Гурвич Владимир Александрович. Александр Пушкин

Гурвич Владимир Александрович : другие произведения.

Александр Пушкин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Гурвич Владимир Александрович Размещен: 18/12/2012, изменен: 20/07/2023. 128k. Статистика. Сборник стихов: Переводы Скачать FB2		Ваша оценка:

Александр Сергеевич Пушкин

26 мая (6 июня) 1799, Москва -

29 января (10 февраля) 1837, Санкт-Петербург

---------------------------

О муза пламенной сатиры!

Приди на мой призывный клич!

Не нужно мне гремящей лиры,

Вручи мне Ювеналов бич!

Не подражателям холодным,

Не переводчикам голодным,

Не безответным рифмачам

Готовлю язвы эпиграмм!

Мир вам, несчастные поэты,

Мир вам, журнальные клевреты,

Мир вам, смиренные глупцы!

А вы, ребята подлецы, -

Вперед! Всю вашу сволочь буду

Я мучить казнию стыда!

Но если же кого забуду,

Прошу напомнить, господа!

О, сколько лиц бесстыдно-бледных,

О, сколько лбов широко-медных

Готовы от меня принять

Неизгладимую печать!

1825

---

Oh muse of fiery satire!

Come to my call, enough of sleep!

I do not need the silver lyre,

Entrust to me Juvenal's whip.

Not imitators, cold and angry,

Neither translators, bold and hungry,

Nor rhymers, jaunty, meek or dumb,

Be targets for my epigram.

God bless you, miserable creatures!

Your indistinguishable features

Do not deserve such fury yet.

But you, the scoundrels, step ahead!

By th' smarting whip of shame, your rotten

Disgusting rabble I'll torment,

And if some will remain forgotten,

Then please remind me, gentlemen.

How many foreheads iron-pale,

How many faces, mean and stale

Are ready and just waiting till

I affix my indelible seal.

VG, 22 августа 2014

-------------------

Из Пиндемонти **

Не дорого ценю я громкие права,

От коих не одна кружится голова.

Я не ропщу о том, что отказали боги

Мне в сладкой участи оспаривать налоги

Или мешать царям друг с другом воевать;

И мало горя мне, свободно ли печать

Морочит олухов, иль чуткая цензура

В журнальных замыслах стесняет балагура.

Все это, видите ль, снова, слова, слова.*

Иные, лучшие, мне дороги права;

Иная, лучшая, потребна мне свобода:

Зависеть от царя, зависеть от народа -

Не все ли нам равно? Бог с ними. Никому

Отчета не давать, себе лишь самому

Служить и угождать, для власти, для ливреи

Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;

По прихоти своей скитаться здесь и там,

Дивясь божественным природы красотам,

И пред созданьями искусств и вдохновенья

Трепеща радостно в восторгах умиленья. -

Вот счастье! Вот права...

* Hamlet - примеч. авт.

** Считается, что ссылка на веронского поэта Пиндемонте - мистификация.

Первоначально стихотворение было озаглавлено: "Из Alfred Musset".

М.Н. Розанов, впрочем, полагал, что существуют реальные основания для обоих заголовков, и

видел в одной из "Sermoni" Ипполито Пиндемонте, "Политические мнения", и

в стихотворении Мюссе "Посвящение Альфреду Т." источники.

---

I do not value much pathetic "human rights"

That many heads make reel and split to lefts and rights.

Moreover, I do not, in any way, deplore

That am refused sweet lot to challenge taxes or

To prevent the kings from fighting. I agree

That writers and the media are free

To fool the bubbleheads, but on the other hand,

It also is not bad when censors do withstand

Their outrage... Just words, and words, and words,..

Some other, higher, rights I value in this world

And of a better freedom often think.

Well, to depend on people or a king,

What difference does it make? God bless them. But, you bet,

I owe no report to anybody, yet,

Am going to serve myself uniquely and

My conscience, thoughts, and neck will never ever bend

For a livery or power. Instead, I'd like to go,

Looking at nature's wonders, to and fro,

Thrilling in front of the fine art highlights,

And voluntarily give up all other rights.

VG, 16 декабря 2012

---------------------------------------

"Езерский". Концовка.

Поэма, впрочем, Пушкиным не закончена...

...

Вот почему, архивы роя,

Я разобрал в досужный час

Всю родословную героя,

О ком затеял свой рассказ,

И здесь потомству заповедал.

Езерский сам же твердо ведал,

Что дед его, великий муж,

Имел пятнадцать тысяч душ.

Из них отцу его досталась

Осьмая часть - и та сполна

Была сперва заложена,

Потом в ломбарде продавалась...

А сам он жалованьем жил

И регистратором служил.

Допросом музу беспокоя,

С усмешкой скажет критик мой:

"Куда завидного героя

Избрали вы! Кто ваш герой?"

- "А что? Коллежский регистратор.

Какой вы строгий литератор!

Его пою - зачем же нет?

Он мой приятель и сосед.

Державин двух своих соседов

И смерть Мещерского воспел;

Певец Фелицы быть умел

Певцом их свадеб, их обедов

И похорон, сменивших пир,

Хоть этим не смущался мир".

XII

Заметят мне, что есть же разность

Между Державиным и мной,

Что красота и безобразность

Разделены чертой одной,

Что князь Мещерский был сенатор,

А не коллежский регистратор -

Что лучше, ежели поэт

Возьмет возвышенный предмет,

Что нет, к тому же, перевода

Прямым героям; что они

Совсем не чудо в наши дни;

Иль я не этого прихода?

Иль разве меж моих друзей

Двух, трех великих нет людей?

ХIII

Зачем крутится ветр в овраге,

Подъемлет лист и пыль несет,

Когда корабль в недвижной влаге

Его дыханья жадно ждет?

Зачем от гор и мимо башен

Летит орел, тяжел и страшен,

На черный пень? Спроси его.

Зачем Арапа своего

Младая любит Дездемона,

Как месяц любит ночи мглу?

Затем, что ветру и орлу

И сердцу девы нет закона.

Гордись: таков и ты поэт,

И для тебя условий нет.

XIV

Исполнен мыслями златыми,

Не понимаемый никем,

Перед распутьями земными

Проходишь ты, уныл и нем.

С толпой не делишь ты ни гнева,

Ни нужд, ни хохота, ни рева,

Ни удивленья, ни труда.

Глупец кричит: куда? куда?

Дорога здесь. Но ты не слышишь,

Идешь, куда тебя влекут

Мечтанья тайные; твой труд

Тебе награда; им ты дышишь,

А плод его бросаешь ты

Толпе, рабыне суеты.

Скажите: "экой вздор!", иль "bravo!",

Иль не скажите ничего -

Я в том стою - имел я право

Избрать соседа моего

В герои повести смиренной,

Хоть человек он не военный,

Не второклассный Дон-Жуан,

Не демон - даже не цыган,

А просто гражданин столичный,

Каких встречаем всюду тьму,

Ни по лицу, ни по уму

От нашей братьи не отличный,

Довольно смирный и простой,

А впрочем, малый деловой.

-------------------------------------------

Alexander Pushkin, "Ezersky". The tail-peace.

The poem was not finished by Pushkin, however.

...

Not many would, like I, agree

To'spare in archives the leisure time,

To present for `you the pedigree

Of our hero, here in rhyme,

And for the future times ensure.

Himself, Ezersky knew for sure

That his grandfather, a great man,

Had thousands of serfs, say, ten.

From these ten, hardly two did go

To his poor father, and at pawn.

Then sold, and he himself did own

No property at all, and so

He was, as many others are,

To work as a'simple registar.

From critics, Muse is not protected,

So, they will question with a grin,

"What a poor hero you selected?!

Such one was never ever seen."

Why not?! Collegiate registar...

I'd say, too rigorous you are.

What's wrong with him? Where did he fall?

And he 's my neighbor, after all."

Derzhavin, in his own `part, is

Writing about Mestchersky's death,

Not only Empress' odes he hath,

But sings his neighbors' wedding parties,

Then, funerals replacing feasts,

And nobody was shocked by this.

XII

They'll say that I should have a duty

(Compare Derzhavin's poem and mine!)

That monstrosity and beauty

Are separated by a line.

"Mestcherskiy was a beau monde star,

Not a collegiate registar.

'Tis better if the poet, as I'm,

Would choose a subject more sublime,

And that I could just look around

And find some heroes. By the way,

They're `not a wonder, at `all, today.

Or, do I live on an alien ground?

Among my own friends or kin,

A couple of heroes aren't seen?"

XIII

Why wind is whirling among trees,

Just rising leaves and sweeping dust,

While ships in motionless seas

Are waiting for his breath with lust?

Why from the mountains, passing towers,

An eagle flies, with heavy power

Landing on a'stub? Ask him, "What for?"

And why her ugly blackamoor

Young Desdemona loves with passion,

Like white Moon loves the dark of night?

Because, it is their own right

To choose, at only their discretion.

You're, proud poet, like these three.

There are not any rules for thee.

XIV

So, deep in thought, with a'heavy load,

Not understood by people, you,

Through the world labyrinth of crossroads,

Are passing despondent and mute.

With crowd, nothing do you share:

Not inspiration, not despair,

Nor sense, nor labor, nor dismay.

A fool is crying, "Here's the way!

Come, come!" But you just disregard this

And follow your `dreams, without a word.

Your work 's the only your reward,

The source of easiness and hardness,

And you just throw the result

To the'roaring and bustling crowd.

Now they will tell me: "Go on",

Or "Trash!", or "Bravo!", or "How you might?!"

Yet, this is what I stand upon,

It was my indefeasible right

To choose my friend and neighbor as

The hero of this poem, whereas

He 's not a count, or captain, or

A lovelace, nor even a blackamoor,

But just a resident, as many

And many thousands of same kind,

Not by his face, nor by his mind

Distinguishable from any

Of our brotherhood; simple, meek,

Hard working, seven days a week.

VG, 19-23 февраля 2013

---------------------------------

Ворон к ворону летит,

Ворон ворону кричит:

Ворон! где б нам отобедать?

Как бы нам о том проведать?

Ворон ворону в ответ:

Знаю, будет нам обед;

В чистом поле под ракитой

Богатырь лежит убитый.

Кем убит и отчего,

Знает сокол лишь его,

Да кобылка вороная,

Да хозяйка молодая.

Сокол в рощу улетел,

На кобылку недруг сел,

А хозяйка ждет милого

Не убитого, живого.

---

A raven to his brother flies,

The raven to his brother cries,

"Brother dear, where shall we dine?

To get something would be fine."

The raven answers, "Brother, yes,

Dinner is served for us, I guess.

In the middle of a field

A young hunter is laying killed.

Why and how he lost his life

Know only his young wife,

His good falcon, his good horse,

And his brother, who is worse.

To a grove the falcon 's flown,

The horse got another owner,

While his widow and his brother

Very soon will get each other."

VG, 28 октября 2012

--------------------------

Не дай мне бог сойти с ума.

Нет, легче посох и сума;

Нет, легче труд и глад.

Не то, чтоб разумом моим

Я дорожил; не то, чтоб с ним

Расстаться был не рад:

Когда б оставили меня

На воле, как бы резво я

Пустился в темный лес!

Я пел бы в пламенном бреду,

Я забывался бы в чаду

Нестройных, чудных грез.

И я б заслушивался волн,

И я глядел бы, счастья полн,

В пустые небеса;

И силен, волен был бы я,

Как вихорь, роющий поля,

Ломающий леса.

Да вот беда: сойди с ума,

И страшен будешь как чума,

Как раз тебя запрут,

Посадят на цепь дурака

И сквозь решетку как зверка

Дразнить тебя придут.

А ночью слышать буду я

Не голос яркий соловья,

Не шум глухой дубров -

А крик товарищей моих,

Да брань смотрителей ночных,

Да визг, да звон оков.

---

Oh, save me God from going mad,

It 's better just to die instead,

No! I would rather drudge,

Or starve, or waste whole life in vain,

And not because I grudge my brain

Or value it too much.

If only freedom I could keep,

Oh, how happily then I'd skip

About in a field,

And I would sing, and I would dream,

Over the air and water skim,

My madness be my shield.

But there 's a trouble: go mad

And they will treat you like a cad,

And chain you up at once,

All life you'll have fool's cap to wear,

And they will tease you like a bear

And never give a chance

To'escape from bars. And all night long

You'll listen not to th' sea waves song

Or warbling of the birds,

But moans of fellow inmates,

And clanking chains, and squeaking gates,

And warder's foul words.

VG, 15 ноября 2012

------------------------

Сказка о золотом петушке.

Негде, в тридевятом царстве,

В тридесятом государстве,

Жил-был славный царь Дадон.

Смолоду был грозен он

И соседям то и дело

Наносил обиды смело;

Но под старость захотел

Отдохнуть от ратных дел

И покой себе устроить.

Тут соседи беспокоить

Стали старого царя,

Страшный вред ему творя.

Чтоб концы своих владений

Охранять от нападений,

Должен был он содержать

Многочисленную рать.

Воеводы не дремали,

Но никак не успевали.

Ждут, бывало, с юга, глядь, -

Ан с востока лезет рать!

Справят здесь, - лихие гости

Идут от моря... Со злости

Инда плакал царь Дадон,

Инда забывал и сон.

Что и жизнь в такой тревоге!

Вот он с просьбой о помоге

Обратился к мудрецу,

Звездочёту и скопцу.

Шлёт за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном

Стал и вынул из мешка

Золотого петушка.

'Посади ты эту, птицу, -

Молвил он царю,- на спицу;

Петушок мой золотой

Будет верный сторож твой:

Коль кругом всё будет мирно,

Так сидеть он будет смирно;

Но лишь чуть со стороны

Ожидать тебе войны,

Иль набега силы бранной,

Иль другой беды незваной

Вмиг тогда мой петушок

Приподымет гребешок,

Закричит и встрепенётся

И в то место обернётся'.

Царь скопца благодарит,

Горы золота сулит.

'За такое одолженье, -

Говорит он в восхищенье, -

Волю первую твою

Я исполню, как мою'.

Петушок с высокой спицы

Стал стеречь его границы.

Чуть опасность где видна,

Верный сторож как со сна

Шевельнётся, встрепенётся,

К той сторонке обернётся

И кричит: 'Кири-ку-ку.

Царствуй, лёжа на боку!'

И соседи присмирели,

Воевать уже не смели:

Таковой им царь Дадон

Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;

Петушок сидит всё смирно.

Вот однажды царь Дадон

Страшным шумом пробуждён:

'Царь ты наш! отец народа! -

Возглашает воевода. -

Государь! проснись! беда!' -

'Что такое, господа? -

Говорит Дадон, зевая, -

А?.. Кто там?.. беда какая?'

Воевода говорит:

'Петушок опять кричит;

Страх и шум во всей столице'.

Царь к окошку, - ан на спице,

Видит, бьётся петушок,

Обратившись на восток.

Медлить нечего: 'Скорее!

Люди, на конь! Эй, живее!'

Царь к востоку войско шлёт,

Старший сын его ведёт.

Петушок угомонился,

Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,

А от войска нет вестей;

Было ль, не было ль сраженья, -

Нет Дадону донесенья.

Петушок кричит опять;

Кличет царь другую рать;

Сына он теперь меньшого

Шлёт на выручку большого.

Петушок опять утих.

Снова вести нет от них!

Снова восемь дней проходят;

Люди в страхе дни проводят;

Петушок кричит опять;

Царь скликает третью рать

И ведёт её к востоку, -

Сам, не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;

Им становится невмочь.

Ни побоища, ни стана,

Ни надгробного кургана

Не встречает царь Дадон.

'Что за чудо?' - мыслит он.

Вот осьмой уж день проходит,

Войско в горы царь приводит

И промеж высоких гор

Видит шёлковый шатёр.

Всё в безмолвии чудесном

Вкруг шатра; в ущелье тесном

Рать побитая лежит.

Царь Дадон к шатру спешит...

Что за страшная картина!

Перед ним его два сына

Без шеломов и без лат

Оба мёртвые лежат,

Меч вонзивши друг во друга.

Бродят кони их средь луга

По притоптанной траве,

По кровавой мураве...

Царь завыл: 'Ох, дети, дети!

Горе мне! попались в сети

Оба наши сокола!

Горе! смерть моя пришла'.

Все завыли за Дадоном,

Застонала тяжким стоном

Глубь долин, и сердце гор

Потряслося. Вдруг шатёр

Распахнулся... и девица,

Шамаханская царица,

Вся сияя, как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи,

И забыл он перед ней

Смерть обоих сыновей.

И она перед Дадоном

Улыбнулась - и с поклоном

Его за руку взяла

И в шатёр свой увела.

Там за стол его сажала,

Всяким яством угощала;

Уложила отдыхать

На парчовую кровать,

И потом, неделю ровно,

Покорясь ей безусловно,

Околдован, восхищён,

Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный

Со своею силой ратной

И с девицей молодой

Царь отправился домой.

Перед ним молва бежала,

Быль и небыль разглашала.

Под столицей, близ ворот,

С шумом встретил их народ, -

Все бегут за колесницей,

За Дадоном и царицей;

Всех приветствует Дадон...

Вдруг в толпе увидел он,

В сарачинской шапке белой,

Весь как лебедь поседелый,

Старый друг его, скопец.

"А, здорово, мой отец, -

Молвил царь ему, - что скажешь?

Подь поближе! Что прикажешь?"

- Царь! - ответствует мудрец, -

Разочтемся наконец.

Помнишь? за мою услугу

Обещался мне, как другу,

Волю первую мою

Ты исполнить, как свою.

Подари ж ты мне девицу,

Шамаханскую царицу. -

Крайне царь был изумлён.

'Что ты? - старцу молвил он -

Или бес в тебя ввернулся?

Или ты с ума рехнулся?

Что ты в голову забрал?

Я, конечно, обещал,

Но всему же есть граница!

И зачем тебе девица?

Полно, знаешь ли, кто я?

Попроси ты от меня

Хоть казну, хоть чин боярский,

Хоть коня с конюшни царской,

Хоть полцарства моего'.

- Не хочу я ничего!

Подари ты мне девицу,

Шамаханскую царицу, -

Говорит мудрец в ответ.

Плюнул царь: 'Так лих же: нет!

Ничего ты не получишь.

Сам себя ты, грешник, мучишь;

Убирайся, цел пока;

Оттащите старика!'

Старичок хотел заспорить,

Но с иным накладно вздорить;

Царь хватил его жезлом

По лбу; тот упал ничком,

Да и дух вон. - Вся столица

Содрогнулась; а девица -

Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!

Не боится, знать, греха.

Царь, хоть был встревожен сильно,

Усмехнулся ей умильно.

Вот - въезжает в город он...

Вдруг раздался лёгкий звон,

И в глазах у всей столицы

Петушок спорхнул со спицы;

К колеснице полетел

И царю на темя сел,

Встрепенулся, клюнул в темя

И взвился... и в то же время

С колесницы пал Дадон -

Охнул раз, - и умер он.

А царица вдруг пропала,

Будто вовсе не бывало.

Сказка ложь, да в ней намёк!

Добрым молодцам урок.

---

The tale of the golden rooster.

In a kingdom, far away

(More precisely, I can't say)

King Don, once upon a time,

Ruled with fame, and in the prime

Of his glory, missed no chance

To hit th' neighbors, and not once

Waged victorious bloody war.

Yet, with years, he would prefer

Quiet and peaceful life. But then

In their turn, upon old man,

Th'neighbors took their cruel revenge

And inflicted severe damage

On his kingdom. To defend

The large country every end,

Poor king Don was forced to keep

A strong army. Without sleep

Generals did watch and wait,

Yet, they always were too late:

Would expect from south, and

From the east invaders went;

Managed there, just to see

New attackers from the sea.

How to live with such vexation?

Overwhelmed with indignation,

Poor king Don just wept in rage.

Finally, he found a sage

(A castrate, extremely wise)

And begged him for some advise.

The astrologer produced

From his sack a golden rooster,

Saying to the ruler, "Sire,

Set this bird on a high spire.

This rooster is extremely smart;

He will be your border guard.

Watching all your land around,

He will not produce a sound

While 'tis quiet, but as soon as

Th'border is crossed by enemies,

Evil people will invade it,

Or some trouble uninvited.

Th' rooster will no longer rest

He will rise his crimson crest,

Spread the wings, and loudly crow;

Also the direction show

Turning to the dangerous place."

Then, king Don with a good grace

Thanks him, offers heaps of gold,

And, at last, suggests, "Behold!

Since you did me a good turn,

I'll be generous in return,

And shall happily fulfill

The first your subsequent will.

Right away, the zealous cock

On his spire got dawn to work.

Wherever a danger 's hardly seen,

Both his eyes, extremely keen,

He directs towards this side

Shakes his wings and with all might

Crows, ``cock-a-doodle-doo!

Reign, without much to do!"

And all neighbors quieted down

Caring of their own crowns:

Such a vigorous reflection

They received in each direction.

A year and another passed,

Th'rooster 's mute until, at last,

Wakes the city with his noise,

In extremely loud voice.

"King! Get up! Be people's father!"

Beg the generals. "Don't bother!

What did happen?!" With a yawn

Answers sleepily king Don.

"Well, you just look out, Sire!

Th'rooster is crying on his spire,

Facing east, we're all in fear."

And indeed, the king can hear

From the window an'awful roar.

"Bums! What are you waiting for?!

In no time, you have to sound

The alarm. All horsemen, mount!"

To the east, the troops have gone

Leaded by the elder son.

And the rooster did calm down,

So the king, took off his crown,

Went to sleep. In eight days, yet,

No news from troops they get,

No messenger. And then

Th'rooster starts to cry again,

Giving the terrible alarm.

King equips another army

And directs his younger son

To help out the elder one.

For a while, the rooster 's mute

But again there're no news

For another eight days. Then,

He begins to crow again,

Facing east, from his high steeple.

King conscripts remaining people

Himself placing at the head,

Doubting, what is good of that.

Th'troops are marching day and night;

And the soldiers 're getting tired.

No field camp, or burial mound,

Or a battle place around

They don't find. "Well, what a wonder?!",

Thinks king Don. Or did we wander

Out of the way? At last,

When eight days have already passed,

In high mountains they see

A luxurious silk marquee.

Everything is mute, around

The marquee on th' bloody ground

The whole army slaughtered lies.

King Don can't believe his eyes

Watching a heartrending sight:

Clearly, after a cruel fight

In the fierce single combat

Both his sons are laying dead,

Stabbed each one by brother's sword.

First, king Don couldn't say a word,

Then, he wailed, "Oh, my dear sons!

Woe is me! In a net at once

Caught both falcons, and I hear

My own death is creeping here.

After him, th' whole army wails,

Even th' mountains and valleys

're shaken. Suddenly the tent

Did sweep open, and out went,

The damsel, Shemakha's queen.

Such a beauty was ne'er seen.

Shining like the morning dawn,

She met the king, in her gold crown.

As a'night bird before the Sun,

In front of her, he turned to stone,

Stared at her black-coal eyes,

And forgot, both sons just died.

She smiled, bowed, and they went,

Arm in arm, to her silk tent.

At the table he was seated,

With delicious viands treated,

For the sweetest rest is laid

To the bed of gold brocade.

And precisely, whole week,

Obedient to her and meek,

Charmed, with th' neck humbly bent,

He was feasting in her tent.

Finally, the time has come

For the king to go home,

With his army and new queen.

For two weeks he wasn't seen,

And the masses were not able

Always tell a fact from fable.

Perished troops, and sons, and marriage...

Rumors ran ahead of his'carriage.

Then, luxurious and proud,

It was met by cheering crowd

At the city gates. The king

Welcomes all his subjects, being

In good spirits. Straight ahead,

In a white saracenic hat,

Is waiting his old friend, the sage,

Already in advanced age,

Gray as a swan. Don cries, "Come here!

How are you? What's up, my dear?

What d'you wish?" The old man says,

"Sire, now you pay me, yes.

You would square up with me if

Give your damsel, as a gift."

Don extremely was surprised;

Even his eyebrows raised.

"Are you crazy?!", asked the king.

"How dare you even think?.."

Well, I promised... Yes, I did.

Your requests, however, exceed

Any bounds. And what for

Could you, possibly, need her?!

Over this, don't lose your sleep,

And my promise I will keep.

Any reasonable task...

For example, you may ask

For some gold, or a'wine cellar,

Or the rank of Lord Chancellor,..

Half-a-kingdom, if you please!"

"No, I do not want all these.

Under our contract, Sire,

Give just her, as I require",

Answers solidly the sage.

King spat out, "At your age,

Such a wish! I say again,

Do not tease yourself in vain.

You will get just nothing then.

Guards, pool off the wimp old man!"

He was trying to argue, yet,

The big and last mistake was that.

(It is not a clever thing

To start wrangling with a king.)

Don just hit him in his brow

With th' warder, he fall down

And gave up the ghost. Whole city

Shuddered. Yet, there was no pity

Shown by the damsel. She

Said just ha-ha and tee-hee,

Scared not much by the mortal sin,

And although Don was in

Some distress, but he only

Smiled to her complaisantly.

Finally, their coach entered

The square at the city center.

Then, the air at once resounded

With a ringing, th' people around

At the spire together looked,

Where the rooster suddenly took

Wing and sat down right on

The very crown of King Don,

Then pecked slightly the bald crown,

And same moment Don fall down

From the coach, once he sighed,

And immediately died.

And the queen has disappeared

As if she was never here.

This tale is a fib, and yet,

Lessons can be learned from that.

VG, 13-17 января 2013

-------------------------------

Полтава. Отрывок

Мазепа

...

Вот важные тебе признанья.

Довольна ль ты? Твои мечтанья

Рассеяны ль?

Мария

О милый мой,

Ты будешь царь земли родной!

Твоим сединам как пристанет

Корона царская!

Мазепа

Постой,

Не всё свершилось. Буря грянет;

Кто может знать, что ждет меня?

Мария

Я близ тебя не знаю страха -

Ты так могущ! О, знаю я:

Трон ждет тебя.

Мазепа

А если плаха?..

Мария

С тобой на плаху, если так.

Ах, пережить тебя могу ли?

Но нет: ты носишь власти знак.

Мазепа

Меня ты любишь?

Мария

Я! люблю ли?!

Мазепа

Скажи: отец или супруг

Тебе дороже?

Мария

Милый друг,

К чему вопрос такой? Тревожит

Меня напрасно он. Семью

Стараюсь я забыть мою.

Я стала ей в позор; быть может

(Какая страшная мечта!),

Моим отцом я проклята,

А за кого?

Мазепа

Так я дороже

Тебе отца? Молчишь...

Мария

О боже!

Мазепа

Что ж? отвечай.

Мария

Реши ты сам.

Мазепа

Послушай: если было б нам,

Ему иль мне, погибнуть надо,

А ты бы нам судьей была,

Кого б ты в жертву принесла,

Кому бы ты была ограда?

Мария

Ах, полно! сердце не смущай!

Ты искуситель.

Мазепа

Отвечай!

Мария

Ты бледен; речь твоя сурова...

О, не сердись! Всем, всем готова

Тебе я жертвовать, поверь;

Но страшны мне слова такие.

Довольно.

Мазепа

Помни же, Мария,

Что ты сказала мне теперь.*

Тиха украинская ночь

...

Александр Пушкин, 1828-9

*Грамотно ведёт допрос, как опыный следователь. VG

---

Poltava. A fragment

Masepa

...

This is my intimate confession.

Accepted? Or, at your discretion,

I am still guilty?

Maria

My dear friend!

You'll be the tzar of the Fatherland.

Your silver hair perfectly fit

The golden crown.

Masepa

Wait! The deed

Is not yet finished. Storms break out.

Who knows what is waiting ahead.

Maria

Oh, near to you, I have no doubt.

You will be tzar.

Masepa

Or, maybe, dead.

Maria

Could I survive you? Not! If so...

If you are dead I'll also die.

But fortune chose you. I do know.

Masepa

So, do you love me?

Maria

Love you? I?!

Masepa

Just tell me, who you value more,

But honestly, your father or

Your husband? Answer.

Maria

Oh, my dear,

Why do you trouble me in vain?

I have to bear alone this pain.

I'm trying not to think or hear

About my family. I am

Now disgrace and shame for them.

Perhaps (oh, what an awful dream!)

My father hates me, and by him

I'm cursed. And who's in fault, but you?

Masepa

This means, you love me more. 'Tis true?

Why don't you answer?

Maria

Oh, my Lord!

Masepa

Just yes or no? Single word.

Maria

Decide yourself.

Masepa

If he or I...

If one of us would have to die,

But who, depends on your decision.

Whose life, Maria, you would yield?

To whom become defense and shield?

Who would you choose in such collision?

Maria

Oh, stop it! Don't disturb my soul.

You are a demon, tempter.

Masepa

So?

Maria

Your speech is harsh, you look severe.

Oh, don't be angry! Trust me, dear,

All in this world I'd, anyhow,

Lose, like a desperate crazy gambler,

To you. But stop it.

Masepa

Well, remember,

Maria, what you told me now.

Ukrainian nights are so quiet...

VG, 11 ноября 2014

---------------------------------

"Евгений Онегин", некоторые строфы.

"Eugene Onegin". Some stanzas.

-----------------------------

Но, шумом бала утомленный,

И утро в полночь обратя,

Спокойно спит в тени блаженной

Забав и роскоши дитя.

Проснется за-полдень, и снова

До утра жизнь его готова,

Однообразна и пестра.

И завтра то же, что вчера.

Но был ли счастлив мой Евгений,

Свободный, в цвете лучших лет,

Среди блистательных побед,

Среди вседневных наслаждений?

Вотще ли был он средь пиров

Неосторожен и здоров?

---

But of the noisy ball quite tired,

Turning dawn into night amiss,

He 's quietly sleeping, as required,

The child of luxury and bliss.

Next afternoon he'll wake up and

The whole day 's already planned,

Motley and uniform, I'd say,

Tomorrow is like yesterday.

But was he happy, my Eugene,

In the best years of his life,

With entertainments, and delight,

With striking victories and wins?

Among all feasts, has he found

Ways to remain careless and sound?

20 января 2013

--------------

Нет: рано чувства в нем остыли;

Ему наскучил света шум;

Красавицы не долго были

Предмет его привычных дум;

Измены утомить успели;

Друзья и дружба надоели,

Затем, что не всегда же мог

Beef-steaks и стразбургский пирог

Шампанской обливать бутылкой

И сыпать острые слова,

Когда болела голова;

И хоть он был повеса пылкой,

Но разлюбил он наконец

И брань, и саблю, и свинец.

---

Oh, no! The feelings have early deadened

In him, and getting tired and bored,

He looked indifferent and sad on

All the temptations of great world:

On beauties, with their charm and cheating,

On friends, and feasts, and other meetings,

Because it might be hard to make

Good jokes, when you have headache.

And you just think a bit about it:

Even pineapples with French champagne,

Again repeated and again,

Would bother. Being a sport devoted,

Still, finally he ceased to like

The games, the battles, and the like.

VG, 7 июня 2013

---------------

В последнем вкусе туалетом

Заняв ваш любопытный взгляд,

Я мог бы пред ученым светом

Здесь описать его наряд;

Конечно б это было смело,

Описывать мое же дело:

Но панталоны, фрак, жилет,

Всех этих слов на русском нет;

А вижу я, винюсь пред вами,

Что уж и так мой бедный слог

Пестреть гораздо б меньше мог

Иноплеменными словами,

Хоть и заглядывал я встарь

В Академический Словарь.

---

A toilet in the latest fashion,

I could describe here to amuse

And, in a single learning session,

To present his attire to you.

It would be sort of revelation,

However, 'tis my occupation

Just to describe. Let's notice, yet,

The words "frac, pantalon", gilet"

Do not exist in Russian, sorry;

And I should certainly reduce

Th'number of foreign words, I use,

Because some readers start to worry,

And I myself feel dire need

French-Russian dictionary to reread.

VG, 19 января 2013

------------------

Всё хлопает. Онегин входит,

Идет меж кресел по ногам,

Двойной лорнет скосясь наводит

На ложи незнакомых дам;

Все ярусы окинул взором,

Всё видел: лицами, убором

Ужасно недоволен он;

С мужчинами со всех сторон

Раскланялся, потом на сцену

В большом рассеянье взглянул,

Отворотился - и зевнул,

И молвил: "всех пора на смену;

Балеты долго я терпел,

Но и Дидло мне надоел".

---

All clap their hands. Onegin comes and

Stepping on people's feet he walks;

Through his lorgnette he looks askance at

An unfamiliar lady's box;

Gave to each circle the once-over;

He noticed everything, however,

Did not approve neither faces nor

The finery; with certain bore

He finally looked at the stage, and

Immediately turned away from it,

And said, "I only can repeat,

It's time for all'em to be changed.

The ballet for quite long I bore,

But even Didlo is such a bore.

VG, 19 января 2013

------------------

Я думал уж о форме плана

И как героя назову,

Покамест моего романа

Я кончил первую главу;

Пересмотрел все это строго:

Противоречий очень много,

Но их исправить не хочу.

Цензуре долг свой заплачу

И журналистам на съеденье

Плоды трудов своих отдам:

Иди же к невским берегам,

Новорожденное творенье,

И заслужи мне славы дань,

Кривые толки, шум и брань.

---

I sketched already the whole story

And thought about hero's name...

Meanwhile, Part One is finished. Sorry,

Some lines appeared limp or lame.

I carefully reviewed all verses.

There are too many controversies,

I do not want, yet, to correct,

Will pay to censorship my debt,

And, with some fear of frustration,

Give to the journalists my work

Well, go to St. Petersburg

Th'vulnerable newborn creation

And bring me glory's sweet rewards:

Noise, awry comments, and foul words.

VG, 19 января 2013

------------------

Но изменяет пеной шумной

Оно желудку моему,

И я Бордо благоразумный

Уж нынче предпочел ему.

К Аи я больше не способен;

Аи любовнице подобен

Блестящей, ветреной, живой,

И своенравной, и пустой...

Но ты, Бордо, подобен другу,

Который, в горе и в беде,

Товарищ завсегда, везде,

Готов нам оказать услугу

Иль тихий разделить досуг.

Да здравствует Бордо, наш друг!

---

But Fizz is cheating on my belly

With bubbling and noisy froth,

In my age, honestly to tell you,

I do prefer the wise Bordeaux.

A love affair with Fizz is a stress,

It is like a capricious mistress,

Who 's brilliant and splendid, yet,

Unstable, with an empty head.

Bordeaux is like a faithful friend,

Which one could only dream about,

Who's always ready to help out,

Or share the leisure hours, and

A service or good turn to do.

Cheers and long live to you, Bordeaux.

VG, 20 января 2013

------------------

Кого ж любить? Кому же верить?

Кто не изменит нам один?

Кто все дела, все речи мерит

Услужливо на наш аршин?

Кто клеветы про нас не сеет?

Кто нас заботливо лелеет?

Кому порок наш не беда?

Кто не наскучит никогда?

Призрака суетный искатель,

Трудов напрасно не губя,

Любите самого себя,

Достопочтенный мой читатель!

Предмет достойный: ничего

Любезней верно нет его.

---

So, whom to love and whom to treasure?

'Tis really difficult to tell.

Who all your deeds and thoughts will measure

Obligingly by your own ell?

Who never would betray or slander,

Not only blame, but even wonder

Why did you something wrong or bold,

And easily forgive your fault?

Dear bustling shadow pursuer,

Forgetting angels and good elves,

Just firmly love your own self,

My precious reader and reviewer!

A worthy subject, there is none

Comparable, but he alone.

VG, 28 ноября 2012

------------------

Покамест упивайтесь ею,

Сей легкой жизнию, друзья!

Ее ничтожность разумею,

И мало к ней привязан я;

Для призраков закрыл я вежды;

Но отдаленные надежды

Тревожат сердце иногда:

Без неприметного следа

Мне было б грустно мир оставить.

Живу, пишу не для похвал;

Но я бы, кажется, желал

Печальный жребий свой прославить,

Чтоб обо мне, как верный друг,

Напомнил хоть единый звук.

---

I'm very glad, you're so delirious

With this light life, my dear friends.

I do not think of it that serious

And quietly wait until it ends.

Gigantic plans I do not bear,

Yet, to completely disappear

Without leaving any trace

Would also be too sad. No praise

Or loud cheers I am longing

For all my work and poems. Yet,

I would be definitely glad

If just a couple of lines belonging

To me, would happily survive

Their author for the future life.

VG, 28 ноября 2012

------------------

Поклонник славы и свободы,

В волненьи бурных дум своих

Владимир и писал бы оды,

Да Ольга не читала их.

Случалось ли поэтам слезным

Читать в глаза своим любезным

Свои творенья? Говорят,

Что в мире выше нет наград.

И впрямь, блажен любовник скромный,

Читающий мечты свои

Предмету песен и любви,

Красавице приятно‑томной!

Блажен... хоть, может быть, она

Совсем иным развлечена.

---

By freedom and by fame admired,

Adept of strict and solemn mode,

Vladimir possibly won't mind

To write from time to time an ode.

But Olga didn't read them ever.

A poet, if he 's smart and clever,

Should read his works to th' fiancee.

There's nothing like it on Earth, they say.

And really, could be something better

Than sharing the fruits of his sweet dream

With her who has inspired him?!

Although... It does not really matter...

Although she might be absorbed

By something of quite different sort.

VG, 9 октября 2013

------------------

Скажи: которая Татьяна?"

- Да та, которая грустна

И молчалива, как Светлана,

Вошла и села у окна. -

"Неужто ты влюблен в меньшую?"

- А что? - "Я выбрал бы другую,

Когда б я был, как ты, поэт.

В чертах у Ольги жизни нет.

Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:

Кругла, красна лицом она,

Как эта глупая луна

На этом глупом небосклоне."

Владимир сухо отвечал

И после во весь путь молчал.

---

"Tell me, which one is Tatiana?"

"Well, that one, sorrowful, and sad,

And melancholy, like Svetlana,

Who came and next to th' window sat."

"Of younger one you're enamored?"

"Yes, why?" "For a poet, the other is more

Attractive, charming, full of grace.

There is no life in Olga's face;

She 's like Madonna of Van Dyck,

Like stupid Moon on the stupid skies,

With a stupid luster in her eyes,

With pink and Moon-like round cheeks."

Vladimir answered stiffly and

Kept silence till their voyage end.

VG, 10 октября 2013

-------------------

Меж тем Онегина явленье

У Лариных произвело

На всех большое впечатленье

И всех соседей развлекло.

Пошла догадка за догадкой.

Все стали толковать украдкой,

Шутить, судить не без греха,

Татьяне прочить жениха;

Иные даже утверждали,

Что свадьба слажена совсем,

Но остановлена затем,

Что модных колец не достали.

O свадьбе Ленского давно

У них уж было решено.

---

Meanwhile, Onegin's visit to

Larin's home made a strong

Impression on all, and much ado,

Gossip, and rumor, real and wrong.

All made conclusions, vague or sound,

Derived, interpreted, expounded,

And even some began to say

That he 's Tatiana's fiancee,

And to assert, with some discretion,

Their wedding was arranged in Spring,

But just delayed, because the rings

Appeared slightly out of fashion,

Not mentioning that for months they tarried

For Olga and Lensky to get married.

VG, 10 октября 2013

-------------------

"Тогда - не правда ли? - в пустыне,

Вдали от суетной молвы,

Я вам не нравилась... Что ж ныне

Меня преследуете вы?

Зачем у вас я на примете?

Не потому ль, что в высшем свете

Теперь являться я должна;

Что я богата и знатна,

Что муж в сраженьях изувечен,

Что нас за то ласкает двор?

Не потому ль, что мой позор

Теперь бы всеми был замечен

И мог бы в обществе принесть

Вам соблазнительную честь?"

---

"Remember, in the candlelight

Of our dull remote place,

You did not like me. Am I right?

Why now you began this chase?

Why I became a desired goal

And occupied your mind and soul?

Because I'm in beau monde, and rich,

My husband is a hero which

In battles is severely maimed

And elevated now by court;

Since my disgrace would be observed

By each one. Is this what you aimed?

Well, such a victory, it must

Bring you some fame in th' upper crust.

VG, 10 февраля 2013

-------------------

"А счастье было так возможно,

Так близко!.. Но судьба моя

Уж решена. Неосторожно,

Быть может, поступила я:

Меня с слезами заклинаний

Молила мать; для бедной Тани

Все были жребии равны...

Я вышла замуж. Вы должны,

Я вас прошу, меня оставить;

Я знаю: в вашем сердце есть

И гордость, и прямая честь.

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна".

---

Our happiness, it was so near,

So possible!.. And yet, my fate

Is now resolved, it 's fixed and clear,

And it is certainly too late

To alter anything. My mother

Was pushing hard. One or another,

It made no difference, please trust.

So, I got married and you must

Leave me alone. Just keep your pride.

I know, you're a gentleman

And never will come here again.

Yes, I still love you. Why to hide?!

But I'm the other person wife

And will be loyal all my life.

VG, 28 ноября 2012

------------------

...

Но от тщеславия и скуки

Потребность чувствуя творить,

Ежевечерне часа три

Исправно проводил в фейсбуке,

И сетовал: "нехорошо",

Когда без лайков день прошёл.

VG; 4 апреля 2016

-------------------------------

Отрывок из Медного Всадника

Евгений вздрогнул. Прояснились

В нем страшно мысли. Он узнал

И место, где потоп играл,

Где волны хищные толпились,

Бунтуя злобно вкруг него,

И львов, и площадь, и того,

Кто неподвижно позвышался

Во мраке медною главой,

Того, чьей волей роковой

Над морем город основался...

Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нем сокрыта!

А в сем коне какой огонь!

Куда ты скучешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?

О мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной,

На высотея уздой железной

Россию вздернул на дыбы?

---

The Bronze Horseman. A fragment

Eugene had winced. His thoughts got clear

All of a sudden, he recalled

The place, where ravenous and bold

Waves raged around him so near,

The house with watching lions, and

This magnificent monument,

Right next to him: At full tilt,

The bronze steed on a stone hill

Is bucking th' rider, at whose will

Below the sea this city 's build.

He's terrible in the morning haze!

What energy is in his face!

What magic power 's spread around!

The steed is flying like a bird.

What place you're heading in this world

And where your hoofs will touch the ground?

Oh, mighty cruel sovereign,

In the same way, right in the middle

Of gallop, with the iron bridle

You raised whole Russia by your rein.

VG, 20 декабря 2012

------------------------------------

Граф Нулин. Концовка.

"...

Граф, вот мой муж. Душа моя,

Граф Нулин." "Рад сердечно я...

Какая скверная погода!

У кузницы я видел ваш

Совсем готовый экипаж.

Наташа! там у огорода

Мы затравили русака...

Эй, водки! Граф, прошу отведать:

Прислали нам издалека.

Вы с нами будете обедать?" -

"Не знаю, право, я спешу."

"И, полно, граф, я вас прошу.

Жена и я, гостям мы рады.

Нет, граф, останьтесь!" Но с досады

И все надежды потеряв,

Упрямится печальный граф.

Уж подкрепив себя стаканом,

Пикар кряхтит за чемоданом.

Уже к коляске двое слуг

Несут привинчивать сундук.

К крыльцу подвезена коляска,

Пикар всё скоро уложил,

И граф уехал... Тем и сказка

Могла бы кончиться, друзья;

Но слова два прибавлю я.

Когда коляска ускакала,

Жена всё мужу рассказала

И подвиг графа моего

Всему соседству описала.

Но кто же более всего

С Натальей Павловной смеялся?

Не угадать вам. "Почему ж?

Муж?" "Как не так! совсем не муж.

Он очень этим оскорблялся,

Он говорил, что граф дурак,

Молокосос; что если так,

То графа он визжать заставит,

Что псами он его затравит.

Смеялся Лидин, их сосед,

Помещик двадцати трех лет."

Теперь мы можем справедливо

Сказать, что в наши времена

Супругу верная жена,

Друзья мои, совсем не диво.

13-14 декабря 1825

---

"Here is my husband, Count. My dear,

Count Nulin." "Glad to see you here!

The weather is pretty bad, I'd tell.

I have just heard from the blacksmith,

Your carriage is quite ready. If

You'll stay with us for dinner? Well,

Bring some vodka! Count, please try!

Right here, in our kaleyard, I

Have hunted down a rabbit."

"Well, I should leave." "Oh, what a habit!

I beg you. We rejoice in guests.

Please, Count, stay!" But now, the quest

Was hopeless already, and

The Count insisted on the end

Of his short visit. A sorrow case.

The butler groans with the suitcase

(After a glass) and, by request,

Two servants carry the dowry chest

To screw on to the carriage. Watch!

'Tis already next to the porch.

The butler quickly packed the stuff,

Count Nulin finally moved off,

And this, in fact, would be the end

Of th' story, but the last fragment.

The carriage 's run away and then

Wife in details told to her man

(And to all neighbors) a good jest

About the count's failed gest.

But let me ask you, "Who with her

Laughed at the story much much more

Than others? I bet, you never guess."

"Why not?! Of course, her husband. Yes,

Who else but him?" "Ha-ha, 'of course'!

Wrong guess. In fact, it couldn't be worse,

Because he was in rage and stress.

He called the count an idiot

And sucker, said, if so, he ought

To make the dirty scoundrel scream,

That he will set his dogs on him.

The right answer is 'Lidin', a laird,

Their neighbor, though it sounds weird."

Here, finally we've reached our goal.

From this example we derive

That, in our times, a loyal wife

Is not uncommon, not at all.

VG, 10-11 января 2013

---------------------

Журналами обиженный жестоко,

Зоил Пахом печалился глубоко;

На цензора вот подал он донос;

Но цензор прав, нам смех, зоилу нос.

Иная брань, конечно, неприличность,

Нельзя писать: Такой-то де старик,

Козел в очках, плюгавый клеветник,

И зол и подл: все это будет личность.

Но можете печатать, например,

Что господин парнасский старовер

(В своих статьях) бессмыслицы оратор,

Отменно вял, отменно скучноват,

Тяжеловат и даже глуповат;

Тут не лицо, а только литератор.

1829

---

Insulted deeply by some journalists

Zilos Pachom filed charges, where he lists

Claims and complains. The Jury 'll, yet,

Return a verdict of not guilty, one can bet.

Some invective, of course, aren't recommended.

One cannot write that Mister Such-and-Such,

Bespectacled goat... - this is a bit too much,

A shabby libeler... - should also be amended.

However, one can say politely that

The elderly man of letters is too sad,

And slightly ponderous, and in the latest journal

His article is sort of daft and dull,

A bit annoying, honestly, just fool...

'Tis on the literateur and nothing personal.

VG, 24 декабря 2012

-------------------

Прозаик и поэт

О чём, прозаик, ты хлопочешь?

Давай мне мысль какую хочешь:

Её с конца я завострю,

Летучей рифмой оперю,

Взложу на тетиву тугую,

Послушный лук согну в дугу,

А там пошлю наудалую,

И горе нашему врагу!

1825

---

Dear prosaist, d'you bustle about what?

Forget it! Just propose any thought:

I'll sharpen one its end as a cutting edge,

By a winged rhyme the other end I'll fledge,

My faithful bow with a tight string I'll bend,

And at a venture this killing arrow send;

So let it swish flying across the dark,

And, as we wish, will never miss the mark.

VG, 3 апреля 2014

--------------------------

Приметы

Я ехал к вам: живые сны

За мной вились толпой игривой,

И месяц с правой стороны

Сопровождал мой бег ретивый.

Я ехал прочь: иные сны...

Душе влюбленной грустно было;

И месяц с левой стороны

Сопровождал меня уныло.

Мечтанью вечному в тиши

Так предаемся мы, поэты;

Так суеверные приметы

Согласны с чувствами души.

1829

---

Omens

I went to you, and by my side

Enchanted dreams were curling briskly,

And Moon companion on the right

My running, mettlesome and frisky.

I went away, my heart was left

With you excited and aglow,

And Moon companion on the left

My running despondent and slow.

We poets all are of this kind,

Eternal dreams is our mission,

And omens, signs, and superstition

Agree with our soul and mind.

VG, 26 декабря 2012

--------------------------

Нет ни в чем вам благодати;

С счастием у вас разлад:

И прекрасны вы некстати

И умны вы невпопад.

1825

---

You're the kind that always loses,

Bliss and you are all at odds:

You're too sweet when chance refuses

And too clever when it nods.

http://halonine.tripod.com/1824-26.htm

---

You are in a break with bliss,

And deprived of divine grace:

And your beauty is amiss,

And your wit is out of place.

VG, 24 декабря 2012

---------------

У Клариссы денег мало,

Ты богат, - иди к венцу:

И богатство ей пристало,

И рога тебе к лицу.

---

Clare is short of money a bit,

Down the isle with her `you go:

And your wealth to her will fit,

And you'll remain an old cuckoo*.

* cuckoo - разиня, cuckold - рогоносец

VG, 17 мая, 2013

----------------

Пора, мой друг, пора! Покоя сердца просит -

Летят за днями дни, и каждый час уносит

Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём

Предполагаем жить, и * глядь - как раз - умрем.

На свете счастья нет, но есть покой и воля.

Давно завидная мечтается мне доля -

Давно, усталый раб, замыслил я побег

В обитель дальную трудов и чистых нег.

1834

* Можно заменить "г" на "б". Смысл тот же, но

чуть более эмоционально и менее цензурно. VG

---

'Tis time, 'tis time, my friend!

Some rest 's required by heart.

Our days are flying and

Each one is taking a part

Of our being. Still both, you and I,

Are going to live, and then, at once, we'll die.

I know that happiness is

Not for this life, and yet,

Some freedom, rest, and peace,

One finally could get.

So now, a tired slave,

I am reduced to wait

For my long-planned escape

To a'shelter remote and quiet.

VG, 19 мая, 2013

----------------

Version: To my wife

'Tis tie, 'tis tie, my friend!

No one is winning here.

Days follow steadily,

And every hour I hear

Your moans and complains. Still both, you and I

Are going to live, like that. Yet, I shall die.

The rest is the same.

VG, 19 мая, 2013

-----------------------

Пора, давно пора...

Одумайся, мой друг,

И с раннего утра

Не открывай фейсбук.

Не шарь и не пиши,

Не будь настолько прост;

Часть малую души

Уносит каждый пост.

Одумайся! Вдвоём

С тобою мы сейчас

Иную жизнь начнём

И, б...ь,..умрём как раз.

VG; 6 июня 2016

----------------------------

Гимн чуме

[Пир во время чумы. Отрывок]

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане,

Средь грозных волн и бурной тьмы,

И в аравийском урагане,

И в дуновении Чумы.

Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья -

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

1830

---

A Hymn in honor of the Plaque. A fragment

In bloody battles there is some bliss,

And at the edge of a dark abyss,

And in the instantaneous motion

Of a'venomous snake, piercing and vague,

Among the billows of raving Ocean,

And in the breathing of the plague.

All that with death is threatening us,

The mortal heart it does harass

By some ineffable strange pleasure,

Like immortality at pawn!

And lucky 's one who got a measure

Of it and could return the loan.

VG, 13 июня 2013

----------------

Движение

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить;

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

Другой пример на память мне приводит:

Ведь каждый день пред нами солнце ходит,

Однако ж прав упрямый Галилей.

1825

----

"There is no motion", said a sage with beard.

The other didn't answer but just moved;

And his ingenious argument was approved:

It was convincing; although pretty weird,

But sharp, and to the point, and very clever.

Yet, after all, I cast my doubts slight:

The Sun and Moon are moving, however,

We know, stubborn Galileo is right.

VG, 23 ноября, 2013

-----------------------------------

Я вас любил: любовь еще, быть может

В душе моей угасла не совсем;

Но пусть она вас больше не тревожит;

Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадежно,

То робостью, то ревностью томим;

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам бог любимой быть другим.

1829

---

Yes, I did love you, and therefore

Ashes still smolder in my heart.

But it won't bother you any more.

Let pain and hurt remain my part.

My love was hopeless and naive,

Somewhat too jealous and too shy.

And now I `just wonder if

Someone will love you, as did I.

VG, 12 мая, 2013

----------------

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу -

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века

По воле Бога Самого

Самостоянье человека, -

Залог величия его...

1830

---

Two feelings are inherent in us,

Which peace of mind and soul found:

Our deep love to the'family house

And to ancestors' burial mound.

From ancient times they do provide,

With God himself as a'guarantee,

Our self-standing and our might,

Our passage through eternity.

VG, 10 июля 2013

----------------

Что дружба? Легкий пыл похмелья,

Обиды вольный разговор,

Обмен тщеславия, безделья

Иль покровительства позор.

1821

---

What 's friendship? Sort of counterfeit:

Across hangover a shaky bridge,

Exchange of idleness or conceit,

Or modest shame of patronage.

VG, 11 июля 2013

----------------

Жалоба

Ваш дед портной, ваш дядя повар,

А вы, вы модный господин -

Таков об вас народный говор,

И дива нет - не вы один.

Потомку предков благородных,

Увы, никто в моей родне

Не шьет мне даром фраков модных

И не варит обеда мне.

1823

---

Complain

Your ancestors - cooks 'nd tailors are,

At least, this is what people say,

And you, you are a beau monde star.

Well, not a wonder nowadays.

A scion of noble ancestry,

I'm not that lucky, since my kin

Do not sew suits for me for free

And do not cook for me free dinners.

VG, 11 июля 2013

----------------

Забыв и рощу и свободу,

Невольный чижик надо мной

Зерно клюет и брызжет воду,

И песнью тешится живой.

1836

---

Forgetting freedom and his grove,

A captive siskin sings in a cage.

What for among the fields to rove?

He pecks his grain, a little sage.

VG, 12 июля 2013

----------------

Если жизнь тебя обманет,

Не печалься, не сердись!

В день уныния смирись:

День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;

Настоящее уныло:

Все мгновенно, все пройдет;

Что пройдет, то будет мило.

1825

----

If, perhaps, life should deceive you,

Be not gloomy, be not riled!

To sad days be reconciled;

Days of gladness, trust, are near you.

In the future the heart lasts,

And the present is not cheering:

All's but a moment, all will pass;

What has passed will be endearing.

Julian Henry Lowenfeld

http://blog.daum.net/bluespirit/13737621

---

Should this life sometime deceive you,

Don't be sad or mad at it!

On a gloomy day, submit:

Trust - fair day will come, why grieve you?

Heart lives in the future, so

What if gloom pervade the present?

All is fleeting, all will go;

What is gone will then be pleasant.

Genia Gurarie

---

If by life you were deceived,

Don't be dismal, don't be wild!

In the day of grief, be mild,

Merry days will come, believe!

Heart is living in tomorrow,

Present is dejected here,

In a moment, passes sorrow

That which passes will be dear.

Andrey Kneller

-----

Disappointed by your life?

Don't be angry, don't be sad!

Wait for happy days ahead,

Gloomy days you should survive.

Hearts in future used to live.

Time is flying very fast.

Just submit to't and believe,

All look nicer, as the past.

VG, 12 июля 2013

----------------

Поэту

Поэт! не дорожи любовию народной.

Восторженных похвал пройдет минутный шум;

Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,

Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

Ты царь: живи один. Дорогою свободной

Иди, куда влечет тебя свободный ум,

Усовершенствуя плоды любимых дум,

Не требуя наград за подвиг благородный.

Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;

Всех строже оценить умеешь ты свой труд.

Ты им доволен ли, взыскательный художник?

Доволен? Так пускай толпа его бранит

И плюет на алтарь, где твой огонь горит,

И в детской резвости колеблет твой треножник.

7 июля 1830

---

To the Poet

Poet! Don't value people's love too much,

The noise of commendations won't last long;

You'll hear the voice of ignorance and grudge,

But you remain morose, and calm, and strong.

Just stay apart. All this should be ignored.

Your roads are free, so like a pilgrim go

Wherever your inspiration choose to draw,

And don't expect a prize or a reward.

It is inside yourself. You are your highest court;

Most rigorously `you can estimate your word.

Whether you're satisfied with it, the severe judge?

If yes then let the crowd swear and laugh.

You shouldn't hear it from your place above.

Do not explain, regret, complain, or grudge.

VG, 14 июля 2013

----------------

РАЗГОВОР КНИГОПРОДАВЦА С ПОЭТОМ

Отрывки

Книгопродавец

Стишки для вас одна забава,

Немножко стоит вам присесть,

Уж разгласить успела слава

Везде приятнейшую весть:

5 Поэма, говорят, готова,

Плод новый умственных затей.

Итак, решите; жду я слова:

Назначьте сами цену ей.

Стишки любимца муз и граций

Мы вмиг рублями заменим

И в пук наличных ассигнаций

Листочки ваши обратим...

О чем вздохнули так глубоко?

Нельзя ль узнать?

Поэт

Я был далеко:

Я время то воспоминал,

Когда, надеждами богатый,

Поэт беспечный, я писал

Из вдохновенья, не из платы.

...

Книгопродавец

Но слава заменила вам

Мечтанья тайного отрады:

Вы разошлися по рукам,

Меж тем как пыльные громады

Лежалой прозы и стихов

Напрасно ждут себе чтецов

И ветреной ее награды.

Поэт

Блажен, кто про себя таил

Души высокие созданья

И от людей, как от могил,

Не ждал за чувство воздаянья!

Блажен, кто молча был поэт

И, терном славы не увитый,

Презренной чернию забытый,

Без имени покинул свет!

Обманчивей и снов надежды,

Что слава? шепот ли чтеца?

Гоненье ль низкого невежды?

Иль восхищение глупца?

Книгопродавец

Лорд Байрон был того же мненья;

Жуковский то же говорил;

Но свет узнал и раскупил

Их сладкозвучные творенья.

И впрям, завиден ваш удел:

Поэт казнит, поэт венчает;

Злодеев громом вечных стрел

В потомстве дальном поражает;

Героев утешает он;

С Коринной на киферский трон

Свою любовницу возносит.

Хвала для вас докучный звон;

Но сердце женщин славы просит:

Для них пишите; их ушам

Приятна лесть Анакреона:

В младые лета розы нам

Дороже лавров Геликона.

...

Книгопродавец

Люблю ваш гнев. Таков поэт!

Причины ваших огорчений

Мне знать нельзя; но исключений

Для милых дам ужели нет?

Ужели ни одна не стоит

Ни вдохновенья, ни страстей,

И ваших песен не присвоит

Всесильной красоте своей?

Молчите вы?

...

Итак, любовью утомленный,

Наскуча лепетом молвы,

Заране отказались вы

От вашей лиры вдохновенной.

Теперь, оставя шумный свет,

И муз, и ветреную моду,

Что ж изберете вы?

Поэт

Свободу.

Книгопродавец

Прекрасно. Вот же вам совет;

Внемлите истине полезной:

Наш век - торгаш; в сей век железный

Без денег и свободы нет.

Что слава?- Яркая заплата

На ветхом рубище певца.

Нам нужно злата, злата, злата:

Копите злато до конца!

Предвижу ваше возраженье;

Но вас я знаю, господа:

Вам ваше дорого творенье,

Пока на пламени труда

Кипит, бурлит воображенье;

Оно застынет, и тогда

Постыло вам и сочиненье.

Позвольте просто вам сказать:

Не продается вдохновенье,

Но можно рукопись продать.

Что ж медлить? уж ко мне заходят

Нетерпеливые чтецы;

Вкруг лавки журналисты бродят,

За ними тощие певцы:

Кто просит пищи для сатиры,

Кто для души, кто для пера;

И признаюсь - от вашей лиры

Предвижу много я добра.

Поэт

Вы совершенно правы.

Вот вам моя рукопись.

Условимся.

26 сентября 1824

---

Conversation of the bookseller with the poet.

Fragments

Bookseller:

Verses for you is a pastime:

Just for an hour you take a seat

And, look! brand new with perfect rhyme

A poem is ready. This is it.

That's why I came to you, my dear.

No bargain. Please, just quote your price

And all these pages we'll right here

Turn into rubles in a trice...

And why 're you sighing, about what?

Poet:

Well, I was far and did recall

Those times, long before my fall,

When I was carefree, writing not

For rubles...

Bookseller:

But isn't fame a substitute

For inspiration and lofty dreams.

The readers, they are crazy for `you

And for your poems, while it seems

That hundreds of your colleagues still

Are'waiting for readers just in vain,

And their stale poems are and will

Forever on dusty shelves remain.

Poet:

But happy 's one who never revealed

His mind and soul's high creation,

Inside himself reliably sealed

And hid his thoughts and inspiration,

Who did not say a single word

To public, and a man his own,

Not recognized or even known,

Without a name he left this world.

All hopes is nothing but illusion,

And glory... Tell me what is that:

An ignoramus' persecution

Or the delight of a blockhead?

Bookseller:

Lord Byron this opinion shared,

Zhukovskiy had a similar thought.

Nevertheless, their works were bought

Although you may think, 'tis weird.

Your lot 's enviable, isn't it?

The poet executes and crowns,

His verdict on a crime or feat

For future generations sounds.

He is the supreme judge alone;

Can raise to the imperial throne,

Like Cleopatra, his girl-friend.

The fame for you is a heavy stone,

But `ladies are longing `for it,`and

This is already a sound reason;

Just write for them, your flattery is

A salable good for any season.

You don't want laurels, get some bliss.

...

You are a poet! I like this ire.

The reasons for your discontent

I have no chance to know, and

Nevertheless, may I inquire:

No exceptions at all?! Good Lord,

All ladies that you loved that much

Are getting now this bitter grudge;

Or, maybe, one of them deserved

The poems inspired by her?

...

Let 's summarize, of love you're tired,

And terribly with fame you're bored,

About to refuse your lyre,

And leave forever the noisy world.

Well, may I ask, when you get rid of

All these nice things that you despise,

Instead, what will you choose?

Poet:

Just freedom!

Bookseller:

All right. I'll give you some advise.

'Tis trivial, but should be told,

In times like ours, without gold

To hope for freedom won't be wise.

What 's glory? - Just a motley patch

On the worn-out poet's shirt;

Gold, gold, and only gold can match

Your toil and serve as a reward.

I know how you will obj`ect,

But also know `you, gentlemen:

You always have a great respect

For your own work until its end,

But after this you feel frustration.

The poem is just finished and then

You're bored with own new born creation.

Excuse me if I am too bold:

'Tis not for sale, your inspiration,

But manuscripts just must be sold.

What are we waiting for? Already

Impatient readers 're running about,

Demand for your nice works is steady,

The previous one was just sold out.

Critics want books for their satire

And others for their soul and wit,

So I do hope for your lyre,

Expect a lot of good from it.

Poet:

You're absolutely right.

Here is the manuscript.

Let us make a deal.

VG, 14 июля 2013

----------------

Ответ анониму

О, кто бы ни был ты, чье ласковое пенье

Приветствует мое к блаженству возрожденье,

Чья скрытая рука мне крепко руку жмет,

Указывает путь и посох подает;

О, кто бы ни был ты: старик ли вдохновенный,

Иль юности моей товарищ отдаленный,

Иль отрок, музами таинственно храним,

Иль пола кроткого стыдливый херувим,-

Благодарю тебя душою умиленной.

Вниманья слабого предмет уединенный,

К доброжелательству досель я не привык -

И странен мне его приветливый язык.

Смешон, участия кто требует у света!

Холодная толпа взирает на поэта,

Как на заезжего фигляра: если он

Глубоко выразит сердечный, тяжкий стон,

И выстраданный стих, пронзительно-унылый,

Ударит по сердцам с неведомою силой,-

Она в ладони бьет и хвалит, иль порой

Неблагосклонною кивает головой.

Постигнет ли певца незапное волненье,

Утрата скорбная, изгнанье, заточенье,-

"Тем лучше,- говорят любители искусств,-

Тем лучше! наберет он новых дум и чувств

И нам их передаст". Но счастие поэта

Меж ими не найдет сердечного привета,

Когда боязненно безмолвствует оно...

1830

---

To wait for a sympathy of public is naive!

A poet for them is just a clown. If

He utters a line of doleful despair,

And piercing sound chiming in the air

Will shake the hearts with an unknown force,

They node indulgently, applaud, and say, "Of course,

This guy is a genius". Moreover, if meanwhile

He suffers a loss, imprisonment, or exile,

"So much the better", say the lovers of the art,

"Yes, all the better, in the mind and heart

Let him collect new feelings and new thoughts

To present to us"...

VG, 2 октября 2013

------------------

Моя эпитафия

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,

С любовью, леностью провел весёлый век,

Не делал доброго, однако ж был душою,

Ей богу, добрый человек.

1815

---

Here Pushkin lies; with muses young and smart,

In love and laziness, some merry time he had.

He did not do much good, but at his heart

He was, by God, a good and pleasant lad.

VG, 15 сентября 2013

--------------------

Зимняя дорога

Сквозь волнистые туманы

Пробирается луна,

На печальные поляны

Льёт печально свет она.

По дороге зимней, скучной

Тройка борзая бежит,

Колокольчик однозвучный

Утомительно гремит.

Что-то слышится родное

В долгих песнях ямщика:

То разгулье удалое,

То сердечная тоска......

Ни огня, ни черной хаты,

Глушь и снег.... На встречу мне

Только версты полосаты

Попадаются одне...

Скучно, грустно... Завтра, Нина,

Завтра к милой возвратясь,

Я забудусь у камина,

Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая

Мерный круг свой совершит,

И, докучных удаляя,

Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен,

Дремля смолкнул мой ямщик,

Колокольчик однозвучен,

Отуманен лунный лик.

1826

---

The Winter Road

Through the wavy mist of a'cloud

Th' Moon is creeping in the night.

On the doleful fields around

Dolefully it sheds her light.

On the tiresome winter road

A swift troika tears along.

Monotone, on the same note,

The sleigh-`bell is ringing its song.

Neither light, nor even a`dark hut,

Snowy boonies... During the trip

I am meeting nothing but

Lonely fields and mileposts striped.

Something is familiar and touching

In the coachman's endless songs,

Sometimes merry and debauching,

Sometimes painful, like "heart tongs".

Sad and boring... But tomorrow

Nina, next to the fireplace,

I'll forget my bitter sorrow

Gazing at your dear face.

Steadily, the clock-hand chiming

Makes full round, the day will pass,

Then midnight will come in time and

Drive them out, all but us.

Nina, I am sad and lonely,

Th' `coachman fell `silent, half asleep,

Th' bell is clinging monotonely,

The Moon is pale, the night is deep...

VG, 19 января 2014

------------------

Элегия

Безумных лет угасшее веселье

Мне тяжело, как смутное похмелье.

Но, как вино - печаль минувших дней

В моей душе чем старе, тем сильней.

Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе

Грядущего волнуемое море.

Но не хочу, о други, умирать;

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;

И ведаю, мне будут наслажденья

Меж горестей, забот и треволненья:

Порой опять гармонией упьюсь,

Над вымыслом слезами обольюсь,

И может быть - на мой закат печальный

Блеснет любовь улыбкою прощальной.

1830

---

From mad young years merriment and power

Are now hard on me like vague hangover.

But mourning of the past and grief of mine

With time are getting stronger, like old wine.

My path is sad and only toil and sorrow

Are promised by the raging sea of morrow.

And yet, my friends, I do not want to leave;

To suffer and to think, I want to live.

And I do know, happiness and joy 'll

Appear among worries and turmoil.

About a fiction I shall shed a tear,

Revel in harmony, so clean and clear.

And love, perhaps, in my declining days,

Will smile farewell on me with tender rays.

VG, 16 июля 2014

----------------

Я скоро весь умру, но тень мою любя,

Храните рукопись, о други, для себя!

Когда гроза пройдет, толпою суеверной

Сбирайтесь иногда читать мой свиток верный,

И, долго слушая, скажите: "Это он,

Вот речь его". А я, забыв могильный сон,

Взойду невидимо и сяду между вами.

---

My friends, soon I shall die and leave you for a crypt,

But loving my shadow, you keep the manuscript.

When thunderstorms will pass, a superstitious crowd,

Assemble you sometimes to read this scroll aloud

And, listening carefully, acknowledge, "Yes, 'tis him,

This is his voice!" And I, forgetting the grave dream,

Will come unseen and quietly sit among you.

VG, 9 июля 2013

---------------

Подражание Корану.

III

Смутясь, нахмурился пророк,

Слепца послышав приближенье,

Бежит, да не дерзнет порок

Ему являть недоуменье.

С небесной книги список дан

Тебе, пророк, не для строптивых;

Спокойно возвещай Коран,

Не понуждая нечестивых!

Почто ж кичится человек?

За то ль, что наг на свет явился,

Что дышит он недолгий век,

Что слаб умрет, как слаб родился?

За то ль, что бог и умертвит

И воскресит его - по воле?

Что с неба дни его хранит

И в радостях и в горькой доле?

За то ль, что дал ему плоды,

И хлеб, и финик, и оливу,

Благословив его труды,

И вертоград, и холм, и ниву?

Но дважды ангел вострубит;

На землю гром небесный грянет:

И брат от брата побежит,

И сын от матери отпрянет.

И все пред бога притекут,

Обезображенные страхом;

И нечестивые падут,

Объяты пламенем и прахом.

С тобою древле, о всесильный,

Могучий состязаться мнил,

Безумной гордостью обильный;

Но ты, господь, его смирил.

Ты рек: я миру жизнь дарую,

Я смертью землю наказую,

На всё подъята длань моя.

Я также, рек он, жизнь дарую,

И также смертью наказую:

С тобою, боже, равен я.

Но смолкла похвальба порока

От слова гнева твоего:

Подъемлю солнце я с востока;

С заката подыми его!

Александр Пушкин, 1824

Посвящено П. А. Осиповой

---

An imitation of the Koran

III

The Prophet frowned through his glare

And, as soon as the blind approach,

He flees, and sinners do not dare

To show confusion or reproach.

The copy of Quran from the Heaven

The Prophet got not for th' insane;

The sermon quietly must be given,

Without forcing the profane!

Why man is proud? Of no worth,

And vain, and empty, and forlorn...

For he came naked to this Earth

And weak will die, as weak was born?

For God will kill him and revive

According to the holy will,

And from the heaven keeps his life

In happiness and in its ills?

And gave him bread, and olive oil,

And dates, and fruits - his whole yield,

And blessed his dwelling and his toil,

His wives and children, barn and field?

But once he'll come, an Angel Black,

And trumpet twice, like stunning thunder,

And sons from mothers will start back,

And brothers flee apart in wonder.

All on their knees to God will crawl,

Disfigured in their fear and shame,

And right to Hell the wicked will fall

Enveloped in dust and raging flame.

VG, 27 сентября 2014

In ancient times, the Mighty dared

To challenge you, Almighty Lord,

In reckless pride, ample and weird,

But tamed was, by your clever word.

You claimed that life is just your gift,

You punish with death, severe and swift,

In your firm hand you keep the world.

He claimed that life he's giving too

And can take it as fast as you,

Hence, he is equal to you, oh, Lord!

But Prophet's boast was sharply ceased

When you have frowned in rage and said,

"I used to raise the Sun from th' East.

Well, try to raise it from sunset!"

VG, 17 октября 2014

--------------------------------------

Лишь обществ шумных убегаю,

Педантских споров, модных ссор,

Где в людях гордость я встречаю,

В словах один лишь слышу вздор;

И где, как и везде бывало

С тех пор, как видим белый свет,

Ученых много, умных - мало,

Знакомых тьма... а друга нет!

Б. М. Федоров, "Послание к А. С. Норову", декабрь 1816

Борис Михайлович Фёдоров 1794 [или 1798] - 1875

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2,_%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%81_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

---

Всегда так будет как бывало;

Таков издревле белый свет:

Ученых много - умных мало,

Знакомых тьма - а друга нет!

До 1959-го года автором считался Пушкин.

Пушкину, впрочем, этот стишок приписали.

Сам он его не публиковал.

В наше время чаще приписывают себе,

проще говоря, воруют. Например, @

https://www.youtube.com/watch?v=RiWe0A1Agtw

Песня Солохи из мюзикла

"Вечера на хуторе близ Диканьки"

Россия-Украина

Премьера 31 декабря 2001

Сценарий: Антон Фридлянд

Исполняет: Лолита Милявская

Друга нет

Не проси ты помощи у меня.

Эту боль настоями не унять.

Не один ты маешься, слезы льёшь.

Мало кто спасается от неё.

Со мною тоже разное бывало,

Но как сказал один брюнет: *

Красивых много - верных мало;

Знакомых тьма, а друга нет.

Не проси ты помощи у меня,

Видишь и себя-то мне не унять,

Налюбилась я на своем веку

До сих пор опомниться не могу.

Со мною тоже разное бывало

Но как сказал один брюнет:

Красивых много - верных мало;

Знакомых тьма, а друга нет.

* Брюнет - это, наверно, Пушкин.

Если так, то найден оригинальный новый способ цитирования.

-------

'Twas always thus and will forever

Remain the same until time's end:

Among the scholars, few are clever,

Among the buddies, no friend.

VG, 17 сентября 2014

--------------------

Я думал, сердце позабыло

Способность легкую страдать,

Я говорил: тому, что было,

Уж не бывать! уж не бывать!

Прошли восторги, и печали,

И легковерные мечты...

Но вот опять затрепетали

Пред мощной властью красоты.

1835

---

I thought, my heart forgot at last

Its easy habit to feel sore;

I said, what happened in the past

Will come no more, will come no more!

That all these dreams and woes in vain

Tormented me but then blew over...

And yet, it seems they're trembling again

In front of mighty beauty's power.

VG, 8 марта 2015

----------------

Цветы последние милей

Роскошных первенцев полей.

Они унылые мечтанья

Живее пробуждают в нас.

Так иногда разлуки час

Живее сладкого свиданья.

Александр Пушкин, 1825 ?

http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v89/v89-103-.htm

---

The final flowers are more dear

Than charming maidens in the field

And the dejected aspirations

They reawake in us with life

Thus sometimes separation's strife

Is livelier than love's occasions

Mikhail Kneller, 13 Jun 2000

http://lib.ru/LITRA/PUSHKIN/ENGLISH/kneller01.txt

---

Last flowers are, perhaps, more dear

Than Spring ones with their joy and cheer.

They look too sad, and come too late,

And wake in us a sorrow dream,

So, hours of paring sometimes seem

More vivid than the sweetest date.

VG, 8 марта 2015

---------------------------

Мы добрых граждан позабавим

И у позорного столпа

Кишкой последнего попа

Последнего царя удавим.

Александр Пушкин. между 1817 и 1820

http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/zsp/zsp-058-.htm

---

Петляющая, скользкая, тернистая

К позорному столбу нас выведет тропа,

Где мы кишкой последнего попа

Удавим, наконец, последнего чекиста.

VG, 2 апреля 2015

---

История слепа,

И неизменны люди,

И жаждет справедливости толпа.

Тут у позорного столпа

(К нему не зарастёт народная тропа)

Кого ещё давить мы будем

Кишкой последнего попа?

VG, 3 апреля 2015

Оставить комментарий
Размещен: 18/12/2012, изменен: 20/07/2023. 128k. Статистика.
Сборник стихов: Переводы

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"