слышала ее. Вот только где? Внезапно ее осенило. Она вспомнила француза, который подошел к ней на кладбище. Инга подбежала к сумке, схватила ее и стала искать визитку. Вот она! Ну да, точно, это же тот иностранец, что был на похоронах. Пьер де Винтер. Странное совпадение. Вернее, это уже не совпадение, а закономерность. Вот только не понятно, какая. Этот француз...он, кажется, сказал, что приехал к ее деду и просил позвонить.
  Инга снова стала перебирать архив деда и наткнулась на тетрадь с заинтересовавшим ее названием.
   "Дневник наблюдения за семьей Ордынцевых" было написано аккуратным почерком деда на почти истлевших страницах. Инга осторожно открыла тетрадь и увидела, что первая запись датирована 1943 годом. Интересно, а последняя? Она быстро перелистала тетрадь. Последняя запись была сделана в день смерти деда. С замиранием сердца Инга прочитала короткую запись. Всего несколько строк: "Сегодня я, наконец, встречаюсь с Борисом Ордынцевым. Я обязан раскрыть ему все. Я долго ждал этой встречи. На этом моя миссия хранителя может быть завершена".
  Инга захлопнула тетрадь и задумалась. Что же он собирался раскрыть этому Борису Ордынцеву? Какие у них могли быть тайны? И что же дед хранил? Инга ничего не понимала.
  "Ясно одно, что пока ничего не ясно, - думала она. - Вернее, одно все же ясно, что у моего любимого деда была от любимой внучки какая-то тайна. И, судя по тетрадям, она возникла задолго до того счастливого дня, когда я появилась на свет. А это означает, что мои предположения, что его убили, становятся еще более реальными. А раз так, я должна найти того, кто это сделал. Впрочем, возможно это тот с кем дед назначил встречу в день своей смерти. Некий Борис Ордынцев. А есть ли его там адрес?"
  Инга снова раскрыла тетрадь, внимательно пролистала страницы и неожиданно нашла его адрес.
  Вот так удача! Определенно надо основательно покопаться в бумагах деда. Может, в этих записях можно еще найти что-нибудь такое, отчего станет ясно, что произошло в тот роковой день, когда погиб дед.
   Инга с отчаянием посмотрела на множество документов, которые ей предстояло просмотреть. Она понимала, что на это потребуется много времени. Чтобы облегчить себе задачу, Инга решила съехать со своей квартиры и временно поселиться в квартире деда, чтобы основательно разобраться с его архивом.
  
  9.
  Москва 2000 год
  В баре было сильно накурено и шумно. За крайним столиком у самой стены сидели двое. Перед каждым из них стояла большая кружка пива. Один из мужчин был худой и невысокий с нервными подвижными руками, которыми он, словно дирижер, отчаянно жестикулировал перед носом своего сотрапезника, возбужденно что-то ему рассказывая. Второй, плотного сложения и с сильно накачанными мускулами, сидел с невозмутимым лицом и, казалось, никак не реагировал на своего собеседника. Время от времени он бросал тяжелый взгляд на худого, от чего тот непроизвольно съеживался и на секунду прерывал поток своего красноречия. Потом мускулистый отводил глаза в сторону и худосочный возобновлял свой монолог с новой силой.
  -А эта баба классная водила, здорово от нас ушла, - возбужденно блестя глазами, заметил худой, по кличке Живчик.
  - Дурак,- презрительно сплюнул громила Тайсон прямо на пол, - если ушла, значит, заметила слежку. Босс будет жутко не доволен. Он же тебя, идиота, ясно предупреждал: она ничего не должна заметить.
  - Сам идиот, - огрызнулся Живчик, но тут же испугался своей смелости. - Между прочим, за рулем сидел ты.
  - Да, странно, что она обнаружила хвост. - Тайсон никак не отреагировал на идиота, и Живчик расслабился. - Но все равно, придется снова идти к ней в гости.
  - Только надо разузнать, когда она дома не бывает, - заметил Живчик.
  - Вот этим ты и займешься, - распорядился Тайсон. - Последишь за ее домиком пару денечков. А потом уже в гости пожалуем.
  -Почему я? - Живчик попытался протестовать.
  - Потому, что у меня есть другие дела. - Тайсон посмотрел на Живчика одним из своих уничтожающих взглядов так, что тот сразу присмирел и тут же добавил миролюбиво: - Допивай пиво и пойдем.
  Живчик поспешно проглотил остатки пива, и они покинули бар.
  
   10.
  Москва 200 год
   Игорь Васильевич Вересов хозяин частного детективного агентства "Вересов и К" сидел в своем кабинете и внимательно смотрел на свою подчиненную Ингу Гриневу. Инга делилась с ним последними новостями, касающимися трагической кончины ее дедушки. Вересов вежливо слушал ее, стараясь выглядеть заинтересованным, но сейчас его одолевали совсем другие мысли, далекие от тех, которые пыталась донести до него Инга.
  У Вересова с Ингой был служебный роман, который продолжался уже целый год. Ему нравилась эта девушка, но у Вересова была семья, и он не мог отдаться своему чувству полностью и без остатка. Тем более, что со временем страсти поулеглись и сейчас он испытывал к Инге скорее спокойное горение нежели бурную страсть. Но и это ровное пламя требовало иногда выхода. Как сейчас, например. Вересов подошел к Инге и нежно поцеловал ее в шею.
  - Знаю - то, что произошло, это печально, - вздохнул он, - но ведь твоему деду было очень много лет.
  - Да, девяносто, - напомнила Инга.
  - В этом возрасте не умирать просто уже неудобно, - ласково заглянул ей в глаза Вересов.
  - Что ты говоришь, - возмутилась Инга, - ты циничен даже в такой момент. А ведь он был самый близкий мне человек.
  -Извини. Я не хотел тебя обидеть. Но, согласись, что смерть в таком возрасте выглядит вполне логично. У меня столько молодых знакомых умерло. Вот что по-настоящему страшно.
  - Между прочим, не так уж у него было плохо и со здоровьем, - заметила Инга.
  - В таком возрасте все происходит очень быстро. - Вересов провел ладонью по спине Инги. - Вчера еще бегал, а сегодня...
  - Нет, тут что-то не так, - задумчиво произнесла Инга, никак не реагируя на его прикосновения.
  - Ну, не накручивай страстей, - беспечно махнул рукой Вересов.
  - У меня есть подозрения, что его убили, - упрямо стояла на своем Инга.
  - Девяностолетнего старика, который почти не выходил из дома и не имел никаких ценностей. Кому это надо? - удивился Вересов.
  - Кому не знаю.
  - А что написано в медицинском заключении? - поинтересовался Вересов.
  - Инфаркт. Смерть наступила почти мгновенно.
  - Что ты еще хочешь, все логично.
  - Но у него на лице ссадины, - с отчаянием воскликнула Инга.
  - Возникли при падении. Он же упал, - продолжал отстаивать свою версию Вересов.
  - Упал. Но он лежал на правой стороне, а ссадины на левой стороне лица. Как они могли возникнуть? - не сдавалась Инга.
  - Да, есть десятки вариантов. Обо что-то стукнулся, затем упал на другую сторону.
  - Я тщательно изучила место, нет никаких следов такого удара.
  - Следы могут быть незаметными. Сама подумай, ради чего убивать твоего деда. Ничего же не украдено.
  - Ты прав, ничего.
  -А раз я прав, выкини эти мысли из головы. - Вересов осторожно обнял Ингу за плечи.- Давай куда-нибудь сегодня вечером пойдем. Посидим, поговорим, вспомним добрым словом твоего деда.
  - Нет, сегодня я не хочу, - заупрямилась Инга.
  - Я же не в гостиницу тебе предлагаю отправиться, а посидеть в кафе, - Вересов порывисто притянул Ингу к себе.
  -Прости, но я не расположена. Проведи этот вечер с женой. Она будет рада, это бывает так редкою. - Инга выскользнула из его объятий и направилась к двери.
  - Ну вот, опять ты за свое, - Вересов едва сдерживал раздражение.
  У двери Инга оглянулась.
  -Я тебе уже говорила: настоящий мужчина всегда в первую очередь должен думать о своей семье. А потом обо всем остальном. - Инга посмотрела на Вересова с осуждением и выскользнула за дверь, оставив Вересова в полном недоумении. Никогда еще она не отказывала ему столь однозначно.
  
  11.
  Москва 2000 год
  Борис Ордынцев сидел в квартире своего отца, пристроившись на стуле в неудобной позе, опустив голову и безвольно свесив руки между колен. Напротив него стоял отец и внимательно смотрел на сына. Некоторое время оба подавленно молчали.
  - Ты ничего от меня не скрываешь? - с тревогой глядя на сына, спросил Александр Андреевич. - Все было именно так, как ты мне рассказал?
  Борис кивнул головой.
  - Только тебе я могу довериться. Больше никому.
  - Но тебя мог кто-нибудь видеть, как в день убийства ты выходил из его квартиры, - сделал предположение Александр Андреевич.
  -К сожалению, все было именно так. Меня видели. - Борис нервно сглотнул. - Я почти нос к носу столкнулся с его внучкой, когда выходил из подъезда.
  -Ты думаешь, она тебя запомнила?
  - Без всяких сомнений.
  -Почему ты так уверен?
  -Я был на похоронах, и она меня узнала, - Борис с отчаянием вцепился руками в свои волосы, будто тут же захотел снять с себя скальп.
  - Она, что подошла к тебе и сказала об этом? - дотошно допытывался отец.
  - Хотела, но я, заметив ее взгляд, поспешил скрыться.
  -А может, ты себя просто накручиваешь? Подумаешь, посмотрела. На то у нее и глаза, чтобы смотреть.
  - Нет, она не просто смотрела на меня, а смотрела с подозрением и хотела ко мне подойти. Хорошо, что там было много народу и мне удалось незаметно улизнуть.
  - Не знаю, не знаю, - с сомнением покачал головой Александр Андреевич. - Может ты, конечно, и прав. Во всяком случае, осторожность не помешает. Тебе надо исчезнуть из города на какое-то время.
  - Я тоже об этом подумал, - немного оживился Борис.- Поеду на дачу, поживу там.
  -Ну, что ж, это разумно, - поддержал его отец.
  - Прямо сейчас и поеду, не заезжая домой. Я тебя вот еще о чем хотел спросить. Тот старик упомянул о дедушке. О его выдающемся изобретении. Что ты знаешь об этом? - Борис впился в отца испытывающим взглядом.
  - Только то, что оно где-то спрятано и больше никаких подробностей, - ответил Александр Андреевич. - Мне было пять лет, когда отца забрали. Я почти не помню его. А мать мало интересовало то, чем он занимается. Перед тем, как его расстреляли, отец отдал матери один кусок карты с планом места, где он спрятал чертежи. Вот и все, что мне известно. А где находится другая часть карты, мы уже никогда не узнаем. Отец унес эту тайну в могилу. После того, как отца не стало, мать вышла замуж, и отчим усыновил меня. Так мне досталась его фамилия и отчество. А об отце в нашей семье не принято было вспоминать. Как-никак враг народа. Мать очень боялась последствий своего брака с французским поданным. Только перед смертью она заговорила об отце и отдала мне эту карту. Вот и все, что мне известно об этом деле.
   - Но тот старик утверждал, что дед вовсе не был расстрелян, - взволнованно произнес Борис. - Через десять лет после войны к нему пришел человек с приветом от деда. Он сказал, что дед жив здоров, живет во Франции и даже получил огромное наследство, которое завещал тому, кто придет за ним с чертежами его изобретения.
  -Да, нет. Этого не может быть, - запротестовал Александр Андреевич. - Мать говорила, что отца забрали, как врага народа и после этого она его уже никогда не видела.
  - Она его не видела живым, но и мертвым тоже, - стоял на своем Борис. - А это значит, что деду каким-то образом удалось спастись.
  -Те, кто туда попадали с таким обвинением, обратно уже не возвращались, - назидательно произнес отец.
  - Не знаю, но я почему-то верю словам этого старика. Он произвел на меня впечатление человека, которому можно доверять. Да и зачем ему было морочить мне голову. Он просто хотел отдать мне часть карты, вот и все.
  - Ах, да! - спохватился Александр Андреевич.- Карта. Теперь моя очередь сделать то же самое. Пусть она хранится у тебя, как семейная реликвия, как память о деде. Это единственное, что осталось от отца. Даже фотографий и тех нет. Мать все уничтожила. Но я ее не виню. Она долго жила в страхе за себя и за меня... Подожди, я сейчас.
  Александр Андреевич вышел в другую комнату, и через несколько минут вернулся с небольшим свертком. Развернув бумагу, он бережно расправил ее руками и протянул сыну.
  Борис внимательно рассмотрел карту, но мало что понял.
  - Тут ничего не понятно.
  - Если бы старик успел тебе отдать свою часть..., - заметил Александр Андреевич.
  -Это бы мне тоже не помогло. Старик сказал, что существует еще третья часть. А у кого она, это мне нужно будет выяснить.
  - Зачем? - равнодушно пожал плечами отец.
  -Как зачем? - удивился Борис.- Ты же слышал: тому, кто придет с чертежами, полагается огромное состояние.
  Александр Андреевич замахал руками и посмотрел на сына, как на сумасшедшего.
  -Сын мой, но это же безумие. Поверить словам выжившего из ума старика!
  - Он выглядел очень разумным, - не согласился с отцом Борис.
  -Все равно, это еще ничего не гарантирует.
  -А мне не нужны гарантии, мне нужны деньги. Может тогда Тамара вернется ко мне! - горячо воскликнул Борис.
  Александр Андреевич с изумлением уставился на сына.
  - Я так решил и я сделаю это, - Борис стоял на своем и отец понял, что его не переубедишь.
  - Делай, как знаешь, - безнадежно махнул он рукой, - только потом не говори, что я тебя не предупреждал.
   12.
  Инга потратила несколько вечеров, чтобы разобраться с архивом деда. Это оказалось не таким уж и простым делом, учитывая то обстоятельство, что часть записей были сделаны на французском языке. А французский Инга не знала. В первый момент ее охватило отчаяние. Но неожиданно она вспомнила о французе, который просил ее позвонить. Инга обрадовалась. Вот оно решение! Само идет в руки. Инга пошарила в сумке и нашла там визитку этого француза, затем взяла трубку и набрала его номер.
  - Слушаю вас, - отозвалась трубка красивым мужским голосом с легким акцентом.
  - Здравствуйте, Пьер, это Инга Гринева. Вы хотели встретиться со мной. Вы еще не передумали?
  -Нет, что вы, - поспешно произнес Пьер. - Я готов подъехать в любое время.
  - Тогда давайте сейчас, - предложила Инга. - Встретимся в кафе у моего дома.
  - Хорошо. Я выезжаю, - согласился Пьер.
  Прежде, чем выйти из квартиры, Инга подошла к зеркалу. Провела расческой по волосам, припудрила лицо, затем мазнула помадой губы и усмехнулась. Этот Пьер был глубоко безразличен ей, но что-то заставило ее действовать так, как будто она собирается на свидание с любимым мужчиной.
  -Очевидно, желание понравиться любому, даже самому завалящему самцу, заложено в каждой женщине на генетическом уровне, отметила мысленно Инга, и брызнув на себя любимыми духами, вышла из квартиры.
  Когда Инга вошла в кафе, Пьер уже ждал ее. Высокий и стройный, он выглядел очень эффектно. И Инга подумала, что, пожалуй, она не зря привела себя в порядок перед встречей с ним. Теперь они можно сказать на равных.
  Инга и Пьер устроились за столиком и заказали по чашке кофе.
   - Тогда на кладбище вы сказали, что приехали к моему деду для какого-то важного разговора, - начала Инга.
  Пьер виновато улыбнулся.
  -Простите, Инга. Мой визит оказался несвоевременным. Такое горе. Я понимаю. Мне следовало приехать раньше. Но, к сожалению, Россия и Франция это не два города в пределах двух-трех часов езды. И даже не просто две разных страны. Это два разных мира.
  - Не оправдывайтесь, Пьер. Я все понимаю. Если бы мы могли знать, что ожидает нас в ближайшее время... Увы, смерть не присылает нам повестку с уведомлением о своем приходе. Она забирает наших близких неожиданно. Несмотря на свой преклонный возраст, дед никогда не жаловался на сердце. И вдруг инфаркт. - Инга подавленно замолчала.
  - Мой отец тоже умер от инфаркта, - Пьер посмотрел на Ингу с сочувствием. - Только он долго болел, страдал от болей, пил горстями лекарства каждый день, а финал такой же.
  Какое-то время они молчали, вспомнив о дорогих сердцу людях.
  - Мы с вами отвлеклись от цели нашей встречи, - первой прервала молчание Инга. - Так зачем вам был нужен мой дед?
  - Вы, вижу, любящая внучка, Инга. Я тоже, как и вы, очень любил своего деда. Только он ушел из жизни очень давно. Но я помню, каким замечательным человеком он был. И очень талантливым. Мне рассказывали родители. Но и они многого не знали о нем. Особенно о его российском периоде.
  - О российском периоде? - удивилась Инга.
  -Я так называю время, когда дед работал в России.
  - Интересно.
  - Еще интересней то, что мой дед и ваш работали вместе. Вы знали об этом, Инга?
  Инга качнула головой.
  - Понятия не имею. Слышу об этом первый раз. Дед никогда не упоминал об этом. Когда же это было, Пьер?
  - О, это было очень давно. Еще до войны. Дед не любил рассказывать об этом. Вот я и надеялся с помощью Николая Владимировича пролить свет на эту сторону его жизни.
  - Вы хотите меня убедить, что проделали расстояние от Парижа до Москвы, только затем, чтобы высветить некоторые факты биографии своего предка? Всего-навсего? - Инга с недоверием смотрела на своего собеседника. Выдвинутая им версия показалось ей крайне неубедительной.
  Пьер словно бы прочитал ее мысли.
  - Для вас это звучит неубедительно?
  Инга пожала плечами.
  - Скорее подозрительно.
  - Мой дед был выдающимся человеком, - с воодушевлением начал Пьер. - Такие люди не принадлежат только своей семье, стране, нации. Это личность общечеловеческого масштаба. На мне, как на потомке лежит долг, вернуть его миру. Я задумал написать книгу о своем деде. Для этого я и хотел встретиться с Николем Владимировичем, но не успел. Я бы хотел просить вас, Инга... Может у вас есть какие-нибудь фотографии тех лет, может, остались какие-то записи, материалы их совместной работы.
  -Возможно, я смогу вам помочь, - задумчиво проговорила Инга. - Я разбирала архив деда и наткнулась на какие-то старые фотографии. Может это и есть то, что вы ищете.
  - Я буду вам очень признателен, - разволновался Пьер.
  - А давайте прямо сейчас отправимся ко мне. И вы сами все посмотрите, - неожиданно предложила Инга.
  - С удовольствием, - с энтузиазмом поддержал ее Пьер.
  Они расплатились по счету и покинули кафе.
  
  
  Глава 2.
  
  1.
  Москва.2000 год.
  
  Пьер наблюдал за тем, как Инга открывает дверь своей квартиры. Даже такое обычное дело она совершала с необычной грацией. И он отдавал себе отчет, что эта грация волновала его. И не только грация. Судя по всему, очень милая и хорошая девушка.
  Вместе они вошли в квартиру.
  - Садитесь, Пьер. Сейчас я вам кое-что принесу, - проговорила хозяйка квартиры.
  Пьер сел и начал с повышенным интересом осматриваться. В квартире царил первозданный хаос сравнимой разве только с первыми мгновениями сотворения мира. Вещи были разбросаны повсюду, даже по полу. Так обычно бывает после обыска, отметил он.
  - Здесь не очень уютно, - констатировал Пьер.
  Инга посмотрела на него и быстро улыбнулась.
  - Вы правы. У меня своя квартира, и я тут бывала не часто. Не всегда успевала навести порядок. Впрочем, дед был довольно аккуратным человеком. Только очень скромным. Довольствовался самым необходимым. Иногда я даже удивлялась, как мало ему надо.
  - О, мой дед тоже был в чем-то похож на него. Совсем не любил роскошь.
  - Мне иногда кажется, что эти люди сделаны совсем из другого материала, чем мы. То ли из более прочного, то ли вообще из иного.
  Пьер удивился про себя совпадению их мыслей
  - Вы правы. И это очень интересно и поучительно. Теперь вы понимаете, почему я хочу написать книгу. У меня такое чувство, что тут кроется много таинственного.
  Инга вдруг пристально посмотрела на Пьера.
  - Почему вы так думаете?
  - Интуиция. Я журналист, а это ремесло способствует развитию интуиции. Кстати, а кем вы работаете?
  Зачем ему это надо знать, подумала Инга. А, впрочем, она излишне подозрительна, скорей всего это естественное любопытство. И все же она не собирается раскрывать ему все карты.
  - Это так важно? Мне кажется, мы собрались здесь для других целей.
  Пьер сделал обиженную мину.
  - Но почему бы нам немного не познакомиться. Тем более ваш и мой дед, судя по всему, были знакомы.
   - А вы полагаете, что это повод для нашего знакомства? - слегка насмешливо спросила она.
  - А почему, собственно, и нет. Важен не повод для знакомства, а что из этого получится.
  - И что из этого получится?- Она поймала себя на том, что ей стало интересно.
  - Кто же может знать, - пожал он плечами. - Одному Богу известно.
  Почему-то его ответ разочаровал ее. Она ждала более развернутых тезисов на сей счет. И ссылка на Бога ее совсем не удовлетворила.
   - Ну, раз известно только Ему, так оставим все во власти божьей, - проговорила она. - А сами займемся нашими земными делами. Я хочу вам показать одну старую тетрадь. - Инга подошла к письменному столу и достала из ящика тетрадь. - Это дневник Анри де Винтера. По крайней мере, мне так показалось. Он на французском, а я французского не знаю.
  От охватившего его волнения Пьера даже привстал.
  - Могу я посмотреть?
  - Посмотрите. А я, если не возражаете, приготовлю кофе.
  - С удовольствием выпью, - сказал Пьер, совсем не думая про кофе.
  Инга вышла из комнаты. Но до кухни она не дошла, а остановилась за дверью и стала наблюдать за гостем. Пьер быстро пролистал дневник, затем оглянулся вокруг себя, положил тетрадь в карман и почти бегом направился к выходу. Инга в два прыжка оказалась прямо перед ним и наставила на него пистолет.
  - Куда же это вы, господин де Винтер. А кофе? - насмешливо спросила она.
  Несколько секунд Пьер стоял, как вкопанный. Однако он быстро взял в себя в руки.
  - Так вы же его не приготовили.
  - Так вы его не дождались. И, по-моему, кое-что прихватили из того, что вам не принадлежит. Ну-ка, немедленно выложите из кармана тетрадь.
  - И не подумаю, - решительно отказал Пьер. - Это дневник моего деда, а, следовательно, он должен принадлежать нашей семье.
  - Но этот дневник хранился у моего деда, - возразила девушка. - Так что любой юрист скажет, что он принадлежит мне, как его наследнице.
  Внезапно Пьер добродушно рассмеялся.
  - Да у нас самый настоящий юридический казус. Спор двух наследников. Вот только убрали бы пистолетик, его цвет вам не к лицу.
  - Уберу, как только вы выложите тетрадь, - пообещала Инга.
   -Убедили.
  Пьер неторопливо стал вынимать тетрадь из кармана и вдруг резким движением попытался выбить из рук Инги пистолет. Он в сторону, и Пьер устремился к выходу. Инга почти прыгнула ему на спину, обхватила двумя руками за шею и ловкой подсечкой уложила на пол.
  - Отпустите! Вы меня чуть не убили, - прохрипел Пьер.
  Инга вынула из его кармана тетрадь, и отпустила гостя.
  - Можете убираться. Я думала, вы приличный человек. А вы - вор.
  Пьер посмотрел на рассерженную девушку и вздохнул:
  - Я не вор. И я это вам докажу.
  Он поправил сбившийся на бок пиджак и ушел.
  
  2.
  
  Москва 2000 год
  
   Инге всегда нравились занятия в спортивном зале, но сегодня с самого утра она почувствовала нежелание туда идти. И если бы не Вересов, пропустила бы тренировку. Но она знала, что если так поступит, то это вызывает у него лавину вопросов. А на его вопросы отвечать она пока не хотела. К тому же она не знает ответы на большинство из них.
  Но все же Вересов быстро почувствовал, что Инга сегодня чересчур растеряна. Во время берцового поединка Инга совершала одну промашку за промашкой. Она то и дело оказывалась на татами после очередного приема своего соперника. А приему у него проходили непривычно легко.
  Вересов внимательно смотрел на нее, но до поры до времени молчал. Наконец не выдержал.
  - Инга, соберись. Я тебя не узнаю. Сегодня тебя мог сделать любой недоносок.
  - Ты не любой и вовсе не недоносок, - возразила Инга, чувствуя правоту Вересова.
  - Чтобы уложить тебя на ковер, обычно мне приходится изрядно попотеть. Сегодня же я это сделал легко, как с учеником.
  Инга поднялась с татами.
  - Давай еще раз. Это просто случайность, - решительно сказала она.
  Однако все повторилось снова, словно под копирку. После нескольких минут борьбы Инга в очередной раз оказалась прижатая Вересовым к ковру.
  Несколько секунд он лежал на ней неподвижно, затем встал и насмешливо посмотрел на девушку.
  - Ты и на этот раз будешь убеждать меня, что это случайность?
  Инга тоже стала.
  - Нет, похоже, ты прав. Я сегодня не в форме. Давай сегодня на этом закончим.
  Вместе они прошли в комнату отдыха и расположились в удобных креслах. Вересов не спускал взгляда с Инги.
   - Ты плохо выглядишь, - констатировал он.
  - Не забывай, я только что похоронила самого близкого мне человека.
  - Тебе сейчас нужны положительные эмоции. Может, рванем на недельку к морю?
  - Какое море! Тут дел невпроворот.
  - Да, какие еще дела, - махнул рукой Вересов. - У нас сейчас затишье. Мертвый сезон. Можно воспользоваться моментом.
  - Я же тебе говорила уже, что дед умер неестественной смертью.
  - Cмерть нам всегда кажется несвоевременной и неестественной. Даже, если она настигает человека в очень почтенном возрасте.
  Инга задумчиво покачала головой.
  - Он мог бы еще пожить.
  - Инга, что может быть естественней смерти в 90 лет? Твой дед, слава богу, пожил. Другим везет меньше.
  - Дед не умер. Его убили.
  - С каких это пор инфаркт миокарда квалифицируется, как убийство.
  - У меня возникли подозрения.
  - Ни на чем не обоснованные.
  - У деда был очень крепкое здоровье. Он не обращался к врачам. Да и на сердце никогда не жаловался.
  - Это не аргумент. Такое часто происходит. Тем более в таком возрасте.
  - Хорошо. А тот человек, который вышел из нашего дома через несколько минут после смерти деда. А потом я увидела его на кладбище. Это не аргумент?
  - Это могло быть просто совпадением и ничем больше, - пожал плечами Вересов.
  - Но он сбежал от меня, когда я его заметила и попыталась приблизиться.
  - Это тоже могло быть совпадением. А человек, возможно, просто торопился куда-то.
  - А слежка за мной? Меня преследовали на машине два подозрительных типа. Я едва ушла от них. Это тоже совпадение?
  - А вот это уже похоже на манию.
  - По-твоему я маньячка. А что ты скажешь по поводу француза?
  - Какого француза? - удивился Вересов.
  - Он подошел ко мне на кладбище и представился внуком друга моего дедушки.
  - И что он хотел?
  - Он хотел украсть дневник моего деда.
  - Он проник в квартиру? Когда?
  - Нет, я сама его пригласила, а потом проследила за ним.
  Вересов недовольно нахмурился.
  - Зачем ты пригласила в квартиру незнакомого мужчину. Лучше бы меня пригласила. - Он встал с кресла, подошел к Инге и, обняв ее за плечи, поцеловал в шею. - Может, ты меня пригласишь сегодня к себе? Я так соскучился.
   Инга мягко, но решительно освободилась из объятий Вересова.
  - Мне сейчас не до этого. У меня из головы не выходит этот француз.
  - Он тебе так понравился? - насмешливо спросил Вересов.
  - Игорь, я с тобой серьезно, а ты...
  - Я тоже не шучу. Я настроен самым серьезным образом. Не хочешь к себе домой, можно здесь. Иди ко мне.
  Вересов быстро обнял Ингу и стал расстегивать на ней одежду.
  Инга буквально сорвалась с кресла.
  - Сегодня я не могу. Не то настроение. Я поеду домой.
  
  3.
  Москва 2000 год
  Инга остановила машину, вышла из нее и осмотрелась. Ее окружали абсолютно одинаковые, как огромное количество собранных в одном месте близнецов, дома. Отыскав нужный адрес, она вошла в подъезд. Поднялась на лифте и остановилась возле двери. Нажала руку на кнопку звонка. Безрезультатно. Она надавила пальцем на кнопку еще раз.
  Дверь внезапно отворилась, и на пороге появился Ордынцев. Он с изумлением и испугом посмотрел на Ингу.
  - Вы - Борис Александрович Ордынцев? - спросила она.
  - Да, это я, - ответил Ордынцев.
  - Я хотела бы с вами поговорить.
  - О чем? - На лице мужчины отразилось неподдельное изумление.
  - Не о том, о чем говорят на лестничной площадке.
  - Извините, но мне некогда. Я должен идти по срочному делу.
  - У меня дело не менее срочное, - поспешно произнесла Инга. - Да много времени оно не займет.
  - Ну, хорошо, проходите, - без всякого намека даже на отдаленное гостеприимство, произнес Ордынцев.
  Инга с интересом осматривала квартиру. Повсюду властвовал беспорядок, какой обычно бывает перед отъездом.
  - Вы куда-то уезжаете? - поинтересовалась она.
  Почему-то вопрос привел Ордынцева в растерянность.
  - Нет. То есть, в общем да, недалеко.
  - Куда мне пройти?
  - Вот в эту комнату, - показал на дверь он.
  Инга направилась в комнату, Ордынцев последовал за ней. Но едва она переступила ее порог, как внезапно он толкнул девушку в спину, а сам выскочил из комнаты и закрыл дверь на ключ. Подхватив стоящий в прихожей чемодан, он выбежал из квартиры.
  Инга от огорчения ударила кулаком по стене.
  - Черт! Сбежал!
  Что есть силы она дернула за ручку двери, но она не поддалась. Несколько секунд Инга раздумывала, что ей делать. Разбежавшись, она ударила по дверному косяку ногой.
  Эта мера оказалась действенной, дверь оказалась не слишком крепкой и с треском распахнулась. Инга вылетела из квартиры, не дожидаясь лифта, скатилась по лестнице вниз и выскочила улицу. Машина Ордынцев с бешеной скоростью пронеслась мимо нее всего в несколько десятках сантиметров, затем выехала на дорогу и скрылась за поворотом. Инга от злости погрозила ей вслед кулаком.
  Она попыталась успокоиться. Да, Ордынцев сбежал. Но это временное явление. Она непременно найдет его. Зато теперь нет сомнений, кто убил дедушку. Вот только по-прежнему непонятно, зачем.
  
  4.
  
  Москва 2000 год
  Начальник лаборатории Трефилов был просто в ярости. Это черт знает что! Это ни в какие ворота не лезет. Он что с ума сошел! Негодяй! Сейчас он ему скажет все, что о нем думает.
  Схватив трубку телефона, он скорей не сказал, а прорычал в нее:
  - Ордынцев, зайдите ко мне срочно!
  Через минуту Ордынцев был в его кабинете. Трефилов посмотрел на своего подчиненного, но его лицо, словно у сфинкса, хранило полную безучастность. Вот негодяй, подумал Трефилов, знает же, что подводит весь коллектив - и хоть бы что. Хотя это немного странно, раньше он так себя никогда не вел. Ну, ничего, он сейчас выдаст ему по полной программе.
  - Ты что, Борис, белены объелся. Что за писульку ты мне подбросил. Тебе ли не знать, какая горячая сейчас пора. Мы должны сдать проект точно в срок. От этого зависит судьба всего института. Других заказов у нас нет.
  Но на Ордынцева эта тирада не произвела никакого впечатления.
   - Я понимаю, но мне надо в отпуск. У меня важные личные обстоятельства.
  - Какие к черту обстоятельства! - С целью увеличения эффекта Трефилов даже ударил кулаком по столу. - Жена ушла. Так радоваться надо, баба с возу кобыле легче. От меня две жены ушли, так я и не думаю грустить. Иди и работай.
  Но Ордынцев не двинулся с места.
  - Жена ни причем. Есть другие обстоятельства. Мне обязательно надо срочно в отпуск. Не надо было бы, не просил. Я же понимаю, какая у нас ситуация.
  Трефилов почувствовал растерянность. Всегда мягкий и уступчивый Ордынцев вдруг, как боец на ринге, стоял на смерть.
  - А по мне так это все блаж. Не могу отпустить - и точка. Сдадим проект, так гуляй хоть полгода.
  - Мне нужно в отпуск сейчас. У меня обстоятельства безотлагательные.
  - Да что ты заладил, надоело слушать. Не отпущу до окончания выпуска проекта. И даже не заикайся.
  - Я буду дома работать, - вдруг предложил Ордынцев.
  - Дома?! - возмутился Трефилов - А эксперименты ты тоже будешь в домашних условиях производить. Это ты тете Маше, что полы у нас моет, скажи. Все, разговор окончен. Итак, потеряли целых полчаса. А знаешь, сколько у нас полчаса стоят?
  - Нет, - мотнул головой Ордынцев.
  - А я могу сказать. Обалдеешь.
  - Не желаете отпускать в отпуск, тогда я подаю заявление на увольнение. Но завтра меня все равно на работе не будет.
  Трефилов почувствовал, что противник своим упрямством побеждает его.
  - Что с тобой случилось, ничего не понимаю. Разве не твоя была идея с подписанием этого контракта? Не ты ли доказывал мне, что сделаем этот заказ. Я же пошел у тебя на поводу¸ все поставил на кон. Штаты набрал, оборудование закупил. Ну, отвечай.
  - Я знаю, что поступаю нехорошо, но у меня нет выхода. Мне надо уехать. - Голос Ордынцева прозвучал грустно и тоскливо.
  Но на Трефилова эта интонация не произвела впечатления.
  - В общем, так, я тебя не отпускаю. А не выйдешь завтра на работу, уволю как прогульщика.
  - Хорошо, я согласен. - Ордынцев резко развернулся и зашагал к выходу из кабинета.
  Трефилов, не ожидавший такой реакции, аж вскочил с кресла.
  - Борис, подожди!
  Но Ордынцев даже не обернулся, он спокойно открыл дверь, как будто после самого дружеского разговора, и вышел из кабинета.
  
  5.
  
  Москва 2000 год
  Инга читала записи деда. Но пока разгадку его тайн в них она найти не могла. Раздался звонок в дверь. Обрадовавшись, что можно прервать утомительное занятие, она пошла открывать.
  Гость оказался неожиданным. Кого кого, а его она ждала она меньше всего. На пороге стоял Пьер. Выглядел он откровенно смущенным.
  - Здравствуйте, Инга. Можно войти?
  - Входите, - не без некоторого внутреннего колебания пригласила она.
  Пьер прошел в квартиру и выжидающе посмотрел на Ингу. Но та не спешила приглашать его в комнату. Они стояли в коридоре и смотрели друг на друга.
  - Я пришел извиниться за прошлый раз, - произнес Пьер. - Я не хотел выкрасть у вас дневник. Просто, когда я увидел почерк своего деда... Что-то во мне произошло... Я сам не знаю, как это получилось... И теперь мне очень стыдно. Вы можете принять меня за вора.
  - А за кого вы прикажите вас принимать. Я видела вас второй раз в жизни - и вдруг вы на моих глазах кладете в карман дневник моего деда, да еще пытаетесь скрыться при этом.
  - Если быть точным, то это дневник моего деда, который хранится в вашей квартире.
  - Ну, это еще не известно. С чего вы это вдруг взяли. Только на основании того, что он написан на французском?
  - Я хорошо знаю почерк своего деда. Он был левшой и его почерк имеет характерный наклон. И потом я могу легко доказать, что это писал мой дед. Вот смотрите. Я привез это из Франции. - Пьер достал из кармана какой-то листок бумаги.
   - Что это?
  - Это написано рукой моего деда. Вы можете сравнить. Почерк в дневнике и на этом листе один и тот же.
  - Хорошо, пойдемте в комнату, там и сравним.
  Они прошли в комнату. Инга взяла листок из рук Пьера и стала сравнивать с почерком в дневнике.
  - Действительно, похоже, что эти два документа написаны одной рукой, - согласилась она. Инга вдруг о чем-то задумалась. - Пьер, а давайте прочтем этот дневник вместе. То есть вы его прочтете и расскажете, что в нем. Без вас я не смогу прочитать ни строчки. Я не знаю французского.
  - Именно об этом я и думал, когда шел к вам, - произнес явно обрадованный Пьер. - Спасибо вам за доверие.
  - Тогда начинаем прямо сейчас.
  Пьер взял со стола дневник и раскрыл его. Инга села рядом с ним. Ее охватило предчувствие, что совсем скоро она узнает что-то важное.
  
  6.
  Франция. 1926 год.
   Прекрасно одетый молодой человек вышел из машины. На какое-то мгновение он остановился, посмотрел на знакомый с детства замок. Его глаза покрылись дымкой грусти. Но это была лишь минутная слабость. Решительным шагом он направился к огромному темному строению. Ему навстречу поспешно вышел дворецкий. Молодой человек отдал ему шляпу.
  - Мой отец дома? - осведомился Анри де Винтер.
  - Граф вас ждет, - почтительно ответил дворецкий.
  Анри де Винтер довольно улыбнулся.
  - Замечательно. Значит, сейчас все и решится.
   Молодой человек вошел в замок, поднялся по лестнице. Резко открыл дверь в кабинет отца. Пожилой граф сидел в кресле. Но он даже не обернулся в сторону сына, его глаза все также продолжали смотреть в окно.
   Сын подошел к нему и остановился.
  - Отец, вы хотели меня видеть, - спокойно произнес Анри де Винтер.
  - Я получил ваше письмо, - отозвался граф де Винтер, по-прежнему глядя в окно.
  - Я рад, что в нашем прогнившем мире все же хорошо пока работает почта, - усмехнулся сын.
  - И не только почта. В нем еще много чего хорошо работает. И будет долго работать.
  - Сомневаюсь. Этот мир скоро разрушится. В нем нет главного.
  Граф де Винтер резко повернулся в сторону сына.
  - И что же, по-вашему, главное?
  - Справедливость, отец. Вот то основание, на котором будет построен другой, несравненно более прочный мир.
  Граф де Винтер покачал головой.
  - В мире еще не было построено ни одного общества, основанного на справедливости. А все подобные попытки приводили лишь к рекам крови.
  - Вы правы, отец, так было. Но мир меняется.
  Граф де Винтер снова перевел взгляд в окно.
  - Нет большей иллюзии, чем полагать, что мир меняется. Поверьте, мой сын, я много видел, много путешествовал, он везде одинаков. Мир не меняется ни в пространстве, ни во времени. Так было и так будет во веки веков.
  - Вот увидите, этот ваш тезис совсем скоро будет опровергнут. Да он уже опровергается.
  Внезапно Граф де Винтер встал с кресла, подошел к сыну и положил свою руку на плечо.
  - Анри! Сын!
  - Да, отец, я вас слушаю. - Анри де Винтер стоял неподвижно, словно не ощущая на своем плече руку отца.
  - Не скрою, я всегда гордился тобой, - промолвил старый граф.
  - Это честь для меня.
  - В нашем роду вы самый талантливый. А ведь наш род очень древний. И дал Франции немало славных имен.
  - Мне это отлично известно.
  - Я так надеялся, что и вы впишете в его летопись еще одну прекрасную страницу. Ваши успехи поразительны. Я разговаривал с президентом компании, он прочит вас на должность вице-президента. И это в вашем возрасте.
  Анри де Винтер покачал головой.
  - Меня не интересует карьера менеджера.
  - Что же вас интересует?
  - Я пытался это объяснить в своем письме.
  Граф де Винтер убрал руку с плеча сына.
  - Вы хотите строить новый мир в России?
  - В Советском Союзе, - поправил Анри де Винтер. - так теперь называется эта страна.
  - Разве это имеет значение?
  - Та Россия умерла, а на ее месте родилась новая держава. Она провозгласила принципы, которые мне представляются единственно справедливыми. Наши предки боролись и часто умирали за те идеи, которые они считали правильными. Я следую их примеру, и намерен посвятить свою судьбу тем идеям и целям, которые представляются таковыми мне. Так что, как видите, отец, я следую традициям нашего рода.
  Граф де Винтер посмотрел на сына и снова сел в кресло. Какое-то время он молчал.
  - Однажды вы глубоко раскаетесь в вашем поступке.
  - Вы приучили меня отвечать за каждый поступок, за каждое сказанное слово. Мое решение неизменно.
   - Да, вы правы. Я старался воспитывать вас в высоких принципах. Но неужели вы не видите, что происходит там, куда вы намерены отправиться?
  - Идеал не приходит сам собой, за него надо бороться. И там это как раз происходит. Здесь же он прочно забыт. А потому мое место там, где рождается в муках новый мир. И я хочу участвовать в его рождении.
  - Однажды вы увидите, что родился совсем не тот ребенок, которого зачинали.
  - А я уверен, то этот ребенок будет прекрасным. Если вам нечего мне больше сказать, то я с вашего разрешения поеду. Перед отъездом у меня много дел. До свидания отец.
  Анри де Винтер своей решительной пружинистой походкой вышел из комнаты, Граф де Винтер печально покачал ему вслед головой.
  
   7.
   Москва 2000 год.
  Инга открыла дверь и впустила Пьера.
  - Здравствуйте, Пьер. Не знаю, что бы я делала без вас, Пьер. Наверное, мне бы пришлось записываться на курсы французского языка. Иначе я бы никогда не смогла прочитать этот дневник.
  - О, есть много способов прочитать недоступное.
  - Это какие?
  - Вы могли бы отдать дневник переводчику.
  - Нет, я не могу отдавать семейные тайны в чужие руки. Особенно в моем случае... - Инга вдруг поняла, что сказала лишнее и замолчала.
  Но Пьер уже успел заинтересоваться только что услышанным.
  - А что у вас за случай?
  - Да, так. Ерунда. Не обращайте внимания. Давайте лучше читать дальше. Вы помните, на чем мы остановились прошлый раз?
  - Прошлый раз мы погрузились очень глубоко. В 1926 год.
  - Невероятно! Путешествие во времени, - воскликнула Инга. - А сколько вашему деду было тогда лет?
  - Он с 1903 года. Значит - двадцать три года. В тот год он только что закончил Кембридж.
  - Такой молодой, а уже мечтал о мировой справедливости, - задумчиво покачала головой Инга. - Я в его возрасте думала совсем о других вещах. Хотя и о справедливости тоже. Недаром же я закончила юридический. Только в справедливость в мировом масштабе я никогда не верила.
  - Мой дед был великим идеалистом. И мыслил, как вы правильно заметили, ни больше, ни меньше, а именно в мировом масштабе. Если любил, то все человечество сразу. Если заботился о чьем-то благе, так о людях всей земли. А нужды своей собственной семьи ему были незаметны. Это было очень мелко для него. Не тот размах. Моя мать до сих пор хранит на него обиду.
  - А может быть, он просто считал, что если будет счастливо все человечество, то и вы автоматически тоже, - предположила Инга.
  - Может быть. Дед покинул этот мир, когда я был совсем маленьким. Я знаю о нем в основном из рассказов матери. И этот дневник для меня уникальная возможность прикоснуться к моей семейной истории. Вот уж никак не ожидал, что Россия заготовила для меня такой сюрприз.
  Инга протянула Пьеру дневник.
  - Вот вам ваш сюрприз. Читайте.
  Пьер погрузился в чтение. Инга смотрела на него с нетерпением. Но прошло уже довольно много времени, а он все никак не мог оторваться от тетради.
  - Ну, что там, Пьер?- наконец не выдержала Инга.
  - Погодите, Инга. Я нашел нечто очень интересное, - на мгновение поднял он голову от тетради и тут же снова погрузился в текст.
  - Пьер, ну рассказывайте, - снова не утерпела девушка.
  Пьер закрыл дневник, откинулся на спинку кресла. Какое-то время он задумчиво смотрел перед собой.
  - Пьер, я жду. Что вы узнали?
  Пьер как-то странно посмотрел на Ингу, словно бы видел ее впервые.
  - У меня в России есть родственники. Я знал, что у деда в России была семья. Теперь я знаю кто эти люди. Дед женился на Марии Ордынцевой. В 1940-м году у них родился сын Александр.
  - Ордынцевы, говорите. Знакомая фамилия.
  Пьер, казалось, не слышал, что ему сказала Инга. Его голова была явно погружена в собственные мысли.
  - Выходит, что этот Александр мой дядя. И если у него были дети, то у меня здесь в России есть двоюродные сестра или брат. Вот бы было хорошо с ними познакомиться. Ведь мы должны быть почти ровесники.
  Инга внезапно вскочила со стула и бросилась к шкафу. Оттуда она извлекла дневник наблюдения за семьей Ордынцевых и стала поспешно перелистывать страницы.
  - Как вы, говорите, звали жену вашего деда? - спросила она.
  - Мария Ордынцева.
   - Так и есть! Все сходится!
  - Что сходится? - Не понял Пьер.
  - Вы правы. Есть у вас двоюродный брат. И зовут его Борис.
   - Откуда вам это известно?
  - Читайте, - протянула Инга Пьеру дневник наблюдения за семьей Ордынцевых.
  Пьер несколько минут сосредоточенно читал, Инга же внимательно наблюдала, как меняется выражение его лица.
   Пьер поднял голову и отложил дневник в сторону.
  - Чудеса. Когда я ехал сюда, я думал, что нужно разыскать свою родню. Только не представлял как. И надо же все так легко получилось. И адрес этого Бориса тут есть. Значит, скоро я увижу брата. Всегда мечтал о брате. Ведь я единственный ребенок в семье. А теперь моя мечта осуществилась. Я так рад!
  - Я бы на вашем месте подождала радоваться.
  - Почему? - удивленно посмотрел он на Ингу.
  - Потому что похоже на то, что ваш брат преступник.
  - Как преступник?
  - Я подозреваю его в убийстве своего деда, произнесла Инга.
  
  8.
  
  Москва 2000 год
  Астахов не скрывал своего негодования. Что за лохов ему подсунули. Обещали, что предоставят настоящих профессионалов. А эти и на любительский статус не тянут. Хотя надо отдать им справедливость, деньги из него сосут, как настоящие мастера своего дела.
   Тайсон и Живчик понимали настроение своего нанимателя и старались вести себя покорно. И только в их глазах затаилась злоба. Но пока ее приходилась скрывать, как постыдную болезнь.
  - Отвратительно работаете. А мне рекомендовали вас как хороших профессионалов, - между тем говорил Астахов. - Я деньги за провалы платить не намерен.
  - Кто же знал, что она такая ловкая, - стал оправдываться Тайсон. - Нас никто не предупредил.
  - Эта баба слежку за собой прямо носом чует, - подхватил Живчик.
  - Мне плевать, какими органами она чует слежку, - процедил сквозь зубы Астахов. - Мне нужно то, что я вам говорил. Где это? Я вас спрашиваю. У меня нет времени с вами вести пустые разговоры. Хотите получить свои деньги, давайте товар.
  - Не беспокойтесь, доставим в лучшем виде, - попытался успокоить Астахова Живчик.
  - Да, подожди ты, не суетись, - охладил приятеля Тайсон. - Дело-то серьезное. Мы же не знаем, где тайник.
  - Знал бы, где, зачем вы мне были бы нужны, - буркнул Астахов, сознавая справедливость этих слов. - Не знаете, где тайник, так узнайте. Навестите еще раз квартиру. Старик был слишком стар, чтобы прятать свою вещицу далеко от себя.
  - Навестить оно можно. Только надо время выбрать, - произнес Тайсон.
  - Так выберите. Не мне вас учить ремеслу. Если надо, переверните всю хибару вверх дном. Плевать на последствия, главное - это результат. Я плачу только за него. Вам все понятно?
  - Мы постараемся, - в унисон произнесли Живчик и Тайсон.
  Удобный случай наступил уже следующим вечером. Тайсон и Живчик незаметно пробрались в квартиру Гринева.
  Тайсон, как более обстоятельный, стал неторопливо шарить по всей квартире, не пропуская ни один ее уголок. Живчик то и дело посматривал на напарника и все больше терял выдержку.
  - Ты чего копаешься, у нас мало времени, - прошипел он. - Того и гляди, эта баба нагрянет.
  Тайсон спокойно посмотрел на него.
  - Не суетись. Не нагрянет, она далече. Мы проводили ее до конца. Лучше шевели мозгами. Где этот старикашка мог тайник оборудовать?
  - А черт его знает, - раздраженно взмахнул Живчик рукой. - Боссу легко говорить, а поди тут найди. Да еще в такой духоте.
  - Да, душновато - согласился Тайсон. - Он вынул из кармана платок, вытер лицо и шею не заметил, как вместе с платком из кармана выпал пропуск. - Уже больше часа тут валандаемся, а толку никакого. Боюсь, так мы ничего не отыщем.
  - А отыскать-то позарез надо, бабки хорошие обещаны. Может, эту девку поймать да на шомпол насадить. Она тут же расколется.
  - Дурак ты, - покрутил пальцем у виска Тайсон. - Она сама, поди, не знает, где тайник. Иначе вела бы себя по-другому. Чую, намучаемся мы еще с этим делом. Зря ввязались.
  - Ты чего, где еще столько капусты срубишь.
  Внезапно за окном раздался шум мотора. Тайсон и Живчик переглянулись и застыли на месте
  - А ну быстро посмотри, кто примчался? -шепотом отдал приказ Тайсон.
  Живчик подбежал к окну.
  - Атас! Эта наша баба из колымаги выходит.
  - Сматываем удочки! И какой бес ее принес.
  Они бросились к выходу из квартиры.
  
  9.
  
  Москва 2000 год
  Инга вышла из машины. Неторопливо поднялась по лестнице, открыла дверь квартиры. Зашла в комнату и остановилась пораженная увиденным. Все было перевернуто, пол был усеян вещами, книгами, бумажными листами.
  Некоторое время Инга растерянно ходила по квартире, пытаясь понять, что же произошло. Затем стала внимательно все осматривать. Внезапно ее внимание привлек лежащий на полу картонный прямоугольник. Она подняла его и стала разглядывать.
  Прямоугольником оказался пропуск в спортивный клуб "Факел". Значит, тот, кто его обронил, имеет отношение к этому заведению.
  Несколько секунд Инга колебалась, но затем решила, что оставит приведение квартиры в порядок на потом. А сейчас у нее есть более важные дела. Положив пропуск в карман, Инга помчалась к выходу.
  Вересов внимательно слушал взволнованный рассказ Инги. Девушка замолчала и посмотрела на него.
  - Банальное ограбление, - пожал плечами Вересов. - Хорошо, что ты вовремя явилась, и они ничего не успели взять. Я тебе давно говорил: ставь квартиру на сигнализацию. Будешь спать спокойно.
  Инга, не соглашаясь с ним, замотала головой.
  - Да кому нужна квартира деда! Это не банальное ограбление. Вещи их не интересовали. Они рылись только в книгах и бумагах. Я уверена, что их интересовали документы деда. Только вот что они искали?
  - Ты во всем теперь видишь только одно, - пожал плечами Вересов. - Если бы у тебя в квартире загорелась проводка, то и это бы связала со смертью своего деда.
  - Но ведь это так очевидно. Странно, что ты до сих пор не видишь этого.
  - Я вижу другое.
  - Что?
  - Моя любимая женщина одержима навязчивой идеей. Я бы не возражал, если бы твоей манией являлся я. Ты совсем забыла меня Инга... - Вересов попытался обнять девушку, но она освободилась из его рук.
  - Подожди, сейчас не до этого. А что ты скажешь на это? - Инга протянула Вересову найденный в квартире пропуск. - Я нашла его на полу.
  "Спортивный клуб "Факел", - прочитал Вересов. - А знаешь, у этого клуба скверная репутация. Они тренируют боксеров. Но это лишь ширма. Из конфиденциальных источников мне известно, что там натаскивают ребяток совсем не для того, чтобы они выступали на рингах.
  - А для чего?
  - Для разных грязных делишек. Cейчас в криминальных кругах модно нанимать не отпетых уголовников, чьи имена и фамилии давно засвечены на всех перекрестках нашей славной родины. Ну, ты сама понимаешь...
  Инга внезапно встала и направилась к двери.
  - Инга, ты куда? -вслед ей полетел удивленный голос Вересова.
  - В клуб "Факел". Хочу выяснить, кому этот пропуск принадлежит?
  - Ты сума сошла. Это все равно, что сунуться в логово тигров.
  Инга лишь махнула рукой и выбежала из кабинета.
  Она подъехала к спортивному клубу. Несколько секунд внимательно осматривалась вокруг, намечая маршрут возможного отступления. Мало что может тут случиться, говорил же про плохую репутацию заведения. Затем вышла из машины.
  Вход в клуб ей преградил охранник.
  - Мадмуазель, вам кого? - нагло уставился он на нее.
  Инга сделала наивное лицо и протянула охраннику пропуск.
  - Понимаете, я нашла его на улице и подумала: человек, наверное, его уже обыскался, все в доме перевернул, а он лежит себе спокойненько на асфальте. Я сама хожу в фитнес-клуб, и тоже однажды потеряла пропуск. Только мне его никто не принес. Пришлось платить немалые деньги, чтобы купить новый. Мне прекрасно известно, сколько сейчас стоит абонемент на пол года. А этот на целый год.
  Охранник подозрительно посмотрел на Ингу.
  - А тебе какое дело до этого растяпы. Потерял, значит, купит новый. Ты-то что о его деньгах печешься.
  - Я подумала, этот человек мне может быть за это очень благодарен..., - внезапно Инга подмигнула клубному церберу.
  Охранник засмеялся.
  - А ты я смотрю не такая уж и простая, как кажешься с виду. Ладно, оставляй документик, я поспрашиваю, кто этот раззява. Может и отыщется. Ты оставь свой телефончик, если он захочет тебя отблагодарить, то позвонит.
  - Нет, я свой телефон никому не даю. Можно, заеду через несколько дней? Сама все узнаю.
  - Заезжай, дело твое, - пожал тот плечами.
  
  10.
  Пьер де Винтер испытывал сильное желание как можно скорей познакомиться со своим родственником. Ему был интересен этот человек, ведь они оба произошли от одного древа, но росли и развивались на совершенно разных почвах. Что из себя представляет этот парень, кто он, чем занимается? И кроме того, Пьера не оставляло ощущение, что в руках этого человека могут быть ключи к некоторым тайнам, которые ему интересны. К тому же эти странные слова Инги по поводу того, что его родственник преступник. Что же он такое мог совершить?
  Пьер позвонил в квартиру отца Ордынцева. Ему открыл пожилой мужчина и с нескрываемым удивлением посмотрел на него.
  - Вы к кому? - спросил Ордынцев.
  - Мне нужен мсье Ордынцев.
  - Ордынцев - это я, а вот мсье никогда не был.
  - В таком случае позвольте представиться, меня зовут Пьер де Винтер. Я ваш родственник.
  Сообщение произвело на Ордынцева ошеломляющее впечатление. Он буквально вперил в гостя свой взгляд.
  - Вы де Винтер?!
  - Именно так. Ваш отец - это мой дед, - подтвердил Пьер.
  - Так это правда?
  - Простите, что правда?
  - Что мой отец не погиб.
  - Он умер своей смертью в своем доме под Парижем. У него во Франции была семья, и я являюсь веским доказательством ее наличия. Извините, но может быть, мы войдем в квартиру. Не знаю, как в России, а во Франции с родственниками не принято разговаривать на лестничной площадке.
  На Ордынцева эти слова произвели несколько странное впечатление, он явно не знал, как вести себя в такой непривычной ситуации. Он с сомнением посмотрел на новоявленного родственника
  - Проходите, - все же решил он.
  Пьер с интересом осматривал квартиру. Это было самое обычное, можно сказать типовое жилище, заставленное мебелью, судя по ее виду купленную лет двадцать, а то и тридцать назад. И по большому счету ее пора давно было сменить.
  Ордынцев заметил занятие гостя.
  - К сожалению, на парижский дом моего отца моя квартира не смахивает.
  - Дед жил под Парижем, - уточнил Пьер. - И там, в самом деле, было несколько просторней.
  - Зачем вы приехали?
  - Познакомиться. Мы все же родственники.
  Но этот аргумент не произвел на Ордынцева должного впечатления.
  - Всю жизнь, можно сказать, прожили, не зная друг о друге ничего. И вроде бы как-то обходились.
  - Какой-то взгляд у вас на этот вопрос устарелый.
  Ордынцев развел руками.
  - Какой уж есть. Но вот мы познакомились, что дальше?
  - Мне известно, у вас есть сын, Борис. Получается, что мы с ним кузены.
  - И что вы хотите? - подозрительно посмотрел Ордынцев на француза.
  - Я бы хотел с ним познакомиться лично. К тому же у меня есть к нему важный разговор.
  - Сожалею, но его сейчас нет в Москве.
  - А где он?
  - Он давно взрослый. И я ничего не знаю об его перемещениях. Он мне не докладывает. Поэтому ничем не могу вам помочь. Есть ли еще вопросы? - красноречиво посмотрел Ордынцев на Пьера.
  Намек был настолько явный, что Пьеру ничего не оставалось, как ретироваться. Он направился к выходу.
  Перед дверью Пьер остановился и протянул визитку Ордынцеву.
  - Если Борис захочет со мной связаться, вот мой телефон.
   Ордынцев взял визитку и с явным облегчением закрыл дверь за непрошенным гостем.
  Несколько секунд Пьер стоял на лестничной площадке.
  - Что-то не чувствуется, что он рад нашему знакомству. Это даже как-то странно, - пробормотал он.
  
  11.
  
  Москва 2000 год
  Удивление Пьера увеличилось бы еще больше, если бы он слышал то, что происходило в квартире, из которой его только что так невежливо попросили удалиться. Едва гость покинул владения Ордынцев, он тут же стал набирать номер телефона сына.
  - Борис, у тебя все нормально? - встревожено спросил он.
  - Да вроде все спокойно.
  - Это хорошо, - немного успокоился Ордынцев- старший.
  - А ты как? - поинтересовался Борис. - Что-то у тебя голос какой-то странный.
  - Да будешь тут странным. Тут такие дела творятся.
  - Что за дела?
  - Да приходил тут один по твою душу.
  - Так я и думал, - упавшим голосом проговорил Борис. - Значит, на меня началась охота.
  - Да нет. Это не то, что ты думаешь. Пришел какой-то иностранец. Француз. Представился нашим родственником.
  - И что он хотел?
  - Хотел видеть тебя.
  - Значит, все-таки они меня разыскивают.
  - Да я тебе говорю, это совсем другое. Это иностранец. Наш родственник.
  - И ты поверил! Хорошо, что они еще тебя не взяли.
  - А меня то за что? - удивился Ордынцев-старший.
  - Как заложника.
  - Да говорю же тебе, что это совсем другая история. Почему-то мне кажется, это как-то связано с твоим дедом. И, наверное, с картой. То ли он что-то знает, то ли хочет чего-то узнать от тебя. Так что подумай, стоит ли с ним общаться?
  - Я подумаю. Он оставил координаты?
   - Телефон.
  - Диктуй.
  Ордынцев-старший продиктовал телефон.
  - Если он еще придет, что мне ему говорить?
  - Ничего не говори. Больше слушай. Может он себя и выдаст.
  - Ну, хорошо. Так и сделаю. А тебе потом сразу же позвоню.
  - Буду ждать звонка. Пока.
  
  Глава 3.
  
   1.
  Москва 1927 год.
  За столом кабинета сидел Павел Михайлович Суров, подтянутый сухощавый мужчина в военном френче. Крупный ответственный работник, он был одним из тех, кто делал революцию, а потом побеждал ее врагов на фронтах Гражданской войны. Колючим взглядом темных глаз он внимательно рассматривал посетителя, как какую-то заморскую диковинку. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было.
  -Здравствуйте, граф Анри де Винтер. Или вас называть как-то по-другому? - вежливо, но суховато поинтересовался Суров.
  - Если вам не трудно, называйте меня товарищ Винтер, - просто ответил граф.
  -Вы уверены, что вам такое обращение больше нравится? - Суров буквально буравил глазами своего посетителя.
  - Я нисколько в это мне сомневаюсь. С прошлым покончено, - заверил Винтер.
  - С прошлым покончить гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд, - укоризненно покачал Суров головой. - Поверьте уж нашему опыту. Когда мы совершали нашу революцию, и когда затем громили врагов в Гражданскую, то нам казалось, что к прошлому возврата не будет. А что сейчас? Вы же ходили по Москве, могли видеть все своими глазами. И каковы впечатления?
  - Я не ожидал такого увидеть. Я думал..., - пока Анри де Винтер подыскивал нужное слово, Суров бесцеремонно прервал его.
  -Вы думали, что здесь на каждом перекрестке активно
  строится новый мир. А, как видите, вовсю процветает старый.
  - Но насколько я разбираюсь в ситуации, это все временные явления. Политика вашей партии будет меняться, - сделал предположения Винтер.
  - Политика любой партии со временем должна меняться. Иначе, что это за партия и что за политика. Впереди большие дела. Я бы даже сказал грандиозные. - Суров многозначительно поднял вверх указательный палец и строго посмотрел на Винтера.
  - Я готов, - ответил тот.
  -Вы знаете, что у нас много врагов, и мы должны быть очень бдительны. - На этот раз Суров сжал руку в кулак и для убедительности тряханул им перед своим лицом.
  - Я понимаю это очень хорошо, - кивнул Винтер.
  - Что ж, прекрасно, - разжал Суров пальцы. - Тогда вы поймете, что мы не можем доверять безоглядно людям, о которых мало знаем. Тем более иностранцам, тем более с таким происхождением, как у вас.
  - Да, конечно, я вызываю у вас подозрение. Но ведь вы же читали рекомендательные письма.
  -И очень внимательно. Не будь этих писем, я бы никогда не стал беседовать с вами. Да еще в этих стенах. Тут бывают только друзья, соратники, - многозначительно заметил Суров.
  - Я приехал сюда, чтобы стать соратником вашего народа, - Винтер никак не мог взять в толк, почему его честного слова не достаточно этому человеку.
  -Похвальный поступок, - откинулся Суров на спинку кожаного кресла. - Не скрою, что прежде чем с вами встретиться, мы кое- что разузнали про вас. В свои молодые годы вы были ведущим инженером в крупной французской компании. Получали высокую зарплату. Здесь никто вам столько платить не станет.
  - Я приехал сюда не зарабатывать деньги.
  -Только не говорите, что строить новое общество, - усмехнулся Суров.
  - Но именно для этого я здесь! - почти в отчаянии воскликнул Винтер.
   - Граф среди рабочих и крестьян. - Суров недоверчиво поморщился. - Что-то не верится.
  -Я отказался от титула, - веско заметил Винтер.
  - От титула, как и от родителей, отказаться невозможно. Вот увидите, вы всегда будете графом.
  -Я не хочу быть графом. К тому же я не первый граф, кто хочет быть близок к рабочим и крестьянам, - горячо заговорил Винтер.- Все люди равны. Человек не должен быть графом. Это несправедливо. Каждый должен заслужить свое звание
  -Что ж, наш народ за эту идею пролил море крови. - На этот раз Суров одобрительно кивнул головой.
  -Поэтому я тут.
  -Хорошо, товарищ Винтер, могу вас обрадовать, принято решение принять ваше предложение. И позволить вам жить в Советском Союзе. Но вам придется пройти испытательный срок и доказать делом свою верность революции, - Суров пристально взглянул Винтеру в глаза.
  -Не сомневайтесь, я докажу, - ответил Винтер.
  - А мы и не сомневаемся. Для этого мы слишком сильны и уверены в своей исторической правоте. Мы хотим поручить вам ответственную работу.
  - Именно об этом я и мечтал, - глаза Винтера загорелись.
  -Нет ничего лучше, чем возможность осуществить свою мечту. Нам известно, что в своей компании вы занимались двигателями.
  - Именно так, - подтвердил Винтер.
  - Нас тоже они очень интересуют. Нужно создать двигатель, который по своим параметрам на порядок превосходил самый лучший буржуазный двигатель. Кое- что в этом направление мы делаем, но пока успехи не столь велики. Вы не станете возражать, если мы бросим вас на это направление?
  - Ничего лучше для себя я и не представлял.
  - Вот и договорились, - Суров удовлетворенно улыбнулся. - Через несколько дней вас вызовут, и вы узнаете обо всем конкретно. Рад был познакомиться, товарищ Винтер.
  -Я тоже очень рад, что оказался здесь.
  - И все же мой совет: не обольщайтесь слишком, тогда у вас будет меньше причин для разочарований. И вы тогда будете легче ладить с действительностью. Помните, мы только в начале пути. - Суров встал, давая понять, что их разговор окончен.
  - Спасибо за совет, я это буду помнить всю жизнь, - поблагодарил его Винтер и, попрощавшись, вышел из кабинета.
  Суров проводил его скептическим взглядом и уже через минуту окунулся в ворох своих бумаг, моментально забыв о необычном посетителе.
  
  2.
   Москва 2000 год.
  Инга подъехала к зданию проектного института, где, как она выяснила, работал Ордынцев. Выйдя из машины, взгляд ее уперся в вывеску с труднопроизносимым названием Гипрониимашпром".
  Инга поднялась по ступенькам и, войдя в институт, попала в лабиринт бесконечных коридоров. Она долго плутала по ним пока не нашла комнату с табличкой НИЛ-10. На двери комнаты она увидела код и нажала кнопку звонка. Дверь тут же распахнулась, и миловидная секретарша пригласила Ингу в глубину приемной.
  - Здравствуйте, - приветливо улыбнулась Инга, - я к Георгию Юрьевичу. Журналистка. Мы с ним договаривались на два часа.
  -Проходите. Он вас ждет. - Секретарша провела Ингу в кабинет к Трефилову и бесшумно закрыла за ее спиной дверь.
  - Здравствуйте, Георгий Юрьевич. Я Инга Гринева. Журналистка, - представилась Инга.
  -Проходите, Инга. Присаживайтесь,- Трефилов поднялся из-за стола и жестом указал на кресло. - А по голосу я вас представлял намного старше.
  - Просто я выгляжу молодо, - улыбнулась Инга.
  -Ну, что ж, похвально. Так что вы хотели, Инга? - Трефилов внимательно смотрел на Ингу.
  -Наш журнал задумал сделать серию статей о выдающихся людях нашего города. Людях, которые живут и работают рядом с нами. С этой точки зрения нас заинтересовал заведующий лабораторией вашего отдела Ордынцев Борис Александрович, - объяснила Инга причину своего визита.
  - Не буду спорить, - согласился Трефилов. - Ордынцев достойный персонаж для вашего материала. Умница и талантливый ученый. Отмечен многочисленными премиями за свои разработки не только в нашей стране, но и за рубежом.
  - Это как раз то, что нам надо. А вы не могли бы подробнее рассказать о нем?- попросила Инга.
  -Я вообще-то плохой рассказчик. Вы лучше с ним поговорите.
  - Мы хотели, но его сейчас нет в Москве. А материал о нем запланирован к выпуску уже в этом месяце,- пояснила Инга.
  -Вот как! - нахмурился Трефилов. - Получается, что в этом месяце он срывает не только выпуск вашего материала, но и мне чуть не сорвал работу. У нас сейчас очень напряженный период. Ордынцев руководитель проекта, который длится уже длительное время и, наконец, подходит к завершению. А он вдруг взял и собрался в отпуск. Я его не хотел отпускать. А он ни в какую. Подписывай, говорит заявление на отпуск или придется подписывать заявление об уходе. Он мне спутал все карты. На его место срочно пришлось искать замену.
  -Значит он человек легкомысленный и безответственный, раз так поступил. Хоть и большой ученый, - сделала неутешительный вывод Инга.
  - Что вы, - постарался ее разубедить Трефилов. - Я его знаю с тех пор, как он пришел к нам из института. Более ответственного и добросовестного работника я никогда не встречал. Да, он готов был ночевать на работе. Засиживался допоздна. Иногда мне его силой приходилось отправлять домой.
  - Странно. Образ, который вы нарисовали, никак не вяжется с его поступками, - Инга сделала удивленное лицо.
  -Да такой поступок-то этот и был всего один раз за все время. Не понимаю, какая муха его укусила, - развел руками Трефилов.
  -Значит, у него что-то произошло в жизни, - сделал предположение Инга.
  -Я слышал, что от него ушла жена, - сообщил Трефилов.
  - Обычно, когда уходит жена, человек спасается именно работой, - со знанием дела отметила Инга. - Нет, тут что-то другое. Он вам случайно об этом не обмолвился?
  -Да нет, ничего особенного я не припомню. Да и не стал бы он говорить. Ордынцев человек скрытный. Он свои проблемы никогда ни с кем не обсуждал. На работе он был занят только работой. И от своих подчиненных требовал того же. Я не раз являлся свидетелем, как он их гонял за длительные перекуры и телефонные разговоры не по делу.
  - С ваших слов он выходит каким-то сильно положительным.
  - А он такой и есть, - Трефилов тепло улыбнулся. - Он ученый с большой буквы. И не только ученый, но и практик. Все свои разработки и конструкции он не только придумывает, но и принимает активное участие в их дальнейшей сборке и испытаниях. Весь смысл жизни для него в его деле. Знали бы вы над чем он сейчас работает! Его разработки способны потрясти весь мир.
  -А над чем он работает?- поинтересовалась Инга.
  -Он изобрел двигатель, работающий на принципиально новой основе, - пояснил Трефилов.
  -А вы можете немного рассказать о его изобретении?- попросила Инга.
  -Увы. Больше того, чем я вам сказал, сказать не могу. Это тема пока засекречена. Но, я думаю, человечеству не долго придется оставаться в неведении. Скоро имя Ордынцева прогремит на весь мир.
  - Значит, мы правильно сделали, что решили написать о нем, - удовлетворенно отметила Инга.
  -Вне всяких сомнений, - подтвердил ее слова Трефилов.
  -Спасибо, вы мне очень помогли, - Инга поднялась. - А когда у Бориса Александровича заканчивается отпуск?
  -Он должен появиться через месяц.
  -Мне бы еще хотелось поговорить с ним лично. Для моего материала мне нужно сделать его образ более живым. А с ваших слов он получился немного трафаретным. Георгий Юрьевич, могу я вас попросить позвонить мне, если он вдруг он все-таки появится раньше этого срока, - попросила Инга.
  - Пожалуйста, мне нетрудно.
  - Вот мой телефон, - Инга протянула свою визитку. - До свидания. Было очень приятно с вами побеседовать.
  -Взаимно. До свидания, Инга. - Трефилов проводил ее стройную фигурку до самых дверей. И когда за ней захлопнулась дверь уткнулся в прерванные дела.
  
   3.
  Москва 2000 год
  Войдя в квартиру Инги, Пьер с восхищением уставился на нее. Он не мог сдержать охвативших его эмоций и прямо сообщил об этом Инге.
  -Здравствуйте, Инга. Вы сегодня необычно привлекательны.
  -А вы, как всегда любезны. Только лучше не будем терять времени и займемся делом, - по-деловому ответила Инга. Неуместные комплименты ее сейчас интересовали меньше всего.
  - Ох уж эти современные женщины, раньше вы думали о том, как в первую очередь понравиться мужчине, а сегодня как заняться каким-нибудь делом, - разочарованно протянул Пьер.
  -Что это сегодня с вами, Пьер? - удивилась Инга. - Вас потянуло на лирику? Я-то думала, что вы приехали в Россию с определенной целью.
  -Так и есть. Но одно другому не мешает, а уж поверьте мне, даже очень помогает. - Пьер проникновенно заглянул в глаза девушке.
  - Вы думаете? - сделав строгое и неприступное лицо, Инга, отвела взгляд.
  -Уверен...,- Пьер хотел продолжить свою мысль, но в это время в его кармане завибрировал мобильный. Пьер взял трубку -Алло! Кто говорит, не понял, Борис О... , - Пьер зажал трубку рукой и шепотом проговорил Инге: - Извините, у меня срочный звонок. - Вы хотите встретиться? - продолжил он в трубку. - Да, я готов. Приезжайте ко мне в гостиницу. Не подходит? Ну, хорошо, где бы вы хотели? Да, я запоминаю. Я понял. Не беспокойтесь, у меня хорошая память. До встречи.
  Пьер сунул трубку в карман и снова начал извиняться.
  - Извините, Инга, но мне позвонил один знакомый. Эта встреча не имеет отношения к нашему с вами делу. Но мне срочно надо повидаться с этим человеком.
  - Я понимаю. Встретимся в следующий раз, - легко согласилась девушка.
  -Разумеется. Как только я буду свободен, сразу же вам позвоню, - пообещал Пьер.
  -Буду с нетерпением ждать, - Инга очаровательно улыбнулась.
   -До свидания, - попрощался Пьер и поспешно вышел из квартиры.
  Инга насмешливо проводила его взглядом.
  -Говоришь, дорогой, что это встреча не имеет никакого отношения к нашим делам? - заговорила она с сама с собой. - Что-то сомнительно. А давай-ка, милая Инга, мы проверим, не обманывает ли он тебя, как все эти противные мужчины.
  Инга взяла сумочку и поспешно вышла вслед за Пьером.
  
   4.
  Москва 2000
  Выйдя от Инги, Пьер поймал машину и попросил отвезти его к вокзалу. Он не заметил, что за их машиной неотрывно следует другая. Пьеру и в голову не могло прийти, что в этот момент Инга едет за ним. На вокзале француз купил билет на электричку и направился на перрон. Инга сделала тоже самое.
  Когда подошла электричка, Пьер вошел в нее и устроился у окна. Инга прыгнула в соседний вагон, но в вагон не прошла, а осталась в тамбуре наблюдать за Пьером.
  Прошло минут сорок, прежде чем Пьер поднялся и вышел на маленькой станции со всех сторон окруженной лесом. Инга в последний момент тоже выскочила из электрички. Она спряталась за колонной и не сводила с Пьера внимательных глаз. На перроне стояло всего несколько человек. Один из них двинулся навстречу Пьеру.
  Он остановился перед ним. Несколько минут мужчины молча смотрели друг на друга. Пьер заговорил первым.
   - Здравствуйте, Борис. Я правильно угадал, это вы мне звонили?
   Да, я, - ответил Ордынцев.
  - Очень приятно. Я так давно мечтал с вами познакомиться, - Пьер протянул руку для приветствия, но Ордынцев сделал вид, что не заметил его руки и поглубже засунул руки в карманы куртки.
  -С чего бы это? -неприветливо буркнул Ордынцев.
   - Мы же с вами родственники, причем, близкие, - Пьер был явно озадачен такой реакцией Ордынцева, но постарался не подавать вида.
  -Вы в этом уверенны?- спросил тот.
  -Абсолютно, - улыбнулся Пьер. - Ведь у нас общий дед, Анри де Винтер. И моя фамилия тоже де Винтер. И ваша фамилия должна была быть де Винтер. Разве не так?
   - Предположим. И что это меняет?- настороженно спросил Ордынцев.
  -Как что? - Удивился Пьер - Раз мы окончательно выяснили, что являемся родственниками, то мы можем установить доверительные отношения. Как положено между родственниками.
  -И в чем будет заключаться эта доверительность? - Ордынцев подозрительно посмотрел на Пьера.
  - Вам не кажется, Борис, что как родственники мы могли бы поговорить откровенно.
  - Мне пока ничего не кажется. Но если вы желаете говорить откровенно, то начинайте, - вызывающе бросил Ордынцев.
  - Вообще-то это предполагает взаимный процесс, - начал Пьер.
  -Извините, но это вы искали встречи со мной, - перебил его Ордынцев. - Так что начинайте, я уж оценю, насколько вы были откровенны. Тогда может, и я сподоблюсь на что-нибудь такое.
   -Я здесь недавно, но уже понял с русскими очень трудно договариваться, - вздохнул Пьер.
  -Ничем не могу помочь, - равнодушно проговорил Ордынцев. - Хотя мой дед француз, но я считаю себя русским. Поэтому, боюсь, вам будет со мной не просто договориться.
  -Хорошо, я все же попробую.
  -И чего же вы хотите?- смягчился Ордынцев.
  -Речь пойдет о нашем деде, - пояснил Пьер. -Это был необыкновенный человек. И в его жизни есть некоторые тайны.
  - Сожалею, я тут вам не помощник, - неприязненно произнес Ордынцев. - Я очень мало знаю о нем. В нашей семье предпочитали не говорить об этом человеке. Это было не безопасно.
  - Предположим. Но не остались ли в вашей семье какие-нибудь документы или вещи от него?
  -Должен вас огорчить, моя бабушка, когда арестовали ее мужа, то есть нашего дедушку, все уничтожала. Хранить какие-либо бумаги тогда представляло большую опасность.
  -Я понимаю, - кивнул головой Пьер.
  -Я вас тоже хочу спросить, Пьер. Что вас интересует конкретно об этом человеке?
  -Я собираю материалы о нем.
  -Если память мне не изменяет, вы хотели, чтобы мы говорили откровенно, - холодно обронил Ордынцев.
  - Вы не верите, что я интересуюсь своим предком? - удивился Пьер.
  -Я не верю, что этот интерес основан исключительно на любопытстве.
  -Почему вы так думаете?
  -Не важно. Но интуиция мне подсказывает именно это. А я привык ей доверять.
  - Мы так не придем к согласию, Борис.
  - Очень может быть, - согласился тот.
  - А вам не кажется, что однажды каждый из нас сильно об этом пожалеет?
  -Я никогда не имел способности провидца, - усмехнулся Ордынцев.
  - Ну, хорошо. Вам что-нибудь известно о карте? - спросил напрямик его Пьер.
  - Какой карте? - Ордынцев отвел взгляд в сторону и стал смотреть на приближающуюся электричку.
  - Которую оставил дед.
  Сквозь шум электрички Пьер вдруг услышал крик Инги.
  - Пьер, это он убил моего деда! Держите его!
  Ордынцев вздрогнул и, увидев бегущую к нему Ингу, бросился бежать.
  Пьер попытался остановить Ингу, схватив ее за руки.
  - Инга, это мой родственник!
  Но Инга грубо оттолкнула его и устремилась за Ордынцевым. Спасаясь от нее, Ордынцев заскочил в первый попавшийся вагон. Двери за его спиной сомкнулись, и поезд стал набирать скорость. Инга тяжело дыша осталась на перроне с Пьером, который догнал ее и схватил за руку.
  
  
  5.
  
  Москва 2000 год
   Инга беспомощно смотрела на удаляющуюся электричку и со злостью бросила
  -Вот гад. Опять ушел.
  - Это не гад. Это мой брат, - подал голос Пьер.
  - Как будто брат не может быть гадом. И вообще, что вы вцепились в меня. Отпустите сейчас же, - Инга выдернула свою руку из ладони Пьера.
  - Пожалуйста. Я вас не держу. - Пьер разжал пальцы.
  Инга повернулась к нему спиной и зашагала на другую сторону платформы, откуда шли поезда в направлении Москвы. Пьер устремился за ней.
  -Зачем вы идете за мной? - обернувшись, сердито спросила Инга.
  -Нам с вами по пути.
  - У нас с вами дороги разные. - Инга развернулась и зашагала еще быстрее.
   -Почему же, мне тоже надо в Москву, - догнал ее Пьер. Ему пришлось идти быстрым шагом, потому что Инга чуть ли не бежала и изо всех сил старалась оторваться от преследователя.
  -Не делайте вид, что вы ничего не понимаете! - бросила она ему на ходу.
  -Я иностранец, мне порой трудно понять вас русских.
  -И во Франции и в России преступники отвечают по закону. А вы только что способствовали бегству преступника. - Инга остановилась и в упор посмотрела на Пьера тяжелым взглядом.
  -Мне об этом ничего не известно.
  - Я вам говорила.
  - Ему было предъявлено обвинение? - не без скрытой иронии поинтересовался Пьер.
  -Пока нет.
  - Значит он не преступник.
  - А кто же он? - Инга повысила голос.
  - Мой родственник и гражданин России.
  - Он убил моего деда.
  - Почему же его не осудили? - резонно заметил Пьер.
  - Потому что он очень хитер. Он обставил все так, как будто бы дед умер от инфаркта, - горько бросила Инга.
  - А заключение врачей?
  - Не важно.
  - Почему же, это как раз очень важно, - не унимался Пьер.
  - Инфаркт. Ну и что? Это из-за него у деда случился инфаркт.
  - Ну, это вряд ли сейчас возможно установить.
  - Возможно. Если он расскажет все как было, ситуация прояснится.
  - Борис не похож на убийцу. - Пьер никак не мог принять версию Инги. Ему так не хотелось, чтобы ее слова оказались правдой, это бы спутало все его планы.
  - Тогда почему он скрывается? - спросила его Инга и сама же ответила на свой вопрос. - Нет, он знает, что виноват, поэтому и сбежал от меня два раза. Если бы не вы, он бы на этот раз не ушел. Зачем вы помешали мне задержать его? - раздраженно бросила она Пьеру.
  - А зачем вы следили за мной?
  - Я не намерена перед вами отчитываться за свои действия, - с отчуждением отвернулась Инга от Пьера.
  - Инга, не сердитесь на меня, - взмолился Пьер. - Вы должны понять. Я специально приехал в Россию, чтобы разыскать своих родственников. Другой возможности у меня может и не быть. У меня даже не было их адреса. До сих пор не могу поверить, что я так быстро разыскал их.
  - Не забывайте, что этот только благодаря мне, - сквозь зубы процедила Инга.
  - Я помню. Я вам очень благодарен Инга.
  - Не похоже.
  В это время к платформе приблизилась электричка. Инга зашла в вагон и села на свободную скамью. Пьер опустился рядом, но Инга встала и прошла на другое место, бросив французу на ходу: - Не ходите за мной.
  Пьеру ничего не оставалось делать, как подчиниться. Он не хотел окончательно разозлить Ингу. Так они и доехали до Москвы в разных концах вагона.
  
   6.
  Москва. 1934 год.
  
  В дом культуры на празднование Дня солидарности всех трудящихся Мария Ордынцева пришла со своим молодым человеком Николаем Астаховым. Войдя в здание дома культуры, девушка растерялась. Первый раз в жизни она видела одновременно столько красиво и нарядно одетых людей. Ей мгновенно стало стыдно за свое старенькое платье, которое ей досталось после старшей сестры.
  -Как вам здесь, Мария? Нравится? - шепнул ей на ухо Николай.
  - Очень! Как хорошо, что вы пригласили меня в это замечательное место, - беззаботно ответила Мария. Она решила ни за что не показывать своего смущения.
  - А вы не хотели идти. Помните? - улыбнулся Астахов.
  - Да. Но, это потому что я здесь никого не знаю.
  - Ну и что, что не знаете. Я быстро вас познакомлю со своими товарищами по работе. - Астахов озабоченно стал оглядываться вокруг, выискивая среди разношерстной толпы знакомые лица.
  - А может быть не надо, - вдруг испугалась Мария. - Они у вас все такие серьезные.
  - Что вы! - воскликнул Николай. - Это они с виду такие. А на самом деле они все очень добрые люди.
  - А вон тот тоже добрый? - Мария кивнула куда-то в центр зала.
  - Кто? - не понял Астахов.
  - Вон, стоит у колонны, - почему-то шепотом заговорила Мария. - Вид у него такой неприступный. К такому даже подойти страшно.
  - Так это же Анри де Винтер! - обрадовался Николай. - Пойдемте Мария, я вас познакомлю. Он потянул Марию за руку, но она не сделала за ним ни шага и осталась на месте.
  -Подождите. Как вы сказали его зовут? Имя какое-то чудное. Я никогда не слышала таких имен.
  - Да он француз! Граф! - рассмеялся Астахов, видя, что она перетрусила.
  - Вы меня разыгрываете?
  -Да. Нет же, Мария. Это самый настоящий граф.
  - Как это? - озадачено спросила Мария, явно не понимая в чем тут дело. - Ведь графы, это ж враги народа.
  - Он совсем другой, - увлеченно заговорил Астахов. - Этот граф за нас. Отрекся от своей семьи и приехал в Россию по глубокому внутреннему убеждению. Он проклятых империалистов ненавидит всей душей. Он хочет строить новый мир, как и мы с вами.
  -Вот это да! - недоверчиво изумилась Мария.
  - Пойдемте, Мария, к нему, - Николай подтолкнул девушку к центру зала.
  - Боязно. У меня отец с матерью крестьяне были. А тут граф, - продолжала упираться Мария.
  - Мария, вы комсомолка? - строго спросил Николай.
  - Да, - растерялась Мария, не понимая при чем тут это.
  - Тогда вы меня удивляете. Мы все сословия и различия между людьми уничтожили в семнадцатом году, как факт вопиющей человеческой несправедливости. Пойдемте.
  Николай потянул девушку за собой. На этот раз она подчинилась и неуверенно последовала за Николаем.
  - Анри, почему вы один? - спросил Астахов, приблизившись к де Винтеру.
  - Я привык быть один. А вы, Николай, с такой замечательной девушкой. - Винтер улыбнулся, и Мария увидела, какая добрая у него улыбка. Она сразу осмелела и вышла из-за спины Астахова, за которой до сих пор неловко пыталась спрятаться.
  -Познакомьтесь, Анри, это Мария, моя подруга, - представил Николай Марию де Винтеру.
  - Очень приятно! - Винтер протянул руку и сжал в своей ладони пальцы девушки. Ей понравилось осторожное и нежное прикосновение его нежной, совсем не пролетарской руки.
  Мария осмелела настолько, что смогла даже задать вопрос этому странному графу, отрекшемуся от своей семьи:
  - Вы так хорошо говорите по-русски. Совсем без акцента, - заметила она.
  -У меня какое-то время гувернер был русский. Мой отец их менял, чтобы я мог с каждым говорить на его родном языке. И потом, я в России почти десять лет живу. Было бы просто стыдно за такое время не овладеть языком.
  - А вы, наверное, еще другие языки знаете? - спросила Мария и снова удивилась своей смелости. Разве она могла представить, что когда-нибудь будет разговаривать с настоящим графом.
  -Да, свободно говорю на английском, немецком, итальянском, испанском, - перечислил Винтер.
   Мария еще раз внимательно посмотрела на него. Как же все таки он не просто хорошо, а красиво говорит на русском, поразилась она его правильному произношению. Ее знакомые соотечественники так говорить не умеют. Такое чувство, что у них и слова-то хоть и похожи, но какие-то другие. Если бы Николай не предупредил ее, что он француз, она ни за что бы не догадалась.
  -А я кроме русского ничего больше не знаю, - с завистью пробормотала Мария.
  - Зачем тебе языки на твоей кондитерской фабрике, - высокомерно бросил Николай.
  - Интересно, зачем мы тогда уничтожили неравенство между людьми. Я понимаю, для того, чтобы простой народ мог учиться всему чему захочет. А не только одни проклятые империалисты... - Мария прикусила язык и виновато посмотрела на Винтера. - Ой, простите, я не вас имела в виду.
  - Ничего страшного, Мария. Я со своим прошлым давно распрощался. А хотите, я вас научу какому-нибудь языку? - запросто предложил он.
  -Неужели это возможно? - ахнула Мария. И что-то внутри нее вдруг затрепетало в каком-то сладком предчувствии абсолютно невозможного и не реального, как полет на луну.
  -А почему и нет. Выбирайте, какой язык вы бы хотели выучить.
  - А английский можно? - с недоверием спросила она. Английский ее интересовал не больше, чем китайский.
   - Конечно можно.
  - И когда мы можем начать заниматься? - набравшись наглости, поинтересовалась Мария, все еще не веря в реальность его предложения.
  - Да, хоть завтра. А сейчас я хотел бы пригласить вас на танец. Вы не возражаете, Николай?
  -Не возражаю, - оторопел от неожиданности Астахов. Почему-то эта сцена ему не понравилась.
  Анри де Винтер подхватил Марию под руку и повел ее в гущу танцующих пар. Пока они кружились в танце, Николай не сводил с них тревожного взгляда. Успокоился он только после того, как де Винтер привел Марию назад и вручил Николаю. И все же, провожая девушку домой, он не уставал сожалеть, что познакомил ее с этим бывшим графом. Вполне можно было бы без этого и обойтись.
  
   7.
   Москва 2000 год.
  Тренировка закончилась, и Тайсон намеревался уже пойти в душ, как к нему подошел охранник.
  -Я тут всех спрашиваю, ты по случаю пропуск не терял? - обратился он к Тайсону.
  - Потерял. А ты как про то знаешь? - удивился Тайсон.
  - Да, красотка тут одна приходила, пропуск принесла. Говорит, нашла, - заулыбался охранник.
  - А ну покажи, - потребовал встревоженный Тайсон.
  - Вот смотри. Не твой? - Охранник достал пропуск и протянул его Тайсону.
  -Мой. А я его искал. А где она его нашла, не сказала? - Тайсон вырвал пропуск из рук охранника и спрятал его в карман брюк.
  -Вот этого не сказала.
  - А ты, поди, и не спросил?
  -Да она сама больше расспрашивала.
  - Вот как! Интересно, - присвистнул Тайсон.- А ну, опиши-ка красотульку.
  -Да я бы сказал, очень даже ничего. Я бы не отказался провести с ней денек. А то и месячишко, - охранник заржал.
  - Ты по делу гундось, - разозлился Тайсон.
   Охранник вмиг стал серьезным. Он знал, что с Тайсоном, в случае чего, шутки плохи.
   - Среднего роста, фигуристая, лицо симпатичное. Голос такой приятный. Черненькая, - доложил, как отчет написал, охранник.
  - Ладно, толку от тебя немного. Иди, охраняй. - Тайсон пренебрежительно махнул рукой и отвернулся от ставшего ему сразу неинтересным охранника.
   Когда охранник ушел, Тайсон нашел Живчика.
  -Живчик, иди за мной, разговор имеется, - озабоченно бросил Тайсон, таким тоном, что Живчику стало не по себе. Он почувствовал: что что-то произошло неладное.
  - Ты чего? - встревожено спросил Живчик.
  -Ничего, - буркнул Тайсон. - В том смысле, что ничего хорошего. Эта баба, квартирку которой мы навещали, здесь была.
  -Да не может быть! Как она нас нашла? - испугался Живчик.
  - Обыкновенно. По пропуску. Я тебе говорил: пропуск выронил. Теперь ясно, где. У нее в квартире.
  Тайсон стал мрачнее тучи.
  - Вот черт, что же делать? - забеспокоился Живчик.
  - Вот и я об этом, что делать? Положение хреновое. А если она на нас выйдет? - Тайсон задумчиво смотрел на Живчика.
  -Что ты предлагаешь? - спросил он.
  -Пока ничего. Надо смотреть, что дальше будет. Но если она не успокоится и продолжит шнырять, надо будет решать вопрос кардинально.
   Тайсон сжал руки в кулаки. Живчик хорошо знал, что это означает.
  - Ты полагаешь..., - голос Живчика дрогнул.
  -Ничего я не полагаю, - резко оборвал его Тайсон. - Но готовым надо быть ко всему. Еще неизвестно, как все дальше получится, Дергаться пока не будем. Но если она тут еще раз появится, примем меры. Так что будь наготове.
  - Да я что, я, как пионер, всегда готов.
  - Вот и хорошо. А лучше будет, если сюда реже станешь заглядывать. А пока иди-ка домой, - распорядился Тайсон. И больше ни слова не говоря, пошел к выходу.
  
   8.
  
  Москва 2000 год
  Ордынцев затаился на даче и носа оттуда не высовывал. Сначала он боялся, что эта пронырливая девчонка или его новоявленный братец, свалившийся неизвестно откуда, как снег на голову, обнаружат это убежище. Но прошла неделя - и все было тихо. Ордынцев успокоился. Ему даже стало казаться, что все произошедшее за последние время случилось не с ним, а было просто каким-то странным наваждением, сном, иллюзией. А если это и случилось все-таки на самом деле, то не сейчас, а давным-давно. Но время то прошло и больше никогда уже не повторится, так же как и его детство.
  Детство... Ордынцев счастливо улыбнулся тем дням, когда он был совсем маленьким. Господи, как же хорошо и спокойно ему было в том возрасте. Никаких проблем. А если они и возникали, то для их решения всегда была под рукой его палочка-выручалочка - мама.
   В его памяти неожиданно возникли картины далекого детства. Вот он маленький мальчик изучает дачу, на которую его привезли впервые. Мама молодая и красивая занимается приготовлением ужина и не обращает на него никакого внимания. Предоставленный самому себе мальчик решает исследовать дом. По лестнице поднимается на чердак. Тут очень пыльно и масса старых вещей, но это как раз и очень интересно. Он начинает изучать то, что находится здесь. Его внимание привлекает старый сундук. А вдруг там находятся старинные сокровища! Глаза мальчика возбужденно блестят, он пытается поднять тяжелую кованую крышку сундука. Наконец, ему удается его открыть, но к великому разочарованию сокровищ там не обнаружилось. Порывшись в каком-то старом хламе, он неожиданно натыкается на красивую шкатулку. С замиранием сердца мальчик открывает ее и обнаруживает старую тетрадь. Он листает ее и видит какие-то непонятные чертежи, расчеты. Мальчик спускается вниз и несет свою находку матери. Она же, завидев ее, сильно сердится, отбирает ее у него и несколько раз больно шлепает. Мальчик плачет...
   Ордынцев вспомнил события того дня так ярко, как будто они произошли совсем недавно. А ведь с того дня прошло ни много нимало, а почти тридцать лет. Ему показалось странным, что этот эпизод вдруг вынырнул из его памяти, как будто для чего-то это было нужно.
  Что же случилось дальше с этой шкатулкой и с тетрадью в ней? - подумал Ордынцев. А если мама вернула ее на прежнее место? А ведь тот сундук по-прежнему стоит на чердаке. Но с тех пор, словно все так же боясь наказания, он не раз в него не лазил.
  Ордынцеву вдруг нестерпимо захотелось достать эту тетрадь и узнать, почему так рассердилась на него тогда мама? Он почти бегом забрался на чердак. Здесь было все так же, как и во времена его детства. Пахло пылью и плесенью. Ордынцев обнаружил сундук на том же месте. Он открыл его и с любопытством заглянул в его недра. К своей радости он нашел ту же шкатулку, а в ней оказалась та же самая тетрадь.
   Зажав находку в руке, как очень ценную добычу, Ордынцев спустился с чердака и расположился за столом. С трепетом он открыл тетрадь и погрузился в чтение. Когда была прочитана последняя строчка, Ордынцев вскочил из-за стола и стал ходить по комнате. Он был чрезвычайно взволнован и даже не замечал того, что сам с собой разговаривает вслух.
  -Удивительно, но мой дед больше чем полвека назад работал практически над той же проблемой, что и я сейчас. В такое совпадение невозможно было бы поверить, если бы не эта тетрадь. Но самое поразительное, судя по отдельным записям, он продвинулся дальше меня. - Глаза Ордынцева лихорадочно блестели. - А ведь здесь изложены результаты только самого первоначального этапа. Он сам пишет об этом.
  Ордынцев бросился к столу, нашел в тетради нужное место и громко стал читать вслух: "Я изобрел принцип, который совершит переворот в автомобилестроении. Конечно, предстоит еще много работы, но вся идея от начала и до конца уже пребывает в моей голове. Остается только шаг за шагом реализовать ее в жизнь, обречь в реальные расчеты и чертежи. У меня нет ни малейших сомнений, что мне удастся это сделать за два, максимум за три года. Я всегда знал, что однажды изобрету нечто выдающееся. И вот этот момент наступил. Я мог бы гордиться собой, но мною владеют совсем иные чувства. Я хочу одного: чтобы мое изобретение послужило делу социализма, делу созидания новой жизни. И оно, я не сомневаюсь, станет мощным толчком в реализации этой цели. Это поистине самый счастливый период моей жизни. Судьба подарила мне это открытие, чтобы оправдать все те лишения, а подчас и разочарования, что посещали меня все эти годы. Но теперь все изменится. Обретение смысла - есть высший дар небес, а его потеря - самое ужасное наказание".
  Ордынцев закрыл тетрадь.
  - "Обретение смысла - есть высший дар небес, а его потеря - самое ужасное наказание", - повторил он наизусть. - А мой дед был не только чертовски талантлив, но и весьма умен. Именно так все и обстоит. Но что из этого следует? - Ордынцев глубоко задумался на минуту. - А то, что вполне возможно, что полное описание этого изобретения и открывает карта, о которой говорил мне тот странный старик, - продолжил он разговор с самим собой. - Это действительно настоящее сокровище. И его надо во что бы то ни стало найти.
  
   9.
  Москва. 1934 год.
  Анри де Винтер выполнил свое обещание и стал заниматься с Марией английским языком. Она оказалась очень способной ученицей, материал схватывала на лету. Винтер был ею очень доволен. Он так привык к их совместным занятиям, что даже не заметил, насколько они стали необходимы в первую очередь ему самому.
  Дело было все в этой девушке. Общение с ней внесло в его жизнь какое-то необъяснимое очарование. Винтер никогда раньше не встречал такой открытости, детской наивности и чистоты. А еще она была по-настоящему красива. Каждый раз, когда она смотрела на него своими синими глазищами, у Винтера начинало бешено колотиться сердце. Но, увы! Эта девушка не для него. Она была невестой его сослуживца. Винтеру становилось очень грустно от этой мысли. Тогда он напускал на себя строгий вид требовательного учителя, чтобы никто не смог догадаться, что творится в его сердце.
  - Я посмотрел вашу домашнюю работу. Вы очень способная ученица, Мария, - говорил Винтер, внимательно просматривая тетрадь Марии.
  - Ну, что вы. Просто вы замечательный учитель. Вы так хорошо объясняете материал, что не усвоить его просто невозможно. - Глаза Марии восторженно блеснули.
  - Никогда не предполагал, что могу быть хорошим учителем, - озадаченно проговорил Винтер. - Это все благодаря вам, Мария. Вы меня вдохновляете.
  - Вот те раз, - удивилась Мария. - Я всегда думала, что я самая обыкновенная женщина. Ничего особенного. Да вы просто смеетесь надо мной.
  -Нисколько, - Винтер серьезно посмотрел Марии в глаза. - И почему вы считаете, что не можете вдохновить мужчину?
  -Не знаю, - растерялась Мария.
  -Думаете, Лаура, вдохновившая Петрарку, была богиней?
  - А кто такой Петрарка? -робко спросила Мария, сознавая насколько она должно быть невежественна в его глазах.
  - Поэт, - просто ответил Винтер. - Он прославил любимую женщину в стихах. А она ведь была самой обыкновенной женщиной.
  - Как красиво ..., - мечтательно произнесла Мария. - Прославил в стихах. А вот мне никто никогда даже стихов не читал. А уж тем более не писал.
  -Вопиющая несправедливость! - горячо воскликнул Винтер. - О такой женщине, как вы, нужно говорить только стихами.
  -Это кто же напишет, - не поверила ему Мария.
  - Ваш друг. Николай.
  - Коля? - рассмеялась Мария звонко. - Да он даже Маяковского не читал. Где уж ему написать.
  -Ничего страшного. А я для чего? Мы тоже с ним друзья. А друг просто обязан выручить друга.
  - Вы можете написать для меня стихи?- засомневалась Мария. - Не может быть!
  -Почему же не может. Пожалуйста.
   Винтер помолчал несколько минут, собираясь с мыслями, затем прочитал коротенькое четверостишие.
  
  Какие дни в соцветье лета!
  Дыханьем роз пропахший дом...
  И вы в нежнейшей дымке света,
  Как легкий бриз, как зыбкий сон...
  -Это вы обо мне? - У Марии перехватило дыхание и от неожиданности и от той красоты, которую она почувствовал в этих строках.
  -Вы себя не узнали? - Винтер улыбнулся.
  Мария отрицательно затрясла головой. Горло ее что-то сдавило, а на глаза навернулись слезы. Ей вдруг стало жарко. Горячая удушливая волна залила ее лицо, шею, плечи... Опасаясь, что Винтер заметит ее странное состояние, Мария в панике схватила свои тетрадки и бросилась бежать. Когда за ней захлопнулась дверь, Винтер не знал, что и думать. Больше всего он опасался, что обидел ее. Только не мог понять чем.
  
   10.
  Москва 2000 год.
  Вересов и Инга подъехали к офису одновременно. Вересов галантно распахнул перед Ингой двери и пропустил ее вперед.
  -Прошлый раз ты так стремительно убежала. И каков результат твоей поездки? - поинтересовался он у нее на ходу.
  - А куда я бежала? Напомни, - Инга, не оборачиваясь, прошла на свое рабочее место. Вересов направился за ней, даже не заходя в свой кабинет. Устроившись в кресле напротив стола Инги, он внимательно смотрел, как она переобувалась, поправляла прическу, мельком взглянув в зеркало, и, как, наконец, уселась за стол напротив него.
  - Ты даже не помнишь. Это говорит о том, что ты давно не появлялась на работе. Все занимаешься своими делами, - укоризненно бросил Вересов.
  -Это для меня самое главное дело сейчас. Ты же знаешь. Так куда я бежала прошлый раз?
  - В спортивный клуб "Факел", если мне не изменяет память, - напомнил Вересов.
  - Ах, это, - нахмурилась Инга. - Правильно ты тогда сказал - подозрительное место. Меня даже не пустили на порог. Я туда так и не попала.
  - Я тебе всегда говорил: больше меня слушай.
  - Может это и так, - вздохнула Инга. - Но в деле смерти моего деда ты не прав. Сейчас это уже очевидно - его убили.
  - Выяснились новые подробности? - поинтересовался Вересов.
  - Выяснилось много чего, - не стала особо распространяться Инга.
  - Например? - допытывался Вересов.
  - Этот Ордынцев, он определенно скрывается. Я была у него на квартире, так он меня затолкал в пустую комнату, запер там, а сам в это время сбежал.
  -Это тебя-то? Затолкал в комнату? - Вересову стало весело. - Хотел бы я на это посмотреть. Даже мне навряд ли удастся такой трюк.
  - Он действовал неожиданно и застал меня врасплох, - объяснила Инга.
  -А где он сейчас?
  - Где-то в Подмосковье. И я его чуть было не достала, но он опять ушел.
  - Да, это уже серьезно, - задумчиво произнес Вересов. - Если этот колобок, столько раз от тебя ушел, то это все не спроста.
  - А я тебе что говорила. Ты все не верил. И знаешь, в этом деле не все так просто. Тут такой клубок образовался, что я пока не могу его распутать...
  -И что это за клубок?
  - Помнишь, тот француз, о котором я тебе рассказывала...
  - Этот воришка, который позарился на дневник твоего деда?
  - Да, он. Так вот, этот француз оказался родственником Бориса Ордынцева. А оба они потомки некоего французского графа, который работал в довоенной России. И граф-то этот был не простой.
  - Само собой. Граф - это тебе не пролетарий, - усмехнулся Вересов.
  - Я не об этом. Он был талант. Гений. Изобретатель.
  -Вот как? И что же он изобрел? Вечный двигатель? - Вересов вдруг почувствовал интерес к этому делу.
  - Это пока покрыто тайной. Но мне кажется, что оба они: Пьер и Ордынцев что-то об этом знают. И не спроста этот Пьер приехал в Россию. Не книгу о своем деде писать, как он мне объяснил. Нет, тут что-то другое... Только что? - Инга погрузилась в себя, а Вересов ощутил вдруг необычайное волнение.
  - А это уже становится интересным..., - произнес он.
  - А я тебе, что говорила, - хмыкнула Инга.
  
  Глава 4.
  
   1.
  Москва 2000 год.
  
  Пьер де Винтер нерешительно вошел в квартиру Инги. Его лицо отражало смущение. Первым делом он вопросительно посмотрел на девушку, явно не зная, как она его встретит. Зная ее решительный характер, он бы не удивился, если бы она его тут же выгнала.
  - Вы меня не прогоните, Инга? - заглянул он ей в глаза.
  - Не прогоню, Пьер, - усмехнулась Инга. - Я же вам сама позвонила и попросила прийти.
  - Но с какой целью?
  - Разве у нас цель не одна - прочитать дневник.
   - Да, но после той небольшой размолвки...
  Инга опустила глаза, чтобы он не заметил в них озорной блеск.
  - О ней я тоже хотела с вами поговорить.
  - Признаюсь, я вел себя не совсем корректно.
  - Рада, что вы это сознаете. Но вам не кажется, Пьер, что настал тот момент в партии, когда нам пора показать друг другу свои карты.
  Пьер вопросительно посмотрел на нее.
  - Вы предлагаете играть в открытую?
  - Я реалистка. И поэтому не ставлю перед собой такие несбыточные цели. К тому же моя профессия не позволяет мне надеяться на это. И все же я льщу себя надеждой, что до какой-то степени мы с вами союзники. А, следовательно, можем отчасти доверять друг другу.
  - Инга, я готов вам доверять на все сто процентов! - воскликнул Пьер.
  Инга покачала головой.
  - Не надо, Пьер делать таких заявлений, они лишь усугубляют недоверие. Давайте хотя бы сделаем то, что мы можем сделать.
  - И что именно?
  - Не действовать против друга, не предпринимать шагов за спиной другого. И в первую очередь во вред другого.
  - Поверьте, Инга, я горячий сторонник такого соглашения.
  - Вот и ладно, значит, можно считать, договорились.
  - Может, скрепим наш договор поцелуем?
  - Я предлагаю ограничиться пока рукопожатием.
  - От поцелуя он был бы крепче. Но как хотите.
  Они обменялись рукопожатием.
  - А теперь, как говорят у вас, вернемся к нашим баранам, - предложила Инга.
  
  2.
  Москва 1934 год.
   Мария вот уже второй час сидела за учебниками. Побаливала голова, слезились глаза, но она упрямо продолжала заниматься. Ей так хотелось порадовать своими успехами Анри. Она же не глупенькая, она же понимает, како й огромный разрыв между ними. Он знает, кажется, все, а она почти ничего. Но ничего, скоро и она сумеет говорить по-ихнему. И тогда ей будет не стыдно перед своим Анри, самым лучшим мужчиной на свете. Как она счастлива, что именно он обратил на нее свое внимание.
   Мария снова пододвинула к себе учебник, вздохнула и продолжила урок самообразования, читая по слогам: "It is my pen. It is my pencil..."
  Дверь отворилась, и в комнату без стука вошел Николай.
  - Здравствуй, Мария, - поздоровался он, окидывая молодую женщину взглядом.
  Она посмотрела на него.
  - А-а. Это вы Николай. Здравствуйте.
  Николай приблизился к Марии.
  - Погода сегодня хорошая. Не хочешь в парк сходить? Погуляем.
  - Нет. Сегодня не могу. Я занимаюсь.
  - А-а. А что это у тебя? Готовишься к политзанятиям? Если надо, я могу помочь. Основы марксизма-ленинизма у меня от зубов отскакивают.
  Мария отрицательно покачала головой:
  - Нет, Коля, вы мне ничем помочь не сможете. Я учу английский.
  Николай удивленно посмотрел на нее.
  - И зачем тебе это? Только зря время тратите. Может, лучше погуляем?
  - Отчего же зря. Я уже выучила много слов.
  - И можешь что-нибудь сказать?
  - Могу, - с гордостью проговорила Мария. - Вот, пожалуйста: My name is Maria. Y live in Moscow.
  Николай озадаченно почесал затылок. Такого поворота событий он явно не ожидал.
  - Да-а. А это и написать можешь?
  - Конечно. Вот смотрите тетрадку. Здесь мои домашние задания.
  Николай стал листать тетрадь.
  - Ничего не понятно. Чудно как-то. А вот тут по-русски. Стихи какие-то.
  Внезапно Мария выхватила тетрадь из его рук.
  - Отдайте. Это не надо читать.
  - Пожалуйста, - сделал обиженное выражение лица мужчина. - Я бы тебе тоже не советовал такое читать. А ты зачем-то эту чепуху в тетрадь выписали.
  - Это не чепуха. - Мария вдруг густо покраснела, словно бы ее застали за чем-то неприличным.
  - Да как же ты не понимаешь. Это же чистая агитация буржуазного образа жизни.
  - Да где же здесь агитация. Здесь про розы написано.
  - Вот именно, про розы, - излишне возмущенно сказал Николай. - А где видела рабоче-крестьянский дом, пропахший розами. Так пахнут дома только у буржуазии. А наши дома пахнут совсем иначе - потом созидательного труда во имя построения нового коммунистического общества.
  - Да, ладно, успокойтесь, - примирительно произнесла Мария. - Эти стихи написаны для меня. И не несут никакой идеологической нагрузки.
  - Не морочь мне голову, Мария. Что-то я никогда не видел рядом с тобой ни одного поэта.
  - А Анри де Винтер? - торжествующе, посмотрела она на Николая. - Это он написал для меня.
  - Что? Это правда?
  - Спросите у него.
  - Дай мне эти стихи.
  - Зачем?
  - Хочу еще раз прочитать.
  - Ну, ладно... Берите. - Мария нерешительно протянула ему тетрадь.
  Николай сел на стул и стал еще раз внимательно читать. И чем больше он читал, тем более мрачным становилось его лицо.
  - Вот гад. А я его еще со своей девушкой познакомил. Контра недобитая. Ну, кто бы мог подумать! - вдруг взорвался негодованием он.
  - Зачем вы оскорбляете Анри. Никакая он не контра. Он очень хороший человек.
  - Ах, он уже у тебя Анри. Быстро же ты с ним... Только я бы советовал держаться от него подальше.
  - Почему это? - удивилась девушка.
  - А не понятно?
  - Нет. Не вижу ничего плохого в том, что мы с ним занимаемся.
  - Вот, вот. Он тебя вас научит. Один стишок, потом второй, третий. Ты и растаешь. Оглянуться не успеешь, как он тебя обрюхатит. Французы на такое мастаки.
  Лицо Марии залила краска не то стыда, не то негодования.
  - Да, как вы смеете так со мной. А ну, сейчас же, уходите отсюда.
  - Ну, конечно. Сейчас же придет твой красавчик. А я тут значит третий лишний?
  - Да лишний. Вам лучше уйти и успокоиться.
  Николай быстро вскочил со стула.
  - А я спокоен. Я очень спокоен. - От возбуждения он несколько раз взмахнул руками. - Значит, вот ты на кого меня променять собрались. На контрреволюционную гниду!
  - Отдайте тетрадь и уходите немедленно, - решительно потребовала Мария.
  - А вот и нет, - спрятал он тетрадь за спиной. - Тетрадь я возьму с собой. Я отнесу ее, куда следует. Я поставлю вопрос на комсомольском собрании о моральном облике комсомолки Ордынцевой.
  Мария кинулась к нему и попыталась вырвать тетрадь из рук Николая. Тот отскочил в сторону. Но Мария снова бросилась к нему, и они стали вырывать тетрадь друг у друга из рук.
  Кончилось это тем, что на половину разорванная тетрадь упала пол. Мария опустилась, чтобы ее поднять, но в это время Николай, воспользовавшись моментом, попытался поцеловать девушку. Мария мгновенно вскочила и отвесила ему пощечину. И тут же в страхе замерла в ожидании, что последует дальше. Никогда она еще не била мужчину.
  Николай невольно поднес ладонь к вмиг побуревшей щеке.
  - Вот вы значит как! А ему наверное это можно...Да пошли вы все! Вы еще оба пожалеете. Да только поздно будет!
  Он в ярости стал рвать половину тетради на мелкие кусочки и бросать их в лицо Марии. Превратив бумагу в мелкие клочья, он бросился к выходу. Мария невольно вздрогнула от громкого хлопка дверью.
  Мария опустилась на пол. Она собирала клочки бумаги и громко рыдала. И даже в первое мгновение не заметила, как появился Анри. Несколько секунд он с изумлением наблюдал за тем, что происходит в комнате.
  Мария вскочила и бросилась к нему со слезами на грудь. Он прижал ее к себе.
  - Как хорошо, что вы пришли, Анри, - сквозь рыдания пробились ее слова.
  
  3.
  Москва 2000 год.
  Чтобы себя лишний раз не расстраивать, Тамара Ордынцева взяла за правило, по возможности стараться не вспоминать, что еще недавно у нее была семья, муж, которого она когда-то любила и может быть, любит до сих пор. Нельзя сказать, что ей удалось вызвать полнейшую амнезию, воспоминания то и дело наплывали на нее, как волны на берег. И все же это стремление к забывчивости приносило свои скромные плоды. Постепенно в памяти начали стираться картины прошлого, по крайней мере, их яркость тускнела, как изображение на старых фотографиях. И это вносило в ее душу столь желанное успокоение.
  Звонок в дверь застал Тамару на кухне за исконным женским занятием - приготовлением ужина.
  Она открыла дверь и увидела Ингу.
  - Здравствуйте, Тамара. Я разыскиваю Бориса.
  Тамаре тут же захотелось захлопнуть дверь. Только она начинает забывать о прошлом, как тут же появляется вестники из него.
  - Вы пришли не по адресу. Он здесь не живет, - почти не маскируя нелюбезность, ответила Тамара.
  - Но ведь вы его жена.
  - Бывшая, - не без едкости произнесла Тамара.
  - Извините, я об этом не знала.
  - Вы его новая подруга? - Тамара вовсе не собиралась об этом спрашивать, но вопрос, словно черт из табакерки, вылетел из ее рта как бы сам по себе.
  - Что вы! Разве бы я стала тогда его разыскивать у вас.
  - Тогда кто вы? - удивилась Тамара.
  - Я с его работы. Понимаете, он неожиданно ушел в отпуск. Его не хотели отпускать, но он все равно ушел. А теперь у нас полный аврал. И только он один может спасти положение. Дома его нет. Его отец говорит, что не знает где он. - Инга мобилизовала все свое актерское мастерство, чтобы ложь прозвучала, как самая настоящая правда.
  - Как видите, у меня его тоже нет. - Тамара вдруг ощутила неожиданное успокоение.
  Инга умоляюще посмотрела на бывшую жену Ордынцева.
  - А вы не знаете, где он может быть?
  - Понятия не имею. Он мне теперь не докладывает о своих перемещениях в пространстве и во времени.
  - Жаль, - с огорчением произнесла Инга. - Я так надеялась, что вы мне поможете.
  - Рада бы, но не могу. Если он вдруг бросил свою любимую работу, то только ради какой-нибудь красотки. Наверняка он уже где-нибудь далеко отсюда. Плещется в море, валяется на пляже.
  Инга с сомнением покачала головой.
  - Вообще-то Борис Александрович, производит впечатление серьезного и основательного человека. Мне всегда казалось, что красотки, как вы говорите, для него большая проблема. Вернее даже не проблема, а отсутствие таковой.
  Что-то вдруг неуловимо изменилось в настроении Тамары, и она уже почти доброжелательно посмотрела на незваную гостью. Когда та вдруг заявила, что женщины Ордынцева не интересуют, ей стало приятно.
   - А вы правы. Он никогда не замечал вокруг себя ни одной женщины, в отличие от других мужчин. И это меня устраивало. Его интересовала только работа и еще раз работа. Но, к сожалению, со временем он перестал замечать и меня тоже. У него осталась только одна возлюбленная женщина - его дело. - Глаза Тамары неожиданно увлажнились.
  Инга вдруг испытала сочувствие к ней. А ведь она сильно переживает разрыв с мужем.
  - Ну, может у вас еще все наладится. Вы не расстраивайтесь так.
  - Я тоже сначала так думала. Что только не предпринимала. Но все тщетно. Я ушла, когда окончательно поняла, что больше не могу конкурировать с его любимой работой.
  - Я вас понимаю. Это, наверное, очень тяжело, когда на тебя не обращают внимание.
  - Не дай вам бог, когда-нибудь испытать это состояние.
  - Спасибо. Но что же мне делать? Он мне так нужен...
  Мысль о том, где мог находиться бывший муж, у Тамары мелькнула сразу, как только Инга спросила ее об этом. Но сначала она решила ей ничего не говорить - она не справочное бюро. Но теперь ее намерение вдруг изменилось.
  - А знаете, может он на даче. Кто его знает. От него всего можно ожидать. Он иногда раньше скрывался там от всех и жил, как отшельник, когда у него что-то не ладилось по работе. Так он переживал свои творческие неудачи. Может у него сейчас как раз такой период?
  Инга почувствовала огромный прилив радости, но постаралась его ничем не выдать.
  - А вы мне не подскажите, где у него дача? - спокойно, почти безучастно спросила она.
  - Да, пожалуйста. Записывайте.
  Инга быстро достала ручку и блокнот.
  -Дача у него в Апрелевке.
  - Ой, я знаю, где это. У меня там родственники снимают каждый год дачу, - соврала Инга.
  - Вот и поезжайте к ним в гости. Заодно и проведаете, там ли Борис.
  - Спасибо, Тамара. Вы мне очень помогли.
  - Не за что, - махнула рукой Тамара. - Еще неизвестно, помогла ли я вам. Может, его там вовсе нет.
  - Все равно огромное вам спасибо. До свидания.
  - До свидания.
  
   4.
  Инга и Пьер сидели в квартире Инги.
  - Помните, Пьер, о чем мы с вами прошлый раз договорились?
  - Как же не помнить, об этом, Инга. Мы теперь с вами союзники везде и во всем.
  - Хорошо, что вы об этом помните.
  - Вы плохо обо мне думаете, Инга. Я никогда не отказываюсь от своих слов.
  - Вот и прекрасно, - произнесла Инга. - Я как раз хочу вам предложить одно дело. Думаю, оно вам покажется интересным. Ведь дело это касается вашего родственника. Вы ведь не откажетесь от встречи с ним?
  - Да, я искал с ним встречи и с трудом устроил ее. Но благодаря вам, она сорвалась.
  - Я очень сожалею об этом. Я была не права. И сейчас готова исправить свою ошибку. Я хочу, чтобы мы вместе поехали к нему.
  - Я бы рад, но не знаю куда, - пожал плечами Пьер. - После той исторической встречи на платформе, я несколько раз пытался дозвониться до него. Но безуспешно. Он не отвечает на звонки.
  - Значит, мы поедем к нему сами, - заключила Инга. - Знаете, как у нас говорят, если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету.
  - Мудро. Только не знаю, к какой нужно идти горе.
  - Зато я знаю. Я, конечно, не уверена, что мы застанем Ордынцева по указанному адресу, но попробовать стоит. Нагрянем неожиданно. Сделаем ему сюрприз.
  - Только будет ли это сюрприз для него? Мне показалось, что он не очень хочет нас видеть. Ни меня, ни тем более вас. От вас он просто сбежал, как от чумы. Это бросилось мне в глаза на платформе. На его лице промелькнул такой страх, как будто он увидел не вас, а саму смерть с косой.
  - Он меня боится.
  - Но почему?
  - Наверное, чувствует свою вину, - задумчиво произнесла Инга.
  - Но в чем он провинился перед вами?
  - Он как-то причастен к убийству моего деда. Может, это он и убил его. Я хочу выяснить это.
  - Борис - убийца? Не могу поверить.
  - Думаете, если он ваш родственник, то он не погрешим, как папа Римский? - едко спросила Инга.
  - Это не умещается в моей голове.
  - Ну, вот и давайте поедем и выясним это.
  - Когда едем?
  - Не думаю, что надо оттягивать этот визит. Если вы не возражаете, то прямо сейчас и поедем.
  Пьер вскочил с дивана .
  - Едем!
  - И не забывайте, про наш уговор, - предупредила Инга, тоже вставая. - Мы ведь с вами союзники при любых обстоятельствах?
  - При любых, - подтвердил француз.
  - И наш союз не разрушат никакие родственные привязанности?
  - Никакие.
  - Тогда едем.
  
   5.
  Инга и Пьер подошли к даче Ордынцева. Несколько секунд оба внимательно разглядывали участок, но никого не увидели. Они посмотрели друг на друга, и Пьер громко начал стучать в калитку.
  Дверь дома отворилась, и на крыльце появился Ордынцев. Он было направился к калитке, но внезапно остановился, узнав, кто к нему пожаловал. И стал быстро озираться в поисках возможных путей бегства.
  - Борис, я прошу вас, откройте, нам нужно поговорить, - закричал Пьер, опасаясь, что Ордынцев бросится в бегство. - Это очень важно для вас и для нас.
  - Борис Александрович, я уверяю, что не собираюсь предпринимать против вас враждебных действий, - присоединила свой голос Инга.
  Ордынцев колебался, он явно не знал, как ему поступить. Наконец, он решился и направился к калитке.
  - Как вы меня нашли? - подозрительно спросил он.
  - Поверьте, это было не так трудно, - заговорила Инга. - Но может, лучше мы обсудим более важные вопросы.
  Ордынцев отчего-то вздохнул.
  - Хорошо. Пойдемте в дом.
  Вслед за хозяином дачи Инга и Пьер прошли в дом и стали с интересом осматриваться.
  - Какая старая дача, - оценила Инга.
  - Этот дом сооружен еще до войны моим дедом, - пояснил Ордынцев.
  - И моим, - не преминул уточнить Пьер.
  - Вы хотите сказать, что имеете право претендовать на половину участка? - насмешливо поинтересовался Ордынцев
  - Что вы, даже в мыслях не было. Просто не знал об этом доме моего деда.
  - Не желаете чего-нибудь выпить? - вдруг довольно любезным тоном предложил Ордынцев.
  - Мы приехали сюда не для этого, - решительно произнесла Инга.
  - А я не откажусь, - сказал Пьер.
  Инга недовольно покосилась на Пьера, но ничего не сказала.
  Ордынцев быстро достал бутылку водки, еще через несколько секунд на столе появились соленые огурцы, порезанная на ломтики колбаса и довольно черствый хлеб.
  - Садитесь, - пригласил он.
  Все сели за стол, и Ордынцев разлил водку.
  - Предлагаю выпить за знакомство, - предложил Пьер. - С Борисом мы все же родственники. А вы Инга, как я понимаю, внучка человека, который был как-то связан с нашим дедом. Так что можно сказать, что мы все тут близкие люди.
  Ордынцев внимательно посмотрел на только что объявившегося родственника.
   - Не возражаю. Судя по всему, нам, в самом деле, пора познакомиться.
  Пить Инге ужасно не хотелось, но она посмотрела на то, как лихо мужчины опустошили стаканы, и последовала их примеру. Водка была очень горькая, явно плохого качества. Чтобы скорей прогнать ее неприятный вкус, она откусила сразу пол огурца.
  - Так чему я обязан вашему визиту? - напомнил о цели их приезда Ордынцев.
  - Вам известно, что у меня недавно умер дедушка, - произнесла Инга. - Я подозреваю, что он был убит. За день до смерти он был у вас дома. А перед самой его смертью вы были у него в квартире.
  - Вы подозреваете меня в убийстве вашего дедушки? - выпучил на нее глаза Ордынцев.
  - Вначале так оно и было. Но теперь у меня появились сомнения.
  - С чего это вдруг? - язвительно поинтересовался он.
  - Я кое-что узнал о вас. Вы не похожи на убийцу.
  - А у убийц, как у Каина, особое клеймо?
  - Вы правы, нередко у убийц внешность и повадки вполне интеллигентных людей.
  - А если я как раз их таких.
  - Господа, так говорить можно бесконечно, - вмешался в диалог француз. - Давайте перейдем к делу. Если никто не возражает.
  - Не возражаю, - произнес Ордынцев.
  - Я - тоже, - сказала девушка.
  - Вот и прекрасно. Так что вы Инга хотели спросить у моего дорогого брата?
  - У вашего дорогого брата я хочу узнать, о чем шел разговор во время визита моего дедушки?
  - Могу рассказать, - проговорил Ордынцев. - Ваш дед огорошил меня заявлением, что мой дед, вернее наш дед работал над принципиально новым двигателем, который опередил время. А потом стал говорить, что хочет мне что-то отдать. У него это осталось от деда, и он собирался передать это мне. За этим я и пришел на следующий день. И увидел вашего деда мертвым. Я жутко перепугался, ничего подобного со мной не случалось. И выбежал из квартиры. К смерти вашего родственника я не имею никакого отношения.
  - Я верю, - кивнула головой Инга.
  Пьер вдруг снова схватился за бутылку
  - Это замечательно. Предлагаю выпить за общее доверие.
  - Вот не думала, Пьер, что вы так любите выпить, - удивленно проговорил Инга.
  - Это во мне русская черта.
  - Насколько я знаю, у вас нет ни капли русской крови.
  - А дух? Мой дед много лет прожил в России.
  - Тогда я снимаю возражения, - усмехнулась Инга. Кажется, все закончится банальной попойкой, не без грусти подумала она.
  Все снова выпили.
  - Я должен сказать вам еще одну важную вещь, - вдруг произнес Ордынцев. - Может быть, самую важную.
  Инга и Пьер одновременно посмотрели на него.
   Какую?
  - Тут, на даче я нашел старую тетрадь деда. А в ней изложены некоторые принципы его изобретения. Насколько я понял, это действительно переворот в технике.
  
   6.
  
  Москва 2000 год
  Инга в своей квартире ждала прихода Пьера. Но он опаздывал, и это сердило ее. Мог бы к девушке прийти вовремя. В этом плане он совсем не похож на француза. Говорят, что французы - самые предупредительные по отношению к женщинам.
   Раздалась трель звонка. Инга поспешно побежала открывать. И допустила непростительную оплошность, за которую она потом еще долго корила себя. Она отворила дверь раньше, чем удостоверилась, кто за ней стоит.
   -Пьер, это вы?
  Но вместо Пьера дверь внезапно распахнулась, и в квартиру ворвались двое незнакомых мужчин. Тайсон и Живчик тут же набросились на девушку.
  Инга попыталась оказать им сопротивление. Ударом ноги в живот она отбросила Живчика от себя, но Тайсон, обхватив ее сзади, повалил на пол. Он был такой тяжелый, что Инга сразу поняла, что ей из-под него не выползти.
  Вдвоем мужчины связали девушку и потащили в комнату. В пылу борьбу они забыли запереть дверь квартиры.
  Налетчики усадили Ингу на стул и связали ее еще сильней. Тайсон достал из кармана нож и угрожающе подступил к Инге.
  - Где карта? - спросил он.
  - Какая карта?
  - Ты еще спрашиваешь? Сейчас пощекочу тебя ножичком, и сразу поймешь, о какой карте идет речь.
  - Да отрежь ей нос - и сразу все вспомнит, - дал полезный совет Живчик.
  - Видишь, какой мой друг кровожадный. Так что хочешь сохранить носик, быстрей колись. Чего молчишь, сука?
  - Не знаю, про какую карту вы говорите. Знала бы, отдала. Нос дороже.
  Тайсон покрутил головой.
  - Да ты я вижу несговорчивая. Знаешь, как при запуске ракеты: отсчет пошел. Считаю от пяти до одного. А уж потом не жалуйся, сама напросилась.
  - Подождите! - поспешно воскликнула Инга. - Разве мы не можем договориться?
  Тайсон довольно улыбнулся.
  - Разумеется, можем. Давай карту и останешься с носом.
  - Я не знаю, где она, мне надо ее найти. Развяжите, и я попробую.
  - За лохов нас принимаешь, - осклабился Живчик.
  - Что вы, я вижу, вы очень серьезные люди, - возразила Инга.
  Внезапно в комнату вошел Пьер. Мгновенно оценив происходящее, он схватил стул и ударил им стоящего рядом Тайсона. Тот попытался увернуться, и удар вместо головы пришелся на спину. Он завопил от боли.
  Не выпуская из рук свое оружие, Пьер направился к Живчику. Тот не стал дожидаться удара и стремительно бросился к выходу. Вслед за ним помчался и Тайсон.
   Пьер подскочил к Инге. Он быстро поднял лежащий на полу нож Тайсона, которым тот хотел отрезать Инге нос, и перерезал им путы, которыми была обвязана девушка. Та без сил повисла на нем.
  
   7.
  Москва 2000 год
  Прошло уже несколько минут, а Инга все также находилась в объятиях Пьера. Она прижималась к нему всем телом, а голову спрятала у него на груди. Девушку то и дело начинала бить дрожь. Пьер, чтобы успокоить ее, гладил Ингу по волосам.
  - Успокойтесь, Инга. Все самое страшное уже позади. Они больше не придут, - утешал ее Пьер.
  Внезапно Инга резко отпрянула от Пьера.
  - Не придут, говорите? - Она напряженно наморщила лоб. - Только сдается мне, что они уже были у меня в гостях. И, похоже, им тут так понравилось, что они решили вернуться.
  - О чем вы? - недоуменно взглянул на нее Пьер.
  - Несколько дней назад кто-то проник в мою квартиру. Ничего не взяли. Хотя деньги лежали на виду. Не очень большая сумма, но и немалая, чтобы грабители могли побрезговать ею. Я тогда голову сломала, все думала, что им было надо?
  - А что им было надо сейчас?
  - Какую-то карту.
  Пьер мгновенно напрягся.
  - И вы им отдали?
  - Отдала бы, если бы знала, о чем идет речь. Только я об этой карте первый раз слышу. Понятия не имею, что это за карта.
  - Но, если они пришли к вам, значит, они знают, что карта у вас.
  Инга осуждающе посмотрела на своего спасителя.
  - И вы туда же. Я же вам русским языком говорю: первый раз слышу об этой карте.
  - Эти бандиты просто так бы не полезли в вашу квартиру. Наверняка, они действовали по наводке. Интересно, кто их навел и что это за карта?- обронил Пьер.
  - Я тоже бы хотела знать ответы на эти вопросы.
  - Но ведь вы не одна проживали в этой квартире. И если у вас карты нет, то она была у вашего деда. Может быть, это очень ценная карта.
  - Карта места, где зарыт клад? - усмехнулась Инга.
  - А почему бы и нет.
  - Все это смахивает на какое-то кино.
  - Жизнь часто закручивает такие сюжеты, что киношникам и не снились.
  - Но мой дед никогда не был ни пиратом, ни бандитом с большой дороги. Он всю жизнь тихо мирно проработал в одном конструкторском бюро простым служащим. Откуда у него может быть карта с сокровищами?
   - Мне, кажется, нам следует поискать ответ на этот вопрос в дневниках вашего деда. Может, мы наткнемся в них на что-нибудь интересное, то, что сможет пролить свет на наши с вами вопросы.
  - Я согласна. Мы давно ничего не читали. Мне просто не терпится приступить к чтению.
  Инга достала дневник. Оба уселись на диван и принялись за чтение.
  
  8.
  Москва 1935год.
  Небольшой коллектив конструкторского бюро целиком столпился у входа. Несколько человек держали в руках букеты цветов. Все молчали, застыв в напряженном оживании.
  Дверь отворилась, и в помещение решительным шагом вошел Анри де Винтер. Как всегда элегантно одетый, щедро расточая вокруг себя запах дорогого одеколона.
   Все тут же устремились к нему. Внезапно сослуживцы Анри де Винтера замерли на месте и хором прокричали: "Поздравляем, поздравляем". И через минуту он уже не знал, куда девать подаренные ему цветы.
  Внезапно из толпы выдвинулся молодой паренек. Было заметно, как сильно он волнуется.
  - Дорогой товарищ Винтер! - звонким и чуть дрожащим голосом торжественно произнес Николай Гринев. - От имени коллектива конструкторского бюро мне поручено горячо поздравить вас с созданием еще одной ячейки социализма. То есть с вашим бракосочетанием. От всей нашей организации мы желаем вам счастья и много детей. Примите наш скромный подарок.
  Откуда-то из-за спин людей с хмурым лицом показался Астахов. Подойдя к Винтеру и, не сказав ему ни слова, он вручил французу подарок.
  Анри де Винтер смотрел на знакомые лица. Давно он не испытывал такого волнения. Вот ради таких минут и стоит жить. Именно об этом он мечтал, отправляясь сюда из мира, где все люди враги, в мир, где все люди братья и сестры. И теперь он уверен, что поступил правильно.
  - Спасибо, мои дорогие друзья за ваши поздравления, - растрогано произнес он. - Я очень вам благодарен и очень тронут. Вам даже трудно представить, как это замечательно быть женатым человеком. Я обращаюсь ко всем холостякам: кончайте как можно скорей с вашим положением. И чем раньше вы это сделаете, тем лучше. Я искренне жалею, что тянул с этим делом так долго. Не повторяйте моих ошибок. В частности, вы молодой человек, - обратился он неожиданно к Гриневу, заставив того густо покраснеть. - Мы с вами не знакомы. Я вижу, что за мое двухнедельное отсутствие в нашем дружном коллективе произошли кое-какие изменения. Кто вы прекрасный юноша?
  - Меня зовут Николай Гринев, - смущенно проговорил молодой человек. - Я лаборант. Работаю в бюро уже неделю.
  - Да, вас можно уже называть ветераном, - улыбнулся Анри де Винтер.- И как вам работается?
  - Хорошо. Здесь интересно. Только я не все понимаю. У меня лишь техникум.
  - Техникум? Это дело поправимо. У нас в бюро все учатся. Вот спроси у Астахова Николая. Он не хотел учиться, а недавно поступил в заочный институт.
  - Да, в том году я начал учиться, - неохотно подтвердил Астахов.
  Анри мягко положил руку на плечо Гринева.
  - Без учебы, без знаний жить невозможно, вернее, можно, но это не жизнь, а прозябание. А у нас этот тезис верен вдвойне, нет втройне. Мы же разрабатываем технику завтрашнего дня. Иногда нам приходится самим придумывать решения, так как науке они еще неизвестны. Так что нас можно назвать первооткрывателями. Теперь понимаешь, что тебя ждет, если в твоей замечательной голове будут необходимые познания?
  - Понимаю.
  - И что ты обо всем этом думаешь?
  - Я непременно стану учиться! - горячо заверил юноша.
  - Вот и молодец. Я вижу, из тебя обязательно выйдет толк. Поверь мне, юноша, я в таких делах не ошибаюсь. А сейчас, товарищи, как говорят: время делу, потехе час - все по местам. В обеденный перерыв новая ячейка общества приглашает вас на маленький торжественный обед. Придет и новобрачная, кто ее не знает, тот познакомится с ней. А пока работать, работать и работать.
  Все шумно стали расходиться по своим местам. Только Гринев задержался на какое-то время около Анри де Винтера. Он еще никогда не встречался с таким замечательным человеком, который целиком покорил его буквально за несколько минут. Теперь он знает, с кого он будет брать пример.
  
   9.
  Москва 2000 год.
  
  Инга сидела в кабинете у Вересова, но смотрела не на его хозяина, а куда-то в сторону. Вересов вот уже несколько минут тщетно пытался перехватить ее взгляд. Такое поведение Инги вызывало у него глухое раздражение.
  - Ты сегодня плохо выглядишь, - произнес он, вопросительно смотря на Ингу. - Бессонная ночь?
  - Ты угадал, - ответила она, все также не смотря на него.
  - Мне и угадывать не надо, - усмехнулся он. - За то время, что я знаю тебя, ты бывала разной. Моя память хранит сотни выражений твоих лиц. Чтобы понять, что с тобой происходит, мне достаточно идентифицировать твой внешний вид с одной из этих картинок. Но сегодня ты какая-то особенная. Такой я тебя еще никогда не видел. Что-то произошло?
  - Произошло, - едва ли не впервые посмотрела Инга на Вересова. - Даже я не могла предположить такое.
  - Ну, что, что? Не тяни.
  - На меня напали. В моей собственной квартире.
  - Кто?! - изумился Вересов.
  - Они забыли представиться.
  - Сколько их было?
  - Двое. Один похож на боксера. Забыла, как его... Ну, этот мировая знаменитость. Такой... на гориллу смахивает.
  - Тайсон, что ли?
  - Точно! На него.
  - И что они хотели?
  - Отрезать мне нос.
  - Ну, это несущественные нюансы. А что по делу?
  - Ничего себе нюансы, - возмущенно проговорила Инга. - Скажешь то же. - Она подошла к зеркалу и несколько секунд внимательно разглядывала свое отображение. Затем передернула плечами. - Представляю себя без носа. Зрелище не для слабонервных.
  - Инга, я понимаю, ты хочешь меня помучить...
  - Да нет, - ответила она, снова садясь в кресло. - Я и сама толком не поняла, что они хотели.
  - Неужели они ничего не попросили взамен твоего прекрасного носика.
  - Попросили. Какую-то карту. Только я понятия не имею, о чем шла речь.
  Вересов какое-то мгновение пребывал в задумчивости.
  - Слушай, а если этот Тайсон, тот самый парень, что потерял пропуск в спортивный клуб в твоей квартире?
  - Я тоже задала себе этот вопрос.
  - И каков ответ?
  - Это он и есть.
  - Похоже, что пришло время и мне навестить этот клуб.
  - Я тоже туда пойду.
  - Ты уже была там. Да и если мы не ошиблись, этот Тайон тебя узнает. Нет, тебе опасно там появляться.
  Инга поняла, что Вересов прав, там появляться ей действительно опасно.
  - Хорошо. Иди один, - с некоторым сомнением согласилась она.
  
   10.
  
  Москва 2000 год
  Звонок в квартиру удивил Ингу. Вроде бы она никого не ждет. Ей вдруг стало тревожно. Не ожидает ли ее за дверью очередной опасный сюрприз?
  - Ты кого-нибудь ждешь? - спросил сидевший рядом с ней на диване Пьер.
  - Никого, сейчас посмотрю. Посиди здесь.
  Стараясь не шуметь, Инга подошла к двери и заглянула в глазок. И в первое мгновение почувствовала облегчение. Но тут же ей стало как-то не спокойно. Ее гостем был Вересов.
  Инга отворила дверь.
  - Это ты?
  - А ты думала кто?
  - Ничего я не думала. Просто мы вроде бы не договаривались о встрече.
  - Не договаривались, - согласился Вересов. - Но после твоего рассказа, я не мог не прийти. Я беспокоюсь за тебя.
  - Я тебе благодарна, но сейчас все в порядке.
  - И к тому же я соскучился.
  - Когда же ты успел, по-моему, мы видимся каждый день.
  - Не разыгрывай из себя маленькую девочку. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
  Инга вздохнула. Меньше всего ей хотелось сейчас выяснять отношения. Других забот невпроворот.
  - Игорь, у меня, как видишь, все в порядке. И тебе лучше уйти.
  - При виде тебя я забываю обо всем. Ты не пригласишь меня в квартиру?
  - Игорь, я прошу тебя, не надо все начинать с начала.
  - Не хочешь в квартире, давай сделаем все здесь. Я не против.
  Инга не успела даже моргнуть глазом, как внезапно оказалась в крепких объятиях Вересова. Его властные губы отыскали ее рот и впились в него со всей страстью.
   Инге не сразу удалось вырваться из его объятий.
  - Я прошу, я требую, прекрати немедленно! - возмущенно закричала она.
  В прихожую из комнаты ворвался Пьер. Вересов изумлено уставился на него. Инга, воспользовшись моментом, устремилась к французу и на всякий случай спряталась за ним.
  - А это еще кто такой? - спросил Вересова, не сводя взгляда с незнакомца.
  - Это мой друг, Пьер, - пояснила из-за спины Пьера Инга.
  - Пьер? Он что залетел к нам из чужих краев?
  - Я француз. Разрешите представиться: Пьер де Винтер.
  Вересов перевел взгляд на Ингу.
   - Что-то я не слышал о таких твоих друзьях.
  - Это новое, но очень приятное приобретение.
  - И на какой барахолке ты его приобрела? Наверное, была большая распродажа по большой уценке.
  - Мне кажется, вы нарываетесь на скандал, - подал голос Пьер.
  Вересов смерил его взглядом.
  - А если и так.
  Неожиданно Пьер принял боксерскую стойку.
  - Хочу заранее предупредить: я чемпион Франции по боксу в среднем весе.
  Инга удивленно посмотрела на Пьера. Еще чуть-чуть и эти два петуха начнут выяснять отношения на кулаках прямо в ее тесной прихожей. Но она никак не смахивает на боксерский ринг.
   - Игорь, прошу, уйди, - попросила Инга.
  - Когда девушка просит уйти, у нас во Франции мужчина уходит.
  - А мы сейчас далеко от Франции, - напомнил Вересов. - Ладно, ухожу, Инга. Но я еще вернусь. Всем привет.
  Вересов по очереди окинул взглядом Ингу, Пьера и вышел.
  - Пьер. А вы, в самом деле, чемпион по боксу? - спросила заинтригованная Инга.
  - Из всех видов спорта больше всего терпеть не могу бокс.
  
  Глава 5.
  
  1.
   Москва. 2000 год.
  
  Вересов с нетерпением ждал появления Инги в офисе. Сидя в своем кабинете, он чутко прислушивался к звукам, доносящимся из коридора. Очередной раз хлопнула дверь, и ухо Вересова уловило дробный стук женских каблучков. Инга! Вересов встал и, выждав немного, вышел из кабинета. Этих нескольких минут, по его мнению, должно было хватить, чтобы Инга успела переодеться и была бы готова выслушать его.
   Вересов не ошибся. Когда он заглянул в кабинет к Инге, она сидела, уткнувшись в бумаги, и внимательно их читала.
  -Извини меня за вчерашнее, - обнаружил свое присутствие Вересов. - Я понял, что лучше заранее предупреждать о своем визите.
   Инга подняла голову и рассеяно посмотрела на него.
  -Это ты извини меня, что не смогла тебя принять, но Пьер пришел раньше. - Инга снова уткнулась в бумаги.
  -А-а-а, я смотрю, он к тебе зачастил.
  - Откуда ты знаешь, - не поднимая головы, спросила Инга.
  Вересову стало неприятно, что она разговаривает с ним, не глядя ему в глаза. А когда-то все было иначе. Она ловила каждый его взгляд, каждое слово. Какое счастливое было время.
  -Из твоих же рассказов. Я помню, как ты жаловалась, что он пытался украсть дневник твоего деда. Но ты продолжаешь принимать этого воришку и даже отдаешь ему предпочтение. А старых друзей выставляешь за дверь, - с горечью проговорил Вересов.
  - Ты все-таки обиделся..., - Инга подняла глаза и посмотрела на него.
  -Да нет, это я так. К слову пришлось.
  -Кстати, именно Пьер спас меня от тех бандитов, которые напали на меня в квартире. Если бы не он, я не знаю, чем бы все закончилось.
  -Да он оказывается еще и герой, - на лице Вересова отразилась презрительная гримаса. - Достойный потомок своего талантливого предка.
  - Откуда ты знаешь? - Удивилась Инга.
  -Да ты же сама говорила, что они с Ордынцевым братья и потомки какого-то графа.
  -Да? Надо же, не помню, - рассеянно произнесла Инга.
  Вересова это задело.
  -А я к твоим словам отношусь очень внимательно, не то, что ты ко мне, - укоризненно заметил он.
  -Ну, вот, ты опять. Давай сменим тему, - Инга поморщилась.
  -Да, нет, тема, как раз очень интересная, - не согласился с ней Вересов. - Личность этого Пьера очень подозрительная. Я бы на твоем месте не стал ему безоговорочно доверять.
  -Почему?
  -Сама посуди. Убит твой дед. С этим как-то связан Ордынцев. В то же самое время в Москве появляется Пьер, родственник Ордынцева, которого интересует дневник твоего деда. Что он пытался в нем найти?
  -Его интересует история своей семьи. Для потомка древнего аристократического рода это очень важно, - озвучила Инга версию Пьера, хотя сама не слишком ей доверяла.
  -И как звался родоначальник этого славного рода?
  -Анри де Винтер.
  -А откуда у тебя его семейный архив?
   - Выяснилось, что мой дед до войны работал с дедом Пьера в секретном конструкторском бюро. Потом француза арестовали. А накануне ареста дед Пьера оставил моему деду какие-то записи. Но все они на французском языке. Вот я и попросила Пьера помочь прочитать эти записки.
  -Да? И что в них? - продолжал допытываться Вересов.
  - Пока ничего особенного. Семейная история. Обыкновенный дневник.
  -Дневник говоришь?
  Вересов замолчал, о чем-то глубоко задумавшись.
  - Игорь, ты где? - окликнула его Инга, удивленная его столь глубокой задумчивостью.
  -Я вдруг подумал..., - очнулся Вересов, - эти подозрительные личности, которые напали на тебя. Ты сказала, что им нужна была карта.
  - Да, только я понятия не имею, о чем шла речь, - пожала Инга плечами.
  - Возможно, что не только их интересует эта карта, но и Пьера тоже. Он, кстати, тебя ничего не спрашивал о карте? - Вересов в упор посмотрел на Ингу, пытаясь понять: не лукавит ли она, говоря с ним.
  -Ни разу, - ответила Инга. Вересову показалось, что она искренна, и он успокоился. Мелькнувшее на миг подозрение исчезло.
  -Я думаю, он не так прост, чтобы прямо спросить тебя об этом. Будь с ним поосторожней, - заботливо посоветовал Вересов.
  -Хорошо, - согласилась Инга.
  
   2.
  После разговора с Ингой, Вересов крепко задумался. Он понял, что напрасно недооценивал серьезность этого дела. Неужели его стало подводить профессиональное чутье? А ведь раньше свою выгоду он за версту чуял, как гончая дичь.
   Но ничего, успокаивал он себя, будем считать это небольшой оплошностью, которую легко исправить.
  Вересов взял трубку телефона и набрал номер.
  - Алексей, привет, это я, Вересов.
  -Сколько лет, сколько зим, - отозвалась трубка почти забытым голосом старинного приятеля. - Слышал о твоих успехах. Ты теперь крутой бизнесмен. Свою контору открыл.
   - А ты уже майор. Поздравляю, - не остался в долгу Вересов.
  -Что наши звездочки по сравнению с твоими миллионами, - в голосе Алексея скользнула легкая зависть.
  -Ну, до миллионов еще далеко. Так что не завидуй.
  - Да нам завидовать по статусу не положено. А ты, поди, с просьбой, знаю я вашего брата, бизнесмена.
  -Угадал, - согласился Вересов. - Меня интересует одно дело.
  -Ты знаешь, с этим трудно, - озадаченно проговорил Алексей.
  -Это дело 1937 или 1938 года. Так что речь идет совсем о другом, - пояснил Вересов.
  -Тогда это лучше, доступ в архив сейчас облегчен. А что за дело?
  -Речь идет о неком французе, графе Анри де Винтере. Он приехал в СССР, работал в секретном конструкторском бюро, а потом был арестован. Вот я и хотел бы узнать, в чем его обвиняли.
  -Чего это вдруг у тебя проклюнулся интерес к этому делу?
  -В Москве появился внук этого Винтера. Вот хочу вникнуть.
  -Лады, - удовлетворенно хмыкнул Алексей. - Звони завтра, думаю, по старой дружбе сделаем.
  Алексей выполнил свою просьбу быстро. На следующий день Вересов уже сидел в архиве и с интересом перелистывал старые страницы. Однако многое ему оставалось непонятно.
  - Очень странное дело. Что же послужило его началу? размышлял Вересов, внимательно просматривая папку с делом Анри де Винтера. А вот это что? Донос какого-то Астахова. Ну, это обычное дело. Так, стандартные обвинения в шпионаже в пользу Франции. Все правильно, он же француз. А вот это необычно: постановление об освобождении. Непонятно, что же послужило причиной?
  Вересов с интересом листает дальше.
   Вот оно что! Поездка за границу за получением наследства. Что значит граф! Не то, что мы обычные смертные. И что же произошло дальше? Больше записей нет. Судя по всему, граф в первую страну рабочих и крестьян больше не вернулся. Понял, что рабочим и графьям вместе лучше не жить. Но вот что случилось с ним дальше, получил ли наследство? И зачем пожаловал к нам его внук? Такое впечатление, что он что-то тут ищет. Попытаемся понять.
  Вересов снова погружается в чтение. На глаза его попадалась интересная справка: "Анри де Винтер принимал участие в разработке сверхсекретных конструкций новой техники, которая должна работать на совершенно новаторских принципах. Однако, в каком состоянии находится разработка, сказать не представляется возможным, так как чертежи не обнаружены".
  Любопытно, куда же они подевались? задумался Вересов. Судя по всему, в этом деле немало загадок. Что ж, попытаемся их разгадать.
  Вересов закрыл папку с делом, довольный собой и полученной информацией.
  
   3.
  
  Москва 2000 год
  
  Ордынцев и Пьер сидели в номере гостиницы, где остановился Пьер. Ордынцев немного нервничал. На этот раз он сам пришел к Пьеру, но до сих пор не был уверен в правильности своего шага. Еще его смущал и сбивал с толку пристальный взгляд своего французского родича, устремленный на него.
  - А знаете, Борис, вы очень похожи на нашего деда, - заявил Пьер, закончив разглядывать Ордынцева.
  - Не знаю. Я его никогда не видел.
  - Неужели не осталось ни одного его фото в вашем семейном альбоме? - Удивился Пьер.
  - Было время, когда хранить фото таких родственников было очень опасно, - пояснил Ордынцев.
  - Что значит таких! - Не понял Пьер. - Наш с вами дед был выдающимся человеком. Можно только гордится таким родственником. Знаете, сколько он знал языков?
  -Сколько?
  - Восемь. А испанский язык, когда понадобилось, он выучил за одну неделю. Представляете, всего-навсего за неделю! Это просто феноменально! - Пьер просто захлебывался от восторга.
  - Думаю, что феномен нашего деда далеко не только в этом. Судя по тому, что я прочитал в его записях, - лицо Ордынцева приобрело торжественное выражение.
  -Вы прошлый раз вскользь упомянули об этом, - вспомнил Пьер.
  Глаза Ордынцева загорелись. Весь его вид преобразился. Пьер был поражен. Сейчас перед ним сидел другой человек, совсем не похожий на того неуверенного мужчину, который переступил порог его номера полчаса назад.
  -Для того, чтобы выучить языки требуется лишь хорошая память. А для того, чтобы сделать изобретение, нужны мозги. Но то, что придумал наш дед, требует феноменальных мозгов. Я просто потрясен. Ведь я сам работаю над этой же проблемой и, как никто другой могу оценить гениальность его разработок, - возбужденно проговорил Ордынцев.
  -Вы работаете над той же проблемой? - Пьер с интересом смотрел на него.
  -Как ни странно это звучит, но это действительно так.
  -Вот видите. Я вам сразу сказал, что вы похожи. Оказывается не только внешне, - с удовлетворением заметил Пьер.
  -Похоже, что это так, - согласился Ордынцев.
  -И как далеко вы продвинулись в своих разработках? Можно узнать? - спросил Пьер скорее из вежливости, чем из желания узнать истину. Технические детали ему были не интересны.
  -Я уже близок к завершению. Но мне никак не удается решить одну проблему. Кажется, что решение уже близко, и я вот-вот нащупаю его. Но пока оно никак не дается мне в руки. А когда я прочитал записи деда, то понял, что шестьдесят лет назад, он уже нашел способ, как ее обойти. Вот если бы мне удалось взглянуть на его чертежи!- Ордынцев с надеждой смотрел на Пьера, как будто тот знал, где лежат эти чертежи.
  - Вот видите, как все складывается! - обрадовался Пьер. - Поэтому я к вам и пришел. Мы ведь с вами являемся прямыми наследниками Анри де Винтера. Так?
  - Так.
  - И как никто другой имеем право на его наследство. Было бы не справедливо, если бы оно попало в руки первого случайного человека.
  -О чем вы? - не понял Ордынцев.
  -О завещании деда. Вам что-нибудь известно о нем?
  -Дед Инги упомянул вскользь о каком-то завещании, - вспомнил Ордынцев слова Гринева. - Но, чтобы его получить, требуются чертежи. Я думаю, что это те самые чертежи, на которые я хотел бы взглянуть.
  -Я не сомневаюсь в этом, - возбужденно произнес Пьер. - Мне кажется, наступил такой момент, когда мы можем обо всем договориться.
  -О чем договориться? Не понимаю, - растерялся Ордынцев.
  - Вы получаете чертежи и оставляете их себе, - по- деловому начал Пьер. - Ищете в них решение вашей задачи и находите. Затем являете новое изобретение миру, и Нобелевская премия вам обеспечена. Это не только деньги и не малые. Это мировая известность, слава. Это возможность работать не только в вашей стране, но и за границей. Перед вами распахнут двери лучшие лаборатории мира. Ну, а я... я тоже должен получить свою компенсацию. Я не претендую на мировую известность. Мне достаточно будет тех денег, которые я получу за предъявленные чертежи, которые вы потом заберете себе. Ну, как вам моя идея?
  Ордынцев молчал, переваривая слова Пьера.
  -По-моему справедливо, - продолжал Пьер, не дождавшись ответа Ордынцева. - Еще неизвестно кто больше выиграет при таком раскладе. Я не исключаю, что этим человеком окажетесь вы.
  -А вы знаете, Пьер, что получит человечество, если этим двигателем оснастить современные автомобили? - задумчиво произнес Ордынцев.
  -Что?
  Пьер ошарашено смотрел на Ордынцева. Ему показалось, что тот даже не слушал его, пока он распинался перед ним и расписывал в красках все выгоды от их совместного соглашения.
  -Здоровую экологию, чистый незагазованный воздух больших городов, здоровье наше и наших потомков, - ответил Ордынцев на вопрос Пьера.
  -Ну, а мы с вами получим очень хорошую выгоду. Не так ли? - Пьер гнул свое, пытаясь направить мысли Ордынцева в нужное для себя русло.
  Но Ордынцев никак не реагировал на его слова. Он снова замолчал, погрузившись в свои мысли. Пьеру показалось, что он сейчас где-то далеко отсюда и думает совсем не про то, как распорядиться наследством. Вдруг Ордынцев резко встал и быстро направился к выходу.
  -Борис, вы куда? - оторопел Пьер от непредсказуемости своего русского родственника.
  Ордынцев рассеянно оглянулся.
  - Мне нужно срочно еще раз просмотреть записи деда. Мне тут пришла в голову одна идея... Возможно, мне эти чертежи уже не понадобятся.
  - А как же наше с вами соглашение? - Пьер потрясенно смотрел на него.
  -Какое соглашение? - Ордынцев мучительно старался понять, что Пьер имеет в виду.
  Он напомнил Пьеру человека, которого только что разбудили, и тот не совсем понимает, что от него хотят.
  -Ну, насчет материальной компенсации, - напомнил растерянно Пьер.
  -Потом, Пьер. Мне сейчас не до этого, - отмахнулся Ордынцев и снова двинулся к двери.
  - Но, Борис, погодите...Мы еще не закончили..., - Пьер предпринял беспомощную попытку остановить его.
   Но Ордынцев уже не слушал его. Не обращая внимания на Пьера, он выскочил из номера, оставив того в полном недоумении.
  
   4.
  
  Москва 2000 год
  
  Вересов вошел в здание спортивного клуба "Факел" и сразу же был остановлен охранником.
  -Вы куда, господин? - проявил бдительность местный цербер.
  -Я бы хотел вступить в клуб. Как это можно сделать? -поинтересовался Вересов.
  -Тогда вам к директору. Это прямо по коридору и направо. - Охранник махнул куда-то вглубь коридора, и Вересов отправился в указанном направлении.
  Директор клуба занимал большой просторный кабинет, обставленный дорогой и добротной мебелью. Сам хозяин этого кабинета важно восседал за круглым массивным столом из ценной породы дерева. Небрежно откинувшись на высокую спинку кресла, напоминавшего императорский трон, директор смерил Вересова высокомерным взглядом.
  -Добрый день. Меня послали к вам, - в первую минуту Вересов почувствовал прямо таки священный трепет под пристальным венценосным взором директора клуба.
  -И зачем вас послали ко мне? - важно спросил директор.
  -Хотел бы стать членом вашего клуба, - пояснил Вересов.
  -Вы интересуетесь боксом?
  -В том числе и боксом.
  -А еще чем?
  -Я многим интересуюсь. - Вересов постарался быть как можно более убедительным. - Мне нравится быть сильным и крепким. Я занимался разными видами борьбы. Теперь пришел черед бокса.
  -Нет, проблем. Если вы готовы заплатить членские взносы и вносить ежемесячную плату, то готов вам выписать членский билет.
  - Плата не проблема. Могу заплатить прямо сейчас, - достал кошелек Веерсов.
  -Ну что вы, у нас все по закону, - остановил его директор. - Оплатить следует через банк на наш счет.
  - Как вам будет угодно. - Вересов убрал кошелек в карман.- Только у меня есть одна совсем маленькая просьбочка.
  -Слушаю вас.
  -Я слышал, что у вас тут работает тренер. Его все называют Тайсон. говорят, очень квалифицированный специалист. Можно ли попасть в его группу? - Вересов бросил на директора умоляющий взгляд.
   Директор несколько секунд молчал, внимательно изучая Вересова.
  -Да, он у нас работает, - наконец, подтвердил он. - Но обычно мы поручаем ему тренировать VIP-членов.
  -А как стать VIP-членом? - не унимался Вересов.
  -У них членские взносы выше.
  -Тогда я оплачу взнос, как VIP-член, если не возражаете?
  -Почему же я должен возражать, - директор расплылся в улыбке.- Наоборот, мы это приветствуем. Платите и приходите к нам на занятие.
  -А когда будет ближайшее занятие у Тайсона? - спросил Вересов.
  -Послезавтра. Он у нас работает через день.
  -Тогда и я приду через день, - пообещал Вересов. - К этому времени деньги уже поступят на ваш счет.
  -Будем рады.
  - В таком случае я пойду, - Вересов поднялся.
  -До свидания, - попрощался директор.
  -До свидания. Рад был познакомиться. Вы не пожалеете, что приняли меня в члены клубы. - Вересов направился к выходу.
   У самой двери его догнал голос директора.
  -Извините, а как вас зовут?
  -Я забыл представиться. Вересов, Игорь Васильевич, - откланялся Вересов и покинул кабинет.
  
   5.
  
   Москва 2000 год
  
  В дверь постучали. Пьер удивился: он никого не ждал сегодня. Остаток вечера он собирался провести один на один с бутылочкой пива, но, судя по всему, у него появился компаньон. Пьер поднялся с кресла и открыл дверь. На пороге стоял Ордынцев. Он выглядел очень смущенным.
  - О, какой сюрприз! Прошлый раз вы так неожиданно исчезли, что я не знал, что и думать, - обрадовался Пьер неожиданному визиту родственника.
  -Когда мне в голову приходит какая-то идея, то я уже ни о чем больше не способен мыслить, - виновато объяснил Ордынцев свое бегство.
  - Ну, что ж, сейчас, надеюсь, вы не одержимы никакой идеей, и мы с вами спокойно продолжим прерванный разговор. - Пьер пригласил гостя в номер и усадил его в кресло.
  -У меня такого не бывает. Моя голова всегда чем-нибудь занята, - Ордынцев опустился на краешек кресла, как будто присел не надолго и уже через минуту собирается встать.
  - Хорошо, пусть будет так, - согласился Пьер. - Главное, чтобы это не повредило цели нашей встречи с вами.
  -Я пришел к вам, потому что не могу отделаться от одной мысли, - озабоченно проговорил Ордынцев. На его лице Пьер уловил уже знакомое ему выражение одержимости.
  -О, господи. Только не это!- перепугался Пьер.
  -Мне срочно нужны эти чертежи! - с надрывом в голосе проговорил Ордынцев.
  -А мне деньги, - засмеялся Пьер. - Как хорошо, что наши с вами интересы коренным образом отличаются друг от друга. Значит, мы сможем договориться.
  -О чем? - в очередной раз не понял Ордынцев и посмотрел на Пьера взглядом юродивого, от которого Пьеру сразу стало тоскливо, как на поминках.
  - Только не начинайте все с начала, - взмолился Пьер. -Прошлый раз я попытался ответить вам на этот же самый вопрос. А в результате вы скрылись.
  -Ну, вы же мне на него не ответили.
  - Хорошо. Тогда давайте, как говорят игроки, выложим все карты на стол, - предложил Пьер.
  -Ах, вы о карте! - догадался Ордынцев.
  -Наконец, вы меня начали понимать, - Пьер с облегчением вздохнул. - Так она у вас?
  -У меня только третья ее часть.
  - Я так и знал, - Пьер с досадой стукнул ладонью о стол. - Иначе и не могло быть.
  -Я тоже догадываюсь, что у вас есть карта, - высказал свое предположение Ордынцев.
  -Увы, тоже только одна треть, - Пьер разочарованно развел руками.
  -Отдайте ее мне! - Ордынцев соскочил с кресла. Вид у него был при этом, как у безумного.
  -Зачем? - Пьер на всякий случай отодвинулся от Ордынцева подальше. - Мы с вами здесь не для того, чтобы обмениваться картами. Мы должны разработать стратегический план, как действовать, чтобы наши с вами интересы были удовлетворены.
  - Мне нужны эти чертежи!- возбужденно крикнул Ордынцев, не обращая внимания на слова Пьера.
  -Я это уже понял, - Пьер поморщился, как будто перед ним был тяжело больной. - Чтобы их достать, нам осталось найти оставшуюся треть карты, Надо совместно подумать, где она может быть. У вас есть по этому поводу какие-нибудь соображения?
   -Отдайте мне карту!- Ордынцев подскочил к Пьеру так близко, что Пьер попятился назад.
  -Подождите, мы так не договаривались. Почему это я вам должен отдать карту, - проговорил Пьер, отступая к стене. - Пусть каждый хранит свою часть пока у себя. Вот придет время...
  -Хватит болтать. Я сыт по горло вашей болтовней. Дайте карту!- Ордынцев стал надвигаться на Пьера с угрожающим видом.
  -Эй-ей-ей.- испугался Пьер не на шутку. - Вам надо успокоиться. Давайте, мы с вами встретимся в другой раз и спокойно все обсудим. Когда вы не будете так возбуждены.
  - Отдавайте карту и сейчас же.- Ордынцев со злостью схватил Пьера за лацканы пиджака и начал его трясти.
  -Да вы с ума сошли. Отпустите меня, - Пьер попытался высвободиться, но Ордынцев крепко держал его и не отпускал ни в какую
  -Я сейчас вызову полицию!- крикнул Пьер и потянулся к телефону.
  -Только попробуй, - Ордынцев со всего размаха ударил Пьера и тот, как подкошенный повалился на пол. Пьер лежал без движения, и какое-то время Ордынцев в испуге смотрел на него. Затем он сообразил, что надо наклониться и послушать бьется ли сердце. Убедившись, что с Пьером все в порядке, Ордынцев бросился на поиски карты.
   Он перевернул все в номере и в чемоданах Пьера, но карты нигде не было. Прежде, чем покинуть номер, Ордынцев плеснул Пьеру в лицо стакан воды и, увидев, что тот зашевелился, выбежал вон.
  
   6.
  
  Москва. 1937 год.
  
   Собрание должно было проходить в помещении Красного уголка. Двенадцать человек собравшихся расположились за круглым столом. Все ждали Астахова. Он должен был появиться ровно в десять вечера, как раз к началу собрания.
  Анри де Винтер был в числе приглашенных на собрание. Он сидел, опустив глаза, и делал вид, что читает газету. На самом деле он боролся со сном. Его глаза просто слипались от усталости: очень хотелось спать. За время своего пребывания в России, Винтер привык ко многому, но вот научиться работать поздними вечерами, а иногда и ночами, что здесь было обычной практикой, для Винтера до сих пор оставалось проблемой. Винтер поднял голову и взгляд его уперся в плакат. На нем красовался розовощекий жизнерадостный комбайнер при свете луны ведущий свой комбайн по колосящемуся рожью полю. Когда Винтер увидел этот плакат первый раз, больше всего его потрясла надпись: Ночь работе не помеха!
  Винтер чуть было не задремал, но ровно в десять дверь распахнулась, и на пороге появился Астахов. Коротко поздоровавшись с присутствующими, он сразу же перешел к делу.
  -Товарищи! - начал Астахов. - Я созвал внеочередное партийное собрание в связи с крайне важной директивой, которую мы только что получили. Не мне вам объяснять об очень напряженной международной обстановке, и тех задачах, что ставят пред нами партия, правительство и лично вождь мирового пролетариата товарищ Сталин. И мы обязаны внести свой достойный вклад в дело укрепления обороноспособности страны.
  -Можно узнать, о чем идет речь? - подал голос Винтер. За годы своего пребывания в ССР он так и не привык к длинным предисловиям с обязательным упоминанием имен вождей.
  -Разумеется. Мы получили указание резко ускорить работу над разработкой нашего главного двигателя. Чтобы завершить весь процесс, нам предоставляется полгода. Я понимаю, что задача весьма сложная, поэтому нам нужно мобилизовать все наши возможности. Именно этот вопрос я и предлагаю сейчас обсудить.
  -Это невозможно! - высказал свое мнение Винтер.
  -Что невозможно? - Астахов полоснул по нему холодным взглядом.
  -Завершить работу над проектом за полгода, - попытался объяснять свою позицию Винтер. - Мы даже не завершили работу над его окончательной концепцией. Я прекрасно понимаю, насколько страна нуждается в нашей продукции. Но мы не можем давать сырой результат. Это принесет лишь вред, а не пользу. На доводку затем потребуется гораздо больше времени.
  -Товарищ главный инженер проекта слишком боится за результат своего труда, - насмешливо произнес Астахов. - Хочу вам напомнить, что это не большевистский подход.
  -А что есть тогда большевистский подход? - искренне удивился Винтер.
  -Решать поставленные задачи в тот срок, который определила партия, - четко чеканя каждое слово отрапортовал Астахов. - Даже в том случае, если на первый взгляд он кажется нереальным. Но если бы мы так рассуждали, как сейчас рассуждает товарищ Винтер, мы бы никогда не добились тех выдающихся результатов, которые имеем сегодня. Так могут думать только оппозиционеры.
  - Это рассуждения не оппозиционера, а главного инженера проекта, - попытался воззвать Винтер к благоразумию Астахова.- Я отвечаю за успех дела головой. И я точно знаю, что за полгода мы не сумеем довести двигатель до ума. Это абсолютно нереально. Предстоит найти решение целого ряда проблем.
  -Что же вы предлагаете? - Астахов презрительно скривил губы.
  -Предлагаю разъяснить тем, кто прислала нам эту директиву, что эти задачи нереалистичны. И в интересах дела, я подчеркиваю в интересах дела, установить реальные сроки.
  -Боюсь, нас там не поймут. Мы не можем согласиться с таким подходом. Кто-нибудь желает высказаться?- Астахов оглядел присутствующих. Его взгляд остановился на Гриневе. - Я предлагаю это сделать самому молодому из нас члену партии, который влился в наши ряды несколько дней назад Николаю Гриневу.
  Гринев взволнованно вскочил со своего места.
  -Я понимаю важность задачи. И что надо, как можно скорей делать наш двигатель. Но я согласен с товарищем Винтером, мы в самом начале. Очень много неясных вопросов. Даже если мы будем работать по двадцать часов в сутки - лично я согласен это делать -, все равно за полгода не успеем, - Гринев выпалил все это на одном дыхании и, сделавшись красным от волнения, смущенно опустился на стул.
  -Браво, молодой человек. Это речь не юноши, а мужа, - похвалил Винтер Гринева.
  -Я надеялся, товарищ Гринев, что вы, как молодой член партии, проявите большую сознательность, - ядовито заметил Астахов. - В таком случае я ставлю вопрос на голосование.
  -Такие вопросы голосованием решать бессмысленно. Все равно, что решать голосованием, беременна женщина или нет. Тут действуют другие факторы, - возмутился Винтер.
   На этот раз покраснел Астахов.
  -Не знаю уж на счет беременности, я человек холостой, это товарищ Винтер у нас женат, - Астахов зло посмотрел на Винтера. - А здесь мы будем голосовать.
  -В таком случае я в этом спектакле участвовать не буду. Я ухожу, - Винтер поднялся.
  -Останьтесь, товарищ Винтер, это не спектакль, а партсобрание, - попытался его остановить Астахов. Но Винтер не стал его слушать.
  -Вы полагаете, что партсобрание невозможно превратить в спектакль? Все зависит от режиссера, - с сожалением проговорил Винтер и вышел вон.
  Несколько минут после его ухода в помещении висела гнетущая тишина.
  
  
   7.
  Москва 2000 год.
  Перед началом тренировки Вересов сидел в спортивном зале, ожидая появления Тайсона. Чтобы скоротать время, Вересов пытался представить своего тренера. Срабатывал стереотип мышления или зрительной визуализации. Вересов плохо разбирался в этих вещах. Но в его представлении Тайсон был эдаким гориллой с горой накачанных мышц, зверским выражением лица, И к тому же непременно мулатом.
  Самое интересное, что Вересов почти не промахнулся. Тайсон оказался примерно таким, как и рисовался Вересову. Когда боксер появился в зале, Вересов безошибочно угадал, что это он. Правда, мулатом он все же не был.
  Тайсон приблизился к Вересову и критически осмотрел его.
  -Это ты новый член клуба?- грубовато спросил Тайсон.
  -Да, теперь уже полноправный, - подтвердил Вересов.
  -И как тебя величать?
  -Вересов Игорь Васильевич.
  - Игорь значит. А меня все Тайсон зовут. И ты так называй.
  - А вы и правда на него похожи, - не удержался Вересов и высказал свое мнение.
  -Ты мне не выкай. Мы все тут на ты. Понятно?
  Тайсон говорил короткими хлесткими фразами, но именно такой стиль разговора делал его слова вескими и не позволял ослушаться говорившего.
  -Понятно, - ответил Вересов.
  -Вот и хорошо, что понятно. Так что тебя привело в наш клуб? - Тайсон пристально смотрел на Вересова, словно выворачивал его наизнанку.
  -Желание быть в хорошей спортивной форме. И потом... бокс это моя страсть. - Вересов постарался быть убедительным.
  -А ты уверен, что не путаешь бокс с женщинами? - ухмыльнулся Тайсон.
  -Женщины, как автобус - ушла одна, придет другая. А бокс - это любовь на всю жизнь, - Вересов старался произвести на Тайсона приятное впечатление и для этого готов был поклясться в вечной и неизменной любви даже боксу.
  -Надеюсь, ты однолюб? - продолжал прощупывать Вересова Тайсон.
  - Каюсь, я занимался восточными единоборствами и довольно серьезно, прежде чем увлекся боксом, - признался Вересов.
   Тайсон состроил презрительную гримасу.
  -Если бокс для тебя всего на всего увлечение, то тебе надо не ко мне. Я профессионал и не люблю, когда "апперкот" путают с "антрекотом".
  -Я немного занимался боксом в юности и знаю разницу между кулинарным блюдом и ударом снизу, - блеснул Вересов своей эрудицией.- "Апперкот" - это совсем не вкусно.
  -Хорошо, что ты хотя бы это понимаешь, - удовлетворенно хмыкнул Тайсон.
  -Уверен, вы .. ты во мне не разочаруешься. В каратэ я показывал хорошие результаты, и тренер всегда был мной доволен.
  - Бокс это тебе не каратэ, - резко заметил Тайсон. - Боксерская техника ударов руками и защиты от них намного эффективнее, чем в каратэ. Только боксеры умеют полноценно работать в ближнем бою. Это ты поймешь сразу, как только мы приступим к тренировкам.
  - Я готов приступить прямо сейчас,- рвался в бой Вересов.
  -Не так рьяно, - охладил его пыл Тайсон. - Для начала немного теории. Далее разминка, а уж потом посмотрим, на что ты способен.
  -Я буду стараться, - бодро заявил Вересов.
  -Одного усердия мало, надо, чтобы твои мозги еще понимали, что бокс это не просто спорт, а определенная философия. Бокс это привилегия силы. Понятно? - Тайсон сжал кулачища и напряг мускулы, потрясая бицепсами перед лицом Вересова.
  - Куда уж ясней, - кивнул Вересов. - "Все, что нас не убивает, делает нас сильнее" Это кто-то из великих сказал.
  -На то они и великие, чтоб говорить, а другие бы за ними повторяли, - расслабил руки Тайсон - В боксе я тоже величина и не малая. Будешь повторять за мной, и сам, может быть, станешь когда-нибудь великим.
   Тайсон самодовольно улыбнулся, первый раз за все время разговора.
  
   8.
  
  Москва 2000 год
  Ордынцев устроил засаду около дома Инги. Он ждал уже второй час, но Инга все не появлялась. Ордынцев уже отчаялся, что его плану сегодня не суждено о сбыться и почти собрался возвращаться обратно. Но внезапно дверь подъезда отворилась и из нее выпорхнула Инга. Она уселась в машину, и через несколько минут ее и след простыл.
  Воровато оглянувшись по сторонам, Ордынцев шмыгнул в подъезд. Вскрыть квартиру оказалось несложно, несколько нехитрых приспособлений, и двери перед ним гостеприимно распахнулись. Ордынцев вошел в квартиру и методично начал осматривать все места, где по его мнению Инга могла спрятать карту.
   Остановившись на перекрестке перед красным глазом светофора, Инге вздумалось позвонить Вересову. Она неимоверно опаздывала и хотела предупредить его. Сунув руку в сумочку, Инга не нашла телефон.
  -Ну, надо же! Оставила телефон на столе, - с досадой подумала она.
  Несколько секунд Инга раздумывала, стоит ли возвращаться домой из-за такого пустяка. Поколебавшись, решила, что стоит, и развернула машину обратно. Припарковавшись у подъезда, она взлетела на свой этаж и, подойдя к квартире, изумленно замерла на месте. Дверь в квартиру была слегка приоткрыта.
  Инга осторожно скользнула в проем двери и к своему изумлению увидела Ордынцева, лихорадочно роющегося в шкафу. Инга оторопела. Она ожидала снова увидеть тех молодчиков, которые однажды навещали ее. Но Ордынцева! Это было более чем неожиданно. На секунду она задумалась, как ей поступить. Выждав удобный момент, Инга бросилась на Ордынцева, сбила его с ног и заломила ему назад руки.
  -Пустите ненормальная! Вы мне все руки переломаете! - закричал Ордынцев от боли, пронзившей его тело.
  -Лежите тихо. А то еще и ноги переломаю, если будете дергаться, - угрожающе прошипела Инга.
  Инга связала ему руки и взяла телефон. Ордынцев с тревогой наблюдал за ее действиями.
  -Вы...вы, что сейчас делать будете? - испугано спросил он.
  -А разве непонятно. Меня только что пытались ограбить. Я задержала преступника на месте преступления, а теперь собираюсь сдать его стражам порядка, - Инга сосредоточенно начала нажимать на кнопки.
  -Умоляю вас, не надо. Я не преступник, - взмолился Ордынцев.
  -Это пусть с вами в милиции разбираются, - бросила Инга и приложила трубку к уху, прислушиваясь к длинным гудкам, доносящимся из нее.
  -Инга, не надо милицию. Я сейчас все объясню, - чуть не плача простонал Ордынцев.
  -Хорошо, - сжалилась над ним Инга. - В милицию мы всегда успеем. Отвечайте, что вы делали в моей квартире?
  -Искал карту.
  -Так, это уже становится интересно. Опять эта карта. Все, кому не лень ищут в моей квартире какую-то карту. Не квартира, а просто проходной двор какой-то. А я и понятия не имею, что это за карта. Может, вы меня посвятите в эту тайну? - Инга подошла к Ордынцеву и с интересом посмотрела на него.
  Ордынцев молчал.
  -Вы передумали и решили сдаться властям? - вывела его из раздумий Инга.
  -Нет, ни в коем случае, - горячо заговорил Ордынцев. - Просто я не знаю с чего начать. Я очень волнуюсь. Понимаете, мне позарез нужны эти чертежи. Я очень переживаю, в каком состоянии они и сохранились ли вообще. А вдруг капсулу с чертежами кто-нибудь давно уже нашел?
  -Подождите, подождите, я ничего не понимаю. Можно объяснять не так сумбурно? - попросила Инга.
  -Хорошо, я постараюсь. Могу я попросить глоток воды?- Ордынцев осмелел и попытался встать на ноги.
  Инга развязала ему руки и помогла встать. Потом она метнулась на кухню и вернулась со стаканом воды. Ордынцев жадно выпил воду, упал в кресло и, откинувшись на его спинку, прикрыл глаза.
  -Эта история началась очень давно..., - начал он.
  
  9.
  Москва. 1937 год.
  
  Астахов маялся под дверями кабинета сотрудника НКВД уже целый час. В повестке у него значилось: явиться в двенадцать ноль ноль. Астахов явился заблаговременно. Ровно в одиннадцать. Так на всякий случай. Правда, на какой случай Астахов представлял весьма смутно, но все же посчитал, что так будет лучше. Хотя, уже здесь в здании НКВД, Астахов пожалел о своей предусмотрительности. Перед кабинетом сидела вереница посетителей. И все входили в кабинет ровно во столько во сколько им было назначено.
  Астахов уже весь взмок от ожидания. Наконец, двери кабинета распахнулись, и в проеме двери показалась секретарша. Громким голосом она произнесла его фамилию. Астахов вскочил и направился в кабинет.
  Сидящий за столом мужчина, оторвался от документов и поднял на Астахова красные от бессонницы глаза. Несколько секунд он пристально изучал посетителя.
  - Здравствуйте, товарищ Астахов, - произнес мужчина зычным голосом. - Мы получили ваше письмо. Поэтому и пригласили вас. Будем знакомы. Меня зовут Чирсков Владимир Григорьевич.
  -Очень приятно, - подобострастно склонил голову Астахов.
  -Приятное впечатление от посещения нашего заведения остается редко, - иронично заметил Чирсков. - Но вам, как настоящему патриоту, опасаться нечего.
  -Готов делать все, что мне поручат. - Астахов преданно посмотрел Чирскову в глаза.
  -Мы ценим такое усердие. А сейчас объясните, что заставило вас написать это письмо? - Чирсков кивнул на конверт, лежащий перед ним на столе, и Астахов узнал свой донос.
  -Я давно его подозревал в том, что он так и не стал нашим человеком, - объяснил Астахов свой поступок.
  -Вы имеете в виду товарища Винтера? - уточнил Чирсков.
  -Да, этого графа.
  -Насколько мы знаем, от титула он отказался, - проявил осведомленность Чирсков.
  -Это внешне, а в душе...
   -И что в душе? - Чирсков оборвал Астахова на полуслове. - Хочу вас сразу предупредить: нам нужны факты. Мы тут голословным обвинениям не верим.
  -Факты есть, - торопливо глотая слова, начал Астахов. - Мы получили письмо о необходимости ускорения разработки нового двигателя. Я, как секретарь партийной организации созвал собрание. Все были за то, чтобы ускорить работу. И только один товарищ Винтер, да еще его молодой подголосок Гринев выступили против.
  -Против? Интересно. И почему? - Глаза Чирскова грозно блеснули за стеклами очков.
  - Винтер заявил, что это нереальные сроки.
  - А вы как думаете на счет сроков? - поинтересовался Чирсков.
  -Сроки, конечно, очень жесткие. Но ведь партия требует от нас невозможного. Значит, мы обязаны их выполнить. - Астахов бросил преданный взгляд на портрет Сталина, висящий над столом Чирскова.
  - Вы правильно рассуждаете, товарищ Астахов, - на лице Чирскова отобразилось некое подобие улыбки. - Могу вам сказать, что вы не первый, кто сигналит на этого Винтера. Мы внимательно следим за его работой.
  -Я понимаю, - кивнул Астахов.
  -Хорошо иметь дело с понятливыми людьми. У нас таких уважают. Мы хотим дать вам ответственейшее поручение, - Чирсков немного подался вперед всем корпусом.
  -Готов выполнить, - Астахов обратился в слух.
  -Продолжайте следить за товарищем Винтером, нас интересует о нем все. Включая семейную жизнь, - Чирсков откинулся на спинку кресла.
  -Вы полагаете, что он...
  -А вот это, товарищ Астахов, не ваше дело, - грубо оборвал Астахова Чирсков. Ваше дело предоставлять нам информацию. А уж кто он судить будем мы. Вам понятно?
  -Понятно! - отчеканил Астахов, как будто честь отдал.
  -Тогда идете и выполняйте свой партийный долг.
  Чирсков уткнулся в бумаги и больше не взглянул на Астахова. Попрощавшись, Астахов поспешно вышел. Только за дверями кабинета он почувствовал, что вся его рубашка насквозь промокла, как будто он попал под проливной дождь.
  
  10.
  Москва 2000 год.
  Когда Вересов вошел в спортивный зал, Тайсон был уже там. Он с удивлением посмотрел на Вересова и заявил:
  - А ты упрямый. Я думал, что больше не увижу тебя тут.
  - Это почему же?- спросил Вересов, хотя прекрасно знал ответ на свой вопрос. Тайсон был прав, он бы ни за что больше не переступил порог этого зала, если бы не его интерес к персоне своего тренера. Выяснить, что за игру в деле Инги ведет этот боксер, для Вересова было самой важной задачей, а все остальное на этом фоне было несущественной мелочью.
  -Уж больно жалкий вид у тебя был после прошлой тренировки, - презрительно бросил Тайсон.
  -Просто я был не в форме, - постарался оправдаться Вересов. - Устал на работе.
  -А хвастался, что в каратэ ты чуть ли не первый. Вот я и задал тебе нагрузку по полной.
  -Я давно не был в зале. Работа забирает все силы, - пожаловался Вересов.
  - А кем ты работаешь? - заинтересованно спросил Тайсон, и Вересов почувствовал, что этот вопрос он задал не из праздного интереса. Похоже, что Тайсон прощупывает его. Не доверяет, а значит надо быть с ним предельно осторожным. Вересов внутренне весь подобрался.
  -Да, сижу весь день за компьютером, - беспечно бросил Вересов. Чужие деньги считаю. Очень выматываюсь, хоть нагрузка чисто умственная.
  Тайсон помолчал, оценивая ответ Вересова, и одобрительно кивнул.
  -Правильно, что подался к нам в клуб. У меня таких умников, как ты - пруд пруди. Если бы не спорт, они бы давно загнулись.
   Вересову показалось, что Тайсон ему поверил.
  - Я это давно почувствовал, да все не было времени собраться и прийти к вам. Но теперь раз уж я здесь, то из вашего клуба уже не уйду.
  - А вот это верное решение, - губы Тайсона растянулись в одобрительной улыбке. - Клубов такого уровня, как наш, по всей Москве не сыщешь. Да и по России тоже. Так что ты сделал правильный выбор. Не пожалеешь.
   В словах Тайсона Вересов уловил неприкрытую гордость за дело, которым он занимается.
  Надо это запомнить и при случае использовать, - подумал детектив.
  -А я никогда ни о чем не жалею, - Вересов отвечал так, как, по его мнению, должно понравиться Тайсону. Его расчет был прост: втереться к доверию к этому гиганту, а когда он расслабиться незаметно для него самого выведать нужную информацию.
  -Вот это верно, - Тайсон хлопнул Вересова по плечу. - Одобряю. Боксер не должен знать жалости. Когда ты сойдешься на ринге со своим противником один на один, ты поймешь о чем я.
  -Я бы хотел, как можно скорей оказаться на ринге, - Вересов изобразил на своем лице страшное нетерпение.
  -И это правильно, если тебе не будет поединок ночами сниться, то боксер из тебя выйдет никудышный. Только на ринг тебе еще рановато. Тебе надо отрабатывать удары. Давай, покажи, что усвоил с прошлого раза, - Тайсон опустился на скамейку. Вересов подошел к боксерской груше и начал бойко боксировать .
  - Не забывай во время удара вкладывать свой вес, толкайся с ноги, - подавал советы Тайсон.
  Вересов старался.
  -Поворачивай туловище, начиная с таза и до плечевого пояса... и не забывай об интенсивности выброса плеча. Работай плечом! - кричал ему Тайсон.
  Вересов выбивался из сил, но, похоже, Тайсону не очень нравилось то, что показывал ему Вересов. В какой-то момент он встал со скамьи и, отодвинув Вересова в сторону, начал боксировать сам.
  - Вот посмотри, как нужно. -Тайсон нанес удар. - Если хочешь, чтобы удар получился молниеносный и очень жесткий, рука у тебя должна вылетать расслабленной, как хлыст, и только на конечном этапе должен происходить доворот кулака и напряжение. Повторяй за мной.
  Вересов снова начал боксировать..
  - Слабо выбрасываешь плечо, интенсивней работай рукой, интенсивней..., - азартно выкрикивал Тайсон.
  -В карате при ударе выброс плеча не предполагается вообще, там удар рукой дополняется тазом, - вытирая пот с лица и, едва ворочая языком, проговорил Вересов. Он не предполагал, что нагрузки будут такими большими.
  - Чувствуется что каратист ты был неплохой, но это тебе сейчас только мешает. Лучше бы ты был там никаким. А теперь мучайся с тобой тут, - недовольно буркнул Тайсон.
   Вересов понял, что, кажется, допустил оплошность, упомянув о карате, и поспешил ее исправить.
  -Ничего, я упорный, я это преодолею.- Вересов снова с остервенением набросился на грушу и начал молотить по ней последних сил.
  -Вот уже лучше. Похоже, что и правда преодолеешь, - оценил Тайсон его усердие.
  
  11.
  
  Москва 2000 год
  Пьер пришел к Инге в прекрасном настроении, предвкушая провести в ее обществе чудесный вечер, возможно даже романтический. Во всяком случае, Пьер очень на это рассчитывал. Час назад Инга неожиданно позвонила ему и попросила срочно приехать. В ее голосе было столько нетерпения, что Пьер подумал, что Инга хочет увидеть его ради него самого, а не ради дневника деда. И в этот вечер его это вполне устраивало.
  Вопреки ожиданиям Пьера, Инга выглядела довольно хмуро. Это он заметил сразу, едва вошел в квартиру. Но Пьера это нисколько не смутило.
  - Здравствуйте, Инга. Вы и не представляете, как это приятно. Когда красивая девушка сама приглашает молодого человека к себе домой. - Пьер по-приятельски чмокнул Ингу в щеку.
  Инга удивленно посмотрела на него, но никак не стала комментировать его поцелуй.
  - Очень даже представляю. Вот только, боюсь, разговор получится у нас не совсем приятный, - Инга повернулась к Пьеру спиной и прошла вглубь квартиры.
  - Вы меня огорчаете. Я надеялся, мы с вами проведем прекрасный вечер. Я даже бутылку вина прихватил, - Пьер растерянно топтался в коридоре, не решаясь пройти дальше.
  -Увы, с этим вы немного поторопились. Проходите, - крикнула Инга
  Пьеру, обнаружил, что он до сих пор стоит на месте. Он вошел в комнату и опустился в кресло.
  -И о чем у нас будет не совсем приятный разговор? - спросил он.
  -Помните, мы с вами договорились, что будем действовать заодно, - Инга посмотрела на Пьера с осуждением.
  -Я свято соблюдаю наше условие.
  - Да вы просто святой. И даже можете побожиться? - Инга презрительно скривила губы.
  - Хотя моя семья и принадлежит к апостольской католической церкви, сам я не слишком религиозен.
  -Значит, божиться отказываетесь? - не то в шутку не то в серьез спросила Инга.
  -Если это так необходимо.
  - И не боитесь попасть в ад? - допытывалась Инга.
  -Вы ведете. Инга, странные речи. Я даже не понимаю, о чем. - Пьер был в полном недоумении и никак не мог взять в толк, чем вызваны ее нападки.
  -Ах, не понимаете. Ладно, поясню, - в голосе Инги послышались угрожающие нотки. - Совсем недавно я застала в моей квартире... угадайте кого.
  -Неужели Папу Римского?
  - Ценю ваш юмор, - недовольно процедила Инга.-Ордынцева.
  -Но что он тут делал? -
  -Как он мне объяснил: искал карту, - Инга бросила на Пьера уничтожающий взгляд. - Карту, которую когда-то оставил моему деду ваш дед. И он не первый сказал мне про эту карту. Вот только вы, почему-то до сих пор о ней молчали. А ведь, насколько я понимаю, у вас тоже есть карта. Или я не права?
  - Да, есть, - вынужден был признаться Пьер.
  - И после этих ваших слов вы будете продолжать утверждать, что свято соблюдаете наш договор? - Инга соскочила со стула и нервно стала ходить по комнате.
  -Свято не буду.
  -Хоть какой-то прогресс. - Инга продолжала мельтешить перед глазами Пьера, и это сильно нервировало его.
  - Честное слово, Инга, я хотел вам рассказать. Но все не был уверен.
  -В чем же? - Инга резко остановилась перед Пьером и уставилась на него в упор.
  -Речь идет о завещании моего деда. Чтобы получить деньги мы должны предъявить то, что когда-то дел спрятал в России. А для этого нужна карта. Одна часть у меня, другая - у Бориса. А третья скорей всего хранилась у вашего деда, - выложил Пьер, как на духу.
  -Я перерыла всю квартиру - и ничего не нашла, - призналась Инга.
  -Вы хорошо искали?
  -В этом деле я профессионал. Но я собираюсь продолжить поиски. Вопрос в том, что случится дальше, после того, как все три части окажутся найденными.
  -А что должно случиться? - не понял Пьер.
  -Вы сами сказали, что речь идет о наследстве. Причем, сумма весьма немаленькая, - легкое ударение на слове "немаленькая" не осталось незамеченным Пьером.
  -И даже очень немаленькая, - поспешил подтвердить Пьер.
  -Если одна часть карты у меня, то разве не причитается мне моя доля?- поинтересовалась Инга.
  -Но это наш с Борисом предок, - воспротивился Пьер такой постановке вопроса.
  - Не спорю, - согласилась Инга. - Но часть карты хранится в моей семье. А потому я имею полное право сделать с ней то, что пожелаю. Например, сжечь.
  -Вы не сделаете это! - Пьер соскочил со своего места, как ужаленный.
  -Вы меня плохо знаете, - сквозь зубы процедила Инга.
  - Хорошо, что вы хотите? - Пошел у нее на поводу Пьер.
  -Половину, - Инга не мигая уставилась на Пьера.
  -Вы сошли с ума!
  -Тем более,- усмехнулась Инга, - для лечения психического расстройства мне понадобится много денег.
  -У вас очень желчный юмор, - жалко пролепетал Пьер.
  -Уж, какой дал Бог.
  -И все же это не серьезно.
  -А что серьезно?
  -Десять процентов, - предложил Пьер.
  -А вот это с вашей стороны не серьезно.
  -Ну, хорошо, ни мне, ни вам. Двадцать процентов, - взмолился Пьер.
  - Интересное предложение, - Инга посмотрела на потолок, - Но оно было бы еще интересней, если бы вы назвали цифру сорок.
  -Любой скажет, что это грабеж. Тридцать, - Пьер почувствовал, как по его спине заструилась тоненькая струйка пота.
  -Тридцать пять. И завершим торг, - обрубила Инга.
  -Ладно, я согласен, - Пьер достал платок и вытер вспотевший лоб. - Но только если мы выпьем с вами вина и поцелуемся.
  -Нет возражений ни против того, ни против другого. Наливайте, - первый раз за весь вечер Инга весело рассмеялась.
  
  Глава 6.
  
  1.
  Москва 2000 год.
  После тренировки Вересов пригласил Тайсона пропустить по стаканчику пива в буфете. Они вальяжно сидели за столиком и неторопливо потягивали ячменный напиток. Говорили исключительно о боксе, словно сознательно избегали другие темы.
  - Молодец, сегодня хорошо поработал, - покровительски хлопнул Тайсон Вересова по плечу. - Ты делаешь успехи, каратист. Если и дальше так пойдет, то скоро будешь выступать на ринге.
  Тайсон явно намеревался развить эту тему дальше, но зазвонил его телефон. Тайсон поспешно достал из кармана трубку. Прежде чем начать разговор Тайсон бросил на Вересова красноречивый взгляд, призывая оставить его одного. Но Вересов поспешно отвернул голову, делая вид, что не заметил этого молчаливого призыва.
  Вместо этого взял со стола стакан и стал тянуть пиво, делая вид, что целиком поглощен этим занятием. На самом же деле он внимательно слушал то, что говорил по телефону его тренер. Впрочем, тот старался отвечать максимально односложно.
  - Да. Хорошо. Понял. Еду. - Тайсон убрал телефон в карман и подозрительно посмотрел на Вересова. - Пока, каратист.
  - Пока, - безразличным тоном ответил Вересов.
  Но едва Тайсон вышел из клуба и сел в свою машину, как Вересов быстро выбежал на улицу и проделал тот же маневр. Он ехал вслед за Тайсоном, стараясь не выпускать его из вида и в тоже время оставаться незамеченным. В этот час на дороге движение еще было интенсивным, и Вересов боялся потерять боксера в любой момент. Слишком же сближаться с ним он опасался, так как не знал, известна ли Тайсону марка его автомобиля.
  Тайсон вел машину умело и нагло, он дерзко вклинивался между идущими соседними автомобилям, оставляя их позади. И Вересову, чтобы его не потерять, приходилось повторять его действия, рискуя стать виновником аварии. На его счастье это мучительное преследование продолжалось не очень долго. Тайсон остановился возле какого-то дома. Вересов припарковал машину неподалеку и стал наблюдать за происходящим.
   Тайсон вышел из машины и к нему тут же подбежал Живчик.
  - Ну, где тебя носит так долго? Давай скорей, пока пташка упорхнула из гнезда, - стал размахивать он руками.
  - Не суетись, сколько раз говорил тебе, - остудил его Тайсон. - Это действует мне на нервы. Идем.
  Вместе они направились в подъезд. Со стороны это была довольно забавная пара: высокий, с квадратной мощной фигурой, уверенно ступающий Тайсон, и маленький, очень подвижный до суетливости Живчик.
  - А вдруг он вернется, пока мы тут копаемся, - посмотрел Живчик на сообщника.
  - Тогда ему крупно не повезет. Мужик будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Если конечно она у него еще останется, - зловеще усмехнулся Тайсон.
  - А забыл, как ты с девчонкой опозорился?
  Тайсон зло посмотрел на Живчика.
  - Хватит болтать. Лучше займись делом.
  Они остановились возле двери. Тайсон достал отмычку. Ему понадобилось всего несколько движений, чтобы слабый замок уступил насилию. Оба быстро проскользнули в квартиру.
   Обыск продолжался уже больше часа, а результатов пока не дал. И с каждой минутой они нервничали все сильней, что выражалось в то и дело возникающей между ними перепалке.
  Они бы забеспокоились еще сильней, если бы видели, что в это время к дому подошел Ордынцев. Он поднялся на свой этаж, достал ключ, чтобы отпереть замок - и вдруг обнаружил, что кто-то сделал это раньше него. Он прислонил ухо к двери, пытаясь понять, что происходит в квартире.
  До него явственно донеслись голоса. Осторожно открыл дверь и прошел в прихожую. Здесь ему было хорошо слышно, о чем говорили те, кто находились сейчас в его квартире.
  - Уже целый час тут роемся, а карту все не нашли.
  - А ты меньше на часы посматривай. Лучше поищи на балконе.
  - За временем всегда следить надо, не будешь смотреть, не заметишь, как хозяин вернется.
  - Дался тебе этот мужик. Говорю же тебе, не жилец он, если вздумает у меня под ногами путаться.
   Ордынцевым вдруг овладел такой жуткий страх, что он тут же выскочил из квартиры и помчался по лестнице вниз. Вересов видел, как какой-то мужчина выбежал из подъезда и, не разбирая дороги, понесся прочь от дома.
  Вересов почувствовал, что появление этого человека как-то связано с Тайсоном и его подельником. Он быстро вышел из машины и побежал в подъезд.
  
   2.
  
  Москва 2000 год
  Тамара уже стала привыкать, что она все время одна. Вот и сейчас, придя домой, быстро приготовив завтрак, включила телевизор и стал смотреть очередной сериал. Раньше она искреннее презирала это занятие и тех, кто увлекался этими мыльными операми. Но оказалась, что это не самое плохое лекарство от одиночества. По крайней мере, на пару часов позволяла забыть про все на свете. И вот теперь она собиралась принять его очередную порцию.
  Звонок в дверь прозвенел в самый кульминационный момент объяснения героев фильма, которому подводили на протяжении, как минимум, двух десятков серий. Тамару охватило раздражение; и кого принесло в такой час. Она встала и пошла открывать.
  На пороге стоял совершенно взъерошенный Ордынцев. Не говоря ни слова, он с каким-то отстраненным выражением лица прошел в комнату и, как подкошенный, упал в кресло. Тамара с изумлением уставилась на него.
  - Что с тобой? - спросила она
  Борис какое-то время отрешенно смотрел на нее.
  - У тебя выпить ничего не найдется?
  - Ты ошибся адресом. Тут не рюмочная.
  Борис как-то странно посмотрел на нее.
  - А переночевать ты меня пустишь?
  - Тут не ночлежка. У тебя для этой цели есть своя квартира.
  Борис вдруг испуганно замотал головой.
  - Туда мне нельзя.
  - С чего бы это? - изумилась Тамара.
  - Там меня могут убить, - огорошил ее заявлением Ордынцев.
  - Как убить?
  - Лишить жизни.
  - Ой! - От испуга Тамара села на диван. - Что ты натворил?
  - Если бы я что-то натворил, было бы легче. Мной тогда интересовалась бы милиция, а не криминальные элементы.
  - О, господи. Во что ты вляпался?
  - Вот это уже ближе к истине.
  - Так во что?
  - Сам не знаю. Но двое неизвестных проникли в мою квартиру и что-то там искали.
  - А ты где был в это время?
  - Сегодня пятница. Я собирался ехать на дачу. Но потом передумал. Устал очень. Решил отоспаться и с утра поехать. Пришел домой, а там эти шуруют. Хорошо, что они меня не заметили, а то бы мне крышка.
  - Ну и дела...
  - Так можно мне у тебя остаться?
  - Конечно, оставайся. Я сейчас что-нибудь поужинать соберу. И выпить у меня найдется.. Твое любимое вино.
  Борис недоуменно посмотрел на бывшую жену.
  - Ты же его не любишь. Зачем оно тебе?
  Тамара неожиданно покраснела.
  - Да так на всякий случай держала... Думала, вдруг ты зайдешь. Вот ты и зашел.
  Чтобы скрыть смущение, Тамара быстро встала и направилась на кухню. Но ее внезапно остановил Ордынцев.
  - Подожди. Спрячь вот это. У тебя будет сохранней.
  - Что это?
  - Да, с работы взял важные документы, чтобы дома просмотреть, да эти не дали.
  - Хорошо.
  Тамара взяла сверток и вышла из комнаты. Ордынцев проводил ее взглядом, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Никогда в его жизни не случалось еще ничего подобного.
  
   3.
  
  Москва 2000 год
  Вересов пробрался в квартиру Ордынцева и несколько секунд из-за двери наблюдал за действиями Тайсона и Живчика. Раздумывал, как поступить он недолго. У него вдруг возникло ощущение, что он присутствует при серьезной игре. Какой - это только предстоит выяснить. Но то, что это не банальное ограбление, он уверен на все сто процентов. А раз так, то стоит рискнуть. С его стороны было бы глупо упустить такой шанс.
  - Ребята, вы случайно не ошиблись адресом? - громко и уверено произнес он, входя в комнату, как к себе домой.
  Тайсон и Живчик испуганно обернулись на голос. На лице Тайсона проступило изумление.
  - Игорек? Что это ты тут делаешь?
   - Да вот, наблюдаю за вами, как вы копаетесь в чужой квартире, - изобразил Вересов дружескую улыбку.
  Тайсон вдруг наморщил свой узкий лоб.
  - Постой, постой, уж не из легавых ли ты?
  - Не беспокойтесь, не из легавых. Сдавать вас им не собираюсь. Хотя есть за что. И не только за сегодняшнее вламывание в чужую квартиру. У вас и другие подвиги имеются.
  Тайсон почесал голову.
  - Да ты я погляжу, не случайно зашел на огонек в наш клуб.
  - Тебя не проведешь. Очень хотелось с вами, ребята, познакомиться. Больно вы лихие.
  - А ты еще и разговорчивый. Не люблю болтливых. Много от них случается вреда. Но ничего, сейчас ты у меня замолчишь.
  В следующее мгновение Тайсон оказался рядом с Вересовым. Мощный кулак боксера полетел прямо ему в лицо. Но Вересов, был готов к такому развитию сюжета. Он наклонил голову, и похожий на гирю кулак Тайсона пролетел мимо. И в ту же секунду какая-то сила оторвала боксера от твердой поверхности ,подбросила вверх, а затем он буквально рухнул на пол.
   Теперь настала очередь за Живчиком. Впрочем, тот и не думал сопротивляться. Он сам лег на спину на пол и безропотно позволил себя связать ремнем. Затем тоже самое Вересов проделал с Тайсоном, который от сильного удара на пару минут даже потерял сознание. Пришлось похлопать его по щекам, чтобы он пришел в себя.
  - Ну что, боксеры поговорим по душам, если они у вас есть, - предложил Вересов.
  Тайсон с ненавистью посмотрел на него заплывшим глазом.
  - Чего тебе надо?
  - Я хочу знать, на кого вы работаете?
  - Не твое дело.
  Вересов встал, неторопливо подошел к Тайсону и ударил его носком ботинка в пах. Тот взвыл от боли.
  - Так мое или не мое? - осведомился Вересов.
  - Скажи ему, не то он нас искалечит,- завопил Живчик.
  - Это раздался голос разума, - произнес Вересов. - Ну, так как?
  - Мы о нем ничего не знаем, - процедил Тайсон.
  - Все так начинают говорить. А потом выясняется, что информации выше крыши. Сейчас мы это узнаем, - ботинок Вересова снова вдавился в пах боксера.
  - Но это так! - сотрясся от боли Тайсон. - Мы знаем, что его зовут Михаил. Но он не русский.
  - Почему так думаешь?
  - Говорит с акцентом, - поспешно пояснил Живчик.
  - С акцентом. Это очень даже интересно. Это еще больше усиливает мое желание встретиться с ним. Так как, ребятки, поможете?
  - Он сказал, если мы его сдадим, он нас в порошок сотрет, - сказал Тайсон.
  - А если вы мне не поможете, я из вас зубную пасту сделаю. Выбирайте, что приятней. Козыри сейчас у меня. Когда у вас встреча? Голову даю на отсечение, что после посещения квартиры вы должны были поехать к нему с отчетом.
   Но вместо ответа Тайсон и Живчик дружно молчали.
  - Я разве не ясно выразился? - произнес Вересов и снова занес ботинок над пахом Тайсона.
  - Да, - поспешно проговорил боксер, не сводя глаз с ботинка.
  - Значит, маршрут ясен. Сейчас вас развяжу. Но если кто-то из вас дернется, мало не покажется. И никакой бокс вас не спасет. Договорились?
   - Договорились, - мрачно согласился с условием Тайсон.
  
  4.
  Москва 1937 год.
  Повестку к следователю НКВД Астахову вручили рано утром. Он долго смотрел на маленький листок и чувствовал, как учащенно бьется его сердце. Он стал вспоминать, что делал и говорил едва ли не в течении всей своей жизни. Но, несмотря на все усилия, так ничего и не припомнил, в чем он мог провиниться. Он же всегда следовал всем указаниям свыше, старался быть впереди всех, максимально проявлять верноподничество. Чем же он все-таки привлек внимание органов? Если бы вызов был бы связан с Винтером, ему бы просто позвонили. Так уже было пару раз.
   Он не находил себе места до того самого момента, когда вошел в известное всей стране здание. Протянул повестку. Но пока ничего страшного не произошло, стоявший в дверях дежурный указал ему, куда идти.
  Он шел по длинному коридору, звук биения сердца заглушал звук его шагов. Возле нужной двери остановился и несколько мгновений стоял с закрытыми глазами. За ним неотступно шло ощущение, что сейчас решается его судьба.
  Астахов постучался. И услышал в ответ.
  - Проходите, товарищ Астахов.
  Астахов вошел в кабинет и замер у двери. Он увидел Чирскова.
  - Вы меня вызывали? - Голос Астахова помимо воли задрожал.
   - Вызывал, - произнес следователь совсем другим голосом, чем раньше. И без предисловия вдруг стал говорить - Плохи у нас с вами дела. Ваше КБ завалило важнейшее государственно задание. Хотя само же выступило с инициативой выполнить его в два раза быстрей. Поэтому органы НКВД считают, что речь идет о вредительстве. А раз так, встает вопрос, кто же виноват в этом?
  - Поверьте, мы хотели сделать, как можно скорей. Но оказалось, что сроки нереальны.
  - Вы ввели в заблуждение вышестоящие органы, партию. Из-за вас сорваны поставки продукции на несколько военных предприятий. Вы понимаете, какой ущерб стране вы нанесли вашими действиями. И это в такое тревожное время.
  Ноги Астахова вдруг так ослабли, что он едва не упал.
  - Я понимаю, но честное партийное, мы не хотели.
  - А вот в этом мы как раз и намерены разобраться: кто хотел, кто не хотел. Если есть срыв задания, то кто-то должен понести за это наказание. Вы согласны?
  - Да, конечно, вы правы, это так, всегда есть виновный, - пробормотал Астахов. Его преследовала мысль, что вот-вот дверь откроется и войдет наряд, который отведет его в камеру.
  - Не всегда, товарищ Астахов, а только тогда, когда есть вина, - строго посмотрел на него Чирсков. - Мне известно, что это вы на партсобрании настаивали на принятии, как теперь выясняется, не реальных сроков.
  - Я хотел, как лучше. И к нам пришла директива из горкома.
  - Не надо прятаться за директивой. Решение принимали вы. А вот товарищ Винтер выступал против таких сроков.
  - Да, он был против, - поникнул головой Астахов.
  - Так кто же виновный?
  Астахов молча смотрел на следователя, не понимая, что он должен говорить в этих обстоятельствах. У него возникло ощущение, что Чирсков к чему-то его подводит. Но вот к чему, он пока не знал.
  - Вот видите, товарищ Астахов, как у нас получается, - даже с каким-то оттенком грусти произнес следователь.
  - Я честный коммунист, я всей душой предан делу партии.
  - А заказ сорвали, - выразил сомнение следователь. - Но я знаю, что вы человек честный. Вы наш советский, русский. Вы не могли пойти против Родины.
  - Ни за что! - вдруг так громко воскликнул Астахов, что следователь даже вздрогнул.
  - А вам не кажется странным, что, к примеру, товарищ Винтер, уверял, что сроки нереальные. И задание оказалось не выполненным.
  - Да, теперь кажется. Как мне раньше в голову такое не пришло. - Он начинал понимать, что от него надо.
  - На то мы и органы безопасности, чтобы помогать честным гражданам разоблачать предателей и шпионов. Мы лучше знаем их повадки.
  - Да, теперь и я понимаю весь этот замысел.
  - Вы в этом уверены?
  - На все сто процентов, - убежденно произнес Астахов. И как он раньше этого не понял.
  - А можете вы изложить ваш взгляд на ситуацию на бумаге?
  - Конечно! Как я был слеп!
  - Вот вам бумага, ручка, пишите: как Винтер сорвал выполнение важного государственного задания.
   Астахов сел за стол и стал строчить. Страх отошел, он уже понял, что арест ему не грозит. Да и ни в чем он не виноват, это контра француз сорвал ответственное задание. И вообще, мерзкий тип, настоящий буржуа, без галстука на работу не ходит, одеколоном душится. Таких в гражданскую безжалостно уничтожали. Но ничего. Придет его черед.
   Астахов все писал и писал с упоением, даже не замечая, как внимательно наблюдал за ним Чирсков.
  
   5.
  Москва 2000 год.
  Они сидели на кухне, завтракали и разговаривали, как ни в чем не бывало, Словно и не было расставания или это было не более, чем обычная поездка одного из них. А сейчас он вернулся - и все идет, как и шло.
  - Как спалось тебе этой ночью? - поинтересовалась Тамара, наливая мужу кофе.
  Борис посмотрел на нее и вздохнул.
  - Долго не мог уснуть. Представлял, что бы сделали со мной эти молодчики, окажись я вчера в квартире...
  - Я тоже долго не спала, - признавалась Тамара.
  Борис удивленно взглянул на нее.
  - У тебя всегда был крепкий сон.
  - Был... - Она села напротив него.
  - У тебя какие-то неприятности?
  -: Да, - подтвердила Тамара.
  - Надеюсь, твоей жизни ничто не угрожает?
  - Нет.
  - Ты как- то односложно отвечаешь, как будто не хочешь разговаривать.
  - Ну, почему, - возразила Тамара. - Просто мы так давно с тобой не разговаривали.
  - Тогда давай поговорим.
  - О чем?
  - Хотя бы о том, какие у тебя неприятности. Поделись со мной. Может я тебе смогу чем-то помочь.
  Тамара, словно бы сомневаясь, покачала головой
  - Видишь ли, дело в том, что мы часто сами не знаем, что хотим. Вернее знаем... Мы много чего желаем, но только желания свои расставляем не в той последовательности. Понимаешь?
  - Ничего не понимаю. О чем ты?
  - О страхах.
  - Погоди, ты собиралась мне поведать о своих неприятностях.
  - Так вот я о них и говорю. Я боюсь, очень боюсь...
  От удивления Борис даже прекратил есть. Он смотрел на Тамару, ожидая, что она продолжит эту тему, но она молчала, не решаясь говорить дальше.
  - Тебе кто-то угрожает? -не вытерпел Борис.
  - Ты не понимаешь. Дело в том, что я боюсь многих вещей. Мне стыдно в этом признаться, но раз уж речь зашла об этом, я скажу. Я боюсь старости, нищеты, одиночества, своей беспомощности, зависимости от кого-то, да мало ли чего еще.
  Она выдала этот текст на одном дыхании и снова замолкла.
  - Первый раз от тебя слышу такое. Ты ведь очень сильная женщина. Любой, кто тебя знает, скажет это. Ты волевая, инициативная, самостоятельная. Да ты просто на себя наговариваешь.
  - Нет, это все маски. Если бы ты знал, что мне стоит казаться той женщиной, какую ты только что обрисовал.
  Ордынцев слегка пожал плечами
   У всех бывают минуты слабости. Вот и у тебя сейчас такая минута.
  - Это не правда. В том списке, что я тебе тут озвучила, больше всего я боялась безденежья. И я долго совершенно искренне считала, что, если у меня нет денег, то это полная катастрофа.
  - Поэтому ты и оставила меня, - невольно усмехнулся Ордынцев.
  - Да. Только я поняла, что была не права. Я неправильно расставила приоритеты в своем списке возможных неприятностей. Оказалось, гораздо большая катастрофа, это остаться одной...
  Борис снова перестал есть и с волнением посмотрел на жену.
  - Так значит, еще все можно исправить?
  - Я боялась, что ты не захочешь этого.
  - А ты знаешь, такой ты мне еще больше нравишься.
  - Какой?
  - Трусихой.
  Он вдруг встал, подошел к Тамаре и обнял ее.
  
   6.
  
  Москва 2000 год
  
  Вересов осторожно развязал Тайсона и Живчика. Все вместе они вышли из квартиры, спустились по лестнице и сели в джип Тайсона. По приказу Вересова место за рулем занял Тайсон, Живчик примостился рядом. Вересов же сел на заднее сиденье и достал пистолет.
  - Слушайте, ребята, меня внимательно, - сказал он - Если попытаетесь выкинуть какой-нибудь не предусмотренный в нашем контракте фортель, стрелять буду без предупреждения. Поняли?
  - Чего ж тут не понять, - тут же отозвался Живчик. Будем делать все, что говорите. Правда, Тайсон?
  Будем, - не сразу отозвался Тайсон.
  - Тогда поехали, - скомандовал Вересов
  Машина, урча мощным мотором, резво тронулась с места. К этому времени дороги уже в значительной степени освободились, и они быстро двигались по городу. Вересов держал пистолет у затылка Тайсона, время от времени тыкая дулом в его голову. Всякий раз Тайсон тут же напрягался, но Вересову это как раз и было нужно - пусть ни на секунду не забывает, что одно неверное движение и его мозги вылетят из черепной коробки наружу, забрызгав такой красивый салон машины.
  Они остановились возле обычного дома.
   - Слушайте меня внимательно. Он вас впускает в свое логово? - спросил Вересов.
  Живчик поспешно повернулся к Вересову.
  - Если есть большая необходимость.
  - Значит, надо ее создать. Позвоните и скажите, что есть что сказать, а по телефону нельзя. Я так понимаю, что докладчиком выступает Тайсон. Действуй.
  Тайсон молча достал телефон.
  - Босс, есть важная тема не по телефону. - Несколько секунд он слушал ответ, затем выключил аппарат и пробурчал: - Можем идти.
  Вересов довольный улыбнулся. Пока все шло просто замечательно. Хотя даже дурак понимает, что самое трудное только еще предстоит.
  - Значит, так, - начал инструктировать своих пленников Вересов. - Звоните, он открывает, заслоняете меня спиной. А потом расступаетесь. А дальше моя партия.
  - Он обычно вооружен, - предупредил Тайсон.
  - А я в этом и не сомневался. Вперед.
  Едва Тайсон позвонил в дверь, как она тут же распахнулась, и на пороге появился Майкл Астахов. Вересов, сжимая в кармане пистолет, моментально выдвинулся вперед из-за широкой спины Тайсона.
  - Привет! Есть разговор, - приветливо улыбнулся, словно старому другу, Вересов.
  Астахов настороженно посмотрел на него.
  - Вы кто?
  - Я тот, кто может быть вам очень полезен, - еще приветливей улыбнулся Вересов. - Но для этого нам надо поговорить.
  - Вы уверенны, что надо?
  Лицо Вересова мгновенно стало серьезным.
  Уверен. Хотя бы потому, что у вас нет другого выхода.
  - Тогда я согласен. Проходите.
  - А этих ребят отпустите домой. Они сильно утомились.
  Астахов смерил их презрительным взглядом, но от комментариях воздержался.
   - Вы свободны, - произнес он.
  Астахов направился в глубь квартиры, Вересова последовал за ним. Внезапно Астахов резко развернулся, в его руках непонятно как оказался нож, и он ударил им незваного гостя. Но тот оказался готовым к такому проявлению негостеприимства. Вересов быстро отскочил в сторону, и рука с ножом пронеслась мимо.
   Астахов вбежал в комнату, повернулся и снова напал на Вересова. На этот раз Вересов не стал уклоняться от удара. Поймав руку врага, он выбил у него нож, а затем, уложив Астахова на бедро, бросил его на пол. Сам же упал на него и заломил руку.
  - Ну что, теперь можем начать разговор? - поинтересовался Вересов.
  Астахов, тяжело дыша, посмотрел на него.
  - Теперь можем.
  
  7.
  
  Москва 1937 год.
  
   Мария сидела на диване и кормила грудью сына. Сосок то и дело вылетал изо рта младенца и тот сразу же начинал недовольно орать. Но едва он снова оказывался в его губах, как к ребенку тут же возвращалось состояние умиротворенности.
  Анри де Винтер с нежностью наблюдал за этой сценой. Как странно все происходит в жизни. Он приехал в эту страну совсем с другой целью - строить новое общество. Без этого он ощущал себя несчастным и ненужным. Но именно семья делала его по настоящему счастливым. Ради этого живого комочка он готов на все, на любые лишения и жертвы. И, как ни странно, та великая цель ему после рождения сына уже не кажется такой же великой. Нет, он вовсе не разочаровался в ней, не отказался от намерения посвятить этой задаче всю жизнь. И все же не преувеличивал он там во Франции ее значение? Просто человеческое счастье возможно везде. И везде одинаково. Но именно оно наполняет жизнь подлинным смыслом.
  - Он похож на меня, - произнес Анри.
  Мария посмотрела на сына.
  - А глаза и губы мои.
  - Винтеровская порода в нем уже сейчас чувствуется. Настоящий граф, хотя и кроха совсем.
  Мария неожиданно для самой себя испуганно вздрогнула.
  - Тише ты.
  - Да тут же никого, кроме нас двоих нет. Да и так все знают, что я граф.
  - Все равно, не стоит об этом лишний раз упоминать, - с мягкой укоризной произнесла она. - А лучше вообще забыть. Времена сейчас тяжелые.
  Анри почему-то посмотрел в окно.
  - Да в этом ты права. - Анри де Винтер вдруг как-то сразу поник.
   Мария с тревогой взглянула на него.
  - Тебе плохо?
  - С чего ты взяла?
  - Ты вдруг стал какой-то чужой, не такой, как всегда.
  Анри вдруг встал и прошелся по комнате.
  - Мария, у меня к тебе важный разговор.
  - Хорошо. Только подожди, уложу сына.
  Она унесла мальчика в другую комнату и через несколько минут вернулась.
  - У нас на работе ЧП, - произнес Анри де Винтер. - Мы провалили важный государственный заказ. И теперь ищут виновного. Ты понимаешь, кто может стать козлом отпущения в этой ситуации?
  Мария мгновенно побледнела. Ей не надо было называть фамилию возможного виновного.
   - Ой! Какой кошмар, - схватилась за голову она. Без сил Мария опустилась на стул.
  - Я чувствую, как вокруг меня сгущаются тучи, - подтвердил ее опасения граф.
  - Нет, они не посмеют. Ты же ведущий конструктор.
  - Если бы я был самим генеральным, то и это бы меня не спасло, - с горечью произнес он. .
  - Ты говоришь так, как будто бы уже все решено, и ты будешь обвинен.
  - Ты же сама только что упомянула про время. Оно действительно тяжелое. А я самая удобная мишень.
  - Что же теперь делать? Ой, я, кажется, знаю. Тебе надо скрыться в укромном месте.
  Анри отрицательно покачал головой.
  - Это меня уже не спасет. А вот про укромное место - мысль верная. Только оно не для меня понадобится.
  - А для кого? - удивилась Мария.
  - Не для кого, а для чего. Подожди, я сейчас.
  Анри де Винтер быстро вышел из комнаты и вернулся с картой. Протянул ее жене.
  - Если за мной придут, ты должна хранить это, как зеницу ока.
  - Что это?
  - Это карта с планом места, где я спрятал мои разработки. Я не хочу, чтобы они попали в чужие руки, если меня арестуют. Но здесь только часть карты. Другую я отдам Гриневу. Он должен сейчас прийти.
  - Но зачем такая предосторожность?
  - Чертежи, которые я спрятал, бесценны. И я хочу подстраховаться.
  - Хорошо, я сохраню эту карту. Не беспокойся. Но, может еще все обойдется, и карта не понадобится?
  Анри грустно улыбнулся.
  - Может быть. Остается только надеяться. Но осторожность не помешает.
  Стук дверь заставил обоих вздрогнуть.
  - Не бойся, это пока только Гринев, - успокоил Анри жену. - Открой, пожалуйста.
   Мария поспешно отправилась открыть и вернулась в сопровождении Гринева.
  - Здравствуйте. Вы меня хотели видеть?
  - А-а, заходи, заходи, - произнес Анри. - У меня к тебе важный разговор. Пойдем-ка на кухню, я тебе кое-что расскажу.
  Винтер с Гриневым удались на кухню, оставив женщину одну в комнате. Она не могла отделаться от ощущения нарастающей тревоги. И этот странный визит...Мария какое-то время находилась в нерешительности. Затем на цыпочках подошла к двери кухни и приложила к ней ухо. Она и сама не знала, зачем так поступила.
  
  
   8.
  Москва 2000 год.
  
  Вересов отпустил Астахова, тот встал и посмотрел на своего обидчика. Вересов уверенно выдержал его взгляд.
  - Теперь можем с вами спокойно поговорить.
  - Почему я должен с вами говорить? - возразил Астахов.
  - Потому что я победитель. - Вересов достал из кармана пистолет и наставил на Астахова. - Какие вам нужны еще аргументы. С удовольствием их предоставлю.
  Какое-то мгновение Астахов раздумывал.
  - Кто вы?
  - Моя фамилия Вересов. Я директор детективного агентства.
  - И кто вам поручил следить за мной?
  - Этот вопрос мне задают довольно часто. Но еще ни разу я не ответил на него. Но сейчас сделаю исключение и отвечу. Мне никто не поручал за вами следить, я это сделал по собственной инициативе. Захотелось узнать, чем вы тут занимаетесь.
  - Узнали?
  - Очень скоро узнаю. Вы мне расскажите.
  - Вы так в этом уверенны?
  - Знаете, я пришел к вам не как враг. И если уж не как друг, то, по крайней мере, как союзник.
  - Интересное заявление. Но почему вы уверенны, что мне нужны союзники.
  - Союзники никогда не помешают. От них много пользы, - со знанием дела произнес Вересов.
  - Бойся данайцев, дары приносящие,- усмехнулся в ответ Астахов.
   - Бывает и такое. Но это не тот случай. В любом случае, хотите вы того или не хотите, но без меня вам не обойтись, господин...Кстати, мы до сих пор не знакомы. Вы так и не представились.
  - А если я не желаю.
  Вересов снова наставил на него пистолет.
  - Мне кажется, во внутреннем кармане пиджака у вас лежит паспорт. Дайте мне его добровольно, не заставляйте применять силу. Все равно это неизбежно.
  Астахов после короткого колебания протянул Вересову паспорт.
  Вересов с интересом стал листать документ.
  - Ба, да вы у нас гражданин США. Мне всегда были симпатичны американцы. Хотя у нас их почему-то не шибко жалуют. А напрасно, немного туповатые, но вполне приятные парни. Так, пойдем дальше. О, как интересно, вас зовут Майкл Астахов. Знакомая фамилия. Где-то я ее совсем недавно слышал. А вы случайно не сын Николая Астахова?
  - Вам известен мой отец?
  - С недавних пор, да. Фрукт еще тот, в течение нескольких лет писал доносы на графа Анри де Винтера.
  Астахов изумленно посмотрел на своего собеседника.
  - Мой отец писал на него доносы?!
  - Писал. Из них целый роман можно состряпать.
  - Вы лжете, - с негодованием проговорил Астахов.
  - А зачем, - пожал плечами Вересов. - К тому же я сам читал эти доносы буквально на днях. Только не ожидал, что судьба мне пошлет встречу с его сыном.
  - И где же вы читали?
  - В архиве ФСБ. Напрасно вы побледнели. В ФСБ я вас сдавать не намерен, я когда-то работал в этой системе, но это все в прошлом. Теперь у меня совсем другие интересы.
  - Какие же?
  - Вынужден предстать перед вашими светлыми очами в пошлом свете, но что есть, то есть. Во всем этом деле меня интересуют только деньги. Мне известно про завещание графа. И я готов вам помочь на взаимоприемлемых условиях.
  - И что за условия?
  - Я мог бы потребовать половину, но готов удовлетвориться сорока процентами, - повертел Вересов перед глазами Астахова пистолетом. - По-моему выгодное предложение.
  - Я не могу самолично принять такое решение, это зависит не от меня, - произнес Астахов, не отводя глаз от пистолета.
  - Не знаю, от кого зависит такое решение, но внушите этим людям, что другого выхода нет. Иначе не получите ничего. И не пытайтесь меня ликвидировать, для вас будет только хуже. Уж поверьте мне, я немедленно предприму кое-какие предохранительные меры. Сколько дней вам нужно на согласование?
  - Два дня не меньше.
  - О" кей, как говорят у вас в Америке. Через два дня вы дадите ответ. А чтобы у вас не возникло желания сбежать, я пока попридержу у себя ваш паспорт.
  - Но я не могу без паспорта! - в отчаянии почти закричал Астахов.
  - Ничего, как-нибудь попробуйте. Мне нужны гарантии. И вообще, это ваши проблемы, почему меня они должны волновать. И запомните, у вас на все про все два дня. Ровно через два дня я приду за ответом. Если накроете хороший стол, возражать не стану. Гудбай.
  Вересов быстро вышел из квартиры. Астахов тяжело сел на стул. Кажется, у него действительно нет иного выхода.
  
  9.
  
  Москва 2000 год
  Инга и Пьер вот уже больше часа рыскали по всей квартире, перерыли все углы, залезли во все возможные потайные места в поисках карты. Но так ничего и не нашли. Инга устало опустилась на диван.
  - Не представляю, где еще можно искать, - сказала она.
  - Подумай, квартира же твоя.
  - Да мы уже все перерыли.
  - Нет не все, - возразил Пьер. - Мы не смотрели на антресолях.
  - Я их уже давно без тебя посмотрела. Нет там ничего.
  - Ты уверена?
  - Ты мне не доверяешь?
  - Доверяю.
  - Как- то неуверенно ты это произнес. Только ты не забывай, мы с тобой все-таки компаньоны, а не противники. И моя заинтересованность в этом деле не меньше твоей.
  - Ты тоже об этом помни.
  - Значит, ты все-таки сомневаешься во мне?
  - Да, нет, - успокоил ее Пьер. - Куда мы теперь друг без друга. Как у вас говорят, как нитка за иголкой.
  - Ты, наверное, хотел сказать: не мы друг без друга, а твоя карта без моей карты.
  - Я хорошо владею русским, - даже обиделся на замечание Пьер. - Меня учил языку мой дед. И я сказал именно то, что хотел сказать. Ну, а, что касается наших карт, то это само собой разумеется.
  - Ты на что намекаешь? То, что касается нас, это тоже само собой разумеется?
  - Я бы не возражал, - пристально посмотрел француз на девушку.
  - Ну, ты и наглый, - впрочем, без большого возмущения произнесла Инга.
  - Вовсе нет, - не согласился Пьер. - Я умею разбираться в людях. Мне, кажется, мы смогли бы поладить.
  - Да мы и так поладили. Обо всем уже договорились. Даже обговорили проценты.
  - Я не об этом.
  - Тогда о чем?
  - Мне с тобой очень комфортно и легко...А тебе со мной?
  - Мне тоже. И что из этого следует? - Глаза девушки лукаво заблестели.
  Пьер ответил не сразу. Сначала он сел на диван рядом с Ингой.
  - Значит, мы можем быть вместе.
  - Да мы и так вместе. Сидим вот на одном диване. А сейчас пойдем вместе чай пить. Я пойду, поставлю чайник.
  Инга встала, но Пьер удержал ее за руку.
  - Подожди, не надо чайник. Посиди немного со мной.
  Он слегка потянул ее за руку, и Инга снова оказалась на диване. Впрочем, никакого возмущения этим она не выказала.
  - Ты сегодня какой-то странный, - сказала она.
  - У тебя очень красивые глаза. Твой взгляд завораживает.
  - Я могу их закрыть. Хочешь?
  Инга закрыла глаза. Пьер приблизил к ней свое лицо и поцеловал в губы. Она обняла его за шею и прижалась к нему всем телом.
  
  10.
  Москва 1937 год.
  
  Ночь окутала своим темным покрывалом город. Утомленные после неистовым занятием любовью Анри де Винтер и Мария только что заснули. И почему-то каждый подумал о том, что они занимались сексом так, словно у них это в последний раз.
  На громкий стук в дверь первым отреагировал малыш. Он разбудил его, и он заплакал. А уже плач сына пробудил Мария. Несколько секунд она никак не могла понять, что же происходит, откуда этот непонятный звук. Но вдруг все поняла, и ей стало так страшно, как еще никогда в жизни.
  Проснулся и де Винтер. Он приподнялся на кровати, посмотрел на жену. И им все стало ясно без слов.
  Стук не стихал, а лишь усиливался, словно ураганный ветер перед ливнем. Они продолжали сидеть на кровати, не двигаясь. Затем Мария вдруг посмотрела на стоящие на тумбочке часы.
  - Кто может стучаться в три часа ночи? - без удивления спросила она.
  - Это за мной, - безучастно проговорил он.
  - С работы? Ночью?
  - Меня пришли арестовывать. Я уже несколько дней замечал слежку. Помнишь все, что я тебе говорил?
  - Да, - опустила Мария голову.
  - Тогда иди, открывай.
  Мария вдруг судорожно обняла мужа.
  - Нет!
  - Глупая, они же сломают дверь, - нежно погладил он ее по волосам.
  И словно услышав их разговор, люди за дверью усилили стук, а затем раздались требовательные крики.
  - Я тебя никому не отдам! - еще крепче обняла Мария мужа.
  - Кончилось наше счастье. Я люблю тебя. Мне было хорошо с тобой. Иди.
  Мария спрыгнула с кровати и даже, не набросив халатика, в ночной рубашке пошла к двери. Вернулась она с группой мужчин. Один из них выступил вперед.
  - Товарищ Винтер? - требовательно спросил он.
  Пока Мария ходила открывать дверь, Винтер снова улегся в кровать. И сейчас он даже не приподнялся.
  - Да, это я. А что случилось?
  - Вот постановление на ваш арест. Одевайтесь и следуйте за нами.
  Мария бросилась к мужу.
   Не пущу! - попыталась она его заслонить.
  - Николай, убери женщину, - приказал мужчина.
  Из группы оперативников выдвинулся один из них и схватил Марию за руку и силой увел в другую комнату.
  - Если вы причините моей жене ущерб, я буду жаловаться.
  - Жалуйся, хоть самому Богу, но сейчас немедленно одевайся. У нас нет времени. Иначе мы отнесем тебя в машину в трусах, - не скрывая издевки, проговорил мужчина.
  - Не тыкайте мне, - возмутился Анри де Винтер.
  Мужчина вдруг приблизился к нему и наклонился так низко, что их лбы почти соприкоснулись.
  - Кончилось, товарищ граф, время, когда тебя все на вы называли. Даю три минуты на сборы.
  
   11.
  Москва 2000 год.
  Астахов назначал встречу Тайсону и Живчику в подвале одного из домов. Они долго сомневались идти им на нее или не идти. Оба понимали, что ничего хорошего она им не сулит. После оглушительного провала в квартире Ордынцева, доверие к ним со стороны Астахова подорвано. Живчик сразу предложил на всякий случай, как подводная лодка, залечь дно. Этот американец уж очень нервный, мало что выкинет. Прикончит и там же замурует. И никто не узнает, где закончили они свои земные дела. Тайсон слушал напарника и молчал. Ему тоже было страшно, но если не пойти, то уж денег не видать им, как своих ушей. А деньги ой как хотелось получить, обещано же немало. Он на них уже и планчик составил, на что потратить. Жаль, что он не прикончил этого своего ученика, из-за него такой куш срывается.
   Тайсон слушал Живчика и размышлял о том, насколько опасна для них эта встреча. С одной стороны и не за такое на тот свет отправляли. Но с другой - они нужны этому типу, не так-то просто найти замену. Был бы он местный, тогда другое дело, а тут, где ему взять другой состав. Конечно, он будет гневаться будет, кричать. Так и черт с ним, нравится, пусть орет сколько душе угодно. И не такое они проходили, с них от этого не убудет. Разве только маленько нервишки потрепят. .
  Решение Тайсона заставило Живчика аж вздрогнуть. Он стал бурно возмущаться, но Тайсон, не слушая его, потащил к машине и насильно усадил в нее. Сам же быстро прыгнул на водительское место и дал газу. А чтобы Живчик его не выводил из себя своими причитаниями, пообещал, что если тот сейчас же не заткнется, то свернет ему, как курице, шею. Угроза подействовала так хорошо, что Живчик не проронил ни слова до самого конца поездки.
  Астахов явно кипел от злости. Он набросился на них с первой же секунды.
  - Вы шваль, мерзавцы, подонки, - перечислял он. - Вы даже не заслуживаете, чтобы вас раздавили, как тараканов. Это слишком большая честь. Если думаете, что я вам прощу предательство, ошибаетесь. Предательство не прощают, за предательство наказывают. Говорите, как это произошло?
  Тайсон сделал вид, что испугался угроз.
  - Он напал на нас внезапно. Мы не видели его, - пояснил он виноватым голосом.
  - И стал угрожать нам пистолетом, - продолжил рассказ напарника Живчик. - Что мы могли сделать?
  - А вы маленькие мальчики, сразу наделали в штаны.
  - Совсем не наделали, мы сопротивлялись, - возразил Тайсон. - Но он знает приемы, после которых сразу вырубаешься. Таким учат в секретных службах.
  Астахов хотел что-то сказать, но внезапно погрузился в задумчивость.
  - В секретных службах? - переспросил он. - Черт возьми, он мне сказал, что работал в секретных службах. Видать не врал.
  - Вот видите, мы не виноваты, - перешел в наступление Живчик. - Был бы обычный фраер, мы бы его на котлеты разделали. А против этого...
  - Думаете, вас это хоть сколько оправдывает? - снова набросился на них Астахов. - Пристрелю сейчас, как бродячих собак. А ну на колени! - внезапно выхватил он пистолет.
  Тайсон и Живчик в едином порыве упали на колени.
  - Пощадите! Сделаем все, что прикажите, - завопил Живчик.
  - Кто ж вам теперь поверит, - презрительно проговорил Астахов, нацеливая пистолет в лоб Живчику.
  - Чем хотите, клянемся, - поспешно подтвердил Тайсон. - У него закралось подозрение, что эта встреча, в самом деле, может кончится для них плохо.
  - Да что вы говорите, - насмешливо произнес Астахов. - Готовы дать клятву на Библии. Ладно, дам вам последний шанс. И даже заплачу все, что обещал, если выполните задание.
  - Вот увидите, - заверил Тайсон. Он почувствовал огромную радость, он оказался прав, что не испугался и поехал на встречу.
  - Уберите этого парня, - произнес Астахов.
  - Как убрать? - выпучил на него глаза Живчик.
  - Обыкновенно. Мне что ли вам объяснять. Только так, чтобы никто не подкопался. Лучше всего труп спрятать. Пропал человек - и все. Никто не знает, что с ним, где он. Может, уехал.
  - У нас мокрухи еще не было, - с сомнением проговорил Тайсон. Такой поворот событий его не слишком порадовал.
  - Не было, так будет. Давно пора. Решайте. Либо я вас сейчас пристрелю, либо вы его уберите, да еще хороший куш отхватите.
  - Где наша не пропадала, - сказал Тайсон. - Мы согласны.
  - Да ты что? - посмотрел Живчик на напарника.
  - Заткнись. Сделаем.
  - Срок два дня, - объявил Астахов. - Потом мне будет уже не надо. А теперь валите.
  
  Глава 7.
   1.
  Москва 1937 год.
  
  Чирсков посмотрел на часы. Циферблат показывал четыре часа утра. Следователь вздохнул и потер глаза, в которые будто песок насыпали. Оставался последний подследственный и все: можно отправляться домой. Чирсков громко крикнул охраннику: Введите!
  Дверь отворилась, и в кабинет вошел Анри де Винтер в сопровождении охранника. Чирсков пристально уставился на вошедшего. Ему показалось странным, что у этого Винтера такой невозмутимый и полный сдержанного достоинства вид.
  "Неужели он не понимает куда попал? Граф... аристократическая кровь, - с неприязнью подумал Чирсков, глядя на Винтера. - Но ничего я с него его спесь вмиг собью. Он еще у меня в ногах-то поползает".
  -Садитесь, гражданин Винтер, - вежливо предложил Чирсков
  -Еще пятнадцать минут назад я был товарищем Винтером, - возразил Анри де Винтер.
  - А еще некоторое время назад вы были графом де Винтером, - напомнил Чирсков. - Все так быстро меняется.
  -Тут вы правы, - вынужден был согласиться Винтер.
  - А у нас тут такая диспозиция: я прав во всем, а ты прав только тогда, когда соглашаешься со мной. Поиграем в такую игру?- Чирсков уставился на Винтера немигающим взглядом.
  -В четыре часа ночи я привык спать, а не играть в игры. Даже в такие увлекательные, - парировал Винтер.
  -Это ты верно подметил: четыре часа ночи. - Чирсков вальяжно откинулся на спинку кресла. - Я тоже привык в такое время спать. Видишь, что приходится делать из-за тебя - бодрствовать. А утром опять на работу.
  - Да вас можно только пожалеть, - искренне посочувствовал Винтер.
  - А совсем и не мешало. Из-за таких, как ты, в пору совсем сна лишиться.
  - А что это за такие, как я?
  - Предатели, шпионы, вредители. Сознайся - и пойдешь в камеру досматривать свои сны. Я приказал для тебя одиночную камеру подготовить, дабы не мешала всякая уголовная шваль, - вкрадчиво проговорил Чирсков.
  - Да вы более заботливы, чем отец. И в чем я должен признаться?- поинтересовался Винтер.
  - В том, что ты по заданию французской разведки сорвал сроки выполнения важнейшего оборонного заказа. В результате страна понесла большой ущерб.
  - Я ничего не срывал, - с достоинством произнес Винтер. - Наоборот, делал все возможное, чтобы справиться с заданием. Ну, а о том, что я французский шпион, так это просто ахинея.
  -Ладно, не желаешь признаваться сразу, признаешься чуть погодя. Не таких обламывали, - прошипел Чирсков.
  -А каких?- не понял Винтер.
  -Вот что, хватит, - жестко произнес Чирсков. - Разве не ты выступал на партсобрании, что предложенные сроки нереальны. Вот все и сделал, чтобы так оно и оказалось.
  -У вас дети есть?- спросил Винтер.
  -Двое, - в глазах Чирскова отразилось недоумение.
  -Поздравляю. Люблю когда много детей. Но когда ваша жена была беременна, вы же не требовали от нее, чтобы вместо десяти месяцев она родила ребенка через четыре с половиной.
  -Ты мне мозги не пудри, это совсем разные вещи, - разозлился Чирсков. Он любил говорить только по делу. А всякая демагогия ему была не понятна и сразу выводила из себя.
  - Да не совсем, - возразил Винтер.- Каждая идея, каждая работа требует определенного цикла. Мы никак не могли выполнить заказ за полгода, там было еще не вспаханное поле. За год и то сомнительно. Так что все закономерно.
  - Закономерно только, что ты с самого начала был вредителем и замышлял такие планы. Мой тебе совет: признавайся, не то будет хуже, - Чирсков стукнул кулаком по столу.
  -Хуже уже некуда. А оговаривать себя и не надейтесь, вы меня не заставите, - спокойно ответил Винтер.
  -Говоришь, не заставим, - зловеще протянул Чирсков. -Посмотрим. - Он неожиданно встал и, подойдя к Винтеру, со всей силы ударил его по лицу. Удар был такой силы, что Винтер не удержался и упал со стула.
  Чирсков истерично закричал: "Охрана!"
  Тут же на пороге появились двое охранников.
  - Отнесите эту падаль в общую камеру к уголовникам. Пусть они его поучат уму разуму, - пнул Чирсков на дорожку лежащего Винтера сапогом.
  Охранники подхватили его и поволокли к выходу.
  
   2.
  Москва 2000 год.
  
  Открыв дверь, Инга просто онемела от изумления. На пороге стоял Пьер с огромным до неприличия букетом роз. Инге это не понравилось. Хотя внешне все выглядело довольно невинно. Мужчина пришел к девушке с цветами: что может быть естественней. Но это если бы между ними были романтические отношения. Но они-то не влюбленные, а просто деловые партнеры. По крайней мере, она именно так интерпретировала их отношения, несмотря на поцелуи. Инга забеспокоилась, что может значить этот непонятный демарш с его стороны?
  -Здравствуй, это тебе, - Пьер заметил замешательство Инги, но расценил его, как смущение девушки, на которую наконец-то обратил внимание давно нравящийся ей мужчина.
  Глаза Пьера самодовольно блеснули. Значит, он правильно понял: она к нему не равнодушна.
  - Спасибо. Какие красивые. - Инга взяла букет и поставила его в вазу Тщательно расправляя тонкие стебли роз, ей пришла в голову неожиданная догадка: а вдруг он решил за ней приударить? Если так, то для чего? Не кроется тут деловой интерес? Инга подозрительно покосилась на Пьера. В ответ он улыбнулся ей обезоруживающей улыбкой.
  -Как и ты. Хотя нет. Ты гораздо красивее.
  - Приятно получать и цветы и комплименты одновременно, - довольно прохладно заметила Инга.
  -Я тебе сделал приятно, значит, я за это достоин поощрения. - Пьера ее холодность обескуражила.
  - Какого?- искренне удивилась Инга.
  -Твой нежный поцелуй до сих пор горит на моих губах и не дает мне покоя. Подари мне еще один такой же.
  Пьер притянул Ингу к себе. Она ужом вывернулась из его рук.
  -Подожди. Не сейчас, - голос Инги совсем заледенел
  -Почему?- Пьер ничего не понимал. Он к ней со всем сердцем, а она, как Снежная королева.
  -Мне тоже не дает покоя одна вещь, - задумчиво проговорила Инга.
  -Позволь я угадаю какая, - хитро улыбнулся Пьер.
  -Пожалуйста, - равнодушно пожала плечами Инга.
  -Ты дни и ночи грезишь обо мне.
  -Пьер, ты, конечно, мне симпатичен, но в данный момент меня беспокоит Ордынцев.
  - Какая проза!- Пьер откровенно сник.
  -Давай поговорим серьезно, - предложила Инга.
  -Давай. Я разве против, - обреченно вздохнул Пьер.
  -Мне кажется, этот Ордынцев зарвался. Залез в мою квартиру. Все в ней перевернул. Я потом полдня после него порядок наводила.
  -Да и у меня в номере он устроил немалый беспорядок, - пожаловался Пьер.
  -И не только. Ты же рассказывал. Кажется он тебя ударил?
  -Ударил, это мягко сказано. У меня до сих пор синяк на ноге от падения.
  -Вот видишь, - укоризненно заметила Инга. - Это полный беспредел: врываться к людям и учинять в их домах чуть ли не разбой.
  -Похоже, в нем бродит наша кровь. Все Винтеры очень вспыльчивы и импульсивны, - сделал предположение Пьер.
  -Не оправдывай его, - недовольно скривилась Инга.
  -Хорошо, - послушно вздохнул Пьер. - Не буду. Но что ты предлагаешь в связи с этим?
  -А вот что. Возможно, что Ордынцев носит карту с собой..., - Инга с заговорщеским видом посмотрела на Пьера.
  
   3.
  
  Москва 2000 год
  Дождь все лил и лил, как из ведра. Казалось, что на город обрушился вселенский потоп. Тайсон и Живчик сидели в машине около дома Вересова и чертыхались. Видимость за стеклами машины была отвратительной. Приходилось всматриваться сквозь плотную пелену дождя в каждого прохожего.
  - Может, все же не будем. Мы же никогда мокрухой не занимались, - ныл Живчик.
  - Что ты предлагаешь, всю нашу работу пустить на ветер?- зло возражал ему Тайсон. Занудство Живчика сегодня его раздражало, как никогда. - Этот американский фраер ни копейки нам не заплатит, если мы не уберем этого каратиста. К тому же у меня на него большущий зуб. Так что все решено. Получим бабки и дадим деру. Где-нибудь отсидимся в теплых местах. А через год все об этом забудут, как будто бы и не было. Лучше еще раз вспомни, что должен делать?
  -Да, помню, помню, - с неохотой отозвался Живчик.- Целый день тренировались. А все же напрасно. У меня с самого начала не лежала душа к этому американцу. Это ты настоял.
  - Будешь зудеть под ухом, тресну, - Тайсон сунул под нос Живчику красноречиво сжатый кулак. - Знаешь, терпеть не могу, когда ноют. Лучше пройдись, посмотри, не появился ли кто. Нам свидетели ни к чему.
  Живчик выскочил из машины и резво обежал все окрестности. Вернулся весь мокрый и недовольно пробурчал.
  - Никого нет. Да и кто выйдет в такой дождь. Льет, как из ведра.
  - И хорошо, нам это как раз и надо. Смотри, кажись он, - Тайсон кивнул в сторону остановившейся напротив них машины.
  Тайсон не ошибся. Из машины вышел Вересов и быстрым шагом направился к дому. Чтобы попасть в свой подъезд, ему потребовалось пройти мимо автомобиля, в котором засели Тайсон и Живчик. Едва он поравнялся с ним, как они выскочили из него и бросились на Вересова. В руках у каждого блеснул нож.
  Первым к Вересову подскочил Живчик. Он на секунду замешкался, и этого оказалось достаточно, чтобы Вересов успел среагировать на нападение и выбить ногой нож из рук Живчика. Следующим ударом он отправил его на землю. И тут же перехватил руку с ножом Тайсона и сделал ему болевой прием. После чего Тайсон вырубился.
   Вересов затащил обоих в машину и начал бить по щекам, чтобы привести в чувства. Через несколько секунд оба нападавших очнулись и с испугом уставились на Вересова.
  - Старые знакомые. Какая неожиданная, но от этого еще более приятная встреча. Я так понимаю, на этот раз вы получили задание меня убрать. - Вересов презрительно смотрел на этих двоих. Вид у них был весьма жалкий.
  Тайсон и Живчик предпочли не отвечать.
  -Если я что-то вас спрашиваю, значит, надо тут же отвечать, - Вересов отвесил каждому по увесистой затрещине.- Так как? Или вам этими ножичками носы отрезать?
  -Да, - разлепил губы Тайсон.
  - Так я и полагал. Ладно, вы господа наемные убийцы можете убираться, вы меня не интересуете. А вот с вашим хозяином мы поговорим по душам.
  Вересов вышел из машины и под аккомпанемент потерянных взглядов Тайсона и Живчика направился к дому.
   4.
  
  Москва 2000 год
  На город опустились густые сумерки. Инга и Пьер устроили засаду около дома Ордынцева. Пьер нервничал. Инга заставила его изрядно поволноваться. Иногда эта девушка приводила его в полнейшее замешательство, на которое он не знал, как реагировать. Вот и сейчас она предложила ему явную авантюру, и он, вместо того, чтобы решительно отказаться от этой бредовой затеи, почему-то пошел у нее на поводу. И теперь не знает, чем это закончится. А ведь он все же находится не в своей стране, а в России, где к иностранцам всегда относились сурово.
  -Ты уверена, что он нас не привлечет к ответственности за это? - то и дело спрашивал Пьер Ингу.
  - Он даже не поймет, кто это был, - отмахнулась Инга от Пьера, как от назойливой мухи.
   -А если он успеет нас рассмотреть?- не унимался француз.
  -Делай, как я тебя инструктировала, и все будет нормально, - отрезала Инга.
  - Слушай, а это не опасно? - продолжал изводить ее вопросами Пьер.
  Инга подумала, что, кажется, ее спутник потерял самообладание. Иначе как объяснить его поведение.
  -Ерунда. Я же профессиональный сыщик и знаю много чего такого, что тебе даже и не снилось. Я выбрала самый безопасный метод обезвреживания противника.
  -Хорошо, я тебе верю, - вздохнул Пьер, но душе его от этого не стало легче.
  - Главное, чтобы он шел один. Тогда все будет в шляпе, - Инга внимательно всматривалась в сумерки.
  - В чем будет? - не понял Пьер русской идиомой.
  -Неважно, - отмахнулась от него Инга.- Это у нас так говорят.
   Пьер замолчал, поняв, что сейчас от нее ничего не добьешься. Инга тоже не разговаривала. Ей было не до Пьера. Она ждала. Наконец в глубине двора мелькнул знакомый силуэт. Прямо на них шел Ордынцев.
  -Нам повезло. Он один, - шепнула Инга.
  Ордынцев приближался. Инга и Пьер стояли за стволом толстого дерева, не шелохнувшись, ожидая, когда он поравняется с ними. Когда Ордынцев миновал их, Инга одним прыжком оказалась за его спиной и зажала ему нос марлевой салфеткой, пропитанной специальным составом. Ордынцев начал быстро оседать на землю, но Пьер вовремя подхватил его.
  - Держи его, я сейчас проверю с ним ли карта, - скомандовала Инга.
  Она тщательно обыскала Ордынцева.
  -Инга, он, как мертвый, - голос Пьера дрогнул. Ему стало страшно.
  -Не беспокойся, он живее всех живых, - успокоила его Инга. - Скоро очнется.
  -Как это?- не понял Пьер.
  -Потом объясню, - коротко бросила Инга, продолжая обыскивать Ордынцева. Наконец, она выпрямилась.
  - Ничего у него нет. Жаль, а я так рассчитывала на это. Давай аккуратно посадим его на скамейку.
  -Он же упадет, - возразил Пьер.
  -Прислоним его к дереву - и все будет нормально, - деловито распорядилась Инга.
  Они потащили Ордынцева к скамейке и усадили его, прислонив головой к дереву, растущему прямо за скамейкой.
  -Быстрее, он сейчас начнет приходить в себя, - торопила Инга.
  - Так быстро?- Пьер продолжал пристраивать Ордынцева на скамейке, стараясь, чтобы он сидел бы в максимальной удобной позе. .
  - Пьер, уходим, - Инга потянула его за руку.
  Ресницы Ордынцева дрогнули. Инга и Пьер бросились бежать. Ордынцев открыл глаза и с удивлением огляделся вокруг. Он так и не понял, что же с ним произошло.
  
  5.
  
  Москва. 1937 год.
  Под утро Анри забылся коротким тревожным сном. Первый раз за все время пребывания в камере ему удалось немного поспать. Анри снилась далекая и милая сердцу Франция, его родовой замок и отец, сидящий в своем рабочем кабинете за ворохом деловых бумаг. Отец за что-то отчитывал его, своего непослушного и своевольного сына. Он все время сердился и выговаривал ему, что надо бы его лишить наследства за то, что бросил его на старости лет и уехал в далекую чужую Россию...
  Ключ в замке повернулся, тяжелая металлическая дверь дрогнула и отворилась с протяжным скрипом. Винтер проснулся и открыл глаза. Перед ним стояли два охранника и смотрели на него. Вопреки обыкновению они не окликнули его грубым окриком, а выжидательно молчали. Винтер знал, что это означало. Они всегда молчали, когда приходили за подследственным в последний раз. Молчали с любопытством живых перед смертником, перед тем, кто завтра покинет этот мир на веки вечные.
  Винтер все понял. Он поднялся и молча направился к выходу. Охранники расступились, пропуская его вперед, и двинулись за ним, сопровождая его проторенной дорожкой к знакомому кабинету.
  Чирсков с нетерпением ожидал появления Винтера. За время ведения следствия он возненавидел его. Привыкший быть режиссером человеческих судеб, Чирсков писал сценарии последних дней жизни своих подследственных по своему усмотрению. И все эти жалкие людишки подчинялись ему. Да еще, как подчинялись! Когда он хотел, они плакали, когда приказывал, смеялись. Они готовы были землю есть, сапоги ему лизать, лишь бы он подарил им маленькую надежду на спасение.
  Но этот Винтер...Он оказался не таким, как все. Он не унижался, не доносил, не каялся. Он держался с таким достоинством, что Чирскову иногда хотелось задушить его своими собственными руками прямо в кабинете. И вот, наконец, долгожданный день настал. Чирскову не терпелось сообщить этому гордецу и упрямцу, что его смертный час пробил. Ему хотелось смотреть Винтеру в глаза, вынося приговор, и видеть, как дрогнет, как начнет пускать пузыри и сопли этот надменный и полный неизменного достоинства граф.
  Наконец, в коридоре послышались шаги. Чирсков весь напрягся от предстоящего предвкушения удовольствия. Дверь распахнулась, и Винтера ввели. Вид у него был неважный. Похудевший, осунувшийся, с ввалившимися глазами француз выглядит совсем по-другому, не так, когда Чирсков увидел его первый раз.
   -Гражданин Винтер. Прослушайте вынесенный вам приговор, - губы Чирскова растянулись в довольной улыбке. - Заседание чрезвычайного суда постановляет: считать доказанным факт шпионажа гражданином Винтером в пользу Французской республики, а также факт вредительства, которое вылилось в срыве важного государственного заказа, имеющего оборонное значение. На основании этих фактов приговорить гражданина Винтера к высшей мере наказания путем расстрела. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Приговор подлежит исполнению в течение двадцати четырех часов. Вы понятен приговор?
   Чирсков в упор смотрел на Винтера.
  - Понятней не бывает, - как-то совсем обыденно, словно речь шла о чем-то незначительном и не важном, ответил Винтер. На его лице не дрогнул ни один мускул.
  -Тогда распишитесь под приговором. - Чирсков ткнул в место, где следовало поставить подпись.
  Винтер не шелохнулся.
  -Не имею привычки подписывать подобные документы, - голосом, полным достоинства, ответил он.
   Чирсков аж позеленел от злости. Он понял, что спектакль, на который он так рассчитывал, отменяется.
  - Все шутите, - прошипел он. - Как хотите, это ничего не меняет. Сколько мы с вами общались, все не перестаю удивляться вашему упрямству. Говорил же, признайтесь - и остались бы живы. Ну, отсидели бы свою десяточку и вернулись к жене, к сыну.
  -Вам этого не понять. Даже и не пытайтесь - посмотрел Винтер на Чирскова, как на какого-то недоумка.
  -Намекаете на свою благородную кровь, - сквозь зубы процедил тот.
  -Думайте, как хотите, - равнодушно ответил Винтер. - Ваши мысли меня не интересуют.
  -В таком случае, прощайте. Уведите его, - крикнул он охране.
  Когда Винтера увели, Чирсков саданул по столу кулаком так, что на ладони лопнули сосуды. Но Чирсков не почувствовал никакой боли. Только досаду от ого, что этот непонятный человек, так и не прогнулся под него, как он ни старался.
  
   6.
  Москва.2000 год.
  Астахов вернулся поздно. В квартире висела тишина и царил полумрак. Астахов включил свет и застыл на месте, пораженный. В кресле, удобно расположившись, сидел Вересов. На полу рядом с ним стояла бутылка коньяка, в руке он держал бокал.
  Вересов улыбнулся, почти по-дружески.
  - Входите, входите, дорогой друг. Удивлены, что я тут сижу, когда я должен быть уже на том свете. Но меня отпустили оттуда не надолго. Повидать вас - и обратно.
  - Не понимаю, о чем вы, - Астахов сделал вид, что удивлен.
  - Ах, не понимаете, - голос Вересова мгновенно заледенел - Ну, тогда я объясню. Разве не вы меня заказали своим головорезам Тайсону и Живчику? Вчера вечером они пытались меня убить.
  -Выражаю вам свое сочувствие по поводу этого прискорбного инцидента. Но я тут ни при чем, - пожал плечами Астахов.
  -Неужели? - усмехнулся Вересов - Ладно, послушаем эту интересную запись.
   Он достал диктофон и включил его.
  Из диктофона понесся голос Вересова: "Давай мразь, говори ясно и четко: кто вам приказал отправить меня на тот свет?"
  - "Босс", - отозвался диктофон голосом Тайсона.
  - "Что за босс? Называй его фамилию".
  - "Ну, этот американец, Астахов. Он сказал, что если мы тебя не уберем, он уберет нас".
  - "А если уберете?"
  - "Тогда в живых оставит, да еще заплатит. Он нам кучу бабок должен"
  Вересов нажал кнопку диктофона, и в комнате стало тихо.
  - Желаете послушать дальше или достаточно? - поинтересовался Вересов. - Там есть еще несколько интересных деталей.
  -Хватит, - мотнул головой Астахов - Что вы хотите?
  -Для начала я хочу знать все об этом деле. И о вас тоже. Кто вы на самом деле, зачем пожаловали к нам? С какой целью? А потом побеседуем о том, как нам вместе жить на одной земле, хотя ужиться на ней нам будет не просто. - Вересов пристально смотрел на Астахова.
  - Я не имею права рассказывать вам многие вещи, - отвел глаза Астахов.
  - Как хотите. - Вересов достал пистолет и навел его на Астахова. Астахов от неожиданности вздрогнул.
  - Не волнуйтесь, это я не для того, чтобы вас убивать, - успокоил его Вересов.- В отличие от вас я не намерен брать грех на душу. Это чтобы вы не сделали какое-нибудь неосторожное движение. А эту пленку я отправлю в прокуратуру. Пусть они с вами разбираются.
  -Вы этого не сделаете, - дернулся Астахов.
  -Еще как сделаю. И уж тогда о вашей миссии узнают все, а не только я. Посмотрим, как вы будет молчать в кабинете у следователя.
  -Вы не оставляете мне выбора, - жалобно пробормотал Астахов.
  -Ну, выбор всегда есть, - возразил Вересов. - Кстати, до прокуратуры всего десять минут езды. Так что...
  Вересов встал.
  -Подождите, я расскажу, - сдался Астахов. - Но умоляю, это должно остаться между нами.
  -Это я вам обещаю. - Вересов снова опустился в кресло.
  - Слышали ли вы когда-нибудь о такой компании как "Международная научная инициатива", - спросил Астахов.
  - Признаться говоря, нет.
  Астахов понимающе кивнул головой.
  - Это самый распространенный ответ. Это компания не афиширует себя, хотя по размеру капитализации занимает место среди ведущих компаний Америки.
  -И чем же она занимается?
  -О, это очень необычная компания. Может, быть, в мире второй такой не существует. Она была образована вскоре после второй мировой войны по инициативе правительства США. Хотя с самого начала и до сих пор официально считается частной. Но очень тесно сотрудничает с властями.
  - Так чем же она занимается? - настойчиво повторил свой вопрос Вересов.
  -Научными изысканиями, разработкой новых технологий, производством продукции.
  -А какая крупная компания этим не занимается. Что тут особенного? -пренебрежительно отозвался Вересов.
  -Особенного много. Дело в том, что наша компания была создана не просто с целью созданию новых технологий. После войны некоторым наиболее дальновидным умам стало понятно, что в следующей войне, да и не только в войне, но и в экономической гонке победит тот, кто будет владеть самыми современными технологиями. Поэтому кроме разработок новых технологий корпорации было поручено искать их по всему миру. Был создан специальный отдел, который со временем разросся в самую настоящую спецслужбу. Ее агенты рыскают по всей земле в поисках новых идей и разработок.
  -Я так понимаю, вы являетесь одним из этих агентов.
  -Да. В корпорацию много лет назад меня привел отец.
  -Я смотрю, что агенты корпорации не стесняются в использовании средств для достижения своих целей, - губы Вересова растянулись в презрительной гримасе.
  -В уставе нашей организации записано, что для достижения поставленной задачи, если это невозможно добиться легальными методами, можно применять любые способы.
  -В том числе убийства? - Вересов переложил пистолет, который он по-прежнему держал в руке, в другую руку.
  - Это делать не рекомендуется, но и не возбраняется. Если все другие возможности исчерпаны. - Астахов не мигая, смотрел на пистолет.
  -Очень милая организация, - усмехнулся Вересов.
  -У нас считают, что цель оправдывает средства.
  -Будем и мы исходить из этого известного девиза, кстати не вами придуманного. Но что ищете лично вы? - Вересов в упор уставился на Астахова.
  -Мне кажется, вам многое уже известно.
  -Пусть это вас не беспокоит, я с удовольствием послушаю еще раз. - Вересов поудобней устроился в кресле и закинул ногу на ногу.
  - Нашу корпорацию очень интересует изобретение, сделанное графом Анри де Винтером незадолго до начала второй мировой войны. Хотя с тех пор прошло много десятилетий, но наши аналитики считают, что граф настолько опередил время, что его идеи только сейчас становятся актуальными. И обещают переворот в мировом автомобилестроении. Поэтому корпорация намерена любыми путями завладеть этими чертежами. По нашим сведениям, граф спрятал их здесь незадолго до своего ареста. Он сделал карту этой местности, но разделил ее на три части и доверил разным людям.
  -Понимаю. Одна карта у этого французского потомка вашего графа, другая у Ордынцева, третья - скорей всего была у деда Инги Гриневой. Я не ошибся? - спросил Вересов.
  -По нашим сведениям все так и есть, - подтвердил его слова Астахов.
  -И пока вы не преуспели в поиске этих частей карт, - констатировал положение дел Вересов.
  -Да, Мои помощники оказались очень бездарными.
  - Сочувствую. Даже убить человека и то не смогли. Но не будем о грустном.
  -Что же вы хотите? - Астахов с тревогой смотрел на Вересова.
  -Вам нужна карта, мне - деньги. Если я помогу найти карту, то отдадите мне все деньги, который завещал этот странный граф. Это мое условие. Вы сами виноваты, что оказались в такой ситуации. Не надо было меня заказывать.
  -Если мое руководство узнает о том, что здесь произошло, меня ждут большие неприятности, - голос Астахова задрожал от напряжения.
  -Ничем помочь не могу, - развел руками Вересов. - Разве только отправить кассету в прокуратуру.
  -Хорошо, пусть будет по-вашему. Я согласую эти условия с руководством.
  -Вот и ладненько. Давно бы так, - Вересов спрятал пистолет в карман. - А то убить. Это же грех. Давайте выпьем за наш успех.
  Вересов встал, достал из серванта второй бокал, налил в него коньяк и протянул бокал Астахову.
  -За удачу! - провозгласил он и залпом опрокинул в себя содержимое бокала. - И не советую выкидывать больше таких штучек. Обещаю, будет только хуже. Плиз.
  Вересов аккуратно поставил стакан на пол и, не попрощавшись, удалился. Астахов, как загипнотизированный, продолжал стоять с полным бокалом в руке. Когда хлопнула входная дверь, он очнулся, посмотрел на бокал с остатками коньяка и со злостью выплеснул его содержимое прямо на пол.
  
   7.
  Москва.1938 год.
  
  Прошло несколько дней после вынесения смертного приговора, а за ним все не приходили. Винтер уже измучился в ожидании этого часа. И вот, наконец, за дверью послышались громкие шаги. Они явно приближались к его камере. Винтер напрягся. Как он ни готовился к этому моменту, как ни прокручивал его сотни и сотни раз в своем воображении, но его неотвратимое приближение отозвалось у него внутри смертельным холодом.
   Дверь открылась, и на пороге показался конвоир. Анри де Винтер медленно сел на кровати.
  -Идите за мной, - коротко бросил конвоир.
  -Я готов, - Винтер встал.
   Как хорошо, что все это, наконец, завершится, прозвенела мысль. Ожидание смерти страшней самой смерти.
  Его повели знакомой дорогой, которая вела в кабинет к следователю. Винтер удивился. По его разумению его должны были отвести совсем в другое место. Но он снова оказался в кабинете Чирскова. Тот встретил его почти любезно. А ведь когда они виделись в последний раз, Чирсков смотрел на него волком. Винтер ничего не понимал.
  - Садитесь, товарищ Винтер, - пододвинул ему Чирсков стул.
  -Я полагал, что меня поведут в подвал, - продолжал стоять Винтер. - Говорят, вы там казните заключенных.
  - В подвал вы еще успеете. А пока не хотите ли чаю? - Чирсков любезно улыбнулся.
  -Какой смысл пить перед смертью чай? Чтобы жажда на том свете не мучила? - усмехнулся Винтер.
  -Рад, что чувство юмора вас не оставило, - улыбнулся Чирсков.- Не стоит торопиться на тот свет, он всегда нас ждет. Поэтому чуть раньше, чуть позже, не так уж важно.
   -Насколько я понимаю, ваше ведомство делает все возможное, чтобы ускорить этот процесс, - едко заметил Винтер.
  -Бывают и исключения. Я должен кое-что вам сообщить, - вкрадчиво произнес Чирсков.- Приговор в отношении вас решено отложить.
  Какое-то время Винтер молчал, переваривая слова Чирскова.
  -Это правда?- недоверчиво спросил он.
  - Такими вещами даже у нас не шутят. Я должен сообщить вам еще одну новость. Печальную, - лицо Чирскова приобрело скорбное выражение.
  Предчувствуя недоброе, сердце Винтера ухнуло куда-то вниз.
  - Что-то с моей семьей? - Встревожился он.
  - Две недели назад умер ваш отец во Франции, - траурным голосом сообщил Чирсков.
  -И вы молчали!- невольно вырвалось у Винтера, хотя он прекрасно понимал, что в его положении он не имеет права ни на что, а уж на упреки тем более.
  -Нам стало известно об этом только вчера, - извиняющимся тоном проговорил Чирсков.
  -Отец, - с болью выдохнул Винтер.- Я так давно его не видел.
  Он покачнулся и присел на стул.
  -Сочувствую вам. - Чирсков плеснул из графина воды в стакан и протянул Винтеру.
  -Я должен сказать спасибо?- спросил Винтер, принимая стакан.
  -Как хотите. Но это искренне.
  -И что же дальше?- упавшим голосом спросил Винтер. Он так и не прикоснулся к стакану, а продолжал держать его в руке, даже не понимая, что ему дали.
  Чирсков с интересом смотрел на Винтера. Он заметил, что известие о смерти отца произвело на Винтера сильнейшее потрясение. Гораздо более сильное, чем известие о своем смертном приговоре. Значит не такой уж он и железобетонный, каким всегда казался. Есть и у него простые человеческие слабости. Почему-то этот факт успокоил Чирскова и внутренне как будто примирил его с Винтером.
  -Вы можете снова обрести свободу, работу, вернуться в семью, - сообщил Чирсков. - Но есть одно условие.
  -И что за условие? - равнодушно спросил Винтер.
  -Ваш отец завещал вам свое состояние, - Чирсков многозначительно замолчал и после небольшой паузы продолжил. - Как член коммунистической партии, как патриот своей страны, вы должны эти деньги передать нашему государству на построение нового общества. Это очень большая сумма.
  -Но сначала я должен их получить, - по-прежнему вяло отвечал Винтер.
  -Мы понимаем это. И готовы отпустить вас во Францию для оформления наследства.
  -Я согласен, - без особых эмоций проговорил Винтер.
  -Надеюсь, вы не будете возражать, если с вами отправится пара наших сотрудников. Так сказать, для оказания всемерного содействия, - прояснил ситуацию Чирсков.
  -Буду только рад. Втроем путешествовать куда как комфортней. Мало ли чего может случиться в дороге в наши неспокойные времена.
  -Я рад, что мы сумели договориться, - глаза Чирскова излучали удовлетворение.
  -Я могу возвратиться домой? - с надеждой спросил Винтер.
  -Пока нет, - качнул головой Чирсков.- Ваша миссия сугубо секретная. Вы вернетесь домой после выполнения задания. Зато вы не вернетесь в тюрьму. До поездки поживете в одном уютном местечке под Москвой. А завтра вам надо сделать визит во французское посольство. Естественно ни слова о том, где вы провели последние несколько недель. Это будет равноценно возобновлению смертного приговора. Удачи! Простите, если что-то было не так.
  -Да нет, все было просто замечательно. - Винтер натянуто улыбнулся.
  -Сейчас вы с нашим сотрудником поедете туда, где поживете до своего отъезда, приведете себя в порядок.
  Дверь бесшумно распахнулась, и на пороге появился мужчина приятной внешности в элегантном костюме. Винтер понял, что это за ним. Он поднялся и, попрощавшись с Чирсковым, покинул кабинет, от всей души надеясь, что больше сюда он никогда не вернется.
  
  8.
  Москва. 2000 год.
  Пьер уже собирался ложиться спать, как в дверь его номера постучали. Он открыл. На пороге стоял незнакомец. Хотя...где-то он его уже видел. Но Пьер так и не смог вспомнить где. Что ему может быть нужно? встревожился Пьер.
  -Кто вы? Я вас не знаю, - произнес он.
  -Это хороший знак для вас. - Незнакомец смотрел на Пьера холодным взглядом остро прищуренных глаз.- Меня лучше не знать вообще, а если уж знать, то только при тех обстоятельствах, которые сложились у нас с вами. Так что вы, можно сказать, счастливчик.
  -Я вас не понимаю.
  Пьер на самом деле ничего не мог понять.
  -Сейчас поймете, - не дождавшись его приглашения, Вересов прошел в комнату и по-хозяйски уселся в кресло, вытянув ноги далеко вперед. - С какой целью вы, французский гражданин, Пьер де Винтер приехали в Россию? - спросил он.
  -Я не обязан вам отвечать, - с вызовом выпалил Пьер.
  -А что вы скажете после этого? - Вересов неторопливо достал книжечку с удостоверением своей личности и поднес ее к глазам Пьера.
  Пьер растерялся.
  - Вы из отдела по борьбе с иностранными диверсиями? Но я то здесь при чем?
  -Здесь вопросы задаю я, - жестко заметил Вересов. - Так я жду ответа на поставленный мною вопрос.
  - Я приехал собрать материалы о своем деде, - начал объяснять Пьер. - В молодости он работал в России. Сейчас я хочу написать о нем книгу.
  -Неплохое прикрытие. Но нам известно, что вы пересекли границу Россию с иными целями.
  -А вот про эти цели мне уже ничего не известно. Пожалуйста, просветите меня в этом вопросе, - попросил Пьер. Он постарался, чтобы его голос прозвучал бы уверенно и насмешливо.
  -Я вижу, вы не понимаете всей тяжести ситуации, в которую попали, - желчно заметил Вересов.
  -Действительно, не понимаю, - развел руками Пьер.
  - А что вы скажете на это?
  Вересов кинул на стол пачку фотографий, где были запечатлены сцены нападения Пьера и Инги на Ордынцева. Пьер в ужасе уставился на фото. Дрожащими руками он взял фотографию, где на своих руках он держит безжизненное тело Ордынцева. Лоб Пьера покрылся мелкими бисеринками пота.
  Вересов, не давая Пьеру опомниться, повел на него атаку.
   - Борис Александрович Ордынцев - ведущий специалист страны в области новейших технологий, работает над секретными проектами. Личность уникальная. Можно сказать это наше российское достояние. Вы совершили покушение на главный интеллектуальный фонд России. C какой целью вы напали на Ордынцева?
  -Я не нападал, - в отчаянии затряс головой Пьер.- Ему стало плохо, а мы с этой девушкой случайно оказались рядом и пытались ему помочь.
  Вересов саркастически улыбнулся.
  -У меня помимо этих фотографий есть еще и видеосъемка, где во всех мельчайших подробностях запечатлен весь процесс ваших титанических усилий по оказанию помощи господину Ордынцеву. Особенно впечатляет тот момент, когда эта хрупкая девушка прыгает на него со спины и зажимает ему нос рукой. Я прямо таки прослезился, когда смотрел этот ролик. Так трогательно. Не хотите взглянуть? Я с удовольствием посмотрю это кино еще раз в вашей компании.
   Вересов полез в карман.
  - Нет, не надо..., - сдавленно произнес Пьер. -Я все понял... Что вы хотите от меня?
  Вересов с удовлетворением откинулся на спинку кресла.
  -Приятно иметь дело с умным человеком. А нужна мне на самом деле безделица. Всего ничего. Кусок какой-то рваной карты. Избавьтесь от этого хлама, и я не стану возбуждать против вас никакого дела.
  -А если я вам не отдам карту?
  - В таком случае я передам эти материалы по назначению. Боюсь, тогда вы не скоро увидите свою родину. А тюрьмы в России, это не то, что во Франции. Совсем не то. Вы даже не представляете, до какой степени не то. Но у вас есть счастливая возможность на себе почувствовать разницу.
  -Но это же грабеж..., - воскликнул в отчаянии Пьер.- Вы знаете, чего я лишаюсь, отдав карту вам?
  -Наоборот, вы не лишаетесь, а приобретаете, - спокойно возразил Вересов. - Свободу, а может быть даже и жизнь. Всего-то в обмен на какую-то старую истлевшую бумажку. Конечно, вы можете попытаться найти недостающие к ней части. Но эта возможность эфемерна. Вам не удастся этого сделать, сидя за решеткой. Так я могу считать, что мы с вами договорились?
  -Можно я подумаю?- жалобно пролепетал Пьер.
  - Думайте, - разрешил Вересов. - Только не долго. Через сутки я приду за ответом.
   Вересов резко поднялся и вышел из номера. Пьер без сил опустился на диван.
  
  9.
  
  Москва 2000
  За окном стояла непроглядная темень. Инге было тоскливо и грустно. Хоть кто-нибудь бы пришел, подумала она. И не успела она додумать эту мысль до конца, как в дверь позвонили. Инга побежала открывать и увидела Пьера. Инга взвизгнула от радости и повисла на нем.
  - Ой, как хорошо, что ты пришел. Я вот сидела и думала о тебе, - немного слукавила она.
  Воодушевленный ее словами, Пьер нежно поцеловал Ингу.
  -И что ты обо мне думала, интересно знать?
  -Хотела увидеть тебя.
  -Только и всего?- разочаровано протянул Пьер.
  -Разве этого мало?- удивилась Инга.
  -Честно говоря, я рассчитывал на больший интерес к своей персоне с твоей стороны, - укоризненно заметил Пьер.
  -А разве он малый?
  -Другие интересуются мной больше, чем ты. Гораздо больше, - Пьер прошел в комнату и, упав в кресло, обхватил голову руками.
  -Кто это? Хотела бы я знать, - нахмурилась Инга.
  - За этим я и пришел, чтобы рассказать тебе.
  - Ты меня заинтриговал.
  - Вчера ко мне в номер пришел человек, - Пьер жалко посмотрел на Ингу. - Он видел нас с тобой... и Борисом.
  -Что? Ты хочешь сказать, что он был свидетелем, когда мы его обыскивали?
  -Да. И не просто свидетелем, но еще и фотографом. Он все заснял на пленку.
  -Но откуда он взялся, да еще и с фотоаппаратом?- недоумевала Инга.- Там никого не было. Я все тщательно смотрела.
  -Похоже, это не случайный прохожий. Он пас нас, точно так же, как мы пасли Бориса.
  -И что все это значит? - спросила Инга.
  -Это может значить только одно. Что в нашей игре появился новый игрок, - с горечью выдохнул Пьер.
  -Поясни.
  -Его интересовала карта.
  -Карта? Но откуда он про нее узнал?
  -Он из тех людей, которые ничего не объясняют. Они требуют и ставят условия. А условия такие, что выбор только один - принять их. Иначе..., - Пьер снова схватился за голову.
  -Понятно, - процедила сквозь зубы Инга.- А где он собирается брать остальные части карты?
  -Я же говорю, такие люди ничего не объясняют.
  - Ну, да. Ты уже говорил. И ...что ты решил?
  - Если я откажусь от его предложения, то сам себе подпишу приговор.
  - Ясно.
  - Ты так это осуждающе произнесла.
  - Нет, я тебя не осуждаю, - Инга поднялась со стула и нервно стала вышагивать из угла в угол.- Это твое право. В конце концов, ты законный наследник, тебе и решать. А я в этом деле так: сбоку припека.
  -Ты для меня ни с какого не боку. Ты у меня в сердце. И потом, я терпеть не могу, когда мне ставят условия всякие подозрительные личности, - с раздражением бросил Пьер.
   - Что ты хочешь этим сказать?- Инга остановилась и уставилась на Пьера.
  -Что я с тобой, а не с ним. И никакую карту он не получит.
  - Но ты же сам сказал, что в таком случае подпишешь себе приговор, - попыталась его образумить Инга.
  -А где гарантия, что я не подпишу его, приняв условия этого типа? Может он избавится от меня, как только получит карту.
  - Может быть, - протянула Инга задумчиво. - Когда он ждет от тебя ответ?
  - Сегодня вечером он заявится в гостиницу. Может быть он уже там.
  - Ты не должен туда возвращаться. Вот что... теперь ты будешь жить у меня, - неожиданно предложила Инга.
  - Но это может быть опасно для тебя, - возразил Пьер.
  - Это уже не имеет значения раз он знает обо мне. А так - вместе мы сила. Это гораздо лучше, чем мы будем поодиночке.
  -Возможно, ты права.
   Пьер притянул Ингу к себе и крепко поцеловал в губы.
  
   10.
  
  Москва 2000 год
  Ордынцев ожидал гостя. На днях позвонил какой-то человек и попросил о встрече. Он назвался сыщиком. Сказал, что у него очень важное дело к нему. Ордынцев долго сомневался, но решил все-таки рискнуть и принять его. Но сейчас ему вдруг стало страшно. А вдруг он окажется из тех, кто обыскивал его квартиру? Но теперь уже поздно что-то менять. Он вот-вот появится. И в самом деле, через несколько минут в дверь позвонили. С замирающим сердцем Ордынцев поплелся открывать. В квартиру вошел Вересов.
  -Здравствуйте, - Вересов обаятельно улыбнулся.- Я - частный детектив Богров. Мы с вами договаривались о встрече.
  Вид Вересова внушил Ордынцеву доверие. Он не походил на громилу, наоборот, выглядел вполне интеллигентно. У него сразу отлегло от сердца.
  "Похоже, он и вправду сыщик", - подумал Ордынцев и мгновенно успокоился.
  -Конечно, я помню. Проходите. У меня тут беспорядок. Садитесь, где найдете свободное место, - засуетился Ордынцев.
  Вересов поискал глазами и, найдя один свободный стул, постарался поудобней устроиться на нем.
  -Я по телефону не совсем понял, зачем я вам понадобился, - спросил Ордынцев.
  -Сейчас поймете. - Вересов огляделся по сторонам.- Вы живете один?
  -Да, один.
  -И в тот вечер вы были один?
   -В какой вечер? - Не понял Ордынцев.
  -В тот, когда на вас было совершено нападение.
  -Какое нападение? - Ордынцев выпучил глаза и с недоумением уставился на Вересова.
   -Вспомните, позавчера вечером вы вошли в свой двор и на вас напали.
   Ордынцев на секунду задумался, потом рассеянно потер затылок и с уверенностью ответил:
  - Да, нет, позавчера вечером никто на меня не нападал.
  -А ничего странного вы не заметили в тот день? - продолжал допытываться Вересов.
  -Вот тут вы правы, - Ордынцев с удивлением посмотрел на Вересова. Откуда он знает?
  - Мне кажется, я потерял сознание. Я направлялся к подъезду... потом какой-то провал в памяти. А очнулся я сидящим на скамейке на детской площадке. Как я там оказался ума не приложу, - растерянно развел руками Ордынцев.
  -Вас лишили сознания, применив нехитрый способ, - пояснил Вересов.- Потом обыскали. А затем в бесчувственном состоянии доволокли до скамейки. Вот собственно и вся история.
  Ордынцев ошарашено смотрел на Вересова.
  - Нет, я вам не верю.
  - Не верите мне, тогда посмотрите вот этот снимочек, - Вересов сунул руку в карман и извлек оттуда фотографию.
  Ордынцев с опасением подошел к Вересову и взглянул на фото.
  -Так это же Пьер! - воскликнул он. -Ба-а, а кто это у него на руках?
  - А вы посмотрите внимательней. Узнаете себя?
  Ордынцев растерялся.
  - Действительно, это я. Только я не помню, чтобы он когда-нибудь держал меня на руках.
  -Я вам только что рассказал, как это случилось, а вы мне не верите, - с досадой проговорил Вересов.
  В глазах Ордынцева мелькнул испуг.
  - Так вы хотите сказать, что это он меня ... того?
  -Наконец, до вас дошло. - вздохнул с облегчением Вересов.
  - Он что хотел меня убить? - жалобно пробормотал Ордынцев. - Но ведь он мой брат. Правда, дальний.
  -Ну и что, - равнодушно пожал плечами Вересов. - История знает не мало примеров, когда брат убивал брата. Авель и Каин, например.
  - Но зачем это ему? - недоумевал Ордынцев.
  -Успокойтесь, если бы он хотел над вами сотворить что-нибудь эдакое, то наверняка бы довел свой замысел до конца. - Он вас обыскал только и всего. Как вы думаете, что он хотел найти?
  -Понятия не имею, - голос Ордынцева утратил свою естественность, и этот факт не ускользнул от Вересова.
  -Навряд ли это ограбление, - подсказал Вересов Ордынцеву.
  - Да, деньги у меня не пропали, - подтвердил он.
  -Значит, его интересовало что-то другое, - Вересов плавно подводил Ордынцева к нужной мысли, но тот, казалось, никак не мог понять с чем было связано это нападение на него. Или делал вид, что не понимает.
  Вересов пристально уставился на Ордынцева, настойчиво подталкивая его взглядом к нужному выводу. Но Ордынцев отвел глаза в сторону.
  -Понятия не имею, что он искал, - неумело врал Ордынцев.
  -А вы подумайте, может, и вспомните, что это могло быть, - продолжал мягко нажимать на него Вересов.
  -Нет, не знаю,- стоял на своем Ордынцев.
  -Вы уверены?
  -Уверен, - промямлил Ордынцев.
  -Мне кажется, вы что-то недоговариваете, - укоризненно качнул головой Вересов. - Это ваше дело. Но хочу вас предупредить, что это может быть только начало. А следующий раз все может закончиться более плачевно.
  -Вы думаете, будет еще один раз? - сдавленно произнес Ордынцев.
  -Я ничего не думаю. Я предлагаю вам свою помощь. Если она вам понадобится, я всегда к вашим услугам. Вот мой телефон. Звоните, - Вересов встал и протянул визитку Ордынцеву.
  Когда он ушел, Ордынцев без сил рухнул на кровать.
  
  Глава 8.
  
  1.
  Париж. 1939 год.
   Анри де Винтер лежал на диване в номере парижской гостиницы. Гостиница была дешевой, и ему тут не нравилось. Но не столько сама убогость обстановки, а сколько то, что он оказался здесь не по своей воле. В молодости он обходил подобные заведения стороной, ему претил их мещанский дух, проявляющийся в примитивности вкуса. Может быть, по этой причине он в свое время и возненавидел буржуазное общество с его необузданной жаждой наживы, с неуемным и необузданным стремлением вносить в жизнь свои представления о том, какой должна быть красота. Уезжая из Франции в новую страну, он надеялся, что окажется в мире, где все по иному, где народ создает новые отношения, основанные на гармонии и справедливости. А там, где господствуют они, и возникает подлинная красота. Но оказалось на самом деле все по-другому.
  В памяти Анри де Винтера невольно всплыл последний разговор с отцом. Нежели он все же оказался прав, и идеал недостижим, как линия горизонта? Как не хочется с этим соглашаться, даже, несмотря на все факты, которые прямо указывают на это. Даже здесь в этом отеле их предостаточно.
   Анри де Винтер покосился на своих сопровождающих. Павел и Василий сидели в креслах, но по их напряженным позам было ясно, что они в любую секунду готовы к действиям. Анри де Винтер мысленно усмехнулся. Всевидящее око НКВД наблюдает за ним даже тут, в тысячах километрах от своего местопребывания. Воистину от него никуда не деться. Хотя с другой стороны он давно пришел к выводу, что в жизни нет ничего невозможного. Надо только захотеть и постараться.
   Анри де Винтер поднялся с дивана. И тут же вскочили со своих мест его охранники.
  - Вы куда, товарищ Винтер? - спросил Василий, старший в этой паре.
  Винтер насмешливо посмотрел на него.
  - Сколько раз я говорил вам: мы не в Советском Союзе, тут друг к другу обращаются: мсье, мадам, мадемуазель.
  - Мы учтем, - хмуро ответил Василий. - Так куда же вы, товарищ Винтер?
  - Хочу сходить в магазин, купить сигареты.
  - У нас есть сигареты, мы вам дадим, - поспешно проговорил Павел. - Так что ходить никуда не надо. - Он достал сигареты и протянул их Винтер. Тот не спеша закурил и положил пачку на стол.
  - А если я просто хочу прогуляться. Это город моей юности. Я тут учился.
  - Когда вы уезжали, вас инструктировали: как можно меньше ходить по городу, - строго проговорил Василий. - Будет плохо, если вас встретит кто-нибудь из знакомых.
  Винтер неопределенно пожал плечами.
  - Что в этом ужасного, поговорим, вспомним былые годы.
  - Не велено, значит, не велено.
  - Вам бы тоже не мешало прогуляться, послушать французскую речь. У вас чудовищное произношение, все сразу поймут, оттуда вы сюда пожаловали. И полицию звать не надо.
  - Мы учили язык по ускоренной программе. Могли бы и помочь с произношением,- укоризненно произнес Василий.
  - Если выпустите погулять.
  - У нас строгие инструкции. Когда вы не заняты делом о наследстве, должны сидеть в номере гостиницы. Поэтому и будете сидеть.
  - Удивительная способность у ваших товарищей везде устраивать застенок. Три дня уже тут сидим - и никуда. Неужели вам не хочется посмотреть Париж. Это же Париж, а не Саратов.
  Павел возмущенно посмотрел на француза.
  - Вы бы поосторожней со словами про всякие там застенки. Вспомните, в чем вас обвиняли. И не будь этих буржуйских денег, вас бы уже...
  - Спасибо за напоминание, молодой человек, но такое трудно забыть, - прервал его Винтер. - Полвека минует, а я буду все помнить. Не дай вам бог такое пережить.
  - У нас виновных не сажают, - наставительно произнес Павел. - А коль посадили, значит, было за что.
  - Зато я понял важную вещь: как много люди не знают о том времени, в котором они и живут, - задумчиво проговорил Анри де Винтер. - Поразительное, но очень достоверное открытие. Вам еще только предстоит его сделать.
  - Не надо нас провоцировать, товарищ Винтер, - снова подал голос Василий. - Какие надо открытия, мы все сделаем. Партия нам укажет на них.
  - Да, партия укажет. Еще недавно я уповал на нее, как слепой на своего поводыря. Что делать, каждый человек переживает период наивной веры.
  - Нам не нравятся ваши речи, - предупредил Василий. - Лучше будет, если вы их не будете произносить.
   - А вы не бойтесь. Вы во Франции, в стране свободы. Впрочем, вы даже не знаете, что это такое. Как же я был слеп. Самое ужасное это то, что они делают с людьми. Вы могли бы быть нормальными парнями, а в кого они вас превратили. В зомби.
  - Если вы будете продолжать в том же духе, мы доложим, кому следует, - предупредил Василий. - Кстати, вам пора собираться, в три часа у вас встреча с нотариусом.
  - Я помню. Начинаю одеваться. Может, вы оставите меня на пару минут. Я не привык одеваться прилюдно.
  Охранники подозрительно посмотрели на Винтера, но спорить не стали и вышли в другую комнату. Винтер поспешно выкинул сигареты в окно и стал быстро одеваться.
  - Я готов! - прокричал он.
   Винтер в сопровождение двух охранников шел по улице и внимательно, но по возможности незаметно наблюдал за своими церберами. Они почти совсем не обращали внимания на город, зато не спускали с него глаз. И это осложняло его задачу. Но отказываться от нее он был не намерен, другого шанса может и не быть.
  Они поравнялись с табачной лавкой.
  - Ужасно курить хочется, - проговорил Анри де Винтер.
  Павел зашарил по карманам.
  - Я забыл сигареты в гостинице.
  - А я не курю, - уточнил Василий.
  - Придется все же зайти в табачную лавку, - сказал Анри де Винтер. - Я буквально на минуту. Если войдем все втроем, это вызовет подозрение. Подождите меня здесь.
   Не дожидаясь ответа, Винтер спешно вошел в лавку. За прилавком стоял мужчина.
  Винтер приблизился к нему и негромко произнес:
  - Видите, вот тех двух громил. Их нанял муж моей любовницы. Они хотят меня кастрировать. Помогите от них избавиться.
  Хозяин лавки испугано посмотрел в указанном направлении, затем перевел взгляд на странного посетителя.
  - Идите за мной, здесь есть выход на другую улицу.
  Анри де Винтер устремился за мужчиной. Они быстро прошли через внутренние помещения и оказались перед дверью. Мужчина отпер ее ключом и выпустил посетителя.
  - Спасибо! - поблагодарил Анри де Винтер. Знал бы этот лавочник, в каком деле он сейчас участвовал, подумал он. Как бы он в этом случае поступил?
   Охранники заметили исчезновение Винтера и бросились в лавку. Им навстречу вышел ее возмущенный хозяин, но те просто отбросили его в сторону. Они выбежали на улицу и остановились, как вкопанные: как раз в это мгновение Анри де Винтер садился в такси. Завидев их, он прощально помахал им рукой и захлопнул дверь машины.
  Он плюхнулся на сиденье и закричал таксисту:
  - Мсье, быстрей, вперед!
  Машина тронулась с места, и через несколько секунд скрылась за поворотом. Павел и Василий бросились вдогонку, но это уже было бесполезно. Винтер ускользнул от них.
  
   2.
  Москва 2000 год.
  
  Поцелуй был в самом своем зените, когда раздался звонок в дверь. Инга и Пьер от неожиданности отпрянули друг от друга. Затем они обменялись взглядами.
  - Кто это может быть? - спросил Пьер.
   - Не знаю, - ответила Инга. - Я никого не жду. Сейчас посмотрю.
  - Я с тобой.
  - Не беспокойся, если понадобишься, я тебя позову.
  Инга вернулась в комнату через пару минут в сопровождении Ордынцева. Тот вдруг остановился и по очереди посмотрел на Ингу и Пьера.
  - Какая замечательная компания. Вот вы-то оба, мне, ой как нужны. Особенно вы, мой так называемый братец, - насмешливо произнес он.
  Пьер тут же нахмурился.
  - Мне не нравится ваш тон. Вы слишком возбуждены и выглядите агрессивно.
  - У вас горят глаза и щеки, - поддержала Пьера девушка. - Мне кажется, у вас температура. Может дать вам таблетку?
  - С ядом? - бросил Ордынцев на Ингу пронзительный взгляд
  - Ваш юмор неуместен, - так же хмуро сказал Пьер.
  Ордынцев подошел к нему поближе.
  - Что вы говорите? Хотя я понимаю, с вашей точки зрения я неуместен. Я вам мешаю. Я ваша проблема.
  - С чего вы взяли, что вы нам мешаете? - недоуменно пожала Инга плечами.
  - За что вы пытались меня убить?
  - Что вы такое говорите, Борис! - воскликнул Пьер.
  Ордынцев подошел к нему вплотную
  - Я все знаю. Вы на меня напали. Лишили сознания и, если бы не этот добрый человек, не известно, что бы со мной стало.
  Пьер и Инга обменялись красноречивыми взглядами.
  - Я вас не понимаю, Борис, - произнесла Инга. - О каком нападении идет речь?
  - Не пытайтесь меня сбить с толку, - презрительно произнес Ордынцев. - Я видел ваши подвиги на фотографии. Вы, милый братец, и вы, Инга, очень фотогеничны. А вот я, в отличие от вас, на тех фото выглядел, совсем как мертвец.
  - Вот гад, значит, он и к вам сунулся с этими фотографиями - пробурчал Пьер. - Что он хотел от вас?
  - Сначала вы мне ответьте, для чего вы совершили это гнусное нападение? Вы хотели моей смерти?
  Хотя Ордынцев и задал вопрос, но ответа ждать не стал. Он вдруг набросился с кулаками на Пьера. Инга едва успела встать между ними.
  - Успокойтесь! - закричала она. - Давайте не будем ссориться. Лучше сядем и обо всем поговорим спокойно.
  - Я не могу спокойно говорить с бандой убийц, - прохрипел Ордынцев.
  - Борис, Инга права, - попытался успокоить Ордынцева Пьер. - Давайте говорить спокойно. Произошло недоразумение. Мы сейчас вам все объясним.
  Неожиданно Ордынцев успокоился легко и быстро. И даже с охотно сел на стул.
  - Хорошо. Я готов вас выслушать.
  Инга села напротив него.
  - В том, что произошло, вы сами виноваты, Борис. Вы первый начали.
  - Я первый? Это когда же?
  - Вспомните, как вы ворвались в мой номер и стали требовать от меня карту, - пояснил Пьер. - Бросились на меня с кулаками. Я упал и потерял сознание. А вы обшарили мой номер.
  - А, как залезли в мою квартиру и тоже устроили там шмон, надеюсь, вы не позабыли? - добавила Инга.
  Ордынцев опустил голову.
  - Да, было такое. И вы решили меня наказать за это. Лишить жизни. Не слишком ли жестокое наказание?
  - Это не так - возразила Инга. - Мы просто хотели сделать с вами то же самое, что и вы с нами. Мы вас обыскали в надежде найти карту.
  - Вы хотели ее украсть у меня, - удивился Ордынцев. - Значит вы, если не убийцы, то воры.
  - Согласитесь, что это все-таки лучше, - насмешливо улыбнулся Пьер.
  - Это не умаляет вашей вины.
  - Так и вашей тоже. Вы ведь намеревались сделать c нами тоже самое. Не так ли?
  - Так, - насупился Ордынцев.
  - Прекрасно, значит мы в нашей теплой компании все потенциальные воры, почти уже весело констатировал Пьер. - Следовательно, мы сможем договориться.
  - Мне тоже кажется, что настал тот момент, когда нам надо договориться друг с другом по-хорошему и объединить свои усилия, - согласилась с ним Инга.
  - А вы, Борис, какого мнения на этот счет? - спросил француз.
  Ордынцев сидел на стуле и молчал. По его лицу было видна напряженная работа мысли.
  - Наверное, вы правы, - почему сопроводил он слова глубоким вздохом.
  - Отлично! - воскликнул Пьер. - Значит, что мы имеем на сегодняшний день? Одна часть карты у меня, одна у Бориса. А вот, где находится третья часть неизвестно.
  - А разве она не у Инги? - удивился Ордынцев.
  - Увы. У меня ее нет. Я обыскала всю квартиру. Пьер мне помогал. Мы ничего не нашли.
  - Нам надо сейчас хорошенько подумать всем троим, где она может находиться, - произнес Пьер. - Где Гринев мог хранить ее? Вам, Борис, в тот памятный день, он ничего не говорил об этом?
  - Нет, ничего.
  - Вспомните, может быть, он все-таки как-то обмолвился об этом? Нам нужна хоть какая-нибудь зацепочка, - умоляюще посмотрела на Ордынцева девушка.
   Ордынцев погрузился в воспоминания.
  
  3.
  
  Москва 2000 год
  
  Едва Инга вошла в офис, как ей передали, что ее хочет видеть Вересов. Через пару минут она вошла в его кабинет.
   Ты меня вызывал?
  - Не вызывал, я тебя хотел видеть, - поправил Вересов. - В последнее время ты не часто удостаиваешь своим посещением наш офис. Хотя дел меньше не становится.
  - Извини. Знаю, что виновата. Но у меня были свои личные дела. Кстати, я хотела тебя просить предоставить мне отпуск. Тем более, он мне положен.
  - Отпуск я тебе, конечно, дам, - забарабанил пальцами по столу Вересов. - Но если помнишь, мы планировали провести его вместе, съездить к морю.
  - Планы часто меняются.
  - Это я уже почувствовал, - с горечью проговорил он.
  - Тогда не будем об этом. Если не возражаешь, я пойду в отпуск с завтрашнего дня.
  - Когда я тебе возражал? - Вересов встал, вышел из-за стола и сел напротив Инги. - Но знаешь, я хотел поговорить с тобой на одну тему. Меня заинтересовало то дело, в которое ты оказалась втянута. И я подумал, а почему бы мне не помочь тебе разобраться в нем.
  - Спасибо, Игорь, я справлюсь сама. А ты занимайся делами агентства.
  Вересов небрежно махнул рукой.
  - На счет агентства не беспокойся. Но с моим опытом, я могу быть тебе полезным.
  - Я тоже кое-чего умею.
  Вересов, словно предупреждая Ингу о чем-то, покачал головой.
  - Нет, ты не понимаешь, насколько это может быть опасным. Я предпринял кое-какие шаги. Те люди, которые вламывались в твою квартиру, способны на все, что угодно.
  - Я знаю. И веду себя очень осторожно.
  - И, кроме того, мне кое-что удалось разузнать об этом французском графе. Он был большим изобретателем. И изобрел что-то важное. Но следы этого изобретения вроде бы потеряны. Ты не раздобыла об этом никакой информации?
  - Я, в самом деле, пыталась кое-что узнать, но без большого результата.
  - Вот видишь, нам следует объединить наши усилия.
  - Игорь, я прошу тебя. Если мне понадобится твоя помощь, я сама тебя об этом попрошу.
  Вересов бросил на Ингу не самый ласковый взгляд
  - Я знаю, ты ведешь себя так под влиянием негативных эмоций. Но давай не зацикливаться на них. Я искренне хочу помочь тебе. Вот что, сейчас у меня много дел. Давай обсудим все эти вопросы вечерком. В спокойной обстановке, я уверен, мы придем к согласию. А ты пока готовься к отпуску. - Его речь прервал телефонный звонок. Вересов посмотрел на трезвонящий аппарат и развел руками. - Вот видишь, тут нормально все равно не поговоришь. Так что до вечера.
  Инга встала, неуверенно посмотрела на Вересова и вышла из кабинета. Ее не отпускало чувство, что только что Вересов элементарно ее обыграл.
  
   4.
  1939 год. Москва.
  Холодный ветер гнал по асфальту грязные гнилые листья, которые застревали в многочисленных лужах, оставленных недавним дождем. Мария уже почти час гуляла около дома с маленьким сыном. Внезапно к ним подошел Астахов.
  - Здравствуй, Мария, - поздоровался он, внимательно, словно экспонат, рассматривая женщину.
  Мария тоже посмотрела на него и отнюдь не удивилась его появлению. В ее глазах кроме безразличия нельзя было увидеть ничего.
   - Здравствуй, - равнодушно обронила она.
  - Как я тебя давно не видел. Малец вон как вырос. Сколько ему уже?
  Мария перевела взгляд на сына.
  - Полтора годика, а рост у него, как у годовалого ребенка. Отстает он. - Голос ее едва заметно дрогнул.
  - А что так? Корми его лучше.
  - Чем же мне его кормить то. Кормильца у нас теперь нет. - Это была не жалоба на судьбу, а лишь констатация факта.
  Внезапно что-то произошло с женщиной. Ее напускное безразличие слетело с нее, как старая кожа, Мария вдруг резко отвернулась. Плечи ее задрожали, и если бы она не находилась на улице, если бы рядом не было чужого человека, она бы разрыдалась.
  Астахов беспомощно топтался рядом с ней, не зная, как следует вести себя в этой непростой ситуации. Наконец он робко дотронулся до ее плеча.
  - Ну, ладно, будет тебе. Слезами горю не поможешь, - пробормотал он.
  Мария с какой-то ей самой непонятной надеждой взглянула на него.
  - Мне ничем теперь не поможешь, - глотая слезы, произнесла она. - Одна я. Отвернулись все от меня. А соседка на днях Сашеньку обозвала выродком предателя народа. - Это была последняя капля, и Мария уже по-настоящему зарыдала. Но справилась она с собой довольно быстро.
  - Но ты же знаешь, это не правда. Анри всей душой был предан своему делу.
  Астахов, прежде чем ответить, оглянулся вокруг.
  - Конечно, знаю.
  - Ты же был его другом.
  Астахов вдруг ясно понял, если он желает завоевать доверие этой женщины, он перед ней должен защищать ее мужа. Другого пути у него нет.
  - Я и сейчас его друг и твой тоже, - тихо произнес он. - А друзья не бросают в беде.
  - Это правда? Ты не считаешь его предателем? -с надеждой спросила Мария.
  - Не считаю.
  Внезапно на лице Марии показалась улыбка.
  - Я так рада.
  Николай красноречиво посмотрел на нее.
  - Только, ты сама понимаешь, я не могу об этом открыто говорить. И тебе тоже надо об этом молчать.
  Мария грустно кивнула головой.
  - Понимаю.
  Николай притворно вздохнул.
  - Время сейчас такое...
  - Да, ладно. Я тебя не осуждаю.
  - Вот и хорошо, - уже не скрывая, обрадовался он. - Раз мы друзья, то должны помогать друг другу. Вот я и пришел, чтобы помочь тебе.
  - Чем же это? - На какое-то мгновение Мария почувствовала к нему недоверие. Впрочем, это чувство быстро прошло, она подумала, что у нее нет никаких оснований, в чем-то его подозревать.
  - Я думаю, тебе опасно оставаться в Москве, - многозначительно произнес Астахов. - Сейчас тебя не трогают, пока мальчишка маленький. Но всякое может случиться. Для всех ты жена врага народа.
  - Не жена я уже, а вдова.
  - Не важно. Была женой. Поэтому надо уезжать и как можно скорей.
  - Да куда же я поеду. Некуда мне.
  - А я на что?
  Мария недоуменно наморщила лоб.
  - О чем ты?
  Николай придвинулся к ней вплотную.
  - Послушай, у меня родители в Белоруссии живут. У самой границы. Туда надо подаваться. Там тебя никто не найдет. И мальчишку откормишь. У них там свое хозяйство.
  - Ой, да как же это. Как я уеду из Москвы. Я всю жизнь здесь прожила. И родители здесь похоронены.
  - Вернешься потом, когда все утихнет, - уверенно произнес Астахов. - Когда забудут про Анри. Тебе вот о нем надо сейчас думать, - кивнул он на ребенка. - Что с ним станет, если тебя арестуют? Погибнет за зря.
  Мария тоже посмотрела на сына, и ее глаза снова заблестели от слез.
  - Без него и я жить не стану. В нем теперь вся моя жизнь.
  - Ну, вот, я и говорю. Уезжай. Поедешь?
  Мария несколько мгновений молчала.
  - Я подумаю.
  - Думай, только скорей.
  - Я завтра тебе отвечу, ладно?
  - Хорошо, - согласился Астахов. - Я завтра зайду. А пока пошел я.
  Николай быстро пошел прочь от дома. Мария задумчиво смотрела ему в след. Она не могла понять, кто сейчас с ней разговаривал: друг или враг? С какой целью он предложил ей этот странный вариант? Она попыталась найти ответ, но не сумела. Да и чувствовала, что не в силах долго мучиться этим вопросом.
  Мальчик, устав гулять, дернул ее за полу пальто. Она посмотрела на него. В одном Астахов прав, его надо спасать. Сыну врага народа находиться в этом городе опасно. И чем скорей она отсюда уедет, тем лучше. И Анри скорей всего согласился бы с ее решением. Впрочем, у нее есть еще целый день на раздумье.
  
   5.
  Москва. 2000 год.
  Пьер внимательно наблюдал за Ингой и не мог понять, что с ней творится. Она была явно не своя, почти не обращал на него внимания, погруженная в собственные размышления.
  Наконец он не выдержал.
  - Инга! - громко позвал он девушку. Но та, словно глухая, никак не отреагировала на его голос. - Инга!
  Инга повернула голову и отрешенно посмотрела на него.
  - Что? Ты что-то спросил?
  - Ты какая-то странная.
  - С чего ты взял?
  - Ты все время молчишь.
  Инга пожала плечами.
  - И в чем же тут странность? Я часто молчу. Привычка. Я живу одна, с кем мне разговаривать.
  Пьер с сомнением покачал головой.
  - Я не так выразился. У меня сложилось впечатление, что ты ведешь с кем-то напряженный диалог.
  Инга вдруг насмешливо улыбнулась.
  - Тебя не поймешь. То я молчу, то веду диалог. Так что же я все-таки делаю?
  - И то и другое.
  - Если кто тут и странный, то это ты. Делаешь какие-то непонятные заявления.
  - Это ты со мной молчишь. Но я же вижу, ты ведешь... Как это сказать по-русски? Внутренний разговор.
  - А ты наблюдательный.
  - Я по роду своей деятельности должен все замечать. От взгляда журналиста ничего не ускользает. Особенно, если это объект, который его очень интересует. А ты же знаешь, что ты меня очень даже интересуешь. Я к тебе не равнодушен.
   Пьер подошел к Инге и крепко поцеловал ее. Но отличие от прошлых разов, она вяло ответила на его поцелуй.
  Пьер вдруг почувствовал укол ревности.
  - Нет, я так не могу. Даже, когда ты целуешь меня, между нами кто-то стоит. Признайся, это мужчина?
  - О чем ты? - сделала недоуменный вид Инга.
  - Ты думаешь о другом мужчине, ведь так? - проговорил он, с каждой минутой проникаясь все большей убежденностью в своих словах.
  - Ну, что-то в этом роде, - призналась Инга.
  - Я так и знал! - Почти торжествующе воскликнул он. - Моя Инга увлеклась другим.
  - Это не то, что ты думаешь.
  - Тогда расскажи мне, что это.
  - Понимаешь, мой начальник вдруг проявил интерес к моему делу. Когда умер дед, я начала расследование. Но он не верил, что это убийство. А сегодня он сам заговорил со мной. Он, конечно, был очень осторожен, но мне показалось, что он что-то знает, он пытался выведать сведения о карте.
   - О карте? - изумился Пьер. - А откуда он о ней может знать?
  - Вот и я об этом весь вечер думаю.
  Какое-то время Пьер напряженно молчал.
  - Слушай, я тут подумал, тот фотограф, который шантажировал меня фотографиями нашего нападения на Бориса. Может, он не только ко мне ходил, но и к твоему начальнику?
  Инга буквально уставилась на Пьера.
  - А ты может и прав. Я об этом как-то не подумала. Слушай, а если...
  - Что?
  Теперь Инга погрузилась в раздумья.
  - Опиши мне того фотографа.
  - Высокий, худой, спортивный, симпатичный.
  Инга нетерпеливо замотала головой.
  - Это все общие фразы. Вспомни, не было ли у него какой-то особой приметы?
  Пьер попытался вызвать в памяти этого человека.
  - Вспомнил! У него на подбородке маленький шрам.
  - С какой стороны?
  - С левой.
  Инга взволнованно прошлась по комнате.
  - Так и есть! Это он!
  
  6.
  Москва 2000 год
  Вересов позвонил в квартиру Ордынцева. Тот открыл дверь.
  - Здравствуйте, Борис Александрович. Вы мне утром звонили.
  Ордынцев смущенно посмотрел на гостя.
  - Да, да, я помню, но прошу меня извинить, я кажется, передумал.
  Вересов не показался ни огорченным, ни разочарованным. Наоборот, любезно улыбнулся.
  - Я понимаю, так случается. Но раз я пришел, может, все же поговорим. Вдруг не без пользы.
  На лице Ордынцева появилось сомнение.
  - Вы полагаете?
  Голос Вересова зазвучал почти по-отечески:
  - Поверьте моему опыту, я помог многим людям. Хотя далеко не все были уверенны, что от моего вмешательства будет толк.
   - Ну, раз так, проходите, - решился Ордынцев.
  Вересов, чтобы Ордынцев не передумал, поспешно закрыл за собой дверь. Они прошли в квартиру.
  - Вы только извините, у меня такой бардак, - смущенно произнес. Ордынцев. - Я некоторое время жил на даче.
  - Да, не волнуйтесь, я ко всему привык. Так в чем же ваше дело?
  - Это не так-то просто объяснить.
  - Пусть это вас не беспокоит, я из тех, кто способен понимать сложные объяснения.
  Ордынцев с некоторым сомнением посмотрел на частного детектива.
  - Вы уверенны? Ну, ладно. После революции в России строить новую жизнь приехал один француз, звали его Анри де Винтер.
  - Вот вы о чем. Мне известна в общих чертах эта увлекательная история.
  - Каким образом? - удивился Ордынцев.
  - Моим заместителем в агентстве является Инга Гринева. Она мне и поведала кое-какие детали.
  - А, понятно.
  - Но в данном случае я готов защищать ваши интересы.
  - Даже не знаю, стоит ли?
  - Вы в любой момент можете отказаться от моих услуг.
  - Это правда?
  - Я похож на вруна?
  - Да, нет, не похожи, - сказал Ордынцев. На самом деле, он ни в чем не был уверен. Правда, этот человек своим спокойствием и ненавязчивостью внушал ему некоторую уверенность. Но за последнее время он столько раз сталкивался с такими невероятными событиями, то его бы не удивил любой их поворот.
  Вересов словно почувствовал сомнения хозяина квартиры.
  - Так что же вас сдерживает? - поинтересовался он.
  - Сам не знаю. Ладно, расскажу. Этот самый де Винтер - он, кстати, мой родной дед сделал одно революционное изобретение. И перед арестом составил карту места, где спрятал свое изобретение.
  - И что с ней случилось?
  - Чтобы его враги не нашли это место, он разделил карту на три части. Сейчас известно две части карты.
  - А можно узнать у кого они?
  И снова Ордынцева охватило колебание. Стоит ли посвящать в детали этого по сути дела незнакомого ему человека. Но он в какой уже раз за этот короткий разговор преодолел сомнения.
  - Одна у меня, другая у моего родственника Пьера де Винтера. А вот где третья - неизвестно. Вернее, у кого она была известно, у деда Инги Гриневой. Но куда он ее дел, никто не знает. Насколько я осведомлен, она обыскала всю квартиру, проверила все известные ей тайники.
  - И что?
  - Ничего не нашла.
  - Мда, загадка. Куда же мог деть ее старик?
  - Вот и я думаю: куда?
  - Сами понимаете, прямо сейчас разгадку этого секрета мы не найдем. Но если кто-то что-то спрятал, то другой может это найти.
  - Вы полагаете? - с надеждой спросил Ордынцев.
  - Убежден, - уверенно произнес Вересов. - Если вы готовы со мной сотрудничать.
  - А что еще остается, - развел Ордынцев руками.
  - Вот и я так думаю. Когда вы узнали о том, что третья часть карты у Гринева?
  - За день до его смерти. Он пришел ко мне и сам это сказал.
  - А где карта, не сказал?
  - Нет. Вроде бы он собирался вручить мне ее на следующий день. Когда я пришел к нему, он уже был мертв. Больше ничего не знаю.
  - Не расстраивайтесь, мы часто решаем ребусы, когда известно еще меньше. Лучше припомните, ничего он вам такого не сказал. Иногда одного слова достаточно, чтобы найти ключ к загадке.
  - Ничего такого не припомню. Хотя, подождите.
  Вересов аж подался вперед.
  - Что вы вспомнили?!
  - Нет, ничего. Что-то такое мелькнуло, но что так и не вспомнил. Скорей показалось.
  Теперь Вересов не отрывал от Ордынцева напряженного взора.
  - Напрягитесь, это крайне важно.
  - Не выходит.
   - Бывает. - В голосе Вересова промелькнуло разочарование. - Мой вам совет, ложитесь спать. А утром попытайтесь вспомнить. Такое случается.
  - Наверное, так и сделаю, - согласился Ордынцев.
  - И если вспомните хоть слово, хоть запятую, тут же звоните мне. Иногда этого достаточно, чтобы распутать все остальное.
  - В самом деле? - усомнился Ордынцев.
  - Если бы не знал, не говорил. Я вам сам позвоню завтра.
  - Звоните.
  Вересов встал, на его лице снова засияла, как солнце после дождя, улыбка.
   - А сейчас я пойду. А вы спать.
  - Да, спать, - повторил за ним Ордынцев. - К тому же я устал. Надо отдохнуть.
  Вересов встал и направился к выходу. Несмотря на неудачу, настроение у него было приподнятое. Он чувствовал, что вышел на правильный след. Этот потомок француза либо что-то знает важное, либо скоро узнает. А уж он, Вересов, постарается, что бы Ордынцев поделился своей информацией с ним. А как это сделать, ему хорошо известно.
  
  7.
  Белоруссия. 21 июня 1941 год.
   День клонился к закату, багровый солнечный обруч закатывался за лес, который тихо шумел под напором слабого теплого ветерка. Астахов и Мария неторопливо шли по полю, вдыхая ароматную свежесть вошедших в силу трав.
  Астахов вот уже несколько дней, как приехал в отпуск в родные места. Мария встретила его не то, что уж с радостью, но она была довольна видеть здесь далеко от дома знакомого человека. Тем более, проявившего о ней и ее сыне большую заботу.
   Жилось ей у родителей Астахова хорошо. Нельзя сказать, что они встретили ее с распростертыми объятиями, наоборот, не раз она ловила на себе их подозрительные взгляды. Но они выделили им с сыном комнату, не лезли с расспросами, хорошо кормили. И постепенно между ними стали возникать даже доверительные отношения. Мария немного начала помогать им по хозяйству. Но главное, Саша на деревенских харчах быстро пошел в рост. И только за это она была безмерно благодарно этой семье.
  Все эти дни, что Астахов находился здесь, он не так много внимания уделял Марии. Родители загрузили его работой по дому, и он с утра до вечера где-то пропадал. Марию это не очень огорчало, она никак не могла определиться со своим отношением к этому человеку. Он ее и притягивал и вызывал в ней настороженность. Но уж что она знала точно, то это, что никогда его по-настоящему не полюбит. В ее сердце пока оно будет биться, есть и будет только один человек - Анри.
  - Какие тут славные места. Так бы никуда отсюда и не уезжал, - проговорил Астахов.
  - Да, здесь очень красиво, - согласилась Мария. - И люди здесь очень хорошие. Добрые.
  - А ты моим очень понравилась. Мать моя к тебе, как к дочери относится. Она всегда хотела девочку. А родился я.
  - Мы с ней очень подружились. И Сашеньку она полюбила, балует его, как своего родного внука.
  Николай внезапно взял руку Марии в свою.
  - А ведь он мог быть нашим сыном, вспомни, но ты выбрала Винтера.
  Мария поспешно высвободила руку:
  - Не надо, Николай.
  Астахов даже приостановился.
   Никак не можешь забыть его?
  - Я люблю его.
  - Мертвого?
  - Я не видела его таким.
  - А я надеялся, что когда-нибудь смогу вернуть тебя.
  - Я хочу, чтобы мы оставались друзьями.
  - Хорошо. Друг это все же лучше, чем пустое место.
  Мария мягко дотронулась до его плеча.
  - Ну, что ты такое говоришь, Николай. Я всегда к тебе относилась с большой теплотой. И что тогда я оставила тебя...я до сих пор чувствую свою вину. Но я полюбила. Полюбила всей душой, и эта любовь меня оправдывает.
   - Понимаю. Он лучше, он талантливее. Он гениален. Куда мне до него, - с горечью проговорил Астахов. - Но сейчас от этого всего осталась лишь память и ничего более.
  - Нет, это не так.
  - О чем ты?
   Мария колебалась. Она чувствовала, что Анри бы не понравилось то, что она хотела сейчас сказать. Но и промолчать было выше ее сил, она должна защитить память мужа. Это ее долг, как его жены.
  Она начала говорить:
  - Ты не прав, что от него ничего не осталось. Анри оставил после себя свои разработки. Он передал их мне перед своим арестом и просил сохранить до его возвращения. Но он теперь не вернется. А там что-то очень важное. Я в этом ничего не понимаю и не знаю, что теперь с ними делать. А вы работали вместе, и ты его друг... Я подумала, что ты сумеешь правильно распорядиться этими материалами.
  Астаховым овладело ликование. Вот он тайна Анри де Винтера. Он чувствовал, чувствовал, что тот не все унес собой в могилу. Что-то очень важное осталось тут.
  - Конечно, Мария. Ты правильно рассудила. Где эти разработки? Ты привезла их сюда?
  - Они остались в Москве. Но у меня не сами чертежи, а часть карты, где они спрятаны. Другую часть карты Анри доверил Гриневу. Ты должен их собрать вместе и вернуть людям эти чертежи.
  - Я обязательно это сделаю, - горячо заверил Астахов. - Клянусь памятью Анри. Он заслуживает того, чтобы его изобретение приносило пользу народу.
  Мария ощутила облегчение. Она так боялась, доверяя секрет Астахову, что тот будет ее осуждать за то, что она столько времени хранила тайну.
  - Я теперь спокойна. А то мне это не давало покоя. Думаю, Анри не рассердился бы на меня за это.
  - Я тоже так думаю.
  - Смотри. Уже солнце село. Надо возвращаться домой. Спать что-то хочется.
  - Да, ладно. Завтра воскресенье. Отоспимся.
  - Ты Сашеньке обещал покатать его на лодке.
  - Покатаю. Для этого не обязательно вставать засветло. Ну, коли, хочешь, пойдем домой
  
  8.
  Белоруссия 22 июня 1941 год.
  
  Николай проснулся от взрывов снарядов. Взрывная волна выбила стекло в окне прямо над его головой, и осколки посыпались на кровать. Дом, мебель все ходило ходуном.
  Ничего не понимая, что происходит, Николай быстро натянул на себя одежду и выбежал на улицу. Несмотря на ранний час по ней с криками и воплями метались люди и животные.
  Почему-то он побежал по центральной дороге и вдруг замер, словно наткнулся на препятствие. Ему навстречу двигалась колонна немецких танков. За ними шли солдаты в немецкой форме.
  Астахов бросился обратно к дому. Родители и Мария уже не спали, а в панике бегали по дому. Они явно не представляли, что следует делать в такой ситуации.
  - Что происходит? - бросилась Мария к Астахову.
  - Кажется, это война. Немцы в деревни.
  - Как война? - ошеломленно переспросила Мария. - Какие немцы Что ты такое говоришь?
  - Собирайтесь быстро и бегите к дому председателя. У него есть машина.
   - А как же ты?!
  - Бегите. Я вас догоню. Мне еще надо заскочить к другу.
  Мария бросила в чемодан лишь половину вещей, что привезла с собой. Она понимала, что дорога каждая минута. Схватив в одну руку сына, в другую чемодан вместе с родителями Астахова она бросилась к дому председателя.
  Астахов снова бежал по улице. Его нагнали несколько мотоциклистов. Немецкий солдат подошел к нему и направил на него дуло автомата.
  
  9.
  
  Москва 2000 год.
  
  Вересов уверенно, как к себе домой, вошел в квартиру Астахова. Тот неприязненно посмотрел на него.
  - Мы, кажется, не договаривались о встрече, - холодным, как арктический климат, голосом проговорил он.
  - Да перестаньте разыгрывать из себя английского лорда. Я к вам по делу, - покровительственно похлопал Вересов Астахова по плечу
   Астахов, чтобы избежать дальнейшего контакта, сделал шаг назад.
  - Так, излагайте. Только покороче.
  - Ей богу некрасиво столь откровенно демонстрировать неприязнь к человеку, - усмехнулся Вересов. - Тем более к вашему партнеру.
  - Вряд ли нам есть смысл скрывать истинное отношение друг к другу. А партнерство свое вы мне навязали.
  - Вы по своей самонадеянности не понимаете, как вам повезло. Даже не представляю, чтобы вы без меня делали.
  - А я, представьте, прекрасно представляю.
  Последнее заявление Астахова развеселило Вересова. Тот захохотал.
   - Видел, как вы блестяще действовали. Наняли каких-то остолопов, которые даже замочить человека и то не умеют.
  - А вы спец?
  - Не исключено.
  - Вы сказали, что пришли по делу, - напомнил Астахов.
  - Я всегда говорю то, что есть на самом деле.
  - Но что-то говорите все не о том.
  - Я знаю, где третья часть карты.
  - Знаете? - недоверчиво переспросил Астахов.
  - Именно.
  - И что дальше?
  - Я могу вам ее достать. Но цена за доставку возрастет на тридцать процентов. Учтите, сами вы ее никогда не получите.
  - Вы меня шантажируете.
  - Я предлагаю вам сделку по реальной цене. Не хотите, как хотите. Тогда я пойду.
  Вересов, в самом деле, встал и пошел к выходу.
  - Постойте. Я согласен, - остановил его Астахов. - Но деньги заплачу, если вы принесете мне все три карты. Зачем мне одна.
  - Хорошо, я принесу вам три, - не стал возражать Вересов.
  - Прекрасно. Жду.
  
  10.
  
  Москва 2000 год
  
  Вересов вышел от Астахова, сел в машину и покатил по направлению к дому Инги. В его голове проносилась вереница злых мыслей, но он и не пытался их смягчить. С тех пор, как Инга бросила его, ненависть к ней все сильней проникала в его душу. Променять его на какого-то французика. Всякий раз, когда он вспоминал об этом, то чувствовал, как закипает от негодования его кровь. Нет, таких вещей он не прощает. Хотя они были вместе достаточно долго, но по-настоящему она его так и не изучила. И если бы Инга лучше его знала, то вряд ли чувствовала себя спокойно в объятиях этого иноземного щеголя.
  Но ничего, это все до поры до времени, он найдет способ, как отомстить этой сладкой парочке. Он умет ждать, находить для удара самый нужный момент. А пока он не собирается показывать им своих истинных чувств и намерений. Они не должны видеть в нем своего врага.
  Инга сидела дома и ждала Пьера. Она уже стала привыкать к обществу, к совместному времяпрепровождению. И все чаще думала о том, что совсем не против, если эта традиция продолжится. Может быть, даже всю жизнь. То в таком случае это означает, что она согласна на брак с ним. В этой точки мысли Инги обычно замирали и начинали какие-то странные хороводы, во время которых ей становилось одновременно и сладостно и тревожно. И тогда она понимала, что ей нужно еще время для принятия окончательного решения. Но этот момент неудержимо приближается.
   Раздался знакомый звонок. Пьер всегда звонил одинаково, словно разучивающий гаммы ученик. Она открыла дверь. И в ее руках оказался большой букет.
  Пьер поцеловал Ингу.
  - О, Пьер - засмеялась она, - у меня квартира скоро станет похожа на оранжерею. Ты просто завалил ее цветами.
  - Для тебя это самый подходящий интерьер, - на полном серьезе пояснил Пьер. - Но ты самый прекрасный цветок среди всех этих цветов.
  - Какой ты романтик. Тебе следовало бы стать поэтом, а не журналистом.
  Инга взяла вазу и поставила в нее цветы. И пока она это делала. Пьер не отрывал глаз от девушки.
  - Даже такому романтику, как я ничто человеческое не чуждо.
  Пьер подошел к Инге со спины и стал жадно целовать ее в шею.
  - Подожди немного. Дай вазу на стол поставлю.
  Но Пьеру вдруг стало уже не до цветов.
  - Да, брось ты их.
  - Не могу, они завянут.
  - Я тебе новые куплю. Оставь. Иди ко мне.
  Инга все же поставила вазу на стол и повернулась к Пьеру. Он набросился на нее и стал срывать одежду, прислонив Ингу к шкафу, на котором стояли всякие вазочки, статуэтки, шкатулки. Одна из шкатулок упала на пол и разлетелась на куски. Но Пьер с Ингой не обратили на это внимания, Пьер подхватил Ингу на руки и понес к кровати.
  Пьер и Инга неторопливо одевались, немного утомленные бурным занятием любовью. Только сейчас Инга заметила разбитую шкатулку. Ей стало грустно. Она бережно подняла осколки.
  - Шкатулку разбили, - вздохнула она. - Она мне так нравилась. Может быть ее можно, как-то склеить? Посмотри, Пьер.
  Пьер взял шкатулку из ее рук и внимательно осмотрел. Внезапно он замер.
  - А это что такое? Смотри, Инга.
  - Что там?
  - Донышко отошло, видишь. А там, по-моему, что-то лежит.
  Инга устремилась к Пьеру.
  - Ну-ка дай сюда.
  Инга буквально выхватила шкатулку у Пьера и что есть силы стала отдирать дно. И обнаружила тайник, в котором лежал кусок сложенного листа.
  Еще не веря в свою удачу, Инга и Пьер несколько секунд молча смотрели друг на друга. Затем Инга осторожно взяла листок и развернула его.
  - Пьер, ты смотри. Кажется это то, что мы так долго искали.
  Пьер внимательно осмотрел листок.
  - Точно. Это план. Только что это за место. Не понятно.
  - Я узнала это место. Это бабушкин дом. Там она родилась, и там они с дедом долго жили, когда поженились. А в эту квартиру они перебрались значительно позднее.
  - А кто там сейчас живет?
  - Никто. Этот дом пустует. Когда дед с бабкой уехали оттуда, там оставалась бабушкина младшая сестра. Потом она умерла. А дом так и стоит с тех пор заброшенный.
  - А где это место?
  - Это недалеко от Москвы. Поселок Южный.
  Пьер вдруг схватил ее за руку.
  - Едем.
  Инга и Пьер выбежали из квартиры и сели в машину. Охваченные предвкушением долгожданной удачи, они не обращали внимания ни на что вокруг. И не видели, как подъехавший в этот момент, Вересов, внимательно наблюдает за ними.
   Автомобиль Инги и Пьера стремительно стартовал с места. И буквально через пару секунд другой автомобиль в точности повторил их маневр и последовал за ними.
  
   11.
  
  Москва 2000 год
  
   В течение всего почти двухчасового пути Инга и Пьер были так взволнованы, охвачены таким сильным предвкушением возможной находки, что почти не разговаривали, лишь перебрасывались, как партнеры по теннису, редкими репликами. Инга смотрела, как уходит под колеса километры пути, и вспоминала детство, когда она проводила в поселке летние месяцы, бегала вместе с местными ребятами по окрестным полям, пила упоительно вкусное парное молоко. Вроде бы и было это совсем недавно, а прошло столько лет. И обитателей этого дома, где ей та было хорошо, давно нет в живых. И сам дом доживает последние годы, в любой момент может обрушиться.
  Инга хотела поделиться своими переживаниями со своим спутником, но, взглянув на Пьера, решила этого не делать. Он так сосредоточенно вел машину, как будто бы каждую минуту им грозила большая опасность, хотя в этом месте и в этот час дорога была пустынна.
   В конце концов, Инга решила немного расслабиться и даже подремать. Она удобно устроилась на сиденье и закрыла глаза. И потому так и не заметила, как за ними постоянно следовал какой-то автомобиль.
  Они въехали в поселок и понеслись по темным улицам, дырявя черное покрывало темноты острыми лучами фар. Инга командовала, куда надо сворачивать. Они подъехали к старому дому, вышли из машины и подошли к двери. Инга достала из сумочки ключ, который не открывал этот замок уже несколько лет. Она даже боялась, не заржавел ли он? Но ключ легко провернулся в замочной скважине, словно бы делал это каждый день.
  Они вошли в дом. Пьер обо что-то споткнулся.
  - Тут так темно, - проворчал он.
  - Как в фильмах ужаса, - улыбнулась Инга. - Кажется, что сейчас на тебя кто-то набросится из-за угла.
  - Я захватил фонарик.
  Пьер включил фонарик, и из темноты выступили очертания каких-то предметов.
  - Нам надо на чердак, - сказала Инга.
  Инга взяла Пьера за руку и направилась к лестнице, ведущую на второй этаж. Они стали подниматься по ней. Ступеньки так громко скрипели, что возникало впечатление, что они в любой миг могут обрушиться. И когда оба оказались наверху, то одновременно облегченно вздохнули.
  - Ну, тут и ступеньки, ходуном ходят. Того и гляди подломятся, - заметил Пьер.
  - Что ты хочешь, дом деревянный. Хорошо, что вообще не сгнили начисто. А то бы поднимались туда на веревке.
  - А вот веревку я не догадался взять.
  - А она и не понадобилась.
  Они поднялись на чердак. Инга попросила Пьера посвятить на план и попыталась сориентироваться в пространстве. Она подошла к стене и содрала с нее старую истлевшую картину. Их взору открылся маленький тайничок.
  - Это здесь, - сказала Инга.
  Она дернула за ручку, но та не поддалась.
  - Подожди, сейчас что-нибудь найду, - сказал Пьер. Он осмотрелся и нашел кусок железа, похожий на лом. Подняв его с пола, он подошел к дверце и что есть сил дернул своим инструментом за ручку. Дверь поддалась. Пьер осветил внутрь тайника и обнаружил внутри него сундучок. Инга поспешно достала и открыла его. На дне лежала старая газета.
  - Что это? - удивленно воскликнула она.
  - По-моему, это мало напоминает карту, - упавшим голосом произнес Пьер.
  - Сама вижу. Это просто газета.
  - Посмотри получше. Может, тут тоже есть потайное дно.
  - Не похоже.
  Пьер бросил сундук со всей силы на пол. Он разлетелся на части. Они присели, и осмотрели обломки. Но так ничего и не обнаружили.
   Инга и Пьер стояли в растерянности и смотрели друг на друга. Чувство радостного ожидания сменилось таким же по силе горьким разочарованием. Внезапно послышались чьи-то шаги, и луч мощного фонаря по очереди ударил им в лицо. Они обернулись в сторону источника света и увидели контуры человеческого тела. В руках оно держало пистолет.
  - Не двигайтесь. Инга, отдай карту мне, - голосом Вересова проговорило тело.
   Вересов приблизился к Инге и протянул руку, намереваясь получить карту. Инга сделала несколько шагов в его направлении. Неожиданно она резко прыгнула в сторону и с шумом приземлилась на пол. Казалось, что весь чердак пришел в движение. Он весь затрясся, а затем сверху обрушилась старая балка. Она упала всего в полуметре от Вересова, подняв огромное облако почти исторической пыли.
   Рука с фонарем у Вересова невольно дернулась, и он потерял пару из вида. Инга, воспользовавшись моментом, выбила ногой пистолет из рук Вересова. А затем подсечкой свалила с ног. Она прижала его к полу и резко заломила руки.
  - Больно! - завопил Вересов.
  - Что ты здесь делаешь? - спросила Инга, не ослабляя хватку.
  - Я тут по поручению своего клиента.
  - Какого еще клиента? - Из темноты подал удивленный голос Пьер.
  - Ордынцева, - прохрипел от боли Вересов. - Он просил меня о помощи в поисках карты. Если, Инга, ты еще помнишь, я директор детективного агентства, и у меня часто бывает такая работа.
  - Сейчас проверим. Пьер, тут где-то его пистолет, найди и дай мне его.
  Тонкий, как шпага, луч фонарика быстро отыскал лежащий пистолет. Пьер подал его Инге. Девушка отпустила Вересова, но взамен наставила на него оружие.
  - Сделаешь одно резкое движение, продырявлю тебя, - предупредила она своего шефа. - Пьер, набери номер Ордынцева и дай мне телефон, - попросила она.
  Пьер протянул ей телефон. Она зажала его межу плечом и ухом и при этом по-прежнему держала на прицеле Вересова.
  - Борис? Это Инга Гринева. Я сейчас держу на мушке господина Вересова. Он утверждает, что вы просили его о сотрудничестве. Это правда?
  Выслушав ответ, Инга опустила пистолет.
  - Он не соврал, - обратилась она Пьеру, - Ордынцев, в самом деле, его нанял. Ты можешь идти, - сказала она Вересову. - Всем пора по домам.
  - А карта? - спросил Вересов.
  Инга протянула Вересову газету.
  - Нет тут никакой карты. Пустышка это. В этом доме больше делать нечего.
  
  Глава 9.
  
   1.
  Германия. 1945 год.
  
  Лагерь для перемещенных лиц гудел, как растревоженный улей. Сотни военнопленных из различных стран мира томились в ожидании своей дальнейшей участи. Среди них был и Николай Астахов, попавший в плен в первый день войны.
  Четыре долгих года слились для Астахова в страшный, полный мучений и безнадежного отчаяния период, в течение которого он помотался по разным лагерям, натерпелся голода, холода, издевательств и всевозможных лишений. Дважды он чуть не лишился жизни, но каждый раз каким-то чудом оставался жить. Конец войны его застал в лагере, расположенном в маленьком немецком городке недалеко от границы с Бельгией. Здесь он и попал в руки союзников.
  Дверь в барак распахнулась, и на пороге показался американский солдат. Он равнодушно скользнул взглядом по десяткам лиц, которые так и впились в него глазами полными напряженного ожидания. Астахов тоже весь напрягся. Отчего-то ему показалось, что сегодня пришли именно за ним.
   -Астахоф! Going with me, - громко крикнул солдат куда-то в воздушное пространство.
   Астахов вскочил и под лавиной завистливых взглядов заторопился к выходу.
  Солдат привел его в небольшую комнату, жестом указал на стул, а сам занял место около двери. Астахов робко опустился на стул и огляделся. В комнате, кроме стола и одного единственного стула не было больше никакой мебели. Над столом висел портрет незнакомого Астахову мужчины и огромный американский флаг. Астахов решил, что мужчина на портрете это американский президент.
  Не успел Астахов, как следует рассмотреть портрет, как двери распахнулись, и в комнату стремительно вошел американский офицер.
  Астахов вскочил и вытянулся в струнку. Офицер недовольно поморщился.
  -Оставьте эти выходки. Вы же не военный. Меня зовут Эдвард Фергюсон. Будем знакомы. Садитесь, - на вполне приличном русском языке проговорил он.
  Астахов покорно сел и преданными глазами уставился на Фергюсона.
  - Хочу вас проинформировать, мистер Астахов, ваша проверка завершена, - офицер очень внимательно смотрел на Астахова. - Сведения, которые вы о себе говорили, в целом подтвердились.
  -Почему в целом?- заволновался Астахов. Его ладони сразу вспотели. Он испугался, что какая-нибудь досадная мелочь испортит ему все дело.
   -У нас нет возможности проверять все. Вы должны это понимать. Поэтому до полного доверия к вам еще далеко, - Фергюсон окинул Астахова холодным взглядом.
  -Я понимаю. Но я сказал одну чистую правду.
  -Одну чистую правду никто не говорит, - наставительно усмехнулся Фергюсон. -Но оставим эту тему до лучших времен. Могу вас поздравить: вам разрешен временный въезд в США.
  Астахов взволнованно вскочил со стула и кинулся к Фергюсону. Он поймал его ладонь и поцеловал ее. Оторопевший Фергюсон от неожиданности замешкался и не сразу выдернул свою руку из цепкой хватки Астахова.
  -Я вам так благодарен, - несколько раз подряд повторил Астахов.
  -Оставьте, пожалуйста, ваши рабские замашки, теперь вы житель свободной страны. И должны научиться вести себя соответствующим образом. - Фергюсон вытер свою ладонь носовым платком. - Нас заинтересовала ваша работа до войны в Советском Союзе, в секретной лаборатории. Эта лаборатория нас интересовала еще тогда.
   -Все расскажу, - с готовностью выпалил Астахов.
  - Расскажите. Такая счастливая возможность у вас будет, - кивнул головой Фергюсон.- Вам предоставят работу по специальности.
  На глаза Астахов вдруг навернулись слезы. Он громко всхлипнул и разразился плачем.
  -Что с вами? - Фергюсон ошарашено смотрел на этого странного русского.
  -Если бы вы знали, что я пережил за эти годы, - глотая слезы, проговорил Астахов.
  -Я понимаю, - в голосе Фергюсона послышалось искреннее сочувствие. - Но теперь все ужасное для вас кончилось. Сегодня вас отвезут в другое место, и будут готовить к отъезду. А сейчас можете идти.
  Астахов вскочил и пошел к двери.
  Фергюсон окликнул его.
  - Скажите, а вам не жалко навсегда расстаться с родиной?
  - Нет, меня там никто не ждет, - Астахов поспешно скрылся за дверью, будто опасался, что Фергюсон передумает.
  
  2.
  Москва 2000 год.
  
  Ордынцев вошел в подъезд своего дома. Внезапно из темноты на него надвинулась чья-то фигура. Ордынцев почувствовал страх, его мысль заметалась в поисках выхода. Неужели кто-то снова пришел по его душу.
  - Господин Ордынцев, можно с вами поговорить? - услышал он чей-то голос.
  Ордынцев остановился, наблюдая, как из темноты выходит какой-то незнакомый мужчина вполне интеллигентного вида. Ордынцев почувствовал облегчение; на бандита он не похож.
  - Я вас не знаю, - осторожно сказал Ордынцев.
  - Мне это известно, - ответил незнакомец. - Разрешите представиться: меня зовут Майкл Астахов.
  - Майкл, - удивился Ордынцев. - Не наше имя, хотя фамилия наша.
  - Я американец. Но мой отец русский, - пояснил Астахов.
  - И что вы хотите от меня?
  - У меня есть к вам важный разговор. Он одинаково важен для вас и для меня.
  - Так не бывает, если это не предложение руки и сердца, - уже почти совсем успокоился Ордынцев, позволяя себе даже пошутить. - Только этот разговор одинаково важнее для двоих.
  - Считайте, этот разговор из этой же серии, - усмехнулся Астахов.
  - Вы хотите мне предложить руку и сердце? - насмешливо произнес Ордынцев.
  - Больше.
  - Чего же может быть больше?
  - Если вы выслушаете меня, поймете.
  - Не скрою, вы меня заинтриговали. Пойдемте. - Ордынцев было направился к лифту, затем внезапно остановился. - Стойте. А вы меня не долбанете по башке? - на всякий случай спросил он.
  - Я похож на такого человека?
  - Не знаю. Но в последнее время на меня начали часто покушаться. И не всегда эти люди похожи на головорезов.
  - Я знаю и знаю, почему это происходит.
  Ордынцев снова пристально посмотрел на мужчину.
  - Да? Это становится все более интересным. Ладно, идемте в квартиру. Двух смертей не бывать, а одной не миновать, - наконец окончательно решил он.
  Они поднялись на лифте и вошли в квартиру. Астахов, не скрывая это от Ордынцева, стал с интересом осматриваться.
  - У вас в Америке хата лучше? - поинтересовался немного уязвленный этим откровенным осмотром Ордынцев. Обычно он мало придавал значение вида своего жилища. Но сейчас вдруг почувствовал себя задетым этим не скрываемым видом того превосходства, с которым американец разглядывал его квартиру.
  - Есть немного. Но все поправимо.
  Ордынцева охватило раздражение.
  - Вы только и делаете, что говорите загадками.
  - Наоборот, я пришел все объяснить. Но прежде я хочу вас кое о чем предупредить.
  - Слушаю.
  - Мне известно, что вы обратились за помощью к Вересову. Не связывайтесь с ним, он не честный человек. Он заинтересован в этом деле и хочет вас использовать в своих целях.
  Ордынцев не без удивления посмотрел на гостя.
  - Почему-то мне тоже это показалось. А вы меценат?
  - Отнюдь. Но у меня честное предложение. И для начала я объясню вам, кем я являюсь.
  - Наконец-то, - не скрывая иронии, произнес Ордынцев.
  - Я сотрудник корпорации "Международная научная инициатива". Вы слышали о ней?
  - Да, но мало знаком с ее деятельностью.
  - Я сотрудник департамента спецпроектов. Мы занимаемся поисками очень ценных научных разработок. Нам давно известно об изобретении вашего деда Анри де Винтера.
  - Вот оно что, - задумчиво произнес Ордынцев.
  - Нам известно, что вы работаете над схожей тематикой.
  - С информацией у вас все в порядке.
  - Не беспокойтесь, моя работа не имеет отношение к шпионажу. Мы действуем легальными методами.
  - Приятно это слышать.
  - Нам также известна история о трех частях одной карты.
  - Интересно, хотя бы что-то вы не знаете?
  - Пока нам неизвестно, где третья часть карты. Но это вопрос времени.
  - Мне тоже неизвестно, - пожал плечами Ордынцев.
  - Я знаю, - едва заметно улыбнулся Астахов.
  - Что же вы хотите от меня, если вам даже известно, что мне неизвестно?
  - У меня к вам деловое предложение. Продайте мне вашу часть карты.
  Ордынцев какое-то время, обдумывал слова американца.
  - И почем товар?
  - Мы готовы купить его очень дорого. От имени компании я уполномочен вам предложить работу в ней в США.
  - Где, где? - От неожиданности Ордынцев даже сел на стул.
  - Вы не ослышались, в США. Компания готова предоставить вам должность руководителя лаборатории. Вы получите дом на очень льготных условиях. Триста квадратных метров вас устроит?
  - Триста квадратных метров? Да, это же дворец.
  - По сравнению с вашей квартирой - да. Я забыл на счет оклада. Мне известно, сколько вы получаете. Умножьте примерно на двадцать ваш нынешний заработок.
  - Умножил. Что-то получается уж слишком много.
  - Нормальная американская зарплата для человека вашего уровня, - пожал плечами Астахов. - Но это только начало, у вас будут неограниченные возможности для карьерного роста. А с ним и зарплаты. Года через два вы получите американское гражданство.
  - Вы просто Дед Мороз. Это все ваши предложения?
  - А мало? - искреннее удивился Астахов.
  - Гораздо больше, чем я когда-либо ожидал. А как я могу быть уверен, что это не блеф?
  - Я имею право подписывать контракты с новыми сотрудниками. И в качестве залога готов немедленно предоставить вам сумму, равную вашему месячному окладу. По приезде в Штаты вы возвратите эти деньги компании в удобные для вас сроки.
  Ордынцев с недоверием посмотрел на Астахова.
  - Я думал, что вы меня разыгрываете. Такого просто быть не может, потому что не может быть никогда.
  Астахов вместо заверений достал из сумки бумаги.
  - Вот договор, остается только его заполнить. И с этого момента вы начальник лаборатории в нашей корпорации.
  Ордынцев недоверчиво взял из рук гостя договор и перечитал его пару раз. Все было так, как говорил этот странный человек. По крайней мере, на бумаге.
  - Фантастика! - оценил ситуация Ордынцев.
  - Как ученый вы должны понимать, что иногда реальность бывает необычней самой большой фантастики.
  - И все же я должен подумать. Я не могу вот так сразу принять решение.
  - Подумайте. Но вы надеюсь, понимаете, другого такого шанса у вас не будет.
  - Что ж тут не понять.
  - Буду с нетерпением ждать ответа. До свидания, мистер Ордынцев.
  До свидания, господин Астахов.
  
   3.
  
  Москва 2000 год
  
   Тамара собиралась ужинать. Она налила в чайник воды и поставила его кипятить. Открыв дверцу холодильника, застыла в раздумье: что бы такое приготовить на скорую руку. Но есть не хотелось, и Тамара решила ограничиться пока чашкой чая. С удовлетворением подумала о том, что для ее фигуры это будет только на пользу.
   В это время раздался требовательный звонок в квартиру. Тамара удивилась. Она никого не ждала. Мог зайти только Ордынцев, но он звонит всегда по-другому: три коротких резких звонка. Так они когда-то давно, когда только поженились, условились, чтобы легко узнать друг друга. Тогда к ним захаживало много гостей, но времена изменились, все знакомые и друзья обросли семьями и все реже стали навещать Ордынцевых. Потом их визиты прекратились совсем. Но привычка звонить три раза осталась.
  Тамара пошла открывать. Едва она открыла дверь, как в квартиру буквально вломился Ордынцев. Он вихрем влетел в комнату и упал на диван. Волосы его были всклочены, глаза возбужденно блестели.
  -Что произошло? На тебя снова напали? - испугалась Тамара.
  -Почему сразу напали. Что я не могу к тебе просто так зайти? - Ордынцев изо всех сил старался говорить спокойно, но Тамара видела: что-то так и вертится у него на языке.
  -Если ты помнишь - мы расстались, - холодно напомнила ему Тамара.
  -Я помню. Но прошлый раз мне показалось, что между нами возникло нечто вроде нового взаимопонимания. Ты мне поведала о своих страхах. Вот я и пришел, чтобы защитить тебя от них.
   Ордынцев сидел, как на иголках. Тамаре показалось, что ему совсем нет дела до ее страхов, что это только предлог, а зашел он совсем по другой причине. Но все равно, ей отчего то было приятно, что он помнил об их последнем разговоре. Обычно он не слышал, что она ему говорила прямым текстом, а тут... надо же! Это так не похоже на него.
  -Забудь. Это была минута слабости,- отмахнулась она. - На самом деле я ничего не боюсь.
  -Узнаю тебя. Ты никогда не любила казаться той, кем ты есть на самом деле.
  -Просто ты не хотел этого видеть, - с горечью упрекнула его Тамара.
  -Неправда, я всегда был очень внимателен к тебе.
  -Оставь. Ты просто был рядом, но не со мной. Я прекрасно чувствовала твое отсутствие. Ты был фантом. Призрак, а не человек.
  -Я вижу, что ты сегодня не в настроении, - заметил Ордынцев.
  -Какая разница. Уж кто-кто, а ты мне его все равно не поднимешь, - Тамара отвернулась от него и стала старательно рассматривать узор на ковре.
  -Как знать, - глаза Ордынцева полыхнули каким-то странным огнем, что в душу Тамары невольно закралось подозрение. Уж не нашел ли он себе новую подругу, обожгла ее мысль.
  -Тут и знать нечего. Зря ты пришел, - сказала она отчужденно. - Я уже привыкла вечера проводить в одиночестве. Я научилась с ним ладить. А ты только разрушаешь нашу гармонию. Уходи.
  - Тамара, я пришел не для того, чтобы уйти. У меня к тебе очень важный разговор.
  Тамара повернулась к нему спиной.
  -Пожалуйста, выслушай меня, - умоляюще произнес Ордынцев.
  -Хорошо. Я вижу, от тебя просто так не отделаешься. Говори скорей, за чем пришел и уходи.
   Тамара опустилась в кресло и приготовилась слушать.
  -Сегодня я получил интересное предложение.
  Сердце Тамары ухнуло вниз. Значит, она не ошибалась в своих предположениях.
  -О-о-о, да ты у нас, оказывается, пользуешься популярностью. И кто же она? - скривила Тамара губы.
  -Он. Это он, - поправил ее Ордынцев.
  - Что? Ты спятил? - Тамара округлила глаза.
  -Помнишь, я прошлый раз оставил у тебя сверток? Надеюсь, он в полной сохранности? - Ордынцев с беспокойством посмотрел на нее.
  - Да, что с ним будет. Лежит себе спокойненько на полке.
  - Это очень ценный сверток. Он может перевернуть всю мою жизнь. И твою тоже, если ты захочешь.
  - О чем ты?- Тамара ничего не понимала.
  -В том свертке кусок старинной карты, - начал туманно Ордынцев.
  - Понимаю. Она указывает, где спрятан клад с несметными сокровищами,- рассмеялась Тамара.
  -Зря ты смеешься, - обиделся Ордынцев. - Ты попала в точку.
  -Ты шутишь, - не поверила она ему.
  - Нет, это правда. Там спрятаны чертежи с одним секретным изобретением. Одна очень крупная американская корпорация заинтересована в нем. Сегодня я говорил с ее представителем. В обмен на карту он обещает мне работу в его корпорации, солидный пост и очень хорошие гонорары.
   Ордынцев взволнованно замолчал. По его виду Тамара поняла, что он говорит правду.
  -Да ну!- выдохнула она.
  -Я пришел посоветоваться с тобой. Как ты скажешь, так я и поступлю.
  - А сам то ты хочешь туда ехать? - после небольшой паузы спросила Тамара.
  -Вот если бы с тобой...
  -Ты мне предлагаешь ехать с тобой? - Тамара не верила ушам своим.
  -Да. Без тебя мне ничего не нужно в этой жизни. Ни денег, ни огромных перспектив. Ты смысл моей жизни и моя единственная любовь, - голос Ордынцева задрожал на последних словах.
  -Ой, Боренька, - Тамара всплеснула руками и прижала их к полыхнувшим щекам. - Я всю жизнь мечтала от тебя это услышать.
  -Я знал, что ты страдаешь от недостатка денег, но не мог их тебе дать. А теперь, кажется, появилась такая возможность.
  -Дурачок, я страдала совсем не от этого, - грустно улыбнулась Тамара.
  -А от чего? -не понял Ордынцев.
  -От недостатка любви, - на глаза Тамары навернулись слезы.
  -Но ведь я тебя всегда любил, - удивился Ордынцев.
  -А сказал почему-то только сейчас, - укоризненно заметила Тамара.
  -Неужели? - Ордынцев сдвинул брови на переносице, отчаянно силясь что-то вспомнить.
  -Вот в этом ты весь. Типичный ученый. Не от мира сего.
  - Так ты согласна ехать в Америку?- не понял Ордынцев.
  -Теперь я за тобой хоть на край света.
  Тамара встала, сделала шаг к Ордынцеву и неуверенно остановилась. Видя ее замешательство, он вскочил со своего места и уже через секунду сжимал ее в своих объятиях. Тамара не сопротивлялась. Она была счастлива от ощущения вновь обретенного семейного единства.
  
   4.
  Москва 2000 год
  
  Сто был накрыт, Инга еще раз внимательно посмотрела - не забыла ли чего-нибудь поставить на него. Но, кажется, все было в порядке. Теперь оставалось дождаться гостей. Она взглянула на часы. Молодец, похвалила девушка себя, она уложилась во время. И если никто не опоздает, то приглашенные придут с минуты на минуту.
  И словно в ответ на ее слова раздался протяжный звонок. Инга пошла открывать, на пороге стоял Пьер. Он поцеловал ее.
  - Я не опоздал? - спросил он.
  - Ты пришел первым. Проходи. И ничему сегодня не удивляйся.
  Едва Инга и Пьер прошли в комнату, как звонок снова возвестил, что пришли новые гости. На этот раз это была чета Ордынцевых.
  Инга рассадила всех собравшихся за столом и села сама во главе его. Прежде чем начать говорить, она внимательно посмотрела на каждого из сидящего.
  - Вы, наверное, удивлены, что я собрала вас здесь по столь необычному поводу, - сказала Инга.
  - Честно говоря, я первый раз присутствую на дне рождении человека, которого уже нет в живых,- отозвалась Тамара.
  - Я то же с таким еще не встречался, - подержал е муж.
  - А я подумал, что у вас у русских, может быть, есть такой обычай, - подал реплику Пьер.
  - Все объясняется просто. Сегодня день поминовения усопших. Он, как раз пришелся на день рождения деда. И я подумала, что это хороший повод, чтобы почтить память этого светлого, во всех отношениях, человека.
  - Давайте тогда помянем, - предложила Тамара.
  Пьер стал разливать водку по рюмкам.
  Держа рюмку в руке, поднялся Ордынцев
  - Выпьем за упокой души вашего дедушки, Инга. Я его не знал, видел всего один раз, но он произвел на меня очень приятное впечатление. Вы правильно сказали, Инга, что это светлый человек. У меня от него осталось именно такое ощущение.
  - Пусть земля будет ему пухом, - тихо произнесла Тамара.
  Все молча выпили.
  - Я не знал никогда Николая Гринева, но зато читал его дневники, - проговорил Пьер. - Игрой случая я оказался посвящен в размышления, чувства этого человека. Я знаю, что дневники не лгут. Им люди доверяют самое сокровенное. Вот и Николай Владимирович на эти страницы выплеснул всю свою суть. А суть его такова, что это был очень честный и принципиальный человек. Бесконечно преданный любви, дружбе, идее, которой он служил всю свою жизнь.
  Инга почувствовала, как увлажнились у нее глаза. Слова Пьера ее растрогали.
  - Как верно, Пьер, ты это подметил. Дедушка был очень цельным человеком. Он никогда не предавал тех, кого любил. А как он любил бабушку! Когда она умерла, он очень сильно страдал. Чувство потери было настолько мощным и безысходным, что мы серьезно опасались за его жизнь. Но, слава богу, все обошлось. Ему было тогда шестьдесят лет. Мы с мамой хотели, чтобы он потом устроил свою личную жизнь. Нашел себе женщину, с которой и доживал бы свои дни. Но где там! Дед уперся, и на все наши попытки склонить его к этому шагу ни к чему не привели. Наоборот, еще стыдил и увещевал нас. Так и прожил тридцать лет один.
  - Я восхищаюсь людьми, которые умеют любить. Это такая редкость в наши дни, - посмотрела Тамара на мужа.
  - Ну, почему редкость. Ни один человек не может прожить без любви.
  - Не спорю, все хотят быть любимыми, а вот отдавать любовь никто не желает.
  - А я вот с вами не согласна, Тамара, - сказала Инга. - Зачем ждать, когда тебе кто-то отдаст свою любовь. Надо просто быть ею, вот и все. И тогда будете счастливы.
  Тамара бросила на Ингу недоверчивый взгляд.
  - Откуда вы знаете, Инга, что это так.
  - Мне дед это сказал. Помню, пришли мы с дедом на кладбище на бабушкину могилу. Стоим, молчим. А мимо два мальчика шли. И один читает надпись на памятнике и говорит тихо своему товарищу: А вот здесь похоронена Любовь Гринева. Мою бабушку Любой звали. Дед, аж вздрогнул от этих слов и говорит мне: Любовь Гринева не умерла, она вот здесь до сих пор. И показывает на сердце.
  Едва Инга произнесла последнее слово, как Ордынцев так резко поднялся со своего места, что рюмка с остатками в ней водки опрокинулась, образовав на столе рядом с ним небольшую лужицу. Но он даже не обратил на это внимание.
  - Я вспомнил! - закричал он.
  Все в недоумении посмотрели на него.
  Ордынцев сделал короткую паузу.
  - Я, кажется, догадываюсь, где Гринев спрятал карту.
  
   5.
  Нью-Йорк. 1975 год.
  
   Николай Астахов проворочался в постели почти целую ночь, но заснуть так и не сумел. Проклятая боль не оставляла его ни на минуту. Даже обезболивающие уже не помогали. Наконец, под утро, Астахов нашел такое положение тела, в котором боль как будто немного отступила. Он лежал с открытыми глазами, смотрел невидящим взглядом в потолок и думал лишь о том, как бы не умереть до приезда сына.
   Майкл приехал к обеду. Он стремительно вошел в комнату и, увидев отца, вздрогнул. Астахов заметил испуг на лице сына, который тот так и не сумел скрыть.
  -Папа, ты хотел меня видеть, - Майкл поцеловал отца в морщинистую щеку.
  -Да, я просил тебя приехать, - Астахов приподнялся на подушках, стараясь казаться бодрым, но у него это плохо получалось.
  -Как ты себя чувствуешь? - Майкл с тревогой заглянул в тусклые глаза отца.
  - Для умирающего даже сносно, - слабо улыбнулся Астахов.
  - Папа, зачем ты так говоришь.
  Астахов грустно покачал головой.
  - Я знаю свой диагноз. Да и возраст вполне подходящий для отбытия. Так что чему суждено быть, того не миновать. Поэтому не надо ложного сочувствия. Ты понял меня?
  - Да, папа.
  -Я тебя просил приехать совсем не для этого, - голос Астахова неожиданно окреп.
  -Что-то случилось? - забеспокоился Майкл.
  -Случилось. Ты вырос, закончил университет. Я горжусь тобой. У тебя есть планы по поводу твоей карьеры? - Астахов пристально смотрел на сына.
  -Честно говоря, пока я об этом думал мало, - беспечно ответил Майкл.
  - Хоть твоя мать американка, у тебя русский характер, - тяжело вздохнул Астахов.- Только русские могут не думать о своем жизненном поприще до той самой минуты, пока на него не вступают. Но тебе повезло, я подумал за тебя. И не только подумал, но и обо всем договорился.
  -И что же ты мне приготовил? - с тревогой спросил Майкл.
  -Ты займешь в корпорации мое место.
  -В корпорации? - изумился Майкл. - Но я не хочу там работать.
  -Ты будешь там работать. Все решено. И это совсем не плохое место. Вот увидишь, ты там приживешься.
  -Но почему ты решаешь за меня?- Майкл обиженно надул губы.
  -Это не я, это судьба. Помнишь, я рассказывал тебе историю про Анри де Винтера, - спросил Астахов сына.
  -В детстве я ее слушал вместо сказок, - улыбнулся Майкл.
  Астахов нахмурился.
  - Для тебя это сказка, а мне эта история рассекла жизнь напополам. Не будь ее, все сложилось иначе.
  - Ты жалеешь? - Майкл бережно взял отца за руку.
  -Не знаю, но иногда становится как-то печально, - глаза Астахова подернулись влажной пеленой - Но одно я знаю, эта история не закончена. И она не дает мне покоя. И не только мне. Изобретение де Винтера ждет своего открытия. И тот, кто сумеет это сделать, станет сказочно богатым человеком. Я хочу, чтобы это сделал ты. Наша семья заслужила эту милость. Она ее выстрадала. Завтра ты пойдешь к президенту компании. Он хочет сам тебя принять. Это огромная честь. Поверь, твой оклад тебя не разочарует. Я верой и правдой служил компании не одно десятилетие, и я заслужил, чтобы мой сын получил в ней достойное место. Если ты постараешься, твоя карьера будет обеспечена.- Обессилев, Астахов замолчал. Этот монолог дался ему с большим трудом.
  -Я должен подумать. Это все так неожиданно, - растерялся Майкл.
  -Считай, это моя предсмертная просьба. Однажды ты попадешь в Россию, увидишь места, где прошла моя молодость, где жила Мария.
  - Мария - это жена того графа? - уточнил Майкл.
  -Да. Она была очень красива.
  -Ты любил ее?
  -Кто знает, может быть, я ее до сих пор люблю. Нет, я люблю твою маму, но это другое. Вряд ли ты сможешь это понять. Бывают чувства, которые мы проносим, как факел, через всю жизнь. Это то, что ее освещает. Помоги мне встать.
  Астахов преодолевая боль спустил ноги с кровати. Майкл бросился к отцу и помог ему подняться. Астахов попросил подвести его к окну. Вцепившись руками в подоконник, он с жадностью смотрел в оконный проем. Там за окном бурлила и кипела жизнь, но ему в ней уже не было места.
  -Как прекрасен мир. И как грустно его покидать, - в померкших глазах Астахова на секунду зажегся огонек. -Как будто расстаемся с чем-то очень родным. За жизнь так привыкаешь жить, что до самого последнего момента кажется, что все это продлится вечно. Но всему однажды приходит конец. Не веришь до последней минуты, но наступает момент, когда это приближается к тебе так близко, что не верить уже невозможно. - Астахов подавленно замолчал. - Помоги мне лечь, у меня что-то сильно кружится голова, - попросил он сына.
  Майкл помог отцу вернуться на кровать. Некоторое время тот приходит в себя, затем открыл глаза и требовательно посмотрел на сына.
  -Ты пойдешь завтра к президенту?- спросил он.
  -Да, папа.
  
  6.
  Москва 2000 год.
  
  Астахов стоял перед зеркалом и аккуратно и тщательно водил бритвой по лицу. В последнее время оно как-то перестало ему нравиться, кожа посерела, под глазами образовались мешки. Его не отпускало ощущение, что за время пребывания в России он постарел лет на десять. Нет, он никогда не признает эту страну своей Родиной. Родина - это место, где чувствуешь себя как дома. А тут в течение всего пребывания его не отпускало ощущение, что он находится на враждебной территории. Да, тут родился его отец, тут прошла значительная часть его жизни, тут его корни. Но он сын, и корней в этой земле у него нет. И если бы не отец, он бы ни за что не поехал сюда даже в туристическое путешествие. И потому, чем быстрей он уберется отсюда, тем будет лучше для него. И, судя по всему, этот час близок, наступает кульминация всего этого спектакля.
  Астахов открыл шкаф, выбрал себе одежду. Одевшись, достал из потайного места пистолет и спрятал его под пиджаком. Затем вышел из квартиры, закрыл дверь. Несколько секунд постаял неподвижно. Отец, кажется говорил, что у русских есть обычай - перед дорогой надо посидеть. Но он специально не станет этого делать, он кожей чувствует, что все русские обычаи ничего хорошего ему не принесут.
   Выйдя из дома, Астахов сел в автомобиль и вдруг усмехнулся - невольно, но все же обычай оказался им соблюден. Значит, ничего хорошего его не ожидает. Но не надо быть суеверным, успокоил Астахов себя, он должен настраиваться на победу. Не первый раз в жизни он рискует. И до сих пор всегда побеждал. И нет причин полагать, что на этот раз счастье ему изменит.
  Астахов включил зажигание и поехал к дому Инги Гриневой.
  Вересов был один у себя дома. Жену и детей отправил к морю, но он не чувствовал горечи разлуки. По большому счету сейчас ему было не до них. И он даже был рад, что никто не отвлекает его от дел. А они не в самом лучшем состоянии, если говорить правду, то он зашел в тупик. И в расследовании этой истории о гениальном изобретателе и в своих отношениях с Ингой. И, как ни странно, но одно с другим связано самым непосредственным образом.
   Чтобы чем-то себя занять, он взял пульт и стал переключать каналы в телевизоре. Некоторое время он смотрел на мелькание различных кадров на экране, как вдруг почувствовал такое раздражение, что едва не запустил пультом в дорогой плоский прямоугольник. Он должен немедленно что-то предпринять, он не привык проигрывать. И уж тем более не может позволить Инги вместе с ее французиком восторжествовать над ним. Он знает себя, если такое случится, это будет мучить его всю жизнь.
   Вересов резко встал. Некоторое время он сосредоточенно о чем-то размышлял. Затем принял решение. Быстро оделся, не колеблясь, взял пистолет и положил в карман. Выйдя из дома, Вересов сел в машину и поехал к дому Инги Гриневой. Он ехал на удачу без всякого плана. Посмотрим, что его там ждет, подумал он.
  Астахов подъехал к дому Инги, нашел не очень приметное место для парковки и остановился. Он был готов к тому, что, может быть, придется долго сидеть в автомобиле. Он достал сигареты и закурил. Будем надеяться, что пачки ему хватит, подумал он.
  Вересов подъехал к дому Гриневой почти одновременно с Астаховым. Он отыскал для машины площадку, с которой хорошо был виден нужный ему подъезд. Затем удобно устроился в кресле. "Инга, я тебя жду", - послал он ей мысленный сигнал.
  
   7.
  
  Москва 2000 год
  
  За столом в квартире Инги Гриневой повисло напряженное молчание. Инга, Тамара и Пьер с надеждой смотрели на Ордынцева. Тот молчал и мучительно пытался что-то понять или вспомнить.
  - Что вы молчите, Борис? - не выдержал Пьер первым. - Да говорите же скорее, о чем вы там догадываетесь.
  Ордынцев неуверенно посмотрел на него.
  - Я не уверен, что мои предположения верны.
  - Все равно говорите, это не повредит нашему делу, - нетерпеливо бросила Инга.
  Ордынцев повернул к ней возбужденное лицо.
  - Я вспомнил визит вашего дедушки, Инга, накануне его трагической гибели. Он мне много что говорил тогда. А этот эпизод, как-то стерся из моей памяти. А сейчас вспомнилась одна деталь. Но это пока только моя гипотеза...
  Ордынцев снова впал в задумчивость.
  Теперь не выдержала уже Тамара.
  - Борис, да говори же конкретно, что ты ходишь вокруг да около, - с досадой проговорила она.
  - Действительно, не томите нас. Говорите, - взмолилась Инга.
  - Ваш дед сказал мне тогда, что спрятал карту у самого любимого им человека. И что она до сих пор хранит ее, - наконец, разродился Ордынцев.
  - И что бы это могло значить? - не поняла Инга.
  -Определенно, я вспомнил, Гринев сказал Она ее хранит. Значит, карта хранится женщиной, - пояснил Ордынцев.
  -Но единственная женщина, близкая Гриневу, эта Инга, - напомнил Пьер.- Значит карта у тебя Инга.
  -Нет у меня никакой карты, и ты это знаешь не хуже меня, - рассердилась Инга.
  Пьер посмотрел на нее подозрительно.
  - А может, ты водишь нас за нос, Инга?
  Она возмутилась.
  - Ты что! Как ты можешь так думать. Я думала ты лучшего мнения обо мне, а ты всего лишь прикидывался.
   Инга надулась и с негодованием отвернулась от Пьера.
  - Подождите, - вмешался в их перепалку Ордынцев. -Не ссорьтесь. Рассказ Инги навел меня на одну мысль. Гринев доверил карту самой любимой своей женщине. А этой женщиной, как мне представляется, была для него жена.
  -Что ты хочешь этим сказать? - Тамара взволнованно уставилась на мужа. Она почувствовала, что он близок к разгадке тайны.
  -То, что карта у жены Гринева, - торжественно объявил Ордынцев.
  -Как это! Она же мертва, - изумился Пьер.
  -Мертвые хранят наши тайны, лучше, чем живые, - многозначительно обронил Ордынцев.
  - А что, может, Борис, вы и правы,- Инга задумчиво посмотрела на него. - Мне кажется, дед мог спрятать карту на могиле бабушки. Он часто ходил к ней туда. Часами сидел и молчал. Как будто мысленно общался с ней.
  -Я тоже об этом подумал, Инга. Карта может быть спрятана на могиле, - обрадовался Ордынцев совпадению их мыслей.
  -Так что же мы тут сидим тогда. Надо скорее ехать туда и все проверить на месте, - Пьер вскочил на ноги.
  -Пьер прав. Надо проверить нашу догадку. Едем! - Инга выскочила из-за стола и побежала к двери. Вся компания дружно устремилась за ней.
  Вывалив из подъезда, они бросились к машине. Взревел мотор и автомобиль помчался в сторону кладбища. Охваченные возбуждением, никто и не заметил, что их преследуют еще две машины: Астахова и Вересова.
  
  
  8.
  Москва 2000 год
  
  Вся кампания прибыла на кладбище уже к вечеру. Инга давно не была здесь и потому не сразу отыскала нужную могилу. Наконец, она заметила знакомый памятник и устремилась к нему. Она остановилась у ограды и застыла неподвижно. К ней, стараясь не шуметь, приблизились и все остальные.
  - Вот она могила моей бабушки, - грустно проговорила Инга. - Честно признаюсь, я тут не была лет пять или даже больше.
  Пьер стал осматривать захоронение.
  - И где тут может что-то быть спрятанным? - недоуменно пожал он плечами.
  - Надо все внимательно осмотреть, - отозвался Ордынцев. - Можно пройти за ограду? - спросил он у Инги.
  - Да, конечно, - встрепенулась она. - Сейчас открою. - Инга достала ключ из сумочки и отперла замок в калитке.
  Ордынцев подошел к памятнику и стал его обследовать. Внезапно какая-то деталь привлекла его внимание. Достав фонарик, он посветил в это место.
  - Смотрите, - проговорил он, - такое чувство, что здесь откололи кусочек плитки, а потом снова заделали. Шрам на камне виден четко.
  Пьер тоже наклонился.
  - Действительно, похоже на это. Не зря мы захватили инструменты.
  - Инга, нам придется немного испортить памятник. Вы согласны? - спросил Ордынцев.
  - А что еще остается делать, - вздохнула Инга. - Я думаю, дедуш0ка бы в этом случае не возражал.
  - Пьер, принесите ломик из машины, - попросил Ордынцев.
  Пока Пьер ходил за ломом, все молчали в ожидании дальнейших событий. Инга думала о том, что сейчас они как никогда близко подошли к главной разгадке всей жизни ее деда. Но почему-то ее это скорей не радовало, а навевало грусть. Хотя в чем истоки этого чувства, она не понимала.
  Вернулся Пьер и протянул Ордынцеву лом. Тот сделал несколько осторожных ударов, чтобы не испортить весь памятник. Кусок плиты отвалился, и они обнаружили отверстие. Ордынцев запустил в нее руку и достал шкатулку. Когда он открывал крышку, то от волнения у него так задрожали пальцы, что сделать это удалось ему не с первого раза.
  На дне шкатулки лежала какая-то бумага. Он развернул ее и посветил фонариком. Это была карта.
  - Что и требовалось доказать, - довольно произнес он. - Поздравляю, наши поиски увенчались успехом.
  - Присоединяюсь, к поздравлениям, - внезапно откуда-то сзади раздался чей-то голос. Все дружно обернулись на него. В нескольких метрах от них, между двумя могилами стоял Вересов. Его пистолет смотрел прямо в грудь Ордынцева. - А теперь отдайте эту милую шкатулочку, - попросил Вересов.
  Ордынцев продолжал стоять неподвижно со шкатулкой в руках.
  - Я кому сказал, иначе будет плохо. - В голосе Вересова прозвучала отчетливая угроза. - Я человек решительный, спросите у Инги, она меня очень хорошо знает.
  Инга с момента появления Вересова не спускала с него глаз. В ее голове мелькнула грустная мысль о том, что этого человека она еще совсем недавно искренне любила и мучилась оттого, что не может выйти за него замуж.
   - Отдайте, Борис, он вполне может вас убить. Не думал, Игорь, что ты таким окажешься.
  - Я тоже о многом не предполагал, - усмехнулся Вересов. - Но многое произошло совсем не так, как мы себе это представляли. Но сейчас не время выяснять отношения. - Он поднял пистолет и нацелил его в голову Ордынцева. - Считаю до трех.
  Ордынцев протянул шкатулку Вересову.
  - Так-то лучше, - произнес частный детектив. - А теперь мы поедем все вместе - и вы отдадите мне две остальные части. Давайте к машинам. И мой совет каждому из вас: не рискуйте своими жизнями.
  Все молча направились к машинам. Внезапно Ордынцев сделал резкий прыжок. Поравнявшись с Вересовым, он попытался выбить у него пистолет и отнять шкатулку. Раздался выстрел, Ордынцев вскрикнул и стал падать на землю.
  - Борис? Что с тобой? - воскликнула Тамара, бросаясь к Ордынцеву.
  - Ты его убил! - закричала Инга Вересову.
  - Он сам меня спровоцировал, - зло ответит он. - Все остается в силе. Тащите его в машину, и сами туда идите. Я что сказал!
  Внезапно за спиной Вересова появилась еще одна фигура. Мужчина приставил пистолет к виску Вересова.
  - Положите коробку на землю, а сами сделайте пятьдесят шагов назад, - приказал он Вересову.
  Вересов осторожно повернул голову и посмотрел на нового участника этого действия.
  - Да вы что, мистер Астахов, я же для вас стараюсь.
  - Не надо для меня стараться, я сам для себя постараюсь. Делайте, что сказал или стреляю.
  - Хорошо, хорошо, делаю, - поспешно проговорил Вересов. - Он стал медленно наклоняться вниз, присел на колено на землю и поставил на нее шкатулку. - Ну вот, а вы волновались.
  Неожиданно Вересов сделал резкое движение и выстрелил в Астахова. Тот схватился за грудь и стал падать.
  Вересов мгновенно поднял шкатулку и побежал. Инга подобрала пистолет Астахова и устремилась за ним.
  - Отдай шкатулку или буду стрелять! - закричала она.
  Вересов обернулся и выстрелил в нее. Пуля пролетела буквально в нескольких сантиметрах от ее виска. Инга укрылась за чей-то памятник. Она видела, как тоже самое проделал и Вересов.
  Инга осторожно выглянула из своего укрытия. И в тоже мгновение пуля угодила в памятник. Несколько каменных осколков больно ударили ее.
  Ее вдруг охватила ярость. Каким парадоксальным образом завершается их любовь. Выживет тот, кто убьет другого. Что же, она принимает этот любовный вызов.
  Инга слегка отползла в сторону. Когда-то Вересов ее учил: хочешь одержать вверх в поединке, сначала сделай то, что ждет от тебя враг, а потом нечто неожиданное. Попробуем последовать этой инструкции.
  Она слегка пошевелилась, чтобы привлечь к себе его внимание. Вересов заметил ее маневр и снова выстрелил. Но Инга уже спряталась за мраморной плитой. Пуля отсекла от нее очередной небольшой кусочек.
  Теперь пора действовать неожиданно, - решила Инна.
  - Пьер, - закричала она, - заходите к нему сзади. Она сняла туфель и начала бить им о землю, изображая звук шагов. - Пьер, стреляйте в него, - снова крикнула она.
  Вересов, дабы увидеть, с какой стороны приближается новый противник, быстро приподнялся из своего укрытия. На это и рассчитывала Инга. На выстрел у нее были считанные мгновения, но надо отдать должное Вересову он был хорошим учителем. И научил ее стрелять и по таким мишеням.
  Инга нажала на курок пистолета. И увидела, что не промахнулась. Вересов дернулся всем телом и рухнул на землю. Инга вскочила и побежала к нему.
  Она наклонилась над ним. Пуля попала ему в шею, из которой хлестала кровь.
  - Ты убила меня, - с трудом разжимая губы, прошептал Вересов.
  Внезапно Инга услышала чьи-то быстро приближающие шаги. Она резко обернулась и увидела Пьера.
   - Он жив? - спросил Пьер.
  - Немедленно звони в "Скорую помощь"! - крикнула Инга.
  
  9.
  
  Москва 2000 год
  Cтарый, полуразрушенный дом с выбитыми, словно после драки, глазницами окон с удивлением взирал на непрошенных гостей. Давно, наверное, лет двадцать, не ступала здесь нога человека. Только птицы изредка вили свои гнезда на чердаке, да забегали мимоходом дикие бродячие собаки и кошки.
  Ордынцев с висящей на бинтах перевязанной рукой вместе с Ингой и Пьером с опаской стояли перед тем, что когда-то называлось парадным входом в дом, и никак не решаясь войти, как будто боялись потревожить саму вечность, покоящуюся в этих стенах. Пьер решился первым и неуверенно дернул за ручку двери. Дверь тут же с грохотом вывалилась наружу. Петли, на которых она держалась, давно сгнили и превратились в труху. Хватило одного резкого движения, чтобы дверь развалилась на глазах у изумленной публики. Пьер едва успел отскочить в сторону.
  - Путь свободен, господа. Прошу, - Пьер картинно изогнулся в позе лакея перед открывшимся проемом двери и весело подмигнул Инге.
   Инга и Ордынцев с опаской вошли в дом, Пьер - за ними. На них пахнуло плесенью и сыростью. Ориентируясь по карте, они быстро нашли дверь, ведущую в подвал, и один за другим стали спускаться в него по шатким скрипучим ступенькам. Ступеньки к их радости оказались крепче двери и не развалились прямо под ногами.
  - Интересно, почему ваш граф спрятал, судя по карте, свои документы в этом подвале? - спросила Инга.
  -Я тоже задавал себе этот вопрос, - отозвался Ордынцев. - Стал смотреть старые документы, которые остались еще от бабушки, его жены. И в одном нашел адрес. Оказывается, до войны они жили как раз в этом доме.
  -Вот как! - обрадовалась Инга. - Нам повезло, что этот дом не снесли. Вокруг все старые дома сломали. Просто чудо, что этот дом уцелел.
  -Я узнавал, он тоже определен под снос, кажется, в следующем году. Если бы мы немного опоздали, то уже бы никогда ничего не нашли, - пояснил Ордынцев.
  -Между прочим, пока мы еще ничего не нашли. - Пьер в это время тщетно исследовал стены подвала.
  -Пьер, не будь пессимистом, - строго сказала Инга.
  -Я не пессимист. Но не хочу радоваться раньше времени. Однажды это уже случилось. Будет печально, если ничего не обнаружим.
   -Давайте не будем сами себя настраивать на минорный лад. Лучше посмотрим еще раз план. - Ордынцев осветил план фонариком и внимательно углубился в него. - Судя по всему, эта та самая дверь.
  Ордынцев кивнул на очертания двери, смутно вырисовывающиеся на одной из стен. Пьер подошел к стене и исследовал дверь, но не обнаружил ручки. Тогда он надавил на нее плечом. Дверь дрогнула, но не поддалась. Ордынцев поспешил к нему на помощь, и они налегли на дверь уже вместе с Пьером. Под их напором она распахнулась.
  Все вошли в проем и попали в очень маленькую комнатку. Вдоль одной из стен на всю ее длину тянулись несколько рядов полок. Похоже, что здесь когда-то хранили банки с соленьями. Ордынцев снова осветил план и ткнул пальцем в крестик.
  - Я так понимаю, этот крестик и означает место, где дед спрятал свои разработки.
  -Похоже на то, - кивнул Пьер. - Давайте долбить стену.
  Мужчины принялись бить в стену сразу двумя ломами, предусмотрительно захваченными с собой. Инга застыла в тревожном ожидании, наблюдая за работой мужчин.
  -Здесь, кажется, пустота. - Пьер вытер мокрый лоб рукавом рубахи - и нанес последний сильный удар, после чего их взору открылась небольшая ниша. Это был тайник, на дне которого лежал старый чемодан, покрытый толстым слоем пыли.
  Ордынцев осторожно достал чемодан, протер его тряпкой и, наконец, открыл. Все впились взглядами в его содержимое. Чемодан не был пустым. В нем обнаружились папки с чертежами и тетрадь. Ордынцев достал ее дрожащими руками и тут же погрузился в их чтение.
  - Что? Что там? - Инга теребила Ордынцева за плечо. - Это те самые чертежи?
  Ордынцев на секунду отвлекся от изучения бумаг, посмотрел на Ингу невидящими глазами, кивнул головой и снова погрузился в чтение.
  Инга с Пьером запрыгали от радости. Они схватились за руки и закружились в хороводе вокруг Ордынцева. Они кричали и вопили, как ненормальные, но Ордынцев, как будто и не испытывал никаких эмоций. Он жадно изучал бумаги и не замечал ничего вокруг.
  -Мы нашли, нашли, нашли! - кричала во весь голос Инга.
  -Теперь мы богатые! Богатые! Богатые! - вторил ей в унисон Пьер.
   Вдруг Ордынцев на секунду оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на Пьера и Ингу. В его глазах мелькнуло недоумение. Затем он снова погрузился в изучение находки.
  
  10.
  
  
  2005 год. Париж.
  
  Ордынцев и Тамара второй день находились в Париже. Это был их первый выезд за границу - и сразу в самый знаменитый город земли. Впрочем, это была не туристическая поездка, их пригласили на конгресс, посвященный юбилею гениального изобретателя Анри де Винтера. Так было написано в письме, которое пришло на их адрес несколько месяцев назад.
  В аэропорту их встречали Пьер и Инга. Они не виделись пять лет, и Ордынцеву показалось, что оба сильно изменились. Пьер стал солидным и, судя по его виду и дорогой машине, преуспевающим господином, а Инга превратилась в элегантную даму с изысканными манерами.
  Целый день они возили их по городу, причем, Инга рассказывала о парижских достопримечательностях, как заправский гид. От обилия впечатлений и новой информации к вечеру у Ордынцева стала болеть голова.
  На следующий день Пьер и Инга повезли их на могилу деда в пригороде Парижа. Кладбище считалось почти что деревенским, и Ордынцев с Тамарой с изумлением взирали на мощные каменные обелиски, под которыми покоились целые семьи и роды.
  Захоронение Анри де Винтера было на кладбище одним из самых скромных. Пьер пояснил своему родственнику, что их дед сам так хотел. Он считал, что подлинная ценность человека заключается в его уме и душе. И им-то и надо ставить настоящие памятники, а не тленному телу, которое является не более, чем их носителем
  Ордынцев долго всматривался в фотографию деда. Он думал о том, что не так уж много в мире родов, предками которых можно гордиться. А вот ему в этом смысле повезло, его ближайший родственник по настоящему выдающийся человек.
  В Париж они вернулись уже к вечеру, и когда Инга и Тамара заявили, что намерены совершить вечерний шопинг, Ордынцев решительно воспротивился и сказал, что останется в номере гостиницы и будет готовиться к докладу.
  Впрочем, он не обманывал, на следующий день ему действительно предстояло делать важный доклад. И хотя он был написан еще в Москве, Ордынцев решил, что еще немного поработать над ним будет совсем не лишним.
  Конгресс продолжался два дня. Доклад Ордынцева был встречен овациями. Впрочем, гораздо больше, чем личный успех его обрадовало то обстоятельство, что за прошедшие несколько лет имя деда приобрело в мире немалую популярность, а его идеи - все большее распространение. С этой мыслью он и сошел с трибуны, где его сразу же окружили многочисленные журналисты.
  В последний, пятый день своего пребывания во Франции Ордынцевы отправились в фамильный замок графов де Винтеров. Автомобиль остановился у массивных каменных ворот, где их уже встречали Пьер де Винтер и Инга.
  Тамара несколько минут с восторгом озиралась вокруг.
  - Какой великолепный дом! - воскликнула она.
  Ордынцев засмеялся.
  - Тамарочка, это не дом, это замок.
  - Это, в самом деле, замок, - улыбнулась Инга. - Никогда не думала, что когда-нибудь буду жить в замке.
  - А я никогда не думал, что весь мир будет считать моего предка великим изобретателем, - проговорил Пьер.
  - А я не предполагал, что благодаря него сумею сделать самое главное изобретение в моей жизни, - произнес Ордынцев. - Странно, но для всех нас эта история стала чертой, которая круто изменила всю жизнь.
  - А я никогда не думала, что когда-нибудь попаду в Париж, - мечтательно произнесла Тамара.
  - Проходите в замок, - тоном гостеприимного хозяина пригласил Пьер гостей.
  Едва они вошли внутрь замка, как им навстречу выбежал мальчуган и бросился к Инге.
  - Познакомьтесь, это новый Анри де Винтер, - проговорила Инга. - И у вас тоже мальчик. И тоже Анри.
  - Да, Борис настоял назвать его в честь деда, - подтвердила Тамара.
  Они сидели в небольшом уютном зале возле горящего камина. Слуга обнес их бокалами шампанского и тихо удалился.
  - Борис, как прошел конгресс? - поинтересовался Пьер. - Я, к сожалению, не сумел на него выбраться. В журнале столько дел. Как раз сдавали очередной номер.
  - Великолепно! - воскликнул Ордынцев. - Все признали приоритет нашего с вами деда. Можно смело говорить о том, что его имя в списке ведущих ученых мира.
  - Это очень приятно. Жаль только, что он не дожил до этого времени.
  - А вы, Инга, как тут живете? Привыкли? Не жалеете, что уехали из России? - задала Тамара вопрос, который вертелся у нее на языке вот уже несколько дней.
  - Сначала жалела, затем привыкла. У женщины, где ее семья, там и Родина. Но ведь и вас приглашали за границу в Штаты? Вы не поехали? Кажется, потом к вам приезжал Майкл Астахов. Кстати, как он?
  - Ничего, выздоровел, - усмехнулся Ордынцев. - В Америке хорошие врачи. Хотя уже не такой прыткий. Да, он звал меня туда, предлагал прекрасные условия, - посмотрел Ордынцев на Тамару.
  Тамара ответила ему долгим взглядом.
  - Мы уже почти собрались, сидели на чемоданах. А потом..., - Она замолчала.
  - Я вдруг понял, что не могу уехать, что хочу жить в своей стране. И чтобы мой сын говорил по-русски. В общем, остались, - закончил за нее Ордынцев.
  - Не жалеете? - спросила Инга.
  - Сначала жалели, теперь, наверное, уже нет. Главное, что мы вместе.
  - А как ваш журнал, Пьер? - спросил Ордынцев.
  - Отлично. Во время президентской компании мою редакцию дважды пытались поджечь. Значит, журнал хороший. Дед был бы доволен, как я использовал свою долю в наследстве. Кстати, а как вы ее использовали, Борис?
  - Он создал лабораторию. Теперь у него своя небольшая компания, - ответила Тамара.
  - Да, я решил отправиться в свободное плавание, - подтвердил Ордынцев. - Занимаюсь разработкой идей Анри де Винтера. В его тетрадях, что мы нашли в тайнике, столько всего. На мою жизнь уж точно хватит. Да и нашим детям останется, если они пойдут по его стопам.
  - А вы что-нибудь слышали о Вересове? - вдруг спросила Инга. И на ее лице промелькнуло, но впрочем, почти тут же исчезла тучка смущения.
  - Мне только известно, что он долго лечился, едва избежал судебного разбирательства. А потом вроде бы куда-то уехал. И больше я о нем ничего не слышал, - рассказал Ордынцев.
  - И хорошо бы всем нам больше о нем не услышать, - немного сердито заключила Инга.
  - Удивительная история, в которой каждый получил то, что или хотел или заслужил, - задумчиво произнес Пьер. - А говорят, что мировой справедливости не существует.
  - Я до сих пор не могу до конца поверить, что все это случилось на самом деле, - сказал Ордынцев. - Так невероятно все это выглядит.
  - И, тем не менее, это так, - улыбнулась Инга. - И то, что мы собрались все тут, в замке де Винтеров тому подтверждение. А теперь прошу всех к столу.
  Все встали и направились в столовую.
  
  1 августа 2008 г.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"